СТАЧКА РУРСКИХ ГОРНЯКОВ 1889 ГОДА[428]

Стачка немецких горняков является для нас огромным событием. Подобно английским горнякам времен чартизма, шахтеры Германии вступают в движение последними, и это их первый шаг. Движение началось на севере вестфальского угольного бассейна — в районе, где добывается 45 млн. тонн угля в год и который не разработан даже наполовину, ибо уголь там приходится извлекать из глубины в 500 ярдов. Горняки этого района до сих пор были добрыми подданными, патриотичными, покорными и религиозными; они поставляли в VII армейский корпус превосходную пехоту (я их хорошо знаю, мой родной город расположен лишь в 6 или 7 милях к югу от этого угольного бассейна). Теперь они возбуждены до предела притеснениями со стороны местных капиталистов. В то время как шахты — почти все акционерные предприятия — выплачивали огромные дивиденды, реальная заработная плата рабочих постоянно снижалась. При этом номинальная недельная заработная плата сохранялась на прежнем уровне, а в некоторых случаях даже как будто повышалась, вследствие того, что рабочих заставляли очень много времени работать сверхурочно: каждая смена продолжалась вместо 8 часов от 12 до 16 часов, что составляло 9—12 смен в неделю. Широко были распространены хозяйские лавки [truck-shops], под видом «кооперативных». Как правило, рабочих надували при подсчете количества добытого угля; браковались целые вагонетки как якобы нагруженные недоброкачественным углем или недостаточно наполненные. Начиная с прошлой зимы, рабочие несколько раз предупреждали, что, если положение не улучшится, они объявят забастовку. Однако все осталось по-прежнему, и в конце концов они забастовали, причем предупредили о своем намерении заранее; отрицая этот факт, шахтовладельцы лгут. Через неделю бастовало 70 тыс. человек. Хозяевам пришлось даже оказать поддержку стачке: поскольку они платили рабочим только раз в месяц, в их распоряжении всегда оставалась месячная заработная плата, и теперь им пришлось раздать ее бастующим. Таким образом, хозяева сами попались в свои собственные сети. Затем рабочие направили знаменитую депутацию к императору [Вильгельму II. Ред.] — этому тщеславному, самодовольному, фатоватому мальчишке, — который принял ее угрожающей речью: если они повернут в сторону социал-демократии и нанесут оскорбление властям, он велит их расстрелять без всякой пощады[429]. (Это на деле уже попытались сделать в Бохуме, где лейтенант, 19-летний юнец, приказал своим солдатам стрелять по бастующим, однако большинство выстрелило в воздух.) Но тем не менее перед этими стачечниками трепетала вся империя. В район забастовки отправился командующий войсками округа [Альбедиль. Ред.], а также министр внутренних дел [Херфурт. Ред.]; были пущены в ход все средства, чтобы убедить шахтовладельцев пойти на уступки. Император даже предложил им раскошелиться и заявил в совете министров: «Мои солдаты находятся там для поддержания порядка, а не для того, чтобы обеспечивать шахтовладельцам большие прибыли».

В результате вмешательства либеральной оппозиции (которая теряет в парламенте одно место за другим, поскольку рабочие переходят к нам) был достигнут компромисс, и горняки вернулись на работу. Но как только они приступили к работе, хозяева нарушили свое слово: уволили некоторых зачинщиков (хотя обещали не делать этого), отказались — вопреки достигнутой договоренности — организовывать сверхурочные работы только по согласованию с рабочими и т. д. Возникла угроза возобновления стачки. Конфликт еще не улажен, но я уверен, что правительство, которое страшно напугано, заставит хозяев уступить, по крайней мере на время. Затем стачка распространилась на угольные бассейны №№ II и III. В этот район «социалистическая зараза» пока еще не проникла, потому что каждый, кто отправлялся туда в целях агитации, получал, если попадал в сети закона, столько же лет тюремного заключения, сколько в любом другом месте Германии получил бы месяцев. Правительство, со своей стороны, сделало рабочим уступки, но окажется ли этого достаточно, будет еще видно. Примеру вестфальских горняков последовали рабочие саксонского угольного бассейна, а также двух силезских, расположенных восточнее. Таким образом, за последние три недели в Германии бастовало по меньшей мере 120000 шахтеров. От них «зараза» перешла к бельгийским и богемским горнякам, а в Германии работа прекратилась в тех отраслях промышленности, в которых забастовки готовились еще весной этого года[430]. Итак, нет сомнения в том, что немецкие шахтеры присоединились к своим братьям в их борьбе против капитала; это важное пополнение наших рядов, так как они замечательные люди и притом почти все прошли военную службу. Их вера в императора и священника поколеблена, и никакое правительство, что бы оно ни делало, не может удовлетворить требования рабочих, не затрагивая капиталистическую систему, а германское правительство и не может, и не хочет даже попытаться сделать это. Впервые в Германии правительство вынуждено делать вид, будто оно занимает беспристрастную позицию по отношению к забастовке. Следовательно, оно навсегда утратило свою невинность в этом отношении, и как Вильгельму, так и Бисмарку пришлось склониться перед стотысячной армией бастующих рабочих. Уже одно это — замечательный результат.

Написано в конце мая 1889 г.

Напечатано в журнале «The Labour Leader» vol. I, № V, июнь 1889 г.

