Корпоративная культура компании что культура страны. Никогда не пытайтесь изменить ее. Лучше работайте с тем, что есть(1).

(Питер Друкер, ныне покойный гуру менеджмента)

На своем сайте Google декларирует, что, несмотря на бурный рост, продолжает всеми силами поддерживать у себя атмосферу маленькой компании. По большому счету это тот случай, когда желаемое выдается за действительное. Спору нет, сегодняшний Гуглплекс представляет собой громадный кампус со своим уникальным колоритом и самобытностью, но его многочисленные здания, разбросанные на полудюжине городских кварталов, слишком мало вяжутся с претензией на «уникальную атмосферу небольшой команды».

На просьбу рассказать, что изменилось в компании Google с момента ее старта, технический директор Крейг Сильверстайн отвечал: «Раньше я лично знал в компании каждого сотрудника, а теперь – нет. И это грустно».

Сегодня на Google работают тысячи людей в десятках офисов как на территории США, так и во многих странах мира. Отделение в Санта-Монике как своим видом, так и атмосферой внушает мысль, что это типичный филиал обычной компании. А вот в европейской штаб-квартире Google в Дублине – двух безликих высоток в индустриальном районе – не наблюдается ничего даже отдаленно напоминающего уютную атмосферу. Этого и следовало ожидать, учитывая столь динамичный рост бизнеса компании. Компания Google явно переросла свои мечты сохранить прежний дух, но в том, что она неизменно поддерживает свою уникальную корпоративную культуру, сомневаться не приходится.

И хотя в культуре Google наметились перемены, Крейг Сильверстайн все же нашел нужным уточнить: «Базовые принципы, с самых первых дней заложенные в технологическую деятельность и в структуру внутренних взаимоотношений, нисколько не изменились»(2). По его мнению, компания до сих пор верна своему кредо, что работа не исключает веселого времяпрепровождения и забав и что технологии – ее главный фокус и главный движитель.

Ларри Пейдж, со своей стороны, верит, что залогом сохранения духа и культуры Google была и остается ее способность организовываться в естественные, то есть «правильного размера», рабочие группы.

Несколько иной взгляд высказывает Сергей Брин: «На самом деле я не считаю, что сохранение культуры нужно возводить в ранг целей компании. Таковым, на мой взгляд, должно быть совершенствование культуры. Мы не должны все время быть одними и теми же, оглядываться назад и горестно восклицать "Ах, я мечтаю, чтобы все оставалось как прежде"»(3).

С первых дней венчурные инвесторы Google придирчиво следили за развитием молодой компании и беспрестанно требовали от учредителей усилить топ-менеджмент толковым, опытным корпоративным управленцем. Однако Сергей и Ларри не спешили с выбором генерального директора и тоже проявляли придирчивость при подборе кандидатуры. Наконец, они остановились на той, что их устраивала, на Эрике Шмидте. Правда, сначала ему не давали высшей управленческой должности, но со временем Шмидт стал полноправным генеральным директором, а парочка соучредителей разделила с ним тяготы корпоративного управления в ранге сопрезидентов. Шмидт взял на себя весь круг повседневных забот о деятельности компании, что позволяет Сергею и Ларри сосредоточить все силы и время на творческой стороне бизнеса Google.

Такое разделение обязанностей не следует принимать за готовность Google-парней выпустить из рук контроль над компанией. В компании принято за данность, что последнее слово по любому ключевому вопросу остается за ними. Очевидно, однако, что по мере увеличения их загруженности им все труднее выполнять эту задачу.

Ларри взялся пояснить, как действует их управленческая триада:

На Эрика возложены официальные обязанности генерального директора, он руководит работой вице-президентов и организацией продаж. Сергей сосредоточен на проектировании технологий, а также отвечает за коммерческие сделки. Я же занимаюсь разработкой продуктов и отвечаю за производство. Втроем мы посвящаем значительное время общим вопросам корпоративного руководства компанией и прочим всплывающим по ходу дела задачам(4).

«Цель компании не в том, чтобы все превращать в деньги. Наша цель – изменить мир, а монетизация – лишь средство, которое дает нам деньги для достижения цели»(5), – говорит Эрик Шмидт. И все же это слово, монетизация, столь же популярно в Google, как и нежно любимая Ларри и Сергеем масштабируемость. Они звучат в ответ на такие актуальные для Google вопросы, как: «Можно ли довести сервис или технологию до таких масштабов, которые позволят достичь поставленной цели, и можно ли сделать их прибыльными?».

На своем пути Google повстречала те же самые препятствия, что и любая другая стремительно растущая начинающая компания. Как и прочим, ей пришлось ломать голову над тем, как управлять ростом бизнеса, чтобы не утратить при этом его душу, как сохранить свежесть и новизну идей, как удержать в компании блестящих сотрудников и не допустить в свои ряды посредственностей?

Ответы можно найти в словах Дейвида Фридберга, менеджера, сыгравшего важную роль в формировании корпоративной команды Google по развитию бизнеса. Он говорит, что ключ к успеху компании Google – практикуемые ею необычные методы найма. «Бывают люди такого сорта, которых нужно брать на работу независимо от того, во что это обойдется компании. Google и берет таких людей». Сам Фридберг покинул Google и основал собственную компанию WeatherBill(6).

Компания Google пристально следит за своей формой. Как-то, в первые годы ее существования, Ларри и Сергей решили, что управленческая структура слишком отяжелела. С особенной очевидностью ее громоздкость и раздутость управленческого эшелона проявились осенью 2001 года. И тогда Пейдж и Брин созвали совещание технического руководства и объявили, что все его участники уволены. Благо, большинство нашли прибежище в других подразделениях Google, а само технологическое подразделение реструктурировали в небольшие команды разработчиков, которые одновременно взялись за сотни различных проектов.

Всем сотрудникам Google предоставляет большую самостоятельность, каковой пользуются и сами ее учредители. Иногда они внезапно заявляются на совещания, где их никто не ждал, а бывает, и вовсе исчезают в неизвестном направлении, о котором ведомо лишь экипажу корпоративного самолета, уносящего их на своем борту. Случается, Google-парни устраивают себе небольшие каникулы, чтобы всласть развлечься кайтсерфингом (серфингом с воздушным змеем)(7).

При том что во всех кампусах Google беспрестанно проводятся рабочие встречи, научный консультант Ларри по стэнфордской докторантуре профессор Терри Виноград говорит: «Ларри и Сергей убеждены, что не стоит всех и всегда тягать на совещания, иначе не останется времени для реальной работы. Стоит поддаться этому искушению, как кое-кто заподозрит в этом попытку загнать их в рамки старых методов, до сих пор не дававших хорошего результата, – хотя никто пока не доказал, что они плохи»(8).

Как отмечает Эрик Шмидт, компания Google только с виду кажется дезорганизованной: «Мы говорим, что управляем компанией хаотически. Мы управляем ею на грани»(9).

По словам Шмидта, большое место в управленческом стиле, который внедрила в Google их триада, отводится естественному любопытству и стремлению действовать методом проб и ошибок.

Он приводит перечень наиболее часто задаваемых вопросов по поводу особенностей менеджмента Google.

– Как нам удается делать наши продукты настолько полезными?

– Каким мы видим самый благополучный долгосрочный путь развития компании?

– Каковы будут следующие крупные технологические прорывы?

– Как влияет на наш бизнес конкуренция?

«Инновации рождаются в ходе разговоров и обсуждений, – отмечает Эрик Шмидт. – Инновации не возникают просто от желания. Не думаете же вы, что поутру, придя на работу, я объявляю: „Желаю инноваций“, и они тут как тут. Думается, что инновационная культура эффективнее совершенствуется, когда она выступает объектом вопросов, а не руководящих указаний»(10).

Несмотря на свойственные Ларри и Сергею динамичность, непоседливость и живость натуры, а также их фирменный стиль «бизнесменов на роликах», они никогда не забывают, что у них на руках компания, которая требует внимания и забот, – и за это готов поручиться Дейвид Фридберг: «Они могут заниматься чем угодно, но по большому счету в фокусе их внимания неизменно пребывают дела компании и продукты компании, и вечно их подстегивает необходимость выдавать новые продукты»(11).

Когда компания растет такими фантастическими темпами, как Google, ей полезно иметь под рукой некоторый набор простых, но основополагающих руководящих принципов, которые обеспечили бы движение компании и всех ее составляющих в едином направлении. Таковые у Google имеются: размещенные на ее сайте в разделе «Корпоративная информация»,[35] они, по отзывам гуглеров, чрезвычайно полезны, когда дело доходит до принятия решений и создания продуктов, удовлетворяющих критерию истинно гуглевых.

1. Сосредоточь все внимание на пользователе, а остальное приложится. Принимая корпоративные решения, компания Google неизменно считает своим долгом ставить интересы пользователей превыше интересов акционеров. В дополнение к этому она обещает пользователям, что: интерфейс сайта будет прост и понятен; веб-страницы будут загружаться мгновенно; места или ранжирование веб-страниц в поисковых результатах никогда никому не продавались и продаваться не будут; содержание рекламных объявлений всегда релевантно поисковому запросу и не отвлекает пользователя от поиска.

2. Лучше делать что-то одно, но делать это очень и очень хорошо. В компании говорят: «Google занимается поиском». По мере роста компании и запуска новых продуктов она все дальше отходит от этой максимы. Тем не менее Google утверждает, что прочие сервисы, такие как Gmail, Google Desktop и Google Карты, призваны в первую очередь усовершенствовать функцию поиска.

3. Быстро – это лучше, чем медленно. «Компания Google верит в то, что мгновенное удовлетворение потребностей клиентов возможно, – утверждает Google и добавляет: – Пожалуй, Google – это единственная компания в мире, цель которой заключается в том, чтобы пользователи покидали ее сайт как можно скорее».

4. Демократия в Интернете есть. «Google работает эффективно, потому что опирается на мнение миллионов веб-мастеров, чтобы определить, какие еще сайты предлагают ценное содержание», – так Google на своем сайте объясняет секрет успеха своего поисковика. Этот феномен она именует также «мудростью толпы».

5. Не нужно сидеть за компьютером, чтобы получить ответ. Как раз во исполнение этого принципа компания Google направила силы на разработку технологий, делающих функцию поиска доступной через мобильные телефоны, карманные компьютеры и даже навигационные системы (GPS-приемники) в автомобилях.

6. Деньги можно заработать, не причиняя вреда. Это самая трудновыполнимая и самая противоречивая из заповедей Google. Прояснить ее поможет возвращение к подразделу «Не делай зла (Не навреди!)» главы 7 «Видение».

7. Информации всегда намного больше, чем может показаться. Система Google проиндексировала больше веб-страниц, чем любой другой поисковый ресурс, и продолжает прикладывать усилия, чтобы расширить возможности поиска информации по труднодоступным источникам и документам разного формата. Это не только желательно, но и необходимо, учитывая постоянное увеличение Всемирной паутины.

8. Для поиска информации не существует границ.

Более половины найденных Google результатов предоставляются пользователям за пределами Соединенных Штатов. Поисковые результаты доступны примерно на 118 языках; компания также постоянно совершенствует предлагаемую пользователям Google функцию перевода.

9. Серьезным можно быть и без галстука. Лучше всего это подтверждает излюбленный наряд основателей Google, которых чаще всего можно видеть в потертых джинсах Levi's и футболках, а из обуви они отдают предпочтение сандалиям от фирмы Crocs. Повседневный (casual) стиль прижился и в парижском офисе Google, который хоть и расположен в престижном районе на Авеню де л'Опера, но его руководитель тоже ходит на работу в Levi's. В последнее время Google-парни взяли за моду поверх футболки накидывать спортивную куртку.

10. Отлично – это еще не предел. Google призывает своих сотрудников «всегда давать больше, чем от них ожидают». Быть лучшими в представлении Google означает не пункт назначения, а только начало пути.

«Наша бизнес-модель – эксплуатация длинного хвоста, – заметил один из сотрудников Google. – Руководство только и твердит об этом»(12).

Впервые маркетинг длинного хвоста ввела в практику розничная сеть Sears, Roebuck & Company, предложив клиентам пухлые каталоги товаров, которые можно заказать по почте. Позже его с блеском усовершенствовали интернет-компании, подняв на новую высоту, – в особенности успешно это сделала компания Google. Название «модель длинного хвоста» происходит от внешнего вида кривых, описывающих статистические распределения – вроде всем известных кривой нормального распределения или кривой Парето. Обычно кривая после тех или иных изгибов стремится к некоему значению и буквально уходит в бесконечность, но никогда не достигает желанной отметки. При этом хвост кривой все сильнее прижимается к оси, уходя в бесконечность, отсюда и его название – «длинный хвост».

Если отложить по оси Y объем продаж того или иного товара, а по оси X – широту ассортимента и нанести сюда показатели разных компаний, то на таком графике вершина кривой обычно отображает компанию с самым высоким объемом продаж, но, как правило, с ограниченным количеством пользующихся повышенным спросом продуктов – чемпионов продаж. Так вот, интернет-компании, живущие за счет длинного хвоста, располагают возможностью продавать самый широкий ассортимент продуктов, поскольку фактически не связаны с необходимостью складского хранения. При том что они, естественно, делают деньги на продажах самых популярных продуктов, они способны извлекать прибыль и из того, что не является хитами, – продуктов, пользующихся единичным спросом, иными словами, тех, которые в графиках продаж оттеснены куда-то далеко в хвост. Но ведь хвост-то длинный, почти бесконечный, а значит, на продажах этих продуктов (более узкоспециализированных, малоизвестных и странных или даже в чем-то отталкивающих – словом, на любителя) компания может постоянно зарабатывать деньги, и деньги большие. В своей книге The Long Tail: Why the Future of Business Is Selling Less of More («Длинный хвост. Новая модель ведения бизнеса»), где он описывает этот феномен, Крис Андерсон, главный редактор культового журнала об ИТ-индустрии Wired, отмечает огромную емкость таких рынков, называя их «рынками без конца»(13).

На первом ежегодном собрании компании Google в 2004 году Эрик Шмидт пояснил, что источник успеха программы для рекламодателей в том, что она не только охватывает пик кривой, продавая место под рекламу небольшому количеству очень крупных компаний-рекламодателей, но и следует вдоль длинного хвоста, предоставляя услуги миллионам мелких рекламодателей, вплоть до предпринимателей-одиночек:

Что самое впечатляющее в длинном хвосте – это его размеры, и не менее удивительно, что огромное количество мелких компаний (место которых и есть где-то ближе к концу хвоста) не охвачены традиционной рекламной индустрией. Осознание того факта, что распределение продаж у таких компаний, как наша, соответствует распределению Парето, имеет куда более глубокий смысл, чем могло бы показаться на первый взгляд.

С открытием потенциальных возможностей, которые таит в себе кривая распределения продаж, в особенности середина длинного хвоста (иными словами, того, что охват средних и мелких клиентов-рекламодателей – это поистине золотая жила), руководство Google обнаружило для себя поразительно много способов поиграть с длинным хвостом.

«Мы поощряем своих сотрудников помимо нормальных рабочих заданий посвящать 20 % рабочего времени проектам, от которых, по их мнению, Google получит наибольшую выгоду, – говорит Ларри Пейдж. – Это подстегивает их творческие способности и инновационность. Многие из наших лучших сервисов родились именно таким путем. Взять, например, рекламную систему AdSense и сервис Google News (Google Новости) – прототипы их как раз и были разработаны факультативно, в то самое 20-процентное личное время. Одни проекты, те, что самые рисковые, терпят фиаско, что, как правило, помогает нам расширить знания. Другие развиваются, превращаясь в коммерчески привлекательные продукты»(14).

