Подполковник Греффрат

Этот труд — попытка объективно осветить наступательные и оборонительные действия военно-воздушных сил в ходе войны.

Его выход в свет стал возможным только благодаря обширной подготовительной работе, проделанной мной совместно с, увы, ныне покойным Герхудтом фон Роденом уже в годы войны и сразу после ее окончания на основании официальных документов, имевшихся в нашем распоряжении. Генерал-майор в отставке Герхудт фон Роден был последним начальником отдела военной истории в Генеральном штабе люфтваффе.

В пределах отведенного мне объема было невозможно детально остановиться на всех событиях, дав им полную и всестороннюю оценку. Пусть этот краткий обзор боевых действий поможет воскресить в памяти и лучше понять события военных лет, значение которых не всегда было верно оценено в сумятице войны.

Кроме того, подведение итогов этого тяжелого периода нашего прошлого должно послужить напоминанием о том, что в эпоху современной техники к войне, с ее тяжелейшими последствиями для всего народа, следует прибегать лишь тогда, когда исчерпаны абсолютно все другие пути мирного урегулирования возникших конфликтов.

Во время Первой мировой войны авиация еще не признавалась самостоятельным видом вооруженных сил, как сухопутная армия или военно-морские силы. Авиационные эскадрильи поначалу использовались только для разведки — как «глаза» тактического и оперативного командования. Только в ходе войны появились истребительные и бомбардировочные части. А первоначально самолеты не имели вооружения. По своей конструкции они не были предназначены для ведения войны в воздухе.

Война в воздухе — за господство в трехмерном пространстве — в то время еще не учитывалась в оперативных планах командования. Лишь с развитием боевых действий авиация приобрела определенное значение, хотя и не стала равноправной с сухопутной армией и военным флотом.

Располагая лишь подручными средствами, авиаторам того времени часто приходилось переоборудовать и вооружать свои самолеты, приспосабливая их для выполнения тех или иных боевых задач, впрочем, такое бывало и в ходе Второй мировой войны.

Только с изобретением метода ведения пулеметного огня через воздушный винт стала возможна борьба с самолетами противника на встречных курсах. Бой истребителей против истребителей считался высшим классом войны в воздухе. «Оперативные воздушные атаки» — действия германских дирижаблей против Англии, известная попытка межконтинентального снабжения войск в Восточной Африке с помощью цеппелина L-59, бомбовые удары по Парижу и отдельным важным военным объектам — находились тогда в начальной стадии развития и не увенчались существенными успехами.

В общем, самолеты и их оборудование были еще в «детском возрасте» и не могли превратить воздушное пространство в настоящий театр военных действий. Дирижабли и самолеты оставались вспомогательными средствами сухопутной армии и военно-морских сил наряду с танками, пулеметами, отравляющими веществами и подводными лодками.

Принципиального изменения взглядов на ведение боевых действий не произошло, и авиация еще стала полноправным видом вооруженных сил, имеющим такое же решающее значение, как сухопутная армия и военный флот.

11 ноября 1918 года было заключено перемирие, завершившее Первую мировую войну, первую по-настоящему большую войну века техники. В статьях 198 и 202 Версальского мирного договора содержались следующие условия: «Сразу после вступления в силу настоящего мирного договора все военные и военно-морские летательные аппараты должны быть переданы союзным и объединившимся с ними державам», а также «Вооруженные силы Германии не могут иметь военной и морской авиации».

Тем самым была решена судьба германских военно-воздушных сил, созданных в ходе Первой мировой войны. Под надзором «межсоюзной контрольной комиссии» в течение следующего года были уничтожены все остатки германской авиационной техники, которые не были переданы союзникам при заключении перемирия. Уничтожением военной техники державы-победительницы не удовлетворились. Даже на гражданский воздушный флот были наложены запреты и ограничения, делавшие невозможным будущее развитие германской авиации.

Изобретательность германских инженеров и ученых подсказала им пути и средства создания в рамках дозволенного эффективных самолетов гражданской авиации. Большая часть германских авиационных фирм перекочевали за границу — в Швейцарию, Данию, Швецию, Россию. Там можно было конструировать новые самолеты, не обращая внимания на установленные ограничения.

Молодежь Германии, учитывая недостаток самолетов с моторами, обратилась к новому спорту, планеризму, который получил небывалое развитие. Этим поддерживался интерес к авиации, и подрастающее поколение могло приобрести необходимые знания для будущего развертывания и подъема самолетостроения.

Рейхсвер (послевоенные вооруженные силы Германии) не имел ни сухопутной, ни морской авиации. На учениях с использованием зенитных пулеметов применялись макеты самолетов, а на общевойсковых тактических учениях применялись соответствующие «вводные», содержащие «действия авиации противника», что было единственным средством дать германским солдатам представление о вражеской авиации, чтобы они имели хотя бы приблизительную картину современного боя.

Занимавшиеся военными вопросами руководители имперского министерства путей сообщения сумели понять, что развитие теории о будущей войне в воздухе, несмотря ни на что, идет вперед. Правда, первоначально речь шла о сборе информации об обобщении уже накопленного опыта, а не о принципиально новых разработках и качественном прорыве. Тем не менее было ясно, что военно-воздушные силы во всех странах стремятся к созданию собственной, самостоятельной организации и намерены когда-нибудь со своей особенной тактикой и техникой оказаться над «полем боя пехоты и тяжелой артиллерии». Верилось, что вскоре развитие авиационной техники достигнет такого уровня, что сможет достичь большего, чем просто решить исход конкретного боя. Казалось, что авиация может решить исход войны. Но путь к этому был далеким и непростым. Не только высокие чины «старых» видов вооруженных сил с недоверием относились к этому слишком уж стремительно развивающемуся новому элементу военного искусства. Сами деятели авиации были вынуждены признать, что скачок от авиации тактической поддержки пехотных дивизий до военно-воздушных сил, претендующих на роль решающего орудия войны, не так легок, как хотелось бы.

1930 год стал началом периода стремительного развития авиационной техники. На тактические и, прежде всего, стратегические взгляды на использование авиации в будущей войне больше всего повлияло преодоление самолетами того времени скорости 300 км/ч. Одновременно авиационные инженеры занялись созданием пикирующего бомбардировщика. Это был качественно новый тип самолета по сравнению с образцами Первой мировой войны, имеющий большую дальность полета и точность бомбометания. Таким образом, стратегия и тактика развивались параллельно, стимулируя друг друга.

Новые германские военно-воздушные силы имели в этот период самую благоприятную возможность, чтобы стать полностью современными, поскольку они не опирались на старый опыт, а также устаревший парк самолетов военной авиации (поскольку, как было уже сказано, германская военная авиация была союзниками ликвидирована).

Однако руководство рейхсвера сумело лишь частично использовать дарованные судьбой преимущества. Оно планировало разработку моделей, которые могли бы использоваться для поддержки сухопутных войск и одновременно для решения стратегических проблем.

Такое половинчатое решение руководства рейхсвера объяснялось ограничениями, установленными Версальским договором, и особенно сложным положением в германской промышленности.

Развитие новой авиационной техники требует времени и средств, а связанный с этим риск — дальновидности, понимания перспектив и прочной финансовой базы. Авиационная промышленность Германии работала в чрезвычайно тяжелых условиях. Не имея существенной поддержки государства, она вначале была ориентирована на строительство гражданской авиации. Развитие авиастроения находилось в прямой зависимости от заказов германского общества воздушных сообщений (компании «Люфтганза») и частных владельцев самолетов.

Несмотря на все эти трудности, германская авиационная промышленность сумела уже в 1929 году достичь уровня развития авиационной промышленности передовых стран. Огромное преимущество, которое имелось у держав — победительниц в Первой мировой войне, было в короткое время ликвидировано, а во многих областях — в том числе военной — Германия их превзошла.

Действовавшее в те времена министерство путей сообщения передало развитие авиационной техники самим промышленникам. Оно лишь выдвигало свои летно-технические требования и настаивало на соблюдении определенных правил безопасности, контроль за выполнением которых являлся существенной частью его работы. В 1929 году военное министерство Германии приступило к разработке планов создания новых военно-воздушных сил, а в 1930 году началось создание следующих типов самолетов:

Не-111 («Хейнкель-111») — бомбардировщик;

Do-17 («Дорнье-17») — бомбардировщик;

Ju-52 («Юнкерс-52») — транспортный самолет;

Fw-200 («Фокке-Вульф-200») — дальний разведчик.

В период с 1933 по 1936 год министерство воздушных сообщений передало промышленности заказы на строительство еще нескольких уже разработанных типов самолетов:

Me-109 («Мессершмитт-109») — истребитель;

Ме-110 («Мессершмитт-110») — истребитель-бомбардировщик;

Ju-87 («Юнкерс-87») — пикирующий бомбардировщик.

Эти модели самолетов вместе с Ju-88, который начали изготавливать в 1938 году, до конца Второй мировой войны оставались основой люфтваффе Германии. Именно они обеспечили превосходство германской авиации в первые военные годы.

Первая бомба во Второй мировой войне была сброшена с самолета Не-111, а последнюю бомбу Не-111 сбросил на один из мостов через Одер в 1945 году. Me-109 сбил первый вражеский самолет в этой войне, и почти такие же Me-109 (несколько модернизированные) сражались в 1945 году против новейших истребителей союзников.

Подготовительные работы по созданию новых германских военно-воздушных сил велись в рамках планируемого увеличения рейхсвера. Их основным предназначением была поддержка сухопутных войск. Создаваемые люфтваффе должны были максимально способствовать увеличению ударной мощи сухопутных войск прежде всего моторизованных соединений и скорости проведения ими операций. Именно для этого в первую очередь и создавались новые типы самолетов.

Строительство новых военно-воздушных сил после 1933 года происходило в совершенно других условиях, нежели во времена рейхсвера.

Геринг не имел специального военного образования. (В Первую мировую войну он был летчиком-истребителем. Награжден орденом «За заслуги» (высший орден империи), Железным крестом 1-го класса, льва с мечами, Карла-Фридриха с мечами, дома Гогенцоллернов 3-й степени. Был командиром истребительного полка № 1 «Барон фон Рихтгофен». Сбил 22 французских и английских самолета. — Ред.) Для него военно-воздушные силы были прежде всего инструментом политики. Получив от Гитлера задание создать люфтваффе, он делал все возможное, чтобы сделать из военно-воздушных сил орудие политического давления (наряду с сухопутной армией). Поэтому Геринг в мае 1933 года сделал заказ на производство не менее тысячи самолетов, в первую очередь истребителей — самолетов, предназначенных прежде всего для оборонительных целей.

Между тремя видами вооруженных сил — армией, авиацией и флотом — началась невиданная борьба за первенство. Чтобы вести эту гонку, а также выиграть состязание с иностранными державами, были мобилизованы все силы и способности народа Германии. Немцы стремились обогнать соседние государства настолько, что те уже не смогли сократить разрыв. Принятые до 1933 года, во времена рейхсвера, меры, безусловно, имели некое духовное значение, обеспечив моральную подготовку народа, но с чисто материальной точки зрения были совершенно недостаточными для строительства большого вермахта. К тому же для Германии было трудно создать совершенно новый вермахт, оснастить его современной техникой и наладить соответствующий выпуск продукции, поскольку делалось это через 14 лет после постигшего страну военного краха. Основы военного строительства, хотя и не были полностью уничтожены, в значительной степени устарели или были утраченными.

Вплоть до середины Второй мировой войны Геринг был одержим идеей наделить «его люфтваффе» такой ролью, какая представлялась генералу Дуэ. Шеф люфтваффе желал, чтобы германская авиация «обращала в пыль» любых врагов, где бы они ни появлялись. Следуя идеям Дуэ, Геринг исходил из предпосылки, что при наличии чрезвычайно мощных наступательных военно-воздушных сил можно быстро решить исход войны. Такие ВВС уже в первые минуты военных действий должны были завоевать господство в воздухе, после чего морально и материально подавить противника, прежде чем он сам перейдет в наступление. Дуэ считал, что предпосылкой успеха является принесение в жертву всех лишних военных средств ради создания вполне «самостоятельных ВВС», то есть стратегического наступательного воздушного флота.

«Чисто оборонительные действия в воздухе теряют свое значение перед непреодолимой мощью воздушного наступления».

Геринг был убежден, что с успехом претворил в жизнь идеи Дуэ. 8 ноября 1943 года в доверительной беседе с гаулейтерами он сказал: «К началу войны Германия была единственной в мире страной, которая располагала оперативными ударными воздушными силами, оснащенными самыми современными самолетами. Другие государства располагали отдельной военно-морской авиацией, а свои ВВС рассматривали в качестве необходимого и важного, но тем не менее не главного вида вооруженных сил, созданных для поддержки действий армии и флота. Строя свою авиацию на этой основе, они лишили себя оружия, способного наносить концентрированные и решающие удары, — оперативных военно-воздушных сил. В Германии с самого начала был взят курс на создание именно таких военно-воздушных сил; основная масса люфтваффе ориентировалась на проникновение глубоко во вражеский тыл со стратегическими задачами, а их небольшая часть — пикирующие бомбардировщики и, само собой разумеется, истребители — должны использоваться на поле боя».

На основании этих принципов ставились определенные задачи перед промышленностью. Однако германская авиационная индустрия не была в состоянии полностью выполнить все требования, поскольку и сырья, да и времени на претворение в жизнь таких планов было явно недостаточно.

Военно-воздушных сил, способных к ведению «стратегической» войны, Германия, несмотря на все пропагандистские заявления, не имела. Попытки подобного использования ВВС предпринимались, но недостаточными средствами и не приводили к нужным результатам.

Секрет успешного ведения войны заключается во взаимно дополняющем друг друга ансамбле стратегических идей, тактических возможностей, своевременном планировании, тщательном испытании и массовом производстве боевой техники. Стратегия и тактика черпают смелость идей и тактические успехи войск из спроектированной, построенной и испытанной наукой, техникой и промышленностью материальной базы — то есть вооружения. Именно возможности имеющегося вооружения составляют основу стратегического планирования. Отдельные виды вооружений должны взаимно дополнять и обогащать друг друга, соревноваться, не теряя, однако, почвы под ногами. Это является главным принципом взаимодействия и товарищеского соревнования. Руководству германских военно-воздушных сил не удалось создать такой стройный ансамбль.

Командование закладывало в свои планы масштабные стратегические идеи, которые не были согласованы с реальными тактическими возможностями войск. Хотя новые стратегические цели и полученные тактические знания должны были создавать условия для дальнейшего развития, идеи воздушной войны все время оказывались далеко впереди. Не было понимания того очевидного факта, что техника и промышленность Германии, несмотря на явный прогресс, отставали от требований стратегии. Недостаточная техническая оснащенность авиации не удержала Верховное командование ВВС от попыток претворить в жизнь планы, которые в то время были для Германии абсолютно невыполнимыми.

Последствия легли на плечи наземного персонала и летчиков, которые просто не имели возможностей достичь поставленных стратегических целей имевшимися в их распоряжении средствами. Да и зенитная артиллерия, как оказалось, не могла справиться с поставленными задачами при имевшемся вооружении.

В июне 1936 года в авиационной катастрофе погиб наиболее выдающийся руководитель германской авиации — генерал Вефер, первый начальник Генерального штаба люфтваффе. Вефер был сторонником стратегической воздушной войны, не забывая и о поддержке наземных войск. Именно генерала Вефера можно считать подлинным теоретиком и организатором германских военно-воздушных сил. Он был видным военным деятелем и обладал большой силой воли. Из его идей и неустанных трудов и возникло ядро новой германской авиации в виде бомбардировочных формирований. Вероятно, в начале своей деятельности Вефер тоже, в духе честолюбивых устремлений, пытался добиться слишком многого за ограниченное время. Однако он был слишком трезво мыслящим солдатом, чтобы терять время на фантазии.

Веферу пришлось пережить окончательный крах вынашиваемой им идеи создания дальнего бомбардировщика. Так или иначе, но с его смертью четкая, хотя и не вполне осуществимая линия на стратегическое использование авиации постепенно сошла на нет. Взгляды на использование авиации с ее поразительно высокой ударной силой для обеспечения стремительных и коротких по времени операций наземных войск все больше отодвигали стратегические задачи на второй план. В этой эволюции значительную роль сыграла военная политика Германии, проводившаяся ею с 1933 и особенно с 1938 года, а также ее политика в области производства вооружений.

Вефер успел разместить на предприятиях германской авиационной промышленности заказы на создание бомбардировщиков со значительным радиусом действия и большой бомбовой нагрузкой. Эта задача была возложена в первую очередь на фирмы «Юнкерс» и «Дорнье». Опытные образцы появились довольно скоро. Причины, по которым после смерти Вефера дальнейшие работы по созданию таких бомбардировщиков были приостановлены, были следующими:

1. Политические цели национал-социалистического режима требовали от германской авиационной промышленности резкого сокращения сроков, необходимых для разработки новых видов продукции. Конструкторские бюро не могли обеспечить создание крупных многомоторных самолетов такими темпами, чтобы эти самолеты к моменту своего появления на фронте отвечали всем необходимым требованиям ведения современной войны.

2. Общие трудности с сырьем, характерные для Германии, исключали возможность производства тяжелых многомоторных самолетов в количестве необходимом для стратегической воздушной войны. Существовали опасения, что такие большие самолеты, выполнив свою непосредственную задачу, окажутся непригодными для других целей. Представлялось более практичным строительство большого количества средних бомбардировщиков. Такие бомбардировщики должны были в интересах быстрейшего развертывания массового производства оставаться двухмоторными.

3. В Генеральном штабе ВВС существовали большие сомнения в необходимости строить тяжелые бомбардировщики, поскольку в войне поставленные цели вполне могут быть достигнуты одними только средними бомбардировщиками. (Этого мнения придерживались даже в 1943 году генерал Пельц и сам Геринг.)

4. Недостаток зенитной артиллерии у германской стороны и считавшийся особенно опасным «авиационный трамплин» в виде территории Чехословакии, с которого могла действовать как русская, так и французская авиация, привел Генеральный штаб ВВС к выводу, что германская авиация должна прибегнуть к подвижным формам базирования, широко используя рассредоточение на полевых аэродромах и маскировку. Возможность размещать и маскировать тяжелые многомоторные бомбардировщики на полевых аэродромах представлялась сомнительной, а риск высоких потерь при налетах на такие аэродромы вражеской авиации — слишком большим.

Германское руководство пришло к мнению, что складывающаяся политическая обстановка и ограниченные производственные мощности германской промышленности не дадут возможности построить в короткие сроки количество тяжелых бомбардировщиков, достаточное для того, чтобы обеспечить нужную боевую эффективность при бомбометании с обычного горизонтального полета.

Преемник генерала Вефера генерал Ешоннек, а также тогдашний начальник управления материально-технического обеспечения ВВС генерал Удет и, наконец, сам Геринг — все они были убежденными сторонниками прицельного бомбометания. Они считали, что только прицельное бомбометание может обеспечить более высокую эффективность бомбардировок при меньшем количестве используемых самолетов.

Эти основополагающие взгляды на методы активных наступательных действий нашли свое отражение в тактико-технических требованиях, согласно которым германский боевой самолет, вне зависимости от его размеров, должен был быть пригодным для крутого или, по крайней мере, пологого пикирования. Отсюда вытекали и требования к набору боеприпасов и боевой подготовке летчиков.

Когда в 1939 году в германских ВВС вновь стало преобладать мнение о необходимости создания дальнего бомбардировщика, требование о его пригодности к пикированию снято не было. Оно настолько усложнило процесс создания дальнего бомбардировщика, что его не удалось построить и поставить в строй вплоть до 1944 года, что доказывает судьба бомбардировщика Не-177. Создать нужный самолет удалось только тогда, когда требование обязательной способности пикирования было отброшено. Но новый четырехмоторный бомбардировщик Не-177 так и не был в достаточной степени использован, ибо к тому времени Германия была почти полностью лишена горючего.

Организационная подготовка к использованию бомбардировочной авиации дальнего действия была проведена еще в 1939 году, при этом предусматривалось формирование трех эскадр дальних бомбардировщиков, в которые первоначально вошли переоборудованные из самолетов гражданской авиации Fw-200 и Ju-290. Для тех же эскадр предназначался и находившийся в процессе конструирования самолет Не-177 (двухвинтовой, четырехмоторный). Таких самолетов в 1942–1943 годах было выпущено несколько единиц (130 машин. — Ред.), но после недолгой эксплуатации они были сняты с вооружения. (Позже появилась новая модификация Не-177. — Ред.)

Что касается среднего двухмоторного бомбардировщика, то с самого начала развертывания германских ВВС ему уделялось особое внимание.

Данный тип самолета казался вполне пригодным для политических и военных целей Третьего рейха, особенно когда удалось увеличить его радиус действия настолько, что он мог поражать наиболее важные из вероятных целей на Европейском театре военных действий.

Опыт показал, что от момента начала конструирования самолета до принятия его на вооружение требовалось от 4 до 5 лет, а соответствующий срок для авиационных моторов составлял 5–6 лет.

Геринг понимал, что для создания новых ВВС в его распоряжении не так уж много времени, чтобы в 1933 году начинать конструировать самолеты, которые попадут на вооружение в войска не раньше 1937 года. Он ориентировался на конструкции, которые находились в процессе разработки с 1930 года, — впоследствии они были названы Do-17 и Не-111. Примерно в тот же период появился транспортный самолет Ju-52.

Совершенно естественно, что при разработке упомянутых выше конструкций учитывались тактико-технические требования времен рейхсвера: соответствие этих самолетов задачам тактической и оперативной поддержки наземных войск. «Стратегическое» применение таких машин требовало увеличения их радиуса действия и бомбовой нагрузки. Изменения в конструкции и, следовательно, новые испытания оттянули сроки запуска в серийное производство, так что самолеты Do-17 и Не-111 стали выпускаться только в 1937 году.

Между тем люфтваффе были вынуждены обходиться самолетами, которые по своим тактико-техническим данным совершенно не годились для решения стратегических задач и после появления Do-17 и Не-111 начали сниматься с вооружения бомбардировочных частей.

Начиная с 1933 года принятие на вооружение бомбардировщиков проходило следующим образом:

1934: Do-11,

1935: Do-13 и в качестве вспомогательного самолета Ju-52,

1936: Ju-86,

1937: Не-111 (усовершенствованный вариант E), F, I и Do-17M,

1938: Не-111 Н-Р, Do-17Z, Ju-88 (но на вооружение он поступил в большом количестве только в 1940 году).

Все поступившие до 1939 года на вооружение люфтваффе самолеты обладали конструктивными недостатками, вызванными тем, что в начале разработки этих типов самолетов они предназначались для выполнения задач по поддержке других видов вооруженных сил.

Германским конструкторам и инженерам удалось значительно увеличить дальность полета этих самолетов по сравнению с машинами Первой мировой войны. И все же радиус действия поступавших на вооружение самолетов едва поспевал за возраставшими возможностями моторизованных наземных войск. Уже в 1939 году можно было сделать удручающий вывод, что при быстром увеличении возможностей танковых и моторизованных соединений радиус действия люфтваффе — даже самолетов непосредственной поддержки — едва ли будет достаточным, чтобы отсечь резервы противника на выходе их из оперативной глубины и лишить его возможности использовать рокадные пути, часть которых будет находиться в пределах стратегического тыла.

Что касается скорости, то положение значительно улучшилось. Если, к примеру, во время Первой мировой войны скорость истребителя превышала скорость бомбардировщика на 50 процентов, то к 1939 году этот разрыв составлял уже только 15–20 процентов. В результате возникло предположение, что бомбардировщики становятся такими же быстрыми, как истребители, а значит, могут защищаться собственной скоростью, уходя от воздушного боя. Из этого были сделаны следующие выводы:

1. Не придавать прежнего значения строительству истребителей.

2. Вооружение бомбардировщиков можно без ущерба свести к минимуму.

В первые годы конструирование германских бомбардировщиков действительно шло по этому пути, причем одновременно появилась возможность, ослабляя соответствующее вооружение, несколько увеличить скорость. Габариты бомбардировщиков по возможности ограничивались, а значение истребителей быстро отходило на задний план.

Только появление истребителя Me-109 — оригинальной конструкции профессора Мессершмитта — и результаты применения этих самолетов во время гражданской войны в Испании в 1937–1939 годах, а также испытаний в Германии заставили отказаться от прежних взглядов, тем более что развитие истребителей в зарубежных странах шло по такому же пути.

В Германии, благодаря происшедшим переменам, возникла мысль, что бомбардировщик должен лететь под защитой самолета сопровождения (истребителя-бомбардировщика). На вооружение люфтваффе был принят Me-110. Этот самолет в качестве истребителя сопровождения бомбардировщиков оказался непригодным, поскольку радиус его действия был недостаточным, что было установлено еще до войны и подтверждено в первые военные месяцы. Новый образец истребителя-бомбардировщика — Ме-210 — также был испытан до войны, но не получил широкого распространения из-за конструктивных недостатков. (Эти машины впоследствии использовались как разведчики и штурмовики.)

Поскольку необходимость обеспечить защиту бомбардировщиков от новых скоростных истребителей противника оставалась, а создать пригодный для этого истребитель сопровождения все никак не удавалось, акцент снова стал делаться на увеличение скорости самого бомбардировщика как средстве обеспечения его безопасности.

При конструировании боевой техники всегда исходили из принципа, что любая новая военная техника, создаваемая в ходе технического прогресса, тем лучше, чем проще она по конструкции и удобнее в обслуживании, поскольку от этого зависит безотказность оружия в бою. Однако в авиастроении того времени эта общая тенденция привела к еще большему усложнению конструкций. Как это ни странно, именно высокий уровень развития техники вызывал разброд и шатания в области технических требований. В результате перед авиаконструкторами ставились все новые невыполнимые задачи. Лишь при спокойном и деловом сотрудничестве, без всякой спешки, это действительно могло бы привести к практическому улучшению тактико-технических данных самолетов. Технологические упрощения, необходимые для облегчения массового производства и удобства обслуживания в войсках, могли быть достигнуты только ценой отказа от максимальной эффективности. А все связанные с этим выгодные и невыгодные стороны всегда должны тщательно учитываться высшим командованием.

Выдвинутое из тактических соображений требование, чтобы боевая техника, в особенности авиационная, упрощалась настолько, чтобы один тип самолета мог использоваться для выполнения разных задач, оказалось невыполнимым. На практике еще больше усилилась специализация типов самолетов.

Возникло понятие «конструктивный остов» самолета. При этом имелось в виду обеспечение возможности, не меняя аэродинамических характеристик самолета, устанавливать в него все более мощные моторы, добиваясь увеличения скорости. Один и тот же «конструктивный остов» самолета следовало, при необходимости, превращать в бомбардировщик, разведчик, истребитель или транспортный самолет.

Появление такого понятия объяснялось ограниченными возможностями германской авиационной промышленности и стремлением строить как можно меньшее число разных типов самолетов.

Недостатки, неизбежно вытекавшие из описанного выше подхода, годами настолько осложняли работу авиационных конструкторов, что позднейшие усовершенствования, которые предполагали одновременное изменение аэродинамических характеристик самолета, оказались неосуществимыми.

Из-за ошибочного допущения, что бомбардировщику не нужно сильное оборонительное вооружение, внутреннее пространство самолета имело настолько ограниченные размеры, что туда не могло быть установлено не только сильное вооружение, но и более современная аэронавигационная аппаратура.

Мощные и эффективные авиационные двигатели потребляли больше топлива. Это ограничивало дальность полета самолета и требовало установки более вместительных баков, что, с другой стороны, снижало скорость. К тому же установка больших топливных емкостей зачастую не могла производиться без одновременного изменения аэродинамических характеристик корпуса.

Исходя из военно-политических и военно-экономических соображений, руководство Германии в предвоенные годы не пошло по пути американцев — пути создания флота тяжелых бомбардировщиков, прикрываемых истребителями сопровождения и сбрасывающих бомбы с горизонтального полета. Кое-какие планы были, но на практике, в связи с недостатком времени, сырья и горючего, ограниченностью производственных возможностей промышленности, а также своей приверженностью идее континентальной войны, руководство Германии на этот путь не стало. Оно было сторонником, как уже говорилось, перехода от бомбардировок с горизонтального полета к пикированию. И не последнюю роль в принятии такого решения сыграли достижения пикирующих бомбардировщиков, ввезенных в свое время из США.

Такой способ бомбометания предполагал, что все новые германские самолеты будут пригодны к пикированию, по крайней мере пологому — порядка 30 градусов. Это требование, с присущей немцам основательностью, предъявлялось даже к самым тяжелым самолетам. Оно существенно осложнило разработку новых самолетов, поскольку, к примеру, установка дополнительных тормозов для пикирования требует большого, а главное, совершенно нового опыта. Обучение экипажей тоже усложнилось. Также пришлось разрабатывать новые бомбардировочные прицелы, взрыватели и бомбы.

Пикирующее бомбометание одновременно означало отказ от массовых бомбардировок, являющихся одной из предпосылок стратегической воздушной войны. Точечное прицельное бомбометание, конечно, важно в ближнем бою, но в стратегической воздушной войне со значительными по площади объектами вряд ли может иметь решающее значение.

Идея, заключающаяся в том, чтобы сверхскоростными самолетами во внезапной атаке с помощью точечного прицельного бомбометания достичь стратегического успеха, в конечном счете лежала в основе и обучения экипажей, и совершенствования конструкции самолетов.

Для ее реализации были необходимы следующие предпосылки:

1. Наличие хорошо обученных экипажей, имеющих в своем распоряжении соответствующие бомбардировочные прицелы.

2. Приспособленность самолетов всех типов к пикированию.

3. Применение бомб с большим радиусом поражения, которые по своему разрушительному воздействию приближались бы к требованиям теории Дуэ, имея также сильное моральное воздействие на людей.

Переоценка значения прицельного бомбометания с пикирования напрямую связана с мнением германского командования, обусловленным, помимо всего прочего, недостатком сил и средств, об общих методах ведения стратегической войны. Обладающие недостаточной мощью, хотя и всячески превозносимые пропагандой, поставленные в сложное положение двойственным характером задач — ведение стратегической войны и поддержка сухопутных сил, «воздушные флоты Геринга» должны были везде достичь решающих успехов. А что еще оставалось делать, если по-настоящему крупных сил авиации создано не было и германскому руководству оставалось лишь хвататься за любые полумеры?

На практике было установлено, что точные удары пикирующих бомбардировщиков действительно лучшим образом обеспечивают успешные действия наземных войск. Но в стратегической воздушной войне отдельные удачные попадания приносят мало пользы и лишь временно влияют на общую обстановку. Да и не хватало германскому командованию достаточно крупных бомбардировочных сил, чтобы повторять удары снова и снова. Подобное же положение имело место в действиях военной авиации над морем. Потопление отдельных судов пикирующими бомбардировщиками и нанесение ими более или менее серьезных повреждений другим судам, пусть даже значительному их количеству, не доказывало, что техника пикирующего бомбардирования и соответствующая подготовка немногочисленных германских авиационных соединений уже достигли совершенства, которое позволяло безоговорочно предпочесть этот способ бомбометания всем другим. Во время авиаударов по объектам на море лучшим методом остается применение сбрасываемых с самолетов торпед и управляемых снарядов. Широкие перспективы открываются здесь и в связи с возможным применением атомных бомб.

Впрочем, германские прицелы для бомбардировки с пикирования вовсе не были такими совершенными, чтобы обеспечить точные попадания в малые цели при использовании авиационных экипажей со средним уровнем подготовки. Действительно совершенный ночной бомбардировочный прицел так и не получил массового распространения в люфтваффе до самого конца войны.

Все указывало на то, что люфтваффе и в этом плане пригодны лишь для поддержки наземных войск и достаточно сильны для этого. А для ведения стратегических воздушных бомбардировок у немцев не было необходимых технических предпосылок.

Германское командование в предвоенные годы проводило военные игры, в основе которых лежало использование соединений люфтваффе дальнего действия. В качестве руководящего документа использовалась изданная Генеральным штабом ВВС справочная таблица, в которой указывались скорости и дальности полета самолетов, достигнутые при испытаниях. Однако она никоим образом не соответствовала действительности, так как достигнутые показатели в ходе модернизации того или иного самолета существенно снижались из-за установки более мощного вооружения, новейших приборов управления и добавочных баков, увеличения бомбовой нагрузки и т. д. Влияние всего этого в должной мере не учитывалось. Военным не хватало связи с инженерами и конструкторами, а также понимания технических вопросов.

Поэтому не очень понятным является то, что лица, занимавшие ответственные командные посты, могли закладывать в основу оперативного планирования такие данные и при этом требовать от экипажей безусловного выполнения поставленных боевых задач. Но, к сожалению, это было действительно так. Например, самолет Ju-88 в 1939 году мог, совершая полеты на Северную Англию, использовать фактически только одну германскую авиабазу — Вестерланд. Но и тогда такие полеты были возможны только с лучшими экипажами и небольшой бомбовой нагрузкой. Даже в 1941 году, используя захваченные аэродромы от Норвегии до Бискайского залива, добраться до района Глазго было почти невозможно. Из-за необходимости устанавливать на германских самолетах более мощное вооружение, дополнительные топливные баки и т. п. глубина проникновения люфтваффе на территорию противника настолько сокращалась, что преимущества обладания аэродромами в Норвегии и Западной Европе были, по сути, утрачены.

Согласно Версальскому договору 1919 года германским военно-морским силам было разрешено оставить для прикрытия оставшихся кораблей лишь ограниченное число орудий. Поэтому немцы на законных основаниях смогли работать над улучшением своей зенитной артиллерии, оставшейся с времен Первой мировой войны, и накапливать новый опыт. Несмотря на все препоны Версальского договора, германские конструкторы развернули работу по усовершенствованию зенитно-артиллерийского вооружения. К началу войны в 1939 году оно было значительно улучшено, хотя ничего принципиально нового создано не было. Увеличились лишь начальная скорость снарядов (V₀) и дальнобойность зенитных орудий. Благодаря созданию специального лафета была обеспечена подвижность орудий. На вооружение были приняты легкие зенитные орудия (20- и 37-мм), причем был использован опыт эксплуатации таких зенитных установок на кораблях военно-морских сил. Также были усовершенствованы приборы управления огнем, что позволило резко повысить эффективность огня. Была увеличена дальность действия прожекторов.

Орудия и приборы, созданные в предвоенные годы, в начале войны вполне удовлетворяли требованиям, вытекающим из тактики и скорости самолетов того времени, — соответствие было полным. Зенитные орудия были рассчитаны на борьбу с самолетами, идущими на высоте до 5 тысяч метров со скоростью до 100 м/с.

Однако германская зенитная артиллерия в то время слишком зависела от оптики (оптические дальномеры и прожекторы), на которую, в свою очередь, очень сильно влияли погодные условия. Многое зависело и от деятельности отдельных личностей — дальномерщиков, которая далеко не всегда была на высоте. Баллистические характеристики зенитных орудий и снарядов, пока еще приемлемые по отношению к тактико-техническим данным самолетов, уже начали заметно отставать. Всякое увеличение скорости самолетов должно было привести к существенному снижению эффективности зенитного огня из-за больших упреждений.

Опыт первых месяцев войны показал, что зенитная артиллерия не может равняться с быстро совершенствующейся авиационной техникой. Вспомогательные средства зенитной артиллерии (прожекторы и звукоулавливатели) вскоре показали свою почти полную непригодность в ходе ночной стрельбы.

Ночные налеты вражеской авиации показали, что эти средства устарели и не выполняют своего предназначения. Прожекторы даже в лунные ночи не могли отыскать самолеты противника, а в дымке или тумане вспомогательное оборудование зенитной артиллерии было почти бессильно.

Слишком большая зависимость зенитной артиллерии от погодных условий могла быть устранена только своевременным принятием на вооружение радиолокационного оборудования. Прожекторы и звукоулавливатели следовало заменить радиолокаторами, что обеспечило бы получение более точных данных вне зависимости от состояния погоды. Но только к началу 1941 года германские зенитные части получили это полезное оборудование в достаточном количестве, так как до этого германская радиопромышленность не могла обеспечить разработку новой аппаратуры и ее массовое производство. Зенитной артиллерии пришлось долго обходиться устаревшим оборудованием еще и потому, что промышленность слишком поздно взялась за обеспечение радиолокаторами ночных истребителей. Поэтому в ходе авианалетов приходилось освещать прожекторами весь район вероятного нахождения бомбардировщиков противника, чтобы германские истребители могли находить свои цели. Кроме того, германские передающие приборы были столь несовершенны, что приходилось прибегать к оптической наводке и замерам в свете прожекторов, чтобы получить лучшие результаты.

