8. Упорядоченное мышление

Среди множества прочих вещей в жизни задумывались ли вы хоть раз над тем, почему мы в большинстве своем довольно небрежны – небрежны в своей одежде, в манерах, в мыслях, в том, как делаем свои дела?

Почему мы не пунктуальны и, следовательно, невнимательны к другим? И что это такое, что создает порядок во всем – в нашем платье, в мыслях, в речи, в том, как мы ходим, как обращаемся с людьми, менее удачливыми по сравнению с нами? Что создает этот непонятный порядок, который проявляется без принуждения, без плана, без обдуманной направленности психики? Думали вы об этом хоть однажды? Знаете ли вы, что я подразумеваю под порядком? Это – сидеть спокойно, без напряжения; есть изящно, без торопливости; быть собранным и в праздности; мыслить ясно и в то же время широко. Что создает этот порядок в жизни? Действительно, здесь очень важный пункт, и я думаю, что если бы мы могли получить такое образование и воспитание, которое помогло бы открыть фактор, создающий порядок, это имело бы большое значение.

Несомненно, порядок проявляется только в добродетели; ибо если вы не добродетельны не только в мелочах, но и во всем прочем, ваша жизнь станет хаотичной, не правда ли? Быть добродетельным само по себе имеет очень небольшой смысл; но, поскольку вы добродетельны, в вашем мышлении есть точность, во всем вашем существе налицо порядок, – а это и есть функция добродетели.

Но что происходит, когда человек пытается стать добродетельным, когда он дисциплинирует себя, чтобы сделаться добрым, действенным, вдумчивым, внимательным, когда он пытается не обижать людей, тратит энергию в стараниях установить порядок, в борьбе за то, чтобы сделаться хорошим? Его усилия ведут только к респектабельности, которая приносит посредственность ума; и потому он не добродетелен.

Случалось ли вам когда-нибудь рассматривать цветок с близкого расстояния? Как поразительно он точен со своими лепестками; однако в нем есть необыкновенная нежность, аромат, прелесть. И вот когда человек старается держать себя в порядке, его жизнь может быть очень точной; однако он утрачивает это качество мягкости, которое проявляется только тогда, когда не существует усилия, как это бывает у цветка. Итак, наша трудность заключается в том, чтобы оставаться точным, ясным и широким, но без усилия.

Понимаете, усилие держать себя в порядке, быть опрятным, оказывает такое суживающее влияние. Если я намеренно стараюсь соблюдать порядок в своей комнате, если я тщательно расставляю все по местам, если я постоянно слежу за собой, за тем, куда ставлю ноги и т. п., – что тогда происходит? Я делаюсь нудным человеком, невыносимым для себя и для других. Человек, который все время старается быть чем-то, чьи мысли всегда весьма тщательно подобраны, кто выбирает одну мысль в предпочтение другой, – такой человек являет собой утомительную личность. Он может быть очень опрятным, ясным, может с точностью употреблять нужные слова, может быть очень внимательным и отзывчивым, – но он утратил творческую радость жизни. Итак, в чем же состоит проблема? Как можно человеку иметь творческую радость жизни, быть открытым в чувствах, широким в мышлении, – и, однако, оставаться в жизни точным, ясным, организованным? Я думаю, большинство из нас не похоже на такого человека, потому что мы никогда ничего не чувствуем глубоко, никогда целиком не отдаем чему-либо свое сердце и свой ум. Помню, как я наблюдал за двумя рыжими белками с длинными пушистыми хвостами и красивым мехом, – целые десять минут они гонялись друг за другом вверх и вниз по высокому дереву, не останавливаясь, просто под действием радости жизни. Но вы и я не в состоянии узнать эту радость, если не будем глубоко чувствовать, если в нашей жизни не будет страсти, – не страсти творить добро или осуществлять какую-то реформу, а страсти в смысле очень глубокого чувства; и мы сможем обладать такой жизненной страстью только тогда, когда в нашем мышлении, во всем нашем существе произойдет тотальная революция.

