Красноборская операция

Для многих — это неизвестная операция, которая прошла на фоне более значимых в историческом плане. Сколько таких локальных операций — «боев местного значения», прошло в годы Великой Отечественной войны на всей протяженности советско-германского фронта? Сотни? Тысячи? Десятки тысяч?...

Именно в таких неизвестных и забытых сражениях ковалась наша Победа, когда без восторженных реляций и шумихи перемалывались вражеские силы. Сотнями, тысячами жизней оплатила наша Родина эти бои местного значения.

Первый день наступления, 10 февраля 1943 года, в общих чертах неплохо описан Иваном Григорьевичем Иноземцевым в книге «Под крылом — Ленинград»: «Наступление началось 10 февраля. 55-ю армию поддерживала авиация 13-й воздушной армии, в которой насчитывалось 310 самолетов. Перешли в наступление и войска Волховского фронта.

До начала артиллерийской подготовки авиационные части нанесли удары по командным пунктам и узлам связи противника в районе Слуцк, Гамболово, Корделево, поселок Ульяновский. С переходом наземных войск в наступление, они действовали по артиллерийским и минометным группировкам противника в районах Пушкин, Старая Мыза, Красный Бор, Захожье, помогая пехоте в прорыве вражеской обороны. Экипажи 277-й штурмовой авиадивизии оказывали непосредственную поддержку подразделениям танковой бригады, подавляя противотанковую артиллерию. Особенно успешно сражались летчики 943-го штурмового авиаполка майора Г. М. Камбулатова. Наши бомбардировщики и штурмовики подвергли ударам также скопления железнодорожных эшелонов на станциях Красногвардейск, Н. Лисино, Пушкин, Слуцк, Никольское и резервы врага, подтягиваемые к району прорыва.

При поддержке авиации войска 55-й армии к исходу дня вклинились в оборону противника на 4-5 км и начали развивать успех на Ивановское, стремясь выйти к реке Тосна».

Камбулатов Г. М.

В донесении штаба Ленинградского фронта говорилось: «...Бомбардировочно-штурмовыми действиями нашей авиации уничтожено до 20 автомашин, зажжен ж\д эшелон на перегоне Мга — Пустынька, подавлен огонь до 20 артиллерийских батарей и 19 минометов. Всего произведено 250 самолето-вылетов, из них 67 на штурмовые действия. В воздушных боях сбито 7 самолетов противника (3 Ю-88, 3 ДО-215, 1 Ме-109). Нашей ЗА сбито 2 Ю-88. Наши потери: в воздушных боях сбито 2, огнем ЗА подбит 1 самолет, который при посадке разбился, 1 самолет не вернулся с задания и 1 потерпел аварию в воздухе. Авиация противника группами 4-18 самолетов бомбила наши части на фронте 55 армии. Всего отмечено 84 самолето-пролета, из них на фронте 55 армии — 76».

Как говорилось выше, немецкое командование предприняло ряд налетов на наступающие части Красной Армии. Под прикрытием истребителей в район Колпино подходят немецкие бомбардировщики. Над полем боя стала разворачиваться воздушная битва. Наши истребители, прикрывающие наземные войска, вступили в бой. В ходе воздушных боев в районе Ям-Ижоры летчики 196-го истребительного полка вчетвером смогли подбить один ФВ-190, это был первый самолет, записанный на счет молодого пилота Ивана Федоровича Шевченко.

Пилоты 27-го гвардейского истребительного авиаполка ПВО также подают заявку на два сбитых бомбардировщика Ю-88. Один из них в районе деревни Новая подбивает Василий Николаевич Харитонов, а второй в районе Московской Славянки записывают на счет гвардии капитана Иринея Федоровича Беляева.

Герой Советского Союза Харитонов В. Н.

Именно в этот день Указом Президиума Верховного Совета СССР за мужество и воинскую доблесть, проявленные в боях с немецко-фашистскими захватчиками, гвардии старшему лейтенанту В. Н. Харитонову было присвоено высокое звание Герой Советского Союза. Ириней Беляев, впоследствии тоже станет Героем Советского Союза, но только это случится несправедливо запоздало — в 1991 году!

Герой Советского Союза Беляев И. Ф.

В немецких сводках за тот день учтены только следующие поврежденные и погибшие самолеты:

— полностью уничтоженный от огня зенитной артиллерии FW190A-4 из 3./JG54 (заводской номер 145738) в районе восточнее Колпино;

— частично поврежденный при вынужденной посадке на «живот» на аэродроме Красногвардейск (Гатчина) FW190A-4 из 1./JG54 (заводской номер 147143);

— частично поврежденный от огня зенитной артиллерии FW190A-4 из 2./JG54 (заводской номер 145736), приземлившийся на аэродром Красногвардейск;

— полностью уничтоженный Ju88A-4 из III./KG1 (заводской номер 888733), в районе Тосно самолет был подбит истребителями и совершил вынужденную посадку, экипаж остался невредимым;

— полностью уничтоженный Ju88A-4 из III./KG1 (заводской номер 144488, бортовой номер V4+LT) в районе, указанном на очень широком пространстве Волхов — Шум, экипаж из четырех человек пропал без вести.

В этот первый день наступления потери были и с нашей стороны. После воздушного боя, проведенного в районе Колпино — Красный Бор, не вернулся с боевого задания летчик 11-го гвардейского истребительного авиаполка 2-го гвардейского истребительного авиакорпуса ПВО Ленинграда, гвардии младший лейтенант Федор Егорович Манжалей. Его самолет Ла-5 был подбит в воздушном бою, и так как остальные летчики, участвующие в воздушной схватке, были связаны боем, указать, куда упал самолет младшего лейтенанта никто не смог. В архивных документах полка говорится: «...При выполнении боевого задания по прикрытию наземных войск в районе Колпино вели воздушный бой. После воздушного боя не вернулся на свой аэродром...». После завершения воздушного боя заместитель командира эскадрильи, гвардии старший лейтенант Михаил Сергеевич Кобрянов доложил, что в районе юго-западнее Колпино им лично был сбит До-215, а в группе с другими летчиками один Ю-88.

При сопровождении штурмовиков Ил-2 в воздушном бою был сбит командир звена 196-го истребительного авиаполка 275-й истребительной авиадивизии, младший лейтенант Федор Семенович Крещук. Его самолет Р-40 «Киттихаук» упал 1,5 км южнее города Колпино. А самолет Р-40 «Киттихаук», который пилотировал командир звена старший лейтенант Федор Васильевич Тарасенко, на свой аэродром не вернулся. Это были первые потери авиаторов в Красноборской операции.

В этот же день, возвращаясь с боевого задания по нанесению бомбоштурмового удара по противнику в полосе 55-й армии, в районе Федоровского столкнулись в воздухе два самолета штурмовика Ил-2 из состава 57-го смешанного бомбардировочного авиаполка ВВС КБФ. И если летчик Белько смог дотянуть поврежденный самолет до своего аэродрома, то самолет заместителя командира 2-й эскадрильи, старшего лейтенанта Василия Кирилловича Щербака упал и разбился на полях совхоза Кудрово в районе Ново-Саратовской колонии, похоронив под своими обломками тело пилота.

Еще трагичнее для этого полка стал второй день наступления в районе Красного Бора. Вот как об этом говорят сухие строки архивных документов: «11 февраля 1943 года звено лейтенанта Солдатова вылетело на подавление огневых точек противника, мешающих продвижению частей 55 Армии в район Красный Бор. При подходе к цели, над территорией противника самолеты были атакованы ФВ-190 и Ме-109. Истребители прикрытия были скованы боем, штурмовики вместо вступления в оборонительный круг продолжали идти прежним курсом. В результате ни один из самолетов звена на аэродром не вернулся, все пропали без вести».

Вот имена этих летчиков:

— Солдатов Виктор Дмитриевич, 1914 г.р., лейтенант, командир звена 3 АЭ. Был награжден орденом «Красное Знамя». Вылетел на одноместном самолете Ил-2 № 1872131 (борт 33), мотор АМ-38 № ш 293646. Призван в 1938 году. Окончил ВМАУ имени Леваневского в 1940 году;

— Литвинов Андрей Антонович, 1915 г.р., командир запаса, летчик 3 АЭ. Вылетел на одноместном самолете Ил-2 № 1874240 (борт 39) мотор АМ-38 № 24182. Призван по мобилизации Октябрьским РВК Киева в июне 1941 года. Окончил Тамбовскую школу ГВФ в 1939 году;

— Столяренко Иван Моисеевич (Иосифович), 1911 г.р., капитан, заместитель командира АЭ 65-го авиаполка спецназначения ВВС ВМФ, был прикомандирован к 57 СБАП ВВС КБФ. Был награжден орденом «Красное Знамя». Вылетел на двухместном самолете Ил-2 № 1873340 (борт 35) мотор АМ-38 № 24222. В состав экипажа входил воздушный стрелок Елисеев И. А. Призван в 1932 году Ленинградским РВК города Киева. Кадровый с 1934 года;

— Елисеев Иван Александрович, 1919 г.р., сержант, воздушный стрелок-радист 3 АЭ. Вылетел на двухместном самолете Ил-2 № 1873340 (борт 35) мотор АМ-38 № 4222. В состав экипажа входил летчик Столяренко И. М. Призван в октябре 1939 года Мало-Ярославским ГВК. Окончил курсы воздушных стрелков в декабре 1942 года;

— Мякинький Павел Данилович, 1923 г.р., сержант, летчик 3 АЭ. Вылетел на задание на одноместном варианте самолета Ил-2 № 30972 (борт 41) мотор АМ-38 № 4583173. Призван Николаевским РВК города Николаев в мае 1941 года. Окончил Военно-морское авиационное училище имени Сталина в 1942 году.

Мякинький П. Д.

Судьбу Павла Даниловича Мякинького удалось установить только в 2006 году. Благодаря жителям полустанка Пустынька и руководителю саблинского школьного краеведческого музея Татьяне Слепневой удалось найти могилу летчика. Оказалось, что после того как самолет сержанта Мякинького был подбит в районе Красного Бора, он смог спастись, совершив вынужденную посадку или выпрыгнув с парашютом над оккупированной врагом территорией. В лесу Павел встретил другого, тяжело раненного летчика, у которого была сломана нога. Они вместе решили пробираться к линии фронта. Подойдя ночью к железнодорожному полустанку Пустынька, Павел спрятал раненого товарища в стогу сена, а сам пробрался к баракам, чтобы выяснить свое местонахождение.

