• Буддизм в XXI веке
  • Этика для нового тысячелетия
  • Публичная лекция «Этика и общество» в Париже
  • Эссе о горах
  • Война и мир
  • Размышления о терроризме
  • Три задачи Его Святейшества Далай Ламы
  • Наша вера в науку
  • Наука на перепутье
  • О паломничестве по святым местам
  • О «своих» и «чужих» линиях преемственности
  • О предписании «считать совершенным любое действие учителя»
  • Вопросы и ответы (Лондон, 1999)
  • Размышление о десяти неблагих деяниях
  • Сострадание — ключ к счастью
  • Сострадание закаляет наш ум
  • О Четырех печатях буддизма
  • Что мы понимаем под медитацией?
  • Что понимается под преобразованием ума?
  • О гневе и терпении
  • О природе потока сознания
  • О препятствиях на пути медитации
  • Из бесед Далай Ламы о смерти
  • Тонкая нить, вплетаемая в полотно...
  • Для чего нужно помнить о смерти?
  • Тексты лекций, эссе и выступлений

    Буддизм в XXI веке

    Текст выступления Его Святейшества Далай Ламы перед калмыцкой диаспорой США.

    Филадельфия, 16 июля 2008 года

    Добрый вечер всем! Дорогие братья и сестры! Я очень счастлив быть здесь вновь, в этом известном городе. Однажды мне уже доводилось здесь бывать, и я видел Колокол свободы. В нем, правда, есть трещина. Я думаю, что сейчас нам нужно залатать эту трещину, приложив усилия с опорой на осознанность.

    На этот раз я приехал сюда по приглашению, которое поступило в основном от калмыцкого сообщества. Нас с калмыками объединяют общие переживания. Все монголы, которые сейчас проживают в Российской Федерации, включая калмыков, бурят, собственно монголов, а также тувинцев, – все мы опираемся на тибетский буддизм.

    В 20 веке, во времена Сталина, на долю калмыцкого народа выпали тяжелые испытания, а затем и мы, тибетцы, испытали те же тяготы. После 1959 года, и даже еще до 1959 года, когда я находился в Тибете, у меня на родине, там, где стоит монастырь Кумбум, было очень много монголов, среди которых были и калмыки. В монастырях Лхасы было очень много выдающихся ученых, которые по национальности были монголами – калмыками, бурятами, монголами из внутренней Монголии, внешней Монголии, поэтому между нами существуют очень тесные связи. Всякий раз, когда я встречаюсь с людьми из этих регионов, я ощущаю особую близость. Поистине я очень счастлив быть здесь.

    Мы с вами живем в 21 столетии. Век 20-й в каком-то смысле можно назвать веком насилия, веком кровопролития: две мировых войны, война в Корее, война во Вьетнаме, гражданские войны…. Все это случилось в 20 столетии, когда погибли миллионы и миллионы людей. В этом веке, на мой взгляд, образ мыслей людей коренным образом изменился. В начале 20 века концепция войны была чем-то обычным, и многие полагали, что войны невозможно избежать. После двух мировых войн многие люди стали готовиться к третьей мировой войне, но она так и не случилась. Напротив, налицо очень много позитивных знаков. Я отчетливо помню свой первый визит в Монголию, когда я летел через Советский Союз. Это был 1979 год, по-прежнему тоталитарный режим. Но в конечном итоге и ему пришел конец, пала Берлинская стена, произошло очень много изменений, но их принесла не война – их принесло народное движение к миру. То же самое произошло в Латинской Америке, и в других местах. Для примера можно привести филиппинских диктаторов, чья власть также была свергнута народным движением. Всё это изменения позитивного толка.

    Теперь вспомним Китай: все та же однопартийная система, тоталитарный режим. Но если мы сравним сегодняшний Китай с тем, каким он был 20-40 лет назад, то налицо большие изменения. Китай продолжает меняться.

    Война и мир…. Сегодня люди начинают больше задумываться о мире, они начинают говорить о необходимости сокращения ядерного оружия, говорить о том, что его нужно полностью запретить. Такие моменты вселяют большое воодушевление.

    В первой половине 20 века практически никто не упоминал о необходимости охраны окружающей среды, сейчас же люди не только говорят об этом, они даже создают политические партии, в основе которых необходимость охраны природы: например, так называемая партия «зеленых». Это очень существенные изменения.

    В 18-19м веках, а также в начале 20 века люди полагали, что наука и духовность – это две совершенно разные сферы. Но уже во второй половине 20 столетия наука стала интересоваться человеческими эмоциями, функционированием сознания. В науке также возник интерес к духовности.

    На мой взгляд, сегодня человечество достигает большей зрелости, мы начинаем мыслить более разумно. Конечно, появился терроризм, что очень печально, но это лишь горстка существ. Если же мы посмотрим в целом, то мы увидим стремление к миру и стремление к ненасилию.

    Америка - страна Мартина Лютера Кинга, человека, который боролся за свободу, за права обездоленных. Опираясь на ненасильственные методы, он строго следовал пути и принципам Махатмы Ганди. Однажды мне довелось встретиться с вдовой Мартина Лютера Кинга, и она рассказала мне, что ее мужа очень привлекал образ Махатмы Ганди, и до такой степени, что он был готов одеваться, как его кумир. Тогда я подумал, что это несколько странно: американец африканского происхождения в одеждах Махатмы Ганди, наверное, еще и с палочкой в руке, и часы – не наручные, а карманные. По-моему, это непрактичный образ…

    Мы можем вспомнить также о Южной Африке под руководством Нельсона Манделы: огромные изменения произошли там благодаря его ненасильственным методам. Все это дарит нам надежду. Век нынешний, безусловно, будет более мирным, более счастливым, более дружным, однако для этого нам следует прилагать определенные усилия и идти шаг за шагом, постепенно. Внешнее разоружение и внутреннее разоружение – это то, что крайне необходимо. Сейчас много говорят о сокращении вооружения, и некоторые лауреаты Нобелевской премии уже прилагают усилия для того, чтобы запретить торговлю оружием, в особенности в те страны, чья политическая система не слишком миролюбива. Предпринимаются первые шаги по регламентированию экспорта оружия в эти страны.

    Один мой друг выступил со следующим предложением: если мы хотим снизить риск возникновения войн, лучше было бы создать объединенные вооруженные силы, как например, франко-германские объединенные войска.

    Я брал уроки по квантовой физике у моего близкого друга, покойного немецкого профессора Фон Вайцзекера, великого физика. Несколько раз я слушал его лекции. Учитель великолепный, а вот ученик полностью безнадежен. [Смеется.] Когда я слушал лекции, его объяснения по квантовой физике, мне казалось, что я кое-что понимаю, что я что-то узнал, но как только урок прекращался, ничего не оставалось в моей голове. Это и означает «безнадежный ученик». [Смеется.] Как-то он сказал мне, что когда был совсем еще молодым немцем, в его представлении каждый француз был врагом, и точно также для любого француза немец был врагом. Но сегодня это отношение французов к немцам полностью изменилось, и появились объединенные вооруженные силы – франко-германские. Такие объединенные войска – наилучшая защита от риска возникновения вооруженного конфликта. Европейский союз, я надеюсь, в конечном итоге также создаст объединенные вооруженные силы.

    Имея это в виду, на заседаниях Европарламента, а также на встречах лауреатов Нобелевской премии я иногда делюсь своими мечтами. Я говорю, что штаб-квартира Евросоюза должна быть перенесена в Восточную Европу, Польшу или какую-нибудь другую страну Восточной Европы, а штаб-квартира НАТО должна быть перенесена в Москву. Тогда мы избавимся от ненужного страха и недоверия.

    Итак, один из методов в борьбе за мир – создание объединенных вооруженных сил сначала на региональном, а затем и на глобальном уровне. Так постепенно мы придем к миру без оружия, и тогда все мы будем чувствовать себя в безопасности. Военные заводы, производящие оружие… От них необходимо отказаться, что будет полезно для окружающей среды, а также с экономической точки зрения.

    Однако для того, чтобы осуществить все это, нам необходимо внутреннее разоружение - следует снизить уровень подозрительности, ненависти, страха и недоверия. Как мы можем этого достичь? Сделать себе укол или операцию? Может быть. [Смеется.] Отрезать ту часть мозга, которая содержит страх, гнев, ревность? Если убрать эту часть мозга, то, возможно, другая часть мозга ее заменит. А, может быть, нам вообще удалить свой мозг? Но тогда мы умрем…. Если мы хотим развить ум, исполненный любви и сострадания, едва ли нам поможет операция. На этой планете нет магазинов, которые бы торговали покоем ума. Покой ума – это то, что мы может зародить сами с помощью развития осознанности, с помощью тренировки. Обычно люди, в чьих сердцах больше сострадания, меньше ссорятся друг с другом, меньше дерутся.

    Согласно исследованиям ученых, есть большое различие в поведении обезьян, которые выросли с матерью и которые были с нею разлучены. Ученые выяснили, что маленькая обезьянка, которая выросла со своей матерью, счастливее, она постоянно играет, а та обезьяна, которая выросла в одиночестве, вдали от матери, всегда в дурном настроении и всегда готова драться.

    Сострадание и любовь действительно в корне меняют нашу жизнь. Факторы, противодействующие гневу, ненависти, ревности, - это также сострадание и любовь. Эти эмоции – биологический фактор, и они всем нам необходимы, в том числе животным и птицам. Ведь если они хотят выжить, то должны полагаться на своих родителей в первой части своей жизни. Сразу после рождения они целиком и полностью зависят от любви и заботы своей матери. И у зверей, и у птиц мать порой готова пожертвовать жизнью ради своего потомства. Мы, люди, такие же. Наши матери ведут себя подобным образом. Конечно, встречаются матери, которые поступают глупо, но обычно мать берет на себя ответственность и заботу о своем ребенке.

    Совсем недавно, когда я летел, кажется, из Лондона в Америку, я обратил внимание на семейную пару с двумя ребятишками. Помню, это был ночной рейс, 7-8 часов пути. Один из сыновей был немножко постарше и вел себя спокойно, а второй, который поменьше, не спал всю ночь, постоянно бегал, кричал, плакал. Отец поначалу заботился о своем ребенке, но потом, через некоторое время попросту уснул, а мать всю ночь так и не сомкнула глаз, наблюдая за своим маленьким активным ребенком. На другое утро глаза матери стали красными. Я заметил это.

    Мать проявляла особую заботу. Это энергия, в основе которой обязательно должна лежать какая-то эмоция, и эта эмоция – любовь. Этот особый эмоциональный элемент заложен в материнской природе на биологическом уровне.

    Биологический фактор – вещь довольно интересная. Согласно исследованиям некоторых ученых, когда человек испытывает гнев, то кровообращение повышается в мышцах рук – мы готовы драться. А когда мы испытываем страх, то кровообращение повышается в мышцах ног - мы готовы бежать. Не правда ли, это удивительно? Эмоции и наша физическая природа тесно связаны.

    Для того, чтобы проявлять заботу о других, нам необходима определенная энергия, которую мы черпаем в любви и сострадании. Это общечеловеческие ценности, которые не имеют прямого отношения к религии. Это то, что я называю «секулярной этикой». С самого рождения и до самой смерти основа нашего выживания, основа нашей счастливой жизни и просто благополучия на физическом уровне – любовь, общечеловеческие ценности. И их мы можем почерпнуть не только из религии. Пропагандировать и укреплять эти ценности мы должны и нерелигиозными методами. Обязательство номер один, которое я взял на себя до конца своей жизни – пропагандировать общечеловеческие ценности, любовь между людьми, применяя методы нерелигиозного характера. В качестве методов мы можем использовать здравый смысл, общечеловеческий опыт, а также различные научные открытия.

    Ученые, прежде всего, работающие в области медицины, сегодня обнаруживают, что люди, в чьем сердце больше сострадания, лучше чувствуют себя на физическом плане. Они легче переносят болезни и легче выздоравливают. Здесь большое значение также имеет доверие между пациентом и врачом. Доверие между ними – ключевой фактор, а в чем его основа? В сострадании… Страх приносит недоверие, сострадание приносит доверие. Всякий, кто окружен людьми, которые ему доверяют, испытывает счастье. Даже если такой человек не слишком богат, он все равно чувствует себя в полной безопасности. И с другой стороны: человек может быть окружен роскошью, но, если он живет в атмосфере недоверия, подозрительности, то такой человек никогда не будет счастливым.

    Я знаю некоторых миллионеров, у которых есть все, но на личном уровне они очень несчастные люди. Для того, чтобы быть счастливым, чтобы быть в хорошей физической форме, необходима любовь. Ученые, работающие в области медицинской науки, говорят, что гнев, ненависть, страх буквально пожирают и ослабляют нашу иммунную систему. Сострадание, напротив, укрепляет ее, или, по крайней мере, она остается на том же уровне.

    Порой у людей складывается впечатление, что сострадание, умение прощать – все это вопросы религиозного свойства, и если человек не интересуется религией, то он забывает и об этих общечеловеческих ценностях. Это совершенно неправильно. Быть верующим человеком или нет – это ваше дело, но все мы стремимся к счастью, хотим быть здоровыми людьми. Мы бегаем по утрам, мы занимаемся йогой – все это замечательно, но самым главным фактором здесь все же остается покой нашего ума, пропаганда общечеловеческих ценностей, использование нерелигиозных, секулярных методов.

    Также важно знать, что любовь и сострадание имеют два уровня. Первое сострадание как биологический фактор: как правило, это эмоция предвзятая, больше сфокусированная на действиях, которые продиктованы определенным отношением к миру. Такая ограниченная любовь и ограниченное сострадание распространяется только на ваших друзей и не может быть направлена в сторону ваших врагов, потому что враги относятся к вам дурно. Поэтому здесь мы говорим о сострадании, которое зависит от вашего отношения к тому или иному объекту.

    Мы ведем коллективный образ жизни, и жизнь каждого отдельного человека зависит от сообщества людей. Возьмем, к примеру, меня: я – один из шести миллиардов. Мое будущее полностью зависит от того, каким будет будущее шести миллиардов. Если шесть миллиардов страдают, тогда и мне, отдельно взятому человеку, не избежать страданий. Особенно, если мы подумаем о современных реалиях, о глобальной экономике, обо всех этих новых факторах, то увидим, что интересы одного человека тесно переплетены с интересами всего человеческого сообщества.

    Учитывая эти реалии, можно отметить, что наша многовековая концепция «мы и они» уже более не актуальна. Все шестимиллиардное население планеты должно быть включено в это «мы». Это как части одного тела – руки, ноги…. Кажется, что это отдельные части, но, тем не менее, они входят в состав нашего тела. Если что-то случается с нашей ногой, то руки должны оказать помощь. Кто-то скажет, что это глупо: это же нога, это же не рука, пусть нога сама себе помогает. Но все же и руки, и ноги – это части единого тела. Подобным образом все люди, входящие в состав человечества – это в каком-то смысле часть вас, поэтому вы должны заботиться о них.

    Думая подобным образом, повышая осознанность, мы должны развивать в себе любовь, сострадание, охватывать любовью не только своих друзей, но также совершенно незнакомых нам людей, а потом и своих врагов. Пусть какие-то люди проявляют недоброжелательность по отношению к нам, все равно они – часть человеческого сообщества, прямо или косвенно мои интересы связаны с их интересами, поэтому я должен заботиться и о них. И такое сострадание называется подлинным, непредвзятым, безграничным. В его основе другое существо со всеми его чувствами и переживаниями, а не наше отношение к нему. В отличие от ограниченного сострадания, которое возникает автоматически, для развития безграничного сострадания, необходима постоянная внутренняя тренировка.

    Говоря в целом, мы, человеческие существа, нуждаемся в любви – в этом залог нашего счастливого будущего.

    Для того, чтобы развивать любовь в человеческом обществе, можно прибегнуть к трем способам. Первый – это то, о чем я уже говорил, секулярная этика. Второй – теистические религии: христианство, иудаизм, ислам, которые признают личность Бога-творца. Все основные религиозные традиции несут общее послание – послание любви, сострадания, самодисциплины, умения прощать, терпимости, умения довольствоваться малым. Все религии обладают потенциалом донесения этих общечеловеческих ценностей до людей.

    Теистические религии основываются на вере в существование Бога-творца, который сотворил мир. «Наша человеческая жизнь создана Богом, и эта концепция заставляет нас испытывать особое чувство близости к Богу, - говорят приверженцы этих школ. – Когда мы испытываем это чувство близости, в нас возникает желание поступать так, как угодно Богу». Это очень сильная концепция.

    Существует так много замечательных примеров среди последователей этих религий. Например, покойная мать Тереза. Однажды в Индии, в одной из очень бедных удаленных индийских деревушек я встретил католических монахинь, которые совершенно не заботились о своем благополучии. Они посвятили всю свою жизнь служению бедному местному населению, работая в области здравоохранения и образования. Этот энтузиазм, эта энергия рождается благодаря их вере в Бога. Они беззаветно служат человечеству, так как они верят в Бога и поступают в соответствии с его законами. Итак, теистические религии – это один из методов пропаганды любви и сострадания.

    Теперь о нетеистических религиях – джайнизме и буддизме. В Азии джайнизм и буддизм возникли примерно в одно и то же время: Будда Шакьямуни и Махавир родились примерно в одно время, 2500-2600 лет назад. Но джайнизм распространился не так широко как буддизм, буддизм же получил распространение по всей Азии – в Шри-Ланке, Таиланде, Бирме, Кампучии, Лаосе, Вьетнаме, Тибете, Монголии, Корее. В древние времена в Афганистане также процветал буддизм.

    Джайнизм и буддизм признают существование закона причинно-следственной связи. Это что-то вроде эволюции: причины и условия порождают определенный результат, который, в свою очередь, дает начало следующему событию и так далее, по цепочке. Вот так все развивалось с момента большого взрыва – в соответствии с законом причин и следствий. Для возникновения самого большого взрыва должны были возникнуть определенные причины – мощная энергия. Откуда взялась эта энергия? Должны были существовать какие-то причины. У этих причин были свои предшествующие причины, и так мы уходим в безначальность. Вот что представляет собой закон причинно-следственной связи.

    По аналогии с большим взрывом, поскольку все мы стремимся в счастливой жизни, к успеху и внутреннему покою, нам нужны соответствующие условия и причины – сострадание, дружба, доверие. И если мы хотим счастливой жизни, то нам нужно уделять больше внимание тем причинам, которые приводят к этому счастью.

    Теперь о буддизме – теме моей сегодняшней лекции. Исторически после Будды Шакьямуни доминировала палийская традиция. В Пакистане существовал монастырский центр Таксила, а в первом столетии в Бихаре возник университет Наланда, который затем на протяжении нескольких веков был основным институтом буддийского знания. Очень многие наставники Наланды использовали санскрит. В целом существовало два канона – палийский и санскритский. В Бирме, Шри-ланке, Тайланде, Лаосе была в основном распространена палийская традиция. В Китае, Вьетнаме, Японии, Корее, Тибете и Монголии была распространена санскритская традиция.

    В Тибет буддийское учение пришло в 8 веке, а в Китае буддизм возник еще раньше – в 3-4 столетии. Я всегда отзываюсь о китайских буддистах как о старших учениках Будды. Тайланд, Шри-ланка – это старейшие ученики палийской традиции, но что касается санскритской традиции, то здесь, безусловно, китайцы – старшие ученики. В Тибет буддизм пришел позже, поэтому мы – младшие ученики. Всякий раз, когда я даю учения или лекции о буддизме китайским буддистам, я всегда приветствую их, выражая им знаки почтения. Но я также шучу: что касается знания, то младшие ученики иногда превосходят старших!

    В 8 столетии учитель из Индии приехал в Тибет по приглашению тибетского царя и заложил в Тибете основы буддизма. Этого человека звали Шантаракшита. Он был одним из выдающихся учителей университета Наланда и стал основателем одного из направлений в буддизме – философии Срединного пути. Также эта система известна под названием Йогачара Сватантрика–Мадхьямака.

    Тибетцы обычно полагают, то этот ученый Шантаракшита прожил тысячу лет. Монголы и калмыки также разделяют эту точку зрения. Но согласно индийским историкам, изучающим буддизм, Шантаракшита прожил всего сто лет. Когда он приехал в Тибет, ему было 75 лет, и последующие 25 лет он провел в Тибете – так говорят индийские ученые. Но тибетцы очень любят чудеса продления жизни и поэтому дописали лишний ноль, сделав из ста лет тысячу. [Смеется.] Этот великий индийский наставник взял на себя полную ответственность за укрепление буддизма в Тибете. Он был великим философом, монахом, знал философию и логику в совершенстве и хотел, чтобы его ученики стали такими же, как он, поэтому он подчеркивал важность обучения.

    В китайской традиции некоторые наставники делали упор на буддийскую медитацию, а не на изучение буддийской философии – это совершенно другой подход. Тибетский буддизм следует чистой традиции Наланды. Я и все эти ученые монахи, которые сидят здесь, учились по одному образцу. Когда мне было 6-7 лет, я начал учить наизусть коренные тексты, составленные учителями Наланды. Я тогда учился вместе со своим братом, и у меня не было никакого интереса к ученым занятиям, но у моего учителя всегда было при себе два кнута: один – желтый, а другой – обычный. Желтый кнут должен был предназначаться для святого Далай Ламы, и он тоже должен был быть святым, а потому был окрашен в желтый цвет. [Смеется.] Но, по счастью, я никогда не получал благословение от этого кнута, и если бы это случилось, не думаю, что боль была бы святой, думаю, что боль была бы обычной. [Смеется.]

    В те времена мы проходили все важнейшие коренные тексты, заучивая их наизусть. Потом мы принимались за изучение комментариев, за объяснение каждого слова. За этим следовали философские диспуты, которые помогали нам достичь точного понимания смысла философского текста – в этом огромное преимущество системы, внедренной величайшими учителями Наланды. По сей день эта традиция остается живой.

    Теперь объяснение тибетской буддийской Дхармы, в которой обычно выделяется три аспекта, три основных части: 1) буддийская наука; 2) буддийская философия, или буддийские концепции; 3) буддийская религия.

    Отличие буддизма от других традиций заключается в том, что это учение пришло от Будды Шакьямуни. Поначалу Будда был простым человеком, таким, как мы с вами. Затем благодаря учителям, которые обладали духовным опытом, он постепенно сумел перейти от обыденных переживаний к более глубокому духовному опыту и в конечном итоге стал божеcтвом, Буддой, Просветленным. В буддизме мы начинаем с обыденного уровня человека и постепенно приходим к состоянию Будды. В теистических религиях, наоборот, движение начинается от Бога к людям.

    Для того, чтобы работать с обычным человеческим сознанием, нужно понимать, как оно функционирует в условиях современного мира. Этим и занимается современная наука, выясняя, что такое ум, каковы его категории, каковы категории эмоций, сенсорный уровень, ментальный уровень, концептуальный и неконцептуальный уровни. Сознанию присущи различные ментальные состояния: во время бодрствования, во время сна, во время глубокого сна без сновидения, и еще одно ментальное состояние, когда человек находится в обмороке. В буддизме мы находим очень четкое описание этих состояний. Как я упоминал ранее, в наши дни наука начинает проявлять интерес к функционированию сознания. Некоторые ученые, как например, покойный Франческо Вирала, а также Ричард Дэвидсон, проявляют интерес к тому, как буддизм описывает ум и эмоции. Их цель – изучить методы буддизма для работы с эмоциями. В Америке некоторые ученые и институты уже внедрили экспериментальные программы, в которых принимают участие студенты и обычные люди. В рамках таких экспериментов они медитируют о сострадании. Медитациям уделяется примерно по часу в день на протяжении несколько недель, а потом ученые проводят тесты на давление, стресс, а также остроту ума. Любопытно, что они обнаруживают большие изменения в состоянии ума до медитации и после медитации о сострадании.

    В некоторых больницах и тюрьмах в качестве метода также применяются медитации. В Индии, в Дели есть известная тюрьма Техар, в которой одна женщина проводит с заключенными медитационные практики. Обнаруживается, что подобные занятия оказывают весьма позитивное воздействие. Это не имеет отношения к религии, здесь мы изучаем потенциал сознания. Это то, что касается буддийской науки.

    Теперь о буддийских концепциях, буддийской философии. Буддийская наука показывает, что все явления взаимосвязаны: одна эмоция связана с другими эмоциями, с физическим состоянием тела, а также с различными внешними факторами и объектами. Если воспользоваться философской терминологией, то это называется «взаимозависимое возникновение», а на санскрите – пратитьясамутпад. Термин «взаимозависимое возникновение» используется и в санскритской, и в палийской традиции. Он уникален и применяется только в буддизме. В других традициях, даже в джайнизме, такого термина нет.

    Один мой друг, ученый, очень полюбил этот мой термин «взаимозависимое возникновение». Как-то я спросил его, есть ли в научном словаре такой термин, на что он сказал – нет. Однако он ему очень нравится, он постоянно его использует. Он сказал мне: «Этот термин я взял из буддизма».

    Сейчас понятие «взаимозависимое возникновение» входит в научный мир и постепенно приживается. Эта концепция позволяет нам получить целостную картину, когда мы уходим от черно-белой перспективы, понимаем, что все является относительным и зависит от множества разных факторов, и поэтому нам необходимо принимать во внимание все эти факторы. Многие катастрофы, случающиеся в мире, в политике, например, войны, война в Ираке, происходят потому, что мы не видим целостной картины. Мы выбираем что-то одно, например, Саддама Хусейна и списываем все на него. В действительности, все совсем не так просто, нам нужно учитывать множество взаимосвязей.

    Конечно, я очень уважаю и даже люблю президента Буша, потому что он – очень прямой, откровенный человек. Мы стали довольно близкими друзьями. Но что касается политики, несмотря на то, что его мотивация искренняя и цель верная, его методы оторваны от реальности, потому что он не видит целостной картины.

    Для того, чтобы понять суть того или иного явления, нам нужно рассмотреть его с разных точек зрения. Ведь если мы видим только один аспект, наше представление о положении вещей становится весьма ограниченным. Чтобы получить реальную, целостную картину, нам нужно учесть несколько факторов. А для рассмотрения объекта с разных точек зрения необходимо понимать, что все явления взаимозависимы. Если мы владеем таким подходом, то когда происходит то или иное событие, мы сразу же спросим себя, в чем причина и каковы факторы, вовлеченные в этот процесс, будь то экономическая сфера, политическая сфера, сфера здравоохранения или международных отношений.

    Я глубоко убежден, что концепция взаимозависимости, которая берет начало в буддизме, может быть применена в любой области. Даже деяния людей, настроенных против религии, но имеющих целостную картину, окажутся более эффективными. Поэтому объективная картина – это жизненно важная вещь. Данная концепция буддизма – уникальна. Величайшие наставники университета Наланда – Нагарджуна, Арья Асанга сумели прояснить концепцию взаимозависимости.

    Большинство калмыков являются буддистами, поэтому я прошу всех вас изучать эти основополагающие тексты. Это чрезвычайно полезно. Они подводят нас к пониманию концепции освобождения – «Мокши», а также состояния Будды, что является конечной целью для буддистов. В каждом из нас заложена природа Будды. Мы можем раскрыть ее с помощью духовных практик, а значит – привести свой ум к полному Просветлению. Если мы знаем об этом, буддийские ритуалы тоже могут быть полезны, а иначе, если вы просто читаете «ОМ МАНИ ПАДМЕ ХУМ», не понимая структуры буддийской Дхармы, то от этого начитывания немного пользы. Иногда я в шутку говорю тибетцам, что когда мы читаем мантру «ОМ МАНИ ПАДМЕ ХУМ», повторяя эти слоги снова и снова, то когда мы начинаем слишком поспешно читать мантры, и это звучит только мани-мани-мани…. Похоже, что мы призываем деньги. Но это довольно честно: мы сами думаем о деньгах, вот и читаем «ом мани-мани-мани….». Иногда мы притворяемся святыми, а в глубине души думаем только о деньгах.

    Невозможно обрести знания с помощью молитв, знания можно обрести во время обучения. Существует три вида мудрости: 1) мудрость, которую мы получаем посредством изучения; 2) посредством размышления и, наконец, 3) посредством серьезной медитации.

    Теперь заключение: в буддизме есть две составляющих – буддийская философия (концепции) и буддийская практика. Буддийское воззрение – это взаимозависимость, о чем я говорил ранее. А буддийская практика или буддийское поведение – это ненасилие, в основе которого лежит сострадание. В практике ненасилия и сострадания есть два аспекта: 1) если можешь, помогай, служи другим как можно больше, а если не можешь, то, по крайней мере, не наноси вреда. В этом суть буддийской Дхармы.

    Теперь вопросы

    - Поскольку мы являемся калмыками, то с самого детства родители приучали нас читать мантру «ОМ МАНИ ПАДМЕ ХУМ», мантру Ченрезига. Объясните, пожалуйста, смысл этой мантры, а также какую пользу приносит ее начитывание.

    «ОМ МАНИ ПАДМЕ ХУМ» – шесть слогов. «Ом» состоит из трех букв, которые соответствуют телу, речи и уму. «Ом» означает, что тело, речь и ум бывают двух типов – нечистые тело, речь и ум и чистые тело, речь и ум. Для того, чтобы трансформировать нечистые тело, речь и ум в чистые, то есть в тело, речь и ум Будды, нам необходим метод, определенная духовная практика.

    «МАНИ ПАДМЕ» – 4 слога. «МАНИ» означает драгоценность на санскрите. Здесь под драгоценностью мы понимаем каруну, сострадание, альтруизм.

    «ПАДМЕ» – означает лотос. Лотос – символ мудрости и осознанности. Альтруизм и осознавание реальности необходимы нам для того, чтобы очистить или трансформировать тело, речь и ум.

    «ХУМ» – шестой слог означает неразрывную связь двух аспектов практики – мудрости и альтруистического намерения. Эти два аспекта, альтруизм и мудрость, необходимо сочетать. И в этом смысл слога «ХУМ».

    Когда мы читаем мантру «ОМ МАНИ ПАДМЕ ХУМ», мы должны помнить об альтруизме, а также о взаимозависимости, то есть о мудрости. Вот таким образом будет правильно начитывать мантру «ОМ МАНИ ПАДМЕ ХУМ»

    - Есть ли надежда, что позиция Китайского руководства по отношению к Тибету изменится в лучшую сторону, если китайцам будет предоставлена большая свобода?

    Без сомнения. Самое сложная проблема здесь – жесточайшая цензура в Китае: люди не знают реальной ситуации. Даже многие из тех китайцев, которые обучаются в Америке или Европе, с детского сада и до университета подвергались пропаганде, которая основательно закрепилась в их сознании. Поэтому нам необходимо образование, нам нужно давать людям информацию о том, как все обстоит на самом деле.

    Китайская народная республика претерпевает изменения: современный Китай по сравнению с тем, каким он был 20-40 лет назад, совсем другая страна. Сегодняшний Китай – это уже не социалистическая страна, это уже капиталистический и коммунистический Китай. Коммунисты-капиталисты… звучит довольно странно. Китай меняется, у него становится все больше контактов с внешним миром: новые средства коммуникации, Интернет, что, конечно, оставляет свой положительный отпечаток. Однако жесточайшая цензура по-прежнему остается и в Тибете, и в Китае.

    - С вашей точки зрения может ли человек придерживаться одновременно двух точек зрения, двух религий сразу? Быть христианином и буддистом? То есть можно ли оставаться буддистом, веря при этом в высшую силу Бога?

    На первоначальном этапе духовного развития вы можете быть и буддистом, и христианином. Но постепенно, когда вы углубляете свои знания, это становится трудно. В 1959 году, в тот год, когда мы уходили из Тибета, одна тибетская семья переживала огромные трудности: муж работал на Тибетское правительство, но затем умер, и жена осталась с маленькими детьми. В то тяжелое время многие христианские братья и сестры помогали нам по-настоящему, давали еду, лекарства, образование. Это была огромная помощь. Эта тибетская семья также получила помощь от христианских миссионеров, дети этой женщины сумели получить образование. Христиане оказали им и другую помощь, и таким образом эта женщина стала христианкой. В 60-х она пришла ко мне и рассказала свою печальную историю. Она сказала: «В этой жизни я буду христианкой, а в следующей – буддисткой». Что это? Кто эта женщина? Буддистка или христианка? Не знаю.

    И еще, один мой друг, искренний христианин, монах, всегда по-настоящему беспокоился о Тибете. Сейчас он уже оставил этот мир, и это очень печально. Он всегда хотел изучать буддийские концепции – практику терпения, сострадания, что является общим для буддистов и христиан. Но в какой-то момент он начал проявлять интерес к буддийской концепции относительности, отсутствия абсолюта, и я сказал ему, что это не его сфера, что это буддийская сфера, и посоветовал не смешивать эти две вещи. Если вы придерживаетесь теории относительности, то вам очень трудно продолжать верить в существование Бога-творца. Но если вы чувствуете, что идея абсолютного Бога-творца полезна для вас, то вам не стоит размышлять о буддийских теориях. Что же касается более общих практик, то здесь можно учиться друг у друга.

    Мои христианские друзья уже перенимают некоторые практики, связанные с умением прощать, состраданием. А мы, буддисты, перенимаем некоторые практики у христиан. Это нормально и очень полезно.

    - Несколько десятилетий Ваше Святейшество проявляет интерес к взаимодействию между наукой и буддизмом. Каким вам представляется диалог между учеными и буддийскими практиками в последующие годы? Что наука может перенять у буддизма? И что буддизм может перенять у науки?

    Я думаю, что кратко уже ответил на это вопрос. Речь идет о буддийской науке, а не о буддизме в целом. В нашем диалоге с учеными мы не говорим о следующей жизни, о состоянии Будды, мы говорим об эмоциях, об уме, о частицах. Я считаю, что буддийская наука достигла высокого развития в изучении ума. Однако что касается материи, мира физического, частиц, то здесь западная наука ушла далеко вперед, и буддистам есть чему поучиться у современной науки.

    Последние двадцать лет мы проводим различные встречи, где ведется диалог между учеными и буддистами. Среди ученых растет интерес к этой теме – знанию буддистов о сознании, об эмоциях. Это также полезно для них. Что касается буддистов, то отправной точкой здесь послужило мое любопытство, и сейчас ряд тибетских буддийских монахов (около 50 человек) уже в течение нескольких лет изучают современную науку. Мы проводим сейчас исследования вместе с университетом Эмори в Атланте, у нас есть проект создания учебной программы для преподавания науки в буддийских монастырях Индии. Эта работа уже осуществляется. Современная наука как предмет для изучения также будет постепенно введена в монастырские институты.

    - Ваше Святейшество, вы говорите, что ваша религия – доброта. Те людям, которые не обладают большими знаниями по буддизму, могут подумать, что доброта подразумевает привязанность к тем людям, к которым вы проявляете доброту. Пожалуйста, объясните, как соотносятся буддийская концепция непривязанности и доброта?

    Как я говорил прежде, предвзятое ограниченное сострадание связано с привязанностью. Эта привязанность является препятствием на пути к развитию безграничного сострадания. Но в самом безграничном сострадании также есть привязанность, однако, она иного рода. Я не знаю точного значения слова «привязанность» на английском языке, однако мы можем сказать, что привязанность – это всегда нечто ограниченное, и, с буддийской точки зрения, в ней присутствует неведение.

    Другая форма – безграничный альтруизм, в котором также присутствует чувство близости, любви. Это особая форма привязанности, но такую привязанность мы считаем позитивной, так как она не находится под влиянием неведения. Эта привязанность развивается с помощью духовной практики, с помощью размышления. Поэтому мы можем смотреть на слова «привязанность» и «непривязанность» более широко.

    - Не кажется ли вам, что экономическое развитие Тибета и сохранение буддийского наследия и культуры – вещи несовместимые?

    Нет, мне так не кажется. Тибетскую культуру я обычно называю буддийской. В буддизме существует четыре способа обретения счастья или радости. Высшее благо – это Освобождение, причиной для которого является религия, Дхарма. Второе – это мирское счастье, мирское удовольствие. Причиной для него являются деньги, и это наша непосредственная цель – так написано в текстах. Я помню свой первый визит в Монголию в 1979 году, я вам об этом уже рассказывал. Тогда это была еще социалистическая, коммунистическая страна, и у меня состоялся разговор с настоятелем монгольского монастыря о взаимоотношениях между буддизмом и коммунизмом, и он тогда упоминал эти четыре составляющие. «Экономическое развитие является частью буддийской практики», – сказал он.

    Экономическое развитие, если его не сопровождает развитие внутренних ценностей – крайность, и в этом нет ничего хорошего. Но если мы не утрачиваем внутренних ценностей, сострадания, чувства всеобщей ответственности и одновременно развиваем экономику, то это замечательно и так должно быть! На этом все, спасибо.

    Материал подготовлен Валентиной Головкиной

    Этика для нового тысячелетия

    Публичная лекция Его Святейшества Далай Ламы в Лондонском королевском Альберт-холле 10 мая 1999

    Вступительная речь Лорда Рис-Могга, редактора «The Times»

    Ваше Святейшество, дамы и господа! Это огромная честь для меня предварять выступление Его Святейшества Далай Ламы, и я испытываю большое волнение. Ваше Святейшество, в Великобритании вас считают исполненным вдохновения духовным учителем и в значительной степени другом, и сегодня вечером вы окружены друзьями и почитателями. Ваша жизнь — величайший пример жизни, отданной духовному учению в нашу эпоху. Как и жизни других великих учителей нашего времени, например, Махатмы Ганди, жизнь Его Святейшества Далай Ламы не только посвящена духовности, но и вплетена в исторический процесс и тесно связана со страданиями его народа. И именно это в Великобритании вызывает глубочайшее почтение, глубочайшее сочувствие, глубочайшее восхищение.

    Мы усматриваем в вашей жизни и жизни вашего народа редчайшее сочетание мужества и сострадания, которое почти невозможно встретить в современном мире. Вы строите мосты — между разными странами, между разными религиями, и это, на мой взгляд, один из признаков того, что своем учении вы соединяете верность собственной религиозной традиции и глубокое понимание и любовь к другим религиозным традициям мира.

    Мир сейчас проходит очень трудный период, период, когда мы снова оказываемся перед угрозой войн и потрясений. Всем нам известно о тяжелой судьбе народа Тибета, о страданиях, которые испытывают жители Югославии и, в особенности, Косово. В своей последней книге вы выдвигаете идеи, которые уже озвучивали прежде, о необходимости создания на планете зон мира в тех точках, где свирепствуют конфликты, а люди оказываются в опасности. Мы приветствуем вас сегодня прежде всего как сторонника идеи о том, что лишь мирное решение мировых проблем является верным. Мы ясно видим, что ваши духовные и нравственные учения несут на себе явные признаки истины; четыре из них — смирение, человечность, терпение и сострадание. С глубокой благодарностью мы приветствуем вас сегодня как провозвестника мира и духовного учителя.

    Его Святейшество Далай Лама

    Братья и сестры! Для меня огромная честь быть здесь с вами сегодня и выступать перед вами. Я хочу воспользоваться этой возможностью, чтобы выразить свою признательность фонду «Tibet House Trust» за организацию этого вечера. Я хотел бы также выразить благодарность членам тибетской диаспоры за приветственную песню, которая напомнила мне о родной земле, Тибете. Я бы также хотел выразить глубокую признательность Лорду Рис-Моггу за его прекрасную вступительную речь. Он так хвалил меня, что мои ноги уже оторвались от земли. В буквальном смысле — это кресло такое высокое, что мне не дотянуться до пола! Пожалуй, я сниму туфли и сяду в позу лотоса. Так гораздо удобнее.

    Мне уже доводилось выступать в этом зале. Я очень отчетливо помню то время, когда здесь со мной был один из моих старых и добрых друзей, покойный Эдвард Карпентер, декан Вестминстерского университета. Я всегда глубоко уважал его и восхищался им. Теперь его больше нет с нами, но я все еще думаю о нем, как думаю и о других старинных друзьях, которых уже нет в живых. Воспоминание о них рождает во мне очень теплое чувство, которое волнует мое сердце, и это чувство останется со мной навсегда.

    Это свидетельствует о беге времени. Год за годом, месяц за месяцем, день за днем, час за часом, минута за минутой и даже секунда за секундой — время бежит, не останавливаясь ни на мгновенье. Никакая сила не способна прервать этот бег, это не в нашей власти. Все, что мы можем — проводить время с пользой, конструктивно, или же тратить его впустую, во вред. Этот выбор за нами; решение в наших руках. Поэтому проводите время с пользой: на мой взгляд, это очень важно. Я полагаю, что смысл жизни в поиске счастья. Дурные деяния всегда приносят боль и страдание, а благие деяния — удовольствия и радость.

    Некоторых из вас, возможно, привело сюда любопытство, и в этом нет ничего плохого. Другие пришли сюда с какими-то ожиданиями: не ждите многого! Ничего особого я не смогу вам предложить. Порой люди возлагают на меня слишком большие надежды — думают, что я обладаю чудодейственной силой благословения, или видят во мне целителя. Я часто говорю им, что, если бы я и вправду был хорошим целителем, то у меня не было бы прыщей, которые сейчас высыпали на моем теле; я даже сам себя исцелить не в силах! Поэтому я не вижу ничего хорошего в необоснованных ожиданиях и хочу подчеркнуть, что все мы — люди, все мы похожи друг на друга, и во мне нет ничего особенного.

    Все человеческие существа по сути своей одинаковы, будь они с Востока, Запада, Юга или Севера, будь они богаты или бедны, того вероисповедания или этого, верующие или неверующие. Поскольку мы — люди, между нами нет большой разницы. С точки зрения эмоциональной, ментальной, физической, мы одинаковы. Если рассмотреть наши тела, то можно найти небольшие различия в форме носа, в цвете волос и так далее, но они невелики; по сути мы одинаковы. И все мы обладаем равным потенциалом, потенциалом изменять свой ум и свое мировоззрение. Вполне возможно, что сегодня вы несчастны, потому что боитесь чего-то, или ревнуете, или злитесь, и все эти эмоциональные реакции лишь добавляют вам страданий. А может быть, вы сегодня счастливы, и вам кажется, что вам не о чем волноваться, однако могут вступить в действие непредвиденные обстоятельства, и тогда положение дел ухудшится. Все мы обладаем этой потенциальной возможностью испытывать как положительные, так и отрицательные переживания. И все обладаем равным потенциалом менять свое мировоззрение.

    Очень важно отдавать себе отчет в том, что каждый из нас способен изменить себя к лучшему, стать счастливее. Важно помнить об этом.

    Я заметил, что некоторые люди испытывают радостное волнение, думая о наступлении нового тысячелетия. Похоже, они надеются, что новое тысячелетие принесет им новые счастливые дни. На мой взгляд, эти надежды не обоснованы. Если новое тысячелетие не наступит в вашем сердце, то его наступление вовне мало что изменит: те же дни и те же ночи, то же солнце и та же луна… В декабре прошлого года мне довелось посетить с кратким визитом Париж. На Эйфелевой башне начали отсчет дней, оставшихся до окончания нынешнего века. За всем этим угадывался огромный энтузиазм, ожидание наступления нового века. Но я подумал тогда: «Что собственно изменит наступление этого нового столетия?» По-моему, жизнь так и будет идти своим чередом.

    Я хочу сказать вам, что самое важное — это преобразование ума, обретение нового образа мыслей, нового мировоззрения. Мне кажется, нам нужно приложить усилие, чтобы преобразовать свой внутренний мир. На протяжении веков, на протяжении жизни многих поколений человечество направляло огромные усилия на развитие общества в материальном отношении, опираясь на науки и технологии. На мой взгляд, сегодня мир в целом и, в особенности западные страны, достигли очень высокого уровня жизни. Однако и у этих стран по-прежнему много проблем, прежде всего с преступностью и жестокостью. В Англии, Америке и других странах молодые люди порой стреляют друг в друга безо всякой на то причины. А в области международных отношений страны, которые высоко ценят свободу, демократию и права человека (даже такие как Америка или государства Западной Европы), все еще в значительной степени опираются на применение силы.

    На мой взгляд, мы имеем дело с отжившими понятиями. В прошлом государства существовали более или менее независимо, и сообщества людей, даже на уровне одной деревни, были по большей части самодостаточными. В таких условиях войны и военные действия были вполне оправданы: если одна сторона одерживала победу, то другая — терпела поражение. Но сейчас ситуация полностью изменилась. Не только деревни, но и государства и даже континенты оказались в жесткой зависимости друг от друга, в особенности в экономическом отношении. В этих условиях уничтожить соседа все равно, что уничтожить самого себя. Поэтому можно сказать, что прежний образ мышления и политика, которую он влечет за собой, устарели.

    Далее встает вопрос о стиле жизни. Каждый год мы неизменно ожидаем экономического роста, и если он затормаживается, то людям кажется, что произошел какой-то сбой. Однако рано или поздно мы достигнем точки, когда дальнейший рост будет уже невозможен. Взгляните на разрыв между богатыми и бедными. У жителей северных стран есть излишки, а жители южных стран, которые ничем не отличаются от северян (и те и другие живут на одной планете), не могут удовлетворить самых базовых нужд, а порой даже голодают. Иногда я думаю, что голод вызван их собственными ошибками; некоторые из этих стран вкладывают все свои богатства в военную технику, вместо того чтобы поддерживать сельское хозяйство и другие отрасли. Голод может оказаться результатом такой политики. Даже в такой богатой стране как Америка существует громадный разрыв между миллиардерами и бедняками. Мои американские друзья недавно сказали мне, что несколько лет назад в их стране было около 15 миллиардеров, сейчас же эта цифра гораздо выше. Число миллиардеров выросло, а бедняки так и остались бедняками, а в некоторых случаях — стали еще беднее.

    Этот громадный разрыв меду богатыми и бедными, существующий на глобальном и внутригосударственном уровне, недопустим с нравственной точки зрения, а с практической — является источником множества проблем. Нам нужно решать эти проблемы, нам нужно поднимать уровень жизни южных стран и бедных слоев населения в целом.

    Более 15 лет тому назад я посещал один университет в вашей стране и беседовал со специалистом в области окружающей среды и природных ресурсов. Он сказал мне, что, если довести уровень жизни в южных странах до тех стандартов, которые сейчас существуют в северных, то при нынешней численности населения не совсем понятно, хватит ли на это природных ресурсов планеты. Итак, как я говорил выше, устранить разрыв между богатыми и бедными можно, повысив уровень жизни бедных стран и бедных слоев населения в богатых странах, однако рано или поздно это может привести к истощению природных ресурсов. Может показаться, что подобный вывод делает проблему неразрешимой, однако, на мой взгляд, он лишь подталкивает нас к поиску решения.

    Другая серьезная проблема — загрязнение окружающей среды. Проводить конференции по этой теме в разных странах очень полезно, но, помимо этого, также необходимо эффективно претворять в жизнь принятые решения. Опять же, на мой взгляд, этот вопрос непосредственно связан с уровнем жизни. В Америке, например, а также здесь, в Лондоне, на дорогах очень много машин, но большинство из них перевозит не более одного человека. Похоже, почти у каждого есть машина, а в некоторых семьях — по два-три автомобиля. А теперь представьте себе Китай с населением свыше двух миллиардов или Индию с населением в 900 миллионов. Если они последуют этой модели, то это будет означать появление около трех миллиардов машин только в этих двух странах. Это чревато большими трудностями.

    Таковы проблемы современности. Порой мне кажется, что не только я один, но миллионы людей видят, насколько критической оказалась сложившаяся ситуация, однако их голоса, как правило, едва различимы. Так что, возможно, я выступаю от имени миллионов людей, которые хранят молчание, или чьи голоса слабы. К сожалению, хотя мы видим нынешнее положение дел, существует разрыв между нашим восприятием сложившейся ситуации и нашим отношением к ней. Ситуация изменилась, а наш образ мыслей по-прежнему остался тем же, и это порождает множество проблем.

    Другой момент в том, что те проблемы, с которыми мы сейчас сталкиваемся в Косово, Ирландии или Индонезии, возникли не сегодня; они назревали десятилетиями, а порой и на протяжении нескольких поколений. На начальных этапах, когда было больше возможностей изменить ситуацию и погасить зарождающийся конфликт, люди не обратили на это должного внимания. Они проигнорировали проблему, думая, что, возможно, она не столь серьезна, или что решать ее должны непосредственно вовлеченные люди. А потом, когда конфликт достиг своего апогея, принимать меры было уже слишком поздно. В буддийском учении говорится, что, если причины и условия развиваются беспрепятственно в течение долгого времени, то однажды наступает момент, когда процесс становится необратимым.

    Я думаю, многие из наших проблем возникли именно так. На начальных этапах больше шансов свести проблему к минимуму или вовсе на нет и предотвратить кризис; однако на этом этапе мы не торопимся ее решать. Это в равной степени верно и для тибетского вопроса. В 20-х, 30-х, 40-х годах тибетцев мало заботила судьба своей собственной страны. Вот так обычно зарождаются конфликты, а когда наступает настоящий кризис, и ситуация взрывается, то действовать становится слишком поздно.

    Самый нежелательный способ решения проблем — это применение силы. Во-первых, насилие непредсказуемо. Хотя вначале вы можете руководствоваться намерением применять силу в ограниченных масштабах, но стоит вам встать на путь насилия, как дальнейший ход событий становятся непредсказуемым. Насилие всегда влечет за собой непредвиденные сложности и ответную жестокость. Похоже, именно мы наблюдаем в Косово. Так что, насилие в целом — ошибочный метод, в особенности в современную эпоху.

    Судя по текущим событиям, можно сделать вполне обоснованный вывод, что в наше мировоззрение закрался какой-то изъян. Если мы сумеем воспитать в себе правильный взгляд на вещи, то тем самым сможем свести к минимуму некоторые проблемы, а другие — полностью исключить. Многие из наших проблем порождены самим человеком, это наше собственное творение, поэтому, если человечество будет применять правильные методы, руководствуясь дальновидностью и более целостным подходом, то, я думаю, ситуация могла бы быстро измениться к лучшему.

    Взяв за основу переживания, выпавшие на нашу долю в нынешнем столетии, а также те уроки, которые нам удалось извлечь, мы должны пересмотреть свои взгляды и приложить усилия, дабы изменить положение дел к лучшему. Тогда, возможно, следующее столетие будет более счастливым, более мирным и благоприятным. В этом я твердо убежден. По меньшей мере, в сравнении с первой половиной нынешнего столетия в нашем мировоззрении произошли позитивные перемены. Налицо признаки того, что мы учимся смотреть на вещи с более широкой перспективы. Можно сказать, что человечество становится более зрелым. Поэтому, если мы продолжим без устали двигаться в этом направлении, преимущественно через образование, то следующее тысячелетие может оказаться более мирным. Однако, чтобы это произошло, нам нужно тщательно готовиться. Если мы хорошенько подготовимся, то тогда можно будет с нетерпением ждать нового тысячелетия, но пока мы не изменимся внутренне, любые надежды на то, что новый год принесет собой перемены к лучшему, окажутся необоснованными.

    Будущее человечества зависит от 0нынешнего поколения, поэтому каждый из нас обязан думать о будущем. В этом контексте я всегда говорю своим слушателям, что будущее человечества в значительной степени зависит от нашего образа мыслей и поведения.

    Выше я упоминал о важности образования. Современное образование — это прекрасно, но, похоже, в его основе лежит всеобщее признание важности развития мозга, то есть интеллектуальное развитие. Развитию личности в целом — воспитанию доброго, сердечного человека, уделяется недостаточно внимания. Для этой цели тысячу лет назад в Европе был создан отдельный институт. В то время за нравственное развитие личности, воспитание человечности и теплоты отвечала церковь, а также семья. Таким образом, образование в те годы было вполне сбалансированным. Но с течением времени церковь утратила свои позиции, а семейная жизнь стала нестабильной и проблематичной, и в последние годы этому важному аспекту воспитания детей перестали уделять внимание. Похоже, в наши дни уже не осталось института, чьей обязанностью была бы забота о человеческом сердце.

    Совершенно ясно, что образование, знание, подобны инструменту, и то, как он будет использован — во благо или во вред, зависит от мотивации каждого человека. Система образования, которая делает упор на развитии одного только интеллекта, может порой повлечь за собой большие проблемы. А если говорить об отдельном человеке, то изобилие умных мыслей и чрезмерно развитое воображение может порой привести к нервному срыву.

    Если у ребенка, получившего хорошее образование и развитого интеллектуально, добросердечные и ответственные родители, проявляющие заботу о нем и понимающие важность дисциплины, то эти слагаемые могут привести к очень хорошему результату. Я надеюсь, что в будущем система образования будет уделять больше внимания развитию человечности, теплоты и любви. На мой взгляд, это необходимо. С детского сада и до университета очень важно ставить перед подрастающим поколением вопросы нравственного характера, касающиеся человеческой жизни в целом, роли отдельной личности в обществе и в семье. Без этого у вас не получится стать счастливым, создать счастливую семью, построить счастливое общество. Родители также играют в этом процессе особую роль. Я надеюсь, что в будущем будет меньше разводов, в особенности, если у семейной пары есть дети. Потому что детям, на мой взгляд, крайне необходима прочная и счастливая семья, где родители на собственном примере учат их ценности любви, доброты и теплоты.

    В добавление к этому хочу заметить, что считаю весьма полезным прививать детям представление о том, что лучшим и наиболее практичным решением любой конфликтной ситуации, с которой они могут столкнуться, будет диалог, а не насилие. Насилие подразумевает победу одной стороны и поражение другой, но в современном мире, как я уже упоминал, подобный подход уже утратил свою актуальность. Если бы интересы сторон были четко очерчены, и мои интересы существовали независимо от ваших, то подход победа/поражение мог бы сработать. Но сегодня интересы всех людей так тесно переплетены, что такой подход перестал приносить результаты. Поэтому единственно правильным решением будет компромисс: 50 на 50, или хотя бы 60 на 40! И поскольку 100-процентная победа одной стороны более невозможна, жизненно необходим диалог. Чтобы решить проблему, нужно заглянуть в сердце своему оппоненту и понять, что он преследует собственные интересы точно так же, как и вы. Это прозрение поможет вам найти решение. На мой взгляд, идею диалога имеет смысл прививать детям с младших классов средней школы и одновременно учить школьников вести диспуты на различные темы. Так, они будут овладевать диспутом, и концепция ведения диалога постепенно закрепится в их умах. Диалог — это эффективный метод, приносящий реальные результаты.

    В человеческом обществе всегда будут существовать конфликты и разногласия. Даже на уровне одной личности, утром мы можем быть полностью убеждены в одном, а после обеда — совсем в другом, и эти два убеждения вполне могут оказаться в противоборстве друг с другом. Порой это представляет чрезвычайные трудности; обострение внутреннего конфликта может привести человека к самоубийству. Поэтому, когда в вас присутствуют две конфликтующие идеи, разумно будет хорошенько обдумать оба положения и, объединив их, выработать некий третий вариант, который позволит вам преодолеть противоречия и конфликты. Противоборствующие силы присутствуют в каждом. Но если нам удастся примирить их и достичь равновесия, то можно считать, что мы добились прогресса. Кроме того, если мы сумеем трезво оценить противоборствующие точки зрения и выйдем за пределы противоречий, то придем к новым идеям. В этом смысле в противоречиях как таковых нет ничего дурного. В действительности, противоборствующие идеи могут служить основой для дальнейшего развития. Лишь когда противоречия вырываются из-под контроля, и их проявление приобретает насильственный характер, они превращаются в разрушительную силу.

