• ЯЗЫЧЕСТВО ПИКТОВ
  • НИНИАН
  • КОЛУМБА
  • ДАННЫЕ ПОСВЯЩЕНИЙ[40]
  • СПОР О ПАСХЕ
  • РЕФОРМИРОВАННАЯ ПИКТСКАЯ ЦЕРКОВЬ
  • Глава 3

    ЦЕРКОВЬ И ПИКТЫ

    ЯЗЫЧЕСТВО ПИКТОВ

    Племена, которым было суждено в конечном счете образовать пиктский народ, определенно должны были исповедовать какую-то разновидность языческого идолопоклонства, причем обряды и имена богов могли у разных групп быть разными. Кельтские элементы, как мы можем предполагать, разделяли по крайней мере некоторые принципы кельтской религии, известные нам по религии галлов и других кельтских народов. Но если значительная часть населения происходила от местных, некельтских племен бронзового века, то природу первоначальной религии пиктов определить гораздо труднее.

    Поскольку обнаружить (или распознать) поддающиеся датировке культовые предметы пока не удается, хотя в этой области и есть определенные достижения, плодотворным источником информации об общем характере языческих поверий народа может стать фольклор. Пиктский фольклор до нас не дошел, но ученые предполагают, что некоторые эпизоды в ирландских народных сказаниях имеют пиктскую основу. Постепенно мы сможем собрать достаточно материала, который мог бы быть полезен в этом отношении.

    Многочисленные памятники пиктского искусства — еще одна возможность обнаружить следы пиктского язычества. На плите с крестом в графстве Росс изображена едущая на лошади женщина, которая повернута лицом к зрителям. Ее часто сравнивают с галльскими изображениями богини Эпоны, но мы не можем утверждать, действительно ли художник имел в виду некий забытый местный культ, или он косвенно подражал какому-то иностранному образцу: ведь пиктские скульпторы часто изображали «книжные» по сути своей сюжеты. Некоторые непонятные сцены с фигурами на камнях могут изображать и какие-то известные сюжеты из пиктского фольклора, которые, должно быть, в свою очередь отражали следы языческих представлений.

    Древнейший класс камней — те, на которых изображены только символы, — подводит нас ближе к языческому периоду, и, отбросив все другие соображения, нельзя сомневаться, что пиктские символы естественно входят в контекст языческих представлений. И все-таки прямых доказательств такой связи у нас пока нет. Адамнан в «Житии Колумбы» дает обобщенную картину язычества у пиктов. Каста волхвов, глава которой — близкий друг короля, почитает и «величает своих богов». Что представляли собой пиктские боги, прямо не говорится, однако, как кажется, это были божества, связанные с судьбой человека, а не просто неясные силы природы. Следует сказать, что рассказ Адамнана о противостоянии святого и язычников, полный литературных штампов, значительно ослабляет ценность «Жития» как источника по ранней религиозной истории пиктов.

    Таким образом, мы практически ничего не знаем о том, чем, по сути, являлась пиктская религия. Очень возможно, что в этом аспекте пикты были особенным народом. В этом случае их древние поверья плохо согласовывались с язычеством их соседей, и их с трудом можно было приспособить к новым обрядам христианского культа. Может быть, именно поэтому все следы пиктского язычества так быстро исчезли после христианизации.

    НИНИАН

    Из многих спорных вопросов, связанных с изучением пиктов, вопрос о роли, которую сыграл святой Ниниан в обращении пиктов, вызывал едва ли не самые ожесточенные дебаты. Некоторые историки заходят так далеко, что вообще отрицают наличие каких-либо достоверных сведений о миссии Ниниана к пиктам к северу от линии Форт-Клайд. Другие полагают, что Ниниан вел активную миссионерскую работу на севере вплоть до реки Ди, заложив многочисленные монастыри. Сведения о жизни и деятельности Ниниана — самые смутные, и именно поэтому полемика по этому вопросу не прекращается до сих пор.

