Если древние жители Индии преклонялись перед Гангом, веря в его очистительные свойства, египтяне относились к Нилу как к божеству, то русские испокон веков боготворят Волгу, называют ее своей матерью. Вспомните наши замечательные былины. Их герои-богатыри, умирая, разливались широкими реками — Дунай Ивановичем, Дон Ивановичем. Хлебом и солью чествовал Садко Волгу, а Илья Муромец Оку. А легенды о мертвой и живой воде? В народном эпосе говорилось, что мертвая вода могла заживлять раны. Живую же воду называли богатырской, она не только залечивала раны, но и воскрешала.

А древний праздник Купалы?! Ведь это, по существу, очистительное купание. Вода и огонь. Чтобы предупредить болезни, закалиться. Вот что можно прочесть в древней летописи об этом празднике: «…что ради наречеся Ивань — вечер купальницей и кося ради вины полезно есть на различные лечебные потребы».

«Чистая вода для хвори беда!» — издавна говорили русские люди.

«И не имеют они купален, — писал о древних славянских банях арабский путешественник и писатель Абу-Обейд-Абдаллахал Бекри, — но устраивают себе дом из дерева и законопачивают щели его некоей материей, которая образуется на деревьях, походит на зеленоватый мох… Она служит им и вместо смолы для кораблей. Затем они в одном из углов этого дома устраивают очаг из камней и на на самом верху против очага открывают окно для выхода дыма. Когда же очаг раскалится, они закрывают это окно и закрывают двери дома. В доме же всегда имеется резервуар для воды, которой они поливают раскалившийся очаг, и поднимается тогда пар. В руках у каждого связка сухих ветвей, которой они приводят в движение воздух и притягивают его к себе. И тогда открываются их поры, и исходит излишнее из их тел, и текут из них реки».

А теперь раскроем пушкинскую поэму «Руслан и Людмила». Песнь четвертая. Молодой Ратмир мчится на коне, стремясь «нагнать Русланову супругу». Когда сгустилась ночь, молодой хан был неожиданно приглашен в замок:

Но прежде юношу ведут
К великолепной русской бане,
Уж волны дымные текут
В ее серебряные чаны,
И брызжут хладные фонтаны;
Разостлан роскошью ковер;
На нем усталый хан ложится;
Прозрачный пар над ним клубится;
Потупя неги полный взор,
Прелестные, полунагие,
В заботе нежной и немой,
Вкруг хана девы молодые
Теснятся резвою толпой,
Над рыцарем иная машет
Ветвями молодых берез,
И жар от них душистый пышет,
Другая соком вешних роз
Усталы члены прохлаждает
И в ароматах потопляет
Темнокудрявые власы.

Слава о русской бане, о ее пользе для здоровья давно перешагнула рубежи нашей страны. Русские бани есть в различных городах мира. В Москве большой популярностью пользуются старинные Сандуновские бани (их основали известные актеры Сандуновы). Но, оказывается, бани с таким названием есть и в… Канаде. Об этом мне рассказал хоккеист Анатолий Фирсов. Да, да, Сандуновские бани за океаном. Такова уж притягательная сила русских бань, что один из потомков Сандуновых не пожалел средств и усилий, чтобы их построить. И, как свидетельствует Фирсов, «Сандуны» в Канаде пользуются огромным успехом.

Русская баня в своей изначальной сути — простое и вместе с тем остроумное сооружение. Едва ли это не одно из самых древних сооружений, конструкция которого дошла до наших дней. В деревнях это избушка, срубленная из бревен. Зачастую наполовину погруженная в землю. Вначале входите в небольшой предбанник, раздеваетесь, и затем непосредственно в баню, в парилку. В парилке — каменка — печь, в которой наложены камни. Печь топят, камни раскаляются. Дым через трубу выходит наружу. Поэтому и говорят: париться «по-белому». Камни поливают горячей водой. Баня наполняется жарким паром. И тогда ожно взобраться на полки. Они в виде трех-четырех ступенек. Чем выше, тем жарче.