Обожаемые гуглерами факультативные проекты дают ощущение самостоятельности, а с ним повышают и преданность компании – что есть один из надежных способов удержать цвет талантов по мере того, как компания делается все более бюрократической. «Чем дальше растет компания, тем труднее поддерживать условия, способствующие креативности», – признает директор по инженерным разработкам Крейг Невилл-Мэннинг(15).

Прискорбно, что в преддверии мирового экономического спада компании Google пришлось потуже затянуть пояс: есть основания предполагать, что компания рассматривает возможность приостановить действие 20-процентного правила для своих сотрудников. Так, Эрик Шмидт уже заявил, что вряд ли у инженеров-разработчиков останется на это время и мало кто из них сможет продолжить работу по самостоятельным творческим проектам: «У нас появится возможность вернуться к этой блестящей идее позже, когда минует данная стадия экономического цикла»(16).

Осенью 2008 года на нью-йоркском вокзале «Грандсентрал» (Grand Central) состоялась презентация одного из самых успешных и, как оказалось, востребованных 20-процентных проектов Google – электронных карт маршрутов общественного муниципального транспорта. На мероприятии присутствовали представители исполнительного руководства Google, а также ряд политических деятелей государственного и муниципального масштаба.

По договоренности с администрацией «Гранд-сентрал» компания Google установила в здании вокзала десяток демонстрационных стоек, показывающих наиболее оптимальные пути перемещения в системе муниципального транспорта Большого Нью-Йорка, охватывающей площадь в 12,9 тысячи кв. км, по маршрутам подземки, городских автобусов и пригородных электричек, вместе взятым.

Впервые электронные карты разработки и планирования маршрутов на общественном транспорте компания Google представила широкой публике в 2006 году, и вскоре к числу городов, где действовал этот проект, прибавились Лос-Анджелес в Калифорнии и Остин в штате Техас. Немалых усилий и изобретательности потребовалось от разработчиков Google, когда они приступили к созданию электронных карт сложных и разветвленных муниципальных транспортных систем в таких городах, как Лондон, Токио и Париж.

Проект картографического отображения общественного транспорта Transit был детищем двух гуглеров одного из калифорнийских отделений компании – Авичала Гарга и Криса Харрельсона. Получив горы информационных материалов, любезно предоставленных управлением муниципального транспорта города Нью-Йорка, они пришли в ужас и было решили, что не справятся. Боевой дух команды поддержала Марисса Майер, вице-президент Google, ответственная за поисковые программы и удовлетворенность пользователей. Она посоветовала «просто упорядочить полученные данные»(17). Проект был спасен, а позже к нему подключились гуглеры из офисов Европы и Японии, и у Google появился отличный сервис и повод для гордости.

В среде гуглеров очень популярна фраза «Запусти пораньше и итерируй почаще», причем не в качестве лозунга, а как общепринятый взгляд на процесс разработки проектов. Иными словами, в Google придерживаются того мнения, что любой новый сервис следует обнародовать еще в бета-версии или даже в процессе разработки, с тем чтобы постепенно совершенствовать его на глазах и при активном участии широкой публики.

Иногда за такой подход на Google сыплется немало шишек, в особенности когда новый продукт долгое время пребывает в стадии бета-версии. К явным недостаткам такого образа действий можно отнести то, что со стороны кажется, будто инженеры-разработчики Google не в состоянии своими силами довести проект до ума и ждут, когда пользователи придут к ним на помощь. Иногда в этом видят и малодушие Google: если проект проваливается, всегда есть возможность прикрыться тем, что это всего лишь бета-версия.

Зато Google находит в таком подходе и очевидные плюсы: рекомендации и советы пользователей позволяют отточить проект и придать ему блеск, что позволяет использовать эту политику для подпитки инновационного духа, которому компания Google непоколебимо привержена.

«На мой взгляд, само по себе осознание того, что ты беспрестанно обновляешь, отлаживаешь продукт, доводишь его до совершенства, уже является залогом успеха в такой области, как технологии, и имеет критическую важность для того сорта потребительских сервисов, которые создаются в стенах Google», – отмечал бывший ведущий разработчик ресурса Gmail Пол Букхайт, который с тех пор покинул компанию и основал собственную начинающую компанию FriendFeed.

Стоит им почить на лаврах, и они рискуют быстро утратить ведущие позиции… однако помимо этого велик риск, что как организация Google утратит навыки инноваций, а это, в свою очередь, окажется пагубным для нее, поскольку конкуренты могут уйти слишком далеко, и обленившаяся компания уже не сможет нагнать их, потому что позабыла, как проявлять инновационностъ. Постоянное укрепление и поддержание культуры инновационности есть критически важное условие успеха любой компании(18).

Авторитетный журнал Fortune всего лишь одно из целого ряда изданий, которые объявляют Google самым лучшим в мире местом работы.

Google безусловно относится к разряду самых предпочитаемых в мире компаний-работодателей. Созданный в Google новый тип рабочей среды воплотил в себе все чаяния современного работника и служит признанным эталоном, по соответствию которому оценивается привлекательность прочих компаний как мест работы. А почему бы и нет? При своей либеральной системе участия в прибылях и даже вопреки мировому экономическому спаду Google как компания продолжает работать над самыми интересными, увлекательными проектами и зарабатывать хорошие деньги.

Офисы Google предлагают своим сотрудникам множество разнообразных и полезных льгот, хотя их набор немного разнится в зависимости от местоположения офиса. Так, почти во всех имеются прачечные, где ваши джинсы и футболки вновь приобретут опрятный вид. Здесь вас подстригут и сделают прическу, в вашем автомобиле поменяют масло, а вы в любой момент, «не отходя от кассы», можете немножко размяться. Кроме того, есть массаж, волейбольные площадки, бассейны и, конечно, питание – это предмет постоянных забот руководства, и будьте уверены, что в офисах Google всегда полно полезной, вкусной еды. А в офисе Google в индийском городе Хайдарабаде имеется собственный крикетный клуб.

Google не изнуряет своих сотрудников дресс-кодом, вернее, таковым по сути является удобная и практичная одежда в повседневном стиле. Подавляющее большинство гуглеров, даже во Франции и Ирландии, предпочитают ходить в джинсах. И все же, несмотря на непринужденную атмосферу, Эрик Шмидт указывает на одно непременное правило: работник обязан быть одетым… хотя бы во что-нибудь. Суть фирменного гуглевого стиля одеваться точнее всего передает выражение «взъерошенный студент».(19)

Google гордится своими Employee Resource Groups (ERG), проще говоря, сообществами сотрудников, которые воплощают политику всеобщего равноправия и демократии в Google. Сообщество Google Women Engineers объединяет женщин-инженеров, сообщество Black Google Network – афроамериканских гуглеров, а сообщество Gayglers, как можно догадаться по его названию, клуб для общения сотрудников компании с нетрадиционной сексуальной ориентацией: геев, лесбиянок, бисексуалов и транссексуалов – словом, GLBT. На корпоративной странице Google написано так: «Наши ERG способствуют формированию социальных сообществ, не ограниченных рамками функциональных и национальных границ и чрезвычайно эффективных в качестве элемента программ удержания персонала. Они обеспечивают ценную обратную связь в отношении действенности кадровых программ и политики в области человеческих ресурсов, а кроме того, предоставляют прекрасные возможности для персонального роста и профессионального совершенствования».

Не следует забывать и о такой сказочной услуге, как фондовые опционы. Однако эта «шоколадная» льгота по самой своей природе рождает дилемму: будучи хорошим инструментом удержания персонала, в долгосрочном плане она создает у гуглеров искус покинуть компанию и употребить огромные деньги от продажи своего пакета акций Google либо на безбедное прожитье в свое удовольствие, либо на организацию собственного бизнеса.

Один из сотрудников отмечает, что, воздавая должное щедрым льготам, которые предоставляет Google, превыше всего он ценит возможность работать и общаться с самыми лучшими, самыми одаренными людьми в атмосфере коллегиальности и сотрудничества. Здесь такое множество обладателей академических степеней, причем полученных в Стэнфорде, что это уже давно не является предметом гордости и поводом задирать нос. «Лично я получил образование бизнес-аналитика, – объясняет он, – и, когда я пришел в Google, мои компьютерные навыки оставляли желать лучшего и не шли ни в какое сравнение с уровнем здешних разработчиков. Они проявили великодушие и быстро обучили всему, что мне могло понадобиться для успешного выполнения моих служебных обязанностей».

Сегодняшняя рабочая обстановка в Google сложилась под влиянием множества факторов, в том числе чаяний того поколения, которое представляют Сергей и Ларри, духа Силиконовой долины, где располагается главный офис, а также мощного влияния академической среды Стэнфорда. На ней отразились даже личные обстоятельства биографии соучредителей. Ларри Пейдж, например, считает своим долгом высоко нести знамя хорошего работодателя, что явно навеяно впечатлениями из его детства.

Вот как он сам объясняет истоки этого своего кредо: «Мой дед работал на автомобильном заводе во Флинте, в штате Мичиган, он был сборщиком на конвейере. Во времена сидячих забастовок он всегда таскал с собой такую железную трубу с огромным свинцовым набалдашником»(20). Ларри поясняет, что это делалось в целях самозащиты на тот случай, если вдруг компания захочет насильственно заставить своих рабочих прекратить забастовку: «Я до сих пор храню этот молоток, хотя он служит напоминанием о событиях из жизни позапрошлого поколения моей семьи и с тех пор утекло много воды. Мы прошли большой путь, и не думаю, что кто-то из наших сотрудников будет вынужден запасаться оружием для защиты от компании»(21).

Многие, включая Пейджа, утверждают, что Google извлекает множество выгод из хорошего отношения к своему персоналу. «Это не более чем вопрос здравого смысла, – говорит Ларри. – Всем известно, что счастливый и довольный человек способен трудиться более продуктивно»(22).

Хотя лавры изобретателя непринужденной рабочей среды принадлежат отнюдь не компании Google, тем не менее очень в ее духе, что эту давнюю добрую традицию Силиконовой долины Google сумела поднять на новый уровень. С самого начала Google-парни постарались придать рабочей среде своей компании атмосферу свободы и веселья университетского кампуса, только с более качественным сервисом. В обстановке жестокой конкуренции за таланты, ни на минуту не затихающей в области программного обеспечения и интернет-бизнеса, остальные игроки все время оборачиваются на Google, стараясь воспроизводить по мере возможности то, что делает она.

Далеко не все льготы, которыми Google осыпает своих людей, постоянны. В какой-то момент было объявлено о предоставлении пятитысячной субсидии тем сотрудникам, кто купил автомобиль с гибридным двигателем. При всем стремлении Google поддерживать экологически дружелюбные технологии, компания никогда не считала себя обязанной сохранять навеки эту льготу(23), тем более что экономический кризис и ее заставляет серьезно задуматься об экономии.

Стоило журналу Fortune объявить Google «Работодателем Номер Один» за 2008 год, как появился комментарий одной бывшей сотрудницы компании, назвавшейся Лайзой. Она горько сетовала на Google:

Компании Google, я считаю, вообще не место в этом рейтинге. Вы, граждане, как я посмотрю, при выборе кандидатов в ваш список ставите на первое место итоговые финансовые результаты компании.

Все эти дополнительные льготы служат только тому, чтобы пустить пыль в глаза. Я поработала там и убедилась на собственном опыте, что это по большей части пропаганда. <…> Они часто призывали нас, работающих, всем и каждому расписывать, как здесь кормят бесплатными обедами да массаж предлагают и прочее в том же роде.

Во-первых, если вы хотите быть на хорошем счету, то вам следует ограничить свой ланч не более чем получасом. Стоит задержаться за едой сверх этих 30 минут, и это немедленно вызовет косые взгляды начальства. В общем, кончается все тем, что вы перекусываете прямо на рабочем месте. Вроде бы эта льгота и есть, а на деле ее нет. А насчет массажа, так там огромная очередь: записавшись в лист ожидания, прождешь своего сеанса месяцев шесть, к тому же процентов 90 вероятности того, что в назначенное время ты туда не попадешь из-за какого-нибудь рабочего совещания и т. п.

Наконец, менеджеры просто кошмарные типы. За ними не предусмотрено никакого внутреннего контроля. Сама слышала, какие ужасы рассказывали о них другие24).

Еще один гуглер, пожелавший сохранить анонимность, не разделяет Лайзиных жалоб. Он придерживается мнения, что работа в Google воодушевляет и дает ощущение важности того, что делаешь. Тем не менее на обед, куда пригласила его автор этих строк, он опоздал более чем на час, поскольку не смог вырваться из Гуглплекса, хотя часы показывали 6:30 вечера. Он был первым человеком, от которого автор услышала, что ненормированное рабочее время – это нормально.

Официальный представитель Google высказывает свою точку зрения на эту проблему: «В конце концов, это работа».

Одним солнечным сентябрьским деньком группа инженеров-разработчиков вышла из дверей штаб-квартиры Google Гуглплекса и бодро зашагала через зеленую лужайку кампуса к стартовой точке «командообразующего путешествия», маршрут которого пролегает вдоль берега залива Сан-Франциско. По пути «на природу» они застали производственное совещание гуглеров в самом разгаре – оно проходило на специально оборудованном велосипедном треке. Все участники разместились на так называемом «конференционном велосипеде» – это такое хитроумное изобретение на полукруглой раме. Благодаря такой форме велосипедисты, крутя педали, могут общаться между собой, а сидящий впереди тем временем правит рулем, задавая маршрут движения. Продолжая путь, группа инженеров обогнула длинный ряд автобусов, выстроившихся вдоль соседних с Гуглплексом улиц в ожидании конца рабочего дня, когда они развезут гуглеров по домам, а проживают они в радиусе 80 километров от штаб-квартиры. Сбоку виднелась еще одна компания гуглеров: те расселись на траве и, судя по всему, вкушали радости пикника под реющими на ветру надувными баллонами, выкрашенными в фирменные цвета Google. Меж тем мимо группы деловито сновали на велосипедах другие гуглеры, державшие путь в другие здания компании, привольно разбросанные по окрестностям Гуглплекса.

Похоже, Google и Google-культура наложили неизгладимый отпечаток на маленький уютный городок Маунтин-Вью, в особенности на его восточную часть. В настоящее время компания располагается в 30 зданиях, занимая в общей сложности офисную площадь порядка 280 тысяч кв. м. А это более чем треть всех офисных площадей, которыми располагает городок. И хотя сегодня компания Google растет более плавными темпами, чем прежде, у нее имеются планы расширения офисного пространства на случай надобности. Бо#льшая часть фирменных зданий размещается на земле, арендованной у муниципальных властей Маунтин-Вью, что делает Google крупным и ценным арендатором. Так, в 2007 году благодаря плате за аренду, поступившей от компании, муниципальная казна пополнилась 3,8 миллиона долларов(25).

В Гуглплексе есть даже площадка с песчаным покрытием для пляжного волейбола, не говоря уж об инсталляциях под открытым небом вокруг Гуглплекса, в которых отразились самые буйные и причудливые фантазии их создателей. А еще у Google имеются собственные спасатели на водах! В соответствии с предписанием муниципальных властей таковые должны быть приставлены к двум плавательным бассейнам с искусственным течением, которые имеются в распоряжении Google.