Он осторожно вошел в дом и на пороге столкнулся с женщиной. Увидев советского летчика, она вскрикнула. К несчастью, в соседней половине дома располагались немцы, охранявшие железную дорогу, которые и услышали непроизвольный вскрик. Морской летчик принял свой последний бой на земле, отстреливаясь до последнего патрона. Он успел ранить нескольких немцев, но и сам погиб от разрыва гранаты, брошенной фашистами. Под утро немцы в стогу сена нашли и второго летчика. Прикладами они размозжили ему голову. Установить имя летчика нам удалось благодаря тому, что местные мужики, хоронившие убитых летчиков по приказу немцев, нашли в кармане комсомольский билет П. Д. Мякинького и долгие годы жители Пустыньки помнили его необычную фамилию. Нам удалось разыскать родных Павла Даниловича, хотя почти вся его родня из белорусского Могилева уже давно переехала в Челябинск.

Барак железнодорожников на ст. Пустынька, где погиб Мякинький П. Д.

К сожалению, имя второго пилота пока полностью установить не удалось, известно лишь то, что у него было найдено письмо, адресованное Мише от Оли. Но по результатам проведенной исследовательской работы, можно предположить, что этим летчиком мог быть штурман 943-го штурмового авиаполка 277-й штурмовой дивизии майор Михаил Иванович Васильев, который значится пропавшим без вести в районе Захожья.

Поисковики пытаются разыскать родных Михаила Ивановича, для того чтобы сопоставить имеющиеся сведения.

Останки летчиков в торжественной обстановке были захоронены на воинском мемориале Никольского городского кладбища 22 июня 2006 года.

Торжественно-траурная церемония захоронения останков П. Д. Мякинького и неизвестного летчика

22.06.2006 г. Никольское

Но вернемся к событиям 65-летней давности. В этот же день, 11 февраля 1943 года, погиб еще один экипаж флотского авиаполка. Самолет Ил-2 в составе экипажа летчика 3-й эскадрильи, лейтенанта Василия Степановича Кобзева и воздушного стрелка, младшего сержанта Александра Александровича Смирнова был подбит зенитками в районе Никольское — Красный Бор. От прямых попаданий у самолета отбило хвост, и они упали на территорию противника в 3 км севернее Никольского.

В этот же день понесли потери и летчики ПВО. Разбился, поврежденный в воздушном бою с противником в районе Колпино, самолет командира звена 11-го гвардейского истребительного авиаполка, гвардии старшего лейтенанта Александра Семеновича Иванова. Его тело было захоронено на аэродроме базирования полка в парке Сосновка в городе Ленинграде.

Но и у наших летчиков были в этот день победы. Однополчанин погибшего Александра Иванова, заместитель командира эскадрильи, гвардии старший лейтенант Михаил Кобрянов заявил о сбитом Ме-109 в районе Колпино. Пилот 27-го гвардейского авиаполка, гвардии младший лейтенант Александр Григорьевич Андрианов в паре с другим летчиком сбивают немецкий ФВ-190 севернее Саблино, а южнее Колпино он записывает себе на личный счет еще один ФВ-190. Тройка «Яков» под командованием командира эскадрильи этого же полка Иринея Федоровича Беляева юго-восточнее Колпино сбивают Ме-109. Его заместитель, гвардии старший лейтенант Александр Терентьевич Карпов (будущий дважды Герой Советского Союза) в паре с ведомым сбивают севернее Саблино ФВ-190, затем южнее Колпино Ю-87, а Герой Советского Союза Василий Николаевич Харитонов добивается личной победы над ФВ-190 уже при отходе противника с поля боя в районе совхоза Пушкинский.

Дважды Герой Советского Союза Карпов А. Т.

В этот день отличились летчики и 158-го истребительного авиаполка. Юго-западнее Колпино летчик Григорий Иванович Богомазов (будущий Герой Советского Союза) сбивает Ме-109, а пилот Сергей Васильевич Деменков (также будущий Герой Советского Союза) — немецкий двухмоторный бомбардировщик Ю-88, а затем в районе Путролово добавляет на свой личный счет ФВ-190.

Герой Советского Союза Богомазов Г. И.

Герой Советского Союза Деменков С. В.

К сожалению, и в этом полку также не обходится без потерь. На свой аэродром не вернулся самолет Р-40 «Киттихаук» с младшим лейтенантом Петром Ивановичем Гавриковым.

Немцы признают по своим сводкам за тот день только следующие поврежденные и погибшие самолеты:

— полностью уничтоженный Bf109G-2 из 4./JG54 (заводской номер 10355), не вернувшийся из района Колпино вместе с пилотом, по утверждению немцев после проведенного боя с тридцатью ЛаГГ-3;

— частично поврежденный при вынужденной посадке на аэродроме Мга FW190A-4 из 1./JG54 (заводской номер 145753);

— полностью уничтоженный от огня зенитных орудий в районе Слуцка FW190A-4 из 3./JG54 (заводской номер 142309), пилот самолета погиб;

— частично поврежденный от огня зенитной артиллерии Ju87R-4 из 1./StG5 (заводской номер 6202);

— частично поврежденный от огня зенитных орудий в районе Колпино Bf110F-3 из 4.(H)/33 (заводской номер 5039);

— полностью уничтоженный в воздушном бою в районе северо-западнее Смердыни Ju88A-4 из III./KG1 (заводской номер 144173), который можно с полной уверенностью отнести к победам истребителей 14-й Воздушной армии.

12 февраля 1943 года, как говорилось выше, описывая судьбу морского летчика Павла Мякинького, не вернулся с боевого задания штурман 943-го штурмового авиаполка майор Михаил Васильев. Он вылетел на боевое задание на одноместном штурмовике Ил-2 в район Захожья и был подбит зенитной артиллерией противника.

13 февраля 1943 года была оттепель, столбик термометра поднялся до +1, дул порывистый юго-западный ветер. Стояла нелетная погода. В блокадном дневнике ленинградца Николая Павловича Горшкова записано: «С утра очень редкая артиллерийская стрельба. В начале 16-го часа слышна отдаленная канонада... Бои вокруг Ленинграда идут беспрерывно».

14 февраля 1943 года. «...Оттепель, температура +1. Ветрено. Идет мокрый снег. После рассвета погода оставалась пасмурной, без осадков. В 13 часов 55 минут завыла сирена воздушной тревоги. Отбой дан в 14 часов 25 минут... Вторая тревога с 16 часов 30 минут до 17 часов 25 минут. Били зенитки. Взрывов бомб не было. Днем стало морозить, температура упала до ?2. Ветрено...».

В этот день воздушные бои на красноборском направлении развернулись с новой силой. Штурмовики 57-го СБАП ВВС КБФ оказывают содействие в наступлении пехотным частям 55-й армии на колпинском направлении, уничтожая огнем «эресов» и авиационных пушек живую силу противника. При одном таком заходе был подбит самолет Ил-2 1-й эскадрильи младшего лейтенанта Алексея Яковлевича Боровкова. Ему удалось произвести вынужденную посадку на своей территории в районе деревни Самарка, при этом самолет оказался разбитым, а летчик получил ранение.

В воздушном бою в районе Красный Бор — Никольское сбиты два самолета Як-1 из состава 21-го истребительного авиаполка ВВС КБФ. Командир эскадрильи, капитан Василий Павлович Меркулов выбросился с парашютом со сбитого самолета в районе Никольского и был доставлен в госпиталь. А самолет летчика 3-й эскадрильи, сержанта Петра Васильевича Карбусова упал в 7 км юго-восточнее Колпино. Также из района Колпино не вернулся с боевого задания самолет Як-7б, который пилотировал летчик 27-го гвардейского истребительного авиаполка, гвардии младший лейтенант Внуков Петр Алексеевич.

Меркулов В. П.

В 17.10 по московскому времени в районе Ульяновки на высоте 600 метров четыре истребителя И-153 «Чайка» из состава 71-го истребительного авиаполка ВВС КБФ под руководством младшего лейтенанта Николая Кучерявого вступили в бой с двумя Ме-109, которые атаковали наших штурмовиков. После этого в районе Колпино одну нашу «Чайку» летчика 1-й эскадрильи, старшего сержанта Евгения Степановича Образцова неожиданно атаковали два Ме-109, одновременно сверху сзади. Самолет загорелся и упал в районе Колпинской колонии. Тяжело раненный летчик был доставлен в госпиталь, и спустя какое-то время в полк пришло сообщение, что Евгений Образцов скончался от ран. В штабе полка по всем правилам были оформлены документы, что он умер от ран 28 февраля 1943 года, и приказом от 29 марта 1943 года он был исключен из списков части. На самом деле, сообщение госпиталя, оказалось ошибочным — старший сержант Образцов выжил и вернулся в полк. Приказом по полку от 12 мая 1943 года он был восстановлен из «мертвых», и успешно воевал до конца войны...

Кучерявый Н. П.

Образцов Е. С.

В этот же день летчики 3-го гв. ИАП ВВС КБФ, прикрывая наши наземные войска на высоте от 1000 до 800 метров, в 16.35 получили команду по радио о том, что со стороны Пушкина в направлении на Красный Бор идет группа Ю-87. Шестерка ЛаГГ-3 в трех парах: гвардии капитан Дмитрий Татаренко — гвардии сержант Сергей Рябушкин, гвардии капитан Иван Цапов — гвардии сержант Николай Шестопалов, гвардии капитан Иван Минаев — гвардии младший лейтенант Тихон Жучков атаковали немецкие самолеты в лоб. По архивным сведениям 3-го гвардейского истребительного авиаполка ВВС КБФ в результате этого воздушного боя, проходящего преимущественно на встречных курсах, противник потерял семь Ю-87 и один ФВ-190. Пять самолетов противника ушли с поля боя подбитыми. К этому следует добавить, что в этом бою принимали участие будущие три Героя Советского Союза: капитан Татаренко, капитан Цапов и младший лейтенант Жучков.

Рябушкин С. С.

Шестопалов Н. И.

По немецким сводкам за тот день повреждения получили:

— Ju87R-2 из 1./StG5 (заводской номер 6013) поврежденный от огня зенитных орудий в районе северо-западнее Красногвардейска;

— Ju87R-2 из 2./StG5 (заводской номер 5771) поврежденный от огня зенитных орудий тоже в районе северо-западнее Красногвардейска;

— Ju87R-4 из 3./StG5 (заводской номер 6268) был поврежден зенитным огнем и полностью разбит при вынужденной посадке в районе Конашово.

