В предыдущих главах мы изложили (с некоторыми добавлениями) по существу все основные выводы Морозова, касающиеся Библии и имеющие отношение к вопросу установления правильной хронологии Древнего мира. В этой главе мы вкратце обсудим некоторые дополнительные вопросы, относящиеся не столько к хронологии, сколько к общей истории культуры и религии.

Тот факт, что столбование и спровоцированные им религиозные столкновения были в значительной степени стимулированы небесными явлениями (в частности, лунным затмением, значимость которого сильно возросла, будучи приведена в связь с вулканом и судьбой государства), вызывает предположение, что именно эти события породили астрологию. Определенные астрономические знания, конечно, были накоплены уже до этого момента (иначе предсказание затмения 368 года было бы невозможно), но грандиозные религиозные потрясения III—IV веков активизировали и распространили в массах культ планет, созвездий, Луны и Солнца. Планеты и небо превратились в богов, влияющих на земную жизнь. Скорее всего, Иоанн Златоуст был одним из первых крупных астрологов того века, и, надо полагать, многие названия созвездий были введены в его время, и сразу же использованы им в своем Апокалипсисе. Затем эта символика стала разрабатываться, но ее религиозная основа была заложена в IV в. н.э. и, будучи зафиксирована в Апокалипсисе — первом пророчестве о Христе, превратилась в руководство, обязательное для всех последующих поколений астрологов.

Это подкрепляется тем обстоятельством, что на небо оказались подняты все основные события IV века, превращенные в название созвездий. Вот что пишет Н. Румянцев в своем обзоре, составленном по исследованиям немецкой школы: «Солнечный Иисус (символизируемый как Солнце. — Авт.) в своем движении по зодиаку в созвездии Льва, соответствовавшего в еврейском зодиаке одному из 12 мифических сыновей Иакова, Иуде, каковой, будто бы, некогда предложил своим братьям продать (за серебренники) Иосифа (прообраз Иисуса); Лев–Иуда у евангелистов отведен одному из апостолов, отсюда мотив предательства Иуды и его серебренников.

На что предает звездный Иуда–Лев своего солнечного учителя? Следующим за Львом созвездием будет Дева, тесно связанная с соседними Весами, «знаком Суда», отсюда мотив суда над героем.

К чему присуждают Иисуса? За Весами находится созвездие Скорпиона, «знак Смерти», следовательно, к смерти. Кто приведет в исполнение смертный приговор? Какое–то важное, обладающее военной властью лицо, на что намекает следующее за Скорпионом созвездие Стрельца с короной и луком. Каков будет род казни? Из Стрельца солнечный осужденный переходит к созвездию Козерога, где находится Крест, образуемый пересечением двух воображаемых астрономических линий. В Козероге самая низшая точка солнечного пути, роковая для Солнца: здесь оно умирает на кресте (в декабре), чтобы затем через три месяца–дня, т.е. пройдя три зимних созвездия, воскреснуть в момент начала весны, весеннего равноденствия, в первом весеннем, мартовском знаке Овна, Агнца. Вот пример той «астральной» подкладки или канвы, по которой евангелисты могли из своего материала расшивать свои красочные узоры в «истории» мифического Иисуса» ([92], стр. 31).

Все это очень интересно; однако, мы думаем, что интерпретация фактов здесь неправильна. Вовсе не евангелисты «списали» с неба всю историю Иисуса, а наоборот, реальная история событий IV века была поднята на небо и зафиксирована в названиях созвездий и в движении Солнца — Иисуса по зодиаку. Наши названия созвездий это воспоминания о религиозных бурях того периода. И одной из первых астрологических книг, в которой эти названия начали жить, был Апокалипсис.

Эта теория возникновения (или, по крайней мере, первого широкого распространения и признания) астрологии может быть подкреплена рядом наблюдений над содержанием астрологических трактатов (и, в частности, птолемеева «Тетрабиблоса»). Однако мы этим сейчас заниматься не будем, поскольку проблема зарождения астрологии имеет лишь косвенное отношение к нашей основной теме.

Если даже изложенная выше теория возникновения астрологии и неверна, то нельзя не признать, что громовой Апокалипсис поднял популярность астрологии на невиданную прежде высоту. Однако крушение его пророчеств в 400 году вызвало период некоторого застоя и разочарования. Поэтому первое полустолетие после Апокалипсиса было ознаменовано только тремя малыми пророчествами (Амос, Михей, Осия), явно приуроченными к комете и солнечному затмению 418 г. (во всяком случае, по отношению к пророчеству «Амос», «Сильный», это наверняка так; см. выше гл. 9, § 5). Однако сочетание планет в 418 г. не было замечательным, и потому комета (и затмение) не вызвала особенного воодушевления у последователей Иоанна и Василия Великого: слишком свежи были воспоминания о неудаче Иоанна. Тем не менее, эта комета могла все же возродить надежды на скорое возвращение Иисуса.

Эти надежды возгорелись ярким пламенем в 431 г., 1 февраля которого наступило зловеще–замечательное небесное явление: схождение всех шести планет в символе первородного греха, созвездии Козерога при Венере, Утренней Звезде, которую автор Апокалипсиса торжественно заповедал сходящему с неба на светлом коне побеждающему Богу, ярко сияющей по утрам на горизонте (см. [3], стр. 408). Это событие после многократных тщетных ожиданий Спасителя должно было однозначно расценено как знамение его непременного пришествия. Судя по всему, тогдашние астрологи уже могли его предвидеть, и вот в Эфесе собираются все иерархи церкви, чтобы совместно встретить возвращающегося через 63 года после столбования Спасителя. Эта встреча сейчас официально называется Эфесским вселенским собором (первым после Апокалипсиса и третьим по общему счету), а о связанных с ними ожиданиях теологи предпочитают умалчивать, поскольку Христос на встречу не явился.

Вместо этого, они объясняют, что основной целью Эфесского собора была борьба с ересиархом Несторием, который слишком резко разделял в Христе божественное и человеческое начала. Богословский спор по этому сухому, надуманному и далекому от реальной жизни поводу приобрел якобы громадный резонанс и будто бы довел церковь и государство до фактического раскола. Вместе с тем обращает на себя внимание тот факт, что имя Несторий означает «Возвращение Господа» (см. [7], стр. 183). Не был ли Несторий попросту лидером ожидающих возвращения и инициатором созыва собора, а его осуждение собором не было ли осуждением за то, что он напугал всех пророчеством о кончине мира и созвал епископов в Эфес для торжественной встречи возвращающегося Христа? Память о реальном поводе созыва Эфесского собора была очень неудобна для церковников, и они впоследствии подменили ее бессодержательным спором о природе Христа. Несмотря на неявку Христа, его последователи продолжали его ждать и продолжали искать небесных знамений его прихода. И вот в 442 году появляется исключительно эффектная комета, сопровождавшаяся смертельным сближением Сатурна и Юпитера в созвездии Скорпиона символе Смерти. Это событие мгновенно было отмечено «пятым» (а на самом деле первым) евангелием, пророчеством «Иса–Ия» («Грядущая Свобода»).

Несмотря на то, что в 442 году Иисус не появился, напряжение пророков не спадало, поскольку в 442 году Сатурн и Юпитер еще только приближались к Скорпиону, и поэтому можно было признать пророчество «Иса–Ия» преждевременно спровоцированным кометой 442 года.

Через 9 лет в 451 году медленно движущиеся планеты Сатурн и Юпитер еще ближе подошли к Скорпиону и снова на небе возникла грозная комета. 11 сентября 451 года Солнце, Луна, Сатурн, Юпитер и Меркурий сошлись в созвездии Девы, Марс оказался в ногах Змеедержца — символа воскресшего Христа, а Венера утром вознеслась над Яслями Христа в созвездии Рака (см. [3], стр. 408). Такое небесное событие не могло остаться незамеченным и повлекло серию пророчеств, из которых до нас дошли пророчество «Иерем–Ия» («Стрела Громовержца») и дополнительные главы пророчества «Иса–Ия». Более того, в Халкедоне был снова созван вселенский собор, но Христос опять не пришел.

Согласно официальной истории Халкедонский собор был созван по тому же «христологическому» поводу, что и предыдущий Эфесский собор, но только теперь осуждению подверглись монофизиты, сторонники противоположной крайности, проповедовавшие полное единство в Христе божеского и человеческого начал. Здесь церковные историки также произвели подмену предмета соборных дискуссий.

Вторичная неявка Мессии явилась, конечно, страшным разочарованием, но, надо думать, объяснение быстро нашлось: ведь Сатурн и Юпитер еще не заняли своих наиболее опасных положений на небе. И вот, наконец, в 453 году эти планеты — основные астрологические регуляторы, заняли смертельную позицию в созвездии Скорпиона. Этот год снова ознаменовался взрывом пророчеств, из которых до нас дошли пророчество «Иезеки–Ил» («Осилит Бог») и пророчество «Захар–Ия» («Помнит Громовержец»). Однако собора созывать не стали и правильно сделали: Бог снова не пришел.

Наступил второй длительный период разочарования и уныния, от которого до нас дошли два малых пророчества (Малахии и Иоиля), да некоторые фрагменты из наблюдений 466 года, присоединенные позже к пророчеству «Захар–Ия». Но это уже был явный спад пророческой активности, время глубокого пессимизма. Пророческий период кончился, а Сатурн и Юпитер ушли от Скорпиона.

Но астрологическая мысль продолжала жить и, несмотря на разочарования и насмешки, астрологи продолжали наблюдать небо в ожидании небесных знамений. Им пришлось ждать почти сто лет, пока, наконец, 11 февраля 552 года все планеты не соединились под Троном (Кассиопеей) в Овне и в Рыбах над Китом, проглотившим пророка Иону. Это сочетание, бесспорно, означало конец света, и всем верующим было предложено к нему подготовиться. Но 11 февраля пришло и ушло, но ничего особенного не произошло. Для спасения авторитета церкви был созван следующий (пятый по счету) вселенский собор. Он был созван в Константинополе и потому называется Вторым Константинопольским собором.

На этом соборе руководитель астрологов епископ Феодор был отлучен от церкви, их теоретик Ориген предан анафеме, а кодекс Юстиниана, составленный по утверждению историков в 565 году, приравнял астрологов, столько раз напрасно пугавших людей своими не осуществлявшимися предсказаниями, к отравителям. После почти полуторавекового господства над умами верующих астрология перешла на «полулегальное положение» и постепенно выродилась в шарлатанство и тайную оккультную науку, прибегать к которой богобоязненным гражданам не рекомендовалось.

В это же время (в 568 году) была сделана также попытка возродить институт пророков: в связи с кометой 568 года, нашедшей отражение и в зодиаках Дендерского храма, было написано пророчество «Дани–Ил» («Правда Бога»). Однако эта комета не сопровождалась никаким особенным сочетанием планет, а автор пророчества уже слабо чувствовал связь с Апокалипсисом и уделял большее внимание чисто литературной стороне своего рассказа, чем вдохновенному предсказанию грядущих событий, которым пронизаны все предыдущие пророчества. Это уже бледный отблеск грандиозной по накалу пророческой активности V века.

Следующий, Третий Константинопольский собор (680—681), был созван хотя и не по официальному поводу астрологических ожиданий, но также, по–видимому, не без суеверной оглядки на небесные сочетания (см. [3] стр. 409).

Только последний, седьмой вселенский собор, Второй Никейский, 783 г. никакой связи с астрологией надо думать не имел.

В 532 году Византийская империя была до основания потрясена крупным восстанием городского плебса Константинополя. Оно неожиданно началось на ипподроме, откуда разъяренные горожане с криками «О, побеждай» (по–гречески «Ника», откуда восстание и получило свое название) бросились истреблять городские здания и памятники искусства, причем будто бы была сожжена даже базилика св. Софии. Юстиниан и его приближенные, укрывшись во дворце, думали уже спасаться бегством из города, но их отговорила жена Юстиниана Феодора. Восстание бушевало шесть дней, пока, наконец, Велизарий по приказу Юстиниана не подавил его в крови, уничтожив до сорока тысяч мятежников.

Обычно утверждается, что причиной восстания было озлобление охлоса бесстыдными вымогательствами советника Юстиниана Трибониана и префекта Иоанна. Но почему же восставшие не бросились на них, а побежали жечь базилику св. Софьи и уничтожать памятники искусства, т.е. в первую очередь скульптурные изображения святых? Почему они шесть дней бесцельно безумствовали в городе, не сделав никакой попытки напасть на Юстиниана и захватить власть, или, по крайней мере, вынудить императора удовлетворить их требования? К кому они обращались с призывами «О, побеждай!»?