    В этой полемике затрагиваются многие важные вопросы. Если мы действительно можем доказать, что Ниниан успешно осуществил миссию к пиктам, тогда именно ему принадлежит честь называться крестителем Шотландии, а труды Колумбы, который жил более века спустя, представляются менее значительными. Некоторым шотландским историкам кажется, что Колумба — символ ирландского влияния и «кельтской», раскольнической церкви, в то время как Ниниан (хотя он и был бриттом!), по крайней мере, не ирландец и воплощает собой единение с Римом. К счастью, наиболее грубые издержки национализма в изучении вопроса о Ниниане уже ушли в прошлое. Сейчас основной задачей является тщательный анализ поздних письменных источников, чтобы найти в них следы ранних подлинных фактов. Раньше эти поздние материалы или полностью принимались, или полностью отвергались, в зависимости от точки зрения отдельных специалистов. Подобное внимательное исследование может быть очень интересным и ценным, однако для такого общего обзора, как наш, результаты такого исследования не всегда будут полезны. В следующем кратком очерке мы сосредоточимся на более широких аспектах проблемы места Ниниана в истории пиктской церкви.

    Несколько лет назад в Уайтхорне было сделано поразительное археологическое открытие (фото 11): археологи обнаружили остатки сооружений, которые отождествили с церковью, первоначально основанной здесь Нинианом. Внешние стены здания были покрыты штукатуркой кремового цвета, что сочли впечатляющим доказательством того, что это здание и есть Candida casa — Белый дом; именно так, согласно Беде, называли церковь Ниниана. Если принять такое отождествление, тогда получается, что Ниниан жил приблизительно во второй четверти V века.

    11. Церковь в кельтском монастыре Уайтхорн (Уигтоншир). Эти небольшие постройки из сухого камня расположены прямо к востоку от руин средневекового собора. Внешняя сторона стен обмазана белой штукатуркой. Есть предположение, что именно поэтому, согласно зафиксированной у Беды традиции, церковь Святого Ниниана называли Белым домом — Candida casa. Однако на самом деле постройка может принадлежать к более позднему периоду в истории монастыря.

    Однако недавно было высказано предположение, что слово casa — не очень подходящее название для остатков этой древней церкви. Понятие casa является обозначением очень скромного здания, чего-то вроде хижины. Каменное сооружение с белеными стенами, таким образом, могло быть построено близким преемником Ниниана. Это было зримое воплощение смиренного, «чистого» жилья святого, в котором он поселился, когда прибыл в Уайтхорн — только на сей раз выполненное из долговечного материала. Если согласиться с таким предположением, то надо думать, что Ниниан жил и работал несколько раньше — в начале V века.

    Помимо материалов, относящихся непосредственно к Ниниану, у нас есть только одно свидетельство распространения христианства среди пиктов в то время. Примерно в середине V века святой Патрик, просветитель Ирландии, написал письмо воинам Коротика, короля бриттов Стратклайда, текст которого дошел до нас. В этом письме Патрик осуждает воинов за то, что в ходе набега на Ирландию они приняли участие в истреблении группы христиан. И вместе с ними в этом позорном инциденте приняли участие и «недостойнейшие, негоднейшие вероотступники-пикты». Это недвусмысленное заявление предполагает, что когда-то, ближе к началу V века, данная группа пиктов была христианской. Это говорит в пользу более ранней датировки Ниниана.

    Самое важное свидетельство и о жизни Ниниана, и о его миссии к пиктам — это пассаж в «Церковной истории» Беды. В главе, где рассказывается в основном о миссии святого Колумбы к пиктам, предпринятой в VI веке, Беда рассказывает, что по традиции южные пикты были обращены «уже давно» священнослужителем по имени Ниниа — «епископом и святым человеком из племени бриттов, который получил должное образование в Риме».

    Беда, скорее всего, добыл эти сведения от Пектхельма — первого епископа англского епископата в Уайтхорне, основанного как раз перед тем, как Беда закончил свою «Историю». Источником для Пектхельма, скорее всего, послужило кельтское «Житие святого Ниниана», ныне утраченное. Трудно сказать, содержалось ли утверждение об обращении пиктов Нинианом в утраченном «Житии», однако маловероятно, чтобы англосаксы взяли на себя труд выдумать подобную историю о миссии к пиктам.

