Удовольствие, привычка и аскетизм

Дорога вела к югу от шумного раскинувшегося города с его кажущимися бесконечными рядами новых зданий. Дорога была переполнена автобусами, автомобилями, телегами запряженными волами и сотнями велосипедистов, которые ехали домой после трудового дня, выглядя изнуренными после дня рутинной работы, которая не доставляла им радости. Многие останавливались на открытом рынке у обочины, чтобы купить увядшие овощи. Мы направились в предместье города. По обеим сторонам дороги стояли деревья с сочными зелеными листьями, недавно омытыми ливнями. Солнце — огромный золотой шар — садилось справа от нас, над отдаленными холмами. Среди деревьев паслось много козлов, и друг за другом бегали дети. Изгибающаяся дорога шла мимо красной башни одиннадцатого века, возвышающейся среди руин Хинду и Могулов. Здесь и там располагались древние могилы, а роскошный, разрушенный сводчатый проход (арка) говорил о прежней славе. Автомобиль остановился, и дальше мы пошли пешком по дороге. Группа женщин возвращалась с работы на полях, и после дня тяжелого труда они пели веселую песню. Голоса звучали красиво и бодро. Когда мы приблизились, они застеснялись и прекратили пение, но как только мы прошли — продолжили.

Вечерний свет разливался среди пологих холмов, а деревья были темными на фоне вечернего неба. На огромной выступающей скале возвышались полуразрушенные зубчатые стены древней крепости. Изумительная красота окутывала землю, она была всюду, заполняя каждый укромный уголок земли и наши сердца и умы. Есть только любовь к Богу и человеку, ее нельзя разделить. Большая сова тихо пролетела в свете луны, а группа молодых сельчан громко спорила: ехать или нет в город, чтобы сходить в кино. Они вели себя агрессивно, выйдя на середину дороги.

В мягком лунном свете было приятно находиться, а тени на земле были ясными и четкими. По дороге ехал грузовик грохоча и громко сигналя. Деревня погрузилась в тишину ночи.

Он был умным, здоровым молодым человеком лет тридцати и работал в каком-то правительственном учреждении. Был доволен своей работой, получая довольно хорошее жалованье и перспективное будущее. Был женат и имел четырехлетнего сына, которого хотел взять с собой на нашу встречу, но мать мальчика решила, что ребенок будет мешать. «Я посетил одну или две ваших беседы, — сказал он, — и, если позволите, хотел бы задать вопрос. У меня есть вредные привычки, которые беспокоят меня. В течение нескольких месяцев я пробовал избавиться от них, но безуспешно. Что мне делать?»

Давайте рассматривать непосредственно саму привычку, а не делить ее на хорошую и плохую. Культивирование привычки, какой бы хорошей и благородной она ни была, только делает ум тупым. Что мы подразумеваем под привычкой? Давайте поразмыслим над этим, а не будем зависеть от простого определения.

«Привычка — это часто повторяемый акт».

Это механический импульс к движению в некотором направлении, либо приятном, либо неприятном, он может сработать сознательно или подсознательно, обдуманно или бездумно. Так ли это?

«Да, сэр, правильно».

Некоторые чувствуют потребность в кофе по утрам, так как не выпив его у них болит голова. Поначалу организм, возможно, требовал этого, но постепенно он привык к приятному вкусу и возбуждению после него, и теперь он страдает, когда лишен этого удовольствия.

«Но действительно ли кофе — необходимость?»

Что вы подразумеваете под необходимостью?

«Хорошая пища необходима для хорошего здоровья».

Естественно, но язык привыкает к пище определенного типа или вкуса, и тогда организм чувствует себя плохо и беспокоится, когда не получает то, к чему привык. Это настойчивое требование пищи особого типа указывает, что привычка была сформирована, а привычка основана на удовольствии и памяти о нем, ведь так?

«Но как можно покончить с привычкой, доставляющей удовольствие? Избавиться от неприятной привычки сравнительно легко, но моя проблема в том, как избавиться от приятных привычек».

Как я сказал, мы не рассматриваем приятные и неприятные привычки или как покончить с любой из них, а пытаемся понять саму привычку. Мы видим, что привычка формируется, когда имеется удовольствие и требование продолжения удовольствия. Привычка основана на удовольствии и воспоминании о нем. Изначально неприятный опыт может постепенно стать приятной и «необходимой» привычкой.

А теперь, давайте, немного продвинемся в теме. В чем ваша проблема?

«Среди многих привычек сексуальное удовлетворение стало мощной и всепоглощающей привычкой для меня. Я пробовал держать ее под контролем, дисциплинируя себя по отношению к этому, сидел на диете, занимался различными опытами и так далее, но несмотря на все мое сопротивление привычка продолжается».