    Если ученик выработает в себе привычку вести диалог, то, оказавшись в конфликтной ситуации, он сразу же попробует разрешить ее с помощью диалога, вместо того чтобы прибегать к насилию и вражде. Иногда я упоминаю в своих выступлениях, что, пройдя подобный курс обучения, ученик, вернувшись домой и застав своих родителей за громким выяснением отношений, сумеет убедить их в том, что ссора — это не метод. Думаю, подобное воспитание приведет к тому, что в один прекрасный день все мы поймем, что люди — это социальные животные и что наши собственные интересы напрямую связаны с интересами общества; поэтому каждый из нас должен стараться быть добросердечным, чутким человеком и достойным гражданином своей страны. Это будет способствовать миру в душе, в семье и в обществе. Какие бы разногласия ни возникли между нами, мы сможем мирно и дружелюбно обсудить их и рассказать друг другу о том, что беспокоит каждого из нас.

    Воспитание такого добросердечного отношения к людям напрямую связано с общечеловеческими ценностями. Среди них — забота о ближнем, чувство ответственности и умение прощать. Мы можем назвать их основополагающими духовными ценностями. Наше личное дело — следовать какой-либо религии или нет. Но вне зависимости от того, придерживаемся мы религиозной веры или нет, мы все равно остаемся людьми, членами человеческого сообщества, а значит без человеческих достоинств нам не обрести счастья. Между тем, в обретении счастья состоит цель нашей жизни, и потому неразумно пренебрегать теми вещами, которые способны сделать нас счастливыми.

    Можно отнести эти основополагающие человеческие ценности к «секулярной этике», поскольку они не зависят от религиозной веры. Использование нами слова «секулярный» вовсе не означает, что мы отвергаем религию. Мы лишь хотим подчеркнуть, что религиозная вера — это личное дело каждого.

    Думаю, мы действительно должны приложить больше усилий для пропаганды этих общечеловеческих ценностей. Есть веское основание развивать эти качества, ведь, на мой взгляд, по своей природе человек — существо мягкое. Конечно, на этот счет могут быть разные мнения; кто-то может сказать, что по своей природе человек агрессивен. Но если проследить всю нашу жизнь целиком, от рождения и до смерти, то можно прийти к выводу, что агрессивность проявляется в нас лишь время от времени. На протяжении всей своей жизни мы гораздо чаще проявляем любовь и нежность.

    Наше физическое сложение таково, что даже клетки нашего тела работают лучше, когда ум пребывает в покое. Излишняя обеспокоенность ума влечет за собой дисбаланс в нашем организме. Если покой ума так важен для нашего здоровья, то из этого следует, что сама структура тела подразумевает пребывание в умиротворенном состоянии. Следовательно, человеческой природе ближе мягкость и нежность. Даже наше тело больше приспособлено к объятиям, нежели к дракам. Взгляните на наши руки: если бы они были предназначены для нанесения ударов, то были бы твердыми, как копыта. По данным медицинской науки, первые несколько недель после нашего рождения играют ключевую роль в нашем развитии, потому что в это время стремительно развивается мозг, и в этот период физический контакт (с матерью или другим человеком) оказывается одним из самых важных факторов для здорового развития мозга. Это свидетельствует о том, что даже для развития нашего тела необходима любовь других людей. Наши ответные реакции говорят о том, что мы нуждаемся в любви.

    Если же рассмотреть наш ум, то мы увидим, что чем больше в нас сострадания, тем более умиротворенным будет наш ум. Когда мы думаем о других, наше сознание становится более обширным и открытым, а наши личные проблемы уже не кажутся нам такими уж значимыми. Если же все время думать: «я, я, я», то область сосредоточения нашего ума становится очень узкой, и даже крошечные проблемы будут казаться громадными.

    Когда вы думаете о благополучии других и разделяете их страдания, то в этот момент можно почувствовать определенное беспокойство и даже страдание, но это будут страдания, которые вы возьмете на себя добровольно. Если вы хотите устранить страдания других существ, то обнаружите в глубине своего сердца источник мужества, уверенности и внутренней силы. Если же страдание не принято вами добровольно, но вызвано обрушившимися на вас проблемами, то такое страдание захватывает целиком все ваше существо. Так что, между этими двумя переживаниями существует большая разница.

    Исходя из своего собственного небольшого опыта, могу сказать, что чем больше я медитирую о сострадании и думаю о бесконечном множестве живых существ, претерпевающих страдания, тем больше переполняет меня ощущение огромной внутренней силы. Трудности, с которыми я сталкиваюсь время от времени, перестают играть для меня такую уж большую роль. Чем больше в нас внутренней силы и уверенности в себе, тем меньше страхов и сомнений. Это автоматически делает нас более открытыми. Нам становится легче общаться со своими братьями и сестрами в разных странах, ведь, если вы открыты, другие ответят нам тем же. Если же мы полны страха, ненависти и сомнений, то дверь в наше сердце закрыта, и мы к каждому относимся с подозрением. Мне кажется, это хуже всего — испытывать подозрения и сомнения; вам начинает казаться, что и другие испытывают схожие подозрения и сомнения на ваш счет, и в результате вы становитесь все более и более замкнутыми. Это ведет к одиночеству и разочарованию.

    Вот почему я считаю, что сострадание и забота о других — вещи поистине удивительные. Проблема в том, что люди, как правило, считают сострадание, любовь и умение прощать вопросами религиозного порядка, и те, кто не питает особого интереса к религии, склонны пренебрегать этими ценностями. На мой взгляд, это неправильно. Мы должны уделять больше внимания этим ценностям. Так мы сумеем подготовиться к следующему тысячелетию.

    Вторая значимая для меня тема — чрезвычайная важность гармонии и взаимопонимания в отношениях между разными религиями. Религиозная вера присуща исключительно людям, среди животных вы не найдете такого явления как религиозная вера. Вера может быть полезна, если использовать ее должным образом. В противном случае она может привести к катастрофе, ведь религиозная вера связана с человеческими эмоциями, а эмоции порой могут сбить человека с пути. Тогда не остается места для здравомыслия, и мы превращаемся в фанатиков или фундаменталистов. Вот почему необходимо прилагать больше усилий, дабы донести до людей, что все основные мировые религии помогают людям развивать заложенный в них потенциал, стать лучше, служить человечеству, защищать планету. Такие усилия будут также способствовать сокращению числа конфликтов, возникающих на религиозной почве.

    На протяжении нескольких лет я применял различные методы для достижения этой цели, и некоторые духовные братья и сестры из других вероисповеданий теперь поддерживают эти мои начинания.

    Первый метод: проведение встреч ученых-философов разных традиций для обсуждения различия и сходства между ними преимущественно на уровне академических знаний.

    Второй метод: проведение встреч серьезных практиков различных религиозных течений, где бы они могли обсудить полученные ими внутренние переживания. Это весьма действенный метод и чрезвычайно полезный для понимания ценности других религиозных традиций, помимо собственной. Если говорить обо мне лично, то я встречался с Томасом Мертоном и другими серьезными духовными практиками, и встречи с этими людьми по-настоящему открыли мне глаза на ценность других традиций. Этот метод очень полезен для развития взаимопонимания и уважения друг к другу.

    Третий метод: межрелигиозное паломничество, в рамках которого группа, состоящая из представителей различных религиозных течений, совместно посещает святые места разных традиций. Если это возможно, они проводят совместные молебны, если нет — безмолвные медитации. Паломничества подобного рода дают возможность получить очень ценный и глубокий духовный опыт.

    Как-то мне довелось посетить Лурд на юге Франции. Я отправился туда не как турист, но как паломник. Я пил святую воду, стоял возле статуи Девы Марии и думал, что в этом месте миллионы людей, ищущих благословения и покоя, находили умиротворение. Я созерцал статую Девы Марии, и во мне родилось чувство восхищения и преклонения перед христианской верой попросту от того, что она приносит такую огромную пользу миллионам людей. Возможно, у христианства иная, нежели у буддизма, философия, но это совсем другой вопрос. Ценность этой религии с практической точки зрения и та польза, которую она приносит людям, достаточно очевидны.

    Я пришел к выводу, что добиться глубоких переживаний, проникнувшись атмосферой святых мест других религиозных традиций, очень полезно. Целый ряд христиан уже откликнулись на это мое предложение, и в прошлом году некоторые из моих христианских братьев и сестер прибыли в Бодхгаю, чтобы провести там несколько дней. Состоялся диалог между буддистами и христианами, и каждое утро мы все садились вместе под деревом Бодхи и медитировали. На мой взгляд, это был поистине исторический момент. Со времен приходы Будды (2500 лет назад) и Иисуса Христа (2000 лет назад) это была первая подобная встреча.

    Четвертый метод: проведение встреч, подобных тем, что прошла в Ассизе, в Италии, в середине восьмидесятых. Духовные лидеры различных вероисповеданий собрались вместе, читали молитвы на одной сцене, обменивались мнениями на заданную тему (в Ассизе такой темой была охрана окружающей среды). Событие подобного рода может быть очень значимым для миллионов последователей каждой из представленных религий, когда они видят, как их лидеры принимают участие в дружественном обмене мнениями и, наравне с представителями других конфессий, несут послание мира.

    Таковы четыре метода, которых я предлагаю придерживаться, чтобы укрепить гармонию в отношениях между религиями.

    Есть еще одна тема, которую я хотел бы затронуть сегодня вечером. Мы говорили о необходимости заботиться о других, помогать другим в преодолении трудностей и пытаться свети к минимуму ненависть. Мы не должны оставлять места ненависти будь то в нашей душе, в семье, в обществе и даже в мире в целом, ведь ненависть способна полностью уничтожить мир и счастье. Нам необходимо то, что я назваю внутренним разоружением. Если мы прибегнем к внутреннему разоружению и осознаем последствия войн, то сама концепция военных действий и разрушений покажется нам устаревшей.

    Вот почему нужно всерьез задуматься о том, как добиться сокращения вооружений. Сперва мы должны разобраться с ядерным оружием и, по счастью, уже существуют программы по уничтожению ядерных боеголовок, и это прекрасное начало. Целью таких программ должно стать не просто сокращение числа боеголовок, но, что гораздо важнее, полное устранение ядерного оружия, а потому потребуется еще много усилий. Затем, шаг за шагом, мир должен постепенно освободиться от военной системы, и стать миром без оружия. Именно такой, на мой взгляд, должна быть наша долгосрочная цель. Я не утверждаю, что мы должны разоружиться в одночасье; в некоторых случаях на это могут уйти усилия многих поколений. Но, мне кажется, имеет смысл держать в уме такой план.

    Разумеется, всегда найдутся непорядочное люди, и, чтобы противостоять им, потребуется создание неких международных сил. Что-то подобное уже существует — международные миротворческие силы ООН. Поначалу понадобится создание ограниченного военного контингента на региональной основе, который будет состоять из качественных и эффективных сил быстрого развертывания, чья деятельность будет находиться под контролем всех остальных государств-членов. В случае возникновения конфликта, эти силы будут принимать контрмеры. Однако ни у одного из государств не будет своих собственных независимых вооруженных сил. В качестве примера можно привести Коста-Рику, которая уже свыше 50 лет является демилитаризованным государством.

    Таким образом, на мой взгляд, внутреннее разоружение и внешнее разоружение связаны между собой.

    Первым преимуществом, которое повлечет за собой разоружение, будет громадная экономия денежных средств. Каждая бомба, каждая крылатая ракета стоят уйму денег и, если конфликт продолжается несколько недель или месяцев, то требуются большие капиталовложения. Вместо того чтобы тратить наши деньги, направляя их на разрушительные цели, мы должны использовать их более конструктивно. Только представьте, как полезно было бы направить эти средства на строительство больниц и школ в бедных странах.

    Помимо экономии денежных средств, нам бы также удалось до некоторой степени предотвратить загрязнение окружающей среды. Порой я говорю в шутку, что те заводы, которые производят танки, могли бы быть с легкостью преобразованы под выпуск бульдозеров. А ученые, которые задействованы в военной сфере и до сего дня направляли свои знания и выдающиеся умственные способности на разработку различных способов уничтожения, могли бы посвятить себя более созидательному труду. И если они пойдут на такой шаг, им вполне можно будет удвоить зарплату!

    Стоит поразмышлять на эти темы, если мы беспокоимся о благополучии и счастье будущих поколений. Так что, нужно поменьше радоваться наступлению нового тысячелетия и побольше заглядывать внутрь себя, уделяя внимание собственной подготовке к этому новому тысячелетию. Учитывая мой возраст, я, пожалуй, отношусь к уходящему столетию. В конце концов мне придется сказать: «До свидания», а определять курс в новом столетии будет молодое поколение. Поэтому вы, молодые люди, должны посвятить себя глубоким размышлениям, без эмоций и без привязанности, проявляя дальновидность и удерживая широкую перспективу. Это очень и очень важно.

    На этом я хотел бы завершить нашу беседу. Если вы считаете, что некоторые упомянутые мной моменты заслуживают дальнейшего осмысления, то, пожалуйста, размышляйте о них. Если же какие-то из моих идей покажутся вам неуместными, или попросту бессмыслицей, то забудьте о них, покидая зал! Большое спасибо.

    Перевод Юлии Жиронкиной

    Публичная лекция «Этика и общество» в Париже

    Париж, 7 июня 2009 г.

    Мы живём в XXI веке, веке бурного материального прогресса, не повсеместно, разумеется, но в Европе, во Франции, в частности. Абсолютно ясно, что это развитие достигло высокого уровня, но также очевидно, что материальный прогресс сам по себе не способен дать человеку состояние внутреннего счастья и удовлетворения. Порой мы встречаем людей, принадлежащих к малообеспеченным слоям нашего общества, но, однако, радующихся жизни и обладающих внутренним спокойствием. Также встречаются миллионеры, постоянно страдающие от стрессов, депрессий, беспокойств и страхов, даже если у них есть «всё, чтобы быть счастливыми».

    Конечно, материальные ценности играют большую роль, но величайшей ошибкой будет посвятить им все наши стремления к счастью. Материальный прогресс направлен на наш физический комфорт, на удовольствие от удовлетворения наших потребностей, но всё это имеет мало общего с внутренним духовным спокойствием. Духовное равновесие рождается в самом уме и создаётся силами нашего ума. Всем нам знакомы примеры людей, находившихся в очень трудных условиях, но, тем не менее, обладавших великой ясностью и безмятежностью ума. Также нам знаком и противоположный пример, возможно, вы и сами испытывали подобное, когда в окружении друзей и всевозможных современных удобств, человек всё же ощущает себя несчастным. Итак, многое зависит от нашего внутреннего отношения, и, порой, оно бывает даже сильнее внешних обстоятельств.

    У каждого из нас есть возможность развивать эти внутренние силы. В действительности, каждый из нас обладает равным потенциалом развития, ведь это биологический фактор, который даётся нам от рождения. Благодаря этому потенциалу наша жизнь начинается, и мы способны выжить. Научные исследования доказали, что ещё до момента рождения для ребёнка важно состояние материнского ума, которое оказывает влияние на будущего малыша. И ещё более эта зависимость проявляется после рождения. Известно, что в первые недели жизни прикосновения матери – главный фактор развития ребёнка, оказывающий особое влияние на формирование мозга. И именно поэтому у многочисленных видов животных, которые растят своё потомство, таких как птицы, млекопитающие - собаки, кошки и др., наблюдается это внутреннее чувство заботы и внимания, связь между матерью и новорождённым. Итак, очень важно, чтобы мы с вами реализовывали этот потенциал, понимая, что мы сами можем развивать эти качества, проявлять участие в судьбе других, дарить любовь и теплоту окружающим. Всё это мы унаследовали от наших матерей при рождении. Именно это и даёт нам силу для помощи другим, помогает на нелёгком пути служения благу других.

    Однажды со мной произошёл случай, который я часто вспоминаю. Это было во время долгого межконтинентального перелёта – возможно из Японии в США. Последнее время я летаю на такие большие расстояния бизнес-классом, потому что десяти – пятнадцатичасовые перелеты в тесном эконом-классе для меня уже трудны. Моими соседями была молодая пара с двумя детьми. Старший ребёнок вёл себя тихо, а вот младший был крайне беспокойным и шумным. Он бегал туда-обратно, плакал, кричал. В течение первых двух-трёх часов полёта отец вместе с матерью были очень заняты ребёнком. Но через три часа я заметил, что отец просто-напросто уснул и проспал всё оставшееся время перелёта. Мать же, наоборот не сомкнула глаз, продолжая бегать за малышом, который не прекращал носиться повсюду и плакать. Она нашла силы не спать всю ночь, даже утром она всё продолжала заниматься своим ревущим ребёнком с глазами, покрасневшими от недосыпания. Её поведение не было обусловлено её глубокой религиозностью или предписаниями закона. Она черпала энергию в своей заботе о благе ребёнка, в чувстве ответственности за малыша. Я считаю, что если мне удалось развить в себе немного сострадания, то это благодаря зерну, заложенному заботой моей матери. Несколько тысяч людей собралось здесь сегодня, и у нас есть такая возможность благодаря тому, что мать дала нам жизнь, с молоком мы впитали её заботу и присутствуем здесь благодаря ей. Я убеждён, что чувство ответственности и заботы о других людях может быть неисчерпаемым источником энергии.

    Итак, вернёмся к теме «этика и общество», которая имеет непосредственное отношение как к человеческой природе, так и ко всем другим формам жизни.

    Что мы понимаем под словом «этика»? Одни мои друзья говорят, что этика основана на религиозной вере, но другие утверждают, что это не обязательно так. Я соглашусь со вторыми по многим причинам. Этика означает действие (будь то мысленное, вербальное или физическое), приносящее пользу другому, а также самому носителю действия. При этом то, что доставляет временное удовольствие одному, но приносит вред другому, не может называться этичным действием.

    Итак, выше сказанное мне представляется наиболее простым и полным определением этики. Мы видим, что такая этика неразрывно связана с бескорыстной любовью и добротой, которые составляют основу понятия этики, и в этом, конечно же, нет ничего религиозного. Мы наблюдаем подобную способность проявлять доброту даже у птиц, которые заботятся о своём потомстве, помогают друг другу – нельзя же утверждать, что они делают это из-за своих религиозных верований. Так новорождённый инстинктивно принимает заботу и доброту от родившего его существа, даже не осознавая интеллектуально в первое время, что это его мать. В тот момент он способен оценить любовь и доброту матери, и речь здесь также не идёт о религиозной вере.

    Существуют два вида этики: одна основана на религиозной вере, а другая просто имеет в своём основании добросердечие. То есть, говоря о духовности, мы выделяем одну, которая основана на религии, и другую, которая основана доброте, принесении пользы другим, которые приносят окружающим и нам самим внутреннее спокойствие. И, когда мы говорим о поступках и словах, то очевидно, что наше тело и речь подчинены нашему уму и это он в конечном итоге определяет наши действия как этичные или же наоборот. Подводя итог, мы выделили два типа этики: одна основана на религиозных убеждениях, а другая на желании принесения добра другим, которое порождает соответствующее поведение.

    Итак, это универсальный уровень понимания этики, основанный на фундаментальных человеческих ценностях. Я называю это светской этикой. Это совсем не означает полного отказа от религии и её ценностей. Скорее это похоже на конституцию, которая имеет светский характер, но с уважением относится к религиям, в то же время, не предпочитая одну из них другим. Это означает равное уважение как к верующим, так и к неверующим людям, то есть, уважение ко всякому образу мысли. И в этом смысле я использую словосочетание «светская или мирская этика».

    Некоторые мои друзья замечают на этот счёт, что такой подход необратимо приводит к отказу от религии, а другие говорят, что это совсем не так, что употребление выражения «светская этика» вполне уместно. Быть может, такое понимание религии появилось во время французской революции, и других подобных революций в Европе, но это относится, скорее, не к самой религии, а к религиозным учреждениям, которые, безусловно, несправедливо наделяли некоторых властью и привилегиями. Если мы будем иметь в виду все крупные мировые религии, то их главная идея – это любовь и сострадание, и это ничего общего не имеет с организациями, которые пользовались этой идеей для получения власти, для манипуляции и использования других. Во всех религиях присутствует идея любви.

    Итак, говоря о светской этике, я исхожу из понятия о здравомыслии, общечеловеческих ценностях, основываясь на понимании, на научных исследованиях, и особенно на очевидности того, сколь благотворно взращивание чувства всеобщей ответственности и добросердечия.

    Человеческое общество состоит из огромного количества людей. Каждый из нас без исключения, с самого рождения знаком с понятием этики, основанной на доброжелательности, стремлении заботиться о других, проявлять участие во благе других. Но также есть ещё один фактор, который обусловлен самим устройством нашего тела: оно создано в соответствии с этими понятиями доброты и любви к окружающим. Сострадание и бескорыстная любовь способствуют поддержанию тела в добром здравии. Доподлинно известно, что разгневанный человек одержим ненавистью, враждебностью, которая, в свою очередь, порождает страх – все эти состояния ума являются крайне разрушительными для нашего тела, для нашего здоровья. И наоборот: чувство глубокого сострадания, отсутствие злобы говорит о том, что в нас также меньше страха, меньше чувства незащищённости, больше доверия и открытости окружающим. Такое состояние ума способствует хорошему самочувствию, наилучшему взаимодействию с другими людьми. Даже животные чувствуют настроение друг друга: от злой собаки, или даже хуже – от собаки, у которой бешенство, все животные будут спасаться бегством.

    Так как мы сами являемся социальными животными, то сострадание и доброта способствуют укреплению социальных связей, в то время как ненависть и гнев разделяют людей. Именно поэтому важно, если мы желаем достичь внутреннего спокойствия, развивать бескорыстную любовь, поскольку, поистине, мы все обладаем такой внутренней природой и все стремимся к обретению внутреннего спокойствия. В конце концов, доброжелательность говорит о том, что нам нечего скрывать, ведь если в нашем уме нет ничего, кроме доброты, то нечего и прятать, мы можем быть абсолютно прозрачными, абсолютно открытыми другим, заботясь о благе окружающих, мы можем избавиться от страхов.

    Учёные говорят, что ненависть и страх разрушают иммунную систему, тогда как люди, которые проявляют и развивают в себе сострадание и доброжелательность обладают более сильным иммунитетом. Я испытал это на собственном опыте, убедившись, что добрые люди обладают хорошим здоровьем – это следствие их положительных качеств. Я часто упоминаю, что доброжелательность и бескорыстная любовь – это и есть настоящая красота, красота внутренняя. Часто молодые девушки и женщины озабочены своей красотой, своей внешностью, любят косметику, ухаживают за собой, но это внешняя красота. Не забывайте о красоте внутренней – ведь рано или поздно близкие люди понимают, что внешней красоты недостаточно и начинаются проблемы. Ясно, что в идеале хорошо бы обладать и внешней и внутренней красотой – но внутренняя красота намного важнее.

    Я хочу рассказать вам об одном случае, произошедшем в 70-х годах. В моём окружении был один монах, который сложил с себя монашеские обеты и позднее женился. И когда я познакомился с его супругой, то решил пошутить, сказав, что внешне она не слишком эффектна, чтобы из-за неё решиться на отказ от монашеских обетов. Он ответил, что, быть может, она и не так привлекательна внешне, но её внутренняя красота поразительна. На это мне было нечего сказать!

    Итак, мой совет девушкам и женщинам, придающим большое значение своей внешности – обращайте также внимание на внутреннюю красоту. Это также относится и к молодым людям, которые заняты своей внешностью, физической силой – заботьтесь также и о своей внутренней красоте!

    Итак, этика очень благотворно влияет на наше здоровье. Мы с вами – социальные животные и до самой смерти мы постоянно стремимся к счастью, но сама эта цель недостижима без участия окружающих, ведь невозможно выжить независимо от других. И наилучший вид взаимодействия с другими это тёплые отношения, сострадание, доброжелательность – нечто, объединяющее людей, в то время, как ненависть и гнев сеют раздор, отдаляют нас друг от друга. Совершенно очевидно, что если мы хотим создать более счастливое и стабильное общество, то нам нужна этика сострадания.

    Итак, если мы поставим перед собой задачу создания более справедливого и сострадательного общества, то, на мой взгляд, есть три возможных способа это реализовать: первый – развитие сострадания, основанного на религиозной вере, и именно, на монотеистических религиях, для которых понятие Бога-создателя является священным. Такое понятие очень сильно, поскольку Бог есть бесконечная любовь, и чем сильнее вера в него, тем больше способность к участию в жизни других, проявления любви и сострадания к живым существам.

    Есть также второй подход – нетеистический – принадлежащий буддизму и философии Джайнизма, которые не признают концепции Создателя, но настаивают на понимании закона причины и следствия. Мы все желаем преодолеть страдания, жить счастливо. И это зависит от очень многих причин и условий, например, если мы заставляем другого страдать, то это приведёт к нашим собственным страданиям. Когда мы в мыслях и действиях проявляем доброту к другим – это также наилучший способ для нас самих обрести счастливую жизнь. А также сострадание является лучшим способом достигнуть счастья.

    Есть и третий способ – это светский подход, который я уже упоминал. Огромное количество людей на нашей планете не живут по религиозным законам. Очевидно, что все эти люди также стремятся к счастью, поэтому бескорыстная любовь и стремление к счастью занимают главное место в их жизни. И им совершенно необходимо знать способы развития доброты и сострадания. Поощрение и развитие благих качеств – это то, что я называю светским путём создания более сострадательного и чуткого общества. И именно поэтому я сам всюду провозглашаю важность этих общечеловеческих ценностей, так как они универсальны, не зависят от религиозных взглядов.

    Теперь поговорим об этике и сострадании, об альтруизме. Этот вопрос мы рассмотрим на двух уровнях: первый – биологически обусловленное сострадание, которое объясняет наше доброжелательное отношение к близким, и особенно к тем, кто сам доброжелательно к нам относится. Мы добры в ответ на доброту. Очевидно, что если с нами обращаются плохо, то нам сложно испытывать доброту, и уж конечно мы не привыкли испытывать доброжелательность к тем, кого считаем нашими врагами. Наш избирательный альтруизм, сострадание и благожелательность ограничены пристрастностью, поскольку основываются на том, как с нами поступают другие.

    Как же развивать то беспредельное сострадание, которое будет абсолютно беспристрастным, безграничным? Такое сострадание основано не на том, как с нами обращаются другие, а на глубоком понимании внутренней человеческой природы и наших естественных фундаментальных стремлениях. Приведем пример: нам очень трудно любить других, если мы ненавидим сами себя. Если мы сами в себе не познали этого естественного стремления к счастью и желания избежать страданий, то как же мы можем говорить о желании освободить от страданий других? Нежелание страдать – это нечто изначально присущее живому существу и не зависящие от каких бы то ни было взглядов. Как бы мы не вели себя, пусть даже своим собственным поведением – по незнанию или неловкости – навлекая на себя страдания, стремление к счастью преобладает. Осознание этого приведет нас к осознанию того, что абсолютно все живые существа, даже те, кто ведут себя противоположным образом, на подсознательном уровне не желают создавать себе болезненных ситуаций. И если бы они только знали как, то сразу бы устремились к счастью и благополучию.

    У всех нас есть право избежать страданий. Здесь мы видим возможность развить совершенно иной вид сострадания – намного более обширное, всеохватывающее, вне наших пристрастий. Биологически обусловленное сострадание не нуждается в специальной тренировке или обучении. А более широкий – безусловный вид сострадания должен прочно основываться на понимании, на тренировке ума, на знании, он требует тонкости ума.

    Будучи социальными животными, шесть миллиардов людей на планете как никогда раньше зависят друг от друга. Это стало очевидно с появлением глобальных проблем, таких как потепление климата. Проблемы, с которыми мы столкнулись, требуют совместных решений и сотрудничества, они заставляют отказаться от устаревших понятий о соперничестве небольших автономных сообществ, где были победители и побеждённые. Если мы не сможем объединиться, то побеждёнными окажутся все без исключения. Главное – приложить все наши интеллектуальные усилия для развития беспристрастного сострадания, которое будет не ответом на поведение других по отношению к нам, а будет основано на нашей глубинной природе.

    Вот то, что я хотел сказать вам.

    Перевод Надежды Дегтяренко

    Эссе о горах

    В Тибете горы нередко считают обителью божеств. Например, Амнье Мачен, гора на северо-востоке Тибета, считается местом проживания Мачен Помра, одного из самых важных божеств Амдо – провинции, где я родился. Поскольку жители Амдо видят в Мачен Помра своего особенного друга, то многие совершают пешее паломничество к этой горе.

    Тибетцы, как правило, не проявляют интереса к восхождению на окружающие их горы, возможно, из-за почтительного отношения к населяющим их божествам. Однако тому есть и более житейское объяснение. Большинству тибетцев и без того слишком часто приходится преодолевать горные перевалы, чтобы у них зародилось желание лезть на гору без особой надобности. Когда жители Лхасы удовольствия ради отправляются в горы, то выбирают холмы средних размеров, а забравшись на вершину, зажигают благовония, читают молитвы и устраивают пикники на природе.

    Путники в Тибете непременно добавят свой камушек к каменным пирамидкам, которые традиционно складывают на вершинах холмов или горных перевалах, и громко прокричат: Лха Гьяло! – Да победят боги! Позже они оставят в горах камни «Мани» с вырезанными на них тибетскими молитвами и фрагментами священных текстов и натянут гирлянды молитвенных флагов. У этой традиции взаимодействия с окружающей средой есть и практическая польза – она прививает людям глубокое стремление защитить ее и сохранить.

    Только отшельники, дикие звери, а летом еще и кочевники с их стадами, живут высоко в горах, но в первозданной чистоте и тишине наших горных пейзажей ум гораздо быстрее находит отдохновение, нежели в большинстве городов мира. А поскольку в буддизме необходимо узреть пустоту всех явлений – отсутствие самобытия, то созерцателю очень полезно смотреть вниз с вершины горы, охватывая взглядом обширные пустые пространства.

    В этих кладовых природных сокровищ наши врачеватели находили множество драгоценных трав, из которых они составляли свои лекарства, а кочевники – благодатные пастбища для своих животных, играющих столь важную роль в экономике Тибета. Но влияние горного кольца, опоясывающего Страну снегов, выходит далеко за пределы Тибета – здесь берут начало большинство величайших рек Азии. Недавние чудовищные наводнения, захлестнувшие Индостан и Китай, отчасти объясняются массовой вырубкой лесов и разрушением окружающей природы, которые стали следствием жестокой оккупации Тибета Китаем.

    На протяжении тысячи лет мы, тибетцы, опираясь на духовные ценности и понимание важности окружающей среды, поддерживали хрупкое природное равновесие на высокогорном плато, где мы жили. Вдохновленные посланием Будды о ненасилии и сострадании, мы, чувствуя себя под защитой наших гор, старались с уважением относиться ко всякой форме жизни – наши соседи, животные, мирно жили бок-о-бок с нами.

    Сегодня, когда мы говорим о защите окружающего мира, будь то дикой природы, лесов, океанов, рек или гор, мы должны принимать решения, прислушиваясь к голосу сердца. Поэтому, на мой взгляд, крайне важно всем нам развивать в себе чувство всеобщей ответственности не только перед этой голубой планетой, которая служит нам домом, но и бессчетными живыми существами, которые живут на ней рядом с нами.

    Newsweek

    16 июля 1992

    Перевод Юлии Жиронкиной

    Война и мир

    лекция в университете Ратгерс, США

    27 сентября 2005

    Президент университета, профессура, студенты и друзья университета Ратгерс, братья и сестры! Для меня большая честь и радость иметь возможность прочитать вам эту лекцию. Я хочу воспользоваться случаем, чтобы искренне поблагодарить вас за эту возможность выступить перед вами, а также выразить вам глубокую признательность за присужденную мне почетную докторскую степень в области гуманитарных наук.

    Довольно часто, когда мне присуждают почетную докторскую степень, я высказываю свои мысли по этому поводу. Сегодня мне хотелось бы поступить также. Обычно я говорю так: особенно приятно получить докторскую степень, когда ради этого тебе не приходится упорно учиться и работать. [Смех.]

    В этом университете учится очень много студентов из разных частей света. Поэтому, на мой взгляд, ваш университет вносит значительный вклад в улучшение ситуации в мире. И в будущем, насколько я вижу, вы также будете неуклонно идти в этом направлении.

    Я всегда думаю, что Америка – великая страна. Многие считают вашу страну поборником свободы, демократии и законности. В конечном счете, мир в подлинном смысле этого слова возможен только, если в его основе – свобода, демократия и законность. Студенты, приехавшие сюда из разных стран мира, вернутся домой с углубленным пониманием этих ценностей. Поэтому вначале мне хотелось выразить признательность университету за ваш вклад [в дело мира].

    Тема моего выступления – война, мир, примирение. Эта тема знакома каждому. Думаю, каждый из нас много размышляет над этими вопросами. У меня нет каких-либо новых идей или взглядов на эту тему, едва ли я добавлю что-то особенное. Возможно, после моей 30-40-минутной лекции вы испытаете разочарование. Если вам станет скучно, то прошу прощения. Но сегодня не жарко и не холодно, довольно приятно, и если вы проведете здесь полчаса, думаю, ничего страшного не случится.

    Как вы знаете, я – буддист. Хотя, представляя меня, вы сказали, что я стал главой тибетских буддистов в двухлетнем возрасте, в столь ранние годы едва ли можно ждать от ребенка каких-либо знаний буддизма. Тогда я понятия не имел о буддийских ценностях. Тем не менее, вся моя жизнь в каком-то смысле - это тренировка ума. Речь идет не о постижении каких-то особых аспектах буддизма, но ценностей, которых придерживаются все религиозные традиции. В конце концов, и академическое образование – это тоже тренировка ума.

    Эти темы: война, мир, примирение я всегда рассматриваю с точки зрения мотивации. Когда мы говорим о мотивации, на первый план выходит индивидуум, личность.

    Во-первых, что такое мир? И война? Мне кажется, что мир – это не просто отсутствие насилия, но нечто гораздо большее. Мир тесно связан с нашим внутренним отношением, с мотивацией, с состраданием. Любое движение, любое действие, совершенное нами из сострадания, по сути своей несет в себе мир. И любое действие, совершенное нами под влиянием негативных эмоций – ненависти, гнева, зависти, по сути своей является насилием.

    И еще одно объяснение. Мир – это созидание, возникновение. Война же – разрушение, исчезновение.

    Мы все – живые существа, включая эти деревья и траву. Или эта трава – искусственная? [Смех.] Не знаю. Вот эта – настоящая. Растения – тоже живые. Хотя у них нет сознания, но по своим химическим и биологическим свойствам они обладают способностью рождаться и существовать. Все те факторы, которые способствуют росту, продолжению жизни, - позитивны. Те же, что несут в себе разрушение, - негативны. Мы - человеческие существа. Хотя у нас есть сознание, оно связано с нашим телом. А на уровне устройства тел мы, по сути, весьма схожи с растениями.

    Поэтому, когда наступает весна, и всё начинает бурно расти; когда восходит солнце, возвещая новое начало, мы чувствуем счастье. Птицы, звери пребывают в мире, чистят друг другу шерстку. Мы счастливы.

    Потом приходит осень. Листья меняют свой цвет, и, в конце концов, опадают. И вот остаются лишь голые деревья. В сравнении с нашими весенними настроениями, здесь мы испытываем внутренний дискомфорт. Без воды цветы стоят несколько дней, а затем увядают, нам становиться немного не по себе. Нам больше нравится свежесть.

    И другой пример, более серьезный. Рождение. Всем нравится праздновать дни рождения. С днем рождения! Все счастливы. Смерть. Никто не празднует день смерти. Всем грустно. Такова наша природа. Основополагающая природа. Существование, возникновение – счастье. Разрушение – грусть.

    Война – это разрушение. Если нам не по душе даже естественная смерть, то что же говорить об убийствах? Убийства – гораздо хуже! Смертная казнь – тоже убийство. Это плохо. Некоторые международные организации, такие как «Международная амнистия», инициируют всемирное движение за отмену смертной казни. Я один из тех, кто поставил свою подпись. Я всегда поддерживаю такие инициативы. [Аплодисменты.]

    Мне кажется, от смертной казни немного пользы. Если человек совершает преступления, и вам не удается заставить его жить по вашим законам, не удается его остановить, не удается убить, тогда такой человек, без сомнения, продолжит вести себя в том же духе.

    Но если вы уже поймали его, если он уже в ваших руках, тогда убить его – значит, просто проявить грубую силу. Это действие не является превентивной мерой. Опасность миновала. Он вам ничем не угрожает. Такой человек, которого нужно перевоспитывать, скорее заслуживает сострадания и прощения. Но это лишь моя точка зрения. Я не собираюсь вторгаться в сферу вашего законодательства. Это уже совсем другая область.

    Убийство – очень скверный поступок, весьма прискорбный. Война же – насилие в широком масштабе. Когда человек убивает кого-то, мы называем его «убийцей». Но стоит нам увеличить масштаб, привести к гибели тысячи и тысячи людей, и тех, кто участвует в этом, мы называем «героями». Имеет смысл поразмышлять об этом более тщательно.

    В древние времена сообщества людей, страны существовали более или менее независимо друг от друга, были самодостаточны. В то время, в тех обстоятельствах, возможно, войне можно было найти какое-то оправдание. Война тогда означала уничтожение вашего врага или соседа, победу вашей стороны. Но в современном мире, государственные границы [перестают иметь определяющее значение]. В мировой экономике, в вопросах охраны окружающей среды и других областях государственные границы уже не так важны. Особенно это касается экономики. Например, Соединенные Штаты зависят от своих соседей, этот континент зависит от других континентов. Северная Америка нуждается в Европе, Европа нуждается в Африке, Африка нуждается в Европе, Европа – в Азии. Вот так, всё взаимозависимо. В этих условиях сами понятия «мы» и «они» отпадают. Весь мир, вся планета – это «мы». [Аплодисменты.] Поэтому разрушение другого региона – это по сути уничтожение самого себя. Такова новая реальность.

    Поэтому сама концепция «уничтожения врага» устарела. [Аплодисменты.] Само понятие «война» теперь под вопросом. Оно уже не соотносится с современным миром. И второе. Развитие науки и технологий позволило значительно увеличить разрушительную мощь оружия. Оружие становится весьма дорогостоящим. Например, ядерное оружие. Вы знаете, во времена холодной войны существовало два блока. Обе стороны разрабатывали ядерное оружие и держали друг друга на прицеле, готовые нанести удар. В то время специалисты в области вооружения, понимающие истинное положение вещей, сумели объяснить, что это оружие представляет серьезную опасность для существования всего мира. Его последствия непредсказуемы.

    Если мы придерживаемся концепции войны: одна сторона побеждает, другая – проигрывает, в этом контексте кажется, что ядерное оружие имеет право на существование. Но при этом оно представляет колоссальную опасность. Именно по этой причине, учитывая какое страшное оружие теперь есть в наших руках, концепция войны в современном мире очень опасна. Второй аспект – оно очень дорого стоит.

    Возьмем Коста-Рику, мне доводилось бывать там несколько раз. Мне сказали, что у этого маленького государства нет вооруженных сил. В результате, в сравнении со странами-соседями, в Коста-Рике лучше развита экономика, образование и здравоохранение, потому что все деньги направляются на созидательные цели в то время, как в некоторых странах огромные средства тратятся на закупку вооружения. В некоторых африканских странах легче достать оружие, чем еду. Подобный недостаток пищи в бедных странах при изобилии оружия свидетельствует о том, что, с экономической точки зрения, войны становятся чересчур дорогостоящим делом.

    Простите, я не умею говорить официальные речи. У меня ощущение, будто я встречаюсь со старыми друзьями. [Аплодисменты.] Я знаю, что большинство из вас я вижу в первый раз, но все мы – человеческие существа. Разница между нами невелика как с точки зрения ментальной, так и физической. У всех нас – прекрасное сознание, все мечтают о лучших временах и о добрых снах. Сны – вещь мимолетная, но мы все же хотели бы, чтобы наши сны были исполнены покоя. Так что, с ментальной зрения, мы одинаковы. С точки зрения эмоций – тоже. Все здесь, наверно, переживали гнев, зависть. Я тоже испытываю гнев и зависть. Когда мой переводчик говорит на своем прекрасном английском, я завидую. С физической точки зрения мы тоже одинаковы, исключая небольшую разницу в цвете кожи и форме носа. Это лишь незначительные различия. Иногда, правда, некоторые люди умышленно создают различия, делая невероятные прически. Но по сути мы – одинаковые человеческие существа. Поэтому, когда я выступаю, то думаю, мы – все люди, мы одинаковы, собрались здесь что-то обсудить в тесном кругу. Простите, если мое выступление показалось вам чересчур неформальным. Прошу прощения. [Смех в зале.]

    Война… Я всегда говорю своим слушателям, что концепция войны устарела. [Аплодисменты.] Мне кажется, важно это знать. Мир не означает полное отсутствие проблем. Проблемы остаются всегда. Но нам нужны ненасильственные методы – то, что называют мирным решением [проблем] в духе диалога. Это то, что нам действительно нужно. [Решение проблем] в духе примирения – это то, что соответствует времени. Но для этого нужна сила воли, решимость, искренность и правдивость.

    Обычно я говорю о двух вещах: «внешнем разоружении» и «внутреннем разоружении». Они тесно связаны. Внешнее разоружение – это, о чем я говорил ранее: сокращение оружия. В конечном итоге весь мир должен быть освобожден от ядерного оружия. [Аплодисменты.] Это постепенный процесс. Конечно, это не может произойти в одночасье. Нам нужен метод, доверие, какие-то новые методы и гарантии, которые позволили бы по-новому подойти к разрешению конфликтов и противоречивых ситуаций. Нужно действовать шаг за шагом: сначала запретить ядерное оружие, потом биологическое и затем уже огнестрельное. Нужно постараться, чтобы до конца этого столетия или, по крайней мере, в следующем веке, весь мир был избавлен от оружия. Такой должна быть наша мечта. [Аплодисменты.]

    Это что касается внешнего разоружения. Но для того, чтобы оно стало возможным, нам необходимо внутреннее разоружение. Здесь нам нужно заглянуть в мир эмоций, чтобы точно представлять себе, какая эмоция для нас полезна, а какая разрушительна. Как взращивать те или иные эмоции, какая между ними взаимосвязь. Древнеиндийские мыслители описывали эти механизмы, и их полезно знать. Важно, однако, рассматривать эти темы не в контексте религии, но в контексте науки о функционировании эмоций или науки о функционировании ума.

    Нужно подойти к этому с точки зрения академических исследований или лабораторных экспериментов. Люди в целом должны больше знать о системе функционирования эмоций. Возьмем омрачающие эмоции, например, гнев. Одно из его наиболее разрушительных качеств в том, что он затмевает ясное восприятие действительности. Недавно я встретил одного ученого, человека пожилого, ему было за восемьдесят. Восемьдесят два или восемьдесят три. Очень знающий человек, психотерапевт, кажется. Его исследования показали, что когда нами овладевает гнев, то объект, по отношению к которому мы испытываем эту эмоцию, представляется нам на 100 процентов негативным. На самом деле же, 90 процентов этой негативности – лишь проекция нашего ума, не соответствующая действительности. Подобным образом, когда возникает сильная привязанность, то ее объект (будь то предмет, человек, животное или цветок) представляется нам на 100 процентов позитивным. И здесь также значительный процент составляет преувеличение.

    Рассмотрим наши ежедневные переживания. Когда мы выходим из себя, то часто произносим грубые слова. Я тоже иногда выхожу из себя в общении со своим персоналом или животными. Иногда так случается, у нас проблемы с друзьями, а страдают маленькие животные. Когда мне случается сказать грубое слово под воздействием гнева, потом мне очень неловко встречаться с тем человеком, которому я нагрубил. Это говорит о том, что мой ум в своем обычном состоянии противится грубым словам, но, когда мной овладевает гнев, мой обычный ум не может должным образом функционировать. Это ясно. Таким образом, омрачающие эмоции или негативные эмоции скрывают от нас подлинную реальность. Поэтому действия, совершенные под воздействием омрачающих эмоций, часто не имеют ничего общего с реальностью. А методы, не имеющие ничего общего с реальностью, не решат наших проблем. Применив их, мы не получим того, к чему стремимся.

    С моей точки зрения, основная цель образования состоит в том, чтобы сократить разрыв между иллюзиями и реальностью. Мы больше учимся, глубже постигаем реальность, и наше восприятие становится более реалистичным. При недостатке знаний мы целиком и полностью вынуждены основываться на иллюзорных представлениях. Всегда остается разрыв между иллюзиями и реальностью. Но каким бы образованным и мудрым ни был человек, когда он полностью попадает под влияние негативных эмоций, его осознанность, разум, знания перестают функционировать. В этом - реальная опасность омрачающих эмоций. Это первое. Второе: когда приходят негативные эмоции, нарушается спокойствие ума. А внутренний покой важен для нашего здоровья. Когда ум спокоен, сердце бьется ровно, и все элементы вашего тела нормально функционируют. Когда наш ум приходит в беспокойное состояние из-за омрачающих эмоций, стресса, страха, тогда мы лишаемся внутреннего покоя, что в результате пагубно сказывается на нашем здоровье.

    Исследователи в области медицины сейчас начинают отмечать, что эмоции – важная составляющая нашего здоровья. Мы ведем социальный образ жизни. Каким бы богатым и влиятельным ни был человек, без человеческого сообщества ему не выжить. Это ясно. Мы ведем социальный образ жизни. Мое будущее зависит от остальных членов сообщества. В соответствии с сегодняшней действительностью, я – один из шести миллиардов человеческих существ. И будущее этого одного единственного человеческого существа во многом зависит от остальных шести миллиардов. Для того, чтобы извлечь наибольшую пользу для себя, получить наибольшие гарантии для своего будущего, я должен очень серьезно заботиться об остальном мире. Такова природа вещей.

    Ментальные факторы, которые удерживает вместе человеческое сообщество или даже просто друзей, это две эмоции – сострадание и привязанность. Обе эмоции обладают силой удерживать вместе. Но привязанность всегда омрачена предвзятостью, всегда связана с неведением, как я говорил раньше. Привязанность – это ощущение близости и заботы об ограниченном круге друзей. Под друзьями мы понимаем людей, которые сделали что-то хорошее для нас. Это чувство близости в значительной степени обусловлено.

    Если же брать чувство близости и заботы, в основе которого лежит сострадание, то оно является непредвзятым, потому что связано с признанием того факта, что другие – такие же, как и я сам. У них тоже есть право преодолеть страдание и обрести счастье. На основе этого признания мы развиваем заботу о других. Такая забота, такое чувство близости можно затем распространить и на своих врагов. Привязанность же невозможно распространить на врагов.

    Чувство близости, имеющее в основе привязанность, является предвзятым, ограниченным, невежественным и нестабильным. Сегодняшняя привязанность может завтра перейти в ненависть. Этого не происходит с состраданием.

    И еще одно. Чувство привязанности невозможно взрастить посредством размышления, сострадание же можно развить с помощью тренировки, размышления. Это чувство имеет прочный фундамент, привязанность же – чувство инстинктивное. Поэтому сострадание обладает способностью объединять всех. Оно закладывает основу для взаимного уважения и взаимного доверия. Взаимное уважение, чувство близости раскрывают дверь нашего сердца. В этих условиях общение с людьми не создает стрессовых ситуаций. Все – братья и сестры. Уменьшается недоверие. Эгоистически настроенный человек смотрит направо – подозрения; налево – опять подозрения; вперед – тоже подозрения; назад – еще больше подозрений. [Смех.] Даже если у нас два глаза на затылке. Если у вас чрезвычайно узкий, эгоцентричный ум, подозрения всегда имеют место. И в силу того, что у вас самого такие эмоции, вы думаете, что другие испытывают то же самое. Это рождает подозрения. Если же у вас открытое сердце, если вы готовы протянуть руки, тогда есть реальная возможность, что другие ответят вам тем же.

    Я могу рассказать вам о своем опыте. Когда я иду по улице, я всегда улыбаюсь. Очень часто я улыбаюсь, и мне улыбаются в ответ. Иногда же, в ответ на улыбку я встречаю очень серьезное выражение лица. Наверно, я вызываю в них подозрения. Но ничего страшного, если моя улыбка рождает в ком-то подозрительность. Зато когда на улыбку я получаю улыбку, я счастлив, и они счастливы.

    Столкнувшись с серьезным выражением лица в ответ на улыбку, иногда я тоже напускаю на себя серьезный вид. Мы свободны выбирать свои реакции.

    Сострадание – это не просто жалость. Сострадание – это чувство равностности и уважения к другим. На его основе мы приучаем себя заботиться о других. Таково сострадание, оно дает внутреннюю силу, чувство уверенности в себе и ощущение, что весь окружающий тебя мир позитивен. Так мы испытываем меньше страха, меньше стресса, меньше одиночества. Так мы приходим к внутреннему разоружению. Думайте, максимально используйте свой разум. Изучайте мир эмоций. Те эмоции, что полезны для вас, применяйте их, специально развивайте, а негативные эмоции старайтесь уменьшить. Это тренировка ума, которая, как я говорил ранее, полезна для нашего здоровья.

    Истинный мир, мир, в основе которого лежит сострадание, начинается в сердце отдельно взятого человека. Мир в моем сердце рождает мир в моей семье, мир в семье – мир в обществе. Это позволяет решать проблемы в духе диалога, в духе примирения. Именно так можно прийти к миру и счастью на земле. В конечном итоге, к подлинному миру во всем мире можно прийти, лишь взращивая мир в сердце. Мир начинается в сердце каждого человека. Затем мы переносим его на семью, на сообщество людей, на государственный и международный уровень.

    Такова моя сегодняшняя беседа. Если вы услышали, что-то полезное для себя, исследуйте, экспериментируйте. Если же она показалась вам скучной, то она закончилась, и вы можете идти домой.

    Спасибо!

    Перевод: Юлия Жиронкина

    Размышления о терроризме

    Фрагменты комментария Его Святейшества Далай Ламы к событиям 11 сентября 2001

    Насилие всегда является следствием разрушительных эмоций; теракты ясно показывают нам, что, если мы отдадим человеческий разум во власть негативных эмоций, таких как ненависть, то столкнемся с ужасающими последствиями.

    Как отвечать на подобные теракты — вопрос сложный. На мой взгляд, здесь необходимо тщательное размышление, и отвечать на насилие следует, применяя принципы ненасилия. Объявлять войну в ответ на шокирующие теракты — в конечном итоге не самое мудрое решение. Только ненасилие может сдержать терроризм. Проблемы, возникающие в человеческом обществе, должны решаться гуманными способами, и здесь ненасилие — наиболее обоснованный метод. Я — не специалист в этих вопросах, но вполне уверен, что, если обсуждать проблемы в более спокойном расположении духа, опираясь на принципы ненасилия и ставя целью безопасность мира в долгосрочной перспективе, то можно выработать целый ряд различных решений.

    Терроризм невозможно победить применением силы, поскольку это ни в коей мере не решает тех сложных проблем, которые его порождают. На самом деле, применение силы только усугубляет их, и это влечет за собой новый шлейф страданий и разрушений. Конфликты, возникающие в человеческом обществе, следует разрешать с состраданием, и ненасилие здесь — ключевое понятие.

    Применение военной силы может принести некоторое удовлетворение и кратковременные результаты, но это не искоренит самой проблемы терроризма. Необходимы долгосрочные меры, нужно исследовать те факторы, которые ведут к терроризму.

    Нет особой пользы от разговоров о ненасилии, когда все идет гладко. Думать о ненасилии и применять его принципы важно именно тогда, когда ситуация становится по-настоящему жесткой, критической и требующей безотлагательных мер.

    Для разрешения некоторых мировых конфликтов порой оказывается эффективным вмешательство частных лиц и неправительственных организаций. Именно поэтому в дни своего недавнего визита в Европу я посоветовал членам Европейского Парламента провести (возможно, под эгидой Европарламента) встречу частных лиц, людей, которые обеспокоены вопросами мира на земле, и близких по тематике неправительственных организаций для обсуждения вопросов, связанных с искоренением терроризма. Было бы полезно пригласить также и тех, кого считают террористами или кого рассматривают в качестве пособников терроризма, для того чтобы понять, почему они прибегают к терроризму или поддерживают его. Возможно, некоторые поводы для их недовольства окажутся вполне обоснованными. Тогда нужно будет постараться их устранить. А если их недовольство не будет иметь под собой никакой основы, то нужно прояснить это, чтобы устранить непонимание и беспочвенные подозрения.

    Те, кто совершил террористические акты, — тоже человеческие существа. Случись что-то подобное с их близкими и друзьями, они бы тоже испытывали боль и страдание. Как и каждому человеку, им также присуще врожденное желание избегать страданий. Поэтому мы должны понять, что заставило их пойти на такие действия, если мы не хотим повторения подобных ужасающих событий.

    Конфликты в человеческом обществе не возникают из ниоткуда. К ним приводят определенные причины и условия, многие из которых находятся во власти главных действующих лиц тех или иных конфликтных ситуаций. Поэтому здесь велика роль [государственных] лидеров. Они решают, когда начать действовать, а когда — проявить сдержанность. В случае конфликтных ситуаций важно успеть проявить сдержанность до того, как ситуация выйдет из-под контроля. Когда причины и условия для жестких столкновений уже созрели, очень трудно восстановить мир. Насилие, без сомнения, повлечет за собой новое насилие. Если мы сами инстинктивно отвечаем тем же, когда насилие обращено против нас, то чего еще можем мы ждать от своего противника, кроме как вполне оправданных ответных насильственных мер? Так обостряется насилие. Предупредительные меры и сдержанность нужны на ранней стадии. Очевидно, что от лидеров здесь требуется бдительность, дальновидность и решительность.

    Все хотят жить в мире, но мы порой очень плохо представляем себе, как этого достичь. Махатма Ганди отмечал, что, поскольку насилие неизбежно влечет за собой новое насилие, то, если мы на самом деле стремимся к миру, то должны добиваться его мирными и ненасильственными методами. У нас может возникнуть искушение прибегнуть к силе, поскольку это будет свидетельствовать о нашей решимости, но это должно быть нашим последним прибежищем. Насилие непредсказуемо. Первоначально мы можем ориентироваться на ограниченное применение силы, однако насилие приводит к непредсказуемым результатам. Говоря в целом, насилие — не метод для современной эпохи. Если бы человечество использовало более дальновидные и многоплановые методы, то большинство проблем, с которыми мы сталкиваемся сегодня, можно было бы решить быстрее.

    Три задачи Его Святейшества Далай Ламы

    Выступление духовного лидера Тибета в центре MCI

    Вашингтон, 13 ноября 2005

    Братья и сестры, в особенности представители сообществ азиатского гималайского региона, чья культура имеет в своей основе тибетский буддизм, а также уйгурского региона, который на тибетском мы называем «Лиюл», а в современном английском «Восточным Туркестаном»! Для меня большая радость иметь возможность провести это время с вами, и я хотел бы выразить глубокую признательность всем, кто сделал эту встречу возможной.

    Я хотел бы от души поблагодарить всех тех, кто принимал деятельное участие в подготовке этого события. Уверен, вы затратили много времени и сил, справляясь с трудностями.

    Вначале я хотел бы поделиться своими мыслями с теми людьми, которые близки к Тибету не только географически, но и духовно. Это весь гималайский регион, расположенный к югу от Тибета, а также северные территории – Внутренняя Монголия, Внешняя Монголия, или Монгольская республика, а также буддийские республики России – Калмыкия, Бурятия, Тува и некоторые буддийские сообщества в Агинском округе. На протяжении многих веков нас объединяли общие духовные корни.