Чтобы ответить на эти вопросы историкам приходится плести долгие сети хитроумнейших предположений. С точки же зрения Морозова вопрос предельно ясен (см. [7], стр. 255—266).

Конечно, нет сомнения, что первопричиной восстания были социальные причины. Это был взрыв отчаяния городских низов, доведенных до предела эксплуатацией со стороны господствующего класса. Но вопрос состоит в том, почему восставшие вели себя так странно и, можно сказать, глупо.

Морозов напоминает, что в средние века все политические движения приобретали религиозную форму, и нет никаких причин, почему восстанию Ника быть исключением. По аналогии с другими средневековыми движениями масс надо думать, что среди городских низов в это время были широко распространены полузапрещенные секты пророческо–апокалиптического толка, проповедовавшие скорое пришествие Христа, который освободит всех угнетенных и накажет угнетателей. От аналогичных ересей и полуересей других веков они отличались особым вниманием к астрологии, являвшейся одним из краеугольных камней их вероучения.

Если мы теперь посмотрим на китайские списки комет, то как раз под 532 годом мы обнаружим необычайно яркую и впечатляющую комету. Мы уже говорили, какой суеверный ужас внушали кометы в средние века. В накаленной атмосфере послеапокалиптических пророчеств эта комета должна была до предела взвинтить нервы верующих. Но этого мало. Вечером 3 июня 532 года произошло полное лунное затмение на восходе Луны, когда она появилась на небе в кроваво–красном цвете, в точности по апокалиптическому описанию последнего судного дня: «и стало Солнце мрачно как волосяной мешок, а Луна как кровь».

При том встревоженном состоянии духа, которое навевал в продолжение полугода висящий в небесах меч, при зловещем расположении планет (в это время Марс с Солнцем были в созвездии смерти, Скорпионе) и при полном убеждении, что Царь–Мессия должен явиться очень скоро, это затмение стало последней каплей. В полной уверенности в немедленном прибытии Христа возбужденные фанатики с призывами к нему «О, побеждай» начали громить священные изображения ненавистной господствующей церкви. Императором и его приближенными они не интересовались, будучи уверены, что ими займется сам Христос. По–видимому, в этом не сомневался и император с советниками; этим объясняется, почему в первые дни восстания он ему фактически не противодействовал, трусливо запершись во дворце. Но время шло и «Побеждающий» не являлся. Разочарованные последователи астрологов–пророков начали расходиться, а ободренный император понял, что он без опаски может отдать приказ войскам раздавить восстание.

Это был, пожалуй, единственный случай, когда астрология сыграла определяющую роль в народном восстании. После этого удара она уже не оправилась и через двадцать лет была формально запрещена собором.

Так как традиционная упорядоченность библейских книг, основанная на тексто–логическом анализе, по–видимому, в основном правильна, то следовательно, большинство библейских книг было написано после пророков и до евангелий в V—VII веках н.э., т.е. в века расцвета и падения астрологии. Но если это так, то книги Библии должны быть пронизаны астрологическими мотивами, а многие библейские легенды должны иметь астрологическую основу.

Замечательно, что это действительно так! Более того, астрологический характер библейских книг настолько бросается в глаза, что существует целая школа ученых, выводящая из астрологии всю Библию (даже вместе с Новым Заветом). Ярким представителем этого направления является нами уже много раз цитировавшийся Древс, который отрицает за Иисусом реальное бытие и считает его солнечным мифом. Односторонность этой точки зрения бросается в глаза, и потому сейчас взгляды Древса считаются, вообще говоря, устаревшими. (Следуя методике Древса, можно счесть солнечным богом и Наполеона, а его двенадцать маршалов двенадцатью зодиакальными созвездиями.) Тем не менее, при комплексном исследовании астрологичность Библии игнорировать ни в коем случае нельзя.

Мы не будем подробно рассматривать всех астрологических сюжетов Библии, а ограничимся лишь их кратким обзором, поскольку они интересны нам только с точки зрения датировки Библии, а в этом отношении они не дают ничего нового и лишь подтверждают прежние выводы.

Легенда о Валааме и его ослице изложена в гл. XXII—XXIV книги Чисел. Она рассказывает, что царь моавитский Валак, испугавшись роста могущества богоборцев, остановившихся около Иерихона, послал послов к Валааму, сыну Веора, который жил на реке Евфрат, с просьбой проклясть богоборцев. Но Бог (АЛЕИМ) пришел к Валааму и посоветовал ему этого не делать. Валаам встал утром и отказал послам Валака. Тогда Валак послал к Валааму еще больше знаменитых послов, и Бог разрешил ему идти. Валаам встал утром, оседлал ослицу и пошел с послами Моавитскими. За это Бог Громовержец (ИЕУЕ) рассердился на Валаама и послал ангела с обнаженным мечом остановить Валаама. Этого ангела на дороге увидела ослица и свернула в сторону. Но Валаам силой заставил ее продолжать путь. Тогда ангел встал «на узкой дороге между виноградниками, где с одной стороны стена и с другой стороны стена» (Числа, XXII, 24). Ослица прижалась к стене и придавила ногу Валаама. Но Валаам опять силой заставил ее продолжать путь. Тогда ангел третий раз встал на пути Валаама «в тесном месте, иде некуда своротить ни направо, ни налево» (Числа, XXII, 26). Ослица, увидав ангела, отказалась двигаться далее и легла. Когда же Валаам стал ее бить, она спросила его человеческим голосом, за что он ее бьет вот уже третий раз и устыдила Валаама. У него открылись глаза, он увидел ангела «и преклонился». Но, когда Валаам захотел вернуться, ангел рекомендовал продолжать свой путь, но только слушаться его указаний. Валак вышел навстречу Валааму в пограничный город при Арноне (АРНН), привел в город Кириаф–Хуцоф (КРИТ–ХЦУТ), и в честь Валаама «заколол волов и овец». Но Валаам, по велению Громовержца, вместо того, чтобы проклясть богоборцев, благословил их и в довершение всего напророчествовал гибель Моава. Вся история кончается тем, что «Валаам пошел своим путем и Валак также пошел своею дорогою» (Числа, XXIV, 25).

Что же в этой сказочной истории может быть реального? Мы уже знаем, что для ответа на этот вопрос надо в первую очередь перевести все личные имена. Сделаем это.

Валаам — БЛ–ЭМ — Бог множеств

Веор — БЕИР — Животное

Валак — БЛК — Опустошитель, губитель

Иерихон — ИРХ — Месяц.

Вроде ничего хорошего не получается. Но вспомним, что Опустошитель это одна из астрологических характеристик планеты Сатурн, а Бог множеств одно из имен Иеговы–Юпитера. Поэтому, пытаясь дать астрологическую интерпретацию, мы должны Валака отождествить с Сатурном, а Валаама с Юпитером. Домом Юпитера считается созвездие Стрельца, Центавра, что соответствует характеристике Валаама как сына «Животного». Иерихон, это, конечно, Луна.

Дальнейшие астрологические отождествления следующие (подробности см. в [1], стр. 302—315):

Моав — зодиакальный пояс,

Богоборцы — звезды,

Река Евфрат — Млечный путь,

Послы Валака — метеориты Леониды,

Бог — Солнце,

Вторые послы Валаама — планеты Марс, Венера, Меркурий,

Ослица — серединная звездочка в созвездии Рака (Осла)

Ангел с обнаженным мечом — комета

Виноградник — звездочка Виноградница,

Две стены — экватор и эклиптика,

Тесное место — точка весны или осени (где сходятся экватор и эклиптика),

Преклониться — зайти за горизонт,

Арнон от АРН — мачта (созвездие Корабля),

КРИТ—ХЦУР — место Половины (точка весны?),

Заколотые волы и овцы — созвездия Тельца и Овна, сгорающие в огне вечерней зари.

Эти отождествления совсем не так фантастичны, как кажутся. Любая средневековая книга по астрологии и алхимии написана в этом стиле и для ее понимания без такого рода отождествлений не обойтись. Правильность их доказывается апостериори осмысленностью получающегося результата.

В рассматриваемом конкретном случае мы получаем из библейского рассказа полную картину троекратных схождений и расхождений Юпитера и Сатурна около звездочки Ослицы, которые повторяются через каждые 400—500 лет.

При этом Юпитер в продолжение пяти месяцев дважды встречается с Сатурном при своем прямом движении и один раз при попятном. В библейском рассказе это описано во всех подробностях, с сохранением всех астрологических имен и характеристик. Юпитер, выйдя из созвездия Близнецов, «сел» на звездочку Ослицу и начал ежесуточно ездить на ней от востока к западу, перегоняя стоящего впереди Сатурна. Но, не успел он догнать Сатурна, как перед ним во Льве или Деве явилась комета и Юпитер пошел попятным движением, как бы испугавшись ее. Потом комета догнала Солнце и скрылась навсегда в лучах утренней зари в созвездии Скорпиона, а Юпитер, вернувшись к прямому движению, перегнал первый раз Сатурна в Раке, потом второй раз в нем же на попятном пути, и третий раз при своем переходе из Рака во Льва.

Морозов вычислил, что эти небесные явления в интервале с минус седьмого века по плюс десятый век происходили только один раз, а именно в 710 году н.э.

Таким образом, новелла о Валааме и его ослице вставлена в книгу Чисел не ранее VIII в. н.э.

Мы подробно изложили астральную интерпретацию легенды о Валааме, чтобы показать, как работает «астральный метод». Он принадлежит к третьей категории по классификации Никольского и потому может быть подвергнут уничтожающей критике. Но для хронологических целей он имеет только вспомогательное значение, давая лишь время составления библейских мифов. Он ценен не для хронологии, а для понимания библейских легенд и выяснения времени их возникновения. Если не пользоваться им, то во всей морозовской хронологии ничего по существу не изменится и пострадает лишь библеистика.

Однако, кроме чисто астральных мифов (типа легенды о Валааме), Библия полна легендами, имеющими реальную первооснову, но в дальнейшем сильно астрализированными. В них реальность, если и осталась, то только как слабый, почти незаметный фон астрального мифа. В этих случаях астральная интерпретация позволяет оценить сверху время соответствующего события.

Вообще говоря, в библейских астрализациях нет единства в небесных символах земных событий. Но определенные закономерности все же нащупать можно.

Главный герой рассказа это, как правило, одна из больших планет или Солнце. В последнем случае астрономическая датировка обычно оказывается на несколько столетий более ранней (что полностью согласуется с более ранним зарождением солнцепоклонничества).

Сражающиеся воины — это часто метеорные потоки (Персеиды в августе, Леониды в ноябре и т.п.).

Человек с обнаженным мечом — это всегда комета.

Обрезание — частное (обрезное) затмение Солнца, и т.п. и т.д.

Мы перечислим сейчас (без особого порядка) основные астральные мифы Библии, приводя только результат исследования и указывая ссылку на Морозова, где находится обоснование предлагаемых интерпретаций.

1. Легенда о Валааме (Числа, XXII—XXIV). Эту легенду мы подробно разобрали выше. Это описание трехкратного схождения Юпитера с Сатурном в Раке, сопровождавшегося кометой, и происходившего в 710 г. н.э. (см. [1], стр. 302—315).

2. Псалмы Давида (Псалтырь). Это, собственно говоря, не мифы, а поэтические сочинения. Они обладают определенным единством и нет сомнения, что они относятся к одному времени и написаны, по–видимому, одним лицом. Сократ Схоластик утверждает, что псалмы были положены на музыку и введены в христианский ритуал в V веке н.э. Флавианом Антиохийским. Если принять их традиционную датировку, то получается вздор: тысячу лет эти сочинения ждали, прежде чем были положены на музыку. По аналогии с другими апокрифами нужно считать, что Флавиан и был истинным автором псалмов. Это подкрепляется тем, что стиль и идеология псалмов в точности такие, какие следует ожидать от сочинений V века, века ожидания пришествия Спасителя. Кроме того, это подтверждается и астрономически.

Один из псалмов (а именно № 21 по православной Библии) допускает астральную интерпретацию, согласно которой он представляет собой описание захода Ориона при восходе Солнца. Это отмечал еще Древс, который, однако, не заметил, что детали астрального описания позволяют точно его датировать. Оказывается, что в нем описана небесная обстановка на 25 декабря 442 г. (см. [1], стр. 203—220).

