• Часть 1
  • Часть 2
  • Часть 3
  • Часть 4
  • Часть 5
  • Разгром. ч.6 (заключение)
  • Эх, «Мотря» ты, «Мотря»…
  • Как уничтожили «Крысу»
  • Борьба советских органов государственной безопасности с организацией украинских националистов

    1944–1945 гг

    Часть 1

    В конце октября — начале ноября 1943 года в результате напряженных и ожесточенных боев войска 1-го Украинского фронта разгромили 9 пехотных, 2 танковые и моторизованную дивизии Вермахта и нанесли тяжелое поражение немецкой группировке, оборонявшей столицу Украины г. Киев. 6 ноября 1943 года Киев был освобожден от оккупантов. Одновременно нашими войсками был захвачен плацдарм на Правобережье Днепра, имевший важное значение для окончательного изгнания захватчиков с территории Правобережной Украины, которое затем вошло в историю Великой Отечественной войны как Днепровско-Карпатская стратегическая наступательная операция.

    На первом этапе советские войска осуществили пять операций: Житомирско-Бердичевскую, Кировоградскую, Корсунь-Шевченковскую, Ровно-Луцкую и Никопольско-Криворожскую. В ходе них было разгромлено до 38 дивизий противника (более 40 % всех дивизий, имевшихся в составе групп армий «Юг» и «А»). Наиболее крупная группировка войск была уничтожена в ходе Корсунь-Шевченковской операции. В результате Украинские фронты выдвинулись на запад на сотни километров, создали благоприятные условия для нанесения глубоких рассекающих ударов по противнику и завершения его полного разгрома на южном крыле советско-германского фронта.

    На втором этапе 1,2 и 3-й Украинские и 2-й Белорусский фронты провели также пять операций: Проскурово-Черновицкую, Уманско-Ботошанскую, Березнеговато-Снегиревскую, Полесскую и Одесскую, к 17 апреля 1944 г. вышли к юго-западным границам СССР и перенесли боевые действия за его рубежи.

    В мае 1944 года почти на всем протяжении советско-германского фронта было затишье.

    В июле-августе 1944 года была проведена Львовско-Сандомирская наступательная операция. Общая стратегическая обстановка накануне характеризовалась тем, что после успешного завершения операций по освобождению Правобережной Украины весной 1944 года войска 1-го Украинского фронта вышли на рубеж западнее Луцка, Тернополя, закрепились в полосе 440 км и развернули подготовку к следующей наступательной операции.

    По характеру выполнения оперативных задач и ходу боевых действий Львовско-Сандомирскую операцию можно разделить на два этапа. На первом (с 13 по 27 июля) войска фронта прорвали оборону противника, окружили восемь дивизий немцев (включая «Галичину») западнее Брод, сорвали все попытки врага деблокировать и вывести из окружения бродскую группировку, а затем ее уничтожили. Также были разгромлены львовская и рава-русская группировки, в результате чего были освобождены гг. Львов, Рава-Русская, Перемышль и Станислав (ныне Ивано-Франковск). На втором этапе (с 28 июля по 29 августа) войска фронта, развивая наступление, форсировали р. Висла и захватили плацдарм на её западном берегу в районе г. Сандомир.

    Таким образом, в ходе Львовско-Сандомирской операции в основном завершилось освобождение территории Украины, войска 1-го Украинского фронта изгнали немецко-фашистских захватчиков со значительной части Юго-Восточной Польши и вышли к границам Чехословакии.

    Освобождение Красной Армией Закарпатской Украины было завершено в конце октября 1944 года в ходе Восточно-Карпатской наступательной операции (8 сентября — 28 октября 1944 г.).

    Однако, полное освобождение Правобережной Украины не привело к окончанию боевых действий на этой многострадальной и обильно политой кровью земле. Оставался еще один противник, уже хорошо знакомый Советской власти по ещё предвоенному времени — украинские националисты.

    * * *

    Следует отметить, что за прошедшие два с половиной года ситуация на западно-украинских землях коренным образом изменилась. До Войны националистические структуры были представлены подпольными организациями и небольшими боевыми группами, которые относительно успешно удавалось ликвидировать, а восстановление подпольных структур националистам приходилось выполнять при жестком оперативном противодействии со стороны советских органов госбезопасности. За первые годы оккупации украинские националисты, в частности ОУН, получили режим максимального благоприятствования со стороны немецких властей. Даже аресты верхушки ОУН Бандеры не привели к каким-либо санкциям по отношению к среднему и низовому звену организации. Работая в оккупационных структурах, оуновцы легально вели свою пропагандистскую работу, а отсутствие жестких репрессий со стороны немецкой администрации объяснялось, прежде всего, лояльной политикой ОУН по отношению к оккупантам, а также «работой» по выявлению советского подполья и борьбе с советским партизанским движением.

    Кроме того, значительное число руководящего состава и рядовых членов ОУН служили в немецких полицейских частях, активно принимая участие в антипартизанских акциях. В том числе, и будущий руководитель Провода ОУН на Украине и «главнокомандующий» УПА Роман Шухевич. Практически весь высший и средний командный состав украинских подразделений прошел соответствующую подготовку в военных школах, а многие функционеры — еще и специальную подготовку в разведывательно-диверсионных подразделениях нацистских спецслужб. В ходе антипартизанских акций полученные знания «закреплялись на практике».

    В дальнейшем, анализируя поражения немецких войск в ходе кампании 1942–1943 гг., руководство ОУН приняло решение создать собственные «вооруженные силы» — начался проект организации так называемой «Украинской повстанческой армии» (УПА). Можно по-разному относиться к данной структуре. В частности, на основании отсутствия родов войск указывать, что УПА не являлась армией в точном понимании этого слова. Однако это была достаточно многочисленная (относительно территории Западной Украины), законспирированная военная структура, руководство которой, а также отчасти и рядовой состав, имели опыт вооруженной борьбы, как партизанской, так и антипартизанской (напомним, что костяк УПА составили батальоны абвера «Роланд» и «Нахтигалль»).

    За год своего формирования, подразделения УПА успели подготовить значительные материальные запасы, организовать систему складов оружия и продовольствия, наладить систему связи, сформировать невоенные снабженческие структуры, ориентированные на местное население — фактически, организовать мощную базу на территориальной основе для последующей партизанской войны на подконтрольной территории. По приказу оуновского руководства данная база была «наполнена» личным составом полицейских батальонов, которые уходили «в лес», также в структуры УПА влились остатки разгромленной ваффен-гренадерской дивизии СС «Галичина» и отдельные подразделения охранных полков СС и полицейских частей СД. Кроме того, проводились широкие вербовочные и мобилизационные (в том числе и принудительные, под угрозой смерти близких) мероприятия с целью привлечь под знамена борьбы «за свободную и независимую Украину» местное население и военнопленных.

    Таким образом, Советской власти на Западной Украине противостояла достаточно мощная, хорошо законспирированная и вооруженная, опытная разветвленная подпольно-партизанская структура, готовая бороться с «Совитами» до последней капли крови — чужой крови, естественно.

    Началась крайне жестокая и кровавая партизанская война.

    * * *

    Однако прежде, чем описывать непосредственно боевые операции против УПА, необходимо вкратце охарактеризовать состав и структуру органов государственной безопасности СССР и войск, непосредственно принимавших участие в разгроме ОУНовских банд. Наиболее целесообразно сделать это во временном аспекте, чтобы непосредственно представлять себе динамику развития как органов госбезопасности, так и войск НКВД. Такой подход значительно упростит видение их сильных и слабых сторон и поможет выяснить причины как побед, так и неудач.

    Начало Великой Отечественной войны остро поставило вопрос о мобилизации всех сил и средств на борьбу с оккупантами, что автоматически предрешало создание чрезвычайных органов с соответствующими чрезвычайными полномочиями. Поэтому 30 июня 1941 г. совместным постановлением Президиума Верховного Совета СССР, Совнаркома и ЦК ВКП(б) был создан Государственный Комитет Обороны (ГКО), в состав которого вошел также нарком внутренних дел Л.П. Берия.

    Помимо этого встал вопрос о создании единого центра координации органов госбезопасности и войск НКВД. Сначала эту функцию выполняли специальные Оперативные штабы, в состав которых входили представители НКВД, НКГБ и начальники управления пограничных и оперативных войск НКВД. Позднее, на основании Указа Президиума ВС СССР НКВД и НКГБ были объединены в единый Наркомат внутренних дел.

    Отступление советских частей обусловило также крайне тяжелое положение в тыловых районах действующих фронтов. В связи с этим, приказом № 001376-9 от 25.06.1941 войска НКВД должны были обеспечивать охрану тыла с созданием соответствующих управлений по охране тыла армий и фронтов. Однако армейские управления часто дублировали функции фронтовых и вскоре были расформированы. В оперативное подчинение начальникам войск по охране тыла были переданы части пограничных войск, оперативных войск НКВД, войск по охране железнодорожных сооружений, промышленных сооружений и конвойных войск. 8 июля 1941 г. был создан Штаб войск НКВД.

    Первоначально надежную охрану тыла наладить не удавалось. Одной из главных причин было то, что по решению армейского командования войска НКВД неоднократно привлекались к выполнению боевых задач как обычные армейские подразделения. Также на базе войск НКВД (особенно погранвойск) формировались армейские части, которые сразу же бросались в бой. Это часто приводило к большим и необоснованным потерям среди личного состава последних.

    Такое положение вызвало соответствующую реакцию высшего руководства СССР, которое прекрасно понимало специфику работы внутренних войск, а также то, что устойчивый тыл во многом обеспечивает устойчивость фронтовых частей. 15 декабря 1941 г. решением Ставки Верховного Главнокомандования все части войск НКВД передавались из армий назад в подчинение наркомата внутренних дел.

    Однако, к сожалению, в дальнейшем практика передачи военнослужащих НКВД в армейские части и формирования армейских частей на базе войск НКВД не прекратилась. В частности, создаваемая по Постановлению ГКО от 14.10.42 г. единственная 70-я отдельная армия войск НКВД была в феврале 1943 г. передана в состав Красной Армии.

    Также продолжалась реорганизация управления войсками. 30 августа 1941 г. функции Штаба войск НКВД передали Главному управлению погранвойск НКВД. Позже это решение пересмотрели, поскольку ГУПВ не могло одновременно обеспечивать выполнение задач по охране государственной границы и управление войсками по охране тыла. Приказом № 00852 от 28.04.1942 в составе Главного управления войск НКВД было создано Управление войск по охране тыла действующей армии, реорганизованное в мае 1943 г. в отдельное Главное управление войск по охране тыла (его возглавил генерал-лейтенант А.М. Леонтьев, а позже — генерал-лейтенант И.М. Горбатюк). В связи с этим войска по охране тыла были переданы из погранвойск во внутренние войска. Такая система командования просуществовала до конца Войны.

    В октябре 1944 г. центральный аппарат НКВД включал в себя следующие войсковые управления — погранвойск, внутренних войск, войск по охране железных дорог и железнодорожных сооружений, войск по охране важнейших предприятий промышленности, конвойных войск, войск правительственной связи (ВЧ-связи) и военного снабжения. Из них в будущей борьбе с ОУН-УПА будут задействованы погранвойска и внутренние войска, а также, отчасти, войска по охране железных дорог, в том числе бронепоезда и бронеплатформы, находящиеся на вооружении этих войск.

    Помимо Наркомата внутренних дел, войска по охране тыла также находились в оперативном подчинении начальников войск по охране тыла, что создавало дополнительные проблемы в организации взаимодействия с армейским командованием — необходимо было постоянное согласование распоряжений с командованием внутренних войск. С другой стороны, это решение было оправдано печальным опытом «затыкания» фронтовых «дыр» за счет войск НКВД.

    Также как и в армейских частях, во внутренних войсках в начале Войны вводился институт комиссаров (до батальонного уровня включительно), для чего было создано Политическое управление войск НКВД. Позже, в октябре 1942 г. в связи с изменением ситуации на фронтах институт военных комиссаров упразднили, оставив заместителей по политической части и восстановив единоначалие, как в армейских подразделениях, так и в войсках НКВД.

    Параллельно происходила реорганизация самих подразделений внутренних войск. Так, пограничные войска переформировывались на полковой основе. С начала 1942 г. в связи с выполнением задач по борьбе с диверсионными группами противника и фильтрацией задержанных в тылах фронтов в штат полка внутренних войск было введено разведывательное отделение и созданы штатные офицерские должности разведчиков. Также в штаты фронтовых управлений войск по охране тыла вводилась должность заместителя начальника по разведке.

    В целом, реорганизация войск НКВД в течение Великой Отечественной войны определялась обстановкой на фронтах и социально-политической ситуацией в стране, в связи с чем можно выделить два этапа их организационной перестройки.

    На первом (1941–1943) переформирование велось в соответствии с требованиями военного времени и организации единого командования и единой вертикали управления войсками. Как уже указывалось выше, войска в прифронтовой полосе создавались на основе пограничных отрядов и, отчасти оперативных подразделений внутренних войск, а управление — командований пограничных округов. В основу оперативных действий войск по охране тыла были положены тактические схемы, выработанные погранвойсками во время охраны государственной границы. Этим и объясняется высокая эффективность войск по охране тыла как в борьбе с разведчиками, диверсантами и парашютистами противника, так и с уголовными и «политическими» бандами.

    На втором этапе, весной — летом 1943 г. в связи с освобождением оккупированной территории реорганизация войск была связана с подготовкой несения службы в мирное время, в частности, перепрофилированием на охрану объектов и борьбой с агентурой противника, бандами и операциями против националистического подполья и «партизанщины».

    В связи с расширением задач, которые ставились перед внутренними войсками, возрастала и их численность. Так с 1 июля 1941 г. по 1 января 1945 г она возросла от 274 до 833 тыс. человек. Также возрастала численность войск по охране тыла.

    Первоначально один полк выполнял задачу по охране тылов двух-трех общевойсковых армий, к середине 1943 г. — один полк придавался для охраны тыла одной общевойсковой армии. В результате, по подсчетам А.Н. Калюка, плотность охраны тыла в полосе действия, к примеру, Юго-Западного фронта возросла от 17 до 32 человек на 1 км линии фронта. Также войска по охране тыла в категорической форме запрещалось привлекать к фронтовым операциям.

    В феврале 1943 года в связи с освобождением части территории Украины было организовано Управление войск НКВД Украинского округа, первоначально находившееся в г. Харьков, а в январе 1944 г. передислоцированное в освобожденный Киев. Возглавил его генерал-майор М.П. Марченков. Из состава внутренних войск в подчинение округа передавались 16, 17, 24, 25 и отдельная Сухумская стрелковые дивизии. В последствии состав войск НКВД округа менялся. Например, в апреле 1943 г. Сухумская дивизия была выведена из его состава, а переданы в округ четыре (18–21) стрелковые бригады.

    Интересен также вопрос нормативно-правовой базы, определяющей основные функции и задачи внутренних войск в период Войны. Первоначально необходимой правовой обеспеченности охраны тыла Красной Армии не было. В частности, Директивой Совнаркома и ЦК ВКП(б) от 29.06.1941 определялись исключительно общие задачи внутренних и пограничных войск, в частности, обеспечение нормального функционирования военных перевозок, охрана заводов, электростанций, мостов, телефонной и телеграфной связи, борьба с дезорганизацией тыла, дезертирами, паникерами, шпионами и диверсантами, а также создание диверсионных и партизанских отрядов на оккупируемых противником территориях. При этом конкретизация задач прописывалась в ведомственных приказах, директивах и решениях командования фронтов, в оперативном подчинении которых находились подразделения войск.

    Четкий правовой статус войск по охране тыла был определен только 28.04.1942 г., когда Наркоматом внутренних дел и Генштабом было утверждено Положение о войсках НКВД по охране тыла действующей Красной Армии. Помимо этого, ГУПВ НКВД в это же время была разработана Инструкция по службе пограничных войск НКВД СССР по охране тыла фронтов действующей Красной Армии. Этими нормативными документами войска руководствовались до конца войны.

    Положением определялись общие принципы организации охраны тыла, задачи подразделений, порядок подчинения и управления войсками, их права и обязанности. Так, права значительно расширялись в плане предоставления чрезвычайных полномочий при охране порядка, борьбе с преступностью и нарушениями законодательства. Например, разрешалось производить обыски и задержания без санкции прокурора.

    В Инструкции же регламентировались способы выполнения функций по охране тыла. В частности, проведение войсковых операций, например прочесываний, «вычесываний» (войсковые операции в населенных пунктах) и облав. Также определялся характер действий оперативных подразделений внутренних войск — истребительных групп (ИГ) и отрядов (ИО). Первые формировались из подразделений численности до взвода, вторые — до роты. Помимо этого рекомендовалось, чтобы руководство чекистско-войсковыми операциями осуществляли офицеры-разведчики или пограничники.

    Впоследствии на основе боевого опыта в отдельных частях вышеуказанные документы уточнялись и разъяснялись специальными директивами.

    Приказом № 00897 от 5.05.1942 г. по Наркомату внутренних дел была упорядочена штатная структура войск по охране тыла и организована система службы, а отдельные подразделения закреплялись за оперативными тылами фронтов. 14.06.1942 г. НКВД утверждает инструкцию, которая определяла характер взаимоотношений между войсками по охране тыла и частями внутренних войск НКВД. Это тем более важно, что, например, в 1944 г. на Западной Украине чекистско-войсковые операции проводились, как войсками по охране тыла, так и внутренними и пограничными войсками НКВД. В инструкции детально прописывалась компетенция каждого рода войск, в частности, указывалось, что начальники войск по охране тыла имеют право использовать части внутренних войск, которые дислоцируются в полосе охраны тыла, но не имеют право их снимать или передислоцировать.