— FW-190А-4 из Stab JG 54 (заводской номер 145806), получивший повреждения от зенитных орудий, совершил вынужденную посадку в районе Веденское.

15 февраля 1943 года при прикрытии наземных войск в районе Красного Бора с немецкими самолетами схлестнулись летчики 3-го гвардейского истребительного авиаполка ВВС КБФ. Восьмерка наших ЛаГГ-3 под руководством командира 2-й эскадрильи Игоря Каберова вела бой с бомбардировщиками Ю-88 и истребителями противника. В этом бою был подбит самолет сержанта Андрущенко (Андрющенко) Василия Романовича, который выбросился с парашютом над территорией противника. Только спустя два года однополчане узнали, что Василий Андрющенко не погиб, а попал в плен к немцам и был освобожден из него 9 мая 1945 года. Об этом бое Игорь Каберов записал в боевом донесении: «...Один Ме-109 зашел в хвост Андрющенко. Заметив его атаку и видя, что никто эту атаку не отбивает, я решил оторваться от своей группы и атаковать противника. Но я опоздал, и Ме-109 дал длинную очередь по самолету Андрющенко. Он сильно задымил, падения его я не проследил. Зайдя в хвост Ме-109, я дал по нему две очереди. Ме-109 с дымом пошел в сторону Слуцка...». Еще один участник этого боя гвардии капитан Иван Минаев тоже описал в донесении обстоятельства потери нашего самолета: «...самолет Андрющенко с дымом пошел вниз. Я резко развернулся на Ме-109, но Шилков атаковал Ме-109 сверху и зажег его. Ме-109 со снижением пошел в сторону Пушкина. На высоте 1000 метров южнее Колпино наблюдали парашютиста...».

Андрющенко В. Р.

В этом же районе, прикрывая наземные войска, вели бой летчики ПВО Ленинграда. В результате воздушного боя был сбит самолет Ла-5 из состава 11-го гвардейского истребительного авиаполка. В донесении говорится, что летчик гвардии младший лейтенант Наминатов Николай Васильевич сгорел вместе с самолетом в районе Колпино.

Также на свой аэродром не вернулись два самолета Ил-2 из состава 15-го гвардейского штурмового авиаполка 277-й штурмовой авиадивизии после нанесения бомбоштурмового удара по ближним тылам противника в районе Ульяновки. Экипажи в составе старшего летчика, гвардии младшего лейтенанта Виктора Васильевича Никишанова и воздушного стрелка, авиамоториста гвардии сержанта Александра Николаевича Войлова, летчика, гвардии младшего лейтенанта Василия Моисеевича Моротченко и воздушного стрелка, авиамоториста, гвардии сержанта Михаила Михайловича Баранова пропали без вести. Ил-2 гвардии капитана Н. Н. Смирнова этого же полка был сильно поврежден, но раненый летчик сумел привести его на свой аэродром. Когда машина приземлилась, оказалось, что воздушный стрелок, гвардии сержант Федор Кузьмич Серегин был убит еще в воздухе над целью в районе Ульяновки.

В воздушном бою с истребителями противника в районе Красного Бора, заместитель командира эскадрильи 27-го гвардейского истребительного авиаполка Александр Терентьевич Карпов сбивает немецкий истребитель Ме-109.

Немцы признают потерю одного Ju-87R-2 (заводской номер 5707) из 2./St.G5, который был сбит зенитками и совершил вынужденную посадку на «живот» в районе Красногвардейска.

16 февраля 1943 года нелетная погода. В дневнике Николая Горшкова записано: «...В 6 часов утра мороз ?9. Идет снег. Метель. За ночь насыпало много снега... В течение всего дня погода пасмурная... Сегодня удивительно тихо. Вражеские батареи, обстреливающие вчера город, уничтожены. После вчерашнего бешенного обстрела сегодня только изредка издалека слышны глухие одиночные выстрелы...».

17 февраля 1943 года на подавление огневых точек противника в районе Красный Бор — Никольское вылетели грозные штурмовики Ил-2 57-го СБАП ВВС КБФ. После атаки артиллерийских позиций немцев севернее Никольского был подбит Ил-2, экипаж в составе летчика сержанта Ярошевского Валерия Петровича и воздушного стрелка младшего сержанта Михайлова Василия Петровича. Вернувшиеся на свой аэродром другие экипажи полка сообщили, что никто не видел места падения самолета. На свой аэродром самолет не вернулся.

18-19-20 февраля 1943 года — нелетная погода. В блокадном дневнике Н. Горшкова отмечено: «...18 февраля — Мороз ?4. Сплошная облачность... 19 февраля — мороз ?4. Сыплет снег с ветром... 20 февраля — Оттепель. В 6 часов утра — 0. Днем была переменная погода, иногда шел снег...».

21 февраля 1943 года шесть ЛаГГ-3 из состава 3 гвардейского ИАП ВВС КБФ под руководством заместителя командира 2 эскадрильи по политчасти, гвардии капитана Василия Громодвинникова вылетели на прикрытие своих войск в район Красный Бор — Никольское. В результате воздушного боя с истребителями противника был сбит один ФВ-190, а у самолета ведущего, капитана Громодвинникова оказалось пробито хвостовое оперение и консоль правого крыла. Другая восьмерка ЛаГГ-3 этого же полка под руководством гвардии капитана Дмитрия Татаренко вела воздушный бой в районе Колпино, где тоже подбила один ФВ-190, который, как говорится в донесении: «...дымящий с резким снижением ушел в сторону города Пушкин...». Но досталось в этом бою и нашим летчикам. Поврежденный в воздушном бою ЛаГГ-3 гвардии сержанта Александра Шилкова, совершил вынужденную посадку в районе поселка Овцино, на своей территории. Александр Анфимович Шилков тоже стал впоследствии Героем Советского Союза, но в 1960 году он был осужден судом военного трибунала за уголовное преступление и в 1961 году лишен этого почетного звания.

Герой Советского Союза Шилков А. А.

В результате воздушного боя летчиками 11-го гвардейского истребительного авиаполка был заявлен сбитый южнее Красного Бора один ФВ-190. На победу претендовал гвардии старший лейтенант Михаил Кобрянов. Летчики ПВО также понесли потери. В донесении 11-го гвардейского истребительного авиаполка говорится: «...гвардии младший лейтенант Олейник Г. Я., над Красным Бором на высоте 3000 м был подбит в воздушном бою. Оставил самолет на высоте 2000 м, открыл парашют и приземлился над Красным Бором. Место нахождения младшего лейтенанта Олейника до сего времени не установлено...».

Только в 1944 году стало известно, что Григорий Яковлевич Олейник не погиб. Судьба летчика, на счету которого на момент когда его сбили, были три личных и две групповые победы, сложилась следующим образом. Уже в наши дни современные исследователи истории авиации Константин Чиркин и Олег Корытов взяли интервью у одного из ветеранов, бывшего летчика 103-го гвардейского истребительного авиаполка Леонида Сергеевича Кулакова, который и рассказал о судьбе Григория Олейника: «...Гриша Олейник, его сбили на «Ла», он воевал на «Ла-5». Его сбили, и он попал в плен. И бежал. Шесть человек договорились между собой. Был среди них моряк, артиллерист, летчик — Гриша Олейник. Из ста человек только шесть решило рискнуть. И когда их повезли на Украину поездом, взломали пол, и на ходу спускались по одному на рельсы. Выбирались ночью, поезд, замедлив ход, шел, их поддерживали за ноги... Самое главное, он рассказывал, чтобы осью не прибило...

Вот их шесть человек бежало. Он попал к Ковпаку. Воевал у него, грамоту получил, потом вернулся. Потом «особняки» (сотрудники особого отдела армейской контрразведки, сокращенно СМЕРШ) его проверяли, и с недоверием к нему отнеслись. И в мирное время уже ему продвижения не было. Ну, я вот потом стал командиром полка, я его сделал штурманом полка, потом заместителем командира полка, и командиром полка, и он уволился. Сейчас он в этом, не в Кемерово, на Украине, вот...».

22 февраля 1943 года в районе Колпино — Красный Бор зафиксирован воздушный бой между четверкой ЛаГГ-3 из состава 3 гв. ИАП ВВС КБФ под руководством гвардии капитана Ивана Минаева и четверкой вражеских ФВ-190 и двух Ме-109. В результате этой схватки на свой аэродром не вернулся самолет гвардии сержанта Лобко Афанасия Мефодьевича. О его судьбе однополчане узнали только в июле 1944 года после освобождения Киева. Оказалось, что Афанасию Мефодьевичу удалось спастись, на подбитом самолете он смог совершить вынужденную посадку в тылу противника, но при посадке был тяжело ранен. Только 25 февраля 1943 года (по другим данным 24 февраля) в прифронтовом лесу его еле живого подобрали немцы и отправили в немецкий лазарет, который располагался на станции Мга. 6 марта 1943 года Афанасия перевезли в Нарву, где в немецком госпитале 13 марта 1943 года ампутировали ногу, которая была сильно повреждена во время воздушного боя. Из Нарвы 13 декабря 1943 года он был переведен в лагерь Майданек, а освобожден из плена частями Красной армии 24 июля 1944 года (по другим данным освобожден из концлагеря в городе Люблин, блок № 6). После освобождения он был направлен в Киев в наш эвакогоспиталь, откуда и сумел сообщить о себе в полк.

Минаев И. Е.

В тот же день очередную победу одержал заместитель командира эскадрильи 27-го гвардейского истребительного авиаполка, гвардии старший лейтенант Карпов Александр Терентьевич. В районе южнее Красного Бора он сбил немецкий бомбардировщик Ю-88, который пытался бомбить наши войска.

По немецким данным в районе Антропшино совершил вынужденную посадку из-за недостатка топлива FW-190A-4 (заводской номер 142474) из состава 2./JG 54.

23 февраля 1943 года опять не повезло морским штурмовикам. Действуя по переднему краю противника и ближайшим его тылам, они подвергались самому мощному зенитному огню немцев. Высоты боевого применения штурмовой авиации были от 1000 метров до 30 метров от земли. Самый эффективный огонь из бортового оружия наносился штурмовиками на низкой высоте. При выходе из атаки, штурмовиков часто подстерегали истребители противника. Так на самой малой высоте после выхода из атаки был атакован и сбит в районе населенного пункта Отрадное одноместный Ил-2 лейтенанта Геннадия Константиновича Шубладзе. Самолет загорелся и упал на свою территорию в 2 километрах от линии фронта. А самолет, на борту которого находился экипаж в составе летчика 1-й эскадрильи, сержанта Козьякова Ивана Даниловича и воздушного стрелка, сержанта Малиновского Алексея Васильевича, при нанесении удара по Кирпичному заводу в поселке Покровское, во время пикирования, от прямого попадания зенитного снаряда загорелся и упал в районе цели, похоронив под обломками молодой экипаж.