Повышение эффективности германских зенитно-артиллерийских систем за счет увеличения начальной скорости снаряда (V₀) приблизилось к верхнему пределу из-за быстрого износа ствола. Больших достижений нельзя было ожидать и от увеличения калибра орудий. Было необходимо найти новые пути развития, которые с 1941 года инженеры начали искать в области, о которой шла речь еще в 1932 году, — об использовании в зенитной артиллерии ракет.

Все развитие зенитной артиллерии было подчинено требованию добиться максимальной дальности полета снаряда за первые 25 секунд его полета. Это требование оставалось в силе в течение всей войны. Если не считать попыток использования зенитных ракет, в области зенитной артиллерии немцы не создали ничего нового. Были изготовлены новые 55-мм орудия с более длинным стволом, разработаны 37-мм орудия с увеличенной начальной скоростью полета снаряда (V₀), а также повышена эффективность тяжелых 88-, 105- и 128-мм зенитных пушек, но эти орудия поступали в войска в таком ничтожном количестве, что не имели практического значения. Был создан новый прибор управления зенитным огнем, в котором не было ручных операций, и большая часть необходимых для стрельбы данных вычислялась автоматически с применением электрооборудования. Вспомогательный прибор управления огнем (вычислитель угловой скорости) был реконструирован таким образом, что не требовал обслуживания вручную, поскольку данные вычислялись автоматически; к тому же этот прибор был настолько упрощен, что на его изготовление уходило тысяча человеко-часов против 12 тысяч, которых требовал старый прибор, но в серию он был запущен только в 1945 году. Помимо всего прочего усовершенствованная техника не могла использоваться, например, на Восточном фронте из-за ее зависимости от погодных условий.

После 1940 года потребовалось дальнейшее повышение эффективности зенитной артиллерии. Причем это было необходимо не только из-за увеличения возможностей самолетов противника, но и для того, чтобы в условиях растущей скорости вражеских самолетов обеспечить точность попадания. По причине более высокой скорости самолетов прежде всего было необходимо увеличить начальную скорость артиллерийского снаряда, чтобы он меньше времени находился в полете на пути к цели. Кроме сокращения времени полета снаряда требовалось увеличение его поражающего воздействия. Например, 88-мм зенитный снаряд поражал самолет только при прямом попадании или при разрыве в непосредственной близости от него (не далее 4 метров). По этой причине было признано целесообразным, несмотря на недостаток взрывчатки, увеличить разрывной заряд 128-мм орудий и создать новые, 150-мм зенитные орудия. Но претворению в жизнь подобных планов мешала ограниченность промышленного потенциала Германии, который не всегда обеспечивал бесперебойное снабжение снарядами даже старых образцов.

Если говорить о попытках создания более мощного зенитного вооружения, следует упомянуть о проекте сверхтяжелой 240-мм зенитной пушки, о которой говорилось еще в 1941–1942 годах. Но в 1943 году Геринг остановил работы по ее проектированию, о чем Мильх 17 августа 1943 года записал в своем дневнике следующее: «Когда 15 августа 1943 года рейхсмаршалу был представлен доклад относительно создания 240-мм зенитного орудия, он выразил те же сомнения в целесообразности его постройки, что и фюрер. В итоге было решено отказаться от строительства 240-мм зенитного орудия, сосредоточив усилия на создании зенитных ракет».

Это была последняя попытка решить проблему повышения эффективности зенитной артиллерии посредством создания новых орудий.

С зенитными ракетами произошло то же самое, что и с многими другими новинками военной техники, созданными в Германии в ходе войны. Их значение осознавалось слишком поздно, и, когда доходила очередь до серийного производства, они уже успевали морально устареть или же оказывалось, что соответствующая отрасль военной промышленности настолько пострадала от воздушных бомбардировок, что о выпуске нового оружия нечего было и думать.

Практическое применение зенитных ракет против целей на больших высотах немцы просто не успели осуществить. Против воздушных атак с небольших высот в конце войны использовались три специальные зенитные батареи (имевшие пороховые 60- и 70-мм ракеты в скорострельных пусковых установках), но их успехи можно считать незначительными.

Одна из таких батарей в 1945 году была захвачена в исправном состоянии американскими войсками близ Ремагена на Рейне. Командир батареи, германский зенитчик в чине обер-лейтенанта, был за это расстрелян по специальному приказу Гитлера.

К началу войны 1939 года в люфтваффе имелось следующее количество боевых самолетов:

1180 бомбардировщиков;

480 истребителей-бомбардировщиков;

366 пикирующих бомбардировщиков;

40 штурмовиков.

Всего примерно 2 тысячи самолетов для наступательных действий!

771 дневных истребителей.

Всего около 800 самолетов для оборонительных действий!

379 дальних разведчиков;

342 войсковых разведчиков;

240 гидросамолетов;

552 транспортных самолетов;

55 самолетов специального назначения.

Всего 4405 военных самолетов.

Зенитная артиллерия насчитывала:

около 657 тяжелых батарей (88- и 105-мм), насчитывавших около 2600 тяжелых зенитных орудий;

легких батарей (20- и 37 мм), насчитывавших около 6700 легких зенитных орудий;

188 прожекторных батарей, насчитывавших примерно 3 тысячи прожекторов.

Рано утром 1 сентября 1939 года — часы показывали 4.45 — эскадрильи германских военных самолетов взлетели со своих аэродромов. Начал осуществляться план, который несколькими месяцами ранее был разработан до мельчайших деталей. Польша должна подвергнуться внезапному нападению и после нескольких решительных ударов пасть.

Замысел германского командования заключался в том, чтобы уничтожить главные силы польской армии западнее линии рек Висла — Сан и севернее реки Нарев, для чего надо было заставить их принять там бой, не давая возможности отойти за эти водные рубежи. Кроме того, следовало помешать полякам создать новую линию обороны восточнее Вислы и южнее Нарева.

Германские военно-воздушные силы должны были прежде всего добиться господства в воздухе над районами сосредоточения и развертывания своих войск, надежно прикрыв их, а также завоевать и удержать господство в воздухе над вражеской территорией. Последующей задачей была поддержка быстрого наступления германских сухопутных войск к Висле в первую очередь в направлении Варшавы. Люфтваффе также должны были сорвать перегруппировку вражеских войск по железным и шоссейным дорогам и препятствовать их отходу к Висле.

Позднее германским летчикам предстояло действовать на коммуникациях противника восточнее Вислы.

Основная роль германской авиации в планируемых блицкригах была определена незадолго до начала Второй мировой войны и заключалась в уничтожении вражеских военно-воздушных сил в самом начале каждой кампании. Поэтому для нанесения первого удара должны были привлекаться максимально возможные силы. Поддержка наземных войск в первые дни кампании должна была иметь второстепенное значение по сравнению с подавлением вражеских ВВС и обеспечением своего господства в воздухе. Начальник Генерального штаба люфтваффе Ешоннек в 1939 году говорил: «То, что может быть достигнуто в первые два дня против вражеской сухопутной армии, не идет ни в какое сравнение с ущербом, который способен будет нанести авиация противника, если останется боеспособной».

В этом высказывании ясно видна идея завоевания господства в воздухе, хотя она и выражена другими словами.

Поставленные перед люфтваффе задачи были выполнены. Первый удар по польским аэродромам оказался успешным, и в те несколько недель, которые продолжалась эта война, о достойном упоминания противодействии польских ВВС речь не шла.

Помимо успешных ударов по польским аэродромам, немцам удалось нарушить проведение мобилизации польской армии и не допустить нарастания утратившего мобильность сопротивления польских войск. Бомбардировка польской столицы Варшавы 27 сентября 1939 года одновременно с обстрелом силами армейской артиллерии показала, что германские военно-воздушные силы вполне могут оказывать решающее влияние на исход войны. Конечно, люфтваффе и количественно и качественно значительно превосходили польские ВВС, однако Польская кампания доказала, что они, несомненно, превосходят военно-воздушные силы и других государств. Это превосходство заключалось прежде всего в количестве боевых самолетов, а также хорошо подготовленных к поддержке наземных войск экипажей.

Уже 28 сентября 1939 года военное противостояние можно было считать оконченным. В сущности, эта война была одним масштабным сражением.

Германские военно-воздушные силы высвободились для решения других задач. Теперь им предстояло действовать против западных государств, и в первую очередь против Англии.

Война против Британской островной империи поставила германскую авиацию перед задачами, с которыми она, по сути, и не могла справиться.

Радиус действия основного бомбардировщика Не-111 не превышал 900 километров. Для бомбардировочной авиации в целом, особенно при ее использовании, при решении стратегических задач указанная цифра была чисто теоретической. Ведь об авиации следует судить не по дальности полета отдельных самолетов, а по ее способности наносить массированные удары — по ее разрушающему воздействию. Эта способность авиации не совпадает с достижениями отдельных имеющихся на вооружении высококачественных самолетов. Она определяется в первую очередь наличием достаточной массы самолетов вообще, количеством бомбардировщиков, их техническими данными (скорость, дальность полета, бомбовая нагрузка, вооружение, броневая защита и т. д.); также она определяется тактико-техническими данными истребителей сопровождения, если таковые вообще имеются, и, наконец, уровнем боевой подготовки экипажей и имеющимися навигационными средствами для полетов на большие расстояния. Если рассматривать германские военно-воздушные силы с этой точки зрения, оказывается, что они могли наносить эффективные массированные удары в радиусе не более 550 километров от своей базы. Позднее это было доказано с полной очевидностью в ходе Битвы за Англию и войны на море. В течение всей войны люфтваффе не смогли перешагнуть этот 550-километровый барьер, и, хотя немногочисленные Fw-200, Ju-290, BV-138 и Не-177 могли преодолевать большие расстояния, они не могли обеспечить эффективность стратегических бомбардировок в пределах своего радиуса действий.

Таким образом, возможности германских ВВС к началу боевых действий против Англии оказались довольно ограниченными. Под контролем люфтваффе находились Дания, часть пролива Скагеррак и Северное море от южной оконечности Норвегии по дуге до 1–2-го меридиана восточной долготы. Кроме того, в сфере деятельности люфтваффе были следующие территории: английское побережье в районе Нориджа, подходы к устью Темзы, Па-де-Кале и восточная часть Ла-Манша, а также побережье Голландии и Бельгии. Для действий в этих вышеперечисленных районах германские авиационные части базировались на аэродромы острова Зильт, Шлезвиг-Гольштейна, в северо-западной части Ольденбурга и в районе Кельна. С баз близ Кельна и Штутгарта германские самолеты могли эффективно действовать над Францией лишь до Сены, включая Париж, и до Лиона. Воздействовать на военно-экономические центры Англии с германских аэродромов вообще не представлялось возможным.

Германия никогда не располагала авиацией, специально предназначенной и соответственно подготовленной для действий над морем, хотя военно-морские силы всегда требовали создания такой авиации. Геринг, видевший в этом усиление влияния на люфтваффе другого вида вооруженных сил, постоянно возражал против этих требований, хотя и не мог опровергнуть их целесообразности.

В соответствии с замыслами политического руководства вооруженные силы Германии летом 1939 года были подготовлены для наступательных действий против Польши и оборонительных действий против западных держав.

Обоим сосредоточенным на Западе германским воздушным флотам — 2-му и 3-му в случае объявления войны Англией и Францией надлежало с максимальной экономией сил и средств обеспечить надлежащую оборону на Западе, чтобы не отвлекать основные силы люфтваффе от победоносного завершения Польской кампании. В рамках этой задачи предусматривались и действия авиации этих воздушных флотов против войск и военно-промышленных объектов противника, хотя в Директиве № 1 от 31 августа 1939 года специально подчеркивалось, что «ответственность за открытие военных действий должна быть целиком возложена на Англию и Францию».

«Наряду с обеспечением ПВО Рурской области, нормальная работа которой должна быть поддержана всеми имеющимися средствами», 2-му воздушному флоту было приказано провести всю необходимую подготовку, чтобы после получения разрешения Верховного главнокомандования начать боевые действия против Англии.

Во время Польской кампании в распоряжении 2-го воздушного флота находилось сначала 5, а затем лишь 3 бомбардировочные группы, имевшие на вооружении Не-111. Кроме того, в составе 2-го ВФ было 3 группы истребителей-бомбардировщиков Bf-110 («Мессершмитт-110»). 3-й воздушный флот в сентябре 1939 года должен был выполнять свои задачи, имея 4 бомбардировочные группы и 2 группы истребителей-бомбардировщиков. Это означало, что 2-й воздушный флот мог выделить для нанесения ударов по Англии в лучшем случае примерно 60–80 бомбардировщиков, способных действовать на дистанциях до 300–400 километров, но без истребительного прикрытия. Фактически же действовало лишь 30–40 самолетов Не-111 и несколько Ju-88. Дальнюю разведку пришлось вести небольшим числом самолетов Не-111, Ju-90 и Fw-200, а также несколькими специальными самолетами, главным образом типа Do-18.

Поэтому воздушная война против Англии в 1939 году могла носить лишь оборонительный и сдержанный характер. Возможно, это объяснялось тем, что немцы все еще не потеряли надежды договориться с англичанами.

Некоторые авторы и сегодня считают, что силы англичан уступали немцам. «Англия вступила в войну в тот момент, когда ее техническая и военно-экономическая подготовка к ожидаемому военному противостоянию с Германией была выполнена лишь частично. Англия на первом этапе войны должна будет усилить свою ПВО и организовать систему конвоев для подвоза извне». В целом от Великобритании ожидали оборонительных действий. «Она пока не в состоянии бросить в бой значительные сухопутные и воздушные силы».

Небольшие военно-морские силы Германии не могли вступить в серьезную борьбу с британским флотом. Поэтому было очевидно, что, если англичане начнут наступательные действия на море, противодействовать им придется 2-му воздушному флоту. Поэтому существовало намерение атаковать английские корабли прямо в гаванях, причем основными объектами ударов следовало выбирать линкоры и авианосцы. Если же подходящие цели на море не будут обнаружены или действиям авиации помешают погодные условия, люфтваффе должны наносить удары по авиационным складам, военно-промышленным объектам, хранилищам горючего и морским портам, не имеющим надежной противовоздушной обороны. Это означало, что боевые действия против хорошо защищенной южной части Англии не планировались.

До этих боевых действий дело так и не дошло, поскольку силы для этого были слишком слабы, и политическое руководство Германии вообще запретило воздушные налеты на Англию. 23 сентября 1939 года этот запрет был подтвержден. Морской район, в котором 2-й воздушный флот мог вести бои и разведывательную деятельность, был невелик. На случай английских воздушных ударов по немецким городам 2-й воздушный флот должен был подготовиться к возможным налетам на Лондон и Ливерпуль.

Уже первые столкновения германских бомбардировщиков с кораблями британского флота, имевшие место 26 и 27 сентября 1939 года в центральной части Северного моря, показали, что численность германских авиационных соединений, подготовка экипажей и техническое оснащение самолетов вовсе не дают основания говорить о превосходстве люфтваффе в борьбе с военным флотом противника. Было отмечено лишь несколько попаданий, причинивших повреждения авианосцу и линейному крейсеру противника. И в этом не было ничего удивительного, ибо и экипажи самолетов, и командование люфтваффе только начинали осваивать науку военных действий над морем. Командование не имело опыта, силы авиационных соединений и частей распылялись, разведка была неудовлетворительной, а бомбы обладали недостаточной разрушительной силой.

17 октября начались атаки на британскую военно-морскую базу в Скапа-Флоу. Три эскадрильи должны были, действуя по общему плану, уничтожить линейный крейсер «Рипалс», который, по имевшимся сведениям, находился в Скапа-Флоу и еще раньше был поврежден. Была подготовлена воздушная атака тремя волнами, вторая волна атаковала через два часа после первой, третья — через три часа после первой. Первой волне предстояло наносить удар без предварительной воздушной разведки, следующие волны могли рассчитывать на переданные по радио разведывательные данные с самолетов первой волны. В ходе авианалетов было отмечено несколько попаданий, но фактор внезапности не сработал. Не был потоплен и линейный крейсер «Рипалс».

Для ведения борьбы с торговым судоходством противника немцы располагали 120–150 самолетами. Учитывая размеры театра военных действий на море, этого было явно недостаточно. К тому же в это время Верховное главнокомандование еще не объявило «неограниченную войну» с торговым флотом противника. Более крупных сил для ведения войны с торговым флотом Англии у немцев не было, потому что война против Франции и других государств требовала их максимальной экономии.

Чтобы компенсировать недостаток авиации в борьбе с флотом врага, немцы придавали большое значение минированию с воздуха определенных районов моря. Это сравнительно новое оружие могло нанести весьма чувствительный удар по вражескому судоходству. Однако количество готовых для использования мин было ограничено. Массовое производство с расчетом на перспективу не было налажено. Да и полностью подготовленных к такому виду боевых действий экипажей не было. Первые установленные с воздуха минные заграждения у английского побережья появились только перед началом Западной кампании.

Война в Северном море, точнее, ее оборонительная стадия в марте 1940 года подходила к концу. Стало совершенно очевидно, что люфтваффе и кригсмарине не могут вести серьезных боевых действий против Великобритании из ограниченного количества баз в Шлезвиг-Гольштейне и Ольденбурге.

Немцы решили, что для достижения решающих успехов в войне против Великобритании — с чисто военной точки зрения — им не остается ничего другого, кроме как продвинуть свои военные базы на территорию Франции и Норвегии. При этом надо было в первую очередь овладеть базами на Севере, поскольку из надежных источников было известно, что Великобритания сама намерена захватить северные базы для нанесения ударов по Германии с фланга и создания препятствий для вывоза железной руды из Швеции. Не оставалось никаких сомнений в том, что территории обеих стран — и Норвегии, и, в первую очередь, конечно, Франции — явятся хорошими исходными позициями для ведения дальнейших боевых действий против Англии.

В 5.30 утра 9 апреля 1940 года началась высадка германских войск на норвежском побережье, которой предшествовало иногда несколько дней (как при высадке в районе Нарвика) трудного пути по морю. Германские военно-воздушные силы должны были доказать, что они достаточно сильны, чтобы в момент высадки своих войск обеспечить абсолютное господство в воздухе над соответствующими районами. Транспортная авиация должна была перебросить воздушно-десантные части и организовать их снабжение в районах высадки.

Новый театр военных действий, расположенный на Европейском Севере, захватывая Северное и Норвежское моря и Скандинавский полуостров, простирался на запад в направлении Северной Атлантики, а на север — в Северный Ледовитый океан в сторону полюса. Он находился в стороне от традиционных для Германии районов ведения войн. Скандинавия отделена от остального Европейского континента Балтийским морем, проливами Скагеррак, Каттегат и Эресунн (Зунд). Извилистую береговую линию Норвегии омывают воды Северной Атлантики и Северного Ледовитого океана. На бескрайних водных просторах расположена Исландия, остров Ян-Майен, дальше на северо-восток — остров Медвежий, еще дальше в арктических водах — норвежский архипелаг Шпицберген, русские острова Земля Франца-Иосифа и Новая Земля. Между этими тремя группами островов и европейским побережьем России и Норвегии находится Баренцево море.

Северных границ у нового театра военных действий, в сущности, не было. Они определялись только радиусом действия боевых самолетов и кораблей, главным образом крейсеров и подводных лодок.

И в этот район вторгся германский вермахт!

Протяженность береговой линии Норвегии составляет примерно 2500 километров. По сути, вся страна является побережьем. На юге Норвегии ширина этой страны составляет около 400 километров, в других местах она не превышает 300 километров. От Тронхейма и далее Норвегия является лишь узкой прибрежной полосой шириной около 100 километров.

Таким образом, для обеих воюющих сторон приобретала особую важность война на море. Все, что было захвачено на берегу, оказывалось только тактической победой, необходимой для увеличения количества воздушных или морских баз. Сокрушающие удары немцев по малочисленной норвежской армии оказались бесполезными, когда англичанам удалось прочно обосноваться на одном из наиболее удаленных от Германии пунктов побережья. Этим пунктом был Нарвик, то есть порт, через который шла транспортировка в Германию шведской железной руды (особенно когда замерзал Ботнический залив Балтийского моря. — Ред.). Для обеих держав этот район являлся очень важным, но он был значительно удален от баз той и другой стороны. Расстояние от Нарвика до Скапа-Флоу по прямой составляет примерно 1500 километров, а до Гамбурга — около 1700 километров. Чтобы добраться от Гамбурга до Нарвика морем, нужно преодолеть расстояние в 931 милю, а от Скапа-Флоу до Нарвика — примерно 822 мили.

Единственными транспортными и боевыми силами в такой ситуации были авиация и флот, которые могли обеспечить победу той стороне, которая сумела бы быстрее и скрытно для противника сконцентрировать силы против намеченных целей. Выбор целей определялся географическим положением страны, характером ее рельефа, а также удобством расположенных на ней морских и воздушных баз. Кроме уже упомянутого выше района Нарвика, подобных объектов здесь было немного: Осло, удобный порт и столица государства, центр сухопутных коммуникаций, идущих на север и северо-запад; помимо Осло, важными центрами Норвегии являются Ставангер, Берген, Тронхейм, Арендал, Кристиансанн и Эгерсунн. За них и должна была развернуться борьба. К тому же по всему побережью разбросано бесчисленное множество фьордов различной величины и формы, каждый из которых мог предоставить укрытие военным и торговым судам, а также гидросамолетам. Для последующей активизации боевых действий на море и в воздухе в направлении на Шотландию и Атлантику немцам было особенно важно захватить Ставангер, Берген и Тронхейм.

Для боевых действий на этом гигантском пространстве было подготовлено около 60 бомбардировщиков Не-111 и 40 истребителей, для обеспечения господства над территорией Дании было выделено примерно 40 Не-111, 20 пикирующих бомбардировщиков Ju-87, 25 истребителей Bf-109 («Мессершмитт-109») и 25 истребителей-бомбардировщиков. Для осуществления воздушных перевозок было готово 400–500 транспортных самолетов всех типов, главным образом Ju-52.

Этими силами немцам удалось захватить и поддерживать господство в воздухе на время оккупации (в том числе высадки на островах) в Дании, а позднее — и в Норвегии. Англичане (норвежцы здесь вообще не играли никакой роли) в силу невыгодных географических условий не смогли справиться с этими, в сущности, очень слабыми силами немцев. Расстояние от Абердина до Ольборга (Дания) составляет 700 километров. После быстрого захвата Ютландского полуострова южная часть Норвегии могла прикрываться германскими самолетами с аэродромов Ольборга при атаках английской авиации, базировавшейся на аэродромах Шотландии. Кроме того, уже 9 апреля 1940 года первые германские бомбардировщики и истребители-бомбардировщики начали приземляться на аэродромах Южной Норвегии. В этом и состоял секрет успеха этой операции!

Высадка десанта в Осло, несмотря на довольно сильную противовоздушную оборону норвежцев и сопротивление, оказанное их сухопутными силами, прошла успешно. На аэродроме Форнебю в Осло норвежцы пытались в последний момент создать заграждения, расставляя на взлетно-посадочной полосе собственные самолеты и поджигая их. Поэтому аэродром стал пригодным только для посадки одиночных самолетов. Неблагоприятная погода, большое количество заходивших на посадку германских транспортных и боевых машин, ряд имевших место во время приземления аварий — все это создало опасность временного загромождения аэродрома и выхода его из строя. Однако вскоре удалось ускорить разгрузку десанта и обратный вылет самолетов, расчистив взлетно-посадочную полосу. Отдельные очаги сопротивления норвежцев были быстро подавлены.

После 9 апреля доставка войск и предметов снабжения по воздуху, а также прием боевых авиационных частей были поставлены на поток. Несколько воздушных налетов англичан не смогли существенно помешать использованию аэродрома и работам по его улучшению.

Перебазирование германской авиации на норвежские аэродромы сначала осуществлялось только отдельными звеньями и эскадрильями, а затем и целыми авиационными группами. Датские аэродромы в Ольборге представляли собой основной трамплин для переброски на север боевых авиационных частей и транспортных самолетов.

Использование Ольборга в качестве опорного пункта и промежуточного этапа на пути в Норвегию с самого начала изменило оперативную обстановку в пользу немцев. Ольборг дал возможность совершать промежуточную посадку бомбардировщикам, действовавшим против английских военно-морских сил, сначала при возвращении с боевых вылетов, а затем и при вылетах на задание (как аэродром подскока).

Во второй половине дня 9 апреля 1940 года с германских авиабаз, захваченных в Норвегии, начали поступать сведения о значительных силах британского флота, который приближался к норвежскому побережью в районе Бергена.

Против английских кораблей были высланы группы из состава 26-й и 30-й германских бомбардировочных эскадр, базировавшихся на островах Зильт, Любек и в районе Ольденбурга. Беспрерывные налеты мелких подразделений люфтваффе завершились попаданием тяжелой авиабомбы в линейный корабль «Родней». Кроме того, было повреждено не менее двух крейсеров и потоплен один эсминец. В ходе столкновений между английским флотом и немногочисленной германской эскадрой получил повреждения германский линкор «Шарнхорст». Однако клещи, в которые, согласно заявлению Черчилля от 11 апреля 1940 года, две английские эскадры должны были зажать германские военные корабли, так и не сомкнулись. Германские корабли сумели уклониться от боя с превосходящими силами противника, южная эскадра которого после ударов германской авиации отошла. Результатом сражения стало продолжение — хотя и ценой некоторых тактических потерь — операции по захвату Норвегии, а крупные силы британского надводного флота в дальнейшем в проливе Скагеррак уже не появлялись.

Захват Норвегии немцами продолжался неудержимо и быстро.

Возникал вопрос: какой именно район Норвегии англичане сочтут для себя наиболее важным и где они нанесут ответный удар с моря?

Они выбрали для такого удара Центральную Норвегию в районе Тронхейма — Намсус и Ондалснес, а также Нарвик на севере страны. 16 и 18 апреля союзники высадили десанты в районе Намсуса и Ондалснеса. Однако к этому времени положение немцев в оккупированных портовых городах и на авиационных базах существенно укрепилось. Зенитная артиллерия здесь действовала начиная с 10 апреля. Сооружение новых наземных объектов люфтваффе сталкивалось с некоторыми ограничениями, но аэродромами в Южной и Центральной Норвегии можно было пользоваться. В те дни германские сухопутные войска находились в районе южнее Лиллехаммера, одновременно продвинувшись из района Осло в восточном и западном направлении. Высадившиеся в районе германские части продвигались к шведской границе и в направлении Намсуса.

Только в Нарвике положение немцев вызывало опасения. Эффективные поддержка и снабжение высадившихся здесь германских войск силами люфтваффе (а по морю в результате действий британского флота это стало просто нереальным) были здесь невозможны.

Для поддержки немцев в Нарвике аэродромы Тронхейма и Осло были важнейшими промежуточными трамплинами. Из-за отсутствия подходящих посадочных площадок боеприпасы, продовольствие и иные предметы снабжения можно было только сбрасывать на парашютах. Но и такой способ был чрезвычайно затруднен из-за снегопадов и густой низкой облачности. Некоторое количество солдат и вооружения было переброшено в Нарвик гидросамолетами.

Однако занятые союзниками плацдармы уже находились в пределах радиуса действия германских бомбардировщиков, действовавших с аэродромов Осло, Ставангера и Бергена. Намсус был свободно достижим для Не-111 и истребителей-бомбардировщиков Bf-110. Немногочисленные истребители союзников и расположенная на небольших плацдармах зенитная артиллерия не могли им противостоять, поскольку были слишком слабы и начали действовать с большим опозданием. Намсус и Ондалснес находились вне досягаемости авиации союзников, но были в зоне эффективного действия люфтваффе.

Однако в Нарвике «воздушная слабость» немцев стала заметна, если вести речь не об отдельных тактических успехах, а об общей продолжительности боевых действий и их влиянии на общую ситуацию, которая стала благоприятной здесь для немцев только спустя два месяца. Сначала кригсмарине не смогли добиться успехов, действуя против британского флота и его авианосцев. Люфтваффе не могли эффективно воздействовать как на британские базы королевских ВВС и «флота метрополии», так и на передвижения военно-морских сил противника. Тяжелое положение германских сухопутных сил в районе Нарвика стало закономерным следствием лучших исходных позиций союзников. Немцы понесли здесь серьезные потери в живой силе и технике и испытывали большие трудности со снабжением. А кригсмарине в боях у Нарвика потеряли большое количество легких кораблей.

В начале мая союзники под давлением германских войск были вынуждены оставить захваченные ими ранее плацдармы у Намсуса и Ондалснеса, понеся при этом значительные потери в кораблях, живой силе, вооружении и самолетах (Намсус был оставлен 2 мая, Ондалснес — 5 мая). Уход отсюда союзников повлек за собой капитуляцию норвежских войск в Южной и Центральной Норвегии.

После этого появилась возможность перебросить в район Нарвика некоторое количество парашютистов-десантников, часть которых, правда, не имела завершенной специальной подготовки. Сюда же были переброшены вооружение, боеприпасы, специальное оборудование, продовольствие, медикаменты и многое другое. В результате действовавшие в Нарвике германские войска достаточно усилились, чтобы продолжать сопротивление (немцев в районе Нарвика оборонялось менее 5 тысяч, союзники бросили здесь в бой 25 тысяч. — Ред.) до тех пор, пока германская авиация и события в ходе Французской кампании не заставили союзников эвакуировать свои силы из района Нарвика.

Британские военно-морские силы после первых столкновений с люфтваффе действовали осмотрительно. Стратегическая инициатива оставалась в руках у немцев. Они смогли преодолеть слабости своих люфтваффе и, прежде всего, кригсмарине, касающиеся их боевых возможностей и недостаточного радиуса действия. Планомерное, но в то же время скачообразное продвижение немцев на север, отвага и мужество, с которыми они действовали и в далеком Нарвике, и в расположенных ближе районах, а также смекалка и умение германских солдат справляться даже с самыми неблагоприятными обстоятельствами лишили англичан всех имевшихся у них преимуществ.

Германские военно-воздушные силы имели многочисленные столкновения с военно-морскими силами британцев и союзников, а также их конвоями. Самые значительные из них:

9 апреля — в районе Бергена;

в период с 19 апреля по 10 июня — в районе Нарвика;

12 апреля — западнее Тронхейма;

15 апреля — у побережья Центральной Норвегии;

18 апреля — в районе Ставангера;

с 21 апреля и вплоть до эвакуации противником своих плацдармов — в районе Ондалснеса и Намсуса.

Ход боевых действий показал, что британские военно-морские силы при, возможно, нелегких, но вполне допустимых потерях и повреждениях своих военных кораблей и потере транспортов все же не смогли оказать серьезного противодействия германским военно-воздушных силам, хотя те действовали на пределе своего радиуса действий.

Фактическое господство немцев в воздухе, обеспечение ими высадки парашютных и посадочных десантов, а также подвоза необходимого снабжения явились основными факторами, способствовавшими вытеснению Великобритании и ее союзников с тех плацдармов на Севере, за которые шла борьба.

А Германия, оккупировав Норвегию, приобрела таким образом хорошие исходные позиции для ведения войны на море против Британии.

Норвежский блицкриг был в основном завершен, когда фактически закончилась подготовка к войне против Франции.

Военное противостояние с западными державами, особенно с Францией, в сложившейся тогда ситуации казалось одной из самых тяжелых задач, поставленных политическим руководством Германии перед вермахтом. Еще было живо и даже носило оружие поколение, участвовавшее в многолетних сражениях Первой мировой войны. Эти люди знали, какой огромный риск связан с этой кампанией. Германский солдат и народ Германии не сомневались, что грядут тяжелейшие испытания.

К всеобщему изумлению, в начале Второй мировой войны в 1939 году французский противник вел себя необычайно пассивно. Имели место лишь небольшие стычки. Французские военно-воздушные силы действовали абсолютно неэффективно. Из-за существования линии Мажино и Западного вала (линии Зигфрида), которые обе стороны считали неприступными, обстановка на этом театре военных действий оставалась совершенно спокойной. Для задействованных против Франции частей люфтваффе это было время «сидячей войны» — когда необходимо было только находиться в состоянии боевой готовности к вылетам. А для всех военно-воздушных сил Германии это было время для всесторонней подготовки поспешно созданных и недостаточно обученных боевых авиационных частей.

Кроме того, сложившаяся на Западе обстановка затишья позволяла надеяться, что после окончания Польской кампании война будет вообще закончена и немецкому народу не придется вступать на тяжелый и, быть может, роковой для него путь. Воспоминания о благополучном исходе Судетского кризиса 1938 года поддерживали надежды на скорое окончание войны, которой не хотели ни народ Германии, ни его соседи.

Однако немецкому народу не удалось избежать этой тяжкой участи. Германскому вермахту все же пришлось начать эту тяжелую и потребовавшую немалых жертв войну.

Она началась 10 мая 1940 года в 5.35, и в этой войне были задействованы все имевшиеся в наличии силы.

Люфтваффе снова приступили к выполнению знакомых по предыдущим «молниеносным кампаниям» задач. Французские военно-воздушные силы в результате беспрерывных ударов по основным аэродромам были фактически уничтожены еще на земле. Авиационная промышленность Франции, благодаря проведенным в первые дни кампании бомбардировкам авиационных заводов, была настолько парализована, что в течение непродолжительного периода военных действий она уже не могла восполнить понесенные потери новыми самолетами. И здесь сработал фактор внезапности, к которому любило прибегать германское Верховное главнокомандование. Французские ВВС были фактически выведены из игры и могли участвовать в наземных операциях лишь очень слабыми силами.

В первый день войны — 10 мая 1940 года — была проведена крупная воздушно-десантная операция (высадка парашютных и посадочных десантов) для захвата крепости Голландия. Германские воздушно-десантные войска были созданы еще в 1935 году, но их предполагалось использовать в первую очередь для разрушения железных дорог, портов, военных аэродромов, авиационных заводов, складов боеприпасов и линий электропередач. Только в середине 1938 года перед ними были поставлены принципиально новые задачи, когда было создано крупное воздушно-десантное соединение (7-я авиационная дивизия), оснащенное самым современным и эффективным оружием. Дивизия, которую возглавил генерал Штудент, в то время была укомплектована главным образом добровольцами.

Задача, поставленная перед воздушно-десантными войсками, звучала следующим образом: крепость Голландия должна быть захвачена внезапной высадкой с воздуха за линией Греббе (основной оборонительной линией голландской армии).

Путь в крепость Голландия лежал через мосты в районе Мурдейка и дальше через предмостные укрепления у Дордрехта и Роттердама. Задача воздушно-десантных войск заключалась в следующем:

а) захватить мосты у Мурдейка (здесь направление главного удара) и Роттердама и удержать их для двигающихся следом моторизованных войск, которые будут наступать через Тилбург и Бреду;

б) оккупировать столицу Голландии Гаагу и нейтрализовать королевский двор, правительство и высшие органы военного командования.

Эта задача была выполнена не полностью — так, например, не удалось захватить королеву и высшее командование. (Королева Вильгельмина и правительство Нидерландов эвакуировались в Лондон. — Ред.) Однако мосты удалось занять и удержать до подхода германских танков и мотопехоты. Собственные потери оказались тяжелыми, но, несмотря на это, цели были достигнуты.

Приказ германского Верховного главнокомандования, отданный в день капитуляции Голландии (14 мая. — Ред.), воздавал должное действовавшим здесь войскам в следующих словах: «Вы атаковали и вынудили к сдаче сильную, хорошо подготовленную армию, которая упорно оборонялась за, казалось, непреодолимыми препятствиями и укреплениями; успех стал возможным в первую очередь благодаря героическим усилиям парашютных и посадочно-десантных войск».

10 мая 1940 года впервые в военной истории воздушный десант (85 человек), высаженный с грузовых планеров (LS), сумел овладеть одним из сильнейших укреплений бельгийской оборонительной системы — фортом Эбен-Эмаэль (с гарнизоном 1200 человек). Понеся ничтожные потери, германские десантники удержали мосты через Альберт-канал и форт до подхода сухопутных сил.

Действия воздушно-десантных войск опрокинули все военные планы противника. Германским сухопутным войскам была открыта дорога для беспрепятственного продвижения вперед.

Английские истребители и бомбардировщики пытались сорвать переправу германских войск через Маас, особенно в районе Маастрихта. Благодаря массированному применению истребителей и зенитной артиллерии эти попытки были отбиты.