    Упрощению задач по охране тыла способствовало ноябрьское решение Ставки 1942 г. об отселении гражданского населения с 25-километровой прифронтовой полосы. В полосе отселения служба выполнялась нарядами, также организовывались два рубежа охраны тыла. В связи с этим 19.11 1942 были утверждены соответствующие указания Управлением войск по охране тыла НКВД СССР. Также отселение было проведено в связи с Директивой Ставки № 220915 от 16.05.1944, необходимость которой была вызвана резкой активизацией формирований УПА в прифронтовой полосе. Выселению до 20 мая в пределах 25-километровой полосы подвергалось все гражданское население с последующим временным запрещением проживания и доступа. Также запрещался доступ в эту полосу военнослужащим без соответствующих распоряжений. Последнее объясняется тем, что бандгруппы и диверсанты действовали, переодевшись в советскую военную форму. На протяжении мая 1944 г. из тыла трех Украинских фронтов было отселено порядка 1 млн. человек.

    После освобождения советской территории от оккупантов встал вопрос об организации гарнизонной службы в населенных пунктах, взятия под охрану стратегических объектов и коммуникаций и оказания помощи в организации органов власти и управления. Постановлением ГКО от 4.01.1942 г. эти функции также возлагались на войска НКВД, а детализировались приказом по Наркомату внутренних дел от 5.01.1942. Подразделения внутренних войск передвигались вслед за армейскими боевыми порядками и должны были в течение 3–4 часов после освобождения населенного пункта взять под охрану важнейшие объекты, обеспечить помощь органам внутренних дел по борьбе со шпионами и диверсантами, организовать патрулирование и проверку документов, контрольно-пропускные пункты, выявление заминированных объектов и их разминирование, сбор и изъятие оружия.

    В 1944 г. в связи с освобождением Западной Украины и выходом на государственную границу СССР на войска по охране тыла также были возложены функции по охране западной границы. Это привело к конфликту между Наркоматом обороны и НКВД — руководство органов внутренних дел потребовало снять пограничные полки с охраны тыла и дислоцировать их для охраны госграницы. Военное ведомство старалось сохранить существующий статус-кво. ГКО, по большей части, стал на сторону военных и Постановлением № 5584сс от 8.04.1944 обязал НКВД сформировать управления пограничных войск западных округов и 34 пограничных отряда за счет части войск по охране тыла, южных и восточных пограничных округов и других родов войск НКВД. Впоследствии, на конец 1944 г. численность отрядов увеличилась до 44.

    На Украине было организовано три пограничных округа: Украинский под командованием генерал-майора П.В. Бурмака в составе 2, 88, 89, 90, 93, 98 и 104 погранотрядов (в сентябре 1944 г. для борьбы с УПА округу был придан 42 мотострелковый полк НКВД, резервный погранотряд и 6 авиационный полк); Прикарпатский под командованием генерал-майора Д.И. Демишина в составе 13, 24, 27, 31, 33 и 87 погранотрядов; Черноморский под командованием генерал-майора Н.З. Киселева в составе 26, 79 и 105 погранотрядов.

    Сложность обстановки на украинском участке границы обуславливалась не только боевыми действиями с УПА, но также и отсутствием соглашений о демаркации границы между соседними государствами (по причине отсутствия таковых). Граница, по сути, охранялась только с советской стороны, и на ней невозможно было оборудовать нормальные инженерные сооружения (даже пограничные знаки были временные). В связи с этим наркомат внутренних дел разработал отдельную Инструкцию пограничным войскам по охране пограничной полосы между СССР и Польшей, в которой на погранвойска, помимо охраны госграницы и предотвращения ее нарушения, предписывалось также выявлять и ликвидировать националистические вооруженные формирования и организации в пограничной полосе, вплоть до разрешения преследования их на территории Польши и Румынии.

    Также в пограничных округах организовывались бригады содействия погранвойскам, в частности по Украинскому было создано 209 таких бригад общей численностью 2341 человек, с помощью которых было задержано 76 нарушителей и разгромлено 3 бандгруппы.

    Помимо этого следует отметить, что к борьбе с националистическими вооруженными формированиями временно привлекали не только подразделения, дислоцировавшиеся на территории Украины, но и подразделения Внутренних Войск из других районов СССР. В частности на территории Украины в 1944 году действовали:

    Дивизии:

    Орджоникидзевская стрелковая дивизия (сд) (позднее 9 сд) — место дислокации г. Луцк, участие в боевых операциях 23.03–13.04.1944, боевые операции по Волынской области.

    Сухумская сд (позднее 10 сд) — г. Сарны, 26.03–13.04.1944, Ровенская область и западные области Белоруссии.

    32 дивизия войск НКВД по охране железных дорог — г. Львов, 15.04.1944 — 15.05.1946, Львовская обл.

    Бригады:

    16 стрелковая бригада (сб) ВВ НКВД — г. Сарны, январь-март и август-октябрь 1944 г., Ровенская обл.

    18 сб — г. Киев, 10.06–31.10.1944, Волынская и Львовская обл.

    19 сб — г. Станислав, 26.03.1944 — 10.10.1945, Станиславская обл.

    20 сб — гг. Костополь, Кременец, с марта по октябрь 1944 г., Ровенская и Тернопольская обл.

    21 сб — гг. Острог и Копычинцы, 24.03.1944 — 10.10.1945, Ровенская и Тернопольская обл.

    24 сб — гг. Ровно, Дубно, 2.03.1944 — 10.10.1945, Ровенская обл.

    25 сб — гг. Жовкив и Рогатин, 26.08.1944 — 15.10.1945, Станиславская обл.

    Также в разное время за период 1.01.1944 — 31.12.1951 привлекались около 100 отдельных полков ВВ НКВД-МВД-МГБ, 12 отрядов, около 50 отдельных батальонов, 2 маневренные группы, 6 школ сержантского состава, курсанты Ленинградского, Орджоникидзевского и Саратовского военных училищ МВД СССР и слушатели Московской пограншколы усовершенствования офицерского состава.

    Что представляли собой советские органы государственной безопасности необходимо также кратко охарактеризовать и во временном аспекте.

    20 июля 1941 г. в связи с необходимостью координации всех спецслужб в условиях военного времени, Наркоматы внутренних дел и государственной безопасности были объединены в один Наркомат внутренних дел под руководством Л.П. Берия. Напомним, что непосредственно борьба с националистическим подпольем в системе НКВД возлагалась на отделы по борьбе с бандитизмом (ОББ). Приказом НКВД СССР № 001414 от 30.09.1941 г. в системе наркомата ОББ был реорганизован в самостоятельный отдел (до этого он находился в структуре Главного Управления Милиции, которое курировал замнаркома И.А. Серов). Начальником ОББ был назначен С.А. Клепов, а с 20.07.1942 — М.А. Завгородний, 24.04.1943 его сменил В.А. Дроздов, а 13.09.1943 г. начальником ОББ был назначен А.М. Леонтьев. Отдел состоял из трех отделений, второе из которых во главе с Г.С. Стариновым курировало УССР.

    В Наркомате внутренних дел УССР было организовано соответствующее отделение по борьбе с бандитизмом. При проведении отделением операций по ликвидации бандформирований должны были привлекаться силы истребительных батальонов, войск НКВД и милиции.

    12 декабря 1941 г. в связи с разгромом немецко-фашистских войск под Москвой вышел приказ № 001683, в котором начальникам прифронтовых УНКВД ставилась задача по организации органов внутренних дел на освобожденных территориях. Также отдельно такие задачи ставились директивой № 33881/СВ НКВД УССР, в которой указывалось, что необходимо «…иметь в виду возможность оставления немцами на нелегальном положении своей агентуры из оуновцев-западников, украинских националистов других районов УССР…».

    18 февраля 1942 г. выходит указание НКВД СССР № 64 о задачах и постановке оперативно-чекистской работы на освобожденной территории, в которой предписывалось устанавливать и брать на учет «…участников контрреволюционных белогвардейских и националистических организаций, созданных немцами… участников созданных немцами банд, которые использовались для охраны населенных пунктов, выполнения карательных и реквизиционных функций, выявления и задержания партизан и военнослужащих Красной Армии, бежавших из плена и вышедших из окружения, а также для бандитских налетов в нашем тылу…». Выявленных лиц надлежало немедленно арестовывать.

    Следует отметить, что создаваемые для выполнения этих задач оперативно-чекистские группы являлись самостоятельными оперативными единицами, возглавляемыми руководством НКВД СССР или республиканских наркоматов. Для работы на определенной территории они готовились заранее и тесно взаимодействовали с существующими территориальными органами внутренних дел и особыми отделами НКВД. В состав групп входили опытные следователи и оперативные работники. Позднее, обобщив опыт работы войск по охране тыла, руководство органов внутренних дел предписывало создавать также и оперативно-разведывательные группы в составе командира-разведчика, строевого командира и 12–17 бойцов-пограничников. В задачу этих групп входило выявление и изъятие шпионов, диверсантов и бандгрупп непосредственно в оперативном тылу войск.

    1 июня 1942 г приказом НКВД СССР № 001124 было утверждено положение о четвертом управлении НКВД СССР и четвертых отделах НКВД-УНКВД республик, краев и областей. В частности, отделы должны были руководить и организовывать агентурно-оперативную работу в тылу врага и заниматься сбором военно-политической информации о положении на оккупированной территории, в том числе и об антисоветской деятельности различных политических объединений. Четвертое управление НКВД СССР возглавил Павел Анатольевич Судоплатов.

    11 декабря 1942 г. вышла директива НКВД СССР № 558, которой особым отделам фронтов и армий приказывалось собирать подробнейшую информацию о «национальных формированиях», создаваемых немцами. Имеющиеся материалы, в частности об «украинских батальонах» приказывалось до 10 января 1943 г. передать в управления особых отделов, появляющиеся новые материалы регулярно передавать туда же.

    В связи с освобождением оккупированных территорий круг задач, поставленных перед органами внутренних дел, значительно расширился. Объединенное управление внутренними войсками, органами внутренних дел и государственной безопасности стало нецелесообразным. Поэтому 14 апреля 1943 г. Наркомат внутренних дел был разделен на два наркомата — внутренних дел под руководством Л.П. Берия и государственной безопасности под руководством В.Н. Меркулова.

    На НКГБ были возложены обязанности по ведению разведывательной работы за границей, борьба с деятельностью иностранных разведок на территории СССР (за исключением частей и учреждений армии и флота), борьба с антисоветскими элементами и проявлениями, а также охрана руководящих кадров ВКП(б) и правительства. В связи с этим в НКГБ передавалось 4-е управление и 4 отделы на местах и Транспортное управление (реорганизовано в 3-е Управление НКГБ) и отделы. Также во 2-е Управление НКГБ были объединены Контрразведывательное, Секретно-политическое и Экономическое управления. Внутренние войска и ОББ оставались в системе НКВД.

    Децентрализация органов госбезопасности на этом не закончилась. 21 апреля 1943 г. на основе Управления особых отделов НКВД СССР было создано Главное управление контрразведки Народного комиссариата обороны СССР «Смерть шпионам» — знаменитое ГУКР «Смерш». В его задачи входила борьба с деятельностью иностранных разведок, антисоветскими проявлениями, вражеской агентурой, предателями и изменниками Родины и дезертирами в рядах Красной Армии и Флота. Кроме того, на «Смерш» возлагалась фильтрация военнослужащих и других лиц, находившихся в плену или окружении. Помимо этого, свои органы контрразведки Смерш также оставались и в системе НКВД.

    Приказом НКВД СССР № 00861 от 15 мая 1943 г. были утверждены новые штаты, а приказом № 1234 от 31 мая 1943 — штатная расстановка ОББ (отдела по борьбе с бандитизмом) НКВД СССР, согласно которой УССР курировало 5 отделение (зам. начальника Н.А. Слепнев, должность начальника на момент приказа была вакантной).

    7 мая 1943 г. наркомом внутренних дел УССР был назначен В.Т. Сергиенко, которого 29 июля 1943 г. сменил В.С. Рясной.

    7 мая 1943 г. наркомом госбезопасности УССР был назначен С.Р. Савченко.

    На освобождаемых территориях Западной Украины формировались следующие областные управления внутренних дел и госбезопасности (напомним, управления создавались заранее, до освобождения областного центра и области, соответственно часто заранее назначалось и руководство).

    2 февраля были освобождены гг. Луцк и Ровно. Начальником УНКГБ Волынской области был назначен А.Н. Мартынов (до 9.10.1944), УНКВД — А.М. Яковенко (назначен «задним числом» 25.08.1945). По Ровенской области начальником УНКВД работал В.М. Трубников.

    29 марта 1944 г. освобожден г. Черновцы, начальником УНКГБ области назначен Н.А. Решетов, начальником УНКВД 10.07.1944 — М.Т. Руденко.

    14 апреля 1944 г. освобожден г. Тарнополь (ныне — Тернополь), начальником УНКВД Тарнопольской-Тернопольской области работал Р.Н. Сараев, а УНКГБ — Л.А. Малинин.

    25 июля 1944 г. освобожден г. Станислав (ныне Ивано-Франковск), начальником УНКГБ Станиславской области назначен А.Н. Михайлов, а УНКВД — М.А. Завгородний.

    27 июля 1944 г. освобожден г. Львов, начальником УНКГБ назначен К.С. Волощенко, (с 9.10.1944 — А.И. Воронин), начальником УНКВД — Е.С. Грушко.

    6 августа 1944 г. освобожден г. Дрогобыч, 31 августа начальником УНКВД области назначен командир прославленного партизанского соединения А.Н. Сабуров.

    По состоянию на 13 октября 1944 г по штатам ОББ НКВД УССР значилось 23 человека в аппарате ОББ и 1710 сотрудников, работающих по линии борьбы с бандитизмом вместе с периферийными органами. Непосредственно в ОББ УНКВД было три отделения (агентурно-оперативное, по борьбе с дезертирством и следственное), а также группа оперативного учета.

    9 октября 1944 г. приказами НКВД/НКГБ СССР № 001240/00380 ОББ НКВД УССР реорганизован в Управление по борьбе с бандитизмом, а приказом НКВД СССР № 1499 этой же даты начальником УББ и замнаркома НКВД УССР назначен генерал-лейтенант Т.А. Строкач. Штаты нового управления были утверждены приказом № 001388 от 14.11.44.

    Вскрытием и ликвидацией подполья ОУН и повстанческих банд УПА занимался 1-й отдел УББ, в состав входили следующие отделения:

    1. по разработке глав провода ОУН, штаба УПА и УПК (8 чел.);

    2. работа по вскрытию и ликвидации подполья ОУН и УПА на территории Ровенской, Волынской и Тернопольской областей (8 чел.);

    3. тоже по Львовской, Дрогобычской, Станиславской и Черновицкой областям (10 чел.);

    4. тоже по восточным областям УССР (8 чел.)

    Согласно приказу НКВД/НКГБ СССР № 001240/00380 наркому внутренних дел УССР В.Н.Рясному поручалось руководство агентурно-оперативной работой по борьбе с оуновским подпольем и бандами ОУН УНКВД-УНКГБ Львовской, Станиславской, Дрогобычской и Черновицкой областей. В помощь ему назначались нарком госбезопасности УССР С.Р.Савченко и начальник погранвойск НКВД УССР Бурмак. Руководство агентурно-оперативной работой по борьбе с оуновским подпольем и бандами ОУН по Ровенской, Волынской и Тернопольской областям возлагалось на заместителя наркома внутренних дел СССР Т.А.Строкача, в помощь которому назначались замнаркома госбезопасности УССР Есипенко и начальник внутренних войск НКВД УССР Марченков.

    Приказом НКВД СССР от 1.12.1944 ОББ НКВД СССР реорганизован в Главное управление НКВД СССР по борьбе с бандитизмом (ГУББ) с включением в его состав Штаба истребительных батальонов. Начальником ГУББ НКВД СССР назначался А.М. Леонтьев. Этим же приказом утверждалась структура ГУББ НКВД СССР, в частности, для борьбы с оуновским подпольем организовывался 1-й отдел в составе трех отделений — по борьбе с оуновским подпольем, по борьбе с вооруженными бандами УПА и по борьбе с бандитизмом на Украине.

    Такова была ситуация в органах внутренних дел и госбезопасности по состояню на на 1944 год.

    Часть 2

    Отдельно необходимо остановиться на правовых основах репрессий против членов ОУН-УПА.

    Так, постановление ГКО № 903сс от 17.11.1941 г. предоставило Особому совещанию НКВД СССР право выносить приговоры вплоть до расстрела по делам о контрреволюционных преступлениях и особо опасным преступлениям против государства.

    Указом Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1943 г. постановлялось, что шпионы и изменники Родины из числа граждан СССР караются смертной казнью через повешение, а их пособники из числа местного населения — ссылкой на каторжные работы сроком от 15 до 20 лет. Казнь предписывалось производить публично при народе. Рассмотрение дел было возложено на военно-полевые суды при дивизиях действующей армии в составе председателя военного трибунала дивизии, начальника особого отдела (далее, Смерш) и зам. командира дивизии по политической части при участии военного прокурора дивизии. 2 августа 1943 г. вышел также Указ об образовании военно-полевых судов при кавалерийских, танковых и механизированных корпусах.