Иногда модно услышать: я парился «по-черному». Что это такое? Это и есть самая древняя русская баня, кое-где сохранившаяся и в наши дни. Крошечный бревенчатый домик. Печь топят, а дымовой трубы нет. Дым идет в парилку, стены закопченные. Отсюда и название — «по-черному». Такую баню после топки проветривают. Окатывают стены водой. Затем поддают несколько шаек воды в каменку. Это называется опариванием бани.

Кому приходилось париться в такой бане (автору этих строк довелось побывать в бане «по-черному» на Валдае), не забудет ее «духовитости». Раскаленный и в то же время ласковый жар. Аромат очага. И какая-то счастливая первобытность.

А «путешествие» в печь? Оно было когда-то излюбленным во многих наших селах, а особенно в безлесных районах, где не было возможности построить отдельную бревенчатую баню. Кто испытал этот своеобразный способ париться (он сохранился и поныне), находят в нем прелесть. Испекли, скажем, во вместительной русской печи хлеб. Вытащили, удалили золу и уголь, почистили как следует. Затем настелили внутри солому или доску положили и осторожно, чтобы не коснуться раскаленных стен и потолка, прямо в печь, ногами вперед. Но еще перед тем, как забраться самому в печь, заранее кладут туда распаренный березовый веник и ставят бадейку с водой. Макнул пучок соломы в воду — и брызнул на стены печи. Вздыбились клубы горячего пара. Но пар мгновенно рассеивается, и в печи остается терпкий приятный жар. Распарившись, так же осторожно выбираются из печи. И не жалеют холодной воды, а если поблизости речушка, ныряют прямо в нее.

Знаменитый грек Геродот, «отец истории», как его называют, пишет, что жители древнерусских степей «всегда имели в своих поселениях хижины с вечно горящим огнем. Когда камни раскалялись, на них поливали воду, посыпали конопляное семя и в жарких парах омывали свои телеса».

Как уже было сказано, баня упоминалась в восточно-славянских мифах. Примечательно, что о древнерусской паровой бане идет речь в знаменитой летописи «Повесть временных лет» (945 г.). Рассказывается о легендарном путешествии апостола Андрея из Синопа в Рим через Киев и Новгород. В Великом Новгороде Андрей увидел деревянные бани, где люди, обнажившись, обливались щелочным квасом, били себя вениками и под конец окатывались холодной водой. «Видех бани древены. И облеются квасом уснияным, и возмуть на се прутье младое (и) бьют ся сами, и того ся добьют едва слезут ле живи, и облеются водою студенного…».

Во времена, о которых повествует летопись, у восточных славян не было еще городов. Значит, речь идет о V–VI веках.

А вот еще интересная подробность. Оказывается, печерские монахи проявляли живейший интерес к древнегреческой медицине. Прослышав о пользе парных бань, они стали устраивать их для лечебных целей. Не случайно в уставе великого князя Владимира (966 г.) бани именовались заведениями для немогущих. В 1091 году переяславский епископ Ефрем стал заводить бани, которые были своеобразными лечебницами, быть может, первыми на Руси.

О бане мы можем прочитать и в летописях X–XIII веков. Ее называют: мовь, мовня, мовница, мыльня, мыльница, влазня или просто баня. В договоре Руси с Византией (907 г.) русичи обеспечивали себе право по прибытии в Константинополь пользоваться баней: «И да творят им мовь елико хотят».

…Строили не только деревянные бани, но и каменные. Так, в одной из летописей отмечают, что впервые каменная баня построена в Переяславле в 1090 году.

В романе замечательного советского писателя и историка Василия Яна «Батый», рисующего борьбу русского народа за свою независимость, есть такой эпизод.

…Зима 1237 года. Внук Чингис-хана Бату-хан добрался со своей конницей до Москвы. Его внимание привлекли бревенчатые срубы у реки, из которых валил густой пар. Люди стремглав выскакивали оттуда, бросались к ледяной проруби и окунались.