Германские войсковые соединения, непрерывно поддерживаемые пикирующими бомбардировщиками, истребителями и зенитной артиллерией, продолжали движение вперед. Сопротивление противника подавлялось авиационными частями, действовавшими в тесном взаимодействии с соединениями сухопутных войск.

Налеты германской авиации на французские центры снабжения, расположенные в глубоком тылу, все более ослабляли и армию, и авиацию Франции.

Исключительная возможность нанести удар по противнику во время эвакуации английских войск из Дюнкерка (повторить «чудо на Марне» во время Первой мировой войны) была люфтваффе упущена, поскольку именно в эти дни неблагоприятная погода затруднила эффективное использование авиации. Однако есть все основания сомневаться, намеревалось ли вообще политическое руководство Германии нанести в этот момент сокрушающий удар по английским войскам в Дюнкерке. В то время Гитлер, очевидно, все еще ошибочно считал, что с Англией можно заключить мир.

Войну с Францией завершило подписанное 22 июня 1940 года перемирие. Французская кампания снова показала, что германские ВВС все еще имеют значительное качественное и количественное превосходство перед авиационными силами своих западных противников.

Руководство Германии посчитало, что германские вооруженные силы являются непобедимыми, и поставило перед собой и своими вооруженными силами еще более грандиозные задачи.

В ходе летней военной кампании 1940 года германские войска захватили все атлантическое (а также норвежское, относящееся к бассейну Северного Ледовитого океана (Норвежское и Баренцево моря). — Ред.) побережье Европы мыса Нордкап (и восточнее. — Ред.) до берегов Испании. Такие стратегические позиции впервые обеспечили возможность начать эффективную борьбу на море и в воздухе против Британских островов.

Потери люфтваффе во время блицкригов были восполнены, и немцы были готовы всеми силами развернуть воздушную войну против Англии и ее морских коммуникаций. Сразу после окончания Французской кампании начались первые эффективные налеты на Англию, которые могли рассматриваться как подготовка к вторжению (операция «Зеелеве» — «Морской лев»), хотя разработка самой операции находилась еще в начальной стадии.

1 августа 1940 года Гитлер в своей директиве «Ведение морской и воздушной войны против Англии» приказал:

«Германские ВВС должны, используя все имеющиеся силы, как можно быстрее подавить английскую авиацию».

При этом авиационные удары следовало направить «в первую очередь, против боевых авиационных частей противника, их аэродромов и органов снабжения, а также против авиационной промышленности, включая заводы, производящие зенитное вооружение».

Для решения поставленных задач привлекались 3-й воздушный флот (генерал-фельдмаршала Шперле) и 2-й воздушный флот (генерал-фельдмаршала Кессельринга), сосредоточенные на Западе. Речь шла о нанесении сильных авиационных ударов главным образом по району Лондона, чтобы в завязавшихся воздушных сражениях уничтожить истребительную авиацию противовоздушной обороны Англии. Кроме того, предполагалось мощными ударами с воздуха по наземным сооружениям вывести из строя аэродромы и авиационные заводы противника. Тяжелые бои с британскими истребителями завязывались всякий раз, когда германские эскадрильи, как днем, так и ночью, если только не мешали неблагоприятные погодные условия, появлялись в небе над Южной Англией. Потери германской авиации не были незначительными, однако потери англичан оценивались как в несколько раз большие. Если условия погоды исключали полеты крупных авиационных соединений, то на задание высылались отдельные самолеты, всегда с одной и той же целью — нанести как можно больший ущерб истребительной авиации противника и его авиационным заводам. Поскольку германские истребители не могли сопровождать свои бомбардировщики — их радиус действия ограничивался районом Лондона, — подавление английской истребительной авиации являлось необходимой предпосылкой для последующих боевых действий над территорией Центральной и Северной Англии.

Хотя временами создавалось впечатление, что английской истребительной авиации нанесен значительный ущерб, подавления английских ВВС и их противовоздушной обороны добиться все же не удалось. Истребительная авиация английской системы ПВО действительно стала на некоторое время слабее, однако уже с октября 1940 года снова почувствовалось ее усиление. Воздействие немецких бомбардировок, особенно самого Лондона, было по тогдашним представлениям довольно значительным, но решающего значения не имело.

^{Изменение сферы эффективного воздействия германской бомбардировочной авиации во время захвата Дании и Норвегии в 1940 г. (перед началом Западной кампании)}

Английская противовоздушная оборона уже в самом начале войны отличалась хорошей технической оснащенностью. Только во время Битвы за Англию, как называют этот период войны, когда немцы пытались подавить воздушными налетами англичан, германская сторона обнаружила, что Англия для защиты своих островов создала радиолокационную систему, с помощью которой фиксируются приближающиеся к Англии самолеты. Таким образом, уже тогда радиотехническая аппаратура активно использовалась при наведении английских истребителей на цели. Кроме того, англичане провели общенациональную мобилизацию всех сил науки и техники, чтобы преодолеть грозящий кризис, созданный в результате германских бомбардировок, особенно после сентября 1940 года. Это способствовало еще более ускоренному развитию английской радиолокационной техники. Попытки немцев уничтожить английские радиолокационные установки пришлось оставить, поскольку шансы попасть в цель были небольшими, да и сил не хватало. Неблагоприятный для Германии исход Битвы за Англию в значительной мере объясняется именно наличием у англичан сети радиолокационных установок.

Налеты люфтваффе на Англию продолжались до весны 1941 года, причем успехи постоянно становились все меньше, а собственные потери увеличивались. (Последний массированный налет на Англию был совершен в ночь на 10 мая 1941 года — в годовщину начала блицкрига на Западе. — Ред.) Того, что ожидалось от этих налетов, люфтваффе достичь не удалось. Британская противовоздушная оборона день ото дня укреплялась. А немцы оказались в первой критической ситуации: в Битве за Англию было потеряно много проверенных, хорошо подготовленных экипажей, имевших ценный боевой опыт.

Поскольку начавшаяся подготовка к войне с Россией потребовала перебазирования большей части люфтваффе на восток, налеты на Англию пришлось в конце концов прекратить, да и Гитлер, вопреки всем сделанным приготовлениям, отказался от мысли вторгнуться на Британские острова.

С началом боевых действий в России, то есть с июня 1941 года, на Западе остался 3-й воздушный флот. Перед ним стояла задача имевшимися слабыми силами продолжать некое подобие наступательной войны против основных промышленных объектов Англии и ее морских коммуникаций. Оккупированные территории западных стран служили одновременно предпольем в обороне территории Германии против воздушных налетов союзников.

3-му воздушному флоту не удалось имеющимися силами выполнить свою основную задачу — помешать противнику накапливать свои силы в Англии. К тому же командование 3-го воздушного флота постоянно тревожила проблема: как и какими силами организовать оборону против ожидаемого вторжения союзников во Францию. Поскольку нового сосредоточения и развертывания полностью боеспособных, не обескровленных боями на других фронтах истребительных и бомбардировочных частей и соединений ожидать не приходилось, пришлось планировать ведение обороны до 1943 года силами имеющихся четырех-шести бомбардировочных и шести истребительных авиационных групп. В помощь авиации на Западе во Францию с 1941 года начали перебрасывать учебно-тренировочные подразделения авиационных эскадр, действовавших на других фронтах. А ввиду того, что и зенитная артиллерия во все возрастающих количествах перебрасывалась на другие фронты, на Запад стали прибывать учебные и запасные подразделения зенитчиков, тем самым создавая видимость сосредоточения крупных сил. В 1941–1942 годах учебные подразделения потеряли здесь в бесполезных боестолкновениях большую часть переведенных сюда опытных инструкторов, а также часть обучаемых молодых летчиков. Ударная сила зенитной артиллерии уменьшилась еще и по причине того, что ее ценные, опытные кадры были переведены в авиаполевые дивизии и парашютные дивизии.

Проведенные до 1942 года оборонительные мероприятия против возможного вторжения противника подверглись боевой проверке еще тогда, когда наступательные успехи вермахта на других фронтах находились в своем зените, то есть 18 августа 1942 года в районе Дьепа. Отражение высаженного здесь английского десанта было не в последнюю очередь заслугой германских военно-воздушных сил. Бомбардировщики в районе Дьепа совершили 111 самолето-вылетов. Ни перед высадкой, ни в ходе боев англичанам не удалось обеспечить господство в воздухе. Не был высажен и английский парашютный десант.

Немцы решили, одержав победу при Дьепе, что созданная ими оборона годится и для будущих боев. Поэтому имевшиеся на Западе силы и впредь считались достаточными.

Когда в 1943 году поражения и кризисы следовали друг за другом на всех фронтах, в рейхе были вынуждены подумать о частичном усилении своей противовоздушной обороны. А на Западе в это время была предпринята попытка нового воздушного наступления на Британские острова. Эта вторая попытка, закончившаяся в начале лета 1943 года, привела лишь к очевидному ослаблению боевых сил люфтваффе, не принеся никаких существенных результатов.

Новая попытка парализовать английское судоходство посредством минирования (магнитными минами) гаваней потерпела крах из-за недостаточных запасов мин и эффективных средств борьбы с этими минами, разработанных англичанами.

В 1943–1944 годах западные союзники начали авиационную подготовку предстоящего вторжения. Обстановка в воздухе теперь характеризовалась использованием крупных сил англо-американской авиации против оккупированных немцами районов Запада. Количество воздушных налетов на оккупированные территории и на города Германии резко возросло. При этом на первый план выдвинулась — в соответствии с прежней целевой установкой — новая попытка союзников более значительными силами уничтожить германскую истребительную авиацию на Западе, тем самым решительно ослабив противовоздушную оборону Германии.

Германская истребительная авиация из-за рассредоточенных во времени и пространстве беспокоящих и разведывательных полетов союзников с очевидным главным направлением усилий против аэродромов, где базировались истребительные части люфтваффе, была крайне измотана. Самолеты союзников создавали германским истребителям препятствия при взлете или навязывали бой преждевременно и в неблагоприятной для них обстановке, вынуждая сбрасывать добавочные бензиновые баки, что делало невозможным выполнение их собственных боевых задач. Поднимавшиеся в воздух для групповых полетов и боев германские истребители рассеивались авиацией противника. Союзные самолеты атаковали германские самолеты, возвращавшиеся с боевого задания, почти без боеприпасов и топлива. Противник нередко выполнял полеты на небольшой высоте, проникая в глубину территории Германии и используя не только бомбы, но и бортовое вооружение. Удары по немецким аэродромам соединениями вражеских двухмоторных и четырехмоторных самолетов приводили к тому, что германские истребительные части все более теряли маневренность и боевую эффективность. Боевые потери, и в частности потери в воздушных боях, возрастали. В качестве пополнения в части прибывали лишь молодые и неопытные летчики. Непрерывно обострявшаяся воздушная обстановка на Западе сильно сократила возможности проведения учебных тренировок в групповых полетах и воздушных боях. Стала заметной острая нехватка опытных командиров авиационных частей. Создавшаяся ситуация вынудила переместить истребительные соединения в тыловые районы.

Таким образом, обескровленная еще до начала вторжения союзников германская истребительная авиация уже не была стратегическим резервом, способным помочь успешно отразить готовящееся вторжение.

Бомбардировочная авиация немцев (на Западе. — Ред.) в 1943–1944 годах размещалась в основном на аэродромах Голландии и Северной Франции, в частности близ Парижа. В ее составе было 9 бомбардировочных авиагрупп, а также 5 резервных авиационных частей, которые в случае вторжения могли выделить из своего состава и поднять в воздух слабые эскадрильи. 2 бомбардировочные и 1 резервная авиационные группы находились в районе Бордо для использования в войне на море. 2 группы самолетов-торпедоносцев 2-й авиадивизии располагались на юге Франции для действий против морских коммуникаций союзников в Средиземном море.

Всего в частях 3-го воздушного флота осенью 1943 года насчитывалось 300–400 боеспособных бомбардировщиков.

6 групп дневных истребителей располагались на аэродромах Бельгии и Северной Франции до района Парижа включительно. Между Мецем и Парижем базировались также 2 авиагруппы ночных истребителей. В Бретани были сосредоточены 1 эскадрилья дневных истребителей и 7 резервных истребительных эскадрилий, а в районе Тулона — 4 резервные истребительные эскадрильи. Всего к осени 1943 года на Западе имелось 160–200 боеспособных истребителей, истребителей-бомбардировщиков и ночных истребителей.

Зенитная артиллерия на Западе располагала к осени 1943 года 334 тяжелыми батареями при общей протяженности береговой линии около 2400 километров. Между Парижем и Антверпеном они были сосредоточены вокруг охраняемых объектов в пределах 100-километровой прибрежной полосы, на других участках зенитная артиллерия размещалась более плотно лишь вокруг военно-морских баз и некоторых других важных объектов.

В апреле и мае 1944 года германская авиация старалась имевшимися слабыми силами, насколько это было возможно, нанести ущерб судам противника, скопившимся в южноанглийских портах и в Бристоле. Эти воздушные налеты развернулись в третьей декаде апреля 1944 года. Основными объектами авиаударов были порты Портсмут и Плимут на южном побережье Англии и прилегающие к ним районы. Немцы пытались сильными бомбардировками ликвидировать скопления судов, рейды и гавани забрасывались минами. В апреле было совершено 9 налетов, сброшено 1550 тонн различных бомб, в мае — 6 налетов, сброшено 894 тонны. Эти налеты, как следовало из донесений экипажей самолетов, значительных результатов не дали. К концу мая стало очевидно, что и без того небольшое количество самолетов, которым удавалось пробиться к целям, еще больше снизилось, составив примерно 50–60 машин. Немногочисленные подразделения скоростных самолетов (Ме-210 и Ме-410) использовались для ночного преследования и уничтожения английских бомбардировщиков над английской территорией и отдельных ночных бомбардировок, в том числе трех бомбардировок Лондона. Дневной налет в апреле 1944 года этими подразделениями был совершен лишь один.

Каковы же были результаты?

Так же как в 1940–1941 годах немцам не удалось разрушить или парализовать Лондон, весной 1944 года они не смогли сорвать подготовку противника к вторжению. Несмотря на все усилия разведки, время и место предстоявшей высадки остались неизвестными германскому командованию.

В 3-й воздушный флот по состоянию на 6 июня 1944 года входили следующие авиационные соединения:

IX воздушный корпус, базировавшийся в Голландии и Северной Франции, в состав которого входили:

2 бомбардировочные авиационные эскадры (9 бомбардировочных авиагрупп, имевших 67 боеспособных самолетов Ju-88);

1 группа истребителей-бомбардировщиков Fw-190;

X воздушный корпус, сосредоточенный в юго-западной части Франции, в состав которого входили:

1 бомбардировочная авиаэскадра (2 бомбардировочные авиагруппы с 20 боеспособными самолетами Не-177);

2-я авиационная дивизия, дислоцированная в Южной Франции, в состав которой входили:

1 эскадра самолетов-торпедоносцев (3 авиагруппы торпедоносцев с 44 боеспособными самолетами Не-111);

2 бомбардировочные авиагруппы с 21 боеспособным самолетом Не-177 и Ju-88.

Всего имелось 152 боеспособных бомбардировщика и самолета-торпедоносца, собранных в 16 бомбардировочных групп и 1 группу истребителей-бомбардировщиков.

Во II воздушный корпус, базировавшийся в Северной Франции и Бельгии, входили по состоянию на 6 июня 1944 года следующие авиачасти:

6 групп истребителей с 98 самолетами;

2 группы истребителей-бомбардировщиков с 39 самолетами;

2 группы ночных истребителей с 48 самолетами;

1 запасная группа (ее состав автору неизвестен).

Всего 185 боеспособных самолетов.

Для отражения вторжения союзников в целом первоначально в наличии имелось:

бомбардировщиков — 152;

штурмовиков — 13;

истребителей, истребителей-бомбардировщиков и ночных истребителей — 185;

Всего — 350.

Зенитная артиллерия в дни, предшествующие вторжению, имела 433 тяжелых и 516 легких батарей. Больше всего зенитных батарей было сосредоточено в районе Дюнкерк — Дьеп — Бове — Лилль, то есть в зоне, примыкающей к проливу Па-де-Кале и восточной части Ла-Манша.

Стратегическая идея, лежавшая в основе такого развертывания, выражалась тезисом: «Побережье Па-де-Кале — самый угрожаемый район!

Обеспечение его безопасности является первоочередной задачей!»

Ранним утром 6 июня 1944 года союзники высадились в Нормандии. Высадка удалась. Слабые германские силы, находившиеся здесь, оказывали отчаянное сопротивление.

Решающее слово могли сказать германские военно-воздушные силы.

Если бы люфтваффе обеспечили господство в воздухе, сухопутные войска могли бы одержать победу. Вражеский флот может только подойти к побережью, подвезти снабжение и оказать высадившимся войскам первую поддержку. Если истребительная авиация уступает противнику, у сухопутных войск нет воздушного прикрытия. Если бомбардировочной авиации не хватает сил, чтобы уничтожить, подавить или нейтрализовать военно-морские, военно-воздушные базы противника, а также его корабли, то объединенные силы союзников через какое-то время все равно одержат верх. А германское командование будет лишено свободы действий при переброске и концентрации танковых и моторизованных соединений для решающего сражения.

На немцев обрушились 2100 четырехмоторных и 600 двухмоторных бомбардировщиков, а также 3500–4000 истребителей союзников, создавая воздушное прикрытие для своих атакующих сил, блокируя также все дороги.

Немцы смогли противопоставить им 6 июня 1944 года только 340 самолетов.

Последствия планомерного уничтожения союзниками германских аэродромов, и в первую очередь аэродромов истребителей, сказались уже в самом начале вторжения; и воздушные удары союзников продолжались с неослабевающей силой.

Заметного облегчения от действий собственной авиации германские сухопутные войска не ощущали, да и не ожидали, учитывая соотношение сил. Германские самолеты могли только атаковать и топить отдельные десантные суда у берега и на подходе к нему. Противник понес потери, которые, однако, не были решающими. Соотношение сил в воздухе составляло 20:1. Правда, командование люфтваффе отдало приказ о переброске во Францию подкреплений. Однако из-за неблагоприятных погодных условий и активных действий военно-воздушных сил союзников в тыловых районах упомянутые выше подкрепления оказались в основном выведенными из строя раньше, чем достигали театра боевых действий. Только около 350 самолетов — вместо предусмотренных тысячи — прибыли к месту событий в боеспособном состоянии.

Германские истребители и штурмовики оказались неспособными справиться с необычайно сильной противовоздушной обороной союзников. Самолеты нередко вообще не могли пробиться к побережью. Это часто не удавалось даже разведывательным самолетам, хотя они летели вместе с истребителями. Союзники атаковали и сбивали германские самолеты прямо над их аэродромами или на взлете. Групповые вылеты стали невозможными. Так, например, из двенадцати вылетов истребителей-бомбардировщиков только в двух случаях им удалось пересечь линию фронта, в десяти оставшихся случаях бомбы были сброшены над собственной территорией.

Внезапность нападения противника, неблагоприятные погодные условия, вывод из строя некоторых важнейших тыловых коммуникаций, нерешительность командования, все еще ожидавшего высадки союзников на побережье Па-де-Кале, а также количественное и качественное превосходство авиации союзников — эти причины объясняли тот прискорбный факт, что ни противник, ни германские войска обычно не имели возможности увидеть в небе над Нормандией ни одного германского самолета.

Уже через десять дней после начала вторжения германским истребителям оставалось лишь охотиться за вражескими самолетами-корректировщиками и защищать коммуникации сухопутной армии от непрерывных атак истребителей-бомбардировщиков. От непосредственной авиационной поддержки сухопутной армии, связанной с активными действиями за линией фронта, люфтваффе пришлось полностью отказаться.

Как же изменилась за годы войны картина использования ВВС для непосредственной поддержки наземных войск! Раньше германские самолеты действовали в глубине обороны противника, наносили удары по его резервам, артиллерии и танкам, командным пунктам, путям подхода и важным переправам, железным дорогам и транспортным узлам. Кто мог тогда подумать, что настанет время, когда германской авиации придется избегать действий вблизи линии фронта, не говоря уже о проникновении в тыл противника в дневное время. Причем нельзя сказать, что у германских летчиков не хватало мужества или воли к борьбе. Эти качества в последний год войны в условиях «неудач» Верховного главнокомандования стали еще сильнее. Просто противник, которого раньше постоянно недооценивали, превзошел немцев по количеству и качеству авиационной техники.

Германская авиация снова и снова пыталась поддержать своих товарищей, сражавшихся на земле. Число самолетов, ежедневно находившихся в боевой готовности, составляло 400, 750 и даже 800 единиц. В среднем использовалось от 320 до 700 самолетов в день, причем последняя цифра относилась лишь к периоду 7–9 июня 1944 года. Прибытие примерно 350 самолетов в первые дни боев и последующие пополнения были слишком незначительными, чтобы восполнить потери, не говоря уже о наращивании сил. Потери германских авиационных соединений за период до 2 июля 1944 года составили около 38 самолетов в день (всего 1040 самолетов). За тот же период германскими летчиками сбивалось в среднем по 24 самолета противника в день (всего 660 самолетов). Кроме того, зенитной артиллерией было уничтожено около 700 самолетов союзников (в среднем по 25 самолетов за каждые 24 часа).

На 13 700 боевых вылетов германских истребителей и бомбардировщиков западные союзники ответили 100 тысячами самолето-вылетами. Немного более 1 процента потерь союзников (при 100 тысячах вылетов) было для них вполне переносимо. 7–8 процентов потерь немцев при 14 300 самолето-вылетах могли бы считаться вполне терпимыми, если бы силы сторон были равными или если бы немцы ежедневно располагали хотя бы 2500 боеспособными самолетами (для этого общее количество самолетов должно было бы равняться примерно 4 тысячам).

Но дать такое количество самолетов промышленность Германии уже не могла. Хотя остававшиеся авиационные соединения продолжали использовать всякую возможность, чтобы выполнить посильные боевые задания, люфтваффе уже не могли оказать решающего влияния на ход войны. Все попытки помочь своим войскам путем минирования с воздуха гаваней и подавления судоходства противника, а также оказания непосредственной поддержки на поле боя уже не имели существенного значения.

Зенитная артиллерия, сражавшаяся в тесном взаимодействии с наземными войсками, была на фронте душой сопротивления. Именно она часто предотвращала прорывы противника! Когда же зенитные орудия выходили из строя из-за повреждений или недостатка снарядов, зенитчики участвовали в боях в качестве пехотинцев.

С прорывом союзников в районе Авранша 27 июля 1944 года успех их вторжения стал очевиден.

Семь недель германские войска на Западе держались на Нормандском фронте. Теперь они были разбиты.

Германская авиация приняла бой с врагом. Но оказалась слабее.

Военно-воздушные силы союзников, в особенности США, лишили германское командование свободы действий и измотали силы германской сухопутной армии и германской авиации.

Господство союзников в воздухе постоянно срывало все планы и приготовления немцев к проведению крупных наземных операций.

Германские военно-воздушные силы не могли в этой ситуации ничего изменить.

Уязвимость Германии с воздуха — следствие целого ряда причин. Это и высокая плотность населения, и концентрация промышленности, обусловленная размещением источников сырья, и нехватка многих видов сырья (нефть, редкие металлы и т. д.). Сложность и запутанность системы энергоснабжения, особенности дорожной сети, затрудняющие организацию ПВО, а также ряд других обстоятельств еще более усугубляли положение.

Опыт Первой мировой войны и постоянное развитие техники, особенно авиационной, заставляли считаться с тем, что отныне боевые действия будут вестись в больших воздушных пространствах и обширные районы страны за линией наземного фронта станут театром боевых действий. Уже одно лишь развитие современных средств транспорта, создание густой сети железных дорог и широкое использование автотранспорта открыли пути для новых масштабных способов ведения войны. Мир стал меньше, государства и народы словно придвинулись друг к другу.

Предельные радиусы действия авиации противника были известны германскому командованию, и правильность этих сведений подтвердил ход военных событий в 1940–1941 годах. Было признано, что под угрозой воздушных ударов находятся только западные, северо-западные и юго-западные районы Германии.

Исходя из такой оценки, к началу 1939 года основная масса сил противовоздушной обороны была развернута в западной зоне ПВО. Другие силы были эшелонированы в глубину, примерно до реки Эльбы, концентрируясь вокруг важных объектов.

Более слабые соединения зенитной артиллерии были сосредоточены и в Восточной Германии, оставаясь там до окончания войны с Польшей. Затем и они были постепенно переброшены в западную часть Германии, и лишь незначительные силы оставлены для прикрытия Берлина и других находящихся под угрозой объектов ПВО.

Выделенная для использования в системе противовоздушной обороны рейха истребительная авиация — в соответствии с боевой подготовкой мирного времени — должна была применяться чисто «оборонительно», для прикрытия отдельных объектов. Истребители располагались в западной зоне ПВО за укреплениями Западного вала (линии Зигфрида) в количестве 4–5 групп (одна такая авиагруппа насчитывала около 30 самолетов).

Истребителям в системе ПВО рейха предстояло выполнять лишь второстепенную, вспомогательную роль. Основная задача возлагалась на зенитную артиллерию.

Боевыми уставами предусматривалась пообъектная противовоздушная оборона совместными действиями истребителей во взаимодействии с зенитной артиллерией и частями ВНОС (воздушного наблюдения, оповещения и связи). Появление понятий «зона оповещения», «зона действия истребителей», «зенитная зона» было связано именно с использованием истребителей ПВО для защиты отдельных объектов. Взгляды на такое использование истребителей оставались в силе вплоть до 1940 года. Например, в 1940 году, накануне Битвы за Англию, истребительные группы прикрывали Берлин во время речи Гитлера в рейхстаге (19 июля 1940 года), хотя первые радиолокационные приборы уже открывали перед ПВО совершенно новые возможности.

В начале войны основной задачей зенитной артиллерии считалось уничтожение вражеских самолетов. Германские зенитно-артиллерийские части и соединения, принимая во внимание их боевую подготовку, технические данные орудий и приборов, вполне могли справиться с этой задачей при существовавших в то время методах ведения войны западными державами. Предполагалось, что при атаке противника с воздуха его самолеты будут летать на высотах до 5 тысяч метров и со скоростью не более 100 м/с. От зенитчиков требовалось сбивать самолеты противника до подхода к зоне бомбометания, а в случае прорыва к цели, по крайней мере, помешать прицельному бомбометанию. Над обороняемым объектом стремились добиваться тройного «слоя» заградительного зенитного огня.

Противовоздушная оборона территории Германии к началу Второй мировой войны была возложена на 1, 2, 3 и 4-й воздушные флоты, которые, помимо выполнения обычных наступательных задач, несли также ответственность за противовоздушную оборону своего района. В подчинении у отдельных воздушных флотов находились воздушные округа, которые и занимались непосредственно противовоздушной обороной. Воздушные округа располагали зенитной артиллерией, дневными истребителями (ночная истребительная авиация еще только создавалась), войсками связи ВВС (включая ВНОС). В их ведении находилась и наземная организация ВВС данного района.

ПВО так называемых «районов военно-морских баз» обеспечивалась зенитными средствами кригсмарине. Последние тесно взаимодействовали с силами ПВО люфтваффе.

Активность авиации западных держав до мая 1940 года ограничивалась налетами отдельных самолетов, осуществлявшимися сначала днем, а впоследствии преимущественно ночью: никаких существенных результатов они не достигли. В основном действия авиации союзников носили разведывательный или беспокоящий характер. Несколько бомбовых атак на военные и другие объекты на побережье Северного моря, а также в промышленном районе Северный Рейн — Вестфалия также не достигли особых успехов. Моральное воздействие на население Германии сбрасываемых во время налетов пропагандистских листовок было крайне незначительным.

4 сентября и 18 декабря 1939 года германским истребителям удалось добиться больших успехов близ побережья Северного моря, в эти дни британские ВВС, используя бомбардировщики типа «Бленхейм» и «Веллингтон», без сопровождения истребителей атаковали военно-морскую базу немцев — Вильгельмсхафен. Истребители получили своевременное оповещение о налете противника благодаря радиолокационной установке «Фрейя» (позволяла обнаружить цель на расстоянии до 200 километров. — Пер.), проходившей там испытания. К сожалению, достигнутый успех был использован в Германии только в пропагандистских целях, хотя он позволял сделать важнейшие для дальнейшего ведения войны в воздухе выводы и немцам, и их противникам.

По окончании Польской кампании все действовавшие там истребительные части были переброшены на Запад. Их передовые базы располагались в районе городов Мюнстер, Дортмунд, Дюссельдорф, Кельн, а также Майнц, Мангейм и Штутгарт. Такое развертывание не было связано с какими-либо операциями истребительной авиации, поскольку активность противника в воздухе была низкой. Это было время так называемой «сидячей войны» («странной войны». — Ред.).

В то же время указанный период оказался важным для углубленной боевой подготовки всех родов войск, а также для частей ВНОС, зенитной артиллерии, наземного персонала и т. д. Они использовали это время для совершенствования своей подготовки и профессиональных навыков.

За короткий срок с 1933 по 1939 год было невозможно добиться необходимого для ведения войны всестороннего обучения отдельного бойца и целых войсковых частей, а также создать теоретические и практические основы взаимодействия родов войск. Эти недостатки наглядно проявились в ходе Судетского кризиса 1938 года, в процессе которого многие вопросы приходилось решать наспех. Ускоренные темпы обучения, постоянное увеличение числа новых и реорганизация старых соединений неизбежно снижали качество создаваемых формирований.

Следствием стало и снижение качественного уровня подготовки командиров авиационных частей и летного состава. Кроме того, представления и самого руководства о современной войне в воздухе, вопросы тактики и наилучшего технического оснащения ВВС все еще оставались весьма неясными. Все это является убедительным подтверждением того факта, что в «век техники» нельзя создать армию в короткое время по мановению волшебной палочки.

Дневная истребительная авиация в системе ПВО с самого начала страдала оттого, что необходимость обеспечения защиты военного потенциала страны с воздуха была осознана немцами слишком поздно и далеко не полностью. Считалось, что силы ПВО страны могут быть относительно слабыми, поскольку молниеносный характер ведения войны исключит возможность значительного воздействия ВВС противника на территорию страны. Само понятие блицкрига заключало в себе нанесение в первый же день военных действий уничтожающих ударов по ВВС противника, что должно было лишить вражескую авиацию способность к противодействию до завершения оккупации соответствующего государства, то есть до самого конца войны.

В германской зенитной артиллерии почти до середины 1940 года сохранялись методы ведения огня, практиковавшиеся еще в мирное время: днем огонь велся с использованием оптических приборов, а ночью цель обнаруживалась с помощью прожекторов или по звуку. От последнего способа вскоре отказались, поскольку из-за низкой точности вероятность попадания была мизерной.

После окончания Французской кампании переход противника к интенсивным ночным налетам на Северо-Западную Германию и Берлин потребовал внесения некоторых изменений в тактику противовоздушной обороны. Было увеличено количество прожекторов, усилена оборона важных объектов, осуществлен переход к пяти слоям зоны заградительного зенитного огня в поясе ПВО. Отражение налетов противника теперь велось не только с возвышенных мест или крыш домов, но и с оборудованных огневых позиций на земле.

Возникла необходимость собрать ПВО страны под единым руководством. Штабы воздушных флотов после проведения предшествующих кампаний частично располагались за пределами Германии (в Париже и Брюсселе). Их интересы и внимание были прикованы к ведению наступательных действий против Англии. Кроме того, налеты авиации западных союзников обычно затрагивали территорию, подведомственную нескольким воздушным флотам. Отражение налетов, оценка обстановки и обобщение опыта требовали единоначалия.

Поэтому в начале 1941 года была создана должность командующего ПВО центральных районов страны, которому было поручено руководство противовоздушной обороной территории Германии и Дании. Новый командующий подчинялся непосредственно главнокомандующему ВВС.

Командующему ПВО центра страны подчинялись:

1. Все воздушные округа на территории самой Германии, а также органы ПВО оккупированной Дании.

2. Дневные истребители, до тех пор подчиненные непосредственно воздушным округам, а теперь изъятые из их ведения и включенные в состав дивизий ночных истребителей.

3 Дивизия ночных истребителей подчинялась непосредственно командующему ПВО центра страны.

В ведении воздушных округов остались зенитная артиллерия (зенитно-артиллерийские дивизии, бригады и отдельные дивизионы), служба ВНОС, местная ПВО, а также наземно-территориальная организация ВВС.

Такая организация управления просуществовала до 1944 года и в основном себя оправдала, и только после достижения противником превосходства в воздухе в нее были внесены некоторые изменения.

Идеальными погодными условиями для ночных авиационных ударов до 1940 года считались: редкая облачность не ниже 600 метров, хорошая видимость, умеренный, не порывистый ветер.

Погода для подлета к объекту: небольшая высокая облачность, хорошая видимость, не слишком сильный ветер, отсутствие резких изменений направления ветра, свет луны.

Погода для захода на цель: безоблачное небо, хорошая видимость, свет луны.

Лунный свет при безоблачной погоде обеспечивал самолетам хорошую ориентировку по курсу и опознавание цели. Но светлые лунные ночи создавали для зенитной артиллерии, имевшей только оптические приборы наблюдения, весьма неблагоприятную обстановку. Лунный свет, сильный ветер и большая высота облаков облегчали взлет тяжело нагруженных самолетов, а также посадку выполнивших свою задачу или частично поврежденных машин.

После того как в 1940 году оказалось, что эффективность прожекторов недостаточна, если цель следует на большой высоте (особенно при наличии луны, дымки или облачности), все шире начала использоваться радиолокация (станция «Вюрцбург»). Однако из-за больших затяжек с поставками соответствующего оборудования радиолокаторы в этот период войны оставались недоступными для основной массы зенитной артиллерии.

Германская истребительная авиация продолжала попытки добиться успехов в борьбе с ночными бомбардировщиками врага. Оперативной целью ночной истребительной авиации было поддержание превосходства в воздухе над Германией и оккупированными ею странами.

Основные задачи: защита жизненного пространства немцев — самого немецкого народа, его промышленности и транспортной сети от ночных бомбардировок.

Однако силы противовоздушной обороны были недостаточными, так как организация не была испытана в мирное время, а новый опыт, полученный в ходе вражеских бомбардировок, недостаточно быстро перерабатывался в эффективные технические средства противодействия.

Строгая приверженность некогда разработанной тактике ночного воздушного боя привела к ненужной схематизации, что в дальнейшем послужило причиной ряда тяжелых неудач ночной истребительной авиации.

Наряду с этим организация взаимодействия всех сил ПВО требовала очень больших затрат, и прежде всего на различные средства связи, необходимые для централизованного руководства.

А техника, которая действительно имелась в наличии, была всего лишь карикатурой на то, чего настоятельно требовала великая война.

Благодаря оккупации Франции, Бельгии и Голландии в 1940 году появилось солидное предполье, которое вплоть до 1944 года, когда немцы были вынуждены его оставить, создавало чрезвычайно благоприятную обстановку для боевого использования истребительных соединений.

Война в воздухе с 1939 по 1941 год проходила в условиях превосходства германских ВВС.

Уже первый военный год показал, что только эффективная, не имеющая серьезных пробелов противовоздушная оборона может явиться гарантией успешного продолжения войны. Не только успешное применение активных средств ПВО, но также и масштабные мероприятия в области пассивной обороны, такие как, например, рассредоточение промышленности, должны своевременно планироваться и последовательно проводиться в жизнь.

Совершенствование и усиление ПВО, которое обеспечило бы надежное прикрытие основных источников могущества Германии, имело решающее военное значение, поэтому ее планомерное развитие являлось неотложной потребностью. Однако даже самые важные требования командования ПВО страны отправлялись в долгий ящик. Приоритет интересам фронтовой авиации по-прежнему оставался.

Война в воздухе в дневное время велась обоими противниками весьма сдержанно. Развернутые Королевскими ВВС наступательные действия против военно-морской базы Брест (Франция), а также баз германских подводных лодок в портах Лорьян и Сен-Назер рассматривались германским командованием как благоприятная возможность для уничтожения английских самолетов, которые больше не будут сбрасывать бомбы на территорию Германии.

Сократив число налетов в дневное время, английская бомбардировочная авиация значительно повысила свою активность ночью. Судя по этим атакам, можно было сделать вывод, что англичане имеют целью не только непосредственный эффект бомбардировок, но также заняты боевой тренировкой своих экипажей и совершенствованием методов бомбометания.