3. Легенда о Самсоне (Судьи, XIII —XVI). В этой легенде уже давно были замечены элементы солнечного мифа. По мнению Морозова, легенда представляет собой аллегорическое описание движения Солнца через созвездия, заканчивающееся частным солнечным затмением 15 марта 359 г. Можно думать, что ее первоначальным источником была одна из легенд об Иисусе, созданная тогда, когда точные данные о жизни Великого Царя стали уже стушевываться (и, в частности, лунное затмение 21 марта 368 г. стало считаться солнечным). В Библии эта легенда попала уже в полностью астрализированном виде (см. [1], стр. 316—336).

4. Завоевание Страны обетованной (Книга Иисуса Навина). Мы уже знаем, что Страна обетованная, по–видимому, является Ломбардией (Галлией?), завоеванной богоборцами, не вынесшими жизни у подножья капризного Везувия. Однако в истории ее завоевания, изложенной в Книге Иисуса Навина, почти не осталось реальных черт, замененных астральной символистикой. Мы поэтому последовательно разберем эту книгу с астральной точки зрения (см. [2], стр. 258—284).

4а. Переход Иордана (Навин, III—IV). Войска Иисуса Навина на пасху перешли реку Иордан посуху; вода стояла стеной, пока все войско не перешло реку. Это чудо аналогично известному чуду при переходе богоборцев через «Чермное море» во время их исхода из «Египта» (Исход, XIV). Оба чуда имеют рациональную базу в эффекте временного осушения морского дна (иначе говоря, сильного отлива), случающегося во время землетрясений. (Потом вода, возвращаясь, обрушивает на берег волну цунами; это объясняет гибель войск «фараона».) Однако для описываемых в книге Навина событий возможно и астральное толкование. (Надо думать, что первоначально рассказ не содержал астральных мотивов и они были введены в него позже).

При астральном толковании рекой Иорданом служит созвездие Эридан, а переходят его планеты. Кроме того, в тексте Библии имеются указания на обрезное солнечное затмение. Оказывается, что в нашу эру все эти условия были выполнены только весной 670 г. (с солнечным затмением 27 июня 670 г.). Это и было время астрализации мифа (см. [2], стр. 258—217).

46. Падение Иерихона (Навин, V—VI). Об Иерихоне (т.е. Луне; см. выше) говорится, что он был «заперт» (Навин, V.16). Это можно расценивать как сообщение о лунном затмении. Последовавшее за этим обрушение стен Иерихона от звука труб невольно напоминает обычай примитивных народов трубить в трубы во время лунного затмения, чтобы спугнуть чудовище, проглотившее Луну. Библейский автор предпочитает образ Луны, окруженной непроницаемыми (для света) стенами. Звук трубы обрушил эти стены и вызвал освобождение Луны.

Датировка затмения облегчается тем, что перед падением Иерихона к Иисусу явился вестник Господень с обнаженным мечом (Навин, V, 13—15). Морозов полагает, что это комета 713 года. Тогда затмение должно быть лунным затмением 17 марта 713 г. см. [1], стр. 311—314.

Эта датировка очень близка к предыдущей, что служит веским аргументом в пользу правильности обоих. По–видимому, первоначальный вариант легенды появился в 670 г., а через 43 года в 713 г. был дополнительно изукрашен живописными подробностями.

4в. Завоевание страны Гай (Навин, VIII). После Иерихона богоборцы завоевали страну Гай. По–еврейски завоеванная страна называется Эй, что значит «куча». Морозов полагает, что здесь имеется в виду созвездие Волос Вероники. Сражающиеся армии это поток Леонид, а царь Гайский это какой–то большой метеорит. Точная датировка этой легенды невозможна, но Морозов отмечает, что как раз в VII веке произошло падение метеорита, которому ныне в Каабе поклоняются мусульмане (см. [2], стр. 277—280).

Чисто астральный характер «страны Гай» объясняет, почему археологи не смогли ее обнаружить (см. § 2, гл. 7).

4г. Иисус останавливает Солнце (Навин, X). В бою при городе Гаваоне Иисусу не хватило на разгром врагов дневного времени и он приказал Солнцу остановиться. Это самое знаменитое чудо Иисуса Навина, которое сильно смущает современных теологов рационалистического направления. Морозов замечает, что Гаваон, по–еврейски ГБЭУН, происходит от ГБЕ — высота и ЭУН — склонение. Таким образом, Гаваон означает «Высота склонения», т.е. представляет собой не город, а наивысшую точку северного склонения эклиптики (находящуюся в Близнецах). И, действительно, когда Солнце достигает этой точки, оно останавливается (летнее солнцестояние!) (см. [2], стр. 280—282).

Таким образом, наиболее смущающее чудо Навина получает самое простое рациональное объяснение. К сожалению, это дает день символического сражения (21—22 июня), но не позволяет определить год.

Дальнейшие события войны за обетованную землю также могут быть астрально истолкованы, но никаких дат эти интерпретации уже получить не позволяют.

5. Легенда об Иуде (Бытие, XXXVIII). Это довольно неприличная история о том, как сноха патриарха Иуды Фамарь притворилась проституткой, завлекла Иуду и родила от него двух близнецов. Оказывается, рождение близнецов астрально интерпретируется как солнечное затмение 29 июня 512 года или 20 июня 540 года. Таким образом, этот эпизод был вставлен в Библию не ранее VI века н.э. (см. [2], стр. 398—401 и стр. 581—586).

Интересно, что от этих близнецов ведут свое происхождение современные евреи–иудаисты; в частности, и генеалогия Иисуса Христа производится от легкомысленного приключения Иуды с вдовой собственных детей. Несмотря на все, библейский ловелас оценивается в Библии необычайно высоко и сравнивается с «молодым львом» (Бытие, II, 9). Примечательно, что имя евангельского Иуды Искариота тоже значит «Муж как Лев» (АЙШ–К–АРИЕ). Мы уже замечали выше, что два евангельских Иуды, Иуда брат Иисуса и Иуда предатель являются, раздвоением одной и той же личности. Теперь к ним прибавляется и Иуда Иаковлев. «Но как же этот самый Иуда предатель… мог попасть хотя бы и символически в родоначальники самого евангельского Христа и притом таким недостойным даже и с точки зрения древнего человека способом: обещанием за это козленка вдове собственного сына–онаниста, которую он принял за проститутку?

Здесь, мне кажется, мы видим результат древних разноречий о происхождении христианского бога, отголосок того, что мы находим и в талмуде, где мать Иисуса тоже выставляется придорожной женщиной» ([2], стр. 585).

6. Легенда о всемирном потопе (Бытие, VI—IX).

В библейском описании потопа есть ряд астрономических зацепок, которые приводят к дате 21 августа 35 г. н.э. (см. [2], стр. 462—473).

Это самая ранняя дата, которая получается при астрономических определениях дат древних памятников. Бесспорно, что легенда о потопе возникла в результате катастрофического наводнения, скорее всего в Египте. Сомнительно, чтобы передача этой легенды осуществлялась изустно. Поэтому мы должны принять, что уже в I веке н.э. в Египте было известно искусство письма и чтения. С другой стороны, эта дата принадлежит к третьей категории по классификации Никольского и резко вырывается среди всех других дат, устанавливаемых астральным методом (которые все лежат на интервале от III в. до IX в.). Поэтому делать из нее одной далеко идущие выводы было бы неосторожно.

7. Гибель Содома и Гоморры (Бытие, XIX). Все описание гибели этих городов говорит о том, что это гибель от вулканического извержения. Это подтверждает даже такой штрих, как превращение жены Лота в соляной столб (см. выше гл. 10). Для нас сейчас интересно, что спасли Лота два вестника, ангела, которые легко интерпретируются как кометы. Возникает вопрос, было ли когда–нибудь совпадение трех событий: извержения Везувия и появления двух комет? Такого рода совпадение настолько исключительно, что наличие его однозначно покажет время гибели Содома и Гоморры.

Морозов указывает, что по китайским летописям одновременное появление двух комет было в 415 г. С другой стороны, традиционной датой катастрофического извержения Везувия, погубившего Помпею, является 24 августа 79 г. «после Рождества Христова». Но мы уже выяснили, что Христос был столбован в 368 г. и, следовательно, родился в 336 г. Прибавив 79 лет, мы получаем поэтому 415 год!

Таким образом, вроде бы получается, что Помпея была засыпана в 415 г. Однако странно, что это извержение не нашло прямого отражения в хрониках V века. Настораживает также упоминание о Содоме и Гоморре в Апокалипсисе (хотя, возможно, что оно вставлено туда значительно позже). Все это заставляет считать вопрос о дате гибели Помпеи окончательно еще нерешенным (см. [2], стр. 491—498).

8. Спасение Измаила (Бытие, XXI). По наущению своей жены Сарры (в переводе «Царицы») Авраам (в переводе «Отец Рима») выгнал свою наложницу Агарь (по–еврейски, ХРГ) с сыном Исмаилом. Исмаил считается прародителем мусульман, в связи с чем особое значение приобретает имя его матери, являющееся фонетическим вариантом слова «хиджра», означающего бегство Магомета, якобы происшедшее в 622 г. н.э. Эта дата считается начальной эрой мусульманского календаря и, вообще, началом ислама.

Агарь заблудилась в пустыне Вирсавия и чуть вместе с сыном не погибла от жажды, но в последнюю минуту Бог (АЛЕИМ) сотворил чудо и создал колодец, из которого Агарь напилась сама и напоила сына.

Морозов замечает, что топоним Вирсавия, по–еврейски БАР—ШБЕ, означает «Колодец Семи» и толкует весь эпизод астрально. По его мнению, Агарь, Основательница ислама, заблудилась в небе около Урны Водолея, где как раз собрались все семь планет. По вычислениям Морозова такого рода событие осуществилось без натяжек только 1 февраля 610 года, за 12 лет до хиджры, когда Магомету (согласно легенде о его жизни) было 40 лет и он уже начал свою проповедь. Это в точности накладывает Исмаила на Магомета и позволяет трактовать Агарь не только чисто аллегорически, а указывает для нее реального (в рамках легенды) прототипа — первую жену Магомета Хадиджу, которая была старше его на 30 лет.

В той же гл. XXI о колодце семи говорится еще раз в связи с неким договором, заключенным Отцом Рима. Это, по–видимому следует понимать как сообщение о каком–то соглашении, заключенном в 610 г. римскими христианами с какой–то другой сектой. Интересно выяснить, нет ли информации об этом договоре в других источниках (см. [2], стр. 498—506).

Впрочем, всему эпизоду с колодцем можно дать и другое толкование, считая, что внезапное появление колодца в пустыне обязано падению метеорита, выбившему в почве яму, наполнившуюся водой. Это подкрепляется тем, что по Библии перед появлением колодца Бог говорил с Агарью (грохотом падающего метеорита?). Возможно, что именно этот метеорит, положивший, таким образом, начало мусульманской религии, и хранится до сих пор в Каабе (см. [2], стр. 506—518).

9. Жертвоприношение Исаака (Бытие, XXI и XXII). От «Царицы» у «Отца Рима» был сын Исаак (по–еврейски, ИЦ—ХК), по Библии это имя переводят как «Она засмеялась» от ЦХК — хохотать, но это, конечно, пример наивной, так называемой народной этимологии, хотя и освященной авторитетом Библии. Морозов считает, что оно означает «Распространитель Письмен», от ИЦА–ХК, что, во всяком случае, больше подходит для сына «Отца Рима» и «Царицы», т.е. в средневековой символике, Господствующей Церкви. Бог (АЛЕИМ) приказал Отцу Рима принести Исаака в жертву. Дальнейшие события несут на себе яркий отпечаток астральной символики: Отец Рима (Солнце) встал утром, оседлал осла (снова звезда из Рака), взял с собой двух отроков (в созвездии Близнецов) и пошел в указанное Богом место (созвездие Жертвенника). Он взял в руку нож (комету) и огонь (зарю) и пришел с сыном (символизированным Луной). Он связал сына (созвездием Змеедержца) и поднял нож, но вестник Громовержца его остановил. Отец Рима поднял глаза и увидел (созвездие) Овна, которого и принес в жертву (Овн ушел за горизонт). Вся эта небесная обстановка (вместе с кометой) в точности осуществилась в 607 году (что, кстати сказать, сходится с предыдущей, «колодезной» датировкой, относящейся по Библии к тому же времени). Таким образом, весь этот эпизод есть отражение волнения, которое принесла замечательно яркая комета 607 года. По–видимому, «Исаак» является персонификацией Византийской империи (законного отпрыска Рима и Церкви), а комета была расценена как приказание уже вознесшемуся на небо Отцу Рима принести ее в жертву. В последнюю минуту приказание это было отменено и посланник Бога—Громовержца удержал уже занесенный меч. Стоит отметить, что это действительно было очень тяжелое для империи время, когда у власти стоял узурпатор Фока (см. [2], стр. 525—528).

