К. МАРКС

НОВЫЙ ЗАКОН О ФРАНЦУЗСКОМ БАНКЕ

Новый закон о Французском банке[193] и уход в отставку его главного директора, графа д'Аргу, являются довольно знаменательными событиями в финансовой истории нынешней Империи. Поставленный Луи-Филиппом в 1834 г. во главе французской банкократии, г-н д'Аргу отличался тем, что в течение двадцати трех лет цепко держался за свой пост, а также тем, что, благодаря своей осмотрительности и благоразумию, благополучно выдержал бури 1848 и 1851 годов. Революция 1848 года была направлена не только против Луи-Филиппа, но еще более против haute finance [финансовой аристократии. Ред.], имевшей своим центром Французский банк. Поэтому можно было ожидать, что это учреждение и возглавлявшая его непопулярная личность станут, естественно, первыми объектами для ударов революции. Не отдавая себе полного отчета в создавшейся ситуации, граф д'Аргу вообразил себя достаточно сильным, чтобы с помощью искусственного обострения финансового кризиса запугать буржуазию и толкнуть ее на путь контрреволюции. С этой целью он неожиданно приостановил выдачу кредитов, на которые привык опираться торговый Париж: но огромная опасность, которую он таким образом сознательно вызвал, вместо того чтобы поколебать положение временного правительства, обратилась против самого же Банка. Вместо контрреволюции, в которой граф д'Аргу был так уверен, произошло неурочное массовое изъятие вкладов из Французского банка. Но если д'Аргу просчитался в отношении сил народа, то он с гораздо большей проницательностью оценил возможности правительства. Он не только убедил правительство дать банкнотам Банка принудительный курс и смиренно, на самых невыгодных для себя условиях, получить заем от того самого учреждения, которое оно только что спасло от окончательного разорения, но воспользовался также случаем, чтобы увеличить источники дохода Банка, выхлопотав ему привилегию выпускать банкноты более мелкого достоинства, и расширить его монополию, лишив провинциальные банки права эмиссии. Самые мелкие банкноты, выпускавшиеся Французским банком до 1847 г., были достоинством в 500 франков; в 1848 г. ему было разрешено выпускать банкноты достоинством в 200 и 100 франков. Место провинциальных банков, лишенных своего прежнего права выпускать банкноты, заняли новые филиалы Французского банка. В результате этих перемен общая сумма выпущенных им в обращение банкнот, составлявшая в конце 1847 г. всего лишь 48000000 долларов, в конце 1855 г. достигла суммы в 122455000 долларов; его оборот, который в 1847 г. не составлял и 375000000 долларов, уже в 1855 г. достиг суммы в 940600000 долларов, из которых 549000000 долларов приходилось на операции филиалов; а его акции, которые до революции обычно котировались приблизительно в 2000 фр., теперь продаются за 4500 франков. До 1848 г. Французский банк был скорее парижским учреждением, чем французским. Новые привилегии, дарованные ему революционным правительством, превратили его в частное предприятие государственного масштаба. Таким образом, благодаря ловкому управлению д'Аргу, монополия финансовой аристократии, к уничтожению которой была направлена февральская революция, была через посредство самой же этой революции расширена, укреплена и реорганизована.

Второй крупной катастрофой, с которой должен был столкнуться лицом к лицу д'Аргу, явился coup d'etat, успех которого зависел главным образом от насильственного проникновения в кладовые Банка, доверенные попечению графа д'Аргу. Сговорчивый главный директор не только посмотрел сквозь пальцы на кражу со взломом, совершенную Бонапартом, но и значительно содействовал рассеянию мрачных предчувствий торгового мира тем, что остался на своем посту в момент, когда массовый уход с административных постов всех порядочных или мнимопорядочных людей серьезно грозил скомпрометировать узурпатора. В награду за эти ценные услуги Бонапарт согласился не прибегать к возможности пересмотра устава Банка в 1855 г., предусмотренной при последнем возобновлении привилегии Банка в 1840 году. Подобно своему другу, покойному маршалу Сульту, д'Аргу сохранял постоянную верность только своей должности и своему окладу. Его уход с поста главного директора Французского банка в настоящий момент можно объяснить лишь такими же мотивами, какие, по народному поверью, заставляют крыс бежать с тонущего корабля.

История нового закона о Французском банке представляет собой одну из тех темных сделок, которые так характерны для эпохи нынешней Империи. Во время финансового кризиса, разразившегося в Европе в конце 1856 г., вопрос об изменении существующего закона о Французском банке был впервые поставлен на обсуждение под тем благовидным предлогом, что огромные операции Банка базировались на слишком небольшом капитале. На протяжении более шести месяцев в присутствии Наполеона III происходили таинственные совещания между представителями Банка, с одной стороны, и крупными финансистами Парижа, министрами и Государственным советом — с другой. Тем не менее законопроект, о котором идет речь, был представлен в Corps Legislatif [Законодательный корпус. Ред.] лишь накануне окончательного роспуска этого органа. На предварительных обсуждениях в bureaux[194] законопроект подвергался резким нападкам; комиссия, назначенная для представления доклада о законопроекте, буквально не оставила от него камня на камне; раздавались даже угрозы целиком отвергнуть проект. Однако Бонапарт знал своих ставленников. Он велел дать им понять, что решение правительства твердо и что они должны сделать выбор: либо утвердить законопроект, либо потерять свои синекуры на предстоящих выборах. Чтобы помочь им расстаться с последними остатками совести, обсуждение законопроекта было приурочено к последнему дню сессии. Разумеется, поело этого законопроект был принят с несколькими незначительными поправками. Каков же должен быть характер закона, для проведения которого даже в таком учреждении, как Corps Legislatif, потребовалось столько уловок?