Возможно, в вашей жизни нет другого способа выхода энергии, нет другого интереса. Вероятно, вам надоела ваша работа, и вы этого не осознаете. А Религия для вас может быть только скучным ритуалом, набором догм и верований вообще без всякого значения. Если вы чувствуете дискомфорт, расстроены, тогда секс становится для вас единственным выходом. Надо быть внимательным внутренне, пересмотреть отношение к вашей работе, обществу, выяснять для самого себя истинное значение религии, вот это то, что освободит ум от порабощения любой привычкой.

«Какое-то время я уделял много внимания религии и литературе, но сейчас у меня нет свободного времени для занятий любимым делом, так как все мое время занято работой. На самом деле я не чувствую себя несчастным из-за этого, но понимаю, что работа, как добыча средств к существованию — это не все. И, может быть, это так, как вы говорите, если мне удастся найти повод для более широких и более глубоких интересов, это поможет сломать привычку, которая беспокоит меня».

Как мы сказали, привычка — это повторение поступка, приносящего радость, вызванного стимулирующими воспоминаниями и образами, которые пробуждают ум. Выделения слюнных желез в случае голода, это не привычка, а нормальный физический процесс организма, но когда ум увлекается ощущениями, стимулируемыми мыслями и изображениями, тогда естественно запускается механизм формирования привычки. Пища необходима, требование особого вкуса пищи основано на привычке. Находя удовольствие в неких мыслях — действиях, тонких или грубых, ум настаивает на их продолжении, таким образом порождая привычку. Повторяющийся акт, как, например, чистка зубов по утрам, становится привычкой, когда ему не придается внимание. Внимание освобождает ум от привычки.

«Вы подразумеваете, что мы должны избавиться от всех удовольствий?»

Нет, сэр. Мы не пытаемся избавляться от чего-нибудь или приобретать что-нибудь. Мы стараемся понять полное значение привычки, а также мы должны понять проблемы удовольствия. Многие саньясины, йоги, святые отказывали себе в удовольствии, они истязали себя и вынуждали ум сопротивляться, быть нечувствительными к удовольствию в любой его форме. Удовольствие видеть красоту: дерева, облака, отражение лунного света на воде или человека, и отрицать это удовольствие — значит отрицать красоту.

С другой стороны, есть люди, которые не хотят замечать уродливого и цепляются за прекрасное. Они хотят остаться в прекрасном саду их собственного творения и закрыться от шума, вони и тирании, которые существуют за стеной. Очень часто это удается. Но закрываясь от уродливого и наслаждаясь только красотой, можно стать тупым, нечувствительным. Вы должны быть чувствительны к печали, также как к радости, а не сторониться одного и стремиться к другому. Жизнь является и смертью, и любовью. Любить — значит быть уязвимым, чувствительным, а привычка порождает нечувствительность, она уничтожает любовь.

«Я начинаю чувствовать красоту того, о чем вы говорите. Это правда, я сделал себя тупым и глупым. Раньше я любил ходить в лес, слушать птиц, наблюдать лица людей на улицах, а теперь вижу, что позволил привычке сделать со мной. Но что такое любовь?»

Любовь — это не простое удовольствие, воспоминание, это состояние интенсивной ранимости и красоты, которое уходит, когда ум строит стены из эгоцентричной деятельности. Любовь — это жизнь, и поэтому она также смерть. Отрицать смерть и цепляться за жизнь означает отрицать любовь.

«Я действительно начинаю проникать во все это и в самого себя. Без любви жизнь на самом деле становится механической и во власти привычки. Работа, которую я выполняю в офисе, в значительной степени механическая, как в действительности и остальная часть моей жизни. Я пойман в сети рутины и скуки. Я спал, а теперь я должен пробудиться».

Само осознание, что вы спали, — это уже пробуждение. Нет никакой потребности в воле.

Теперь, давайте продвинемся в вопросе немного далее. Нет никакой красоты без простоты, верно?

«Это то, что я не понимаю, сэр».

Простота не заключается в каком-то внешнем символе или поступке: носить набедренную повязку или одежду монаха, питаться только один раз в день или жить жизнью отшельника. Такая дисциплинированная простота, пусть даже строгая, это не простота, это просто внешний показ, не имеющий внутренней реальности. Простота — это простота внутреннего уединения, простота ума, который очищен от всякого конфликта, который не в ловушке пожаре желания, даже наивысшего желания. Без этой простоты не будет никакой любви, а красота исходит от любви.