Кроме того, сотрудникам обеспечены медицинское обслуживание в рабочее время и возможность бесплатно пройти медосмотр, а для кормящих мамочек-гуглерш выделены отдельные помещения, где никто не помешает им заниматься своим важным делом. В свое время компания Google ввела и такую льготу, как недорогой присмотр за детьми, однако с тех пор цены на эту услугу существенно поднялись. А как насчет вздремнуть на одной из мягких кушеток, расставленных в стратегически выверенных местах по всему Гуглплексу? А если гуглер собачник, ему не возбраняется прихватить на работу своего любимца – конечно, если четвероногий друг знаком с правилами хорошего тона. Кому-то может показаться, что за всеми этими развлечениями у сотрудников не остается времени для собственно работы. Но достаточно взглянуть на сухой бассейн, заполненный разноцветными шариками, как в «Макдоналдсах» для детей, чтобы убедиться, что это заблуждение. Там, как обычно, в самом разгаре рабочее совещание.

Однако более всего Гуглплекс прославился своей потрясающей кормежкой. Повсюду расставлены вазочки с легкой закуской, для гуглеров предусмотрено полноценное трехразовое питание, а молодым мамам обеспечена доставка домашней еды(26). По некоторым расчетам, в год на пропитание своих сотрудников Google тратит целых 72 миллиона долларов, что в пересчете на одну гуглерскую душу составляет 7530 долларов(27).

Для сотрудников Гуглплекса стало настоящим бедствием, когда его первый шеф-повар Чарли Эйерс вздумал покинуть своих подопечных, чтобы открыть собственный ресторан. Целых три недели компания Google сбивалась с ног в поисках достойной замены Чарли, который в свое время (хотя и от случая к случаю) готовил для членов знаменитого ансамбля Grateful Dead (на концерты которого, как уже говорилось, юного Ларри брал большой поклонник группы Пейдж-старший). А вообще, питание, которое Google предоставляет своим сотрудникам, необыкновенно, и это еще мягко сказано. Гуглеры мечтают, чтобы таким оно было и впредь. Один из претендентов на пост, покинутый Эйерсом, предложил гуглерам сладкую лазанью с тыквой и баранину на ребрышках под можжевеловым соусом.

Но даже если отвлечься от всяческого баловства, игрушек и дармовых удовольствий, призванных потрафить гуглерам, Гуглплекс, заполнивший собой целый комплекс футуристических строений, в прошлом служивших пристанищем для признанного мастера компьютерной графики, легендарной компании Silicon Graphics, все равно был бы самым приятным местом работы. В центральном дворике разбит великолепный огород, урожай с которого прямиком идет на кухни кафетериев Google.

Убежденный поклонник всяческих механических штучек, Ларри однажды проехался по всему кампусу Google на электрическом самокате «Сигвей», и ему пришла в голову мысль ввести это средство передвижения в обиход компании Google. Позже на смену электрическим самокатам пришли электрические скутеры.

Но если нет ничего проще, чем обнаружить в штаб-квартире Google кафетерии и лавовые лампы или, скажем, встретить собачонку, то надо очень постараться, чтобы в лабиринте коридоров и переходов отыскать мастерски запрятанное пристанище Google-парней.

Начальнический кабинет, один на двоих, которым вот уже долгое время довольствуются Пейдж и Брин, занимает угловую часть корпуса № 43, а под боком притулился и кабинет Эрика Шмидта. Рабочее пространство Google-парней, как можно догадаться, оснащено самой передовой техникой. Вдоль стен выстроились в ряд компьютерные мониторы с плоскими экранами, отображающими электронные календари, интерфейс электронной почты, таблицы биржевых котировок и, конечно, поисковую систему Google. Как приверженцы идей эргономики, соучредители Google допустили в свою святая святых гантели, а также массажные кресла для расслабления по всем правилам науки, а окна кабинета открывают вид на живой, кипящий энергией мир Google.

Далеко не все отделения Google столь же гламурны и раскованны по своей атмосфере, как Гуглплекс. Отделение компании в Санта-Монике представляет собой стандартный офисный комплекс, каких полно в Южной Калифорнии, разве что сверху его украшают весело развевающиеся на ветру огромные зонтики фирменной расцветки, создающие тень в устроенном на крыше патио. А кроме того, само здание расположено в соблазнительной близости от пляжей и знаменитого пирса Санта-Моники.

А дублинский офис Google, пожалуй, лучше других олицетворяет то, как выглядит культура Google на фоне окружающего мира.

Башни-близняшки Google рвутся ввысь над маленькой улочкой в ранее заброшенном районе дублинских судостроительных доков. Еще несколько лет назад эти окрестности были по преимуществу пустынны, с немногочисленными фабричными корпусами в окружении полуразвалившихся пакгаузов. Район получил второе рождение, когда ирландская экономика стремительно пошла вверх, явив миру феномен «кельтского тигра». Динамично развивающейся индустрии требовались куда более обширные промышленные площади, чем те, что могли предложить другие районы хранящего георгианские традиции Дублина.

Как вы могли бы догадаться, любой Google-офис легко распознается по украшающим его разноцветным зонтикам, а вот дублинский – исключение из этого правила. Старая добрая ирландская погода с ее вечной дождливостью не очень располагает к трапезам на открытом воздухе. Многие дни в году дублинские гуглеры не отваживаются лишний раз выходить под моросящий дождик и предпочитают курить, сбившись в кучку у входа или под выступающими скосами здания. Здесь, как и в Калифорнии, штат Google сплошь молод, энергичен, напорист и, конечно, поголовно щеголяет в джинсах Levi's и простых футболках – и еще в свитерах, смотря по погоде.

Привлеченная обилием молодой, интернациональной по составу и бескрайне одаренной рабочей силы (не говоря уж о более чем щедрых налоговых льготах), компания Google обосновалась в Дублине в 2004 году, имея в штате 150 человек. А сегодня это самое крупное отделение компании – конечно, не считая Гуглплекса в Маунтин-Вью. Произведение современной архитектуры, симфония из стекла и бетона в сердце исторического города, европейская штаб-квартира Google насчитывает 1350 сотрудников. В ее техническом центре звучит речь на десятках разных языков, а с потолков свисают национальные флаги многих стран.

И пусть здесь выдается не так много возможностей для веселых пикников и веселые зонтики Google так и не прижились, это не помешало европейскому «плексу» обзавестись другими непременными атрибутами Google: лавовыми лампами, гантелями и гигантских размеров монитором в вестибюле, на котором отражается поисковая активность пользователей по всему миру.

Вслед за другими американскими фирмами, такими как Facebook и Dell, компания Google облюбовала Ирландию по причине небывало низкого корпоративного налога – каких-то 12,5 %. Однако другие налоги и сборы здесь довольно высоки, скажем тот же налог на владение телевизионным приемником. Наценка на ресторанную еду в Дублине составляет 13 %, а на алкогольные напитки – около 21 %.

Невзирая на гримасы ирландского климата и высокие потребительские налоги, Google продолжает расширять бизнес в Дублине и его окрестностях. Даже в период экономического спада, постигшего Ирландию в 2007 году, компания Google продолжала наращивать численность персонала в этой стране.

Хотя кое-кто из бывших сотрудников Google жалуется, а критиканы обвиняют компанию в слишком откровенном хвастовстве расчудесной обстановкой, которую она создает своим работникам, все же приятно думать, что есть на свете компания, которая так печется о качестве трудовой жизни и в добровольном порядке идет на многое, чтобы показать, как она ценит и уважает своих людей. Вот как сама Google сформулировала аргументы в пользу работы в Google, иными словами, это перечень преимуществ, которые она предоставляет как работодатель.

1. Помощь людям. Обслуживая миллионы пользователей каждый месяц, компания Google стала важной составляющей повседневной жизни – как хороший друг, – обеспечивая людям доступ к информации, делающей их жизнь полноценной.

2. Жизнь прекрасна. Быть частью чего-то важного и разрабатывать продукты, которым вы можете доверять, – это удивительно приятно!

3. Признание – это лучшая мотивация. И поэтому мы обеспечили приятную и творческую атмосферу на работе и создали благоприятные условия, включая оказание медицинской и стоматологической помощи в офисе, массаж и йогу, массу возможностей для профессионального развития, присмотр за детьми в офисе, пробежки по набережной и возможность перекусить в течение всего рабочего дня.

4. Работа и удовольствие не исключают друг друга.

Можно программировать и играть одновременно.

5. Мы любим наших сотрудников и хотим, чтобы они знали об этом. Мы предлагаем большой набор льгот, включая различные программы медицинского обслуживания, отчисления в пенсионный фонд, поощрение служащих фондовыми опционами, отпуск по уходу за ребенком для матерей и отцов и многое другое.

6. Тяга к инновациям у нас в крови. Даже самые лучшие технологии можно усовершенствовать. Поэтому мы считаем, что возможности для создания более актуальных, полезных и эффективных продуктов для наших пользователей безграничны. Компания Google является лидером в разработке технологий, направленных на обработку глобальной информации.

7. Всегда приятная компания. Компания Google объединяет в себе очень интересных людей – от бывших нейрохирургов, генеральных директоров и чемпионов США по разгадыванию головоломок до охотников на аллигаторов и бывших морских пехотинцев. Независимо от своего жизненного опыта и специализации гуглеры – прекрасные коллеги по работе.

8. Объединяя пользователей, мы объединяем мир.

Нашими продуктами пользуются люди, говорящие на разных языках, во всех странах мира. Мы мыслим, действуем и работаем глобально – это просто наш скромный вклад в работу над тем, чтобы сделать наш мир немного лучше.

9. Мы смело беремся за то, чего до нас никто не делал.

Существуют еще сотни проблем, которые нужно решить. И для этого необходимы ваши творческие идеи. У вас будет возможность разрабатывать новые инновационные продукты, которые окажутся полезными для миллионов людей.

10. Ну и, в конце концов, мы гарантируем бесплатные обеды. Мы ежедневно предлагаем полезные и вкусные блюда, приготовленные с любовью.

Китаец по происхождению, остепененный специалист в области вычислительной техники Кайфу Ли оказался меж двух огней, став яблоком раздора для компаний Google и Microsoft: каждая желала заполучить его себе. Сначала Кайфу Ли занимал в компании Microsoft должность вице-президента, отвечающего за передовые технологии применения естественного языка и пользовательского интерфейса, а в 2005 году соблазнился предложением Google создать региональное отделение в Китае. Не потерпев, чтобы у нее сманивали лучших людей, Microsoft вчинила Google иск, обвиняя ее в том, что она спровоцировала доктора Ли нарушить пункт трудового договора о неучастии в конкурентной борьбе (об обязательстве в течение года не работать на компанию – прямого конкурента). Верховный суд США разрешил Ли работать на Google, однако без права участвовать в проектах, перекрывающихся по тематике с теми, что разрабатывает Microsoft, до тех пор пока конфликт между компаниями не будет урегулирован. Это Google и Microsoft предпочли сделать во внесудебном порядке, и доктор Ли отправился развивать китайский Google.

Как сообщает влиятельный сайт Zdnet, Кайфу Ли написал письмо на китайском языке, в котором разъяснял причины своего перехода: «Microsoft – выдающаяся компания, и у нее можно очень многому поучиться. Но Google – это компания, которая поразила меня до глубины души. А причина, по которой Google произвела на меня такое неизгладимое впечатление, кроется в ее подлинной страсти к созданию нового поколения технологий. Повсеместно в Google мне открывались настоящие сокровища. Технологии и продукты Google вырываются далеко за пределы собственно интернет-поиска».

В конце того письма Ли при помощи математической формулы отразил свои основания для перехода в Google:

Молодость + свобода + прозрачность + новая модель + общественная полезность + ответственность = Чудо Google(28)

По сути, Интернет с его триллионами веб-страниц, в том числе и Google, представляет собой интеллектуальный капитал. Материальные активы компаний вроде Google мизерны в сравнении с великой ценностью их интеллектуального капитала, созданного талантом и воображением их сотрудников.

Ларри и Сергей с детства испытывали огромный пиетет к академическим степеням. Представляя новых членов совета директоров в 2004 году, Ларри с гордостью озвучил их ученые степени и звания:

Джон Хеннесси, президент Стэнфордского университета и обладатель докторской степени в области компьютерных технологий. Арт Левинсон, генеральный директор Genetech, имеет степень доктора наук в области биохимии. Пол Отеллини, президент и генеральный директор Intel. Невозможно испытывать большее восхищение масштабами научных достижений и опытом, чем то, которое мы испытываем, представляя наших новых директоров(29).

Пока компания Google была в пеленках, лучшим поисковым движком считалась AltaVista. Ее тогдашний владелец компания Hewlett-Packard, казалось, не больно-то дорожила талантами тех, кто приложил руку к поисковому ресурсу. И поплатилась: со временем Google переманила к себе многих талантливых программистов и разработчиков, которые внесли гигантский вклад в успех движка Google.

Одна из неафишируемых стратегий Google состоит в том, чтобы извлекать уроки из провалов первых интернет-компаний, каковой, в частности, была компания Netscape Communications. Между прочим, и Эрик Шмидт, и Омид Кордестани в свое время работали в этой компании, пережившей и взлеты, и падения. «Будучи компанией следующего поколения, Google имела возможность изучить и взять на вооружение позитивный опыт Netscape, – объясняет Кордестани. – Самое приятное дежавю – когда в Google работаешь с теми, в ком узнаешь воспитанников Netscape»(30).

В 2005 году на долю компании Google, несомненно, выпала большая удача: ей удалось привлечь на работу легендарного Винтона Серфа, в прошлом сотрудника Агентства передовых оборонных исследовательских проектов (Defense Advanced Research Projects Agency, DARPA) – одного из тех, кто стоял у истоков Сети и по праву заслужил титул отца Интернета. Он занял пост вице-президента и главного миссионера Интернета в Google. На него возложены задачи несколько футуристического свойства: он призван философски осмыслять и провидеть будущее Всемирной паутины и прогнозировать ее влияние на общество.

Канадец Крис Лавуа с детства мечтал стать профессором университета и готовил себя к этой стезе, а сегодня он – сотрудник Гуглплекса. Как же так? Сам он объясняет, что совершил крутой вираж в своей жизни по зову интеллекта: «Всю жизнь я считал, что самыми сложными научными проблемами занимаются в университетах, но, придя в Google, обнаружил, что здесь все делается с гораздо бо#льшим размахом и проблемы здесь неизмеримо труднее. Меня не перестают поражать и завораживать колоссальные масштабы Всемирной сети и разрабатываемых для нее систем. Я сразу понял, что именно здесь место самых великих свершений»(31). Лавуа прибавляет, что, кому бы он ни говорил, что работает в Google, реакция собеседника неизменно одна и та же: «Зависть, всеобщая зависть»(32).

С момента своего основания компания Google получила более пяти миллионов заявок от людей, мечтающих работать здесь. И в вопросе подбора подходящих кандидатур Google проявила инновационность, изобретя новые способы находить тех, кто, по ее представлениям, достаточно одарен, чтобы пополнить собой ряды гуглеров. Однажды Google установила на автостраде 101, постоянно оживленной трассе, связывающей Сан-Франциско с Силиконовой долиной, придорожный щит, призванный привлекать новых сотрудников на работу в Google. Однако ни имени компании, ни ее логотипа, ни www-адреса или каких-либо указаний на нем не было. Сообщение ограничивалось следующим: «.[36] сот».

Те, кто догадался, о чем речь, и сумел вычислить это значение, ввели в строку браузера получившийся адрес – 7427466391.com, что привело их на веб-страницу с новым заданием, более сложным. Те, кто преодолел и эту преграду, получили возможность пройти собеседование в Google.

