Миф № 36. После войны Сталин жестоко расправился с командованием ВВС Советской Армии и руководством авиационной промышленности

Речь идёт о репрессиях в отношении маршала авиации А. А. Новикова и наркома (министра) авиационной промышленности А. И. Шахурина, а также других. Да, действительно, в 1946 г. их арестовали и посадили в тюрьму. По сию пору едва ли не все считают, что с уважаемыми людьми обошлись жестоко и несправедливо. Более того. Почему-то считается, что толчком к развертыванию «дела авиаторов» послужил якобы донос сына Сталина — Василия, который, как известно, был летчиком. В том, что хрущевская ложь фонтаном бьёт из этого мифа, ничего удивительного нет — сей троцкист ещё и не так врал. Он вообще использовал любую возможность, лишь бы только бросить в адрес Сталина поувесистей булыжник с грязью. А ведь в действительности все было совсем наоборот, и посадили этих авиаторов вполне заслуженно.

Прежде всего отметим, что подлинное начало послевоенного «дела авиаторов» относится как минимум к середине 1943 г. Из мемуаров выдающегося советского авиаконструктора А. С. Яковлева «Цель жизни» (М., 1988, стр. 284–286): «3 июня 1943 года. 3 июня 1943 года меня и заместителя наркома П. В. Дементьева, ведавшего вопросами серийного производства, вызвали в Ставку Верховного Главнокомандующего. В кабинете кроме Сталина находились маршалы Василевский и Воронов. Мы сразу заметили на столе куски потрескавшейся полотняной обшивки крыла самолета и поняли в чем дело. Предстоял неприятный разговор.

Дело в том, что на выпущенных одним из восточных заводов истребителях Як-9 обшивка крыла стала растрескиваться и отставать. Произошло несколько случаев срыва полотна с крыльев самолета в полете. Причиной этому явилось плохое качество нитрокраски, поставляемой одним из уральских химических предприятий, где применили наспех проверенные заменители. Краска была нестойкой, быстро подвергалась влиянию атмосферных условий, растрескивалась, и полотняная оклейка крыла отставала от фанеры. Мы уже знали об этом дефекте и всеми мерами стремились ликвидировать его».

* * *

Небольшой комментарий автора. Необходимо отметить, что ещё в начале войны Государственный Комитет Обороны принял постановление. согласно которому категорически запрещалось вносить изменения как в уже утвержденные и принятые к производству конструкции оружия и боевой техники (в том числе и самолетов), так и в технологии их производства без специального разрешения ГКО. Тем не менее подобные случаи все-таки имели место. За что их инициаторы призывались к строжайшей ответственности у так как это всегда было чревато серьезными негативными последствиями для боеспособности советских войск, не говоря уже о том, что такие инициативы нарушали высокий ритм производства оружия и боевой техники.

* * *

«Сталин, указывая на куски негодной обшивки, лежавшие на столе, спросил:

— Вам об этом что-нибудь известно? — и зачитал донесение из воздушной армии, дислоцированной в районе Курска, присланное вместе с образцами негодной обшивки.

Мы сказали, что случаи срыва обшивки нам известны. Он перебил нас:

— Какие случаи? Вся истребительная авиация небоеспособна. Было до десяти случаев срыва обшивки в воздухе. Летчики боятся летать. Почему так получилось?!

Сталин взял куски полотна, лакокрасочное покрытие которого совершенно растрескалось и отваливалось кусками, показал нам и спросил:

— Что это такое?

Дементьев сказал, что мы о дефекте знаем и принимаем меры к тому, чтобы прекратить выпуск негодных самолетов и отремонтировать уже выпущенные машины. Дементьев обещал в кратчайший срок исправить положение и обеспечить боеспособность всех самолетов, выпущенных за последнее время.

Сталин с негодованием обратился к нам:

— Знаете ли вы, что это срывает важную операцию, которую нельзя проводить без участия истребителей?

Да, мы знали, что готовятся серьёзные бои в районе Орёл — Курск, и наше самочувствие в этот момент было ужасным.

— Почему же так получилось? — продолжал все больше выходить из себя Сталин. — Почему выпустили несколько сот самолётов с дефектной обшивкой? Ведь вы же знаете, что истребители нам сейчас нужны как воздух! Как вы могли допустить такое положение и почему не приняли мер раньше?

Мы объяснили, что в момент изготовления самолета этот дефект обнаружить на заводе было невозможно. Он обнаруживается лишь со временем, когда самолёты находятся не под крышей ангара, а на фронтовых аэродромах — под воздействием дождя, солнечных лучей и других атмосферных условий. Выявить дефект на самом заводе трудно и потому, что самолеты сразу же из цеха отправлялись на фронт.

