ИНТЕРВЬЮ Ф. ЭНГЕЛЬСА КОРРЕСПОНДЕНТУ АНГЛИЙСКОЙ ГАЗЕТЫ «DAILY CHRONICLE» В КОНЦЕ ИЮНЯ 1893 ГОДА[536]

… Я пришел к г-ну Энгельсу в его дом на Риджентс-парк-род и, разумеется, застал его в прекрасном настроении в связи с результатами выборов в германский рейхстаг.

— Мы завоевали десять мест, — сказал он в ответ на мои вопросы. — Первая баллотировка дала нам 24 места, при второй из 85 наших кандидатов были избраны 20. Мы получили 16 новых мест и потеряли шесть, таким образом, наш чистый выигрыш — 10 мест. Пять из шести кандидатов от Берлина — наши.

— Сколько всего голосов вы получили?

— Это мы узнаем лишь тогда, когда начнутся заседания рейхстага; тогда будут известны точные цифры, но и сейчас можно сказать, что мы получили свыше 2000000 голосов. В 1890 г. мы собрали 1427000 голосов. И не забывайте, что эти голоса отданы исключительно социалистам. Против нас объединились все партии, кроме небольшого числа представителей народной партии, — своего рода радикально-республиканской партии[537]. Мы выставили 391 кандидата и отказались вступить в соглашение с какой-либо другой партией. Если бы мы пожелали это сделать, мы могли бы получить еще двадцать или тридцать мест, но мы решительно отвергли какие бы то ни было компромиссы, и именно поэтому наша позиция так сильна. Ни один из наших депутатов не связан обязательством поддерживать какую-нибудь партию или какие-нибудь мероприятия, кроме программы нашей собственной партии.

— Но ведь эти ваши 2000000 голосов должны были дать вам больше мест?

— Да, здесь всему виною порочная система распределения депутатских мест. Когда рейхстаг создавался, предполагалось, что избирательные округа будут все одинаковые, и один депутат будет избираться на каждые 100000 жителей; но недочеты, допущенные при создании округов, а также рост и перемещение населения привели к тому, что в настоящее время количество избирателей в округах далеко не одинаковое. Это очень нам вредит. Возьмите хотя бы кандидатуру Либкнехта в Берлине. Он собрал 51000 голосов в округе, население которого составляет около 500000.

— А почему вы потеряли шесть мест?

— Потеря эта в каждом случае объясняется особыми обстоятельствами. Бремен мы и в 1890 г. считали не более как счастливой случайностью. В Любеке, как я только что узнал от Бебеля, много рабочих разъехалось, так что если бы выборы состоялись зимой, мы удержали бы и это место. Далее, не следует забывать, что торговый кризис задел нас сильнее, чем вас, и что нам пришлось вести борьбу с резкой враждебностью со стороны предпринимателей. Хотя голосование тайное, заинтересованные лица сумели свести тайну его на нет. У нас при голосовании не ставят на листке отметку, как у вас в Англии; каждый избиратель опускает в урну листок, который он приносит с собой. Кроме того, торговый кризис и эпидемия холеры в 1892 г. вынудили множество рабочих принять государственное пособие, а это на целый год лишает их избирательного права.

Но я горжусь нашими поражениями больше, чем нашими победами, — продолжал г-н Энгельс. В Дрездене (в сельском избирательном округе) мы получили всего на 100 голосов меньше, чем кандидат, за которого голосовали все другие партии, причем всего голосовало 32000 человек. В Оттензене наш кандидат собрал из общего количества в 27000 голосов на 500 голосов меньше своего соперника, тоже имевшего поддержку всех других партий. В Штутгарте наш кандидат получил 13315 голосов — всего на 128 голосов меньше того кандидата, который был избран. В Любеке, где голосовало 19000 человек, нам не хватило только 154 голоса. И, как я уже говорил, все это голоса, поданные за социалистов и против коалиции всех других партий.

— Скажите, какова ваша политическая программа?

— Программа наша почти полностью совпадает с программой английской Социал-демократической федерации[538], но политика наша совсем иная.

— Она, вероятно, ближе к политике Фабианского общества?