    Отдельным Постановлением Пленума Верховного Суда СССР № 12/8/у/с от 7 августа 1944 г. деятельность членов ОУН из числа советских граждан квалифицировалась по статьям 54-1 «а» или 54-1 «б» и 54–11 Уголовного кодекса УССР.

    2 декабря 1944 г. Нарком внутренних дел Л.П.Берия обратился с письмом на имя И.В.Сталина с просьбой направить в западные области УССР две выездные сессии Военной Коллегии Верховного Суда СССР — одну для рассмотрения дел по Львовской, Дрогобычской, Станиславской и Черновицкой областям, а другую — по Ровенской, Волынской и Тернопольской. Обратим внимание — руководитель «карательно-репрессивных» органов ходатайствует о судебном рассмотрении дел. В письме на имя первого секретаря ЦК КП(б)У Н.С. Хрущева от того же числа Берия говорит о том же и указывает, что ходатайствует о предоставлении этим сессиям прав военно-полевых судов, согласно Указа от 19.04.1943 г. Он писал: «…По-моему, при этих условиях создание областных троек не вызывается необходимостью…». Таким образом, четко видно, что руководство компартии Украины «требовало крови» и ходатайствовало о расширении внесудебной системы, в частности, создании областных «троек» (видимо, Никита Сергеевич вспомнил 1937-38 г и свою сверхактивную деятельность в эти годы). Руководитель же органов внутренних дел «тот самый» Берия настаивает на соблюдении законов и использовании существующей судебно-правовой системы.

    Соответствующее Постановление Президиума Верховного Совета СССР вышло 5 декабря 1944 г Им, кстати, предписывалось приводить в исполнение приговоры к смертной казни (повешение) публично по месту совершения осужденным преступления (вспомини мемориальную доску в г. Ровно).

    Отдельно необходимо остановиться на тактике и характере действий подразделений внутренних и пограничных войск в ходе чекистско-войсковых операций.

    Сразу же отметим, что националистические «исследователи» активно тиражируют несколько мифов о действиях «карательно-репрессивной системы». Живучесть этих мифов связана, прежде всего, с неграмотностью (?) отдельных популяризаторов (да и самих мифотворцев) как в военном деле и так и тем, что «исследователи» не удосужились ознакомиться с соответствующими нормативными инструкциями и боевыми уставами.

    В частности, постоянно муссируется миф, что наличие в документах низких потерь войск НКВД при выполнении боевых операций связано с тем, что командование войск, опасаясь «оргвыводов», искусственно эти потери занижало.

    Между тем, низкие потери вполне объяснянимы двумя причинами. Прежде всего — боевым опытом. Личный состав, отбираемый в истребительные отряды и группы, неоднократно привлекался к подобным операциям на протяжении многих лет войны. Поэтому тактические схемы были отработаны до автоматизма и «каждый знал свой маневр». Большинство же «вояк» УПА было бывшими крестьянами, которых мобилизовали (в основном, п и наскоро обучили. Несмотря на высокий уровень подготовки командного состава (вспомним батальоны абвера и шуц-полиции), отсутствие реального боевого опыта у большинства уповцев играло решающую роль в боевых столкновениях с профессионалами из внутренних и пограничных войск.

    Вторым решающим моментом было вооружение. Особенность лесного боя состоит в том, что боевые столкновения происходят внезапно и скоротечно в условиях ограниченной видимости (реально бой происходит при сближении 150–200 м, а то и ближе). В результате ограниченности видимости нет времени на прицеливание. Выигрывают бой подразделения, успевающие быстро создать необходимую плотность огня и «прижать» противника к земле. После этого уничтожение его становится вопросом скорого времени. Поэтому тактика действий истребительных групп строилась «от пулемета». Вооруженные ручными пулеметами стрелки обеспечивали решающий перевес в огневом контакте. Также определяющим в боевых столкновениях являлось то, что личный состав войск НКВД был вооружен автоматическим оружием. Более легкий и короткий пистолет-пулемет в лесных условиях гораздо выигрышнее винтовки и создает высокую плотность огня в скоротечном лесном бою. Кстати, именно с этим столкнулись советские подразделения в 1939-40 гг. в Финляндии.

    Решающую роль в чекистско-войсковых операциях играла высокая концентрация станковых пулеметов на флангах и в порядках войск, а особенно на заставах, в секретах и заграждении. Выходящие из окружения партизанские группы оказывались под кинжальным фланговым огнем, от которого не спасали деревья и кустарник.

    Часто упоминается использование артиллерии, танков и авиации против подразделений УПА. Однако, при анализе отчетов командиров подразделений ясно прослеживается, что артиллерия была скорее средством психологического воздействия и использовалась исключительно в том случае, если уповцами удавалось организовать оборонительные сооружения, да и то далеко не всегда. Танки же использовались в качестве подвижных огневых точек и то крайне ограниченно (в основном на опушках, лесных дорогах и просеках в подвижных дозоров).

    Гораздо эффективнее было использование минометов, особенно 50-мм ротных, которые располагались непосредственно в боевых порядках. В данном случае именно концентрация минометов в качестве поддержки оказывалась решающей, когда подразделения УПА переходили к жесткой обороне в условиях леса. От применяемых осколочных мин окопы и деревья в лесу являются слабым укрытием, а при умелой корректировке огня подавление опорных точек противника в лесу не представляет сложности. При этом использование минометного огня против прочесывающих лес истребительных групп — малоэффективно из-за рассредоточенности бойцов.

    Использование авиации также было вызвано решением специфических задач. Во-первых, чисто психологической. При окружении партизанской группы, задачей авиации была не столько разведка (в условиях леса она малоэффективна), сколько возможность резко снизить маневренность партизанской группы, не дать ей уйти из района оцепления или маневрировать в пределах района, «действовать на нервы» скрывающимся постоянной угрозой обнаружения. Штурмовка позиций применялась очень редко и только при наличии укреплений в населенных пунктах.

    Другим образцом мифотворчества являются рассказы о «героях», которые «противостояли» крупным войсковым соединениям. В частности, в качестве «упрека» националистические «исследователи» постоянно указывают, что для ликвидации небольших групп УПА выделялись больше количество войск. При этом создается имидж «былинных украинских богатырей», в неравной борьбе добывающих «свободу и независимость».

    Между тем, большинство войск непосредственно в боевых действиях участия не принимали. Особенностью тактики действий внутренних войск было создание необходимой концентрации сил и средств минимальным количеством бойцов в нужное время на решающих направлениях. Основная масса войск при этом находилась в оцеплении района боевых действий и в боевых столкновениях непосредственно не участвовала, имея задачу не дать остаткам разбитой бандгруппы уйти из района.

    Оцепление старались проводить вечером перед наступлением темноты, чтобы блокировать место и не дать противнику уйти ночью. Прочесывание начинали утром и старались закончить в течение светлого времени суток.

    Первоначально, зимой-весной 1944 года чаще применялась тактика оперативно-войскового окружения районов, после которого начиналось обычное прочесывание ротными цепями. Это было связано с тем, что леса в районах операций на тот момент были сосновые и лиственные, лишенные листвы. При этом создавалась необходимая предпосылка для взаимодействия между бойцами в цепи при прочесывании. Подразделения выстраивались в две цепи с расстоянием между ними порядка 50 м, после чего начиналась непосредственно операция. Кстати, такого рода операции действительно требуют привлечения большого количества войск и высокого расхода боеприпасов. Последний связан с тем, что при прочесывании в обязательном порядке производится обстрел возможных мест сосредоточения противника и мест возможных засад (густые заросли, естественные понижения, лощины и т. д.). Помимо этого подразделения оставляли секреты и заставы на прочесанной территории с целью вскрытия незамеченных схронов и перехват прорвавшихся и просочившихся одиночек и мелких групп.

    Таким образом, две трети войск непосредственно в боевых столкновениях не участвовало, а имело задачу не дать бандгруппе прорваться из района оцепления и скрыться.

    В дальнейшем, летом-осенью 1944 г от такой схемы пришлось отказаться, поскольку при освобождении новых территорий операции начали проводиться в темнохвойных лесах с низкой видимостью, а в лиственных лесах видимость резко упала.

    Подразделения перешли к тактике прочесывания отдельными взводами полосы до 400 м (роте, выделялась полоса 1000–1200 м, отделению — 100–120 м). Отделение передвигалось колонной, высылая передовой и боковые дозоры и тщательно осматривая местность. Через каждые 250–500 м движения контролировалась связь с соседями. Время проведение операции увеличивалось, но при этом возможность прорыва из кольца практически полностью исключалась. Также при попытке прорыва противника встречала не цепь отдельных бойцов, а сконцентрированное подразделение, кроме того, увеличивались возможности фланговых ударов по прорывающейся группе со стороны соседей.

    При прочесывании использовалось несколько тактических схем. Во-первых, окружение противника с постепенным сближением поисковых групп к центру. Данная схема позволяла наращивать силы и средства в связи с уменьшением площади прочесываемого участка. Тем более что скрывающиеся бандгруппы первоначально предпочитали уйти от боевого столкновения и, таким образом, сами загоняли себя в ловушку. В данной тактической схеме, одновременно выдвигающиеся подразделения при завязывании боя могут легко перестроиться и ударить во фланг прорывающейся бандгруппе, а завязывание боя несколькими боевыми группами не снижало скорости прочесывания. Однако такая схема требовала наличия большого количества войск и значительной глубины боевых порядков, а также создания подвижных резервов (чаще всего для этого использовали кавалерию). Иначе вероятность прорыва бандгрупп не исключалась.

    Другой тактической схемой была организация системы неподвижных заслонов вокруг участка, имеющих между собой огневую связь. При этом для бандгруппы создавался «тактический мешок», куда ее старались загнать. Поисковые группы могли двигаться с одного, двух и более направлений, соответственно, неподвижные заслоны организовывались также с нескольких направлений. Сравнить тактику действий, пожалуй, можно с загонной охотой. Заслоны также могли быть подвижные или неподвижные. Именно в подвижных заслонах чаще всего применяли танки и бронетранспортеры.

    Именно таким образом осуществлялись крупные войсковые операции против достаточно крупных подразделений УПА. При этом непосредственно боевые действия вели, как уже указывалось, истребительные отряды численности до роты и, реже, до батальона.

    Кроме того, активно применяли следующую тактическую схему. Из опытных пограничников и разведчиков организовывались разведовательно-поисковые группы (РПГ), кстати, именно их чаще всего путают с агентурно-боевыми группами историки-дилетанты. РПГ придавались опытные оперативники из местных органов госбезопасности и назначался определенный район.

    В задачу РПГ входило установить, кто совершил нападение или теракт и выяснить дислокацию бандгруппы. При этом производилась тщательная разведка местности, брали пленных, которых оперативники и офицеры-разведчики допрашивали на месте с целью выяснения дислокации бандгруппы, руководства и обстановки. Кстати, применение спецсредств при этом было необязательно, ошеломленный пленный из-за серьезного психологического стресса в подавляющем большинстве случаев сам все рассказывал, а часто служил и проводником. После чего непосредственно разрабатывался план операции. РПГ старалась войти в непосредственное соприкосновение с бандгруппой, не выдав себя, и тщательно отслеживала ее перемещения. В некоторых случаях в задачу РПГ входила бесшумная ликвидация постов, дозоров и секретов, а также завязывание боя с целью сковать бандгруппу до подхода истребительных групп.

    Такая организация поиска позволяла экономить силы и средства и бить ОУН по частям, наращивая силы и средства поочередно в районах выявления бандгрупп.

    Кроме того, часто прочесывание производилось непосредственно истребительными группами. При этом каждой группе выделялся участок и маршрут движения, организовывались секреты и дозоры. После чего начиналось прочесывание лесного массива не ротными цепями, а силами отдельных истребительных групп в составе опытных следопытов-пограничников. Завязывая бой, истребительная группа «наводила» на банду другие подразделения, после чего непосредственный район боя оцеплялся, и банда ликвидировалась.

    Совместная тактика действий небольших РПГ и ИГ была окончательно отработана во второй половине 1944 г, когда и были разгромлены основные крупные формирования УПА. При этом количество РПГ увеличилось, а попутно стали организовываться агентурно-боевые группы (АБГ) из бывших членов ОУН и УПА. АБГ обеспечивали непосредственно разведку на местности и выявление бандгрупп и схронов, на которые по рации «наводились» истребительные группы. Тактика действий РПГ также частично изменилась. Часто, вместо рейдов в пределах оперативного района организовывались секреты и скрытые наблюдательные посты вблизи населенных пунктов и на основных лесных дорогах, тропах и просеках. Разведчики вели наблюдение за перемещением местных жителей и подозрительных лиц и отслеживали контакты. Именно благодаря такой работе в конце 1944 г. была вскрыта сетка связи оуновского подполья, о чем будет рассказано далее.

    Также широко применялась тактика «провокации». РПГ или её часть «раскрывалась» перед местным населением или изображала небольшую группу командированных военнослужащих. При нападении на нее, задачей было сковать противника боем и разгромить силами самой группы или перебрасываемыми оперативными подразделениями.

    Различные тактические схемы тщательно анализировались в войсках. В частности, директивой № 15/10-002196 от 22 апреля 1944 г. начальник Главного управления войск по охране тыла генерал-майор И.М. Горбатюк требовал от командиров изучения опыта боев. Приказывалось всесторонне проанализировать проведенные операции по борьбе с бандитизмом, обобщить материалы, составив описания боев, и развернуть их детальное изучение всем личным составом. Такое же требование изучения инструкций по службе, оперативных документов и тренировка по составлению донесений, инженерно-технического и материально-технического оборудования требовал в своем указании № 18/2/4144 начальник погранвойск НКВД СССР генерал-лейтенант Н.П. Стаханов.

    Наиболее типичные примеры публиковались для ознакомления командного состава. Так, в ведомственном журнале «Пограничник» выходили специальные статьи, содержащие тактические схемы с детальным разбором действий командиров и подразделений, например, ликвидация прорвавшейся через границы банды, действия оперативной группы в горах, ликвидация бандгруппы, ликвидация воинского подразделения. Также представлялся опыт боевых действий подразделений в условиях леса, населенного пункта. Помимо этого выходили статьи, обобщающие тактический опыт действий различных подразделений и управления ими.

    В связи с постоянной угрозой разгрома и наступлением зимнего периода подразделения УПА изменили тактику. Если первоначально бандгруппы старались оперировать в лесах, то теперь, наоборот, небольшие подразделения старались расположиться в схронах, либо близко к жилью или в самих населенных пунктах.

    В связи с этим тактика действий подразделений войск НКВД также была изменена. В частности административный район делился на 10–15 участков, в каждый участок входило 2–3 села. За участком закреплялась рота, усиленная оперативниками органов внутренних дел и госбезопасности. В результате чего бандгруппы в схронах оказывались блокированными и не могли маневрировать.

    После изоляции ротного участка подвижными постами и неподвижными нарядами, взрослое население села собиралось на сход, на котором руководитель операции требовал добровольной явки скрывающихся подпольщиков либо их выдачи. При этом жители предупреждались, что если прячущиеся не выйдут и будут найдены, то семьи укрывающихся и укрывающих будут немедленно выселены или привлечены к ответственности как пособники.

    По истечении срока ультиматума на всех ротных участках одновременно начинался обыск всех строений, огородов, садов и т. д., прекращающийся только ночью, когда дополнительно увеличивалась сеть нарядов и постов. Вся операция обычно длилась около 5–7 дней.

    Еще одним мифом являются выводы отдельные «исследователей», что в большинстве случаев внутренние войска воевали с «безоружным местным населением», которое «записывалось в бандиты». И доказывается это несоответствием убитых, захваченных и сдавшихся повстанцев и количеством трофейного оружия. В глупости подобных заявлений легко убедиться, проанализировав любую операцию Великой Отечественной войны, успешную как для Вермахта, так и для Красной Армии. При этом количество захваченных трофеев в большинстве случаев меньше количества потерь (безвозвратных и санитарных) и пленных.

    При анализе документов видно, что в рапортах и отчетах вооружение четко разделяется на «изъятое» (при обысках, арестах и ликвидации баз и схронов), «захваченное» и «подобранное». В первом случае, количество изъятого вооружения обычно соответствует числу арестованных боевиков.

    Также следует помнить, что количество трофеев зависит от характера боя. При скоротечном бое, в случае быстрого уничтожения бандгруппы, или оперативном захвате большинства боевиков, а также ликвидации бандгрупп в бункерах и схронах число трофейного оружия также соответствует числу ликвидированных повстанцев.

    Далее, в армейских частях, во-первых, обязательно учитывается количество уничтоженной техники и тяжелого вооружения, а также выделяются специальные трофейные команды для сбора неповрежденного оружия (именно собранное неповрежденное и исправное оружие и называется «трофейным»). Во внутренних войсках неисправное и поврежденное оружие не учитывалось, также не было специальных трофейных команд — учитывалось только то, что удалось захватить и подобрать в результате поиска. При этом, ориентировали поисковые группы, прежде всего на учет убитых, поскольку часто повстанцы притворялись убитыми, а потом, после ухода групп скрывались.

    Одним из правил боя в лесу и населенном пункте является активное применение гранат. В условиях лесного боя трофейные гранаты использовались непосредственно в бою, о чём упоминается в документах. Оружие уничтоженных гранатами боевиков при этом часто повреждается и уже не учитывается как трофейное. Кроме того, применение массированного огня также часто приводит к повреждению оружия. Помимо этого, поиск трофейного вооружения в лесных условиях весьма затруднен даже при выделении специальных групп.