    Представляется, что сам Беда ничего не знал о церкви Ниниана в стране пиктов как в его время, так и в прошлом. Судя по «Истории» в целом, Беда определенно считает, что вся церковь пиктов — детище святого Колумбы. Единственное упоминание о Ниниане — это пассаж, который довольно неловко вставлен в рассказ о миссии Колумбы. В самом том, что деятельность этих двух миссионеров отнесена к разным регионам — югу и северу и обращение пиктов происходит в две стадии, есть нечто искусственное. Ни один другой источник не предполагает, что влияние Колумбы на севере было ограниченно. Таким образом, вполне возможно, что и миссия Ниниана в Уайтхорне должна была охватывать всю территорию пиктов.

    У нас нет данных о том, что активная, действующая церковь, основанная Нинианом, существовала когда-либо у пиктов бок о бок с церковью Колумбы. «Житие святого Ниниана», созданное в XII веке, где можно было бы ожидать найти хоть какие-то сохранившиеся до того времени традиции, практически не содержит никакой информации о пиктской миссии Ниниана, которой не было бы у Беды. Миссии посвящена отдельная глава, но фактически это — попытка сказать хоть что-то, когда сказать на самом деле нечего.

    В тех областях Шотландии, которые были пиктскими, есть много посвящений святому Ниниану, однако пользы от них немного, поскольку древность каждого отдельно взятого посвящения невозможно доказать. Замечательная находка раннесредневекового клада металлических предметов на острове Святого Ниниана (Шетлендские острова) заставляет полагать, что существовавшая на острове до викингов церковь была посвящена святому Ниниану (фото 19—23, 25), но нужно еще доказать, что она была посвящена именно в этот период, а не гораздо позже. С уверенностью можно сказать, что большинство посвящений святому Ниниану принадлежат к периоду возрождения его культа в XII столетии, а не ко времени пиктского господства.

    19. Серебряная ложка. Остров Святого Ниниана, Шетлендские острова. Длина около 20 см. Вместе с остальными предметами из клада острова Святого Ниниана находится в Национальном музее древностей Шотландии, Эдинбург. Это единственная ложка местного производства на Британских островах, относящаяся к VIII веку. Видимо, ее подвешивали за петельку на конце. Тонкость и изящество ложки указывают на то, что она не предназначалась для постоянного использования за столом. Вероятно, ложка употреблялась во время литургии, может быть, для масла (ср. фото 22).

    20. Коническое навершие из клада острова Святого Ниниана. Высота около 5 см. Одно из трех похожих серебряных изделий. Первоначально было позолоченным. Его предназначение неизвестно, однако детали конструкции показывают, что изделие прикреплялось к какому-то предмету кожаными ремешками. То, как изогнуты задние части тел переплетенных животных, очень похоже на то, как изображены звери на правой панели плиты с крестом из церковного двора в Аберлемно, которые, в свою очередь, напоминают зверей из рукописей монастыря в Линдисфарне. Как и в Аберлемно, у этих зверей характерные для пиктского искусства лапки типа «шарик-коготь».

    21. Серебряная чаша из клада острова Святого Ниниана. Диаметр примерно 13 см. Всего в кладе были обнаружены семь серебряных чаш. За исключением чаши из Ормсайда, в нашей стране больше нет подобных серебряных чаш местного изготовления. Р. Б.К. Стивенсон указывал на сходство декора и техники исполнения этих чаш и реликвария из Монимаска, которое достаточно велико, чтобы предположить, что они происходят из той же самой мастерской. Задние части переплетенных животных опять-таки напоминают зверей типа Линдисфарн—Аберлемно; такие собакообразные морды встречаются у животных, которые украшают страницы Евангелия из Линдисфарна.

    22. Серебряное изделие с одним зубцом из клада острова Святого Ниниана. Длина около 16 см. Другие подобные предметы неизвестны. Как и ложка, оно снабжено кольцом для подвешивания. Зубец обладает режущим лезвием. Предполагают, что этот предмет использовался для разрезания и раздачи Святого причастия. Возможно, он, как и ложка, относится к набору предметов для литургии, использовавшихся в пиктской церкви.