— Отнюдь нет, — с горячностью ответил г-н Энгельс, — Фабианское общество[539] я считаю не более как филиалом либеральной партии. Оно надеется добиться социального обновления лишь теми средствами, какие предлагает эта партия. Мы противостоим всем существующим политическим партиям и намерены бороться с ними. Английская Социал-демократическая федерация является лишь небольшой сектой и действует как таковая. Это — замкнутая организация. Она не поняла, как нужно возглавить рабочее движение в целом и направить его к социализму. Она превратила марксизм в ортодоксию. Так, она упорно требовала, чтобы во время забастовки в доках Джон Бёрнс поднял красный флаг, в то время как этот поступок погубил бы все движение и вместо того, чтобы привлечь портовых рабочих на нашу сторону, снова толкнул бы их в объятия капиталистов. Мы таких вещей не делаем. Тем не менее, наша программа является чисто социалистической. Наше первое требование — обобществление всех средств и орудий производства. Правда, мы принимаем все, что предлагает нам какое-либо правительство, но только в качестве уплаты долга по частям и без всякой благодарности с нашей стороны. Мы всегда голосуем против бюджета и против всяких ассигнований на армию или увеличения ее численности. В тех округах, где у нас при второй баллотировке не было своих кандидатов, паши избиратели получили указание поддерживать только тех кандидатов, которые обязались голосовать против законопроекта об армии, всяких дополнительных налогов и всяких ограничений прав народа.

— А какое влияние окажут выборы на политическое положение в Германии?

— Законопроект об армии будет принят[540]. Налицо — полнейший развал оппозиции. В самом деле, единственная реальная и сплоченная оппозиция сейчас — это мы. Национал-либералы примкнули к консерваторам. Партия свободомыслящих раскололась на две части, а после выборов от нее вообще почти ничего не осталось. Католики и мелкие партии боятся нового роспуска рейхстага и, чтобы избежать его, готовы идти на любые уступки.

— А как, по Вашему мнению, отразятся выборы на политическом положении Европы в целом?

— Если законопроект об армии пройдет, Франция и Россия, очевидно, предпримут шаги в том же направлении. Франция и сейчас уже загнала в армию все мужское население вплоть до физически негодных к военной службе людей, но она, несомненно, займется усовершенствованием своей армии, как боевой машины. Россия встретится с трудностью пополнения офицерского состава. Австрия и Германия будут, разумеется, действовать заодно.

— Так Вы считаете, что на мир в Европе шансов мало?

— Любой незначительный инцидент может, конечно, привести к вооруженному столкновению, но я не думаю, чтобы правители этих стран хотели войны. Точность и дальнобойность нового скорострельного оружия и применение бездымного пороха знаменуют собой такой переворот в военном деле, что никто не может сказать, какова должна быть правильная тактика боя в этих новых условиях. Это будет прыжок в неизвестность. И армии, которым предстоит встретиться на поле битвы, будут так огромны, что по сравнению с будущей войной все прошлые войны покажутся детской забавой.

— А каково, по Вашему мнению, будет влияние на Европу социал-демократической партии?

— Без всякого сомнения, мы будем ратовать за мир. Мы всегда протестовали против аннексии Эльзас-Лотарингии, а после Седана мы с Марксом написали воззвание Интернационала, в котором указывали, что у немецкого народа нет причин для ссоры с Французской республикой, требовали мира на почетных условиях и предсказывали то, что действительно произошло, а именно, что эта аннексия бросит Францию в объятия России и создаст постоянную угрозу миру в Европе[541]. В рейхстаге наша партия всегда требовала, чтобы населению Эльзас-Лотарингии была дана возможность самому решить свою судьбу — либо вновь присоединиться к Франции, либо остаться в составе Германии, либо присоединиться к Швейцарии, либо стать независимым государством.

— Следовательно, Вы полагаете, что недалеко время, когда будут созданы «Соединенные Штаты Европы»?

— Разумеется; все идет к этому, так как наши идеи распространяются по всей Европе. Вот, — он достал увесистый том, — наш новый журнал для Румынии [ «Contemporanul». Ред.]. Такой же у нас имеется для Болгарии [ «Социалъ-демократъ». Ред.]. Рабочие всего мира быстро обучаются искусству объединяться.