    На долю тибетцев, монголов и уйгуров в прошлом столетии выпало немало трудностей. А Тибет, Внутренняя Монголия и уйгуры по-прежнему переживают нелегкие времена. Естественно, люди из этих регионов почти как братья-близнецы. У нас схожий опыт. Те же из вас, кто родом из Индии, южной части гималайского региона, обладали и обладают полной свободой. Порой мы вам завидуем. Мы потеряли свободу, а я к тому же лишился родины, получив статус беженца. Однако все мы, несмотря на различия в политической ситуации, продолжаем оставаться единым сообществом, целостной группой с общими духовными традициями. В Восточном Туркестане, где живут уйгуры, есть небольшое буддийское сообщество, но большинство уйгуров всё же мусульмане, и [живущие там] казахи – тоже мусульмане. При этом на протяжении многих веков мы были связаны друг с другом, когда-то в этом регионе была широко распространена буддийская Дхарма. Поэтому на эмоциональном уровне я ощущаю очень близкую связь. Я хочу, чтобы вы знали о наших чувствах, о наших глубоких чувствах…

    Меня также радует, что наши американские друзья, взглянув на нас, поймут, что мы – единое сообщество. Увидят разнообразие наших костюмов и традиций. Хотя наши гости из Непала в этот вечер облачились в тибетские платья, и вам будет нелегко нас различить. [Смеется.]

    Как бы то ни было, я очень рад нашей встрече, и мне очень понравилось, как член Конгресса Нэнси Пелози представила каждый из гималайских народов. Я знаю ее уже давно, уже долгое время она является моим близким другом и другом Тибета. И я хочу воспользоваться этой возможностью, чтобы поблагодарить ее за эту вступительную речь.

    Хотя все наши давние друзья стареют, и я сам не становлюсь моложе, но наша дружба остается неизменной. Порой она даже крепнет со временем. Я очень ценю эту дружбу и считаю таких людей настоящими друзьями. Поднимаемся мы или падаем, они всё равно остаются с нами. Поистине это чудо. И я за него искренне признателен вам. Как я говорил выше, мы по-прежнему переживаем непростой период. И ваша поддержка, ваша дружба имеют для нас огромное значение.

    Конечно, я вижу здесь очень много новых лиц. Это наши новые друзья. Со временем осведомленность о Тибете, о нашей справедливой борьбе, о древнем культурном наследии и духовности растет, и в подтверждение тому все больше людей проявляют подлинное сочувствие, подлинную заботу и духовную солидарность. Это распространяется и на китайское население. Не только за пределами Китая, но и в материковом Китае все больше китайцев питают неподдельный интерес к тибетской культуре и духовности. И, опираясь на этот интерес, они испытывают искреннюю озабоченность [положением дел] в Тибете. Многие из них продемонстрировали нам свою солидарность. И это обнадеживающий факт. Ведь какой бы ни была временная политическая ситуация в той или иной стране, люди всё равно остаются людьми. И именно люди оказываются определяющим фактором в том, в каком направлении будет происходить дальнейшее развитие. Мне представляется ценным тот факт, что все больше китайцев проявляют живой интерес и сочувствие. Я это очень ценю.

    Вот такими соображениями я хотел с вами поделиться, а теперь перейдем к теме моего выступления. Возможно, многим из вас известно то, что я собираюсь сообщить, но все же я хочу изложить свои основные идеи. У меня есть три главных обязательства. Первое – обязательство человека, одного их шести миллиардов. Все мы являемся частью человечества, и будущее каждого индивидуума зависит от будущего человечества в целом. Поэтому, естественно, мы должны искреннее заботиться о судьбах всего человечества. Поэтому, исходя из этой мотивации, моя первая задача – пропаганда общечеловеческих ценностей. Ведь будущее, счастливое и спокойное, во многом зависит от того, как мы поступаем. Мы встречаемся со множеством проблем. Некоторые проблемы связаны с природными катаклизмами, и их мы не в силах избежать. Определенные аспекты нашего поведения, согласно специалистам, также [плохо поддаются контролю], например, зависимость от погодных условий.

    Однако многие проблемы, с которыми мы сталкиваемся сегодня, порождены человеком. И здесь, если мы изменим свое отношение и поведение, то они пусть не уйдут полностью, но, по крайней мере, будут сведены к минимуму. В этом нет сомнения. В каждом действии определяющим фактором является мотивация. Если в своих действиях мы руководствуемся состраданием, у нас больше шансов на счастливое будущее. Я считаю сострадание весьма важной общечеловеческой ценностью. Поэтому пропаганда общечеловеческих ценностей – моя задача номер один. Это то, что я называю «секулярной этикой» в отличие от этики религиозной. Когда мы говорим о секулярной этике и о поступках, основанных на секулярной этике, мы подразумеваем такое понимание поведения человека, которое не сковано рамками религиозной веры, но выходит за пределы разделения людей на «верующих» и «неверующих».

    Моя вторая задача – пропаганда гармонии в отношениях между различными религиями. Здесь я высказываюсь и действую как верующий человек, исповедующий буддийскую веру. У разных религиозных традиций есть одна важная роль. Они приносят мир в души миллионов людей, раскрывают им внутренние ценности. И даже теперь, в XXI веке, религиозные традиции обладают огромным потенциалом, [они способны] внести значительный вклад в благосостояние человечества.

    В то же время, порой религиозные верования становятся источником проблем. И если религии порождают одни только проблемы, то, с буддийской точки зрения, у нас есть полное право от них отказаться. Но, как я говорил ранее, если вы должным образом следуете той или иной религии, то это приносит большую пользу.

    Учитывая тот факт, что религии продолжают служить миллионам людей, но в то же время порой создают почву для конфликтов в человеческом обществе, мы можем задаться непростым вопросом – как нам сохранить все то положительное, что несет с собой разнообразие религий, с одной стороны, и предотвратить негативные последствия такого разделения, с другой?

    Я вижу здесь одну проблему. Существует концепция «Одна истина – одна религия» и другая концепция «Несколько истин - несколько религий». На первый взгляд кажется, что эти две концепции противоречат друг другу, хотя обе имеют смысл. Как же нам преодолеть эти противоречия? Религии подобны лекарству. В зависимости от вашей болезни вам могут потребоваться разные лекарства. Подобным образом, разным людям, людям с разными ментальными наклонностями необходимы разные истины, разные религии. Каждая религия несет в себе ту или иную истину, так возникает несколько истин.

    На уровне отдельной личности, если вы будете питать веру во все это многообразие религий, то ваш ум непременно запутается, вам будет сложно разобраться. Одни говорят, есть бог-творец, другие говорят – нет. Одни говорят, есть душа, другие – нет. Одни говорят, есть следующая жизнь, другие – нет. Очень сложно. Поэтому, приняв во внимание свои ментальные наклонности, вы должны следовать одной религии. На уровне отдельной личности работает концепция «Одна истина – одна религия». Она здесь уместна и необходима. Для того, чтобы развить однонаправленную веру в истинность своего духовного пути, вам нужно опереться на концепцию «Одна истина – одна религия». Но это не означает, что вы должны забыть об уважении к другим традициям. Нет! Вера и уважение – это разные вещи. Питайте веру в свою традицию и, опираясь на веру, как можно старательней применяйте на практике [ее положения]. Что же касается уважения, необходимо осознать ценность и пользу [различных религий]. Не только сегодня, но также и в прошлом, несколько столетий назад, в настоящем, в будущем миллионам людей религии приносили и продолжают приносить колоссальную пользу. Это очевидно. Я, буддист, вижу, какую пользу приносит христианство, ислам, иудейство и другие традиции. Миллионы людей черпали огромное вдохновение в своей традиции. Поэтому есть веские причины уважать и ценить другие религии. Восхищаться ими. Поэтому на индивидуальном уровне, на уровне веры мы придерживаемся концепции «Одна истина – одна религия», но в то же самое время признаем, что на планете есть «Несколько истин - несколько религий», и относимся к ним с уважением. Так мы сможем преодолеть это противоречие.

    И еще я хотел бы добавить для верующих. Когда вы принимаете ту или иную веру, вы должны быть серьезны и искренне. Среди тибетских буддистов тоже встречаются люди, которые довольствуются одним лишь названием «буддист». Есть те, кто с полной уверенностью считает себя буддистом, но при этом неразборчив в своих поступках. Это свидетельствует о недостатке искренности и серьезности. Это касается и меня. Если я учу других не совершать негативных поступков, но при этом сам не уделяю своим поступкам должного внимания, то это говорит о недостатке искренности. К примеру, я всегда учу людей довольствоваться малым, [неправильно будет], если при этом я стану потворствовать своим желаниям…Есть один замечательный способ это проверить. В прошлом (сейчас уже нет) я порой любил посещать торговые центры. Столько разных товаров – красота! Когда я прихожу туда, какую-то часть моего существа начинают будоражить желания - я хочу это, хочу то, хочу то. А потом я спрашиваю себя: «Тебе действительно это нужно? И отвечаю – нет. Это у меня есть и это тоже. Не к чему».

    Вот такой ментальный процесс. Видите, даже у человека, который искренне верит в то, что необходимо довольствоваться малым, все равно возникают желания. Поэтому, если вы серьезны в своей приверженности той или иной традиции, тогда еще до того, как возникнет жадность, вспомните о необходимости воздерживаться от излишеств, о простоте.

    Вам предстоит встреча с вашим врагом, человеком, который вам не по душе. Вспомните о терпимости, об умении прощать. Мои христианские братья предлагают один весьма практичный метод. Они говорят: когда вы встречаетесь со своим так называемым врагом, мысленно представьте себе, что в нем – бог. Это образ сразу же уменьшит ваш гнев, вашу ненависть. Это подлинная практика. Когда мы принимаем религию, мы должны быть искренними и серьезными. Мы должны применять на практике то, чему учит наша традиция. Должны переносить эти принципы в свою повседневную жизнь.

    Что же касается неверующих и даже тех, кто испытывает ненависть к религии, что ж, ничего, не важно. Можете продолжать в том же духе. Если вы счастливы в своем выборе, пусть будет так. Но общечеловеческие ценности необходимы для того, чтобы мы чувствовали себя счастливыми. Эти фундаментальные ценности нельзя забывать. Они очень важны. Поэтому даже неверующим людям не стоит преуменьшать важность ценностей внутреннего порядка.

    Итак, существуют разные традиции, но если вы посмотрите внимательно, все они несут послание любви, сострадания, терпимости, умения прощать и довольствоваться малым, придерживаться самодисциплины. Несмотря на различие в философских подходах, философских взглядах, в аспекте практики они почти идентичны.

    Обычно мы хотим получить самое лучшее. Если вы спросите, какая из религий – самая лучшая (мне кажется, многих людей мучает этот вопрос), то вам не удастся добиться какого-то однозначного ответа. Я часто говорю людям, что вопрос «Какая религия лучше?» - вопрос во многом бессмысленный, потому что о плюсах и минусах той или иной религии можно говорить только в контексте конкретной ситуации. Удачной аналогией здесь могла бы быть аналогия с лекарством. Если бы вас спросили: «Какое лекарство самое лучшее?», то это вопрос бессмысленный. О «самом лучшем лекарстве» можно говорить лишь в контексте той или иной болезни. Не упоминая болезнь, невозможно определить, какое лекарство лучше.

    Как для определенной болезни можно подобрать наилучшее лекарство, так же и для человека с определенными ментальными наклонностями можно подобрать наилучшую религию. «Лучшая» здесь будет означать «наиболее эффективная». И еще один пример. Если ментальные наклонности человека таковы, что концепция бога-творца, абсолюта, высшего существа, от которого зависят все сотворенные им существа, становится мощным методом изменения этого человека к лучшему … (представьте себе, вы – сотворенное существо, ваше будущее зависит от бога-творца, творец хочет, чтобы вы были добрым и любящим, и, искренне веря в это, вы проявляете больше добросердечия). Для такого человека более всего подойдет одна из теистических религий. Теистическая религия для него – самая лучшая.

    И другая точка зрения. Нет никакой «центральной власти», никакого абсолюта, но каждый индивидуум сам несет полную ответственность, всё – на ваших плечах. Такой подход является эффективным для человека, который думает: «Все зависит от меня, от моих действий. Если я сделаю что-то не так, то последствия придется пожинать мне самому. Мне будет некого в этом винить». Для людей, которым ближе такой подход, более эффективными окажутся нетеистические религии. Они для них – самые лучшие.

    Подобно тому, как в отношении лекарств мы не можем говорить о каком-то одном «самом лучшем лекарстве» вообще, без ссылки на болезнь, и в то же время для конкретной болезни мы можем проводить сравнения, ссылаясь, например, на разницу в цене, так же в большинстве мировых религий можно выделить два аспекта: этический, или практический аспект, и метафизический, или философский аспект. В области философии могут наблюдать огромные различия. У одних религий более сложная философия, у других – менее.

    И хотя мы видим все эти значительные различия в сфере метафизики, теологи и философии, все же мы не вправе утверждать, какая из религий лучше в плане эффективности. Однако мы можем задать вопрос, к чему же сводятся все эти различные философские течения? И сводятся они к основополагающему учению об этике, о нравственной дисциплине.

    Именно в силу сходства основополагающих практик, базовых норм, некоторые мои братья среди христиан называют меня «хорошим христианином». Однажды в Австралии, где я выступал с публичной лекцией, перед началом меня представлял христианский священник. Он сказал тогда, что считает меня хорошим христианином. Естественно, на уровне философских взглядов я не являюсь христианином. Здесь между буддистом и христианином большая разница. Но если говорить о том, как эта философия проявляется на практике, то обе религии учат любви, доброте, умению прощать и довольствоваться малым, простоте, терпимости. Если смотреть под таким углом, то, пожалуй, он может считать меня христианином, а я могу считать его буддистом.

    Какими бы ни были различия в философии, пусть даже фундаментальные, они не так уж важны. Важно, во что эта философия выливается на практике. А тут все религии едины. Поэтому мы можем воспитать в себе подлинное уважение к другим религиям, взяв за основу ясное осознавание того факта, что все они стоят на одних и тех же ценностях.

    У религий различные философские подходы, но эти различия нам необходимы. Если мы приходим к этому пониманию, то, встречаясь с различием в философских взглядах, мы думаем: «Замечательно! Человечеству это необходимо». Такая мысль рождается в нашем сознании. Моя вторая задача, пропаганда гармонии в отношениях между религиями, также служит делу мира во всем мире. Ведь, как и в прошлом, сегодня порой возникают проблемы из-за различий в вероисповедании.

    И, наконец, моя третья задача - проблема Тибета.

    Возвращаясь к первой задаче, я всегда подчеркиваю, что подлинный долгосрочный мир во всем мире достижим только в том случае, если у нас мир в душе. И как рождается мир в душе? Он начинается на уровне отдельной личности. Мне кажется, что в конечном итоге истинный сострадательный настрой, подлинный долгосрочный мир – достижимая цель, хотя это требует времени. Но возможность существует, и потому нам нужно ясное осознавание, ясное видение своей задачи. [Цель эта - преобразование] мира в одну большую семью, где много любви и сострадания. Для того, чтобы это видение получило материальное воплощение, мы должны применять различные усилия и методы. И первый метод – это то, что я называю «внутренним разоружением».

    Здесь нам необходимо четкое понимание того, что такое внутренний мир человека, мир эмоций. В мире эмоций, весьма обширной сфере, можно выделить эмоции негативные и эмоции позитивные. Обычно мы допускаем ошибку, считая эмоции неотъемлемой частью своего ума, частью своей природы. И проблема заключается в том, что мы не уделяем им должного внимая, исходя из предпосылки, что эмоции заложены в нас от природы Мы пренебрегаем внутренними ценностями. Я же считаю крайне важным подходить к рассмотрению нашего ума более пристально. В ряду эмоций - гнев, ненависть, зависть, относятся к разрушительным. Они не только являются источником проблем для человеческого сообщества, но также разрушительно сказываются на нашем внутреннем самоощущении и здоровье. Естественно, если эти эмоции приходят постоянно, тогда мы тотчас же теряем сон, аппетит, нарушается пищеварение и покой ума. Повышается кровяное давление, случается много негативного. Поэтому необходимо ясно понимать, что некоторые эмоции носят разрушительный характер.

    Опираясь на законы природы, мы можем сказать, что там, где есть разрушительные силы, также присутствуют противоядия к ним. В нашем случае противоположностью разрушительных сил становится чувство внутренней близости, любви, внимания, заботы, которые возникают не в силу религиозной веры, но являются частью нашей природы. Их семена заложены в нас от природы.

    Разнообразные эмоции необходимы для нашего выживания. Если мы рассмотрим функцию или роль этих эмоций с естественнонаучной точки зрения, то сможем сказать, что роль эмоций, относящихся, например, к группе «привязанность», заключается в том, чтобы притягивать те условия, которые для нас желательны. Эмоции же, относящиеся к группе «гнев, или враждебность», направлены на то, чтобы устранить или предотвратить те препятствия и условия, которые нам мешают. Таким образом, на более грубом уровне, эти эмоции – средство необходимое нам для выживания. Мы – человеческие существа, у нас есть это замечательное сознание, и мы должны попытаться проводить исследование на более глубоком уровне. Тогда мы сумеем увидеть, что негативные, деструктивные эмоции приносят нам вред.

    С другой стороны существуют также привязанность, чрезвычайно сильное желание, чрезвычайно сильный эгоцентризм. Если мы проанализируем их на более глубоком уровне, то увидим, что и они разрушительны. Почему? Потому что под влиянием этих эмоций мы не способны видеть реальность. Если вы проведете эксперимент, проанализируете сильные эмоции, такие как привязанность, гнев, враждебность и т.д., то увидите, что они обладают тенденцией заслонять ясную картину мира. И это еще не все. Они обычно следуют за сильной ментальной проекцией – прослеживается тенденция преувеличивать качества объекта, на котором мы сфокусированы. Поэтому когда негативные эмоции полностью захватывают нас, мы не способны ясно видеть реальность. Какой бы метод мы ни применили в этих обстоятельствах - вне зависимости от того, направлен он на притягивание или отторжение объекта, - этот метод не будет соответствовать реальности. Обычно его применение влечет за собой усугубление наших проблем. Эти сильные эмоции основаны на неведении и потому деструктивны.

    Нам, человеческим существам, конечно, необходимы методы создания благоприятных условий, с одной стороны, и устранения неблагоприятных, с другой. Вопрос в том, можем ли мы найти такие методы, которые бы не опирались на негативные эмоции: сильную привязанность и гнев?

    С моей точки зрения, позитивные эмоции, например, подлинное сострадание, не основаны на неведении. При этом, нам необходимо знать о существовании разных типов сострадания, чтобы определить какой из них не основан на неведении. Мы должны проводить различия между разными видами любви или сострадания. Сострадание, которое мы испытываем к очень близкому нам человеку, может быть смешано с привязанностью, может не являться подлинным состраданием. Это предвзятое сострадание.

    Истинное же сострадание не должно быть предвзятым. Если чувство близости и заботы возникает в вас, только потому что какой-то человек, животное или предмет представляется приятным вам лично, тогда это предвзятое сострадание. В конечном итоге, его центром являетесь вы сами.

    Во втором случае чувство заботы возникает в вас на основе понимания того, что другие тоже обладают правом преодолеть страдания и достичь удовлетворения или счастья, вне зависимости от того, как они относятся к вам. Пусть даже они – ваши враги. Вы называете человека врагом, потому что он вредит вам. Если же говорить о его собственных правах, то и у него есть право преодолеть страдания.

    Понимая это, взрастите в себе подлинное чувство заботы, подлинное чувство сострадания, которое является непредвзятым. Если вы внимательно рассмотрите его, то заметите, что в этом сострадании, которое основано на простом признании того факта, что другие также стремятся к счастью и преодолению страданий, а также от природы присущего им права на достижение этих целей, в этой эмоции (учитывая, что в ней нет никакой ссылки на «я») нет места преувеличению ментальных проекций. Ведь оно основано на признании основополагающей истины, описывающей природу другого существа. Такое сострадание является истинным.

    Это подлинное сострадание, возможно, более ощутимо в наши юные годы. Конечно, оно может носить ограниченный характер, но всё же во младенчестве и детстве мы не склонны проводить различий между людьми на основе того, связаны они с нами или нет, близки нам или нет. Наша реакция на других людей в большей степени основана на врожденном сопереживании другим.

    Это чувство любви, сопереживания мы можем развить, перенести на большее число людей посредством логического размышления, посредством тренировки ума. Это особенно актуально сегодня, когда научные изыскания наглядно демонстрируют, что сострадание приносит внутреннюю силу.

    Одно из интересных научных открытий связано с изучением намеренного развития сострадания. Оно показывает, что та часть мозга, которая наиболее сильно активируется при развитии сострадания, тесно связана с той частью мозга, которая отвечает за моторную активность и приводит нас в движение. Услышав об этом новом открытии, я подумал, что в нем есть доля истины, ведь когда мы развиваем подлинное сострадание и сочувствие к другим, мы естественным образом преисполняемся мужеством и силой. Когда в вас проявляется эта сила и мужество, в вас усиливается инстинктивное желание протянуть руку другим, помочь им.

    Это автоматически снижает уровень страха и рождает уверенность в своих силах, что и дарит нам мир в душе. Более спокойное состояние ума благоприятно сказывается на здоровье. Поэтому практика развития сострадания действительно полезна для человека. В семье, где глава семьи начинает проявлять больше сострадания, это тотчас же позитивно сказывается на всех остальных ее членах. Постепенно они также начинают проявлять схожее поведение или отношение к жизни. Так мы распространяем сострадательный настрой внутри сообщества. Но, конечно, это требует времени. На мой взгляд, в современной системе образования мы уделяем слишком много внимания развитию мозга и недостаточно - прививанию внутренних ценностей. Нам нужно проводить больше исследовательской работы в этой связи. Ведь пропаганда внутренних ценностей осуществляется не посредством молитвы или религиозной веры, но на основе здравого смысла и образования, опирающегося на научные открытия.

    Когда позитивные эмоции возрастают, негативные естественным образом снижаются. Таков путь внутреннего разоружения.

    Теперь о «внешнем разоружении». Здесь нам нужно подумать о росте объемов вооружения и, прежде всего, ядерного. В прошлом, во времена холодной войны, когда еще существовал Советский Союз и Восточный блок, мне несколько раз доводилось бывать восточной границе, со стороны Восточной Германии. Я помню, по ночам люди испытывали страх: если что-то пойдет не так, противоположная сторона может применить ядерное оружие.

    Я также бывал в Японии, в Хиросиме и Нагасаки, где была применена атомная бомба. В то время еще были в живых пожилые японцы, которые пострадали от ядерного оружия, а в местном музее была выставлена пачка иголок, которые расплавились прямо в упаковке. Видя все это, я глубоко осознал, как ужасно ядерное оружие. Но оно по-прежнему существует.

    По счастью, в мир уже приступил к серьезному обсуждению возможности сокращения вооружений. Это отрадно. Но нам еще предстоит поставить вопрос об их полном запрещении. И делать это нужно постепенно: сперва запретить ядерное оружие, затем химические и биологические виды вооружений. Есть люди, в особенности ученые, которые активно обсуждают эту тему. Мне кажется, это замечательно.

    Мы будем действовать постепенно, и, в конце концов, освободим наш мир не только от ядерного оружия, но и военной мощи в целом. Вот, что я понимаю под «внешним разоружением». Лауреаты Нобелевских премий выступили с совместной инициативой, направленной на введение запрета на коммерческие операции с вооружением. Мне кажется, это прекрасно. Действуя так, мы сможем создать подлинный мир в семье, затем распространить его на сообщество людей, а затем – на все человечество в целом. Когда общество станет более сострадательным и более мирным, тогда с каждым новым поколением люди естественным образом будут становиться мягче и миролюбивее.

    Политики, бизнес-элита, лидеры, которых порождает общество, где слишком много конкуренции, слишком много зависти, слишком много гнева, слишком много стресса, естественно будут людьми, лишенными покоя. Поэтому неверно было бы винить во всем отдельно взятых лидеров. Чего-то не хватает нашему обществу в целом. Каждый отдельно взятый человек должен прилагать усилия, только в этом случае есть надежда на перемены. Таковы мои мысли. Куда бы я ни поехал, я всегда озвучиваю их, и я хотел поделиться ими и сегодня в столице самой влиятельной страны мира. Я надеюсь, что по меньшей мере кто-то из вас согласен со мной, и эти люди внесут свой посильный вклад.

    Спасибо!

    Перевод Юлии Жиронкиной

    Наша вера в науку

    статья Его Святейшества Далай Ламы на первой полосе газеты New-York Times

    12 ноября 2005

    Наука всегда восхищала меня. Еще ребенком в Тибете я испытывал неистребимое желание разобраться в устройстве вещей. Когда мне попадалась игрушка, я играл в нее какое-то время, а затем разбирал ее по частям, чтобы понять, как она устроена. Когда я стал старше, то подошел с той же пытливостью к кинопроектору и антикварному автомобилю.

    Одно время меня особенно занимал старый телескоп, с помощью которого я постигал небеса. Как-то ночью, глядя на луну, я вдруг осознал, что на ее поверхности есть тени. Я тотчас же заставил двух своих старших наставников посмотреть в телескоп, потому как это противоречило древней версии космологии, которой меня учили. В соответствие с ней, луна была небесным телом, излучающим собственный свет.

    Мой же телескоп показывал, что луна – всего лишь голая каменистая поверхность, усеянная кратерами. Если бы автор того трактата IV века писал его сегодня, он бы, несомненно, иначе изложил главу о космологии.

    Если наука докажет несостоятельность тех или иных положений буддизма, буддизму придется их пересмотреть. С моей точки зрения, науку и буддизм объединяют стремление к истине и постижению реальности. Позаимствовав у науки знания о тех аспектах действительности, где она, возможно, достигла большей глубины постижения, буддизм, на мой взгляд, обогатит свое мировоззрение.

    На протяжении многих лет я, опираясь на собственную инициативу и содействие Института ума и жизни, основанного при моем участии, имел возможность встречаться с учеными для обсуждения их трудов. Ученые с мировым именем, не жалея сил, наставляли меня в субатомной физике, космологии, психологии и биологии.

    Но именно дискуссии о нейробиологии оказались наиболее значимыми. Этот обмен мнениями положил начало жизнеспособному научному проекту, сотрудничеству между монахами и нейробиологами в области изучения тех изменений в деятельности мозга, которые может произвести медитация.

    Цель здесь не в том, чтобы доказать правоту или ошибочность буддизма, и не в том, чтобы привлечь в буддизм новых последователей, но, скорее, в том, чтобы вывести эти методы из традиционного контекста, изучить их потенциальную пользу и поделиться находками с каждым, кто сочтет их полезными.

    Ведь если практики моей традиции объединить с научными методами, тогда, возможно, мы сумеем сделать еще один маленький шаг в сторону облегчения человеческих страданий.

    И это сотрудничество уже принесли плоды. Доктор Ричард Дэвидсон, нейробиолог Висконсинского университета, опубликовал результаты томографических исследований мозга медитирующих лам. Он обнаружил, что во время медитации повышается активность тех областей мозга, которые, по научным данным, связаны с ощущением счастья. Он также открыл, что чем дольше человек занимается медитативными практиками, тем ощутимее повышение активности этих областей.

    Продолжаются и другие исследования. В Принстонском университете нейробиолог доктор Джонатан Коэн изучает влияние медитации на внимание. На медицинском факультете Калифорнийского университета в Сан-Франциско доктор Маргарет Кемени исследует влияние медитации на развитие сочувствия в школьных учителях.

    Какими бы ни были результаты этой работы, меня радует, что она идет. Видите ли, многие считают, что наука и религия находятся в противоборстве. Хотя я согласен с тем, что некоторые религиозные концепции расходятся с научными фактами и принципами, я также чувствую, что представители этих двух миров способны к осмысленной дискуссии - той, что, в конечном итоге, позволит глубже понять те острые проблемы, с которыми мы сталкиваемся в нашем взаимозависимом мире.

    Одним из моих первых наставников в области науки был немецкий физик Карл фон Вайцзеккер, который являлся учеником теоретика квантовой физики Вернера Хайзенберга. Доктор Вайцзеккер был столь любезен, что согласился прочитать мне несколько учебных курсов по научным темам. (Признаюсь, когда я слушал его, то находился под впечатлением, будто способен уловить все хитросплетения научного рассуждения. Когда же занятие заканчивалось, я зачастую обнаруживал, что усвоил лишь малую из его объяснений).

    Более всего меня восхищало то, что доктор Вайцзеккер беспокоился как о философской подоплеке квантовой физики, так и об этических последствиях науки вообще. Он чувствовал, что [точные] науки могли бы извлечь пользу из исследования тем, которые обычно отдаются на откуп гуманитарным.

    Я полагаю, что мы должны изыскать возможность сделать так, чтобы соображения этического характера принимались в расчет при определении направления развития науки, и особенно наук биологических. Взывая к фундаментальным этическим принципам, я не проповедую смешения религиозной этики и научного поиска. Скорее, я говорю о том, что я называю «секулярной этикой», которая опирается на принципы общие для всех людей – сострадание, терпимость, внимание к другим, ответственность за использование знания и силы. Эти принципы минуют барьеры между верующими и неверующими; они принадлежат не какой-то одной вере, но всем верам одновременно.

    Сегодня наши знания о строении человеческого мозга и тела, на генетическом и клеточном уровне, достигли новой ступени сложности. Научные достижения в области генетических манипуляций, например, означают, что ученые могут теперь создавать новые генетические образования, наподобие гибридов животных и растительных видов. К чему это приведет в долговременной перспективе – неизвестно.

    Порой, когда ученые концентрируются на своих узких областях, их глубокое сосредоточение не позволяет им увидеть более широкие последствия, которые могут иметь их изыскания. В моих беседах с учеными я стараюсь напомнить им о более глобальных целях, которые стоят за их каждодневной работой.

    Сейчас это важно как никогда. Совершенно очевидно, что мы в своих нравственных представлениях не можем угнаться за скоростями научного развития. И всё же последствия этого прогресса таковы, что мы больше не можем говорить, что мы предоставляем отдельным личностям право решать, что делать с этим знанием.

    Эту точку зрения я намереваюсь изложить в своем докладе на ежегодной конференции Общества нейробиологии в Вашингтоне. Я выскажусь о том, что связь науки и общества в целом более не является исключительно академической темой. Этот вопрос должен обрести особую актуальность для тех, кто обеспокоен судьбой человеческого существования.

    Более серьезный диалог между нейробиологией и обществом (как, впрочем, и всеми другими научными областями и обществом) мог бы углубить наше понимание того, что это значит – быть человеком, а также нашей ответственности перед миром природы, который мы населяем вместе с другими живыми существами.

    Подобно тому, как мир бизнеса начинает вновь уделять внимание этике, мир науки извлечет большую пользу, если придет к глубокому осмыслению последствий собственной работы. Ученые должны быть не только специалистами в своей сфере, им также необходимо помнить о своей мотивации и более глобальной цели своих трудов, которая есть совершенствование человечества.

    Тензин Гьяцо, 14-тый Далай Лама

    Статья опубликована в день выступления Его Святейшества на ежегодной конференции Общества нейробилогии в Вашингтоне, США, где его слушали 16 тысяч ученых из разных стран мира.

    Перевод: Юлия Жиронкина

    Наука на перепутье

    доклад Его Святейшества Далай Ламы на ежегодной конференции Общества нейробиологов в Вашингтоне

    12 ноября 2005

    В последние десятилетия наука сделала огромный шаг вперед в понимании человеческого мозга и всего человеческого организма в целом. Более того, новые открытия генетики переводят нейробиологические исследования в области функционирования биологических организмов на тончайший генный уровень. В результате открываются невиданные ранее технологические возможности для манипулирования набором кодов жизни, что, в свою очередь, позволяет допустить появление совершенно новых реалий для человечества в целом.

    Сегодня вопрос взаимодействия науки с более широкими слоями общества уже не является предметом, обсуждаемым исключительно в академических кругах. Он должен стать насущным вопросом для всех тех, кто озабочен судьбой человечества. Поэтому я считаю, что диалог между нейробиологами и обществом может принести огромную пользу - он углубляет наше понимание того, что означает быть человеком, и помогает лучше осознать ответственность за мир живой природы, который мы населяем наравне с другими живыми существами. Мне приятно отметить, что более широкое взаимодействие науки и общества выражается, в частности, в растущем интересе некоторых ученых нейробиологов к углубленному ознакомлению с дисциплинами буддистского созерцания.

    Мой собственный интерес к науке сперва был не более чем любознательностью маленького непоседливого мальчика, подрастающего в Тибете. Однако постепенно я осознал колоссальную важность науки и технологий для понимания открывающегося мне современного мира. Я не только стремился к постижению определенных научных идей, но также прилагал попытки к понимаю более широких последствий новых достижений в области человеческих познаний и технологических возможностей, которые открывает наука. На протяжении долгих лет меня особенно интересовали такие области научных изысканий, как субатомная физика, космология, биология и психология.

    Своими скромными познаниями в этих областях я обязан Карлу фон Вайцзеккеру и покойному Дэвиду Бому, которые столь щедро уделяли мне время, и которых я считаю своими учителями в квантовой механике. А в области биологии и, в особенности нейробиологии, - покойному Роберту Ливингстону и Франциско Вареле. Я также признателен тем многочисленным выдающимся ученым, с которыми мне выпала честь вести беседы под эгидой Института ума и жизни, который в 1987 году стал инициатором проведения конференций по проблемам ума и жизни в моей резиденции в Дхарамсале в Индии. Этот диалог продолжается уже многие годы, а последняя конференция в рамках Института ума и жизни только что завершилась на этой неделе здесь, в Вашингтоне.

    Некоторые наверняка недоумевают: «С чего бы буддистскому монаху проявлять такой глубокий интерес к науке? Какая может быть связь между буддизмом, древнеиндийской философской и духовной традицией, и современной наукой? Какую пользу может извлечь для себя такая наука, как нейробиология, из диалога с традицией буддистского созерцания?»

    Конечно, у традиции буддистского созерцания и современной науки разные исторические, интеллектуальные и культурные корни. Однако, я уверен, что в основе своей они имеют много общего, особенно в том, что касается базовых философских воззрений и методологии. На философском уровне и буддизм, и современная наука едины в своих глубоких сомнениях в отношении любых понятий, связанных с абсолютом, будь то концепция трансцендентного существа, вечности или такие неизменные принципы, как душа или основополагающий субстрат реальности.

    И буддизм, и наука предпочитают объяснять эволюцию и возникновение космоса и жизни в терминах сложных взаимосвязей, действующих в рамках естественных законов причинно-следственной зависимости. С методологической точки зрения, обе традиции придают особое значение эмпиризму. Например, в традиции буддистского исследования из трех источников знания (опыт, логика и авторитетные источники) самую важную роль играют доказательства, полученные на опыте. Далее следует логика и лишь потом - авторитетные источники. Это означает, что в исследовании реальности, с буддистской точки зрения, по крайней мере, в принципе, эмпирические данные должны возобладать над авторитетом священных текстов независимо от того, сколь глубокое почтение мы питаем к тому или иному письменному источнику.

    Даже когда знание достигнуто посредством логического анализа или умозаключений, его адекватность, в конечном итоге, должна быть подтверждена фактами, полученными экспериментальным путем. Исходя из этих методологических принципов, я часто указывал своим коллегам буддистам, что эмпирически подтвержденные открытия современной космологии и астрономии должны заставить нас изменить, а иногда и вовсе отвергнуть многие аспекты традиционной космологии в том виде, в каком они изложены в старинных буддистских текстах.

    Поскольку главной движущей силой, лежащей в основе буддийского исследования действительности, является основополагающее стремление к освобождению от страданий и улучшению положения человека, главным направлением традиции буддийского исследования становится изучение человеческого ума и его различных функций. Мы исходим из предпосылки, что более глубокое постижение человеческой психики поможет нам найти методы трансформации наших мыслей, эмоций и стоящих за ними глубинных наклонностей для того, чтобы достичь более цельного и удовлетворяющего нас способа существования.

    Именно в этом контексте буддистской традицией была разработана подробнейшая классификация ментальных состояний, а также техник созерцания для совершенствования определенных качеств ума. Таким образом, подлинный обмен накопленными знаниями и опытом между буддизмом и современной наукой по широкому кругу вопросов в области человеческого сознания (от процесса познания и эмоций до понимания присущей человеческому мозгу способности к трансформации) может оказаться не только чрезвычайно интересным, но и потенциально полезным.

    По собственному опыту могу сказать, что мои знания в таких областях, как природа и роль позитивных и негативных эмоций, внимание, воображение и пластичность мозга значительно обогатились в процессе бесед с нейробиологами и психологами. Наглядно доказанное нейробиологами и медиками влияние простого физического прикосновения на увеличение размера мозга младенца в первые недели жизни неопровержимо свидетельствует о тончайшей взаимосвязи между состраданием и переживанием счастья.

    Буддизм уже очень давно отстаивает положение о том, что в человеческом мозге заложен колоссальный потенциал к трансформации. С этой целью в буддистской традиции разработан большой набор методов созерцания или медитативных практик, направленных, прежде всего, на достижение двух основных результатов – взращивания сострадания в сердце и глубокого проникновения в природу вещей, что также называют союзом сострадания и мудрости. В основе этих медитативных практик лежат два ключевых приема – совершенствование внимания и его продолжительное применение, с одной стороны, и управление эмоциями и их трансформация, с другой.

    Мне кажется, что в обоих случаях существует возможность для научного сотрудничества между традицией буддистского созерцания и нейробиологией. Например, современная нейробиология значительно продвинулась в понимании механизмов функционирования мозга, которые связаны как с вниманием, так и с эмоциями. Традиция буддистского созерцания, учитывая ее давний интерес к практикам тренировки ума, выработала практические методы совершенствования внимания и трансформации эмоций.

    Следовательно, сотрудничество между нейробиологами и традицией буддистского созерцания делает возможным изучение влияния целенаправленной мозговой активности на мозговые циклы, которые, как было доказано, оказывают существенное влияние на определенные ментальные процессы. Как минимум, подобный междисциплинарный обмен поможет поднять важные вопросы во многих ключевых областях. Например, вопрос – обладает ли человек фиксированной способностью регулировать свои эмоции и внимание, или же, как утверждает буддистская традиция, способность регулировать эти процессы поддается значительным изменениям приблизительно в той же степени, в какой могут меняться поведенческие системы или системы мозга, связанные с данными функциями?

    Есть область, в которой традиция буддистского созерцания может внести важный вклад – это разработанные в ней практические методы развития сострадания. Что касается тренировки ума для повышения внимания и регулирования эмоций, то здесь также важно поставить вопрос, зависит ли эффективность конкретных методов от фактора времени, с тем, чтобы приспособить новые методы к потребностям возраста, здоровья и другим переменным факторам.

    Однако здесь нужна осторожность. Когда в междисциплинарном диалоге встречаются две радикально отличные научные традиции, такие как буддизм и нейробиология, это неизбежно влечет за собой проблемы, которые обычно возникают при обменах, выходящих за пределы культурных и междисциплинарных границ. Например, если мы говорим о «науке медитации», мы должны очень точно понимать, что подразумевается под этим понятием. В моем представлении ученым важно четко понимать различные значения, которые несет такой важный термин, как медитация, в традиционном контексте.

    Например, в традиционном контексте, термины, обозначающие медитацию, - это «бхавана» (на санскрите) или «гом» (на тибетском). Санскритский термин несет в себе идею развития, например, развития определенной привычки, или образа жизни. Тибетский же термин «Гом» имеет значение постепенного приучения себя к чему бы то ни было. Если говорить кратко, то медитация в традиционном буддистском контексте означает осознанную ментальную активность, которая направлена на постепенное приучение себя к избранному объекту, факту, теме, привычке, мировоззрению или образу жизни.

    В более широком контексте существуют две категории медитативной практики. Первая сосредоточена на достижении спокойного состояния ума, а вторая - на когнитивных процессах, ведущих к пониманию. Их называют соответственно: стабилизирующая медитация и аналитическая медитация. В обоих случаях медитация может принимать разные формы. Например, мы можем сделать тот или иной предмет объектом своего познания, как мы поступаем в случае медитации о преходящей природе явлений. Или медитация может быть направлена на культивирование определенного состояния ума, например, чувства сострадания, посредством развития сильного искреннего, альтруистического желания облегчить страдания других существ. Или же медитация может работать с воображением. Здесь мы исследуем потенциал человека к созданию ментальных картин, что может быть использовано разными способами для достижения покоя и стабильности ума. Таким образом, очень важно понимать, какие именно формы медитации изучаются в процессе совместных исследований, чтобы применяемые методы научного исследования соответствовали сложности изучаемых медитативных практик.

    Есть еще одна область, где от ученых потребуется способность к критическому анализу. Они должны уметь проводить различие между эмпирическими аспектами буддистской мысли и практики созерцания, с одной стороны, и метафизическими предпосылками, связанными с этими медитативными практиками, с другой. Иными словами, подобно тому, как в научном подходе мы должны выделять теоретические предположения; эмпирические данные, основанные на экспериментах, и последующие интерпретации, в буддизме нам также следует различать теоретические предположения; подтвержденные опытным путем параметры ментальных состояний и последующие философские интерпретации.

    Действуя таким образом, обе стороны диалога смогут найти смогут найти общую платформу для обсуждения эмпирических фактов, относящихся к человеческому мозгу, и не впасть в искушение втиснуть одну научную дисциплину в рамки другой. Несмотря на то, что философские предпосылки и последующие концептуальные интерпретации могут различаться в обеих научных традициях, всё же, если речь идет об эмпирических фактах, то факты должны оставаться фактами, какой бы способ описания мы ни избрали. Какова бы ни была истинная природа сознания, в независимости от того, можно или нет свести ее к чисто физическим процессам, – я уверен в возможности совместного постижения экспериментальных фактов, касающихся различных аспектов нашего восприятия, мыслей и эмоций.

    Мне кажется, что при соблюдении таких мер предосторожности, тесное сотрудничество между двумя традициями исследования может внести свой вклад в расширение нашего понимания сложного мира внутреннего субъективного опыта, который мы называем умом.

    И уже сегодня становится очевидна польза от такого сотрудничества. Предварительные отчеты свидетельствуют о том, что результаты разработанных в буддизме методов тренировки ума (например, регулярного выполнения простой практики сохранения бдительности или осознанного развития сострадания), которые приводят к ощутимым изменениям в мозге, связанным с позитивными состояниями ума, подлежат измерению.

    Недавние открытия в области нейробиологии продемонстрировали на уровне синаптических связей и появления новых нейронов врожденную пластичность мозга, выявляемую под воздействием внешних стимулов, таких как добровольные физические упражнения или обогащенная окружающая среда. Традиция буддистского созерцания может расширить эту область научных изысканий, предложив иные типы тренировки ума, которые также будут иметь отношение к нейропластичности. Если выяснится, как это утверждает буддистская традиция, что умственная практика может оказывать влияние на ощутимые синаптические или нейронные изменения в мозге, то это может иметь далеко идущие последствия.

    Результаты такого исследования не будут сводиться исключительно к расширению наших знаний об уме человека. Гораздо более важно, что они могут иметь огромное значение для нашего понимания процесса обучения и психического здоровья. Подобным же образом, если, как заявляет буддистская традиция, сознательное развитие сострадания может привести к коренному изменению мировоззрения того или иного человека, что повысит степень сопереживания другим живым существам, то это будет иметь серьезные последствия для всего общества в целом.

    И, наконец, я полагаю, что сотрудничество между нейробилогией и традицией буддистского созерцания может пролить свет на жизненно важные вопросы отношений этики и нейробиологии. Независимо от представлений конкретных личностей об отношениях этики и науки, на практике наука развивается в первую очередь как эмпирическая дисциплина с нейтральной моральной позицией, свободной от каких бы то ни было нравственных оценок. Наука воспринимается в основном как способ исследования, который дает подробные знания об эмпирическом мире и основополагающих законах природы. С чисто научной точки зрения создание ядерного оружия это воистину замечательное достижение. Но поскольку в этом изобретении заложена потенциальная возможность причинения огромных страданий вследствие невообразимого количества смертей и разрушений, то мы рассматриваем его как разрушительное. Это нравственная оценка, которая и должна определять, что позитивно, а что негативно. До недавнего времени процветал подход, при котором наука и этика разделялись на том основании, что мораль человека должна развиваться вместе с ростом его познаний.

    Сегодня же человечество находится на перепутье. Новейшие достижения в области нейробиологии, и в особенности генетики, к концу двадцатого столетия открыли новую эру в истории человечества. Наши знания о человеческом мозге и теле на клеточном и генном уровне, вкупе с технологическими возможностями для манипулирования генами достигли такого высокого уровня, что вместе с ними возникает великое множество проблем этического характера. Совершенно очевидно, что наша мораль попросту не поспевает за столь быстрым прогрессом в области освоения новых знаний и возможностей. При этом последствия новых открытий и их практического применения настолько серьезны, что речь идет уже о самом понятии человеческой природы и сохранении человека как вида.

    Мы, как общество, больше не можем придерживаться той точки зрения, что наша задача состоит лишь в том, чтобы и дальше развивать научное познание и совершенствовать технологии, предоставляя каждому отдельному человеку выбирать, как использовать это знание и технологические возможности. Мы должны найти способ сделать так, чтобы базовые гуманные и этические соображения принимались во внимание при определении направления научного развития, особенно в биологических науках. Говоря о базовых этических принципах, я не призываю объединить религиозную этику и научный поиск. Я скорее имею в виду то, что я называю «секулярной этикой», которая включает в себя такие ключевые этические принципы как сострадание, терпимость, забота, уважение к другим и ответственное использование знаний и технологических возможностей – принципы, для которых не существует барьеров между верующими и не верующими, между последователями разных религий.

    Лично мне нравится представлять все виды человеческой деятельности как пальцы на одной руке. До тех пор пока каждый из этих пальцев соединен с ладонью человеческого сочувствия и альтруизма, они все вместе продолжают служить на благо человечества. Мир, в котором мы живем, поистине един. Современная экономика, электронные средства коммуникации, международный туризм, проблемы окружающей среды ежедневно напоминают нам, насколько глубоко взаимосвязано все в современном мире. И в этом взаимосвязанном мире сообщества ученых играют жизненно важную роль.

    Так сложилось исторически, что сегодня ученые пользуются огромным доверием и уважением со стороны общества, гораздо большим, чем моя собственная философия и религия. Я призываю ученых подчинить свою профессиональную работу диктату фундаментальных этических принципов, единых для всех человеческих существ.

    Приведенный текст составлен на основе доклада Далай Ламы, с которым он выступил на ежегодной встрече Общества нейробиологов 12 ноября 2005 г. в Вашингтоне. Текст подготовлен Офисом Тибета в Нью-Йорке.

    О паломничестве по святым местам

    Эксклюзивное эссе духовного лидера буддистов журналу «NEWSWEEK»

    21 апреля 2007

    Лхаса, столица Тибета, на протяжении многих веков являлась одним из главных мест паломничества. И по сей день жители даже самых отдаленных уголков Тибета стараются посетить ее хотя бы раз в жизни. Нередко они отправляются в путь пешком и даже босиком. Некоторые особенно крепкие паломники «простираются» - распластываются по земле в полный рост на протяжении всего пути. Когда они добираются до города, то часто, не останавливаясь даже на чашку чая, спешат в Джоканг, главный храм, чтобы вознести почтение образу Будды, Джово Ринпоче.

    Паломничество по святым местам – непременный атрибут практически любой религии. Верующие отправляются в путь, чтобы обреcти добродетели и накопить заслуги. Буддисты посещают места, где когда-то медитировал тот или иной буддийский наставник. Его пребывание в этом месте сделало его благословенным или заряженным энергетически, словно окруженным неким электрическим полем. Паломники приходят, чтобы ощутить эти мистические вибрации, разделить его духовные прозрения. На пути они преодолевают преграды, не помышляя о выгоде материального толка. Каждый их шаг, каждое движение проникнуты духом духовного прогресса. Некоторые стремятся сделать свое паломничество еще труднее, отправляясь в путь пешком или всю дорогу читая молитвы и мантры, чтобы приумножить обретаемую ими духовную заслугу.

    Мы, буддисты, считаем, что обретаем заслугу, когда приобщаемся к религии, руководствуясь дисциплиной и верой, ибо таким образом мы взращиваем в себе правильную мотивацию. Правильная мотивация превращает в паломничество любое путешествие к святому месту. Будда наставлял, что со временем для того, чтобы пробудить в людях интерес к его учениям, нужно будет рассказать им о местах, связанных с основными событиями в его жизни. Говоря так, он не преследовал цели возвеличивать самого себя, но заботился о благополучии своих последователей. Мы полагаем, что когда мы проявляем уважение к Будде и восхищаемся его качествами, совершая подношения и предпринимая паломничество, то тем самым способствуем собственному духовному росту.

    У тибетцев большая склонность к кочевому образу жизни, что помогает им переносить тяготы паломничества. Наша земля – источник вдохновения не только из-за обилия храмов и монастырей, но также и потому, что мы считаем священными даже природные образования. Особенно знаменита гора Кайлас в западном Тибете. Буддисты почитают ее священным местом божества Чакрасамвара. Для индуистов, это обитель Шивы и Парвати. У джайнов и сикхов свои ассоциации с этим местом. Даже для тех, кто не исповедует какой-либо веры, форма и цвет этой горы превращают ее в символ чистоты.

    Для тибетцев Индия – священная земля. Здесь родился основоположник буддийской культуры, здесь источник мудрости, которая была принесена в Тибет сотни лет назад, через горы, индийскими святыми и провидцами. Первая возможность воздать ей почтение выдалась мне в 1956 году, когда меня пригласили участвовать в праздновании 2.500-летней годовщины со дня рождения Будды. Я был вне себя от радости. Мне представился шанс посетить Бодхгайю, место, которое я, как и всякий буддист, связывал с высочайшим достижением на духовном пути – совершенным Просветлением Будды.

    И когда я, наконец, оказался там, где Будда достиг Просветления, то испытал глубочайшее переживание. Размышляя о великом подвиге Будды Шакьямуни, совершенном на этом месте, я не мог не думать о его безбрежной доброте ко всем живым существам. Он не только сам пришел к высшему совершенству, но также открыл, что и в каждом из нас есть потенциал для подобного достижения. Я считал тогда, и считаю поныне, что учения Будды способны не только сделать умиротворенной жизнь отдельного человека, но и привести к миру в отношениях между народами. В Бодхгайе, как и в других святых буддийских местах, меня также восхищали шедевры индийского духовного искусства – воплощение творческого гения и глубокой веры. Я вспоминал и о том, что сектантство и социальные конфликты в прошлом наносили урон этому великому наследию. И все же, в конечном итоге, дух терпимости и религиозной свободы, составляющий стержень Индии, всегда помогал возродить мир и покой.

    Во время второго посещения Индии я совершил паломничество в Раджгат, на берега Ямуны, где было кремировано тело Махатмы Ганди. Это тихое и красивое место, и я был очень рад посетить его, быть гостем народа, который, как и мой, пережил чужеземное правление. Я был признателен за эту возможность находиться в стране, которая приняла Ахимсу, доктрину Махатмы Ганди о ненасилии. Вознося молитву на этом месте, я одновременно испытал и великую печаль от того, что не смог лично встретиться с Ганди, и великую радость от того, что его жизнь послужила мне таким прекрасным примером. Он был человеком, для которого вера в альтруизм и ненасилие была выше собственных интересов. Я был убежден, что его преданность идее ненасилия – это единственно правильная политики.

    В основе своей все религии учат нас дисциплине и внутренней трансформации, которые помогут нам обрести покой и доброе сердце. И все же сегодня в разных частях мира мы видим пламя конфликта, раздуваемое во имя религии. Люди берут в руки оружие во имя религии только потому, что их собственная ограниченность не позволяет им постичь подлинный смысл собственного вероучения.

    Я твердо убежден, что мы сможем предпринять необходимые шаги, чтобы прийти к взаимопониманию и гармонии в отношениях между религиями, тем самым, способствуя миру и безопасности на земле. Один из важных способов достижения этой цели -расширение взаимодействия между религиями, чему может способствовать, в том числе, и посещение святых мест других вероисповеданий. Если возможно, представители разных религий могут вознести там совместную молитву. Если нет, просто предаться безмолвному созерцанию. Подобные паломничества – чрезвычайно ценное и глубокое переживание. Однажды мне довелось посетить Лурд на юге Франции не в качестве туриста, но в качестве паломника. Я пил святую воду, стоял у изваяния Девы Марии и думал о том, что здесь, этом месте, миллионы людей обретают благословение и покой. Когда я созерцал изваяние Девы Марии, во мне родилось восхищение и благодарность христианской вере просто за то, что она помогает миллионам людей. Пусть у христианства и иная философия, но ценность той помощи и того блага, которое эта религия приносит другим, очевидна.

    Движимый этим чувством, в 1993 году я отправился в Иерусалим, к святому месту трех величайших мировых религий. Я пришел к Стене Плача со своими друзьями-иудеями. Посетил святые места христианства со своими друзьями-христианами, а затем отправился на Храмовую гору со своими друзьями-мусульманами и молился с ними. Я также посещал различные святыни индуистов, мусульман, джайнов и сикхов, а также места, священные для зороастрийцев в Индии и зарубежных странах. Порой мы молились вместе, порой вместе медитировали в тишине.

    Недавно я принял участие в паломничестве христианских и буддийских лидеров в Бодхгайю, где было время совместным молитвам, медитации и диалогу. Каждое утро мы садились вместе под дерево Бодхи и предавались медитации. Со времен Будды, который приходил свыше 2.500 лет назад, и со времен Иисуса Христа, который жил около 2.000 лет назад, думаю, это была первая подобная встреча.

    Есть одно место, которое я давно хотел посетить, но мое желание пока не осуществилось. Гора пяти пиков, или У-тай-шань в Китае, известна своей связью с Манджушри, Бодхисаттвой Мудрости. Мой предшественник, 13-тый Далай Лама воздавал почести этому святому месту и, со времен своего первого путешествия в Китай в 1954 году, я также лелеял надежду, что смогу последовать его примеру. В то время китайские власти отклонили мою просьбу, сославшись на бездорожье. Я уверен, что сегодня с дорогами все обстоит благополучно.

    Во время недавних обсуждений вопроса тибетской автономии с властями КНР мои посланники вновь заявили о моем желании совершить визит в Китай. В Китае много священных мест, ведь это страна, где буддизм процветал на протяжении многих веков. Я бы хотел посетить некоторые из них. И в то же самое время, пока я буду находиться в этой стране, я надеюсь своими глазами увидеть те изменения, которые произошли Китайской народной республике.

    Перевод: Юлии Жиронкиной

    О «своих» и «чужих» линиях преемственности

    6 октября 2009

    В качестве основного философского трактата, объяснение которого будет предварять тантрическое посвящение Ямантаки в дни учений для буддистов России в ноябре нынешнего года, Его Святейшество Далай Лама выбрал текст Дипанкары Атиши «Светоч на пути к Просветлению». Возможно, его выбор был предопределен тем, что этот текст, который представляет собой первое изложение традиции Ламрим (объяснения этапов пути к Просветлению), имеет первостепенное значение для представителей всех школ и направлений тибетского буддизма. Размышления Его Святейшества на эту тему:

    Атиша написал свой труд «Светоч на пути к Просветлению», когда жители западного Тибета попросили его дать основополагающее учение из устной традиции, которое бы наиболее отвечало наклонностям тибетцев; вероятно, до известной степени именно традицию Ламрим можно назвать «ламаизмом». Но при этом в ее основе лежат все те же учения Будды, собранные и разъясненные древнеиндийскими философами Нагарджуной и Асангой, чей приход был предсказан в пророчествах, и потому любая из буддийских традиций найдет в Ламриме отражение своих практик. Поскольку Ламрим вобрал в себя все важнейшие практики Хинаяны, Махаяны и Ваджраяны, преподаваемые и изучаемые в различных линиях преемственности, берущих начало от Будды Шакьямуни, то его изучение способно обогатить духовную практику любого буддиста, вне зависимости от его принадлежности к той или иной школе или традиции.

    К наставлениям, которые содержит Ламрим, прямо или косвенно обращаются во всех течениях тибетского буддизма. Марпа познакомился с Атишей в Непале, где они позаимствовали друг у друга многие из учений. Главный ученик Миларепы Гампопа приобрел известность, соединив традицию Атиши Ламрим с линией преемственности Махамудры, переданной ему Миларепой.