    23. Остров Святого Ниниана (Шетлендские острова). Проведенные здесь в 1955—1959 годах раскопки позволили обнаружить средневековую церковь. Под ее фундаментом были найдены остатки церкви, построенной здесь еще до викингов и, следовательно, относящейся к периоду, когда здесь жили пикты. К югу от средневековой апсиды находились семь каменных столбов, которые, по мнению К.А.Р. Рэдфорда, были частью гробницы основателя церкви. Вырезанные на столбах символы, как правило, называют пиктскими, и, хотя все эти спирали, чаши и морские коньки, несомненно, напоминают пиктские по манере исполнения, на деле они не являются настоящими пиктскими символами. Сам клад был найден в 1958 году, судя по всему, на уровне пола пиктской церкви. Он находился в деревянной коробке, зарытой вверх дном — видимо, в спешке. Самое вероятное объяснение смешанного характера предметов в кладе то, что это были все наличные богатства служителей храма, в которые входили и подарки от прихожан. Это объяснило бы, например, большое число брошей.

    25. Серебряная накладка из клада острова Святого Ниниана. Высота «подковы» около 7, 5 см. На обеих сторонах этого серебряного предмета, который мог представлять собой оковку ножен, имеются надписи. На декорированной стороне написано маюскулом[32]: «IN NOMINE D(EI) S(UMMI)» («Во имя Бога Всевышнего»), а на обратной стороне минускулом — имя владельца: «Ресад, сын Спуссико».

    Предполагалось, что представители основанной святым Нинианом церкви составили римскую партию, деятельность которой привела к разрыву с церковью святого Колумбы в начале VIII века[33]. Гораздо вероятнее, что римская партия в церкви того времени обязана своим появлением нортумбрийской оккупации страны пиктов и последующему влиянию епископа Уилфрида и позднее — епископа Трумвине на пиктские церкви в оккупированных областях.

    Следовательно, четких следов деятельности святого Ниниана среди пиктов мы пока найти не можем. Но все-таки весьма вероятно, что первый английский епископ Уайтхорна действительно сказал Беде, что Ниниан обратил пиктов и что эта информация пришла из раннего кельтского «Жития» Ниниана, ныне утраченного. По крайней мере, есть хоть одно серьезное достижение в решении этой проблемы: теперь точно доказано, что в Гэлоуэе никаких пиктов никогда не было: сейчас это считают средневековым мифом. По крайней мере, теперь мы знаем, что пикты, о которых идет речь, — это пикты к северу от линии Форт-Клайда. Представляется, что Ниниан действительно работал среди пиктов, однако результаты оказались непрочными, и выжившие церкви и монастыри быстро слились с церковью Колумбы. Бритты забыли и о них, и об их патроне, бриттском епископе Ниниане.

    Что касается периода между Нинианом и прибытием в Шотландию святого Колумбы, единственные имеющиеся у нас данные по церковной истории пиктов — это данные посвящений и несколько поздних легенд, содержащихся в житиях ирландских и валлийских святых. В период непосредственно после Колумбы ситуация почти та же самая, и трудности, связанные с использованием этой информации, мы обсудим позже.

    КОЛУМБА

    Колумба родился в Донеголе примерно в 521 году. Он принадлежал к знатному семейству и как правнук короля по ирландским законам считался наследником трона Тары. Согласно «Житию», написанному Адамнаном, родители с самого начала хотели, чтобы он стал священником. Говорят, что в молодости он посещал многие знаменитые ирландские монастырские школы, став сначала дьяконом, а потом и пресвитером. К следующему периоду его биографии относят основание многих церквей и монастырей в Ирландии. К тому времени, когда Колумба оставил Ирландию, он уже был служителем церкви с большим стажем.