Обратили ли вы внимание на то, сколь немногие из нас имеют глубокое чувство по отношению к чемунибудь? Случалось ли вам хоть раз восстать против своих учителей, против родителей, – не просто потому, что вам что-то не нравится, а потому, что вы глубоко и горячо ощущаете нежелание делать некоторые вещи? Если у вас имеется глубокое и пылкое чувство по отношению к чему-нибудь, вы обнаружите что само это чувство каким-то непонятным образом вносит в вашу жизнь некоторый новый порядок.

Упорядоченность, опрятность, ясность мышления сами по себе не очень важны; тем не менее они становятся очень важны для человека, который чувствителен, который глубоко ощущает, который находится в состоянии постоянной внутренней революции. Если вы испытываете весьма сильные чувства по поводу доли бедняка, по отношению к нищему, которому проносящийся мимо автомобиль богача швыряет в лицо пыль, если вы чрезмерно восприимчивы, чувствительны ко всему, тогда сама эта чувствительность принесет упорядоченность, добродетель; и я думаю, что понять это важно для нас обоих – для воспитателя и для ученика.

К несчастью, в этой стране, как и во всем мире, мы так мало беспокоимся, мы не испытываем глубоких чувств к чему бы то ни было. Большинство из нас – интеллигенты, но интеллигенты в поверхностном смысле,

т. е. мы очень умны, наполнены словами и теориями о том, что правильно, а что неверно, как нам следует мыслить, что нужно делать. Мы высоко развиты в умственном отношении, но внутри нас очень мало чего-то стоящего; а как раз именно эта внутренняя сущность и приносит истинное действие, которое не является действием, согласным с какой-либо идеей.

Вот почему нам нужно иметь очень сильные чувства – чувства страсти, гнева – и наблюдать за ними, как бы играть с ними, находить их истину; потому что если вы просто подавляете их, если вы говорите: «Я не должен сердиться, я не должен испытывать страстных чувств, ибо это неправильно», вы обнаружите, что ваш ум постепенно оказывается замкнутым в какой-то идее и вследствие этого становится весьма мелким. Вы можете быть чрезвычайно умным человеком, обладать энциклопедическими познаниями; но если при этом у вас нет жизненности сильного и глубокого чувства, ваше понимание будет подобно цветку без запаха.

Очень важно для вас понять все это, пока вы молоды, потому что впоследствии, когда станете подлинными революционерами, – не революционерами в соответствии с какой-то идеологией, теорией или книгой, а революционерами в полном смысле слова, способными идти до конца, как целостные человеческие существа, так чтобы в вас не осталось ни единого пятнышка, зараженного прошлым. Тогда ваш ум будет свежим, простым – и потому способным к необыкновенному творчеству. Но если вы не обратите внимания на значение всего, что я вам говорю, ваша жизнь станет очень тусклой; вы окажетесь раздавлены обществом, семьей, женой или мужем, теориями, религиозными или политическими организациями. Вот почему правильное образование и воспитание является для вас неотложной необходимостью; это означает, что у вас должны быть учителя, которые помогут вам пробиться сквозь кору так называемой цивилизации и стать не копировальными машинами, а индивидами, внутри которых звучит подлинная песня, – и которые поэтому являются счастливыми, творческими людьми.

Вопрос: Что такое гнев, и почему человек испытывает гнев?

Кришнамурти: Если я наступлю вам на ноги, или ущипну вас, или что-то у вас отниму, разве вы не рассердитесь? И почему бы вам не сердиться? Почему вы думаете, что сердиться плохо? Потому что кто-то вам это сказал? Именно потому очень важно выяснить, почему человек сердится, увидеть истину гнева, а не говорить просто, что испытывать гнев нехорошо.

Итак, почему же вы испытываете гнев? Потому что вы не хотите испытывать боль – и это нормальная человеческая реакция, нормальная потребность живого человека. Вы чувствуете, что вас никто не должен использовать, ломать, уничтожать или эксплуатировать – ни отдельный индивид, ни государство, ни общество.

Когда кто-то дает вам пощечину, вы чувствуете себя оскорбленными, униженными, и это чувство вам не нравится. А если оскорбивший вас человек обладает положением и силой, и вы не можете отплатить ему за удар, вы в свою очередь оскорбляете кого-нибудь другого, вымещаете свой гнев на брате, сестре или прислуге, если она у вас есть. Так продолжается действие гнева.