Еще один нетривиальный способ поиска сотрудников – Google Labs Aptitude Test (GLAT, стандартный тест на профессиональную пригодность для программистов и других потенциальных сотрудников Google), который компания публиковала в узкоспециализированных ИТ-изданиях вроде Linux Journal. Туда входили математические головоломки и вопросы (их перечень состоял из 21 пункта), ответ на которые может быть известен тем, кто глубоко изучал математику, вроде «назовите самое прекрасное уравнение из всех когда-либо выведенных»(33).

Нередко Google признает:

Наши сотрудники более склонны уходить от нас после наступления срока реализации их исходных опционов, в особенности если акции, составляющие опцион, существенно прибавили в цене по сравнению со стоимостью исполнения опциона.

У Google имеется и еще одна головная боль: чрезвычайно ожесточенная в ИТ-индустрии конкуренция за таланты: «…мы отдаем себе отчет в том, что кое-кто из наших конкурентов нацелился переманить непосредственно наших сотрудников»(34).

В стремлении сберечь свои интеллектуальные ресурсы компания Google учредила престижную премию Founders' Award («Награда от учредителей»), которой удостаивает сотрудников, продемонстрировавших выдающиеся предпринимательские достижения. Премия выдавалась в форме пакета акций, что было эквивалентно огромной сумме. Первые две награды, стоимость которых оценивалась в 12 миллионов долларов, были присуждены двум командам разработчиков, объединявшим по 10–12 человек.

Оказалось, что и у этого мотивационного начинания имеется обратный эффект: те, кто был удостоен премии, сочли себя недооцененными. По словам одного ветерана Google, «кончилось тем, что эта затея стала вызывать все больше раздражения и зависти среди сотрудников». Сегодня Google лишь изредка присуждает Founders' Award, предпочитая раздавать призы поменьше, да и то весьма скупо. Бывает так, что сотрудники получают их из рук самих основателей Пейджа и Брина во время их визитов в офисы компании(35).

При том что Google не жалеет усилий на мотивацию и удержание своего золотого интеллектуального фонда, утечка мозгов остается проблемой компании, и многие талантливые сотрудники уже покинули ее, прежде всего движимые желанием основать собственное дело.

Вот как комментирует ситуацию Авичал Гарг, в прошлом менеджер по управлению продуктами Google, а ныне учредитель начинающей компании PrepMe.com, предлагающей услуги подготовки к стандартизованным тестам: «В свое время компания Google стала ярчайшим событием и как магнит притягивала все что есть талантливого. [А сейчас] ее в массовом порядке покидают те, кто помоложе и успел заработать кое-какие деньги. Причем уходят не те, у кого уже 20 миллионов, а, как правило, те, у кого хотя бы два. В нынешние времена начальные затраты на организацию компании столь невелики, что Google, в сущности, финансирует их начинания»(36).

Нежелание Google погружаться в вакханалию пиара было обусловлено здравым смыслом. Это место, Маунтин-Вью, можно назвать одновременно и открытым, и закрытым: там утвердилась культура, навеянная идеями бестселлера Энди Гроува «Выживают только параноики», где разъясняется польза хаоса как дымовой завесы для истинных намерений. Когда книга вышла в свет, Пейдж и Брин занимались форсированной доводкой поисковика, и слишком большая шумиха вокруг их ноу-хау могла им только помешать(37).

(Стивен Арнольд, писатель и консультант в технологической области)

А вот как объяснили свою страсть к секретности Ларри и Сергей после преобразования Google в публичную компанию:

Будучи небольшой частной компанией, Google держала при себе конфиденциальную деловую информацию, что, по нашему мнению, сильно помогло в борьбе с конкурентами. Но мы росли, и информация все больше становилась достоянием гласности. В ранге публичной компании мы, естественно, будем предоставлять всю требуемую законами информацию и приложим все усилия, чтобы внятно объяснить намерения, лежащие в основе того или иного нашего шага. Однако мы не собираемся без особой надобности раскрывать сведения, объясняющие наши преимущества, стратегии и намерения(38).

Общеизвестно неизбывное желание Google уклоняться от контактов со СМИ, и даже репортеры местной газеты испытывают на себе, что такое скрытность по-гуглевски(39). А между тем в редакции газеты считают, что в качестве одного из крупнейших корпоративных граждан города, оказывающих существенное влияние на его жизнь, компания Google должна бы быть поразговорчивее – в конце концов горожане имеют право знать, что делается у них под боком. На это газета Mountin View Voice пожаловалась в редакционной статье одного из номеров за 2007 год:

Вот уже несколько лет – по крайней мере с того момента, как она стала открытым акционерным обществом и доросла до сегодняшних гигантских размеров, – общение компании Google с публикой свелось к чему-то среднему между эпизодическим и вообще никаким(40).

Попытки газеты задавать вопросы в лоб, требующие прямых ответов, неизменно вызывали у Google не слишком дружественную реакцию: «В ответ на наши вопросы мы чаще всего получали одно и то же – полное отсутствие ответа. Вторым по популярности ответом Google на наши вопросы были заявления типа „По этому вопросу мы свяжемся с вами позже“, после чего следовало полное молчание»(41).

Далее редакционная статья предупреждает, чем может обернуться такая страсть к конспирации:

В конце концов компания делает хуже только себе, окружая себя непроницаемой завесой молчания. Коль скоро она сама себя провозгласила «организатором всей информации», ее положение и непреходящий успех напрямую зависят от уровня доверия широкой публики к ее мотивам и действиям. Это доверие не расцветет пышным цветом до тех пор, пока Google не сделается открытой и откровенной. Никакие филантропия и радение о защите окружающей среды не смогут компенсировать отсутствие старой доброй традиции доступности и открытости(42).

Даже встав на рельсы публичной компании, Google стяжала недобрую славу тем, что упорно отказывалась поддерживать контакты с финансовым сообществом, не отвечая на звонки аналитиков, которым требовались данные, чтобы понять и оценить перспективы ее бизнес-модели.

Кроме того, Google отказывается обнародовать прогнозы своих финансовых показателей и еще много другой важной корпоративной информации, конечными получателями которой через прогнозы аналитиков и публикации в СМИ являются ее акционеры. Свою позицию по этому вопросу Пейдж обосновал в письме к акционерам, где предельно ясно дал понять, что руководство компании привержено долгосрочному планированию, даже если в краткосрочном плане доходы компании могут выглядеть непрезентабельно:

«Над многими компаниями довлеет необходимость соответствовать финансовым прогнозам аналитиков. По этой причине они зачастую загоняют себя в рамки предсказуемых, довольно скромных показателей дохода, отказываясь от более масштабного, хотя и менее предсказуемого выигрыша в долгосрочном плане. Мы с Сергеем считаем это пагубным и намереваемся двигаться в противоположном направлении».

Стивен Арнольд отмечает, что секретность Google – неотъемлемый атрибут ее метафизики: «Мое видение проблемы таково, что Google требует самого пристального изучения. Ее публичные заявления – лишь верхушка айсберга, в то время как внутренние процессы, в ней проистекающие, все еще окружены играми в инсайдерские секреты, доступные только посвященным, вроде тех, которыми, помнится, упивались мои университетские однокашники, состоявшие в математическом клубе»(43).

Меньше чем за десятилетие от начинающей компании из разряда партизан-герильясов Google доросла до увесистой, центнера в три с половиной, гориллы. В каких-то своих проявлениях она остается добрым великаном. <.. > Что, однако, не умаляет фактора страха, и Google знает об этом(1).

(Кевин Келлехер, журнал Wired)

Как сравнить сегодняшнюю Google с тем, чем она была лет десять-одиннадцать тому назад? Для Сергея главная разница в том, что остается больше времени для сна:

Одно из отличий в том, что теперь нам в помощь имеется [от 10 000] до 20 000 сотрудников. И естественно, теперь я не требую, чтобы они все время пахали дни и ночи напролет, как в те времена, когда мы обитали в гараже и втроем-вчетвером делали все на свете(2).

Спору нет, Google по темпам роста побила все рекорды за обозримое прошлое. Став старше, она сталкивается с трудными и далеко не однозначными проблемами. Подобно остальной взрослой корпоративной публике, она теперь воспринимает свои обязанности, своих пользователей, своих сотрудников и общество как единое целое. Кроме того, она осознает необходимость постоянного обновления и переосмысления себя, понимая, что это – залог сохранения лидирующих позиций на пространствах Интернета.

Профессор Университета штата Калифорния в Сан-Хосе Джоэл Уэст предостерегает, что Google с каждым днем все больше перенимает облик своего заклятого конкурента – компании Microsoft:

Google растет, но в то же время неуклонно бюрократизируется. Хватит ли ей сил преодолеть бюрократию и сохранить эффективность? Такое случилось в Apple, что заставило Стива Джобса вернуться к истокам и пустить на слом корпоративную культуру. Интересно, что уготовано Google – стать такой, как Microsoft, чтобы с десяток лет удерживать лидерство, или такой, как Toyota, доминирующей уже три десятка лет? Увы, у меня нет хрустального шара, который подсказал бы ответ(3).

Очень часто Google совершает ложные шаги лишь по той причине, что действует на огромном малоизведанном и многообразном пространстве. Некоторые скандальные моменты устраняются с легкостью необыкновенной, вроде конфуза, что приключился в Юго-Восточной Азии.

Однажды на сайте YouTube появился клип оскорбительного содержания для особы короля Таиланда Пхумипона Адульядета (на изображение короля накладывалась картинка с жирафом), и правительство этой страны немедленно заблокировало сайт. Чтобы разрешить конфликт, на место событий отрядили заместителя главного юрисконсульта Google Николь Вонг. Встреча с властями, на которую она поспешала, выпала на понедельник, и, проезжая по улицам Бангкока, Вонг поразилась тому, что люди на улицах чуть ли не поголовно были в желтом – кто в рубашке, кто в блузке, кто в футболке. Словом, повсюду был желтый цвет.

Позже она узнала, что понедельник в Таиланде – день, когда его жители по традиции выражают уважение глубоко почитаемому номинальному главе нации, 81-летнему королю Пхумипону Адульядету. Вонг стало понятно, что YouTube спровоцировал столкновение культур, уязвил национальную гордость страны. Оскорбительный ролик немедленно заблокировали для просмотра в Таиланде, хотя в других странах он остался в свободном доступе. Правительство Таиланда вернуло благосклонность к YouTube.

Вместе с тем возникает и множество конфликтов более болезненных и не так легко поддающихся разрешению, особенно когда они связаны с мошенничеством, порнографией, нарушением неприкосновенности частной жизни или попранием прав человека, а также с пропагандой насилия.

Все разработчики поисковых систем сталкиваются с таким злонамеренным мошенничеством, как фальшивые клики – практика манипуляций статусом веб-страницы для придания большей привлекательности сайту, причинения вреда или повышения затрат конкурирующего сайта.

Злоумышленники беспрестанно изобретают новые способы чинить вред честной интернет-публике. Такие «черные» технологии, как пиггибекинг (piggybacking) и захватническая покупка (conquest buy), направлены против рекламодателей и подрывают их доверие к рекламной системе Google. Пиггибекинг – это когда мелкие рекламодатели намеренно вводят в свои объявления брендовые названия, фирменные слоганы или защищенные торговой маркой слова, чтобы привлечь внимание серферов, – владелец марки может даже не знать об этом. Другая манипуляция, захватническая покупка, также связана с приобретением ключевых слов конкурента, чтобы объявление рекламодателя-мошенника появилось в результатах на соседних местах с рекламой добросовестного покупателя ключевого слова, тем более что ключевые слова не всегда эксклюзивны. Бывает и так, что в какой-нибудь компании с умыслом многократно кликают на рекламную ссылку конкурента, что повышает его затраты на рекламу.

Для рекламодателей Google фальшивые клики, пожалуй, одна из самых досаждающих напастей. Некоторые вебмастера с целью заработать на системе AdWords или на кликах в системе AdSense исхитряются строить сайты таким образом, что те автоматически приманивают толпы пользователей, работающих через Google и прочие поисковые системы. Эти сайты-призраки, как правило, информационно пусты и изобилуют мусорным контентом. Некоторые из них представляют собой сплоги (сайт-блоги, которые создаются специально для раскрутки других сайтов и зачастую генерируются автоматически), основу которых составляют массово востребованные ключевые слова. Многие из подобных сайтов заимствуют контент других сайтов с полезной информацией, например из Википедии.

Еще один способ манипулировать поисковыми возможностями Google – сайты или веб-страницы Made for AdSense (MFA), созданные специально, чтобы заработать на данной рекламной системе. Как такового полезного контента на них нет или почти нет – сплошь рекламные ссылки, и пользователю не остается другого выбора, как кликнуть по какой-нибудь из них. Раньше их еще кое-как терпели, но с увеличением количества жалоб компания Google начала аннулировать аккаунты владельцев этих страниц и сайтов.[37]

По утверждениям некоторых рекламодателей, из-за фальшивых кликов от 25 до 30 % их рекламного бюджета вылетает на ветер, хотя фактические потери варьируются в зависимости от аккаунта. Компания Google признает фальшивые клики серьезной проблемой и постоянно ищет пути поставить в своих системах заслон подобному мошенничеству. Кроме того, она заявляет, что реальный масштаб мошенничества не столь велик, как утверждают рекламодатели.

Google предпринимает целый спектр мер, чтобы минимизировать или искоренить недобросовестные клики. Кое-кто из владельцев сайтов, заблокированных за подобные действия системой Google и другими поисковыми системами, уже сообщил, что данный запрет носит пожизненный характер. Наказанные сайты часто жалуются, что это несправедливо, однако Google заявляет, что не собирается в подтверждение обоснованности запрета раскрывать подробности отдельных мошенничеств, поскольку это могло бы пролить свет на конфиденциальную технологию мониторинга фальшивых кликов.

Менеджер по управлению продуктами Салар Камангар говорит, что компания Google неусыпно стоит на страже интересов рекламодателей и уже наказала кое-кого из нарушителей, что, однако, делать все труднее, поскольку многие из них – граждане других стран. Поэтому компания Google сконцентрировала усилия на предотвращении фальшивых кликов на месте, то есть в рамках своей системы.

«Я охарактеризовал бы убытки от фальшивых кликов как небольшие», – заявляет Камангар.

У нас имеется программа, которая отфильтровывает фальшивые клики еще до того, как рекламодателям выставляется счет за них. Мы довольно консервативны в суждениях и предпочитаем безжалостно выбрасывать то, что вызывает хоть малейшие подозрения. Кроме того, сформирована специальная группа инженеров, в задачу которых входит поиск методов усовершенствования данного программного обеспечения. Другая группа специалистов работает с сообщениями от клиентов, которые обращаются к нам, чтобы известить, что представляется им неполадками в системе(4).

В январе 2006 года Министерство юстиции США затребовало у Google статистическую выборку пользовательских запросов для обеспечения контроля за соблюдением предложенного администрацией президента Буша-младшего Акта о защите детей в онлайне (Child Online Protection Act, СОРА), призванного оградить детей от порнографии в Сети. Нередко случается, что архиважные для общества проблемы сводятся к борьбе вокруг непристойностей. Компании Google пришлось делом доказывать, что она стоит на страже неприкосновенности личных данных пользователей. Google не подчинилась требованию властей, заявив также, что выдача требуемой информации угрожает раскрыть ее коммерческие секреты.

Более того, Google в судебном порядке опротестовала требование Министерства юстиции и выиграла дело. В статье журнала Forbes было высказано предположение, что Google так бескомпромиссно защищала свои позиции не из стремления сохранить конфиденциальность своих пользователей, а исключительно ради того, чтобы не открывать истинный размер доходов, которые получает от поисковых запросов, касающихся порнографии, и от соответствующей рекламы:

Публичное раскрытие сведений об объеме присутствующих в Сети материалов порнографического характера и частоте поисковых запросов по ним – те два результата обработки данных, публикация которых явилась бы следствием выполнения официального запроса правительства, – могло бы представить Интернет в самых черных красках. А система Google как ведущий поисковый ресурс Сети выглядела бы хуже всех(5).