    В позднейших источниках отъезд Колумбы связывается с неким скандалом. Адамнан говорит просто: «На второй год битвы при Кул-Дребене[34] на 42-м году своего возраста он отплыл из Ирландии в Британию, желая отправиться в паломничество ради Христа[35]». Адамнан часто использует даты битв, чтобы обозначить хронологию, и в его упоминании о Кул-Дребене, как кажется, нет ничего зловещего. Однако более поздние авторы полагали, что Колумба сам спровоцировал это сражение между севером и югом Ирландии и, чувствуя ответственность за гибель стольких людей в битве, сам наложил на себя покаяние и отправился в изгнание. У Адамнана мы не находим никаких следов такой драмы. Для него желание святого отправиться в Британию было просто обусловлено желанием вести духовную жизнь по-своему, в обществе немногих друзей-единомышленников[36].

    Одним из последствий приезда Колумбы в Британию стало то, что де-факто он стал главой церкви Дал Риады. Колумба с самого начала мог понимать, что так получится, однако Адамнан нигде не говорит, что это был главный мотив его отъезда.

    Каковы бы ни были на деле причины, подтолкнувшие Колумбу к такому шагу (скорее всего, их было несколько), ни у Адамнана, ни в более поздних ирландских источниках нет и намека на то, что Колумба считал Иону миссионерским центром (фото 12), откуда он собирался обращать языческое королевство пиктов.

    12. Стена кельтского монастыря на острове Иона (Аргайл): видна монастырская ограда, принадлежащая к эпохе святого Колумбы. Могила викинга в форме лодки, вкопанная в ограду, датируется периодом постоянных нападений викингов на монастырь начиная с конца VIII в. Из-за этих набегов Иона перестала быть административным центром церкви Святого Колумбы.

    Согласно Адамнану, Колумба, покинув Ирландию, сначала посетил Коналла, сына Комгалла, короля Дал Риады, и уже оттуда отправился на Иону. Как мы уже знаем, Адамнан ничего не сообщает о том, как остров Иона был подарен Колумбе. Ирландские анналы говорят, что остров подарил Колумбе именно Коналл, возможно, в ходе его первого визита. С другой стороны, Беда ясно говорит, что дарение исходило от пиктов. Колумба, как он пишет, «привел этот народ к вере во Христа. После этого он получил от них этот остров, чтобы учредить там монастырь». Что касается сведений об Ионе, у Беды был доступ к достоверным источникам, и, несмотря на то что, видимо, некоторые источники по миссии Колумбы были пиктскими, вряд ли Беда стал бы сообщать какие-то сведения «с пиктским уклоном» без соответствующих комментариев. Поскольку Беда — более ранний и незаинтересованный автор, его сведения по поводу дарения заслуживают больше внимания, чем информация ирландского летописца[37].

    Историки обычно примиряют эти два предания, считая, что в дарении принимали участие оба короля, но имеющиеся у нас данные противоречивы. Кроме того, в нашем случае личность дарителя очень важна. Если мы примем версию Беды, то мы также должны принять и тот ход событий, который (если соединить рассказ Беды с рассказом Адамнана) он предполагает. На основании этих двух источников возникает такая картина. Колумба прибыл в Дал Риаду и оттуда отправился проповедовать среди пиктов (по крайней мере, Бриде, король пиктов, принял его и позволил ему проповедовать). В виде любезности или, может быть, по особой просьбе Колумбы Бриде подарил ему Иону. Дата обращения пиктов у Беды — 565 год, так что Колумба мог провести примерно два года на большой земле перед тем, как отправиться на Иону[38]. Если и Бриде, и Коналл ратифицировали дарение, то обращение пиктов также относится к первому году пребывания Колумбы в Британии. Если же мы отвергнем рассказ Беды, то окажется, что миссия Колумбы к пиктам могла состояться в любой момент во время пребывания Колумбы на Ионе.

    Недавно и в самом деле было высказано предположение, что Колумба посетил пиктов только после Великого собора в Друим-Кете, неподалеку от Дерри в Ирландии, где Колумба играл важную роль. Таким образом, обращение пиктов будет относиться к периоду после 575 года. Эта гипотеза основана на внимательном анализе текста Адамнана, и мы не можем разбирать здесь все аргументы за и против такого предположения. Главное — это предположение, что Адамнан знал только об одном визите Колумбы к пиктам, который произошел тогда, когда святой был уже пожилым человеком. Однако возможно и другое истолкование этих данных.