В этот же день понесли потери и армейские штурмовики. Самолет Ил-2 из состава 15-го гвардейского штурмового авиаполка 277 ШАД был подбит в районе Захожья. Летчик самолета командир звена, гвардии лейтенант Николай Александрович Миронов пытался дотянуть на подбитом самолете до своей территории и спасти не только самолет, но и воздушного стрелка гвардии младшего сержанта Василия Ивановича Щекланова. Но когда они перетянули через линию фронта, самолет стал разваливаться в воздухе от полученных повреждений. Командир экипажа подал команду прыгать. К сожалению, высота, на которой летчик и стрелок покинули гибнущую машину, оказалось слишком мала. В этот же день их разбившиеся тела с нераскрывшимися парашютами были обнаружены бойцами 134-го минометного полка 55-й армии в районе Колпино.

В ходе воздушного боя в районе Никольского летчиком 196-го истребительного авиаполка Иваном Федоровичем Шевченко сбит немецкий истребитель ФВ-190.

В немецких документах не удалось найти упоминаний о поврежденных и уничтоженных самолетах противника в период с 15 по 23 февраля 1943 года на данном участке фронта. Но сказать точно, что таковых не имелось тоже нельзя.

23 февраля 1943 года наступление советских войск приостановилось.

«Проведенные операции Ленинградского и Волховского фронтов не дали ожидаемых результатов...» — говорится в Директиве Ставки Верховного Главнокомандования за № 30057 от 27 февраля 1943 года. В Директиве указывалось, что основным недочетом наступательных операций фронтов является то, что армии действовали порознь, и каждая на своем участке обязывалась прорывать сильно укрепленную полосу противника, что привело к распылению сил и средств, к бесцельным большим жертвам в живой силе и технике. «С этими недочетами необходимо покончить» — была подведена черта, подписанная Верховным Главнокомандующим И. Сталиным.

Выдохлись наступающие дивизии 55-й армии Ленинградского фронта. Все лимиты артвооружения и запасы людской прочности иссякли на рубежах под Красным Бором и на берегах речки Тосны в районе Ивановского. Сильно укрепленные линии обороны противника были прорваны всего в нескольких местах. Так невероятными усилиями и людской кровью были отвоеваны часть поселка Красный Бор и станция Поповка. Дальнейшего наступления на Ульяновку и далее на Тосно не получилось. Десятки, сотни, тысячи жизней оборвались в боях за взятие этих населенных пунктов.

7 марта 1943 года командующим войсками Ленинградского и Волховского фронтов поступает новая директива, которая приказывает: «Командующему Ленинградским фронтом силами восьми стрелковых дивизий и трех стрелковых бригад с соответствующими средствами усиления прорвать оборону противника на фронте Красный Бор, поселок Песчанка, нанести удар в направлении Ульяновки и овладеть железнодорожным узлом Саблино, перерезав железнодорожное и шоссейное сообщение на участке Ульяновка — Мга, с последующим развитием удара на Войтолово, в тыл мгинско-синявинской группировки противника.(...) Начало операции для обоих фронтов 14 марта 1943 года».

Войска срочно начали готовиться к очередному «красноборскому штурму» на немецкую линию обороны, которая строилась, формировалась и пристреливалась в течение двух лет.

В Докладе Военного Совета Ленинградского фронта в Ставку Верховного Главнокомандования от 4 марта 1943 года говорится: «ВВС фронта планируются к участию в операции в полном составе: 9 бомбардировщиков, 54 штурмовика и 177 истребителей — всего 240 самолетов...».

Но не удалось к этому установленному сроку подготовить войска к очередному наступлению. К линии фронта спешно перебрасывались дополнительные вооружения и боеприпасы, которые поступали в основном с «Большой земли» через небольшой «коридор», пробитый в январе 1943 года. Из госпиталей легкораненые срочно выписывались в команды выздоравливающих и после небольшого отдыха шли в дивизии. Из тыловых служб формировали команды и отправляли в строевые части. Войсковая разведка проводила вылазки в тыл противника, «нащупывая» его огневые точки и определяя его оборону.

9 марта 1943 года на сопровождение и прикрытие разведчика Пе-2 из состава 13-го отдельного разведывательного авиаполка в район Синявино вылетели пилоты 14-го гвардейского истребительного авиаполка 275-й истребительной авиадивизии. При попытке немцев атаковать наш разведчик, истребители сопровождения вступили в бой. Вражеским истребителям не удалось помешать разведчику, но после проведенного боя пропал летчик полка, гвардии лейтенант Николай Иванович Игнатьев. В документах полка говорится: «...оторвался от группы и на свой аэродром не вернулся...». С этого момента в полковых документах он стал считаться пропавшим без вести. Только спустя десятилетия, в 2001 году обломки его самолета и останки пилота обнаружили местные лесники, которые сообщили о своей находке поисковикам. В результате кропотливой поисковой работы по обнаруженному на месте падения сильно деформированному капоту самолета, на котором был выбит его заводской номер, удалось установить место гибели гвардии лейтенанта Николая Игнатьева. Это место находилось на болоте, недалеко от железнодорожной ветки Ульяновка — Мга, в районе поселка Ульяновка. В мае 2001 года останки летчика были торжественно захоронены на братском воинском мемориале в поселке Красный Бор. Спустя некоторое время удалось разыскать родную сестру Николя Ивановича — Анастасию Ивановну Швецову (Игнатьеву).

Игнатьев Н. И.

Памятник на могиле летчиков 14 гв. ИАП

пос. Красный Бор

Несмотря на все усилия армейского и дивизионного командования, приготовления к наступлению смогли закончить только к 18 марта 1943 года. На следующий день — 19 марта 1943 года началась вторая Красноборская операция!

Ударные силы авиации — штурмовики и бомбардировщики 13-й Воздушной армии и ВВС Краснознаменного Балтийского флота, которые поддерживали наступление наземных войск, вышли на цель. Под ними расстилалась полоса прорыва 55-й армии. По перепаханной артиллерией и реактивными снарядами земле, проваливаясь в подтаявший снег, в атаку шли батальоны и полки.

В дневнике ленинградца-блокадника Николая Павловича Горшкова, пережившего всю блокаду города, появились записи: «...19 марта. Утром мороз ?4. Погода безоблачная. Небольшой ветер. Днем хорошая, теплая солнечная погода. С утра и весь день до вечера слышны звуки отдаленной артиллерийской канонады...».

В эти же самые дни подобные описания происходящего велись и по другую сторону фронта, в ближнем немецком тылу, дневниковые записи вел один из жителей Саблино — Леонид Гусев. Сегодня этот дневник хранится в Ульяновском школьном краеведческом музее, и ознакомиться с ним мы смогли благодаря руководителю музея Татьяне Николаевне Слепневой.

Вот некоторые записи Л. Гусева: «...19 марта 1943 года. Пишу сейчас. В 5 часов 50 минут открылась сильная канонада, начиная от запада и кончая Ивановским. Лес окутан дымом, летают русские бомбардировщики, рвутся снаряды в Саблине. Попал снаряд в кузницу и несколько около комендатуры. Все трясется как землетрясение.(...) Снаряды свистят и рвутся за речкой, сидят в окопах немцы в полном боевом. Канонада такая, что в ушах трясутся перепонки, которые готовы лопнуть...».

Как страшный сон вспоминают эти мартовские дни бывшие солдаты эстонского Восточного батальона № 659, воевавшие на стороне немцев и переброшенные под Красный Бор для затыкания дыр в обороне: «В феврале 1943 года 6,7 и 8 роты батальона отправили под Колпино.(...) По ночам мы строили укрепления, блиндажи и окопы. Там оставались остатки Голубой дивизии. На третий день их место занял один немецкий полк. К 12 марта мы закончили постройку основных укреплений.(...) В начале марта началась сильная оттепель. Блиндаж наполнился водой.(...) 19 марта 1943 года с раннего утра начался многочасовой ураганный огонь со стороны Красной армии. Русская артиллерия, катюши, минометы открыли огонь по нашему и соседнему участку немецкой роты. В небе летали русские самолеты и управляли огнем. На нас все время падали осколки снарядов. От огня катюш на воздух взлетели бревна от блиндажа 6-ой роты.(...) Рота у дервни Полодово сдалась в плен, русские прорвались в тыл нашему батальону к шоссе Ленинград — Москва и в лес за ним. 6 и 7 роты понесли большие потери. Погиб командир батальона капитан Микумаги.»

А вот еще одни воспоминания: «...Это началось утром 19 марта в 04.35. Огонь был очень сильным и длился 1,5 — 2 часа. По нам стреляли всеми видами оружия. Самые ужасные звуки со свистом были у катюш.(...) Когда началась русская атака уже было светло. С правой стороны, у Красного Бора был слышен пулеметный огонь. На нашем левом фланге была одна слабая немецкая часть, которая стала отступать и русские начали обходить нас. Тогда лейтенант Вахури приказал отступать до леса, а там видно будет.(...) Из нашей роты собралось 12-13 человек, и возникал вопрос: неужели нас больше не осталось. Ни одного унтер-офицера или офицера. Можно было предположить, что многие без вести пропавшие были ранены и попали в плен.(...) От нашей роты вместе с обозными солдатами осталось 29 человек.»

В этот день в небе над Красным Бором и Ульяновкой возобновились ожесточенные воздушные схватки. Ураганный огонь авиационных пушек и пулеметов с неба, а с земли по самолетам страшные залпы зенитных орудий заволокли дымом синее небо.

Этот день принес и новые потери в советской авиации. В районе Колпино был подбит и разбился самолет Ил-2 из состава 15-го гвардейского штурмового авиаполка 277-й штурмовой авиадивизии. Его экипаж, в составе летчика старшего, сержанта Павла Филипповича Семенова и воздушного стрелка, сержанта Анатолия Ивановича Жарова, погиб.

На самолете Ил-2 из состава 943-го штурмового авиаполка этой же дивизии, который пилотировал капитан Капралов, был убит в небе воздушный стрелок, младший сержант Мызников Иван Михайлович. Летчик самолета, выпрыгнув с парашютом в районе Колпино, спасся.