Далее в статье говорится: «Как Google, так и ее конкуренты солидно наживаются на порносайтах, поскольку подобный контент провоцирует огромное количество поисковых запросов и просмотров веб-страниц. Однако Google – единственный из всех портал, получающий чуть ли не весь доход от показа рекламы посредством кликов. Если ограничить доступ порнографии в Сеть и порнорекламу в Сети – что, видимо, и есть цель авторов закона СОРА, – Google пострадает больше, чем какая-либо другая интернет-компания»(6).

К слову, ни одна интернет-компания никогда не раскрыла сведений о том, сколько народу просматривает порнографию через ее ресурсы. Взять хотя бы крупного интернет-провайдера и владельца популярного портала America Online: эта компания неизменно устраняет из своих рейтингов поисковых запросов все, что так или иначе относится к порнографии. Точно так же и у Google в рейтингах популярности поисковых запросов Zeitgeist вы не увидите ни слова о порнографии или откровенно сексуальных темах. Тем не менее компания Nielsen, один из ведущих исследователей интернет-пространства, приводит данные, согласно которым только в декабре 2007 года порносайты привлекли 38 миллионов пользователей, что составляет четверть всех интернет-серферов(7).

Порнография в Сети представляет собой мощный бизнес. Около 12 % всех сайтов в той или иной форме имеют к ней отношение, а совокупные доходы от этого бизнеса по всему миру ежегодно достигают отметки в 97 миллиардов долларов. По данным сайта Nielsen Online, в рабочие часы порносайты посещают около четверти работающих по найму. Издатель журнала AVN Online M. Дж. Макмейхон авторитетно свидетельствует, что именно в рабочие часы по сравнению с остальными часами суток регистрируется больше всего заходов на сайты порнографического содержания.

По расчетам Национального центра по делам пропавших и эксплуатируемых детей (National Center for Missing and Exploited Children), проведенным в 2003 году, примерно 20 % порнографических материалов в Интернете относятся к категории детской порнографии и с 1997 года количество подобных изображений, доступных в Интернете, возросло на 1500 %.

Ресурс YouTube часто подвергается критике за показ видеоматериалов, содержащих детскую порнографию и/или сцены жестокого сексуального насилия. И действительно, такое огромное количество пользователей размещают на YouTube свои видеоролики, что Google крайне трудно уследить за всеми постами (записями) и эффективно проводить политику в этом вопросе. Однако официальный представитель компании отмечает:

Ha YouTube введены жесткие правила, регламентирующие контент, и действует система, которая предоставляет возможность каждому, кто заметил на сайте неразрешенные материалы, своевременно информировать о том нашу команду, действующую в режиме 24/7 – круглосуточно и ежедневно, – чтобы она приняла меры. <…> С учетом объема контента, загружаемого на наш сайт, мы считаем данный порядок самой эффективной на сегодняшний день мерой, гарантирующей, что то незначительное меньшинство видеоматериалов, которые нарушают действующие правила, будет быстро блокироваться(8).

Сама компания Google не пытается удалять порнографию из поисковых результатов. Поиск по ключевым словам с откровенно сексуальной окраской, как правило, выдает огромное количество спонсорских ссылок, то есть рекламных объявлений. И однажды, возможно по непредвиденному стечению обстоятельств, ее сервис просмотра улиц Google Street View выдал уличную сценку, показывающую группу проституток на углу улицы в каком-то калифорнийском городе.

С другой стороны, портал Google предлагает тем, кто желает оградить себя и своих детей от непристойностей в Интернете, специальный фильтр. Нашлись критиканы, утверждающие, что фильтр производит настолько жесткий отбор, что его жертвами пали даже сайты Белого дома, компании IBM, Американской библиотечной ассоциации и знаменитого модельера Лиз Клайборн. Google склонна согласиться с этим, указывая, что ее фильтр действует с позиций предусмотрительности:

Многие пользователи Google предпочитают, чтобы сайты с контентом «только для взрослых» вообще не включались в результаты их поисковых запросов. Разработанная Google программа SafeSearch (Безопасный поиск) скрывает сайты с подобного рода информацией и удаляет из поисковых результатов. Притом что ни один фильтр не может дать стопроцентной гарантии, наш фильтр, использующий передовую технологию собственной разработки Google, проверяет ключевые слова и фразы, URL и категории свободного каталога ссылок на сайты Open Directory. При включенном режиме SafeSearch сайты и вебстраницы, содержащие порнографические и откровенно сексуальные материалы, блокируются и не отображаются в результатах поиска(9).

Чтобы включить этот режим, достаточно зайти в Google.com, ввести слово safesearch в строку поиска, и на экране всплывет панель управления, через которую включается/выключается данный режим.

Заметим также, что будь этот фильтр эффективнее, наверняка им воспользовалось бы больше народу. «Если бы Google отрядила на совершенствование фильтра кого-нибудь из своих выдающихся специалистов, они бы добились, чтобы он действовал лучше, чем сейчас, – говорит Бен Эдельман, исследователь Центра Беркмана по изучению Интернета и социума при Гарвардской юридической школе. – У них полно способных людей. Было бы странно, если бы великие инженерные таланты Google не смогли бы отладить его получше. Весь вопрос в том, какое место Google отводит этой задаче в своих приоритетах»(10).

Конфиденциальности больше нет, будь выше ее.

(Скотт Макнили, основатель компании Sun Microsystems(11))

В вопросе конфиденциальности, или защите права пользователей на тайну частной жизни, поведение Google двояко. С одной стороны, компания готова в суде отстаивать право своих пользователей на неразглашение подробностей их частной жизни. Комментируя позицию компании в этом вопросе, Эрик Шмидт подчеркивает, что Google всецело зависит от доверия пользователей, и добавляет: «Если наша политика защиты конфиденциальности будет скомпрометирована в глазах пользователей вследствие утечки информации, касающейся их частной жизни, или в результате каких-нибудь крайне неприятных действий правительства, которые мы не в силах будем предотвратить даже под угрозой тюремного заключения, это станет катастрофой для компании»(12).

А с другой стороны, Google часто становится объектом жестокой критики за то, что ее рекламная система, картографические проекты, сервис электронной почты и некоторые прочие приложения сами вторгаются в сферу частной жизни пользователей. «Миссионер Интернета» в Google Винт Серф в этом вопросе вторит Скотту Макнили. Вот что он заявил в своей речи на торжественном ежегодном обеде Вашингтонского союза технологических работников: «…ничего из того, что вы делаете, не исчезает бесследно, и ничего из того, что вы делаете, не ускользает от внимания… нет больше никакой конфиденциальности, перешагните через нее»(13).

С этим мнением не соглашается Кен Боэм, председатель некоммерческой организации Национальный юридический центр: «Может, в мире Google конфиденциальности и не существует, однако в реальном мире праву индивидуума на неприкосновенность частной жизни придается первостепенное значение, хотя день за днем такие компании, как Google, мало-помалу подрывают его. Просто поражает, какое лицемерие в этом вопросе проявляет Google»(14).

Между прочим, главное, что питает страхи пользователей перед Google, – то, что она слишком много знает об их частной жизни, и они уже далеко не уверены, что их конфиденциальность не будет нарушена. «Со временем Google становится все больше известно о нас, а между тем на данный момент у нас нет никакой возможности узнать точно, что она делает с этой конфиденциальной информацией, – отмечает Фрэнк Паскуале, адъюнкт-профессор Юридической школы при университете Сетон-Холл, активно призывающий укротить Google. – Мы хотим заставить самых могущественных игроков интернет-индустрии отвечать за свои действия»(15).

Стоит пользователю зайти на страницу Google, как система формирует файл cookies, содержащий информацию о нем, – если, конечно, такого файла еще нет, поскольку зачастую он уже существует. И тогда Google прочитывает и фиксирует идентификационный номер его компьютера. При помощи более изощренной технологии deep packet inspection, дословно – «глубокое инспектирование пакета», сервер Google автоматически записывает данные (включая URL, IP-адрес, тип браузера, язык, дату и время запроса), а также содержание поисковых запросов при посещении сайта или использовании других служб Google(16).

Как ни гордилась компания Google своей полупустой домашней страницей, как ни старалась сохранить принцип минимализма в ее дизайне, а и ей под давлением общественности пришлось отяготить белоснежное поле еще семью буквами – теми, из которых складывается это пресловутое слово privacy (в русской версии – конфиденциальность). Кликнув по нему, пользователь может ознакомиться с официальной позицией компании по этому болезненному вопросу.

В программах Google, предназначенных для размещения рекламы, главное место отводится сбору информации. Рекламодателям в высшей степени импонирует, что данные программы обеспечивают условия для проверки и анализа веб-трафика и сбора информации о тех, кто кликает по их рекламным ссылкам.

Немецкий автор книги Google Trap («Ловушка Google») Геральд Райшл в особенности обеспокоен тем фактом, что бесплатный сервис для владельцев сайтов Google Analytics позволяет им отслеживать характер поведения пользователей на сайтах. Помимо того эти сведения, утверждает Райшл, фиксируются компанией Google и передаются на ее серверы в Соединенных Штатах, что является нарушением германского законодательства. «Аналитики Google представляют собой самую опасную категорию людей с точки зрения возможностей шпионажа», – предостерегает Райшл(17).

По словам профессора прикладных наук университета Кайзерслаутерна Хендрика Шпека, по сравнению с тем объемом и качеством информации, которую фиксирует и сохраняет Google, разведывательные органы выглядят просто детьми, способными обеспечить до смешного малую защиту. Сведения, которыми располагает Google, позволяют планировать целенаправленную рекламу на многие годы вперед. «И еще, – добавляет профессор Шпек, – чем больше информации о пользователях скапливается на серверах Google, тем более высокую цену она может запрашивать за размещение рекламы»(18).

А вот Питер Фляйшер, базирующийся в Париже советник Google по вопросам конфиденциальности, считает опасения Райшла безосновательными. «Мы действительно собираем массу сведений, но ничто в них не позволяет идентифицировать конкретного пользователя», – отмечает он(19).

Однако эта информация может быть использована для воздействия на поведение пользователей поисковым сервисом. Такие гиганты Интернета, как Google и Yahoo! в русле усилий по повышению рекламных доходов изыскивают возможности шире использовать технологию «поведенческой фокусировки» в целях повышения эффективности контекстной рекламы, благо располагают громадными объемами информации о пользователях.

Выступающая в ряде вариаций поведенческая фокусировка тем не менее сохраняет свое главное зерно – анализировать недавнее онлайновое поведение пользователей не только на сайтах данного провайдера, а и по всей Сети, включая просмотренные страницы, введенные запросы и сделанные покупки. На основе этого для рекламодателей формируются маркетинговые профили, позволяющие им сделать свою рекламу неизмеримо более целенаправленной. В этом случае рекламодатели с готовностью заплатят более высокую цену за размещение рекламы, так что в Google и Yahoo! ожидают от этого начинания огромной отдачи.

К слову усилия Google по борьбе с фальшивыми кликами тоже можно рассматривать под углом зрения нарушения конфиденциальности пользователей. Издателям сайтов, прибегающим к AdSense, предоставлены на выбор несколько программ отслеживания кликов, которые поставляют детальную информацию о посетителях, кликавших по рекламным ссылкам на их сайтах. Издатели могут использовать эти сведения, чтобы определить, не стали ли они жертвами фальшивых кликов.

«Когда речь заходит о том, что Google внушает страх, чаще всего поводом для этого служат уникальные способности Google проникать в наши мысли, отталкиваясь от содержания поисковых запросов, – написала однажды газета The Boston Globe. – Google способна отследить каждое название, имя, место или тему, которые стали предметом наших поисков в Интернете. Еще больше компания может узнать о пользователях ее электронной почты Gmail, социальной сети Orkut или еще какого-нибудь из ее персонализируемых сервисов».

Используя возможности AdSense, бесплатный почтовый сервис Google Gmail вкладывает в электронные послания пользователей рекламу, контекстно связанную с их содержанием. И пусть для этого используется полностью автоматизированная система привязки рекламных объявлений к словам, присутствующим в электронных письмах, все равно некоторые не могут отделаться от неприятного ощущения, что Gmail не составит труда подсматривать за ними.

Невзирая на опасения в нарушении конфиденциальности, сервис был позитивно воспринят пользователями. «Нашим конкурентам не под силу соперничать с простым, понятным интерфейсом почты Gmail и ее огромными возможностями, – заявляет Google. – На сегодняшний день мы бесплатно предоставляем до 2,7 гигабайт свободного места для хранения старых писем. Мы также облегчили пользователям возможность регистрировать почту с мобильных устройств, поставив в то же время мощные преграды, затрудняющие эту операцию для спамеров»(20).

По сравнению с США в других странах куда громче негодуют по поводу нарушения конфиденциальности. Так, британская газета The Independent отмечает, что «по сравнению с таким новшеством Google, как программа просмотра улиц, государственные системы видеонаблюдения стали выглядеть детским лепетом»(21).

Кое-кто испытал сильный дискомфорт, осознав, что камеры Google Street View позволяют настолько увеличить масштаб изображения, что при определенных условиях можно разглядеть, что человек делает у себя дома. Американская супружеская пара Аарон и Кристин Боуринг даже подали против Google иск на 25 тысяч долларов за то, что камера Street View показывает их дом. Правда, дело они проиграли.

Вот что сказал в связи с этим делом адвокат Боурингов Денис Москаль: «Не сомневаюсь, что если вы посмотрите на действия Google в ракурсе провозглашаемого ею лозунга "Не делай зла", то быстро убедитесь в отсутствии у них должного внутреннего контроля за теми, кого отрядили разъезжать по городу, чтобы осуществлять видеосъемку»(22).

Отвечая на предъявленные Боурингами обвинения, компания Google привела выдержку из комментария к закону:

В современном мире не существует полной приватности, разве что в пустыне, и любой, кто не является отшельником, обязан ожидать и мириться с инцидентами, не выходящими за рамки обыденности и происходящими в жизни местного сообщества, к которому он принадлежит. Закон обычно не воспрещает делать фотографии домов со стороны улицы, если только фотографирующий не допускает противоправного нарушения частного владения(23).

Жители германского городка Мольфзее, не особо довольные перспективой сделаться частью программы просмотра улиц, не стали сложа руки ожидать прибытия кавалькады оборудованных видеокамерами темных «Опелей-Астра». Таковые уже появились в других городах страны и производили видеосъемку на улицах для системы Street View. Так вот, пять тысяч жителей Мольфзее поспешили подвести контрмину, потребовав у местных властей введения закона о дорожном движении, который запретил бы Google вести съемку без официального разрешения. И тогда, чтобы избавить город от Street View, муниципальным властям оставалось лишь отказать Google в таком разрешении. В других районах Германии подумывают, не воспользоваться ли опытом Мольфзее.

«Эти изображения, доступные для просмотра в Интернете в любой точке мира, слишком легко можно увязать со спутниковыми снимками, базами данных адресов и прочими персональными сведениями», – предупреждает федеральный комиссар Германии по защите данных Петер Шаар(24).

Google, конечно, позаботилась о сохранении конфиденциальности тех, кто попадает в поле зрения камер Street View; в частности, лица прохожих и регистрационные номера автомобилей намеренно затуманены, однако многим кажется, что этих предосторожностей маловато. Из сервиса можно почерпнуть слишком много опасной информации, в особенности в сочетании с получением изображений зданий со спутниковых снимков, – здесь таится множество возможностей для преследования отдельных лиц и осуществления прочих преступных намерений.