    Когда Атиша прибыл в Тибет и направился на север в Толинг, он проезжал мимо горы, которая позже приобрела название Сакья, и по прошествии нескольких лет здесь разместилась главная резиденция школы Сакья. Атиша спешился, сделал простирания перед горой и предсказал появление в этом месте монастыря школы Сакья, а также целого ряда великих основоположников этой традиции. Собственные учения Атиши, включая Ламрим, позже станут краеугольным камнем доктрины Сакья.

    Порой нам приходится слышать, что приверженцы школы Гелуг уделяют слишком много внимания интеллектуальному аспекту, а используемый ими анализ и логическое размышление препятствуют медитации и тормозят духовное развитие. Я лично считаю, что это глупые разговоры, которые люди ведут от недостатка знаний. Первый, Второй, Третий, Пятый и Тринадцатый Далай Ламы широко практиковали учения всех школ тибетского буддизма, особенно это касается школы Ньингма. Их называли «ламами Дрепунга» и «желтошапочниками», но, несмотря на это, они в равной степени почитали и все остальные школы и проходили обучение у учителей ? держателей тех традиций, которые их интересовали, вне зависимости от того, к какой школе буддизма они принадлежали.

    Проявлять узость мышления в отношении писаний или линий преемственности Дхармы из сектантского фанатизма все равно, что превращать целебное лекарство в яд. Мания величия в религиозной сфере делает из человека глупца. Я получил монашеское посвящение и прошел обучение в школе Гелуг, но все линии тибетского буддизма очень тесно связаны между собой, и, к примеру, одна из основных медитаций в школе Гелуг относится к линии преемственности, которую принес в Тибет основатель школы Кагью, Марпа Лоцава.

    Моя практика на тридцать процентов состоит из учений ньингмапинской линии преемственности. Я также встречался и обменивался идеями со многими японскими учителями, последователями Тхеравады и другими. Большинство тибетских лам поступает именно таким образом. Когда приходит понимание природы духовного пути, нет надобности искать противоречия между разными формами буддийской практики.

    Будда передал широкое разнообразие учений не для того, чтобы смутить умы людей и заставить их гадать, что есть чистый буддизм, а что ? нет; что есть высший уровень, а что ? низший. Любой, кто обрел глубинное понимание намерения Просветленных, сумеет распознать чистую Дхарму в каждом слове каждого наставника, к какой бы традиции или линии преемственности он ни принадлежал. Подобно тому как путешественник, перемещающийся из страны в страну, должен облачаться в одежды разного рода, чтобы адаптироваться к тем или иным климатическим условиям, так и всякая линяя преемственности Дхармы, распространяясь, приобретала свой собственный уникальный характер, дабы соответствовать духу эпохи и особенностям той или иной культуры.

    Тем не менее, если мы обратимся к истокам данной линии преемственности, то обнаружим, что она идет от самого Будды Шакьямуни и никогда не прерывалась. Возможно, ее можно проследить вплоть до первого поворота Колеса Дхармы, и потому она относится к категории практик Хинаяны, в основе которых лежат Четыре Благородные Истины, отречение и три высших практики (санскр. тришикша). Или же она берет начало от второго поворота Колеса Дхармы и опирается на Срединный путь традиции Махаяны. А может быть, она относится ко времени, когда Будда повернул Колесо Дхармы в третий раз, и основывается на доктрине школы «Только ум». Линией преемственности может также быть и метод Ваджраяны, который передается тайно, или устная традиция, которая объединяет в себе сразу несколько течений.

    У того ученика, который однажды открывает для себя всю широту и глубину учений Будды, собранных воедино и истолкованных древнеиндийскими учителями буддизма, такими как Нагарджуна, Асанга, Васубандху, Дхармакирти, незамедлительно само собой рождается почтительное отношение к любой из линий преемственности Дхармы. Нам также следует стараться придерживаться в своих взглядах подобного эклектического подхода, которым руководствовались многие учителя прошлого. И это вовсе не означает, что мы должны смешивать все практики, превращая их в один большой суп. Скорее, мы должны быть открыты для всех учений, являющих собой достоверную передачу мысли Просветленных, а также источник знания, которое может поддержать и укрепить ту линию преемственности, которую мы для себя избрали.

    Перевод с тибетского Гленн Муллин

    Перевод с английского Елена Лохнина

    О предписании «считать совершенным любое действие учителя»

    8 октября 2009.

    Довольно часто говорят, что суть практики гуру-йоги состоит в том, чтобы научиться видеть все действия учителя как совершенные. Я лично старался бы не переусердствовать в этом вопросе. Нередко в священных текстах можно прочесть: «Во всяком действии узрите безупречность». Однако следует рассматривать эту заповедь в свете сказанного самим Буддой Шакьямуни: «Не принимайте слово мое на веру из одного лишь почтения ко мне, но лишь после тщательной проверки, как ювелир, приобретающий золото». Проблема формирования идеального во всех отношениях образа гуру заключается в том, что такой подход легко превращается в губительный яд как для учителя, так для и ученика. Поэтому, когда я излагаю эту практику, я всегда подчеркиваю, что на традиции «восприятия всех действий учителя как совершенных» не стоит делать акцент. Если гуру проявит какие-либо качества или даст учения, идущие в разрез с Дхармой, то в этом случае указание видеть совершенство духовного учителя должно уступить место логике и дхармической мудрости.

    Давайте рассмотрим это на моем примере. Поскольку многие из прежних Далай Лам были великими мудрецами, а меня считают их реинкарнацией, к тому же в нынешнем своем воплощении я достаточно часто даю лекции и учения на религиозные темы, многие люди питают в меня слишком большую веру и в своей практике гуру-йоги представляют меня Буддой. Вместе с тем, эти люди также считают меня государственным деятелем. В такой ситуации это указание «воспринимать любое деяние гуру как совершенное» может с легкостью отравить мои отношения с моим народом, а также сделать мое светское руководство неэффективным. Ведь я могу подумать: «Все они считают меня Буддой, и, стало быть, примут любое мое утверждение за истину». Излишняя вера, а также создание ореола «святости» довольно легко становятся предпосылками для нравственного падения. Выполняющим базовые практики я всегда советую не придавать слишком большого значения этому аспекту гуру-йоги. Было бы весьма плачевно, если бы учение Будды, которое основывается на глубоком анализе, стало бы отводить логике лишь второстепенную роль.

    Вероятно, здесь у вас может закрасться мысль: «Далай Лама не читал Ламрим. Ему неизвестно, что практиковать Дхарму без учителя невозможно». Я ни в коем случае не пытаюсь противоречить Ламриму. На пути духовного совершенствования ученику необходимо полагаться на учителя и медитировать о его доброте и достоинствах; однако указание «воспринимать любое деяние гуру как совершенное» может применяться только в контексте буддийского учения в целом и рационального подхода к знанию, которое оно проповедует. Поскольку это указание «считать совершенным любое действие учителя» заимствовано из высшей тантры и упоминается в Ламриме главным образом для того, чтобы подготовить ученика к выполнению тантрических практик, начинающие должны относиться к нему с осторожностью. Что же касается духовных наставников, которые захотят воспользоваться доверчивостью учеников и представить эту заповедь гуру-йоги в ложном свете ради извлечения собственной выгоды, то подобные действия можно сравнить с низвержением потоков адского пламени в собственное чрево.

    Для последователя Дхармы главными критериями, определяющими его движение в правильном направлении, всегда должны оставаться опора на логику и знание Дхармы. Без такого подхода нам будет трудно переварить весь тот опыт, который мы получаем в освоении Дхармы. Твердо убедитесь в достоинствах того человека, которого вы собираетесь назвать своим гуру, и даже после этого следуйте его указаниям, не выходя за пределы общепринятой логики, очерченные Буддой. Указание «воспринимать любое деяние гуру как совершенное» по большей части следует оставить для практикующих высшую тантру, где оно обретает свой особый смысл. Одна из основных йогических практик в колеснице Ваджраяны предписывает представлять мир мандалой великого блаженства, а себя и других существ ? Буддами. В этом контексте довольно абсурдно было бы думать, что вы и все остальные ? Будды, а ваш учитель ? нет!

    В Тибете, из-за того что Дхарма практиковалась достаточно широко, а также благодаря великой доброте многих учителей прошлого, люди питали веру огромной силы. Даже небольшой лоскут красного монашеского одеяния почитали как благородную Сангху. В ту пору не существовало проблем с выполнением практики восприятия каждого деяния гуру как совершенного. Следовательно, ответственность за сохранение чистоты традиции была возложена на лам, но, к сожалению, и ламам порою не идет на пользу эта практика «восприятия каждого деяния гуру как совершенного».

    В действительности, чем большее почтение оказывают какой-либо личности, тем более смиренным должно становиться ее поведение. Однако порой мы наблюдаем прямо противоположное. Духовный наставник должен с особенно пристальным вниманием следить за собой, памятуя о словах ламы Дромтонпы: «Оказанные вам почести да будут источником вашего смирения». Учитель обязан соблюдать это правило. Обязанность же ученика ? проявлять мудрость, выражая свою преданность и почтение гуру.

    Безусловно, зарождение веры является добродетелью, но без мудрости она может причинить нам вред. В целом мы, тибетцы, столь глубоко преданны учению Будды, что практику Дхармы воспринимаем как нечто само собой разумеющееся. Монах же, который живет милостью благодетелей, но при этом не соблюдает религиозные предписания, порождает столь же негативную карму, как и тот, кто ворует из храма. Человек, обладающий духовными качествами, либо занятый усердной учебой или практикой, имеет право принимать подношения, и их получение имеет глубокий смысл. Но плохому монаху лучше проглотить раскаленное ядро, нежели принимать подношения. Проблема заключается в том, что, как правило, мы соблюдаем те наставления, которые подпитывают наши омрачения, и пренебрегаем теми, которые помогают их преодолеть. Такая «избирательность» может с легкостью привести к моральному падению. Вот почему я говорю, что указание «считать совершенным любое действие учителя» может оказаться ядом. Многие проблемы в Тибете, связанные с сектантством, родились из этого учения и почерпнули в нем силу.

    Первый Далай Лама писал: «Подлинный духовный наставник взирает на всех живых существ с любовью и преисполнен почтения к учителям всех традиций. Лишь с одним врагом он борется ? с омрачениями, что в нем самом». Различные течения возникали, главным образом, как разновидности искусных средств, предназначенных для практикующих с разными способностями. Если мы выдернем из контекста какой-то один аспект учения, например указание «считать совершенным любое действие учителя» и станем применять его в поддержку сектантского взгляда, то чем мы воздадим великим учителям прошлого за ту доброту, которую они проявили к нам, даровав и распространив учение Дхармы? Разве не ляжет это на них пятном позора? Если мы будем неверно истолковывать и выполнять их наставления, это вряд ли их обрадует. Также и для ламы проведение церемоний или дарование посвящений с целью принести благо людям является заслугой, но если эти действия выполняются с единственным намерением ? извлечь материальную выгоду, то такому человеку лучше оставить служение и заняться бизнесом. Эксплуатация людского доверия под маской служения Дхарме является великим злом. Безусловно, китайцы причинили нам много вреда, но даже его масштаб не сравнится с теми последствиями, к которым способно привести использование Дхармы в поддержку сектантских идей или в угоду своим собственным корыстным интересам. Это разрушает фундамент, на котором зиждется вера.

    По этому поводу великий йог Миларепа сказал: «Если практикующий Дхарму не соблюдает ее предписаний, он наносит ущерб учению». Подобно тому, как мелкие глисты способны лишить жизни огромного льва, так и обращение учений на службу сектантству и корыстным интересам, без особого труда может уничтожить Дхарму.

    Мы создаем великолепные алтари и совершаем дорогостоящие паломничества, но гораздо важнее помнить слова Будды: «Избегайте дурных деяний и вершите добро; направляйте все практики на воспитание ума». Если наша практика не позволяет нам избавиться от омрачений, неблагого настроя и тревожащих состояний ума, значит, что-то мы делаем неправильно.

    Порой говорится, что основной причиной заката буддизма в Индии восемь столетий назад стало применение тантрических практик неподготовленными людьми, а также сектантство, порожденное коррупцией внутри Сангхи. Всякий, кто преподает тибетский буддизм, должен всегда помнить об этом, когда обращается к указанию «считать совершенным любое действие учителя». Это чрезвычайно опасное учение, особенно для новичков.

    Перевод с тибетского Гленн Муллин

    Перевод с английского Елена Лохнина

    Вопросы и ответы (Лондон, 1999)

    Из учений Его Святейшества Далай Ламы в Лондоне, 1999

    ? Когда живешь напряженной жизнью большого города, порой возникает соблазн бросить все и уйти медитировать в какое-нибудь тихое место. Как вам кажется, что важнее ? продолжать вести обычный образ жизни или же поддаться соблазну отказаться от него?

    Это во многом зависит от конкретного человека. Если он является весьма практиком высокого уровня, который целиком и полностью посвятил себя медитации и отшельничеству, и это единственное, что влечет его в жизни, то тогда, конечно, такой человек может оставить мир и уйти в уединение. Это называют высшей формой духовной практики. Но она подходит не для всех практикующих. В действительности, практикующие такого калибра встречаются очень редко.

    Если же говорить о таких практикующих, как мы с вами, то нам гораздо важнее быть эффективными членами общества, которые могут внести вклад в его развитие, и при этом всеми силами стараться сделать духовную практику неотъемлемой частью своей повседневной жизни. Нужно попросту находить время утром и вечером для созерцательных практик, медитации и так далее. Для большинства из нас это наилучший путь духовного развития. А иначе может случиться так, что, проведя некоторое время в одиночестве, вдали от общества, человек затем начнет осознавать, что такой путь в действительности чрезвычайно труден. И потом, тихо и незаметно, испытывая определенное чувство вины, он найдет лазейку и вновь вернется в общество!

    ? Медитацию какого рода вы бы порекомендовали новичкам?

    Размышляйте о непостоянстве, а если у вас есть более глубокие познания, тогда размышляйте о природе страдания. Можно также размышлять о природе прекращения [страданий].

    На самом деле, фундаментом буддийской Дхармы является размышление о Четырех Благородных Истинах, поэтому начинайте с медитации об этом, вместо того чтобы визуализировать себя божеством! Мантры приводят в движение одни только губы. Думаю, новичкам нужно в определенной степени ограничивать практику начитывания мантр. Один учитель из Амдо, восточного Тибета, как-то сказал, что, когда слишком усердствуешь в чтении мантр, перебирая бусины, то может случиться так, что вместо отрицательных эмоций сведешь на нет свои ногти.

    ? Пожалуйста, расскажите о силе молитвы с буддийской точки зрения. Если нет Бога, то кому же вы молитесь?

    Обычно мы взываем к высшим существам, например, к Буддам и Бодхисаттвам, которые обладают большей силой, чем мы сами. Таковы буддийские молитвы. Но эти высшие существа не были такими с самого начала. Изначально они были такими же, как мы, но потом, упражняя свой ум, они постепенно стали Буддами и Бодхисаттвами. Так мы это понимаем.

    ? Можно ли сочетать повторение тибетских мантр и различные тибетские визуализации с практикой випашьяны ? не в ходе одной и той же сессии, смешивая две практики, но в разное время суток? Я чувствую потребность в обеих практиках. Это неправильно? Пожалуйста, поделитесь с нами своими мыслями о том, как можно их сочетать?

    Разумеется, нет никаких препятствий для объединения этих двух практик. В тибетском буддизме основной практикой на духовном пути в действительности считаются именно медитации, выполняемые в рамках практики випашьяны. Ваджраянские практики чтения мантр и построения визуализаций служат дополнением к этому; они лишь усиливают основную духовную практику. Существует опасность, что у людей может сложиться впечатление, будто неотъемлемым атрибутом тибетского буддизма являются его ритуальные аспекты: игра на длинных трубах, рожках и цимбалах. На самом деле, не в этом суть практики.

    Одной из самых выдающихся личностей в истории Тибета, чья жизнь служит для нас примером подлинной практики тибетского буддизма, был великий созерцатель Миларепа. (Я люблю рассказывать о нем людям, в том числе тибетцам). При этом, если бы вы заглянули в пещеру, где он медитировал, то, уверен, не обнаружили бы там ни длинных труб, ни рожков, ни цимбал.

    Рассказывают, что, когда индийский наставник Атиша приехал в Тибет (это было в одиннадцатом столетии), то его встречало обширное собрание тибетских лам. Прием был устроен с большим размахом, и он издалека мог наблюдать приближающихся к нему лам. Это были ламы весьма внушительного вида, на лошадях с богатой упряжью, украшенных разноцветными попонами и колокольчиками. Да и сами ламы были одеты в роскошные костюмы и яркие шапки. Некоторые головные уборы имели форму птичьей головы. Атиша испытал такое удивление и шок, что закричал: «Тибетские духи!» и спрятал свое лицо. Он не хотел на них смотреть, думал, это наваждение. Тибетцы поняли его реакцию, спешились, отослали лошадей и переоделись в простые монашеские одеяния. Когда после этого они подошли к индийскому наставнику, то он был счастлив встретиться с ними.

    Многим тибетцам известна эта история, мы часто пересказываем ее, снова и снова. И все же, несмотря на это, мы всякий раз попадаемся в силки этой яркой ритуальной атрибутики. Пока я жил в Лхасе, я, само собой разумеется, одевался в дорогостоящую шелковую парчу. Но, на мой взгляд, если уделять слишком большое внимание подобным вещам, то и ритуалы, и учения станут поверхностными и утратят свой истинный смысл.

    Поскольку мы стали беженцами, нам открылась прекрасная возможность все это изменить. Я перестал облачаться в эти дорогостоящие ткани. Простые монашеские одежды, которые я ношу, замечательны: их легко стирать, и они очень удобны! Парча царапает кожу, и трудно поддается стирке, тем более что на индийской жаре она так быстро теряет свежесть! Так что сами обстоятельства вынудили нас отказаться от изысканных одеяний, и, мне кажется, это большая удача! Уверен, если внимательно исследовать те одеяния, которые монахи носят в Тибете, то можно дать гарантию, что грязь на воротнике копилась на протяжении нескольких поколений! Мне кажется, увлекаться одеждой глупо. Мы повторяем имя Будды, но, поступая подобным обраом, игнорируем его наставления, и это весьма печально.

    Исповедовать религию или нет ? вопрос индивидуального выбора; но если мы решаемся следовать той или иной религии, то должны отнестись к этому серьезно и вложить в духовную практику всю свою душу. Это важно. Я чувствую, что пришло время буддистам пересмотреть некоторые из своих традиционных привычек. Впрочем, это касается и представителей других религиозных традиций. Если вы выбрали религию, нужно следовать ей серьезно и искренне, практикуя ее в своей повседневной жизни. Тогда она будет представлять для вас ценность. А если религиозная вера ? не более чем обычай, то от нее мало пользы.

    ? Если мудрость и сострадание ? это природные характеристики просветленного ума, то почему их развитие требует от нас таких больших усилий?

    Рассмотрим в качестве примера зернышко. Все мы знаем, что оно обладает потенциальной возможностью дать начало растению, если его посадить в соответствующую почву, удобрить ее, полить, поддерживать нужный температурный режим и так далее. Все мы признаем, что зернышко обладает данным потенциалом. Однако для того чтобы из него действительно выросло растение, необходимо запустить в действие очень сложный процесс, нужно бережно за ним ухаживать. С нами все обстоит точно так же.

    Другая причина в том, что отрицательные качества очень прочно укоренились в нашем сознании.

    ? Как отличить самоотречение от пассивности?

    Очень важно осознать, что призыв к альтруизму и заботе о благополучии других существ не означает, что мы должны полностью отбросить собственные интересы, забыть о себе и превратиться в некую пассивную и безликую сущность. Это ошибочное представление. На самом деле, альтруизм, побуждающий нас заботиться о благе других, требует мужества, широкого мышления и ярко выраженного чувства «я». Ведь альтруист бросает вызов себялюбию и эгоцентризму, которым подчинена вся жизнь обычного человека. Для того чтобы бросить такой вызов, необходимо четкое самоощущение и несгибаемое мужество, ведь эти тенденции так прочно укоренились в нас.

    Поэтому, как это ни парадоксально, Бодхисаттва, воплощающий в себе альтруистические идеалы, ? это человек с ярко выраженным чувством «я», а иначе он не сумеет проявить должной решимости и мужества. Так что, не следует думать, будто альтруистическое намерение ? это всего лишь пассивное состояние ума, в котором мы ограничиваемся одними благопожеланиями.

    ? Ваши слова о необходимости контролировать свои эмоции на Западе могут воспринять как совет их сдерживать или подавлять. Как выполнять эту практику с легким сердцем?

    Совершенно верно, подавление эмоций может оказывать на нас пагубное, разрушительное воздействие, в особенности если чувство обиды или гнева связаны с полученным в прошлом болезненным переживанием. При таких обстоятельствах проявление эмоции может означать освобождение от нее. На этот случай есть тибетская поговорка: «Если морская раковина засорилась, нужно дунуть как следует, чтобы вычистить гниль».

    Буддизм согласен с тем, что некоторые формы эмоций, связанные с неприятными переживаниями прошлого, лучше выплеснуть наружу. Однако если брать шире, то в буддийском учении утверждается, что чем больше мы потакаем отрицательным эмоциям, таким как гнев и ненависть, тем сильнее они становятся.

    Если вы не отдаете себе отчета в их разрушительной природе, считаете их естественными свойствами человеческой психики, которые то возникают, то исчезают, и позволяете им проявляться бесконтрольно, то, потворствуя отрицательным эмоциям, вы тем самым усиливаете в себе склонность к эмоциональным выплескам. Если же вы ясно видите заложенный в них разрушительный потенциал, то уже одно это заставит вас дистанцироваться от них. И тогда постепенно они начнут терять свою власть над вами.

    ? Почему вы отдаете предпочтение положительным мыслям и чувствам, а не отрицательным? Разве они не одинаковы? Непостоянны и лишены независимого существования?

    Хотя отрицательные и положительные мысли и чувства в равной степени непостоянны и лишены самобытия, факт остается фактом ? отрицательные мысли и чувства ведут к страданию и болезненным переживаниям, а положительные ? ведут к счастью. Именно по этой причине положительным эмоциям отдается предпочтение и именно их рекомендуется развивать. Ведь мы все стремимся к счастью. Счастье и страдание постоянно сменяют друг друга, и если прибегнуть к вашей логике, то нет нужды стремиться к счастью и прилагать усилия для избавления от страданий! Раз они все время сменяют друг друга, можно просто лежать и ждать, пока все переменится. Вряд ли такое поведение можно назвать правильным. Нужно намеренно совершать действия, которые принесут счастье, и намеренно избегать тех, что причиняют страдания.

    ? На духовном пути мы стараемся избавиться от себялюбия, однако многие люди на Западе совсем не любят себя, не любят до такой степени, что у них развивается хроническая депрессия, и они идут на самоубийство. Как быть с этим?

    Насколько я понимаю, наличие [присущей западным людям] ненависти к себе еще не означает, что человек себя не любит. На самом деле, я подозреваю, что в основе ненависти к себе лежит чрезмерное себялюбие и чрезмерная привязанность к собственной персоне. Мы слишком многого ждем от самого себя, и, когда наши ожидания не совпадают с возможностями, мы испытываем глубочайшее разочарование, которое запускает в действие негативный процесс.

    На мой взгляд, очень важно избегать неправильного толкования буддийской идеи преодоления себялюбия. Мы не утверждаем, что духовный практик должен полностью отказаться от достижения собственных целей, пренебречь собственными интересами. Скорее, мы советуем преодолеть узколобый эгоцентризм, который заставляет нас забывать о благополучии других и о том влиянии, которое могут оказать на них наши действия. Такой эгоцентризм является нашей мишенью, а отнюдь не стремление осуществить свои глубокие чаяния. Можно вспомнить здесь, что Бодхичитту определяют как альтруистическое стремление достичь полного Просветления ради блага всех живых существ. В основе этого идеала лежит убеждение, что достижение полного Просветления необходимо не только для служения другим существам, но и для совершенствования нашей собственной природы. Таким образом в идее Бодхичитты заложено признание того, что практикующий должен преследовать и свои истинные интересы.

    Если бы буддийское учение об альтруизме призывало нас полностью пренебречь своими собственными интересами, забыть о них раз и навсегда, то тогда по логике вещей мы не должны были бы трудиться и на благо других. Ведь, согласно буддизму, помогая другим, мы одновременно приносим пользу и самим себе. Эта польза ? побочный продукт служения другим. То есть в этом случае мы не должны были бы усердствовать ни ради других, ни ради себя.

    Обратимся к классической буддийской литературе о Бодхичитте. В своем тексте «Наивысший непрерывный поток» (Ратнаготра-вибхага, или Уттара-тантра) Майтрея говорит, что все живые существа совершенно равны в том смысле, что все они обладают природой Будды. Это означает, что в каждом из нас есть семя доброты Будды, сострадания Будды ко всем живым существам, а, следовательно, потенциал для достижения Просветления и совершенства заложен в каждом из нас. Учение подобного рода дается для того, чтобы наделить практикующего несгибаемым мужеством и целеустремленностью. В противном случае, размышлять об основополагающей равностности всех существ было бы довольно бессмысленно.

    ? Порой в основе испытываемого мною гнева лежит страх. Гнев придает мне силы, и я перестаю бояться. Разве это плохо?

    Вы совершенно правы; нам всем это знакомо. Стоит нам разозлиться, и мы чувствуем себя сильными и смелыми. Однако эта сила ? слепая. Энергия гнева может оказаться не такой уж созидательной, она может быть попросту разрушительной: нет никакой определенности, как все повернется. Крайнее проявление гнева может даже стоить вам жизни, и это очень глупо. Так что гнев ? слепая энергия.

    Если вы полностью отдаете себе отчет во вредоносной силе гнева как такового, то попробуйте применить полученные знания к собственному гневу. Но здесь свою роль играет и предмет вашего гнева. Если, например, вы разозлились на какого-то человека, то тогда для преодоления гнева полезно вспомнить о его положительных качествах. Если же ваш гнев связан с пережитой вами болью, с мировым кризисом или катастрофой, то такой гнев отчасти можно оправдать. Но даже в этом случае, если хорошенько поразмыслить, от гнева нет большой пользы.

    ? Ваше Святейшество, мне было очень полезно познакомиться с вашим мнением о трагической ситуации в Косово. Скажите, пожалуйста, можно ли оправдать насилие, если речь идет о самозащите отдельного человека или оборонительных мерах, предпринимаемых государством?

    Если рассуждать теоретически, то насилие и ненасилие ? это всего лишь методы. А если мы хотим определить, является то или иное действие приемлемым или неприемлемым, то мотивация, стоящая за нашими поступками, и цель, которую мы ставим, оказываются гораздо важнее, нежели используемый нами метод. А потому при чрезвычайных обстоятельствах ? если у нас чистое намерение и благая цель, насилие может быть оправдано.

    Но если рассуждать в практическом ключе, то одна из главных характеристик насилия заключается в том, что его последствия весьма непредсказуемы. Стоит вам совершить акт насилия, и это повлечет за собой множество трудностей и побочных эффектов, которые изначально невозможно было предвидеть. За актом насилия следует ответный удар и так без конца. Море страдания и боли. Ситуация в Косово, на мой взгляд, наглядное тому подтверждение. По этой причине я полагаю, что насилия лучше избегать.

    Если же заглянуть глубже, то отличие между насилием и ненасилием главным образом кроется в мотивации. Если вы руководствуетесь искренним и сострадательным намерением, то даже произнесенное вами резкое слово или совершенное жесткое действие, по сути, будут ненасильственными. Если же у вас неблагая мотивация, желание обмануть или подчинить себе человека, то даже внешне добрые слова и дела по сути будут носить насильственный характер. Мотивация ? это самый важный фактор. В этом смысле под насильственным понимается любое действие, совершенное под влиянием ненависти.

    Таковы теоретические различия между насилием и ненасилием. И если на вас нападут, и ваша жизнь окажется под угрозой, то вы должны будете оценить действия нападающей стороны сообразно тому, что было объяснено. Когда вам наносят вам ущерб, в эту минуту нужно не только защищаться, но еще и стараться переключить своего противника на правильные действия, тем самым подтачивая корни его агрессии. Нужно все тщательно взвешивать: если вы видите, что принятые вами контрмеры, скорее всего, принесут незначительные результаты, то стоит поискать другие способы урегулирования возникшей проблемы. Но если речь идет о вашей жизни, то тут уж нужно как можно скорее уносить ноги!

    И еще, если вас загнали в угол, у вас при себе оружие и, другого выхода кроме как его применить у вас не остается, то тогда, спасая свою жизнь, цельтесь в ту часть тела, повреждение которой не нанесет вашему недругу непоправимого вреда.

    Как бы ни сложились обстоятельства, такие ситуации всегда чреваты трудностями. Но одно всегда в наших силах: защищаясь любым из доступных нам способов, мы должны следить за тем, чтобы наша мотивация не была омрачена ненавистью к противнику. В своих действиях мы должны стараться руководствоваться подлинной заботой и сочувствием.

    ? Если все происходит вследствие закона причинно-следственной связи, то где тут место свободе воли?

    Закон причинно-следственной связи ? это всеобщий принцип, который распространяется на все события и явления, будь то одушевленные или неодушевленные. Но если брать более широкий контекст, то есть еще один уровень причинности, который затрагивает только живых существ. Среди действий, совершаемых людьми, например, есть те, что совершаются осознанно, с определенным намерением, или мотивацией. Именно эти действия и попадают под так называемый «кармический закон причинно-следственной связи». Хотя закон кармы ? это один из подпунктов всеобщего закона причинно-следственной связи, он распространяется только на действия, ставшие результатом волеизъявления; действия, совершенные осознанно живыми существами, поэтому мотивация здесь является неотъемлемой частью причинного процесса. Уже одно это показывает нам, что человек играет весьма активную роль, определяя своими действиями дальнейшее развитие событий.

    Мы уже обсуждали, что нередко оказываемся во власти мощных негативных мыслей и чувств. В этом смысле у нас нет полной свободы действий, но это не означает, что мы вообще не способны самостоятельно формировать свои намерения. Мы располагаем свободой воли.

    Есть еще одна область, где свобода воли играет определенную роль. Допустим, вы совершили кармическое действие и заронили зерно, из которого должен прорасти определенный результат. Однако для того чтобы этот результат проявился в полной мере, одной причины недостаточно ? нужны еще условия для ее активизации. У людей есть выбор, они могут принять соответствующие меры, чтобы такие условия не сложились.

    ? Множество существ пребывает в бардо. Они готовы воплотиться в драгоценном человеческом теле, но Земля уже перенаселена. Какой мотивации должен придерживаться буддийский практик-мирянин, планирующий завести ребенка?

    Это во многом зависит от вас лично. Если вы по-настоящему хотите иметь детей, то вы можете зачать их и затем заботиться о них. Для правильного развития ребенка его нужно окружить заботой. Но если вам кажется, что забота о ребенке потребует от вас слишком больших затрат, то заводить его вам совсем необязательно!

    ? Существует столько достойных занятий. Как решить, какому из них посвятить свою жизнь?

    Вам решать, вам выбирать свой путь! Я тут ничего не могу посоветовать. Разумеется, нужно учитывать свои способности и понимать, что вам под силу.

    ? Я признаю, что устранение омрачающих эмоций через постижение пустоты может быть нашей духовной практикой и долгосрочной целью. Но если мы уже охвачены пламенем гнева, как нам справиться с ним здесь и сейчас?

    Это во многом зависит от человека. Если перед нами духовный практик с глубоким переживанием Бодхичитты, отречением от мирских деяний и некоторым постижением пустоты, то для него сильные негативные эмоции (например, ненависть и гнев) будут довольно редким явлением. А если они все же проявятся в нем, то он сумеет сразу же вспомнить учения, обратится к своей духовной реализации, и тем самым незамедлительно погасит в себе отрицательную эмоцию.

    Таким же людям, как я, у которых нет подобных глубоких реализаций, лучше всего постараться не оказываться в ситуациях, которые влекут за собой проявление сильных отрицательных эмоций. Вообще, говорится, что для новичков предотвращение негативных эмоций гораздо эффективнее, нежели прямое столкновение с ними, и, на мой взгляд, это весьма справедливо. Исходя из своего собственного опыта, вы можете составить представление о том, какие обстоятельства могут привести вас к выплеску отрицательных эмоций, и тогда сделаете все от вас зависящее, чтобы этого избежать. Если же сильные отрицательные эмоции, такие как ненависть и гнев, все же проявились в вас, то совладать с ними можно, пока они не полностью овладели вами. Если же это случилось, то тут ничего не поделаешь. В этом случае, наверное, лучше всего кричать что есть мочи!

    Когда ребенком я жил в летнем дворце Норбулинка в Тибете, то дворцовые слуги частенько советовали мне кусать кулаки, когда я злился на своих партнеров по играм. Оглядываясь назад, я нахожу этот совет довольно мудрым. Ведь чем сильнее вы будете злиться, тем сильнее вам придется кусать кулаки. Это наверняка вразумит вас и напомнит о том, что лучше воздержаться от гнева, ведь иначе вам самому придется терпеть боль от укусов. Кроме того, физическая боль мгновенно отвлечет ваш ум от гнева.

    ? Ваше Святейшество, я так хочу быть лучше, добрее, быть сострадательным и избавиться от отрицательных эмоций и действий, но чем больше усилий я прилагаю в этом направлении, тем больше ошибок я совершаю и тем дальше назад откатываюсь. У меня такое ощущение, будто я иду топкому илу. Какой совет вы можете мне дать?

    Я лично усматриваю в этом признак того, что вы очень серьезно восприняли духовные наставления. Очень схожие переживания испытывает человек, который впервые берется медитировать. Когда вы делаете паузу в делах, садитесь, размышляете и пытаетесь медитировать, то начинаете замечать, что ваши мысли постоянно меняются, а ваш ум то и дело отвлекается, как будто бы медитация сделала его более рассеянным. На самом же деле, это хороший знак; знак того, что вы ступили на путь духовного развития.

    Как я уже говорил, преобразование ума ? задача непростая. Она требует времени, и потому важно не терять воодушевления и интереса, но просто продолжать двигаться по пути. Полезно размышлять не в контексте нескольких недель или нескольких месяцев, или даже лет, но в контексте многих жизней ? тысяч жизней, миллионов жизней, триллионов жизней, кальп, бесконечных кальп. Таков буддийский взгляд на вещи.

    Всякий раз, когда я испытываю некоторое разочарование или чрезмерную печаль, то вспоминаю этот прекрасный стих:

    Покуда длится пространство,

    Покуда живые живут,

    Пусть в мире и я останусь,

    Страданий рассеивать тьму.

    Я повторяю эти строки, думаю о них, медитирую о них, и мое разочарование тотчас же исчезает. Вот и вам нужно преисполниться большей решимости. Сколько бы времени ни потребовалось на то, чтобы измениться, нужно взрастить в себе решимость пройти этот путь до конца, и тогда вам будет гораздо легче. А если стремиться к незамедлительным результатам, то тогда вам придется туго. Это я говорю, исходя из собственного опыта. Если вы найдете что-то полезное в моих советах, то следуйте им. Если же они покажутся вам бессмысленными, то мне нечего вам предложить, иных советов я не сумею вам дать.

    — Ваше Святейшество, молодые люди на Западе сегодня оказываются в условиях жесткой конкурентной среды. Они вынуждены состязаться друг с другом своими знаниями в силу недостатка рабочих мест, а также духовного дисбаланса. Как это изменить? Не кажется ли вам, что мы зашли чересчур далеко, и теперь этот процесс будет трудно повернуть вспять?

    Не думаю, что действовать уже поздно. Если общество предпримет попытки в корне изменить свой образ мыслей и способы решения задач, если общество в целом изменится, то [повернуть процесс вспять] возможно. Как бы трудно ни было, мы не должны терять надежду и уверенность в своих силах. Очень и очень важно сохранять оптимизм. Если вы с самого начала уверены, что рассчитывать не на что, потому что есть трудности, то вы сами себя загоняете в угол, пессимизм становится причиной вашего поражения. Не важно, успеете ли вы достичь своей цели за короткий период или даже за эту жизнь: если перед вами достойная цель, нужно стремиться к ее достижению. По меньшей мере, тогда вы не будете испытывать сожалений. Если же вы будете пасовать перед лицом трудностей, то потом вам не избежать сожалений.

    — Разделяете ли вы идею универсальной веры, универсальной религии?

    Что вы понимаете под этим? Что все религии должны объединиться? Иногда я называю сострадание универсальной религией. Но если вы говорите о создании универсальной религии, в которой несколько идей взято из одной веры, несколько — из другой, то, на мой взгляд, это глупая затея. Гораздо лучше, если разные религии будут существовать обособленно, сохраняя свои уникальные черты. В этом случае разнообразные философские учения и традиции будут отвечать нуждам разных людей. Я думаю, что разные мировые религии сформировались прежде всего потому, что люди отличаются друг от друга, у нас разные ментальные наклонности. Одной единственной религии не под силу удовлетворить всех, поэтому гораздо лучше иметь ряд религиозных традиций.

    В то же время, как я говорил выше, существуют некоторые коренные разногласия между разными религиями. Недавно я принимал участие в диалоге по вопросам религии и науки, который проходил в одном университете в Аргентине. В нем также принимали участие епископ, ученый и врач. Когда пришел мой черед выступать, я вскользь упомянул, что в буддизме нет понятия «творца», и потому действие закона причинно-следственной связи считается безначальным. По окончании встречи епископ выразил мне свое удивление — он думал, что даже в буддизме Бог считается творцом всего сущего. «Похоже, — сказал он, — для диалога между христианством и буддизмом нет никаких оснований». Он произнес это в весьма шутливом тоне.

    Я ответил ему, что, да, есть коренные разногласия, но есть и общие практики и объединяющее обе религии послание сострадания, любви и умения довольствоваться малым. У обеих религий одна и та же цель. Просто для некоторых людей концепция Бога-творца обладает огромной силой, ведь творец преисполнен сострадания и милосердия, и даже эта жизнь является его твореньем. Эта мысль рождает в таких людях чувство особого родства с Богом. Они чувствуют, что для исполнения его замыслов они сами должны преисполниться сострадания. Всякий истинный христианин должен проявлять истинную любовь и сострадание к своим собратьям-людям. В этом подлинный смысл любви к Богу. Если человек не старается взращивать любовь и сострадание к ближним, но при этом твердит: «Господь велик», то, на мой взгляд, он лицемерит. Чтобы быть хорошим христианином, нужно воспитывать в себе сострадание, любовь и умение прощать и, как говорится в Библии, если тебя ударят по щеке, подставлять другую. В буддизме мы называем это практикой терпения. Так что, между христианством и буддизмом много сходства.

    Проанализировав цели этих разных традиций, можно заметить, что они одинаковы, и задействуют один и тот же заложенный в человеке потенциал. Присущая буддизму и джайнизму идея отрицания Бога-творца и утверждение, что все зависит от наших собственных усилий, попросту оказывается более эффективным подходом для людей определенного склада. Так что, можно сказать, что у каждой религии свой метод воспитания достойных людей.

    — Ваше Святейшество, порой кажется, что выбор, который мы делаем, заранее предопределен причинами и условиями. До какой степени мы на самом деле свободны в своем выборе?

    Под законом причинно-следственной связи мы понимаем универсальный принцип, который применим ко всем явлениям и событиям. Все появляется в результате причин и условий. Если же взять для рассмотрения более узкий контекст — живых существ с их способом восприятия, то здесь действия каждого индивидуума являются частью причинного процесса. То, что живые существа являются активными участниками причинного процесса, подразумевает, что они представляют собой сознательных существ с определенной свободой выбора совершаемых действий.

    Или другой пример выбора. Мы совершаем действие, которое влечет за собой цепочку событий, однако одного только причинного действия недостаточно для «созревания» [причины]. Для активизации причины и полного ее созревания необходимы определенные обстоятельства и иные вспомогательные условия. Таким образом мы обладаем некоторой свободой осуществления контроля над этими обстоятельствами и условиями или, по меньшей мере, оказания на них некоторого воздействия.

    — Ваше Святейшество, смертная казнь всегда была предметом всеобщих дебатов. Какие чувства вызывает в вас эта тема?

    Я против смертной казни. Я считаю, что смертная казнь — это плохо, и сам факт ее существования меня печалит. Всякий раз, когда я вижу фотографии заключенных, осужденных на смертную казнь, я испытываю беспокойство, и мне становится не по себе.

    Видите ли, я считаю, что у каждого из нас есть омрачающие эмоции; в каждом из нас заложен потенциал для проявления ненависти и сильного гнева. Эти бедные люди попросту попали в такие обстоятельства, где пошли на поводу у собственных эмоций. Однако они также способны совершать и благие дела. По этой причине лучше всего не отвергать преступников, но пытаться вернуть их в общество, дать им шанс исправиться, измениться. Я слышал, что в тюрьме Тихар в Индии тюремные власти ввели курс медитации для заключенных, который оказался невероятно эффективным; многие люди по-настоящему изменились. В Америке также волонтеры оказывают помощь заключенным, обучая их определенным духовным упражнениям. Международная амнистия сейчас выступает за полную отмену смертной казни, и я уже поставил свою подпись под их воззванием.

    — Ваше Святейшество, в связи с войной в Косово меня будоражат противоречивые мысли. С одной стороны, я не хочу поощрять убийство в любой его форме, но, с другой стороны, мне кажется, Запад не должен игнорировать сложившегося положения вещей. Я знаю, что нечто подобное происходило в Тибете, Бирме, Руанде и других странах. Разве мы не несем ответственности за действия нашего правительства? Что мы должны сделать, чтобы облегчить страдания сербов и косовских албанцев?

    В последние недели многие задавали мне этот вопрос, в особенности сами жители этой местности, которые очень хотели услышать мой совет. Но я — не специалист. Мои знания почерпнуты из газетных репортажей и других публикаций. Похвально, что западные организации, такие как НАТО, озабочены нарушением прав человека в Косово и страданиями местных жителей; достойны похвалы их попытки остановить эту ужасающую политику этнических чисток. Старшее поколение еще помнит чудовищный геноцид, который устраивали нацисты в дни второй мировой войны. Неравнодушие других государств — это прекрасно и отрадно, однако метод, к которому они прибегают — насилие. Я же всегда выступаю против насилия по причинам, которые я изложил.

    Какова же альтернатива? Каково альтернативное решение, которое позволит остановить человеческие страдания в сложившихся обстоятельствах? Не знаю. Это трудный вопрос. С моей точки зрения, как я говорил раньше, сейчас уже слишком поздно. Мы, действительно, упустили возможность, которая была у нас прежде. Учитывая опыт Косова, мы должны уделить внимание другим регионам планеты, где существует потенциальная возможность возникновения кризиса, и принять превентивные меры.

    — Откуда берется гнев?

    [Смеется.] Я думаю, у каждой философской системы найдется свое объяснение. С буддийской точки зрения, гнев в основе своей рождается из неведения. Если говорить о более непосредственной причине, то ею служит привязанность; чем больше в нас привязанности, тем больше мы склонны к проявлению гнева.

    Гнев, как и другие негативные эмоции, является частью нашего ума. Однако в нашем уме есть также место состраданию, любящей доброте и альтруизму. Поэтому важно подвергать анализу собственные мысли. Какие мысли полезны, а какие — вредны? Исследовав свой ум на этот предмет, мы обнаружим, что некоторые мысли противоречат друг другу. К примеру, гнев и ненависть вступают в противоречие с любовью и добротой. Затем спросите себя, какую пользу приносит нам ненависть и какую — любовь и доброта. Если вы сочтете любовь и доброту полезными качествами, то постараетесь их усилить и применяйте в качестве встречной меры в борьбе с ненавистью и гневом. Когда число положительных мыслей растет, то число мыслей им противоположных падает. В этом состоит способ упражнения ума.

    Если не применять подобных упражнений, то в каждом из нас найдутся и положительные, и отрицательные мысли, и они одинаково сильны. Одни обстоятельства провоцируют нас на проявление отрицательных эмоций, другие — на проявление положительных. Однако, осознанно приложив усилия, можно изменить эту схему, и это то, что достигается посредством преобразования ума. Так мы можем изменить себя к лучшему. Вне зависимости от того, являетесь вы верующими или нет, чем больше вы развиваете любовь и доброту, тем счастливее и спокойнее вы становитесь. Даже на внешнем уровне вы будете казаться спокойнее, а если кто-то сообщит вам неприятную новость, то вы сумеете сохранить присутствие духа. Это очень полезный подход. Если же вы в целом несчастны из-за испытываемой вами ненависти или затаенных дурных помыслов, то даже хорошая новость может оказаться для вас причиной для еще большего расстройства.

    Поскольку все мы стремимся к счастливой жизни, имеет смысл поразмышлять над этими вопросами и проанализировать свои мысли. Мы должны постараться максимально развить присущие нам благие мысли и свести к минимуму — дурные. Так мы должны упражнять свой ум. Думаю, каждому будет полезно провести подобный эксперимент. Богаты мы или бедны, у всех нас одинаковый мозг. В каждом из нас есть эта внутренняя лаборатория для работы со своим умом и сердцем. Подобные эксперименты ничего не стоят, все необходимое уже заложено в нас самих. Даже самые бедные люди, даже нищие могут их провести. Некоторые великие учители прошлого нищенствовали, но их ум и сердце были кладезем величайших богатств.

    Перевод Юлии Жиронкиной

    Размышление о десяти неблагих деяниях

    14 октября 2009

    Пагубный образ действий, от которого следует отказаться, характеризуется десятью деяниями. Три из них относятся к деяниям тела: убийство, воровство и прелюбодеяние. Четыре — к деяниям речи: ложь, сквернословие, злословие и пустословие. И последние три действия затрагивают ум: алчность, злонамеренность и приверженность ложным воззрениям. Избегая этих десяти и совершая действия им противоположные, мы взращиваем десять добродетелей.

    Каковы же результаты десяти негативных деяний, перечисленных выше? Рассмотрим убийство: насилие сокращает эту жизнь и создает кармические предпосылки для насильственной смерти в одном из последующих рождений. Привычка убивать проявит себя в будущем как склонность к совершению насилия такого же рода. Если в нынешнем существовании мы позволяем себе убивать, то в следующей жизни появимся на свет с пагубным стремлением к убийству. Подтверждением этому служит поведение маленьких детей. Кажется, что некоторым малышам истребление живого доставляет настоящее удовольствие. Когда им на глаза попадается насекомое, они стремглав бегут к нему, чтобы раздавить, заливаясь при этом радостным смехом. Иногда они ловят животных и мучают, пока те не умрут. Такие действия говорят о привычке совершать убийства, обретенной в прошлых жизнях. Напротив, дети, которые проявляют сострадание и не могут спокойно смотреть, как другим причиняют зло, служат примером того, как семена позитивной кармы дают добрые всходы уже с самого нашего рождения.

    Являясь буддистами, мы должны стараться на протяжении жизни избегать совершения десяти деяний, порождающих негативную карму, или, по крайней мере, стремиться совершать их как можно реже.

    Полностью избежать десяти неблагих деяний довольно сложно. Например, что делать, если дома завелись клопы? Если я скажу не убивать их, то весьма сомнительно, чтобы многие последовали моему совету. Да я и сам нахожу мало приятного в том, чтобы спать в постели, кишащей насекомыми. Поэтому в качестве оптимального решения я всегда рекомендую просто не допускать подобных ситуаций. Соблюдение гигиены, поддержание чистоты, умеренность и добросовестное выполнение домашних обязанностей способны предотвратить проблемы, связанные с нежелательным появлением большинства насекомых и грызунов.

    Также употребление в пищу мяса, по сути, делает нас сообщниками того же убийства. Отсюда возникает вопрос, следует ли отказаться от мясных продуктов? Однажды я попробовал полностью перейти на вегетарианскую диету, но возникли проблемы со здоровьем, и спустя два года мои доктора посоветовали мне вновь включить мясо в мой рацион. Если есть люди, которые могут совсем перестать есть мясо, то мы должны сорадоваться благородству их поступка. В любом случае следует, по меньшей мере, постараться свести потребление мяса к минимуму и отказываться от него там, где его запасы ограничены, и наше желание поесть мяса повлечет за собой дополнительные убийства.

    Хотя в силу климатических и географических особенностей нашей страны мы, тибетцы, относимся к традиционным потребителям мяса, учение Махаяны о сострадании наложило на эту традицию свой благотворный отпечаток. Всем тибетцам известно выражение: «Все живые существа когда-то были нашими матерями». Кочевники, зарабатывавшие на жизнь разведением скота, совершали паломничества в Лхасу, облачившись в длинные меховые чупы, которые даже в разгар зимы обвязывали вокруг талии и спускали с плеч, обнажая грудь с вереницами ниспадающих благословенных шнурков. Эти люди очень хорошо понимали смысл фразы «Все живые существа прежде были мне матерями». И хотя внешне они больше походили на банду разбойников и грабителей, это были благочестивые люди, глубоко чтившие Махаяну. Поскольку они были кочевниками, то мясо животных служило им единственным источником пропитания. Но если им приходилось лишать животных жизни, они всегда старались прибегнуть к наиболее гуманному способу, не переставая при этом шептать им на ухо молитвы. В Лхасе был распространен обычай покупать предназначенное для забоя животное и отпускать его на свободу; это приносило духовные заслуги. Если случалось, что скотина заболевала и умирала, то можно было видеть, как люди окропляют ее святой водой и возносят молитвы. На всей территории Тибета убийство любого дикого зверя было запрещено, исключение составляли только волки, нападавшие на стада, и грызуны, от которых страдали крестьяне.

    Вторым деянием, порождающим негативную карму, является воровство. Тот вред, который воровство приносит обществу, не требует особых доказательств. Подойдите на улице к первому встречному и попробуйте назвать его вором. Вряд ли ему это понравится. Если в городе с населением в сто тысяч человек есть хотя бы один вор, то и этого слишком много. Буддисты никогда не должны помышлять о краже, они должны порицать такие намерения и стараться отвратить от них других людей. Если мы застанем кого-то за совершением кражи, следует сначала предупредить преступника о последствиях; но если он не внемлет вашим словам, тогда со всей ответственностью, которая зиждется на сострадании, следует дать ему понять, что вы не оставите этот эпизод без внимания. Для формирования здорового общества необходимо, чтобы люди понимали, что мир и гармония в нем зависят от каждого из них. Потворствуя воровству, мы лишь способствуем отягощению негативной кармы людей, которые в нем участвуют, а также создаем предпосылки для деградации общества, в котором придется жить нам и нашим детям.

    Вместо того чтобы воровать, следует обратиться к практике даяния, помогая бедным и нуждающимся людям. Это окажет куда более благоприятное воздействие на наш ум, и на кармические узоры, которые мы плетем.

    Что касается неправильного сексуального поведения, то, по большей части, здесь подразумевается супружеская измена, которая является главной причиной семейных проблем. В прежние времена из-за измены порой разгорались настоящие войны. С одинаковой беспощадностью измены приносят хаос как в стены дворца, так и в непритязательные жилища простых смертных. К тому же прелюбодеяние приводит к распаду семей и взаимному отчуждению родителей, что травмирует психику детей, которые порой даже не знают в лицо собственного отца. Выросшему без отца ребенку не хватает отеческой заботы, из-за чего он нередко пребывает в смущении и подавленности. Дефицит общения с отцом оставляет в сознании глубокий след, который сохраняется на протяжении всей жизни.

    Мой друг-иностранец однажды рассказал мне, сколь легкомысленным порой бывает отношение к сексу у людей Запада, и спросил меня, как я отношусь к беспорядочной половой жизни. Я ответил, что сомневаюсь, чтобы это приносило хоть какую-то пользу в духовном плане, а в большинстве случаев подобная распущенность в конечном итоге влечет за собой куда больше страданий, чем радости. В качестве отдельной рекомендации я тогда высказал мнение, что пары, которые не собираются долго жить вместе, должны прилагать все усилия, чтобы не заводить детей. В остальном при обоюдном согласии сторон и условии, что ничьи интересы не ущемляются, люди могут поступать так, как считают нужным. Больше всего меня беспокоит душевное состояние тех детей, которые могут оказаться заложниками подобных ситуаций. Ведь наши дети — это единственная надежда на будущее.

    Первой в перечне негативных деяний речи упомянута ложь. Честность и прямота являются полезными качествами даже для тех, кто не стремится к духовному совершенствованию. Можно изучить все пять великих философских трактатов, но один небольшой обман способен продемонстрировать, сколь поверхностны познания такого «философа». Как сказано в предании о Гьялпо Депа Тенпо: «Истина вечна, а у лжи нет будущего». Опорой для лжи служит вымысел, а не фактическая реальность, поэтому у нее нет надежной основы. Правда же всегда основывается на фактической реальности, и потому ее опора устойчива. Следовательно, хотя путем обмана мы и можем на какое-то время оказаться в более выгодном положении, надежда на то, что с его помощью удастся обрести настоящее счастье, невелика.

    Люди в обществе взаимосвязаны, а потому разве будет хоть какая-то польза для них или их детей, если они постоянно будут пытаться обмануть друг друга или сбить с толку? Благополучие общества зиждется на доверии, а если мы не можем полагаться на слова собственных соседей, то установить с ними хорошие отношения будет довольно трудно. На смену душевному покою придут сомнения и паранойя. Зачем же нам самим доводить себя до столь плачевного состояния? Поступая таким образом, мы просто унижаем свое человеческое достоинство и оскверняем память наших предков и учителей прошлого. Родные братья, которые между собой допускают ложь и обман, становятся друг другу чужими. До чего мрачная вырисовывается картина! Нам следует остерегаться подобных способов поведения, словно смертельного яда. Люди, прибегающие к ним, достойны всеобщего сочувствия.

    Вторым негативным деянием речи является злословие, или речь, сеющая распри. Злословие расширяет пропасть между людьми, которых уже развели жизненные пути, и разлучает тех, кто прежде был близок. Мы много говорим о таких высоких начинаниях как практики Бодхисаттвы и тантрические методы, но если сами мы до сих пор не в состоянии соблюдать основные заповеди вроде избавления от речей, сеющих распри, то от наших бесед будет мало толку. Чем позорить учение аморальным поведением, лучше забить себе рот экскрементами. Это будет куда уместней.

    Мы должны учиться относиться к другим с почтением, доверять им и уважать их, а также радоваться чужому счастью, вместо того чтобы из зависти строить козни и вносить разлад. Когда мы чувствуем, что наша практика позволяет нам находить оправдания для оскорбления других, чьи манеры или поведение кажутся нам не такими безукоризненными, как наши собственные, то самое время попридержать язык.

    Признать один-единственный собственный недостаток куда полезнее, чем тысячу чужих. Чем плохо отзываться о людях и своим злословием вносить в их жизнь трения и беспокойство, лучше приучить себя воспринимать их поступки как чистые, и, говоря о других, перечислять только их достоинства. Если вы чувствуете, что вас так и тянет очернить кого-то, тут же представьте, что ваш рот забит экскрементами. Это довольно быстро избавит вас от вредной привычки.

    Благодаря воздержанию от десяти неблагих деяний и совершению благих ум обретает гармонию, которая является основой для всех высших духовных практик, к которым относятся медитативное сосредоточение, Бодхичитта и различные йога-тантры. Если же ум не обладает достаточной силой для того, чтобы удержаться от совершения неблагих деяний, то есть для совершения практик базового уровня, то применение высших техник не принесет ожидаемых результатов. Эффективность метода определяется совершенством ума того, кто к нему обращается. Вместо того чтобы метаться в поисках высочайших и сокровенных учений по высшим йога-тантрам, следует со всей искренность посмотреть на самого себя и определить, какой уровень практики более всего соответствует той духовной ступени, на которой мы на самом деле находимся.