Никогда не приходилось видеть Сталина в таком негодовании.

— Значит, на заводе это не было известно?

— Да, это не было известно.

— Значит, это выявилось на фронте только перед лицом противника?

— Да, это так.

— Да знаете ли вы, что так мог поступить только самый коварный враг?! Именно так и поступил бы, — выпустив на заводе годные самолёты, чтобы они на фронте оказались негодными! Враг не нанес бы нам больше ущерба, не придумал бы ничего худшего. Это работа на Гитлера!

Он несколько раз повторил, что самый коварный враг не смог бы нанести большего вреда.

— Вы знаете, что вывели из строя истребительную авиацию? Вы знаете, какую услугу оказали Гитлеру?! Вы гитлеровцы!

Трудно себе представить наше состояние в тот момент. Я чувствовал, что холодею. А Дементьев стоял весь красный и нервно перебирал в руках кусок злополучной обшивки.

Несколько минут прошло в гробовом молчании. Наконец Сталин, походив некоторое время в раздумье, успокоился и по-деловому спросил:

— Что будем делать?

Дементьев заявил, что мы немедленно исправим все самолёты.

— Что значит немедленно? Какой срок?

Дементьев задумался на какое-то мгновение, переглянулся со мной:

— В течение двух недель.

— А не обманываете?

— Нет, товарищ Сталин, сделаем.

Я ушам своим не поверил. Мне казалось, что на эту работу потребуется по крайней мере месяца два.

Сталин никак не рассчитывал, что так быстро можно исправить машины. Откровенно говоря, я тоже удивился и подумал: обещание Дементьева временно отведет грозу, а что будет потом?

Срок был принят. Однако Сталин приказал военной прокуратуре немедленно расследовать обстоятельства дела, выяснить, каким образом некачественные нитролаки и клеи попали на авиационный завод, почему в лабораторных условиях как следует не проверили качество лаков. Тут же он дал указание отправить две комиссии для расследования: на Уральский завод лаков и красок и на серийный завод, производивший Яки».

* * *

Как видите, начало «делу авиаторов» было положено уже тогда. Сотни истребителей с дефектной обшивкой — это настолько серьезно, что колесо расследования обстоятельств выпуска дефектных боевых самолетов с тех пор закрутилось на полную мощь. В дальнейшем были еще случаи, когда Сталин негодовал по поводу массового брака при производстве боевых самолетов.

Однако самый важный случай, фактически ставший импульсом к будущему делу маршала Новикова и наркома Шахурина, произошел в дни Потсдамской конференции. В перерывах между заседаниями участников конференции Сталин общался с командованием советских оккупационных войск в Германии и, как и всегда, особое внимание уделил встрече со своими любимцами — летчиками. Так вот, во время этой встречи летчики — три офицера ВВС — специально пришли к Сталину и очень возмущенно посетовали Верховному по поводу плохой авиационной техники, о частых случаях аварий и катастроф. Вот тут-то тучи над Новиковым и Шахуриным сгустились по-настоящему.

В апогее расследования было установлено, что в боевые авиационные полки за время войны было отправлено в общей сложности свыше 4000 «летающих гробов»! Между прочим, один самолёт-истребитель той поры стоил как минимум 100 000 рублей. То есть под «бравым руководством» Новикова и Шахурина авиационная промышленность выпустила «летающих гробов» на сумму в 400 млн рублей! Лично я удивляюсь только одному — как Новиков и Ша-хурин еще живы-то остались, всего лишь сроки получили. Ведь по тогдашнему законодательству ущерб государству свыше 50 рублей уже расценивался как значительный и грозил «вышаком». А Сталин буквально свирепел, когда слышал об ущербе Советскому государству, тем более в таких масштабах, и в гневе мог потребовать применения самых крутых мер. Хуже того. Выяснилось также, что командование ВВС и руководство наркомата авиационной промышленности игнорировали требования военпредов на заводах, настаивавших на недопустимости приёмки дефектных самолётов.

Так, на заводе № 31 военпред забраковал свыше 100 самолётов, но генералы ВВС походили, посмотрели и, распорядившись продолжать приемку, отбыли в Москву… представлять на себя реляции для награждения за производство и приемку «летающих гробов».

Тяжелее всего обстояло дело на заводе № 61 — там вообще выпустили пилотную партию истребителей Як-9у с мотором ВК-107А, и вся партия была полностью забракована. Самолёты были совершенно не пригодны к боевой работе. Выяснилось, что самолет Як-9у прошел заводские испытания только как опытный образец, на основании чего никто не имел права запускать его в серийное производство.