Бату-хан указал плетью на срубы: «Что делают эти безумцы?» — «Эти домики называются “мыльни”, — объяснил толмач. — Там жители Мушкафы (так монголы называли Москву) бьют себя березовыми вениками, моются горячей водой и квасом, затем окунаются в проруби. Это очень полезно. Оттого урусуты (т. е. русские) такие сильные».

В последнее время среди ученых — историков и медиков ведутся оживленные споры вокруг весьма любопытного лечебника. Судьба этого средневекового медицине трактата до конца еще не изучена. Существует несколько версий о том, кто был автором весьма поучительного сочинения. Мы не будем вдаваться в споры историков и расскажем лишь одну из версий о происхождении старинной медицинской книги.

В конце XIX века в библиотеке Лоренцо Медичи во Флоренции был найден интереснейший лечебник под названием «Мази» («Алима»). Кое-кто предполагает, что его написала в XII веке Евпраксия — внучка киевского князя Владимира Мономаха. Еще в детские годы Евпраксия проявила большой интерес к народной медицине, собирала лечебные травы и лечила больных, за что ее в народе прозвали Добродеей. Судьба Евпраксии сложилась так, что она была выдана замуж за византийского царевича Алексея Комнина и здесь, в Царьграде, получила новое имя — Зоя. Царевна по-прежнему увлекалась медициной, изучала труды Гиппократа и Галена, написала свой замечательный учебник, который высоко оценили современные ей медики. В «Мази» много интересного о лечении «внутренних и внешних болезней». Любопытно, что раны предлагалось лечить «закваской», в которую, как установлено нынешней медициной, входили витамины. Зоя-Евпраксия пишет о том, «как зубы белыми сделать». Много страниц посвящено гигиене, где доказывается польза бани, которая «очень предохраняет здоровье и укрепляет тело».

…Передо мною любопытнейший исторический документ: «Подробное описание путешествия голштинского посольства в Московию и Персию». Его автор Адам Олеарий (Эльшлегер), немецкий ученый и путешественник, в 1633 году посетил Москву. Затем в 1635–1639 годах совершил путешествие через Россию в Персию. Олеарий писал, что русские считали Лжедмитрия за чужестранца, потому что он не любил бань, которые в России так распространены, что нет ни одного города, ни одной деревни, в которых бы не было парных бань, общественных или частных.

Побывав в одной из бань Астрахани, Олеарий отмечает: «Русские могут выносить чрезвычайный жар, и в бане, ложась на полках, велят себя бить и тереть свое тело разгоряченными березовыми вениками, чего я никак не мог выносить; затем, когда от такого жару они сделаются все красные… они выбегают все голые и обливаются холодной водой; зимой же, выскочив из бани, они валяются на снегу, трут им тело, будто мылом, и потом, остывши таким образом, снова входят в жаркую баню. Так как бани их обыкновенно устраиваются при реках или ручьях, то моющиеся в них из жару прямо бросаются в холодную воду».

И далее вывод: «та перемена противоположных деятелей благоприятствует их здоровью».

А вот дневник камер-юнкера Берхольца, находившегося при дворе Петра I. Читаю такую запись: «Здесь при каждом доме есть баня, потому что бо?льшая часть русских прибегает к ней по крайней мере раз, если не два раза в неделю… Нашел, что она мне очень полезна, и положил себе вперед почаще прибегать к ней».

Далее Берхольц рассказывает, что русские люди «умеют дать воде, которую льют на раскаленные печные кирпичи, ту степень теплоты или холода, какую вы сами желаете…» Особенно нравилось Берхольцу парение березовыми вениками, «что необыкновенно приятно, потому что открывает поры и усиливает испарину». «В заключение всего, — пишет камер-юнкер, — окачивают вас, по желанию, теплою или холодною водой и оттирают чистыми полотенцами. По окончании всех этих операций чувствуешь себя как бы вновь рожденным. …Русские бросаются совершенно нагие (даже в начале зимы, когда вода еще не замерзла) из самых жарких бань в самую холодную воду и чувствуют себя очень хорошо, потому что с детства привыкли к этому».