Морская штурмовая авиация подавляла огневые точки противника в районе юго-восточнее Красного Бора. После первой атаки шести самолетов Ил-2 из состава 7-го гвардейского штурмового авиаполка ВВС КБФ в строю не оказалось самолета, который пилотировал гвардии младший лейтенант Николай Сергеевич Трефильев. Так как его самолет шел в группе последним, никто из других летчиков, сказать что-либо о нем не смогли. В полковых документах было записано: «предположительно сбит зенитной артиллерией противника».

Были потери и победы и у истребителей 275-й истребительной дивизии. С боевого задания по прикрытию бомбардировщиков, которые бомбили передний край противника в районе Колпино — Поповка — Ульяновка, не вернулись два самолета Як-7б из состава 29-го гвардейского истребительного авиаполка. Их пилотировали гвардии младшие лейтенанты Федор Иванович Лоскутов и Николай Артемьевич Багнет. В этом бою знаменитый ас ленинградского неба, будущий Герой Советского Союза, Андрей Васильевич Чирков сбил один немецкий истребитель Ме-109 в районе Красного Бора, а второй Ме-109 уже в районе нашего аэродрома Манушкино.

При разведке поля боя в районе Красный Бор — Саблино — Ульяновка — Черная Речка шесть самолетов Як-1 из состава 14-го гвардейского истребительного авиаполка вели воздушный бой с десятью истребителями противника. В результате воздушного боя погибли штурман полка, гвардии капитан Филипповский Михаил Анисимович и заместитель командира АЭ, гвардии старший лейтенант Севрюков Александр Антонович. Летчики полка доложили и о сбитых немцах. Так командир эскадрильи, гвардии капитан Михаил Борисович Лобанов в воздушном бою в районе Новолисино сбил самолет противника ФВ-190, а гвардии старший лейтенант Иван Михайлович Дубовик в районе Старой Мызы записал на свой счет ФВ-190.

Лобанов М. Б.

Летчикам ПВО в этот день также приходилось «жарко». С боевого задания из района Красного Бора на свой аэродром не вернулся самолет Як-7б, командира звена 27-го гвардейского истребительного авиаполка, гвардии лейтенанта Земцова Владимира Григорьевича. Зато его однополчанин, гвардии младший лейтенант Андрианов Александр Григорьевич в районе Красного Бора сбил Ме-109.

Андрианов А. Г.

А вот как вспоминает свой первый воздушный бой бывший летчик 158-го истребительного авиаполка (впоследствии 103 гв. ИАП) Леонид Сергеевич Кулаков: «...Взлетели, Литаврин ведущий, с ним Морозов Аркаша, Деменков и я. Летали парами. Парами мы начали летать еще в школе. Звено стало «отпадать» — научили нас немцы. Дали задание: к Красному Бору. Шли на высоте тысячи три метров. Литаврин показывает:

— Смотрите, — говорит, — пара «Мессеров».

Они выше нас были. И закрутили.

Мы Литаврина еще на земле спрашивали как вести себя в бою.

— Очень просто: если оторвешься, — говорит, — немцы собьют. А если побежишь, я расстреляю. Ясно?

Отвечаем:

— Ясно.

Ну вот, я и вцепился за хвост Деменкову. Он потом мне рассказывал:

— Я — говорит, — боялся, что ты мне винтом отрубишь чего-нибудь.

А пилотировал он здорово, «со струями». Крутились долго. И вот он пошел в переворот, я за ним. И вдруг «Бух!». Немец по мне как хватил, и сразу двигатель встал. Я спикировал сначала. Потом вывел, и, планируя, пошел к Манушкино, перетянул Неву и сел на живот.(...) Вот такой мой первый бой получился...».

В немецких сводках за тот день учтены только следующие поврежденные и погибшие самолеты:

— на аэродром Красногвардейск вернулся поврежденный в воздушном бою FW190A-4 из 1./JG54 (заводской номер 5753);

— на аэродроме Красногвардейск после возращения с боевого задания при посадке был поврежден Bf109G-2 из 6./JG54 (заводской номер 10380).

Для блокирования немецких самолетов, расположенных на аэродромах рядом с Ленинградом, в этот день авиация Краснознаменного Балтийского Флота нанесла бомбоштурмовой удар по захваченному немцами аэродрому Котлы.

В донесении командующего войсками Ленинградского фронта Верховному Главнокомандующему от 19 марта 1943 года, говорится: «ВВС фронта, действуя на ударную группировку 55 армии, произвела 307 самолето-вылетов на бомбардировочные и штурмовые действия по боевым порядкам противника и его штабам, железной дороге и автоперевозкам и на прикрытие войск 55 армии на поле боя. Разбито два эшелона противника на разъезде Стекольный и станции Саблино, взорвано четыре склада боеприпасов, подавлен огонь 11 артиллерийских, 10 минометных и 11 зенитных батарей, 24 отдельных орудий и разбито 40 повозок. Произведено 10 воздушных боев, в результате которых сбито 9 самолетов противника. Наши потери — 8 самолетов. ВВС противника — отмечено 64 самолета-пролетов, преимущественно истребителей. Из них на фронте 55 армии — 40 самолетов».

На второй день наступления 20 марта 1943 года бои разгорелись с новой силой. Опять, охваченные пламенем, падали на землю сбитые самолеты.

Самолеты 275-й истребительной дивизии прикрывали штурмовики, которые действовали по переднему краю противника и наносили бомбоштурмовые удары по скоплению живой силы в ближайшем тылу врага. Так, прикрывая штурмовики в районе Красного Бора, был сбит и упал вместе с самолетом Р-40 «Томагаук» летчик 196-го истребительного авиаполка, младший лейтенант Сергей Александрович Фадеев. Также, при сопровождении штурмовиков в районе Ульяновки, погибли на самолетах Як-1 пилоты 14-го гвардейского ИАП: командир звена, гвардии старший лейтенант Андрей Иосифович Чепуренко и летчик, гвардии старший лейтенант Александр Васильевич Слипченко.

Один из боевых эпизодов с участием летчиков 14-го гвардейского авиаполка описан в книге военного историка Ивана Григорьевича Иноземцева «Под крылом — Ленинград»: «Прикрывая группу штурмовиков, пятёрка «Яков» 14-го гвардейского истребительного авиационного полка во главе с заместителем командира полка по политчасти капитаном И. Д. Одинцовым в районе Ульяновки вступила в бой с 15 вражескими истребителями Ме-109 и ФВ-190. Противник стремился пробиться к «Илам», но капитан Одинцов в паре с капитаном В. К. Мочаловым отбили атаку ближайшего «Фокке — Вульфа», а затем напали на второго ФВ-190 и сбили его. В это время старший лейтенант Слипченко вёл бой с тремя вражескими истребителями. Даже когда кончились боеприпасы, он не вышел из боя, а продолжал атаковать врага. И так сражался, пока его самолёт горящим врезался в землю. А штурмовики тем временем благополучно вернулись на свой аэродром».

Мочалов В. К.

Летчики 14 гвардейского истребительного авиаполка

Летчики 14 гвардейского истребительного авиаполка

Штурмовикам в этот день больших потерь удалось избежать, только один самолет Ил-2 из состава 943-го штурмового авиаполка был подбит и упал в районе 2 км восточнее Колпино. Летчик самолета, младший лейтенант Дмитрий Иванович Сотников погиб, а воздушный стрелок, сержант Постников спасся с парашютом.

С нашей стороны заявки на победы над вражескими самолетами были записаны за летчиками ПВО. Пилотом 27-го гвардейского истребительного авиаполка, гвардии младшим лейтенантом Александром Андриановым один самолет Ме-109 был подбит в районе Подолово, а вот бомбардировщик-штурмовик Ю-87 в паре с другим нашим летчиком был подбит южнее Красного Бора. Заместителем командира эскадрильи, гвардии старшим лейтенантом Михаилом Кобряновым южнее Красного Бора был сбит один Ю-87.

При охране наземных войск в районе Пушкин — Красный Бор — Колпино восьмерка наших флотских ЛаГГ-3 из состава 3-го гвардейского истребительного авиаполка ВВС КБФ вели бой с четверкой ФВ-190. По донесению летчиков ведущий группы Герой Советского Союза гвардии капитан Игорь Каберов сбил ФВ-190.

Этот бой характерно описал в своем донесении гвардии капитан Иван Цапов: «В 11.12 в районе Пушкин — Красный Бор сзади снизу два ФВ-190 пытались атаковать четверку Каберова. ФВ-190 были ниже нас на 200-300 метров. Я развернулся четверкой и пошел на сближение с ними. Дал две очереди, после чего боевым разворотом стал заходить в хвост ФВ-190. Второй ФВ-190 попытался зайти ко мне в хвост. Я за первым не пошел, а довернул на второго. Огонь вести по нему не пришлось, так как первый сделал разворот с набором высоты и с последующим переворотом пошел в лобовую атаку на моего ведомого Мокшина. Ведомый пошел под меня, а я стал продолжать лобовую атаку и дал две очереди. ФВ-190 отвернул вправо и проскочил. Затем я заметил, что один из ФВ-190 зашел в хвост Лазаревичу. Он стал уходить переворотом и штопорить. В этот момент я пошел на ФВ-190 и, сблизившись с ним до 50-70 метров, дал три очереди. ФВ-190 задымил и пошел со снижением в район город Пушкин. Падения не наблюдал».

Герой Советского Союза Цапов И. И.

За 20 марта 1943 года в немецких сводках учтены следующие поврежденные и погибшие самолеты:

— на аэродроме Красногвардейск потерпел аварию и разбился FW190A-4 из 7./JG26 (заводской номер 7147), как говорится в немецких документах, из-за отказа двигателя;

— также произвел посадку на аэродром Красногвардейск и поврежденный от огня зенитных орудий FW190A-4 из 1./JG54 (заводской номер 5772);

— на аэродром в городе Пушкин приземлился поврежденный в воздушном бою FW190A-4 из 1./JG54 (заводской номер 0606);

— на аэродроме Красногвардейск разбился FW190A-4 из 1./JG54 (заводской номер 5793), как говорится в немецких документах, авария произошла по техническим причинам.

