* * *

На берегу, недалеко от камышей с ведром на голове, сидел в позе «лотоса» Женька и периодически обмахивал себя каким-то пучком травы, в котором торчал как пестик, один-единственный камыш. Рядом с ним на стульчике расположился Стас, задумчиво глядя на своего друга. Возле своей палатки умывался в тазике Виктор. Он с таким удовольствием плескался, что вода разлеталась от него во все стороны. Сэнсэй и Николай Андреевич в это время как раз шли прогулочным шагом по берегу в направлении палаточного городка. Кто-то из наших уже совершал утренний заплыв в море, да так далеко, что виднелась лишь одна макушка. На такое расстояние мог решиться разве что Володя, учитывая, что Сэнсэй и Николай Андреевич, не уступавшие ему в заплыве, были на берегу.

Я подошла к Стасу и, пожелав доброго утра, только хотела расспросить его о столь необычном виде Жени, как в это время из своей палатки вылез Костик. Он сладко потянулся и начал делать нечто вроде маленькой разминки, но тут же остановился, увидев Женьку с закопчённым ведром на голове. Сначала на его лице появилось искреннее удивление, которое тут же перешло в усмешку. Забыв о зарядке, Костик с ленцой подошел к Стасу и весело спросил:

— Это что, Женька с утра пораньше решил из Сусанина переквалифицироваться в шамана? Или инопланетянином прикинулся? Надо же, даже антенну себе нашёл! Это для чего? Для передачи сведений на тарелочку?

— Это не антенна, это метёлка, — терпеливо ответил ему Стас так, словно Костик был не первым, кто задавал ему подобные вопросы.

— Метёлка?! — рассмеялся Костик, глядя как Женька в очередной раз помахал вокруг себя этой «антенной». — И на кой она ему сдалась вместе с ведром?

— Метёлка — от мух отмахиваться, а ведро — мысли экранировать, — монотонно и абсолютно серьёзно пояснил Стас.

— Чего, чего? Мысли экранировать?! — ещё больше рассмеялся Костик.

На его смех вылез из палатки Андрей, видимо из любопытства. Протирая заспанные глаза, он присоединился к нашей весёлой компании.

— О, а чего это вы тут надумали? — не меньше Костика изумился он, непонимающе глядя на Женьку.

Стас хмыкнул.

— Что, не видишь? Проходим курс ускоренной подготовки по отражению вражеских атак агрессивных мыслей, на степень выносливости и выживаемости положительных мыслей в особо неблагоприятных условиях. Короче говоря, борьба с ариманщиной.

— В смысле ариманщиной? — не понял Андрей.

Стас оторвал взгляд от Жени и посмотрел на заспанное, помятое лицо Андрея.

— О-о-о, как всё запущено! Вы, очевидно, ещё не проснулись, господа хорошие. Не переживайте, у вас всё ещё впереди!

— Многообещающее начало! — улыбнулся Андрей.

Костик же победоносно заявил, процитировав одного из своих любимых классиков:

— «О нет, меня смутить не сможет ваша речь:

Мудрец несчастьями умеет пренебречь»!

— Ну-ну, — усмехнулся Стас и вновь уставился на Женьку.

Зато Андрей тут же отреагировал на слова Костика, со смешком проговорив:

— И в какую это лупу ты разглядел в себе за ночь признаки мудрости?

На что Костик высокопарно ответил Андрею:

— Знаете ли, многоуважаемый Андриан Батькович. Мы, в смысле «моё Величество в звании трижды Высочества», судим о мудрости не через предметы, кои для некоторых недальновидных особ может и являются первой необходимостью в их ночном бдении, но мы судим исключительно по собственной прагматичности. Ибо умный тем и отличается от мудрого, что умный знает, как выйти из трудного положения, а мудрый в него не попадает.

От такой Костиной речи даже Женька приподнял своё ведро и, глянув на парня из своего укрытия, изумлённо произнёс:

— Во загнул!

Наша компания покатилась со смеху. А Женька, опомнившись, тут же поспешил натянуть ведро на голову и продолжить свой эксперимент.

— Нет, ну ведро то тут причём? — посмеявшись, спросил Андрей у Стаса.

— Объясняю для особо непонятливых. Ариман очевидно установил со всеми нами очень сильную телепатическую связь. Поэтому, как сказал утром Николай Андреевич, каждый защищается как может. Мысль, как вы знаете, материальна и является определённой волной. Мозг же служит приёмником. Чтобы прервать постоянный контакт, нужно либо изолировать источник, передающий эти волны, либо приёмник. Источник находится вне досягаемости, следовательно необходимо изолировать приёмник. Вот Жека и пытается с помощью ведра экранировать себя от этого воздействия.

— А-а-а, понятно, — протянул с усмешкой Андрей. — Это значит, у Женьки переполнилась чаша терпения, так он решил эту чашу заменить ведром?