Из упомянутых выше 4000 «летающих гробов» 2267 самолётов сразу были поставлены на прикол из-за конструктивных и производственных недоделок. Правда, следует отметить, что, по данным бывшего члена Военного Совета Н. С. Шиманова, число бракованных самолётов, списанных на войну, было не 4000, а 5000! То есть ущерб государству был нанесен в размере не менее 500 млн рублей! Полмиллиарда рублей!

Вскоре после Потсдамской конференции, 24 августа 1945 г., Государственный Комитет Обороны принял одно из своих последних постановлений — «О самолете Як-9 с мотором ВК-107А». В заключительной части постановления говорилось: «За невнимательное отношение к поступающим из строевых частей ВВС сигналам о серьёзных дефектах Як-9 с мотором ВК-107А и отсутствие настойчивости в требовании об устранении этих дефектов командующему ВВС Красной Армии т. Новикову объявить выговор».

Но этим дело не ограничилось. В середине марта 1946 г. была создана государственная комиссия по проверке деятельности ВВС. В её состав вошли заместитель министра Вооруженных сил СССР маршал Н. А. Булганин, секретарь ЦК ВКП(б) Г. М. Маленков, главнокомандующий Сухопутными войсками и заместитель Вооруженных сил СССР маршал Г. К. Жуков, начальник Генерального штаба, первый заместитель министра Вооруженных сил СССР маршал A. M. Василевский, заместитель начальника Генерального штаба генерал армии С. М. Штеменко, начальник Главного политического управления Вооруженных сил СССР генерал-полковник И. В. Шикин и три маршала авиации — С. И. Руденко, К. А. Вершинин и В. А. Судец.

Естественно, к работе государственной комиссии подключились и органы госбезопасности. Знаменитый Смерш представил соответствующую справку. В ней указывалось, что с 1942 г. по февраль 1946 г. в частях и учебных заведениях ВВС по причине недоброкачественной материальной части произошло 45 тысяч невылетов самолётов на боевые задания, 756 аварий и 305 катастроф. В справке были указаны также и случаи, когда самолеты попросту разваливались в воздухе!

По итогам работы упомянутой государственной комиссии постановлением СНК от 16 марта 1946 г. Новиков был снят с должности командующего ВВС как не справившийся с работой, а вскоре и арестован. Тогда же арестовали и наркома авиационной промышленности А. И. Шахурина, главного инженера ВВС А. К. Репина, члена Военного совета ВВС Н. С. Шиманова, начальника Главного управления заказов ВВС Н. П. Селезнева, заведующих отделами ЦК ВКП(б) А. В. Будникова и Г. М. Григорьяна. В приговоре Военной коллегии Верховного Суда СССР прозвучали следующие определения: антигосударственная практика, протаскивание на вооружение во время войны и уже в послевоенное время самолетов и моторов с большим браком и серьезными конструктивно-производственными дефектами и недоделками, сокрытия всего этого от правительства.

Новиков впоследствии все пытался объяснить клеветой и наветами Василия Иосифовича Сталина. Так везде и кричал после смерти Сталина — это все Васька виноват! Василий Иосифович и ответил ему… из тюрьмы, куда угодил по «милости» Хрущёва, что Новиков сам виноват, ибо прекрасно был осведомлён о том, что творилось в авиационной промышленности и как генералы ВВС нагло принимали самолёты с громадным количеством дефектов, вследствие чего в массовом порядке гибли лётчики, славные сталинские соколы. Генералы ВВС и их командующий маршал Новиков были уверены — «мамки новых нарожают». Почему-то от их вроде бы начиненных вполне приличными знаниями голов, как от брони, отскакивала простейшая мысль — простые мамки-то не Девы Марии и от Святого Духа зачать не могут…

Впоследствии бывший член Военного совета ВВС Н. С. Шиманов, признавая свою вину, после отсидки сказал следующее: «Шахурин создавал видимость, что авиационная промышленность выполняет производственную программу, и получал за это награды. Вместо того чтобы доложить народному комиссару обороны (то есть Сталину. — А.М.), что самолёты разваливаются в воздухе, мы сидели на совещаниях и писали графики устранения дефектов на самолетах. Новиков и Репин преследовали лиц, которые сигнализировали о том, что в армию поступают негодные самолеты».

Шахурин, также после отсидки, сквозь зубы тоже признал свою вину, сказав следующее: «Всё на Сталина нельзя валить! За что-то должен и министр отвечать… Вот я, допустим, что-то неправильное сделал в авиации, так я за это и какую-то ответственность обязательно несу. А то все на Сталина».

Ну, так и как же, справедливо, по заслугам получили авиаторы или нет?! Полагаю, что с истинным ответом затруднений не возникнет.