    Сначала необходимо заложить основы, соблюдая законы кармы, то есть выполняя практику совершения десяти благих деяний. В противном случае мы будем попросту обманывать сами себя. Мы частенько говорим о том, как много текстов мы изучили, сколько часов в день медитируем и сколько ретритов прошли, но лучше было бы сосчитать, сколько раз на дню мы забываем о соблюдении десяти нравственных заповедей. Весьма полезной в этом плане может оказаться следующая практика. Каждый вечер, сидя в спокойной обстановке, пересмотрите все совершенные за день поступки, отмечая про себя те моменты, где ваши действия расходились учениями, после чего породите намерение в будущем успешно преодолевать подобные испытания. Приняв Прибежище, медитируйте о Бодхичитте и старайтесь давать отпор негативным кармическим наклонностям с помощью различных медитационных техник. После того как вы вернете ум в чистое состояние, приступайте к выполнению вечерних медитаций или чтению молитв.

    Третьим негативным деянием речи является сквернословие — употребление грубых слов, которые могут ранить сердце. В какие бы мягкие формы мы ни старались облечь свои фразы, речь считается грубой, если причиняет страдание. Ехидный сарказм — еще одна форма сквернословия. Подобные манеры словесного обращения приводят ум собеседника в замешательство, и потому их следует избегать. Лучше уж вовсе промолчать, чем сказать что-то обидное. Жизнь человека и без того коротка, зачем понапрасну или по злому умыслу тратить отпущенные нам глотки воздуха.

    Пустословие — четвертое негативное действие речи. Хотя, на первый взгляд, оно кажется довольно безобидным, однако пересуды в конце концов непременно останавливаются на какой-нибудь теме, усугубляющей наши омрачения и отнимающей время и энергию. По своей природе пустословие не обладает разрушительной силой, но, поскольку оно несет в себе семена тщетности, то вступает в противоречие с усилиями, предпринимаемыми на ниве духовной.

    Три негативных деяния ума (алчность, злонамеренность и приверженность ложным воззрениям, противоречащим реальному положению вещей) служат причиной всех пагубных деяний, совершаемых посредством тела или речи. Они неизменно следуют друг за другим, подобно лошади и телеге.

    Алчность — это жажда обладания собственным или чужим имуществом. Она порождает бесчисленное множество пагубных деяний тела и речи. В ней источник зависти, гнева и все прочих видов омрачающих эмоций.

    Злонамеренность же — самое разрушительное из омрачений ума, его пагубный характер более всего очевиден, ибо оно влечет за собой насилие, причинение вреда и даже убийства.

    Приверженность воззрениям, противоречащим реальному положению вещей, означает отрицание взаимосвязи между действиями, совершаемыми нами ныне, и теми переживаниями, которые ждут нас в будущем, а также Просветления и ведущих к нему путей. Такие ложные воззрения уводят человека в сторону от добродетельной жизни и вступления на духовный путь.

    Для того чтобы достичь мудрости Всеведения, необходимо прибегнуть к помощи действенного метода. Посредством медитации о пустоте происходит накопление мудрости, а с помощью других практик, таких как принесение блага другим существам и медитация о сострадании, создаются огромные накопления созидательной энергии. Сохранение этой созидательной энергии во многом зависит от практики отказа от десяти неблагих деяний. Отказываясь от десяти неблагих деяний, мы делаем свою жизнь гармоничной, что дарит нам мир и счастье и способствует выполнению высших духовных практик. Мы также закладываем в своем сознании кармические отпечатки, способствующие формированию причин для обретения человеческого рождения, наделенного восемью качествами, которое благоприятствуют дальнейшему духовному прогрессу.

    Перевод с тибетского Гленн Муллин

    Перевод с английского Елена Лохнина

    Сострадание — ключ к счастью

    Один большой вопрос красной нитью проходит через всю нашу жизнь, думаем мы о нем осознанно или неосознанно. В чем смысл жизни? Я поразмышлял об этом и хочу поделиться с вами своими соображениями в надежде на то, что они принесут непосредственную практическую пользу тем, кто их прочтет.

    На мой взгляд, смысл жизни в обретении счастья. С момента появления на свет каждый человек стремится к счастью и не желает страдать. Ни социальное положение, ни образование, ни идеология никак не влияют на это положение вещей. В самой глубине нашего существа заложено простое стремление к достижению внутреннего удовлетворения. Не знаю, есть ли какой-то более глубокий смысл во Вселенной со всеми ее бессчетными галактиками, звездами и планетами, но мы люди, живущие на земле, просто решаем задачу, как стать счастливыми. А потому важно понять для себя, что же приносит нам наивысшее счастье.

    Как найти счастье?

    Для начала можно разделить все формы счастья и страдания на две основных категории: связанные с умом и с телом. И здесь именно ум, а не тело, оказывает на нас наибольшее влияние. Если мы не разбиты тяжелой болезнью и не страдаем от крайней бедности, то самочувствие играем вторичную роль в нашей жизни. Если с телом все в порядке, то мы его попросту игнорируем. Ум же отзывается на любое событие, каким бы маленьким оно ни было. А потому мы должны прилагать большие усилия для того, чтобы сохранить покой ума.

    Мой небольшой опыт подсказывает мне, что высшая степень внутреннего покоя рождается, когда мы развиваем в себе любовь и сострадание.

    Чем больше мы заботимся о счастье других, тем лучше мы себя ощущаем. Когда мы взращиваем чувство родства и добросердечия в отношении других, то это автоматически делает наш ум спокойным. Это избавляет нас от всевозможных страхов и чувства неуверенности и наделяет нас силой справляться с любыми преградами, которые могут возникать на нашем пути. Это высший источник успеха в жизни.

    Пока мы живем в этом мире, мы вынуждены сталкиваться с трудностями. И, если в тяжелое время мы утрачиваем надежду и впадаем в отчаяние, то тем самым снижаем свою способность противостоять трудностям. Если же мы будем помнить, что не только мы сами, но каждое существо претерпевает страдания, то эта более реалистичная картина мира придаст нам решимости и сил противостоять трудностям. Поистине при таком отношении к жизни мы сможем рассматривать любое новое препятствие как еще одну драгоценную возможность улучшить свой ум!

    Итак, мы можем постараться постепенно стать более сострадательными, то есть развить в себе подлинное сочувствие к страданиям других существ и готовность помогать им превозмогать боль. И тогда в нас самих будет больше безмятежности и внутренней силы.

    Нам всем нужна любовь

    Любовь и сострадание являются источником величайшего счастья по той простой причине, что мы, от природы, ценим их превыше всего. Потребность в любви лежит в основе человеческого существования. Она рождается из тончайшей взаимозависимости всех существ. Какими бы умелыми и искусными мы ни были, останься мы в одиночку, и мы не сможем выжить. Какими бы сильными и независимыми мы себе ни казались в лучшие годы своей жизни, все равно в раннем младенчестве, в глубокой старости и в болезни нам приходится полагаться на помощь других.

    Вне всякого сомнения, взаимозависимость — основополагающий закон природы. Не только высшие формы, но и многие мельчайшие насекомые порой ведут коллективный образ жизни. Безо всякой религии и без образования они выживают, помогая друг другу, руководствуясь врожденным пониманием взаимозависимости. Более тонкие уровни материальных явлений также подчиняются закону взаимозависимости. Все явления, от планеты, на которой мы живем, до океанов, облаков, лесов, цветов, которые нас окружают, появляются вследствие тонкого взаимодействия энергий. Если это взаимодействие нарушается, то они растворяются и распадаются.

    Именно в силу того, что сама жизнь человека так сильно зависит от помощи других, потребность в любви составляет основу нашего бытия. Вот почему нам необходимо подлинное чувство ответственности и искренняя забота о благополучии других.

    Нам нужно поразмышлять о том, что на самом деле представляют собою люди. Нас не собирают на конвейере. Если бы мы были всего-навсего объектами механической сборки, то тогда роботы могли бы избавить нас от страданий и удовлетворить наши нужды.

    Но поскольку мы состоим не только из материи, было бы ошибочным возлагать все свои надежды на одно только счастье и материальное развитие. Для того чтобы понять свои нужды, необходимо подумать о своих истоках и своей природе.

    Оставив в стороне непростой вопрос возникновения и эволюции Вселенной, мы можем по меньшей мере согласиться с тем, что каждый из нас является порождением собственных родителей. Наше зачатие произошло не только вследствие сексуального желания, но также и сознательного решения наших родителей завести ребенка. Такие решения имеют в своей основе чувство ответственности, альтруизм и сострадательную решимость родителей проявлять заботу о своем ребенке до тех пор, пока он не сможет сам позаботиться о себе. Так, с момента зачатия, любовь наших родителей была причиной нашего появления на свет.

    Более того, на ранних этапах своего развития мы целиком и полностью зависим от материнской заботы. Согласно ученым, состояние ума беременной женщины, будь то спокойное или возбужденное, оказывает непосредственное влияние на ее еще нерожденного ребенка.

    Проявление любви также очень важно и в момент рождения. Появившись на свет, ребенок сразу же тянется к материнской груди — в нем естественным образом рождается чувство близости к своей матери, и, чтобы его накормить, мать тоже должна испытывать любовь. Если она почувствует гнев или отвращение, то, вполне возможно, молоко перестанет течь.

    Затем следует жизненно важный период для развития мозга — с момента рождения и по меньшей мере лет до трех-четырех. В это время телесное соприкосновение, исполненное любви, является единственным наиважнейшим фактором для нормального роста ребенка. Если его не держат на руках, не обнимают, не ласкают, не любят, то его развитие затрудняется, а его мозг может так и остается недоразвитым.

    Поскольку ребенок не может выжить без заботы других, любовь для него — самая важная пища. Счастье детских лет, искоренение множества страхов и здоровое развитие уверенности в себе, - все это напрямую зависит от любви.

    В наши дни многие дети растут в несчастливых семьях. Не получив должной заботы в детстве, они в зрелости редко окружают любовью своих родителей и зачастую с трудом дарят любовь другим людям. Это очень грустно.

    Когда дети подрастают и идут в школу, то поддержку, в которой они так нуждаются, должны оказать им их учителя. Если учитель не только передает им академические знания, но также берет на себя ответственность за их подготовку к жизни, то его ученики чувствуют доверие и уважение, а то, чему учит такой учитель, оставляет в их уме неизгладимый след. Предметы же, преподаваемые учителем, который не проявляет подлинной заботы о благополучии своих учеников, будут рассматриваться ими как несущественные и не останутся в памяти надолго.

    Подобным образом, в дни болезни, если нас лечит врач, излучающий доброту и человеколюбие, то мы чувствуем себя очень спокойно, и само по себе желание врача окружить нас нежной заботой оказывает на нас лечебный эффект вне зависимости от того, каковы его навыки и умения. А если врачу не достает человеколюбия, и он встречает нас недружелюбно, проявляет нетерпеливость и небрежность, то мы будем испытывать беспокойство – пусть даже перед нами самый высоко квалифицированный врач, верно поставивший диагноз и прописавший нужное лекарство. Чувства, которые испытывает пациент, неизбежно оказывают влияние на качество и полноту его исцеления.

    Даже в обычной беседе в повседневной жизни, если к нам обращаются с любовью и вниманием, то нам приятно слушать такого собеседника, и мы отвечаем ему тем же. Беседа становится более интересной, пусть даже тема ее несущественна. Если же нас встречают холодно и резко, мы испытываем неудобство, и нам хочется поскорее завершить разговор. Говорим мы о событиях маловажных или чрезвычайно значимых, любовь и уважение других — вот важнейший ключ к нашему счастью.

    Недавно я встречался с группой ученых в Америке, и они сообщили мне, что уровень душевных болезней в их стране довольно высок и затрагивает около 20 процентов всего населения. В ходе нашего обсуждения выяснилось, что основной причиной депрессии становится не отсутствие материальных благ, но обделенность любовью.

    Из всего вышесказанного мною становится ясным одно: осознаем мы это или нет, с самого первого дня нашей жизни у нас в крови потребность в любви. Даже если любовь проявляет животное или человек, которого мы обычно относим к своим врагам, все мы – и дети, и взрослые — будем естественным образом тянуться к этому источнику любви.

    Я думаю, что все люди без исключения приходят в мир с этой тягой к любви. И это показывает, что, хотя некоторые современные школы мысли берутся утверждать, что человека можно свести к материи, на деле это не так. Ни один материальный объект, каким бы прекрасным и ценным он ни был, не может подарить нам любовь, потому что наша глубинная сущность и истинное лицо — в субъективной природе нашего ума.

    Развитие сострадания

    Кто-то из моих друзей как-то сказал мне, что хотя любовь и сострадание — вещи удивительные и прекрасные, они не слишком подходят для современного мира. В нашем мире, по их словам, подобные идеалы не имеют ни силы, ни власти. Гнев и ненависть, утверждают они, до такой степени являются частью человеческой природы, что человечество всегда будет пребывать в их тисках. Я с этим не согласен.

    Человек, в его теперешней форме, живет на земле уже около ста тысяч лет. Если бы все это время в человеческом сердце превалировала злоба и ненависть, то численность населения снизилась бы в значительной степени. Но сегодня, несмотря на все войны, население планеты велико как никогда. Для меня это явное свидетельство того, что в мире доминируют любовь и сострадание. И именно поэтому неприятные события всегда попадают в новости, а дела, исполненные сострадания, до того являются для нас нормой, что мы относимся к ним как к чему-то само собой разумеющемуся и по большей части не обращаем на них никакого внимания.

    До сих пор я в основном говорил о пользе сострадания для нашего сознания, но оно положительно влияет и на наше здоровье. Насколько я могу судить по своему личному опыту, стабильность ума и физическое здоровье связаны напрямую. Вне всяких сомнений, гнев и тревога делают нас более уязвимыми для болезней. Если же наш ум спокоен и питает добрые помыслы, то тело окажется не слишком податливым для болезней.

    Но, разумеется, верно и то, что всем нам от рождения присущ эгоцентризм, который тормозит нашу любовь к другим. Поэтому, если мы стремимся к подлинному счастью, источником которого является только покой ума, и только сострадательный настрой способен породить покой ума, то как нам его развить? Конечно же, недостаточно просто думать о том, какая замечательная вещь — сострадание! Нам всем нужно приложить усилия для того, чтобы его развить; мы должны использовать все события повседневной жизни для преобразования своих мыслей и поступков.

    Перво-наперво нам нужно ясно осознать, что такое сострадание. Многие формы сострадательных чувств, на самом деле, смешаны с желание и привязанностью. Например, любовь, которую родители испытывают к своему ребенку, зачастую сильно связана c их собственными эмоциональными потребностями, и потому не является сострадательной в полном смысле этого слова. Опять же, в семье, любовь между мужем и женой (в особенности поначалу, когда супруги еще не слишком хорошо знают истинный характер друг друга) является, скорее, привязанностью, нежели подлинной любовью. Наше желание может быть таким сильным, что человек, к которому мы привязаны, будет казаться нам хорошим, хотя на деле он может быть очень дурным. В добавление к этому, [на ранних этапах развития отношений] в нас проявляется тенденция преувеличивать незначительные положительные качества [своего партнера]. Посему, когда отношение одного из партнеров к другому меняется, тот испытывает разочарование и тоже меняет свое отношение. Это говорит о том, что за подобной любовью стояло стремление удовлетворить собственные потребности, а не подлинная забота о другом человеке.

    Истинное сострадание — не просто эмоциональная реакция, но твердая убежденность, основанная на анализе. Поэтому подлинное сострадание к другим не утратит силы, даже если они будут вести себя дурно.

    Конечно, развить такое сострадание совсем непросто! Вначале давайте рассмотрим следующие факты:

    Красивы люди или отвратительны, дружелюбны или враждебны, в конечном итоге, они все равно люди, такие же, как и мы с вами. Как и мы, они хотят счастья и не желают страданий. Более того, они в той же мере, как и мы, обладают правом преодолеть страдания и обрести счастье. Когда вы соглашаетесь с тем, что все существа равны в своем желании счастья и праве его обрести, то автоматически начинаете испытывать к ним сострадание и близость. Приучая свой ум к этому вселенскому альтруизму, вы взращиваете чувство ответственности за других: стремление активно помогать им преодолевать трудности. Это чувство не носит избирательного характера — оно распространяется на всех. Поскольку все они — человеческие существа, как и вы испытывающие удовольствие и боль, нет никаких оснований проводить жесткие различия между ними и вами или менять свое отношения к ним, если они поступают дурно.

    Позвольте мне подчеркнуть: в ваших силах — если уделить этому время и быть достаточно терпеливым — развить такое сострадание. Конечно, наш эгоцентризм, наша исключительная привязанность к своему якобы независимому, самосущему «я» на самом глубинном уровне тормозит в нас сострадание. В действительности, подлинное сострадание можно пережить лишь когда такое цепляние за свое «я» полностью искоренено. Но это не означает, что мы не можем начать сейчас и добиться прогресса.

    Как начать развивать в себе сострадание?

    Нужно начать с устранения величайших препятствий на пути к состраданию: гнева и ненависти. Как все мы знаем, это чрезвычайно сильные эмоции, и они могут завладеть всем нашим сознанием. Тем не менее, их можно поставить под контроль. Если же их не контролировать, то эти негативные эмоции будут терзать нас (прилагая к этому большие усилия со своей стороны!) и препятствовать нашему поиску истинного счастье, какое может подарить ум, исполненный любви.

    Для начала полезно поразмышлять, представляет ли гнев хоть какую-то ценность. Порой, когда мы впадаем в уныние перед лицом трудной ситуации, кажется, будто гнев нам полезен, что он придает нам силы, уверенность в себе и решительность.

    Но здесь необходимо очень внимательно изучить свое состояние ума. Хотя гнев действительно наполняет нас энергией, но, если мы внимательно исследуем эту энергию, то обнаружим, что имеем дело со слепой силой. Мы не можем быть уверены в том, будет результат позитивным или негативным. Это происходит потому, что гнев затмевает лучшую часть нашего мозга — ту, что отвечает за рациональное мышление. Поэтому энергия гнева почти всегда не отличается надежностью. Она может подтолкнуть нас к чудовищным по своей силе разрушительным и неблаговидным поступкам. Более того, если гнев доходит до крайности, то человек начинает вести себя как безумец, совершая действия, причиняющие вред и себе и другим.

    Возможно, однако, взрастить в себе одинаково мощную, но куда более контролируемую энергию, которая позволит нам справляться с подобными трудными ситуациями. Такая контролируемая энергия рождается не только из сострадательного настроя, но также из размышления и терпения. Это наиболее действенные противоядия к гневу. К сожалению, многие ошибочно принимают эти качества за признаки слабости. На мой взгляд, верно обратное: они являются подлинными признаками внутренней силы. Сострадание по природе своей свойство мягкое, мирное и кроткое, но при этом очень сильное. Те же люди, кто легко теряет терпение, уязвимы и нестабильны. А потому для меня именно гнев служит явным признаком слабости.

    Поэтому, столкнувшись с трудной ситуацией, старайтесь сохранять умиротворение и искренность. Думайте о том, чтобы в конце концов восторжествовала справедливость. Конечно, другие могут попытаться вас обмануть, и, если ваша отстраненность будет лишь усиливать в них несправедливую агрессию, сохраняйте стойкость. Это, однако, следует делать с состраданием, и, если необходимо, открыто выражайте свои убеждения и принимайте контрмеры, но делайте это без гнева и дурного замысла.

    Следует понимать, что хотя, на первый взгляд, ваши противники причиняют вам вред, но в конечном итоге своими разрушительными действиями они принесут вред лишь самим себе. Для того чтобы остановить в себе эгоистичный импульс ответить своему противнику той же монетой, следует вспомнить о своем желании развивать терпение и взять на себя ответственность за предотвращение страданий своего врага, которые стали бы следствием его дурных поступков.

    Если применяемые меры будут выбраны вами спокойно, то они окажутся более эффективными, более точными и действенными. Отпор, в основе которого лежит слепая энергия гнева, редко достигает своей цели.

    Друзья и враги

    Должен вновь подчеркнуть, что одних размышлений о пользе сострадания, анализа и терпения недостаточно для того, чтобы их развить. Нужно дождаться той минуты, когда придут трудности, и тогда попытаться проявить эти качества на деле.

    А кто предоставляет нам эти возможности? Не друзья, разумеется, а наши враги. Именно они доставляют нам больше всего неприятностей, и поэтому, если мы на самом деле хотим чему-то научиться, то должны считать врагов своими лучшими учителями!

    Для человека, который ценит сострадание и любовь, практика терпения имеет жизненно важное значение, а для ее выполнения неотъемлемой составляющей является враг. Поэтому мы должны испытывать благодарность своим врагам, ибо именно они могут наилучшим образом помочь нам успокоить свой ум! Кроме того, в личной и общественной жизни нередко случается так, что под влиянием обстоятельств враги становятся друзьями.

    Итак, ненависть и гнев всегда причиняют вред, и, если мы не будем тренировать свой ум и прилагать усилия для снижения их вредоносной силы, то они будут и впредь доставлять нам беспокойство и срывать наши попытки достичь умиротворения. Гнев и ненависть — вот наши настоящие враги. Вот силы, которые нам необходимо подчинить себе и победить, а вовсе не те временные враги, которые периодически проявляются в нашей жизни.

    Разумеется, для всех нас естественно и оправданно стремиться окружить себя друзьями. Я частенько шучу, что, если вы на самом деле хотите быть эгоистом, то станьте альтруистом! Нужно окружить всевозможной заботой других, думать об их благополучии, помогать им, служить им, заводить друзей, дарить им улыбки. Результат? Когда вам на самом деле понадобится помощь, то у вас окажется вдоволь помощников! Если же вы станете пренебрегать счастьем других, то в конечном итоге сами окажетесь в проигрыше. Может ли дружба родиться из ссор и гнева, ревности и безудержного соперничества? Едва ли. Только любовь дарит нам настоящих друзей.

    В современно материалистическом обществе, если у вас есть деньги и власть, может показаться, что вы всегда окружены друзьями. Но это не ваши друзья, а друзья ваших денег и власти. Стоит вам утратить богатство и влияние, как простынет и след этих друзей.

    Беда в том, что, когда в нашей жизни все складывается удачно, мы преисполняемся уверенности, что можем со всем справиться в одиночку. Думаем, что друзья нам не к чему. Когда же наше здоровье ухудшается, мы быстро понимаем, как сильно мы ошибались. В этот момент мы ясно видим, кто во-настоящему нам полезен, а от кого — никакого толку. Для того чтобы подготовиться к такому моменту и окружить себя настоящими друзьями, способными помочь в трудную минуту, мы должны развивать альтруизм!

    Хотя порой люди смеются, когда я произношу эти слова — сам я лично всегда хочу, чтобы у меня было больше друзей. Я люблю улыбки. И потому я беспокоюсь о том, как завести больше друзей и как окружить себя улыбками, в особенности искренними. Ведь существует так много разных улыбок — саркастических, искусственных, дипломатических. Иные улыбки не приносят чувства удовлетворения, а порой лишь порождают сомнения и страх, не так ли? Но искренние улыбки всегда дарят нам чувство свежести, и это, на мой взгляд, уникальное свойство человеческих существ. Если такие улыбки нам нужны, то нужно создать причины для того, чтобы они появились.

    Сострадание и мир

    В заключение я хотел бы кратко коснуться предмета, который выходит за пределы этого короткого эссе и касается темы более обширной. Счастье одного человека может самым глубинным и позитивным образом сказаться на благополучии всего человеческого сообщества в целом.

    Поскольку нас объединяет в равной степени присущая всем нам потребность в любви, то мы можем увидеть в каждом человеке, встреченном нами в тех или иных обстоятельствах, сестру или брата. Каким бы незнакомым ни казалось нам его лицо, какой бы непривычной ни была его одежда или поведение, между нами нет существенной разницы. Глупо зацикливаться на внешних различиях, если по сути у нас одна и та же природа.

    В конечном итоге, человечество — единый организм, а эта маленькая планета — наш единственный дом. Если мы хотим защитить свой дом, то каждый из нас должен на личном опыте ощутить этот вселенский альтруизм. Только альтруизм может искоренить себялюбивые мотивы, которые заставляют людей обманывать и притеснять других.

    Если у вас искреннее и открытое сердце, то вы естественным образом будете ощущать уверенность и чувство собственного достоинства, и вам не придется бояться других.

    Я полагаю, что на любом уровне общества — семейном, клановом, государственном и международном — ключом к счастью и успеху будет развитие сострадание. Нет необходимости принимать ту или иную веру, нет необходимости разделять ту или иную идеологию. Все, что нужно от каждого из нас — развивать общечеловеческие ценности.

    Я стараюсь относиться к каждому, кого я встречаю, как к старому другу. Это дарит мне подлинное ощущение счастья. В этом практика сострадания.

    Источник: Офис Его Святейшества Далай Ламы (http://www.dalailama.com/)

    Перевод Юлии Жиронкиной

    Сострадание закаляет наш ум

    Все живые существа желают счастья и не хотят страдать. Есть множество способов, которыми мы пользуемся для устранения ненужных нам страданий в их поверхностных и более глубоких проявлениях. При этом люди — практически единственные, кто на более ранних этапах жизни начинает применять определенные методы, чтобы впоследствии избежать страданий. На протяжении всей своей жизни люди, как практикующие религию, так и не практикующие, разными способами стремятся облегчить одни виды страданий и полностью устранить другие, иногда соглашаясь даже претерпеть боль, чтобы предотвратить большие страдания в будущем и получить свою долю счастья.

    Все пытаются устранить поверхностные страдания. Но существует целый класс техник, направленных на прекращение страданий на более глубоком уровне — как минимум на уменьшение страданий в будущих жизнях, а затем и на полное прекращение всех форм страданий, доставляющих боль как нам самим, так и всем существам. К этому классу более серьезных техник относится и духовная практика.

    Эти техники подразумевают изменение поведения, а значит, для занятий духовной практикой необходимо прежде всего должным образом настроить свои помыслы. Эти техники на санскрите носят название «Дхарма», то есть «то, что удерживает». Это означает, что, изменяя свое неправильное поведение, мы освобождаемся от определенного уровня страданий и тем самым «удерживаем себя» от этого вида страданий. Духовная практика защищает, «удерживает» нас самих и других людей от мучений.

    На первом этапе мы осознаем, что сами находимся в замкнутом круге рождений и смерти, и начинаем прилагать усилия, чтобы «удержать себя» от страданий. Затем мы распространяем это осознание на других и развиваем в себе сострадание, то есть посвящаем себя тому, чтобы избавить других от страданий. В том, что одно единственное существо начинает заботиться о многих, есть практическая польза. Сосредоточиваясь на благополучии других существ, мы и сами становимся счастливее. Сострадание уменьшает страх перед собственной болью и увеличивает нашу внутреннюю силу. Оно дарит нам чувство уверенности в себе, в том, что мы способны достичь своих целей. Сострадание придает нам храбрости.

    Позвольте привести один небольшой пример. Недавно, во время поездки в Бодхгаю, у меня обострилось хроническое кишечное заболевание. По дороге в больницу меня терзали такие сильные боли в животе, что я покрылся холодным потом. Машина проезжала мимо Горы грифов (здесь в свое время давал учения Будда), где люди живут в ужасающей нищете. Штат Бихар вообще небогатый, а этот его район особенно беден. Из окна машины я даже не видел, чтобы дети шли в школу или из школы. Повсюду только бедность, только болезни. Я очень ясно помню маленького мальчика, страдающего полиомиелитом. Он передвигался на костылях, на ногах у него были заржавевшие металлические распорки. Было совершенно очевидно, что он одинок, и никто о нем не заботится. Глядя на него, я пришел в глубокое волнение. Чуть дальше я увидел старика, замотанного вместо одежды в какую-то рваную тряпку. Он лежал возле чайной лавки, как будто его бросили там умирать.

    Когда мы приехали в больницу, увиденное по дороге все еще стояло у меня перед глазами. Я с горечью думал о том, что вокруг меня столько людей, и все заботятся обо мне, а у тех бедняков нет никого, кто бы им помог. При этом мое собственное страдание отошло на второй план. Хотя физически мне было по-прежнему очень плохо, мысли мои были заняты другим.

    Таким образом, хотя мое тело и страдало от боли, которая не давала мне спать (в стенке кишечника открылась язва), страх и дискомфорт более не мучили мой ум. Если бы я сконцентрировался на собственных проблемах, то это только усугубило бы мои страдания. Этот пример из моего небольшого личного опыта показывает, как сострадательный настрой помогает нам самим, в некоторой степени подавляя переживаемую нами телесную боль и снимая умственное напряжение, пусть даже другим существам наше сострадание, возможно, и не принесло непосредственного блага.

    Сострадание закаляет наш ум, и эта обретенная нами смелость делает нас более спокойными. Когда мы думаем о страданиях бесконечного числа живых существ, наши собственные страдания становятся менее значимыми.

    Текст составлен в 2003 году

    Перевод Натальи Иноземцевой

    О Четырех печатях буддизма

    Определяющим фактом нашей жизни является то, что все мы от природы инстинктивно стремимся к счастью и не желаем страдать. Стремление к счастью является главным для всех нас. На вопрос, почему, мы, пожалуй, можем просто ответить: «Так устроена жизнь».

    Но хотя всем нам присуще это естественное устремление и хотя мы всеми силами стремимся к счастью, другой определяющий факт состоит в том, что нам снова и снова приходится претерпевать боль и сталкиваться со страданиями разного рода. Почему же так происходит? Почему, несмотря на наше глубинное желание стать счастливыми, мы постоянно сталкиваемся с болью и страданием?

    С буддийской точки зрения, причина заключается в том, что в нашем способе восприятия и взаимоотношениях с миром или с самими собой скрывается существенный изъян. Коренится он в том, что буддизм обозначает как «четыре ошибочных воззрения». Первое из них: явления и события, которые на самом деле являются непостоянными и преходящими, мы считаем вечными, постоянными и неизменными. Второе: явления и события, которые на самом деле порождают неудовлетворенность и страдание, мы считаем подлинными источниками удовольствия и счастья. Третье ошибочное воззрение заключается в том, что мы нередко считаем чистым и желанным то, что в действительности является загрязненным. И четвертое ошибочное воззрение сводится к нашей тенденции приписывать подлинное существование явлениям и событиям, которые на самом деле лишены такой самостоятельности. Эти коренные изъяны в нашем мировоззрении ведут к ошибочному типу взаимоотношений с миром и самими собой, что, в свою очередь, ведет к запутанности, мучениям и страданиям. Взяв за основу эту динамику, буддизм формулирует так называемые «Четыре печати», ряд аксиом, которые являются общими для всех школ буддийской мысли. Четыре печати таковы:

    1. Все составные явления непостоянны.

    2. Все загрязненные явления суть страдание.

    3. Все явления лишены самобытия.

    4. Нирвана — истинный покой.

    Все составные явления непостоянны

    Одно из фундаментальных прозрений буддизма ? понимание непостоянства всех явлений; это первая из Четырех печатей. Основная мысль здесь следующая: все явления, возникающие в силу причин и условий, непостоянны и находятся в процессе непрерывных изменений.

    Если говорить о грубом уровне непостоянства, то все мы осознаем, как возникают и исчезают те или иные вещи, как они претерпевают изменения и так далее. Но буддисты на этом не останавливаются и утверждают, что за изменениями, которые все мы видим, должны стоять изменения более тонкого уровня — процесс, который может быть не столь очевидным. Если мы отдаем себе отчет в очевидных изменениях, происходящих в течение длительных периодов времени, то, в принципе, мы должны быть способны мысленно проследить и те изменения, что происходят в течение самых незначительных временных промежутков. По логике вещей, даже в течение одной минуты должен идти непрерывный и динамичный процесс. Все явления подвержены этому процессу изменений, меняясь каждое мгновение. Поэтому мы можем сказать, что все, возникающее в силу причин и условий, по природе своей является непостоянным. Другими словами, все обусловленное должно быть преходящим.

    Как только вы поняли этот ключевой момент, вы начинаете осознавать, что счастье, к которому мы все так стремимся, и страдание, которого все мы инстинктивно пытаемся избежать, также представляют собой переживания, зависящие от причин и условий. Счастье и страдание не приходят из ниоткуда, но являются следствием причин и условий. Из этого следует, что, даже если сейчас вы испытываете некое болезненное переживание или сильное страдание, сам факт, что это переживание обусловлено, свидетельствует о том, что оно пройдет. Так мы приходим к пониманию того, что как счастье, так и страдание подвержены изменениям и не обладают постоянством. С точки зрения непостоянства между счастьем и страданием нет разницы.

    Все загрязненные явления суть страдание

    Во второй печати разбирается, чем различаются счастье и страдание, и указывается, что все загрязненные феномены по сути являются страданием. Из этого следует, что те явления, которые не обусловлены такими загрязненными причинами, могут приносить удовлетворение и отвечать нашим потребностям. Когда мы говорим о загрязненных явлениях в этом контексте, то имеем в виду те события и переживания, которые возникают под воздействием негативных импульсов или омрачающих мыслей и эмоций; они называются «загрязненными», потому что запятнаны загрязнениями ума. Вот почему они не могут приносить удовлетворения, и их природой является «духкха», то есть страдание.

    Вторая аксиома относится не только к тем физическим ощущениям, которым все мы с готовностью привешиваем ярлыки «боль» и «страдание». Разумеется, желание освободиться от страдания является общим для всех нас, однако глубина понимания того, что такое страдание, может быть разной. Когда буддисты говорят о преодолении страдания, в особенности в контексте второй печати, то имеют в виду очень тонкий уровень страдания. Если вы знакомы с буддийской классификацией страданий, то знаете, что в буддизме выделяют три основных вида: очевидное (букв. «страдание страдания») страдание, страдание от перемен и всепронизывающее страдание от обусловленности. Именно о третьем виде страданий идет речь во второй печати.

    Как я уже отметил, из второй аксиомы можно сделать следующий вывод: если мы освободимся от загрязнений ума, то сможем достичь подлинного долговременного счастья, к которому стремимся. Возникает вопрос, почему природа загрязнений такова, что их результатом становится страдание? И можно ли избавиться от этих загрязнений, этих отрицательных мыслей и чувств?

    Загрязнения ума, или омрачающие мысли и чувства, ? это целый класс мыслей и чувств, которые являются омрачающими от природы. Из этимологии тибетского слова «ньон-монг» мы видим, что под страданием понимается нечто омрачающее нас изнутри. «Омрачает» ? значит причиняет страдание и боль. Именно омрачения ума: отрицательные импульсы, отрицательные мысли и чувства являются тончайшими причинами всех наших страданий. Другими словами, причина страдания в нас самих, равно как и причина счастья. Основной урок, который мы выносим из этого, следующий. Будем мы счастливы или будем страдать, зависит от того, в какой мере мы сумеем обуздать свой ум. Обузданный ум, духовно преобразованный ум ведет к счастью, а необузданный ум, то есть находящийся во власти омрачающих эмоций, ведет к страданию.

    Теперь мы можем объединить размышления о первых двух печатях в одну медитацию. Из первой печати, гласящей, что все составные явления непостоянны, мы сделали вывод, что существование любых явлений, возникающих в результате причин и условий, зависит иных факторов. Такие явления претерпевает постоянные изменения, не имея возможности существовать автономно. Более того, не требуется никакой третьей силы для того чтобы запустить в действие этот процесс изменений. Те же самые причины и условия, что ведут к возникновению данного явления, одновременно закладывают и семена для его исчезновения. Можно подвести следующий итог: в обусловленных явлениях нет ни малейшей силы для независимого существования, самобытия. Поэтому они носят название «подчиняющиеся иным силам», и их существование определяется факторами отличными от них самих. А теперь, если мы совместим эти выводы с теми, что мы сделали при анализе второй печати, то окажется, что любые явления, возникающие вследствие загрязненных причин и условий (загрязнений ума), по сути своей не могут принести удовлетворения и находится во власти этих загрязнений.

    Размышляя подобным образом, мы начинаем осознавать, что позволяем своим мыслям и чувствам управлять нами, а эти мысли и чувства отдаем во власть отрицательных импульсов и других омрачений ума. И если мы продолжим мириться с подобным положением вещей, то это приведет нас лишь к несчастьям и страданиям. Размышляя в этом ключе, мы сумеем увидеть поистине разрушительный характер своих омрачающих мыслей и чувств.

    Все, приводящее нас катастрофе и причиняющее нам вред, должно быть отнесено к враждебным силам, а, следовательно, наш настоящий враг на самом деле прячется в нас самих. Это так осложняет нам жизнь! Если бы враг находился где-то там, снаружи, то мы могли бы убежать или спрятаться от него. А иногда мы могли бы пойти на хитрость и его обмануть. Но если враг кроется в нас самих, то очень трудно понять, что же нам делать. Поэтому главный вопрос, который встает перед духовным практиком ? возможно ли вообще победить этого внутреннего врага. Одержать победу над ним ? наша главная, пусть и очень трудная задача.

    Некоторые древние философы утверждали, что загрязнения заложены в самой природе сознания и являются его неотъемлемой частью. Из их философии следовало, что до тех пор, пока существует сознание, будут существовать и эти загрязнения, ведь они ? одна из ключевых характеристик нашего ума. Получается, что справиться с ними нет ни малейшей возможности. Если бы все обстояло так, то лично я предпочел бы быть гедонистом. Я не стал бы прилагать ни малейших усилий для движения по духовному пути, но искал бы утешения в алкоголе, или, быть может, в иных одурманивающих веществах и выбросил бы из головы саму идею духовного развития. Я бы также не стал изнурять себя попытками найти ответ на философские вопросы. Возможно, в этом случае, это был бы лучший способ обрести счастье. Если сравнить людей с животными, то порой мы, люди, так увлекаемся плодами своего воображения и мыслительного процесса, что еще больше усложняем себе жизнь. Животные же, которым не свойственны такие интеллектуальные упражнения, довольны жизнью, спокойны и расслаблены. Они едят, и, стоит им насытиться, погружаются в сон и чувствуют себя вполне комфортно. С какой-то точки зрения, они гораздо больше довольны жизнью, чем мы. Это подводит нас к третьей печати.

    Все явления лишены самобытия

    Третья аксиома заключается в том, что все явления пусты и лишены самобытия. Не следует относиться к этому как к некой нигилистической формуле. Не нужно думать, что, согласно буддийскому учению, в конечном итоге ничего не существует. Это не может соответствовать действительности по той простой причине, что в буддизме мы говорим о страдании, о счастье, о наиболее эффективном методе реализовать свое стремление к счастью и преодолению страданий, и, следовательно не можем утверждать, что ничего не существует. Скорее, в третьей печати говорится о коренном расхождении между тем, как мы воспринимаем мир и самих себя, и тем, каким все является на самом деле. Способ существования явлений, которые представляются нам независимыми и объективно существующими, на самом деле совсем иной.

    Для того чтобы найти ответ на вопрос, действительно ли отрицательные эмоции, такие как гнев, ненависть и другие, заложены в самой природе нашего ума, мы исследуем самих себя и свои переживания. Присутствует ли гнев в каждое мгновение нашего осознанного состояния? Проявляется ли ненависть непрерывно, все время? Мы видим, что это не так. Иногда проявляется гнев, иногда ? ненависть, а потом они исчезают. Осознанное состояние далеко не всегда сопровождается этими отрицательными эмоциями. Да, порой нас охватывает гнев и ненависть, но в другое время проявляются противоположные им чувства ? любовь и сострадание. Из этого буддисты делают вывод, что мысли и чувства, проявляющиеся в данный момент, застилают наше базовое сознание, как облака. Мы также утверждаем, что две взаимоисключающих эмоции (например, ненависть и любовь) не могут одновременно проявляться в сознании одного и того же человека. Отсюда следует, что различные мысли и чувства проявляются в уме в разные мгновения, то есть отрицательные эмоции не присутствуют в нас постоянно и не являются неотъемлемыми частями нашего базового сознания. По этой причине мы говорим, что мысли и чувства проявляются и застилают базовое сознание, словно облака. Таким образом, мы считаем основополагающее сознание нейтральным. На него могут влиять как положительные мысли и чувства, так и отрицательные. Это вселяет надежду.

    Взяв за основу все эти логические доводы, мы должны теперь задать себе главный вопрос ? можно ли положить конец омрачающим эмоциям или нет?

    Ранее мы уже пришли к выводу, что изменения и преобразования возможны в силу непостоянства всего сущего, а значит, есть и возможность победить отрицательные эмоции и мысли. Однако более общий и более фундаментальный вопрос следующий. Можно ли полностью искоренить все эти загрязнения? Все школы буддизма говорят, что это возможно, и во многих буддийских учениях мы находим весьма обширные обсуждения природы этих омрачений, их разрушительного потенциала, их причин и условий. Все эти дискуссии по сути необходимы для того, чтобы попытаться полностью устранить отрицательные импульсы.

    Можно, конечно, рассуждать о Дхарме в контексте нравственности и говорить о необходимости воздерживаться от убийства, лжи и других негативных деяний и совершать благие деяния. Однако это будет Дхарма в широком смысле этого слова, поскольку о нормах нравственного поведения говорится далеко не только в буддизме. Уникальной чертой буддийского понимания духовной практики является именно то, что в буддизме мы говорим о возможности полного искоренения отрицательных импульсов. Это называется Нирваной ? полным освобождением от омрачений ума, полным их прекращением. Можно сказать, что Нирвана ? это суть буддийской Дхармы.

    Человек, практикующий буддизм, должен рассматривать все аспекты Дхармы в свете этой высшей духовной цели ? обретения свободы от загрязнений ума. Это также применимо и к нравственному поведению: соблюдение норм нравственного поведения приближает нас к нашей цели, Освобождению. Поскольку главная задача буддиста ? это искоренение всех отрицательных мыслей и эмоций, которые влекут за собой дурные деяния, то те усилия, которые практикующий прилагает для соблюдения норм нравственного поведения, свидетельствуют о его решимости справиться с отрицательными мыслями и эмоциями. На первом этапе он работает с проявлениями этих омрачений, то есть следит за своим поведением на уровне тела и речи.

    Когда мы открываем для себя природу этих омрачающих эмоций и мыслей, то начинаем понимать, что в их основе лежат определенные проекции нашего ума, определенные умопостроения, которые возникают вне зависимости от того, есть у них опора в реальной действительности или нет. Например, в объекте, который мы считаем желанным, мы усматриваем определенные притягательные свойства и затем преувеличиваем их посредством своего воображения. После этого мы то и дело размышляем о них, черпая в этих мыслях удовольствие, и от этого наша привязанность к предмету нашего вожделения становится все сильнее и сильнее. Подобным образом, если мы сталкиваемся с чем-то нежелательным, то опять же проецируем на него определенные свойства и характеристики, которые совершенно не соответствуют действительности. В результате мы начинаем испытывать чувство отвращения, и нам хочется побыстрее отойти в сторонку. Таковы основные импульсы, которые вступают в действие при нашем взаимодействии с другими явлениями. Мы чувствуем либо влечение, либо отвращение. Эти импульсы влекут за собой все остальные виды эмоциональных реакций, которые вызывают в нас явления и события. Налицо динамичный процесс, в основе которого сильное цепляние за объекты вне зависимости от того, выражается ли оно в форме влечения или отвращения. Отсюда рождаются все наши омрачения.

    Различные направления буддизма предлагают разные объяснения природы этих омрачений и их причин, в зависимости от их представлений о природе действительности. Наиболее глубокое постижение природы омрачений мы находим в более продвинутых с философской точки зрения школах буддизма. Например, великий индийский наставник Нагарджуна говорил, что Нирвану нужно понимать как свободу от омрачений ума и кармических действий, которые они влекут за собой. Страдания являются следствием кармических действий, а те, в свою очередь, совершаются под воздействием отрицательных мыслей и чувств. Эти мысли и чувства порождаются в силу наших проекций и умопостроений, которые возникают вследствие ошибочного восприятия действительности. Под ошибочным восприятием действительности здесь мы понимаем восприятие явлений и событий как обладающих неким объективным, реальным и независимым существованием.

    Согласно Нагарджуне, это основополагающее неведение, или извращенную картину мира, можно победить только постижением пустоты. Эта мысль напрямую связана с третьей аксиомой, гласящей, что все явления пусты и лишены самобытия. В этой аксиоме говорится, что, наше обыденное восприятие заставляет нас видеть вещи постоянными, реальными и обладающими неким независимым существованием, однако в процессе анализа мы обнаруживаем, что у них нет таких качеств. Так мы выясняем, что любое восприятие, заставляющее нас думать, будто вещи обладают самосущим и независимым существованием, является ошибочным; и только постижение пустоты позволяет прорваться через пелену этого ошибочного мировосприятия и устранить его. Многие отрицательные мысли и чувства, коренящиеся в нашем искаженном восприятии действительности, будут устранены, как только мы сумеем породить в себе постижение пустоты, увидим, что представляет собой наше мировосприятие, и признаем его ложный характер.

    Можно подвести следующий итог всему вышесказанному. Посредством анализа мы приходим к выводу, что базовый ум, или природа сознания, нейтральны, то есть не являются ни отрицательными, ни положительными. Мы также обнаруживаем, что многие из наших отрицательных мыслей и чувств коренятся в нашем восприятии действительности (мира и самих себя), которое в основе своей является ошибочным. Затем мы выясняем, что постижение пустоты побеждает подобное искаженное восприятие. Далее, мы приходим к пониманию, что отрицательные эмоции и постижение пустоты прямо противоположны. Разница между ними заключается в том, что постижение пустоты имеет основу и опору в переживаниях и размышлениях, соответствующих действительности; отрицательные же эмоции не имеют такой основы. Сложив все эти доводы в общую картину, мы приходим к пониманию, что, взращивая постижение пустоты, можно устранить все омрачения нашего ума.

    Нирвана — истинный покой

    В четвертой печати указывается, что основополагающая природа ума чиста и светоносна. Ложное восприятие, отрицательные мысли и чувства не являются неотъемлемой частью основополагающей природы ума. Поскольку омрачения коренятся в ложном восприятии, значит, должно существовать противоядие, позволяющее их победить. И это противоядие ? постижение пустоты всех вещей, или подлинное восприятие действительности. Поэтому пустоту, то есть отсутствие самобытия, и называют «естественной Нирваной». Именно в силу того, что природа явлений — пустота, и возможна эта подлинная Нирвана, подлинное освобождение от страданий.

    Это объясняет, почему в буддийских текстах перечисляются четыре вида Нирваны: естественная Нирвана, то есть пустота; Нирвана «с остатком» (обычно под этим термином понимается продолжение существование в физическом теле); Нирвана без остатка и, наконец, непребывающая Нирвана. Именно естественная Нирвана делает возможными все остальные уровни Нирваны.

    Точное значение Нирваны с остатком и без остатка по-разному объясняется в разных школах буддизма. Одни говорят об остатке как о физических совокупностях индивидуума, в то время как другие понимают под остатком двойственное восприятие. Если под остатком понимают физические совокупности, то имеются в виду физические совокупности, обретенные индивидуумом вследствие предшествующей кармы. Однако я не буду вдаваться здесь в детальное объяснение.

    Итак, говоря в целом, из третьей печати мы выносим, что основополагающая природа действительности заключается в том, что все явления лишены самобытия. Все явления, которые возникают вследствие иных факторов, лишены независимого существования, однако мы ошибочно принимаем их за автономные. Это искаженное мировосприятие лежит в основе нашей запутанности и порождает омрачающие мысли и чувства. Постижение природы действительности открывает нам, что вещи лишены самобытия, и служит непосредственным противоядием от ошибочного восприятия, а следовательно, и от омрачений ума. Полное искоренение всех отрицательных мыслей и чувств, а также составляющего их основу ошибочного восприятия, и называют Нирваной.

    Тибетское слово, используемое для обозначения Нирваны, «ньянг-дэ», в буквальном переводе означает «по ту сторону скорби». В этом контексте под печалями понимают омрачения ума, а под Нирваной — состояние, свободное от омрачающих мыслей и чувств. Нирвана — это свобода от страданий и причин страданий. Когда мы размышляем о Нирване в этом ключе, то начинаем понимать, что такое истинное счастье. В результате мы допускаем возможность полного освобождения от страдания.

    В завершение необходимо еще раз повторить, что именно постижение пустоты дает нам возможность ослабить и полностью устранить отрицательные мысли и чувства, а также ошибочное восприятие, составляющее их основу. Все эти загрязнения очищаются в сфере пустоты. Главный момент здесь заключается в том, что буддийское понимание Нирваны базируется на постижении пустоты.

    Вопрос обоснования духовного пути

    Если вы поразмышляете о приведенных мною доводах, то, возможно, найдете в них рациональное зерно и здравый смысл. Однако какие доказательства есть у нас, чтобы подтвердить правоту этих аргументов и непогрешимость заложенной в них логики? Есть ли подтверждения, которые мы можем непосредственно наблюдать или пережить на собственном опыте?

    Отвечая на этот вопрос, я бы хотел привести объяснение, которое для меня лично оказалось весьма полезным. Оно приводится в учениях школы Сакья, в традиции «Лам дре», Путь и плод. Согласно этому объяснению, существуют четыре фактора достоверного познания: достоверный первоисточник, достоверный комментарий, достоверный учитель и достоверный опыт.

    Если рассуждать об эволюции учений, то вначале появились достоверные первоисточники, затем к ним были даны достоверные комментарии. После этого, появились достоверные учители, которые в ходе их ученых занятий стали знатоками этих комментариев. Это позволило им прийти к достоверному опыту. Однако, когда речь заходит об укреплении нашей собственной убежденности в достоверности учений, рекомендуется выстроить эти элементы в обратном порядке. Другими словами, на первом месте должен стоять личный опыт того или иного рода. Возьмем, например, размышление о Четырех печатях, или пустотной природе явлений, или пользе альтруизма. Если у нас нет личного опыта постижения данной темы, если мы не сумели почувствовать ее «вкус» и хотя бы на мгновенье осознать ее истинность, то едва ли нам хватит вдохновения, чтобы упорно продолжать практику.

    Разумеется, существует много различных уровней и степеней духовного опыта. Есть глубинные уровни духовной реализации, которыми я, возможно, не обладаю. Но существует также и начальный духовный опыт, который есть у каждого из нас. Если говорить обо мне, то всякий раз, когда я размышляю о сострадании и альтруизме, я испытываю глубокое волнение. Но как нам понять, является ли данный духовный опыт достоверным? Во-первых, можно проанализировать то воздействие, которое он на нас оказывает. Когда мы размышляем об определенных духовных качествах и развиваем их, то испытываем глубокое вдохновение, и оно наделяет нас внутренней силой. Мы ощущаем особую смелость, наш образ мыслей становится шире, и мы меньше подвержены беспокойствам и неуверенности в себе. Все это ? признаки подлинного духовного опыта.

    Как я отмечал выше, размышление об определенных духовных качествах нередко вызывает во мне сильное волнение, и это глубокое вдохновение заставляет меня еще больше восхищаться учителями, которые воплощали в себе эти качества. Размышляя в этом ключе, я начинаю чувствовать, что, возможно, в жизнеописаниях великих учителей и в их рассказах о глубинных духовных реализациях есть какая-то правда. Конечно, нужно признать, что в жизнеописаниях и легендах нередко есть место и преувеличению, в особенности когда их пересказывают особо рьяные ученики, превозносящие достоинства своих гуру. Однако мы не можем назвать весь этот жанр духовной литературы не заслуживающим доверия. Так не может быть ? должны существовать рассказы и об истинных духовных достижениях этих наставников.

    Конечно, в буддийской литературе есть место не только преувеличениям. Когда я читаю сложные комментарии, написанные каким-нибудь великим философом на короткий текст одного из своих учителей, то комментарий порой оказывается таким подробным и всеобъемлющим, что я начинаю задаваться вопросом, а вкладывал ли автор оригинала все эти мысли в свой короткий текст!

    Когда у вас получается соотнести духовный опыт, описанный в биографиях учителей, со своими собственными духовными переживаниями, то вы начинаете испытывать глубокое восхищение перед этими истинными наставниками. Из собственного достоверного опыта рождается понимание ценности достоверного учителя, а когда в вас возникает уважение к таким учителям, то вы преисполняетесь уверенности в правильности того, что они изложили в своих трактатах-комментариях. А это, в свою очередь, помогает вам добиться убежденности в достоверности главного источника учений ? текстов, излагающих Слово Будды. Я лично нахожу этот подход к учениям весьма полезным: вы отталкиваетесь от своего личного опыта, который является краеугольным камнем вашей духовной практики.

    Для буддийского практика, в особенности, если он следует пути Махаяны, жизненно важно питать восхищение перед Буддой, и это восхищение должно основываться на глубоком понимании сути Учения, Дхармы. Понимание Дхармы, в свою очередь, должно базироваться на постижении бессамостности, или пустоты, о которых я говорил выше. Серьезный практик не может воспринимать Будду только лишь как деятеля исторического значения, который был великим учителем с необыкновенными, восхитительными качествами и огромным состраданием. Восхищение практикующего буддиста Буддой должно основываться на понимании его главного и наиболее глубокого учения ? учения о пустоте. Буддист должен понимать, что состояние Будды, или полное Просветление, является воплощением четыре кай, или четырех тел Будды . Эту идею нужно рассматривать с опорой на другое основополагающее положение буддизма: о глубинной недвойственности ума и тела. Состояние полного Просветления, таким образом, следует понимать как абсолютную недвойственность мудрости и сострадания.

    Подведем итог сказанному: Четыре печати, или аксиомы буддийского учения, открывают нам, что страдания, которых никто из нас не желает испытывать, возникают вследствие омрачающих мыслей и чувств, а они, в свою очередь, коренятся в ложных воззрениях. Четыре основных ошибочных воззрения следующие: мы считаем вещи постоянными; верим, что непостоянные вещи могут принести нам счастье; считаем непостоянные вещи привлекательными; и верим, что вещи обладают независимым существованием. Все эти воззрения можно устранить, и это достигается посредством постижения подлинной природы действительности. Взращивая это постижение и усиливая его, можно постепенно искоренить ошибочные воззрения, а также порождаемые ими мысли и чувства. Этот процесс требует дисциплины, но именно он делает возможным внутреннее преобразование.

    Если говорить о методе преобразовании ума и сердца, то в буддийской традиции у духовного пути есть два основных аспекта: «аспект метода» и «аспект мудрости». Аспект метода, который включает различные искусные средства, используемые на пути, можно назвать подготовительным этапом. Он позволяет практикующему в дальнейшем взрастить мудрость, или проникновение в суть вещей, которые прямо противодействуют отрицательным омрачающим эмоциям и устраняют их.

    Перевод Юлии Жиронкиной

    Что мы понимаем под медитацией?

    Что мы понимаем под медитацией? С буддийской точки зрения, медитация ? это духовная дисциплина, позволяющая обрести определенный контроль над своими мыслями и чувствами.

    Почему нам не удается прийти к долговременному счастью, к которому мы стремимся? И почему вместо этого мы так часто сталкиваемся со страданиями и мучениями? Буддизм учит, что, когда наш ум пребывает в своем обычном состоянии, наши мысли и чувства ? дикие и безудержные, а поскольку для их укрощения нам не достает внутренней силы, то мы оказываемся беспомощными и не можем их подчинить. В результате они правят нами. Эти мысли и чувства, в свою очередь, находятся под контролем отрицательных, а не положительных импульсов. Нам нужно сменить вектор движения, чтобы наши мысли и чувства подчинялись не отрицательным импульсам, но положительным, и чтобы мы сами контролировали свой собственный ум.