Печатается по тексту журнала

Перевод с английского

На русском языке впервые опубликовано в журнале «Вопросы истории КПСС» № 6, 1960 г.

Примечания:

4

G. Weerth. «Leben und Thaten des berьhmten Ritters Schnapphahnski». Hamburg, 1849; в «Neue Rheinische Zeitung» это произведение Веерта печаталось в виде серии фельетонов без подписи в августе — сентябре, декабре 1848 и в январе 1849 года.

«Neue Rheinische Zeitung. Organ der Demokratie» («Новая Рейнская газета. Орган демократии») выходила ежедневно в Кёльне под редакцией Маркса с 1 июня 1848 по 19 мая 1849 года. В состав редакции входил Энгельс, а также В. Вольф, Г. Веерт, Ф. Вольф, Э. Дронке, Ф. Фрейлиграт и Г. Бюргерс. Боевой орган пролетарского крыла демократии, «Neue Rheinische Zeitung» играла роль воспитателя народных масс, поднимала их на борьбу с контрреволюцией. Передовые статьи, определявшие позицию газеты по важнейшим вопросам германской и европейской революции, писались, как правило, Марксом и Энгельсом.

Несмотря на все преследования и полицейские рогатки, «Neue Rheinische Zeitung» мужественно отстаивала интересы революционной демократии, интересы пролетариата. В мае 1849 г., в обстановке всеобщего наступления контрреволюции, прусское правительство, воспользовавшись тем, что Маркс не получил прусского подданства, отдало приказ о высылке его из пределов Пруссии. Высылка Маркса и репрессии против других редакторов «Neue Rheinische Zeitung» послужили причиной прекращения выхода газеты. Последний, 301-й номер «Neue Rheinische Zeitung», напечатанный красной краской, вышел 19 мая 1849 года.

42

Ch. Letourneau. «L'evolution du mariage et de la famille». Paris, 1888, p. 41.

43

A. Espinas. «Des societes animales». Paris, 1877; Энгельс цитирует Эспинаса по стр. 518 книги Жиро-Тёлона (см. примечание 40), в которой в качестве приложения помещен отрывок из этой работы.

428

Настоящая статья представляет собой письмо Энгельса редактору журнала «Labour Leader» Джемсу Кейру Гарди и была опубликована в этом журнале без заголовка в разделе «Заметки о горняках».

Стачка немецких горняков в Руре — одно из крупнейших событий германского рабочего движения конца XIX в. — началась 4 мая 1889 г. в Гельзенкирхенском горнопромышленном округе, а затем охватила весь район Дортмунда. В период наибольшего размаха стачки в ней участвовало до 90 тысяч человек. Некоторая часть стачечников находилась под влиянием социал-демократов. Основными требованиями стачечников были: повышение заработной платы; сокращение рабочего дня до восьми часов, включая спуск в шахту и подъем на поверхность; признание рабочих комитетов. Под воздействием правительственных органов, напуганных размахом стачки, предприниматели дали обещание выполнить некоторые требования рабочих, в результате чего в середине мая работа частично была возобновлена. Однако вследствие нарушения шахтовладельцами своих обещаний делегатское собрание горняков 24 мая приняло решение о продолжении стачки. Лишь под давлением репрессивных мер, с одной стороны, и новых обещаний, данных шахтовладельцами, с другой, стачка в начале июня была прекращена. Требования рабочих были выполнены лишь в незначительной мере, однако стачка способствовала росту классовой сознательности и организованности горняков, усилению значения социал-демократии. Она оказала серьезное влияние на дальнейшее развитие рабочего движения в Германии.

«The Labour Leader» («Рабочий лидер») — английский ежемесячный журнал, выходил с 1887 г., сначала под названием «Miner» («Горняк»), а с 1889 г. под данным названием в качестве органа Шотландской рабочей партии; с 1893 г. — орган Независимой рабочей партии. С 1894 г. выходил еженедельно. До 1904 г. его редактором был Джемс Кейр Гарди.

429

Делегация бастующих горняков в составе трех человек была сформирована усилиями некоторых либеральных депутатов рейхстага, стремившихся не допустить роста влияния социал-демократии на шахтеров и использовавших недостаточный уровень политической сознательности части горняков. Делегация была принята Вильгельмом II 14 мая.

430

В середине мая 1889 г. стачечное движение горняков распространилось на Верхнюю и Нижнюю Силезию, где забастовка охватила большую часть шахт (20 тысяч человек) и продолжалась с 14 по 24 мая, а также на Саксонию, где в этот период бастовало 10 тысяч человек. В Саарской области забастовки горняков отдельных шахт начались 14–16 мая, 23 мая число бастующих достигло 12 тысяч человек; еще ранее начали бастовать горняки горнопромышленного округа Вурм, где бастовало около 8 тысяч. Работы были возобновлены только 31 мая. Крупная стачка горняков произошла также в Чехии, в районе Кладно, 24 мая 1889 года.

В конце мая забастовки с требованием повышения заработной платы, а в отдельных случаях и сокращения рабочего дня происходили в различных городах и районах Германии. Так, в Берлине к 25 мая бастовало около 20 тысяч каменщиков; во Фрейенвальде бастовали железнодорожники, в Штеттине и Кёнигсберге — маляры и плотники и т. д.