Любопытен рассказ, записанный со слов современника Петра I: «В 1718 году, в бытность Петра Великого в Париже приказал он сделать в одном доме для гренадер баню на берегу Сены, в коей они после жару купались. Такое необыкновенное для парижан, по мнению их, смерть приключающее действие произвело многолюдное сборище зрителей. Они с удивлением смотрели, как солдаты, выбегая разгоряченные банным паром, кидались в реку, плавали и ныряли. Королевский гофмейстер Вертон, находящийся в прислугах императора, видя сам сие купание, Петру Великому докладывал (не зная, что то делается по приказу государя), чтобы он солдатам запретил купаться, ибо-де все перемрут. Петр, рассмеявшись, отвечал: “Не опасайтесь, господин Вертон. Солдаты от парижского воздуха несколько ослабли, так закаливают себя русской баней. У нас бывает сие и зимой: привычка — вторая натура”.»

Сам Петр I был большим любителем и знатоком русской бани. Давайте обратимся к страницам замечательного романа А. Н. Толстого «Петр Первый»:

«Петр Алексеевич лежал на полке под самым потолком, подняв худые колени, помахивал на себя веником. Денщик — Нартов — уже два раза его парил и обливал ледяной водой, и сейчас он нежился… Банька была из липового леса, легкая. Петру Алексеевичу не хотелось отсюда уходить… Нартов открыл медную дверцу в печи, отскочил в сторону, плеснул ковш квасу глубоко на каленые камни. Вылетел сильный мягкий дух, жаром ударило по телу, запахло хлебом. Петр Алексеевич крякнул, помахивая себе на грудь листьями березового веника».

Далее Меншиков говорит Петру: «…в Париже, например, париться, да еще квасом, — ничего этого не понимают, и народ поэтому мелкий».

Запоминается и такая сцена в романе: «Петр Алексеевич, спустив длинные ноги, сел на полке, нагнул голову, с кудрявых темных волос его лил пот.

— Хорошо, — сказал он, — очень хорошо. Так-то, камрат любезный… Без Петербурга да без бани нам, как телу без души».

Петр I был не только большим любителем бани, но организатором первых водолечебных курортов в России. Посетив знаменитые европейские курорты Баден-Баден (здесь в отрогах Шварцвальда ванны из естественного пара минеральных источников), Карлсбад (нынешние Карловы-Вары), Пирмонт, Спа, Петр распорядился разыскивать лечительные воды в землях его царского величества. Так «молотовый работник» Кончезерского завода Иван Рябоев открыл возле Олонца, что в Карелии, «марциальные воды». Рябоев первым на себе испытал целебные свойства родника минеральной воды. Так как вода источника оказалась железистой, ее назвали марциальной — в честь Марса — бога войны и железа. С интересом читаем «Правила дохтурские, как при оных водах поступать».

В Москве на нынешней Колхозной площади возвышалась знаменитая Сухарева башня. В ней происходили заседания таинственного «Нептунова» общества под председательством Лефорта. Непременными участниками заседаний были Петр I и его ближайшие сподвижники — Брюс, Меншиков, Апраксин. Рассказывали, что будто Яков Брюс тщился составить в лаборатории Сухаревой башни эликсиры живой и мертвой воды и завещал своему слуге оживить себя после смерти. Любознательный Петр следил за опытами, а сам тем временем предложил устроить «лечительные» бани. «Эликсиры хорошо, а баня лучше».

Спустя много лет, в 1829 году, в восточном зале Сухаревой башни был устроен из чугунных плит резервуар мытищенского водопровода, вмещавший до 7 тысяч ведер воды…

…Когда в 1703 году был основан Петербург, разрешили строить бани всем желающим, но подальше от жилых домов и преимущественно каменные, чтобы не было пожаров. Интересно, что за постройку бань не бралось никаких пошлин.

