ВЕНА И ФРАНКФУРТ

Кёльн, 12 марта. 15 марта рейхстаг намеревался обсуждать в Кремзире составленный комиссией проект конституции. Императорско-королевские бестии военно-полевого суда сочли этот момент подходящим для того, чтобы швырнуть рейхстагу давно заготовленную конституцию «божьей милостью» и положить конец всей кремзирской комедии народного представительства, которую они до сих пор терпели[252].

Весь трюк с октроированной конституцией был подготовлен еще летом прошлого года помазанными и непомазанными контрреволюционерами в Шёнбрунне — Вене, Потсдаме — Берлине, Лондоне (где Меттерних, словно паук-крестовик Священного союза, сидел в центре паутины, которая медленно плелась вокруг восставших за свою свободу народов) и в Париже. То, что этот трюк проделан был сначала потсдамским королем, объясняется исключительно обстановкой в Пруссии, где такой шаг стал возможен раньше, чем в Австрии.

В ноябре официальная Австрия бросила к ногам людей, заседавших в соборе св. Павла, окровавленную голову Роберта Блюма. Милейшая парочка имперских комиссаров-близнецов, Велькер — Мосле, за несколько дней до этого вернулась из передней Виндишгреца и с парадного обеда в Ольмюце, покрытая таким позором, что всякий другой, кроме достопочтенных Велькера — Мосле, скорее пустил бы себе пулю в лоб, чем осмелился бы смотреть кому-нибудь в глаза. Вместо этого сия дипломатическая парочка близнецов еще похвалялась своими странствованиями по окольным путям.

Большинство Национального собрания было «satisfait», было удовлетворено, точно так же, как французская палата при Луи-Филиппе объявляла себя «satisfait», удовлетворенной, даже тогда, когда проделывались самые гнусные низости, когда приводились самые яркие доказательства коррупции.

Пусть даже кровь убитого Роберта Блюма брызнула в лицо людям, заседающим в соборе св. Павла. Правда, они покраснели, но то была не краска стыда или гнева и глубочайшего возмущения, а краска удовольствия и удовлетворения. Конечно, в Австрию послали новых имперских комиссаров. Но они достигли только того, что там с еще большим презрением, чем прежде, стали относиться к так называемым депутатам. Национального собрания и к преданной ими Германии.

«Mocht nix, 's is olles Aans!» {«Не беда, все едино!» (венский диалект). Ред.} — таков был и остался девиз этих господ.

Вспомним, что незадолго до государственного переворота прусского правительства Бассерман, Симсон и, конечно, «благородный» г-н Гагерн и другие в качестве имперских комиссаров побывали в Берлине.

И вот опять мы видим имперских комиссаров в Австрии, в Ольмюце, в то время когда здесь, как и в Берлине, рейхстаг разогнан, а народу октроирована конституция «божьей милостью» при помощи хорват, сережан, гуцулов и т. д.

И всюду, где предстоит умерщвление народной свободы, тотчас же появляются, подобно стервятникам, чующим добычу, комиссары так называемой центральной власти. Чутье никогда их не обманывало.

Теперь франкфуртское лягушечье болото должно было бы, наконец, убедиться, что скоро очередь дойдет и до него. Оно само понесет наказание за свои грехи. На памятнике, который будет воздвигнут на месте его бесславной деятельности, путник прочтет: «Погибло по собственной вине, вследствие трусости, профессорского тупоумия и ставшего хроническим убожества, в атмосфере холодно-злорадных насмешек или полного равнодушия со стороны народа».

Но часть этих жалких торгашей еще и теперь осмеливается кичиться «основными правами» франкфуртского изготовления и воображать, что они свершили великое деяние. С «основными правами» они бились как средневековые схоластики, как болтливые прачки, между тем как «основные силы» Священного союза и его пособников все больше сплачивались и все громче и громче издевались над профессорско-филистерской болтовней об основных правах. Одни укрепляли свои «основные права» на клочке бумаги, а другие, господа контрреволюционеры, записывали свои «основные силы» на остро отточенных саблях, пушках и славянских красных епанчах.

Как только немецкий народ в какой-нибудь части германских отечеств пытался воспользоваться своим исконным основным правом — правом восстания против феодальной или филистерски-конституционной тирании, — Франкфурт спешно посылал «имперские войска», чтобы наказать и усмирить народ с помощью расквартирования войск, грабежей, избиений и всевозможных военных эксцессов, а также чтобы поддержать орудия контрреволюции в надлежащем состоянии, т. е. как следует откормить их за счет народа и его «основных прав» и подкрепить их для дальнейших геройских подвигов.

В подобных случаях у франкфуртских господ всегда оказывалась нужная сила, так как они заимствовали ее из арсенала вышеупомянутых «основных сил» наших милостивых отцов народа.

Следовательно, нет ничего удивительного, что франкфуртское лягушечье болото должно бессильно молчать и безмолвно взирать на то, как помазанные господа возвещают свои «основные права», даже если основные права господ «божьей милостью» направлены прямо против него.

Потому-то оно и теперь должно будет столь же спокойно взирать на то, как австрийский Тамерлан {Имеется в виду император Франц-Иосиф I. Ред.} октроировал божьей и Софии милостью своим возлюбленным «подданным», среди которых значительное число немцев, 13 основных прав и одновременно с этим переворотом октроировал еще раз здоровенную пощечину франкфуртским героям. И поделом!

Написано 12 марта 1849 г.

Печатается по тексту газеты

Напечатано в «Neue Rheinische Zeitung» № 244, 13 марта 1849 г.

Перевод с немецкого

Примечания:

2

Имеется в виду статья «Министерство Бранденбурга», напечатанная в «Neue Preusische Zeitung» 5 ноября 1848 года.

«Neue Preusische Zeitung» («Новая прусская газета») — немецкая ежедневная газета, начала издаваться в Берлине с июня 1848 года; была органом контрреволюционной придворной камарильи и прусского юнкерства. Эта газета известна также под названием «Kreuz-Zeitung» («Крестовая газета»), так как в ее заголовке изображен крест.

25

«Le Moniteur universel» («Всеобщий вестник») — ежедневная французская газета, официальный правительственный орган; выходила в Париже с 1789 года. Во время французской буржуазной революция конца XVIII в. была органом революционного правительства.

252

4 марта 1849 г. австрийская камарилья, стоявшая за спиной молодого императора Франца-Иосифа I, совершила государственный переворот, навязав стране новую, антидемократическую конституцию; 7 марта был распущен заседавший в Кремзире рейхстаг.