ЧАША МИНУВШЕГО


Человечеству, чтобы уцелеть в борьбе с хищниками, не погибнуть от превратностей сурового климата (дождей, снега, стужи, насекомых), сохранять запасы пищи, нужны были орудия труда и защиты, жилища и хранилища. С этой целью разные народы использовали разного рода жилища – от пещер до домов. Известны неолитические поселения в Германии, Швейцарии, Италии, в Азии, Африке, Индокитае, многие из которых представляли собой свайные постройки. Порой это были большие дома, в длину до ста метров и более, и в этих домах ютилось все население деревни. «Большие дома» обнаружены при раскопках в Европе и Америке. Порой эти дома являли собой террасы и многоэтажные конструкции, которые были достаточно велики, чтобы «служить пристанищем для двух-трех поколений и двух и более общественных классов». Иные племена жили в пещерах, о чем свидетельствуют пещерные города в горной части Крыма или в Египте и Сирии. Благодаря более совершенным орудиям стало возможным использовать при строительстве жилищ камень. Тогда и стали появляться циклопические постройки, подобные египетским пирамидам, храмам Индии, Китая, Америки. Но, чтобы согреть эти жилища, вдохнуть в них, в полном смысле слова, жизнь, понадобился огонь. Немецкий профессор этнографии Ю. Липс пишет в своей книге:



Пещерная жизнь


«От ветрового заслона и до многоэтажных, высеченных в скалах жилищ, от хижины, построенной на дереве, и до крепости – такова эволюция сооруженных рукой человека построек, история его изобретательности, могущества и разума. И все же пригодность для жилья даже самого современного дома зависит от той стихийной силы, познанием которой боги наградили людей еще в глубокой древности, – от огня». Огонь – поистине «таинственный брат солнца». Значение его столь велико, что нет ни одного народа, который бы в своих сказаниях не попытался объяснить в мифах его происхождение. В греческих мифах героем, который дал человеку огонь, стал Прометей. Имя «Прометей» (Промыслитель) могло возникнуть в греческом языке из-за неправильного прочтения санскритского слова pramantha, т. е. палочка для добывания огня, которую мифический герой якобы изобрел. Так реальное изобретение, сделанное людьми, обрело своего персонифицированного героя в облике Прометея.

Значение огня было столь велико, что Прометею припишут и другие заслуги (изобретение искусств и ремесел, а также обучение им людей). У древнегреческого драматурга Эсхила Прометей утверждает, что это он сделал неразумных людей разумными, обучив их искусству мысли: «Я научил их первой из наук – науке чисел и грамоте; я дал им и творческую память, матерь Муз». Уже тогда в сознании человечества появляются образы, так или иначе объясняющие создание человека (из материи, глины, камня, крови, железа, воды и т. д.).

Ну, вот мы и на месте, у конца земли,
В безлюдном скифском, дальнем
и глухом краю.
Пора, Гефест, исполнить, что
наказано
Тебе отцом, и святотатца этого
К скалистым здешним кручам
крепко-накрепко
Железными цепями приковать навек.
Твою ведь гордость, силу всех
ремесел – огонь
Похитил он для смертных.
За вину свою
Пускай теперь с богами рассчитается,
Чтоб наконец признал главенство
Зевсово
И чтоб зарекся дерзостно людей
любить.

Эсхил. Прометей прикованный

Г. Фюгер. Прометей


Человек стремился также найти свою половину, дабы жить не только в безопасности и здравии, но и в духовной, и в физической гармонии. Об этом свидетельствует история Пигмалиона и Галатеи. Пигмалион влюбился в Афродиту, однако, понимая, что та никогда не разделит с ним ложа, создал из слоновой кости прекрасную статую, которую и уложил в постель, но статуя была холодна, как мрамор. Афродита сжалилась над ним, вняла его просьбе и оживила статую под именем Галатеи, которая затем родила ему детей – Пафоса и Метарму. Пройдут годы – и люди создадут машины-роботы наподобие треножников Гефеста, будут пытаться создать из плоти и крови живых людей, по сути, новую живую природу.

Большое значение придавалось мудрости, которую считали неким умственным огнем, что согревает, освещает дорогу человечеству, передается устно или письменно. Мудрость знания и важнейшие сведения из рода в род наследуются поколениями. Аристотель сказал, что «мудрость – самая точная из наук». Леонардо да Винчи дополнил его: «Мудрость есть дочь опыта». У разных народов в качестве таких мудрецов выступали вожди, жрецы, старейшины рода-племени, опытные учителя, отцы и матери. Их удел – вселенская наука и подлинная мудрость, им ведомы тайны земли, загадки неба. Они в состоянии предугадать будущее. Воспаряя выше небесных светил, они не стремятся к вершинам власти. Из их уст не услышишь ни льстивых речей, ни славословия в адрес царей и тиранов (иные из которых не образованны), ни дешевой демагогии в адрес толпы.




Микеланджело. Да будет свет!

Пигмалион и Галатея


Над ними потешается сброд, ибо они подобно греческому мыслителю Фалесу, созерцавшему небесные светила, по рассеянности могут упасть в колодец – в колодец забвения. Но именно в их лице народ имеет генетическую основу рода, племени и этноса. Это важнейший пассионарный вид homo sapiens, от которого зависит во многом весь процесс этногенеза.