— Можете Вы дать мне какие-нибудь цифры, иллюстрирующие рост социализма в Германии?

Г-н Энгельс достал тщательно составленную диаграмму, показывающую число голосов, собранных каждой партией на всех выборах, имевших место со времени создания рейхстага в его нынешнем виде.

— В 1877 г., — сказал он, — мы получили 500000 голосов; в 1881 г., в силу жестоких законов против социалистов, — только 300000; в 1884 г. — 550000 и в 1890 г. — 1427000. На последних выборах мы собрали свыше 2000000 голосов.

— Чем же Вы объясняете этот необычайно быстрый рост?

— Главным образом экономическими причинами. У нас в Германии после 1860 г. произошла такая же грандиозная промышленная революция со всеми сопутствующими ей отрицательными явлениями, как у вас в Англии — между 1760 и 1810 годами. Ваши промышленники отлично это понимают. Далее, нынешний торговый кризис отразился на нашей стране с молодой промышленностью более болезненно, чем на вашей — со старой промышленностью. Следовательно, и давление на рабочих у нас было сильнее. Когда я говорю «рабочие», я имею в виду трудящихся всех классов. Мелкие торговцы, вытесняемые крупными торговыми фирмами, конторские служащие, ремесленники, городские и сельскохозяйственные рабочие начинают чувствовать гнет нашей нынешней капиталистической системы. А мы предлагаем им научный способ борьбы с этим злом, и поскольку все они умеют читать и самостоятельно мыслить, они очень быстро делают нужные выводы и вступают в наши ряды. Организация у нас безупречная, это предмет восхищения и отчаяния наших противников. Безупречной она стала благодаря законам Бисмарка против социалистов, сильно напоминающим ваши карательные законы для Ирландии. Кроме того, огромное значение имеет наша военная подготовка и дисциплина. Всем 240000 избирателям в Гамбурге наши предвыборные обращения и литература были доставлены за четверть часа. В прошлом году власти этого города даже обратились к нам с просьбой помочь им при рассылке инструкций о борьбе с холерой.

— Значит, Вы надеетесь скоро увидеть то, что Вам так интересно увидеть — социалистическое правительство, стоящее у власти?

— А почему бы и нет? Если наша партия и впредь будет расти нормальным темпом, мы между 1900 и 1910 гг. будем иметь большинство. А тогда — можете не сомневаться, у нас не будет недостатка ни в идеях, ни в людях, которые смогут провести их в жизнь. У вас же к тому времени будет, скорее всего, правительство, в котором г-н Сидней Вебб до седых волос будет пытаться врасти в либеральную партию. Мы не верим во врастание в буржуазные партии. Мы врастаем в народ.

Напечатано в газете «Daily Chronicle» 1 июля 1893 г.

Печатается по тексту газеты

Перевод с английского

На русском языке публикуется впервые


Примечания:



5

Энгельс имеет в виду два указа Вильгельма II, изданные им 4 февраля 1890 г. накануне выборов в германский рейхстаг и предназначенные служить предвыборной правительственной программой.

В первом указе на имя рейхсканцлера император предписывал ему обратиться к правительствам ряда европейских стран с предложением о созыве международной конференции с целью обсуждения вопроса о создании единого рабочего законодательства. Такая конференция действительно состоялась в марте 1890 г. в Берлине. В ней, кроме Германии, приняли участие представители правительств Англии, Франции, Австро-Венгрии, Италии и других стран. Конференция приняла ряд постановлений: о запрещении труда детей моложе 12 лет, о сокращении рабочего дня для подростков и женщин и другие. Однако эти решения не имели обязательной силы для участников конференции.

Во втором указе на имя министров общественных работ и торговли и промышленности император выражал желание подвергнуть пересмотру действующее рабочее законодательство якобы с целью улучшения положения рабочих, занятых на государственных и частных предприятиях.

Опубликование этих указов свидетельствовало о крахе бисмарковских методов борьбы против рабочего движения с помощью преимущественно карательных мер и отражало попытку правящих классов Германии остановить его рост посредством усиленной социальной демагогии и более гибкого проведения традиционной политики «кнута и пряника».