10. Женитьба Исаака (Бытие, XXV). Длительная и путанная история женитьбы Исаака на Ревекке (по Крудену «Утишительнице спора» от РИВ — пререкаться и КЕЕ — слабость) делается прозрачно ясной при аллегорически–астральном толковании. Время соответствующих небесных событий (кольцеобразного затмения Солнца перед Девой) устанавливается однозначно — 1 сентября 536 г. (см. [2], стр. 525—533).

11. Легенда о первородстве (Бытие, XXV, 20—34). От Исаака у Ревекки родилось два сына, первый Исав (ЭСУ, т.е. ессей–христианин) и второй, Иаков (ИЕ—ЭКБ, Богоискатель). Это, явно, легенда о возникновении христиан и яковитов (монофизитская секта). Вычисленное выше время «женитьбы» Исаака, которую следует интерпретировать как переход части населения империи от первоначальной христианской религии к более ученой раввинской религии, олицетворенной в Ревекке, замечательно соответствует традиционной дате основания секты яковитов Яковом Барадеем в 541 году.

Заметим, что обычно ессеями считаются представители некоей дохристианской секты. Но эта информация восходит исключительно к таким явно апокрифическим авторам как Иосиф, Филон и Плиний и потому к ней нужно относиться с осторожностью. Можно не сомневаться, что секта ессеев, как она описана у этих апокрифистов, действительно является предшественницей монашествующего, евангелического христианства, но только она появилась не «до Р.Х.», а в VI веке как реакция на крайности вакхического христианства.

Когда Исав и Исаак выросли, старший, Исав, продал свое первородство младшему, Иакову, за тарелку чечевичной похлебки. Это показывает, что рассматриваемая легенда имеет антихристианскую направленность и ее автором является яковит. Этому не нужно удивляться, так как секта яковитов была очень авторитетна и дала начало ряду современных автокефальных церквей (армянской, абиссинской и коптской).

Морозов находит в легенде о чечевичной похлебке астральные мотивы и связывает его с солнечным затмением 24 ноября 550 г. (см. [2], стр. 533—537).

12. Легенда о родительском благословении (Бытие, XXVII). Перед смертью Исаак хотел благословить Исава, но Иаков перехватил отцовское благословение (снова яковитская направленность). Морозов связывает эту легенду с солнечным затмением, символизирующем перехват Месяцем первенства у Солнца) и предлагает затмение 2 мая 394 года. Скачок из VI века в IV век Морозова не смущает; он полагает, что вся биография патриарха Иакова, начиная с гл. XXVI книги «Бытие», является самостоятельным сочинением, отражающим события IV века и лишь позднее приставленным к ее первой части, отражающей VI век (см. [2], стр. 550—556).

13. Легенда о лестнице (Бытие, XXVIII, 10—19). Эта легенда, всегда обращавшая на себя особенное внимание истолкователей библейских книг, рассказывает, как во сне Иаков увидел лестницу, ведущую на небо. Морозов дает краткий обзор многочисленных толкований этой легенды и приходит к выводу, что поводом для ее создания явилось открытие эклиптики с ее 12–тью ступеньками, знаками Зодиака. Это важнейшее открытие и запечатлелось в истории человеческой мысли в рассказе о сне Иакова Богоборца, человека, стремившегося отнять тайну мироздания у богов. Рассказ этот вписан в Библии едва ли ранее VII века, но само астрономическое открытие заведомо сделано не позднее начала IV века (см. [2], стр. 556—565).

14. Легенда о борьбе с Богом (Бытие, XXXII, 24—32). Эта легенда рассказывает, как Иаков боролся с Богом и, несмотря на то, что Бог повредил Иакову бедро и сделал его хромым, Иаков победил Его, испросил благословение и получил новое имя: Богоборец (Израиль). Таким образом, эта легенда имеет своей целью дать объяснение имени «Богоборец». Следовательно, первоначальный смысл имени уже потерялся и, значит, эта легенда является довольно поздней.

Морозов обращает внимание, что имя Клавдий означает «Хромой», а имя Птолемей — «Состязавшийся с Богом». Поскольку предыдущая легенда о лестнице явно характеризует Иакова Богоборца как выдающегося астронома, мы, таким образом, находим в легендах об Иакове Богоборце источник легенды о Клавдии Птолемее.

Морозов считает, что в рассматриваемой легенде, кроме воспоминаний о каком–то выдающемся астрологе (быть может опять о самом Великом Царе), имеется и астральная подоплека лунных затмений 3/4 мая 505 г. и 5/6 мая 570 г. (см. [2], стр. 570—572).

15. Возвращение Исаака (Бытие, XXXIII). После многолетнего отсутствия Исаак вернулся к Исаву и был по–братски принят. В этом примирении братьев явно отражено какое–то временное примирение между ессеями и яковитами. Астрально ему отвечает кольцеобразное затмение 8 января 596 г. (см. [2], стр. 572— 573).

16. Насилие над Диной (Бытие, XXXIV). Эта вставная новелла, не связанная ни с предыдущими, ни с последующими событиями, повествует как некто Сихем, сын Еммора, изнасиловал дочь Иакова Дину, а потом предложил на ней жениться. Чтобы отомстить, ее братья пошли на хитрость, поставив условием примирения всеобщее обрезание жителей города, в котором правил Еммор. Когда же это условие было принято и все мужчины города подверглись обрезанию, братья Дины напали на них, и, пользуясь их временным беспомощным положением, всех вырезали. Морозов полагает, что астральный мотив этой легенды восходит к солнечному затмению 15 марта 359 года. (см. [2], стр. 573— 575 и 597—598).

17. Иосиф и сны фараона (Бытие, X П). Этой общеизвестной легенде Морозов дает два астральных толкования. По первому она восходит к схождению всех семи планет в Деве. Это событие произошло в 332 году, что накладывает Иосифа на отца Иисуса, также Иосифа (см. [2], стр. 591—594). По второму толкованию эта легенда также объясняется схождением всех семи планет, но не в Деве, а в Плеядах. Морозов замечает, что особо замечательным было схождение 292 года, поскольку оно сопровождалось солнечным затмением. Тогда получается, что под Иосифом в Библии подразумевается Аарон (см. [6], стр. 367—374).

18. Рождение Самуила (I Царств, 1). Морозов считает, что в этой легенде отразилось лунное затмение 17 марта 257 года (см. [3], стр. 316). Это соответствует всем прежним отождествлениям, поскольку согласно Библии Самуил (имя которого, кстати сказать, значит «Знамя Бога», ШМ—АЛ) помазал на царство Саула (т.е. Суллу–Аврелиана).

19. Легенда о нашествии Нааса (I Царств, XI). Эта легенда рассказывает, как Наас (НХШ — Змей) осадил город Иавис (отождествляющийся с Иовисом–Юпитером) и потребовал, чтобы каждый житель выколол правый глаз. Саул узнал про это, дважды разрубил (метеоритами?) Тельца и заявил, что так будет поступлено с каждым, кто не пойдет за ним освобождать Иавис. Народ (звезды) испугался, собралась армия и разбила войско Нааса. Астрально здесь все ясно за исключением детали с правым глазом. Морозов полагает, что речь здесь идет о частном затмении 5 июля 270 г., т.е. в год провозглашения Аврелиана императором, когда Солнце взошло с затемненным (на 9») правым глазом, если считать его за обращенное к Земле лицо (см. [3], стр. 321—322).

20. Непослушание Саула (1 Царств XV). Через Самуила Громовержец приказал Саулу истребить амаликитян, но Саул, хотя и разбил их, но пощадил и оставил в живых. Самуил заявил, что за такое непослушание Громовержец лишает Саула своего благоволения и снимает его с царства. Саул в ужасе пал на колени, ухватился за край одежды Самуила и оборвал его. По мнению Морозова, эта сцена допускает только астральное толкование. Если принять, что Саул это Сатурн, а Самуил–Месяц (основания для такого отождествления рассыпаны по всей книге Царств), то мы должны искать лунное затмение при Солнце в Рыбах и при схождении Луны с Сатурном в Деве. Замечательно, что за весь исторический период такое затмение было только один раз, а именно, 29 марта 275 г., т.е. в год гибели Аврелиана (см,[3], стр. 322—323).

21. Легенда о Голиафе и Давиде (I Царств, XVII). Морозов полагает, что в образе Голиафа отражена комета, появившаяся в январе 275 г., а в образе Давида — планета Марс. Никакой реальной исторической подоплеки в этом эпизоде, по его мнению, нет (см. [3], стр. 323—328).

22. Непорочное зачатие. Астральное происхождение легенды о непорочном зачатии Христа связано с годовым движением Солнца по отношению к созвездию Девы. Солнце входит в Деву через ее голову и выходит из ее живота около осеннего равноденствия. Этот выход был специально отмечен как «рождение», когда в этот момент Солнце затмилось, а потом вновь появилось. Таким образом, нужно искать равноденственное затмение Солнца у живота Девы. В положительные годы таких затмений было всего три, из которых подходит только затмение Солнца 1 сентября 536 г. Следовательно, если легенда о непорочном зачатии имеет астральное происхождение, то она возникла в VI веке, т.е. весьма поздно, уже после того, как спало напряженное ожидание второго пришествия Христа и первоначальное более или менее единое христианство стало распадаться на отдельные секты. (см. [3], стр. 625—626).

23. Церковные праздники. Ряд церковных праздников явно носит следы астрологического происхождения. Так, «Рождение Богородицы» 8 сентября — это время выхода Девы из–за Солнца, «Воздвижение креста господня» 14 сентября—это день прохождения Солнца через скрещение небесного экватора и эклиптики в той же Деве–богородице, плачущей у креста, на котором ежегодно распинается ее сын–Солнце, «Обрезание Господне» 1 января—это день обрезного солнечного затмения 1 января 865 г. и т.п. Интересно, что последнее затмение произошло во время жизни Луки Элладского и только в евангелии Луки сообщается, что над Иисусом было сделано обрезание. Это пример двух независимых определений, подтверждающих друг друга (см. [3], стр. 626—628).

24. Въезд Христа в Иерусалим. Это, по–видимому, реальное событие (см. гл. 11) окрашено в евангелиях в астральные тона. Морозов, подробно анализируя евангельские указания, приходит к выводу, что детали «Скорбного пути Христа» были по всей вероятности определены астрологически по лунному затмению со страстного четверга на пятницу 23 марта 517 г., а въезд Христа на двух ослах в Иерусалим аналогичным образом был «уточнен» в 590 г. на основе астрологического осмысливания схождения трехглавнейших планет в Раке (см. [3], стр. 637—656).

25. Вифлеемская звезда (Матфей, II, 2). Евангелие Матфея (и только оно) сообщает, что рождение Иисуса было ознаменовано появлением на небе новой яркой звезды. Морозов указывает, что около начала н.э. никаких Новых не было, а в 340 г. близко от вычисленногоим рождения Иисуса Новая была. Впрочем, он сам отмечает, что отсутствие сообщения о Новой у других евангелистов и довольно существенное расхождение в датах (в 340 г. Великому Царю было не менее 4 лет) делает маловероятной гипотезу, что Матфей имел в виду Новую 340 г. Скорее всего, в евангелие Матфея–Феодора попала Новая 829 г., если принять, что Феодор Студит умер позднее 826 г., традиционной даты его смерти. Морозов, однако, не замечает наиболее слабого пункта его аргументации: используемый им список Новых составлен по китайским летописям, точность которых ничем не гарантирована. Таким образом, этот наверняка астрономический (первой категории по Никольскому) сюжет для надежной датировки оказывается непригодным (см. [3], стр. 656—660).

26. Благовещение (Лука, I). Лука, и только Лука, сообщает о благовещении рождения Иисуса (и Иоанна Крестителя). Морозов полагает, что образ благовествующего Гавриила явился отражением какой–то кометы в Деве, а так как было два почти одновременных благовещения, то, следовательно, было и две кометы (что происходит очень редко). Морозов, ссылаясь на китайские источники, предлагает Новую 5 марта 340 г. и комету 8 декабря 343 г., желая непременно найти «благовествовавшие» кометы около даты рождения Иисуса. (см. [3], стр. 660—667). Однако это решение явно неудовлетворительно. Скорее всего, миф о благовещении породили две кометы 941 года, бывшие за 5 лет до смерти Луки Элладского.