Прежде всего, избегать повреждения – естественная реакция. Почему кто-то должен вас эксплуатировать?

И чтобы не получать повреждений вы предохраняете себя, начинаете устраивать для себя защиту, возводить вокруг себя какой-то барьер. Во внутренней жизни вы строите стену, вы не бываете открытым, восприимчивым; поэтому вы не способны к исследованию, к открытым чувствам. Вы говорите, что гнев очень плох, осуждаете его, как осуждаете и разные другие чувства; и вот постепенно вы делаетесь сухими, пустыми, вообще лишенными каких бы то ни было сильных чувств. Понимаете?

Вопрос: Почему мы так сильно любим свою мать?

Кришнамурти: Разве вы любите свою мать, если при этом ненавидите отца? Послушайте внимательно.

Когда вы очень кого-то любите, разве вы исключаете других из этой любви? Если бы вы действительно любили мать, разве вы не любили бы также отца, и тетку, и соседа, и слугу? Разве у вас нет сначала чувства любви вообще, а затем уже любви к какому-то отдельному человеку? Когда вы говорите: «Я очень люблю свою мать», разве вы не бываете к ней внимательны? А если это так, можете ли вы доставлять ей множество ненужных забот? И если вы внимательны к своей матери, разве вы не будете внимательны также и к брату, к сестре, к соседу? Иначе вы не любите мать по-настоящему, иначе это просто слова, выражающие лишь вежливость.

Вопрос: Я полон ненависти. Пожалуйста, научите меня любви.

Кришнамурти: Никто не сможет научить вас любви. Если бы люди были способны научиться тому, как любить, мировая проблема была бы очень простой, не правда ли? Если бы мы могли научиться любить по книжке, как мы учимся математике, этот мир был бы чудесным, в нем не было бы ненависти, эксплуатации, войн, деления на богатых и бедных, и мы относились бы друг к другу подлинно по-дружески. Но любовь приходит не так то легко. Вот ненавидеть легко, и ненависть особым образом объединяет людей, создавая всевозможные фантазии и различные формы сотрудничества, как это бывает во время войны. Но любовь гораздо труднее. Вы не в состоянии научиться любви; однако то, что вы можете сделать, – это замечать ненависть и осторожно отставлять ее в сторону. Не боритесь с ненавистью, не говорите, как ужасно ненавидеть людей, но смотрите на ненависть, какова она есть, и дайте ей самой отпасть; отметите ее прочь, она не важна. То, что важно, – это не дать ненависти пустить корни в вашем уме. Понимаете? Ваш ум похож на плодородную почву, и любая возникающая проблема, если дать ей достаточно времени, подобно сорняку пускает там корни; а затем вы испытываете затруднения, когда выдергиваете ее оттуда. Но если вы не дадите проблеме достаточно времени, чтобы пустить корни, тогда у нее не окажется места для произрастания, и она засохнет. Если же вы станете поощрять ненависть, дадите ей время пустить корни, вырасти и созреть, она превратится в гигантскую проблему. Но если всякий раз, когда у вас в душе возникнет ненависть, вы не станете ее удерживать, тогда вы обнаружите, что ваш ум делается очень чувствительным, не будучи при этом сентиментальным. И поэтому он узнает любовь.

Ум может стремиться к ощущениям, желаниям; но он не может стремиться к любви. Любовь должна прийти к уму. И когда она однажды окажется там, в ней не будет подразделений на чувственную и божественную; это просто любовь. В любви скрыто нечто необыкновенное: это единственное качество, которое приносит тотальное постижение всего существования в целом.

Вопрос: В чем заключается счастье в жизни?