    Само желание изменить себя столь коренным образом на первый взгляд кажется неосуществимым. Однако длительное применение такого упражнения как медитация позволяет достичь поставленной цели. Мы выбираем для себя определенный объект и затем упражняем свой ум, приучая его сохранять сосредоточение на этом объекте. Обычно, если мы пробуем сосредоточиться, пусть даже на мгновенье, то видим, что нам очень тяжело удерживать фокус. Мы сосредотачиваемся, но затем наш ум отвлекается на какую-то новую мысль, внезапно пришедшую нам в голову. Наши мысли то и дело бросаются вдогонку то за тем, то за другим, потому что мы не приучили себя к сосредоточению. Медитация может помочь нам развить в себе способность фиксировать свой ум и удерживать сосредоточение на любом избранном нами объекте.

    Выбирая объект медитации, мы можем, конечно, остановиться и на объекте отрицательного свойства. Если, например, вы испытываете страстное влечение к какому-то человеку и однонаправленно сосредотачиваете на нем свой ум, думая о его привлекательных качествах, то это ведет к росту сексуального желания. Но не в этом цель медитации. В соответствии с буддийским Учением, для упражнения в медитации необходим положительный объект, то есть объект, который поможет нам развить в себе способность к сосредоточению. В этом случае мы сможем постепенно приучить себя к объекту, и он станет для нас близким и знакомым. В классической буддийской литературе этот вид медитации носит название «шаматха», или однонаправленная медитация.

    Но одной только шаматхи недостаточно. Практикуя буддизм, мы должны сочетать однонаправленную медитацию с аналитической, которая носит название «випашьяна», проникновение в суть вещей. Осознав сильные и слабые стороны различных мыслей и чувств, а также их недостатки и преимущества, мы сумеем усилить положительные состояния своего ума, которые ведут к ощущению ясности, покоя и удовлетворенности, и ослабить те отрицательные состояния и эмоции, которые приводят к страданию и неудовлетворенности. Логическое размышление, таким образом, в значительной степени способствует этому процессу.

    Должен отметить, что два вида медитации, которые я обозначил, однонаправленная и аналитическая, отличаются не объектами сосредоточения, но способом сосредоточения на избранном объекте.

    Для разъяснения этого момента приведу медитацию о непостоянстве. Если созерцатель однонаправленно сосредотачивается на мысли о том, что все меняется в каждый последующий момент, то такая медитация будет однонаправленной. Если же он медитирует о непостоянстве, применяя ко всему, что встречает, различные логические цепочки, доказывающие преходящую природу вещей, и в ходе такого аналитического процесса усиливает в себе убежденность в непостоянстве всего сущего, то такая практика будет называться аналитической медитацией о непостоянстве. В обоих случаях речь идет об одном и том же объекте, непостоянстве, но способ медитации отличается.

    Я полагаю, что оба вида медитации применяются практически во всех основных религиозных традициях. Если мы возьмем древнюю Индию, например, то найдем и однонаправленную, и аналитическую медитацию во всех основных духовных традициях этой страны ? и буддийских, и небуддийских. Беседуя с одним моим христианским другом несколько лет назад, я узнал, что и в христианстве и, в частности, греческой православной традиции созерцательные практики имеют давние и сильные корни. Многие раввины также рассказывали мне о мистических практиках в иудаизме, где применяется определенная форма однонаправленной медитации.

    Таким образом, оба вида медитации вполне вписываются и в теистические религии. Христианин, например, может использовать аналитическую медитацию для размышления о таинствах мироздания или силе милости Господней, или об иных аспектах своей религии, которые внушают ему вдохновение и помогают утвердиться в вере в Бога-творца. Такие практики могут привести его к более глубокой вере в Бога, и, преисполнившись этой веры, он будет покоиться в этом состоянии, сохраняя однонаправленное сосредоточение. Он придет к однонаправленному сосредоточению на мыслях о Боге через аналитический процесс, так что здесь будут задействованы оба аспекта медитации.

    Перевод Юлии Жиронкиной

    Что понимается под преобразованием ума?

    Тибетский термин «ло-джонг» в буквальном переводе означает «упражнение ума», или «преобразование ума», и под ним подразумевается определенный вид внутренней дисциплины. Главная цель преобразования нашего сердца и ума в том, чтобы стать счастливым. Когда мы говорим о счастье и страдании, то, разумеется, ведем речь о собственном переживании счастья и страдания, то есть о том, что напрямую связано с человеческим сознанием. Оставляя в стороне философский вопрос, существует ли вообще такая вещь как сознание, отличное от физического тела, мы можем с уверенностью сказать, что всем нам, людям, от природы присуще желание быть счастливыми и избегать страданий. Это факт, и он может служить для нас отправной точкой.

    Прежде чем мы начнем подробное обсуждение этого тезиса, давайте кратко коснемся природы ощущений. Я думаю, мы можем со всей определенностью заявить, что ощущения связаны с сознанием, или умом. Ведь даже телесные ощущения не являются порождением одного только тела. Если какая-то часть нашего тела немеет, и мы перестаем ее чувствовать, то из этого примера становится очевидным, что наши ощущения связаны с чувственным восприятием, а оно, в свою очередь, связано сознанием. В целом, наши ощущения можно разделить на две категории. Ощущения первого типа в большей степени связаны с нашим телом и рождаются прежде всего в силу наличия у нас органов чувств. Ощущения, относящиеся ко второй категории, преимущественно связаны с так называемым «ментальным сознанием», или «умом».

    Если говорить о телесных ощущениях, то здесь мы не найдем особой разницы между нами и другими видами животных. Животные, как и мы, обладают способностью испытывать боль и чувствовать себя комфортно. Однако у нас, людей, в отличие от иных форм жизни, гораздо сильнее выражены переживания, связанные с ментальной сферой и проявляющиеся в форме мыслей и эмоций. Конечно, можно возразить, что существуют определенные виды животных, которым также присущи подобные переживания ? хотя бы отчасти. Некоторые животные, например, обладают замечательной памятью. Однако если брать в целом, то утверждение, что спектр психологического опыта людей гораздо шире, окажется справедливым.

    Подобное разделение ощущений на две больших категории влечет за собой любопытные последствия. Самое важное из них: если человеку в большей степени свойственно умиротворенное и спокойное состояние ума, то эта умиротворенность может помочь ему превозмочь телесную боль. Но если человек страдает от депрессии, беспокойства или любой другой формы эмоционального стресса, то, даже обладая телесным здоровьем и находясь в комфортных условиях, он не сможет насладиться ими в полной мере и ощутить счастье. Это доказывает, что наше состояние ума с присущими нам взглядами и эмоциями играет ключевую роль в формировании испытываемых нами счастья и страданий. Учения «ло-джонг» о преобразовании ума включают в себя ряд методов, которые могут помочь нам направить свой ум в нужное русло, дисциплинировать его и таким образом создать основу для счастья, к которому мы стремимся.

    Все мы знаем о существовании тонкой связи между телесным здоровьем и покоем ума. Нам известно, например, что болезни тела влияют на состояние ума и, что, наоборот, телесное здоровье способствует более умиротворенному состоянию ума. Поскольку мы в целом признаём подобную зависимость, то многие из нас занимаются физическими упражнениями и практиками, направленными на укрепление телесного здоровья, что помогает сохранить свежесть восприятия. Существуют также определенные традиционные практики, нацеленные на развитие наших внутренних энергий. Они носят название «прана-йога», или «йога энергии ветров». В наши дни йогические практики приобретают все большую популярность в мире. И это происходит именно потому, что многие люди обнаруживают, что с помощью йоги они могут обрести в той или иной мере здоровое тело, которое, в свою очередь, подарит им «здоровый дух».

    В учениях «ло-джонг» нам предлагается несколько иной подход. Основной упор здесь делается на развитии ума, которое достигается посредством преобразования нашего мировоззрения и образа мыслей.

    Важно понять, что любая практика, которая действительно преобразовывает наше сердце и ум, не может быть навязана нам или вменена силой. Когда речь идет о физических упражнениях, то здесь определенное давление, напротив, может оказаться даже полезным в плане приучения нас к дисциплине. Однако внутренняя дисциплина, которая требуется для преобразования ума и сердца, не может быть навязана силой. Она должна основываться на добровольном решении. Решение это, в свою очередь, должно быть следствием признания человеком того, что одни способы действий и мыслей полезны, тогда как другие ? нет. Лишь признав этот факт, мы можем добровольно принять решение следовать духовной дисциплине. Только в этом случае избранный нами духовный путь приведет к преобразованию ума.

    Отсюда вытекает, что ключом к преобразованию нашего ума и сердца является понимание способа функционирования наших мыслей и эмоций. Нам нужно научиться распознавать противоборствующие стороны наших внутренних конфликтов. Если речь идет о гневе, то мы должны осознать его разрушительную силу и в то же время понять, что среди наших мыслей и эмоций есть противоядия, которые мы можем ему противопоставить. Итак, вначале нам необходимо понять, что омрачающие мысли и эмоции носят разрушительный и негативный характер, а затем постараться усилить благие помыслы и эмоции, которые служат противоядием от них. Так постепенно нам удастся уменьшить силу гнева, ненависти и других отрицательных эмоций.

    Однако, если мы принимаем решение поработать с нашим гневом и ненавистью, то недостаточно просто сделать благопожелание: «Да не проявится во мне гнев» или «Да буду я свободен от ненависти». Хотя от этого есть определенная польза, все же на одних пожеланиях далеко не уедешь. Для того чтобы ослабить гнев и взрастить противоположный ему альтруизм, необходимо на протяжении всей своей жизни прилагать всесторонние усилия для осознанного соблюдения внутренней дисциплины. Только так можно обуздать свой ум.

    Чтобы понять, как проявляются в нас мысли и эмоции, необходим самоанализ. Возникновение множества мыслей и эмоций является для нас вещью совершенно естественной. Почему так происходит ? вопрос философский. Согласно буддийской философии, многие из них возникают в силу заложенных в прошлом привычек и кармы, которая формирует образ мыслей и чувств каждого индивидуума. Как бы то ни было, факт остается фактом ? в нас проявляются разные мысли и эмоции и, если их не анализировать и не укрощать, то это ведет к неслыханным проблемам, кризису, страданиям и мукам.

    Вот почему нам необходимо сознательно соблюдать дисциплину, о которой мы говорили выше. Если мы хотим ослабить негативные эмоции, такие как гнев и ненависть, нам нужно взращивать их противоположность, то есть любовь и сострадание.

    Но недостаточно просто признать, что это необходимо, как недостаточно просто пожелать, чтобы в нас стало больше любви и сострадания. Нужно прилагать усилия планомерно, снова и снова, чтобы взрастить в себе позитивные стороны. Важнейшим фактором здесь служит сила привычки. Природа человеческих мыслей и чувств такова, что чем чаще мы их проявляем, тем большего развития они достигают и тем сильнее становятся. Поэтому нам необходимо сознательно взращивать любовь и сострадание, чтобы эти качества набрали силу. Речь идет о том, чтобы выработать в себе привычку к благому, а это достигается с помощью медитации.

    Перевод Юлии Жиронкиной

    О гневе и терпении

    Вопросы и ответы во время учений по шестой главе «Бодхичарья-аватры» в Аризоне, США (осень, 1993 года)

    - Вы говорите, что природа человека – мягкость и сострадание…

    - Да.

    - Тогда откуда берется ненависть?

    - Это вопрос, который требует многочасовых дискуссий. Если дать односложный ответ с буддийской точки зрения, то она безначальна. Если отвечать подробно, то буддисты верят в существование множества разных уровней сознания. Самое тонкое сознание считается основой предшествующей жизни, этой жизни и будущих жизней. Это тонкое сознание – изменчивое явление, которое является следствием определенных причин и условий. Буддисты пришли к выводу, что материя не может породить сознание. И тогда остается единственная альтернатива – признать существование непрекращающегося потока сознания. В этом основа теории реинкарнации.

    Там, где есть сознание, естественным образом возникает неведение и ненависть. Эти негативные эмоции, как и позитивные, существуют с безначальных времен. Все они являются частью нашего ума. Однако все эти негативные эмоции, в действительности, основаны на неведении, у которого нет прочного фундамента. Ни одна из негативных эмоций, сколь бы мощной она ни была, не имеет под собой прочной основы. Позитивные же эмоции, например, сострадание и мудрость, обладают прочным фундаментом. Необходимость в них можно обосновать с помощью логического анализа и размышления, что совершенно невозможно в случае таких омрачающих эмоций, как ненависть и гнев.

    Основополагающая природа тонкого сознания сама по себе нейтральна. Поэтому очистить или искоренить все эти негативные эмоции возможно. Базовую природу мы именуем природой Будды. Ненависть и негативные эмоции безначальны; у них нет начала, но есть конец. В этом мы убеждены.

    - Как нам определить, необходимо или нет применять жесткие контрмеры, и какими они должны быть? Не могли бы вы привести пример из вашей собственной жизни – какие меры принимаете вы в ответ на геноцид тибетского народа?

    Жесткие контрмеры необходимы. Ведь, если человек причиняет вам вред, и вы оставляете это без внимания, то есть опасность, что он привыкнет к подобным негативным действиям, которые в конечном итоге приведут его к падению и окажутся крайне разрушительными для него самого. Поэтому встречные меры, принятые из сострадания и заботы о другом существе, необходимы. Если вы руководствуетесь подобным пониманием, то забота о другом существе заставит вас принять встречные меры.

    В своем взаимодействии с китайским правительством мы всегда стараемся избегать негативных эмоций. Мы сознательно прилагаем усилия, чтобы не идти на поводу у собственных эмоций. Если в нас возникает пусть даже слабое подобие гнева, мы намеренно анализируем состояние своего ума, стараемся избавиться от гнева и взрастить сострадание к китайцам.

    Необходимость в сострадании к преступнику или агрессору несложно обосновать. Совершая преступление, преступник или агрессор оказывается на причинной стадии, то есть создает причины и условия, которые в дальнейшем приведут к нежелательным последствиям. Если взглянуть на ситуацию под таким углом, то сострадание к агрессору становится вполне оправданным.

    Опираясь на размышления подобного рода, мы вступаем во взаимодействие с китайской стороной. И, вы правы, это может служить примером тому, как нужно отвечать на ненависть и агрессию. В то же время мы никогда не забываем о том, что должны твердо придерживаться своих принципов и принимать жесткие встречные меры, если в том есть необходимость.

    - Когда я пытаюсь принимать встречные меры против людской ненависти, то своими действиями лишь разжигаю ненависть в другом человеке, пусть даже сам я при этом не испытываю гнева. Как быть с этим?

    Это очень хороший вопрос. В таких случаях нужно принимать решение на месте, действовать по обстоятельствам. Но здесь нужно правильно прочувствовать контекст и ситуацию.

    Порой, вы правы, жесткие контрмеры, даже если в наших действиях нет ненависти, лишь разжигают гнев и ненависть в другом человеке. В этом случае, наверное, лучше дать всему остыть и не предпринимать никаких ответных действий.

    Однако только вы сами можете решить, каким должен быть ваш ответ на те или иные обстоятельства. Если вы чувствуете, что данное развитие событий лишь укрепляет в другом человеке его дурную привычку, склонность к повторению тех же действий в будущем, и это в конечном итоге окажется для него губительным, то лучше принять жесткие меры. Но если ответные действия лишь усугубят положение вещей и приведут к дальнейшему разжиганию в нем гнева и ненависти, тогда лучше не вмешиваться, дать гневу остыть и не принимать жестких мер. Нужно уметь чувствовать ситуацию.

    Здесь можно привести аналогию с буддийскими принципами. Когда речь идет о наших собственных потребностях, то идеально, чтобы их было как можно меньше - меньше обязательств, меньше дел, меньше занятости и так далее. Однако, если мы говорим об интересах целого сообщества, то здесь чем больше различных дел и проектов будет у вас, тем лучше.

    - Почему гнев уничтожает столько заслуг? Логичнее было бы, если бы одно мгновение гнева уничтожало духовную заслугу, накапливаемую за одно мгновенье. Ведь целые кальпы добродетельных поступков требуются для того, чтобы породить одно мгновение счастья, а гнев лишает нас даже этой малости.

    Очень трудно ответить на этот вопрос и объяснить, почему все обстоит именно так. Возможно, речь идет о категории явлений, которые буддисты называют «крайне скрытыми».

    В целом, говоря о природе действительности и объектов нашего исследования, буддизм подразделяет явления на три категории. К первой относятся все явления и события, которые являются очевидными и доступными для восприятия нашими органами чувств. Вторая категория – это явления и события, которые не слишком очевидны и доступны для чувственного восприятия, но которые можно понять или осознать посредством логического анализа. Примером может служить постижение пустоты. Пустота не очевидна, но, если мы применим аналитические способности, то сможем проникнуть в пустотную природу всех явлений. К этой же категории относится и преходящая или непостоянная природа явлений, меняющихся в каждый последующий момент времени. Она также открывается нам в процессе анализа. К третьей категории принадлежат явление, которые, выражаясь буддийским языком, относятся к разряду «крайне скрытых».

    Утверждается, что мгновенная вспышка гнева или ненависти в отношении Бодхисаттвы может уничтожить заслуги, которые накапливались на протяжении целых кальп. Правоту этого утверждения мы не можем доказать логически, или установить в ходе анализа. Это не очевидно и не доступно для чувственного восприятия. Согласиться с этим утверждением, можно лишь положившись на свидетельства, содержащиеся в священных текстах. Однако нужно понимать, что здесь речь идет не о любых свидетельствах или духовных авторитетах. Священные тексты, которые мы берем за основу, должны отвечать определенным критериям.

    Здесь важно разобраться в том, каково отношение буддистов к авторитетным текстам и священным писаниям разного рода. Внутри буддийской традиции есть философская школа, которая носит название Вайбхашика. Она утверждает, что все священные писания буддизма являются достоверными текстами Будды Шакьямуни, исторического Будды, и мы можем принимать все, сказанное в них, за чистую монету. Таким образом, представители Вайбхашики не делают различия между текстами, которые можно понимать буквально, и теми, что нуждаются в интерпретации. Однако все школы Махаяны утверждают, что проводить такое различие крайне необходимо. Некоторые тексты можно понимать буквально, в то время как другие нуждаются в дополнительной интерпретации.

    Тогда встает вопрос, как нам определить, какие тексты мы можем понимать буквально, а какие нуждаются в толковании? Если, чтобы установить это, нам нужно положиться на какой-либо иной письменный источник, то это будет процесс, уходящий в бесконечность. Ведь, прежде чем положиться на этот письменный источник, нам придется установить, к какой категории относится он на основе другого письменного источника, и так без конца. Поэтому право окончательного решения здесь отдается человеческому разуму и постижению. Применяя логический анализ и проводя исследование, мы устанавливаем разницу между теми текстами, которые можно понимать буквально, и теми, что нуждаются толковании или интерпретации.

    Однако, если все обстоит так, как мы определяем достоверность текстов, которые описывают явления, относящиеся к третьей категории, «крайне скрытых»?

    Как я указывал выше, установить их достоверность, можно лишь положившись на авторитетные источники или свидетельства Будды. А для этого, в свою очередь, необходимо определить авторитетность учителя – в нашем случае Будды. Устанавливая его авторитетность, мы опираемся не на письменные источники, но исследуем слова самого Будды, его учения о тех явлениях, которые мы можем понять на основе размышления и логического анализа. К таким учениям относится его изложение духовного пути, высшей природы реальности и так далее.

    После того, как вы установили достоверность его учений по этим темам, в вас рождается убежденность в авторитетности учителя. В дополнение к этому необходимо также проанализировать и рассматриваемый текст, излагающий крайне скрытые явления, чтобы определить, нет ли в нем нестыковок, внутренних противоречий.

    Итак, если мы установили, что Будда является авторитетным учителем, с одной стороны, а с другой – не нашли в рассматриваемом тексте внутренних противоречий, то в этом случае мы можем полагаться на свидетельство Будды по данному вопросу.

    - Как нам научить терпению своих детей? Как реагировать на гнев, рождающийся в детском сердце?

    Ребенку очень трудно объяснить на словах ценность и важность терпения. Здесь гораздо важнее подать детям правильный пример. Если вы сами очень вспыльчивый человек, и то и дело выходите из себя при малейшей провокации, но при этом то и дело повторяете детям: «Нужно быть терпеливым, терпение крайне необходимо», то от ваших слов не будет никакого толку.

    Мне трудно ответить, как реагировать на гнев, рождающийся именно в детском сердце. Однако многие принципы, которые изложены в этом тексте, рассказывающем о развитии терпения, применимы и к детям.

    - К каким методам можно прибегнуть для ослабления гнева и ненависти, когда они проявляются в нас?

    Нужно проанализировать ситуацию и понять, какие факторы ведут проявлению гнева в данном конкретном случае. Ваша реакция и дальнейшее поведение определяются результатами этого анализа. Однако, здесь также важно, какие практики вы выполняете в своей повседневной жизни.

    - Терпение в его крайнем проявлении – это слабость. Как тогда Бодхисаттва может быть способен на сильные поступки, жесткие контрмеры?

    Возможно, вы не совсем понимаете значение слова «Бодхисаттва». У вас не должно складываться впечатление, будто Бодхисаттва – это очень слабый человек. На самом деле, Бодхисаттвы – это самые мужественные люди. Они очень решительны и твердо придерживаются собственных принципов. На обыденном уровне мы, как правило, считаем сильными тех людей, которые не станут терпеть, если кто-нибудь наступит им на ногу или выкажет пренебрежение. Такие люди сразу же пресекают любое неуважительное отношение к собственной персоне и твердо стоят на своем - мы говорим, у них есть характер. Если так, то Бодхисаттвы – это люди, которые дали обещание и развили в себе решимость победить всякое зло, какое существует в умах всех живых существ. В некотором смысле, это чувство сродни гордыне, однако в его основе лежит здравое рассуждение. Подобное мужество отдает высокомерием, но при этом не имеет негативной окраски.

    Если мы почитаем молитвы-благопожелания, составленные Бодхисаттвами, например, 10-ю главу Бодхичарья-аватары (Посвящение [заслуг]), то увидим, что Бодхисаттвы делают множество благопожеланий, осуществить которые в реальности не представляется возможным. Однако они развивают в себе такой взгляд на вещи, такое устремление, и поэтому я считаю их героями. Это очень и очень мужественные существа, их никак не назовешь слабыми. Учитывая их взгляд на вещи, Бодхисаттвы, безусловно, способны на сильные поступки и жесткие контрмеры, если это необходимо.

    - Если мы посвятим заслуги, накопленные в прошлом посредством выполнения духовных практик, то смогут ли ненависть и гнев их уничтожить?

    Если посвящение заслуг сопровождается сильным желанием достичь освобождения, или Бодхичиттой, альтруистическим устремлением, или же постижением пустотной природы явлений, то тогда, конечно, такие заслуги не могут быть уничтожены и будут надежно защищены.

    Посвящение заслуг – очень важный элемент буддийской духовной практики. В тексте «Украшение ясных постижений» Майтрейя описывает, как правильно совершать посвящение заслуг и говорит о важной роли сильной мотивации, в основе которой лежит Бодхичитта. Посвящая заслуги, вы должны руководствоваться очень сильной мотивацией, основанной на Бодхичитте, и посвящать заслуги всем живым существам. Кроме того, при посвящении заслуг необходимо ясное постижение пустотной, иллюзорной природы явлений. Посвятив заслуги, вы должны «запечатать» их осознаванием того, что субъект действия пуст по своей природе, объект действия и само действие также пусты. Это называется «запечатыванием тремя сферами». С помощью таких практик вы можете защитить заслуги.

    Если мы хотим, чтобы наша практика Дхармы была успешной и эффективной, недостаточно сконцентрироваться на каком-то одном из ее аспектов. Необходимо множество дополнительных факторов, различные виды мудрости, посвящение заслуг и так далее. Это в особенности верно для того подхода, который применяется на пути Махаяны.

    — Согласно западной психиатрии, проявлять гнев необходимо. Существуют ли какие-то проявления гнева, которые можно счесть приемлемыми и не применять по отношению к ним противоядие — терпение? Что бы вы сказали психологам и консультантам, которые предлагают нам «выплескивать наружу» гнев и ненависть?

    Я думаю, здесь важно понимать, что есть много разных ситуаций. Бывают случаи, когда люди живут с затаенной злобой и обидой из-за какого-то эпизода, который произошел в прошлом. Их обидели, что-то случилось, и они затаили в сердце недобрые чувства. На этот счет у тибетцев есть поговорка — если в морской раковине появилась гниль и она не звучит, то ее надо продуть. Другими словами, если морская раковина загрязнилась, дуньте посильнее и устраните грязь. Я могу представить себе ситуацию, когда лучше выплеснуть гнев, проявить его.

    Однако, в целом, гнев и ненависть относятся к такому типу эмоций, которые, если не уделять им должного внимания, усиливаются и усугубляются. Чем больше мы работаем с ними, вырабатывая осторожное отношение к ним и сокращая их силу, тем лучше.

    — Мне кажется, гнев и ненависть связаны с привязанностью не только к вещам материальной природы, но также и к принципам, к той или иной идеологии и в особенности – к восприятию своего «я» как некоей неизменной, постоянной сущности…

    Совершенно верно: корень ненависти и гнева в конечном итоге кроется в нашем жестко фиксированном ощущении «я», постоянно существующего эго. В целом, когда мы говорим о цеплянии за это понятие «я», или «эго», нужно отдавать себе отчет в существовании двух видов эго. Первый вид «эго» — это эгоцентризм, вынуждающий нас принимать во внимание лишь собственные интересы, забывать о нуждах и чувствах других, либо проявлять к ним равнодушие. Второй вид эго — это вера в прочное, постоянное, монолитное «я», или самость. На начальной стадии эти два вида эгоцентризма дополняют и поддерживают друг друга. И потому они неразрывно связаны в нашем уме.

    Однако, когда мы переходим на более высокие уровни практики, то там различие между этими двумя видами эго становится очевидным. Например, если мы делаем упор на практике взращивания Бодхичитты, стремления достичь состояния Будды ради блага всех живых существ, и при этом не уделяем должного внимания постижению высшей природы реальности, то тем самым снижаем свою способность к развитию альтруизма, ведь высшая природа реальности подчас находится за пределами интеллектуального понимания. В этом случае эгоцентризм, в основе которого лежат себялюбивые помыслы, пренебрежение благополучием и чувствами других существ, может уменьшиться, однако цепляние за постоянное, прочное, неизменное «я» останется на том же уровне.

    И, наоборот, если мы делаем упор на практике постижения пустоты, но не уделяем внимания второму аспекту пути — развитию Бодхичитты, то можем добиться ослабления цепляния за постоянное, прочное, жестко фиксированное «я», однако наше эгоистическое, эгоцентрическое отношение к миру останется на прежнем уровне. Таким образом, когда мы переходим к более высоким практикам, то начинаем ощущать различие между этими двумя видами эго.

    Вот почему так важно, вставая на духовный путь к совершенству, выбрать именно тот путь, который объединяет достойный метод и мудрость, и искусные средства и проникновение в суть вещей.

    Я думаю, ваш вопрос также имеет отношение к основополагающему буддийскому воззрению. Мы считаем, что, поскольку корнем ненависти и привязанности в конечном итоге является неведение, неверное восприятие природы реальности, то отдельно взятые противоядия к гневу или ненависти, а также противоядия к привязанности имеют ограниченное воздействие, потому как затрагивают только одну омрачающую эмоцию. Противоядие же к неведению или искаженному восприятию действительности оказывает более обширное воздействие, поскольку противодействует не только неведению, но и ненависти и привязанности, так как они коренятся в неведении.

    Кроме того, когда мы говорим о понятии «я» в буддизме, важно помнить о том, что существуют разные типы «я», или разные степени его проявления. Есть, например, такие типы самовосприятия, которые нужно не только взращивать, но также усиливать и укреплять. Например, для того, чтобы развить в себе непреклонное стремление к достижению состояния Будды ради счастья всех живых существ, необходима твердая уверенность в своих силах, в основе которой лежат решимость и мужество. Эти качества предполагают наличие ярко выраженного самовосприятия, чувства «я». Без такого самовосприятия, или чувства «я», вы не сможете развить уверенность в своих силах и мужество, необходимые для того, чтобы неуклонно двигаться к этой цели. Кроме того, источником вдохновения и уверенности в себе является концепция природы Будды. Она помогает нам осознать, что в нас уже заложен потенциал для достижения совершенства, к которому мы стремимся. Однако есть и другие типы самовосприятия, корнем которых является вера в постоянную, монолитную, неделимую сущность, именуемую «я», или самостью. Люди полагают, что в этой сущности есть нечто весьма конкретное или объективное. Такое восприятие «я» не соответствует действительности, и мы должны его искоренить.

    Внутри этого неверного восприятия «я» можно также выделить различные уровни. На грубых уровнях мы наивно полагаем, будто «я» — это нечто постоянное, прочное и неизменное. На более тонких уровнях предполагается вера в самость, обладающую некой неотъемлемой формой существования, неким присущим только ей независимым и уникальным статусом. Это опять же неверное восприятие.

    Еще одна разновидность ярко выраженного чувства «я», которая также является неверной, это когда пренебрегают благополучием, чувствами и правами других. Такое самовосприятие также необходимо отбросить и преодолеть. Итак, нужно проявлять большую осторожность, употребляя слова «эго» и «я» в буддийском контексте. Наша картинка не должна быть черно-белой: «Это отбрасываем, а это принимаем».

    — Какую роль играют гневные божества?

    Это нелегко объяснить. На мой взгляд, базовая философия здесь сводится к тому, что человеческие эмоции, такие как гнев, обычно служат силой, провоцирующей нас на стремительные действия. Я думаю, основа в этом. Общий принцип, стоящий за идеей гневных божеств, заключается в том, что эмоциональные состояния, такие как гнев или другие омрачающие эмоции, обладают уникальной характеристикой — особой формой энергии. И когда мы переживаем эмоциональный всплеск, то получаем энергию, которая позволяет нам незамедлительно перейти к действиям. Это мощнейший мотивационный фактор. Именно в этом контексте нужно понимать практики, связанные с гневными божествами.

    Помимо этого, необходимо осознать общий буддийский взгляд на так называемые омрачающие эмоции (клеши). Последователи всех колесниц, кроме Махаяны, называют высшей целью личное освобождение от сансары и не уделяют внимания важности порождения Бодхичитты. С их точки зрения, необходимо избавиться от любых негативных действий, совершаемых на уровне тела, речи и ума. Нет никаких исключительных обстоятельств, которые бы делали их допустимыми. От них нужно избавляться. Целиком и полностью.

    Однако в сутраянской колеснице Махаяны, где главная цель практика-Бодхисаттвы — служить другим, делаются некоторые исключения в отношении негативных действий тела и речи. Но нет исключений в отношении негативных деяний, совершенных на уровне ума, потому что они не могут принести ни малейшей пользы.

    Если перед практиком-Бодхисаттвой открывается возможность принести пользу большому сообществу людей или многочисленным живым существам, то ему разрешается задействовать привязанность. Речь идет не столько о том, чтобы использовать привязанность на пути, сколько о том, чтобы задействовать ее как дополнительный фактор к основному пути, как вспомогательное средство для достижения главной цели — помощи другим. Однако в Сутраяне Бодхисаттвам запрещается порождать ненависть или гнев.

    Тантрический буддизм содержит уникальные техники медитации о пустоте, в основе которых лежит йога божеств. Эта техника медитации позволяет растворить обыденное восприятие и намеренно породить мироощущение, более совершенное и присущее божествам. В этом случае делается еще одно исключение и разрешается использовать гнев на пути, и именно в этом контексте гневные божества используются в тантрических медитациях.

    Естественно, что, когда мы используем энергию гнева для того, чтобы помогать другим, нам гораздо проще визуализировать гневных божеств, нежели мирных.

    — Если души не существует, какова природа потока сознания, который направляется из одной жизни в следующую, приводя к новой реинкарнации. Как может поток сознания стать отдельной сущностью?

    Все зависит от того, как мы понимаем термин «душа». Если под термином «душа» мы понимаем поток индивидуальных качеств, которые переходят от одного мгновения к следующему, от одной жизни к следующей, то в этом случае можно сказать, что в буддизме также признается концепция души. Мы признаем существование потока сознания. Если посмотреть с этой точки зрения, то диспут о том, существует душа или нет, уходит в область чистой семантики. Однако, если обратиться к буддийской доктрине бессамостности, то там вы найдете указание на то, что вечного, неизменного, монолитного и постоянного «я», именуемого «душой» не существует. «Душу» с такими характеристиками в буддизме отвергают.

    Но он не отвергает непрерывного потока сознания. В силу этого, некоторые тибетские ученые, например, Рендава из традиции Сакья, признают существование «я», или «души», которую он называет «кангсак ки дак» (тиб. gang zag gi bdag). Однако многие другие ученые отвергают тот же самый термин «кангсак ки дак», «я», «личность», персональное «я», «самобытность».

    Даже среди буддийских ученых мы обнаруживаем разные мнения о том, что в действительности представляет собой природа «я», о том, что это за сущность, которая переносится от одного момента к следующему, от одной жизни — к следующей. Некоторые пытаются отыскать ее среди совокупностей (скандх), составляющих ум и тело. Другие говорят о ней как о ментальном обозначении, наложенном на совокупности ума и тела, и так далее.

    Кроме того, в традиции Махаяны есть особая школа, которая носит название Читтаматра, или Йогачара. Внутри этой школы есть направление, последователи которого говорят о существовании особого потока сознания, именуемого «алайя-виджняна». С их точки зрения, это и есть основополагающее сознание. Они считают, что, если есть такая сущность, как «я» или поток сознания, переходящий из жизни в жизнь, то, предприняв поиски подлинной основы, стоящей за этим термином «я», или «самостью», мы должны суметь ее обнаружить. Если же нам не удастся обнаружить ее, говорят они, то мы неуклонно скатимся в нигилизм. Однако, если мы согласимся с существованием «я», или некого посредника, независимого от ума и тела, то скатимся в другую крайность — абсолютизм. Кроме того, если мы будем давать определение «я» или личности, отталкиваясь от идеи потока сознания, то столкнемся с трудностями, потому что в буддизме признаются определенные формы существования, где осознавание отсутствует, и в уме в отдельно взятый момент времени может не оказаться никаких мыслей или осознанности. В попытке преодолеть эти проблемы представители данной школы выдвинули тезис о существовании отдельного потока сознания, который называется «алайя виджняна» и представляет собой некую фундаментальную основу.

    Читтаматрины выдвинули тезис о существовании такого потока сознания еще и потому, что, если мы попытаемся объяснить «самость» или «индивидуальность», не выходя за рамки контекста шести типов сознания и пяти органов чувств, то, как я уже говорил ранее, столкнемся с трудностями. Например, на стадии отсутствия мыслей нет осознавания; следовательно, нет и личности. Кроме того, в буддизме признается состояние интуитивного прямого постижения пустоты, когда сознание становится незамутненным, чистым и незапятнанным. В это мгновение, хотя человек и не достиг полного Просветления, его сознание не является замутненным или загрязненным. Однако мы должны признать и существование некой формы загрязнений, которые мешают человеку достичь полного Просветления, и их следует понимать как кармические отпечатки или предрасположенности. Это еще одна причина, побудившая последователей школы Читтаматра выдвинуть тезис о существовании фундаментальной основы, которая определяется ими как нейтральное сознание и служит своего рода контейнером, где накапливаются разнообразные отпечатки, которые остаются в нашей психике.

    — Результатом гнева или ненависти в обществе становятся хладнокровные убийства, совершаемые молодыми людьми. С каждым годом нам приходится сталкиваться со все более юными убийцами. Что должно делать общество, столкнувшись с результатами гнева и ненависти?

    На протяжении какого-то времени, нескольких десятилетий, мы не уделяли должного внимания базовым общечеловеческим ценностям, и это, в сочетании с другими факторами, привело нас к тому обществу, в котором мы сейчас живем. А посему крайне сложно предложить какие-либо простые сиюминутные решения. Для того чтобы решить эту проблему, необходимы совместные усилия, предпринятые с самых разных сторон. Ведущим фактором, безусловно, является образование. Очень важно, как именно мы воспитываем своих детей. Также, на мой взгляд, существенную роль играет поведение учителя. Учитель должен не только делиться информацией и знаниями, но также являть собой достойный пример приверженности тем принципам, которые он стремится привить детям. Если взрослые подают детям хороший пример, то детские сердца смогут впитать те принципы и ценности, которым их учат. Значительную роль играют здесь и средства массовой информации.

    — Как уменьшить алчность?

    В некотором смысле, не будь алчности, не было бы и перерождений. Для того чтобы переродиться, нам нужна алчность. Как и в случае с гневом, существуют разные типы алчности. Одни из них позитивны, другие — негативны. Алчность — это форма желания. Однако это преувеличенная форма желания, основанная на чрезмерном ожидании.

    Подлинное противоядие от алчности — умение довольствоваться малым. В распоряжении буддиста, последователя буддийской Дхармы, есть много практик, которые можно противопоставить алчности: понимание ценности устремления к Освобождению, или свободе от страданий; постижение того, страдание заложено в самой природе бытия и другие. Эти воззрения могут помочь и обычному человеку побороть алчность. Если же необходимо как можно скорее остановить вспыхнувшую в нас алчность, то имеет смысл поразмышлять о чрезмерной алчности и о том, куда она может привести испытывающего ее человека. Алчность ведет к разочарованию, расстроенным чувствам, колоссальной запутанности и множеству проблем.

    Когда нам нужно справиться с алчностью, имеет смысл вспомнить об одной ее характерной особенности. Хотя алчность рождается из желания обладать той или иной вещью, мы не сможем удовлетвориться, даже получив желаемое. Наша алчность постепенно становится безмерной, безграничной, и это ведет к проблемам. Хотя в основе алчности лежит стремление к удовлетворению, но, даже получив предмет своих желаний, мы остаемся неудовлетворенными. Если же мы развили в себе умение довольствоваться малым, то, получим мы желаемое или нет, – мы в любом случае останемся довольны.

    — Какова связь между терпением и памятованием, а также терпением и смирением?

    Памятование необходимо для выполнения любой духовной практики, потому что, согласно определению, памятование — это способность удерживать внимание на объекте наблюдения. Занимаетесь ли вы развитием терпения, или иной практикой, вам нужно удерживать свое внимание на этой практике, и потому памятование необходимо.

    Также существует тесная связь между смирением и терпением. Под смирением я понимаю следующее: мы можем ответить обидчику тем же, но мы «смиряем себя» и принимаем осознанное решение не делать этого. Мы можем, если захотим, занять более воинственную, агрессивную позицию, однако, несмотря на эту возможность, решаем не идти этим путем. Вот это я называю подлинным смирением. Если же мы попросту чувствуем свою беспомощность и неспособность повлиять на ту или иную ситуацию, созданную людьми, то это я бы не стал называть подлинным смирением, потому что у нас нет иной альтернативы, кроме как сдаться.

    Терпение и терпимость также подразделяются на несколько видов. Терпение, которое я бы назвал подлинным, - это осознанное решение быть терпеливым, а также наличие самодисциплины. Если же терпеть нас вынуждают обстоятельства, то такое вынужденное терпение не будет терпением с большой буквы. Так что различия существуют.

    Подлинное терпение требует самодисциплины и понимания, что мы могли поступить иначе, могли занять более агрессивную позицию, но решили этого не делать. Никто силой не вынуждал нас поступать именно так.

    Наша практика терпения по отношению к китайцам является подлинной, в этом нет сомнений.

    — Ваше Святейшество, как нам добиться равновесия между заботой о благе других существ и необходимостью развивать свои собственные внутренние качества?

    Если говорить о последовательности, то сначала необходимо позаботиться о своем собственном внутреннем развитии. Этот принцип также прослеживается и в «Ламриме», где предлагаются учения для трех типов личности, или людей с тремя видами способностей. В рамках этого подхода практика разбивается на три этапа в соответствии с мотивацией индивидуума. Каждый из этих этапов сообразуется с определенной стадией духовного развития человека. Даже Будда, давая публичные учения или проповеди, начинал не с учений о Бодхичитте. Он начал с объяснения Четырех Благородных Истин. Лишь когда Будда выступил со второй проповедью, или во второй раз повернул Колесо Дхармы, он дал обширные наставления о Бодхичитте. Однако не сохранилось исторических сведений о том, в каком хронологическом порядке были даны вторая и третья проповеди. Возможно, эти учения давались немногочисленной избранной аудитории.

    — Являются ли все наши пороки всего лишь привычками нашего ума, с которыми можно справиться, применив соответствующие противоядия? Или же противоядия относятся к методу, и они должны применяться одновременно с взращиванием мудрости, постижением пустоты — отсутствия самобытия?

    Вначале рассмотрим первую часть вашего вопроса. Если мы исследуем природу наших ментальных омрачений как они есть на сегодняшний день, то все эти когнитивные и эмоциональные состояния являются результатом предшествующего момента времени. Это своего рода континуум. Поэтому можно сказать, что они есть следствие обусловленности. С буддийской точки зрения, подобный обуславливающий фактор необязательно должен действовать в рамках одной жизни. Вполне возможно, он берет начало в прошлых рождениях, поэтому здесь необходимо принимать во внимание теорию реинкарнаций. Однако внешние факторы или обстоятельства также влияют на интенсивность и степень проявления той или иной омрачающей эмоции. Например, мы можем заметить, что даже в одной семье у разных детей одних и тех же родителей естественным образом проявляются собственные тенденции, которые являются следствием их предыдущей кармы. С возрастом, из-за внешних условий и обстоятельств, одни типы эмоций усиливаются, а другие — ослабляются. Таким образом, хотя эмоциональные омрачения являются результатом условий, берущих начало в прошлых жизнях и в предшествующих мгновениях, также имеет место влияние складывающихся на данный момент обстоятельств и условий.

    Объясняя происхождение ментальных омрачений в буддизме, мы руководствуемся наставлениями Будды, который говорил о безначальности сознания. С моей точки зрения, когда мы обсуждаем безначальность сознания, то едва ли можем привести какой бы то ни было неоспоримый аргумент или довод. Хотя можно объяснять безначальность, прокручивая назад континуум сознания, но мы вряд ли сумеем привести стопроцентно неопровержимое доказательство на основе логических умозаключений. Самый сильный аргумент в пользу безначальности следующий. Если мы займем противоположную позицию и будем утверждать, что был некий отправной начальный момент, то в этом случае нам придется признать либо существование Бога-творца, что влечет за собой целый ряд нестыковок, либо существование некоего беспричинного события, события, на которое не влияли причины и условия. Последнее также оказывается необоснованным и не выдерживает проверку логикой.

    Перед лицом такого выбора оказывается, что в идее безначальности сознания меньше логических нестыковок и противоречий. Поэтому именно на этой идее мы должны основываться в разговоре о происхождении негативных тенденций. Мы не можем установить начало этих привычек или тенденций.

    Кроме того, некоторые люди, достигшие высокого уровня духовного развития и высоких ступеней сознания, могут видеть свои прошлые жизни. Пусть их внутренний взор и не простирается до безначальных времен, но несколько прошлых жизней они могут видеть. Это возможно.

    Что касается второй части вашего вопроса, то, похоже, во всех буддийских традициях согласны с тем, что для полного уничтожения омрачающих эмоций и [неадекватных] когнитивных процессов необходимо применить мудрость; без этого не обойтись. В тех традициях, где не разделяют концепцию пустоты, или бессамостности явлений, предлагают в качестве прямого противоядия от гнева и ненависти медитацию о любви и сострадании. Однако такая медитация не позволяет искоренить их полностью. Для того чтобы это произошло, необходима мудрость, постижение бессамостности личности. Во всех буддийских традициях согласны с необходимостью применения мудрости для искоренения этих негативных тенденций. В традициях Махаяны это прослеживается особенно четко. Согласно воззрениям последователей школы Йогачара («Только ум») и Мадхьямака («Срединный путь»), искоренение двух [видов] загрязнений (омрачений и неадекватного познания, санскр. клеша-аварана и джнея-аварана) возможно лишь посредством постижения природы пустоты, или бессамостности.

    Таким образом, постижение бессамостности считается прямым противоядием от омрачений, или омрачающих эмоций и [неадекватных] когнитивных процессов, а постижение высшей природы реальности, или высшей пустотности явлений, рассматривается как прямое противоядие, искореняющее отпечатки и остаточные тенденции, которые засеиваются в нашу психику омрачениями.

    Однако, согласно школе Мадхьямака-прасангика, бессамостность личности и бессамостность явлений различаются только соответствующим каждому из них объектом отрицания. Что касается самого акта отрицания, то между ними нет разницы. Опять же, лишь постигнув природу пустоты, можно отсечь корень омрачающих эмоций и помыслов.

    — Как сделать, чтобы образы, которые мы видим во сне, влияли на наше сознание во время бодрствования, наполняя наши переживания светом и смыслом?

    Что касается обычных снов, то мы, как правило, приводим их в качестве примера чего-то нереального. Поэтому мы едва ли должны принимать их всерьез. Конечно, были и мыслители, которые относились к снам очень серьезно, например Юнг и Фрейд.

    При этом мы не можем полностью перечеркнуть сны. Возможно, что в некоторых случаях в силу совпадения многих факторов в сновидениях можно обнаружить важные указания; некоторые сны могут иметь очень большое значение. Так что мы не можем полностью сбросить со счетов все сны.

    Определенные техники, позволяющие нам видеть осмысленные сновидения, можно найти в тантрических практиках, и, в частности, в высшей йога-тантре.

    Подобное внимание к йоге сновидений, или к практикам, связанным со сновидениями, в высшей йога-тантре объясняется тем, что применение определенных техник в состоянии сна оказывает существенное воздействие на нашу практику в состоянии бодрствования. В этом основная причина. Кроме того, в состоянии сна вы получаете возможность (если правильно примените соответствующие техники) отделить свое тонкое тело от его грубых уровней.

    — Поскольку гнев и другие негативные эмоции возникают вследствие причин и условий и мы не обладаем способностью напрямую контролировать их возникновение, как можем мы тогда естественным образом развить в себе намерение взращивать любовь, доброту и другие позитивные состояния?

    В качестве аналогии мы можем привести здесь неведение, которое является довольно естественным для нас. Однако с помощью образования и обучения мы обретаем знания и рассеиваем тьму неведения. С другой стороны, если мы продолжим пребывать в состоянии неведения, не прилагая сознательных усилий для обретения знаний, то не сможем рассеять тьму неведения. Под неведением в данном случае мы понимаем отсутствие знаний, речь не идет о буддийском термине. Итак, если мы продолжаем оставаться в естественном для нас состоянии, не прилагая усилий для его изменения, то в этом случае противодействующие ему факторы или силы не возникнут сами по себе.

    Это верно и для гнева и ненависти. Хотя они проявляются в нас совершенно естественно, мы должны принять осознанное решение [преодолеть их], если мы хотим избавиться от них, и намеренно взрастить противоборствующие им факторы — любовь и сострадание. Поскольку мы выиграем от этих усилий, то мы должны их предпринять.

    В буддийской терминологии «Нирвана», то есть освобождение от страданий, нередко описывается как «другой берег», или «запредельное», а наше непросветленное самсарическое существование как «здесь и сейчас». Также утверждается, что непросветленные люди могут отчетливо видеть только свое ближайшее окружение; они могут видеть лишь то, что очевидно. Это означает, что многие негативные тенденции, омраченные состояния ума, эмоциональные омрачения, мысли и так далее, которые являются причиной нашего собственного страдания, существуют только в самсаре и в некотором смысле относятся к «этому берегу» и потому возникают вполне естественно. Позитивные же качества, которые нам необходимо взращивать, по большей части относятся к «запредельному», к «другому берегу», к которому принадлежат Освобождение, свобода и Нирвана. Поэтому, без сознательных усилий, направленных на их развитие, эти качества не возникнут в нас сами по себе.

    Если мы достигнем успеха в «выходе за пределы», то сможем развить такой взгляд на вещи, при котором многие негативные тенденции, омраченные состояния ума и так далее, останутся «на той стороне».

    — Можно ли сказать, что, если дурной поступок совершается под влиянием ненависти, возникающей в нас от того, что с нами дурно обошлись или обидели, то в нем меньше негативного по сравнению с тем злом, которое совершается хладнокровно? Или за злом всегда скрывается ненависть? Стоит ли ненависть за тем злом, которое было принесено тибетскому народу?

    Это довольно сложный вопрос.

    На его первую часть ответить очень сложно, и, на мой взгляд, мы должны проводить различие между множеством разных ситуаций.

    Некоторые неблагие деяния совершаются без какой бы то ни было ненависти, но вследствие неведения. Например, мы едим много рыбы. Когда мы едим рыбу, мы не отдаем себе отчет в том, что рыба — это живое существо. Но ненависти нет. Убийство совершается вследствие неведения.

    Есть еще один вид убийства — охота ради удовольствия. Опять же, здесь нет ненависти. Думаю, это действие также совершается в основном вследствие неведения и, возможно, отчасти задействована алчность. Однако также есть случаи, когда от убийства или охоты зависит само выживание человека. Так что мы имеем дело со множеством различных ситуаций.

    Истребление нацистами евреев и других народов в концентрационных лагерях — на мой взгляд, ситуация иного рода. Вполне возможно, что даже в таких экстремальных случаях некоторые вовлеченные в подобные убийства люди на личном уровне не испытывали особой ненависти. Из-за многообразия ситуаций, а также сложной природы человеческих деяний в буддийской доктрине о карме мы проводим различие между четырьмя главными категориями действий: действия, которые были совершены, однако не имели под собой особой мотивации; действия, которые не были совершены, однако их мотивационная составляющая была полностью сформирована; действия, которые были надлежащим образом мотивированы и совершены; и действия, которые не были ни мотивированы, ни совершены. Также существует такое понятие, как «убийство из милосердия». Если сравнивать убийство, в основе которого лежит неведение, с убийством, в основе которого ненависть, то, на мой взгляд, убийство, мотивированное ненавистью, тяжелее и несет в себе больше негативного.

    Если мы возьмем для рассмотрения то или иное действие, например убийство, то можно говорить о различной степени негативной кармы, накапливаемой совершающим его человеком в зависимости от различных факторов, которые могут быть полными или неполными. Например, мы можем столкнуться с таким убийством, где совершающий его человек испытывает сильное желание убивать, очень сильную негативную эмоцию, и даже метод, к которому он обращается, весьма жесток. Если в основе убийства лежит ненависть, тогда методы его осуществления наверняка будут весьма жестокими. Затем, по завершении этого действия, убийца испытывает некоторое чувство удовлетворенности от того, что он совершил. В подобном случае накопленная им негативная карма будет обладать максимальной тяжестью. Однако также существуют случаи, когда эмоции не столь сильны в момент формирования мотивации, методы осуществления убийства не столь жестоки и после совершения убийства человек испытывает сожаление. Считается, что при таких обстоятельствах накапливается менее тяжелая карма.

    Кроме того, в том случае, если убийство совершено из ненависти, можно выделить несколько различных уровней ненависти. Ненависть может быть очень тонкой. Далее, если убийца планировал свое преступление на протяжении многих лет, то, когда он совершает его, он делает это без гнева. Но мы не можем сказать, что это убийство не сопровождается ненавистью. Мы имеем дело с глубоко затаенной ненавистью. Однако сам момент совершения действия не сопровождается сильной эмоцией.

    Тибетская поговорка гласит, чем хитроумнее человек, чем он искуснее, тем лучше он прячет свою ненависть. Чем больше в нем злобы и ненависти, тем добрее и мягче он кажется на внешнем плане. Не знаю, стоит ли нам обратить внимание на эту народную мудрость.

    — Не могли бы вы побольше рассказать о цели жизни. Утверждение, что цель жизни — радость и счастье, кажется несерьезным. Столько всего нужно совершить, где уж тут радоваться и расслабляться. И разве это не эгоизм — быть счастливым, когда происходит так много печального?

    Я верю в то, что цель жизни — счастье. Но что такое счастье? Есть много уровней. Высшее счастье — состояние Будды. Это самое глубокое переживание счастья. На ступеньку ниже стоит Нирвана, которой достигают архаты. Конечно, это состояние не приносит полного удовлетворения, потому что в потоке ума по-прежнему остаются изъяны. Однако здесь нет страданий, вызванных неведением, и потому это состояние ума можно назвать счастливым.

    Далее, к счастью также относят размышление о следующей жизни и хорошем перерождении. В низших мирах больше страданий и потому перерождение в низшем мире является нежелательным. Мы стараемся достичь перерождения в высших мирах. Почему? Потому что там больше счастья.

    Затем, если рассуждать в рамках этого рождения, то, на мой взгляд, сам факт существования повседневной жизни дарит нам большие надежды, пусть даже наше будущее не подтверждено никакими гарантиями. Нет гарантии, что завтра в это время мы все будем оставаться в живых. И все же мы трудимся ради будущего, опираясь на одни лишь надежды. Исходя из этого, я могу заключить, что жизнь — это счастье; я в это верю. И вовсе необязательно связывать стремление к счастью с эгоцентризмом. Мы стремимся к счастью, чтобы служить другим, а не для того, чтобы заставлять их страдать. Такое служение дарит счастье нам самим, а также помогает другим людям, другим живым существам стать счастливее. Я думаю, счастье — это целая философия, фундаментальная основа. Это очень непростая концепция.

    — Пожалуйста, объясните, почему вы считаете интеллект дополнительным фактором для развития терпения.

    В процессе знакомства со множеством техник, описанных в этом тексте, нам нужно постоянно прибегать к логическому размышлению или анализу. Именно по этой причине можно говорить о том, что интеллект является дополнительным фактором.

    Если брать более высокие духовные уровни, то там мудрость как дополнительный фактор способствует постижению динамичной, находящейся в непрерывном изменении природы явлений, проникновению в суть высшей природы реальности и так далее. Все это может послужить дополнительным фактором для практики терпения.

    — Какова позиция буддистов в отношении абортов?

    В вопросе контроля рождаемости буддисты в целом отталкиваются от того, что человеческая жизнь драгоценна, пусть даже многие люди на деле создают одни только проблемы!

    Исходя из этого, контролировать количество драгоценных человеческих жизней нежелательно. Однако сегодня у нас слишком много драгоценных жизней — свыше пяти миллиардов. Таково реальное положение вещей.

    У этого вопроса есть еще один аспект. Разрыв, существующий в мировой экономике между жителями «северных стран» и «южных стран», неправомерен не только с нравственной, но и с практической точки зрения. Если он сохранится, то может стать источником больших проблем. В силу существования этого разрыва в экономике многие эмигранты переселяются в более развитые в индустриальном отношении страны. Это также создает множество трудностей, в особенности в Европе. В Америке, возможно, проблем меньше, потому что это страна с обширными землями, но там наблюдается высокий уровень преступности. Итак, нам нужно приложить всесторонние усилия для того, чтобы сократить этот разрыв. Далее, специалисты утверждают, что для поддержания того же уровня жизни, который существует в северных странах, даже при пятимиллиардном населении планеты, в южных странах попросту нет соответствующих природных ресурсов. Таким образом, все население планеты сегодня стоит перед лицом серьезных проблем. По логике вещей, самое время — всерьез задуматься о контроле рождаемости.

    С буддийской точки зрения, аборт относится к негативным деяниям, поскольку является одной из форм убийства. Недавно я читал, что на зародышей также должны распространяться права человека. Это весьма и весьма справедливо с буддийской точки зрения, потому что нерожденные зародыши также считаются живыми существами.

    Это можно проиллюстрировать на следующем примере. Одним из коренных обетов полностью посвященного монаха или монахини является обет не убивать другое человеческое существо. Если полностью посвященный монах или монахиня способствуют убийству нерожденного зародыша, то это считается нарушением коренного обета. Но, опять же, базовый буддийский подход к вопросам подобного рода заключается в том, что мы должны поступать в соответствии с обстоятельствами. Существует общая концепция, но также существуют и исключительные случаи. В исключительных случаях может быть допустимо даже убийство из милосердия. Говоря в целом, абортов следует избегать, но в определенных исключительных случаях аборт может оказаться единственным возможным решением. Например, если роды сопряжены с очень серьезным риском для жизни матери и ребенка или с крайне негативными последствиями для семьи.