Вот, что записал Л. Гусев 20 марта 1943 года в своем дневнике: «...Сегодня с 0 часов 30 минут до 4 часов 30 минут я почти не спал, на станции рвались снаряды... Сегодня ночью сгорел на станции склад с овсом... Летают русские самолеты. Погода теплая и лунная, канонада продолжается. Сегодня, говорят, русские заняли часть Поповки и высоту между Поповкой и Павловским, раненых много. Сегодня русская зенитная артиллерия сбила немецкий самолет, летчик спустился около деревни Саблинка».

Как и в первый день наступления, для блокировки вражеских самолетов на аэродроме, самолеты ВВС КБФ из 7-го гвардейского штурмового и 21-го истребительного авиаполков нанесли удар по Котлам. По докладу советских летчиков, во время бомбоштурмового удара по аэродрому им удалось уничтожить восемь Ю-88 и еще шести нанести повреждения. При прикрытии штурмовиков в воздушном бою старший лейтенант Павел Павлов сбил ФВ-190. По немецким сводкам в результате двух налетов 19 и 20 марта 1943 года основные потери понесли части I./KG1, которая недавно прибыла из-под Полтавы. В названной группе осталось всего четыре целых бомбардировщика, и немецкое командование приняло решение вывести группу в Восточную Пруссию для пополнения.

21 марта 1943 года. При нанесении бомбоштурмового удара по тылам противника был подбит самолет Ил-2 из состава 15-го гвардейского штурмового авиаполка 277 ШАД. С этого дня заместитель командира АЭ, гвардии старший лейтенант Перелыгин Николай Федорович считается пропавшим без вести. Воздушный стрелок самолета, гвардии младший сержант Павел Бублик смог выпрыгнуть из горящего самолета с парашютом и, спустя несколько дней, перешел линию фронта и вернулся в часть.

В районе Корделево в воздушном бою был сбит командир АЭ 21-го истребительного авиаполка ВВС КБФ капитан Николай Иванович Митин, который покинул загоревшийся Як-1 с парашютом, но в свой полк не вернулся и считается пропавшим без вести. Другой летчик этого же полка сержант И. В. Могильный был сбит и упал вместе с самолетом Як-1 в 2 км северо-западнее Корчмино.

Тяжелую утрату понесли летчики 124-го истребительного авиаполка ПВО. Северо-западнее Колпино был сбит самолет МиГ-3, в котором погиб заместитель командира полка по политчасти подполковник Михаил Васильевич Онищенко.

В районе Никольского гвардии капитаном Иринеем Федоровичем Беляевым из 27-го гвардейского истребительного авиаполка был сбит Ме-109.

В районе Красного Бора в 11 ч. 25 мин. на высоте 4000 метров семерка ЛаГГ-3 из 3-го гв. истребительного авиаполка ВВС КБФ вела бой с четверкой ФВ-190. В результате проведенного воздушного боя летчики доложили, что гвардии старшим лейтенантом Иваном Кравцовым (будущим Героем Советского Союза) сбит ФВ-190. Вот как этот бой описал Иван Савельевич в своем донесении: «Имея удаление 600 метров, я сблизился с ведомым ФВ-190 до дистанции 250 метров и дал очередь. У ФВ-190 выпала левая нога, он сделал переворот. Я дал вторую очередь по мотору, после чего самолет противника перешел в штопор и упал в 15 км юго-восточнее Красного Бора».

Другая пятерка ЛаГГ-3 в районе 16 часов дня из этого же полка при прикрытии наземных войск в районе Колпино — Красный Бор вела бой с шестеркой ФВ-190. По донесению гвардии капитана Игоря Каберова им был сбит ФВ-190: «Подскочив к нему на расстояние в 70-100 метров, я дал длинную очередь по мотору. ФВ-190 резко задымил и неуклюже лег на спину, потеряв скорость. Самолет начал произвольно опускать нос, а затем падать. Фашистский летчик, открывший огонь по Мокшину, видимо был убит и, сжимая рукой гашетки пулемета, продолжал вести огонь. Ведение огня прекратилось, когда машина уже беспорядочно падала вниз, потеряв в высоте около 1500 метров. Затем я дал еще одну очередь вдогонку. ФВ-190 упал северо-восточнее поселка Красный Бор на нашей территории».

Герой Советского Союза Каберов И. А.

В доступных немецких документах в этот день потерь в авиации на данном участке фронта не отмечено.

22 марта 1943 года в дневнике Леонида Гусева появилась запись: «Около часа появилась русская партия самолетов, которая сбрасывала бомбы по гатчинской ветке и на Московское шоссе, через некоторое время появилась вторая партия, которая тоже сбрасывала бомбы. Между 10 и 11 часами сбили один русский бомбардировщик в воздушном бою с двумя «мессершмиттами»... Вечером самолеты русских делали три раза налет, и немецкие тоже три раза бомбят, вероятно, недалеко левее Поповки, но русский заградительный огонь очень большой». В документах Центрального архива Министерства обороны и Центрального военно-морского архива потерь бомбардировщиков из состава 13-й Воздушной армии и ВВС КБФ не отмечено. В этот день основные потери понесли летчики-штурмовики 943-го штурмового авиаполка. В районе Колпино при выходе из атаки был сбит самолет Ил-2 в составе экипажа командира звена младшего лейтенанта Владимира Ивановича Ускова и воздушного стрелка сержанта Александра Павловича Белякова. В воздушном бою, который пришлось испытать летчикам полка в районе Усть-Ижоры, отбивая атаки немецких истребителей в воздухе, были убиты три воздушный стрелка. В экипаже летчика сержанта Щеняева был убит младший сержант Василий Дмитриевич Кровец, в экипаже летчика сержанта Самохина — младший сержант Василий Дмитриевич Самбуров, а в экипаже летчика сержанта Мокрина (по другим данным Локшина) погиб сержант Михаил Васильевич Максимов. А в экипаже летчика младшего лейтенанта Шпиленко (Шиленко), который сам был ранен, и совершил вынужденную посадку на поля совхоза Кудрово, получил смертельное ранение и умер на следующий день в госпитале воздушный стрелок сержант Иван Михайлович Гаврюшин.

В районе Пушкин — Красный Бор при прикрытии наземных войск летчики 3-го гвардейского истребительного авиаполка ВВС КБФ, не смотря на противодействия сопровождающих ФВ-190, атаковали шесть Ю-88, один из которых был заявлен как сбитый гвардии капитаном Дмитрием Татаренко.

В немецких сводках за тот день указаны следующие потери:

— в квадрате 9036 сбит в воздушном бою FW190A-4 из 3./JG54 (заводской номер 5760), самолет сгорел;

— на аэродроме Красногвардейск был поврежден Hs126 из 2(H)/21 (заводской номер 3156).

23 марта 1943 года была ясная солнечная погода и поэтому над красноборским прорывом шли постоянные воздушные схватки.

С утра в бой вступили летчики на ЛаГГ-3 из смешанной группы 3-го гвардейского и 13-го Краснознаменного истребительных авиаполков ВВС КБФ. Немецкие Ю-87 шли на высоте 3000 метров тремя эшелонами по 14-16 самолетов с прикрытием ФВ-190 и Ме-109 приближаясь к Красному Бору. В результате проведенного боя морские летчики заявили о том, что гвардии капитаном Виктором Терехиным и будущим Героем Советского Союза гвардии младшим лейтенантом Василием Черненко были сбиты по одному Ю-87. В этом бою при схватке с двумя Ме-109 был сбит самолет ЛаГГ-3 командира звена старшего лейтенанта Алексея Алексеевича Ильичева, который упал в районе Красного Бора.

Вечером смешанная группа морских и армейских летчиков на самолетах Як-1, ЛаГГ-3 и Р-40 «Киттихаук» провела воздушный бой в районе Красного Бора с немецкими бомбардировщиками, которые были опознаны нашими летчиками как Ю-87 и Ю-86, которые прикрывались Ме-109 и ФВ-190. К слову сказать, практическое присутствие немецких самолетов Ю-86 на данном участке фронта маловероятно, но теоретически вполне возможно, тут, скорее всего, в архивных документах отражена простая ошибка, допущенная нашими летчиками при опознании типа самолета, хотя спутать Ю-87 с Ю-86 практически невозможно. Но тем не менее, по итогам проведенного воздушного боя один такой вражеский самолет, Ю-86, был записан на счет гвардии лейтенанта Бориса Седова из состава 13-го Краснознаменного истребительного авиаполка ВВС КБФ. В этом же бою еще одну победу одержал летчик 3-го гвардейского истребительного авиаполка ВВС КБФ, гвардии капитан Дмитрий Татаренко. Перед тем как сам Татаренко был сбит ФВ-190, он сумел поджечь Ю-87. Гвардии капитан Дмитрий Татаренко смог выброситься с парашютом, раскрыв его на высоте 500 метров. Приземлился он в 100 метрах от линии фронта, прямо на передовые окопы наших войск в районе Красного Бора, и раненый осколками снарядов в руки и ногу, был доставлен в госпиталь.

Герой Советского Союза Татаренко Д. М.

Армейские летчики также понесли потери. Группа истребителей Як-1 под командованием исполняющего обязанности заместителя командира 14-го гвардейского истребительного авиаполка по политчасти гвардии капитана Ивана Давыдовича Одинцова при вылете на боевое задание на патрулирование имела встречу с истребителями противника. В результате воздушного боя, который переместился к Красному Бору, самолет гвардии младшего лейтенанта Александра Васильевича Куранова был подбит, и летчик совершил вынужденную посадку в районе Овцино, после чего самолет списали. Як-1 гвардии капитана Одинцова вместе с летчиком упал в реку Нева прямо напротив Новосаратовских колоний. По одной из легенд, весной 1983 года ледяным затором в районе Новосаратовской колонии выдавило на берег мотор самолета гвардии капитана Одинцова, но были ли при этом вынесены на берег другие обломки самолета и останки летчика неизвестно.

Летчикам под командованием гвардии капитана Ивана Дубовика в районе Федоровского удается в групповой атаке подбить Ме-109.

После воздушного боя, проведенного в районе Красного Бора, на свой аэродром не вернулся самолет Як-7б из состава 29-го гвардейского истребительного авиаполка, который пилотировал заместитель командира АЭ, гвардии старший лейтенант Василий Иванович Гнеев. В течение этого дня трем летчикам 29-го полка удается записать на свой счет несколько сбитых немецких самолетов. Александр Горбачевский в районе Старой Мызы поджигает один Ме-109, Николай Зеленов сбивает Ю-88 в районе Ям-Ижоры, а Андрей Чирков в районе Красного Бора добивается двойной победы над Ю-88 и Ме-109.