27. Усекновение главы Иоанна Крестителя (Марк, VI, 17—28; Матфей, XXIV, 3—11). Этой легенды нет ни у Иоанна, ни у Луки. Морозов полагает, что начало ей дало лунное затмение в Водолее 29/30 августа 695 г. (см. [3], стр. 672—677).

28. Легенда о пяти хлебах и двух рыбах. Здесь пять хлебов это пять планет, а две рыбы созвездие Рыб. Морозов определил, что соединение перед Пасхой пяти планет в Рыбах было только 26 марта 670 г. и довольно убедительно попытался в деталях восстановить как складывалась легенда у различных евангелистов (см. [3], стр. 678—689).

29. Преображение Господне. Когда Луна попадает не в тень, а только в полутень Земли, она не затмевается, а делается лишь кроваво–красной. Это «преображение Луны» и дало повод к легенде о «преображении Иисуса». По вычислениям Морозова оно произошло 6 августа 556 г., причем это решение единственное. И в этом случае Морозов пытается объяснить как и почему это затмение дало повод для легенды (см. [3], стр. 689—701).

30. Излечение слепого (Иоанн, IX, 1—7). Иоанн описывает как Иисус сделал зрячим «человека, слепого от рождения». Морозов полагает, что здесь имеется в виду затмение на восходе Солнца и указывает, что только 19 февраля 695 года, т.е. во время жизни Иоанна Дамаскина, такое «слепое от рождения» Солнце взошло около урны Водолея (см. [3], стр. 573—574).

31. Установление обрезания (Исход, IV). При прямолинейном чтении в этой легенде ничего понять нельзя. Судите сами. По требованию Громовержца Моисей с семьей отправляется в Египет с важным сообщением от Бога к фараону. Дальше цитируем по синодальному переводу: «Дорогой на ночлеге случилось, что встретил его Господь и хотел умертвить его (за что? — Авт.). Тогда Сепфора (жена Моисея. — Авт.), взявши каменный нож, обрезала крайнюю плоть сына своего, и, бросивши к ногам его, сказала: ты жених крови у меня. И отошел от него Господь» (Исход, IV, 24—26). Тут невозможно даже понять к кому (Богу, Моисею, сыну) какие местоимения относятся. Морозов полагает, что здесь имела место ошибка переписчика, который написал БН (сын) вместо похожего по начертанию КН (ствол детородного члена). При этой конъюнктуре получается грамматически осмысленное предложение (все «его» относятся к Господу), но зато Сепфора отрезает крайнюю плоть не кому–нибудь, а самому Богу Громовержцу!

Морозов пишет: «Если вы, читатель, захотите понимать этот рассказ буквально, то получаете такую галиматью, от которой у вас завянут уши. Но действительно ли это простое издевательство над вами одного из авторов библии? Мне кажется, что мы можем обойтись и без такого предположения, если примем во внимание наивность древних астрологов, которым не раз приходили в голову такие идеи, что раскроешь рот от изумления. И мы, по–видимому, здесь стоим перед одной из таких идей.

Эта история о первом случае обрезания вернее всего навеяна серповидным солнечным затмением, происшедшим в крови вечерней зари в том месте эклиптики, на котором лежит детородный член Водолея… Единственным таким затмением за весь исторический период было кольцеобразное 10 февраля 305 года нашей эры, видимое как почти замкнутое кольцо или как нож на детородном члене Водолея к моменту захода солнца в Александрии и на всех берегах и островах Средиземного моря…» ([2], стр. 187—188).

Отдавая должное остроумию Морозова, мы не можем все же отметить, что такая точная локализация места затмения («на детородном члене Водолея») подразумевает точные и воспроизводимые (т.е. гравированные) звездные карты и потому возможна только после Дюрера. Если же допустить «размывание» локализации, то немедленно появятся и другие затмения.

32. Чудо с тенью (II Царей, XX и Исайя, XXXVIII). Смертельно больной царь Езекия выпросил у Громовержца еще 15 лет жизни, в знак чего Громовержец «возвратил тень назад на ступенях, где она спускалась по ступеням Ахазовым, на десять ступеней» (II Царей, XX, 11). Обсуждению и рациональному объяснению этого чуда посвящена довольно большая литература. Наиболее распространенное мнение состоит в том, что Громовержец возвратил на 10 градусов Солнце в его суточном движении, из–за чего возвратилась назад и тень на солнечных часах. В английском переводе Библии так прямо и сказано: in the dial of Ahaz — «на солнечных часах Ахаза». Однако остается неясным, причем здесь давно умерший Ахаз. Кроме того, и это самое важное, при таком истолковании легенда оказывается чистой выдумкой, не имеющей рациональной интерпретации.

Морозов полагает, что здесь имеет место игра слов ЦЛ — тень и ЦЛЕ — переход, и считает, что в тексте речь идет о переходе Солнца через эклиптику, т.е. о точке весеннего равноденствия, и имеется в виду попятное движение этой точки в результате прецессии, достигающее за 750 лет 10 градусов (ступеней; по–латыни gradus это как раз ступенька лестницы). Морозов пишет: «Если б солнечное затмение пришлось в самой точке весеннего равноденствия, еще не ушедшей из Овна (покровителя Езекии), то это было бы для него смертельно по понятиям древних астрологов. Но, к счастью, точка равноденствия отступила на 10 градусов (или ступеней) вправо от места затмения в Овне, и потому выздоровление Езекии стало возможно. Такое истолкование не только представляется единственно приемлемым с астрологической точки зрения, но и определяет, приблизительно, время составления самой легенды о ступенях крыльца Ахаза» ([7], стр. 321—322).

Далее, Морозов указывает, что затмение Солнца с нужными характеристиками было 29 марта 507 года, за 12 лет до смерти императора Анастасия (это имя значит «Воскресший»), который по династическим параллелизмам налегает как раз на Езекию. 12 лет от библейского срока в 15 лет отличаются всего на три года (см. [7], стр. 320—322).

Мы рассмотрели не все астрализации библейских сюжетов, а лишь те, которые дают какую–нибудь дату. (Остальные астрализации читатель может найти у Морозова в [2] и [3]). Как правило, эти «астральные» даты указывают нижнюю границу времени составления соответствующей легенды и интересны поэтому лишь специалистам по Библии. Даже, если в основе легенды лежат некие реальные события, то астральные даты все равно могут сильно расходиться с временем этих событий. Таковы, например, почти все евангельские легенды. Напротив, легенды, связанные с Самуилом, Саулом, Давидом и Соломоном (I и II книги Царств) дают, как мы видели, астральные даты весьма близкие к тем, которые возникают, например, из династических отождествлений.

К сожалению, подробный анализ Морозова (см. [3], стр. 310—352 и 363—422) показывает, что I и II книги Царств, в отличие от следующих за ними I и II книг Царей, представляют собой не исторические хроники (хотя бы и перевранные), а астрологически окрашенные фантастико–исторические романы (или, точнее, протороманы) и извлечь из них какую–нибудь содержательную историческую информацию невозможно. Для восстановления реальной истории они практически бесполезны, хотя, конечно, бесценны для историков литературных жанров.

С другой стороны очень интересна выявившаяся аналогия между Клавдием Птолемеем и Иаковом Богоборцем. Это первый шаг к восстановлению истории создания легенды о великом астрономе Птолемее.

Являясь датами третьей категории по Никольскому, астральные даты сами по себе, конечно, малоубедительны. Однако тот факт, что все они оказываются не случайно разбросанными по оси времени и следуют некоей закономерности, согласующейся со всеми остальными надежно установленными фактами, существенно усиливает их убедительность и вместе с тем, по принципу обратной связи, дает дополнительное подтверждение этим фактам (времени столбования Христа, династическим отождествлениям и т.п.). Хотя с принципиальной точки зрения это подтверждение и не нужно (надежность установления, скажем, династических параллелизмов не оставляет желать ничего лучшего), но психологически каждое дополнительное подтверждение доставляет удовольствие, увеличивая внутреннюю уверенность.

Существенно также, что только астральные интерпретации позволяют придать какой–то смысл и значение многим библейским мифам интимного, чисто личного и подчас неприличного содержания. Какой смысл заносить в священную книгу, скажем, историю об изнасиловании Дины или историю о том, как Саул зашел в пещеру «по своей нужде», а юноша Давид во тьме обрезал ему, пока он сидел на корточках, — край приподнятого сзади для удобства плаща? Такого рода истории приобретают «священный» характер только в их астральных толкованиях.

Мы уже видели, что общепринятые локализации библейских событий и народов нуждаются в существенных поправках (Иерусалим, город Святого Примирения, — это Помпея, затем Константинополь и только существенно позже, современный Иерусалим; ассирийцы — это жители не легендарной Ассирии, а нынешней Германии и т.п.). В этом параграфе мы этот вопрос разберем более систематически, следуя, в основном Морозову (см. [2], стр. 372—441).

Мы рассмотрим лишь ничтожную долю бесконечных списков имен (родословий) и перечислений городов и племен, которыми переполнена Библия. Расшифровка и локализация всего этого богатейшего материала требует специального исследования, к которому мы не подготовлены. Ортодоксальные теологи уже несколько сот лет пытаются разместить это богатство на маленьком пустынном клочке земли в окрестностях Мертвого моря, но без особого успеха. Только понимание того, что в библейских картинах отражено развитие политики, культуры и науки всего Средиземноморья в период приблизительно с третьего по восьмой век, может принести успех в их расшифровке.

В гл. 1 книги Чисел сообщается, что при Моисее и Аароне была произведена перепись богоборцев и было исчислено 603550 богоборцев мужского пола старше двадцати лет, годных для войны. Позднее (лет через 10, т.е. уже при Иисусе) была произведена вторая перепись, описанная в гл. XXVI книги Чисел, согласно которой богоборцев стало уже только 601730 человек.

Если учесть, что женщины и дети здесь не считались, то общая численность богоборческого народа получается около двух миллионов. Для крошечной Палестины это по тому времени непомерно много (по мнению, скажем, Фрезера Библия преувеличила (!) население Палестины), а для всей Средиземноморской империи маловато. Схожие цифры приводятся в II книге Царств, где говорится, «что богоборцев было восемьсот тысяч мужей сильных, способных к войне, а богославцев пятьсот тысяч» (II Царств, XXFV, 9), а также в I книге Паралипоменон, где говорится, что «было всех богоборцев тысяча тысяч, и сто тысяч мужей, обнажающих меч, и богославцев четыреста семнадцать тысяч, обнажающих меч» (I Паралип„ XXI, 5)

Обе переписи производились отдельно по каждому из 12 колен богоборческого народа. Численность этих колен получилась следующей:

Морозов полагает, что во всех четырех случаях речь идет не о всем самодеятельном населении, а только о численности армии, так что, на самом деле, это было не всеобщие переписи (предприятия по тому времени мало осмысленные и трудно выполнимые), а лишь военные цензы. Таким образом, колена — это просто крупные структурные единицы тогдашней имперской армии, выросшие, по–видимому, из родоплеменных объединений (на что указывают общие предки–покровители).

Эти колена не нужно представлять себе как четко организованную армию, стянутую уставами и дисциплиной. В лучшем случае, они были организованы наподобие допетровских стрельцов, вели свое хозяйство, имели семьи и т.д. Проблема предоставления воинам достаточных земельных участков была, по–видимому, очень острой. Отголоски ее дошли и до эпохи Возрождения, но апокрифисты были вынуждены превратить ее в проблему участков для отставных солдат.

Вот какова была армия, которую водили в бой римские императоры, и которая под бойким пером Поджо и иже с ним превратилась в «железные легионы Рима». Очень трудно расстаться с представлением о «мерной поступи когорт, захвативших полмира», но, по–видимому, ничего другого не остается. К слову сказать, подробности, которые сообщают о римской армии «античные» источники и которые бездумно повторяются поколениями историков, имеют явно фантастический характер. Чего например, стоят сообщения, что римляне каждую ночь после дневного тяжелого похода строили укрепленный лагерь, окруженный рвом. Почему–то никто не удосужился подсчитать сколько человеко–часов работы нужно для сооружения хотя бы одного рва. А ведь экскаваторов у римлян как будто бы не было.