Применение германской стороной ночных истребителей, которые при лунном освещении легко находили свои цели, вынудило англичан перейти к проведению налетов в безлунные ночи. Но безлунные ночи были на руку германской зенитной артиллерии, которая теперь имела лучшие условия для освещения целей. Тогда противнику пришлось выбирать такие погодные условия, при которых сплошная облачность предотвращала бы захват прожекторами самолетов при уходе от цели. При отсутствии облачности в районе цели противник мешал работе прожекторов, сбрасывая осветительные бомбы. В этот период идеальной для ночных налетов считалась именно безлунная ночь, а также редкие облака высотой не ниже 500 метров, хорошая видимость, умеренный, но не порывистый ветер. При отходе от цели — сплошная, низкая слоистая облачность. Погода при заходе на цель — отсутствие облачности, хорошая видимость.

Подготовка к войне против России заставила немцев вывести с запада Европы все истребительные эскадры, оставив лишь 2 эскадры в составе 3-го воздушного флота в районе (Парижа) и по 1 истребительной группе в Голландии и на побережье Северного моря. На Западе остались также запасные (учебно-тренировочные) группы всех истребительных эскадр, которые, хотя и не имели почти никакой боевой ценности, создавали впечатление присутствия крупных сил истребительной авиации.

Для переброски на Восток из системы ПВО оккупированных стран Западной Европы было выделено также 99 тяжелых и 147 легких зенитных батарей. Тем самым в значительной мере уменьшилось значение уже упоминавшегося предполья, столь важного для обороны Германии. Ослабление ПВО предполья ослабило всю противовоздушную оборону страны. Правда, на Запад были передислоцированы находившиеся в Германии запасные зенитно-артиллерийские части. Однако их реальная боевая ценность была невелика. Личный состав этих дивизионов и батарей не имел достаточной боевой подготовки, и нагрузки, связанные с выполнением одновременно двух задач (обучение и участие в боевых действиях), были ему не под силу, тем более что укомплектовывались такие части призывным контингентом старших возрастов.

Королевские же ВВС после ухода германских истребительных и зенитных частей и соединений на Восток стали проводить налеты и ночью и днем. Судя по численности вылетавших самолетов, глубине проникновения и атакуемым объектам, стратегической целью этих операций было связывание германских сил на Западе для того, чтобы помочь своему союзнику — России. Глубина проникновения английских бомбардировщиков не превосходила дальности действия английских истребителей сопровождения, оставаясь в пределах линии Утрехт — Антверпен — Брюссель — Сен-Кантен — Амьен — Ле-Ман — Нант. Численное превосходство английских истребителей постоянно возрастало. Слабые германские истребительные части вели, особенно над проливом Па-де-Кале, упорные бои, неся при этом значительные потери.

Учитывая, что на всех фронтах, а также над территорией Германии заметно усилилась активность авиации противника, германским ВВС пришлось перейти к обороне.

На территории самой Германий в 1941 году не осталось боевых частей дневных истребителей, если не считать одной группы на побережье Северного моря. Иначе говоря, оборонялось только предполье.

Основную тяжесть оборонительных действий несла на себе зенитная артиллерия. Из-за увеличения ночных налетов зенитчикам пришлось спешно ликвидировать недостатки своей боевой подготовки в мирное время и обучаться ночной стрельбе. При ведении зенитного огня приходилось все шире и шире использовать радиолокационные приборы обнаружения самолетов противника, поскольку дальность действия лучей прожекторов оказалась недостаточной. Совершенствование противником своей боевой техники (увеличение высоты и скорости полета, а также повышение живучести самолетов) заставило немцев прибегнуть к еще большему массированию зенитного огня. Цель зенитчика — уничтожение самолета противника — все более отходила на второй план. После того как удалось понять, что наступательные усилия авиации западных держав сосредоточены на определенных объектах, немцам пришлось сосредотачивать силы ПВО у соответствующих объектов.

Несмотря на понимание избирательной тактики авиации западных стран, германское Верховное командование в конце 1941 — начале 1942 года (после того, как выяснилось, что самолеты союзников теперь могут летать над всей территорией Германии) снова подтвердило свое требование о равномерной защите по возможности всех важных объектов и создании препятствий противнику для прицельного бомбометания.

Это требование привело к необходимости, наряду с усилением ПВО уже прикрытых объектов, обеспечить достаточным количеством зенитной артиллерии ряд новых объектов. Это, в свою очередь, повлекло за собой нежелательное расширение зон применения зенитной артиллерии. Об эффективной защите всех объектов к этому времени думать не приходилось. Оккупация западных стран (Франции, Бельгии, Голландии, Дании, Норвегии), последовавший затем захват Югославии, Греции, Болгарии и Румынии, война с Россией, поддержка Италии, Африканская кампания — все это уже потребовало привлечения крупных сил и в особенности хорошо подготовленных зенитных частей.

Для удовлетворения дополнительных требований новых формирований не хватало. Правда, численность зенитной артиллерии с начала войны значительно увеличилась, что может быть проиллюстрировано следующими данными:

Имевшиеся в 1942 году батареи распределялись следующим образом:

Непрерывная передача зенитчиков 1906 года рождения и моложе в парашютные и авиаполевые дивизии постоянно ослабляла личный состав зенитно-артиллерийских войск. Физические данные прибывавшего в зенитные части пополнения далеко не всегда отвечали необходимым требованиям: в зенитные войска стали призывать иностранцев, школьников, а нередко и ограниченно годных к воинской службе людей, что не могло не сказаться на боеспособности зенитной артиллерии.

Ночные бомбардировки британских королевских ВВС в этот период в общем и целом могут быть квалифицированы как беспокоящие налеты. Приемы самолетовождения и бомбометания еще не были развиты противником настолько хорошо, чтобы можно было говорить о воздействии на цели большой площади.

Боевой опыт первых лет войны указывал на то, что материальную часть германской зенитной артиллерии нельзя считать достаточно современной. Противник быстро развивал свое самолетостроение, и, например, звукоулавливатели, имевшиеся на вооружении германской зенитной артиллерии, оказались непригодными для обнаружения самолетов противника ночью. Очевидным решением было распространение радиолокационной аппаратуры, которая, однако, до конца 1940 года выпускалась лишь в очень ограниченном количестве.

Ожидаемой быстрой победы на Востоке немцами добиться не удалось. Зима 1941/42 года принесла первые серьезные неудачи. Были мобилизованы все силы, включая люфтваффе, чтобы в новом большом наступлении на Востоке добиться решающей победы.

Снятие германской истребительной авиации в 1941 году с Западного фронта для участия в войне с Россией грозило уже через пару месяцев привести к господству в воздухе сначала англичан, а потом и американцев.

Непрерывно растущие затраты сил и потери в борьбе с русскими еще больше ослабляли противовоздушную оборону рейха. Зенитная артиллерия постоянно передавала на другие театры военных действий свои самые боеспособные части и соединения.

В германской истребительной авиации до 1942 года не создавалось никаких новых формирований. Германия располагала к этому времени 7 истребительными авиационными эскадрами. За период с 1942 по 1944 год было дополнительно создано 8 эскадр. Еще на одну треть истребительная авиация была увеличена посредством расширения штатного состава подразделений. Все это делалось в обстановке растущих потерь в летном составе и самолетах, чтобы хоть как-то выправить положение. Как и следовало ожидать, боеспособность и эффективность истребительных авиачастей снизилась. К сожалению, в благоприятный период 1940–1941 годов для развертывания сил истребительной авиации было сделано недостаточно. Не была создана также остро необходимая позже (для восполнения потерь) сеть учебных заведений и учебно-тренировочных частей.

В глубине территории страны в 1942 году не было ни одной части дневных истребителей. Постоянная нехватка сил, отмечавшаяся с 1942 года, привела к хроническому перенапряжению истребительных частей и соединений.

В результате страдали и планирование операций, и качество выполнения боевых заданий.

Количество дневных налетов британских ВВС с оперативным проникновением в глубь территории рейха оставалось незначительным. Отдельные беспокоящие налеты в плохую погоду, усиленная разведывательная деятельность самолетов Mosquito[8] в светлое время суток, а также ряд дневных бомбовых ударов, заслуживавших внимания и по замыслу, и по исполнению, были предвестниками грядущей войны в воздухе.

Следует отметить дневной налет 17 апреля 1942 года двенадцати английских тяжелых бомбардировщиков Lancaster на завод «Ман» в Аугсбурге, делавший дизели для подводных лодок. Из общего числа бомбардировщиков только 8 машин вышли на цель. Из них 7 было сбито германскими зенитной артиллерией и истребителями. Этот успех ПВО был предопределен стечением ряда благоприятных обстоятельств, однако он внушил германскому Верховному главнокомандованию обманчивое представление об эффективности ПВО страны. Руководство верило, что дежурные подразделения истребительных авиационных школ вполне обеспечивают противовоздушную оборону внутренних районов Германии в дневное время. Эта вера успокаивала, тем более что она не требовала снятия с фронта истребительных частей или, опять-таки за счет фронта, создания новых истребительных формирований (поскольку имеющихся ресурсов на то и другое явно не хватало).

Безуспешность действий сил ПВО против английских разведывательных самолетов Mosquito вызвала большое недовольство Геринга. Причинами неудач были недостатки в организации службы ВНОС, в работе радиолокаторов и органов наведения истребителей, а также недостаточный запас скорости германских истребителей и отсутствие опыта у экипажей дежурных самолетов. Для зенитной артиллерии самолеты Mosquito, обладавшие большой скоростью и высотой полета, были недосягаемыми.

Примерно с середины 1942 года до германского командования начали доходить сведения о перебазировании в Англию частей 8-й воздушной армии США. Единственной контрмерой германской стороны стали указания личному составу авиационных частей, расположенных во Франции, Голландии и на побережье Северного моря, относительно приемов опознавания различных типов американских самолетов. А ведь немцы располагали весьма ценными сведениями о продукции авиационной промышленности США. Ряд очевидных технических данных американских самолетов, таких как состав экипажей, бортовое оборонительное вооружение и другие, указывал на намерение американцев использовать свои бомбардировщики в основном днем. Несмотря на наличие этой опасности, германское Верховное главнокомандование вновь отклонило предложение об усилении дневной истребительной авиации. А переброска некоторого количества истребителей с Восточного фронта даже не обсуждалась.

8-я американская воздушная армия начала свои боевые действия 17 августа 1942 года налетами на Францию, Бельгию и Голландию, причем в каждом налете первоначально участвовало не больше одной эскадрильи. С ноября над Францией появились американские истребители Lightning («Лайтнинг»). В октябре во время ударов американских тяжелых бомбардировщиков по объектам на территории Франции участвовало уже свыше 100 самолетов в каждом. В ноябре и декабре 4 группы американских истребителей и 2 группы тяжелых бомбардировщиков были переброшены из Англии в Северную Африку. Это, безусловно, задержало начало массированных дневных налетов на Германию.

Ночные бомбовые удары англичан, которые теперь наносили по целям на территории Германии более крупные силы, первоначально оказывали на население страны только определенное моральное воздействие. В дальнейшем это воздействие удалось ограничить благодаря усилению германской противовоздушной обороны. Влияние бомбежек на авиационную промышленность и транспорт компенсировалось тем, что военная промышленность теперь находилась в других руках. (С 1942 года и до конца войны министром вооружений и военной промышленности был талантливый организатор Альберт Шпеер (до этого архитектор, с 1931 года работавший на партию и лично Гитлера, реализуя амбициозные замыслы фюрера). — Ред.) Проведенная реорганизация позволила не только не уменьшить, но даже достичь некоторого увеличения количества выпускаемого вооружения. Транспорт и связь также не слишком пострадали от первых крупных авиационных ударов, поскольку в Рурской области имелись широкие возможности для замены одного транспортного направления другим.

Противовоздушная оборона страны находилась в довольно-таки благоприятных условиях, ибо в силу наличия большого предполья (Франция — Бельгия — Голландия), а также хорошо развитой радиоразведки немцы могли своевременно обнаруживать подготовку соединений британских королевских ВВС к очередному вылету. Да и собственные ночные истребители могли быть вовремя подняты в воздух.

До удара по Кельну в мае 1942 года действия английских бомбардировщиков против Германии можно было назвать «булавочными уколами». Даже когда в дальнейшем удары англичан, как по количеству используемых самолетов, так и по своему разрушающему воздействию, превзошли масштабы налетов немцев на Ковентри в ноябре 1940 года, все же они по-прежнему не могли считаться решающим фактором ведения войны. В германских оперативных сводках бомбовые удары англичан назывались «терроризирующими налетами», поскольку наибольшие разрушения, безусловно, причинялись густонаселенным жилым кварталам крупных городов.

Только после разработки англичанами техники «бомбового потока» и начала использования ими так называемых «роттердамских приборов» британская ночная бомбовая война ударила по «нервным центрам» германской военной машины. (Весной 1943 года под Роттердамом был сбит бомбардировщик противника. Из-под его обломков извлекли разбитые детали никому не известного устройства, первоначально принятые за части бомбардировочного прицела новой системы. Только после обнаружения в обломках другого самолета аналогичных деталей их стали исследовать, и в результате был восстановлен прибор, причем работоспособный. Обломки принадлежали новой радиолокационной аппаратуре противника — панорамному радиолокатору, получившему у немцев название «роттердамский прибор». Эта установка работала в сантиметровом диапазоне, и на ее излучение не реагировала германская поисковая аппаратура, созданная для перехвата английского радиолокатора ASV, работавшего в дециметровом диапазоне. Выпуск прибора на основе захваченного английского немцы быстро освоили, используя его для оснащения ночных истребителей и кораблей кригсмарине. — Ред.) Однако германские организаторские способности, рассредоточение и начавшееся перемещение промышленности, а также, прежде всего, твердость духа немецкого народа позволили значительно снизить эффективность воздушных ударов противника.

С другой стороны, обычное воздействие зенитной артиллерии оказывалось недостаточным для полного вывода бомбардировщика из строя (в связи с ростом живучести самолетов противника). Теперь необходимо было прибегать к большему массированию зенитного огня по каждой отдельной воздушной цели. А это требовало значительного увеличения расхода снарядов.

Новые требования наталкивались на нехватку боеприпасов, которая стала заметной еще с 1940 года. Высшее руководство Германии, и в первую очередь сам Гитлер, придерживалось мнения, что ежемесячный расход 10 тысяч 88-мм зенитных снарядов является вполне достаточным, и поэтому отклонило выдвинутое незадолго до войны предложение о заготовке 1–2 миллионов таких снарядов. И к 1 сентября 1939 года общий запас 88-мм снарядов составил всего лишь 900 тысяч штук, которые хранились на складах, рассредоточенных по всей территории страны. Ведь трудно было предвидеть, где именно они понадобятся в большом количестве, да и охраняемые ПВО объекты имелись во всех частях рейха. Месячный расход снарядов в начальный период войны составлял примерно 25 тысяч штук (88-мм). Хотя планом было предусмотрено с началом войны изготовить еще 1 миллион 850 тысяч таких снарядов, за первые месяцы войны было произведено всего лишь 200 тысяч штук. С сентября 1940 по май 1941 года ежемесячное производство 88-мм снарядов удалось поднять до 560 тысяч. К этому времени ежемесячный расход снарядов увеличился до 563 тысяч штук. Несмотря на дальнейшее увеличение производства, к 1 июня 1941 года общий запас 88-мм зенитных снарядов составил всего 4264 тысячи штук. Только к 1 ноября 1942 года запас удалось увеличить до 10 миллионов снарядов при ежемесячном расходе к этому времени 600 тысяч штук. Производство боеприпасов, по-настоящему развернутое только в ходе войны, все время отставало от фактического расхода. Здесь следует принять во внимание, на каких огромных территориях к тому времени развернулась война, не говоря уже о неуклонном росте интенсивности воздушных налетов союзников, требовавшем колоссального расхода боеприпасов, который, например, в 1944 году достиг 1 829 400 штук 88-мм снарядов в месяц. Имевшиеся запасы находились на складах почти всей Европы, превратившейся в один театр военных действий. Из-за разрушения коммуникаций вследствие воздушных налетов противника, а также из-за потерь во время отступления войск в ряде угрожаемых пунктов ПВО постоянно возникали трудности со снабжением боеприпасами.

Недостаток зенитных снарядов повлек за собой, причем именно в тот период, когда авиация западных держав еще более увеличила интенсивность и мощь налетов, издание строгих приказов об экономии боеприпасов. Так, огонь разрешалось открывать только после точного определения местонахождения самолета противника. От ведения заградительного огня пришлось частично отказаться. Зенитной артиллерии запрещалось вести огонь по приближающимся истребителям, а также обстреливать проходившие мимо объекта авиационные соединения противника.

Авиаудары западных держав становились все сильнее, а благодаря новым навигационным приемам британских королевских ВВС — эффективнее. В налетах начали принимать участие лучшие четырехмоторные ночные бомбардировщики Второй мировой войны — английские самолеты Lancaster (бомбардировщики Halifax появились еще в марте 1941 года). Устаревшие образцы самолетов снимались с вооружения. Созданные противником подразделения наведения (за несколько дней до начала налетов американских бомбардировщиков на объекты противника в оккупированных странах Европы командованием бомбардировочной авиации была сформирована авиагруппа самолетов наведения. Задача самолетов наведения сводилась к обнаружению, освещению и обозначению целей для основных сил бомбардировочной авиации. Самолеты наведения обычно летели на параллельных курсах с интервалом около 3 километров. Обнаружив город, подлежащий бомбардировке, они сбрасывали на него серию светящихся бомб. Затем появлялись самолеты-осветители, которые сбрасывали светящиеся бомбы непосредственно над целью. После этого самолеты-маркировщики сбрасывали на цель зажигательные бомбы, огни которых служили прицельными точками для основных сил бомбардировщиков. Последними наносили удар тяжелые бомбардировщики. — Ред.) позволили ему значительно улучшить результаты своих авианалетов. Начали применяться тяжелые авиационные бомбы: фугасные — весом около 3600 килограммов и зажигательные — весом около 1800 килограммов.

Наиболее интенсивные ночные удары были нанесены в марте по заводам «Рено» в Париже. В мае англичане атаковали Кельн, использовав для этого более тысячи самолетов (и 500 человек летного состава), а в июне в налете на Бремен приняло участие уже 2960 самолетов. В июне и июле 1942 года британские королевские ВВС сбросили на Германию 13 тысяч тонн бомб. Налет на Кельн длился полтора часа, в течение которых было сброшено около 1500 бомб. Всего за 1942 год авиация противника совершила около тысячи налетов, в том числе 17 крупных, в ходе которых сбрасывалось более чем по 5 тысяч тонн бомб. При налете на Кельн германские ночные истребители сбили 36 самолетов, доведя общее количество сбитых ими самолетов до 600. Во время крупного налета английской авиации на Бремен германским ночным истребителям удалось сбить 52 самолета. По данным англичан, в 1942 году на каждые 40 тонн сброшенных бомб они теряли в среднем по одному самолету.

Потери германских ночных истребителей были гораздо меньше потерь дневных истребителей. Дело в том, что эффективность огня бортового оружия ночных бомбардировщиков противника незначительна. Да и английская дальняя ночная истребительная авиация еще не развернулась в полную силу. Основная часть германских потерь была обусловлена не воздействием противника, а погодными условиями и техническими неисправностями. Случаев уничтожения зенитной артиллерией собственных истребителей полностью избежать при совместных действиях авиации и зенитной артиллерии не удалось, но их было немного.

Западные державы сначала организовали надежную противовоздушную оборону своей территории и уже после этого начали массированную воздушную войну. Использовав опыт первых лет войны, они создали сильную авиацию, пригодную как для ведения стратегических бомбардировок, так и для поддержки наземных войск.

Ущерб, нанесенный вражескими бомбардировками в 1942 году, еще не ставил под угрозу жизнеспособность Германии. Поэтому немцы пока не думали о рассредоточении промышленности, мерах по защите системы энергоснабжения, создании небольших резервных промышленных предприятий, а также о перенесении наиболее важных промышленных объектов под землю.

Между тем уже существовала опасность, что, если промышленность не будет достаточно защищена от ударов с воздуха, солдатам на фронтах не будет хватать оружия.

Согласно основному правилу местной противовоздушной обороны — каждый в первую очередь помогает себе сам — гражданское население в первые годы войны, примерно до 1943 года, достаточно хорошо справлялось с ликвидацией последствий воздушных ударов противника. Поскольку все мужчины и большинство молодых женщин были заняты либо в вооруженных силах, либо на производстве, местная противовоздушная оборона опиралась главным образом на пожилых женщин и стариков. Очень много разрушений и очагов пожара было ликвидировано благодаря их самоотверженной работе. Хотя бомбардировки причиняли населению значительный материальный ущерб, требовали все больших человеческих жертв, да и количество раненых год от года возрастало, заметного ослабления воли народа к продолжению войны и сопротивлению не отмечалось. Эта воля все еще жила надеждой на конечную победу, на обещанное возмездие врагу и избавление от тяжкого бремени войны. Недовольных почти не было. Народ Германии держал себя с достоинством, вынося все ужасы войны с мужеством истинного стоика.

1943 год был характерен учащением дневных налетов американской бомбардировочной авиации на города Германии и развертыванием решительной борьбы за господство в воздухе.

Характерными чертами этой стратегической воздушной войны были более мощное истребительное прикрытие, рост числа участвующих в налетах бомбардировщиков и увеличение глубины проникновения на территорию рейха авиации западных держав. Новым тактическим приемом стала ковровая бомбардировка сомкнутых боевых подразделений противника в дневное время в условиях видимости земли. (Ковровая бомбардировка — метод бомбометания по всей намеченной площади без прицеливания по расположенным на ней объектам, применявшийся авиацией США при массированных налетах на военные и промышленные объекты противника в последние годы Второй мировой войны. При таких бомбардировках тяжелые бомбардировщики, действовавшие в плотных боевых порядках, по команде ведущего производили бомбометание с больших высот по площади. Так, при прорыве обороны немцев у Сен-Ло во Франции 25 июля 1944 года 1500 тяжелых бомбардировщиков сбросили 3300 тонн бомб на площадь размером 8 километров по фронту и 1,6 километра в глубину. Из-за большого расхода сил и средств, а также относительно невысокой эффективности поражения по сравнению с прицельным бомбометанием в дальнейшем американцы от ковровых бомбардировок отказались. — Ред.)

До начала 1943 года система ПВО Германии еще могла обеспечить достаточную защиту объектов от нападения авиации западных союзников.

Весна 1943 года принесла с собой первые крупные воздушные удары по Берлину. Но и после этого немцы не приложили особых усилий, чтобы наверстать упущенное за прошедшие годы. Немцы еще не видели в этих ударах начала опаснейшего проникновения неприятельских воздушных флотов в самую глубь территории рейха. Ими владел совершенно необъяснимый оптимизм, уверенность, что имеющихся у Германии сил и средств ПВО, с учетом сформированных и подготовленных в ближайшие месяцы, хватит для отражения военной угрозы.

Однако 1943 год оказался решающим для дневной войны в воздухе.

Бомбардировщики 8-й воздушной армии США первое время действовали без истребителей сопровождения. С мая истребители Thunderbolt Р-47 («Тандерболт» П-47) стали сопровождать бомбардировщики во время налетов на Голландию, Рурскую область и побережье севера Германии. Они стали решающим фактором в ходе воздушной войны.

Германское Верховное главнокомандование, как и прежде, придерживалось мнения, что американские четырехмоторные бомбардировщики не смогут действовать достаточно эффективно в дневное время. Считалось, что даже уступающая по силам германская истребительная авиация сумеет дать достойный отпор дневным бомбардировщикам, нанеся им слишком большие потери. Значение истребителей сопровождения недооценивалось. Несмотря на наличие абсолютно точных сведений о тактико-технических характеристиках американских самолетов, германское Верховное главнокомандование не верило в возможность дальнейшего увеличения глубины проникновения авиации противника. Военно-воздушным силам США ложно приписывалась та же ошибка, которую допустили люфтваффе в период Битвы за Англию, когда они перешли к дневному бомбардировочному наступлению, не завоевав господства в воздухе.

Основными целями ударов стратегической авиации западных держав были верфи, на которых строились подводные лодки, базы подводного флота, а также заводы шарикоподшипников и заводы, производившие различные части самолетов. Значительную роль в этом общем воздушном наступлении начали играть 9-я и 15-я воздушные армии США, наносившие удары сначала из Северной Африки, а затем — из района города Фоджа (Италия) по Балканам и Австрии.

Новые типы британских самолетов (Lancaster и Halifax) имели больший радиус действий и увеличенную по сравнению с прежними типами бомбовую нагрузку. Если в мае 1942 года во время первых налетов на Кельн требовалось тысяча самолетов и около полутора часов, чтобы сбросить 1500 тонн бомб, теперь то же самое могли сделать 400 самолетов за 15 минут.

Британские ВВС удвоили число ночных налетов и количество используемых в них самолетов. Германские ночные истребители столкнулись с огромными трудностями, поскольку они могли подниматься в воздух не при всякой погоде. Тем не менее немцы считали, что это можно компенсировать усилением зенитно-артиллерийской обороны и созданием более густой сети ВНОС (воздушного наблюдения, оповещения и связи).

Эффективной контрмерой против действий англичан в безлунные ночи при небольшой облачности, когда германская противовоздушная оборона была лишена возможности вести наблюдение при помощи оптических приборов, оказалось применение в приборах управления зенитным огнем и в приборах управления ночных истребителей радиолокации. Теперь можно было давать отпор противнику, даже если оптическое наблюдение было невозможно.

У германского командования сложилось впечатление, что британские ВВС наносят удары в основном в такую погоду, когда взлет германских ночных истребителей затруднен. Однако вскоре выяснилось, что на вооружении английской авиации принят так называемый «роттердамский прибор», предупреждавший английских летчиков о приближении германских истребителей и позволявший находить объекты бомбардировки даже в плохую погоду.

Примерно до августа 1943 года ситуация с дневными истребителями в системе ПВО Германии оставалась без существенных изменений.

В связи с сильными воздушными ударами союзников в Германии сложилась весьма тяжелая обстановка. Наиболее чувствительными для германской военной промышленности были налеты на предприятия самолетостроительной промышленности в конце 1943 года, а также на заводы шарикоподшипников, совершенные в середине августа. И те и другие значительно снизили производственные возможности.

Ночные ковровые бомбардировочные удары оказались для немцев очень тяжелыми. Дневные же бомбардировки с точным прицельным бомбометанием и большой планомерностью ударов, направленные в основном по важнейшим объектам военной промышленности, начали мешать изготовлению вооружения, выпуск которого немцы в этот период с трудом, но начали наращивать, используя весь промышленный потенциал. (СССР, имея намного меньший промышленный потенциал, особенно после потери важнейших промышленных районов, оккупированных в 1941–1942 годах вермахтом, сумел обойти Германию по выпуску практически всех видов вооружений уже в 1942 году и поддерживал это превосходство все годы войны. Немцы же «увеличили обороты» лишь в 1943 и достигли максимума в 1944 году — уже под массированными бомбардировками. — Ред.)

Только в 1943 году немцы признали слабость своей истребительной авиации и начали серийное производство самолетов на более широкой базе. До этого ежемесячный выпуск истребителей оставался ничтожным. Однако высшая точка в производстве самолетов была достигнута только в 1944 году, уже когда бомбардировками был нанесен серьезный удар по гидрогенизационным заводам и некоторым предприятиям авиационной промышленности. К тому времени германские потери стали уже настолько высокими, что наращивание сил происходило слишком медленно. Кроме того, в связи с потерей превосходства в воздухе части штурмовой, разведывательной и ночной истребительной авиации остро нуждались в истребителях.

Однако производство истребителей так и не стало главным направлением самолетостроения вплоть до середины 1944 года. Основной причиной такого положения дел явился постоянный упор Верховного главнокомандования на производство бомбардировщиков.

В июле 1943 года была предпринята попытка сломить абсолютное превосходство англо-американцев в воздухе на Южном театре военных действий, не увенчавшаяся успехом. После этого несколько потрепанных на юге истребительных авиационных групп было введено в состав ПВО Германии. С этой же целью были сняты две истребительные группы и с Восточного фронта. Под давлением обстоятельств новым авиационным частям не было предоставлено времени для отдыха и перестройки на новый вид боевой деятельности. Они были сразу же брошены в бой.

Начиная с весны 1943 года в связи с нехваткой дневных истребителей для отражения дневных налетов противника стали применяться ночные истребители Bf-110 (Me-110) и даже Ju-88. Не прекращавшиеся ни днем ни ночью воздушные бои привели к большому перенапряжению сил летного состава и износу материальной части. Тем не менее результаты этих боев оставались благоприятными для немцев до тех пор, пока американцы не начали использовать в массовых количествах истребители сопровождения. Когда же они появились, потери немцев стали быстро расти и вскоре приняли угрожающий характер. Ночная истребительная авиация понесла большие потери, особенно в лучшем летном составе, и поэтому весной 1944 года от такого использования истребителей пришлось отказаться.

Первое время соединения истребительной авиации, переброшенные на территорию Германии, несколько разрядили обстановку. Американские истребители сопровождения стали реже проникать за пределы Голландии и побережья Северного моря. Иными словами, они не слишком докучали германской истребительной авиации.

Оборудование германских истребителей 210-мм ракетными установками принесло временный успех, поскольку они позволили истребителям во время атаки оставаться за пределами досягаемости огня бортового оружия бомбардировщиков противника (примерно 800 метров). Однако цель применения таких установок — расстройство сомкнутых боевых порядков бомбардировщиков противника — достигалась довольно редко. В дальнейшем увеличение числа истребителей сопровождения сделало использование истребителей с реактивными установками неэффективным. Это был тот момент, когда 8-я воздушная армия США столкнулась внутри Германии с истребительной авиацией ПВО, хотя и немногочисленной, но весьма боеспособной.

28 июля 1943 года около 250 бомбардировщиков 8-й воздушной армии США атаковали самолетостроительные заводы в Касселе и Ошерслебене. В этот день американские истребители сопровождали свои бомбардировщики до самой границы Германии и даже дальше. По германским сводкам, во время налета было сбито 35 бомбардировщиков противника, а немцы потеряли только 7 самолетов. Удар по Швайнфурту и Регенсбургу 17 июня обошелся западным державам, по сведениям самих американцев, в 60 четырехмоторных бомбардировщиков. Германская авиация потеряла около 25 истребителей. В этот день 180 четырехмоторных самолетов подвергли бомбардировке завод шарикоподшипников в Швайнфурте, а 126 бомбардировщиков — завод Мессершмитта в Регенсбурге. Авиационное соединение противника, бомбившее Регенсбург, ушло через Альпы и Средиземное море на аэродромы Северной Африки. 24 августа 1943 года 85 самолетов В-17 (Б-17) того же авиационного соединения нанесли удар по Бордо, после чего приземлились в Англии.

Создалось впечатление, что успехи германской ПВО могут быть при желании закреплены и даже развиты за счет дальнейшего усиления и оптимального размещения.

Однако в этот период американские самолеты Р-47 (П-47), использовав дополнительные топливные баки, увеличили дальность сопровождения до оперативного радиуса действий до 520 километров. Сопровождение в пределах указанного радиуса обеспечивалось точной системой смены истребителей в воздухе. Но пока задачи американских истребителей ограничивались прикрытием своих бомбардировщиков, то есть носили оборонительный характер, эффективность их применения оставалась не слишком высокой. Однако было совершенно очевидно, что радиус действия истребителей сопровождения еще не достиг предела (это доказывали характеристики готовившегося американцами к принятию на вооружение самолета Mustang Р-51 («Мустанг» П-51).

Американцы не повторили ошибку немцев 1940 года, когда те, имея истребители с глубиной проникновения 250 километров, рассчитывали добиться господства в воздухе над Англией. Дневные бомбардировки американцев без истребителей сопровождения также окончились бы в конечном счете неудачей, поскольку завоевать господство в воздухе над всей территорией Германии они бы не смогли. Если же сравнивать обстановку, в которой развивались действия авиации союзников в рассматриваемый период, с условиями, сложившимися в ходе Битвы за Англию, то надо отметить, что условия для военно-воздушных сил союзников были значительно более благоприятными по следующим причинам:

а) бомбардировщики союзников действовали с аэродромов, расположенных вне радиуса действий люфтваффе;

б) Германия находилась в воздушном окружении со стороны Англии и со стороны Италии;

в) численное превосходство авиации западных союзников постоянно росло;

г) союзники располагали хорошо вооруженными четырехмоторными бомбардировщиками дальнего действия, обладавшими большой живучестью.

Для германской стороны в сложившейся обстановке были характерны следующие отрицательные моменты:

а) территория Германии, которую нужно было прикрыть от ударов с воздуха, была значительно больше территории Великобритании;

б) немцы имели в системе ПВО недостаточное количество истребительной авиации. Значительная часть истребителей находилась на фронтах;

в) потери и износ материальной части снизили боевые качества германских истребителей;

г) не было самолетов, которые по своим техническим данным превосходили самолеты противника.

Тем не менее западные державы пока еще не располагали важнейшей предпосылкой для развертывания стратегической воздушной войны — они еще не завоевали господства в воздухе над территорией Германии.

Только тому факту, что германское командование своевременно не приняло решение об отводе истребительных сил с территории стратегического предполья на территорию самой Германии, американцы обязаны относительно небольшими потерями при попытках прорваться в глубь территории рейха.

13 августа 1943 года 9-я воздушная армия США, базировавшаяся на аэродромах Северной Африки, нанесла удар по заводам Мессершмитта в Винер-Нойштадте (Австрия). В налете участвовал 61 самолет В-24 Liberator (Б-24 «Либерейтор», тяжелый бомбардировщик, радиус действия 643 километра с 3600 килограммами бомб и 1931 километр с 1200 килограммами бомб. — Ред.). Это было открытие второго воздушного фронта против Германии. Немцы не смогли направить для отражения этого налета почти ни одного истребителя. Пришлось со всем рвением создавать организационные и оперативные предпосылки для использования истребителей в системе ПВО страны. Вне всяких сомнений, налеты 9-й воздушной армии, а позднее и 15-й воздушной армии на объекты в Австрии и Баварии привели к распылению сил уже усиленной германской ПВО. А если оценивать события с точки зрения американского командования, именно это распыление сил ПВО Германии было ничуть не менее важным, чем использование большого числа истребителей сопровождения.

До августа 1943 года действия германской ночной истребительной авиации оставались более или менее эффективными. Однако два удара по Гамбургу в августе 1943 года поставили эту эффективность под сомнение. Англичане применили совершенно неожиданную для германской ПВО тактику. Используя ленты металлической фольги для создания радиолокационных помех, новой аппаратуры наведения на цель (в том числе радиолокационной) и хорошо отлаженную тактику бомбового потока, англичане нанесли удар плотным строем, добившись короткого времени нахождения самолетов над целью. Благодаря сброшенным металлическим лентам фольги радиолокационные помехи были настолько велики, что в течение всего налета германские радиолокаторы оказывались практически выведенными из строя. А установленные на некоторых английских самолетах мощные радиопередатчики сильно затрудняли управление германскими истребителями в воздухе. В результате количество сбитых английских самолетов резко снизилось.

Из-за радиолокационных помех возможности выполнения измерений настолько снижались, что невозможно было получить приемлемые исходные данные для стрельбы. Когда можно было вести огонь в пределах прямой видимости, действия артиллерии были более успешными. При неблагоприятной погоде германская зенитная артиллерия оказывалась полностью парализованной. Прошло несколько месяцев, прежде чем удалось преодолеть помехи, создаваемые металлической фольгой — путем установки на радиолокаторы соответствующих дополнительных приспособлений. Однако плотные боевые порядки бомбардировщиков врага и сокращенная до минимума продолжительность пребывания над целью снижали возможности зенитной артиллерии.

Новая тактика авиации западных держав поставила германские ночные истребители и зенитную артиллерию в крайне невыгодное положение.

Временная мера противодействия — использование против ночных налетов бомбардировщиков одномоторных дневных истребителей — позволяла временами добиться некоторых успехов, но не решающих результатов.

27 сентября 1943 года американцы 33 бомбардировщиками В-17 Flying Fortress (Б-17 «Летающая крепость») с истребителями сопровождения нанесли удар по городу Эмден. 9 октября 1943 года американцы провели ряд довольно смелых бомбардировок, подвергнув ударам Гдыню, Данциг, Мариенбург (Мальборк) и Анклам. При этом серьезный ущерб был причинен заводам, на которых производилась сборка истребителей Fokke-Wulf («Фокке-Вульф-190»).