    Судя по всему, Адамнан имел доступ к длинному хронологическому повествованию, которое рассказывало исключительно о первом путешествии Колумбы к пиктам. Случаи, произошедшие во время этого визита, рассеяны по всему «Житию», группами или отдельно. Это повествование характеризуется выражением «в провинции пиктов». Несмотря на свою детальность, весь этот материал отличается сомнительной исторической ценностью, поскольку он почти целиком состоит из житийных клише[39].

    Другой цикл происшествий, как кажется, относится к последующим визитам святого к пиктам и характеризуется использованием выражения «за хребтом Британии» (имеется в виду горная цепь Друмалбан). Все эти истории без исключения гораздо менее условны; в них есть убедительные топографические детали, и сами происшествия носят вполне индивидуальный, не стереотипный характер. Подобные случаи выбивались бы из тона рассказа о первом посещении святым короля Бриде в его крепости близ Лох-Несс и, видимо, относятся к последующим поездкам Колумбы в другие пиктские области.

    Если принять такое подразделение материала Адамнана, относящегося к пиктам, тогда текстологические проблемы, связанные с принятием традиционной точки зрения на раннее обращение пиктов, могут быть разрешены, и нам не придется отбрасывать ясное свидетельство Беды.

    Каких результатов добился Колумба в результате своей миссии в стране пиктов? Вот самый уместный ответ на этот вопрос: они были таковы, что в конце VII века Адамнан мог написать, что и Дал Риада, и королевство пиктов спаслись от эпидемии чумы «благодаря святому Колумбе, чьи монастыри, основанные в пределах обоих этих народов, весьма почитаемы и теми и другими и до сего дня». А Беда, который писал еще тридцать лет спустя, мог сказать об Ионе, что этот «монастырь в течение длительного времени был главным монастырем почти всех северных скоттов и всех пиктов и направлял эти народы».

    К несчастью, ни Адамнан, ни Беда не называют ни единого монастыря, основанного Колумбой в Дал Риаде или у пиктов. Одно возможное исключение, как полагают современные издатели Адамнана, — Архартдан (современный Аркхарт). Если судить по форме этого названия, то по меньшей мере возможно, что там существовал основанный Колумбой монастырь, откуда к Адамнану и могла попасть информация о миссии Колумбы к пиктам.

    Хотя в ирландских анналах есть ряд записей, относящихся к монастырям, основанным в Дал Риаде современником Колумбы — Комгаллом из Бангора, об основании обителей Колумбой таких сведений нет. Две записи могут касаться монастыря Колумбы в стране пиктов. В 622 году зафиксирована «кончина Винея, аббата Нера (abbas Neir)», и в 678 году «успение Нехтана из Нера (dormitatio Nechtani Neir)». Есть гипотеза, что под Нером имеется в виду Дир (Deer): так называется старинный приход в Бьюкене (графство Абердин). В таком случае средневековые свидетельства о том, что там был монастырь, основанный Колумбой и его учеником Дростаном, получают дополнительное подтверждение.

    Адамнан оставляет много неясностей относительно характера миссионерской деятельности Колумбы. У Беды Колумба обращает «народ» проповедью и личным примером, и «они» дарят ему Иону. Выглядело бы естественно, если бы главным действующим лицом в этих событиях был Бриде (Bridius), которого Беда называет «самым могущественным королем пиктского народа». С другой стороны, у Адамнана говорится просто, что Бриде всю оставшуюся жизнь почитал Колумбу, потому что ему внушала благоговение чудотворная сила святого. То, что Колумба ничего не говорит ни о крещении Бриде, ни о дарении Ионы, не поддается объяснению. Возможно, что Бриде позволил Колумбе проповедовать среди его народа, но отказался креститься сам. Точно так же, по словам Беды, поступил в последние два года своей жизни и король Мерсии Пенда.

    В остальном несколько происшествий, запечатленных Адамнаном, показывают, что Колумба проповедовал «через переводчика» и крестил как отдельных людей, так и целые семьи. По какой-то причине такие обращения никогда не приводили к дарению земли (в отличие от более поздних ирландских житий, где такое встречается повсеместно).