Гнеев В. И.

Также у летчиков 13-й Воздушной армии за этот день было три потери в 12-й отдельной корректировочной авиаэскадрильи. С боевого задания из района Захожья на самолете Р-40 «Киттихаук» не вернулся младший лейтенант Петр Георгиевич Денисов. А командир звена, старший лейтенант Николай Аркадьевич Порозов и младший лейтенант Анатолий Михайлович Мураткин, вообще, значатся пропавшим без вести без указания даже приблизительного места последнего боя.

Боевой день проходил с большим напряжением. О сбитых немецких самолетах заявили сразу несколько летчиков ПВО. Пилотами 27-го гвардейского истребительного авиаполка ПВО было одержано пять побед. Гвардии младший лейтенант Александр Андрианов заявил, что сбил два Ю-87, один в районе Красного Бора, второй севернее Пушкина. Гвардии капитан Ириней Беляев в районе Красного Бора сбил один Ю-87. А его ведомый — Александр Терентьевич Карпов сбил один Ю-87, а в тройке севернее Пушкина поджег Ме-109.

Летчики 158-го истребительного авиаполка тоже заявили о пяти сбитых: Григорием Богомазовым в районе Никольского были сбиты Ю-88 и ФВ-190, Сергеем Деменковым в районе Ям-Ижоры был сбит Ме-109, а Героем Советского Союза капитаном Сергеем Литавриным в районе Красного Бора Ю-88 и ФВ-190. Следует добавить, что Богомазов и Деменков тоже впоследствии стали Героями Советского Союза.

Герой Советского Союза Литаврин С. Г.

Потери были и у морских штурмовиков. Самолеты Ил-2 из состава 7-го гвардейского штурмового авиаполка ВВС КБФ наносили бомбоштурмовые удары по живой силе противника юго-восточнее Красного Бора и станции Саблино. Самолет летчика 2-й АЭ, гвардии младшего лейтенанта Николая Прокофьевича Пилипенко после удара при отходе был атакован истребителями противника, перетянув линию фронта, он упал на свою территорию у поселка Степановка. Второй самолет, который пилотировал гвардии сержант Григорий Николаевич Желдаков, при пикировании на станцию Саблино получил прямое попадание снаряда зенитной артиллерии, горящим упал на территории противника и взорвался.

Морские летчики-штурмовики также бомбили аэродром противника Котлы. При нанесении бомбоштурмового удара над аэродромом был подбит самолет Ил-2, который пилотировал летчик 2 эскадрильи, краснофлотец Алексей Алексеевич Репин. Он смог перетянуть линию фронта и произвести вынужденную посадку в районе деревне Ручьи у мыса Устинский. При посадке самолет был разбит, но летчик остался невредим.

В немецких сводках в этот день указан только один Ju87D-3 из состава 1./StG5 (заводской номер 1389), сбитый советскими истребителями в районе юго-западнее Красного Бора.

Подводя итоги дня, Л. Гусев в своем дневнике записывает: «Вечером летали бомбить левее Поповки в лес, опять немецкие самолеты. Разрывы русских зенитных снарядов над Саблином... Сегодня сбили один немецкий самолет».

24 марта 1943 года наступление продолжалось. В небе над полем боя с ревом проносились истребители и штурмовики. Казалось, что в каждом уголке неба идут воздушные бои.

Кулаков Л. С.

Здесь мы снова обратимся к воспоминаниям бывшего летчика 158-го истребительного авиаполка Леонида Сергеевича Кулакова: «И вот двадцать четвертого вдруг вылет.

— Полетишь с Богомазовым Гришей.

Шестерка наша пошла, вел Богомазов. У меня самолет командира полка, новый. Я, Деменков с Морозовым, Шишкань — командир третьей эскадрильи, Герой Советского Союза и еще кто-то.

Полковник Антонов на НП кричит:

— «Киттихавки», форсируйте! «Киттихавки», форсируйте!

Мы подходим к Красному Бору, я чуть выше был, смотрим, Ю-88 идут звеньями.

С НП (наблюдательного пункта):

— Форсируйте! Бомбардировщики на подходе, бомбить сейчас будут!

Я говорю Богомазову:

— Я атакую! Прикрой меня!

И на первое звено в лоб попер. Стреляю по кабине сверху, видел, как трасса обрывалась в самолете врага… И пошел боевым разворотом… Только посмотрел где Гриша, а тут впереди — «Фоккер». Какие там «двести метров», когда кресты вот такие огромные! На все стекло лобовое!

Я только нажал на гашетку, вдоль фюзеляжа его трассой перечеркнул, а другой немец сзади ударил по мне. Загорелся мой самолет, и я выпрыгнул…

Это был мой первый прыжок с парашютом. По неопытности сразу кольцо дернул, а высота здоровая, и дрались мы над передовой, и меня ветром сдуло — упал я к немцам.

Мои, когда прилетели, то доложили:

— Сбили два самолета: «Юнкерс» и «Фоккер».

Шишканя поздравляют, а он:

— Нет, — говорит, — обоих сбил Кулаков. Я ни при чем.

Приземлился я вблизи переднего края, на сосны. До земли не долетел, наверное, метра полтора — парашютом дерево накрыл.

Я лямки расстегиваю, думаю: «Сейчас немцы подбегут, надо быстрей!» скидываю лямки верхние, спешу и «раз!», вверх ногами перевернулся. «Черт возьми!» Ну, давай подтягиваться, подтянулся, вторую лямку снял, выпрыгнул и бежать. Стреляют, Илы штурмуют. Зенитки грохочут… Бежал, бежал, думаю: «Ну, теперь вроде достаточно…» И прыгнул на сосну, как белка. А во мне шестьдесят четыре килограмма было. Залез на сосну, смотрю, размышляю. Знаю, что территория занята врагом, но не верится. «Надо проверить». Ну, надо же дураку на рожон лезть. Смотрю — орудие, немцы стреляют. И как раз: «Бух! Бух!». Теперь все ясно стало.

Пошел дальше, вышел к речушке. Стою на обрыве. «А может, с собаками будут искать!». Ну, какие там могли быть собаки, там же передовая была…

Это все в моем воображении. «Надо через речку переплыть на другую сторону, что бы след запутать». И только к речке подошел — два немца идут с автоматами. Стою за деревом, в руках пистолет. Они между собой разговаривают, прошли мимо. И я дальше побежал. Потом через эту речку, она неглубокая оказалась, на другую сторону, и в лес. Нашел воронку, отлежался, а потом уже к вечеру думаю: «Надо идти к партизанам». Вышел к железной дороге, она идет к Красному Бору от Саблино. Шоссейная и железная параллельно идут. Я подошел, стою в лесу, смотрю: женщина стирает что-то. Потом обходчики прошли, потом проехала дрезина, после дрезины поезд прошел. Ну, я переждал и перешел железную дорогу.

Март месяц, снег, а я в хромовых сапогах и в шинели. Вообще-то, мы летали в гимнастерках, жарко в кабине. Я просто не успел шинель снять перед вылетом, меня это и спасло, а то бы замерз…

Нашел воронку, наломал и набросал туда сучьев, шинель расстегнул. Не спал, просто лежал, размышлял. «Нет, — думаю, — надо идти». Это уже вторые сутки были.

У меня три стограммовых плитки шоколада было,— нам выдавали в виде НЗ перед вылетом. Бывали случаи, выпрыгнет летчик, а выйти к своим не успевал, замерзал. И стали выдавать шоколад и витамины… Витамины выглядели как отруби — такие лепешки. В одном кармане у меня были эти самые витамины, а в другом кармане — патроны к пистолету, штук пятьдесят.

Ну, вот. Как сил поубавится, оторву шоколадину, один кубик, проглочу — опять силы появятся. Ну, походил-походил, и решил «Надо идти через линию фронта».

Пришел ночью в Саблино. Часа, наверное, в два ночи, подошел. Пытаюсь заглянуть в окна, а там шторы. Уже ноги стали замерзать. Нашел баню топленую, и туда «нырь». Но подумал: «Раз топили, значит, придут убирать… Нет, — думаю, — тут нельзя...»

Возле дома течет речка. Но не было у меня желания купаться в марте месяце. Не знаю глубокая или не глубокая, в Саблино я ее не мерил. Надо бы через мост идти. Думаю: «Охраняется он или нет?» Нашел хлев, кто-то там дышит. Я в хлев забрался, там солома и мешки. Я ноги ей замотал. Утром с чердака надеялся выяснить, мост охраняется или нет. Ну не было желания у меня купаться.

Утром смотрю, выходит пацаненок, с моста писает. А за ним выходит немец, тоже с моста… Думаю: «Ну ладно, подождем дня». И показалось мне, вроде мост не охраняется.

День наступил, ребятишки начали играть. Слышу — мать пацану говорит:

— Колька, иди, сходи в столовую, может, дадут тебе остатков для коровы.

А ему лет, наверное, восемь, пацаненку. Они играли в войну, и я ждал, как же они будут в войну играть: «немцы или русские». А они играли «красные или белые»…

А потом женщины баню начали топить, слышу — разговаривают. Мне не видно — они вне поля зрения моего, но слышу:

— Ну, погоди, Нюрка, наши придут, они тебе дадут за то, что ты с немцами волохаешься.

А она:

— Мой чемодан. Кому хочу, тому и дам.

В памяти осталось: этот пацан — Колька, и «мой чемодан…»

А в мыслях было тогда только одно — хлеба хочется. Это уже третий день, ну хоть бы понюхать его. Шоколад берегу, отрываю понемногу.

К вечеру пошел густой снег. А потом трое немцев в кителях появились, зашли в баню. Думаю: «Черт возьми, зайти, да и перестрелять их» А потом — «На черта мне это надо?».

И через мост перешел. Когда стал переходить, то увидел — за мостом пост. И я сразу влево, в кусты, и по кустам, и опять через дорогу перешел, и в лес. Вышел к полю. Думаю, как дальше «ползти или нет?» Там ходил часовой, я посмотрел, подождал пока он ушел. Я в шинели же, не поймешь, кто идет, русский или немец.

Пошел, и тут осветительные ракеты, как дадут. Я упал в снег, лежу. Потом опять встаю, и иду. Как только пустят осветительные ракеты, я сразу ложусь, снег на себя набрасываю, лежу. Только погаснут — я перебегаю. Уже рядом пулеметы слышно…

Я знаю, что Красный Бор наш должен быть. Кончился лес, я выбежал, а домов нет. В Красном Бору стоит только один сруб. Потом-то я узнал, оказывается под каждым домом наши солдаты в землянках, их там была целая дивизия.