Действительно, даже во времена самого Луи-Филиппа, когда Французский банк и Ротшильды были официально облечены правом накладывать запрет на все неугодные им законопроекты, ни один министр не посмел бы предложить государству такой полной капитуляции перед ними. Теперь же правительство отказывается от своего права, гарантированного еще банковской хартией 1846 г., вносить поправки в новый закон о Французском банке до истечения срока его действия. Привилегии Банка, имеющие силу еще на десять лет, благосклонно пролонгируются на новый срок в тридцать лет. Банку разрешается понизить достоинство своих банкнот до 50 франков; важность этой меры станет вполне понятной, если мы укажем, что введение в 1848 г. банкнот достоинством в 200 и 100 франков позволило Банку заменить около 30000000 долларов золота и серебра своими собственными бумажными деньгами. От огромных прибылей, которые, несомненно, достанутся Банку в связи с этим нововведением, государство не получит ничего. Наоборот, ему придётся платить Банку за оказанное последнему от имени Франции доверие. Привилегия учреждать филиалы Банка в департаментах, где они еще не существуют, дается Французскому банку не в качестве уступки, сделанной ему правительством, а напротив, в качестве уступки, сделанной Банком правительству. Разрешение взимать с клиентов Банка больше, чем законные 6 %, обусловлено лишь одним обязательством — присоединять полученную таким образом прибыль к капиталу Банка, а не к его годичным дивидендам. Снижение процента с 4 до 3 по текущим счетам казначейства более чем компенсируется отменой статьи закона 1840 г., которая обязывала Банк вовсе не взимать процентов, когда задолженность казначейства падала ниже 80000000 франков, — а сумма этой задолженности обычно составляла в среднем 82000000 франков. Последней, но не менее важной льготой, предоставленной Банку, является то, что вновь выпускаемые 91250 акций при номинальной стоимости в 1000 фр. каждая предназначены исключительно владельцам уже существующих 91250 акций и что в то время, как акции Банка котируются сейчас на бирже по цене 4500 фр., эти новые акции должны быть переданы старым акционерам по цене в 1100 франков. Этот закон, направленный всецело к выгоде банкократии за счет государства, представляет собой самое убедительное доказательство того, в каком затруднительном финансовом положении уже очутилось бонапартовское правительство. В качестве эквивалента за все свои уступки правительство получает сумму в 20000000 долларов, которую Банк обязан поместить в выпускаемую специально для этой цели трехпроцентную ренту, минимальная цена которой установлена в 75 франков. Эта операция, по-видимому, вполне подтверждает распространенное в Европе представление, что Бонапарт уже позаимствовал из кладовых Банка значительную сумму и теперь озабочен тем, чтобы свои жульнические сделки облечь в более или менее приличную форму.

Написано К, Марксом 2 июня 1857 г.

Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 5045, 20 июня 1857 г. в качестве передовой

Печатается по тексту газеты

Перевод с английского


Примечания:



1

Маркс был приглашен в качестве официального представителя революционной эмиграции в Лондоне на банкет 14 апреля 1856 г., организованный в честь четвертой годовщины чартистской газеты «People's Paper». Пользуясь предоставленным ему правом первого выступления, он произносит речь о всемирно-исторической роли пролетариата. Участие Маркса в юбилее «People's Paper» явилось одним из ярких примеров связи основоположников научного коммунизма с английскими чартистами, стремления Маркса и Энгельса осуществить идейное влияние на английский пролетариат и оказать поддержку вождям чартизма с целью возродить рабочее движение в Англии на новой, социалистической основе.

«The People's Paper» («Народная газета») — еженедельная чартистская газета, выходила с мая 1852 г. в Лондоне; основана одним из вождей революционного чартизма, другом Маркса и Энгельса Э. Джонсом. С октября 1852 по декабрь 1856 г. в газете сотрудничали Маркс и Энгельс, оказывая также помощь и в ее редактировании. Помимо статей, написанных Марксом и Энгельсом специально для «People's Paper», в газете перепечатывались важнейшие их статьи из «New-York Daily Tribune». В этот период «People's Paper» последовательно защищала интересы рабочего класса и пропагандировала идеи социализма. Сближение Джонса с буржуазными радикалами привело к прекращению сотрудничества Маркса и Энгельса в «People's Paper» и к их временному разрыву с Джонсом. В июне 1858 г. газета перешла в руки буржуазных дельцов.



19

В апреле 1849 г. французское буржуазное правительство направило в Италию экспедиционный корпус с целью интервенции против Римской республики и реставрации светской власти папы. После ожесточенной битвы 3 июля 1849 г. французские войска вступили в Рим и оставались там до 1870 года.



193

Речь идет о законе, принятом французским Законодательным корпусом 28 мая 1857 года.



194

Bureaux (бюро) образовывались председателем французского Законодательного корпуса из депутатов последнего для предварительного рассмотрения вопросов. Существовало обычно несколько бюро, состав которых периодически менялся.