Ф. ЭНГЕЛЬС ТЕОРИЯ ЗАРАБОТНОЙ ПЛАТЫ

В ТОЛКОВАНИИ ЛИГИ ПРОТИВ ХЛЕБНЫХ ЗАКОНОВ

В этом номере напечатано письмо г-на Дж. Нобла, который возражает против некоторых замечаний, сделанных нами в передовой статье в «The Labour Standard» от 18 июня [См. настоящий том, стр. 269—273. Ред.]. Хотя столбцы, предназначенные для передовых статей, мы не можем занимать полемикой по поводу исторических фактов или экономических теорий, — все же на этот раз мы ответим человеку, который, хотя и стоит на позиции правительственной партии, но, по-видимому, искренен.

На наше утверждение, что посредством отмены хлебных законов стремились достигнуть «понижения цены на хлеб, а следовательно и денежной заработной платы», г-н Нобл возражает, что таково было «протекционистское заблуждение», против которого настойчиво боролась Лига, и в доказательство этого приводит несколько выдержек из речей Ричарда Кобдена и из одного воззвания Совета Лиги.

Автор статьи, о которой идет речь, жил в то время в Манчестере — он был там одним из фабрикантов. Ему, конечно, превосходно известно, какова была официальная доктрина Лиги. Если свести ее к самой краткой и наиболее общепризнанной формулировке (ибо имеется много вариантов), то она гласила: отмена хлебных пошлин увеличит нашу торговлю с другими странами, непосредственно увеличит наш ввоз, в обмен на который иностранные потребители будут покупать наши промышленные изделия, повышая тем самым спрос на наши промышленные товары; таким образом, увеличится спрос на труд нашего промышленного рабочего населения, и стало быть должна повыситься заработная плата. День за днем и год за годом повторяя эту теорию, официальные представители Лиги, будучи поверхностными экономистами, могли, наконец, выступить с изумительным утверждением, будто заработная плата повышается и понижается обратно пропорционально не прибыли, а цене продуктов питания; что дорогой хлеб означает низкую заработную плату, а дешевый хлеб — высокую заработную плату. Таким образом, глашатаи Лиги провозгласили, что повторяющиеся каждые десять лет промышленные кризисы, существовавшие и до и после отмены хлебных пошлин, являются просто результатами хлебных законов, результатами, которые должны исчезнуть, как только будут отменены эти ненавистные законы; что хлебные законы являются единственным крупным препятствием, стоящим между британским фабрикантом и жаждущими изделий этого фабриканта бедными иностранцами, неодетыми и дрожащими от холода из-за недостатка британских материй. И таким образом Кобден в самом деле мог заявить в выдержке, цитируемой г-ном Ноблом, что промышленная депрессия и понижение заработной платы в период от 1839 до 1842 г. были последствием чрезмерно высокой цены на хлеб в эти годы, тогда как это было не что иное, как один из обычных периодов промышленной депрессии, повторяющихся с величайшей регулярностью, вплоть до настоящего времени, каждые десять лет; период депрессии, значительно удлиненный и отягощенный плохим урожаем и нелепым вмешательством алчного законодательства лендлордов.

Вот какова была официальная теория Кобдена, который при всех своих способностях агитатора был плохим дельцом и поверхностным экономистом. Он, несомненно, верил в нее так же искренне, как г-н Нобл верит в нее и по сей день. Но основная масса Лиги состояла из практических дельцов, которые больше, чем Кобден, заботились о делах и достигали в них обычно большего успеха. Совсем по-другому относились они к этому делу. Конечно, перед лицом посторонних лиц и на публичных митингах, в особенности же пред лицом своих рабочих, официальная теория выдавалась обычно за «суть дела». Но дельцы, занимаясь делами, обычно не откровенничают со своими клиентами, а если г-н Нобл придерживается другого мнения, то лучше бы ему держаться подальше от манчестерской биржи. 