Примечательна архивная запись об открытии в Петербурге на Малой Морской 11 ноября 1763 года бани «для потения и лечения флюсов и прочих телесных припадков по докторской рекомендации».

Английский посланник в России граф Карлэйль, вернувшись к себе на родину, так написал о русских банях, которые он посещал в Вологде: «Банное строение состоит из комнат, в которых находилась большая печь. Вдоль стен стояли многие скамьи, которые, будучи удалены от сильно натопленной печи, по собственному произволу парящихся давали чувствовать им различную степень тепла. Время от времени на раскаленную каменку лили воду, которая, превращаясь в пары, производила сильный пот, после чего каждый тер себе тело и обливался». Далее Карлэйль пишет о том, что бани, «польза которых дознана опытом, можно считать средством к предохранению от болезней».

А вот некто Милле, возвратившись из России в Париж, рассказывал, что «будучи в Сибири, упал с лошади, отчего сделалась у него пресильная боль и опухоль, но от сей избавился он вскоре русской баней».

Баням на Руси всегда придавали лечебное, оздоровительное значение. В архивах сохранилась запись о том, что 11 мая 1733 года от медицинской канцелярии получено разрешение «завести в Москве лечебную баню». Хозяина этого заведения обязывали «пользовать в той бане только наружные болезни и трудных операций без ведома и совета докторского не чинить… И за труд свой цену брать настоящую и без излишества, дабы на него жалоб не происходило». Кроме того, «запрещено держать горячие вина, водки и всякий заповедный напиток».

Рассказывают, что в старину, когда начинала работать парная, банщик ходил по улицам и зазывал народ: «В баню! В баню!»

«Русский крестьянин, — отмечалось в энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона, — значительно опередил своих европейских собратьев относительно заботливости о чистоте кожи».

Рассказывая о русской бане, хочется снова вернуться к трактату Антонио Нуньеса Риберо Санчеса. Санчес пишет о российских банях как о драгоценнейшем благе, которое может послужить для «крепости и здравия тела» не только в России. Так, собственно, и получилось. Русские бани стали распространяться во всем мире. Так, например, после похода Наполеона в Россию, его разгрома и вступления русских войск в западноевропейские страны наши бани стали строить во Франции, Германии, Швейцарии. Еще в XVIII веке парилки по нашему образцу стали делать в Лондоне и Нью-Йорке.

В чем же, по мнению Санчеса, превосходство русских бань? Антонио Нуньес Риберо пишет, что хотя здесь нет роскоши римских бань, но зато «россияне производят в одной комнате то, что римляне делали, а турки и восточные жители и ныне производят в четырех или пяти». Но самое главное преимущество, подчеркивает Санчес, состоит в том, как поддается пар. В русской бане пар нагнетается при помощи каменки, в которую положены раскаленные камни. Захотел погорячее — плеснул воду в каменку. «Сие возобновление паров чинится через всякие пять минут… В римских, турецких банях пар идет оттого, что поливают горячий пол, под которым проходят трубы. Но как они не переменяются свежим воздухом, то и легко заключить можно, что эти бани имеют недостатки, каковые в Российской совсем отвращены».

Одним словом, делает вывод Санчес, новый пар рождает новый воздух.

«Сим образом производимый пар не расслабляет твердых частей тела, как пар древних римских и нынешних турецких бань: ибо сей пар в Российских банях, будучи составлен стихийными частицами огня и воздуха и возобновляем по произволению, мягчит и не расслабляет его, он расширяет орудия вдыхания, боевые и другие жилы, оживляет и восстанавливает оные части в то состояние, в коем оне были прежде».

Много с тех пор, как говорится, утекло воды, но слова Антонио Нуньеса Риберо Санчеса и сейчас воспринимаются с живейшим интересом. Ведь во всех методических пособиях по физиотерапии русская баня рассматривается как классический метод теплолечения. Миллионы людей черпают в этом самобытном и чрезвычайно простом средстве бодрость, здоровье, закалку.