— Это у кого переполнилась чаша терпения?! — протарахтел Женя в своём ведре, точно металлический робот, и, снимая ведро с головы, добавил: — Да у меня не терпение, а железный Феликс! А лишняя бдительность ещё никогда никому не мешала. — И уже обращаясь к Стасу, изрёк: — Нет, ведро не помогает.

— Так кто же радиоволны изолирует железом?! — вмешался Костик, проникшись «сутью» эксперимента старших ребят. — Насколько мне известно, это только свинцу под силу.

На что Женя тут же шуточно возмутился.

— Так ты что хочешь сказать, царская морда трижды увеличенная, что мою светлую головушку нужно в аккумулятор засунуть?!

— Зачем в аккумулятор?! — засмеялся вместе со всеми Костик. — Можно просто намочить полотенце и обмотать им голову.

— Точно! — подхватил эту идею Андрей. — Тогда и мозгам будет легче и изоляция хорошая.

Женька покосился на эту советующую парочку, а потом, едва заметно усмехнувшись, поставил ведро на песок и решительно направился к Виктору. Тот как раз, закончив водные процедуры, насухо вытирался полотенцем, наблюдая за Женькиной клоунадой.

Женька подошел к Виктору и стал отбирать у него полотенце:

— Да хватит тебе шоркаться! И так уже весь блестишь, как отполированный. Дай сюда полотенце, не жадничай.

— Да бери, бери, — улыбнулся наш старший сэмпай. — Можешь даже насовсем его забрать! Для друга ничего не жалко.

— Конечно, ему «не жалко», — в претензионном тоне заявил Стас, — особенно когда это моё полотенце!

Наша компания вновь рассмеялась. Женька тем временем взял махровое полотенце, намочил его в воде и не выжимая стал наматывать его себе на голову как чалму. От чего его особа приобрела вид тающей на весеннем солнцепёке сосульки.

Именно в этот момент к компании подошли Сэнсэй и Николай Андреевич.

— Что, голова болит? — заботливо поинтересовался Николай Андреевич.

— Да нет, это он пытается от радиоволн экранироваться, — пояснил Андрей, пока Женька собирался с мыслями, что ответить.

— Так кто же мокрым полотенцем от радиоволн спасается? — с улыбкой проговорил доктор.

— Во, во! — вмешался Виктор, зачёсывая назад свой неподатливый чубчик. — Я ему хотел это сказать, так он же не дал мне и слово вымолвить! Вода — это наоборот проводник. Диэлектриком служит сухой материал.

При этих словах Женька посмотрел на Костика и Андрея «незлым-добрым» взглядом, да ещё при этом снял с себя полотенце и стал его демонстративно закручивать, как бич. На что Андрей и Костик от таких Женькиных действий плутовато переглянулись и под смех ребят быстро скрылись за камышами от греха подальше.

Мы стояли в едином кругу вместе с Сэнсэем. Стас, воспользовавшись этим моментом, обратился к нему.

— А если серьёзно, Сэнсэй, ты уж нас извини! Стратили мы вчера по полной программе. Честное слово, так больно и стыдно за это, — прилагая руку к сердцу, искренне промолвил парень.

— Да, Сэнсэй, — подхватил Виктор. — Прости! Честно говоря, не ожидал, что во мне столько ариманщины, пустого эгоцентризма. Как тупой баран повёлся на поводу. Аж самому себе противно!

«Это точно, — подумала я, слушая такое откровение старших ребят. — И я тоже хороша! Сэнсэй столько времени на нас потратил, чтобы мы не просто слепо верили, а осознанно делали свой выбор, ценили духовное и понимали, что есть жизнь. А мы поступили как те поросята! Полдня хватило Ариману, чтобы погрузить нас в лужу бесконечных материальных желаний нашего Животного! Чего только стоит умное завоевание Ариманом нашего доверия, весь этот фарс, ненавязчивые советы, на которые наше Животное откликалось, словно голодная собачка на свист Хозяина. И главное, какая тонкая подмена наших стремлений к духовному на трясину материального мира, через которую нам якобы нужно было пройти, чтобы реализовать свои желания».

— Надо же, как материальное нас вчера захватило, — чуть ли не в унисон с моими мыслями печально изрёк Стас. — Такой конкретный развод! Я когда это всё осознал… Меня совесть всю ночь мучила! А тут ещё под боком этот… страус.

Парень кивнул в сторону Женьки. Мы тоже посмотрели туда. Женька же в это время, став на колени и натянув футболку на голову, усиленно закапывал голову в сухой песок, очевидно осваивая новый способ «глушения волн», который посоветовал ему Виктор. Компания, глянув на Женьку, невольно усмехнулась. Но затем серьёзные взоры вновь устремились к Сэнсэю.

— М-да, — грустно вздохнул Виктор, — думали нас ничто не сможет отвлечь от духовного пути. А тут повели себя как последние… Правда, прости…

— Ничего, ребята, — добродушно проговорил Сэнсэй. — Ведь вы всего лишь люди. Раз осознали всё это, уже хорошо. Значит, не зря он приезжал… — Сэнсэй немного помолчал, глядя на нас каким-то задумчивым, душевным взглядом, а потом весело произнёс: — Ладно, вытаскивайте этого страуса, пошли купаться!