Думаю: «Наверное, Красный Бор заняли немцы, раз меня никто не останавливает…»

— То есть спокойно перешли немецкую линию?

А я и не знал, что перешел. Я считал, что я еще на занятой немцами территории. Я иду к этому срубу и вдруг мина… А уже знал, как летит издалека мина — с таким свистом, а как ближе, то «ш-ш-ш…» Я был уже возле дома, а тут танк подбитый. Только лег, как с другой стороны как бабахнет. Слышу:

— Федоров! Братцы! Ногу оторвало!

«Русские!». Связисты идут, связь тянут? А может, это разведчик наш заполз, и его шарахнуло в ногу? Смотрю, двое идут, связь тянут, и старшина с ними. Я с пистолетом, шлемофон в руке. Выскакиваю и спрашиваю:

— Старшина, Красный Бор наш?

— Давай быстрее, сейчас опять обстреливают.

Я говорю:

— Я — сбитый летчик, перешел с той стороны. Командира роты давай.

— Товарищ старший лейтенант, здесь летчик сбитый, Вас спрашивает.

Тот выходит из землянки.

— Давай, заходи!

А я увидел, что в землянке вода, и говорю:

— У меня ноги поморожены. Мне где-нибудь посуше.

— Ну, пойдем на КП дивизии.

Оказалось рядом, метров пятнадцать. Зашли. Полковник в черной гимнастерке, Ордена Боевого знамени, Ленина на груди у товарища. КП дивизии, возле леса. Хорошо замаскировано — не видно. Я ему доложил:

— Товарищ полковник, сержант Кулаков, сбитый такого-то числа…

— Видели твой бой, — говорит, — ты покушай.

Я говорю:

— Мне бы хлеба. И вот, — говорю, — ноги у меня…

Он мне хлеба дал. Я подсел к печке и чувствую, ноги начали отходить. Говорю:

— Ноги у меня…

— Сейчас мы носилки организуем…

— Да я, — говорю, — сам, тут недалеко.

Только встал, и «оп»! И все… И отнесли меня в медсанбат.

Начали сапоги снимать.

— Ну и что, что хромовые, они почти уже развалились, режь.

Разрезали. Девушка подошла, я ей говорю:

— Вот, полплитки шоколада осталось…

Ей отдал.

— Дайте мой пистолет.

Только взял его, (а еще была финка, с наборной ручкой), и все. Отключился…

Когда очнулся, «Что такое?» — Шторы. А это уже в Колпино в эвакогоспитале...».

В результате проведенного воздушного боя, в котором сержант Кулаков заявил о двух победах над Ю-88 и ФВ-190, был сбит и потерян самолет Р-40 «Киттихаук», на котором он вел бой. Кроме того, летчики 29-го гвардейского истребительного авиаполка Александр Горбачевский и Николай Зеленов заявили тоже о своих победах над Ме-109, первый в районе севернее Пушкина, второй в районе Мустолово.

Герой Советского Союза Горбачевский А. И.

Герой Советского Союза Зеленов Н. А.

По немецким сводкам в этот день был поврежден один Не111Н-6 из состава III./KG53 (заводской номер 7786), который был подбит зенитками, и совершил вынужденную посадку в районе станции Ушаки.

Леонид Гусев записал в своем дневнике: «Летали немецкие самолеты бомбить, русская зенитная артиллерия сбила один немецкий самолет (истребитель), летчик спустился с парашютом. Небывалый еще случай: русский самолет повис в воздухе и висел от одной до двух минут в одном положении, затем улетел... Сбили один русский самолет за линией фронта, летчики (три человека), вероятно, спустились на парашютах на свою территорию...».

В документах Центрального архива Министерства обороны удалось найти всего одно упоминание о сбитом советском бомбардировщике. В журнале боевых действий 34-го гвардейского бомбардировочного авиаполка записано: «24 марта 1943 года шесть экипажей 1 АЭ, три экипажа 2 АЭ и два экипажа 3 АЭ бомбардировали артиллерийские и минометные батареи и живую силу противника в районе восточнее Черная Речка. Бомбометание отличное — есть подтверждение наземного командования. После бомбометания истребителями противника подбит самолет Пе-2. Экипаж с горящего самолета выбросился на парашютах. Летчик и стрелок-бомбардир возвратились в часть 25 апреля 1943 года...». В документах полка также удалось найти акт списания сбитого в воздушном бою самолета Пе-2 (заводской номер 8\155), в котором говорилось о том, что экипаж вернулся в часть полностью, фамилии членов экипажа не указаны.

До 30 марта 1943 года на фронте перед Красным Бором идут бои местного значения, в воздухе продолжаются воздушные бои, но за этот период потерь со стороны авиации 13-й Воздушной армии и Краснознаменного Балтийского флота на этом участке фронта не отмечено.

С немецкой же стороны на аэродроме Красногвардейск после проведенных воздушных боев совершили аварийные посадки три истребителя, которые, возможно, были повреждены:

— FW190A-4 из состава 2./JG54 (заводской номер 5794);

— Bf109G-2 из состава 5./JG54 (заводской номер 10469);

— Bf109G-2 из состава 5./JG54 (заводской номер 10381).

30 марта 1943 года с большим трудом наступление продолжалось. В этот день со стороны Красной Армии основные потери в самолетах и личном составе понесли подразделения штурмовой авиации.

При подавлении артиллерийских батарей в районе Саблино, два самолета Ил-2 из состава 7-го гвардейского штурмового авиаполка ВВС КБФ были атакованы истребителями противника. Самолет командира звена 1 АЭ, гвардии младшего лейтенанта Яковлева Павла Тимофеевича был подбит. Летчик из последних сил сумел перетянуть линию фронта, но упал на северной окраине Красного Бора, самолет разбился, летчик погиб.

Саблинский житель Л. Гусев записал в своем дневнике: «От 5 до 6 часов пролетала первая партия русских самолетов, бомбила, очевидно, железную дорогу. Минут через 10 летели четыре русских бомбардировщика, без сопровождения истребителей по Октябрьской железной дороге по направлению к Москве. Их атаковали два немецких истребителя «фоке-вульф». Начиная с последнего, сбили три штуки, один вернулся и бреющим полетом, наверное вернулся на свою базу».

Скорее всего, Л. Гусев видел, как тяжелые потери понес 943-й штурмовой авиаполк 277 ШАД 13-й Воздушной армии при нанесении бомбоштурмового удара по Саблино. На свой аэродром не вернулись, и до сих пор считаются пропавшими без вести, экипажи двух самолетов Ил-2: младшего лейтенанта Хромова Павла Георгиевича (воздушный стрелок, младший сержант Медведев Александр Павлович) и младшего лейтенанта Шишкина Владимира Васильевича (воздушный стрелок, старший сержант Разумовский Петр Васильевич). Самолет сержанта Василия Максимовича Щеняева (воздушный стрелок сержант Кульков Сергей Евдокимович) был также подбит у цели и на свой аэродром не вернулся. В документах полка напротив фамилий экипажа тоже появилась запись: «не вернулись с боевого задания». Но спустя девять месяцев, 10 октября 1943 года в полк вернулся летчик самолета Василий Щеняев. Как оказалось, ему удалось спастись, выпрыгнув с парашютом над немецкой территорией. Он попал в плен. В последствии, ему удалось бежать, и после долгих скитаний по тылам противника и проверки органами СМЕРШ он вернулся в полк.

Самолет Ил-2 заместителя командира эскадрильи, старшего лейтенанта Кобинек Василия Ананьевича был атакован истребителями противника и совершил вынужденную посадку в районе деревни Новая, летчик остался цел.

Кобинек В. А.

Самолет летчика Шибанова также был подбит в районе цели, экипаж выбросился с парашютами. Летчик, спустя несколько дней, смог перейти линию фронта и вернутся в полк. О судьбе воздушного стрелка самолета, младшего сержанта Трескина Глеба Александровича, кроме того, что он также выпрыгнул с парашютом из горящего Ила, он добавить ничего не мог.

Только после войны в 1968 году, когда красноборский краевед Г. А. Зарубин записывал воспоминания старожилов близлежащих населенных пунктов о войне, удалось установить следующее: «Собирая материалы о поселке, мы спрашивали и про летчика. И нам удалось встретить человека, Плешака Алексея Антоновича, который его захоронил. Он нам сказал, что летчик погиб за эстакадой. Рядом с ним был парашют, и что у него в кармане была записная книжка, в которой написано: Трескин Глеб Александрович, 1921 г.р.».

На 2005 год в картотеке ЦАМО еще значилось: «Трескин Глеб Александрович, 1922 г.р., младший сержант, воздушный стрелок 943-го штурмового авиаполка 277 ШАД 13 ВА. Уроженец: г. Ташкент, ул. Чехова 1-й Тупик д. 15, мать Трескина Г. А., мобилизован Ленинским РВК города Ташкента. Пропал без вести при выполнении боевого задания 30 марта 1943 года». Опубликовав эту историю на сайте российских поисковиков Soldat.ru, удалось разыскать родного племянника Глеба Александровича, который сейчас проживает в Мурманске.

1 апреля 1943 года наступление приостановилось, а уже 2 апреля Ставка Верховного Главнокомандования разрешила временно приостановить наступление 55-й армии Ленинградского фронта... до января 1944 года.

Достигнутые успехи операции были скромные. Небольшим выступом в сторону Ульяновки протяженностью 1,5 — 2 км и чуть отодвинутыми рубежами в сторону Никольского закончилась вторая Красноборская операция.

Летчики 15 гвардейского штурмового авиаполка перед боевым вылетом

Подводя итоги проведенной операции, в штабе Ленинградского фронта был составлен Доклад об итогах боевых действий ударной группировки 55-й армии на Красноборском направлении за период с 19 по 30 марта 1943 года, в котором говорилось: «ВВС противника к началу операции были представлены только разведчиками и истребителями, но уже на второй день операции установлено перебазирование бомбардировочной авиации противника с других фронтов на лужский и псковский аэроузлы и усиление ее активной деятельности. В последующие дни по боевым порядкам наступающих войск и коммуникациям фронта ежедневно действовало до 300 самолетов при значительном количестве ночных бомбардировщиков. Последние участвовали в налетах на г. Ленинград и ст. Волхов, Тихвин и др.».