    Наконец, большинство рядовых боевиков, не говоря уже о мобилизованных местных жителях, при первом же намеке на разгром старались выбросить оружие и предстать «случайным», «обозником» и т. д. Также очень редко кто в условиях лесного боя выходил сдаваться с оружием в руках — очень высока вероятность, что убьют до того, как поймут, что в них стрелять не собираются, а идут сдаваться.

    Таким образом, подобные рассуждения являются несостоятельными и иллюстрируют исключительно неграмотность и предвзятость т. н. «исследователей».

    Часть 3

    Отдельно необходимо кратко охарактеризовать структуры ОУН-УПА на Западной Украине. Сразу же следует указать, что рассуждения о том, что украинские националисты приняли решение организовывать собственную армию в 1943 г. не имеют под собой никаких оснований. Работа по созданию вооруженных структур, на основе которых будет развернута «украинская армия» бандеровцами началась еще задолго до Войны. В мае 1940 г. она была оформлена в конкретный программный документ, где подробнейшим образом регламентировалось организация будущей армии и порядок действий по ее созданию для функционеров на местах — т. н. «Генеральный план». Именно этого плана бандеровцы будут придерживаться в дальнейшем при формировании УПА.

    Но в 1941 г. процесс был приостановлен. Связано это было с арестом видных функционеров ОУН, с одной стороны. С другой, руководящую верхушку ОУН устраивал имеющийся статус-кво — организация широко представлена в органах местной власти, отношение с оккупационными властями — более чем дружеское (даже руководство сидит в концлагере не на общих основаниях, а в элитном блоке), оуновцы служат в добровольческих военных формированиях и полицейских частях, идет успешное наступление на «советы», и победа немцев вроде как не за горами.

    Однако к концу 1942 г. ситуация изменилась кардинальным образом — после провала взятия Москвы и «Блицгрига», а также окружения крупной немецкой группировки войск под Сталинградом, победа Германии в Войне становилась все более и боле призрачной. Кроме того, в связи с поражениями кампании 1941-42 гг. еще более ужесточилась оккупационная политика на Западной Украине (до этого она была мягче, чем в восточных и центральных областях). Это, естественно, вызывало резкое сопротивление гражданского населения. Помимо этого, на территорию оккупированных западных областей, выполняя задачи по разрушению немецкого тыла, стали проникать советские партизанские отряды и соединения. Для ОУН нависла нешуточная угроза полностью потерять контроль над ситуацией на Западной Украине и лишиться базы собственного движения.

    Первыми угрозу осознали руководители оуновских структур на местах, в частности, краевой проводник ОУН на северо-западных территориях Д. Клячкивский («Охрим», «Клим Савур»). Он воспринял угрозу серьезно и стал форсировать организацию собственных вооруженных отрядов. В частности, уже в начале февраля 1943 г. им был назначен специальный представитель провода (В. Ивахив), которому поручалось на основе боевой группы «Дубового» (И. Литвинчук) развернуть формирование вооруженных партизанских отрядов.

    О мотивах, заставивших бандеровцев резко интенсифицировать развертывание вооруженных структур, откровенно указывается в письме одного из руководителей Службы безопасности (СБ) ОУН на северо-западных землях В. Макара. Макар указывал, что повстанческие акции оуновцы должны были начать, и эти акции не опережали события, а уже запоздали, поскольку территория выходила из под контроля («вырывалась из рук»), в связи с ужесточением оккупационной политики («немчура начала уничтожать села») началось стихийное сопротивление оккупантам и «начались множиться атаманчики», наконец, советские партизаны начали выходить на территорию Западной Украины («красная партизанка начала заливать территорию»).

    Интересно, что во внутреннем документе ОУН «К внутреннему положению», датированным концом 1943 г указывалось:

    «…Вредоносность действий красной партизанки находится в следующем: 1) Провоцирует немцев к выступлению против украинского народа…»

    То есть, в данном случае следует понимать, что оуновцы «выступлениями» против немцев последних, по-видимому, провоцировать не боялись и не собирались.

    Далее:

    «…2) Уничтожает сознательный украинский элемент;

    3) Является единственным фактором, который ведет коммунистическую работу на украинских землях и через это вводит дезориентацию среди части населения (промосковское движение);

    4) Своими действиями старается парализовать освободительное движение украинского народа…».

    То есть, как и указывалось выше, оуновское руководство испугалось за свое влияние в крае, которое начало резко падать из-за «непротивления» националистов немцам.

    17-20 февраля 1943 г. на Львовщине прошла III конференция ОУН. Решения конференции по военным вопросам не сохранилось, однако, весьма вероятно, что именно на ней были определены задачи по активизации создания собственной армии. Интересно, что на этой конференции большинством голосов под нажимом Д. Клячкивского и военного референта провода ОУН Р.Шухевича (будущего преемника Клячкивского на посту «главнокомандующего» УПА) было определено, что вооруженная борьба должна быть направленной в первую очередь не против немцев, а против красных партизан и поляков.

    Первые отряды начали разворачиваться, прежде всего, на Волыни под руководством Клячкивского — Клима Савура. После 20 марта 1943 г. в связи с тайным приказом руководства ОУН «в леса» начали уходить полицейские подразделения, сформированные из украинских националистов.

    Интересно, что само название УПА было «позаимствовано» бандеровцами у «полевого командира» и руководителя «Полесской Сечи» «Тараса Бульбы» (Боровца), как очень «популярное» на Полесье. Бандеровские военные формирования разгромили штаб Т. Бульбы и силой включили его подразделения в состав своей «армии». И только на том основании, что Боровец отказался признать «верховенство» бандеровцев и их исключительное право «бороться за независимость» Украины.

    Функционеры ОУН старались, прежде всего, наладить жесткое подчинение структур УПА оуновским структурам. Даже современные украинские историки признают, что эта армия действовала под «…непосредственным политическим руководством бандеровского провода и была в его руках важным инструментом … для достижения собственных политических целей…». Однако то, что эта армия фактически была «партийной армией» — признать не желают.

    Начатый III конференцией ОУН процесс формирования армии набирал обороты. На протяжении марта — апреля прошло объединение военных структур ОУН и полицейских подразделений, составивших костяк будущей армии. На 1 мая уже существовало центральное управление во главе с В. Иваховым («Сом»), после его гибели непосредственное руководство УПА берет на себя сам Клячкивский-Савур.

    Штаб УПА состоял из оперативного, организационно-мобилизационного, разведывательного, хозяйственного, учебного, пропагандистского и политического отделов. Все высшие должности в штабе занимали функционеры ОУН Бандеры.

    В мае-августе 1943 г. произошло организационное оформление территориальных структур УПА. Сначала все отряды на территории Ровенщины были сведены в первую группу (т. н. «Северная группа») под командованием уже упоминавшегося Дубового. На юге Ровенщины на базе отрядов Энея (П. Олийнык) разворачивалась «Южная группа». На северо-западе Волыни организовывалась группа «Озеро», которое в будущем возглавил Рудой (Ю. Стельмащук).

    В середине августа прошла первая реорганизация УПА на территориальной основе. Северо-западная группа была привязана к военному округу (ВО) «Туров» с дислокацией в районе Луцк — Горохов — Володимир-Волынский — Камень-Каширский — Ковель, отдельные группы оперировали до Бреста. Северная группа — ВО «Заграва» дислоцировалась в районе Сарны — Костополь, отдельные группы оперировали до Пинска. Южная группа — ВО «Эней» (позже — «Богун») оперировала на юге Ровенщины и севере Тернопольщины с базой в Кременецких лесах. Несколько позже в юго-восточной части Ровенщины на границе с Житомирской области была организована немногочисленная Восточная группа — ВО «Верещаки» (позже «Тютюннык») под командованием Ф. Воробця («Верещака»)

    Кстати, именно территориальность будет как будущим положительным моментом в организации — убитые боевики пополнялись за счет местного населения, что позволяло отчасти восстановить боеспособность разгромленных формирований, так и отрицательным — формирования были жестко привязаны к определенному району, что ограничивало их маневренность (поскольку местные боевики не желали уходить далеко от своих домов) и обуславливало успешность операций по блокированию и прочесыванию.

    Параллельно с военными структурами, создавались и тыловые в виде надрайонов и районов, которые возглавлялись комендантами, обязанными обеспечивать организационную связь УПА с территориальными структурами ОУН. На основе этих тыловых структур разворачивались отряды «самообороны», которые служили кадровым резервом УПА.

    Наибольшей тактической единицей УПА был курень батальонного состава (500–700 чел.) в составе трех-четырех сотен. Сотни подразделялись на три стрелковых взвода («чоты») и один пулеметный взвод. В состав чоты входило три отделения («рой») по 8-10 человек. Курени объединялись в отряды или бригады. Однако такое было не часто и характерно для Волыни. Да и само понятие «бригада» было чисто номинальным. Скорее всего, в этом случае негативную роль играла все та же территориальность, когда повстанцы и командиры отказывались служить с «чужаками» и подчиняться чужим командирам. Помимо этого отмечается непостоянство численного состава подразделений, а также формирование сводных боевых единиц переменного состава — отделов и подотделов.

    После августовского III чрезвычайного Великого сбора ОУН (1943 г.) было решено включить в состав УПА вооруженные формирования на Галичине — т. н. Украинскую народную самооборону, созданную июле-августе 1943 г. (УНС). После включения в начале 1944 г. УПА на Волыни и в Полесье было объединено в УПА-Север, а на базе УНС развернута УПА-Запад. Первой командовал Д. Клячкивский-Савур («майор Омелян Крымский»), а второй — В. Сидор («Ростислав Вышитый»).

    УПА-Запад первоначально состояла из шести ВО — «Башта», «Буг», «Лисоня», «Говерла», «Макивка» и «Закерзонье» (Польша), позднее их количество сократили до четырех. В пределах ВО формировались тактические подразделения («видтинки»), которым подчинялись курени и отделы.

    Помимо этого, оуновцы пытались развернуть структуры УПА-Юг и УПА-Восток.

    Однако эти попытки провалились, прежде всего, из-за отсутствия поддержки местного населения. Поэтому встречающиеся упоминания об УПА-Юг на самом деле относятся к отдельным отрядам ВО «Богун» УПА-Север и ВО «Лисоня» УПА-Запад, которые рейдировали на территории Каменец-Подольской, Винницкой и южной части Житомирской области, периодически заходя в Киевскую область. УПА-Восток же идентифицируется с ВО «Тютюннык» УПА-Север, подразделения которой рейдировали на севере Житомирской области, периодически также заходя в Киевскую область. Южнее и восточнее этих территорий, ни о каких подразделениях УПА речи быть не может, а можно говорить исключительно о террористической и подпольной деятельности боевых групп ОУН, крайне немногочисленных и быстро разгромленных.

    Оуновцы пытались привлечь в УПА не только украинцев, но и представителей других национальностей, особенно военных специалистов из окруженцев и военнопленных. Хотя в УПА и существовали национальные отделы, однако, в целом эта попытка также провалилась. Использовались в основном мобилизованные, отношение к ним было очень настороженное, особенно со стороны службы безопасности ОУН. И небезосновательно, поскольку даже украинские историки не спорят с тем, что большая часть представителей других национальностей пришла в УПА с целью воевать против немцев и была убеждена, что вступают в отряды, действующие совместно с советскими партизанами. С началом освобождения Западной Украины большинство представителей других национальностей перешли в отряды советских партизан. Кстати, интересно, что на 1944 г среди украинской части рядового и командного состава УПА 60 % составляли выходцы из Галичины, 30 % — Украинского Полесья (полещуки) и 10 % — жителей Приднепровья, а в социальном плане подавляющая часть была из представителей сельской местности.

    Руководство УПА в 1943 разработало систему внутренних оперативных документов, в частности, Дисциплинарный устав и Боевой устав пехоты, Инструкцию по разведывательной и контрразведывательной службе. На страницах оуновских сборников регулярно печатались материалы по военной тематике.

    27 августа в УПА были введены ранги и воинские звания. Так все военнослужащие именовались казаками и делились на казаков-стрельцов, подстаршин и старшин. Устанавливались подстаршинские, старшинские и генеральские ранги и степени. Офицерский состав делился на: хорунжий, поручик, сотник, майор, подполковник, полковник, генерал-хорунжий, генерал-поручик, генерал-полковник и даже (sic!) маршал. Правда, даже «сам» «главнокомандующий» УПА Тарас Чупрынка (Р. Шухевич) выше генерал-хорунжего «не дослужился».

    Помимо этого устанавливались боевые награды — Бронзовый, Серебряный (два класса) и Золотой (два класса) кресты за Боевые заслуги. Также пытались ввести военную униформу, однако эта затея провалилась и имеет место только в современных «исторических» фильмах украинских режиссеров и на «парадах» «ветеранов» УПА.

    Всего через УПА по данным украинских историков за период конца 1942 г. (официально на Украине датой образования УПА считается 14 октября 1942 г. — праздник Покрова) до сентября 1949 г, когда УПА «самоликвидировалась», прошло свыше 100 тыс. человек. А наибольшей численности она достигала в начале 1944 г — 25–30 тыс. человек.

    Этими же историками делается абсолютно правильный вывод, что УПА не имела никакой возможности воевать, если бы она не опиралась на разветвленную систему глубоко законспирированной сетки ОУН. Таким образом, совершенно справедливо советские источники ставили знак равенства между ОУН и УПА и приводили в документах и исследованиях эти формирования через дефис. УПА, несмотря на все заверения современных «исследователей», на самом деле является партийной, «карманной» армией ОУН, наподобие «Охранных отрядов» СС, не достигших уровня Ваффен-СС, а вернее широко разросшейся террористической организацией при бандеровских подпольных структурах.

    В связи с разгромом части воинских формирований во второй половине 1944 г. произошло организационное изменение структуры УПА. В УПА-Запад выделялось четыре ВО — «Буг», «Лисоня», «Говерла», «Маковка» и «Сан», в каждом из которых были территориальные подразделения-видтинки. В подразделениях оперировали 3–5 куреней. Однако следует отметить, что численность личного состава куреней не соответствовала в большинстве случаев заявленному тактическому подразделению. То есть, «на бумаге» — это был курень, а фактически — одна полная сотня и несколько сотен, зачастую численностью, не превышающих «чоту». То есть «курень» в большинстве случаев был несколькими разбросанными по территории взводами-чотами, оперировавшими каждый на своей территории и номинально подчинявшихся командиру, вокруг которого концентрировалось самое крупное подразделение. По настоящему крупных тактических единиц было немного. В сентябре 1944 г. в состав УПА-Запад также влились остатки разгромленного и расформированного подразделения УПА-Запад-Карпаты во главе с А.Луцким («Богун»).

    Осенью 1944 г., в связи с большими потерями, руководство УПА также было вынуждено переформировавать группу УПА-Север. Областные округа и ВО ликвидировались, вместо них организовывалось генеральные округа, в частности, № 1 «Завыйхост» и № 2 «Тютюннык». Эта реорганизация четко маркирует начавшуюся агонию партизанского движения и переход подполья на террористиско-диверсионную структуру. При этом, в округе боевые подразделения сводились в «соединения», состоявшие из «бригад» по 3–4 отряда. С учетом того, что отряд не являлся четко определенной структурой, можно сделать вывод, что достаточно крупные тактические подразделения в крае были выбиты, и руководству УПА приходилось в срочном порядке организовывать в единую структуру разрозненные небольшие боевые группы повстанцев.

    Зимой 1944-45 г. произошло новое укрупнение — генеральные округа реорганизовывались в Северо-Западный край «Хмельницкий» и восточный край с четырьмя ВО в каждом. В округах создавались новые военные структуры — отделы особого назначения. Кроме этого были сохранены структуры на базе надрайонов. То есть фактически завершилась реорганизация, ориентированная на подпольно-диверсионную, а не войсковую деятельность.

    Перестройка боевых действий УПА на основе новых тактических приемов началась той же осенью 1944 года. Так 15 ноября вышла новая инструкция ОУН, согласно которой войсковые подразделения должны были подчиняться не только командованию УПА, но и местным проводникам ОУН. Отряды реорганизовывались до боле мелких тактических единиц с целью повышения их маневренности и перехода от регулярно-войсковых операций к партизанско-диверсионным. Это также свидетельствует о том, что украинская «партизанка» выдыхалась. В частности, 18.11.1944 руководитель штаба ВО «Заграва», объединенного с ВО «Туров» в своем приказе требовал увеличить численность отрядов и личного состава, а также чтобы каждый отдел хотя бы дважды в месяц рейдировал по закрепленному району и ежемесячно проводилась хотя бы одна наступательная операция. При этом в каждой «бригаде» рекомендовалось создать «спецбоевку» численность 15–30 боевиков, которые бы под видом советских групп выполняли диверсионно-террористические функции.

    В конце нужно привести цитату из книги современных украинских историков, красочно характеризующую ситуацию: «…решение о переходе …от т. н. «регулярно-войсковых форм» боевых действий к повстанческо-партизанской тактике красноречиво говорило о крахе надежд руководящих кругов освободительного движения на превращение УПА в регулярную армию. Официально это было признано позднее, но промедление в этом важном вопросе имело негативные последствия для УПА…».

    В общем, продолжались кровавые игры в «полковников» и «генерал-хорунжих», пропагандистские заверения о борьбе «армии непокоренных», но фактически, к концу 1944 года УПА как военная структура была разгромлена, а ее остатки были реорганизованы в боевые группы бандеровской организации, развернувшие кровавый террор, прежде всего против мирного населения. И для разгрома террористических групп потребовались уже совсем другие тактические схемы и методы работы.