За лето 1943 года ударам с воздуха подверглось в общей сложности 14 предприятий самолетостроительной промышленности, на которые было сброшено в общей сложности 5092 тонны бомб.

Таким образом, очевидным было стремление американцев ослабить систему ПВО Германии, атакуя предприятия авиационной промышленности. За последние четыре месяца 1943 года выпуск продукции самолетостроительными заводами Германии действительно резко снизился.

14 октября повторному налету подвергся Швайнфурт — в бомбардировке приняло участие 226 бомбардировщиков. Истребители сопровождения дошли только до Айфеля (Айфель или Эйфель — часть Рейнских сланцевых гор на западе Германии (к северу от реки Мозель). Высота до 747 метров. — Ред.). Выход бомбардировщиков к цели и уход от нее производились таким образом, что в отражении налета смогли принять участие не только все одномоторные и двухмоторные истребители ПВО Германии, но и часть истребителей 3-го воздушного флота, базировавшегося на аэродромах Франции и Бельгии. Произошло одно из самых крупных воздушных сражений 1943 года. Двухмоторные германские истребители и значительная часть одномоторных истребителей были вооружены 210-мм ракетами. Германским летчикам удалось рассеять боевые порядки некоторых бомбардировочных частей противника и почти полностью их уничтожить. Решающую роль при этом сыграло то, что в бою не участвовали вражеские истребители сопровождения. С германской стороны в воздушном сражении приняло участие примерно 300 обычных истребителей, 40 истребителей-бомбардировщиков и некоторое количество ночных истребителей. По американским данным, из 228 участвовавших в налете бомбардировщиков В-17 («Летающая крепость») 62 самолета были сбиты и 138 повреждены. Немцы потеряли 35 обычных истребителей и истребителей-бомбардировщиков. В обзоре штаба американской стратегической бомбардировочной авиации, опубликованном в сентябре 1945 года, было сказано следующее: «Произошло одно из решительных воздушных сражений войны. Дальнейшие потери подобного масштаба были неприемлемы, поэтому налеты без истребителей сопровождения были временно приостановлены, и удары по Швайнфурту не производились в течение четырех месяцев. После ударов по Швайнфурту количество дневных налетов без истребителей сопровождения в течение оставшихся месяцев 1943 года было сильно сокращено».

ПВО Германии бесспорно добилась частичного успеха. Можно было говорить о временной потере превосходства в воздухе американской авиацией. Это, безусловно, соответствовало действительности в отношении воздушных операций, проводимых над внутренними районами Германии без истребителей сопровождения.

В начале ноября 15-я американская воздушная армия, используя аэродромы в Центральной Италии в районе города (Фоджа), атаковала самолетостроительные заводы в окрестностях Вены.

В середине декабря 8-я американская воздушная армия начала совершать налеты, в которых одновременно принимали участие до 600 бомбардировщиков (13 декабря 1943 года на Киль было сброшено бомб общим весом 1600 коротких тонн (1 короткая тонна = 907,2 килограмма). — Ред.). В конце декабря 600 четырехмоторных бомбардировщиков противника атаковали Людвигсхафен. В упомянутых выше налетах 8-й американской воздушной армии участвовали истребители Р-47 (Thunderbolt).

До октября 1943 года действия ПВО Германии все еще были успешными. С ухудшением погоды в ноябре и декабре последовали большие потери в условиях обледенения самолетов, запотевания стекол в кабинах, а также при посадках из-за низкой облачности.

В ноябре 1943 года истребители противника неожиданно стали долетать до Мюнстера и Эмдена, в связи с чем увеличились и боевые потери германских истребителей-бомбардировщиков и истребителей, расположенных в тыловых районах.

Бомбардировочные соединения врага в этот период войны обычно шли на высоте 4–8 тысяч метров над дождевыми и снеговыми облаками, способствующими обледенению самолетов, и с помощью аэронавигационных приборов и бомбардировочных прицелов самолеты противника могли наносить эффективные удары и сквозь облака. Условия взлета, сбора в воздухе и посадки были для них вполне приемлемыми. В то же время германские истребители ПВО были вынуждены действовать в крайне неблагоприятных для себя метеорологических условиях. Поэтому потери истребительной авиации из-за погоды увеличились. Кроме того, редко удавалось создать сильные боевые порядки над облаками — даже если истребителям вообще удавалось пробиться сквозь низкую облачность. Поэтому приходилось атаковать бомбардировщики противника слишком слабыми и разрозненными силами.

Проблема повышения эффективности действий истребителей в неблагоприятных погодных условиях не была решена и зимой 1943/44 года. Развитие германской техники в этот период отставало от предъявлявшихся к ней требований.

Однако еще оставалась возможность за счет напряжения всех сил усилить борьбу с бомбардировщиками противника. Западные союзники еще не обеспечивали свои бомбардировщики надежным истребительным прикрытием во время полетов в глубь рейха. Вплоть до 1943 года глубина проникновения истребителей противника на территорию Германии ограничивалась линией: Аурих — Рейн — Дортмунд— Кельн — Седан (последний во Франции. — Ред.).

В конце декабря 1943 и начале 1944 года обнаружилось, что истребители сопровождения западных союзников долетали до Эльбы, а бомбардировщики летали уже над всей территорией Германии. Это, а также все большее совершенствование американцами своих истребителей сопровождения сделало германское командование практически бессильным, поскольку авиационная промышленность Германии не сумела дать на вооружение своей авиации истребители дальнего действия. Посты ВНОС внимательно отслеживали сбор в воздухе авиационных соединений противника, однако не могли точно установить, по какой части Германии — северной или центральной — противник собирается нанести удар. Для достижения решительного успеха было чрезвычайно важно, чтобы истребительные части ПВО всякий раз оказывались на месте своевременно, а между тем им постоянно приходилось выжидать, пока выяснится, куда именно направит противник свои самолеты. У авиации ПВО Германии не было такого истребителя, который бы имел возможность оставаться в воздухе достаточно долго, чтобы контролировать всю территорию Германии. Поэтому действия авиации ПВО часто оказывались ударами по пустому месту.

В последние месяцы 1943 года американцы стали совершать более частые дневные налеты, хотя на население они воздействовали, как правило, менее сильно, чем ночные налеты англичан. Ночные бомбардировки, лишавшие людей сна, заставлявшие их прятаться в подвалах, тушить пожары, становились все невыносимее. Кроме того, англичане сбрасывали большей частью зажигательные бомбы, а американцы — фугасные. Ночному налету обычно подвергался весь населенный пункт, а дневные бомбардировки обычно проводились по определенным промышленным или транспортным объектам или, в худшем случае, затрагивали лишь ограниченную часть атакованного города. Для промышленных предприятий дневные удары были опаснее, поскольку бомбометание в пределах прямой видимости земли и «бомбовый ковер» накрывал тот или иной завод с большей вероятностью. Разрушения от бомбежек были огромными. Поэтому немцы были вынуждены перемещать военные объекты, что во всех случаях вело к большой потере времени. В целом ущерб, благодаря хорошим организационным мероприятиям, оставался в терпимых пределах; на подвергшихся бомбардировке заводах через короткое время возобновлялась работа.

Несмотря на значительные потери населения и урон, наносимый промышленности, германское Верховное главнокомандование не считало нужным сконцентрировать усилия ПВО страны на обороне промышленных предприятий. Командование считало более важным сосредоточить основные силы германской авиации на Восточном фронте и на юге Европы.

Небывалая мощь и систематичность воздушных бомбардировок осенью и зимой 1943 года доказали даже самым непоколебимым оптимистам и просто недальновидным людям слабость ПВО Германии. Если результаты действий дневных и ночных истребителей пока еще оставались довольно неплохими, то число самолетов противника, сбитых средствами ПВО, едва достигало 5 процентов общего количества участвовавших в налетах. К тому же нельзя было не признать, что самолеты противника, вопреки всем усилиям ПВО, в подавляющем большинстве случаев достигали намеченных для бомбардировки целей и наносили им серьезный ущерб. Тем не менее германское военное руководство все еще надеялось увеличить потери противника до 10 процентов и более и тем самым сорвать воздушное наступление на Германию, тем более что такие потери должны были деморализовать вражеский летный состав. Однако, когда потери противника не только не возросли, но даже уменьшились, от столь радужных надежд пришлось отказаться. (В начале 1943 года потери союзников составляли в среднем 4 процента, а к осени того же года снизились до 3 процентов.)

Несмотря на то что война оказалась затяжной, население Германии в первое время относилось к своей истребительной авиации с полным доверием. Однако неблагоприятная погода нередко создавала такое положение, когда истребители ПВО оказывали недостаточное противодействие противнику или вообще не могли подняться в воздух. Теория, согласно которой истребительная авиация может своими собственными силами справиться с задачами ПВО, практика не подтвердила, и поверить в нее гражданское население, судившее о действиях авиации только по фактическим результатам, не могло. К тем же выводам пришли и специалисты.

Перед войной общественности Германии и вооруженным силам страны преподносили много разного пропагандистского материала, превозносившего точность стрельбы зенитной артиллерии, который оказался чистейшей воды блефом, в чем все желающие имели возможность убедиться, наблюдая за этой стрельбой собственными глазами. Конечно, широким кругам населения не были известны трудности ведения зенитного огня по цели, перемещающейся в трех измерениях. Недостатки зенитной артиллерии и ее численная слабость по отношению к превосходящему в силах противнику теперь были видны вполне отчетливо.

За 1943 год британскими ВВС было совершено:

30 налетов, в каждом из которых было сброшено 500–1000 тонн;

16 налетов — '' — 1000–1500 тонн;

6 налетов — '' — 1500–2000 тонн;

8 налетов — '' — свыше 2000 тонн.

Всего за этот период на Германию было сброшено 136 тысяч тонн бомб.

В 1942 году в среднем сбивался один бомбардировщик противника на каждые 40 тысяч сброшенных бомб, а в 1943 году на один сбитый бомбардировщик приходилось уже до 80 тысяч сброшенных бомб. Причинами такого изменения явились: увеличение бомбовой нагрузки бомбардировщиков противника; создание помех для работы бортовых и наземных радиолокаторов германской ночной истребительной авиации; совершенствование английской радиолокационной аппаратуры; применение противником тактики «бомбового потока».

Воздушные сражения 1944 года проходили под знаком решительной борьбы за абсолютное господство в воздухе над территорией Германии.

Западные державы преследовали цель сломить материальные, физические и моральные силы сопротивления народа Германии и тем самым создать предпосылки для своей окончательной победы.

Воздушная война западных держав, начатая еще в 1942 году, в 1944 году приобрела характер масштабной авиационной подготовки к решающему штурму самого сердца крепости Европа. Первым этапом претворения этого плана в жизнь явилась борьба за господство в воздухе. Сначала она велась только над прибрежными районами Западной Европы, но постепенно захватывала все новые и новые районы оккупированных Германией стран. Параллельно с этим наносились мощные удары по предприятиям военной промышленности Германии, подавляя волю немецкого народа к продолжению войны. Безусловно, речь шла о подрыве боеспособности Германии, поскольку удары наносились по основным источникам ее мощи. Вместе с тем западные союзники старались подорвать и моральную силу сопротивления страны, снизив работоспособность гражданского населения.

В успехах, одержанных западными союзниками в 1944 году, основную роль сыграли целенаправленность их ударов и хорошо налаженное взаимодействие при проведении стратегических воздушных бомбардировок.

Враги Германии разграничили свои функции: ВВС США взяли на себя проведение дневных бомбардировок, а ВВС Англии — ночных.

Разрушения площадных целей, таких как города, не были бы столь огромными, если бы западные союзники не бомбили в любую погоду, днем и ночью.

Свои авиационные удары противники Германии стали теперь наносить прежде всего по тыловым коммуникациям германского фронта. Тем самым они:

1. Маскировали направления готовившихся ударов танков и пехоты;

2. Наносили наиболее ощутимый ущерб транспорту и снабжению.

Действия советской авиации над территорией Германии носили совсем другой характер. Для развертывания стратегических бомбардировок в духе англичан и американцев здесь долго не было материальных, организационных и кадровых предпосылок. Россия, по крайней мере до зимы 1941/42 года, вообще не располагала средствами для успешных действий на большом расстоянии. Лишь в апреле 1942 года советским Верховным главнокомандованием были выделены силы для авиации дальнего действия (АДД) и тем самым сделан шаг к созданию стратегической авиации. (Советская авиация дальнего действия, которая в начале войны была вынуждена действовать против рвавшихся на восток ударных группировок вермахта, понесла огромные потери. Тем не менее уже в начале августа ее самолеты бомбили Берлин. Позже АДД постоянно усиливалась. — Ред.) Однако и после этого русские не слишком стремились к дальним налетам, как англичане и американцы, старавшиеся нанести как можно больший ущерб военному потенциалу Германии. Хотя и советская авиация периодически совершала налеты на Восточную Пруссию и Берлин. Эти налеты были рассчитаны в основном на моральное воздействие на население Германии. Основные же усилия советской авиации дальнего действия в 1943–1944 годах были направлены на железнодорожные узлы центрального и южного участков фронта, на аэродромы и другие важные объекты германского оперативного тыла.

Поскольку советские воздушные атаки на территорию Германии носили характер «булавочных уколов», не оказывавших особого влияния на ход войны, можно было не создавать отдельный фронт противовоздушной обороны против ударов с Востока. Немцы ограничились на этом направлении лишь отдельными мерами предосторожности.

Характерной чертой стратегических бомбардировок, которые вели западные державы в январе 1944 года, было продолжение налетов на Берлин, который за этот месяц подвергся шести ночным и одиннадцати дневным налетам. Удары с воздуха были нанесены и по другим целям на территории Германии, главным образом речь идет о беспокоящих налетах на аэродромы в западной части страны и на железнодорожные объекты.

Февраль 1944 года принес с собой усиление стратегических бомбовых ударов западных союзников. С 22 февраля 1944 года в согласованных между собой операциях стали принимать участие самолеты с юга (с аэродромов Италии). В ходе этих налетов значительно пострадал Регенсбург. В конце месяца (с 20 по 26 февраля) последовали сильные удары по германским самолетостроительным заводам, что значительно сократило выпуск продукции и потому оказалось весьма чувствительным. Они привели к тому, что Германия не смогла произвести нужное количество самолетов и собрать резервы, как это было предусмотрено. Однако, несмотря на сильные разрушения, причиненные самолетостроительным заводам в Регенсбурге, Аугсбурге, Мариенбурге и Познани, на них через некоторое время все же удалось восстановить производство. К моменту высадки союзников во Франции части германской истребительной авиации были уже настолько пополнены, что 9 июня 1944 года для борьбы с десантами западных союзников в Нормандии было выделено до 1200 истребителей. Правда, большинство этих самолетов до Нормандии не долетело — они были сбиты еще в ходе переброски на Запад, так как союзники к этому времени уже обеспечили за собой господство в воздухе над районом высадки.

Опасения, что западные союзники будут атаковать с воздуха также и авиамоторные заводы, не оправдались. Можно упомянуть только об одном налете 24 апреля 1944 года, когда крупное соединение самолетов типа Mosquito нанесло удар по таким заводам в Дюссельдорфе.

В марте 1944 года количество ночных авиаударов еще более возросло — по промышленным объектам Баварии и других западногерманских земель было совершено 28 ночных налетов. За этот же месяц американцы провели 29 дневных налетов, в которых бомбардировщики сопровождались как собственными, так и английскими истребителями.

Численное превосходство истребителей сопровождения западных союзников достигло в марте 1944 года такой степени, что борьба с ними стала для немцев чрезвычайно сложной. Германские истребительные части на Западе понесли значительные потери; не меньшие потери наблюдались и у германских истребителей-бомбардировщиков, которые теперь лишь в редких случаях сталкивались с бомбардировщиками без истребительного сопровождения. В общем, боеспособность германских истребительных частей в этот период упала.

Глубина проникновения на территорию рейха истребителей сопровождения противника достигла линии Бремен — Ганновер — Кассель — Франкфурт-на-Майне, а на юге — линии Вена — Мюнхен. Летом 1944 года в радиус их действий вошла уже практически вся территория Германии.

Происходило именно то, о чем командование ПВО Германии предупреждало Верховное главнокомандование еще с 1942 года, — налеты бомбардировщиков противника на территорию Германии поддерживались истребителями сопровождения во все возрастающих масштабах.

Чтобы избежать дальнейших тяжелых потерь, в Центральную Германию были передислоцированы все соединения истребителей и истребителей-бомбардировщиков. В Голландии не было оставлено ни одного немецкого истребителя, потому что там истребители сопровождения западных союзников, шедшие обычно впереди боевых порядков армад бомбардировщиков, атаковали германские истребители еще в районе сбора и даже на взлете. Основная масса дневных истребительных соединений ПВО Германии после передислокации располагалась в следующих районах:

1. Ганновер — Берлин.

2. Район Франкфурта-на-Майне или Вестфалии (по усмотрению командования).

3. Южная часть Германии — Нюрнберг — Вена (по усмотрению командования).

В мае 1944 года для прикрытия химических заводов «Лейна-Верке» в экспериментальном порядке были использованы первые самолеты Ме-262 (реактивный истребитель, скорость до 870 км/ч; вооружение — 4 30-мм пушки. — Ред.). В системе ПВО страны впервые появился самолет, который мог резко изменить обстановку в самую благоприятную для Германии сторону. Однако надежды сменились горьким разочарованием: Гитлер решил использовать этот самолет в качестве скоростного бомбардировщика, в связи с чем вопрос о его применении в ПВО был снят. Борьба вокруг использования первых реактивных самолетов затянулась до осени 1944 года, что вызвало задержку в налаживании их серийного производства. Только когда было уже слишком поздно, поскольку германская авиационная промышленность стала подвергаться частым и мощным налетам и уже не могла обеспечить необходимые темпы выпуска продукции, Гитлер уступил. А ведь реактивный истребитель мог быть принят на вооружение еще в 1942 году и стать решающим фактором противовоздушной обороны рейха, если бы руководство Германии своевременно осознало всю важность ПВО. В 1940 году Гитлер запретил разработку конструкций тех самолетов, которые для своей окончательной доводки требовали более двух лет. В результате новый самолет поступил на вооружение с большим опозданием. Разработка первых германских реактивных самолетов началась еще в 1937–1938 годах. Первые самолеты Ме-262 прошли испытания в воздухе в 1942 году. И в 1942 году можно было наладить их серийный выпуск. Но с апреля 1943 года Гитлер требовал превращения этого самолета в бомбардировщик, что пришлось не по душе даже Герингу. В общем, судьба самолета Ме-262 оказалась трагической.

Действия авиации союзников над территорией рейха в 1944 году характеризовались учащением бомбовых ударов по промышленным объектам в западной части страны, в особенности в Кельне, а также новыми налетами на Центральную и Южную Германию, в первую очередь на заводы в Мюнхене. Продолжались воздушные удары по германским самолетостроительным заводам и по столице Германии — Берлину.

Потери германских истребителей в ходе воздушных боев были очень тяжелыми. Пока соотношение своих потерь и потерь противника удерживалось на уровне 1:1, а сами бомбовые удары союзников были не слишком эффективными, положение оставалось терпимым. Но после того как во время нескольких мощных налетов, например на Мюнхен, германские истребители понесли более серьезные потери, им пришлось изменить тактику. Теперь они вступали в бой, только если можно было рассчитывать на успех. При этом немалую роль играла погода и условия поиска. Считалось, что воздушный бой мог окончиться успехом только тогда, когда в ходе боя число истребителей наращивалось, а не снижалось.

Немцы еще даже не предполагали, что в дальнейшем им придется смириться с тем, что воздушные налеты противника будут проходить при полном отсутствии всякого противодействия, как это впервые случилось летом 1944 года. Пока еще речь шла о том, чтобы вступать в бой при наличии максимально возможного числа самолетов.

В создавшейся обстановке германское командование стало все больше и больше склоняться к мысли о нанесении военно-воздушным силам США ряда мощных ударов силами истребителей для восстановления господства германской авиации над территорией Германии. Для этого во всех подробностях была разработана крупная воздушная операция с участием 3 тысяч истребителей. К сожалению, резервы, собранные для проведения этой операции, были преждевременно использованы для других целей, в результате чего они были уничтожены по частям. Первая часть резерва была брошена в бой при высадке западных союзников в Нормандии, вторая была переброшена во Францию в конце августа 1944 года, причем без всякой пользы, поскольку к этому времени господство западных союзников в воздухе было настолько полным, что германские самолеты несли потери еще на взлете. Третья часть резерва, специально подготовленная и оснащенная для ведения активных боевых действий в системе ПВО Германии, так и не была задействована по назначению и была использована во время Арденнского наступления в декабре 1944 года.

Германские ВВС нанесли также значительные потери, не связанные непосредственно с налетами противника. Так, например, за февраль 1944 года германская авиация потеряла по разным причинам, но не в боевых действиях убитыми: 408 человек летного состава (или другого состава, участвовавшего в полетах); ранеными: 227 человек летного состава или другого участвовавшего в полетах состава).

Более 1300 самолетов за этот месяц было потеряно по разным причинам без вмешательства противника. В процентном отношении причины аварий следующие:

Ошибки пилота при посадке 33,1

Случайное попадание в плохие метеорологические условия 9,9

Аварии при рулежке 9,7

Ошибки пилотирования 7,4

Плохое состояние аэродрома 6,6

Ошибки пилота на взлете 6,3

Столкновения самолетов на аэродроме 6,1

Нехватка горючего 3,7

Потеря ориентировки 3,1

Столкновение с препятствиями 2,9

Столкновение самолетов в воздухе 2,1

Неустранимые поломки и повреждения 1,9

Невыясненные причины 1,7

Навигационные ошибки 1,3

Игнорирование правил безопасности 1,3

Ошибки аэродромно-технического персонала 1,0

Временная потеря сознания или зрения 0,6

Поражение германским оружием 0,5

Попадание под винт другого самолета 0,4

Серьезные нарушения летной дисциплины 0,2

Неправильный прогноз погоды 0,2

Всего 100 %

В мае 1944 года западные союзники провели 27 стратегических ночных бомбардировок, причем удары были направлены главным образом по городам западной части страны. А дневные бомбардировщики противника под прикрытием истребителей сопровождения каждый день в течение всего месяца наносили удары по железнодорожным депо, нефтехранилищам, складам боеприпасов, радиостанциям, сооружениям береговой обороны, аэродромам, мостам, транспортным узлам и командным пунктам, подготавливая высадку десантов. Последствия этих налетов, в особенности налетов на западные районы Германии, были исключительно тяжелыми. Сильно пострадали дороги на западе рейха, хотя, благодаря густоте транспортной сети, еще обеспечивалась возможность замены одного направления перевозок другим. Из-за постоянных воздушных тревог, отрывавших население от работы, было потеряно много рабочего времени.

Наиболее тяжелыми для Германии были налеты авиации противника на предприятия нефтеперерабатывающей промышленности и синтетического горючего. Именно они послужили началом полного краха германской военной машины. Общая производительность заводов синтетического горючего снизилась со 180 до 9 тысяч тонн в месяц. Несмотря на выделение почти 200 тысяч рабочих, делавших все возможное для восстановления этих предприятий, производительность и в августе составила всего 40 тысяч тонн.

В связи с хорошей летной погодой в мае 1944 года ПВО страны стала для германских истребителей (прежде всего дневных) и зенитной артиллерии чем-то вроде гигантской мельницы, перемалывавшей их силы.

До 1943 года западные державы не располагали истребителями с таким радиусом действия, который позволил бы им организовать сопровождение бомбардировщиков на все больше увеличивавшиеся расстояния или завоевать и поддерживать господство в воздухе над Германией.

В 1943 году американцы начали стратегическую воздушную войну против Германии и, завоевав господство в воздухе в 1944 году, доказали, что бомбардировщики пригодны для проведения широкомасштабных дневных операций. Летом 1943 года американцы понесли во время дневных налетов без истребителей сопровождения тяжелые потери. Только создание стратегической истребительной авиации сделало дневные бомбардировки американцев целесообразными.

6 июня 1944 года началось вторжение западных союзников во Францию, ставшее одним из основных поворотных пунктов войны. Оно наложило отпечаток и на действия англо-американской авиации над территорией Германии.

Если до этого авиационные удары были подготовкой к главным военным действиям, то теперь речь шла о том, чтобы закрепить достигнутый успех и ускорить окончательный крах Германии. В основу боевых действий союзников с июня 1944 года было положено стремление к полному использованию накопленных в течение ряда лет сил для достижения решительного успеха.

Дневные стратегические бомбардировки важнейших объектов на территории Германии в период проведения десантной операции временно отошли на второй план. Зато в июне 1944 года для поддержки вторжения было проведено 29 ночных бомбардировок. Объектами ударов были заводы синтетического горючего и железные дороги, по которым к месту вторжения перебрасывались германские войска. Самолеты типа Mosquito совершили 23 ночных налета на Берлин и на города западной части страны.

В июле 1944 года западные союзники снова начали наносить мощные удары по объектам германской промышленности. В августе стратегические бомбардировки Германии усилились еще больше. В течение 19 ночей августа на различные германские города беспрерывно сыпались бомбы. Только на Берлин в этом месяце было совершено 9 налетов.

С началом вторжения значительная часть истребительной авиации ПВО Германии была переброшена на Нормандский фронт. К 6 июня 1944 года, то есть к началу вторжения, в составе истребительной авиации ПВО страны было 1179 самолетов, из которых только 656 были боеспособными. В составе ПВО страны остались только разбросанные по всей Германии (Франкфурт-на-Майне, Берлин, Бавария, Вена) отдельные части ночных истребителей. На 22 июня 1944 года, несмотря на то что в строй вступило некоторое число новых самолетов, состав авиации ПВО страны снизился до 538 самолетов, из которых 288 были боеспособными. Эти слабые силы в течение ряда месяцев были вынуждены оказывать героическое сопротивление противнику, обладавшему двадцатикратным превосходством, причем истребительная авиация ПВО в ходе этой мужественной борьбы до предела истощила свои силы.

Зенитная артиллерия в рассматриваемый период выполняла основные задачи по обеспечению противовоздушной обороны страны. Она была значительно ослаблена изъятием и направлением на фронт вторжения и на другие театры военных действий большого количества боевой техники (с одних только аэродромов Центральной Германии было снято и переброшено 3 тысячи легких зенитных орудий). Основной принцип зенитной артиллерии — поражение самолета противника важнее отражения его атаки — не изменился и в 1944 году. Целью зенитной обороны по-прежнему считалось истребление вражеских самолетов метким уничтожающим огнем, поскольку лучший способ обороны — это сбить самолет.

Некоторые методы постановки заградительного огня были запрещены, поскольку они не обеспечивали ни расстройства боевых порядков авиации противника, ни срыва организованного бомбометания. Одной из решающих причин этого запрета была нехватка зенитных снарядов, ставшая к осени 1944 года еще более острой. Мощные и систематические удары бомбардировщиков противника по железнодорожным узлам и магистралям препятствовали доставке боевой техники и в особенности боеприпасов. Поэтому ведение зенитного огня по одиночным самолетам, в том числе и разведывательным, было также запрещено. Даже при пролете бомбардировщиков противника над хорошо защищенными объектами в западной части Германии зенитная артиллерия этих объектов оставляла такие пролеты без внимания или ограничивала расход снарядов, чтобы иметь хотя бы минимальные надежды на успех при отражении ударов, направленных непосредственно на защищаемые объекты.

Разрушения авиацией врага транспортных связей привели к тому, что в германской промышленности, где было развито разделение труда, изготовленные на одних заводах детали вооружения или боеприпасов в недостаточном количестве доходили до других предприятий, где производилась сборка.

Численность германской ночной истребительной авиации, если сравнивать ее с масштабами боевой деятельности авиации противника, была наименьшей в конце 1943 — начале 1944 года и наибольшей в июле — августе 1944 года.

Применяемая западными державами тактика «бомбового потока», в отличие от прежних налетов отдельными самолетами, уменьшала эффективность действий германских ночных истребителей. В плотном строю бомбардировщиков было слишком трудно выделить отдельную машину и «вести» ее. Наведение на цель, с учетом имевшейся аппаратуры, было возможно, только когда бомбардировщики приближались к объекту в рассредоточенных боевых порядках или когда приходилось иметь дело с идущими широким фронтом самолетами — минными заградителями.

После высадки западных союзников в Нормандии в июне 1944 года противник стал сбрасывать с самолетов новый вид металлической фольги для создания помех в работе германских наземных и бортовых радиолокаторов. Англо-американцы начали проявлять осторожность при использовании «роттердамских приборов». Все это, а также искусные отвлекающие маневры 100-й бомбардировочной группы специального назначения и бомбовые удары сильно затрудняли для немцев правильную оценку воздушной обстановки и прослеживание маршрутов массированных налетов. Демонстративные и вспомогательные удары английских самолетов Mosquito, а также помехи, создаваемые английскими ночными истребителями дальнего действия, создавали дополнительные трудности для германской противовоздушной обороны.

Ощутимая нехватка горючего, а также последствия утраты немцами «предполья» во Франции и Бельгии сказались на всех сторонах управления и боевого использования средств ПВО.

Ночные бомбовые удары английских самолетов Mosquito не наносили решающего материального ущерба. Однако беспокоящее воздействие этих налетов было довольно существенным. День ото дня они расширяли зону своего эффективного воздействия, снижая выпуск промышленной продукции и ослабляя волю германского народа к сопротивлению. Нельзя недооценивать их влияние и на германское военное и политическое руководство. Более года в воздух ежедневно поднимались германские дневные истребители для не имевшего шансов на успех противодействия самолетам-разведчикам Mosquito, только потому, что Верховное главнокомандование желало помешать аэрофотосъемке англичан.

В сентябре 1944 года после занятия большей части Франции и Бельгии бомбовая война западных союзников против дорожной сети Германии стала еще более интенсивной. По мере перемещения фронта на восток соответственно перемещался и центр тяжести авиационных ударов, что взвалило на плечи многострадального народа Германии еще более тяжкое бремя. Количество самолето-вылетов в ходе налетов на Германию достигло небывалых ранее размеров. После того как зона боевых действий на суше почти совпала с западной границей Германии, в бомбардировках объектов на германской территории стала принимать участие не только стратегическая, но и тактическая авиация противника.

Новые мощные налеты последовали на заводы, производившие синтетическое горючее, в результате чего выпуск продукции снизился до такого уровня, что весь последующий ход событий стал определяться количеством произведенного топлива.

С сентября 1944 года малые и средние формирования одномоторных и двухмоторных истребителей и истребителей-бомбардировщиков союзников начали вести боевые действия практически над всей территорией Германии. Это еще более осложнило и без того уже достаточно тяжелую воздушную обстановку и положение ПВО.

Очевидное сосредоточение усилий противника на транспортной сети, снабжении горючим, предприятиях авиационной промышленности и аэродромах должно было подорвать боеспособность Германии, как в воздухе, так и на суше. Все яснее проявлялось стремление западных держав сломить сопротивление немцев посредством массированного использования всей имевшейся у них авиации против транспорта и люфтваффе.

Мощные удары по дорожной сети рейха были особенно чувствительными. Сотни вагонов с вооружением и боеприпасами, направлявшихся на Западный фронт, приходили туда только через несколько недель, а то и не доходили совсем, тем самым создавая острую нехватку в самых необходимых предметах снабжения. Это особенно сильно проявилось во время подготовки к последнему германскому наступлению в Арденнах.

В августе 1944 года трудностей стало еще больше. Правда, ситуация была не везде одинаковой. Если на Востоке можно было без особых проблем осуществлять железнодорожные перевозки вплоть до самых последних дней войны почти до линии фронта, на Западе трудности множились не по дням, а по часам. Они наглядно проявились, когда после Арденнского наступления понадобилось снять значительные силы с Запада и перебросить их на Восток. Эта переброска продлилась на несколько недель дольше, чем рассчитывало командование.

Осенью 1944 года главное командование люфтваффе наконец сформулировало две предпосылки, необходимые для дальнейшего ведения противовоздушной обороны страны:

1. Концентрация всей имеющейся дневной истребительной авиации в одном районе страны.

2. Систематическая подготовка к большому оборонительному сражению в воздухе путем восстановления и укрепления авиационных соединений.

Выполнение последнего условия сильно затянулось в связи с использованием авиационных соединений ПВО против воздушного десанта противника в районе Арнема (Голландия). Другими причинами были нехватка горючего и крайне медленный темп пополнения новыми самолетами. Полное восстановление авиационных подразделений ПВО не было выполнено в октябре 1944 года, как планировалось, а затянулось до декабря. Но и после этого до крупного сражения в воздухе дело не дошло, так как истребительные силы были брошены для поддержки зимнего наступления сухопутных войск в Арденнах.

Осенью 1944 года дневные бомбардировки начали и англичане, хотя пока еще в ограниченном масштабе. Им не удалось оказать решительного противодействия, потому что к этому времени германские истребительные части были стянуты для защиты промышленных предприятий в центральной части Германии, в первую очередь заводов по производству синтетического горючего.

Только когда затруднения на транспорте в Рурской области, вызванные этими налетами, стали чрезмерными, туда были снова переброшены германские истребительные части, после чего англичане стали действовать осмотрительнее.

Если до высадки союзников в Нормандии действия германской авиации ПВО были довольно активными, то уже во второй половине 1944 года ее активность резко упала. Потери росли необычайно быстро. Перед вторжением соотношение германских потерь с потерями противника удерживалось примерно на уровне 1:1, позже оно составило 1,3–1,5:1, а к концу войны достигло 3,5:1.

Результаты действий зенитной артиллерии, несмотря на большой расход снарядов, не имели решающего влияния на ход войны в воздухе. Потери авиации противника от огня зенитной артиллерии немцев составляли не более 2–3 процентов, в лучшем случае — 5–7 процентов от числа атакующих самолетов.

Усиление активности авиации противника при одновременном ослаблении сил ПВО пагубно сказалось на работе промышленности, значительно снизившей количество выпускаемого вооружения, и прежде всего боеприпасов.

Если воздушные удары противника в 1943 году нанесли огромный ущерб германской военной промышленности и прикрывавшим ее силам ПВО, то теперь усилилось влияние бомбежек на гражданское население. Еще в 1943 году количество налетов с применением фугасных и сверхтяжелых бомб заметно увеличилось, бомбы пробивали здания до нижних этажей и подвалов, создавая многочисленные завалы, а тяжелые зажигательные бомбы вызывали большие пожары. Все это подрывало веру населения в надежность бомбоубежищ, оборудованных в подвалах. Люди стремились попасть в специальные противовоздушные убежища, которые постоянно бывали переполнены. Как только по проводной радиотрансляционной сети — она была организована в 1942 году — объявлялось о приближении самолетов противника, огромные массы населения, главным образом женщин, детей и стариков, устремлялись к этим бомбоубежищам. Дома пустели. Очаги пожаров ликвидировать вовремя было невозможно. Это приводило к грандиозным пожарам, уничтожавшим большую часть города, подвергшегося бомбовому удару.

Был принят ряд мер пропагандистского, разъяснительного и даже полицейского характера, призванных удержать в домах часть населения, однако в 1944–1945 годах такие меры лишь в очень редких случаях были удачными. Мощные бомбардировки оказались для населения Германии чрезмерно тяжелым моральным и физическим испытанием. Увеличение численности атакующих бомбардировочных соединений при одновременном ослаблении сил ПВО требовало от населения выполнения таких задач, которые даже при предельном физическом напряжении людей и максимальном использовании материальной части были непосильными. Если из тысячи участвовавших в налете самолетов сбивалось 100, то уцелевшие 900 бомбардировщиков все же сбрасывали свои бомбы и причиняли неслыханный ущерб; но такой высокий процент сбитых самолетов противника достигался крайне редко.

Когда в конце 1944 года во время дневных налетов противник стал применять одновременно и фугасные и тяжелые зажигательные бомбы для ковровой бомбардировки, лишь немногие храбрейшие люди решались оставаться в своих домах. Огромные потери, плохие вести с фронтов, недостаточное питание и большое количество налетов, как дневных, так и ночных (за сутки воздушная тревога зачастую объявлялась по 3–4 раза), довели нервное напряжение населения до предела. Часть гражданского населения вообще упала духом и отказалась от любых форм противодействия налетам. Пожары принимали катастрофические масштабы и уничтожали целые города. Водопроводные магистрали после сильных ударов с воздуха частично или полностью выбывали из строя. Оборудованных еще до войны запасных водохранилищ не хватало, или из них уходила вода после повреждений, нанесенных бомбами. Тяжелейшие потери в людях и наиболее значительный ущерб постройкам отмечался, когда город подвергался налету впервые или после длительного перерыва. Причиной тому была беспечность населения и отсутствие у него достаточного опыта. Особенно тяжелыми для людей были часто повторяющиеся бомбежки. Тогда силы местной ПВО могли оказаться настолько измотанными, что нанесенный ущерб разрастался до масштабов катастрофы.