Мудрость – не только свойство ума, наличие знаний или уровень культуры, но и понимание состояния мира. Русский философ А. Лосев считал «мудростью» (sophia) некую космическую упорядоченность, далеко выходящую за пределы человеческих способностей. Античные мыслители понимали ее прежде всего абсолютно объективно. Мудрыми считались действительность и сам космос, представлявшийся античным людям в виде безусловной упорядоченности и потому, безусловно, мудрой. «Эта мудрость не была просто умом. Ум, как его понимали древние, есть теоретическое мышление, оперирующее точными логическими категориями. Мудрость же вовсе не есть только теория. Это такая теория, которая ориентирова на именно практически. Она умеет разбираться в том, что не есть мудрость, и потому способна приводить все неупорядоченное в окончательный порядок» («История античной эстетики»). Однако в дальнейшем убедимся, что народами, к сожалению, движет не столько мудрость, сколько экономические, военные или культурные интересы. У них своя логика.



Любая система, чтобы быть в уравновешенном состоянии, нуждается в трех классах людей. Философ Платон формулирует это в виде учения о трех сословиях некоего идеального государства. «Первое сословие – это философы, единственное занятие которых состоит в созерцании вечных идей и в передаче их людям для внедрения в жизнь (R.P. V 473d—480а). Второе сословие – это воины, или стражи, которые охраняют государство от внутренних и внешних врагов, могущих помешать этому внедрению вечных идей в жизнь (II 372а—374d). Третье сословие состоит из рабочих и крестьян, единственной задачей которых является доставление жизненных ресурсов для всего общества (II 369а—372а)».

Принято считать, что античное государство особенно знаменито и благодатно тем, что в нем утвердились законы демократии. Это действительно так. Однако для многих будет большим сюрпризом узнать то, какое устройство государства греки, причем умнейшие, конкретно считали «демократией». Если перелистаете «Государство» Платона, то прочтете: «Демократия, на мой взгляд, осуществляется тогда, когда бедняки, одержав победу, некоторых из своих противников уничтожат, иных изгонят, а остальных уравняют в гражданских правах и в замещении государственных должностей, что при демократическом строе происходит большей частью по жребию. Да, именно так устанавливается демократия, происходит ли это силой оружия или же потому, что ее противники, устрашившись, постепенно отступают… Прежде всего это будут люди свободные: в государстве появятся полная свобода и откровенность и возможность делать, что хочешь. А где это разрешается, там, очевидно, каждый строит себе жизнь по своему вкусу. Я думаю, что при таком государственном строе люди будут очень различны. Казалось бы, это самый лучший государственный строй. Словно ткань, испещренная всеми цветами, так и этот строй, испещренный разнообразными нравами, может показаться всего прекраснее. Вероятно, многие подобно детям и женщинам, любующимся всем пестрым, решат, что он лучше всех.» Демократии нет без знаний. Хранителями знаний вначале выступают замкнутые группы людей, властная, интеллектуальная элита. На Британских островах – друиды, в Индии – брамины, в Египте – маги и жрецы. Важную роль играла и письменность. Считают, что письменность в Грецию некогда привез греческий мореплаватель, фиванский царь Кадм. У скандинавов таким существом высшего порядка стал Один – бог магического знания, ведавший сакральными письменами (рунами). У древних инков – Манко Капак, учивший племена земледелию и ремеслам. Мексиканцы превозносили Кецалькоатля, творца мира, создателя человека, знатока металлургии, сельского хозяйства. У народов Южной и Передней Азии – Оаннес, давший людям письменность и поведавший о тайнах искусств. У евреев – Соломон, царь иудейский, о котором сказано: «И принял Соломон царство Давида, отца своего, и взошел на вершину мудрости и разумения. Премудрость Соломонова подобна была премудрости Адама, первого из человеков». Сотворение Адама, личности мифической, считалось первым актом на пути появления разумного человечества.

У египтян творцом знаний выступают бог Тот, отец оккультных наук, автор 14 трактатов, объединенных в сборник «Пемандра, или Пастырь мужей», а также Озирис, обучавший людей ирригации, строительству, музыке, врачеванию. Еще в незапамятные времена в Египте (стране Мизраим) у жрецов города Мемфиса существовала некая книга из 78 страниц (золотых пластин), автором которой считался Гермес, или Тот, «владыка слов».



Дж. Тьеполло. Гермес


Каждая золотая пластинка, являя собой страницу божественной книги, содержала ряд чисел и букв. В «золотой книге» и была якобы сокрыта значительная часть мудрости Древнего Египта. Поэт Валерий Брюсов в стихотворении «Египет» так писал о божестве древних египтян:

Тот, владыка написанных слов,
Тот, царящий над мудростью книг!
Научи меня тайне письмен,
Подскажи мне слова мудрецов.

Какого роду-племени первые мудрецы, кто стоит первым в когорте мудрости? Очевидно, что выделять какую-то расу или народ нет никаких оснований, независимо от того, идет ли речь о ранних периодах развития или о поздних временах. По словам этнолога Л.Г. Моргана, развитие человечества шло повсюду одинаковыми путями, поскольку потребности человека при аналогичных условиях существования были одинаковы и в итоге народы должны были миновать ступени варварства. Это же можно сказать и о проявлениях умственной деятельности людей в силу однородности, видовой тождественности мозга всех человеческих рас. Однако, какие бы источники мысли и знаний, какие бы произведения людской памяти или воображения – от китайской «Книги Перемен» до Авесты, от египетских и греческих мифов до русских былин – мы с вами ни взяли, везде видим схватки, столкновения, конфликты, войны, сражения, битвы, стычки племен, народов, коалиций, стран, кланов, родов, групп, ряда лиц, в основе которых лежат в том числе и экономические интересы.