    Часть 4

    Советские органы госбезопасности в ходе Войны уделяли самое пристальное внимание ОУН. В частности, в сентябре 1942 г. оперативной группой НКВД УССР под руководством С.Р.Савченко была подготовлена подробная сводка о деятельности украинских националистов на оккупированной территории. Помимо этого, следует упомянуть докладную записку начальника Украинского штаба партизанского движения (УШПД) Т.А.Строкача от 7.01.1943.

    Судя по всему, эти докладные записки были подготовлены в связи с принятием решения направить партизанские отряды и соединения на Западную Украину и имели целью прояснить обстановку для их командования. В частности, командиры партизанских соединений С.А. Ковпак и А.Н. Сабуров специально были предупреждены УШПД об особой бдительности по отношению к украинским националистам.

    При разворачивании активного партизанского движения и перемещении крупных отрядов и соединений на Западную Украину в УПШД и Центральный штаб партизанского движения регулярно поступали сообщения о деятельности украинских националистов на оккупированной территории. В качестве примера можно привести данные разведсводки партизанских отрядов Житомирской области о действиях украинских националистов на Волыни. В ней указывалось, что идет формирование украинской националистической армии за счет бывших полицаев и местного населения, а также что в 20-х числах марта 1943 г. по приказу бандеровского штаба украинские полицейские формирования в полном составе перешли в формирующуюся «армию». В этой же сводке говорилось, что ближайшей задачей этой «армии» является уничтожение проживающих на территории Западной Украины поляков.

    О формировании бандеровских воинских частей, начиная с марта 1943 г. указывалось также в донесении начальнику УШПД Т.А. Строкачу генерал-майора А.Н. Сабурова.

    10 августа 1943 г. 4 управлением НКГБ для выброски на территорию Волынской области с базированием в партизанском соединении А.Ф.Федорова была подготовлена агентурно-оперативная группа «Волынцы», которая одной из задач имела разработку ОУН и военных формирований этой организации. Группе ставились задачи по внедрению агентуры в ОУН и оуновские военные структуры. Однако выбросить ее в соединение Федорова не получилось и группу переориентировали на соединение А.Н. Сабурова. За время своей работы «Волынцами» были собраны ценные разведданные об УПА, а также создано 2 резидентуры и завербовано 30 агентов. В феврале 1944 г. группа в результате наступления советских войск оказалась на освобожденной территории.

    Поступали также данные из других источников. В частности, в спецсообщении в ЦК КП(б)У от 26 сентября 1943 г. нарком госбезопасности УССР С.Р. Савченко отмечал, что на территории Западной Украины, Винницкой и Житомирской областей оперируют «хорошо вооруженные банды бандеровцев» численностью до нескольких тысяч человек. При этом, крупные отряды бандеровцев выдвигаются в восточном направлении под Киев. В другом сообщении от 28 сентября 1943 г. он указывал, что на 4 сентября намечалась мобилизация мужского населения в УПА 1888–1924 гг. рождения. Мобилизация провалилась и перенесена на 18–20 сентября. При этом сообщелось, что бандеровцы организуют тайные склады продовольствия и одежды, проводят организованную уборку урожая и организуют поставки продуктов, а также строят укрепления, бункеры, окопы и убежища.

    В отчете разведорганов Второго партизанского соединения Ровенской области за 1.10–15.12.1943 указываелось, что на территории области оперирует Украинская повстанческая армия под командованием Клима Савура, а также отмечаелось наличие широкой сетки законспирированного оуновского подполья.

    30 декабря 1943 г. в справке разведотдела Главного управления войск НКВД констатировалось, что в освобожденных районах Украины активно работает оуновское подполье по вербовке новых членов и подготовке повстанческих отрядов. В частности, указывалось на вскрытие разведорганами Украинских фронтов 8 подпольных организаций в Днепропетровской, Полтавской и Запорожской области общим числом 23 человека и отмечалось появление в тылу фронтов мелких бандгрупп. Кстати, в справке говорилось и о недостатках работы — слабая розыскная работа против нелегалов из руководства и плохой агентурно-осведомительной работе. Особо следует обратить внимание на следующий пункт:

    «…Крайне неблагополучно обстоит дело с соблюдением революционной законности, как-то применение к подследственным методов физического воздействия, фальсификации протоколов допроса, необоснованные аресты, незаконное изъятие ценностей и вещей у задержанных…»

    Реакция командования была незамедлительной. В указании № 15/9-00151 начальникам войск НКВД по охране тыла фронтов от 17 января 1944 г. начальник Главного управления войск (ГУВ) НКВД по охране тыла И.М. Горбатюк писал, что одним из основных назначений оперативно-чекистских групп является вскрытие и ликвидация повстанческих формирований и бандгрупп в тылу Красной Армии. При этом приказывалось назначать командирами этих групп только квалифицированных офицеров разведотделений пограничных полков и прекратить создание групп в составе офицеров разведотделов войск НКВД по охране тыла (что, безусловно, правильно, т. к. офицер разведотдела должен заниматься агентурно-следственной работой, а не бегать за бандитами).


    А далее шли еще боле жесткие указания:

    «…Решительно покончить с нарушениями революционной законности: незаконными задержаниями, обысками, незаконным изъятием имущества населения.

    Установить строжайший порядок производства обысков: обыски проводить только у задержанных преступников с целью изъятия оружия, боеприпасов, контрреволюционной литературы, раций и т. п. предметов, которые служат вещественными доказательствами преступления задержанного.

    Обыски в жилых помещениях, как правило, проводить с санкции командира полка, командира батальона, их заместителей по разведке, начальника оперативно-чекистской группы, составляя протокол обыска с подробным перечислением всех предметов, изъятых у обыскиваемого…

    … Разъяснить офицерскому и сержантскому составу ОЧГ (оперативно чекистских групп — наше прим.) и РПГ различия между обыском и осмотром помещения в целях розыска и задержания преступника…

    … В каждом отдельном случае нарушения революционной законности и морально-бытового разложения личного состава разведки, немедленно производить тщательное расследование, материалы которого предоставлять мне.

    Предупредить личный состав офицеров разведки, что за безответственное отношение к работе, нарушение революционной законности и морально-бытовое разложение виновные будут строго наказываться, вплоть до отстранения от работы в разведке и предания суду военного трибунала…»


    Данные указания характеризуют, что хотя во внутренних войсках факты нарушения законов имели место, но они не только не поощрялись руководством, но не скрывались и не замалчивались, а расследовались, и руководство информировалось о реальном положении вещей. При таком подходе всякие упоминания о массовых фактах нарушения законности со стороны офицеров внутренних войск являются попытками выдать желаемое за действительное. В действительности такие немногочисленные факты преследовались и жестко карались.

    Следует отметить, что недостатки работы оперативно-чекистских групп были связаны и с объективными причинами. Дело в том, что в полосе действия армий и фронтов оперативную работу осуществляли органы ГУКР «Смерш», которые продвигались вперёд непосредственно с фронтовыми частями и «вычищали» территорию «по горячим следам». Оперативно-чекистским группам НКВД при этом доставались более сложные оперативные мероприятия по вскрытию хорошо законспирированных структур, затаившихся бандгрупп и диверсионных отрядов и нейтрализация подрывной деятельности в тылу фронтов.

    В спецсообщении 4 управления НКГБ СССР № 4/3/5346, датированном декабрем 1943 г. даевалась развернутая характеристика УПА. В частности указывалось, что «… бандеровцы, в основной массе галичане… стали уходить в подполье и организовываться в вооруженные боевые отряды после того как немцы начали производить аресты и расстрелы бандеровцев за пропаганду «самостийной Украины». С 1943 г. эти вооруженные отряды бандеровцев, действующие на Правобережной Украине, стали объединяться в «Украинскую повстанческую армию»…».

    Отмечалось, что УПА комплектуется из подпольных кадров ОУН, освобожденных из тюрем и концлагерей оуновских сторонников, арестованных за сопротивления реквизициям крестьян, беглецов от высылки на принудительные работы в Германию, участников стихийных крестьянских восстаний против немецких сельхозкомендантов, освобожденных и бежавших из плена советских военнопленных украинцев, украинцев-полицейских и местных жителей, призванных по мобилизации в УПА на Волыни и Полесье. В результате деятельности опергрупп НКГБ была вскрыта организационная структура УПА, описанная в спецсобщении. Отмечалось, что на вооружении военных формирований состоят в основном винтовки и автоматы, в каждой сотне есть 4–5 пулеметов и 1–2 миномета, в незначительном количестве имеются пушки. Так же сообщается, что действуют школы командного состава.

    Помимо этого указывалось, что УПА находится под влиянием провода ОУН, возглавляемого Максимом Рубаном (Н. Лебедь), который держит под своим влиянием Волынь и Полесье и проводит организованную мобилизацию населения в УПА. Командиром УПА является Клим Савур, а начальником штаба у него является Дубовой.

    При описании задач УПА отмечалось, что когда Красная Армия достигнет западных границ Украины, УПА, подняв восстание, ударит ей в тыл, а если это не удастся, уйдет в подполье. К Советскому Союзу бандеровцы настроены непримиримо враждебно.

    В спецсообщении также указывалось: «… Столкновения бандеровских банд (УПА) с немцами носят вынужденный характер. Их тенденциозное освещение «боев» с немцами имеет целью мобилизовать украинское население против ненавистных ему немцев с тем, чтобы использовать УПА против советской власти на освобожденной территории, в немецком тылу против советских партизан…»

    * * *

    С началом 1944 г количество сообщений стало увеличиваться. Так, в ориентировке НКВД УССР областным УНКВД от 11 января 1944 г., подписанной наркомом внутренних дел УССР В.С. Рясным указывалось, что вскрыто крупное оуновское подполье в Днепропетровской области (агентурное дело «Соборники»). По УПА приводились следующие данные: «…УПА, являющаяся вооружено силой ОУН и оперирующая в волынских и полесских лесах, насчитывает в своих рядах несколько десятков тысяч хорошо обученных солдат и офицеров и располагает крупными складами современного оружия…», «…УПА готовится к активным повстанческим действиям против Советской власти в момент полного завершения Красной Армией очищения территории Советской Украины от немецких захватчиков или в период, непосредственно предшествующий этому…».

    В связи с этим, В.Т. Рясной предлагал обеспечить постоянное агентурное обслуживание подозреваемых в принадлежности к ОУН лиц, в освобождаемых районах вербовать агентов за счет националистов, переключить на оуновское подполье квалифицированную и проверенную агентуру, допросы арестованных оуновцев проводить наиболее опытными следователями, наладить строгий контакт с органами НКГБ по разработке оуновского подполья, а начальникам УНКВД осуществлять личный контроль за агентурной работой по подполью ОУН.

    В сообщении НКГБ УССР в наркомат внутренних дел УССР от 12 января 1944 г, отмечалось, что благодаря действию оперативных групп в тылу противника на территории Ровенской и Волынской области удалось захватить часть документов и частично вскрыть агентурную сеть и деятельности Службы безопасности (СБ) при УПА.

    Также следует отметить докладную записку командира партизанских соединений А.Ф. Федорова и комиссара В.Н. Дружинина на имя Н.С. Хрущева и Т.А. Строкача от 21.01.1944 о деятельности ОУН-УПА. В записке указывалось, что добровольным контингентом УПА являются, в большинстве своем, члены ОУН, репрессированные органами Советской власти за антисоветскую деятельность и кулачество, также имеется значительная часть случайного элемента разной национальности. ОУН-УПА ведет активную работу по подготовке резервов. Предлагалось для очистки районов от националистических банд после прохода частей Красной Армии сохранить 2–3 партизанских соединения в западных областях Украины. Такой же точки зрения придерживался и А.Н. Сабуров, предлагавший привлечь партизанские соединения, которые не смогут пробиться через ряды немецких войск и выйти в тыл против подразделений УПА. Позднее это предложение будет принято и частично реализовано. Например, в мае 1944 г. из бывших партизан была создана спецгруппа «Орел», которая действовала до апреля 1945 г. и уничтожила 526 боевиков и задержала 140.

    9 февраля 1944 г. в сообщении НКГБ УССР в НКГБ СССР, подписанном наркомом госбезопасности УССР С.Р.Савченко, указывалось, что по данным оперативных групп и партизанской разведки главное командование УПА приказало организовывать подпольные склады вооружения и продовольственные базы.

    Таким образом, советским органам госбезопасности удалось вскрыть организационную структуру УПА. Руководство органов осознавало всю серьезность положения и требовало развернуть активную работу по нейтрализации подполья и военизированных формирований «повстанческой армии».

    Первые боевые столкновения с УПА начались в полосе 1-го Украинского фронта. Так, за период 7.01 — 2.03.1944 г. только в тылу 13-й армии было зафиксировано до 200 нападений на войсковые колонны и военнослужащих Красной Армии. Причем эти нападения были не на регулярные армейские части, что приводило бы к моментальному разгрому уповских отрядов, а засады на отдельных военнослужащих и небольшие группы солдат и офицеров, огневыме налеты на тыловые колонны и отдельные машины и подводы.

    27 января 1944 г. в указании НКВД-НКГБ УССР об активизации работы по ликвидации оуновского подполья и банд УПА также отмечались факты нападения на военнослужащих и советских активистов. Отдельно сообщалось о ликвидации органами «Смерш» отряда УПА под руководством «Дороша» (Н. Ткаченко), в ходе которой было убито 6 человек и задержано 7. Сам «Дорош» был задержан позже 18 января 1944 г. В указании также предлагалось производить периодическое прочесывание лесных массивов и проверку населенных пунктов и дорог, идущих в лесных массивах.

    В указании НКВД-НКГБ СССР № 18/221/С об организации работы по ликвидации бандформирований УПА и оуновских нелегалов, подписанном В.Рясным и С.Савченко приказывалось в освобожденных районах Ровенской области приступить к организации агентурно-оперативных мероприятий по выявлению и ликвидации банд ОУН, руководящего состава ОУН и командного состава УПА с использованием всех оперативных возможностей органов НКВД и НКГБ.

    В донесении командования Внутренних войск (ВВ) НКВД Украинского округа от того же числа указывалось, что необходимо постоянно выделять подвижные войсковые части и подразделения для проведения чекистско-войсковых операций. В качестве наиболее оптимальной единицы для такой подвижной войсковой части предлагалось использовать отдельный мотострелковый батальон численностью 650–700 человек в составе 3-х мотострелковых рот, танковой роты (предлагалось использовать танки БТ-7 1-й и 2-й мотострелковых дивизий войск НКВД), взвода бронемашин и других подразделений. Части должны были быть вооружены автоматическим оружием и минометами.

    19 февраля 1944 г. в процессе ликвидации оуновского подполья была выявлена законспирированная молодежная сетка «Юнацтво», охватывающая юношей и девушек до 16-летнего возраста. При этом организация строилась по принципу УПА и, по сути, являлась её кадровым резервом. Среди «юнаков» велась активная военная подготовка и националистическая пропаганда. А уже подготовленное молодое поколение националистов широко использовалось для пополнения формирований УПА, а также в качестве связных и разведчиков и при заготовке продуктов и одежды. В связи с этим органам ГБ предлагалось создать агентурно-осведомительную сеть среди учащейся молодежи и преподавательского состава ВУЗов Западной Украины, а выявленный актив «юнацтва» немедленно арестовывать.

    21 февраля выходит указание ГУ ВВ НКВД по охране тыла № 15/9-00257, в котором констатировалось, что неумелые действия подразделений и отдельных бойцов приводят к тяжелым потерям в результате боестолкновений. В связи с этим предлагалось перестроить службу на других принципах.

    Прежде всего, служба по охране тыла организовывалась в направлении основных армейских коммуникаций, с целью обеспечения их надежной охраны от бандгрупп. Также, приказывалось, охватывать прилегающие к коммуникациям населенные пункты, поражённые бандитизмом. На остальной территории должны были оперировать РПГ численность 20–25 человек, вооруженные ручными пулеметами. Служебный наряд должен был быть численностью не менее 5–7 человек, также с ручным пулеметом.

    При ликвидации бандгрупп в обязательном порядке приказывалось проводить предварительную войсковую или агентурную разведку. Требовалось, чтобы количественный состав истребительных отрядов превышал численность банды. Особое внимание придавалось скрытности передвижений и маскировке. При проведении операции действия личного состава должны были быть решительными и внезапными. Акцентировалось внимание на использовании гранат при боевых столкновениях. Категорически запрещалось проводить операции «с ходу».

    При дислокации подразделений в населенных пунктах требовалось изолировать личный состав РПГ от местного населения. В пунктах дислокации приказывалось возводить оборонительные сооружения и на огневые точки выставлять ручные и станковые пулеметы (по сути — строилась система блок-постов). Входы и выходы в населенный пункт в обязательном порядке должны были перекрываться нарядами. Категорически запрещалось построение всего личного состава на виду у местного населения. Наконец, разведотделам приказывалось разработать тактические приемы борьбы с бандами и проводить обучение личного состава.

    Однако, активность УПА возрастала, в частности, на 1 марта 1944 г. только по Ровенской и Волынской областях было выявлено 34 банды украинских националистов-бандеровцев.

    29 февраля 1944 г в результате засады отряда УПА на участке шоссе Корец-Ровно был смертельно ранен командующий 1-м Украинским фронтом генерал армии Н.Ф. Ватутин, скончавшийся в госпитале Киева 15 апреля. Несмотря на то, что сам Николай Фёдорович довольно прохладно относился к собственной безопасности, это была огромная пощечина органам гос. безопасности и войскам по охране тыла.