Наша компания точно ожила. Лица у ребят просияли, исчез отпечаток страха и внутреннего страдания. Эти простые человеческие слова действительно многое для нас значили. В который раз меня поразила Сущность Сэнсэя. Все-таки насколько он оказался даже в такой ситуации человечным Человеком. Ведь если так разобраться, то выходит, что своим вчерашним поведением и глупыми желаниями мы просто предали Сэнсэя, предали себя, своё духовное начало. Но если последнее зависело от примирения с собственной совестью, то в отношении Сэнсэя, этой необыкновенной Души, действительно чувствовалась неловкость и даже душевная боль за подобное наше «свинство» и проявление эгоцентризма. И это ещё больше тяготило, чем внутренние разборки.

А Сэнсэй просто взял и простил. Вернее даже не подал виду, что случилось нечто особенное, что он обиделся или чем-то недоволен. Другой бы на его месте, наверное, в лучшем случае мораль бы часа три вычитывал, а в худшем — послал бы нас куда подальше с нашими колебаниями и завихрениями. И был бы прав! Но так, наверное, поступил бы просто человек, но не Сэнсэй! Он же наоборот, отнёсся к нам с пониманием, словно заботливый родитель к шаловливым детям. Он сказал всего лишь несколько слов, добрых и тёплых, но таких слов, которые не только позволили нам осознать суть нашего промаха, но и согрели душу каждого из нас. И в этом негласном прощении крылась суть его Великой Души.

Старшие ребята с таким вдохновением принялись исполнять просьбу Сэнсэя по «вытаскиванию страуса», что от их неутомимого юмора компания вновь разразилась повальным смехом. Сначала Виктор и Стас попытались просто «оторвать» Женьку, находящегося в согнутом положении, от песка. Но тот, чувствуя что его так поспешно разлучают с песочной стихией, очевидно для смеха стал сопротивляться, отчего все трое завалились на песок из-за своих чрезмерно активных действий в сопровождении громкого хохота нашей компании.

Поднявшись, Женька стряхнул с себя песок и в шутку пожаловался:

— Вот оказия какая! Всё в пустую. Ни сухой песок, ни пустое ведро при «пожаре» мыслей не помогает!

На что Николай Андреевич усмехнувшись, заметил:

— Ну так правильно. Как говорят пожарники, что есть пожарное ведро? Это всего лишь пустой сосуд, имеющий форму ведра с надписью «пожарное ведро» и предназначенный для тушения пожара.

— И смысл здесь в том, что тушат-то пожар водой, а не пустым ведром, — с улыбкой уточнил Сэнсэй.

— Верно! — подхватил шутку Стас и, обращаясь к Жене, произнёс. — Ведро — предмет пустой. А как известно, порожнее пустым не наполнишь!

— Порожнее пустым не наполнишь, — передразнил его Женька, когда ребята вновь засмеялись. — Это где ты тут видишь порожнее? — Он комично постучал по своей голове. — В этом котелке столько всего варится, причём с самого раннего утра, что меня уже заколбасил этот супчик! — Женька не унимался в своих «жалобах». — Нет, правда, достала меня эта прорва… мыслястая! И как от неё избавиться?

— Как избавиться, говоришь? — с улыбкой промолвил Николай Андреевич и тут же посоветовал. — Да как от склероза.

— От склероза? А конкретнее? — насторожился Женя, очевидно почувствовав в этом подвох.

— Ну как, склероз вылечить конечно трудно, но с его помощью о нём же можно и забыть.

Пока мы хохотали, Женя кивнул, весело соглашаясь с доктором.

— Я всегда подозревал, что счастье моё заключается, как у Кащеюшки бессмертного…

— В яйце что ли? — перебил его Стас, ещё больше рассмешив парней.

Виктор тоже не без иронии добавил:

— Ты ещё скажи на кончике… я имею в виду иглы.

— Тьфу, пошляки! — с юмором возмутился Женя. — Я хотел сказать, что счастье моё заключается в крепком здоровье… и плохой памяти, как у Кащеюшки Бессмертного.

— А-а-а, — протянул его друг и с облегчением выдохнул. — Фуф, а я то уже заволновался, переживать за тебя стал.

На что Женька с хитроватой улыбочкой изменил голос и по-стариковски проскрипел:

— Смотри, переживалку-то свою не перенапряги! А то, чай, здоровья на такие потуги не хватит.

Компания просто взорвалась в хохоте то ли от этих шуток ребят, то ли просто от хорошего настроения. Вдоволь насмеявшись, ребята двинулись к морю. Я же направилась совершать свой утренний моцион. И уже чуть позже присоединилась вместе с остальными проснувшимися ребятами к купающимся.