Мудрец Лао-Цзы на лошади



Знаки вечной мудрости


Археологические находки, относящиеся к эпохе шумеров, говорят о том, что уже за три тысячи лет до нашей эры в Египте, Шумере, на Крите возникли зачатки серьезных знаний, искусств, юриспруденции и литературы. Когда древние обитатели Крита создавали прообраз типографского шрифта, они думали и о том, как передать потомкам память о себе. В итоге появился знаменитый Фестский диск, послание, содержащее упоминание о потомках легендарной царицы Европы. Древнегреческий географ Страбон сообщал о неких мудрых и искусных «тельхинах» (якобы воспитавших Зевса), переселившихся в незапамятные времена с Крита на Кипр. Они обучали людей мастерству добычи, обработки металлов, многому другому. Кодекс Хаммурапи содержал основные положения древнейшего шумерского права. Базальтовый столб представлял собой первый свод законов древнейшего мира, «первый кодекс, в котором не бог, а государство вершит правосудие» (З. Косидовский). Астрологические книги, лунные календари, надписи, математические расчеты, выходящие за границы триллионов (в Европе число «миллион» широко используется лишь с XIX в.), – все свидетельствует в пользу раннего зарождения мудрости. Если же говорить об относительных пропорциях и общем объеме человеческого прогресса, выясняется, что в ходе цивилизации те или иные народы и нации, страны и эпохи вносили большой вклад в сокровищницу знаний, открытий, изобретений, творчества, культуры и прогресса.



Лестригоны нападают на Одиссея


«Две человеческие семьи, арийская и семитическая, благодаря смешению различных этнических стволов, превосходству средств существования или преимуществам положения, а возможно, благодаря всему этому вместе вышли первыми из состояния варварства. Они были действительными основателями цивилизации». По мере роста накоплений, прогресса наук и изобретений свой путь развития прошла и идея собственности. «Идея собственности прошла подобный же путь роста и развития. Совершенно не известная в период дикости, жажда обладания собственностью, состоящей из накопленных средств существования, овладевала теперь умами цивилизованных рас». При этом без культуры и памятников литературы (Гомера и т. д.) не было бы ни истории, ни цивилизации. Отправимся же подобно Одиссею по волнам истории мировых взаимоотношений. В какой мере прогресс народа зависит от его способности к творческой, созидательной, культурной деятельности, а в какой степени от строя, учреждений, системы власти и управления, от национальных, экономических условий и психологических особенностей личностей народа – это труднейший вопрос. Попытаемся дать на него ответ opera et studio (лат. – путем труда и изучения). В недифференцированной массе народов во избежание недоразумений не станем выделять избранных. У всех народов были и есть взлеты и падения, триумфы и горькие поражения, а посему и не станем отдавать предпочтение «ни иудею, ни эллину».



Статуя Будды


Источниками этой самой мудрости могли быть и другие цивилизации. От Египта до Китая постепенно создается традиция пиетета к знанию, мысли, литературному слову. В столице Египта Мемфисе существовал культ бога Птаха, сотворившего мир «мыслью и словом». В Индии Брахма создает богов силой мысли. Связь божественной мудрости и человеческих знаний и опыта все заметнее. Индус, ступающий на путь святости, обязан был присягнуть на верность Будде, говоря: «Он есть Возвышенный, Святой, Просветленный, Обладающий знанием и нравственностью, Совершенный, Вещий, Высочайший, Учитель богов и людей и т. д.». Платон в «Федре» устами Сократа прямо говорит о том, что звание мудреца «слишком громко и пристало только богу», человек же должен довольствоваться любовью к знаниям и мудрости. Однако уровень культуры первобытных людей не поднимался выше примитивнейших орудий и пещерного прозябания. Откуда же тогда в древневавилонском эпосе есть удивительно точное описание путешествия человека на небо (после первого часа полета Земля стала похожей на холм, а море – на озеро, после второго часа – планета превратилась в мельничный жернов, а море – в миску, а затем Земля превратилась в «лунный диск» и исчезла)? Откуда в Армении, в Варденисских горах сорок веков назад взялись наскальные рисунки, изображающие части, напоминающие лунную поверхность? Таких фактов слишком много, чтобы считать их чистой случайностью. Все говорит о существовании працивилизации, некоего праразума, что взялся за дело просвещения. Существует масса версий того, откуда пришла к людям мудрость, – от предположений о внеземных цивилизациях у Эриха фон Дэникена до индийских эпосов, говорящих о неизвестных летательных аппаратах, от древнекитайских летописей с пришельцами из созвездий Большой Медведицы и Льва до известной читателю платоновской Атлантиды. Ссылаясь на египетских жрецов, Платон поведал о существовании в Атлантике острова, исчезнувшего вследствие землетрясения. Остров и море именовались Атлантическими, получив имя Атланта – первого царя страны. Цари оной были справедливы и отличались умом. Строй можно назвать наследственной народной монархией, когда один род царей из поколения в поколение сохранял власть. Атлантида имела огромные богатства, но шли они не столько на личное обогащение, сколько на обустройство страны. Народ ее процветал, ибо правители строго повиновались законам, относились друг к другу и к своему народу со вниманием, ставя на первое место не богатство, а ум и добродетели. Особо подчеркнем, что в идеальной Атлантиде, как говорит Платон, ее цари и правители, «пользуясь дарами земли. устроили святилища, дворцы, гавани и верфи и привели в порядок всю страну.». Говоря нашим языком, прибавочную стоимость, сверхприбыли, получаемые от недр, они направляли не на личные роскошные особняки, а на социально значимые объекты и стройки! Хотя и атлантической элите не была чужда роскошь.



