Если существует беспорядок в моей жизни в отношении секса, то и остальная часть моей жизни находится в беспорядке. Так что я должен спрашивать, не как привести одну часть в порядок, а почему разломал жизнь в такое множество различных фрагментов…

    Собеседник: Много лет назад, когда я впервые заинтересовался так называемой религиозной жизнью, я принял волевое решение отказаться от секса вообще. Я соблюдал свой обет строго, потому что считал его существенным требованием соей жизни, и жил со всей жесткой строгостью монашеского холостяка. Теперь я вижу, что такое пуританское соответствие, в которое вовлечены подавление и насилие, глупо, но все же я не хочу возвратиться к своей старой жизни. Как я должен действовать теперь в отношении секса?

    Кришнамурти: Почему вы не знаете, что сделать, когда возникает желание? Я скажу вам, почему. Потому, что ваше твердое решение находится все еще в действии. Все религии принуждали нас отрицать секс, подавлять его, говоря что он – пустая трата энергии, а вы должны иметь энергию, чтобы верить в Бога. Но такой вид строгости – резкого подавления биологической потребности, создает зверское насилие по отношению ко всем нашим прекрасным инстинктам. Этот вид резкой строгости является большей тратой энергии, чем снисходительность в сексе.

   Почему вы превратили секс в проблему? Действительно ли не имеет значения, ложитесь ли вы спать с кем-то или нет. Продолжите это или пропустите, но не делайте из этого проблемы. Проблема прибывает от постоянной озабоченности. Действительно, интересная вещь получается, ложимся ли мы или не ложимся ли спать с кем-то, не столь важно, а важно – почему мы имеем все эти фрагменты в своей жизни. С одной стороны есть секс со всеми его озабоченностями, а с другой – некоторый другой вид суматохи. А в общем – борьба после того или этого. И в каждой стороне есть непрерывная болтовня мышления. Существует так много проблем, которыми энергия растрачена впустую.

   Если часть моей жизни находится в беспорядке, то и вся моя жизнь находится в беспорядке. Если есть беспорядок в моей жизни в отношении секса, то остальная часть моей жизни находится в беспорядке. Так что я должен спрашивать, не что делать с одной стороной, а почему я разломал жизнь на множество различных фрагментов, которые находятся в беспорядке в пределах себя, и которые все противоречат друг другу. Что я могу сделать, когда я вижу так много фрагментов? Как я могу иметь дело с ними всеми? Я имею эти фрагменты, потому что нет внутренной целостности. Если я вхожу во все это, не вызывая еще одного фрагмента, если иду в самый конец каждого фрагмента, то в этом понимании, которое наблюдается, нет никакой фрагментации. Каждый фрагмент это отдельное удовольствие. Я должен спросить себя, собираюсь ли я оставаться в какой-то противной небольшой комнате удовольствия всю свою жизнь. Войдите в рабство каждого удовольствия, каждого фрагмента, и скажите самому себе, своему Богу: «Я завишу, я – раб ко всем этим небольшим сторонам – это все в моей жизни». Оставайтесь с этим и посмотрите, что случится.

    Встречая жизнь, стр. 61—2

   Когда мы видим всю полноту – что делаем из любви, секса, самоснисходительности, принятия обетов против этого – когда мы видим эту целую картину не как идею, а как фактический акт, тогда любовь, секс и целомудрие становятся одним. Они не являются отдельными. Существует разделение в отношениях, которые развращают. Секс может быть таким же целомудренным, как синее небо без облаков. Но облака притягивают и темнеет с мыслями. Мысли говорят: «Это является целомудренным, и это есть снисходительность», «Этим нужно управлять» и «В этом я позволю себе идти». Так, мысль является ядом, не любовью, не целомудрием, не сексом.

   То, что является невинным, независимо от того, что оно делает, является всегда целомудренным, а невиновность не является продуктом мысли.