Кришнамурти: Если вы хотите добиться чего-то приятного, вы думаете, что осуществив свое желание, будете счастливы. Может быть, вы хотите выйти замуж за самого богатого человека, или жениться на прелестнейшей девушке, или сдать какой-то экзамен, или получить чье-то одобрение; и вы полагаете, что, добившись своего, вы станете счастливыми. Но разве это счастье? Разве оно в скорости не завянет, подобно цветку, который раскрылся утром и засыхает к вечеру? Однако такова наша жизнь; и это – все, что нам нужно. Мы удовлетворяемся такими мелочами: автомобилем или прочным положением, переживанием некоторого волнения по поводу какого-нибудь пустяка, – вроде того мальчика, который так счастлив, когда запускает бумажного змея в сильный ветер, а через несколько минут заливается слезами. Вот это и есть наша жизнь, и она нас удовлетворяет. Мы никогда не говорим: «Я отдам свое сердце, свою энергию, все свое существо выяснению того, что такое счастье». Мы не бываем достаточно серьезными, мы не испытываем по этому поводу очень сильных чувств, и потому нам довольно мелочей.

Но счастье не есть нечто такое, что вы можете искать; это один из результатов, побочный продукт. Если вы стремитесь к счастью ради него самого, это не будет иметь никакого смысла. Счастье приходит без приглашения; и в тот самый момент, когда вы осознаете, что вы счастливы, вы более не обладаете счастьем. Интересно, замечали ли вы это? Когда вы внезапно испытываете радость в связи с чем-то определенным, налицо всего лишь свобода улыбки, свобода быть счастливым; но в тот момент, когда вы это осознали, вы все утратили, не правда ли? Быть счастливым и сознавать это или стремиться к счастью – это уже конец счастья. Счастье существует только тогда, когда отброшены «я» и его требования.

Вас обучают большому материалу по математике, вы тратите дни на изучение истории, географии, физики, биологии и других наук; но разве вы и ваши учителя тратите сколько-нибудь времени на то, чтобы подумать об этих гораздо более серьезных вещах? Случалось ли вам хоть раз посидеть спокойно с совершенно выпрямленной спиной, не двигаясь, и ощутить красоту безмолвия? Давали ли вы хоть однажды своему уму свободу странствовать не среди мелочей, а в обширном пространстве, широком и глубоком, – и благодаря этому исследовать, открывать?

И знаете ли вы о том, что происходит в мире? То, что происходит в мире, есть проекция происходящего в каждом из нас; мир – это мы. В большинстве своем мы охвачены смятением, мы алчны и стремимся к обладанию, мы завистливы и осуждаем других; как раз то же самое происходит в мире, но только более драматично, безжалостно. Однако ни вы, ни ваши учителя не находите времени на то, чтобы подумать обо всем этом. Но только тогда, когда вы станете ежедневно затрачивать некоторое время на серьезные размышления о таких вещах, появится возможность произвести полную революцию и создать новый мир. И я уверяю вас, необходимо создать этот новый мир, такой мир, в котором это загнивающее общество не будет продолжать свое существование в иной форме. Но вы не сможете создать нового мира, если ваш ум не будет подвижным, наблюдательным, не будет обладать обширной бдительностью; и вот почему так важно, чтобы вы еще в молодости тратили некоторое время на размышления об этих весьма серьезных вещах, а не просто проводили время в изучении нескольких учебных предметов, что не приведет вас никуда, кроме работы по специальности и смерти. Поэтому, пожалуйста, рассмотрите все это серьезно, ибо из такого рассмотрения проистекает необыкновенное чувство радости и счастья.

Вопрос: Что такое действительная жизнь?

Кришнамурти: «Что такое действительная жизнь? «Этот вопрос задал маленький мальчик. Для него это игры, вкусная еда, беганье, прыжки, толкотня. Видите ли, мы делим жизнь на подлинную и ложную. Подлинная жизнь состоит в том, чтобы делать нечто такое, что нравится всему нашему существу, так что при этом нет никакого внутреннего противоречия, никакой борьбы между тем, что вы делаете, и тем, что вы, по-вашему, должны делать. Тогда жизнь – это полностью единый процесс, в котором проявляется огромная радость. Но это может произойти только тогда, когда вы психологически не зависите ни от кого – ни от какого общества, когда внутри вас существует полное отсутствие привязанности, потому что только тогда налицо действительная возможность по-настоящему любить то, что вы делаете. Если вы находитесь в состоянии тотальной революции, тогда не имеет значения, чем вы заняты – садоводством, работой премьер-министра или чем-нибудь другим; вы будете любить то, что делаете, и из этой любви придет необыкновенное чувство творчества.