    Подобным образом буддисты рассматривают и вопрос об эвтаназии. Если поддержание жизни пациента сопряжено с колоссальными расходами, которые создают непреодолимые трудности для всей семьи, и при этом нет никакой надежды на то, что пациент выйдет из комы в связи с прекращением деятельности мозга, тогда эвтаназия может быть допустима. Конечно, если семья располагает достаточными финансовыми средствами и она хочет поддерживать жизнь своего родственника, находящегося в коме, то она может так поступить. Но, если это влечет за собой множество проблем, то тогда в исключительных случаях эвтаназия возможна. Подобным образом, в исключительных случаях, допустимы аборты. Но нужно принимать решение на месте, в каждом отдельном случае, — таков общий буддийский подход.

    — Каково положение женщины в буддизме? Мы все слышали о различных перегибах, предрассудках и недопустимом поведении по отношению к женщинам в буддизме, а также в других религиях. В буддийских текстах излагается мужская точка зрения. Похоже, что женщины, с их положением в обществе и физиологией, стоят особняком. Существуют ли какие-либо особые практики, тексты для женщин, мирянок и монахинь, которые помогали бы нам прорабатывать наиболее сложные аспекты пути? Чем жизнь монахини отличается от жизни монаха?

    Ваше замечание весьма справедливо — многие индийские ученые-философы, на чьи труды мы ссылаемся как на авторитетные источники в буддийской литературе и философской мысли Тибета, были мужчинами, и потому их тексты главным образом отражают точку зрения мужчины.

    Второй вопрос, который вы затронули, более сложен. Во-первых, в соответствии с правилами Винаи, Будда предоставил равные возможности и мужчинам, и женщинам. В «Виная-сутре» есть раздел о полном посвящении для мужчин и женщин. Однако, наверное, в силу культурных особенностей, бхикшу (монах) почитается выше, чем бхикшуни (монахиня). Если смотреть под этим углом, то налицо определенная дискриминация.

    Во всех практиках Бодхисаттвы и тантрических обетах говорится о равноправии практикующих мужчин и женщин. В некоторых текстах, однако, мы обнаруживаем утверждение, что на последней ступени перед обретением полного Просветления Бодхисаттва непременно должен родиться мужчиной.

    В высшей йога-тантре говорится не только о равных возможностях практикующих мужчин и женщин, но также о том, что любой практикующий, будь то в мужской или женской форме, может достичь полного Просветления. Так что, здесь не проводится различий, и нет дискриминации. При этом в высшей йога-тантре уделяется особое внимание правам женщин. Одним из коренных тантрических обетов высшей йога-тантры является обет не унижать и не оскорблять женщин. Причина включения этого обета в общий перечень, на мой взгляд, заключается в том, что в обществе существуют некоторые предрассудки в отношении женщин, и поэтому уважению человеческого достоинства и прав женщин уделяется особое внимание. В действительности, идеальный практик высшей йога-тантры должен относиться к женщине совершенно особенным образом. Если вы практикуете материнские тантры, то в них подчеркивается: при отсутствии иных оговорок, всякий раз, когда вы встречаете женщину, вы должны совершить перед ней простирание и выразить почтение. Если невозможно сделать это физически, то, по крайней мере, выразите почтение мысленно.

    При этом унижение или оскорбление практикующего мужчины не относится к числу коренных обетов. Это говорит о том, что практикующий мужчина и так получает особое внимание, поскольку пользуется в обществе должным уважением. На мой взгляд, мы имеем дело с равными возможностями. Однако, в силу существующего общественного устройства, есть определенный риск того, что практикующая женщина может быть подвержена унижениям и оскорблениям. Поэтому делается акцент на необходимости проявления уважения к женщине, и это, как мне кажется, проливает свет на полное равенство мужчин и женщин. Если рассматривать этот вопрос в рамках образа жизни Бодхисаттвы в целом, то, я думаю, мы можем говорить о равенстве представителей обоих полов.

    Богиня Тара, на мой взгляд, — одна из самых влиятельных феминисток. Как гласит легенда, когда Тара впервые породила в себе альтруистическое намерение достичь полного Просветления ради блага других, она преисполнилась твердой решимости. Видя, как много вокруг Бодхисаттв-мужчин, как много Бодхисаттв-мужчин следует по духовному пути, как много Бодхисаттв-мужчин уже достигли Просветления, она решила не только породить Бодхичитту, будучи в женском теле, но также оставаться в женском теле на протяжении всего пути и сохранить его по достижении полного Просветления.

    — Не могли бы вы осветить проблему ненависти к себе. Какие методы предлагаются в буддизме для ее устранения?

    Честно говоря, я впервые слышу выражение «ненависть к себе» и впервые сталкиваюсь с концепцией ненависти к самому себе, так что я весьма удивлен и несколько озадачен. Мне достаточно трудно поверить в ненависть к самому себе, ведь, являясь практикующими буддистами, мы прилагаем большие усилия для того, чтобы преодолеть эгоцентризм и себялюбивые помыслы и мотивы. Поэтому мысль о том, что существуют люди, питающие ненависть, а не любовь к самим себе, представляется мне маловероятной.

    С буддийской точки зрения, ненависть к самому себе очень опасна, потому что даже уныние и депрессия считаются в буддизме впадением в крайность. И поскольку ненависть к себе — это гораздо более экстремальное состояние в сравнении с простой депрессией, то она очень и очень опасна.

    Противоядием может стать размышление о присущей нам природе Будды — вера в то, что каждое существо, в особенности человеческое существо, обладает природой Будды. Потенциальная возможность стать Буддой заложена в каждом. Шантидева достаточно подробно обсуждает эту мысль в «Бодхичарья-аватаре». Он говорит, что даже такие слабые живые существа, как мухи, пчелы и другие насекомые, обладают природой Будды и, если они преисполнятся решимости и встанут на путь, то смогут достичь полного Просветления. И если все обстоит так, то почему же я, человеческое существо, обладающее присущими человеку интеллектуальными и иными способностями, не смогу, преисполнившись решимости, достичь полного Просветления? Этот момент подчеркивается особо.

    В тексте «Наивысший непрерывный поток» (Уттара-тантра) Майтрея излагает буддийские представления о природе Будды. В нем говорится, что, какими бы бедными, слабыми и ущербными ни были живые существа в их сегодняшнем состоянии, они ни на мгновение не утрачивают своей природы Будды. Семя, потенциал достижения совершенства и полного Просветления, всегда остается в нас.

    Людям, которые страдают от проблемы ненависти к себе, или самоуничижения, можно посоветовать не предаваться глубоким размышлениям о том, что страдание заложено в самой природе бытия. Для них будет правильней сконцентрироваться на более позитивных аспектах бытия — например, на потенциале, присущем каждому человеческому существу; возможностях, которые предоставляет нам рождение в человеческом теле. Когда учения излагаются в традиционном ключе, обычно обсуждаются все достоинства драгоценного человеческого рождения. Размышляя обо всех потенциальных возможностях рождения в человеческом теле, можно развить в себе чувство собственного достоинства и уверенность в себе.

    Здесь опять же важно проявлять особую искусность в выборе подхода. Необходимо выбрать такой подход, который бы более всего отвечал нашим ментальным способностям, наклонностям и интересам. Можно привести такую аналогию. Представьте, что вам нужно переселить человека в другой город, который находится на значительном расстоянии от его дома, а человек этот не отличается особой храбростью. Если вы расскажете ему обо всех сопряженных с долгой дорогой трудностях, то он может испугаться, пасть духом и утратить всякую надежду туда добраться. «Мне туда никогда не доехать», — скажет он. Однако вы можете добиться своей цели более искусными средствами — попробуйте разбить весь путь на этапы. Сначала скажите: «Нам нужно доехать до этого города», а когда доберетесь туда, скажите: «А теперь нам нужно перебраться в следующий город».

    Или другой пример — система образования. Хотя наша цель — поступить в университет и получить высшее образование, мы не можем начать сразу с университета. Мы начинаем с азов, с изучения алфавита. Затем мы постепенно переходим на второй уровень, потом — на третий и так продвигаемся. В конечном итоге мы достигаем поставленной цели.

    Подобным образом в практике Дхармы очень важно выбрать те методы, которые наилучшим образом отвечают нашему сегодняшнему состоянию. У разных людей разные темпераменты: одни — горделивы и заносчивы, и им нужен путь или метод, который наиболее подходит их складу характера. Другим присущи сильные желания и гнев, или какие-то иные чувства; такому типу людей следует поискать для себя технику или метод, которые лучше всего подходят для работы с такими наклонностями. Есть еще третьи, у кого меньше смелости и уверенности в себе, и таким людям нужен свой подход, отвечающий их темпераменту. В трактате Арьядевы «Четыреста строф» (Чатухшатака-шастра-карика) очень подробно обсуждается, как наилучшим образом помочь ученикам двигаться по пути, принимая во внимание ментальные наклонности каждого из них.

    Мы можем привести пример из истории. Во времена Будды был царь, который совершил тягчайшее преступление — убил своего отца. Он глубоко скорбел о случившемся и пребывал подавленном состоянии. Когда Будда пришел к нему, то сказал, что родителей должно убить. Однако он не вкладывал в свои слова буквального смысла. Будда воспользовался словом «родители» как метафорой, понимая под ним желание и привязанность, которые приводят к перерождениям. Соединяясь, карма и желание влекут за собой перерождения, то есть в некотором смысле они подобны родителям. Утверждая, что родителей нужно убить, Будда имел в виду необходимость избавиться от кармы и желания.

    Кроме того, важно понимать, что приведенные в некоторых сутрах утверждения Будды о якобы реально существующем «я» или душе были продиктованы его вниманием к наклонностям тех или иных практикующих.

    — Постижение природы самсары позволяет развить подлинное отречение. Но как постичь природу самсары? Что способствует развитию отречения — груз пережитых нами страданий или признание природы страдания?

    Признание факта существования страданий само по себе не гарантирует порождение подлинного отречения. В дополнение к этому необходимо осознать, что является источником страданий и как этот источник приводит к страданию. Сочетание этих факторов, признание существования страдания и понимание причины страдания, приводит нас к отречению.

    Существуют три типа страданий — очевидное (букв. «страдание страдания»), страдание от перемен и всепронизывающее страдание от обусловленности. Что касается очевидного страдания, то даже животные на инстинктивном уровне испытывают желание его избегать. Это желание нельзя назвать отречением. Мы можем говорить здесь о некоем движении в сторону отречения, поскольку животное инстинктивно ищет освобождения от страдания, но это нельзя назвать подлинным отречением.

    Осознать существование страдания от перемен и развить стремление освободиться от него способны и небуддийские практики, чья основная цель — добиться погружения в медитативное состояние ума. Однако не это понимается под подлинным отречением в буддийском контексте. Подлинное отречение мы развиваем по отношению к третьему типу страданий, когда мы постигаем всепронизывающее страдание от обусловленности, которое является основополагающей природой бытия. Когда мы приходим к этому пониманию, то на деле обращаемся к корням, потому что понять это можно лишь осознав, что наше бытие является продуктом кармы и омрачений.

    Итак, как я говорил раньше, подлинное отречение должно проявиться в результате понимания динамичной, преходящей природы бытия. Тот факт, что все явления меняются от одного мгновенья к следующему, свидетельствует о нашей неспособности к постоянству, к автономному существованию, об отсутствии независимого статуса. Все явления находятся под влиянием иных факторов. Если говорить о наших скандхах, то факторами, формирующими их, будут наша карма и омрачения. Понимание негативного характера этих причин, порождающих наши скандхи, открывает нам, что их истинная природа — неудовлетворенность и страдание. Отсюда рождается искреннее желание достичь освобождения от данного типа существования. Это и есть подлинное отречение. Но даже на этом этапе, если мы хотим, чтобы наше отречение, действительно, было подлинным, нам необходимо осознавать возможность обретения свободы — другими словами, возможность достижения Нирваны, или Освобождения. В противном случае, если бы можно было развить подлинное отречение посредством размышления об одной лишь природе страдания, тогда Будде незачем было бы говорить о Четырех Благородных Истинах. Он мог бы вполне обойтись и без этого. Однако, когда мы говорим о страдании, нам нужно иметь в виду, что его природу можно понимать двояко. С абсолютной точки зрения, природа страдания — это пустота. Однако, обсуждая природу страдания в контексте порождения отречения, мы не имеем в виду его абсолютную природу. Здесь мы довольствуемся рассуждениями на относительном уровне.

    — Помимо созерцания собственного страдания существуют ли еще какие-либо техники или противоядия для работы с гордыней?

    Одно из противоядий — размышление о многообразии научных дисциплин.

    Если рассуждать с буддийской точки зрения, то одним из противоядий к гордыне будет размышление о множестве категорий, изложенных в сутрах, о разнообразных способах восприятия реальности и так далее. Если рассуждать с точки зрения современной образовательной системы, то там также присутствует множество отдельных дисциплин. Размышление о том, как много существует сфер знания, о которых нам ничего неизвестно, может помочь нам победить гордыню.

    — Какую роль в развитии терпения играет умение прощать?

    Умение прощать — это, скорее, конечный результат, или плод, развития терпения. Когда мы развили в себе подлинное терпение и терпимость, то умение прощать приходит автоматически. Поэтому эти вещи тесно связаны.

    — Если наша цель — избавиться от эмоций, или освободиться от них, то как можем мы испытывать сострадание? Разве сострадание — это не эмоция?

    Возможно, вам было бы интересно узнать о дискуссиях, которые я проводил с некоторыми представителями научного мира. Мы говорили о том, какое определение мы могли бы дать эмоциям. В конечном итоге все мы согласились с тем, что даже на этапе достижения состояния Будды эмоции будут существовать. С этой точки зрения можно с уверенностью утверждать, что сострадание также является эмоцией.

    Эмоции совсем не обязательно должны быть негативными. Среди эмоций есть разрушительные, но есть и конструктивные. От нас требуется уничтожить именно разрушительные эмоции.

    — Может ли христианин, принявший постриг, принять еще и буддийский обет? Я — весьма убежденный христианин, в действительности у меня есть монашеское посвящение. Тем не менее, я нахожу, что учение Иисуса Христа в моем понимании обладает большим сходством с буддийским духовным путем. Возникает желание принять оба пути и практиковать и буддизм, и христианство, поскольку обе религии устремлены к свету, обе религии открывают путь к истине, любви и свободе. Один из моих учителей, Томас Мертон, был католическим священником и монахом, однако практиковал и буддизм.

    Без сомнения, во всех основных религиозных традициях есть много общих элементов. Поэтому, на мой взгляд, на начальном этапе можно одновременно выполнять и буддийские, и христианские практики, а также, возможно, и практики некоторых других религий. Думаю, это очень хорошо.

    Однако, когда мы поднимаемся на более высокий уровень, целесообразность такого совмещения начинает вызывать сомнения. Здесь можно провести сравнение со сферой образования: если мы хотим стать специалистом, мы вынуждены выбрать для себя определенную область. Совершенствуясь в буддийской практике, мы достигаем того порога, когда постижение пустоты становится одним из ключевых аспектов пути. Концепция пустоты и концепция абсолютного Бога-творца, на мой взгляд, с трудом уживаются вместе. А для верующего христианина идея Творца и убежденность в его всемогуществе — очень важные аспекты традиции, помогающие взращивать самодисциплину, сострадание и умение прощать, а также развивать эти качества с опорой на очень близкие отношения с Богом. Это весьма существенный момент. Кроме того, если мы признаем существование абсолютного и всемогущего Бога, то несколько затруднительно признать идею относительности всего сущего. Однако, если понимать Бога как высшую природу реальности или абсолютную истину, то в этом случае можно выработать некий объединенный подход.

    Далее, если мы попытаемся предложить новые толкования, то сможем сравнить христианскую концепцию Отца, Сына и Святого Духа с самбхогакаей, нирманакаей и дхармакаей — тремя каями Будды. Однако, когда начинаем интерпретировать Троицу в контексте доктрины трех тел Будды, то встает вопрос, остается ли наша духовная практика в подлинном смысле христианской.

    В вопросе о выборе религии мы должны принимать в расчет собственные наклонности. Это очень важно. Я обычно говорю, что, являясь буддийским монахом, я считаю буддизм наиболее подходящей для меня религией. Это не означает, что буддизм наилучшим образом подходит всем — это совершенно ясно. Для других людей более эффективными оказываются христианская, мусульманская или иудейская традиции — традиции, в основе которых лежит концепция Бога-творца. Поэтому очень и очень важно выбрать религию, соответствующую вашим наклонностям.

    И еще один момент, который мне хотелось бы прояснить: менять веру — непростая задача. Например, здесь, на Западе, большинство из вас выросли в семьях, исповедующих христианскую традицию. У вас христианские корни, и поэтому я хочу предупредить вас о том, что менять веру очень сложно. Разумеется, это не распространяется на тех людей, которые считают себя убежденными атеистами: ничего страшного, если они вдруг почувствуют влечение к буддизму. Замечательно, если вы сделаете буддизм своей религией; это лучше, чем оставаться атеистом. Обычно я называю сторонников атеизма «крайними атеистами», потому что, с определенной точки зрения, буддизм — тоже своего рода атеизм. Но, думаю, лучше быть буддистом, чем крайним атеистом.

    Если же вы относитесь к тем людям, которые питают определенные религиозные чувства в рамках своей традиции, то вы должны быть очень осторожны в вопросе о смене веры. В целом, я думаю, лучше придерживаться своей традиционной религии, хотя, безусловно, вы можете использовать некоторые буддийские техники. Не нужно принимать теорию реинкарнации и сложную философию, достаточно просто применять определенные техники, которые позволят укрепиться в терпении, сострадании, умении прощать.

    Еще один важный аспект — однонаправленная концентрация, к которой наши христианские братья и сестры проявляют определенный интерес. Я обнаружил, что в греческой православной церкви ее именуют «мистицизмом». Безусловно, существуют области буддийской практики, которые вы можете использовать. В остальном же, если вы поспешно смените веру, то через какое-то время можете столкнуться с трудностями и запутаться. Поэтому будьте очень осторожны.

    И еще один важный момент — когда вы меняете веру, то, желая оправдать свой выбор, вы естественным образом начинаете критически отзываться о своей изначальной религии. Это очень опасно. Хотя для вас лично данная религия могла оказаться неподходящей или неэффективной, эта традиция по-прежнему приносит пользу миллионам людей. Поэтому давайте уважать право каждого человека исповедовать свою религию. Это их вера, вера, дарующая вдохновение миллионам, мы должны уважать их выбор, и на то есть много причин.

    — Я — мать маленьких детей, на мне держится домашнее хозяйство, и в моей жизни очень мало свободных минут. Мы живем довольно обособленно от других, и социальная среда, в которую я погружена, не способствует практике Дхармы, хотя и не противодействует ей. Я с беспокойством думаю о том, как сказалась бы на моей жизни серьезная практика Дхармы, учитывая мою нынешнюю ситуацию, однако мне хочется изменений к лучшему, хочется приложить усилие для того, чтобы развить внутреннюю дисциплину, Бодхичитту и мудрость. Что бы вы посоветовали новичку, который при таких обстоятельствах хотел бы правильно расставить приоритеты в своей духовной практике?

    Возьмем мой случай — если мне захочется жаловаться, то я всегда могу пожаловаться на нехватку времени. Я очень занят. Однако, если вы постараетесь, то всегда сумеете выкроить время, например, рано утром. Кроме того, есть еще выходные — можно пожертвовать отдыхом и развлечениями. Поэтому, если вы приложите усилие и очень постараетесь, то, возможно, сумеете выкроить, скажем, тридцать минут утром и тридцать минут вечером. Можно придумать, как выделить немного времени для практики. Однако, на мой взгляд, сначала очень важно добиться понимания основ буддийского пути, получить о нем общее представление.

    Если подойти к этому очень серьезно и постараться открыть для себя подлинный смысл практики Дхармы, то важно помнить, что Дхарма — это прежде всего состояние нашего ума, то есть состояние психологическое и эмоциональное. Неверно было бы ограничивать Дхарму действиями на уровне тела и речи — начитыванием мантр или пением молитв. Если вы придерживаетесь такого ограниченного понимания практики Дхармы, то тогда, конечно, вам нужно выделить для нее особое время, потому что вы не можете выполнять домашнюю работу и готовить еду, распевая мантры. Это может раздражать окружающих вас людей. Однако, если вы откроете для себя подлинный смысл практики Дхармы, то вам будет ясно, что Дхарма в первую очередь связана с эмоциональным состоянием человека. А при таком подходе вы можете заниматься практикой все 24 часа в сутки.

    Например, вы оказались в ситуации, где есть риск нанести обиду какому-то человеку. Вам следует незамедлительно принять меры предосторожности и удержать себя от подобных действий. Или вы чувствуете, что вот-вот потеряете самообладание. Вы должны немедленно взять себя в руки и сказать: «Нет, так не пойдет». Это и есть практика Дхармы. Если смотреть в таком свете, то у нас всегда есть время на практику.

    Или же, если вы медитируете о преходящей, непостоянной природе явлений, то найдете вокруг себя множество примеров, которые напомнят вам об этом факте. Однако очень важно изучать буддийскую философию, без знания очень трудно заниматься практикой.

    — Что бы вы сказали любимому вами человеку, который отзывается о ком-то с гневом и ненавистью? С одной стороны, вам хочется проявить сострадание к тем чувствам, которые испытывает близкий вам человек. С другой стороны, вы не хотите подпитывать его гнев, не хотите, чтобы он подумал, будто вы одобряете его гневный настрой. Что можно ему сказать?

    Я хочу рассказать вам одну историю. Как-то давно жил один практик традиции Кадам по имени Гампопа, у которого было множество обязанностей. Однажды он пожаловался наставнику Дромтонпе, что у него почти нет времени ни на медитацию, ни на практику Дхармы. Выслушав его, Дромтонпа согласился. «Да, ты прав. У меня тоже совсем нет времени», — сказал он. Затем, когда между ними возникло чувство душевной близости, Дромтонпа сказал, применив искусные средства: «Но, знаешь, моя каждодневная работа — это служение Дхарме. Поэтому я испытываю удовлетворение».

    Подобным образом, если кто-то из ваших близких отзывается о ком-нибудь с гневом и ненавистью, то, возможно, поначалу вам следует разделить его чувства, посочувствовать ему. Затем, когда вам удастся заручиться его доверием, вы можете сказать: «Но…»

    — Пожалуйста, объясните, какая связь существует между страхом и ненавистью, а также страхом и терпением.

    Существует много разных видов страха. Одни виды страха можно отнести к обоснованным, они имеют веские причины, а другие — попросту плод нашего воображения. Думаю, второй тип страха рождается из долговременных отрицательных последствий и представляет собой состояние страдания.

    Страх перед собственными отрицательными эмоциями — это, на мой взгляд, подлинный страх.

    Боязнь других людей из-за негативного состояния собственного ума другим может казаться враждебностью. Из-за этого порой рождается страх, который очень тесно связан с ненавистью. О связи страха и терпения ничего сказать не могу.

    — Вместо того чтобы учиться работать с чужим гневом, не лучше ли попросту перестать проявлять гнев самому?

    Совершенно верно. В действительности, на начальной стадии практикующий должен найти для себя уединенное место. Однако это не является долгосрочным решением; это лишь временный метод. Пребывая в уединении, мы должны развить в себе внутреннюю силу, чтобы затем, вернувшись в общество, мы были должным образом оснащены. Если человек полностью изолирует себя от общества, избегает взаимодействия с другими людьми и проводит свою жизнь в медитации в полном затворе, то он может стать архатом, которого традиционно сравнивают с носорогом.

    — Каковы доказательства того, что у нас есть природа Будды? Откуда мы знаем, что она заложена в каждом? И что она заложена в нас самих?

    Во-первых, согласно буддийской мысли, одно из доказательств заключается в том, что высшая природа ума — его несубстанциональность. Буддисты называют это пустотой. Восприятие подлинного существования нашего ума, таким образом, — это иллюзия, некое извращенное состояние ума, у которого нет опоры в реальности и которое, в силу этой причины, можно устранить. Это то, что можно установить посредством логического анализа, не обращаясь к письменным источникам. Однако одного только интеллектуального понимания или выводов, сделанных на основе логического анализа, недостаточно, их должен сопровождать медитативный опыт. Лишь сочетая интеллектуальное, логическое понимание и медитативный опыт, мы можем прийти к постижению того, что высшая природа ума пуста, а омраченные состояния, корнем которых является восприятие ума как независимо существующего, можно устранить.

    Есть еще один способ достаточно близко подойти к пониманию того, что изначальная природа ума чиста. Для этого необходимо сосредоточить свое внимание на том, что, размышляя о сознании, мы можем охарактеризовать его природу исключительно как способность к осознаванию. Оно не обладает физическими характеристиками, не является материальным; его единственная природа — способность к осознаванию или светоносность. Это также можно установить в процессе логического анализа — пусть не полностью, но в значительной степени. Однако для полного понимания того, что изначальная природа ума — чистота и светоносность, возможно, потребуется обратиться к письменным источникам, поскольку для этого необходимо научиться проводить различие между разными уровнями сознания. Говорится о существовании четырех уровней тонкого сознания, самым тонким из которых является так называемый ум, обладающий природой «ясного света». Довольно трудно добиться полного понимания всех этих уровней на основе одного только логического размышления, без опоры на письменные источники.

    Очень важно, чтобы тот или иной уровень интеллектуального понимания сопровождался постижением на собственном опыте. В литературе Ваджраяны можно обнаружить размышление, где с помощью метафор объясняются «восемьдесят концепций, указывающих на существование тонких состояний ума», и их связь с четырьмя уровнями тонкого сознания. Однако я лично думаю, что в этой области достаточно сложно прийти к окончательным выводам на основе одной только логики и анализа. Кроме того, в тексте Майтреи «Уттаратантра» мы обнаруживаем следующий аргумент: тот факт, что все мы обладаем врожденным стремлением обрести счастье и избегать страданий, свидетельствует о том, что преодолеть страдание и достичь счастья возможно. Приводя такой довод, Майтрея косвенно указывает на существование природы Будды.

    — Что вы думаете о тех учителях Дхармы, которые красиво говорят и пишут о Дхарме, но не живут в соответствии с нею?

    Поскольку Будда знал о таком возможном последствии, он был очень строг в своем описании тех качеств, которыми должен обладать человек, претендующий на роль духовного учителя. Сегодня этот вопрос, похоже, приобретает особую значимость.

    Сначала поговорим об ответственности со стороны учителя. Во-первых, человек, который дает учения или ведет беседы о Дхарме, должен быть очень хорошо подготовлен, он должен пройти необходимое обучение. Далее, поскольку преподаваемый им предмет относится не к истории или литературе, но к духовной сфере, то учителю необходим собственный духовный опыт. Когда человек обсуждает религиозные вопросы, обладая определенным опытом, то его слова обретают вес. Вот почему человек, который начинает беседовать с другими о Дхарме, должен понимать всю ответственность, он должен быть подготовлен. Это очень важно.

    Осознавая всю важность этого вопроса, Лама Цонкапа в своем описании качеств, необходимых духовному учителю, цитирует текст Майтреи «Украшение сутр Махаяны» (Махаяна-сутра-аламкара), где приводится перечень ключевых характеристик, которыми должен обладать учитель. Например, он должен быть дисциплинирован, жить в мире с самим собой, проявлять сострадание и так далее. В завершение Лама Цонкапа подводит итог, говоря, что те, кто хочет пуститься на поиски духовного учителя, должны, прежде всего, знать о том, какими качествами должен обладать их потенциальный учитель. Если вам известен этот перечень, то отправляйтесь на поиски учителя. Подобным образом, те, кто хочет обрести учеников и стать учителем, должны не только знать этот перечень, но также оценить, насколько они сами отвечают указанным требованиям. Если выясняется, что у них нет необходимых качеств, нужно приложить усилия, чтобы их обрести. Поэтому учитель должен осознавать огромную ответственность, которая сопряжена с этой ролью. Если человек, преподающий Дхарму, в глубине души стремится к деньгам, то гораздо правильней будет попытаться заработать деньги иным путем. Если в глубине души вы преследуете совсем иную цель, то, на мой взгляд, это весьма прискорбно. Подобное поведение лишь подтверждает обвинения коммунистов, утверждающих, что религия — это средство эксплуатации народа. Это очень печально.

    Будда отдавал себе отчет в потенциальной возможности подобных нарушений. Поэтому он выступал категорически против того, чтобы зарабатывать на жизнь пятью неприемлемыми способами, в том числе обманом благодетеля или заискиванием перед ним ради получения максимальной выгоды для себя.

    Теперь об ответственности со стороны ученика. Во-первых, он не должен быть слеп в выборе учителя — это очень важный момент. Видите ли, для того, чтобы изучать Дхарму под чьим-либо руководством, необязательно считать этого человека своим гуру; достаточно относиться к нему как к духовному другу. Продолжайте присматриваться к этому человеку до тех пор, пока не узнаете его поближе, не обретете полную уверенность в нем и не сможете сказать: «Теперь я могу назвать его своим гуру». До тех пор, пока не зародилась в вас такая преданность, относитесь к нему как к духовному другу. Вы можете учиться у него, вы также можете учиться по книгам — со временем появляется все больше и больше новых изданий. На мой взгляд, это лучше.

    Я бы хотел вернуться к вопросу, который я затронул еще тридцать лет назад — он касается особого аспекта взаимоотношений между гуру и учеником. Как мы уже видели из анализа «Бодхичарья-аватары», в определенном контексте на той или иной мысли может делаться особый акцент, и если вы вырываете эту мысль из контекста, то велика вероятность, что это приведет к ее неправильному пониманию. Подобным образом, если мы возьмем для рассмотрения взаимоотношения между гуру и учеником, то, поскольку гуру играет такую важную роль — служит источником вдохновения, благословения, устных передач и так далее, правильным отношениям со своим гуру и правильной опоре на него придается колоссальное значение. В текстах, описывающих эти практики, мы находим, например, такую молитву: «Да смогу я взрастить в себе такое уважение к гуру и такую преданность к гуру, дабы я мог видеть чистым каждое его деяние».

    Я сказал тридцать лет назад, что это очень опасная концепция. Эта концепция — смотреть на любое поведение учителя как на чистое и на любое его действие как на просветленное может повлечь за собой эксплуатацию учеников. Я тогда сравнил ее с ядом. Для некоторых тибетцев подобное сравнение, возможно, показалось несколько экстремальным. Однако сейчас, с течением времени, мое предупреждение оказывается довольно уместным. Как бы то ни было, это мое собственное убеждение, хотя, сравнивая эту идею с ядом, я основываюсь на словах самого Будды. Например, в учениях Винаи — текстах, излагающих буддийскую этику и монашескую дисциплину, где взаимоотношения с гуру очень важны – Будда говорит: вы должны уважать своего гуру, но, если он дает вам наставления, идущие вразрез с Дхармой, то вы должны их отвергнуть.

    Кроме того, существуют весьма определенные утверждения в сутрах, где Будда говорит, что ученик должен следовать любым наставлениям гуру, которые находятся в соответствии с общим сводом Дхармы; те же наставления гуру, которые не соответствуют общей Дхарме, необходимо отвергнуть.

    Колоссальную важность отношения между гуру и учеником приобретают в практике высшей йога-тантры буддизма Ваджраяны. Например, в высшей йога-тантре у нас есть гуру-йога — целая йога, в основе которой лежат наши отношения с гуру. Однако даже в высшей йога-тантре мы находим утверждения, что, если наставления гуру не соответствуют Дхарме, им не нужно следовать. Вам нужно объяснить гуру, почему вы не можете следовать данным наставлениям. Вы не должны просто следовать им, потому что так сказал гуру. Высшая йога-тантра не предполагает подчинения принципу: «Вы сказали — я сделал». Она учит нас опираться на интеллект и способность к здравому суждению и отвергать те наставления, которые не соответствуют Дхарме.

    Однако, если мы почитаем историю буддизма, то найдем в ней примеры однонаправленной преданности гуру, которую демонстрировали такие наставники как Тилопа, Наропа, Марпа и Миларепа. Их поведение порой может показаться несколько экстремальным. При поверхностном взгляде эти наставники представлялись нищими или отверженными, из-за их странного поведения люди порой теряли в них веру. Однако, когда наступал решающий момент и нужно было укрепить в людях веру в Дхарму и в них самих как в духовных учителей, тогда эти наставники выравнивали положение вещей, демонстрируя очень высокий уровень духовной реализации. Говоря обыденным языком, они проявляли сверхъестественные силы, что в конечном итоге перевешивало все те перегибы, которые люди находили в их поведении.

    Если же мы возьмем некоторых современных учителей, то обнаружим, что они нередко перегибают палку, позволяя себе безнравственное поведение. При этом им нечего предложить, чтобы как-то выровнять ситуацию, — ведь они не обладают способностью проявлять сверхъестественные силы. В силу этого, подобное поведение может стать источником многих проблем.

    Учитывая сказанное, вы как ученики должны сначала присмотреться к потенциальному учителю и тщательно проанализировать его поведение. Не называйте человека своим учителем, или гуру, до тех пор, пока не удостоверитесь в его честности. Это очень важно. И, второе, если, осознанно выбрав своего учителя, вы затем обнаружите в нем какие-то нездоровые тенденции, вы вправе с ними не соглашаться. Ученики не должны портить своего учителя — это крайне важно.

    — При всем уважении к Вам, я сижу здесь и думаю: довольно высокомерно утверждать, что творца не существует. Между тем буддизм учит смирению. Почему Вы думаете, что человеческая логика способна постичь явление большего масштаба? Что это, еще одна форма веры? И еще, какую роль играют интуиция и внутреннее ощущение в утверждении, что творец существует или не существует?

    В текстах, где приводится Слово Будды, можно найти весьма недвусмысленные указания на то, что бога-творца не существует. В качестве примера можно привести текст о взаимозависимом возникновении, именуемый «Сутра о побегах риса», где Будда говорит, что в силу порождения причины проявились следствия. Мы также находим соответствующие указания в трудах более поздних буддийских мыслителей, например Шантидевы и Чандракирти. Шантидева очень ясно и недвусмысленно излагает свою позицию в отношении идеи существования бога-творца в девятой главе «Бодхичарья-аватары». Чандракирти в этом отношении также придерживается весьма определенных взглядов. Дхармакирти во второй главе «Изложения достоверных способов познания» занимает очень твердую и четкую позицию по этому вопросу. Дхармакирти обсуждает один из стихов, где говорится, что под «полностью просветленным» понимается «ставший» совершенным. Само используемое здесь слово «ставший» свидетельствует об отсутствии веры в вечное и абсолютно совершенное существо. Будда Шакьямуни стал полностью просветленным благодаря причинам и условиям, в процессе обучения и становления. Вот почему было выбрано слово «ставший». Такова позиция буддистов в этом вопросе.

    С другой стороны, я всегда говорю, что в мире пять миллиардов человеческих существ с широким разнообразием наклонностей. В некотором смысле можно сказать, что нам необходимо пять миллиардов религий в силу того, что мы имеем дело с таким разнообразием наклонностей. Совершенно ясно, что для некоторых людей концепция творца гораздо полезнее и удобнее. Поэтому таким людям намного правильнее следовать этой традиции. Если подвести черту вышесказанному, то каждому человеку крайне важно выбрать тот духовный путь, который наилучшим образом согласуется с его ментальными наклонностями, темпераментом и верованиями.

    Теперь ко второй части вашего вопроса — чем тогда объяснить интуитивное ощущение существование бога-творца? Можно попытаться объяснить это с социологической точки зрения; культура того или иного общества, возможно, также играет здесь важную роль. Я говорю это потому, что для многих тибетцев интуитивное ощущение существования жизни после смерти или перерождений — вещь совершенно естественная; это врожденное, инстинктивное ощущение. Здесь нет места для диспутов.

    Я считаю, неправильно — пытаться оспаривать чужую религию или философию. Просто живите своей верой. Буддизмом пусть занимаются буддисты, а христианством — христиане. Даже в ресторане, сидя за одним столом, мы выбираем разные блюда и не спорим друг с другом. У нас есть право индивидуального выбора.

    — Если все наши действия взаимозависимы, как тогда мы можем сделать выбор в пользу движения в сторону Просветления? Действительно ли имеет место выбор, или это лишь неизбежный следующий шаг?

    Движение к полному Просветлению или Освобождению не может попросту быть результатом некоего растянутого во времени эволюционного процесса. Если мы не возьмем на себя инициативу, не приложим усилия со своей стороны, чтобы осознанно начать движение по духовному пути к совершенству, то мы не можем ожидать, что станем более просветленным существом в процессе естественной эволюции.

    В буддийских текстах содержится перечень шестнадцати различных типов пустоты. Пустота самсары называется «пустотой безначального и бесконечного». Такое название дано потому, что без инициативы и сознательного усилия с нашей стороны наше существование в непросветленном состоянии будет продолжаться до бесконечности. Однако, если мы приложим усилие и возьмем на себя инициативу, то сможем положить конец этой непросветленности.

    Я черпаю особое вдохновение в концепции, изложенной во второй главе текста Майтреи «Украшение ясных постижений» (Абхисамайя-аламкара), где он перечисляет пять характеристик практикующего-Бодхисаттвы. Он указывает, что заложенные в нас от природы наклонности могут носить достаточно определенный характер — одни люди больше склоняются в сторону индивидуального пути к Освобождению, другие питают большую склонность к идеалу Бодхисаттвы — пути Махаяны, цель которого достижение полного Просветления. Однако, с абсолютной точки зрения, все живые существа равны, поскольку всем им присуща природа Будды. Поэтому здесь мы должны проводить различие между потенциалом, заложенным во всех существам, и их способностью реализовать этот потенциал.

    — Мне трудно поверить в реинкарнацию. Есть ли какой-нибудь эффективный метод, который бы заставил меня в нее поверить?

    Это очень понятно даже для нас, тибетцев, которые, если судить по нашим внутренним ощущениям, обладают твердой верой в реинкарнацию, или перерождение. Но, если мы очень тщательно и честно проанализируем предмет своей веры, то можем столкнуться с проблемами. Ведь в отличие от нашей веры в прочность окружающих нас материальных объектов, чему мы можем найти вполне определенные подтверждения в материальном мире и которые мы можем потрогать руками, вере в такие вещи, как реинкарнация, очень трудно найти весомые доказательства.

    Однако, если вы спросите тех людей, которые относятся к идее реинкарнации с крайним скептицизмом или сознательно ее отвергают, на чем основан их скептицизм или полное неприятие идеи реинкарнации, то, в конечном итоге, получите ответ: «Просто как-то мне в это не верится».

    Получается, что существуют две основные категории философских систем. С одной стороны, у нас есть целый лагерь тех, кто верит в реинкарнацию. А с другой – целый лагерь тех, кто не верит в реинкарнацию или же полностью отвергает ее существование. Но, если провести анализ, то окажется, что вторая группа отнюдь не обладает доказательствами того, что перерождений не существует. В действительности, она просто не обнаружила доказательств, которые бы подтверждали их существование. Поэтому здесь важно различать эти две вещи — отсутствие доказательств, подтверждающих то или иное явление, и наличие доказательств, его опровергающих. Это две совершенно разные вещи.

    Здесь важно понимать, как мы используем доказательства, подтверждая или опровергая что-либо. Также необходимо отдавать себе отчет в том, какова тематика той или иной логической цепочки или размышления. Например, есть несколько типов размышлений, общий смысл которых сводится к следующему — если бы явление существовало в действительности, то мы могли бы установить это, применив тот или иной аналитический метод. Если рассматриваемое нами явление относится к данной теме, то мы можем подвергнуть его анализу. Если вы не сможете установить его существования в процессе анализа, тогда можно использовать это как доказательство того, что данного явления не существует. Ведь если бы оно существовало, тогда вы могли бы установить это посредством данного аналитического метода. Но есть и другие типы явлений, которые могут не относиться к теме данного размышления

    Перерождения — это тема, которую необходимо рассматривать в контексте потока сознания. Ею невозможно оперировать в контексте существования в физическом теле и уж тем более — в контексте того, что происходит с нашим сознанием после смерти. Даже пока мы еще живы, чрезвычайно трудно установить, какова на самом деле природа сознания, каковы его отношения с телом и есть ли некая отдельная сущность, которая носит название «сознание» и является нематериальной. Или сознание — это всего лишь иллюзия? Это очень сложная область, и современная наука здесь не может дать каких бы то ни было ясных и четких ответов.

    Но, с другой стороны, по сей день, пусть и крайне редко, встречаются люди, которые способны помнить некоторые эпизоды из своих прошлых жизней. Кроме того, в процессе медитации у отдельных людей могут возникать определенные типы переживаний, которые можно назвать таинственными.

    — Один из обетов Бодхисаттвы гласит, что он должен прощать того, кто просит у него прощения. А как быть с тем, кто не просит прощения? Нужно ли прощать его? Может быть, желательно попросить извиниться того, кто дурно обошелся с вами? Какова связь между прощением и терпением?

    Бодхисаттвам рекомендуется принимать извинения, если таковые приносятся, потому что, если вы не примете извинений, то тем самым причините боль извиняющемуся перед вами человеку. Он подумает: «Он так меня и не простил». Поэтому эта рекомендация дается для того, чтобы защитить противоположную сторону, уберечь ее от психологической травмы.

    Если же обидевший вас человек не приносит вам никаких извинений, нет смысла просить его извиниться. Если вы будете выпрашивать у него извинения, то тем самым поставите его в неудобное положение.

    — Можно ли считать себя учеником того или иного тибетского учителя, если видишь его лишь раз или два в году?

    Конечно, можно. Но, как я упоминал ранее, крайне необходимо убедиться в том, что этот человек отвечает минимальному списку требований, предъявляемых к учителю. И еще, нужно приберечь для такого учителя самые важные вопросы и не задавать ему глупых вопросов.

    — Если определенные условия, омрачения и влияния вынуждают человека причинять вред другим и совершать поступки в раздражении, оправдано ли тогда наказывать его, сажать в тюрьму за этот проступок?

    На мой взгляд, здесь важно проводить различие между наказанием как превентивной мерой и наказанием как возмездием за совершенный проступок. Мне кажется, можно найти оправдание наказанию человека, если тем самым мы удерживаем его от совершения подобных поступков в будущем.

    Ваш вопрос напомнил мне о смертной казни. Я глубоко опечален тем, что она до сих пор существует. В некоторых странах смертная казнь запрещена, и это прекрасно.

    — В крупных городах большинство людей, с которыми мы сталкиваемся, — это незнакомцы, с которыми мы встречаемся лишь однажды и больше никогда не увидимся вновь. Мы довольно равнодушны друг к другу. Существует ли какая-то особая техника развития сострадания в условиях подобной краткой встречи?

    Для того чтобы породить сострадание и любовь к другому человеку, нет необходимости непременно хорошо его знать. А иначе, было бы невозможно породить сострадание ко всем живым существам в силу их несметного числа до тех пор, пока вы сами не достигнете полного Просветления.

    В качестве аналогии здесь можно привести постижение постоянно меняющейся, преходящей природы всех явлений. Если бы для ее постижения требовалось ознакомиться с каждым отдельно взятым явлением и событием, то постичь ее было бы попросту невозможно. Однако можно применить общий подход и увидеть, что все события и явления, возникающие в силу определенных причин и условий, являются непостоянными, преходящими и так далее. Таким образом, можно воспользоваться более универсальным подходом и постичь непостоянную природу всех явлений. Подобно этому, мы можем выявить, что все переживания, которые являются следствием загрязненных действий, не могут принести окончательного удовлетворения. Для того чтобы осознать это, нет нужды на собственном опыте проходить каждое отдельно взятое переживание и думать: «Это не приносит удовлетворения, это тоже не приносит удовлетворения, и это, и это…» Можно применить более универсальный подход.

    Такой же универсальный подход можно применить и к порождению сострадания ко всем живым существам. Здесь мы можем думать о том, что все живые существа обладают способностью испытывать боль и удовольствие, для каждого из них их жизнь драгоценна, в каждом присутствует врожденное, инстинктивное стремление к счастью и преодолению страданий. Помня об этом, я желаю, чтобы это их желание осуществилось и чтобы я сам смог им в этом помочь. Размышляя в таком ключе, мы сможем породить сострадание ко всем существам.

    — Сталкиваясь с несправедливостью, должны ли мы принимать это как данность и использовать эту возможность для практики терпения, или же мы должны попытаться изменить структуру общества, которое допускает несправедливость? Как добиться баланса между этими двумя подходами?

    Безусловно, мы должны взять на себя инициативу и попытаться изменить сложившуюся ситуацию. На этот счет у меня нет никаких сомнений.

    Учение Шантидевы, хотя оно составлено много веков назад, должно служить для нас опорой в наших попытках изменить современное общество. Подход Шантидевы не в том, чтобы покориться обстоятельствам, сохранять пассивность и ничего не делать. Он советует нам проявить терпение и направить всю силу этого качества для изменения ситуации.

    — Если кто-то обошелся со мной дурно, то я запоминаю этот случай и затем, думая о нем, снова и снова переживаю гнев. Как мне удержать себя от этого?

    Обычно я советую следующее. Попробуйте взглянуть на человека, вызвавшего в вас гнев, под другим углом — вы непременно обнаружите в нем массу позитивных качеств. Более того, если вы посмотрите более внимательно, то увидите, что то событие, с которым связана вспышка вашего гнева, также открыло вам определенные возможности, которые, не случись его, были бы лично для вас недостижимы. Так что даже в одном событии можно увидеть множество граней.

    Но если, несмотря на все свои усилия, вы не сумеете найти ничего положительного в действии данного человека, тогда наилучшим решением на данный момент времени будет попросту забыть о нем.

    — Когда читаешь Шантидеву, то создается впечатление, будто решение взрастить Бодхичитту или следовать пути Бодхисаттвы принимается исключительно на интеллектуальном уровне. Разве не нужно для этого прислушаться к своему сердцу?

    В буддизме мы выделяем три вида мудрости или три ступени понимания. Первая ступень — это слушание или обучение; это начальный этап, на котором вы получаете знания посредством чтения или прослушивания учений. В результате вы сразу же достигаете определенной степени понимания. На второй ступени, после предварительной подготовки, прочитав или прослушав учения, вы начинаете обдумывать тот или иной предмет и, приучая себя к постоянным размышлениям на эту тему, постепенно добиваетесь более ясного понимания. В этот момент у вас начинают появляться определенные чувства или переживания. Третья ступень носит название «мудрость, обретенная в процессе медитации». Здесь вы уже не довольствуетесь исключительно интеллектуальным пониманием той или иной темы, но стараетесь прочувствовать ее в ходе медитативного опыта. Вы добиваетес. Вы добиваетесания с опытом.

    На начальном этапе есть некоторая разница или разрыв между интеллектом и объектом знания, но, когда вы обретаете мудрость в процессе медитации, то этот разрыв перестает существовать — ваше знание подтверждается опытом. Возможно, некоторым людям в исключительных случаях нет необходимости проходить все эти этапы, но для выполнения большинства практик Дхармы, которые не могут быть осуществлены естественным образом, необходимо сознательное усилие с нашей стороны, и мы должны проходить все эти ступени. Кроме того, благодаря осуществляемым на этих ступенях процессам постижения, нам удается прочувствовать изучаемую тему на собственном опыте, она становится близка нашему сердцу, и полученное нами знание начинает проявляться в нас более спонтанно.

    Здесь можно привести аналогию с омраченными состояниями, нашими омрачающими эмоциями (клешами). Обычно омрачающие эмоции проявляются в нас естественным образом при концентрации на определенном объекте. Например, если, испытывая гнев на какого-либо человека, мы не будем придавать ему особого значения, тогда вероятность того, что он достигнет апогея, будет гораздо меньше. Если же мы будем снова и снова думать о том, какой вопиющей была проявленная по отношению к нам несправедливость (которая зачастую могла быть порождением нашего ума), о том, как дурно с нами обошлись, то этими мыслями мы будем подпитывать свою ненависть, и она станет мощной и интенсивной. Подобным образом, если мы испытываем привязанность к какому-нибудь человеку, то можем подпитывать ее, думая о том, как он прекрасен, о качествах, которые мы зачастую ему приписываем. Если вы будете продолжать в таком духе, то привязанность будет становиться все более и более интенсивной. Это свидетельствует о том, что из-за постоянных мыслей о предмете той или иной омрачающей эмоции (клеши) эти эмоции могут обрести особую силу и интенсивность.

    Как я указывал ранее, на начальной ступени мы достигаем понимания посредством обучения или слушания. Сюда также относится и чтение. Затем, когда вы рассматриваете объект со всех сторон, размышляя о нем и анализируя его, в вас постепенно начинают проявляться проблески более глубокого понимания. По-тибетски это звучит как «ньям огту чупа» (nyams ‘og tu chud pa) — вы начинаете чувствовать, что вы ухватили тему. Возникает чувство близости, знакомства с предметом, он уже не кажется вам чем-то чуждым.

    Затем, если вы продолжите этот процесс ознакомления с предметом изучения, то дойдете до такой точки, когда ваше знание будет подтверждено опытом. В буддийской терминологии это описывается как «переживание, зависящее от усилия». Для того чтобы получить это переживание, необходимо сознательное усилие и упорство с вашей стороны. Однако, если вы продолжите труд над освоением данной темы, то постепенно это подтвержденное опытом знание начнет проявляться в вас спонтанно, практически став вашей второй природой. Тогда вам уже не понадобится заново повторять весь процесс осмысления и прилагать для этого сознательное усилие. Возьмем, например, сострадание. Если вы прошли весь необходимый процесс слушания, размышления, медитации, то на этом этапе, просто увидев страдающее существо, вы мгновенно ощутите, как в вас спонтанно проявляется подлинное сострадание. Это состояние носит название «спонтанное переживание, свободное от усилия».

    Мы имеем дело с постепенным переходом от одной стадии к следующей. Не следует думать, что спонтанное переживание ведет ум в одном направлении, а интеллектуальное понимание — в совершенно другом, что эти этапы являются отдельными и не связанными между собой. Это неправильное представление. На самом деле в процессе интеллектуального размышления и обучения мы приходим к пониманию или переживанию, которые отличаются стабильностью и выдерживают проверку временем. В сравнении с ними спонтанные переживания, которых нам иногда удается достичь, казалось бы, обладают большей силой и на мгновение захватывают все наше существо. Но при отсутствии фундамента, каковым является понимание на уровне интеллекта, они оказываются нестабильными. Несколько дней спустя, когда спонтанное переживание остается позади, вы возвращаетесь в свое обычное, нормальное состояние, и это переживание уже не оказывает на вас особого влияния. Так что это вещь ненадежная.

    На мой взгляд, существуют разные уровни переживаний. Но, если говорить о моем собственном опыте, например, по развитию Бодхичитты, то было время, когда мне не удавалось выйти за пределы слов. Конечно, я понимал значение слов, их буквальный смысл, но это не сопровождалось какими-либо сильными переживаниями. С постижением пустоты, шуньяты, все обстояло примерно так же. Безусловно, я мог дать какое-то объяснение понятию пустоты, но не мог глубоко ее прочувствовать. Я думал о пустоте годами, десятилетиями. И постепенно эти слова, когда я начинал думать о них, перестали быть просто словами, теперь за ними стояло что-то большее.

    — Не могли бы вы дать более подробное объяснение искусным средствам?

    Это трудно. Есть много разных уровней искусных средств, или методов. Понять то, что подразумевается под фактором мудрости, сравнительно легко. Понять же, что такое искусные средства, гораздо сложнее, потому что они весьма разнообразны и сложны.

    В целом, искусные средства, или аспект метода пути к Просветлению, можно определить как те практики, медитации или аспекты пути, которые, прежде всего, связаны с относительной стороной реальности. У нас есть относительная реальность и абсолютная реальность. Другими словами, внешняя сторона явлений и пустота. Те техники, медитации и практики, которые в основном связаны с абсолютной природой реальности, то есть с пустотой, относятся к аспекту мудрости. Те же, что в основном связаны с внешней стороной явлений, с относительным аспектом реальности, можно грубо отнести к искусным средствам, или аспекту метода.

    Кроме того, многие составляющие искусных средств, или аспекта метода, например любовь, сострадание и другие, не относятся к когнитивным. Они не относятся к когнитивным в том смысле, что в них больше задействована эмоциональная сторона психики. Когда же мы говорим об аспекте мудрости, то здесь в большей степени задействована когнитивная сторона психики — та, что отвечает за восприятие и постижение. Однако очень трудно дать точное и подробное объяснение тому, что такое искусные средства.

    — Ваше Святейшество и другие учители призывают нас искренне радоваться достижениям, счастью и материальному благополучию других существ, как это описано в шестой главе текста Шантидевы, а также в «Пути к блаженству». А как быть в том случае, если мы знаем наверняка, что данный человек достиг тех или иных успехов недобродетельными способами — с помощью лжи, воровства, обмана, причинения вреда другим существам? Должны ли мы разделить его счастье и радоваться вместе с ним?

    Вы правы. Мы должны по-разному относиться к поверхностному успеху, достигнутому неприемлемыми способами зарабатывать на жизнь — ложью, воровством обманом, и к достижениям и счастью, обретенными честным путем. Однако здесь нужно иметь в виду следующее. Хотя непосредственные обстоятельства таковы, что причиной радости и счастья данного человека являются неприемлемые способы зарабатывать на жизнь, все же это лишь причина, лежащая на поверхности. Истинной же причиной его счастья являются заслуги, накопленные им в прошлом. Поэтому нужно проводить различие между непосредственными обстоятельствами и причиной долговременного характера.

    Одна из характеристик теории кармы заключается в том, что существует определенная жесткая связь между причиной и следствием. Негативные или недобродетельные деяния никогда не могут привести к радости и счастью. Радость и счастье, по определению, являются результатом благих деяний. С этой точки зрения, мы можем восхищаться не столько нынешними действиями, совершенными данным человеком, сколько истинными причинами его радости.

    — Ваше Святейшество, не могли бы Вы подробнее рассказать о связи между постижением пустоты, взаимозависимым возникновением и терпением. Будет ли практика развития терпения, без постижения пустоты и взаимозависимого возникновения, всегда оставаться поверхностной?

    Важно разобраться в том, что мы имеем в виду под словом «поверхностный» — его можно понимать по-разному. Если мы говорим о более глубоких уровнях практики, то любая практика терпения, которая не опирается на мудрость, на постижение пустоты как дополнительный фактор, в некотором смысле будет оставаться поверхностной, потому что мы не сумеем полностью искоренить гнев и ненависть. Однако это не означает, что нам нужно дождаться постижения пустоты и только после этого приступать к практике терпения. Это был бы неправильный вывод.

    В литературе Махаяны мы находим упоминания о многих Бодхисаттвах, которые достигали величайших реализаций, не имея постижения пустоты. Однако проблема заключается в том, что, если мы отправимся на поиски такого Бодхисаттвы, нам будет достаточно сложно его найти. Я думаю, среди тибетцев найдутся люди, достигшие поистине глубокого переживания Бодхичитты.

    Среди моих друзей есть один человек, который, на мой взгляд, действительно, достиг состояния шаматхи. По его словам, он достиг шаматхи за четыре месяца, что просто поразительно. Но он также сказал мне, что ему очень сложно развить в себе Бодхичитту. И поэтому он не проявляет большого интереса к Тантраяне, потому что без Бодхичитты практика тантры не имеет смысла. В наших с ним беседах я также обсуждал с ним и свою практику. Как видите, мы стали с ним очень близкими друзьями, и он рассказал мне о своих переживаниях. В противном случае, подобные люди никогда не будут хвастаться своими достижениями. Это такие, как я, у кого нет особого духовного опыта, иногда любят похвастаться.