Погибающая Атлантида



Платон

Так, храмы Клейто и Посейдона, места, где проходили особо пышные церемонии «поколений десяти царей», были обнесены золотой стеной. Храм Посейдона был выложен серебром и золотом, а потолок изготовлен из слоновой кости и весь испещрен золотом, серебром, алюминием. Тут же располагались золотые изображения царских жен и их потомков. Впрочем, Платон отмечает, что в облике постройки «было нечто варварское». Аналогичной точки зрения придерживался и поэт Брюсов. И тем не менее культура атлантов (красной расы) заложила первооснову духовного богатства человечества: «Скульпторы ваяли статуи, живописцы писали картины, поэты слагали песни, в тиши библиотек мудрецы склоняли головы над фолиантами, содержавшими все науки мира. Паруса всех народов стремились по грандиозному каналу к центру Вселенной, к средоточию знаний, художеств и богатств, к чудесному Городу Вод. Атлантида силой своего умственного превосходства, своим величием, своей древностью, своим непререкаемым авторитетом царила над всеми народами и царствами земли, как над своими вассалами и учениками». По словам Брюсова, рассказ Платона особенно интересен тем, что в нем «нет ни одной сказочной черты». Нам же анализ В. Брюсова интересен своими конструктивистскими устремлениями и предвидениями. В Атлантиде он увидел высококультурное государство, прошедшее «рубеж своего высшего развития и уже клонящееся к упадку». Поэт пишет: «Может быть, сооружения XXI века превзойдут постройку атлантов и нашим потомкам столица Атлантиды перестанет казаться чудом». Выходцев с затонувшей Атлантиды считали предшественниками майя, отмечая их достижения в области математики, астрономии, письменности и архитектуры. И индейские старцы, ссылаясь на слова предков, утверждали, что их страна была заселена народом, пришедшим с востока, спасенным от уничтожения богами, открывшими двенадцать дорог через море. Кроме свидетельств Платона и эзотерических преданий, мы не имеем никаких доказательств существования и гибели Атлантиды, хотя «нет ни одного образованного европейца», который бы не знал наизусть и не повторял рассказов о ее гибели (М. Волошин). Но немало и тех, кто причиной гибели Атлантиды считал некую мировую войну древности.



Остатки былого величия на дне морском


Много теорий предлагается для разгадки истории рождения и гибели Атлантиды и иных древнейших цивилизаций. Верить всему на слово мы не обязаны. Аристотель говорил, имея в виду Платона, что «тот, кто Атлантиду выдумал, тот и отправил ее на морское дно». Нас больше интересуют проблемы современного мироустройства, чтобы оно не исчезло «в один день и одну бедственную ночь». Для этого нужно понять, почему случались крупнейшие битвы цивилизаций, что вовлекало народ в войны. Если вся история – «летопись бессмысленных войн, составляющих смысл истории», то не пора ли разобраться и понять, где рождаются войны, кто несет ответственность за гибель людей? Неужели великие вселенские решения, что становятся «законом жизни народов на целые века», нельзя принимать за столом переговоров, а не на поле битвы?! Если это так, будущее не сулит нам ничего хорошего, ибо война может похоронить цивилизацию надежнее, чем Атлантиду.

Сколько помнил себя человек, он воевал. Мифы полны упоминаний о кровопролитных битвах. Миф о единоборстве Гора и Сета отражает многолетнюю борьбу за господство в Египте. Вспомним гомеровские строки из «Илиады», когда цари, Зевса питомцы, бросились строить толпы, готовя их к битве, призывая на помощь богиню победы Палладу, что «возбуждала мужей», понуждая каждого «без устали вновь воевать и сражаться». Поэтизация, прославление войн присущи не только древности, но и новому, и новейшему времени. Мы в том убедимся не раз. Тогда где же хваленая мудрость мира? Борьба, битва прочно вошли в практику ойкумены. Не случайно Сенека говорил с жестом легионера: «Vivere militare est!» («Жить – значит сражаться!») У евреев считалось необходимым в поколении воспитать то, что называли Neftali, позволяющее заявлять с гордостью: «Я сражался в моих сражениях» (Ортега-и-Гасет).



Гераклит (554–483 гг. до н. э.)

Еще древнегреческий философ Гераклит Эфесский сформулировал идею неизбежности войны как средства решения мировых конфликтов и противоречий. Ему принадлежат слова: «Война есть отец всего и мать всего; одним она определила быть богами, другим – людьми; одних она сделала рабами, других – свободными… Следует знать, что война всеобща (!), и правда – борьба, и что все происходит через борьбу и по необходимости». Он же соединил в неразрывную цепь всеуничтожающий огонь и золото. «Все обменивается на огонь и огонь – на все подобно тому, как золото (обменивается) на товары, а товары – на золото». Если продолжить его мысль, то деньги – это товар, товар – золото, а война – это тот инструмент, с помощью которого победитель и получает «все золото мира».

Войны всегда привлекали внимание античных историков. Лукиан (II в.), Герцен называл его «Вольтером эпохи», в произведении «Как следует писать историю» говорил: «Ничто так не побуждает к написанию истории, как войны». Говоря о войне римлян с «варварами» (о Парфянской войне Рима и поражениях в Армении), он восклицает: «.с тех пор, как начались теперешние события. нет человека, который не писал бы истории; больше того, все у нас стали Фукидидами, Геродотами и Ксенофонтами, так что, по-видимому, верно было сказано, что «война – мать всего», если одним махом произвела столько историков». Интерес к войнам и причинам зарождения конфликтов перейдет в новую и новейшую эпоху. Видный английский материалист Т. Гоббс в «Левиафане» так объяснил причины постоянных конфликтов и войн, что раздирают человечество. Человечество, если иметь в виду страны, народы, группы людей и отдельные личности, в ходе обустройства жизни и своего развития обрело определенные знания, умения, навыки, некоторую собственность и средства к существованию. Однако людям присуща некая неудовлетворенность своим положением. Так, если взять способности людей, то даже при очевидных различиях все же многие считают себя скорее равными, чем неравными. При этом никто не жалуется на недостаток ума, все горюют по поводу нехватки богатств и собственности. Понятно, что тем самым создается идеальная почва для конфликта интересов, особенно с учетом того, что большая часть людей выражают недовольство своим уровнем жизни, и тому есть причины, причем порой обоснованные и весомые. При таком состоянии дел одних толкает к войне и конфликту неудовлетворенность положением, других преследует страх того, что имеющееся у них могут отнять другие (т. е. «придут другие люди и соединенными силами отнимут его владение и лишат его не только плодов его труда, но также жизни и свободы»). Собственники и страны, особенно богатые (в том числе природными ресурсами), те, кому есть, что терять, ощущают наличие такой опасности и в цивилизованном обществе.