В Японии группа юристов и деятелей науки обратилась к Google с просьбой временно прекратить действие сервиса Street View. «У нас имеются сильные подозрения, что деятельность Google является тяжким нарушением основополагающего права, которое имеет человек, – заявил Ясухико Тадзима (Yasuhiko Tajima), профессор конституционного права токийского университета «София», возглавляющий кампанию против общества тотального наблюдения. – Важно предостеречь общество, что ИТ-гигант своим сервисом открыто попирает право на неприкосновенность частной жизни, составляющее неотъемлемую часть прав граждан»(25).

Да что говорить, даже генеральный директор Google Эрик Шмидт на своем опыте испытал, каково это, когда сведения личного характера о тебе свободно циркулируют в киберпространстве. В 2005 году Элинор Миллс, репортер сайта Cnet.com, специализирующегося на освещении событий в области высоких технологий, решила проверить, как много информации об Эрике Шмидте можно почерпнуть из Интернета. Она принялась интенсивно гуглить главу Google и узнала многое – например, что он «стоит» 1,5 миллиарда долларов, что его домашний адрес такой-то (она-то теперь знает, а мы скажем только, что это в Атертоне), что среди приглашенных Шмидтом пять лет назад на акцию по сбору денег на благотворительные цели присутствовали такие-то и такие-то лица, а гвоздями мероприятия выступили тогдашний кандидат в президенты США Альберт Гор и его жена Типпер. Они отплясывали под громкие звуки песни Элтона Джона «Bennie and the Jets». Кроме того, Элинор выяснила, что Шмидт – пилот-любитель и наравне с Пейджем и Брином посещал фестиваль «Горящий человек» в пустыне Невады.

Взбешенный Шмидт настаивал, чтобы Google на целый год внесла всех корреспондентов компании CNET Networks в черный список, что и было сделано безотлагательно. Однако в ответ на посыпавшуюся на нее критику компания Google через месяц отменила бойкот сайта(26).

«По большому счету конфиденциальность сводится к тому, что ты сам думаешь по этому поводу. Например, их не смущает, если рекламируется то, что они делают, однако они против того, чтобы распространялись сведения о них лично. Так что обеспечение конфиденциальности – проблема неувядающая»(27).

«Чего бы мне хотелось от политики конфиденциальности [Google], – отмечает профессор кафедры СМИ, культуры и коммуникаций Нью-Йоркского университета Хелен Ниссенбаум, – так это того, чтобы там говорилось, что мы-де будем использовать такие-то и такие-то сведения о вас, причем ни в каких иных целях они использоваться не будут, и данную политику мы не изменим никогда»(28).

Проблема конфиденциальности для Google вовсе не такой «хладный труп», как могло бы показаться.

– Наряду с коалицией ряда интернет-компаний Google поставила подпись под соглашением о защите приватной информации и свободы слова в Интернете. Более подробно о сути соглашения можно узнать в подразделе «Принципы свободы» данной главы.

– В технической поддержке Google, а также в сервисе по созданию личных сайтов имеются инструкции, объясняющие, как заблокировать свой сайт от поисковых машин, а также как избавиться от каптированных или старых версий сайта.

– В последние годы европейские законодатели, группы гражданских активистов и другие общественные объединения, обеспокоенные нарушением конфиденциальности, принудили разработчиков поисковых систем значительно урезать время хранения персональной информации о пользователях. Сервис Ask.com, например, предлагает возможность установить режим хранения такой информации, не превышающий нескольких часов. В таком же направлении исправились Yahoo! которая сократила срок хранения персональных данных до трех месяцев, и Google – соответственно, с 18 до 9 месяцев, а продолжительность жизни файлов cookies она обрубила очень основательно: если раньше срок хранения превышал тридцать лет, то теперь только два года(29).

– В Конгрессе США уже во весь голос заявляют о готовности принять пакет законов, которые позаботятся о приватности пользователей в онлайне, в частности дадут им право по собственному усмотрению решать, хотят ли они, чтобы онлайновые операторы отслеживали их веб-активность(30).

– Итальянский премьер-министр Сильвио Берлускони принародно поклялся не жалея сил добиваться принятия международного соглашения, которое будет регулировать деятельность в Интернете и обеспечит более надежную защиту приватности пользователей(31).

– Большинство браузеров, в том числе и Google Chrome, включают в себя специальный режим приватности, позволяющий пользователям сокрыть следы своих перемещений в Сети. Ничуть не обманываясь относительно истинной цели этого нововведения, большинство специалистов прозвали его «режимом порно».

За десяток лет они накопили больше частной информации о людях, чем все правительства мира вместе взятые, – это из-за них Штази и КГБ выглядят теперь безобидными бабушками, что по соседству греются на солнышке. Этот момент чрезвычайно важен. Если контроль над ними попадет в руки тех, кто лелеет злые помыслы, они с легкостью превратятся в Большого Брата(32).

(Эндрю Кин, британский писатель, интернет-критик и предприниматель из сообщества Силиконовой долины)

Google и не пытается оспаривать этого – она с легкостью признает, что собирает разнородную информацию о пользователях. Однако в компании заявляют, что персональных данных о клиентах не отслеживает, будь то номер кредитной карточки, номер телефона или история покупок – разве что пользователь подключил такой сервис, как Checkout.

С тех пор как Google соблазняет пользователей шире использовать cloud computing, так называемую «облачную обработку данных», шансы «подсматривать» за ними увеличиваются. Под этим странноватым названием скрывается возможность производить вычисления и обработку данных не на своем компьютере, а на сервере сторонней компании, например прямо на сайте Google, пользуясь интернет-сервисами, которые, по сути, заменяют собой традиционные компьютерные приложения и программы. К примеру, программа Google Desktop индексирует все пользовательские файлы на компьютере пользователя, чтобы ему было удобно их искать, но это означает, что доступ к вашим файлам имеете не только вы, но и Google. Со своей стороны, Google предупреждает: «Мы оставляем за собой право при определенных условиях предоставлять персональные данные третьим лицам <…> если полагаем, что это требуется в рамках исполнения закона, или если добросовестно полагаем, что доступ, сохранение или раскрытие такой информации представляют собой разумную необходимость для защиты прав или имущества Google, или для обеспечения безопасности Google, ее пользователей или общества».

Пожалуй, самые нелицеприятные комментарии по поводу политики конфиденциальности, принятой компанией, появились в статье на сайте Mother Jones, опубликованной в 2004 году:

Так что вопрос не в том, будет ли Google всегда поступать хорошо, – она этого не делала и впредь не будет! Вопрос в другом: превратится ли Google, со своей неуемной страстью вытягивать у вас как можно больше персональных данных, в величайшую из всех доныне существовавших угроз частной жизни, в огромный лакомый кусок, золотое дно, как магнитом притягивающее хакеров, компьютерных взломщиков, онлайновых воров, и – что самое страшное – в организацию, подсовывающую правительству удобный способ шпионить за собственными гражданами(33).

«Как вы думаете, – вопрошает Сергей Брин, – сколько народу пострадало вчера от того, что файлы cookies вызвали утечку компрометирующей их информации? Да нисколько. А между тем можно не сомневаться, что тысячи людей пережили вчера такую неприятность, как воровство почты или кража личных документов»(34).

На самом деле, то, что отрицает Сергей, хоть и нечасто, но все же происходит. Подобный прецедент имел место в Нидерландах; хотя сама компания Google не шпионила за пользователями, но это было сделано с помощью ее приложений. Технический директор некой фирмы установил в хостинг-центре секретный сервер с настройками, дублировавшими послания из директорской электронной почты в так называемый spybox – аккаунт Gmail, обычно используемый как мусорная корзина. Так к техническому директору стала попадать информация, ему вовсе не предназначенная, и в конце концов он опустился до подлости, «направив сугубо приватную [любовную] переписку одного из директоров [компании] его жене. Позже она представила нам эти электронные послания, приходившие ей с анонимного Gmail-адреса. Неважно, что их брак давно трещал по швам и дело уже шло к разводу, но, преданные гласности, любовные письма директора бросили тень на его репутацию и породили грязные сплетни, из-за чего обстановка в офисе сделалась для несчастного невыносимой»(35).

Дело рассматривал голландский суд, Google обязали раскрыть информацию, касающуюся Gmail-адреса, с которого жене директора поступали письма, и IP-адрес, с которого осуществлялся доступ к почтовому ящику. Это позволило поймать за руку виновника скандала. По замечанию адвоката компании, «оказывается, удивительно просто использовать анонимный электронный адрес (Gmail), чтобы досаждать невинным людям. Исход дела показывает, что американская компания Google Inc. пожелала выполнить законы Нидерландов и что приватность жертвы «перевесила» приватность лица, допустившего проступок. Как, собственно, и должно было быть»(36).

«В лозунге „Не делай зла“ есть подтекст: „Не делай того, что незаконно“», – так говорит Винт Серф, по праву считающийся одним из отцов-основателей Интернета и главный миссионер Интернета в Google(37).

В те поры, когда совсем юные Ларри и Сергей отправились в увлекательное путешествие в мир науки, их вдохновляли и им кружили голову беспредельные возможности, которые открываются человеку в технологической области. Скорее всего, тогда они еще не представляли себе, каким невероятным могуществом будет обладать Google, и, несомненно, не могли осознать во всей полноте ту меру ответственности, которую возложит на их плечи это могущество.

«Из всех когда-либо существовавших в истории человечества организаций с глобальными по масштабам экономической властью и влиянием на общество Google, наверное, первой избрала для себя высочайшие этические стандарты и возвела в нравственный абсолют свободу и открытость высказываний, – отмечает Джонатан Эскин, профессор Бруклинской школы права и адвокат, защищающий интересы интернет– и телекоммуникационных компаний. – Если уж Google подрезать крылья в ее стремлении употребить свою мощь на благо человечества, то даже не знаю, у кого еще достанет на это мужества»(38).

У интернет-пользователей имеются самые серьезные основания опасаться, что их права человека могут быть нарушены. Так, администрация интернет-портала Yahoo! в 2006 году предоставила китайскому правительству доступ к частной переписке и персональным данным журналистов Ши Тао и Ван Сяонина, на основании чего китайские власти приговорили их к тюремному заключению на длительный срок. Позже компания Yahoo! принесла извинения за свои действия и оказала финансовую поддержку семьям осужденных, а также обратилась к правительству США с просьбой вмешаться в судьбу журналистов.

Осенью 2002 года китайские власти начали блокировать доступ к Google и некоторым другим поисковым сервисам, чтобы перекрыть китайским пользователям доступ к информации, которую правительство намеревалось скрыть от своих граждан. Однако по прошествии двух недель поисковая служба Google была разблокирована, чему способствовало, как утверждает ряд источников, острое массовое недовольство китайских пользователей. Правда, теперь, когда они кликают по заблокированной ссылке, система автоматически направляет их на сайты, содержание которых носит проправительственный характер.

Компания Google намеренно пошла на этот шаг, чтобы вернуться на китайский рынок. Учитывая, что пользовательская аудитория в этой стране огромна – ни много ни мало 230 миллионов пользователей, – Google скрепя сердце решила смириться с интернет-цензурой китайского правительства и согласилась фильтровать выдачу на запросы китайских пользователей, хотя и вызвала этим огонь критики за пособничество нарушениям прав человека.

По мнению Сергея Брина, при данных обстоятельствах компания имела законные основания отказаться от бизнеса в Китае, однако он рассудил, что лучше избрать альтернативный путь. По отношению к китайским пользователям будет честнее обеспечить им доступ хоть к какой-то информации, пусть и под бдительным присмотром властей, чем оставлять их в информационном вакууме. Помимо Google.cn, официального сайта компании в этой стране, пользователи могут зарегистрироваться на портале Google.com и получать информацию, свободную от цензуры, – разве только скорость трафика будет ниже. Как показали недавние замеры, большинство китайских интернет-серферов предпочли этот последний вариант и мирятся с некоторой неповоротливостью поисковика, зато получают объективную информацию.

«На наш взгляд, в данных обстоятельствах мы приняли разумное решение, хотя нет уверенности, что дальнейший ход событий подтвердит, что оно самое правильное, – говорит Брин. – Нами уже предпринят ряд шагов, которые, как мы надеемся, улучшат качество обслуживания наших пользователей в Китае»(39).

«Если оценивать наши действия в целом, то они, как нам представляется, способствуют созданию условий, которые подтолкнут перемены в Китае», – пояснил Эндрю Маклафлин, директор по вопросам глобальной общественной политики(40).

А вот какова позиция, озвученная официальными представителями китайских властей: «Сотрудничество в сфере торговли и коммерции должно осуществляться в рамках законов. Мы надеемся, что компании, желающие добросовестно работать на китайском рынке, согласятся взять на себя труд соответствовать требованиям китайского законодательства и регуляторных правил»(41).

В том же году Google объявила о крупных инвестициях в Baidu – ведущий поисковый сервис на интернет-рынке Китая, – хотя не исключено, что это решение было продиктовано чисто коммерческими соображениями.[38]

Заключить Google в рамки цензуры пытались и в других странах с репрессивными режимами. Так, одно время были заблокированы блоги Google в Иране – властям не понравились темы, которые обсуждались иранскими блогерами. По данным международной негосударственной организации «Репортеры без границ», в черном списке государств, когда-либо пытавшихся вводить цензуру в Интернете, значатся Куба, Мальдивы, Мьянма (Бирма), КНДР, Сирия, Тунис, Узбекистан и Вьетнам.

В 2008 годунаряду cMicrosoft, Yahoo! и рядом других лидеров ИТ-рынка компания Google поставила подпись под кодексом, призванным защитить права интернет-пользователей. В нем сформулированы принципы свободы слова и обеспечения конфиденциальности информации о частной жизни. Они носят довольно обобщенный характер, однако при буквальном толковании интернет-компаниям будет крайне затруднительно соответствовать им. Тем не менее считается, что для интернет-сообщества это гигантский шаг вперед в правильном направлении.

Вот как компания Microsoft прокомментировала этот документ на странице новостей у себя на сайте:

На всем пространстве от Северной и Южной Америки до Европы, от Ближнего Востока до Африки и Азии правительства ряда стран оказывают возрастающее давление на ИТ– и коммуникационные компании, понуждая их действовать в соответствии с национальным законодательством и внутриполитическими установлениями, допускающими цензуру и вмешательство в тайну переписки интернет-пользователей, что идет вразрез с международно признанными законами и нормами в области прав человека(42).

Не так давно широкая коалиция организаций основала некоммерческую группу «Всемирная сетевая инициатива» (Global Network Initiative). Ее задача – вырабатывать рекомендации, которые помогут интернет-компаниям противостоять принуждению со стороны отдельных режимов вводить цензуру и слежку за действиями пользователей в Интернете. В сотрудничестве с компаниями, инвесторами, гражданскими общественными организациями и академическим сообществом «Всемирная сетевая инициатива» борется за установление и соблюдение принципов свободы слова и защиты частной переписки, имеющих в своей основе международно признанные законы и нормы прав человека. Майк Познер, президент международной правозащитной организации Human Rights First, высказался так:

В современных условиях очень важно, чтобы интернет-провайдеры и коммуникационные компании энергичнее ставили препоны проводимой рядом государств политике введения цензуры и вмешательства в тайну переписки. Подобные действия уже не раз оборачивались для активистов правозащитной деятельности самыми трагическими последствиями. Сегодня, когда власти все чаще попирают право на свободу слова и на конфиденциальность переписки, наша инициатива служит важным первым шагом на пути утверждения этих исконных прав человека. <…> Нельзя допустить, чтобы передовые технологии и дальше использовались для нарушения основных прав человека(43).