    — Если мы практикуем Ламрим и Дзогчен, есть ли необходимость в практике йоги йидама или ануттара-йога тантры?

    Для того чтобы заниматься медитацией традиции Дзогчен, необходимо предварительно получить посвящения и благословения, связанные с практиками высшей йога-тантры. Без практики высшей йога-тантры невозможно достичь успеха в Дзогчене. Возможно, некоторые учители, дающие наставления по Дзогчену и предварительным практикам, не указывают, что данная практика относится к той или иной тантре. Однако, если мы проанализируем различия между маха, ану и ати — тремя внутренними йогами в терминологии школы Ньингма, то увидим, что речь идет о трех категориях, выделяемых в высшей йога-тантре.

    — Ваше Святейшество, не могли бы вы рассказать, какую роль играет уединение в достижении Просветления? Как обстоит дело с уединенными практиками в монастырской среде?

    На самом деле, в некоторых монастырях жизнь буквально бьет ключом, монахи постоянно заняты и очень активны — даже чересчур, на мой взгляд. В прошлом встречались великие созерцатели, которые жили в монастырях. Мои друзья рассказывали мне о таких людях, которых они знали лично. Для того чтобы заниматься интенсивной практикой в уединении, им приходилось идти на всяческие ухищрения. Они особым образом запирали дверь, забирая ключ внутрь. Снаружи казалось, будто человека нет дома. Только так они могли добиться тишины и одиночества, к которому стремились. Некоторые из этих созерцателей добились очень высоких уровней духовной реализации. Кое-кто дошел до стадии завершения высшей йога-тантры.

    На тибетском языке монастырь обозначается словом «гомпа» (тиб. dgon pa). Если разобраться с этимологией этого слова, то речь идет об уединенном месте, расположенном вдали от города. Из-за этого в Тибете в некоторых монастырях не разрешалось заводить собак, которые своим лаем могли нарушать тишину. Не разрешалось даже звонить в колокольчики в ритуальных целях, играть на тарелках, бить в барабаны и использовать ручные барабанчики, дамару. Допустимыми считались лишь доносящиеся с монастырского двора громкие голоса диспутирующих монахов. В остальном же на любой шум был наложен строжайший запрет.

    В наши дни, к сожалению, людям порой трудно представить себе монастырь без ритуальной музыки — боя барабанов, звона тарелок и колокольчиков. Это неправильное представление и весьма прискорбное. В монастыре должен царить дух медитации и самодисциплины. Без этого монастырь не отличить от любого другого светского института.

    — Размышляя о том, следует ли мне принимать обеты Бодхисаттвы или нет, что должен я не упустить из виду? Я не хочу допустить нарушений обетов и хочу выполнять практики шести парамит, но вопрос в том, способен ли я на это?

    Я не знаю обстоятельств вашей жизни, но, если вы прослушали достаточно много буддийских учений в целом и учений Махаяны в частности, а также много размышляли о практиках Махаяны, то это другое дело. Но, если вы впервые встречаетесь с подобными практиками, практиками Бодхисаттв, тогда, возможно, мудрым решением будет на настоящий момент воздержаться от принятия обетов Бодхисаттвы.

    — Что должны делать представители Сангхи, будь то совместно или индивидуально, дабы служить другим?

    Это очень сложный вопрос. Дело в том, что на Западе не существует какой-либо укоренившейся и стабильной системы поддержки монахов и монахинь — особенно монахинь. Так что это вопрос, которому следует уделять внимание и над которым нужно много думать. Однако, если на индивидуальном уровне монахи и монахини могут внести свой вклад в общество в целом, то это замечательно и достойно восхищения, потому что именно в этом цель наших духовных усилий.

    Посмотрите на наших христианских братьев и сестер. Христианские монахи и монахини отдают все свои силы служению обществу, трудясь, прежде всего, в сфере образования, а также здравоохранения. Это великолепно. Традиционно буддийские монахи и монахини, практически, не занимались подобным служением. Поэтому, когда мы пришли в Индию (в 1960-61 годах), я сказал главам мужских и женских монастырей, что тибетские монахи и монахини должны уделить больше внимания этим двум областям. Но пока в этом вопросе я не нашел особой поддержки.

    Теперь у нас есть еще и западные монахи и монахини. Хотя в некоторых странах, в Европе, в Австралии и во многих других местах, появились соответствующие институты, все же на настоящий момент повсюду приходится сталкиваться с трудностями. Разумеется, этот процесс требует времени.

    Я с большим восхищением смотрю на тех западных монахов и монахинь, которые, несмотря на многочисленные трудности, хранят в чистоте свои обеты и сохраняют воодушевление. В марте прошлого года мы провели весьма продуктивную встречу в Дхарамсале, в ней принимали участие многие монахини, некоторые из них присутствуют и здесь. Они рассказали мне о своих трудностях, и порой от их слов мне хотелось плакать. Но они очень эффективны, они способны глубоко тронуть сердца аудитории, перед которой они выступают.

    — Не могли бы вы дать совет человеку, который пришел в буддизм на закате своей жизни и начал практиковать и изучать сложнейшие буддийские тексты?

    Не волнуйтесь. История знает пример, который может послужить для вас источником силы и вдохновения. Во времена Будды жил домохозяин по имени Пелгье. Будучи в восьмидесятилетнем возрасте, он решил всерьез заняться практикой Дхармы. Даже его собственные сыновья и внуки насмехались над ним тогда и говорили ему обидные слова. Но он все равно оставил жизнь домохозяина и принял монашество. И этому восьмидесятилетнему старику удалось достичь высоких уровней духовной реализации.

    Когда мой старший учитель Линг Ринпоче стал настоятелем монастыря Гьюто, до него монастырь возглавлял человек, которого все считали великолепным ученым и хорошим монахом. Однако, когда ему было лет двадцать пять, он был одним из тех, кого мы называли «доб-добы», или «глупые монахи». Такие монахи никогда не проявляли интереса к учебе, они только развлекались и шатались без дела. Таких монахов мы называем «доб-добами». Иногда они становились виновниками потасовок не только в монастыре, но и в городе; иногда — развязывали настоящие драки. Они даже мечи носили, очень глупые люди и недисциплинированные.

    Вот таким человеком был тот монах, до двадцати пяти он вел себя в таком духе. А потом он как-то сумел измениться, отдал все свои силы учебе и стал великолепным ученым. В подобных историях должны мы черпать надежду.

    Многие великие мастера и учители прошлого перенесли большие испытания в ранние годы своей жизни, с трудностями была сопряжена жизнь их семей. Но потом, в тридцать, сорок, пятьдесят лет они приступали к духовной практике и становились великими учителями. Есть немало таких историй. Когда человек стареет, он теряет физическую форму, но его мозг по-прежнему довольно активен.

    Кроме того, в буддизме есть теория реинкарнации. Если брать за основу эту веру в будущие перерождения, то тогда нет такого понятия «слишком поздно». Даже если вы приступите к практике за день до смерти, ваши усилия не будут потрачены впустую, потому что есть перерождения. Плоды своих усилий вы заберете с собой, в следующую жизнь.

    Великий Сакья Пандита Кунга Гьялцен сказал, что знания необходимо взращивать, необходимо приобретать, даже если вы знаете, что умрете завтра. Они потребуются вам в следующей жизни — вы словно просите свое нынешнее воплощение приберечь их для следующего.

    Однако, если люди не верят в перерождения, то подобные доводы покажутся им довольно глупыми.

    — Ваше Святейшество, пожалуйста, объясните, что понимается под молитвой в буддизме. К кому или к чему обращены молитвы, если в буддизме нет Бога-творца?

    Есть два типа молитв. В большинстве своем молитвы, как мне кажется, попросту служат нам напоминанием в нашей ежедневной практике. По форме эти стихи напоминают молитвы, но, в действительности, служат нам напоминанием о том, какие слова мы должны произносить, как должны решать проблемы, общаться с другими людьми, — о нашем поведении в повседневной жизни. В моих ежедневных практиках молитвы, если я располагаю временем, занимают около четырех часов. Довольно долго. Большую часть времени я посвящаю обзору основных тем: сострадания, умения прощать и, конечно, шуньяты (пустоты). Потом, в моем случае, значительную часть практики составляет визуализация божества, мандалы, выполнение сопутствующих тантрических практик, в том числе визуализации смерти, перерождения и промежуточного состояния, которую я проделываю восемь раз. Восемь раз я прохожу смерть и восемь — перерождение. Считается, что так мы подготавливаемся к смерти. Но окажется ли моя практика успешной, когда на самом деле придет моя смерть, я по-прежнему не знаю.

    Входит в практику и молитва, обращенная к Будде. Хотя мы не считаем Будду творцом всего сущего, мы все же считаем его высшим существом, который очистил себя. Поэтому он обладает особой, безграничной энергией или силой. В каком-то смысле такая молитва, обращенная к Будде, подобна обращению к Богу как творцу всего сущего.

    — Предпринимают ли буддисты попытки проповедовать свое учение, посылать миссионеров в другие страны? Сейчас повсюду духовный голод. Если нет, то в чем причина?

    Во времена царя Ашоки, кажется, существовали буддийские миссионеры. Но в целом в буддийской традиции нет акцента на проповеднической деятельности, обращении других в свою веру, направлении миссионеров в другие страны. Мы едем в другие страны, только когда нас просят преподать учения. Тогда, конечно, мы обязаны давать объяснения. В прошлом, возможно, все обстояло по-другому, но сегодня наш «мир становится все меньше», и очень важно сохранить дух гармонии. Поэтому буддийское миссионерство не обсуждается. Да и в отношении миссионерской деятельности других религиозных традиций у меня есть некоторые опасения. Если одна сторона пытается пропагандировать свою религию и другая — делает то же самое, то по логике вещей мы имеем дело с потенциально конфликтной ситуацией. Я бы не назвал такое положение вещей благоприятным.

    Я считаю, что среди пяти миллиардов человек найдется лишь горстка людей, обладающих искренней, подлинной верой. Разумеется, я не отношу к ним тех людей, которые говорят: «Я — христианин», — лишь на том основании, что их семьи придерживались этой веры, ведь сами они в повседневной жизни не слишком руководствуются христианством. За вычетом этих людей, у нас останется приблизительно один миллиард человек, которые искренне исповедуют свою религию. Это говорит о том, что четыре миллиарда, большинство, относятся к неверующим. Мы должны постараться достучаться до этих людей, до большинства, до четырех миллиардов, чтобы помочь им стать хорошими высоконравственными людьми без опоры на какую-либо религию. Это важно. Что касается сострадания и подобных качеств, то я не считаю воспитание хороших качеств человеческого характера исключительно прерогативой религии. Можно не исповедовать никакой религиозной веры, но быть хорошими, отзывчивыми людьми, обладающими чувством ответственности и желанием сделать этот мир лучше, счастливее. В этом смысле надлежащее образование играет очень важную роль. Средства массовой информации тоже очень важны.

    — Нужно ли на собственном опыте пережить то или иное страдание для того, чтобы понять, что это такое и развить в себе сострадание? Например, большинство людей, сидящих в этом зале, не испытывают страданий, связанных с бедностью или политическими репрессиями. Может быть, нам нужно перестать полагаться исключительно на телевизор и газеты и пережить это на собственном опыте? Может быть, это действенный способ избавить нас от апатии?

    На начальном этапе, если мы становимся непосредственными участниками каких-либо событий, где есть место страданию, и можем видеть его собственными глазами, то это в большей степени способствует развитию в нас сострадания. Однако о страдании можно размышлять по-разному. Например, как я говорил ранее, сам вид страдающего человека зачастую вызывает в нас сочувствие и сострадание, хотя мы сами не можем непосредственно ощутить страданий этого человека, будь то на уровне ума или тела. Но в таком случае у нас должна быть способность испытать сострадание и к людям, совершающим дурные и вредоносные дела, ведь мы понимаем, что своими делами они накапливают причины и условия, которые в дальнейшем приведут к нежелательным обстоятельствам. Вся разница исключительно во времени. В первом случае мы имеем дело с результатом, с созреванием плода негативного действия, а во втором — существа пока еще не испытывают страдание, но они закладывают причины, которые в дальнейшем приведут их к нему. В этом смысле они также вызывают сострадание.

    К тому же, как я говорил ранее, существуют разные формы страданий. Например, то, что мы обычно называем приятными переживаниями, на самом деле является так называемым «страданием из-за перемен». Это происходит от того, что страдание, неудовлетворенность, заложены в самой природе самсарического существования. Когда вы начинаете развивать в себе сострадание на основе вот такого более глубокого понимания страдания, то вам уже нет необходимости на собственном опыте переживать то или иное страдание, для того чтобы подтолкнуть себя к сострадательным поступкам.

    — Вы говорите, что под состраданием подразумевается, что мы должны обходиться с другими терпеливо и добросердечно и не причинять им вреда. Но разве сострадание не должно побуждать нас активно помогать нуждающимся — избавлять от страданий тех, кто болен, кто живет в крайней бедности, кто стал жертвой вопиющей несправедливости? Буддизм иногда обвиняют в том, что он глух к страданиям, существующим в обществе. Что вы можете сказать об этом?

    Я думаю, в некотором смысле вы правы. Как я упоминал прежде, буддийские монахи и монахини должны более активно помогать обществу, следуя примеру своих христианских братьев и сестер. Например, в свой первый приезд в Таиланд, кажется, это было в конце 60-х, я намеренно поднял эту тему в беседе с главой общины. И он ответил мне тогда, что в сутрах Винаи указывается, что монахи и монахини должны дистанцироваться от общества. Его довод был верным, но и в моих словах была правота. Я ответил ему: «Да, так говорится в сутрах Винаи. Но в то же время главная цель практики — принести пользу другим. Поэтому, если мы станем совершать больше благих дел, это будет весьма полезно».

    Мы не должны упускать из виду главного принципа монашеской жизни. Он состоит в следующем: когда речь идет о наших собственных интересах, мы должны уделять им как можно меньше внимания, как можно меньше работать на самих себя. Если же речь идет об интересах других существ, то мы должны отдавать служению им как можно больше времени и сил.

    — Меня предали два человека — обошлись со мной очень несправедливо. Это привело к колоссальным финансовым потерям, и мне стало очень трудно обеспечивать свою семью. Когда я анализирую эту ситуацию, то вижу, что, будь во мне больше осознавания, я мог бы распознать предательство раньше, отсечь этих двоих и избавить себя от потерь. Следовательно, я сам виноват. Но как мне перестать винить себя в этой потере? Я знаю, в ненависти к самому себе нет ничего хорошего, но я ничего не могу с этим поделать.

    Если вы уже оказались в такой ситуации, то у вас не получится остановить ненависть к самому себе, просто подумав на эту тему раз или два. На протяжении последних нескольких дней мы обсуждали различные техники и методы, которые можно применять в подобных ситуациях. Изучая эти методы, тренируя свой ум, приучая к его подобным размышлениям, мы можем научиться преодолевать эти трудности.

    — В буддийских книгах, которые я читал, говорилось, что неправильно было бы утверждать, что мы можем обрести то или иное знание в рамках данной жизни. Однако мне представляется, что все происходит именно так, и это вполне согласуется с кармой. Как правильно понять эту мысль, чтобы извлечь из нее пользу?

    Я думаю, мы имеем дело с неким недопониманием, возможно связанным с буддийской идеей реинкарнации. В соответствии с буддизмом, мы, безусловно, можем обрести новое знание в процессе обучения и практики, а также получить много новых переживаний, новый опыт. Возьмем для рассмотрения буддийскую теорию познания, где описывается ум и ментальные факторы. В соответствии с одним абхидхармическим текстом, который называется «Собрание мудрости», существует пятьдесят один вид ментальных факторов. Все это различные аспекты ума, присущие человеческим существам в их обыденном состоянии. По мере того, как мы продвигаемся по пути, применяя медитации и другие практики, возникает много новых аспектов ума, которые не относятся к пятидесяти одному типу. Мы должны осознанно заново развивать их на духовном пути. Примером может служить концентрация, или однонаправленное сосредоточение, ума. В буддийской литературе вы найдете немало описаний различных уровней концентрации, или однонаправленного сосредоточения, ума, и все они развиваются заново посредством практики и медитации.

    — Согласно определению ума, которое я слышал, ум — это вместилище мыслей. Означает ли это, что цель медитации — устранить беспорядок в мыслях из вместилища ума. Поможет ли это проявить светоносную природу ума?

    В буддийской терминологии мы используем выражение «очистить ум от пятен», а не «избавить ум от мыслей», потому что, когда мы произносим слово «мысли», то подразумеваем как позитивные, так и негативные помыслы. Однако цель медитации — прийти к тому, что носит название «состояние неконцептуальности». Однако, применяя термин «неконцептуальный», нужно помнить о том, что он может иметь разное значение в разных контекстах. В контексте сутраянских объяснений «некоцептуальное состояние» имеет одно значение, а в различных классах тантр его смысл может быть иным. Даже в высшей йога-тантре этот термин по-разному толкуется в отцовских и материнских тантрах. Термин «неконцептуальный» довольно часто используется в учениях по Дзогчену и Махамудре. В этих двух случаях он понимается с точки зрения высшей йога-тантры.

    В тексте по Махамудре, составленном Дакпо Таши Намгьялом, великим ученым и практиком, автор говорит, что путь Махамудры не относится ни к сутраянской, ни к тантрической системе. Он описывает Махамудру как уникальный путь, и у него, вероятно, были какие-то основания для подобного заявления. Но, когда вы начинаете размышлять над этими словами, то довольно трудно понять, что означает «путь, не относящийся ни к сутре, ни к тантре». Получается, что это не буддизм. Ведь Будда преподал только Сутраяну и Тантраяну. Здесь же речь идет о пути, который не имеет отношения ни к сутре, ни к тантре — следовательно, это нечто иное.

    Как бы то ни было, в практике Махамудры и практике Дзогчена главный упор делается на объединении шуньяты и ясного света. Когда мы говорим «ясный свет», этот термин опять же может иметь два значения. С одной стороны, он может относиться к объекту — пустоте, и «пустота» здесь понимается в контексте ясного света. С другой стороны, он может означать субъективное переживание этой пустоты. Поэтому «ясный свет» может иметь как объективную, так и субъективную коннотацию. На объединении субъективного и объективного аспектов ясного света и делается упор в учениях по Дзогчену и Махамудре. Однако, когда мы используем слова «объект» и «субъект», мы не должны испытывать дискомфорт, думая: «Ну вот, все равно налицо двойственность». Если мы говорим о феноменологическом переживании, о состоянии ума самого созерцателя, то в его собственном восприятии отсутствует двойственность. Лишь когда мы говорим о восприятии этого медитативного переживания третьим лицом или же когда сами исследуем его в ретроспективе, тогда появляется деление на субъект и объект. Но в самом переживании нет двойственного деления на субъект и объект.

    Если мы хотим развить в себе этот состояние неконцептуальности, то в нас должен присутствовать потенциал, или зерно, которое позволит нам прийти к этому состоянию. При этом не следует думать, что, поскольку наша цель — достижение неконцептуального состояния, то никакие концептуальные мыслительные процессы не могут быть полезны для достижения этой цели. Мы находим обширное обсуждение этого момента во второй главе текста Дхармакирти «Изложение достоверных способов познания» (Прамана-варттика). Приводя множество логических цепочек и доводов, Дхармакирти показывает, как концептуальные мыслительные процессы, размышление, анализ и медитация, в которых задействован интеллект, в конечном итоге приводят к переживанию неконцептуального состояния. Об этом следует помнить.

    Кроме того, существую два основных вида медитации: аналитическая, где вы используете аналитические возможности своего ума для проведения исследования; и медитативное погружение, ключевым фактором которого является однонаправленная концентрация. Поскольку при анализе предполагается наличие мыслей и мыслительных процессов, то, когда вы развиваете випашьяну в высшей йога-тантре, анализ не применяется. Здесь используется техника, где делается упор на однонаправленной концентрации ума. Этот метод также используется в Дзогчене и Махамудре.

    — Есть ли у нас возможность выбора между благими и неблагими деяниями? Или наши поступки и взгляды определяются теми действиями, которые мы совершили прежде?

    Как вы верно подметили, многое в нашем поведении, в присущем нам образе мыслей и взглядах определяется действиями, совершенными нами в прошлом. Когда мы говорим о влиянии на нас наших прежних поступков, то ведем речь об обусловленности. Однако вы можете, воспользовавшись свободой выбора, свободой воли, дистанцироваться от этих результатов собственных действий; можете попытаться приучить свой ум к такому образу мыслей и действий, который прежде был ему незнаком. Вы можете осознанно приучать его к этому, пытаясь выйти за пределы ограничений, налагаемых действиями, совершенными вами в прошлом.

    Однако существуют некоторые биологические факторы, освободиться от которых труднее. В соответствии с буддизмом, даже наше физическое тело рассматривается как некая совокупность, результат неведения и омрачений. Оно считается не только основой для нашего нынешнего существования, которое характеризуется ограничениями и страданием, но также и отправной точкой для тех страданий, которые мы испытаем в будущем. Сама биологическая структура нашего тела мешает нам вырваться из этих цепей. В нем словно заложен некий механизм, некая летаргия, нечто, что делает его очень тяжелым и препятствует ясности нашего ума. Однако можно обрести контроль над очень тонкими уровнями энергии в элементах тела посредством тренировки ума и медитативных переживаний. Это особенно верно для тантры, где внутри элементов тела выделяются грубые уровни, тонкие уровни и тончайшие уровни. С помощью этих методов мы можем нейтрализовать влияния, которые ощущаются на более грубых уровнях элементов тела. Так что есть и такая возможность.

    — Насколько я понимаю, Просветление, в некотором смысле, — это освобождение от оков причин и условий. Разве можно, достигнув этого состояния, по-прежнему оставаться в миру, природа которого относительна и обусловлена?

    Что касается оков причин и условий, то они универсальны и распространяются даже на стадию достижения состояния Будды. Например, возьмем для рассмотрения всеведущий ум Будды, который является полностью просветленным, но взаимодействует с другими объектами. Он претерпевает изменения от одного момента к следующему, представляет собой процесс, а следовательно, является непостоянным. Как видите, принцип причинности действует и там. Однако иногда состояние Будды описывают как состояние бессмертия, состояние постоянства. Это нужно понимать в правильном контексте — постоянством обладает сам поток его ума. Состояние Будды иногда описывается как постоянное потому, что среди тел Будды есть непостоянные, которые подвержены причинам и условиям, и постоянные.

    Среди тел Будды, кай, мы обнаруживаем те, которые меняются от одного момента времени к следующему, и те, которые не претерпевают таких изменений. Несмотря на наличие двух аспектов, все же, когда мы говорим каях, или телах Будды в целом, то обобщаем и называем их неизменными и вечными.

    — Меня сбило с толку ваше высказывание, что причинение зла заложено в самой природе незрелых существ и потому на них не следует злиться. Разве основополагающая природа существ — не природа Будды?

    Я думаю, вы меня не совсем поняли. Этот аргумент Шантидевы носит чисто гипотетический характер. В этой строфе использовалось сослагательное наклонение. В 39-м стихе говорилось:

    Если такова уж природа незрелых существ —

    Причинять зло другим,

    Тогда злиться на них столь же нелепо,

    Как гневаться на огонь за то, что он обжигает.

    Он начинается со слова «если».

    Однако, используя термин «основополагающая природа», мы опять же должны понимать, что в разных контекстах он может иметь разные значения. Когда мы говорим: «Изначальная природа ума живых существ чиста», — то говорим о природе Будды, а это совершенно иной уровень.

    Когда мы читаем философские тексты о пустоте, необходимо научиться разбираться в тонких оттенках смысла различных технических терминов — уместно будет упомянуть об этом. Например, ключевой термин на санскрите для понимания концепции пустоты — «свабхава». Его можно перевести как «cамобытие», «самосущая природа», или просто как «сущность». В различных контекстах у него будут разные коннотации. Читая эти тексты, следует проявлять большую осторожность, дабы не цепляться за какое-то одно значение данного термина и не пытаться применить его во всех контекстах. Один и тот же термин может иметь одну трактовку в одной философской системе, например Мадхьямаке, и совершенно иную — в другой школе мысли. Поэтому очень важно быть гибким и отдавать себе отчет в многообразии значений в разных контекстах.

    — Можно ли как-то воспитать свой ум, чтобы не чувствовать немыслимой грусти, думая о страдании, переполняющем этот мир? Другими словами, как можем мы чувствовать радость перед лицом такого страдания?

    Добиться преобразования своего мировоззрения и образа мыслей — задача непростая. Для этого необходимо применять множество различных факторов, заходить с разных сторон. Например, в буддийских практиках мы делаем особый упор на объединении метода (искусных средств) и мудрости. У вас не должно создаваться впечатление, будто есть какой-то один секрет и стоит вам раскрыть его, как все будет в порядке. Такую точку зрения следует отбросить.

    Если взять мой случай, то, сравнивая сегодняшнее состояние своего ума с тем, каким оно было двадцать-тридцать лет назад, я вижу большую разницу. Но эти изменения происходили постепенно. Я начал изучать буддизм в пять-шесть лет, но тогда у меня не было к нему особого интереса, хотя я и считался высоким ламой-перерожденцем. Затем, лет в шестнадцать, я начал придерживаться более основательного подхода и приступил к серьезной практике. Затем, в двадцатилетнем возрасте, я отправился в Китай и там столкнулся со множеством трудностей. Но и тогда, при всяком удобном случае, я старался получать учения от своего наставника. В отличие от прежних времен, теперь я сознательно прилагал усилия со своей стороны. Затем, когда мне исполнилось тридцать четыре или тридцать пять, я начал размышлять о шуньяте, о пустоте. В результате интенсивной медитации, в основе которой лежали серьезные усилия, мне удалось добиться более живого понимания природы пресечения страданий. Я начал ощущать это: «Да, страдания можно прекратить, такая возможность существует». Это дало мне огромное вдохновение. Однако Бодхичитта на тот момент времени представляла для меня огромные трудности. Бодхичитта восхищала меня, я понимал, что это поистине удивительное состояние ума. Но о настоящей практике тогда, в тридцатилетнем возрасте, еще не было речи. Затем, когда мне уже было за сорок, в основном благодаря изучению текста Шантидевы и некоторых других книг, я, в конце концов, сумел ощутить Бодхичитту. Я по-прежнему не могу сказать, что мой ум в должной форме. Но сейчас мне удалось прийти к убеждению, что, будь у меня достаточно времени, то, оказавшись в соответствующем месте в соответствующее время, я бы сумел развить Бодхичитту. Мне потребовалось на это сорок лет.

    Поэтому, когда люди утверждают, что достигли высоких реализаций за короткое время, это порой вызывает у меня смех, но я стараюсь его скрывать. Развитие ума, затрагивающее его глубинные уровни, требует времени. Когда я слышу: «Много лет прошло, много трудностей пришлось перенести, и тогда что-то изменилось», — то я понимаю, что речь идет о реальных вещах. Если же мне скажут: «За короткое время, за два года, мне удалось достичь больших изменений», — то это мало похоже на правду.

    Перевод Юлии Жиронкиной 

    О природе потока сознания

    19 апреля 2010

    Очень важно спросить себя, что мы на самом деле понимаем под термином «я». Для того чтобы ответить на этот вопрос, необходимо поместить учения Будды в более широкий контекст различных религиозных традиций Индии. Первое, что отличает свод буддийских учений от всех прочих классических философских традиций Индии, это отрицание существования какой бы то ни было вечной души, «я», или атмана, которые по определению являются сущностью, независимой от нашего тела и ума, единичной, неизменной и постоянной.

    Буддисты же утверждают, что так называемое «я», или личность, ? это не более чем функция наших психофизических составляющих . Они носят название «совокупности» (скандхи) и обеспечивают наше существование. Если мы исследуем природу психофизических совокупностей, то обнаружим, что они непрерывно меняются, а потому «я» также не может быть неизменным. Они преходящи, и потому «я» не может быть постоянным или вечным. Они разнообразны и множественны, и потому «я» не может быть единичным. Именно на этих основаниях буддизм отвергает понятие вечной неизменной души.

    Все буддийские школы утверждают, что «я» следует понимать как функцию психофизических составляющих человека. Это означает, что «я» не может рассматриваться только лишь применительно к грубому уровню тела. На самом деле, философские школы буддизма, давая определение «я», обычно связывают его с потоком сознания.

    Еще один вопрос обычно возникает при обсуждении «я». Есть ли у «я» начало и конец?

    Некоторые буддийские школы, например, Вайбхашика, полагают, что континууму «я» можно положить конец. Однако в большинстве традиций считается, что у него нет ни начала, ни конца, поскольку континуум «я» связан с потоком сознания, а, согласно общим воззрениям буддийских школ, у сознания нет начала. Если же мы станем утверждать, что у сознания есть начало, то нам придется согласиться с тем фактом, что первый момент осознавания возник без причины и из ниоткуда. Это будет противоречить основополагающим принципам буддизма, то есть закону причинно-следственной связи. Буддизм говорит о взаимозависимой природе действительности: любое явление возникает вследствие соединения определенных причин и условий. И если допустить, что сознание возникает без причины, то подобное утверждение вступит в противоречие с этим базовым принципом. А потому буддисты считают, что каждое мгновение осознавания должно предопределяться причинами и условиями определенного рода. Из многочисленных причин и условий, играющих здесь свою роль, главной, или субстанциональной причиной является та или иная форма сознания, поскольку материя сама по себе не способна породить сознание. Сознание должно рождаться из предшествующего момента осознавания.

    Подобным образом, если мы попытаемся проследить истоки материального мира, то обнаружим, что, по меньшей мере с буддийской точки зрения, мир также безначален. В процессе анализа мы расчленяем материальные объекты до составляющих их частей, затем ? до молекул, атомов и так далее. Но и для появления этих мельчайших частиц также нужны определенные причины и условия.

    Подобно тому как мы говорим о безначальности ума, мы можем в равной мере говорить и о его бесконечности. Ведь невозможно отыскать такую причину, которая могла бы подточить присущую нам основополагающую способность познавать и воспринимать. Определенные состояния ума, такие как телесные ощущения, привязаны к нашему физическому телу. Они могут прекращаться, когда распадается материальная основа для их существования, например, в момент смерти. Однако когда мы говорим о безначальном потоке сознания, то не должны ограничивать свое представление о сознании рамками подобного грубого уровня бытия. Говоря о безначальности, буддисты подразумевают более тонкий уровень сознания, в особенности то, что мы называем «светоносной природой ума». Именно такое тонкое сознание является непрерывным и не имеет конца. Взяв его за основу, буддисты утверждают, что и у «я» нет ни начала, ни конца.

    Когда люди размышляют о сознании, то обычно представляют его в виде некой монолитной сущности, именуемой «умом». Однако такое представление не соответствует действительности. Если мы внимательно проанализируем это явление, то увидим, что так называемое «сознание» в действительности представляет собой сложный и разнообразный мир мыслей, эмоций, переживаний, связанных с органами чувств, и так далее.

    Позвольте мне проиллюстрировать этот момент на примере нашего способа восприятия вещей. Для того чтобы акт восприятия состоялся, должны сложиться определенные условия. В случае визуального восприятия, например, внешний объект должен вступить в контакт телесным органом ? глазами. Далее, необходимо еще одно условие: орган чувств должен взаимодействовать с объектом таким образом, чтобы за восприятием последовало осознавание объекта. Буддисты говорят, что в основе ума лежит светоносная природа, которая и состоит в этой его способности к восприятию и осознаванию. В силу наличия этого потока осознавания, при возникновении контакта между органами чувств и соответствующими объектами рождаются отдельные моменты осознавания. Более того, основополагающая светоносная природа сохраняется и по истечении срока временного пребывания в данном физическом теле, поскольку представляет собой непрерывный поток. Вот что буддисты понимают под терминами «безначальная природа сознания» и «поток сознания».

    Как я говорил выше, буддисты утверждают, что даже материальный мир в некотором смысле безначален. «Но как же тогда быть с Большим взрывом? ? спросите вы. ? Разве он не был началом Вселенной?» Буддист не может признать Большой взрыв моментом возникновения материального мира. Это теория не только не отвечает на наши вопросы, но порождает новые. Например, почему произошел Большой взрыв? Какие условия привели к Большому взрыву? С буддийской точки зрения, даже материальный мир не может обладать неким абсолютным началом.

    Я должен отметить, что, когда мы говорим ? мир безначален, то ведем речь об очень тонком «атомном» уровне. Мы не станем отрицать, что у конкретной вселенной или конкретной планеты есть начало в том смысле, что в определенный момент они возникают, а в другой ? прекращают свое существование. Говоря о безначальности материального мира, мы потому говорим обо всей Вселенной в целом.

    Все это отсылает нас к фундаментальному принципу причинно-следственной связи. Для того чтобы глубоко понять этот принцип, нужно осознать, что он действует как на уровне ежесекундных изменений, происходящих в рамках отдельных событий, так и на более обширном макроскопическом уровне. Закон причинно-следственной связи играет такую заметную роль в буддийском учении не потому, что это некий божественный закон мироздания, но потому что он помогает нам глубже понять природу реальности. Почему буддисты делают такой вывод? Потому что мы знаем на собственном опыте и по своим наблюдениям за окружающим миром, что вещи и события не возникают произвольно. В их возникновении соблюдается определенный порядок. Есть соответствие между определенными событиями и определенными причинами и условиями. Кроме того, вещи не могут возникать вообще без причины. После того как мы исключили эти две возможности (случайного возникновения и беспричинного возникновения), мы будем вынуждены принять третий вариант, а именно существование фундаментального принципа причинно-следственной связи, действующего на самом базовом уровне бытия.

    Вы можете спросить, почему понимание причинно-следственной связи имеет такое большое значение для практикующего буддиста. Ответ в том, что в буддизме делается существенный акцент на преобразовании ума и сердца, а также на изменении нашего мировоззрения и образа жизни. Более того, методы созерцания, медитации и преобразования ума, применяемые в буддизме, должны основываться на вещах, реально существующих. Если реальное положение вещей не соотносится с медитативными практиками, которые мы применяем, то безосновательно ожидать, что с их помощью мы добьемся какого-либо прогресса в своем развитии. Поэтому, лишь добившись понимания природы реальности, углубив его и расширив, мы можем начинать применять методы медитации и преобразовывать свой внутренний мир.

    В буддизме определенные практики предназначены для решения определенных проблем. Есть, например, медитации, предназначенные для снижения интенсивности сексуального влечения и привязанности. Для этой цели мы можем, например, мысленно представлять, что вся планета Земля покрыта скелетами. Медитации подобного рода выполняются с намерением преодолеть определенный тип проблем. Однако, медитируя таким образом, созерцатель ни в коей мере не верит в то, что эта визуализация отвечает реальности. Он целиком отдает себе отчет в том, что данное мысленное представление ? лишь способ работы с определенными эмоциями.

    В буддизме подчеркивается важность глубокого и обоснованного постижения любой избранной темы исследования. Буддисты здесь исходят из простой предпосылки, что углубленное понимание действительности окажет положительное воздействие на наше сердце и ум; и лишь углубление понимания и расширение знаний могут привести к подлинным изменениям. Многие глубокие уровни духовной реализации, согласно буддийским воззрениям, являются следствием знания, понимания и проникновения в суть вещей. Вот почему проникновение в суть вещей считается ключевым элементом духовного пути в целом.

    Перевод Юлии Жиронкиной

    О препятствиях на пути медитации

    3 апреля 2010

    В буддийских текстах говорится о четырех основных препятствиях, которые необходимо преодолеть для того, чтобы достичь успеха в медитации. Первое из них ? возбужденность, или рассеянность. Это препятствие проявляется на грубом уровне ума и представляет собой тенденцию к рассеянности мысли. Второе препятствие ? притупленность и вялость, или сонливость. Третье ? тонкая притупленность, под которой понимается неспособность ума удерживать остроту восприятия и ясность. И, наконец, самый тонкий уровень ? тонкая возбужденность, которая рождается из преходящей, изменчивой природы нашего ума.

    Когда наш ум слишком беспокоен, он становится раздражимым и легко возбудимым, и тогда наши мысли начинают бросаться вдогонку за разными идеями и объектами, отчего мы испытываем либо подъем, либо подавленность. Излишняя возбужденность ведет к самым разным настроениям и эмоциональным состояниям. В противовес ей, тонкая притупленность ума, возникая, приносит с собой временное облегчение. Она может быть довольно приятной, потому что несет успокоение. Но, несмотря на это, она в действительности является препятствием в медитации. Я заметил, что, если птицы и звери накормлены, они становятся полностью расслабленными и довольными. Когда мы слышим, как урчит довольный наевшийся кот, то можем сказать, что он находится в состоянии тонкой притупленности.

    Притупленность затрагивает более грубые уровни ума, в то время как тонкая притупленность, которая в некотором смысле является результатом грубой притупленности, ощущается на более тонком уровне. В действительности, созерцателю очень трудно отличить подлинное медитативное погружение от тонкой притупленности. Это оттого, что в тонкой притупленности сохраняется некоторая степень ясности. Вы еще не потеряли из фокуса объект медитации, но живость восприятия уже отсутствует. Поэтому, хотя и сохраняется некоторая ясность восприятия объекта, все же этому состоянию ума не достает жизненной силы. Серьезному созерцателю очень важно научиться проводить различие между тонкой притупленностью и подлинным медитативным погружением. Это крайне необходимо еще и потому, что существуют разные степени тонкой притупленности.

    Другое препятствие ? возбужденность, когда мы пребываем в рассеянном состоянии ума с множеством отвлечений. Это распространенная проблема, с которой мы сталкиваемся, как только пробуем сфокусировать свое внимание на определенном объекте. Мы обнаруживаем, что наше внимание очень быстро утрачивает силу, мы начинаем отвлекаться, идем на поводу у разных идей и воспоминаний, которые могут быть как приятными, так и неприятными.

    Четвертое препятствие ? тонкая возбужденность, это один из видов возбужденности, но здесь речь идет преимущественно об отвлечениях на приятные объекты. Это препятствие выделяется в отдельную категорию, потому что приятные мысли более всего отвлекают нас от медитации. Это могут быть воспоминания о прошлом или мысли о чем-то приятном, или же размышления о том, что нам хотелось бы испытать. Воспоминания и мысли такого рода зачастую становятся главным фактором, препятствующим успешной медитации.

    Из этих четырех препятствий главными являются возбужденность и тонкая притупленность ума.

    Как же нам преодолеть эти препятствия? Грубая притупленность, в частности, тесно связана с нашим физическим состоянием. Если, например, мы не высыпаемся, то наш ум может впасть в состояние притупленности. Если мы неправильно питаемся ? употребляем не те продукты, недоедаем или переедаем, то это также может повлечь за собой состояние притупленности. По этой причине монахам и монахиням не рекомендуется принимать пищу после обеда. Воздерживаясь от послеобеденных трапез, монахи и монахини могут сохранить ясность ума, которая будет способствовать медитации. Кроме того, пробудившись на следующее утро, они будут ощущать особую остроту восприятия. Итак, правильное питание служит весьма эффективным противоядием от притупленности ума.

    Если мы затронем проблему тонкой притупленности, то считается, что она возникает в ходе медитации потому, что нам не достает бдительности, а наша энергетика находится на низком уровне. Когда это происходит, нужно постараться поднять себе дух, и один из лучших способов сделать это ? преисполниться радости, подумав о своих достижениях или о позитивных аспектах жизни и так далее. Это основное противоядие от тонкой притупленности.

    В целом, тонкая притупленность считается нейтральным состоянием ума в том смысле, что не является ни благим, ни пагубным (то есть не способствует ни благим, ни пагубным мыслям и поступкам). Однако может происходить следующее: в начале медитационной сессии ум может быть настроен на добродетельный лад. Например, созерцатель пребывает в однонаправленном сосредоточении на непостоянной природе бытия. Затем, в какой-то момент, его сосредоточенный ум утрачивает памятование и скатывается в состояние тонкой притупленности, хотя в начале практики его состояние было весьма позитивным.

    Возбужденность возникает, когда мы находимся в чрезмерно приподнятом расположении духа или нас что-то очень обрадовало. В качестве противоядия нам нужно применить следующий метод ? мы должны попытаться сбить радостный настрой ума. Этого можно достичь с помощью мыслей и идей, которые естественным образом настраивают нас на мрачный лад, например, о смерти, мимолетности жизни или о том, что страдание заложено в самом факте человеческого существования.

    Эти методы могут применяться в контексте всех важнейших религиозных традиций. Рассмотрим в качестве примера теистическую религию. Если в медитации обнаруживается излишняя грубая или тонкая притупленность ума, то можно поднять дух, думая о милости господней или о милосердной природе Господа. Эти мысли могут наполнить вас ощущением радости, подъема и избавить ваш ум от притупленности. Подобным образом, если проявляется излишняя возбужденность, то необходимо подумать, например, о том, как нечасто нам удается жить в соответствии с заветами и наставлениями Господа, или вспомнить о первородном грехе. Это незамедлительно породит в нас смирение и несколько умерит наш душевный подъем. Таким образом, эти практики могут применяться в разных религиях.

    Давайте подведем итог. Для того чтобы преодолеть четыре препятствия в медитации, и особенно основные из них (возбужденность и тонкую притупленность), необходимо искусно применять два ментальных фактора: памятование и бдительность. Бдительность помогает нам неусыпно следить за своим умом, чтобы в любой момент понимать, находится ли он во власти возбужденности или отвлечений, или же сфокусирован на объекте медитации, или скатился в состояние притупленности. Когда мы осознали состояние своего ума, то опираемся на памятование, которое позволяет вернуть свое внимание к объекту медитации и в дальнейшем удерживать на нем сосредоточение. Таким образом, мы можем сказать, что практика памятования ? это суть медитации.

    Какой бы формой медитации вы ни занимались, самое важное ? не терять памятование и постоянно прилагать усилия. Нереалистично было бы ожидать, что результаты медитации проявятся очень быстро. Необходимо на протяжении долгого времени прилагать большие усилия.

    Аналитическая медитация, пусть даже если мы не используем этот термин, постоянно применяется в нашей повседневной жизни и практически в каждой профессии. Возьмем для примера предпринимателя. Для достижения успеха ему необходим острый аналитический ум. В ходе переговорного процесса он должен взвесить все «за» и «против». Отдает он себе в том отчет или нет, он применяет те же самые аналитические навыки, которые мы используем в медитации.

    В целом, из двух видов медитации, именно аналитическая в наибольшей степени способствует преобразованию ума и сердца.

    Перевод Юлии Жиронкиной

    Из бесед Далай Ламы о смерти

    Тонкая нить, вплетаемая в полотно...

    Подобно тому как подходит к концу

    Тончайшая нить, вплетаемая в полотно,

    Так же [приходит к завершению] и жизнь человека.

    (Будда)
    Хорватия. 7 июля 2002

    Необходимо всегда сохранять памятование о смерти, размышляя о том, что жизнь наша не продлится вечно. Если мы не будем помнить о смерти, то не сможем в полной мере воспользоваться преимуществами достигнутой нами человеческой жизни. В жизни этой заложен великий смысл, ибо, взяв ее за основу, мы сможем многого добиться.

    Мы анализируем смерть не для того, чтобы напугать себя, но для того чтобы лучше осознать драгоценность жизни, во время которой мы можем выполнять важные практики. Вместо того чтобы страшиться смерти, надо думать о том, что когда она придет, мы лишимся этой редкой возможности. Таким образом размышления о смерти придадут нам больше сил для наших духовных занятий.

    Мы должны принять смерть как естественное завершение жизни. Будда говорил:

    Ни на небе, ни среди океана, ни в горной расселине, если в нее проникнуть, не найдется такого места на земле, где бы живущего не победила смерть.

    ((Дхаммапада, 128) )

    Если вы примете смерть как часть жизни, то вам будет легче смотреть ей в лицо, когда она в конце концов придет. Некоторые в глубине души знают, что смерть придет, но сознательно избегают мыслей о ней. Это противоречит здравому смыслу и совершенно непродуктивно. Точно также многие не желают принимать старость, страшатся ее и стараются не задумываться о ней, как если бы она не была естественной частью жизни. Такие люди сами ставят себя в трудное положение, поскольку, когда старость все же наступает, они оказываются морально не готовы к ней.

    Многие люди, уже достигшие преклонных лет, продолжают делать вид, будто все еще молоды. Иногда, встречаясь с друзьями, например с американскими сенаторами, я приветствую их: «Здравствуй, мой старый друг!», подразумевая, что мы знаем друг друга долгое время, без намека на их возраст. При этом некоторые из них обижаются и даже поправляют меня: «Мы вовсе не старые! Мы давние друзья». Но ведь на самом деле они старые — у них волосы растут из ушей, а это явный признак старости. Просто они не хотят принимать реальное положение вещей, а это глупо.

    Как правило, я исхожу из того, что в среднем человек живет около ста лет. В сравнении с возрастом планеты это совсем недолго. Этот краткий срок надо прожить, не причиняя другим боли и неприятностей. Лучше посвятить себя не разрушительной деятельности, но созиданию. По крайней мере надо постараться не вредить другим, не создавать для них трудностей. Это придаст смысл нашему краткому пребыванию на этой планете, подобному остановке во время большого путешествия. Если путешествуя, вы приезжаете куда-то и начинает сеять вокруг себя проблемы, то это неразумно. Но если во время своего краткого пребывания вы постараетесь сделать других счастливее, это будет мудро. Уезжая в новое место, вы будете чувствовать радость. И напротив, создавая проблемы для других, даже если вас самих они не затрагивают, вы рано или поздно задумаетесь, а была ли польза от вашего посещения?

    Из сотни лет, отведенных человеку, первая часть приходится на детство, а последняя на старость. Их мы, подобно животным, проводим за едой и сном. Остаются шестьдесят или семьдесят лет, которые можно посвятить созиданию. Будда говорил:

    Половина жизни уходит на сон. Десять лет приходятся на детство. Двадцать лет отбирает старость. В оставшиеся двадцать лет много времени отнимают у нас печали, жалобы, боли и волнения, а сотни болезней съедают еще больше.

    Чтобы прожить жизнь с пользой, необходимо принять старость и смерть как часть самой жизни. Когда человек думает о смерти, как о каком-то маловероятном событии, то становится ненасытным и создает трудности — может даже осознанно причинять вред окружающим. Исторические персонажи, которых почитают великими — монархи, императоры и им подобные, возводили до того огромные дворцы и высокие стены, что при ближайшем рассмотрении становится ясно: в глубине души эти люди считали себя бессмертными. Подобный самообман для многих людей оборачивается безутешным горем и страданием.

    Даже для того, кто не верит в последующие жизни, размышления о реальном положении вещей, основанные на научном подходе, могут быть продуктивными и полезными. Поскольку человеческая личность, сознание и другие обусловленные явления ежеминутно меняются, то это открывает возможность для поступательного развития, изменения к лучшему. Если бы положение вещей оставалось неизменным, то они сохраняли бы природу страдания. Но как только мы понимаем, что все меняется, то даже в сложный период жизни мы можем найти утешение в мысли о том, что так будет не всегда. А значит, нет нужды впадать в отчаяние.

    Удача тоже непостоянна. Следовательно, нет смысла надеяться, что хорошее положение вещей продлится вечно. Привязанность к постоянству оказывает на нас разрушительное воздействие. Даже если мы верим в последующие перерождения, наши мысли поглощены нынешним, настоящее становится для нас важнее будущего. Мы упускаем прекрасную возможность плодотворно заниматься духовными практиками, которые дает нам рождение в человеческом теле. Полезным будет взгляд на вещи с точки зрения непостоянства.

    Осознание непостоянства требует дисциплины, усмирения ума. Но это не имеет ничего общего с наказанием или контролем извне. Дисциплина не равнозначна запрету. Скорее, это значит, что когда возникает противоречие между сиюминутными и долгосрочными интересами, мы жертвуем сиюминутными желаниями ради долгосрочной пользы. Это самодисциплина, которая вытекает из понимания причинно-следственного закона кармы. К примеру, мне нравится кислая пища и холодное питье. Но я избегаю есть кислое и пить холодное, чтобы помочь моему желудку вернуться к нормальной работе после недавно перенесенной болезни. Такая дисциплина сродни защите. Точно также размышления о смерти заставляют нас быть более дисциплинированными и являются средством самозащиты, а не наказанием.

    Все люди обладают потенциалом творить добро. Но для полного раскрытия этого потенциала необходимы свобода и право выбора. Тоталитаризм душит ростки добра. В известном смысле индивидуализм означает, что мы проявляем инициативу, а не ждем подсказок и указаний извне. Именно поэтому Будда часто призывал к «индивидуальному освобождению», подразумевая самостоятельное освобождение, без помощи каких бы то ни было организаций. Каждый человек должен самостоятельно создавать свое будущее. Свобода и индивидуализм требуют самодисциплины. Если использовать их в угоду омрачающим эмоциям, то это приведет к негативным последствиям. Свобода и самодисциплина должны идти рука об руку.

    Перевод Натальи Иноземцевой

    Для чего нужно помнить о смерти?

    Помнить о том, что мы умрем, очень полезно. Почему? Если мы не задумываемся о смерти, то будем легкомысленно относиться к духовным практикам. Мы растратим свою жизнь впустую, не анализируя, какие мысли и поступки продлевают страдание, а какие — приносят счастье.

    Не задумываясь о том, что можем вскоре умереть, мы легко попадем в ловушку кажущегося постоянства, убеждая себя: «Я умру, но это будет когда-нибудь потом, не скоро». А когда приблизится смерть, даже если мы захотим сделать что-то полезное, у нас на то не окажется сил. Многие тибетцы поступают в монастырь еще совсем молодыми людьми. Они изучают тексты о духовных практиках, но когда подходит время применить эти знания на деле, выясняется, что они по какой-то причине к этому неспособны. Это происходит потому, что у них нет истинного понимания непостоянства.

    Если после размышлений о духовной практике мы приходим к выводу, что нам совершенно необходимо уйти в затворничество на несколько месяцев или даже лет, то это знак того, что нами движет понимание непостоянства. Но если это решение не подкреплять периодическими размышлениями о разрушительной силе непостоянства, то практика постепенно утрачивает силу. Именно поэтому некоторые люди и проводят в затворничестве не один год, но это никак не сказывается на их последующей жизни. Итак, созерцание непостоянства не только побуждает нас к серьезной практике, но и наполняет ее новой силой.

    Осознание неизбежности смерти и понимание, что время ее прихода неведомо, служит хорошим стимулом. Это как если бы друг постоянно напоминал нам: «Будь осмотрителен, прояви усердие — еще один день проходит».

    Возможно, мы даже решим оставить дом и уйти в монастырь. Там мы получим новое имя и новые одежды. В монастыре у нас будет меньше повседневных забот. Мы должны будем пересмотреть свое отношение к жизни и устремиться к более высоким целям. Однако если в монастыре нас будут увлекать поверхностные мысли о сиюминутном: о вкусной еде, хорошей одежде, более комфортном жилье, приятных беседах, друзьях и знакомых; если мы и здесь станем наживать врагов, когда что-то будет нам не по нраву, станем ссориться и драться, то жизнь наша окажется ничуть не лучше той, что была у нас до прихода в монастырь. Скорее, она будет даже хуже. Помните, недостаточно отказаться от этих поверхностных мыслей и поступков из опасения дурно выглядеть в глазах друзей, которые тоже находятся на пути. Изменения должны произойти на внутреннем уровне. Это верно как для монахов и монахинь, так и для светских людей, занимающихся духовными практиками.

    Возможно, нас убаюкало чувство постоянства, мы думаем, что умрем нескоро, и пока мы живы, нам нужны очень хорошая еда, одежда и приятное общение. Чтобы заполучить все те волшебные вещи, которые нас окружают, даже если обладание ими не имеет смысла с точки зрения долгосрочной перспективы, мы пускаемся на всевозможные ухищрения и совершаем самые необдуманные поступки — берем кредиты под высокие проценты, смотрим свысока на собственных друзей, затеваем судебные тяжбы. И все это лишь для того, чтобы получить больше, чем нам в действительности необходимо.

    Когда мы посвящаем жизнь накоплению материальных благ, деньги становятся для нас важнее приобретения новых знаний. Даже занявшись духовными практиками, мы не можем полностью сосредоточиться. Если из книги выпадет страница, мы подумаем, а стоит ли наклоняться, но если упадет на землю денежная купюра, мы бросимся ее поднимать. Повстречав кого-то, кто посвятил жизнь духовному росту, мы можем восхититься его целеустремленности, но и только. Но если мы увидим человека в дорогих одеждах, кичащегося своим богатством, то исполнимся завистью и с все возрастающей привязанностью будем стремиться к обладанию такими же прекрасными вещами. Мы не остановимся ни перед чем, лишь бы достичь своей цели.

    Когда мы целиком поглощены стремлением к материальным благам, наши омрачающие эмоции усиливаются, а это, в свою очередь, влечет за собой все новые дурные поступки. Эти негативные эмоции приносят одни неприятности, создавая неудобства для нас и окружающих. Даже если мы вкратце ознакомились с этапами пути к Просветлению, влечение к материальному благополучию и общению с множеством людей заставляет нас использовать полученные знания для того, чтобы устремляться к поверхностным ценностям этой жизни и с медитативной сосредоточенностью культивировать тягу к друзьям и ненависть к врагам, всеми возможными способами потакая своим омрачающим эмоциям. На этом этапе, если мы услышим о настоящей, благотворной практике, то подумаем: «Все это так, но…». Одно «но» следует за другим. Опыт существования в безначальной цепи перерождений приучил нас к омрачающим эмоциям, а теперь, в добавление к этому, мы делаем основой своей духовной практики поверхностные ценности. Это еще более ухудшает положение, заставляя нас отвергнуть то, что действительно может оказать нам помощь.

    До тех пор пока нами движет подобное вожделение, мы не найдем покоя. Мы не сделаем счастливее других, и уж конечно не станем счастливее сами. По мере того, как мы все больше сосредоточиваемся на себе — «мое то, мое это», «мое тело, мое благополучие», любой, кто преградит нам путь, немедленно становится объектом нашего гнева. Мы дорожим «своими друзьями» и «своими родственниками», но они не могут помочь нам в рождении и смерти. Мы приходим в этот мир одни, и уйдем из него тоже одни. Если бы друг мог сопровождать нас в момент смерти, привязанность имела бы смысл. Но это не так. Если бы в момент рождения в совершенно незнакомом мире друг из прошлой жизни мог как-то помочь, об этом стоило бы задуматься. Но он ничего не может для нас сделать. Так почему же все годы между рождением и смертью мы упорно твердим «мой друг», «моя сестра», «мой брат»? Это упорство не приносит никакой пользы, а лишь порождает еще большее смятение, вожделение и ненависть.

    Придавая слишком большое значение друзьям, мы тем самым уделяем и врагам больше внимания, чем они заслуживают. Когда мы рождаемся, мы никого не знаем и никто не знает нас. Несмотря на то, что все мы в равной мере хотим счастья и не желаем страдать, лица некоторых людей нам нравятся больше, о них мы думаем: «Это мои друзья». Лица других людей нам нравятся меньше, и о них мы думаем: «Это мои враги». Мы разделяем людей на «своих» и «чужих», настойчиво стремимся приблизиться к первым и культивируем неприязнь ко вторым. Приносит ли это пользу? Нет. Огромное количество энергии расходуется в заботах о самых поверхностных явлениях этой жизни. Глубина уступает банальности.

    Если мы не занимались духовными практиками, и в день смерти вокруг соберутся плачущие друзья и другие люди, что были связаны с нами при жизни, из которых никто не напомнит нам о добродетельной практике, то это лишь усугубит тревогу, и нам некого будет винить, кроме себя. В чем же заключалась наша ошибка? В том, что мы не размышляли о непостоянстве.

    Перевод Натальи Иноземцевой