Достаточно было с некоторой настойчивостью поставить вопрос о том, каким же путем предполагается повышение заработной платы в результате свободной торговли хлебом, — как обнаруживалось, что имели в виду повышение заработной платы, выраженной в предметах потребления; что денежное выражение заработной платы вполне возможно вовсе не повысится, — но разве по существу это не было бы повышением заработной платы? А если вы продолжали проявлять настойчивость, то обычно выяснялось, что денежная заработная плата могла бы даже и понизиться, тогда как блага, получаемые рабочим за эту уменьшившуюся сумму денег, все же были бы больше тех, какими он пользовался раньше. Если же вы задавали наконец еще несколько вопросов по поводу того, каким же способом должно было произойти ожидавшееся огромное расширение торговли, то вы могли очень скоро услышать, что рассчитывают они главным образом на эту последнюю возможность: на понижение денежной заработной платы в связи с падением цены хлеба и т. д., падением, с избытком компенсирующим это понижение. Более того, много было и таких, кто не старался даже скрывать свое мнение, что дешевый хлеб нужен просто для того, чтобы снизить денежную заработную плату и таким способом разбить наголову иностранную конкуренцию. Что именно таковы были на деле намерения и цели основной массы фабрикантов и коммерсантов, составлявших большинство Лиги, — этот вывод совсем не трудно было сделать тому, кто привык иметь дело с коммерсантами и кто не имел поэтому привычки всегда принимать на веру их слова. Вот что мы говорили и повторяем. Об официальной доктрине Лиги мы не говорили ни слова. Экономически она была «заблуждением», а практически — просто прикрытием корыстных целей, хотя некоторые из лидеров повторяли ее так часто, что в конце концов сами в нее уверовали.

Очень забавны цитируемые г-ном Ноблом слова Кобдена о рабочих, которые «с удовлетворением потирают руки» в ожидании хлеба по 25 шиллингов за квартер. Рабочий класс в то время отнюдь не пренебрегал дешевым хлебом; но от деятельности Кобдена и компании рабочие испытывали такое «удовлетворение», что в течение ряда последних лет сделали невозможным для Лиги устроить хотя бы один настоящий публичный митинг во всей Северной Англии. Автор настоящей статьи испытывал «удовлетворение», присутствуя в 1843 г. при последней попытке Лиги устроить такой митинг в здании солфордской ратуши и видя, как митинг чуть не был сорван одним только внесением поправки в пользу Народной хартии. С тех пор на всех митингах Лиги было введено правило «входа по билетам», которые были доступны далеко не для всех. С того времени «чартистская обструкция» прекратилась. Рабочие массы достигли своей цели: они доказали, что Лига, вопреки своим притязаниям, не представляла их.

В заключение несколько слов о теории заработной платы в толковании Лиги. Средняя цена товара равна издержкам его производства; действие предложения и спроса состоит в сведении ее к этому уровню, вокруг которого она колеблется. Если это верно для всех товаров, то это верно и для товара, именуемого трудом (или, точнее говоря, для рабочей силы). Стало быть, размер заработной платы определяется ценой тех товаров, которые входят в обычное и необходимое потребление рабочего. Другими словами, при неизменности прочих условий заработная плата повышается и понижается вместе с ценой жизненных средств. Это — закон политической экономии, против которого все эти Перронет-Томпсоны, Кобдены и Брайты всегда будут бессильны. Но все прочие условия вовсе не остаются всегда неизменными, и поэтому действие этого закона на практике видоизменяется сопутствующим действием других экономических законов; он затушевывается, и иногда до такой степени, что довольно трудно бывает проследить его. Для вульгаризирующих и вульгарных экономистов, ведущих свое происхождение от Лиги против хлебных законов, это послужило предлогом для утверждения, что прежде всего труд, а затем и все другие товары не имеют реально определенной стоимости, а имеют только колеблющуюся цену, регулируемую предложением и спросом более или менее независимо от издержек производства, и что для повышения цен, а следовательно и заработной платы, нельзя сделать ничего другого, как только увеличить спрос. Так отделываются от неприятной связи между размером заработной платы и ценой продуктов питания и бесцеремонно заявляют согласно своей вульгарной, смехотворной доктрине, что дорогой хлеб означает низкую заработную плату, а дешевый хлеб — высокую заработную плату.

Может быть, г-н Нобл спросит, не оказывается ли заработная плата при нынешней дешевизне хлеба обычно на том же уровне или даже выше, чем при дороговизне хлеба, обложенного до 1847 г. пошлиной? Для ответа на этот вопрос пришлось бы заняться продолжительным исследованием. Но достоверно вот что: там, где какая-либо отрасль промышленности процветала и где в то же время рабочие были хорошо организованы для защиты своих интересов, их заработная плата обычно не понижалась, а в некоторых случаях даже повышалась.

Это доказывает только то, что рабочих прежде оплачивали слишком низко. А там, где какая-либо отрасль промышленности приходила в упадок или же где рабочие не были крепко организованы в тред-юнионы, их заработная плата неизменно падала, и часто до голодного уровня. Подите в лондонский Ист-Энд и посмотрите сами!

Написано Ф. Энгельсом в начале июля 1881 г.

Напечатано в газете «The Labour Standards (London) № 10, 9 июля 1881 г. в качестве передовой

Печатается по тексту газеты

Перевод с английского