    Реакция последовала незамедлительно. Уже 6 марта нарком внутренних дел СССР Л.П. Берия докладывал И.В. Сталину, что для организации чекистско-оперативных мероприятиях на Украину выехали замнаркома внутренних дел СССР С.Н. Круглов и И.А. Серов с группой работников НКВД-НКГБ. Кроме того, для укрепления личного состава на места из тыловых областей и органов «Смерш» отправляются работники, ранее работавшие в западных областях УССР. Также, в дополнение к 4 бригадам внутренних войск НКВД в Ровенскую и Волынскую области экстренно направлись две дивизии, четыре бригады, кавалерийский полк и танковый батальон войск НКВД. Таким образом, группировка внутренних войск была доведена до 38 тыс. человек, плюс 4 тысячи личного состава 4 пограничных полков по охране тыла.

    13 марта 1944 г. была дана директива внутренним войскам НКВД Украинского округа, в которой помимо констатации сложности оперативно-боевой и служебной обстановки и ежедневных стычек войск округа с отрядами УПА, указывалось, что основной задачей войск является очистка освобожденных районов от оуновцев и наведение строжайшего революционного порядка на освобожденной территории.

    14 марта 1944 г. в докладе на имя И.В. Сталина и В.М. Молотова о структуре УПА, нарком внутренних дел Л.П.Берия указывал о следующих проведенных мероприятиях по ликвидации вооруженного сопротивления: создано 7 оперативно-войсковых групп в гг. Луцк, Ровно, Сарны, Гоща, Костополь, Острог и Домбровица (Дубровица), проводятся чекистско-войсковые операции, в ходе которых ликвидировано 157 и захвачено 202 боевика; приняты меры по обеспечению безопасности движения по фронтовым дорогам и охране средств связи, районных органов власти и железнодорожных сооружений; дела на арестованных оуновцев оперативно направляются на рассмотрение военных трибуналов с объявлением местному населению приговоров к расстрелах; беруться на учет для выселения в восточные районы СССР семьи нелегалов, участников УПА и осужденных за активную антисоветскую работу; также указывалось, что будут выселены жители населенных пунктов, большинство мужского населения которых находятся в бандах.

    Активные боевые действия против ОУН-УПА проводились и пограничниками. В частности, 16-м пограничным полком войск НКВД по охране тыла 9 марта была разбита сотня «Черноморец», убито 50 человек, захвачено — 10. Позднее, 12 марта ликвидирован остаток этой сотни (14 человек).

    22 марта 1944 г. была уничтожена группа «Олег», оперировавшая в Острожском районе Ровенской области. Из захваченных документов было установлено, что именно эти две группы совершили налет на эскорт генерала Н.Ф.Ватутина. В докладе политотдела 2-го пограничного полка войск по охране тыла о продделанной работе за январь-март 1944 г. указывается об уничтожении 530 и захвате 286 бандитов

    28 марта 1944 г. Л.П.Берия докладывал в ГКО и Генштаб, что за период 7 — 27 марта было проведено 65 чекистско-войсковых операций, при проведении которых убито 1129, ранено 61 и задержано 2101 человек. Им же подтверждался факт ликвидации групп, напавших на кортеж Ватутина. В результате агентурно-оперативных мероприятий было арестовано 734 активных оуновца. Также производился учет семей бандитов, а в течение 28–31 марта готовилось выселение 500 семей нелегалов. При этом Берией констатировался факт, что в результате проведения оперативно-войсковых мероприятий бандпроявления значительно сократились.

    Кстати, в докладе упоминалось, что в Ровенской и Волынской областях фиксируются многочисленные случаи заболевания сыпным тифом и чесоткой из-за элементарного отсутствия мыла. Не отсюда ли берут начало «расказни» о применении советской властью «бактериологического оружия» против УПА?

    В течение февраля-марта и первой половине апреля только войсками НКВД СССР Украинского округа было проведено 52 чекистско-войсковые операции, уничтожено 2225, ранено 135 и захвачено 1151 участник вооруженных формирований.

    С.Н. Круглов и И.А. Серов на имя Н.С. Хрущева 28 марта 1944 г. докладывали о 65 проведенных операциях, в ходе которых было убито 1129 членов ОУН-УПА. Позже, ими было указано, что за период 07.03–07.04.1944 г. в ходе 109 чекистско-войсковых операций было убито около 2600 и захвачено 3256 человек, собственные потери составили 112 убитыми и 90 ранеными.

    Помимо войсковых операций предлагались и другие решения. В частности, чтобы лишить возможности притока в УПА новых боевиков, секретарь ЦК КП(б)У Н.С. Хрущев предлагал провести поголовную мобилизацию на освобожденных территориях всего мужского населения призывных возрастов с последующей их отправкой в тыловые округа и фильтрации, после которой часть отправить на фронт, а остальных использовать в тыловых частях и на восстановительных работах. Современные украинские историки утверждают, что «…Властная вертикаль сработала почти автоматически…», но при этом в качестве доказательства приводят проект постановления ГКО, который прилагался к письму Хрущева.

    Между тем, мобилизационные мероприятия на Западной Украине шли по плану и без идей партийных начальников, а органы внутренних дел обеспечивали проведение мобилизации и работу военкоматов. Следует отметить, что мобилизация в Красную Армию вызвала паническую реакцию в ОУН-УПА. Националистические функционеры прекрасно понимали, чем это им грозит, поэтому требовали активно срывать ее как пропагандистскими акциями, так и боевыми операциями — отбивать мобилизованных, уговаривать уходить, либо силой уводить мужское население в лес, громить военкоматы и уничтожать мобилизационные списки.

    С наступлением весны работа по очистке тыла от уповских формирований активизировалась. 13 апреля 1944 г. начальник оперативной группы НКВД по Тернопольской области и командир 23-й стрелковой бригады войск НКВД докладывали, что в лесном массиве на Кременецкой возвышенности формируются подразделения УПА, численностью до пяти куреней. Указывалось, что в леса собираются остатки разбитых формирований, возводятся блиндажи и отрываются окопы. Чекистами началась разработка операции в Кременецких лесах силами 4 батальонов войск НКВД из 21-й и 23-й стрелковых бригад, при этом они просили усилить батальоны 23-й бригады артиллерией и минометами за счет армейских подразделений.

    Сама операция проводилась с 21 по 27 апреля, и по факту ее проведения имеется несколько докладных записок. Например, доклад Управления ВВ НКВД Украинского округа командующему 1-го Украинского фронта Г.К. Жукову или доклад наркома внутренних дел Л.П. Берия И.В. Сталину, В.М. Молотову и начальнику Генштаба А.И. Антонову.

    Документальное подтверждение этой операции описывается так подробно из-за того, что в отдельных научных или научно-популярных публикациях постоянно тиражируются мифы о «чудовищном разгроме» или «огромных потерях» войск НКВД и «блестящих победах» УПА. Особенно часто упоминается т. н. «бой под с. Гурбы». Информация, откуда почерпнуты такие данные, неудивительна. Как показал на допросе политический референт ВО «Богун» УПА-Север Остап (В. Худенко), который составлял официальный отчет о бое под Гурбами, ему подали сведения, что собственные потери составили 200 человек, а «большевиков» — 2000. Как говорится, «…И тут Остапа понесло…» Между тем, на допросе Остап показал, что в результате боя погибло много повстанцев и остатки куреней в панике беспорядочно отступили.

    Действительно, разгром был, и разгром войсковой группировки УПА. В ходе 26 боевых столкновений было убито 2018, захвачено 1570 человек (в т. ч. и немцы). Также были взяты большие трофеи, среди которых самолет У-2, 7 пушек и 15 минометов. Уничтожено несколько продовольственных и вещевых складов и подорвано два склада со снарядами и минами. Потери при проведении операции — 11 человек убитыми и 46 — ранеными.

    Помимо этого проводились операции и по лини «Смерш». Так, только по 1-му Украинскому фронту за апрель и первую декаду мая 1944 г. в ходе 545 операций было уничтожено 530 участников ОУН-УПА. Украинские авторы в этой связи говорят о «менее результативных операциях по сравнению с затраченными силами». Но при этом забывают указать, что ГУКР «Смерш» действовал непосредственно во фронтовой полосе и оперативными группами небольшого численного состава. Крупные войсковые подразделения контрразведчиками не привлекались — максимум придавались соединения численностью до роты. К тому же, нейтрализация оуновских боевиков и диверсантов было только одной и далеко не основной из задач военной контрразведки.

    Непосредственно у войск по охране тыла по состоянию на 15 мая 1944 г. по 1-му Украинскому, 1-му Белорусскому и бывшему 2-му Белорусскому фронтам было 131 боевое столкновение с УПА, в результате которых было ликвидировано 4656 бандитов, в том числе убито 2963 и захвачено 1693, потери личного состава — убито 135, ранено 104 и пропало без вести 28 человек. Из крупных операций следует отметить ликвидацию: банды «Юрко» (убит 61 и задержано 170, в числе убитых — командир куреня «Юрко» и командир сотни «Вовк»), банды «Север» (убито 752 и задержано 247), банда «Восток» (убито 903 и задержано 86, в числе убитых — полковник Эней, командиры куреней Кватеренко и Балабан, командир сотни Буровой).

    По другим данным, за апрель — июнь 1944 г. только войсками по охране тыла 1-го Украинского фронта на территории Западной Украины было уничтожено 74 бандгруппы.

    Подводя итоги борьбе с ОУН-УПА за первое полугодие 1944 г., следует обратить особое внимание на доклад начальника ОББ НКВД СССР А.М. Леонтьева замнаркому внутренних дел СССР С.Н. Круглову «О результатах борьбы с бандитизмом, дезертирством и уклонением от службы в Красной Армии за три года Отечественной Войны (с 1 июля 1941 г. по 1 июля 1944 г.)», который был направлен 30 августа 1944 г.

    В докладе указывалось, что к началу войны Западная Украина наряду с Северным Кавказом и Западной Белоруссией являлась одним из наиболее пораженных бандитизмом районов СССР. На первое июля 1941 г. только по Западной Украине было учтено 94 банды с 476 участниками и 1171 нелегалов.

    В 1943 г. органам внутренних дел также пришлось столкнуться с националистическими организациями. Были ликвидированы подпольные группы, возникшие в период немецкой оккупации по Днепропетровской, Запорожской, Полтавской, Киевской, Житомирской и Сталинской (нынешняя Донецкая) областях. Всего в результате реализации агентурных материалов ликвидировано 26 таких групп (226 участников).

    На 1 января 1944 г. на учете состояло 438 бандгрупп с 2150 участниками.

    В первой половине 1944 г. наблюдалось резкое увеличение бандитизма в связи с освобождением территории Западной Украины. Активные действия ОУН-УПА начались с января 1944 г. Для ликвидации оуновского подполья и УПА в г. Ровно был создан оперативный штаб и оперативные группы в областях, в крупных населенных пунктах и во всех районах расставлены гарнизоны войск НКВД, из 1500 партизан созданы отряды по борьбе с бандитизмом. На Украину выезжали две бригады оперативных работников ОББ НКВД СССР.

    В результате проведенных оперативных мероприятий и войсковых операций за первую половину 1944 г. органами НКВД ликвидировано 16338, взято в плен 15991 боевиков, явилось с повинной 2549 человек. Арестовано 3676 участников оуновского подполья и УПА. По восточным областям Украины ликвидировано 95 бандгрупп с 457 участниками. Помимо этого задержано уклонившихся от мобилизации 27361 человек. Потери среди личного состава НКВД составили убитыми: работники НКВД — 37, офицеров и бойцов войск НКВД и Красной Армии — 655, пропало без вести всего 112 человек.

    По состоянию на 1.07.1944 в прифронтовой полосе (куда входили освобожденные западные области УССР) было учтено 80 действующих банд с 6749 участниками. Из их в составе насчитывалось действующих банд 78,8 % (6683 участника) — члены ОУН-УПА.

    Часть 5

    ОББ Союзного наркомата внутренних дел уделялось особое внимание именно ликвидации УПА, в целях чего в НКВД УССР была направлена специальная бригада оперативников в количестве 23 человека.

    Таким образом, за период зимы — начала лета 1944 г. в результате проведения серии чекистско-войсковых операций органам госбезопасности и внутренних дел, и войскам НКВД удалось предотвратить нарастающую волну партизанского движения и разгромить крупные воинские формирования УПА на территории Западной Украины, освобожденной от немецко-фашистских оккупантов. Этому способствовали как правильная организация оперативной и войсковой работы, так и сравнительно небольшая территория, на которой удалось создать необходимую концентрацию войск и оперативных групп.

    В качестве красноречивого результата эффективных действий органов госбезопасности, внутренних дел и военной контрразведки приведём выдержку из справки УКР «Смерш» 4-го Украинского фронта от 8 августа 1944 г.: «…Крупные вооруженные выступления против Красной Армии банды на сегодняшний день не проводят…»

    Однако, в связи с продолжившимся наступлением, освобождались новые территории, на которых уже были развернуты мощные подпольные структуры националистов. Кроме того, увеличился оперативный простор для маневренной партизанской войны, а войска вступили на территорию, густо покрытую лесами. Все это привело к новому всплеску активности УПА и очередному витку вооруженной борьбы, еще боле напряженной, чем ранее.

    * * *

    Лето 1944 г. ознаменовалось резким всплеском активности бандеровских вооруженных формирований, достигших своего пика к началу осени. При этом, один из основных ударов УПА был направлен на срыв сельскохозяйственной заготовительной кампании и, соответственно, на добычу продовольствия на осенне-зимний период для собственных нужд.

    26 июля 1944 г. в связи с уборочной и активизацией УПА нарком внутренних дел УССР В. Рясной отдал указание о мерах по предотвращению срыва мероприятий по уборке урожая. В частности, начальникам УНКВД областей предлагалось установить агентурное наблюдение за ходом уборки урожая и поставок продукции, ориентировать агентурно-осведомительную сеть на установление лиц, занимающихся порчей сельхозмашин и складского хозяйства и саботирующих их восстановление, обеспечить охрану элеваторов и складов зерна и установить агентурное наблюдение за работающими там служащими. Помимо этого предписывалось выявленных лиц арестовывать, а также предотвращать попытки изъятия продовольствия боевиками УПА у местного населения.

    Это значительно прибавило работы и так загруженным оперативным сотрудникам органов госбезопасности и внутренних дел, воинским частям и подразделениям. В частности, в пограничных полках вводилась т. н. шефская помощь колхозам в приграничных районах, когда личный состав выезжал на уборочную, параллельно проводя массово-политическую работу. Помимо помощи в уборке урожая, проводились лекции и читались доклады для населения, положительным моментом было также то, что в таких условиях боевики опасались нападать на колхозы. И, самое главное, жители сел Западной Украины общались с солдатами и видели не пропагандистские листовки об «оккупантах» и «москалях», а живых людей из разных уголков огромного СССР. И это действительно являлось самой лучшей наглядной агитацией.

    Продолжались и чекистско-войсковые операции. 30 июля 1944 г. войсковыми группами 207 и 208 отдельных стрелковых батальонов при прочесывании Дерманского леса в Ровенской области был обнаружен и разгромлен штаб УПА во главе с начальником штаба С. Ступницким. В результате боя было убито 70 (в основном руководящий состав и их охрана) и захвачено 73 повстанца.

    В августе 1944 г. только на территории Львовской области было проведено 220 войсковых операций, в результате которых было убито свыше 5 тысяч членов ОУН-УПА.

    19 августа 1944 г. нарком внутренних дел СССР Л.П. Берия докладывал членам ГКО и Генштаба, что «…органами и войсками НКВД во вновь освобожденных районах Львовской, Волынской и Тарнопольской областей проводятся необходимые меры по поимке и ликвидации бандитов…»

    В частности указывалось, что на территории Львовской области концентрируется необходимое количество внутренних войск НКВД, в населенных пунктах выставляются гарнизоны, а войска приступили к прочесыванию лесов. В Львовскую область командировано 230 оперативных работников и посланы милицейские отряды численностью 50–70 человек. Также, в связи с восстановлением государственной границы, стали проводиться операции в приграничных районах вновь формирующимися пограничными войсками. В результате только за два дня 10–12 августа в трех районах области убито 82 и захвачено 56 бандитов, арестовано 209 человек.

    Боевые столкновения проходили также и на территории Станиславщины. С 20 августа началось проведение серии чекистско-войсковых операций силами пограничных войск НКВД, к которым 29 августа присоединились подразделения бригады внутренних войск. До середины сентября 1944 г в ходе этих операций было убито 2041, ранено 93 и захвачено 1153 члена ОУН-УПА, собственные потери составили 39 человек убитых и 29 раненых.

    В период 28–29 августа 1944 г. была проведена чекистско-войсковая операция в Карувском лесу в районе г. Рава-Русская (Львовская область), где сосредоточились курени «Эмма» (численностью до 480 человек), «Железняка» (численностью до 450 человек) и две учебных сотни. В ходе боя выяснилось, что общая численность уповских подразделений достигает 1400 человек. Несмотря на это, подразделения УПА были полностью разбиты, из кольца удалось прорваться лишь одиночкам или мелким группам боевиков.

    В течение 2–4 сентября 1944 г. силами подразделений 2-го, 104-го пограничных полков и 145-го стрелкового полка ВВ НКВД была ликвидирована группа «Чарнота» численностью до 800 человек. Успешные действия пограничников привели к тому, что по данным Прикарпатского погранокруга: «…в пограничной полосе… бандгруппы большой численности разъединились на более мелкие группы…»

    13-16 сентября 1944 г. силами внутренних войск и оперативного состава органов внутренних дел и госбезопасности проведена чекистско-войсковая операция в лесном массиве и урочище «Черный лес» Станиславской области. Операция удалась лишь отчасти, поскольку отдельным группам удалось вырваться из окружения, однако в ходе боя был убит командир куреня Гамалия и большинство руководства краевой Службы безопасности.