О расположении колен Богоборца в Библии говорится следующее: «…к востоку ставят… знамя стана Иудина… после него… колено Иссахарово… колено Завулона… всех… сто восемьдесят тысяч четыреста… Знамя стана Рувимова к югу …подле него колено Симеонова …потом колено Гада …всех… сто пятьдесят одна тысяча четыреста пятьдесят …стан левитов будет в середине… Знамя стана Ефремова к западу …подле него колено Манасиино …потом колено Вениамина …всех… сто восемь тысяч сто …Знамя стана Данова к северу… подле него …колено Асирово… далее колено Нефталима …всех …сто пятьдесят семь тысяч шестьсот» (Числа, II).

Обычно это место Библии понимают как диспозицию общего смотра войск при ставке; но ясно, что собрать в одно место более чем полумиллионную армию практически невозможно. Единственно разумное толкование состоит в том, что здесь описано расположение по странам света территорий, занимаемых коленами. Следовательно, мы должны колена воспринимать как территориальные воинские формирования. Учитывая, что число колен совпадает с (первоначальными) числом диоцезов, разумно предположить, что каждый диоцез набирал, содержал и вооружал одно колено.

Расположение колен указано в Библии достаточно неопределенно. Однако можно попытаться его уточнить. Рассмотрим сначала южные колена Рувима, Симеона и Гады.

Колено Рувима (Раувина). Раувин является старшим сыном Богоборца, но он лишен первенства, ибо «осквернил он постель отца своего». Раувин одноименен с Равенной, древней столицей Италии (в V—VI веках). Однако скорее не Раувин происходит от Равенны, а наоборот. Сам Раувин явно происходит от «равви» — ученый: равви ? Раувин ? Равенна

Общепризнанным же центром учености по всем данным был в то время Египет. Поэтому можно полагать, что колено Раувина располагалось в Египте.

Надо думать, что легенда о лишении Раувина первенства отражает борьбу двух церквей, одна из которых персонифицирована Раувином. По–видимому, эта оттесненная на задний план церковь была «раввинской», т.е. поощряла изучение наук. Победившая же церковь, представитель которой и явился, конечно, автором библейской легенды, сочла эти науки еретическими.

У Раувина было четверо сыновей: Ханох (ХНУК — освященный). Фаллу (ФЛУА — чудотворец), Хецрон (ХЦРН — огражденный) и Хамри (КРМ–И — божий виноградник). Эти имена явно являются чистыми аллегориями и для их носителей бесполезно отыскивать специальные территории на земной поверхности, или думать, что они обозначают какие–то города или народы.

Колено Симеона. Имя Симеон (ШМЭ–ОН) означает «Услышанный Солнцем». Оно по смыслу близко к имени Измаил (И–ШМЭ–АЛ), означающем «Тот, который будет услышан Богом». Это приводит нас к измаэллтам–мусульманам, т.е. в Аравию. Таким образам, можно полагать, что колено Симеона дислоцируется в Аравии. (Не исключено, что эта «Аравия» расположена вовсе не на Аравийском полуострове; однако для более точных локализаций у нас нет данных.)

Вообще, с Симеоном в Библии дело обстоит очень плохо: информация о нем крайне противоречива и неудовлетворительна. Например, в разных местах Библии даны различные списки детей Симеона, причем это опять не реальные дети, а главным образом абстрактные качества. Например, в гл. XXVI, 12—13, книги Чисел перечисляются следующие дети: Немуил (НМУ–АЛ — божье завершение). Ямин (ИМИН — правота), Яхин (ИКИН — заступничество), Зара (ЗРХ — свет) и Саул (Ш АУЛ — испрошенный). Такого рода имена не могут, конечно, нам ничем помочь.

С другой стороны, хотя «сыны Симеона» составляют полноправное колено (правда, находящееся вместе с коленом Гада в оперативном подчинении колена Рувима), но вместе с тем, подобно левитам, они составляют духовное сословие и имеют право собирать религиозные собрания (но «в которые не хочет входить душа Богоборца»). Не являются ли они просто–напросто мусульманским духовенством? Все это требует дальнейшего исследования.

Колено Гада. Имя Гад (ГД) значит «Счастье». Немудрено, что дети его тоже носят соответствующие аллегорические имена (праздничная жертва, отправление славы и т.п.; см. [2], стр. 423). Относительно расположения колена Гада в Библии говорится, что «он избрал себе начаток земли» (Второзак., XXXVIII, 21). Что это, Испания? Учитывая указание на южное положение колена Гада, можно полагать, что оно располагалось в Испании с Мавританией.

Отметим, что вся эта локализация «южных колен» чрезвычайно зыбка. Вполне возможно, что более углубленное исследование (с привлечением внебиблейского материала) ее существенно изменит.

Например, возможно, что колено Гада занимает Мавританию (с Испанией), а колено Симеона Египет (быть может с Сирией). Что же касается колена Рувима, то оно, как главенствующее среди всех трех южных колен, занимает по всему Югу основные стратегически важные и особо крупные города и центры.

Рассмотрим теперь восточные колена.

Колено Иуды. К уже отмечали, вся история неудачной и малоприличной семейной жизни Иуды Богославца явно написана представителем враждебного вероучения. Мы не будем ее подробно разбирать, поскольку она отражает в аллегорической форме лишь неинтересные нам сейчас церковные разногласия. По династическим отождествлениям «страна Иуды», «Богославия», это вся Восточная Римская Империя, но, возможно, что здесь этот топоним надо понимать несколько уже. В этом предположении можно принять, что колено Иуды располагается в широкопонимаемой классической Иудее, т.е. в Сирии с Месопотамией.

Возможно также, что будучи главным коленом, оно занимает крупнейшие города по всему Востоку.

Колено Иссахара (Ишакара). Дети Иссахара носят аллегорические имена, связанные с земледелием: пресмыкающийся (по земле), веющий (хлеб), селящийся, сторожащий и т.п. Сам Иссахар характеризуется как «осел крепкий, лежащий между протоками вод» (Бытие, XIX, 14). Все это позволяет достаточно надежно отождествить местопребывание колена Иссахарова с Малой Азией (Анатолией) с ее преимущественно земледельческим населением (плюс, возможно, Армения).

Колено Завулона (Звулона). Морозов находит, что имена детей Завулона относят его в Грецию, но его аргументация представляется нам малоубедительной. Однако про самого Завулона говорится, что он «при береге морском будет жить и у пристани корабельной» (Бытие, XLK, 14), что довольно надежно помещает его в Архипелаг и Грецию.

Заметим, что надежность локализации восточных колен явно выше чем южных.

Рассмотрим, далее, западные колена.

Колено Манассии (Менаше). Перед смертью Богоборец усыновил двух своих внуков (Манассию и Ефрема), детей своего сына Иосифа (Бытие, XLVIII, 5). Имя Иосиф (ИУ–СФ) означает «Кратер Громовержца», что однозначно помещает его и его сыновей в Италию и согласуется с «западным» расположением колен Манассии и Ефрема. Более того, имя Манассия (Менаше) значит «Сдвинутый», а мы знаем, что часть богоборцев, ариан была «сдвинута» (Громовержцем) от Везувия к северу, в Ломбардию. Таким образом, получается, что колено Манассии располагается в Ломбардии.

Замечательно, что есть несколько независимых подтверждений этого вывода. Например, одного из сыновей Манассии зовут Махир, что значит торговец, а именно Ломбардия с давних времен была центром международной торговли и банковского дела. Другое подтверждение мы видим в том, что Манассия, хотя и был старшим братом, но перед Богоборцем потерял первенство, которое перешло к младшему брату Ефрему. Мы уже знаем значение этого; более старая секта, к которой принадлежали «сыны Манассии», уступила свое место (по крайней мере, в глазах библейского автора) более молодой секте «сынов Ефрема». Но известно, что как раз в Ломбардии старая вера арианство, удержалась очень долго (вплоть до X—XI веков).

Быть может этим арианством и объясняется тот факт, что о Манассии Библия говорит очень скупо и сухо.

Колено Ефрема (Аф–Рима). Имя Ефрем означает либо «Пепел» (надо думать вулканический), либо «Высокий Рим». Это локализует колено Ефрема в Римской области, так что «сыны Ефрема» оказываются тем самым народом, который позднее в писаниях гуманистов превратился в populus Romanorum. Этот вывод подтверждается легендой о «сынах Ефрема» из книги Судей, XII, которая рассказывает, что они не могли произносить звук «ш». Действительно, из всех языков Средиземноморья только в латинском и греческом языках нет этого звука. (К слову сказать, Морозов полагает, что упомянутая легенда «об истреблении ефремлян» имеет своим истоком походы франков в Италию. Он приводит астральную интерпретацию, отождествляющую библейские события с победой Карла Мартелла при Нарбонне в 737 г.; см. [2], стр. 405–409).

Та же книга Судей (Суд., II, 8,9) сообщает, что Иисус был похоронен «на горе Ефремовой, на север от горы Гааша». Морозов замечает, что «гора Гааша», по–еврейски ЭР–ГЭШ, означает «гора потрясения», что отождествляет ее с Везувием. Тогда «гора Ефремова» на север от Везувия снова оказывается в окрестностях Рима.

Согласно книге Чисел (Чис., XXVI, 35) дети Ефрема носили имена Шутела (ШУТ–ЛХ—питье обновления), Бехер (ВКР — первородство) и Тахан (ТХН — молитва). Это опять подтверждает, что Ефрем (Аф–Рим) — это Рим с его церковью («молитва» и «первородство» объяснения не требуют, а «питье обновления» это обряд причастия; присутствие «первородства» показывает, что это довольно поздняя вставка, относящаяся к времени, когда церковный Рим уже стал претендовать на первенство).

Интересно, что автору книги Паралипоменон эти аллегории почему–то не понравилась, и он заменяет их другими (см. I Паралип., VII, 20—27). Перечислив сыновей Ефрема, он дважды повторяет «Питье Обновления» (в форме Шутелах) и вводит новых сыновей: Елада (АЛЭ–ЭДЕ — грядущий бог) и Фахава (ТХТ — преисподняя), указывая, кроме того, Береда (БРД — расселение), Завада (ЗБД — надел) и Езера (ЭЗР — помощь). Но «уроженцы той земли» АШРИ–ГТ (вожди готов) убили их всех (не является ли это отражением захвата Рима готами?). Ефрем, оплакавши своих убитых детищ, народил новых сыновей, Берию (БР–ИЗЕ — новое пришествие), Рефаха (РФХ — преклонение), Решефа (РШФ — сожжение), Телаха (ТЛХ — повешение), уже известного Тахана, Лаедана (ЛЭДН — вечность), Аммиуда (ЭМ–ИЕУД — народ, славящий бога), Елишама (АЛИ–ШМЕ — служение бога), Нона (НУН — рыба), Иисуса (ИЕУШЕ — Спаситель), а также дочь Шееру (ШАРЕ — царица, т.е. церковь). Очень многозначительный набор аллегорических имен.

Колено Вениамина. Имя Вениамин по–еврейски пишется БН–ИМИН и означает «Сын правоты». Морозов замечает, что по законам еврейской ономастики очень вероятно, что конечное Н в этом слове произошло из М, т.е. что первоначально Вениамина звали БН–ИМИМ, что означает «Сын морей».

Вениамин был любимым братом Иосифа («Кратера Громовержца») который любил его настолько сильно, что когда Вениамин должен был из его дома уехать, Иосиф подложил в его вещи свою чашу (кратер), а затем обвинил его в краже этого предмета, чтобы таким способом насильно возвратить Вениамина к себе.

Конечно, при буквальном понимании в этой сказке нет ни ладу, ни складу, но, если мы соотнесем Вениамину Этну, то она приобретает отчетливый аллегорический смысл легенды о взаимоотношениях двух вулканов.

Эта расшифровка легенды, вместе с конъюнктурой «Сын морей», указывающей на остров, позволяют довольно уверенно отнести колену Вениаминову остров Сицилию.

Эта локализация подтверждается также именами детей Вениамина, которые в переводе оказываются словами, аллегорически описывающими территориальные особенности Сицилии.

Нам осталось рассмотреть северные колена.

Колено Асирово. В своем месте мы обосновали, что под именем Асира (АШР) и его фонетических вариантов в Библии скрываются готы и другие германские племена. Таким образом, колено Асирово достаточно надежно локализуется в Германии.