Попытка реализовать грандиозный замысел по оцифровке всех существующих в мире книг, чтобы эти сокровища знаний стали доступными миллионам людей в Интернете, обернулась для Google серьезной проблемой – это было расценено как нарушение авторских прав. Вот что говорилось в открытом письме президента Гильдии авторов (Authors Guild) Роя Блаунта-младшего, обращенном к восьми тысячам членов этого общественного объединения:

В сентябре 2005 года гильдия подала судебный иск против Google, после того как компания заключила сделки с рядом ведущих университетских библиотек о создании электронных копий миллионов книг из их библиотечных фондов. И хотя многие из хранящихся там изданий уже стали общественным достоянием, копированию подверглись и миллионы других, в отношении которых еще действует авторское право. Тогдашний президент гильдии Ник Тейлор назвал эти действия Google «открытым и бесстыдным нарушением закона об авторском праве». Со своей стороны, компания Google расценивала оцифровку книг как «добросовестное пользование» материалами библиотечных фондов. Наша позиция по данному вопросу такова: «Можете говорить все что угодно. Подобные разногласия прямиком ведут к судебным искам»(44).

А между тем Google задумала проект как великий дар человечеству. В беседе с корреспондентом журнала New Yorker Джеффри Тобином один сотрудник компании заявил: «Для меня проект Google Books – начинание не менее значимое, чем наш план освоения Луны»(45). Как видим, авторы и издатели имели на этот счет совсем иное мнение.

Как и следовало ожидать, и Гильдия авторов, и Ассоциация американских издателей, а также ряд крупных издательских домов в судебном порядке призвали Google к ответу за нарушение авторских прав. Позже пристальный интерес к деятельности Google проявил и Европейский парламент – уж нет ли признаков нарушения авторских прав европейских литераторов и издателей?

Президент Национальной библиотеки Франции Жан-Ноэль Жанненэ и вовсе назвал проект Google по оцифровке библиотечных фондов «англосаксонским культурным империализмом»(46).

Через два года после подачи исков о нарушении авторских прав компания Google воспользовалась процедурой внесудебного урегулирования споров, предусмотренной американским законодательством, и достигла соглашения с американскими истцами. Условия соглашения подготовили почву для революционных перемен в издательском бизнесе и в порядке доступа к опубликованным материалам, а кроме того, создали неиссякаемый источник заработка для Google.

Чтобы лучше понять ситуацию, давайте для начала разберемся в сути конфликта.

К созданию обширной электронной библиотеки на сайте Google с самого начала проявлял горячий интерес Ларри Пейдж. Он навестил свою первую альма-матер, Мичиганский университет, и вскоре после этого компания Google, не особо афишируя, принялась оцифровывать издания из университетской библиотеки. Официально о запуске данного проекта было объявлено позже. За это время первоначальное название проекта – Print for Libraries – несколько раз менялось, пока Google не остановила выбор на Print Library Project (Проект библиотеки печатных изданий).

«Можете считать меня чудаком, – высказался Сергей Брин, – но я усматриваю множество преимуществ в онлайновом чтении книг. И не надо воспринимать это только как причуду, тем более что по четкости изображения современные устройства для чтения электронных книг поднялись на новый качественный уровень»(47).

Со временем к проекту оцифровки библиотечных книг присоединились такие уважаемые учебные заведения, как Оксфорд, Стэнфорд и Гарвард, а также Нью-Йоркская публичная библиотека. Google снабжает электронными версиями книг сами библиотеки – так она платит им за право оцифровывать библиотечные фонды и помещать их у себя в виртуальном книгохранилище. За четыре года, что действует проект, Google произвела оцифровку более семи миллионов томов.

Данный проект компания Google рассматривает как общественно полезное начинание, которое способствует широкому распространению знаний и помогает авторам доносить до читателя свои идеи и произведения. Жаль только, что в проекте не предусмотрен механизм, который позволил бы получать хоть какой-нибудь материальный выигрыш самим литераторам.

Как и любое лицо, компания Google имеет законное право копировать и распространять примерно шестую часть библиотечных изданий – тех, что были созданы еще до возникновения законодательства об авторском праве, и тех, срок действия прав на которые уже истек. Однако 85 % книг, на которые целится Google, все еще охраняются копирайтом. И даже если они больше не издаются, сами произведения все еще считаются интеллектуальной собственностью тех, кто их создал. А примерно 10 % от общего количества книг все еще издаются и защищены копирайтом.

Судебные иски о нарушении авторских прав, спровоцированные проектом Print Library Project, заставили Google вернуться с небес на землю и от мечтаний осчастливить человечество перейти к более практичному подходу. Суть его в том, объясняет Google, что «когда вы в результатах поиска идете по ссылке на книгу, охваченную проектом, на экране высвечиваются библиографические данные книги и коротенькие выдержки из текста с искомым словом. Если книга не защищена копирайтом, вы можете скачать ее полностью к себе на компьютер. Причем в любом случае в результатах обязательно присутствуют ссылки на онлайновые книжные магазины, где книгу можно купить, а также на библиотеки, где ее можно взять во временное пользование»(48).

Таким образом, для скачивания в полном объеме доступны книги, которые не защищены копирайтом, остальные же можно только купить или просмотреть за плату. В итоге предлагаемый Google сервис поиска книг стал смахивать на гигантский онлайновый книжный магазин.

Итак, Google продолжала сканировать все библиотечные книги и настаивала на своем праве делать это, коль скоро ее сервис, показывая лишь фрагменты литературных произведений, не нарушает авторского права их создателей и издателей. Однако истцы, подавшие иски против компании, утверждали, что две из ее претензий необоснованны: первая – что показ в результатах поиска фрагментов книг соответствует юридическому понятию «добросовестного использования» (fair use) и вторая – что проект Print Library Project стимулирует продажу книг. Неважно, что Google показывает пользователям только небольшие отрывки из книг, утверждала Гильдия авторов, все равно никто не давал ей права вообще сканировать тексты книг, защищенных авторским правом. Тем более что право на электронное копирование специально оговаривается в законе о защите авторских прав. Кроме того, утверждения Google, что ее поисковая машина ограничивается показом только отрывков из книг, вызывает у писательской аудитории новый вопрос: если так, то зачем Google взваливает на себя такую сложную работу, как сканирование содержания всей книги? Почти очевидно, что у нее имеются на то свои тайные резоны. Не вызывает сомнений и то, что онлайновый доступ к книгам открывает широкие перспективы для привлечения рекламодателей.

«Google занимается тем, что, судя по всему, приносит ей внушительную прибыль, – отметил представитель Гильдии авторов Пол Эйкин. – За это надо платить, и одних заявлений, что этим они-де подстегивают рост продаж некоторых изданий, недостаточно. Когда по книге снимают фильм, это тоже очень даже стимулирует спрос на нее, но это не означает, что вы не покупаете прав на кинематографическую постановку данного произведения»(49).

У других ИТ-гигантов тоже имеются проекты, схожие с сервисом Google Книги. В свое время и компания Microsoft потратила до 2,5 миллиона долларов на сканирование и оцифровку сотен тысяч книг, правда, в настоящее время данный проект закрыт. Тем же занимается и Amazon для онлайнового книжного сервиса Kindle. И хотя подходы у Microsoft и Amazon принципиально различны, обе компании пригласили к участию в своих проектах авторов и издателей книг.

Похоже, позиция руководства компании Google по вопросу авторских прав не слишком располагает к ней авторов и издателей. Эрик Шмидт заявляет, что копирайт – не такое уж «абсолютное» право, и в этом деле Google намеревается расширить границы возможного. «Наверное, так оно будет правильно. Если существуют судебные прецеденты в данной области, мы будем ориентироваться на те, что больше благоприятствуют пользователям»(50).

Нет и тени сомнений, что кого-кого, а Сергея Брина нисколько не удивило, что авторы и издатели подняли такой крик по поводу нарушения авторских прав. Еще в бытность свою докторантом он не только участвовал в проекте оцифровки изданий Стэнфордского университета, но и разрабатывал заказную программу автоматического обнаружения нарушений копирайта.

Понятно, что основатели Google прекрасно понимали, какую ценность представляет собой интеллектуальная собственность, если она работает на своего создателя. В проспекте эмиссии для первого публичного предложения акций Ларри и Сергей от имени Google заявили, что «наши права на интеллектуальную собственность представляют большую ценность, и неспособность защитить их должным образом могла бы снизить стоимость наших продуктов, сервисов и бренда».

Проект Google по созданию виртуальной библиотеки привлек внимание и высшей законодательной власти. Конгресс США опубликовал специальный доклад по результатам собственной юридической экспертизы, в котором говорилось: «В проекте Print Library Project усматривается огромное потенциальное благо для студенчества и для широкой публики в целом. Вместе с тем следует признать, что по сути это проект коммерческого характера, ввиду того что Google ожидает, что он будет способствовать повышению популярности сервиса среди пользователей, что, в свою очередь, в качестве побочного последствия позволит компании повысить цены для рекламодателей»(51).

Далее в докладе отмечалось, что само по себе составление индекса книг и включение в поисковые результаты коротких фрагментов литературных произведений, скорее всего, не содержит признаков нарушения авторского права. Вместе с тем Конгресс признал обоснованность претензий авторов и издателей к компании Google из-за того, что она полностью сканирует текст книг независимо от того, насколько эти копии доступны для интернет-пользователей. Оцифровка произведений, утверждает Конгресс, есть не что иное, как трансформация оригинального произведения, а значит, владельцем прав на электронные версии книг с таким же успехом может считаться сама компания Google, а не авторы, издатели или широкая общественность.

Битых два года компания Google вела переговоры с литераторами и издателями по поводу нарушения их авторских прав, и в итоге было выработано соглашение, которое устраивало все вовлеченные в конфликт стороны, а заодно служило интересам пользователей Google. По условиям урегулирования доступ к созданным Google электронным версиям книг получили публичные библиотеки, что стало для них огромным благом, поскольку на собственные скромные средства сами библиотеки не могли позволить себе такой роскоши. Помимо того, для научного сообщества и широкой читательской аудитории открылся доступ к редким и вышедшим из продажи изданиям.

При том что урегулирование обошлось Google в 125 миллионов долларов, немаловажным пунктом соглашения является выплата 45 миллионов долларов в пользу авторов, произведения которых были переведены в цифровой формат без их предварительного согласия. Еще 34,5 миллиона долларов Google обязалась потратить на создание и поддержку деятельности «Реестра прав на книги» (Books Rights Registry) – организации, которая обеспечит правообладателям возможность зарегистрировать права на принадлежащие им литературные произведения и получать деньги за их использование. Предусмотрено, что зарегистрированные правообладатели получат 63 % от доходов Google, так или иначе связанных с интернет-поиском по книгам.

При всей важности этих условий самым революционным моментом соглашения считается то, что оно определило добросовестные методы оцифровки и использования произведений, на которые распространяется авторское право. Пользователи сервиса Google Books отныне получили возможность просматривать со своих компьютеров колоссальные массивы книг. Поскольку компания Google обеспечила публичные библиотеки электронными версиями книг, любой, кто желает бесплатно прочитать их в онлайне, может сделать это в любой публичной библиотеке США. Помимо того, читатели могут также приобретать книги в цифровых форматах через сервис Google, и в этом случае авторы получат причитающуюся им часть продажной цены.

Ну и наконец, следует отметить, что участие в этом проекте добровольное. Авторы и издатели, обладающие правами на создание копий книг, вольны в любой момент выйти из проекта оцифровки книг.[39]

Сергей Брин расценил соглашение как огромный шаг вперед в деле продвижения новых идей: «Хотя урегулирование и произошло к безусловной выгоде всех участвующих в нем сторон, главный приз достанется рядовым пользователям. Отныне, всего лишь пошевелив пальцем, они получат в свое распоряжение огромные богатства знаний, заключенные в книгах»(52).

Еще до вступления в силу мировое соглашение получило полное одобрение судьи федерального суда.

То, что условия соглашения действительно меняют положение вещей в издательском бизнесе, отметил и президент Гильдии авторов Рой Блаунт. По его мнению, это огромный шаг вперед на пути создания условий для защиты прав авторов в виртуальной среде, новой для издательского бизнеса. «Писать книги – тяжелый труд, но получить за него деньги еще труднее. Как читатель и ученый я с большим удовольствием загляну в местную библиотеку и совершу виртуальное путешествие по фондам величайших библиотек мира. Ну а как автор скажу, что можно только приветствовать, что люди будут платить за наш писательский труд. В нашем соглашении определенно есть здравый смысл»(53).

И, как это часто бывает в крупном деле, нашлось немало недовольных мировым соглашением между Google и правообладателями на книги. В частности, крайне обеспокоен Брюстер Кайл, основатель организации Internet Archive, которая поддерживает крупнейший веб-архив всех существующих сайтов, – он считает, что соглашение неизмеримо усиливает контроль Google над миром виртуальных книг. Не забудем, что возглавляемый Кайлом Internet Archive по сию пору удерживает доминирующие позиции на рынке оцифрованных книг.

«Когда одна компания старается взять на себя функции библиотечной системы, – заявил Кайл, – это явно не на пользу обществу, которое зиждется на свободе слова. Лучше пусть у нас будет Всемирная паутина, нежели новый медиаплеер iTunes для книг»(54).

(О прочих мытарствах Google из-за авторских прав разговор еще впереди, в подразделе «YouTube» главы 11 «Будущее Google». Так, компания Viacom оценила свои претензии к Google в 1 миллиард долларов, обвиняя сервис в показе пиратских копий мультсериала South Park («Южный парк») и свежих выпусков телепередачи The Daily Show («Ежедневное шоу»).)

Инновационные сервисы Google ставят сложные юридические вопросы, требующие решений креативных и вместе с тем практических. В поисках таких решений мы работаем там, где область передовых технологий соприкасается с областью действующих законодательных норм, уверенные, что помогаем Google в создании инновационных и полезных продуктов для наших пользователей по всему миру(55).

(Из объявления Google о приглашении на работу юристов)

Наверное, в этом объявлении правильнее было бы написать не «работаем», а «наводим мосты» – что дало бы потенциальным кандидатам более точное представление о том, чем им придется заниматься в компании. Google в буквальном смысле не вылезает из судов. Связанные то с нарушениями патентного или авторского права, то прав торговой марки, то с фальшивыми кликами или неправомерным увольнением, судебные иски бесконечной чередой обрушиваются на голову Google. Компания не только ставит перед собой великие цели, она и еще, по ее собственному признанию, действует в среде, где неопределенность встречается на каждом шагу и рождает конфликты, которые можно урегулировать исключительно в судебном порядке. Причем некоторые тяжбы носят принципиальный характер, в прямом смысле определяя будущий облик Google и Всемирной паутины в целом.

Если бы нам пришлось выбрать из всего множества тяжб, в которые вовлечен Google, ту, что сильнее всего угрожает ее жизнеспособности как компании, выбор, несомненно, пал бы на конфликт, разгоревшийся между Google и ее деловым партнером Yahoo!. Все началось в мае 1999 года, когда компания GoTo.com подала патентную заявку под названием «Система и метод влияния на положение в рейтинге поисковых результатов, генерируемых компьютерной сетевой поисковой машиной». Заявка была принята, и патент зарегистрирован в США в июле 2001 года за номером 6269361. Аналогичный патент был выдан и в Австралии. Налицо все признаки того, что AdWords как раз и построена на принципах системы, запатентованной GoTo.com.