Самыми опасными для городов были бомбардировки одновременно фугасными и зажигательными бомбами авиационными соединениями, идущими в сомкнутых боевых порядках. Разрушения и повреждения всех видов при этом оказывались настолько большими, что подвергнутые такой бомбардировке районы полностью разрушались и сгорали. Пожары было трудно локализовать даже путем массового привлечения людской силы. Женщины и дети, составлявшие основную массу населения тыловых районов страны, от ударов с воздуха страдали больше всего.

Несмотря на мощные бомбовые удары авиации противника в 1944 году, германское руководство все еще надеялось, благодаря усилению истребительной авиации и применению новых технических средств, в последний момент решительно изменить ход событий. Эти надежды рухнули только в 1945 году вместе с крахом сухопутных фронтов.

В первые месяцы 1945 года западные державы довели интенсивность своих авиационных ударов до небывалых размеров. Наряду с терроризирующими налетами на города (Нюрнберг, Дрезден, Дармштадт и др.) западные союзники явно стремились полностью остановить движение по крупным железным дорогам и автомобильным магистралям. Сильные дневные атаки американцев перемежались с концентрированными ночными ударами англичан, удачно взаимодействуя друг с другом.

Всему этому ПВО Германии уже не могла ничего противопоставить. Нехватка горючего ограничивала и без того низкую активность германской истребительной авиации, которая, несмотря на героизм летного состава, всегда была слабее атакующих соединений самолетов союзников.

Увеличившаяся активность истребителей-бомбардировщиков противника вдоль всех шоссе и даже второстепенных дорог Германии, расположенных в пределах 550 километров от линии фронта, заставила немцев почти полностью прекратить движение транспорта в дневное время. С продвижением англо-американцев с запада и наступлением русских с востока германская зенитная артиллерия все чаще стала использоваться в наземных боях для борьбы с танками противника. А поскольку подразделения зенитной артиллерии по большей части не были моторизованными, они нередко попадали в руки быстро продвигающегося противника и уничтожались. Вскоре остававшаяся еще не занятой территория Германии оказалась лишенной почти всех сил и средств ПВО.

Очевидным фактом является то, что в конце 1944 года последняя надежда на оказание германскими люфтваффе организованного сопротивления противнику окончательно рухнула.

Западные державы, благодаря систематическому претворению в жизнь своего стратегического плана комбинированного бомбового наступления с активными действиями наземных войск, добились краха германского государства.

В начале войны действия авиации западных союзников носили оборонительный характер. Осознав, что широкое развертывание войны в воздухе открывает многообещающие перспективы, англо-американцы начали ускоренное развитие своих военно-воздушных сил. Благодаря этому они уже с 1942 года ввели в действие превосходящие силы и завоевали сначала местное, затем временное и, наконец, абсолютное господство в воздухе, тем самым обеспечив себе исходные позиции для решающих ударов.

У русских военно-воздушные силы использовались только вблизи линии фронта. А западные союзники, опираясь на новые технические возможности, значительно более полно использовали авиацию в ходе тотальной войны.

Когда подготовка к войне с Россией уже шла полным ходом, произошло событие, которое задержало начало войны на Востоке. Югославия перешла на сторону союзников! Для немцев возникла смертельная угроза со стороны Балканского полуострова. К тому же и Италия не добилась серьезных успехов в развязанной ею войне с Грецией, даже наоборот, создавалось впечатление, что вполне можно было ожидать поражения итальянцев. Англичане оборудовали свои опорные пункты на греческой территории, в особенности на острове Крит, тем самым усиливая угрозу с фланга. Ни в коем случае нельзя было допустить высадки нового десанта на Балканах, как это было в Первую мировую войну, когда такая высадка ускорила поражение Германии.

Гитлер решил покончить с проблемой Балкан, применив испытанный метод «молниеносной войны».

6 апреля 1941 года германские ВВС нанесли внезапный удар по столице Югославии Белграду и, совершив еще ряд налетов на важнейшие центры страны, сорвали планомерную мобилизацию этой страны и ее армии. Благодаря взаимодействию с частями зенитной артиллерии германские сухопутные войска быстро взломали имевшиеся на Балканах линии долговременных укреплений, и армия, ведя тяжелые кровопролитные бои, в «молниеносном темпе» продвинулась до самой южной оконечности Греции. Германские парашютисты, выброшенные на Коринфском перешейке, обеспечили переправу через Коринфский канал, хотя случайным попаданием снаряда единственный мост через него был разрушен. Десант парашютистов перерезал пути отхода отступавшим английским и греческим войскам еще до того, когда первые германские танки 27 апреля 1941 года вошли в столицу Греции Афины.

Но следовало еще овладеть греческими островами и, что было особенно важно, выбить англичан с острова Крит.

Утром 20 мая 1941 года начался захват этого острова, господствующего над всей восточной частью Средиземного моря; на нем находились сильные английские (а также греческие) войска.

В этой операции, проводившейся под руководством командных инстанций люфтваффе, впервые приняли участие все три вида вооруженных сил Германии. Общее руководство действиями осуществлял штаб 4-го воздушного флота (генерал-полковник Лёр). Ему были подчинены VIII и XI авиационные корпуса 4-го воздушного флота, последний был исключительно воздушно-десантным. Кроме того, в боях участвовали вся 5-я горнострелковая дивизия и один полк 6-й горнострелковой дивизии. (Всего 8,5 тысячи горных стрелков, но прежде всего 7-я воздушно-десантная дивизия — 15 тысяч стрелков-парашютистов. — Ред.) Непосредственное руководство операцией было возложено на генерала Штудента, являвшегося создателем и организатором германских воздушно-десантных войск.

Для действий по захвату острова Крит были организованы три тактические ударные группы:

1. Западная группа (генерал Мейндль) — для захвата аэродрома Малеме.

2. Центральная группа (генерал Зюсман) — на направлении главного удара, на город Ханья, где должны были быть выброшены основные силы 7-й воздушно-десантной дивизии.

3. Восточная группа (полковник Бройер) — для захвата города Ираклион.

Высадка воздушного десанта не была неожиданной для противника, англичане успели организовать оборону и встретили первых парашютистов, прыгавших с транспортных самолетов — в основном Ju-52 — «в неизвестность», ураганным огнем.

В первый же день боев был убит командир центральной группы генерал Зюсман, а генерал Мейндль получил тяжелые ранения. Однако немцам все же удалось занять аэродром Малеме — единственную пригодную взлетно-посадочную площадку на всем острове. 21 мая на захваченный аэродром начали прибывать части 5-й горнострелковой дивизии, приданной XI авиационному корпусу в качестве посадочного десанта. Командир этой дивизии генерал Рингель взял на себя командование главной ударной группой и в тяжелейших боях овладел главным городом острова Ханьей, а также бухтой Суда — хорошо защищенной естественной гаванью. Уже 1 июня 1941 года немцы заняли Хора-Сфакион, небольшой, но чрезвычайно важный для англичан порт, через который они эвакуировали остатки своих войск в Египет. Таким образом, первая в истории войн воздушно-десантная операция по захвату крупного острова с воздуха завершилась успешно.

С потерей Крита англичане лишились своего важнейшего, не считая Мальты, опорного пункта на Средиземном море, потому что обладание Критом имеет для страны, ведущей войну на Средиземноморье, и в особенности в Северной Африке, огромное значение.

Бои за Крит привели к неслыханным потерям среди парашютистов. Сильно пострадали и военно-транспортные авиачасти, лишившиеся большого числа самолетов. Это сильно напугало германское Верховное главнокомандование. Поэтому эта столь успешно проведенная операция стала последней крупной воздушно-десантной операцией с использованием парашютистов.

Укомплектованные в основном добровольцами, парашютные войска в ходе войны стали часто использоваться не по назначению в качестве обычной пехоты на самых ответственных участках фронта.

Мы не будем описывать подробно боевые действия этих частей и соединений в Африке, России и Франции. Скажем только, что в боях за Монте-Кассино и Брест германские парашютисты проявили настолько высокие мужество и упорство, что противник дал им прозвище «зеленые дьяволы».

1 июня 1941 года бои на Балканах завершились, и теперь немцы получили возможность, не подвергаясь угрозе с фланга, заканчивать стратегическое развертывание своих сил против России.

Ранней осенью 1940 года люфтваффе начали воздушную войну против Англии. Одновременно с этим развернулась и подготовка к войне с Россией. Еще в дни принятия решений в отношении России стало очевидно, что обороноспособность Англии гораздо выше, а германские потери серьезнее, чем это предполагалось. Стало ясно, что на одном из двух основных театров военных действий немцам придется довольствоваться, прямо скажем, недостаточным количеством авиации. Командование германских военно-воздушных сил отдавало себе отчет, что ведение войны на два фронта не смогут обеспечить ни имеющиеся силы, ни ожидавшееся пополнение. Однако если вначале считалось совершенно недопустимым любое распыление сил между двумя фронтами, то уже вскоре оказалось, что обойтись без некоторого разделения сил все же не удастся. Помимо необходимости авиации для ведения основных военных действий, а также обеспечения операций кригсмарине у побережья Англии, в Атлантическом океане и на Севере, авиация требовалась также для организации ПВО оккупированных Германией стран и для продолжения бомбардировок объектов на территории Англии. Можно было предвидеть, что и Средиземноморский театр военных действий также потребует некоторого количества авиации, и притом, может быть, даже более значительного, чем на Западе.

В результате получилось, что для быстрого решения грандиозных стратегических задач на Востоке немцы располагали недостаточно мощными силами авиации. Приходилось все больше сил перебрасывать с Запада. Приказ Гитлера использовать в войне с Россией все имеющиеся военно-воздушные силы на практике выполнен не был. Рассчитывая на то, что война с Россией будет молниеносной (как и на Западе в 1940 году), Гитлер предполагал после достижения первых успехов на Востоке перебросить бомбардировочные части, а также необходимое количество истребительных соединений обратно на Запад. На Востоке, по планам фюрера, должны были остаться только авиационные соединения для непосредственной поддержки наземных войск, а также соединения военно-транспортной авиации и несколько истребительных эскадр. На деле все получилось наоборот.

Гитлер отклонил предложение увеличить численность германской авиации еще до начала войны с Россией, считая, что Россия может быть побеждена одним молниеносным ударом. По инициативе Гитлера главному командованию люфтваффе было обещано только обеспечить авиацию необходимыми материальными средствами, а также увеличить производство самолетов не позже зимы 1941 года. В случае необходимости для этого предполагалось направить в авиационную промышленность 500 тысяч человек из состава сухопутных войск.

Боеспособность русских ВВС оценивалась немцами в общем как не стоящая уважения. Это, конечно, не исключало того, что с течением времени русские смогут преодолеть свои слабости, но в любом случае темпы прироста боеспособности русской авиации будут «азиатскими», то есть «организационно несовершенными».

Стратегический план для люфтваффе был таким, какой уже оправдал себя в предыдущих молниеносных войнах, а именно:

1. Завоевание господства в воздухе (от этой первоочередной задачи зависели все последующие).

2. Мощная поддержка действий наземных войск, чтобы они могли завершить кампанию за 6–8 недель, в крайнем случае за 3–4 месяца.

При этом планировалось:

а) поддерживать сухопутные войска непосредственно на поле боя;

б) настолько парализовать расположенные вблизи фронта коммуникации русских, чтобы затруднить, а по возможности и исключить перегруппировку и развертывание новых русских сил в глубине территории России.

3. Проведение мощных ударов по объектам военной промышленности русских в Москве, Горьком, Рыбинске, Ярославле, Харькове, Туле.

Соответственно поставленным главным целям развертывание ВВС было согласовано с развертыванием сухопутных войск, действовавших в составе группы армий «Юг» (Румыния — Украина), «Центр» (Польша — район севернее Припятских болот) и «Север» (Восточная Пруссия). Во взаимодействии с перечисленными группами должны были, соответственно, взаимодействовать:

4-й воздушный флот (из Румынии и южной части Польши в направлении Крыма, Днепра и Дона);

2-й воздушный флот (из северной части Польши в направлении на Москву);

1-й воздушный флот (из Восточной Пруссии в направлении на Ленинград).

На Крайнем Севере — в Северной Норвегии и Северной Финляндии — базировался 5-й воздушный флот, задачей которого была поддержка наземных войск, наступающих на Мурманск. Кроме того, в задачи этого воздушного флота входила борьба с конвоями противника, направлявшимися из Атлантики в сторону Мурманска и Архангельска. Но крупные бои на морских коммуникациях развернулись лишь в 1942 году.

На 21 июня 1941 года, накануне войны с Россией, была развернута 61 авиационная группа, имевшая в своем составе 1830 самолетов, из которых около 1280 были боеспособными (бомбардировщики, пикирующие бомбардировщики, истребители и истребители-бомбардировщики). Боеготовность к началу войны — точнее, ко дню начала стратегического развертывания — составляла в среднем 70 процентов от наличного состава (то есть 1280 машин), в каждой авиагруппе насчитывалось около 30 самолетов. (Согласно современным авторитетным источникам (таким, как «Россия и СССР в войнах XX века»), перед нападением на СССР немцы и их союзники имели: в Финляндии 400 самолетов 5-го воздушного флота и 500 самолетов финских ВВС; в группе армий «Север» — 1-й воздушный флот в количестве 1070 боевых самолетов; в группе армий «Центр» — 2-й воздушный флот — до 1680 боевых самолетов; в группе армий «Юг» — 4-й воздушный флот — около 800 самолетов, а также румынские ВВС — до 500 самолетов! Всего около 5 тысяч боевых самолетов. — Ред.)

С этими 1280 боеспособными самолетами борьба должна была вестись с исходного фронта длиной 1600 километров, из которых наиболее важными с точки зрения использования авиации были участки протяженностью 1200 километров (район Карпат и Припятских болот мог считаться менее важным). В дальнейшем ожидалось, что фронт растянется до 2400 километров. Этот ожидаемый фронт тянулся от Крыма (Севастополь) через Ростов-на-Дону и Москву к Ладожскому озеру и Ленинграду. Кроме того, важным театром боевых действий люфтваффе являлся Карельский фронт протяженностью примерно 350 километров. Общая же длина германо-финского фронта на Севере (от Мурманска до Ленинграда) составляла около 1000 километров.

В ожидании начала наступления соединения развернулись от устья Дуная до Мемеля (Клайпеды) (добавим — до Киркенеса и Петсамо (Печенги) на Севере. — Ред.). Последние части боевых соединений прибыли в районы сосредоточения с Балканского фронта только накануне. Не везде, как, например, в Румынии, вовремя прибыли наземные службы, а также снаряжение и боеприпасы. Это объяснялось тем, что во время операции на Балканском полуострове значительные запасы со складов, подготовленных для южного участка Восточного фронта, были израсходованы и нуждались в пополнении. Однако в общем и целом германские ВВС были готовы к бою! Приказы были ясны. Связь налажена.

Во второй половине дня 21 июня было зачитано обращение Гитлера к солдатам Восточного фронта. Это заметно ослабило внутреннее напряжение, которое чувствовалось у каждого перед лицом грозных событий. Солдаты примирились с действительностью и стали спокойно и уверенно выполнять свои непосредственные задачи. В войсках царило чувство собственного превосходства. Солдаты считали, что возможности и последствия этой войны, в сущности, дело высшего командования — там знают, что к чему! Вера в Верховное главнокомандование была непоколебимой. Конечно, кое у кого некоторые сомнения возникали. Однако это никак не сказывалось на боевом духе войск и высоком осознании собственного долга.

Командование могло полностью положиться на свои войска.

Удар по русским военным аэродромам должен был быть нанесен в одно и то же время. Поэтому германские авиационные соединения, которые находились на южном участке фронта, а также те, которые базировались на некотором удалении от фронта в центре, вылетали еще в темноте, в то время как самолеты, действовавшие на севере, поднимались в воздух уже засветло.

Получилось!

Почти во всех случаях русские самолеты находились на земле и не были приведены в боевую готовность. (Советское руководство, понимая, что страна еще не готова к большой войне, до последнего оттягивало передачу приказа о приведении войск в состояние боевой готовности. Такая директива была отправлена только в ночь с 21 на 22 июня. В частности, в войсках Западного фронта она практически реализована не была. — Ред.) Уничтожение русских самолетов на аэродромах продолжалось и на следующий день. Успешные воздушные бои, развернувшиеся над наземными фронтами, углубляли эффект. До сих пор не установлено, насколько верны сведения о количестве уничтоженных советских самолетов, приводившиеся в сводках германского Верховного главнокомандования: к 23 июня 1941 года было уничтожено 2852 самолета, к 11 июля — 6293 самолета, а к 10 августа 1941 года — 10 тысяч самолетов! (Определенное преувеличение есть, однако потери были огромными. Так, в Прибалтике с 22 июня по 9 июля было потеряно 990 самолетов, в Белоруссии за это же время 1777 самолетов, на Западной Украине с 22 июня по 6 июля 1218 самолетов. — Ред.)

Пусть эти данные и не совсем верны, очевидно, что господство в воздухе на направлениях главного удара сухопутных войск, то есть на центральном и северном участках фронта, германской авиацией было достигнуто.

Потери германской авиации тоже не были такими незначительными, как принято считать. За первые 14 дней боев потеряно самолетов даже больше, чем в любой из последующих аналогичных промежутков времени. С 22 июня по 5 июля 1941 года германские ВВС потеряли (уничтожено и повреждено) 807 самолетов всех типов (данные практически совпадают с советскими, по которым за первые 18 дней войны в воздушных боях и на аэродромах уничтожено 838 самолетов врага, к 19 июля — 1284 самолета. — Ред.), за период с 6 по 19 июля — 477 самолетов. Несмотря на достигнутую немцами внезапность, русские сумели найти время и силы для оказания решительного противодействия.

Со временем люфтваффе все чаще стали выполнять задачи по непосредственной поддержке наземных войск на поле боя и оперативной поддержке этих войск, атакуя коммуникации в тылу противника. Эти задачи особых трудностей не вызывали, несмотря на воздушные атаки русской авиации в прифронтовой зоне.

Сопротивление русских войск, которое германские сухопутные войска встретили еще на границе, вскоре потребовало более эффективных действий люфтваффе по непосредственной поддержке сухопутных сил, в особенности когда немцы столкнулись с главными силами русских в районе Львова и Белостока.

Боевая деятельность германской авиации по всему фронту заключалась в прикрытии передовых частей пехоты и танков от ударов с воздуха, уничтожении русской артиллерии, резервов и снабженческих складов вблизи линии фронта, охоте за автомашинами противника на шоссейных дорогах. Кроме того, авиация пыталась отсекать русские войска на поле боя, с целью воспрепятствовать организации новой обороны. С каждой неделей эти задачи приобретали все больший удельный вес в общих боевых действиях германских ВВС. Успешное выполнение этих задач создавало для наземных войск возможность для ведения крупных операций по окружению и уничтожению противника.

Быстрее всех продвигались вперед войска группы «Центр» при поддержке II и VIII авиационных корпусов. Но теперь оба корпуса наносили удары по противнику в районе Гомель — Смоленск и восточнее, помогая сухопутным войскам преодолевать усилившееся сопротивление противника. Никто не сомневался в победе немцев под Смоленском, но исход сражения пока не был решен.

Смоленск от Варшавы отделяло 800 километров по прямой. Как показали контрудары русских, они вовсе не собирались складывать оружие. Действительно ли они бросили в бой свои последние резервы, как утверждала сводка от 17 июля 1941 года? Если да, тем лучше — тогда очень скоро путь на Москву окажется открытым.

И на Ленинградском направления дела обстояли не вполне гладко. До города оставалось 400 километров. Однако и здесь превосходство люфтваффе было очевидным. Попытки русских бомбардировщиков помешать форсированию Западной Двины были сорваны действиями германских истребителей. А русские истребители практически не появлялись.

Но решающим оставалось Московское направление, во всяком случае по мнению германского Генерального штаба. Войска Тимошенко следовало разбить наголову. В это время воздушная разведка немцев доложила, что на южном участке фронта русские приступили к планомерному отводу своих войск.

Главное командование люфтваффе приняло чреватое серьезными последствиями решение сосредоточить практически все имевшиеся в наличии бомбардировщики для ударов по политическому, экономическому и культурному центру Советского Союза — Москве, тем самым «подготовив» ее к последующему решающему штурму. Затем должны были последовать удары по Ленинграду, Горькому и Рыбинску. В ночь с 21 на 22 июля 1941 года Москва подверглась первому мощному удару бомбардировщиков Не-111 и Ju-88. (В нем приняло участие 250 бомбардировщиков. 12 из них было сбито истребителями, 10 — средствами ПВО. К Москве прорвались лишь одиночные самолеты. — Ред.) За период с 22 июля до 4 октября на Москву было совершено около 30 налетов, а на Ленинград — 6. В ходе этих ударов, в проведении которых не было особой необходимости, германское командование израсходовало значительные силы авиации. Кроме того, удары были нанесены по транспортным объектам русских. Немцы бомбили железные дороги, ведущие к Ленинграду, северо-западнее и западнее Москвы, в районе Орла, Тулы, Брянска, восточнее Киева, на юге и западе Украины, в районе Харькова, в Донецком бассейне, Мурманскую (Кировскую) железную дорогу. Таким образом, вместо сосредоточения сил на главной цели, Москве, до которой оставалось совсем немного, произошло распыление усилий на всем огромном театре военных действий.

Перед люфтваффе постоянно ставились новые задачи: германскому Верховному главнокомандованию понадобилось парализовать судоходство и бомбить боевые корабли русских в Черном море (в районах Крыма, Одессы и Николаева), в Балтийском море (в районах Таллина, Кронштадта, Ленинграда). Конечно, парализовать морские коммуникации противника было чрезвычайно важно. Но только для фланговых групп армий («Север» и «Юг»), а не для группы армий «Центр», действовавшей на направлении главного удара!

Но и перечисленным поставленные перед люфтваффе задачи не ограничивалось. В период с 24 сентября до 6 октября 1941 года германские военно-воздушные силы нанесли удар по электростанции близ Белого моря, несколько раз бомбили заводы Тулы, а также Харькова.

Если на южном участке фронта продвижение немцев за Днепр, к Крыму и в направлении Ростова-на-Дону развивалось даже слишком успешно, на северном участке фронта наступление на Ленинград окончательно остановилось.

А в первых числах декабря 1941 года наступление германской армии было остановлено и под Москвой.

Люфтваффе продолжали заниматься непосредственной поддержкой сухопутных войск на фронте. Но одновременно собранные здесь силы авиации наносили удары по путям сообщения русских, причем снова по всему фронту. Так, 4-й воздушный флот наносил удары по Донбассу и восточнее его, между Северским Донцом и Доном. Соединения этого флота бомбили морские коммуникации русских в Черном море, Одессу, порты Крыма, в первую очередь Севастополь. Эти удары весьма способствовали успешному проведению операций сухопутных войск на южном участке фронта, во многом способствуя их успеху. Но на ход событий под Москвой, как и на последние попытки с недостаточными средствами взять Ленинград, они никак не повлияли.

На юге в руках русских оставался Севастополь, сковывающий крупные германские силы.

В то время как на фланговых участках советско-германского фронта германские войска продвинулись в октябре и ноябре далеко на восток, группа армий «Центр» еще только готовилась к решающему удару, который должен был завершиться захватом Москвы.

В этот период, то есть начиная с октября 1941 года, германские военно-воздушные силы все еще не отказались от проведения стратегических бомбардировок. С 4 октября по 6 декабря 1941 года на Москву было совершено еще 53, а на Ленинград 30 налетов. Эти авианалеты практически равномерно распределялись по всему упомянутому периоду. В самый разгар наступления на Москву германское командование посчитало необходимым нанести бомбовые удары (6 и 10 октября) по промышленным объектам Харькова, судьба которого была и так предрешена (город был занят немцами) 24 октября, а также по Ростову-на-Дону, Горькому (5, 6 и 12 ноября) и Рыбинску (2 декабря). А ведь именно в этом периоде времени возникали кризисные ситуации на сухопутных фронтах, и прежде всего под Москвой.

Русские ВВС на этом этапе войны были пока еще заметно слабее германских. Однако нельзя отрицать, что и их командование, и летный состав стали гораздо опытнее. Было очевидно стремление русских к сосредоточению своих сил, а также к их более организованному тактическому применению. Русские старались сосредоточить как можно больше авиации в таких районах, где они надеялись, имея достаточные запасы горючего, добиться определенного успеха в борьбе с уступающими им по численности соединениями германской авиации.

У главного командования люфтваффе самое позднее в этот период обязаны были возникнуть сомнения в правильности количественной и качественной оценки русской авиации. Что касается материальной базы, то для немцев неожиданным было появление у русских самолета-штурмовика Ил-2, обладавшего хорошей броневой защитой и потому трудноуязвимого.

С октября 1941 года воздушные налеты были затруднены в связи с неблагоприятными погодными условиями. Грязь на дорогах и аэродромах приостановила подвоз предметов технического снабжения и снизила качество аэродромного обслуживания самолетов, а плохая видимость сильно ограничила использование воздушного транспорта. С большим трудом обеспечивалось и снабжение продовольствием. Не хватало зимнего обмундирования: оно прибыло только в конце ноября и в декабре. Ведь по планам командования люфтваффе основные силы авиации после успешного окончания крупных операций на Востоке сразу же должны были быть переброшены в Германию для отдыха и пополнения.

То, что русские под Москвой могут перейти в решительное наступление, считалось крайне маловероятным. Донесения летчиков о сосредоточении крупных русских сил к северу, югу и востоку от Москвы рассматривались германским Верховным главнокомандованием как находки «призраков». Немцы и мысли не допускали, что после своего, казалось, окончательного краха русские могли сосредоточить здесь какие-то новые значительные силы.

6 декабря 1941 года (5 декабря. — Ред.) русские войска перешли в контрнаступление против группы армий «Центр». Новая задача — сдержать натиск противника — была возложена главным образом на VIII авиационный корпус. К этому времени 2-й воздушный флот лишился своего и II воздушного корпуса, согласно приказу переброшенного в район Средиземного моря. После срыва Битвы за Англию это было первым примером серьезного взаимного влияния между двумя фронтами, которое ослабило немцев в момент самого тяжелого кризиса, который им пришлось пережить до Сталинграда.

Как и наземные войска, германские авиационные части сильно страдали от холодной русской зимы. Непривычные к таким климатическим условиям наземные службы не имели соответствующего опыта. Первоначальные попытки очищать от снега всю поверхность аэродромов оказались практически невыполнимыми. Тогда стали укатывать для текущих потребностей только одну взлетно-посадочную полосу, что было вполне возможно и хорошо обеспечивало взлет и посадку самолетов. Более широкая взлетно-посадочная полоса появилась после стаивания снега, только с началом весны.

В период распутицы, несмотря на принимавшиеся меры, некоторые полевые аэродромы выбывали из строя на много дней и даже недель. Морозы, к которым в условиях Крайнего Севера добавлялся резкий ветер с моря, сильно затрудняли аэродромно-техническое обслуживание самолетов. Обморожение рук и лица, признаки которого замечались часто слишком поздно, было практически ежедневным явлением. Поэтому вскоре на аэродромах было начато строительство небольших помещений для обогрева, были и другие меры по защите личного состава от холода. Особые подразделения зимнего обслуживания, оснащенные 3–4 подвижными установками для подогревания моторов, прибыли на фронт только к концу зимы.

Сухопутные войска больше, чем когда бы то ни было, нуждались теперь в непосредственной поддержке авиации на поле боя. Командование люфтваффе, конечно, не могло не услышать этот зов о помощи. Однако при этом широкомасштабное развертывание современных бомбардировочных соединений дальнего действия становилось невозможным. «Танки впереди, артиллерия позади, авиация вверху!» — эту установку еще в период германского наступления командование сухопутных войск считало основой успеха пехоты. Теперь же эта установка стала железным правилом. Чем большую ширину и меньшую глубину имели оборонительные позиции германских сухопутных частей и соединений, чем энергичнее атаковали русские, тем реже могли германские сухопутные войска и их командиры обойтись без «авиабомб, падающих впереди своей пехоты». Эти методы общевойскового руководства и привели германские ВВС на Востоке к полному истощению. Последствия такого руководства сказались на ведении войны в воздухе и на всех остальных фронтах. Зимой 1941 года германской бомбардировочной авиации был нанесен первый сокрушительный удар, а в 1944 году ее в России окончательно загубили.

Суровые зимние условия, постоянные переброски и трудности со снабжением все больше снижали боеспособность авиационных частей, в результате чего и численность боеспособных самолетов и количество самолето-вылетов резко сократились. Из критического положения авиационным частям пришлось выходить собственными силами, используя подручные средства.

С декабря 1941 по апрель 1942 года непосредственная поддержка сухопутных войск Восточного фронта всеми видами авиации являлась главной задачей люфтваффе. Не проходило и дня без успешных ударов германских самолетов по кораблям и портовым сооружениям противника в Севастополе, по важным целям в Керчи и портах побережья Кавказа, железным дорогам Донбасса и области Дона, по районам сосредоточения войск противника на центральном участке фронта, на Валдайской возвышенности, к востоку от Ленинграда и в Карелии. Нередко в сводках встречалось выражение «по всему фронту». Авиация стала чаще совершать налеты на Мурманскую (Кировскую) железную дорогу, портовые сооружения Мурманска, а также на транспортные суда в северных морях.

В «стратегии» германского Верховного главнокомандования было отведено место и для обеспечения снабжения по воздуху так называемых крепостей с окруженными в них германскими войсками; наиболее крупные воздушные мосты были проложены к Демянску и Холму, а в более мелком масштабе они создавались в бесчисленном ряде мест. Выполнение воздушно-транспортных задач было связано с довольно большими потерями в самолетах. Только для снабжения Демянского котла (где с 25 февраля по 25 апреля 1942 года были окружены 6 дивизий (100 тысяч солдат и офицеров) 16-й армии немцев) транспортные самолеты Ju-52 и бомбардировщики сделали в общей сложности 14 455 вылетов. Ежедневно туда прибывало до 100–150 самолетов, доставлявших в среднем около 265 тонн различных грузов. Расход горючего на транспортировку по воздуху достиг 19 миллионов литров. Общие потери транспортной авиации составили около 265 машин!

И такая «удачная» воздушно-транспортная операция нашла последователей! За ней последовали другие. Снабжение по воздуху широко применялось под Сталинградом, на Кубани и под Тулой в 1942–1943 годах, на Днепре в 1943–1944 годах, в районе Тернополя в 1944 году, при эвакуации Крыма в 1944 году и во время заключительных боев 1945 года — в Будапеште, Бреслау, Глогау, Грудзёндзе, Восточной Пруссии, Шнейдемюле, Познани, Берлине и Рурской области. При этом транспортными самолетами было покрыто 250 миллионов километров, перевезено 530 тысяч тонн грузов и 1,5 миллиона человек. На это было израсходовано 432 тысячи тонн горючего. Транспортировкой занималось около 1030 самолетов, главным образом типа Ju-52. Для сравнения скажем, что по состоянию на 6 июня 1944 года в составе германской бомбардировочной авиации числилось всего 1010 самолетов.

К марту 1942 года немцам удалось стабилизировать фронт на Востоке.

Направление главного удара в 1942 году — в том числе и военно-воздушных сил — отныне было направлено не на Москву. Оно переместилось на юг. Теперь мысли германских военачальников обратились к Сталинграду и Кавказу. (Такие «мысли» были в 1941 году, но главным направлением наступления было московское. Теперь произошло вынужденное сужение фронта, на котором должна была решаться судьба войны. — Ред.) После неудачного наступления русских под Керчью и Харьковом в мае Керчь снова оказалась в руках немцев, а в районе Харькова началось удачное германское контрнаступление.

Во всех этих боях авиация играла значительную роль: под Керчью действовал VIII авиационный корпус, который одновременно поддерживал сухопутные войска в ходе штурмов Севастополя, а под Харьковом использовался IV авиационный корпус. Казалось, что в действиях люфтваффе непосредственная поддержка наземных войск окончательно заняла главенствующее положение.

И все же это было не так! Предприятия русской промышленности подвергались стратегическим налетам. Правда, это были всего лишь «булавочные уколы». Чтобы нанести действительно чувствительный удар по экономике русских, у немцев недоставало сил. К тому же теперь немцам приходилось вести борьбу с англо-американскими морскими конвоями, шедшими в Мурманск и Архангельск. Для этого тоже требовались силы! Но эти сражения были очень важны. Вывод из строя Мурманской железной дороги и совместные с кригсмарине удары по арктическим конвоям противника стали задачами, решение которых могло коренным образом повлиять на весь ход боевых действий в России.

Снова и снова, как только германские сухопутные войска хотели добиться решающей победы в отдельном сражении, командование бросало на этот участок фронта всю имевшуюся в его распоряжении авиацию.

Для того чтобы немцы могли осуществить свои планы дальнейшего продвижения в Азию, нужно было в первую очередь овладеть Севастополем. Для решения этой задачи здесь были сосредоточены крупные силы авиации. Начиная со 2 июня 1942 года германские самолеты стали наносить систематические удары по крепостным сооружениям Севастополя и позициям пехоты, а также по порту и военным объектам в самом городе. Бомбардировки с воздуха сопровождались артиллерийским обстрелом из орудий всех калибров как полевой, так и зенитной артиллерии. Город был превращен в груду развалин. К 1 июля 1942 года оборону крепости можно было считать сломленной (последние очаги сопротивления держались до 9 июля. — Ред.).

В период с 22 февраля по 2 июля (28 июня. — Ред.) 1942 года немцы провели предварительную подготовку, а затем начали новое крупное наступление на 400-километровом фронте, которое должно было привести германские войска к Волге в районе Сталинграда. Но сначала ударные группировки вышли к Дону, в частности в районе Воронежа.

Воздушные перевозки стали еще более необходимыми. Сухопутные войска были вынуждены прибегать к помощи воздушного транспорта, пока восстанавливались поврежденные противником дороги. Восстановительные работы на дорогах затянулись до октября 1942 года, поэтому уже в начальной стадии кампании 1942 года отмечались трудности со снабжением, прежде всего горючим — из-за ограниченности возможностей перевозок по воздуху.

Сеть связи германских воздушных флотов, в силу хорошей работы полков связи ВВС, вполне соответствовала предъявлявшимся к ней требованиям. Вдоль ударных направлений на восток тянулись «осевые» линии проводной связи, для которых обычно использовались медные провода. Если строительство линий связи несколько отставало от продвижения войск, для выполнения определенных задач на срок в несколько дней или больше создавались тактические соединения (из пикирующих бомбардировщиков, истребителей-бомбардировщиков, истребителей, разведчиков). Им придавалось необходимое количество наземного персонала (подразделений обслуживания и связи).

Такие тактические соединения следовали за передовыми частями наземных войск и обеспечивали их незамедлительную поддержку. Офицеры связи ВВС докладывали по телефону и радио обо всех изменениях в обстановке.

В августе 1942 года германское Верховное главнокомандование приняло решение овладеть Сталинградом и одновременно осуществить прорыв на Кавказ в направлениях на Туапсе, Орджоникидзе и Махачкалу. Однако первоначально ведение крупных боевых операций было невозможно из-за трудностей со снабжением, поскольку Кавказские горы — труднопроходимая местность. Сопротивление противника и недостаток топлива лишали наземные войска, и в первую очередь танки, возможности вести наступательные операции большого масштаба.

Люфтваффе приходилось действовать на чрезвычайно растянутых фронтах. Численность боевого состава авиационных частей поддерживалась с большим трудом. Она уменьшилась, поскольку снабжение армии восточнее линии Таганрог — Курск вплоть до поздней осени 1942 года обеспечивалось только воздушным и автомобильным транспортом. Непривычные климатические условия, непрерывные, следующие одна за другой переброски с места на место привели к повышенному износу техники. А постоянная спешка еще больше увеличивала естественный износ сложной техники. Нередко самолеты днями простаивали на земле из-за незначительных повреждений, потому что доставка запчастей снова задерживалась.

Русские почти не атаковали переполненные аэродромы. Немногочисленные предпринятые ими попытки окончились для атакующих крупными потерями.