    В докладе на имя И.В. Сталина, В.М. Молотова и Г.М. Маленкова от 30.09.1944 нарком внутренних дел Л.П. Берия информировал, что в период с 5 по 20 сентября проведено 596 чекистско-войсковых операций, в ходе которых убито 6092 и захвачено 3467 бандитов. Также за этот период арестовано 62 активных члена ОУН и руководящего состава УПА, явилось с повинной 1694 человека.

    В обзоре оперативно-боевой деятельности ВВ НКВД Украинского округа отмечалось, что за период с 15 по 25 сентября 1944 г. убито 1717 членов ОУН-УПА, задержано 982 боевика, 120 бандпособников и 608 уклонившихся от призыва в Красную Армию. При этом констатировалось, что «…бандформирования УПА стремятся изменить тактику своих действий, разбиваясь на мелкие малозаметные группы, а крупные банды беспрерывно перемещаются из района в район, имея целью избежать столкновений с нашими войсками….Большинство операций носило характер мелких боевых столкновений с небольшими бандгруппами…».

    Среди крупных операций отмечались:

    уничтожение в Рогатинском районе отряда «Романа» численностью до 400 человек (убито 100 и захвачено 8 боевиков, собственные потери — 16 убитых и 9 раненых);

    уничтожение бандгруппы в районе с. Урмань севернее Бережан численностью свыше 800 человек (убито до 300 боевиков и разбит крупный обоз с вооружением и боеприпасами, собственные потери — убито 12, ранено 18 и пропало без вести 2 человека);

    уничтожение бандгруппы численностью до 360 человек в Подгаецком районе (убито более 200 и захвачено 6 боевиков, собственные потери — ранено 16 человек, из которых умерло 6);

    разгром трех полевых лагерей УПА в районе Монастырск-Охладовский — убито 292 (в том числе двое сотенных) и захвачено 4 боевика, кстати, при осмотре места боя были обнаружены трупы 39 немцев.

    Также проводились операции и по лини ГУКР «Смерш». За период июля — августа 1944 г. военными контрразведчиками было убито 1719 боевиков и арестовано 2378, также уничтожено 152 подпольных склада УПА. Всего за апрель — первую половину сентября по линии ГУКР «Смерш» арестовано 6082 оуновца и убито 4744.

    Помимо внутренних войск активно действовали пограничные войска НКВД Украинского округа. Так в докладной записке № 6/00844 от 5.10.1944 начальник округа генерал-майор Бурмак указывал, что за период 10 августа — 1 октября пограничными частями округа проведено 85 операций, в результате которых разгромлены курени «Эмма», «Железняк», «Днестр», «Богдан», «Кулеш», сотни «Роман», «Голубь», «Перемога», «Скеля», «Громовой». При проведении операций убито 3421 и ранено 78 боевиков, захвачено 4922 члена ОУН-УПА. В докладной указывалось, что часть убитых повстанцами зарывается во время боя, а раненые немедленно эвакуируются. Так что реальные потери боевиков выше.

    Начальник округа докладывал о ликвидации баз УПА в Порыцком, Головновском, Любохинском, Ново-Выжвавском районах на Волыни, Сокальском, Родзеховском, Рава-Русском, Велико-Мостовском, Немировском, Краковецком и Яворовском районах Львовской области, а также Мостицком и Судовая Вишня Дрогобычской области. Было уничтожено 31 продовольственный и 3 вещевых склада. По агентурным разработкам выявлено 40 членов ОУН, 1310 участников УПА и 117 бандпособников. За время проведения операций убито 74 военнослужащих, из которых 14 офицеров, и ранено 59 человек, из которых 8 офицеров.

    Также ликвидация бандгрупп проводилась силами войск по охране тыла.

    14 октября 1944 г. нарком внутренних дел Л.П. Берия докладывал И.В. Сталину, В.М. Молотову и Г.М. Маленкову, что по западным областям Украины за период февраля — сентября 1944 г при проведении чекистско-войсковых операций в общей сложности было убито 38087 и захвачено 31808 боевиков, явилось с повинной 11518 человек и арестовано 7968. В результате принятых мер «…положение в западных районах Украины… в настоящее время значительно улучшилось, что подтверждается успешным проведением призыва в Красную армию, хлебозаготовок и других хозяйственных и политических кампаний…».

    Отдельно указывалось, что нормализации обстановки способствовало выселение в Сибирь членов семей активных оуновцев и участников бандформирований.

    15 октября 1944 г. в селе Липа Болеховского района Станиславской области в результате чекистско-войсковой операции была ликвидирована школа УПА по подготовке роевых и чотовых. В ходе боя было убито 184 и взято в плен 5 уповцев. Операция была проведена истребительными группами 14-го погранотряда Прикарпатского погранокруга, собственные потери составили 3 убитых и 7 раненых.

    26 октября Л.П. Берия докладывал, что за период с 1 по 15 октября было проведено 688 чекистско-войсковых операций, в ходе которых убито 2946 и захвачено 2723 бандита, арестовано 42 активных оуновца и руководящего состава УПА, явилось с повинной 465 человека. Собственные потери составили 39 убитых и 43 раненых.

    Такая эффективная работа войск была связана с перестройкой оперативного управления подразделений. Лучше всего это можно проиллюстрировать на примере погранвойск. В указании № 18/2/6191 от 14 октября 1944 г начальник погранвойск НКВД Н.П. Стаханов требовал составлять т. н. расписание по бандам с приложением разведывательной карты, при чем с текущей даты его нужно было подавать из округов не ежеквартально, а ежемесячно. Помимо этого подавались декадные справки о результатах оперативно-служебной деятельности, новый порядок предоставление которых устанавливался данным указанием, также требовалось в ежедневных телеграфных донесениях округам подавать результаты войсковых операций. В таких условиях деятельность погранвойск, с одной стороны, очень четко прослеживается, а с другой, при таком контроле работа на местах особо активизируется.

    Позднее, указанием № 18/2/6218 от 17 октября 1944 г. начальникам Прикарпатского и Украинского погранокругов Стаханов конкретизировал требования. По агентурно-следственной работе предлагалось все чекистско-войсковые операции обеспечивать необходимой предварительной агентурной работой и наметить мероприятия по ликвидации вооруженных групп ОУН на основе агентурных разработок. Главное внимание требовалось обращать на изъятие либо ликвидацию руководства проводов ОУН и функционеров СБ, выявление связей, конспиративных квартир, явок и складов. По лини оперативно-войсковых мероприятий предлагалось работу проводить во взаимодействии с внутренними войсками и частями Красной Армии, при выявлении банд принимать меры к окружению района с полной ликвидацией бандгруппы, организовать в приграничной полосе бригады и группы содействия погранвойскам из местных жителей.

    Результат такой организации боевой и оперативной работы очень красочно охарактеризован в одной из современных украинских монографий: «…Вооруженное украинское подполье очень часто было не готово к внезапным ударам пограничных войск НКВД…»

    В связи с активизацией УПА диверсионной деятельности на коммуникациях возникла необходимость усиления охраны железных дорог и железнодорожных сооружений. Совместным указанием НКВД и НКГБ СССР № 246/136 подписанным Л.П. Берия и В.Н. Меркуловым в целях предотвращения диверсий приказывалось:

    «установить контакт между транспортными органами НКВД-НКГБ и подразделениями внутренних войск по охране железных дорог, за оперативными работниками закрепить определенные железнодорожные участки;

    организовать охрану гарнизонами всех железнодорожных мостов, отверстием свыше 20 метров подвижными нарядами из гарнизонов войск НКВД и местных истребительных батальонов;

    передислоцировать дополнительно на Львовскую ж.-д. — 1500 человек и 2 бронепоезда, Ковельскую ж.-д. — 500 человек и бронепоезд, по Винницкой ж.-д. перебросить усиление для охраны мостов численностью 400 человек;

    бронепоезда с десантно-маневровыми группами дислоцировать в наиболее пораженных бандитизмом районах;

    вокруг мостов проверить, а где нет — построить оборонительные заграждения и сооружения».

    Следует отметить, что за период 1944–1945 г. только 32-я дивизия войск НКВД по охране железных дорог провела 981 боевую операцию, в ходе которых было убито 1776 и захвачено 5064 боевика.

    15 ноября 1944 г. нарком внутренних дел СССР Л.П. Берия докладывал И.В. Сталину, В.М. Молотову и Г.М. Маленкову, что по западным областям Украины за период 15–31 октября проведено 623 чекистско-войсковых операции, в результате которых убито 3112 и захвачено 2646 бандитов, явилось с повинной 309 боевиков. Собственные потери составили 73 убитых и 126 раненых. Также по материалам следствия было арестовано 1363 активных члена УПА.

    В своем докладе Л.П. Берия выделил следующие наиболее значительные операции:

    — ликвидация 22 октября группы руководящего актива ОУН Тучинского района Ровенской области — убито 19 (в том числе зам. руководителя ОУН по району, комендант СБ районного провода ОУН и два подрайонных коменданта, два референта подрайонных проводов, командир и зам. командира сотни УПА) и захвачено 9 человек;

    — ликвидация 31 октября 2-х лагерей куреней УПА «Гамалия» и «Резуна» — убито 177 и захвачено 48 боевиков, операция проведена в результате ареста 18 октября начальника разведотдела штаба УПА по Станиславской области «Дуба» (С. Маланюка), который на допросе указал места укрытий руководства ОУН и округа УПА;

    — ликвидация школы УПА 15 октября подразделениями Прикарпатского погранокруга, как уже указывалось выше, убито — 185 и захвачено 5 боевиков;

    ликвидация куреня «Эмма» 22–24 октября в Рава-русском районе Львовской области — убито 348 и захвачено 30 боевиков, среди убитых опознаны трупы четырех сотенных и пропагандиста куреня;

    — разгром подразделений УПА в с. Сороки Требовлянского района Тернопольской области, при этом упоминается, что по засевшим в домах боевикам произведена штурмовка самолетами части ВВС, дислоцированной в области, пролетавших над селом во время боя, убито 76 боевиков;

    — ликвидация 27 октября в Радеховском районе Львовской области куреня «Железняк» — убито 257 боевиков.

    13-14 декабря 1944 г. был разгромлен штаб ВО УПА «Буг».

    Вот, что, в частности докладывал о его разгроме нарком внутренних дел УССР В. Рясной:

    «13 декабря маневренная группа 2-го погранполка численностью 250 человек окружило с. Рожджу, во время перестрелки был захвачен пленный — помощник командира сотни «Кармелюк», который на допросе показал, что численность группы, занявшей круговую оборону в селе, достигает 150 человек;

    на протяжении 13 декабря попытки захватить село провалились, ночью боевики попытались прорваться из окружения, но были отброшены;

    после подхода в помощь батальона 2-го погранполка и минометного взвода оборона была подавлена, а 14 декабря село было зачищено.

    Убито было 146 и захвачено 5 боевиков. Среди убитых — командир ВО «Буг» «Вороный», начальник областной СБ «Голайда», командир куреня «Летун», командиры сотен «Грозный» и «Черемыш», окружной хозяйственный референт «Чуекевич». В результате боя были разгромлены штаб ВО «Буг», областная резидентура СБ и окружной хозотдел».

    Также результативными были действия разведывательно-поисковых групп по вскрытию подпольной сетки и ликвидации руководства оуновского подполья и УПА. В частности, на протяжение октября — декабря 1944 г. было задержано 98 членов ОУН, в том числе два районных проводника.

    В декабре в результате действий РПГ была вскрыта сетка связи по Волынской и Ровенской области, о чем 13 декабря 1944 г. докладывал начальник погранвойск НКВД Белорусского округа. Руководство сеткой осуществлялось шефом связи краевой организации. Низшей точкой являлся отдельный пункт («мертвая точка»), в виде землянки или шалаша в лесу, таких точек в районе насчитывалось 5–6. На каждой точке находилось 3–7 связных во главе с руководителем. На удалении от точки располагался «почтовый ящик», куда закладывалась корреспонденция. Связников подбирали из местных жителей, проверенных членов ОУН. Точка и связные обычно легендировались хозяйственными потребностями.

    Связные подполья знали только расположение своей точки и ближайших «почтовых ящиков», при этом они осуществляли закладку корреспонденции и вынимали предназначенную их командованию и руководству, прочая корреспонденция оставлялась. Связные знали только свою точку и соседние, поэтому захват одной точки или связного не прерывал связь. Также они не знали ни руководство подпольной сетки, ни ее членов, ни руководство подразделений УПА и боевиков, а, соответственно, не могли их выдать.

    Помимо передачи сообщений через точки проходили подпольщики и боевики. При этом командируемые вместе со связными выходили на точку, связные вызывали руководителя, который передавал командированного на следующую точку со своим человеком. При подозрении, руководитель передавал командированного не на следующую точку, а в отделение СБ, где производилась проверка.

    В дальнейшем, силами разведывательно-поисковых и боевых групп такая система связи стала ликвидироваться.

    2 января 1945 г. нарком внутренних дел СССР Л.П. Берия докладывал И.В. Сталину, В.М. Молотову и Г.М. Маленкову, что по западным областям Украины за период 1-15 декабря было проведено 583 чекистско-войсковых операции, в ходе которых убито 3126 и захвачено 3220 боевиков, с 1 по 17 декабря явилось с повинной 97 человек. Собственные потери составили 31 убитый и 62 раненых.

    В своем докладе Л.П. Берия выделил следующие наиболее значительные операции:

    — ликвидация 1–2 декабря в районе с. Кривец Солотвинского района Станиславской области группы «Славко» — убито 128 боевиков;

    — ликвидация в районе с. Кудрильцы Мельниковского (возможно, Мельник-Подольского) района Тернопольской области бандгруппы «Мир» — убито 85 (в том числе сам «Мир» — Конда и комендант СБ) и захвачено 8 боевиков;

    — ликвидация 6–7 декабря в Старо-Самборском и Самборском районах Дрогобычской области сотни «Вайды» — убито 170 (среди которых руководитель Самборского провода ОУН «Черный» и референт пропаганды областного провода «Кобзарь») и захвачено 144 боевиков (среди которых сотенный «Медведь» и связная областного провода С. Кадарчук);

    — ликвидация 8 декабря на Жатковских хуторах Корецкого района Ровенской области боевки СБ во главе с районным комендантом СБ «Гуша»

    ликвидация 20 декабря в Дремайловском районе Тернопольской области куреня под командованием «Крука» — убито 63 и захвачено 7 боевиков;

    — ликвидация 22 декабря бандгруппы в с. Исакув Обертинского района Станиславской области — убито 50 и ранено 12 боевиков.

    * * *

    Подводя итоги боевой и агентурно-оперативной деятельности органов государственной безопасности СССР против вооруженных формирований УПА и оуновского подполья за 1944 г. следует отметить несколько моментов.

    Прежде всего, современные украинские исследователи, обсуждая результаты боевой деятельности УПА, отмечают, что «…УПА смогла фактически сорвать планы выведения советских партизанских формирований на территорию Галичины… активные действия повстанческих отделов в тылу Красной Армии усложняли решение вопросов, связанных со снабжением войск, пополнения их необходимыми резервами, отвлекали силы для охраны тыловых объектов… борьба УПА до завершения войны стала заметным тормозом в выполнении советской властью политических, экономических и других мероприятий в регионе…».

    Скажем так, не густо. Тем более что «отвлечение сил для охраны тыловых объектов» — весьма сомнительное достижение, поскольку эти задачи решались за счет войск НКВД, специально для этого предназначенных и никак не сказывались на действующей армии. И ради «торможения мероприятий» и «усложнения вопросов» были пролиты реки крови на Западной Украине, зверски уничтожалось мирное население, в том числе женщины, старики и дети. Такова была цена амбиций оуновского руководства, и такую цену за них заплатил украинский народ.

    Еще более хлесткая характеристика высказывается дальше: «… В целом характер и последствия противостояния на западной Украине были для ОУН и УПА малоутешительны…».

    Поясним, за эвфемизмом «малоутешительные» скрывается разгром практически всех крупных военных формирований УПА в течение 1944 г. и отказ националистического подполья от вооруженного восстания и партизанской войны с переходом к тактике диверсионно-террористических операций силами мелких боевок.


    Так, всего за 1944 год согласно справке МВД УССР от 28 мая 1946 г. было:

    Учтено бандпроявлений 3287

    Проведено операций и засад 6495

    Убито бандитов и прочих 57405

    Задержано бандитов и прочих 98641

    Явилось с повинной бандитов 29204

    Потери при операциях (убитые и пропавшие без вести) — 5869.

    Несколько другие данные приводятся в февральской 1947 г. справке ГУББ МВД СССР:

    Убито участников антисоветских организаций и групп 57405

    Арестовано участников антисоветских организаций и групп 50941

    Легализовано участников антисоветских организаций и групп 15990

    Собственные потери:

    Убито в результате проведения операций:

    Работников МВД и МГБ 83

    Работников милиции, офицеров и рядового состава войск МВД и СА 1295

    Бойцов истребительных батальонов 46

    Совпартактива 3

    Убито в результате бандпроявлений:

    Работников МВД и МГБ 142

    Работников милиции, офицеров и рядового состава войск МВД и СА 752

    Бойцов истребительных батальонов -

    Совпартактива 901

    Других граждан 2953

    Такова была цена вооруженного противостояния на Западной Украине.