Годом позже GoTo.com, уже под новым именем Overture, но еще до того, как ее купила Yahoo! обратилась в судебные инстанции, обвиняя Google в нарушении своих патентных прав на основании того, что при создании AdWords слишком многое было позаимствовано из технологии, запатентованной Overture. Дело в том, что в феврале того года Google ввела в действие программу AdWords Select, которая позволила компаниям-рекламодателям на основе аукционных торгов покупать более высокие места в листинге рекламных ссылок, – уж очень эта тактика походила на действующие в Overture аукционы по продаже мест в поисковых результатах.

Конфликт удалось урегулировать во внесудебном порядке лишь после того, как Yahoo! прибрала к рукам истца и вынудила Google в уплату за постоянное право пользования патентованной технологией Overture передать ей 2,7 миллиона своих простых акций.

Google постоянно служит мишенью для исков крупных и мелких компаний за несанкционированное использование зарегистрированных торговых марок. В числе истцов такие гиганты, как Geico, American Blind & Wallpaper, American Airlines. Всплеск исковых требований спровоцировала сама компания Google, когда в 2004 году разрешила рекламодателям США и Канады среди прочих ключевых поисковых терминов приобретать и те, что признаны частью торговых марок их конкурентов, а в 2008 году распространила подобную практику на Великобританию и Ирландию. Правда, некоторую защиту торговых марок Google предусмотрела: если их владельцы зарегистрированы в ее службе правовой поддержки рекламы Advertising Legal Support, то другие рекламодатели не могут использовать названия зарегистрированных торговых марок в своих рекламных текстах.

Стоит отметить, что Google, к сожалению, очень часто урегулирует тяжбы в досудебном порядке и условия ее мировых соглашений обычно огласке не предаются. И это весьма досадно, так как указанные мировые соглашения могли бы служить прецедентами для решения многих наболевших правовых проблем ИТ-отрасли, которые и по сей день остаются темными юридическими омутами. Взять хотя бы конфликт Google с авиакомпанией American Airlines. Ее оскорбило, что при вводе в поисковое окно адреса ее сайта, AA.com, поисковая система Google выдавала ссылки на сайты, никак не связанные с авиакомпанией или связанные с ее конкурентами.

American Airlines обратилась к Google с требованием прекратить продажу слов, составляющих ее торговую марку, сторонним рекламодателям. В иске, в частности, говорилось, что Google «эксплуатирует бренд, на построение которого мы потратили более шестидесяти лет, ради выгоды каких-то сторонних компаний»(56).

Однако тяжбу урегулировали во внесудебном порядке, и детали соглашения между Google и уязвленной авиакомпанией так и не стали достоянием гласности. Поэтому осталось тайной, что получил истец American Airlines и какие уроки из этого дела извлекла Google. Известно только, что, если сегодня пользователи вводят в строку поиска название American Airlines, в результатах появляются лишь ссылки на авиакомпанию и никаких прочих.

А между тем для Google имело бы прямой смысл поддержать своих клиентов-рекламодателей в деле разрешения подобных конфликтов. Об этом прямо заявил Джон Густафсон, директор по дистрибуции и интернет-стратегии авиакомпании Northwest Airlines в бытность ее самостоятельной компанией (ныне она приобретена компанией Delta): «Если Google не в состоянии помочь нам в защите нашего бренда от посягательств, это, без сомнения, заставит нас пересмотреть перспективы дальнейшего участия в размещении рекламы на Google»(57).

Некоторые юридические баталии, которые ведет Google, тяжелы и длительны. Например, та, что инициировал медиахолдинг Viacom, крупнейший в мире создатель и дистрибьютор телевизионных программ. Поводом к иску против Google и ее сервиса YouTube послужило распространение принадлежащего Viacom контента. Свои претензии медиахолдинг оценил в 1 миллиард долларов. Речь шла в первую очередь о ежедневной программе The Daily Show и сатирической телепрограмме The Colbert Report («Обзор Кольбера»), и, соответственно, в качестве свидетелей были приглашены их ведущие – сатирики Джон Стюарт и Стивен Кольбер.

Судебный приказ раскрыть данные о пользователях YouTube, которые просматривали пиратский, по мнению Viacom, контент, страшно возмутил компанию Google, которая расценила это как прямое нарушение прав ее пользователей на конфиденциальность. Адвокаты Google отвергли практически все обвинения Viacom и подали встречный иск. В исковом заявлении Google утверждает, что «своей жалобой Viacom, по сути, пытается взвалить ответственность за циркулирующую в Интернете информацию на операторов и хостинг-провайдеров, что ставит под угрозу общепринятые способы, которыми миллионы людей на совершенно законных основаниях обмениваются информацией, новостями, контентом развлекательного характера, а также выражающим политические и художественные идеи»(58).

Комментируя ситуацию, Эрик Шмидт отмечает, что, в сущности, «Viacom – это компания, которая строится на судебных тяжбах; достаточно посмотреть на ее историю, чтобы убедиться в этом»(59).

В конце концов сторонам удалось договориться, что, прежде чем передать Viacom требуемые сведения, Google обезличит информацию, удалив из нее указания на личные данные пользователей.

Пока тянулось судебное дело, вовлеченные в него третьи стороны извлекли для себя уроки: так, создатели The Daily Show начали выкладывать на своем сайте свежие выпуски шоу для бесплатного просмотра и скачивания.

Как ни ломали копья в суде тяжущиеся стороны, это не помешало им – очень в духе нравов Силиконовой долины – объявить о совместном проекте тестового запуска видеорекламы. Владельцам сайтов предоставят возможность помещать на своих страницах видеоклипы телепродукции Viacom, в том числе детского мультсериала SpongeBob SquarePants («Губка Боб Квадратные Штаны») и реалити-шоу MTV Laguna Beach («Лагуна-бич»). В клипах будет содержаться реклама, плату за которую получат Google, Viacom и другие производители телепрограмм, участвующих в проекте.

Аналогичный иск за незаконное размещение принадлежащих ей видеоматериалов предъявила компании YouTube итальянская телекомпания Mediaset, контролируемая премьер-министром Италии Сильвио Берлускони. Однако в данном случае Google не усмотрела оснований для судебного разбирательства, о чем заявила официальный представитель компании: «Мы запрещаем пользователям закачивать чужие видеоматериалы. Благодаря сотрудничеству со всеми правообладателями, чьи материалы помещены на YouTube, мы имеем возможность выявлять и немедленно удалять пиратский контент по первому официально поданному требованию»(60).

В 2008 году Высокий суд Мумбаи (бывшего Бомбея) потребовал от индийского отделения Google представить личные данные блогера, скрывавшегося под именем Toxic Writer, – его обвиняли в распространении порочащей информации о небольшой фирме строительного оборудования Gremach Infrastructure. И хотя Google не торопится исполнять судебный приказ, не исключено, что в дальнейшем суд все-таки принудит ее сделать это(61).

В 2002 году известный и уважаемый в сообществе Силиконовой долины 52-летний инженер Брайан Рейд поступил в Google на одну из старших управленческих должностей. Не прошло и двух лет, как доктора Рейда уволили. В ответ он предъявил компании обвинение в дискриминации по возрасту. Многоопытный управленец индустрии высоких технологий пожаловался, что увольнение обусловлено тем, что он якобы не вписывается в поощряющую молодость корпоративную культуру компании.

В исковом заявлении Рейд указал, что неоднократно подвергался оскорбительным нападкам сотрудников компании, обзывавших его медлительным, инертным и забывчивым, а его идеи – «старомодными» и «слишком архаичными, чтобы воспринимать их всерьез». Самого Рейда гуглеры нередко называли «старичком» и «старым ворчуном»(62).

По этому поводу Эрика Шмидта спросили, не слишком ли Пейдж с Брином помешаны на юнцах и не перегибают ли палку, блюдя в этом смысле чистоту рядов. На это 50-летний Шмидт ответствовал, что, на его взгляд, проблема надуманна: «Прелесть Ларри и Сергея в том, что они давно дали всем понять, что если кто-то не хочет работать на них, то, пожалуйста, пусть уходит, они никого не держат. И вообще, – добавил Шмидт, – рабство, как известно, отменили давным-давно»(63).

«Стоит ли удивляться, что Google-парни давно забросили идею лоббирования сетевой нейтральности,[40] – едко заметил Rat [Крыс], подняв увенчанный очочками длинный нос от распечатки очередного номера газеты The Wall Street Journal и обращаясь к тем, кто внимает этому фирменному хвостатому комментатору правительственного бюллетеня Government Computer News. – Знамо дело, у них нашлись заботы и поважнее, например пообсуждать, чья койка на борту их корпоративного самолета будет больше»(64).

Да, теперь, кажется, окончательно завершилась эра невинной и вместе с тем шокирующей простоты, изначально поднятой на знамя компанией Google. Судите сами: в 2005 году Сергей и Ларри обзавелись самолетом. На собственные средства они взяли в долгосрочную аренду «Боинг 767–200», широкофюзеляжный гражданский авиалайнер на 200 пассажирских мест, и переоборудовали по собственному вкусу, превратив в лайнер для увеселительных вечеринок. Сейчас на борту имеются две личные каюты, обеденный салон, салон с сидячими местами, а также просторная кухня-буфет на 50 мест.

Ну и что, а разве у Билла Гейтса нет собственного «Боинга-767»? С этой точки зрения Google-парни, можно сказать, большие экономы, раз довольствуются одним самолетом на двоих.

Всегдашняя оригинальность Google-парней наложила отпечаток и на то, как они обустроили свой самолет, – достаточно упомянуть привешенные к потолку гамаки. А что до споров по поводу спальных мест Google-парней, то их, по слухам, волевым решением прекратил мудрый Эрик Шмидт. Его отеческий вердикт звучал так: «Ты, Сергей, заведи в своей каюте ту кровать, что тебе больше по вкусу; а ты, Ларри, для своей каюты выбери ту, что больше по вкусу тебе. На этом ставим точку и переходим к другим делам»(65).

Понятное дело, что такое событие, как приобретение самолета, не могло не занять первые полосы новостных СМИ, равно как и проблема «парковки» воздушного судна. По сообщениям, компания Google ежегодно платит НАСА по 1,3 миллиона долларов за право держать свой самолет в ангаре агентства на территории аэродрома Моффет-Филд, буквально в двух шагах от Гуглплекса. Кое-кто подсчитал, что это вчетверо дороже, чем если бы Google-парни поставили свой вечериночный лайнер на стоянку международного аэропорта Сан-Франциско или Сан-Хосе.

На сегодняшний день авиапарк Google насчитывает несколько машин, в том числе легкий реактивный штурмовик «Альфа-джет» от компаний Dornier и Dassault-Breguet. Строго говоря, владельцем всех этих самолетов является не сама Google, а некая загадочная фирма Н211 LLC, по слухам контролируемая верхушкой интернет-гиганта. На вопросы о том, кому принадлежит фирма, Google неизменно держит рот на замке и лишь всякий раз подчеркивает, что не является ее владельцем.

В рамках сделки по аренде аэродрома Моффет-Филд НАСА пользуется правом оборудовать самолеты Google научной аппаратурой для исследования атмосферных явлений. Как-то раз Google-парни предоставили свой «Боинг-767» в распоряжение исследователей НАСА и института SETI (Search for Extra-Terrestrial Intelligence), занимающегося поисками внеземного разума и базирующегося в Маунтин-Вью, чтобы те могли наблюдать метеоритный поток Альфа-Ауригиды с радиантом в созвездии Возничего. Вместе с тем научно-исследовательский центр НАСА может пользоваться авиалайнером Google, лишь когда он не нужен самой компании. Как сообщалось в веб-новостях, летом 2008 года в НАСА планировали задействовать «Боинг» компании Google для наблюдения и сбора информации во время возвращения с МКС автоматического грузового космического корабля «Жюль Берн», которому предстояло разрушиться в плотных слоях атмосферы и затонуть в Тихом океане. Но увы, когда приблизился срок события, НАСА пришлось искать другой самолет (как выяснилось, это оказался старенький «Дуглас DC-8»), потому что «Боинг» понадобился самой Google – не могла же она отказать в любезности мэру Сан-Франциско Гэвину Ньюсому и не доставить в Монтану гостей, приглашенных на его бракосочетание.

В конце лета 2008 года Google-парни с женами отправились на авиабазу Ванденберг на калифорнийском побережье, чтобы стать свидетелями запуска космического спутника, украшенного логотипом Google. На орбиту его должна была вывести созданная корпорацией Boeing ракета Delta-2. Для таких парней, как Ларри Пейдж и Сергей Брин, буквально бредящих космосом, это было потрясающим событием.

Впрочем, компания Google имела самое непосредственное отношение к спутнику GeoEye-1: по контракту она получила эксклюзивное право на космические снимки, которые будут получены в результате дистанционного зондирования земной поверхности и которые спутник будет передавать на Землю. A Google предоставит их для просмотра пользователям своих онлайновых картографических сервисов Google Maps и Google Earth. Помимо того, GeoEye-1 будет работать и на программу NextView («Дальнейший взгляд»), инициированную оборонной структурой National Geospatial-Intelligence Agency (Национального агентства графических и картографических работ).

Почти что собственный спутник обещает принести большую пользу Google, поскольку позволит напрямую получать и отслеживать качество спутниковых снимков земной поверхности и межпланетного пространства. Благодаря этому Google рассчитывает значительно улучшить качество изображений в своих картографических сервисах, а также получать более детализированные цифровые снимки земной поверхности и постоянно обновлять видеообразы Земли. Расчетная высота орбиты GeoEye-1 составит 423 мили (680,8 км), в сутки он совершит более десятка витков вокруг Земли. За это время спутник способен осуществить детализированную цветную космическую съемку территории, равной по площади штату Нью-Мексико (315 кв. км), или черно-белую съемку территории, равной по площади штату Техас (696 кв. км).

Несмотря на ожидаемое улучшение качества изображений, Google уже строит планы получить в ближайшей перспективе еще более совершенные снимки:

Из-за введенных правительством ограничений цифровые спутниковые снимки для коммерческого использования должны иметь пространственное разрешение не больше 50 см, а между тем самые совершенные на данный момент спутниковые снимки имеют степень разрешения 60-100 см. Так что новые видеоданные, которые поступят в наши сервисы, будут в лучшем случае лишь ненамного качественнее уже имеющихся. Мы уже приобрели для программ Google Earth высококачественные цифровые аэрофотоснимки с высочайшим пространственным разрешением – 5 см! (Взгляните, например, на снимки Лас-Вегаса.) Хотя детали пока неизвестны, мы располагаем также сведениями, что спутник способен осуществлять съемку с куда более высоким пространственным разрешением. Возможно, в один прекрасный день правительство снимет ограничения, и эти изображения можно будет приобрести(66).

Следует иметь в виду, что означенные улучшения не появятся в сервисах Google немедленно. «Запуск спутника еще не означает, что Google Earth в мгновение ока наполнится высококачественными изображениями, обновляемыми в режиме реального времени», – предупреждает на своем сайте Google.

Как правило, проходит от нескольких недель до нескольких месяцев, прежде чем новые цифровые фото загружаются в программу Google Earth. Не следует также забывать, что для получения качественных снимков, достойных уровня нашей программы, нужны соответствующие погодные условия, спутник в этом смысле не всесилен (требуются отсутствие облачности, атмосферной дымки, взвешенной в воздухе пыли, а также правильный угол падения солнечных лучей). Надеемся, правда, что повышенная скорость передачи данных со спутника и нам позволит действовать оперативнее. Вот если бы было несколько спутников, это определенно улучшило бы шансы получать обновленные спутниковые снимки(67).