После тяжелых боев, понеся огромные потери, немцы подошли к пригородам Сталинграда — теперь желанная цель была совсем близко. На голой, слегка холмистой местности возвышались высокие здания, похожие на американские небоскребы. Осень 1942 года была жаркой и пыльной, а доселе маневренная война приняла жестокую форму войны позиционной, став похожей на сражения Первой мировой войны.

Почти не встречая сопротивления со стороны зениток и истребителей противника, днем и ночью над превращавшимся в груды развалин городом летали Не-111 и Ju-88 (а также, в большом количестве, пикирующие бомбардировщики Ju-87. — Ред.). Повсюду вверх поднимались столбы дыма от разрывов снарядов и пожаров, вызванных множеством сброшенных тяжелых зажигательных и фугасных бомб. Плотные черные клубы дыма высотой в несколько сот метров напоминали быстро выросшие грибы.

Атаки наземных войск и самолетов люфтваффе проводились в тесном взаимодействии друг с другом по согласованному плану. Волна за волной боевые группы и эскадрильи бомбардировщиков под прикрытием истребителей летели к городу на высоте 2–4 тысячи метров. Выйдя на цели, они сбрасывали свой смертоносный груз, поворачивали на обратный курс, приземлялись и опять взлетали для новых атак. В промежутках между налетами бомбардировщиков цели небольших размеров штурмовали пикирующие бомбардировщики.

Германские истребители Me-109 в ходе воздушных боев захватили и поддерживали превосходство в воздухе над городом. Их совместные с бомбардировщиками удары по целям восточнее Волги причинили военно-воздушным силам русских серьезные потери и на земле. Вообще потери русской авиации в тот период значительно превосходили потери люфтваффе.

Но, даже ведя непрерывный артиллерийский обстрел и бомбардировки с воздуха, немцам не удавалось сломить сопротивление защитников русского города, закрепившихся в жилых домах и фабрично-заводских корпусах. Постройки оказались прочными. Русские укрепляли подвалы жилых домов и оборонялись в них. Кровопролитные бои велись за каждый дом, за каждый квартал. Даже когда немцы в нескольких местах прорвались к Волге и прижали русских к самому берегу, сломить сопротивление защитников города не удалось. Русские продержались в городе до самого конца битвы за Сталинград. В конце концов немцам не хватило тяжелых бомб и артиллерийских снарядов крупного калибра. И чем труднее становилось выбивать русских из развалин города, тем настойчивее германское главнокомандование требовало нанесения новых мощных авиационных ударов по городу.

Зенитная артиллерия под Сталинградом активно использовалась совместно с полевой артиллерией и авиацией непосредственной поддержки для поражения наземных целей — тяжелых орудий, танков, укрепленных огневых точек противника. Она вела огонь как прямой наводкой, так и с большим подъемом ствола орудия, обстреливая далеко расположенные наземные цели.

Сталинград не сдавался! Наоборот, русские все чаще атаковали, находя слабые места в германском фронте. Разведка доносила, что русские сосредоточивают новые крупные силы. Было очевидно, что готовится мощный удар в направлении Дона!

А над Донскими степями в это время плыли низкие облака, временами шел снег, мела поземка, местами висела густая дымка. Русские понимали, что, используя преимущества ненастной погоды, они смогут свести к минимуму влияние вражеской авиации. Тем не менее, если представлялась хотя бы малейшая возможность, отдельные германские самолеты, пары и целые звенья вылетали даже при плохой видимости, чтобы отразить удары наступающих русских танков.

Вскоре русские в районе Сталинграда перешли в наступление! Не приходилось сомневаться, что грядет катастрофа. Неужели дело дойдет до окружения германских войск? В германском тылу уже не было крупных резервов. Что делать, если окружение действительно произойдет? Осуществлять снабжение по воздуху? Получится ли это?

Командующий 6-й германской армией получил приказ держаться в Сталинграде во что бы то ни стало. Геринг обещал, что организует снабжение по воздуху. Снабжение 300 тысяч человек, находящихся более чем в 2 тысячах километров от Германии? Здесь, у границ в Азии, в снегу и льду?

Для осуществления снабжения окруженных в декабре 1942 года у немцев имелось примерно 320 самолетов Ju-52, 40 Ju-86 и 190 Не-111.

Ju-52 могли использоваться только с аэродромов, расположенных не далее 300 километров от окруженной группировки, иначе они не могли выполнить эту задачу, поскольку в Сталинграде заправляться было нечем. Более того, с прилетавших самолетов сливалась каждая капля лишнего горючего. Ju-52 мог перевозить до 2 тонн, но только компактных грузов, громоздкость некоторых предметов исключала полное использование грузоподъемности самолета. Самолет Не-111 мог применяться для воздушных перевозок и в дневное время, поскольку истребители противника не оказывали этому сильного противодействия. Радиус действия Не-111 позволял использовать их даже тогда, когда в декабре 1942 года и в январе 1943 года немцы потеряли передовые аэродромы, являвшиеся основными для снабжения германских войск, окруженных под Сталинградом. Практическая грузоподъемность самолета Не-111 ограничивалась 1000–1500 килограммами. Самолеты Ju-86 из-за малого радиуса действия и недостаточной грузоподъемности вскоре пришлось снять с выполнения транспортных задач. Крупные транспортные самолеты Ju-90 и Ju-290 вскоре выбыли из строя из-за технических неполадок. Попытки увеличить объемы снабжения, используя буксируемые самолетами грузовые планеры, окончились неудачей, так как днем планеры подвергались частым нападениям русских истребителей, а к полетам ночью и в условиях низкой облачности они не были приспособлены.

Летный состав вновь сформированных авиатранспортных частей и их самолеты не всегда оказывались пригодными для полетов в трудных погодных условиях. Экипажам самолетов приходилось сталкиваться с такими серьезными трудностями, как длительные полеты туда и обратно над расположением противника, зенитные обстрелы и нападения истребителей при взлете и посадке, артиллерийско-минометный огонь противника по аэродромам, а также обледенение самолетов в воздухе и сильные снежные бураны. Все это снижало объемы снабжения окруженных германских войск.

Чтобы обеспечить снабжение 6-й армии, необходимо было удерживать в своих руках расположенные на наименьшем удалении от Сталинграда аэродромы (Морозовский, Тацинский и Сальский).

За сутки 6-я армия получала в среднем 50–80 тонн грузов, вместо обещанных ей 300 тонн! Были дни, когда удавалось перебросить по воздуху до 150 тонн, а иногда даже 250 тонн. Однако в целом снабжение оставалось недостаточным.

Не обходилось и без потерь. Они вызывались погодными условиями и противодействием русских прежде всего огнем их малокалиберной зенитной артиллерии. Немцы потеряли здесь не менее 285 самолетов. Наряду с этим все более увеличивалось количество самолетов, непригодных для дальнейших вылетов из-за тех или иных, иногда даже весьма незначительных повреждений.

С наступлением зимы трудности аэродромно-технического обслуживания самолетов еще больше увеличились. Не хватало специалистов по обеспечению посадки с помощью радиомаяков, метеорологов, а также связистов и механиков по ремонту. Нередко специалистам приходилось брать в руки винтовки и гранаты, чтобы выполнять обязанности простых бойцов. Каждый человек в окруженной группировке был на счету! Но нельзя было забывать, что снабжение по воздуху являлось делом исключительной важности, от которого зависели жизнь и смерть сотен тысяч людей.

Системе снабжения Сталинграда по воздуху был нанесен сильнейший удар, когда 24 декабря 1942 года прорвавшиеся русские танки разгромили Тацинский аэродром, а 25 декабря — угрожали Морозовскому аэродрому (который немцам удалось отстоять, но пришлось в начале января эвакуировать, уничтожив на месте 5 с лишним тысяч тонн боеприпасов и продовольствия. — Ред.).

Несмотря на мужественную оборону находившихся в крепости германских войск и самоотверженную работу авиации по их снабжению, 2 февраля 1943 года сталинградская группировка была вынуждена капитулировать.

Вскоре после этого высвободившиеся русские армии вместе с поддерживающей их авиацией перешли в наступление против группы армий «Б», с боями отходившей на запад.

Германские ВВС понесли под Сталинградом большие потери. Только за период с 19 ноября по 31 декабря 1942 года немцы лишились около 3 тысяч самолетов, включая захваченные русскими на аэродромах (или раздавленные танками) и потерянные в процессе выполнения транспортных операций. Было потеряно огромное количество боеприпасов, а также много техники и прочего имущества.

Но и после этого частям и соединениям люфтваффе отдыхать не пришлось. На многих участках фронта они, равно как и батареи зенитной артиллерии, обеспечивали устойчивость обороны, почти не выходя из боев. В действиях по поддержке сухопутных войск принимали участие и тактическая и стратегическая авиация. В результате люфтваффе оказались еще более ослабленными.

Русские же ВВС, наоборот, изо дня в день становились сильнее и количественно и качественно. Их потери с каждым годом уменьшались. Непрерывным потоком в Россию шли оружие, снаряжение и предметы снабжения из США и Англии. (Что касается авиации, то в СССР по ленд-лизу поступило около 18 тысяч самолетов (прежде всего истребителей), много высококачественного авиационного бензина и алюминий для производства своих самолетов. Отечественных боевых самолетов за годы войны было выпущено свыше 112 тысяч. — Ред.)

5 июля 1943 года, с началом германского летнего наступления в районе Орла и Белгорода, германские ВВС снова активизировали свои действия на всем протяжении фронта. Однако силы русской авиации возрастали не по дням, а по часам. Теперь уже немцы могли поддерживать только тактическое и качественное превосходство в воздухе на отдельных участках фронта. В масштабе всего Восточного фронта численное превосходство авиации постепенно переходило в руки русских. Германская авиация оставалась связанной выполнением задач по непосредственной поддержке наземных войск.

Ничего не изменилось в этом отношении и в 1944 году.

По всему фронту, от Балканского полуострова до Курляндии, сражавшиеся на Востоке соединения германских ВВС продолжали истощать свои силы в наземных сражениях.

Последнее соединение германской стратегической авиации — 4-й авиационный корпус — после пятимесячных непрерывных боев было отведено в тыл. Его отдельные части пришлось передать на разные участки фронта, а некоторое количество летного состава было направлено в истребительную авиацию.

Потеря румынской нефти повлекла за собой существенные ограничения деятельности германской авиации на Востоке, как и на всех других фронтах. Воздушные удары западных союзников по заводам синтетического горючего весной 1944 года вызвали в Германии серьезную нехватку горючего.

Превосходство русских в воздухе во время развертывания ими наступательных операций лучше всего характеризуется следующим примером. В полосе ответственности 6-го германского воздушного флота, где русские наносили свой главный удар, в период с 16 июня по 15 июля 1944 года было отмечено 39 618 пролетов самолетов, в том числе 32 664 дневных и 6954 ночных. Для сравнения: за один день — 24 июня 1942 года — было отмечено 5319 пролетов самолетов. Массированные удары русской авиации наносили германским сухопутным войскам значительный урон, а их ночные налеты были направлены в первую очередь на вывод из строя основных магистралей. Русские истребители стали все чаще пресекать работу германской воздушной разведки.

Этим силам германские люфтваффе ничего не могли противопоставить.

Несмотря на серьезное превосходство русских в воздухе, германская авиация оставалась становым хребтом обороны. Истребители прикрывали наземные войска от налетов русских штурмовиков. А германская зенитная артиллерия была основой наиболее устойчивых узлов сопротивления.

Наземные сражения на Восточном фронте в 1945 году представляли собой аналогичную картину. А снова появившаяся зимой 1944/45 года идея нанести удар по русской системе энергоснабжения (а также важнейшим оборонным заводам. — Ред.), используя для этого специальные авиационные части и самолеты Mistel, относилась, пожалуй, к области фантастики.

Сухопутную армию Германии в ее последних боях поддерживали все авиационные части!

В августе — сентябре 1940 года Гитлер пришел к выводу, что дальнейшее обострение военно-политической обстановки в Восточной Европе неизбежно приведет Германию к войне с Россией. Поэтому необходимо принять все меры, чтобы в следующем году опередить Россию, подготовившись к наступательной войне. В ходе подготовки в 1940 году были заключены военно-политические соглашения с Болгарией и Румынией. Они имели целью, привязав эти государства к Германии, преградить России доступ к Дарданеллам. Одновременно укрепление позиций Германии на Балканском полуострове должно было обеспечить ей более выгодные исходные позиции для развертывания войны с Россией. Гитлер рассчитывал также оказать чувствительное давление на Англию в бассейне Средиземного моря.

Поскольку Германия была в военном союзе с Италией, можно было ожидать, что германские войска получат со стороны итальянцев существенную поддержку. Однако еще в 1939 году главное командование люфтваффе довольно скептически заявило, что «итальянские ВВС не могут даже приблизительно равняться с германскими. Материальная база итальянской авиации окажется устаревшей уже в 1940 году, тем не менее вступление в войну Италии — по крайней мере, в самом начале — явится приростом военных возможностей Германии».

С 1940 года германским вооруженным силам пришлось — недостаточными силами, которые к тому же не были подготовлены к войне в непривычных климатических условиях, — приступить вовсе не к крупным совместным наступательным операциям на Средиземном море и в Северной Африке, а к поддержке Италии, призванной предотвратить ее поражение.

В конце 1940 — начале 1941 года на Средиземном море появились первые германские самолеты. Из Норвегии на Сицилию был переброшен (в неполном составе) X авиационный корпус. В нем насчитывалось: примерно 100 бомбардировщиков Не-111, 60 пикирующих бомбардировщиков Ju-87 и 20 истребителей Bf-109 (Me-109), а также некоторое количество ночных истребителей, самолетов для установки минных заграждений и транспортных самолетов.

Итальянское Верховное главнокомандование поставило перед своими вооруженными силами следующие основные задачи: вытеснить англичан из восточной части Средиземного моря и из Эгейского моря, занять дельту Нила, Суэцкий канал, нанести решительное поражение Греции. Выполнить эти задачи итальянцам не удалось. В этот период англичане добились определенных успехов в Ливии. Впрочем, пока война на Средиземноморском театре сводилась к действиям относительно небольших сил обеих сторон. Однако в Северной Африке англичане закрепились и даже добились превосходства в воздухе. Но о подлинном господстве в воздухе, которое ограничило бы свободу действий итальянских ВВС над морем и над сушей и мешало снабжению войск в Ливии, речь пока не шла.

Налеты итальянской авиации на английские военно-воздушные и военно-морские базы на Мальте, в Гибралтаре и на территории Греции не увенчались стратегическим успехом. Англичане продолжали накапливать силы в Египте. Вместе с тем англичане могли потерять этот регион — в случае, если бы не сумели быстро добиться превосходства в силах на море и в воздухе. Именно достижение этого превосходства было сутью средиземноморской стратегии для обеих противоборствующих сторон. Обеспечив его, странам оси можно было уничтожить наземные силы противника и добиться достижения главной цели — захвата Суэцкого канала и Среднего Востока. Если же такого превосходства добивались англичане, в их руках оказывалась Северная Африка.

Первое английское наступление в Северной Африке показало, что прорыв полосы полевых укреплений даже в условиях пустыни не является простым делом. Сначала англичане продвинулись на 260 километров, а затем им потребовалось 45 дней, чтобы снова выйти на оперативный простор. После этого они продвинулись за 18 дней почти на 700 километров. Такой характер военных действий требовал от военно-воздушных сил глубокоэшелонированной и подвижной организации своих наземных служб.

Стратегический успех должен был выпасть на долю той воюющей стороны, которая сумела бы раньше своего противника развернуть в решающем районе превосходящие силы. Обладание Мальтой и Критом было жизненно важно для обеих сторон, как для наступления, так и для обороны своих основных позиций. Оба острова фланкировали любое наземное сражение в Северной Африке и могли парализовать тыловые коммуникации другой стороны. Сначала особое значение приобретала Мальта.

Для держав оси было очень важно не следовать выгодной для противника стратегии: связывания сил подвижной обороной, затяжных боев и постепенного истощения сил. Было необходимо нанести англичанам сокрушительное поражение. Следовало использовать все шансы, чтобы не допустить использования коммуникаций и сил, действующих на Средиземноморском театре военных действий, для усиления обороны метрополии или обеспечения англичанами выгодных для себя исходных позиций для последующего фланкирующего наступательного удара по Южной Европе. Уже тогда не было никакого сомнения, что в основе стратегии Британской империи лежал именно такой замысел.

Задачи X авиационного корпуса заключались в том, чтобы во взаимодействии с итальянскими военно-воздушными и военно-морскими силами парализовать английскую базу на Мальте, помешать действиям британского военно-морского флота и транспортным перевозкам на Средиземном море и обеспечивать прикрытие собственных морских и воздушных перевозок из Италии и Сицилии в Северную Африку. Некоторые германские бомбардировочные эскадрильи еще с 1939 года вели борьбу с торговым судоходством противника в Северном море, а также у берегов Норвегии, Шотландии и северной части Англии. В период Битвы за Англию они также бомбили наземные объекты в Северной Англии и Шотландии. Кульминационным моментом развертывания боевой деятельности этих авиационных частей была Норвежская кампания в апреле — мае 1940 года. Участвовавший в ней летный состав германской авиации добился некоторых успехов и при нанесении ударов по судам противника в открытом море и в портах.

С января 1941 года основные усилия люфтваффе на Средиземном море были сосредоточены на подавлении Мальты. В налетах на остров принимала участие и итальянская авиация, особенно истребительная. Бои продолжались до мая 1941 года и временно снизили боеспособность этой английской базы, что обеспечило возможность укрепления итальянского сухопутного фронта в Северной Африке. К тому же туда было переброшено такое количество сил, которое позволяло начать в Ливии наступление, правда еще с ограниченными целями. Одновременно германские ВВС успешно боролись с кораблями английского Средиземноморского флота и с морскими конвоями противника.

С февраля 1941 года люфтваффе — и в первую очередь истребительные части — атаковали английские войска, продвигавшиеся в Киренаике. Под прикрытием германо-итальянских ВВС генерал Роммель начал подготовку к своему первому наступлению.

В этих боях немцы испытывали острую нехватку истребителей. Пикирующим бомбардировщикам приходилось атаковать без истребительного прикрытия. Требовалась также более эффективная защита сухопутных войск от ударов британских ВВС. Только в середине апреля 1941 года в Африку прибыло незначительное пополнение истребителей. Сбитый в одном из первых боев английский летчик в плену заявил: «Каждый день до вашего прибытия был для нас праздником».

По мере того как в течение 1941 года в Африку прибывали германские истребители, обстановка существенно менялась. Теперь атаки пикирующих бомбардировщиков стали более эффективными. Прежде всего это проявилось в районе Тобрука, где летом 1941 года англичане подверглись многочисленным бомбовым ударам. Теперь в сердцах немцев крепло чувство собственного превосходства.

Германская истребительная авиация отвоевала у врага жаркое африканское небо и открыла дорогу успешному наступлению своих наземных войск.

Потери люфтваффе оставались в пределах допустимого. Хотя погода и климатические условия были для немцев отнюдь не легкими. Летный состав не был в достаточной степени подготовлен к действиям в таких широтах и в условиях пустыни. Выжженная солнцем, безлюдная пустыня, начинавшаяся сразу за плоскими песчаными морскими пляжами, таила для авиации много опасностей. Страшная хибли — песчаная буря необычайной силы — поднимала облака пыли на высоту до 3 тысяч метров. Совершать посадку на аэродроме в таких условиях было невозможно. Самолетам приходилось тщательно избегать районов песчаных бурь. Иначе мельчайшие частицы песка непременно проникали в двигатели и выводили самолеты из строя. Самолеты подвергались воздействию песчаных бурь не только в воздухе. На аэродромах они стояли на открытых площадках, и частицы песка забивались в механизмы. Часами приходилось работать наземному персоналу, чтобы самолет мог опять подняться в воздух. Жара африканских летних месяцев вызывала даже при полетах на небольшой высоте подъем температуры в кабинах самолетов до 70 градусов по Цельсию. Словно оглушенные, обливающиеся потом летчики не сводили глаз с земли, где даже мельчайшая примета могла служить важнейшим навигационным ориентиром. В бескрайнем однообразии пустыни указателем нужного направления была каждая скала, каждый холм и даже засохшее дерево.

Морские коммуникации являлись самыми желанными целями люфтваффе. Действия авиации у африканского побережья носили характер важных стратегических операций. Только в Атлантике, при атаке на идущие в Англию конвои, люфтваффе приходилось выполнять сходные задачи.

Начавшаяся весной 1941 года война против Югославии и Греции значительно ослабила германскую авиацию на Средиземноморском театре военных действий. А развернувшаяся вслед за этим война с Россией, ставшая причиной нового оттока германских войск, способствовала укреплению позиций Британской империи на Средиземном море, ибо генерал Роммель, не имея необходимых сил и не получая подкреплений, не мог продолжать наступление к Нилу.

Находившаяся в тылу Мальта так и не была захвачена. Несмотря на все удары германской авиации по этому острову, коммуникации германо-итальянских войск в Северной Африке все время оставались под угрозой.

С июня по октябрь 1941 года германские самолеты активизировали свои действия против африканских портов, особенно против Тобрука, Александрии, а также Суэцкого канала, Хайфы, Гибралтара и островов Бахрейн, не оставляя без внимания и проходившие через Средиземное море английские конвои. Эти удары, наряду с борьбой против британских ВВС, были стратегической попыткой немцев, выиграв время для сосредоточения собственных сил, подорвать материальную базу английских наступательных операций. По мнению немцев, Суэцкий канал осенью 1941 года, вследствие многочисленных повреждений, стал почти непроходимым, а движение британских судов по Средиземному морю из-за бесчисленных нападений и больших потерь конвоев летом 1941 года оказалось парализованным. Появление германских подводных лодок на Средиземном море поздней осенью 1941 года также способствовало изменению обстановки в благоприятную для Германии сторону.

В то же время летом 1944 года войска генерала Роммеля переживали большие трудности из-за недостатка подкреплений и снабжения. Действия авиации были сильно ограничены нехваткой горючего. Аэродромы располагались преимущественно вдоль единственного прибрежного шоссе Виа Бальбиа. Подвоз снабжения происходил с главного склада в Триполи и обеспечивался колоннами итальянских грузовиков по вышеупомянутому прибрежному шоссе, которое, как и порты выгрузки, постоянно подвергалось атакам британских ВВС. Переброска грузов из Триполи в Дерну занимала шесть суток. Попытка немцев максимально использовать транспортные самолеты не привела к существенному улучшению положения со снабжением. С середины мая с аэродрома Татой в районе Афин воздушные перевозки в восточную часть Средиземного моря стала осуществлять еще одна транспортная эскадрилья в составе 7 самолетов типа BV-222 (БФ-222). Каждый из этих самолетов мог поднять до 6 тонн. Но что могли значить эти дополнительные грузы по сравнению с потребностями целого фронта, целиком зависевшего от подвоза снабжения через Средиземное море? Не принесли заметного облегчения немцам и грузовые планеры Go-242 (Го-242) грузоподъемностью 2,5 тонны, равно как и переброска в Грецию в ноябре 1941 года для усиления воздушных перевозок в Африку нескольких дополнительных транспортных эскадрилий.

Имевшимися в распоряжении германского командования транспортными средствами проблему снабжения решить было нельзя. Именно поэтому в конце концов все попытки добиться решающей победы в Африке потерпели неудачу.

14 ноября 1941 года оживилась деятельность британских ВВС, которые наносили удары, прежде всего по аэродромам и дорогам, которыми пользовались войска стран оси.

Незадолго до предстоящих сражений в пустыне, где находились германские войска после того, как заняли Киренаику, резко изменились метеорологические условия, в результате чего германская авиация оказалась практически полностью парализованной. Сильные, непривычные для европейцев тропические ливни в считаные часы заполнили сухие речные русла, так называемые вади, затопили местность вместе с палатками и самолетами. Боевые вылеты германских военно-воздушных сил в таких условиях прекратились. Из общего количества истребителей к началу британского наступления боеспособными остались только 22 машины. Германское командование обдумывало вопрос, не лучше перевести базы люфтваффе на Крит, чтобы избежать катастрофических последствий повторяющихся ливней. Но дальше размышлений дело не пошло.

18 ноября 1941 года началось большое наступление англичан. Самолеты британских ВВС атаковали снабженческие склады, коммуникации, передвигавшиеся в глубине прифронтовой зоны войска и аэродромы стран оси, расстреливая их из бортового оружия и забрасывая бомбами. Несмотря на очевидное численное преимущество, английские истребители уклонялись от воздушных боев. Очевидно, причиной тому были высокие потери, понесенные ими в летние месяцы.

Характер действий люфтваффе с начала Африканской кампании почти не изменялся как во время наступления, так и при отходе германских войск. Главной задачей люфтваффе оставалась поддержка наземных войск атаками с малых высот и с бреющего полета с использованием бортового оружия и сбросом серий 10-кг бомб. Часто германские пикирующие бомбардировщики и истребители-бомбардировщики содействовали временным успехам своих танков. Для борьбы против танков широко и весьма успешно использовались части зенитной артиллерии.

Германские военно-воздушные силы, располагавшие лишь незначительными силами, не могли предотвратить поражения Роммеля в 1941 году. (Поражение весьма относительное. Англичане понесли огромные потери, особенно в танках, и лишь оттеснили германо-итальянские войска на прежние позиции у Эль-Агеймы. — Ред.) Однако они сумели прикрыть с воздуха новое развертывание Африканского корпуса Роммеля (с 22 января 1942 года — танковая армия «Африка») для второго наступления в январе 1942 года.

Поэтому вполне понятно, почему, несмотря на все трудности, лишения и неудачи, после окончания британского наступления германские летчики продолжали считать себя хозяевами положения. Ими владело стремление остаться в этой стране, на желто-коричневых просторах которой редко встречаются даже пальмы, а танковые сражения можно организовывать, подобно морским, почти везде. В сердцах германских летчиков жила желанная, хотя и далекая цель — Каир, достичь которой им никто не сможет помешать — в это они верили свято. В бесконечно однообразной, день и ночь отражающей свет пустыне росло и крепло чувство их боевого товарищества.

В те дни итальянские ВВС — несколько эскадрилий истребителей и пикирующих бомбардировщиков — еще твердо стояли на стороне немцев. Однако самолеты итальянцев были технически устаревшими и малопригодными для борьбы с оснащенной по последнему слову техники английской авиацией.

В конце 1941 — начале 1942 года германские люфтваффе на Средиземном море все же получили так необходимое подкрепление. С Восточного фронта сюда прибыл штаб 2-го воздушного флота фельдмаршала Кессельринга с II авиационным корпусом, в составе которого было 6–7 бомбардировочных групп. Прибывшие части расположились на оперативных аэродромах в Южной Италии и Сицилии.

Цель оставалась прежней! Следовало в конце концов вывести из строя Мальту, обеспечив тем самым свои коммуникации с Африкой. Воздушная война и война на море, для участия в которой на Средиземноморье было переброшено некоторое количество германских подводных лодок и торпедных катеров, должны были обеспечить выполнение цели сухопутных войск на этом театре военных действий — завоевании дельты Нила. Если в ноябре — декабре 1941 года основной задачей люфтваффе была непосредственная поддержка сухопутных войск в Северной Африке и прикрытие их подготовки к новому наступлению, то с декабря 1941 года до лета 1942 года к ней добавилось возобновление авиационного наступления на Мальту, активизация борьбы на морских коммуникациях (прежде всего попытки парализовать снабжение Мальты), а также британских сухопутных коммуникациях в Египте.

Итак, целью операций были Мальта и Нил! При этом было совершенно очевидно, что, не захватив Мальту, овладеть Нилом не удастся. Первым это ощутил германский Африканский корпус, поскольку все новые и новые суда германо-итальянского транспортного флота становились жертвами британских ВВС. Ценнейшая техника не доходила до портов назначения, а того, что доходило, не хватало для решительного продолжения войны в Африке.

Подготовка к новому германскому наступлению велась в сжатые сроки. Понимание того, что решающий удар по Египту необходимо нести как можно раньше, чтобы опередить англичан, в свою очередь готовившихся к наступлению, и не упустить благоприятного времени года, заставило Роммеля начать свое второе наступление на Египет.

Войска стран оси перешли в наступление 21 января 1942 года, продвинувшись за первые 15 дней на 610 километров, захватив Бенгази и Дерну, к 5 февраля 1942 года вышли в район Айн-эль-Газала (Эль-Газала) между Тобруком и Дерной. В ходе нового наступления, в отличие от прежних наступательных операций, затяжных сражений не было. Средний темп продвижения составлял 40,6 километра в сутки. Но ситуация со снабжением и усилившееся сопротивление противника вскоре вынудили наступавшие войска остановиться.

И снова остро встал вопрос о необходимости захвата Мальты. Удары с воздуха не оказали ожидаемого действия. Итальянское Верховное командование в свое время решило попытаться захватить Мальту своими собственными силами при поддержке германских специальных частей. Однако выполнение этого плана все время оттягивалось и было отложено на начало 1942 года. Между тем пример Крита был, что называется, перед глазами! Почему же нельзя было во взаимодействии с еще боеспособным итальянским флотом и германскими подводными лодками, действовавшими на Средиземном море еще с осени 1941 года, организовать такую же операцию с воздуха против острова еще более малых размеров, чем Крит? Расстояние от Мальты до Сицилии было на 100 километров меньше, чем расстояние от Крита до Афин. Это давало возможность более надежного истребительного прикрытия высадки десанта и более эффективной поддержки десанта бомбардировочной авиацией.

К апрелю 1942 года второе авиационное наступление на Мальту достигло своей высшей точки. В штабе 2-го воздушного флота господствовало мнение, что теперь остров «созрел» для захвата. Конечно, командование несколько переоценило воздействие своих авиационных ударов, но это не было главным, поскольку не хватало германских воздушно-десантных частей, которые на других фронтах, в частности в России, действовали в качестве обычной пехоты, а не по своему прямому назначению. А итальянские воздушно-десантные войска, как заявляли итальянцы, еще не завершили своей боевой подготовки. Остается открытым вопрос, не начали ли итальянцы уже в тот период политику проволочек, играя на руку западным союзникам.

Тем временем фельдмаршал Роммель уже начал свое наступление на Египет!

От планов захвата Мальты пришлось в конечном счете отказаться, после того как наступление на Египет забуксовало и для проведения этих планов не оказалось никаких свободных сил. Последнее слово по поводу планируемого захвата Мальты сказал сам Геринг. Он отговорил Гитлера от этой операции. Позиция Геринга определялась крупными потерями в живой силе и технике при захвате Крита. Это решило судьбу Мальты.

Таким образом, решив не уходить с Мальты, англичане одержали еще одну решительную победу в борьбе за Средиземное море.

Роммель начал свое наступление, не дождавшись захвата Мальты. Ливийско-египетская граница была пройдена. Нил был уже совсем близко! Германские летчики, летавшие над передовыми отрядами своих войск, уже видели вдали сверкающую гладь реки, неудержимо манившую к себе. Взоры всего мира были устремлены на Африку! Сумеют ли немцы дойти до Суэцкого канала?

У самого преддверия Суэцкого канала германское наступление выдохлось. Под палящими лучами африканского солнца маневренная война превратилась в позиционную!

Почему же так случилось?

Силы люфтваффе распылялись на выполнение большого числа поставленных перед ними задач. Их превосходство в воздухе никоим образом не было решающим, к тому же англичане укрепили свои военно-воздушные силы и пользовались малейшей возможностью, чтобы атаковать. Германские военно-воздушные базы и коммуникации находились под постоянной угрозой. А это приводило к тому, что до 50 процентов всех грузов, направлявшихся в Африку, не доходило до места назначения. Но самым главным было то, что страны оси не смогли завоевать даже устойчивого превосходства в воздухе над своими же морскими путями, не говоря уже о господстве. Поэтому из четырех судов, подвозивших горючее в Тобрук на заключительном этапе германского наступления в Египте, три были потоплены в открытом море, а четвертое стало жертвой воздушной атаки в 40 километрах от Тобрука.

Более сильным ударам с воздуха стали подвергаться и сухопутные войска. Летом 1942 года в Северной Африке англичанами была впервые опробована тактика ковровых бомбардировок, столь успешно осуществлявшаяся ими впоследствии. Почти каждые два часа в дневное время в воздухе появлялись все новые и новые волны английских самолетов, а ночью одиночные машины, применяя осветительные бомбы, производили беспрерывные беспокоящие налеты на измотанные войска стран оси.

Убийственная жара африканского лета заметно снижала активность боевых действий на земле и в воздухе, однако именно в эти летние месяцы в воздушной войне наметился перелом, явно неблагоприятный для германских военно-воздушных сил.

Использование самолетов Ju-87 в качестве пикирующих бомбардировщиков в это время стало практически невозможным, поскольку для их прикрытия требовалось слишком большое количество истребителей сопровождения. Сопротивление английской авиации в воздухе постепенно становилось более ожесточенным, а соотношение германских потерь с потерями противника — более неблагоприятным. Англичане беспрерывно доставляли в Египет все новые и новые самолеты. Борьба с превосходящими силами противника привела к постепенному истощению собственных сил. К осени 1942 года боеспособность германской авиации оказалась серьезно ослабленной.

Борьба на Средиземном море приближалась к развязке!

В августе 1942 года стало ясно, что Великобритания сама собирается предпринять решительное наступление из долины Нила против германо-итальянской танковой армии «Африка». Старания военно-воздушных сил стран оси сорвать транспортные перевозки по Красному морю и блокировать воздушные и сухопутные пути с востока, а также проходящее вдоль нагорья Тибести шоссе, по которому осуществлялся завоз снабжения из Западной Африки и Америки, не остановили этот поток.

Германия не могла себе позволить дальнейшее усиление люфтваффе в Африке. Восточный фронт в России, подобно огромному магниту, притягивал к себе все имеющиеся силы, и с его требованиями приходилось считаться остальным фронтам.

В этой кризисной обстановке 25 октября 1942 года пришло сообщение, которое, хотя и не было неожиданным, все же произвело впечатление. Англичане перешли в наступление на Египетском фронте.

Германская авиация была слаба, да и запасы горючего подходили к концу. В результате собственного наступления и в ходе контрударов англичан в Египте немцы, в том числе и люфтваффе, израсходовали много сил. Стратегическая слабость немцев, замаскированная тактическими успехами, проявилась сразу и в самых катастрофических формах. Самолеты с черными крестами на крыльях все реже появлялись в ярко-голубом африканском небе. Британские ВВС, в течение долгого времени накапливавшие силы, завоевали полное господство в воздухе над фронтом. В боях приняли участие и первые американские самолеты.

Наступление англичан удалось! Они продвинулись в западном направлении на 800 километров. Война в Африке шла к окончательному поражению стран оси!

Вскоре после начала английского наступления в Египте, в первых числах ноября, в Северной Африке высадился десант союзников. Кольцо вокруг крепости Европа, начало смыкаться.

В большой спешке некоторое количество германских авиасоединений было снято с других фронтов и переброшено на Сицилию для борьбы с десантной армией западных союзников, с их морскими конвоями и судами в портах. На Средиземное море были направлены лучшие летчики германской бомбардировочной авиации. Здесь собрались асы люфтваффе, проверенные специалисты по борьбе против морских кораблей и наиболее опытные командиры авиационных частей, накопившие огромный боевой опыт на других фронтах.

Однако общее количество боеспособных самолетов в германских бомбардировочных частях в ноябре — декабре 1942 года не превышало 100–120 бомбардировщиков Ju-88. А через несколько недель их число уменьшилось до 40 машин.

Задачи, поставленные перед соединениями бомбардировщиков, были самыми разными. Сначала основные атаки были направлены против англо-американских конвоев, шедших со стороны Гибралтара, а также против порта Алжир, основного центра снабжения и выгрузки войск союзников. Одновременно атаковались и аэродромы противника в этом районе.

Более тысячи километров отделяло аэродромы Сицилии от этих целей. Беспрестанно, из вечера в вечер, одни и те же самолеты и экипажи были вынуждены вылетать на выполнение боевых заданий; отдыха они не знали. Люди и машины блестяще проявили себя, хотя напряженность работы тех и других была доведена до крайних пределов. Часто самолеты возвращались на свои аэродромы буквально на последних каплях бензина в баках, поскольку предельно допустимый радиус действия самолетов Ju-88 составлял лишь 900 километров.

Можно сказать, что действовавшим в эти месяцы на Средиземном море германским бомбардировочным эскадрам был переломан спинной хребет. Оправиться от постигшего их испытания они уже не смогли.