Томас Гоббс (1588–1679)


Гоббс называл три главные причины войны, лежащие в самой природе человека: соперничество, недоверие, любовь к славе. Странно, что он не назвал главной причины – жажды обогащения. Мыслитель утверждает, что, «пока люди живут без общей власти, держащей всех их в страхе, они находятся в таком состоянии, которое называется войной, и именно в состоянии войны всех против всех». И тут Гоббс не точен, ибо видим, что войны ведутся с еще большей яростью и напряжением тогда, когда народ имеет «общую власть», держащую его в страхе. Выясняется, что виной войн являются чаще всего правящие классы («короли и лица, облеченные верховной властью»). Их преследует постоянное чувство зависти к соседям и их владениям, им хочется приобрести еще больше. Точное разграничение между моим и твоим при этом или отсутствует, или не принимается в расчет. Вся практика завоеваний и войн свидетельствует о том, что воюющие стороны как раз и стремятся к тому, чтобы в случае своей победы чужое стало их собственным. Гоббс заявляет: «Состояние войны всех против всех характеризуется также тем, что при нем ничто не может быть несправедливым. Понятия правильного и неправильного, справедливого и несправедливого здесь не имеют места. Там, где нет общей власти, нет закона, а там, где нет закона, нет несправедливости». Причины войн различны – от желания обогатиться до поддержки своих гегемонистских устремлений, своей промышленности и торговли. Народы в ряде случаев ничем не отличаются от диких зверей. Они с пугающим постоянством, словно звери, выходящие на охоту, находят любой предлог для войны, пусть даже самый ничтожный, осуществляя свои грабительские и антигуманные планы. Это и вынуждает страны, а также их правителей не ограничиваться исключительно оборонительной политикой, но и принимать предупредительные меры против возможного агрессора и противника.



Вызов


Неужели захват и война есть то естество, которое присуще нам с самого рождения?! Правда, Гоббс полагает, что в этом вся суть современного человека. Страны не были бы способны долго сохранять свое существование, «если бы не увеличивали свою власть путем завоеваний». Фраза эта означает: любое сильное государство может при желании и готовности, повинуясь исключительно решению его правителей и правящих кругов, начать войну, предпринять откровенную агрессию против любого, кого оно само выберет жертвой. Как это ни удивительно, но 350 лет спустя после написания этих строк мы вновь осознаем их актуальность. Понятно, что при таких мировых законах, а точнее, при полном беззаконии страх перед войной (впоследствии Гоббс говорил, что «страх и я сам – это близнецы-братья») преследует многих. Но, оставаясь в неведении относительно истоков и причин войн, мы многим рискуем… Потому, как нам представляется, вскрыть их – значит вскрыть гнойник, заражающий человечество уже тысячи лет. Тем более, что коренные причины, лежащие в основе большей части войн, что случались на планете бесчисленное количество раз, унося миллионы жизней, не изменились в главных своих компонентах. Цели новых агрессоров все те же – экономика, ресурсы, господство, деньги и угнетение слабейших.



Силы войны


Причины военных конфликтов и битв пытался объяснить и немецкий военный теоретик Карл фон Клаузевиц. Говоря о войне, он писал: «Война есть столкновение значительных интересов, которое разрешается кровопролитием, – и только этим она отличается от других общественных конфликтов. Скорее, чем с каким-либо из искусств, войну можно сравнить с торговлей, которая также является конфликтом человеческих интересов и деятельностей; гораздо ближе к войне политика, которую, со своей стороны, можно рассматривать как своего рода торговлю в более крупном масштабе. Политика, кроме того, является тем лоном, в котором развивается война; в политике в скрытом виде уже намечены контуры войны, как свойства живых существ в их зародышах». В истории связаны друг с другом война и мир, политика и экономика, богатство и бедность, техника и наука, деньги, злато и оружие, бесправие и право, вера и идолопоклонство. Чтобы понять взаимосвязь между этими явлениями, понять, как они действуют и взаимодействуют, нам пришлось бы погрузиться в самые различные отрасли знаний – историю, экономику, философию, социологию, культурологию, юриспруденцию, статистику, военное дело, антропологию, политологию и т. п. Но в этом случае пришлось бы собрать немыслимое количество фактов, соединить и сопоставить их, затем проанализировать и сделать выводы. Задача, в полном смысле слова, не подъемная для исследователя. Не случайно английский историк Г. Бокль в классическом труде «История цивилизации» выразил сожаление по поводу того, что хотя политическая экономия и возведена до степени науки и пролила свет «на причины неравномерного распределения богатства, которое служит самым обильным источником общественного неустройства», хотя история также дает самые разнообразные сведения по вопросам науки, религии, искусства, военному делу, юриспруденции, законодательству, полезным изобретениям, хотя статистика тщательно разработана и предоставляет весьма обширные сведения о материальных интересах людей, об их нравственных особенностях и т. д. и т. п., тем не менее печальной особенностью истории человека является то, что, хотя все отдельные части и рассмотрены со значительным умением, едва ли кто из ученых сумел бы все это «слить в одно целое», привести в некую гармонию, в «существующую между ними связь». А вместе с тем нигде так остро не ощущается необходимость обобщений, как в истории цивилизации.