Колено Даново. Это колено должно быть расположено около области колена Асира, т.е. невдалеке от Германии. По созвучию можно предположить, что «страна Дана» — это область реки Дунай (Danau), которая в то время была населена в основном славянскими (скифскими) племенами. Морозов подробно анализирует все (немногие) упоминания Дана в Библии и находит, что все они не противоречат этой гипотезе. Например, скифы были конным народом и часто нападали на империю. Соответственно этому, в Библии говорится: «От Дана слышен храп коней его, от громкого ржанья жеребцов его дрожит вся земля; и придут и истребят землю и все, что на ней…» (Иерем. VIII, 16).

Колено Нефталима. Для местоположения этого колена остается одна Франция (Галлия). О Нефталиме в Библии говорится сравнительно мало. Морозов показывает, что все сказанное о нем в Библии не противоречит локализации его во Франции.

Таким образом, мы видим, что двенадцать богоборческих колен были не бесследно исчезнувшими мелкими племенами, теснящимися на клочке бесплодной земли около Мертвого Моря, а великими народами Средиземноморья и Европы: славянами, готами (германцами), французами, испанцами, маврами и т.п. Поэтому–то в Библии им и уделено столько места.

В общей системе библейских аллегорий семейная жизнь Богоборца отражает борьбу различных церквей, персонифицированных в его женах и наложницах. Имя старшей жены Лии (ЛИЕ) означает «венчанная» (церковь). От нее Богоборец имел шесть сыновей: Рувима, Симеона, Левия, Иуду, Иссахара и Завулона. Замечательно, что эти сыновья (за исключением Левия, не имеющего своего удела) в точности заполняют территорию Восточной империи. С одной стороны, это подтверждает наши локализации, а с другой — показывает, что Лия олицетворяет восточную церковь.

В Библии Лия характеризуется как нелюбимая жена Богоборца, навязанная ему обманом. Это означает, что библейский автор был представителем враждебного течения церковной мысли, хотя и сохранил еще к «венчанной» церкви достаточное уважение.

Напротив, младшая жена Богоборца, Рахиль (что значит Овечка) характеризуется очень тепло: Богоборец ее очень любил и долго добивался. Имя ее показывает, что она символизирует церковь Овна Христа, а местопребывание ее сыновей Иосифа (с детьми Манассией и Ефремом) и Вениамина, что это западная церковь. Таким образом, мы видим, что этот раздел Библии написан представителем западной церкви.

Кстати говоря, этот анализ показывает, что старейшей и наиболее авторитетной долгое время считалась восточная церковь (это и понятно ее центр был в городе Святого Примирения, Константинополе). Лишь позднее (в VII—VIII веках) претензии на первенство стала выдвигать более молодая западная церковь с центром в Риме. Историкам раннего средневековья это давно известно, но они и не подозревают, что вся эта информация содержится в Библии.

В сложной семейной жизни Богоборца очень интересно, что две его служанки–наложницы четко соотнесены женам. Служанка Рахили Балла родила от Богоборца сыновей Дана и Нафталима, которых Рахиль немедленно объявила своими собственными детьми. Аналогично, Лия признала своими детей служанки Зелфы, Гада и Асира. Это, во–первых, еще раз подкрепляет наши локализации, поскольку территории всех этих «полузаконных» детей — это земли «варваров», которые были «усыновлены» церковью. Во–вторых, это показывает, что западная церковь претендовала на «усыновление» Франции (Нефталим) и Дунайской области (Дан), а восточная — на «усыновление» Мавритании (Гад) и Германии (Асир).

Тут вызывает недоумение последнее: какое отношение имеет восточная церковь к Германии? Но дело здесь в том, что к «Германии» мы причисляем, в частности, готов и герулов, а к восточной церкви все «венчаные» — старые секты (например, ариан). Это снимает все вопросы, поскольку именно готы и герулы особенно долго придерживались арианства.

Заметим, что если это объяснение верно, то Мавритания (с Испанией) также должна быть арианской страной. Ниже мы увидим, что это действительно так.

В отношении библейских колен два обстоятельства вызывают недоумение: особая роль колена Левия и замена Иосифа (одного из самых положительных героев) двумя его сыновьями. Мы увидим, что эти два обстоятельства тесно связаны и имеют общую причину.

Колено Левия. Это колено играло в Богоборческом государстве особую роль: его представители осуществляли священнические и близкие к ним функции. Ортодоксы утверждают, что все левиты обслуживали один единственный храм в Иерусалиме. Но уже сама численность левитов (более 20 тысяч) делает это утверждение абсурдным. Ясно, что под «храмом» нужно понимать совокупность всех мест богослужения во всей империи и тогда 20 тысяч священнослужителей становится вполне разумной цифрой.

Морозов полагает, что резиденцией колена Левия была Ливия. Но это не обосновано никакими аргументами, кроме фонетического подобия Левий — Ливия и указанием Библии, что «стан левитов будет в середине». Мы думаем, что здесь Морозов ошибается, поскольку в Библии многократно подчеркивается, что для левитов «не будет части и удела» и что «они должны питаться жертвами Господа и Его частью» (см., напр. Второзак. XVIII, 1). Слова же Библии насчет «середины» нужно понимать как указание на равномерное распределение левитов по всему государству.

Священническая роль левитов должна, казалось бы, определять им (и их предку Левию) высокий статус в Библии. С удивлением мы обнаруживаем, что дело обстоит как раз наоборот. В знаменитом благословении Иакова, где охарактеризованы все его дети, выражено резко отрицательное отношение к Левию и Симеону: «в Совет их да не внидет душа моя, и к собранию их да не приобщится слава моя…» (Бытие, XLEX, 6). В отношении Симеона это понятно: как мы выше видели, есть основания полагать, что в нем персонифицировано мусульманское духовенство (что, кстати, объясняет, почему в завещании Иакова Симеон и Левий объединены вместе). Но тогда левиты тоже должны представлять собой духовенство, враждебное автору книги Бытия (но не автору явно написанной значительно ранее книги Левит).

Морозов выдвигает гипотезу (см. [2], стр. 596—597), что слово «левит» происходит от имени Лев, которое кроме римских пап носили и несколько византийских императоров. Один из этих императоров, Лев III Исаврянин (717—741), был знаменит своим иконоборством. Не были ли левиты иконоборческим духовенством, которое с 726 года начало разбивать статуи богов и иконы святых в восточной империи?

Первоначально иконоборцы достигли больших успехов: хотя они и были преданы анафеме папой Григорием II, не допустившим истребления икон в Италии, но вселенский собор 754 г. их поддержал и предал анафеме иконопочитателей (вместе с папой). Однако в 787 году императрица Ирина восстановила новым собором иконопочитание и предала анафеме иконоборцев. Затем собор 815 года при Льве V восстановил иконоборство, пока, наконец, на соборе 842 г. не был достигнут компромисс: иконопочитание было восстановлено, но статуи упразднены.

Отождествление левитов с иконоборческим духовенством объясняет все странности их характеризации в Библии: те фрагменты, где их хвалят, написаны до VIII века (или иконоборческими авторами), а фрагменты противоположной ориентации (в частности, благословение Иакова) написаны победившими иконопочитателями не ранее IX века.

Замечательно, однако, что враждебный левитам автор гл. XLIX книги Бытие не счел все же возможным исключить Левия (и Симеона) из списка детей Богоборца; вероятно потому, что тогда бы нарушилось священное число 12 этих детей. Но это препятствие было быстро преодолено. Другой, более изобретательный автор предложил «раздвоить» Иосифа на двух его детей, восстановив тем самым, прежнее число 12 основателей колен. Для этого ему пришлось написать специальную главу XLVII, в которой описывается усыновление Иаковом детей Иосифа. То, что эта глава написана позже, доказывается тем, что в гл. XLIX это усыновление никак не отражено и Иосиф характеризуется наряду со всеми остальными сыновьями как полноправный отец основатель колена.

Автор–иконопочитатель настолько хотел исключить Левия, что согласился на большую жертву: он включил в состав отцов–основателей колен арианина Манассию. С его точки зрения и ариане, и мусульмане (персонифицируемые оставленным Симеоном) были все же лучше иконоборцев, оскорбляющих самого Бога и его святых.

После этой модификации в богоборческом народе оказалось 13 колен. Не отсюда ли идет предание, что Константин, не удовлетворившись 12–тью диоцезами, создал тринадцатый диоцез?

Почему же был исключен именно Иосиф? Это тем более странно что Библия уделяет ему очень много места и характеризует его наилучшим образом. Более того, в том же завещании Иакова сказано, что от Иосифа произойдет Пастырь (см. Бытие, XLIX, 24), описание которого не оставляет никаких сомнений, что под ним имеется в виду Иисус Христос; это, кстати, независимо доказывает, если мы не верим в пророческие возможности Иакова Богоборца, что рассматриваемый фрагмент Библии написан в послеисусово время; любопытно также, что словом «Пастырь» синодальные переводчики перевели еврейское слово РЭЕ, которое более напоминает не пастыря, а латинского «рекса», французского «руа» и итальянского «рэ», т.е. слова, означающие правителя: царя или короля. Почему, после того как Богоборец определенно обещал Пастыря–мессию от Иосифа, евангелия ведут родословие Христа от Иуды, произведшего родоначальника Христа столь нехорошим способом, за козленка, от вдовы собственного сына–онаниста?

Мы думаем, что в исключении Иосифа из предков Христа и из списка родоначальников колен отразилось поражение некоей почитающей Иосифа секты. Представители этой секты успели еще ввести в Библию легенду о подвигах Иосифа в Египте, но на большее их не хватило. Эта гипотеза подтверждается тем, что, как заметил Морозов, Иосиф Прекрасный является еще одним слепком с Великого Царя, по–видимому, наиболее близким к евангельскому Иисусу (многочисленные параллели между библейской историей Иосифа и евангельской историей Иисуса детально обсуждены в [2], стр. 581—608).

Гл. X книги Бытие представляет собой длинный список имен потомков Ноя, от которых «распространились народы по земле после потопа». Общее мнение всех бибялеистов (и, по–видимому, вполне справедливое) состоит в том, что здесь перед нами попытка древней этнографии. Но, пытаясь расшифровать ее, ортодоксальные теологи вдавались в такую незапамятную древность, что теряли всякую реальную почву под ногами. Кроме того, тут слишком много искали систематичности и согласия с современными результатами науки. Так, в потомках Сима видели непременно азиатов, в потомках Хама африканцев, а в потомках Иафета европейцев, и для каждого потомка старались обязательно подыскать какой–нибудь якобы существовавший народ. Но в переводе имена сынов Ноя значат: Сим (ШМ) — Знатный, Хам (ХМ) — Черный и Иафет (ИФЕ) — Благовоспитанный (см. [2], стр. 467). Это показывает, что они совсем не три континента Старого Света, а три сословия, а потому производимые от них «народы» могут быть вполне фантастичными, а распределение их по странам света совсем другим.

Мы вкратце изложим исследование Морозова по этому вопросу, отмечая лишь основные моменты аргументации (см. [2], стр. 359—372 и 613—625).

Дети Благовоспитанного. По синодальному переводу эти дети носят следующие имена: Гомер, Магог, Мадай, Иован, Тувал, Мешех и Тирас, а по–еврейски:

ГМР, МГУГ, МДИ, ИУН, ТУ–БЛ, РШ–МШК, ТИРС.

Средневековые раввины, толкователи Библии считают, что ИУН здесь изображает греков–ионийцев, что подкрепляется именами его детей: Елиса (АЛИШЕ), Тарсис (ТРШИШ), Киттим (?) и Доданим (ДДН или ДРДН), в которых обнаруживаются эллины, жители города Тартеса (Испания) и жители Дарданелл. Морозов со всем этим вполне согласен.

Морозов также согласен с толкованием Аскеназа (АШКИНАДЗ), одного из сыновей ГМР, как Скандинава (или англо–скандинава). Но он высмеивает традиционные отождествления остальных двух сыновей Рифата (РИФТ) и Тогарма (ТУ–ГЕРМ) с жителями Урала и Армении. По его мнению, РИФТ изображает французов (отсюда Ривьера), а ТУ–ГЕРМ германцев (приставка ТУ имеет здесь, по его мнению, только субстантивизирующее значение). Сам же ГМР изображает кимвров.

Сын МГУГ, это, по мнению Морозова, монгол, сын МДИ — мадьяр (а не мифический мидиец; помните: «история мидян темна и непонятна»), ТУ–БЛ — балтиец, РШ–МШК — русский мужик (sic!!!), а ТИРС (в талмуде ТРКИ) — турок.