Силы союзников, напротив, нарастали с каждой неделей. Их зенитная артиллерия, дневные и ночные истребители добились полного господства над Северной Африкой и средиземноморскими морскими путями.

Германское командование с большой поспешностью создало новый фронт в Алжире и Тунисе. Через Средиземное море всеми имеющимися средствами сюда были переброшены дополнительные войска. Несмотря на невозможность обеспечить достаточное прикрытие с воздуха, из портов Италии один за другим уходили транспорты. Многие из них были, конечно, потоплены английской и американской авиацией. Сотни германских солдат нашли свою смерть в волнах. Вместе с потопленными судами шли на дно орудия, снаряды и другие вооружения и предметы снабжения. Однако потери были вынужденными. Любой ценой войска стран оси пытались удержать свои позиции в Африке.

В снабжении войск в Тунисе принимала участие транспортная авиация. Она помогла ускорить создание оборонительного фронта. На следующий же день после высадки союзников в Северной Африке в Италию прибыли 3 группы германских военно-транспортных самолетов, снятых с других фронтов, где они также были остро необходимы. Однако возможности переброшенных в Средиземноморье военно-транспортных авиачастей далеко не соответствовали потребностям.

Стоит ли удивляться, принимая во внимание недостаток истребителей и других самолетов, пригодных для сопровождения, что в ноябре 1942 года кривая потерь германской авиации сделала такой скачок вверх, какого еще не наблюдалось за все время Африканской кампании. В одних только воздушных боях над морем английские и американские истребители сбили 84 германских транспортных самолета. С октября по декабрь 1942 года на Средиземноморском театре понесли крупные потери и другие типы германских самолетов. Бомбардировочная авиация лишилась 246 машин, а истребительная — 179. Общее же количество потерянных немцами самолетов достигло 772, что чувствительно ослабило боеспособность всей германской авиации на юге.

Усиление активности англо-американских ВВС создало непосредственную угрозу Италии. Поэтому из ПВО германских городов, перенесших к этому времени более 800 авиационных налетов противника, были изъяты и переброшены на юг зенитные орудия. Иначе говоря, чтобы заштопать одну дыру, приходилось проделывать другую. Великие цели, провозглашенные в начале войны, все больше отступали на задний план. Поражение становилось реальным.

Теперь, когда англо-американские военно-воздушные силы захватили полное господство в воздухе, германо-итальянская авиация была вынуждена перейти к обороне. Все усилия пропали даром. Борьбу в Тунисе пришлось прекратить. А англо-американцы направили свои действия против крепости Европа. Они готовились к прыжку на материк. В июле 1943 года их первые десанты высадились на Сицилии. Италия вышла из войны. Ось разломилась. Господство в воздухе над Апеннинским полуостровом также перешло в руки западных союзников.

Германская зенитная артиллерия действовала блестяще и сумела обеспечить несколько запоздалый отход германских войск через Мессинский пролив. Но германской авиации, не имевшей достаточных сил, не удалось хотя бы временно ограничить англо-американское господство в воздухе. Строительство новых аэродромов, а также оборудование старых настолько осложнилось продолжительными ударами противника с воздуха, а также отказом от сотрудничества итальянского командования и итальянских рабочих, что развертывание крупных операций в воздухе стало невозможным.

В Италии боевые действия германской авиации, которые уже вряд ли можно было назвать войной в воздухе, в основном закончились в 1943 году. Высшей точкой активности германской авиации была борьба против десанта союзников, высаженного 22 января 1944 года в районе Анцио и Неттуно. На борьбу с десантом были брошены все сколько-нибудь боеспособные германские самолеты. Вначале им удалось добиться определенных успехов. Но только завоевать решительную победу было уже невозможно, ибо борьба с десантными войсками могла проводиться только на месте их высадки, а для ударов по портам погрузки сил не было. Отлично зарекомендовала себя в районе Неттуно и Анцио зенитная артиллерия. Сюда было стянуто и участвовало в оборонительных боях 25 зенитно-артиллерийских дивизионов, причем в основном они вели огонь не по воздушным, а по наземным целям.

В 1944 году германские ВВС в Италии были настолько слабы, что никаких серьезных боевых действий развернуть не смогли. Вторжение союзников во Францию заставило оттянуть туда последние силы авиации, что окончательно превратило Италию в театр военных действий, где не осталось германской авиации.

Примерно с середины 1944 года германская бомбардировочная авиация практически перестала существовать. Она была разбита в кровопролитных боях, в частности над Средиземным морем, разбросана по всем фронтам и была способна только к проведению отдельных налетов. Крупномасштабные полеты отменялись из-за нехватки горючего. Не хватало и летного состава. Летчики с бомбардировочных самолетов после переподготовки передавались в истребительную авиацию.

Истребительная авиация пыталась было бороться с бомбардировщиками противника, однако неизменно терпела поражения. Накопленный истребительный резерв оказался полностью израсходованным в период вторжения западных союзников во Францию. При попытке Верховного главнокомандования Германии с помощью Арденнского наступления перехватить инициативу и навязать противнику свою волю восстановленный было истребительный резерв был опять истощен.

Надежда на успешное применение реактивных истребителей Ме-262 для борьбы со стратегической авиацией противника потерпела крах, поскольку такие самолеты вступили в строй в крайне ограниченном количестве и слишком поздно — практически только весной 1945 года. Фронты приближались к границам Германии и вскоре перешагнули через них. Русские успешно наступали, начиная с 12 января 1945 года из района Баранува (с Сандомирского плацдарма (на противоположном берегу Вислы и Баранув-Сандомерски), а также с Магнушевского и Пулавского плацдармов. — Ред.) в Восточную Германию. А западные союзники форсировали Рейн и вышли на соединение с русскими. Германия была разорвана на две части. Борьба заканчивалась!

Германские военно-воздушные силы были способны наносить лишь отдельные, разрозненные удары по продвигавшемуся вперед противнику и вести снабжение окруженных группировок сухопутных войск. Для решительного вмешательства в ход событий у германской авиации не было сил!

Зенитная артиллерия сражалась вместе с сухопутными войсками и снова отличилась, особенно в борьбе с танками противника.

Люфтваффе практически не могли сражаться и распались, как распалось и все остальное в эти роковые для Германии месяцы.

Вспомним о павших, которые сложили головы, сражаясь в рядах люфтваффе!

Вспомним и о многочисленных жертвах, которых потребовала война в воздухе от гражданского населения.

После этой войны нельзя говорить «слишком поздно»! Эту войну Германия не могла выиграть! Это было выше сил народа Германии!

Мировые события, приводящие народы в состояние тревоги и движения и заставляющие людей радоваться или горевать, повышающие их благосостояние или разоряющие их, диктуются не текущими настроениями масс, равно как и не способностями или бесталанностью руководящих личностей.

Гораздо большее значение имеют действующие с начала времен законы, которые связаны с характером распределения и степенью пригодности трех элементов: земли, моря и воздуха, их охватывающего. В них, собственно, живет человек. Ими он формируется. Его характер и способности развиваются в борьбе за существование с силами природы и себе подобными.

Успех или неудача в этой борьбе между конкурирующими народами зависит от географических условий. Имеющиеся географические условия одной нации предоставляют возможности распространения и быстрого численного роста, на другую нацию накладывают известные ограничения, третьей нации дают возможность иметь «народ», но не иметь «пространства», четвертой обеспечивают «пространство», но без «народа». Отсюда возникает взаимодействие между странами, имеющими принципиально разные или параллельные устремления. Человек (точнее, лидеры народов и конкретных стран) пытается найти решение возникающих проблем путем войны или мира, политических союзов или с помощью экономической и военной борьбы. Однако перед нациями всегда остаются задачи, для выполнения которых сама природа наделила их определенным географическим положением и характерными чертами. Перенапрягать или недоиспользовать данные Богом естественные возможности — означает поражение нации или ее прозябание в качестве «второразрядной». И так происходит, пока этот народ не сумеет правильно понять действующие законы природы.

Наука и техника позволили человеку более полно использовать моря и завоевать воздух, однако они не изменили основных законов природы, определяющих общий характер существования человечества. Взаимоотношения между нациями стали теснее, следовательно, причин для конфликтов — больше. Время стало короче, а Земля — меньше, поэтому и события стали развиваться быстрее и шире захватывать весь мир. Человек получил возможность осуществлять глобальные катастрофы, уничтожающие последствия которых станут еще масштабнее, если люди не захотят понять, что одним из законов природы является взаимодействие и взаимозависимость всех существ!

Первая мировая война нашей эпохи лишь наметила общее направление будущего развития. Она ускорила приход новой эры, с развитым воздухоплаванием и разрушительными военно-воздушными силами!

В 1939 году Германия вторично забыла, что ее географическое положение относительно удаленной от мировых океанов страны диктует ей роль моста между великими державами Запада и гигантским Российско-Азиатским континентом. Предназначение Германии — хранить Европу и весь западный мир от распространения коммунистического панславизма. (Антисистема научного коммунизма, занесенная в Россию, кстати, из Германии, скорее антипод панславизма. Период, когда марксистская идеология говорила языком, понятным русскому народу, был коротким (и связан с победой в войне). В дальнейшем чужеродность идеологии и большинства ее носителей нарастала (возвращаясь к истокам), что и привело к гибели СССР (Большой России) в 1991 году и продолжавшейся позже деградации того, что осталось, поскольку оформившиеся в послевоенные мирные десятилетия верхушечные слои, с молоком матери (и с каждой ложкой икры из спецпайков) усвоившие марксистский постулат «Бытие определяет сознание», остались прежними (хотя вывески и сменили). А до понимания приоритета интересов нации и духа (в чем и состоит основное отличие от мира животных) не доросли. — Ред.) Выполнение подобных задач требовало от Германии только оборонительных методов!

Однако Германия предпочла наступательные методы, которые были ей ближе в свете узкоевропейской политики и соответствующих ей способов ведения войны предыдущих столетий, тем более что применение подобных методов в свое время обеспечило создание Германской империи. Германия восстала, в сущности, одновременно как против западного мира, так и против Российско-Азиатского континента. Ей казалось, что исторические традиции и стремительный напор многочисленного населения не оставляют иного решения. Тем самым она нарушила законы природы, которые сами же немцы облекли в научную форму «геополитики», но толковали эти законы наступательно, хотя они должны были звучать оборонительно!

В результате началась война с несколькими противниками сразу — на суше, на море и в воздухе.

Одерживая «победы» в наземных сражениях, не до конца понимая опасности и требования широкомасштабной коалиционной войны, руководство германской авиации, которая еще находилась в процессе становления, поставило задачу в кратчайшие сроки довести войну до победного конца.

Германская политика рассчитывала, что будущая мировая война будет локализирована высоким военным искусством германской сухопутной армии и ее исход определят несколько решающих сражений при поддержке авиации.

К весне 1939 года немцы могли рассчитывать, что в случае развертывания войны у противников Германии будет примерно 5200 бомбардировщиков и 3600 истребителей, то есть всего 8800 машин.

Германия располагала на 2 сентября 1939 года 1200 бомбардировщиками и 400 бомбардировщиками непосредственной поддержки, 770 истребителями и 410 истребителями-бомбардировщиками, то есть в общей сложности имела 1600 бомбардировщиков и 1180 истребителей. Всего — 2800 боевых самолетов.

«Большие войны» почти всегда были коалиционными войнами. Вероятных союзников в ходе будущей войны можно с достаточной точностью определить еще в мирное время.

Придерживаясь оправданной при известных условиях теории разгрома разобщенных противников по отдельности, Германия в 1939 году надеялась обеспечить для себя важные или даже решающие преимущества в рамках «большой войны». Однако эта теория по большей части не оправдывает себя, если речь идет о войне с коалицией, располагающей мощными силами, и средствами для обороны, и пространством для маневра, а держава, опирающаяся только на свои внутренние возможности, не имеет неиссякаемого источника сил разных видов, которые можно бросить на чашу весов. Это бывает очень редко! И никоим образом не относится к Германии.

Кроме того, действующие на «внешних операционных линиях» военно-воздушные силы в современной войне располагают возможностью в большей степени, чем наземные войска на крупных театрах военных действий, связывать силы своего противника, наносить по нему сокрушительные удары и в то же время уклоняться от решительного удара с его стороны. Только многократно превосходящие военно-воздушные силы находящейся в стесненных условиях страны могут противодействовать этой стратегии уклонения, не измотав себя. Одновременная война на несколько фронтов изматывает авиационные части еще больше, чем наземные войска, которые имеют возможность получить некоторый отдых, хотя бы во время транспортировки по железным дорогам. Наличие мощной, хорошо обеспеченной и защищенной аэродромной сети во внутренних районах страны является еще одной необходимой предпосылкой успеха. Как показал опыт Второй мировой войны, такая база в Германии создана не была!

Однако руководство Германии рассчитывало разгромить своих менее сильных противников поодиночке и этим путем привести всю коалицию к развалу. Для такого варианта численность германских ВВС в 1939 году считалась достаточной.

Как же обстояли дела в действительности?

Поскольку германское Верховное главнокомандование основывало свои стратегические планы в случае «большой войны» на недостаточной общей численности вооруженных сил, то и авиационным соединениям приходилось рассчитывать при выполнении тактических задач на весьма ограниченное количество самолетов. Если такой недостаток не устранить, любая стратегия может превратиться в иллюзию. Результат прост: тактические победы при медленном, но верном стратегическом изматывании.

Для достижения успеха большое значение имеет не общее количество самолетов и даже не их плановая численность, а меры, принимаемые высшим авиационным командованием, чтобы неизбежная разница между общим количеством самолетов поддерживалась и фактической численностью боеспособных самолетов на минимальном уровне.

Опыт Первой мировой войны и практика подготовки летного состава накануне Второй мировой войны убедительно показали, что даже в мирное время (при проведении больших тактических учений) и тем более в условиях войны число боеспособных самолетов в авиационных частях быстро уменьшалось. В среднем оно удерживалось на уровне 60–70 процентов. Перед началом летно-тактических учений мирного времени, точно так же, как и перед началом всей войны и ее отдельных наиболее важных операций, должна иметься возможность повысить процент боеспособных самолетов в частях и тем самым общую боеспособность авиационных частей. Тогда первые удары будут иметь наибольшую силу. Однако в ходе войны поддерживать высокую боеспособность авиачастей очень трудно. Это объясняется неизбежными на войне задержками снабжения, увеличением протяженности коммуникаций и воздействием противника.

Эти факты могли парализовать как германскую стратегию, так и постановку и выполнение отдельных конкретных задач. Воздействие боевых действий на боевые возможности авиации, снижая их, проявлялось по мере расширения масштабов в военных действий, распыления имеющихся сил и удлинения коммуникаций.

Подобные соображения, однако, привели не к отказу от идеи «рискованного наступательного удара», но, напротив, ускорили нанесение такого удара, чтобы использовать имеющееся превосходство для проведения локальной, «ограниченной» войны.

В ходе войны выпуск авиационной продукции и другие материальные и организационные мероприятия не смогли обеспечить своевременного восполнения потерь и поддержания боеспособности авиационных частей и соединений, они не смогли дать воюющим в этих частях людям превосходства в силах, которое было необходимо для успешного выполнения стратегических задач.

До войны и в ходе ее — вплоть до 1942 года — германские ВВС строились с расчетом на непродолжительную войну. Это наглядно проявилось в войне с Россией и в Африканской кампании. Расход техники и людей был все большим, а превышение выпуска самолетов над потерями — все меньшим. Наращивания сил не получалось!

Мероприятия по увеличению выпуска авиационной продукции, которые начали проводиться только в 1943–1944 годах, были слишком запоздалыми, чтобы предотвратить крах, не говоря уже о том, чтобы переломить ситуацию. Противник, используя потенциал всего мира, к этому времени стал недосягаемым.

Стратегические планы немцев в общем-то не содержали неосуществимых задач. Однако политическая идеология руководства Германии привела к появлению у страны большого числа новых врагов, которые, имея соответствующее географическое положение и потенциальные возможности, обладали слишком большими преимуществами для ведения войны на истощение. Перед такими преимуществами отлично оснащенные германские вооруженные силы оказались в конечном счете беспомощными, поскольку военный потенциал Германии по сравнению с потенциалом противостоящей ей коалиции был ограничен.

«Счастливая стратегия» войны на суше вначале, казалось, была вполне успешной для немцев. Но затем боевая мощь вермахта, а с ней и мощь ее люфтваффе пала жертвой стратегии союзников, стратегии войны на истощение — как падает бык на арене под ударами своих многочисленных противников.

После того как войну не удалось локализовать разгромом Польши, Верховное главнокомандование вермахта и главное командование люфтваффе повели «большое наступление» в Западной Европе недостаточными для этого силами. На Западе поставленные в 1940 году задачи еще удалось выполнить, потому что радиус действия германских бомбардировщиков позволял, хотя и с трудом, накрыть район боевых операций. Если бы англичане продолжили свое сопротивление у берегов Ла-Манша, а французы — в Южной Франции и Северной Африке, то недостаточность сферы воздействия германской бомбардировочной авиации проявилась бы с полной очевидностью. Вскоре эта ограниченность возможностей обнаружилась в Средиземноморье и над Англией, но руководители германской авиации не пожелали признать этот факт! Отдельные достижения небольших авиационных частей не могли возместить нехватку сил и недостаточность радиуса действий основной массы германских самолетов. Это стало для люфтваффе ловушкой.

Из отдельных наступательных операций война — как-то незаметно для руководства Германии — с 1940 года постепенно превратилась в межконтинентальную войну на истощение. Германские военно-воздушные силы потерпели поражение сначала над Англией, а затем и в Атлантике.

Размах, который постепенно приняла война на истощение, предъявил к германским военно-воздушным силам — важнейшему средству ведения военных действий над странами и континентами — слишком высокие требования, которым они не смогли соответствовать.

Речь шла не только о силе люфтваффе, но и о духовном и материальном потенциале всего германского государства.

1941 год имел для исхода войны особое значение, поскольку именно в этом году начались военные действия на два фронта, что в Первую мировую войну привело Германию к поражению. Все командные инстанции, трезво оценивавшие обстановку, старались помешать началу такой войны на два фронта. Однако требовавшая больших людских жертв война с Россией была начата, причем в момент, когда ситуация с резервами стала очень острой.

21 мая 1935 года в Германии была вновь введена всеобщая воинская повинность. Сначала срок действительной службы равнялся одному году, а с 1936 года он был продлен до двух лет. На действительную службу призывались лица 1914 года рождения и моложе. Таким образом, в армию призывались как раз те возрастные контингента, численность которых была сильно снижена из-за уменьшения рождаемости во время Первой мировой войны (а также и после нее из-за перманентного экономического кризиса ограбленной репарациями побежденной Германии. — Ред.). Люди, родившиеся в период с 1901 по 1913 год включительно, на действительную службу не брались, образуя так называемый эрзац-резерв (запас призывников). Обучение этого призывного контингента проводилось — по мере возможности — в форме краткосрочных сборов. Недостаток учебных помещений и отсутствие квалифицированных инструкторов, а также потребности промышленности и других отраслей хозяйства в рабочей силе не позволяли наладить более длительную подготовку. Поэтому из указанного призывного контингента подготовку прошла только весьма незначительная часть.

Недостаточная численность так называемых призывных контингентов военного времени (рождения 1915–1918 годов) заставила германское руководство начать призыв на действительную службу еще более молодых людей, чтобы обеспечить достаточное количество новобранцев. Но только и численность более молодых возрастных контингентов оказалась уменьшенной, потому что из их состава уже в те или иные войсковые части поступило значительное количество добровольцев.

До начала войны удалось обучить и уволить в запас только два призывных контингента, кроме того, небольшая часть людей 1901–1913 годов рождения обучалась на краткосрочных сборах.

Однако этих сил было недостаточно, чтобы к началу войны развернуть многочисленную армию военного времени. С началом войны пришлось снова привлекать участников Первой мировой войны, и на военную службу было призвано 1,2 миллиона человек 1900 года рождения и старше. После увеличения сети учебных частей стало проводиться усиленное обучение контингентов 1901–1913 годов рождения, а также будущих призывников. Обычно подготовка ограничивалась трехмесячным сроком, причем в ходе войны и его пришлось сократить.

Если до 1940–1941 годов требования ВВС и других видов вермахта на людские ресурсы для пополнения и формирования новых частей еще удовлетворялись, то уже в 1940 году были отмечены первые нарекания по поводу недостаточного количества и качества поступавших в войска пополнений. В официальном письме от 14 октября 1941 года, подписанном начальником ПВО страны, который в тот период ведал в Главном штабе ВВС вопросами комплектования, говорилось следующее:

«Еще год назад начальник ПВО в неоднократных устных обращениях, а также в письменном распоряжении от 13 ноября 1940 года обращал внимание на положение с комплектованием ВВС и вооруженных сил в целом, подчеркивая серьезность положения с личным составом и необходимость его экономного распределения.

В 1941 году ситуация с пополнением еще более обострилась. Почти весь имевшийся эрзац-резерв уже призван».

По состоянию на 4 августа 1941 года общая численность военнослужащих германских вооруженных сил составляла:

7 331 000 человек, в том числе

сухопутные войска 5 200 000

люфтваффе 1 570 000

кригсмарине 421 000

ваффен СС 140 000

Число военнообязанных 1897–1923 годов рождения, еще не призванных в вооруженные силы, составляло

9 875 000 человек, в том числе

забронированные в гражданском секторе 5 518 000

непригодные к военной службе 3 374 000

еще не призванный эрзац-резерв 983 000

Состав резерва:

1897–1899 гг. рождения 163 000

1900–1909 гг. рождения 47 000

1910–1921 гг. рождения 25 000

1922 г. рождения[9] 367 000

1923 г. рождения[10] 381 000

Численность ВВС до 1941 года изменялась следующим образом.

Перед началом войны:

всего 373 000 человек,

в том числе летные войска 208 000

зенитная артиллерия 107 000

войска связи 58 000

После начала войны:

всего 880 000 человек,

в том летные войска 366 000

зенитная артиллерия 258 000

войска связи 138 000

строительные войска 118 000

На 20 мая 1941 года:

всего 1 458 000 человек, в том числе

летные войска 526 000

зенитная артиллерия 500 000

войска связи 243 000

строительные войска 153 000

охранные 36 000

Средняя ежегодная потребность германских ВВС в пополнениях составляла примерно 500 тысяч, что было обусловлено главным образом увеличением количества зенитной артиллерии и войск связи люфтваффе.

Из-за отсутствия резервов, начиная с 1941 года, резко ограничилась возможность пополнения и создания заново плановых и внеплановых формирований. Люфтваффе и, в особенности, частям зенитной артиллерии приходилось использовать «подручный персонал», то есть физически неполноценных и пожилых людей, учеников средних школ (начиная с 15-летнего возраста), добровольцев из числа военнопленных, особенно советских, а позднее и женщин. Для возмещения растущих потерь приходилось пополнять воюющие части за счет ослабления воинских частей, находившихся на спокойных фронтах, а убывших оттуда заменять «подручным персоналом». Эта мера вела к дальнейшему снижению боеспособности находившихся на фронтах частей.

Развитие событий на фронтах в 1941 году и большая потребность в людских ресурсах побудили германское Верховное главнокомандование, начиная с 1942 года, ограничить требования люфтваффе с учетом действительных потребностей. А до этого действовали заранее установленные процентные нормы распределения людских ресурсов между отдельными видами вооруженных сил:

сухопутные войска 63,0

люфтваффе 24,0

кригсмарине 10,2

ваффен СС 2,8

Если до 1941 года количество выделявшегося в распоряжение ВВС личного состава было более или менее достаточным, теперь оно не покрывало даже текущих потребностей. Общая военная обстановка и распространение войны на территорию почти всей Европы вынуждали командование ВВС увеличить количество зенитных частей, а потребность в улучшении технического оснащения заставляла расширять и войска связи люфтваффе. Что касается летного состава, то до самого конца войны особых трудностей с его пополнением не было, поскольку потребность перекрывалась притоком добровольцев. Да и летные войска увеличивались не так быстро, как остальные составные части ВВС, даже наоборот, к концу войны из-за недостатка самолетов, особенно бомбардировщиков, численность авиации сильно снизилась.

Война с Россией стала для германского вермахта постоянным источником растущих потребностей в пополнении живой силой. Если до начала войны с Россией потери Германии в живой силе были ограниченными, теперь они существенно возросли, к тому же появилась необходимость в охранных войсках для оккупированных областей как России, так и других стран.

Эффективность действий германской авиации снизилась почти на всех фронтах из-за недостатка нужных самолетов, одновременно упало и влияние люфтваффе среди других видов вооруженных сил, а с ним и авторитет Геринга. На практике это проявилось в первую очередь в том, что органы, ведавшие комплектованием и пополнением, а также само Верховное главнокомандование все настойчивее требовали от ВВС передачи другим видам вооруженных сил не полностью использовавшихся (по их мнению) солдат молодых возрастов. Чтобы пойти навстречу этим требованиям и удовлетворить Гитлера, который теперь уделял исключительное внимание только Восточному фронту, по специальному приказу Геринга были сформированы так называемые авиаполевые дивизии общей численностью примерно 220 тысяч человек. Эти дивизии, как и в войсках СС, продолжали числиться за своим видом вооруженных сил, но использовались на Восточном фронте в качестве пехоты. Тем самым такие дивизии своим непосредственным участием в боях на земле увеличивали вклад люфтваффе в дело достижения победы над Россией.

Одна авиаполевая дивизия была создана на Восточном фронте еще зимой 1941/42 года, когда германское наступление под Москвой было приостановлено и на многих участках Восточного фронта создались угрожающие ситуации. Тогда эти авиаполевые части комплектовались только из добровольцев. Личный состав первых авиаполевых полков обладал отличными моральными и боевыми качествами. С командным составом дела обстояли не так хорошо, поскольку большинство офицеров и унтер-офицеров не имело опыта ведения наземного боя и лишь немногие из них успели побывать на фронте.

С осени 1942 года по требованию органов комплектования в люфтваффе были приняты меры по высвобождению значительного количества людей, пригодных для непосредственного участия в боях, заменив их допризывной молодежью, женщинами, а также волонтерами из числа военнопленных, в основном русских. «Воззвание рейхсмаршала Геринга» придало этому мероприятию видимость добровольности. «Воззвание» неукоснительно исполнялось всеми инстанциями люфтваффе вплоть до высших штабов, хотя и возникали оправданные сомнения. Находившиеся на всех других, кроме русского, театрах военных действий соединения и части люфтваффе — в первую очередь части зенитной артиллерии и аэродромного обслуживания — должны были на основании добровольных рапортов военнослужащих, независимо от наличия у них специальной подготовки, передать всех пригодных для фронта солдат 1906 года рождения и моложе в авиаполевые дивизии.

В авиаполевые дивизии были выделены лучшие солдаты и лучшее вооружение, среди личного состава было много молодых людей, часть которых по возрасту в мирное время отбывала бы срок действительной службы. Однако у этих войсковых формирований не было командиров, имевших достаточный опыт ведения наземного боя или хотя бы соответствующую общевойсковую подготовку. Этот недостаток был характерен для всей массы офицерского и унтер-офицерского состава авиаполевых дивизий, за исключением некоторой части командного состава, прибывшего из зенитной артиллерии. Несмотря на владевшее людьми воодушевление, было невозможно ожидать, чтобы за короткое время, предоставленное для формирования авиаполевых дивизий, офицеры, годами работавшие за письменным столом в штабах или же в наземных службах авиационных баз, успели получить все нужные пехотинцу знания и передать их своим подчиненным. Было бы гораздо правильнее отдать весь этот ценный человеческий материал в распоряжение сухопутных войск. Однако Геринг решительно воспротивился этому.

Из-за угрожающего положения, сложившегося для немцев зимой 1942/43 года на Северском Донце и на Дону, пришлось обе недавно сформированные авиаполевые дивизии люфтваффе, вопреки имевшимся принципиальным указаниям, спешно перебросить на самолетах к угрожаемым участкам фронта и сразу же ввести их в ожесточенные оборонительные бои. Хотя некоторые подразделения этих авиаполевых дивизий проявили себя прекрасно, в целом такие задачи были им не по плечу. И потери оказались чрезвычайно высокими.

Авиаполевые дивизии, созданные позже, сначала использовались во Франции, Бельгии, Норвегии и Греции, чтобы постепенно улучшить их боевую подготовку. Однако в 1943 и, особенно, в 1944 годах пришло время, когда всем авиаполевым дивизиям пришлось участвовать в самых ожесточенных боях, на своем примере показывая, что недостаточный уровень боевой подготовки, даже при наличии прекрасного по своим физическим данным личного состава и хорошего вооружения, приводит к тяжелым ненужным потерям.

В авиаполевых дивизиях люфтваффе в 1942–1943 годах были без всякого смысла принесены в жертву квалифицированные кадры ВВС, и эта жертва не дала никакого существенного облегчения войскам Восточного фронта. Зато военно-воздушные силы Германии, в особенности зенитная артиллерия, служба связи и части аэродромного обслуживания, лишились многих специалистов, убыль которых возместить было не так легко. Например, зенитная артиллерия потеряла большое количество дальномерщиков, специалистов по приборам, оружейных техников, а также офицеров, на подготовку которых было затрачено много времени и средств, отобранных в зенитную артиллерию при наличии определенных интеллектуальных и физических данных. Указанное выше явилось одной из причин значительного снижения боевой эффективности люфтваффе после 1941–1942 годов. (Авиаполевые дивизии до 31 октября 1943 года организационно входили в состав ВВС. С 1 ноября 1943 года они были переданы в состав сухопутных войск. — Ред.)

Аналогично созданию авиаполевых дивизий производилось расширение количества парашютных дивизий. В наземных сражениях в Италии и России погибло значительное количество парашютистов и других специалистов воздушно-десантных войск, причем эти войска не использовались по прямому назначению. Последней крупной операцией, в которой воздушно-десантные войска действовали в той роли, для которой они предназначены, была операция по захвату Крита в мае 1941 года.

Остатки авиаполевых дивизий в 1943 году были полностью и окончательно переданы в состав сухопутных войск. Парашютные же соединения, ставшие наземными, были переподчинены сухопутным войскам позже.

Авиационные, то есть непосредственно летные, соединения и части были затронуты описанными выше мероприятиями только в части обеспечивающих их действия наземных служб. Только при расформировании бомбардировочных соединений, начиная с 1943 года, из личного состава этих соединений были произведены некоторые изъятия, однако, по большей части, летчиков-бомбардировщиков переучивали на летчиков-истребителей.

До начала войны с Россией Гитлер обещал военно-воздушным силам, что «по окончании Восточного похода» из состава сухопутных войск будет высвобождено примерно 500 тысяч человек, чтобы усилить производство авиационного вооружения и снова развернуть войну против Англии. На практике получилось наоборот, и ВВС все больше ослаблялись ради усиления сухопутных войск. Многие выражали обоснованные сомнения в выполнении этого обещания, как, например, «начальник ПВО страны» в своем циркуляре от 14 октября 1941 года: «После окончания или приостановки операций на Востоке можно ожидать улучшения положения с комплектованием ВВС в связи с уменьшением численности сухопутных войск и передачей части личного состава из наземной армии в военно-воздушные силы. Однако надо заранее предостеречь себя от преувеличенных надежд, так как на освобождаемые людские ресурсы уже претендует военная промышленность».

Ход войны после 1941 года показал, что все эти обещания невыполнимы. Война (с Россией. — Ред.) оказалась ненасытным Молохом, поглощавшим людские ресурсы Германии.

Может вызвать удивление факт, что только в 1941 году из 9875 тысяч военнообязанных 5518 тысяч человек имели бронь, то есть были освобождены от военной службы. Это может быть объяснено цитатой из речи Геринга, произнесенной им 24 октября 1939 года на совещании инспекторов по комплектованию вооруженных сил. Выступая в качестве главы ведомства, обеспечивавшего выполнение так называемого четырехлетнего плана (гитлеровский план переустройства экономической жизни Германии, который должен был обеспечить автаркию (самоудовлетворение) германской экономики, то есть полную независимость от внешних рынков. Провозглашен в сентябре 1939 года, на очередном партийном съезде в Нюрнберге. Ставка была сделана на местное сырье и всевозможные заменители. Однако позже Гитлер на секретном совещании признавал, что достичь автаркии по ряду решающих видов сырья и продовольствию — несбыточная мечта. — Ред.), Геринг тогда сказал:

«Каждая страна, вступающая в современную войну, знает и должна знать, что может отдать на фронт только часть своего мужского населения и что она должна в качестве первоочередной предпосылки для всего остального при всех обстоятельствах обеспечить работу военной промышленности и продовольственного сектора. Каждая страна, которая ведет современную войну, должна суметь установить определенную пропорцию между потребностями фронта и тыла.

Было бы величайшей ошибкой, которую только можно совершить, если бы мы направили все свои усилия на выполнение требований фронта, не учитывая важность тыла»[11].

Общее количество самолетов, выпущенных германской промышленностью в 1939–1945

Штатная численность люфтваффе (в тыс.) с учетом авиации, зенитной артиллерии, войск связи ВВС и т. д.

Потери личного состава люфтваффе (только летный состав)

Убитые 47 665 (из них 9143 офицера)

Раненые 28 200 (из них 4295 офицеров)

Пропавшие без вести и пленные 27 610 (из них 4701 офицер)

Итого 103 475 (из них 18 139 офицеров)

Потери в личном составе люфтваффе (только летный состав) по периодам (по данным генерал-квартирмейстера ВВС; в скобках потери офицеров)

Потери боевых самолетов (учтены повреждения от 10 % до полного уничтожения самолета)

Изменения процента боеспособных боевых самолетов в 1938–1944 гг. (по данным генерал-квартирмейстера ВВС, без учета школ и резервов)

Численность германской истребительной авиации на всех фронтах (кроме противовоздушной обороны Германии)

(Авторы сознательно подобрали две вышеприведенные даты. Первая, 6 июня 1944 года, — день начала высадки союзников в Нормандии, что потребовало привлечения сюда (заранее) значительного числа истребителей люфтваффе. И тем не менее на Восточном фронте, где было временное затишье (с февраля на северном участке и с апреля — на южном) перед летним наступлением Красной армии, истребителей у немцев больше, чем на Западе. Вторая дата, 22 июня 1944 года: численность германских истребителей даже превысила их число на Востоке — и это понятно, идет битва за Нормандию (до 25 июля). Но 23 июня начинается грандиозная наступательная операция Красной армии в Белоруссии. И приводить динамику изменения численности германских истребителей на Востоке, например, на конец июня, июль, август 1944 года (когда немцы бросали все силы, в том числе и авиацию, чтобы остановить ударные группировки советских войск, чтобы закрыть брешь в своем фронте шириной в 400 и более километров) авторы не пожелали. Само собой, они не дали никаких сравнительных данных за период с июня 1941 по весну 1944 года — в это время именно на Восточном фронте находились основные силы люфтваффе, в том числе истребители, здесь они и были перемолоты. — Ред.)

Численность германской истребительной авиации, действовавшей в составе ПВО страны

Германская зенитная артиллерия (состав зенитно-артиллерийских частей, находившихся в 1940–1944 гг. в пределах Германии и на отдельных театрах боевых действий)

Личный состав зенитной артиллерии (с учетом всех частей, действовавших на всех фронтах и в противовоздушной обороне Германии) (в тыс. человек)

Наивысший месячный расход снарядов орудий зенитной артиллерии

Примечание. В тяжелую зенитную батарею входило 4–5 орудий: калибр 88-, 105- или 128-мм; в легкую зенитную батарею входило 12–15 орудий: калибр 20-, 50- или 37-мм; в прожекторную батарею входило 16 прожекторов (150–200).

Примечания:

1

Подробнее см.: Мерцалов А.Н. Западногерманская буржуазная историография Второй мировой войны. М., 1978. С. 20–22; Ржешевский O.A. Война и история. М., 1976. С. 37.

8

De Havilland Mosquito («Москито») — британский многоцелевой самолет.

9

Эрзац-резерв 1922 года рождения был зарегистрирован только осенью 1941 года и мог быть призван в армию только в 1942 году.

10

Эрзац-резерв 1923 года рождения должен был пройти обучение только весной 1942 года, поэтому на его использование можно было рассчитывать только в конце 1942 года.

11

Вот потому немцы и проиграли, что слишком поздно осознали, что такое тотальная война. А СССР под лозунгом «Все для фронта, все для победы!» выжал из своего весьма ограниченного (по сравнению с возможностями крепости Европа) промышленного потенциала и, главное, из безмерно терпеливого и героического народа все, что можно и нельзя. И победил. — Ред.