53

Ункяр-Искелесийский договор между Россией и Турцией был заключен 8 июля (26 июня) 1833 года. Подписанию договора предшествовала высадка в районе Босфора, в местности Ункяр-Искелеси, русских десантных частей, которые были направлены в Турцию с целью оказания помощи султану против угрожавшей турецкой столице армии Ибрагима-паши, сына восставшего против султана правителя Египта Мухаммеда-Али. В мае 1833 г. Порта, при посредничестве Англии и Франции, заключила с Мухаммедом-Али мир, уступив ему Сирию и Палестину. Несмотря на то, что непосредственная опасность для султана миновала, царская дипломатия сумела использовать напряженность обстановки и пребывание русских войск в Турции для того, чтобы побудить Порту заключить оборонительный союз с Россией, и добилась включения в Ункяр-Искелесийский договор, оформивший этот союз, секретной статьи, по которой Турция обязывалась по требованию России не пропускать через проливы иностранные военные суда. Вторая статья подтверждала Адрианопольский договор и другие русско-турецкие соглашения. Срок действия договора устанавливался в восемь лет.



54

Имеется в виду обострение восточного вопроса в связи с новой турецко-египетской войной (1839–1841) и усилением противоречий между Англией и Францией, которая втайне поддерживала правителя Египта Мухаммеда-Али. Опасаясь одностороннего вмешательства в конфликт России на стороне султана, Англия настояла на коллективном обращении западных держав к Порте с предложением военной помощи. 15 июля 1840 г. Англия, Россия, Пруссия, Австрия и Турция без участия Франции подписали в Лондоне конвенцию об оказании помощи турецкому султану. Возникла угроза войны между Францией и коалицией европейских держав, однако Франция не решилась на такую войну и отказалась от поддержки Мухаммеда-Али. В результате военного вмешательства Англии и Австрии последний должен был отказаться от своих владений за пределами Египта и подчиниться верховной власти султана.



536

Интервью корреспонденту английской газеты «Daily Chronicle» было дано Энгельсом в связи с состоявшимися в июне выборами в германский рейхстаг и успехами германской социал-демократии на этих выборах. Помимо английской газеты текст интервью в сокращенном виде был опубликован в газете «Socialiste» № 148, 15 июля 1893 г. и полностью в журнале «Critica Sociale» № 14, 16 июля 1893 года. В «Daily Chronicle» интервью напечатано под заглавием «Выборы в Германии. Интервью г-на Энгельса», в «Socialiste» — под заглавием «Ф. Энгельс и германские выборы», в «Critica Sociale» — «Беседа с Ф. Энгельсом о результатах выборов в германский рейхстаг».



537

Имеется в виду Свободомыслящая народная партия, образовавшаяся в мае 1893 г. в результате раскола Немецкой свободомыслящей партии.

Раскол последовал в день роспуска рейхстага, 6 мая 1893 г., в связи с разногласиями внутри партии в оценке проекта военного закона. Часть парламентской фракции этой партии во главе с Риккертом и Бартом, вставшая на путь поддержки правительства, образовала партию Свободомыслящий союз; другая часть фракции во главе с Рихтером, выступавшая против увеличения расходов на армию и отражавшая настроения радикальных элементов этой партии, стала называть себя Свободомыслящей народной партией.



538

О Социал-демократической федерации см. примечание 104.



539

О Фабианском обществе см. примечание 495.



540

Проект военного закона, отвергнутый в мае 1893 г., был в несколько измененном виде вновь внесен правительством на утверждение рейхстага и принят новым его составом 15 июля 1893 года.

Новый военный закон предоставлял правительству возможность увеличить ассигнования на армию и пересматривать военный бюджет в сторону увеличения не через 7 лет (как законы о септеннате 1874, 1880, 1887 гг.), а через 5 лет; в связи с этим он стал известен как «закон о квинквеннате».



541

Энгельс имеет в виду «Второе воззвание Генерального Совета Международного Товарищества Рабочих о франко-прусской войне» (см. настоящее издание, т. 17, стр. 274–282). Воззвание было написано Марксом, но в него были включены материалы Энгельса, опровергающие притязания прусского юнкерства и немецкой буржуазии на Эльзас-Лотарингию и приводимые в этой связи военно-стратегические аргументы.