Сюда нужно бы добавить понимание законов политэкономии в том смысле, как о них писал классик политэкономии



Адам Смит (1723–1790)

А. Смит, давая определение этому понятию: «Наука о производстве и распределении богатств в той мере, в какой они зависят от законов человеческой природы. Или же так: наука, имеющая отношение к моральным или психологическим законам производства или распределения богатств». Пока нет науки распределения богатств.

С давних времен накопление богатств было связано с покорением и притеснением, истреблением, вытеснением, эксплуатацией и разбоем. Какую бы из наций мы с вами ни взяли, все они, без исключения, когда-либо становились на путь экспансии, вторжений, захватов и агрессий… Египет совершал захват земель, углубляясь в Азию, в свою очередь, так называемые народы моря покоряли Грецию и Египет. Греки в разные времена осуществляли вторжение всюду, куда доходили их корабли. Ассирия покорила евреев. Евреи изгнали филистимлян. Персы захватили Малую Азию, хотели поработить Грецию. Александр проделал то же самое с Грецией, двинулся в Персию и Индию. Римляне захватили Италию, Карфаген, всю Европу. Постоянные войны велись и в Юго-Восточной Азии. Однако, помимо задач завоеваний, перед государством стоит задача управления. Первым дошедшим до нас памятником экономической мысли является «Поучение гераклеопольского царя своему сыну». Документ Древнего Египта особое внимание уделяет вопросам эффективности функционирования аппарата управления. Несмотря на общий характер требований, царь ставит конкретную задачу: советует подбирать людей в государственный аппарат «по их делам». Для первых государств Месопотамии характерно быстрое развитие частнособственнических начал и денежных отношений. При отсутствии свободы личности это вело к разорению массы мелких и средних производителей, вело к развитию долгового рабства и системы кабальной зависимости. Государство пыталось остановить размывание слоя самостоятельных производителей. Так, основная тема законов кодекса Хаммурапи – создание условий, при которых «сильный не притеснял бы слабого». Эти законы – первая попытка управлять экономической жизнью страны с помощью правовых норм. В Древней Индии крупнейшим памятником общественной мысли является «Артхашастра» – трактат об искусстве политики управления государством. Трактат показывает, какую роль играло государство в хозяйственной жизни страны, контролируя все области хозяйства, осуществляя финансовую политику. В Древнем Китае этим темам посвящены труды известнейших мыслителей.



Конфуций

Основной вклад внесло конфуцианство, защищавшее позиции родовой знати. Важные элементы в идеологию и экономическую жизнь внесли последователи Конфуция: китайский философ Мэн-цзы, выступавший за четкое деление общества на «управляемых и управляющих», и его коллега Сюньцзы, глашатай идеи разделения труда. По его мнению, экономический курс государства должен строиться на трех главных принципах: экономия в расходах, обеспечение достатка народу, необходимость сохранения излишков (стратегический запас). В VI–III вв. до н. э. у конфуцианства появился серьезный оппонент – легисты, которые отражали новые тенденции в развитии Древнего Китая (усиление роли государства, формирование государственно-бюрократической системы управления). Их главный идеолог – Шан Ян. В концепции государственного строительства он отводил огромную роль сельскому хозяйству, так как считал, что страна добивается процветания с помощью двух наиглавнейших средств: земледелия и войны. Он также выступает против превращения свободных крестьян в рабов, для чего предлагает запретить выход из общины бедным крестьянам, введя систему круговой поруки.



Торговец в Китае


Немаловажное место в древнекитайской идеологии занимает и даосизм (его основоположник – Лао-Цзы). В трактате «Гуань-цзы» глубоко разработаны принципы управления хозяйством. Тут особое внимание обращено на защиту народного хозяйства от стихии рынка. Характерно то, что уже древние понимали, что опора только на рынок привносит беспорядок в сельское хозяйство, и выступали за создание государством постоянных зернохранилищ, усиление роли и веса земледельца, увеличение гибкости податной системы, выдвигали принцип сохранения «уравновешенного хозяйства». Трактат сыграл важную роль в становлении экономической мысли Китая, в частности, выдвинув важную идею возможности количественного анализа экономических явлений.

Трактат «Гуань-цзы», названный по имени главного министра царства Ци, Гуань Чжуна (умер в 645 г. до н. э.), прославившегося социально-политическими и экономическими реформами, был создан в III в. до н. э. Он объединял произведения разных авторов и был впервые напечатан в XIII веке. Гуань Чжун стоял за абсолютизацию царской власти, но при этом распространял власть и на экономику в виде государственного контроля над ценами и монополии на соль и железо. Видимо, первый в Китае он выдвинул идею управления страной на основе законов, и этой идее должен следовать всякий царь и правитель: «Закон – отец и мать народа».