Фактически Морозов не дает никаких обоснований этим отождествлениям, кроме фонетического сходства, но утверждает, что «Здесь нет ни одного имени, которое возбуждало бы серьезное сомнение, как по лингвистическим, так и по топографическим соображениям и лингвистика, и современная этнографическая топография, и даже раввинские предания стоят за мое истолкование детей Иафета…» ([2], стр. 614).

Во всяком случае, истолкование Морозова вполне последовательно. Согласно Морозову, дети (и внуки) Иафета — это в точности все европейские народы с замечательным исключением жителей Италии. Следует, поэтому, считать, что автором этой генеалогии был европеец.

Дети Черного. У Хама было четверо сыновей: Хуш (КУШ), Мицраим (МЦ–РМ), Фут (ФУТ) и Ханаан (КНЭН). Обычно считается, что КУШ — это абиссинец, но Морозов (довольно убедительно) доказывает, что это, скорее всего, сборное имя для всех жителей Малой Азии. Он склонен согласиться с традиционным истолкованием МЦ–РМ как египтянина, а ФУТ как негра, но считает смехотворным интерпретацию КНЭН как финикийца. По его мнению, КНЭН — это сборное имя всех морских торговых народов, а происходит оно от Генуи. Кроме того, Морозов находит в родословии Хама большую тенденциозную вставку, явно более позднего происхождения (касающуюся Вавилона, Ассура и т.п.). В целом, по мнению Морозова, потомки Хама заполняют всю Африку и Азию (вплоть до Китая).

В сравнении с родословием Иафета в родословии Хама «много более неясного» ([2], стр. 616). Ее путаность снова изобличает в авторе европейца, плохо знакомого с народами Азии и Африки.

Дети Знатного. Эта генеалогия резко отличается от двух предыдущих своей разра–ботанностью и обилием аллегорических имен. «Здесь пытаются установить уже не этнографию, а историю избранного из всех народов» ([2], стр. 622). Из реальных народов здесь речь идет, по–видимому, только о жителях Италии, и, возможно, об арабах.

Характер этой генеалогии изобличает в ее авторе не просто европейца, а представителя церкви Рима.

Морозов сам понимает слабость своей аргументации: «…чисто лингвистические пережитки, где руководишься одним созвучием имен, похожи на перекрещивающиеся друг с другом следы людей на снегу… и потому очень легко нечаянно попасть с одного следа на другой, не имеющий с ним ничего общего и сбиться с правильного пути. Но этот метод все же лучше и надежнее, чем традиционные внушения прежних поколений, когда они идут через много неведомых нам людей и дошли до нас не в документах своего времени» ([2], стр. 623).

Он обращает внимание, что признание турков европейским народом (среди детей Иафета) не могло быть произведено ранее 1362 г., когда столицей Турции сделался Адрианополь. Точно также сочетание РШ–МШК, даже по раввинской традиции обозначающее Русь Московскую, не могло попасть в Библию ранее возвышения Москвы (т.е. ранее XTV—XV веков), а слово МГУГ (если это действительно, монгол) не ранее XIII века.

«Все эти бросающиеся в глаза совпадения совершенно игнорировались до сих пор исследователями из упорного желания поддержать за Библией репутацию глубокой древности, но это уже дело веры, а не науки. Когда нам говорят: «верую», то всякое научное обсуждение предмета становится излишним идет ли дело о вере в Иисуса, в Магомета, в Моисея или о вере в правильность того, что сообщили нам менее знаменитые учителя эпохи Возрождения…

Собранные мною здесь факты ясно показывают, что Библия пополнялась и исправлялась в своих деталях вплоть до 1456 года, когда один из многих вариантов этой книги был навсегда закреплен печатным станком. Вот почему я и считаю, что всякая рукопись Библии, в которой повторяются ошибки орфографии, неточности слога и анахронизмы первых изданий…, написана не раньше конца XVI века, каким бы почерком это ни было сделано» ([2], стр. 615—616).

Добавим к этому, что анахронизмы в Библии отнюдь не исчерпываются указанными. Например, целые фрагменты пророчеств явно вписаны в текст в XIII веке (см. [7], стр. 242). Другие, очень забавные анахронизмы обнаруживаются в родословии потомков Исава.

Мы уже говорили, что образ Исава (Эсу) явно восходит к тому же Великому Царю, но от других его воплощений отличается тем, что выписан он с враждебных позиций. По–видимому, в некоторых частях Библии он персонифицирует также весь христианский Рим. Родословию Исава посвящена гл. XXXVI книги Бытие.

В этой главе говорится, что у Исава было три жены, из которых старшей была Ада (Эда), дочь Хеттеянина (ХТТ). Морозов, идентифицируя хеттов с готами, считает, таким образом. Аду дочерью готов. Ее первенца звали Елифаз (АЛШ–ФЗ), что означает «Бог злата» или «Златобог». У Златобога были дети: Теман — ТМН, атаман, Омар — ЭМР, эмир, Цефо — ЦФУ, шеф, Гатам — ГТМ, гетман, Кеназ — КНЗ, князь (бытие, XXXVI, 11). «… это отождествление «еврейских» начальников (в Библии сыновья Златобога являются начальниками–старейшинами. — Авт.) с нашими славянскими способно поднять на голове волосы дыбом у тех, кто все еще хочет отстоять за библией глубокую древность, а между тем оно само напрашивается на язык, когда вы читаете еврейские транскрипции без искусственной пунктуации. Мы, русские, всегда были очень скромны по отношению своего прошлого и не ведем нашего патриотизма дальше, чем Карамзин, а тут вдруг оказалось, что наши предки, южнорусские князья, украинские гетманы и казацкие атаманы жили еще при Аврааме!… Все это было бы, конечно, очень смешно, если бы праотец Абрам и сын его были действительно люди, а не олицетворяли собою… империю до ее распадения на Западную и Восточную… и если бы книга Бытие не доводила рассказа до VII века нашей эры» ([2], стр. 577—578).

Задачу расшифровки имен других потомков Исава Морозов оставляет читателю.

Появление славянских наименований как наследников христианского Рима (через посредство готов) показывает, что родословие Исава составлено уже после христианизации Руси.

В библейской истории богоборческого народа важную роль играет страна МЦ–РМ, т.е. Миц–Рим (или, в другой огласовке Миц–Раим), которую принято отождествлять с Египтом.

Одним из аргументов в пользу такого отождествления является тот факт, что правители этой страны называются в Библии фараонами или, точнее, ПРЭЕ, что с точностью до огласовок совпадает с якобы прочитанным в иероглифических надписях наименованием фараона «пер–о». По этому поводу Морозов справедливо замечает, что ПРЭЕ скорее всего является индоевропеизмом, означающим «отец» (ср. итальянское «падре», французское «пэр», немецкое «фатер» и т.д.), и имеет смысл гражданского и духовного руководителя. Поэтому ПРЭЕ с равным правом может быть не только фараоном, а любым теократическим правителем (скажем, римским императором).

Исконные жители Египта (копты) называют себя «кеми» — черные, а турки называют Египет «Гипт» (испорченное «копт»), откуда и происходит наше «Египет». Современные арабы называют Египет «Мазр», что явно происходит от «Миц–Рим». Это считается решающим подтверждением отождествления МЦ–РМ с Египтом. Однако здесь настораживает, что Библия употребляет топоним МЦ–РМ в основном только в связи с легендами о Моисее и Иосифе, а в других местах (которые, якобы, трактуют о значительно более поздних событиях), где речь идет о Египте (и, по–видимому, действительно о нем), используется термин «земля (сынов) Хама», восходящий к самоназванию «кеми». Получается странно: сначала употреблялся термин Миц–Рим, затем производные от «кеми», а потом вдруг возродилось прежнее название.

Само слово Миц–Рим считается множественным числом от МЦУР угнетение, но причем здесь множественное число мало понятно. Кроме того, это слово употребляется в Библии еще до описания угнетения в Миц–Риме богоборцев. Чувствуя фальшь этом этимологии, многие гебраисты выводят Миц–Рим от МЦР — нужда, но эта этимология совсем уже неприемлема, поскольку Египет всегда был богатой страной.

Таким образом, лингвистический анализ топонима «Миц–Рим» не подтверждает, что он относится к Египту. Содержательное же отождествление Миц–Рим с Египтом немедленно приводит к глубоким недоумениям. Как, например, объяснить, что богоборцы путешествовали по пустыне из Египта в соседнюю Палестину сорок лет? Почему в Египте нет никаких археологических памятников пребывания там богоборцев (см. гл. 7, § 2)?

Все недоумения снимаются, если мы, следуя Морозову, предположим, что вторая половина слова Миц–Рим действительно обозначает Рим! (Что касается первой половины «Миц», то ее можно переводить как «гнетущий» или как «высокий»; возможны и другие переводы.) По–видимому, вначале топоним «Миц–Рим» употреблялся для обозначения области вокруг Везувия, потом был распространен на Римскую область и Италию, и, наконец, на всю империю.

Морозов много раз возвращается к этой гипотезе, находя в Библии все новые и новые ее подтверждения. Он даже предлагает любопытную этимологию самого слова «Рим» (см. [5], стр. 353—356). Мы не будем воспроизводить его аргументов, поскольку после всего сказанного в предыдущих главах, сомневаться в этой гипотезе почти невозможно. (Достаточно вспомнить, что, именно в Миц–Риме протекала вся деятельность Иосифа Прекрасного, чье имя, означающее «Кратер Громоврежца», однозначно относит его к Везувию.)

Но здесь возникает одно затруднение. Основой всей теории Морозова является отождествление богоборческого государства с римской Империей (а в его теократическом воплощении — с римской церковью), а потому богоборцев с ранними, доевангелическими, христианами. Но, если Миц–Рим — это Рим, а богоборцы — христиане, то чем объяснить преследования их в Миц–Риме и их вынужденный исход?

Чтобы понять, в чем тут дело, надо вспомнить, что Библия не представляет собой цельного произведения, а, напротив, состоит из великого множества независимых частей, очень поздно поставленными в связь друг с другом ее безыменными составителями и редакторами. Эта связь либо оформляется простейшими переходными мостиками типа «а потом», либо остается никак не отмеченной. Например, мы уже отмечали, что вторая половина биографии Иакова Богоборца явно трактует о другом предмете, чем первая часть, и относится к более раннему периоду. Легенда же о Валааме вставлена в книгу Чисел вообще без каких–либо переходных мостиков. Поэтому каждую библейскую легенду надо рассматривать независимо от всех остальных.

В частности, автор каждой легенды под «богоборцами» понимает представителей своей собственной секты, не обязательно господствующей. Например, автор легенды об Иосифе явно принадлежит к государственной церкви (воплощенной в образе фараона — «отца») и у него «богоборцы» под властью фараона успешно процветают. Напротив, автор легенды о Моисее принадлежит к гонимой государством церкви и его «богоборцы» страдают.

До нас дошла лишь окончательная версия легенды о Моисее, в которой причудливым образом сплавились рассказ о преследовании теократическим государством какой–то еретической секты (быть может ариан—ааронцев), и более ранняя история о первоначальном законодательстве этого же самого государства, возникшем на склонах Везувия, и более поздние записки о бегстве отчаявшихся богоборцев от грозного Везувия в более спокойные места и т.д. и т.п. Окончательный редактор объединил весь этот разнородный материал в единую легенду, но не смог замазать зияющие швы.

Кстати сказать, история Иосифа явно принадлежит более позднему времени, чем история Моисея, и, вообще, есть много данных в пользу того, что Бытие из всех «моисеевых» книг является самой поздней книгой (окончательно составленной не ранее IX века).

То, что под Миц–Римом во многих частях Библии понимается Рим (в его государственном и церковном воплощении) представляется бесспорным.

Отождествление колен Богоборца с основными народами Средиземноморья и Европы также, по–видимому, вполне надежно, хотя, конечно, отдельные поправки и уточнения (особенно в отношении южных колен) вполне возможны.

Напротив, отождествления потомков Ноя (и Исава) следует рассматривать как сугубо предварительные, поскольку они основываются на скользких и мало надежных фонетических расшифровках имен.

Много мучений историкам доставила проблема дальнейшей судьбы колен богоборческого народа, которые (по ортодоксальным представлениям) неожиданно и без следа исчезают с исторической арены. Следы их искали даже в Америке. С точки зрения Морозова никакой проблемы «исчезнувших колен» просто нет.