    Можно, конечно, возразить, что никакого разгрома не было и все это «фальсификации» и «пропаганда». Однако мы в подтверждение собственных выводов приведем выдержки из внутренних документов ОУН-УПА, захваченных органами госбезопасности и переданных для ознакомления наркомом внутренних дел СССР Л.П. Берия И.В. Сталину, В.М. Молотову и Г.М. Маленкову.

    Из инструкции для руководства генеральных округов от 10 октября 1944 г.:

    «… Подготовится к дальнейшей затяжной борьбе…

    … очистить организацию от всех шатских…

    … провести персональную проверку всех кадров…

    … всеми способами укрепить дисциплину и добиться точного выполнения всех приказов и инструкций….

    … в основу каждой работы положить конспирацию… особенно ограничить служебную переписку, доведя до минимума заметки и записи…

    … Запретить подпольным кадрам находиться поодиночке. Каждый должен находиться в подобранной боевке, готовый к бою до конца, знать, что никто не смеет попасть живым в руки врага…

    … постоянно менять место пребывания, быть в постоянном движении…

    … Перейти полностью на ночное выполнение всей работы.

    Не ходить дорогами, известными тропами…

    … провести реорганизацию по линии деконцентрации сил…

    … применять как метод только активные операции. Широко применять наступление (в советской форме), налеты, засады, маневр…

    … равномерно разместить кадры на участке и не допускать их скопления…

    … всех тех, которые были арестованы, задержаны и снова очутились на свободе… не разрешается снова вербовать к революционной работе без основательной проверки СБ…»


    Из приказа по УПА-Запад № 9/44 от 25 ноября 1944 г.:

    «… Части УПА не полностью выполняют задачи, поставленные перед ними организацией и народом…

    … Живут и действуют самотеком, лишь бы не дать ударить по себе…

    … Слабость командиров, попавших под крыло более сильного командира, является причиной скученности частей и ухода их от самостоятельных действий. В результате чего участки обезглавлены.

    Замечается тяга домой, к индивидуальному выжиданию действительности. Имеются случаи огульного дезертирства роев…

    … Вражеские потери обычно в десять раз больше собственных…» — желающие проверить это заявление могут посмотреть данные, приведенные выше (прим. авт.).

    «… Репрессируется ни в чем не повинная польская масса. Хотя время ответных акций уже настало, засад и наскоков не производится. Части УПА всю свою работу сводят к ведению разведки по линии, чтобы безопасно дислоцироваться и в дальнейшем бесконечно лавировать…

    … части УПА не ведут повстанческо-ответных акций и не организуют ударов по слабым местам врага, своей же оборонной формой подставляют свои слабые места под удары противника…

    … бои проводятся для боев, а не для дела революции…»

    В результате приказывалось: «… Действовать из засад способом подотделов и чет… от регулярно-войсковой форм борьбы перейти к боевой — партизанско-диверсионной форме… широко применять выступления (под советской формой), налеты, засады и маневр…»

    Все это иначе как разгром и признанием собственного поражения назвать нельзя. Впереди еще будут зачистки мелких бандгрупп в 1945 г. и дальнейшее уничтожение подполья ОУН. Но эти операции уже будут проводиться с использованием других тактических схем и решений.

    Напоследок, в качестве иллюстрации оперативной и боевой работы органов госбезопасности и внутренних войск приведем два примера.

    Разгром. ч.6 (заключение)

    Наконец, в качестве наглядной иллюстрации оперативной и боевой работы органов госбезопасности и внутренних войск за указанный период приведем два характерных примера их деятельности.

    Эх, «Мотря» ты, «Мотря»…

    27 декабря 1944 г. в с. Васловцы Садогурского района Черновицкой области при проведении чекистской операции были захвачены Галицкая Артемизия Григорьевна («Мотря») — руководитель Буковинского провода ОУН и Гайдук Мирослав Иванович («Бичук», «Довбуш», Шапка», «Гаврил», «Федор») — член Буковинского провода ОУН. При задержании Мотря пыталась покончить жизнь самоубийством выстрелом в голову, позднее в больнице вновь предприняла ту же попытку, пытаясь пальцами вскрыть раны. От дачи показаний она категорически отказалась. Зато Гайдук показания давал весьма охотно, но при этом старался не выдать структуры самой Буковинской организации. В результате местными органами госбезопасности было решено провести классическую оперативную комбинацию.

    Смысл её заключался в следующем: под видом подпольщиков сотрудниками органов правопрядка якобы «выкрасть» Галицкую из больницы и свести ее с «работниками центрального провода ОУН». В качестве «работников» ЦП ОУН выступали зам. начальника УНКВД по Черновицкой области полковник госбезопасности Биленко (легендирован под работника центрального провода «Тараса»), начальник оперативного отделения УНКВД, старший лейтенант госбезопасности Гончаренко (легендирован под референта СБ «Ивана») и оперуполномоченный ОББ, старший лейтенант госбезопасности Гусак (легендирован под члена ОУН «Стецко»).

    По плану указанные «сотрудники» по заданию центрального провода должны были прибыть на Буковину, узнать об аресте «Мотри» и организовать ее похищение из больницы. По их заданию местные «оуновцы» были обязаны выкрасть «Мотрю» и доставить её на конспиративную квартиру в Черновцах, где «руководство» должно было установить причину «провалов» организации и захвата самой «Мотри» чекистами.

    7 января ночью, когда на дежурстве была местная сестра, пользующаяся доверим А.Галицкой, произошло «похищение». Также оперативникам повезло, что Биленко оказался похож на Рихарда Ярого, одного из высших функционеров ОУН, приметы которого «Мотря» знала.

    Под видом «следствия» оперативники «размотали» Артемизию Григорьевну, что называется, по полной программе. Тем боле, что «улов» сам по себе был очень ценен, поскольку «Мотря» была лично знакома с братьями Бандеры, братом Коновальца, референтом центрального провода ОУН по закордонным делам «Яремой», одним из высших командиров УПА В.Сидором — «Шелестом» и другими высшими функционерами ОУН. В ходе т. н. «следствия» по поводу провала Гончаренко — «Иван» получил от Галицкой списки оуновского подполья под видом «проверки». Естественно, указанные фигуранты списка были незамедлительно арестованы. При этом «Мотрю» предупредили, что если ее «невиновность» будет доказана, то ей все равно нельзя будет оставаться на Буковине.

    В процессе «следствия» было сменено две «конспиративные» квартиры, причем из квартиры в квартиру Галицкую для пущей конспирации перевозили … в шкафу и в диване! Кроме этого, для медицинской помощи «Мотре» (напомним, при задержании она пыталась покончить с собой) был привлечен профессор Булевский, ранее работавший в партизанском соединении Д.Н.Медведева, который изображал «мельниковца-бульбовца».

    Кроме данных о подполье, «Мотря» рассказала, что во время оккупации Черновицкой области Румынией было достигнуто соглашение между ОУН и румынскими властями, хотя сам договор из-за отдельных разногласий подписан не был. На основании соглашений румыны освободили часть функционеров ОУН, которые осели в Бухаресте и развернули антисоветскую работу.

    В общем, оперативники раскручивали комбинацию, что называется, в свое удовольствие. Более того, Гусак-«Стецко» проявлял отдельное внимание и заботу о «Мотре» (классическая связка — «добрый» и «злой» следователь), в результате чего она стала ему особо доверять и даже жаловаться на то, что Гончаренко-«Иван» «…этот жестокий эсбист способен ее задушить без разрешения центрального провода ОУН…». По ходу комбинации Гусак-«Стецко» получил от «Мотри» дополнительные сведения о подполье, а сама «Мотря» о беседах с Гусаком-«Стецко» Гончаренко-«Ивану» ничего не говорила.

    Таким образом, были получены данные более чем на 600 оуновских функционеров из разных областей. По показаниям А.Галицкой с 1 января по 23 февраля 1945 г. было арестовано: надрайонный проводник ОУН, районный проводник, три подрайонных проводника, 6 станичных, 4 господарчих станичных, 2 пропагандиста, 9 связных и 73 рядовых члена ОУН. Помимо этого было убито 2 подрайонных проводника, 3 станичных, пропагандист ОУН и 117 рядовых участников ОУН и УПА. В результате этого подполье ОУН на Буковине было разгромлено, остались не арестованными лищь закордонные участники в Румынии, Венгрии и Чехословакии.

    Как уничтожили «Крысу»

    Как мы ранее отмечали, 1-е отделение УББ НКВД УССР занималось разработкой руководящего состава ОУН-УПА. В связи с этим в отделе было заведено агентурное дело «Берлога», в котором собирались данные на высших функционеров ОУН-УПА, находящихся на территории УССР. Каждому из фигурантов дела была присвоено агентурное «псевдо». Под псевдонимом «Щур» (Крыса) проходил первый главнокомандующий УПА Дмитрий Клячкивский — «Клим Савур». Следует отметить, что первоначально сотрудники органов госбезопасности не могли идентифицировать «Савура». Иногда за него ошибочно даже принимали Р. Шухевича, информация о чём также тогда встречалась в документах советских органов госбезопасности.

    Уничтоженный Д.Клячкивский — «Клим Савур».

    Однако очень скоро оперативниками было установлено, что под псевдонимом Клим Савур скрывается их «старый знакомый» еще по делу о Львовской краевой экзекутивы (см. наш материал) Д.С. Клячкивский, бывший руководитель молодежной организации ОУН по Станиславской области. По процессу членов краевой экзекутивы он обвинялся в активном участии в антисоветской повстанческой организации. Виновным при следствии себя не признал, но был полностью изобличен очными ставками с другими членами ОУН. По приговору Львовского областного суда по статьям 54-1 «а» и 54–11 приговорен к высшей мере наказания. Однако с началом Великой Отечественной войны сбежал из тюрьмы и активно включился в оуновскую работу, на которой «дорос» до «создателя и главнокомандующего» УПА и члена центрального провода ОУН и проводника северо-восточного и северо-западного краёв.

    В начале января один из захваченных органами НКВД боевиков показал, в каком районе скрывается командующий объединенным военным округом УПА «Заграва» и «Турив» «Рудой» (Ю. Стельмащук). В результате этого НКГБ УССР было принято решение направить в район предполагаемого его нахождения разведывательно-поисковые группы 9-ой стрелковой роты 169 стрелкового полка. Во время поиска разведчики установили, что «Рудой» скрывается в районе с. Яйно Камень-Каширского района Волынской области и постоянно перемещается с небольшой группой телохранителей. После полученной информации чекисты немедленно организовали на этом участке засаду. В результате чего, в 22 км восточнее от Яйно в ходе скоротечного боя охрана «Рудого» была уничтожена. В ходе боя было убито 17 боевиков, со стороны чекистов погиб замкомандира 9-ой роты.

    Больной тифом, Стельмащук — «Рудой» пытался отстреливаться, но был ранен и захвачен вместе с медсестрой. Его, находящегося в тяжелом состоянии, поместили в специальную больничную палату. Поскольку это был чуть ли не первый случай захвата живьем командира УПА такого уровня, да еще стоявшего у истоков ее формирования (напомним, Ю. Стельмащук руководил диверсионно-террористической группой, приданной к спец-батальону «Нахтигалль» и заброшенной немцами на территорию СССР за несколько дней до нападения нацистской Германии на СССР), им занялся лично зам. наркома внутренних дел генерал-лейтенант Т.А. Строкач.

    «Рудого» вылечили как от тифа, так и от ранения и опытный оперативник Т.А.Строкач его очень быстро «раскрутил» на предмет получения сведений. Первый допрос был проведен 8 февраля, в ходе которого получены данные о северо-западной группе УПА и краевом проводе ОУН. А уже на следующий день «Рудой» выдал всю информацию о местонахождении «главнокомандующего» УПА «Клима Савура»:

    «…ВОПРОС: К какому времени относится ваша последняя встреча с «Климом САВУРОМ»?

    ОТВЕТ: Последний раз я с ним встречался 30 ноября 1944 г. на Оржевских хуторах, Клеванского района, Ровенской области, где «Клим САВУР» принимал меня в связи с моим утверждением первым заместителем «ДУБОВОГО» и командующим соединением групп УПА «ЗАВИХОСТ».

    С «Климом САВУР» я провел почти сутки. Сначала он повел меня в одну хату, где мы с ним поужинали, а затем мы с ним пошли в другую хату и там переночевали на чердаке. Весь следующий день «Клим САВУР» и я провели вместе в этой хате, вечером я покинул Оржевские хутора, а «Клим САВУР» остался там.

    ВОПРОС: Где сейчас находится «Клим САВУР»?

    ОТВЕТ: Исходя из того, что «Клим САВУР» обусловил со мной встречу на 30 января 1945 г. на Оржевских хуторах, Клеванского района, Ровенской области, я считаю, что до сего времени он со своей личной охраной, состоящей из 2–3 хорошо вооруженных бандитов, должен находиться на указанных хуторах, где он имеет надежную пособническую базу.

    В 1–1,5 клм от «Клима САВУРА» постоянно находится прикрывающий его ВОП («отряд особого назначения») под командованием «УЗБЕКА» в составе 60 человек, вооруженных ручными пулеметами, автоматами и винтовками.

    Насколько мне известно, «Клим САВУР» никогда в подземных убежищах не скрывается, предпочитая им в дневное время лес, а в ночное — конспиративные квартиры, содержателями которых являются преданные ему лица из местных жителей.

    В частности я полагаю, что одной из таких квартир является пожилой зажиточной крестьянки Оржевских хуторов, муж и сын которой, как мне рассказывал «Клим САВУР», являлись активными участниками УПА и погибли в 1943 году в боях с немцами.

    В этом доме, как я уже показывал, 30-го ноября 1944 года я ужинал с «Климом САВУРОМ».

    Фамилии и имени этой женщины я не знаю, живет она с дочерью лет 16 и семидесятилетней свекровью. Ее дом находится в западной части Оржевских хуторов, против заброшенного каменного складского помещения, на расстоянии 100–120 метров от него.

    Дом этот двухкомнатный, деревянный, покрыт соломой, с правой стороны входной двери одно окно.

    Обстановку комнаты, где мы ужинали с «Климом САВУРОМ», я хорошо запомнил: посередине стоит накрытый чистой белой скатертью стол, слева у окна ручная швейная машина, рядом стоит вазон с цветами, в левом углу комнаты обыкновенный платяной шкаф, справа — металлическая кровать, на стенах висит несколько икон и портреты Тараса ШЕВЧЕНКО и Ивана ФРАНКО.

    Месторасположение указанного дома я хорошо знаю и безошибочно могу его указать.

    Вторая хата, где я ночевал с «Климом САВУРОМ», находится в южной части Оржевских хуторов. Хата эта и по внешнему виду и по внутреннему убранству гораздо беднее той хаты, где я ужинал с «Климом САВУРОМ». Владелицей ее является женщина лет 30–32, низкого роста, полная, темная шатенка.

    Месторасположение этой хаты я также могу указать.

    Протокол мною лично прочитан, записан с моих слов правильно, в чем и расписываюсь.

    Стельмащук.»

    Получив эту информацию, руководство НКВД УССР 9 февраля принимает решение немедленно провести чекистско-войсковую операцию в районе Оржевских хуторов. О ходе операции известно из докладов самого Т.А.Строкача Н.С. Хрущеву от 12 февраля 1945 г., доклада наркома внутренних дел УССР В.С.Рясного Л.П.Берия от 17 февраля 1945 г. и доклада начальника внутренних войск НКВД Украинского округа генерал-лейтенанта Марченкова в Главное управление внутренних войск НКВД СССР от 23 марта 1945 г.

    Уже 10 февраля район Оржевских хуторов (5 км восточнее с. Клевань Ровенской области) был блокирован силами отдельных подразделений 20-й и 24-й бригад внутренних войск НКВД. В само кольцо были направлены истребительные группы во главе с местными оперативниками органов внутренних дел и госбезопасности. В первый же день была разгромлена группа охраны «Савура» во главе с «Узбеком», в ходе операции было убито 22 боевика. Второй день операции не принес существенных результатов (напомним, охотились прежде всего за «Савуром»). Тем не менее, в ходе операции было захвачено 79 боевиков, а также 181 бандпособник и уничтожено 65 схронов.

    Наконец, 12 февраля 1945 г. отрядом 233 отдельного стрелкового батальона под командованием начальника штаба батальона старшего лейтенанта Хабибуллина была обнаружена недавно покинутая стоянка в лесу и след на снегу. Двигаясь по следу, разведчики обнаружили движение в кустах. Разделив отряд на три группы, Хабибуллин приказал окружить кустарник и захватить скрывавшихся. Но при подходе к кустарнику группы были обстреляны сильным автоматным огнем, в ходе которых один из солдат был убит. Отстреливаясь, неизвестные попытались скрыться, но в результате скоротечного боя все трое были убиты.

    На месте был произведен обыск трупов, в результате которого было изъято 3 автомата, 3 пистолета, орден Красной Звезды, два гвардейских значка, полевая сумка с документами ОУН-УПА и фотокарточка. Судя по всему, по фотокарточке один из убитых и был опознан. Через три часа трупы были предъявлены на опознание Стельмащуку-«Рудому» и арестованному помощнику Дубового по хозчасти «Карому», которые в одном из убитых безоговорочно опознали Д.Клячкивского — «Клима Савура». Точку на кровавой карьере «Щура» поставил выстрел из карабина старшего сержанта Демиденко…