Помнится, что Гомер упомянул о таинственной золотой цепи Зевса. Многие отождествляли эту «золотую цепь» Гомера с великой связью, соединяющей небо и землю. Вся античная история может быть представлена как связь поколений и культур, как «золотая цепь» человечества. Историки правы, говоря о том, что такой «золотой цепью» европейской культуры, связавшей воедино времена и народы, связавшей прочно, было прежде всего античное культурное наследие, без которого не мог обойтись ни один последующий век. Античность и Средневековье, Античность и Ренессанс, Античность и барокко, Античность и классицизм, Античность и национальные культуры, Античность и современность – все это существенные стороны исторической жизни как Европы, так и Азии. В античности лежат многие истоки вдохновения народов. Нередко понятие наследия сводится к останкам, к тому, что наполняет собой музеи и библиотеки, к тому, что постоянно в той или иной степени используется последующими культурами и цивилизациями. В самом таком представлении есть что-то анатомическое, расчленяющее ткань истории, в то время как связь между эпохами, поколениями, людьми – это проявление жизни, бытия человечества как единого живого целого, в котором неразрывно связаны прошлое, настоящее, будущее.



Китайский император Цянь-лун



Афины


Но культура, оказывается, также немыслима без войн. История пронизана борьбой за территории, города, собственность, богатства культуры. Если в гомеровской «Одиссее» речь идет о путешествиях ряда героев, живописуются сцены мирного строительства жизни, то «Илиада» – это нечто иное, это самый настоящий гимн войне. Интересно то, как древние воспринимали войны. Надо сказать, что для них не было никаким секретом то обстоятельство, что главным побудительным мотивом войн выступает экономический или геополитический интерес. Но открыто признаваться перед всем миром в том, что ведение войны, ее цель – захват и лидерство, а начавшие войну предводители и цари – по сути дела, разбойники, грабители, захватчики и убийцы, и тогда было не принято. Эти понятия мыслились в Афинах классического периода как «гражданская доблесть», присущая свободному человеку. Так, пиратское ремесло пользовалось среди афинян некоторой привилегией, а занятие разбоем у Гомера не умаляет величия славных героев. Одиссей грабит всех подряд и, даже вырвавшись из грота Циклопа, не забывает прихватить «козлов тонконогих и жирных баранов» (Одиссея, IX, 464). Ничуть не лучше ведет себя и Менелай, который, по словам Нестора, будучи отнесен к берегам Египта, действовал там в обычной манере, возвратился домой, «богатства собрав, сколь могло в кораблях уместиться» (Одиссея, III, 312). Да и сам Нестор оказался не без греха. Растроганный встречей с Телемахом, он почти трогательно вспоминает о тех временах, когда в кораблях, предводимых «бодрым Пелидом, мы за добычей по темно-туманному морю гонялись» (Одиссея, III, 105–106, с. 217–218).



Гомер. Античный бюст



Аргонавты


Правда, мифы и поэмы стараются все-таки завуалировать действия конфликтующих сторон. Для этого изобретаются различные предлоги и причины. Творцы мифов существуют всегда. Ведь нужно объяснить народу, во имя чего его вовлекают в бойню. Тогда не было институтов демократии, не было людей, которые с легкостью превратят черное в белое путем словесных ухищрений, манипуляций, газетной лжи, облаченной в форму поэзии, литературы, художественных образов и т. д. Правда, и тогда война считалась проклятием, болезнью и своего рода безумием. Гомер осуждает войну в «Илиаде» (русский драматург Н. Гнедич называл ее энциклопедией древности), в его поэмах повествуется о нравах и обычаях обитателей разных частей Земли (ойкумены). Нестор критикует войну, восклицая: «Ни очага, ни закона, ни фратрии тот не имеет, кто междоусобную любит войну, столь ужасную людям!» Хотя одновременно в этих же поэмах был очерчен идеал античного мужчины, который должен быть крепким и сильным, первенствовать среди воинов, не давать в обиду родину и близких. Грек «отличнейшим между всеми Аргоса воями (воинами) будет и громкую славу стяжает». Так война неизбежно вмешивается в мирную жизнь людей, властно диктуя им свою волю. Описанная Гомером Троянская война не была исключением. Во II тысячелетии судьба Трои неразрывно связана с судьбой остальной Малой Азии. Появляется все больше косвенных подтверждений того, что гомеровская Троя имела явно восточный облик. А это означает, что и Троянская война была не чем иным, как «битвой цивилизаций». Отправной точкой путешествия в Малую Азию можно взять именно легендарную Трою. За 100 лет раскопок здесь обнаружено десять культурных слоев – от Трои I до Трои X. Самое древнее поселение основано в 3600 г. до н. э. На звание гомеровской претендуют Троя VI, разрушенная землетрясением, и Троя VII, сожженная примерно в 1250 г. до н. э. Сохранились восточные стены с воротами в шестом городе: длина стен около 300 м, толщина 4 м и высота 5 м. От тех далеких времен почти ничего не осталось.



Троя


Пытаясь найти какие-либо рациональные причины войн, А.Ф. Лосев (российский философ и филолог) писал, что необходимо учитывать общеэпическую идеологию, всегда возводящую всякое мелкое событие, не говоря уже о крупных, к общим закономерностям природы и истории, в силу чего и война превращается в некую общекосмическую необходимость. В частности, Троянская война трактовалась в древности как результат решения Зевса сократить население Земли, поскольку разросшееся человечество тяготило и подавляло Землю. И дело здесь вовсе не в мифологии как таковой. Ведь мифология является не чем иным, как отражением наиболее общих закономерностей самой же человеческой жизни.



Воины в битве за Трою



На штурм Трои

Участвуя в Троянской войне, «и греки, и троянцы, помимо защиты своей родины, создавали еще общеисторическую необходимость этой войны. Те и другие были против этой войны… Все дело в том и заключается, что здесь гомеровские герои переживают страшную антиномию: они до глубины души не хотят воевать, но они считают, что война в данном случае исторически необходима». В чем же конкретно выражена эта «необходимость»? Зачем к городу в Малой Азии, Трое, в XIII в. до н. э. приплыли с оружием обитатели всего Пелопоннеса и греческих островов, какова была цель этих «аргонавтов войны»? Ведь на столь длительное и опасное предприятие, коим и является война, идут только во имя четких, ясных и понятных целей. Во имя чего Агамемнон и Менелай (более похожие на авантюристов, разбойников и пиратов, мотающихся по Греции, Азии и Египту) привели под стены Трои столь огромное и разношерстное войско?! Не ради надуманно вымышленного предлога похищения Парисом супруги царя Менелая – прекрасной Елены. Это был, скорее, повод к войне (casus belli), в который даже в те времена никто и не верил. В этом городе, как и в других захваченных и покоренных землях, внимание привлекали богатства: золото, драгоценности, серебро, пурпур, лазурь, что, по словам поэта, «пламенеют, доступные толпам лишь в снах». «Кто не рискует, тот – ничто», – говорили греки. Автор «Жизни Греции во времена Троянской войны» П. Фор полагает, что Троянская война вызвана желанием трех-четырех ахейских монархов выпутаться из экономических неурядиц. «Завладев сокровищами Трои, они хотели вернуть процветание собственным дворцам». В войнах более всего виноваты вожди, класс собственников, составляющий правящую касту, или «элиту». Молодое поколение они готовили к тем же «подвигам». Читаем у автора: «Воспитанные на постоянных конфликтах с соседями и стычках между молодежью, обученные нападениям в чащах лесов особыми наставниками – легендарными кентаврами, силенами и циклопами, – получая советы от старых щитоносцев вроде Нестора и Феникса, юные господа обзаводились все более многочисленной армией по мере возмужания и роста их жадности. Став главарями вооруженных банд, они совершали набеги, чтобы увеличить поголовье скота, расширить личные земельные владения, поживиться и разбогатеть. Разумеется, трофеи приходилось делить, но по закону сильнейшего. Вождь оставлял себе львиную долю добычи. В этом – его привилегия, его честь, geras. Если речь шла о земле, вождю предоставляли право выбирать наиболее понравившиеся ему угодья, и он получал их в пожизненное владение, temenos. Точно так же он забирал свою долю из числа плененных женщин, угнанных стад и награбленной медной посуды. Остальное делили по жребию. Рассчитывая завоевать расположение воинов и понимая, что щедрость – наилучшая политика, вождь из своей доли наделял особо отличившихся. Войны начинались из экономических, а не из сентиментальных соображений». Называли, правда, иные возможные причины начала Троянской войны (от угрозы голода до землетрясений), но они менее реальны, нежели извечное желание людей иметь как можно больше богатств.



Кассандра


И все-таки есть основания утверждать, что Троянская война (1219–1199 гг. до н. э.) наряду с самыми традиционно корыстными целями (захват богатств и пленников) ставила перед собой серьезные военно-стратегические задачи. Троя была ключевым форпостом на побережье Малой Азии, через нее пролегали пути в необъятные земли Большой Азии. Но чтобы получить доступ на необъятный и исключительно важный в торговом отношении континент, надо было овладеть Троей. Напомним, что после десяти лет тяжелейшей войны стены Трои стояли неприступно. И тогда греки пошли на хитрость, более похожую на примитивный обман. Сначала они с помощью Одиссея выкрали из города дарованный Зевсом Палладий (общегосударственный амулет), при нахождении которого в городе взять Трою было невозможно. Затем дали троянцам понять, что заканчивают войну и уходят домой, оставив в дар богине Афине Троянского коня. Сами же тайно разместили в упомянутом коне вооруженных воинов. Троянцы, не послушавшись советов мудрой Кассандры и Лаокоона, советующих сжечь опасный дар данайцев, сами втащили к себе в город коня. Празднуя окончание страшной войны, долго пировали воины и жители Трои. Ночью же, когда все они уснули, греки выбрались наружу и уничтожили троянцев. Так, Неоптолем убил царя Приама прямо у алтаря Зевса. Массовая резня сопутствовала сей победе демократического Запада. Перебив большую часть жителей, победители поделили между собой добычу, взяв себе в качестве рабынь самых красивых и знатных женщин Трои. Агамемнон взял Кассандру, Неоптолем – Андромаху, Одиссей– Гекабу (Гекубу). Затем победители предали огню весь город. Историк А. Абрашкин пишет: «Троянская война была частью глобального геополитического конфликта между арийско-праславянским Севером и египто-семит-ским Югом. Индоевропейские этносы (греки, хетты и ряд малоазийских и балканских народов) оказались как бы между двух огней и выбирали ту линию поведения, которая гарантировала им выгоду. В результате и греки, и хетты в какой-то момент, а именно – во время Троянской войны (!), выступили против политики Севера. Подчеркнем, не в поддержку Юга, а исключительно против Трои и ее северных союзников. Разумеется, при этом они извлекли для себя какую-то временную выгоду, разграбив богатейшую страну, вернее, уже «осколок» некогда могущественной Средиземноморской Руси. Но в ответ и греки, и хетты получили такой страшный удар со стороны северян, что подобно Трое уже не смогли восстановить ни былого величия, ни былого могущества. И в Греции, и в Малой Азии вслед за этим наступили «темные века»…»



Лаокоон



Троянский конь


Сегодня можно видеть, как история уже на новом витке разыгрывает действия на подмостках Азии, Ближнего Востока, Кавказа, Европы. Концентрируемые тут военные силы известной мировой империи являются явной угрозой, троянским конем для России. Цели современных «агамемнонов» – захват плацдармов на юге и севере – на подступах к северному полюсу.