    В 635 году епископ Аэдан прибыл с Ионы в Нортумбрию, чтобы обратить нортумбрийцев по просьбе их короля Освальда, который уже был христианином. Беда весьма восхищался Аэданом, и он чрезвычайно подробно рассказывает о деятельности этого наследника Колумбы в своей «Церковной истории». Освальд предоставил Аэдану самые широкие полномочия — наверное, гораздо большие, чем король Бриде Колумбе за семьдесят лет до этого, однако сами обстоятельства обращения, видимо, могли быть похожи.

    Аэдану, как и Колумбе, пришлось прибегнуть к услугам переводчиков, и у него с собой было множество помощников-ирландцев, которые проповедовали и крестили по всему королевству Освальда. Сначала почти вся церковь в Нортумбрии состояла из ирландских священников, но Аэдан почти сразу же принялся обучать клириков из местных жителей. В самом начале своей миссии он выбрал двенадцать нортумбрийских мальчиков, чтобы обучать их. Один из них, Эата, в конечном счете стал аббатом собственного монастыря Аэдана в Линдисфарне.

    Насколько мы знаем, Колумба не назначил ни одного епископа к пиктам, так что в пиктской области не возникло епископского престола, аналогичного Линдисфарну. Беда рассказывает, как во многих местах строились церкви, и на постройку монастырей использовались деньги и земли короля. Эти первые храмы строились из бревен и покрывались хворостом — традиционный метод строительства, который, видимо, применялся и в пиктских церквях, что создает археологам дополнительные трудности при поиске культовых сооружений эпохи Колумбы.

    ДАННЫЕ ПОСВЯЩЕНИЙ[40]

    Многие историки, которых огорчает отсутствие деталей в зарубежных источниках, сочли возможным широко использовать то, что можно назвать данными посвящений, чтобы получить некое последовательное повествование о том, что происходило в пиктской церкви в промежуток между известными нам событиями: миссией Ниниана в V веке, миссией Колумбы в VI веке и романизацией церкви Колумбы в VIII веке. Использование этих данных оправдывают тем, что в кельтской церкви существовал якобы стойкий обычай называть церкви в честь их основателей. Такое посвящение церкви, основанной до Реформации, кельтскому святому, позднее подкрепленное формальным освящением храма или названием места, считается «достоверным даже при отсутствии каких-либо свидетельств того, что святой лично работал на этом месте». Историки, вооруженные формулой «посвящение = личное основание», начали с большими подробностями реконструировать миссионерскую деятельность кельтских святых в пиктских краях в VI—VIII веках.

    Никто не спорит с тем, что в кельтской церкви роль святого-основателя была огромной. Церковь посвящалась Богу, и мощи святого почитались по соседству с главным из основанных им храмов или монастырей. Аббаты считались не только духовными, но и физическими наследниками аббата-основателя[41]. Менее крупные монастыри, основанные святым, назывались в общем и целом его familia (семейство, домочадцы) и росли вместе с новыми приобретениями наследников святого. Таким образом, связь монастыря на раннем этапе его истории с самим основателем приносила небольшой обители престиж, а главному монастырю — неоспоримые права на взимание дани. В результате могущество монастыря росло и вместе с ним «росла» и личная биография святого: его деятельность «распространяли» на все более и более широкую территорию с тем, чтобы она «совпадала» с растущим территориальным престижем его «фамилии». Не говоря уже о том, что между эпохой самого святого и тем моментом, когда название монастыря было впервые зафиксировано письменно, зачастую проходили столетия, даже в самый ранний период основатель вполне мог почитаться в церкви, которая исторически не имела совершенно никакого отношения к личности святого.

    Вся проблема достоверного использования данных посвящения была по-новому поставлена историком раннего Средневековья Э.Д. Боуэном в его работе «Поселение кельтских святых в Уэльсе». Он признает, что большинство посвящений — поздние, однако они говорят о возобновлении культа святых в тех областях, где сохранились старинные традиции о деятельности исторически известных святых. Профессор Боуэн выдвинул свою теорию в связи с кельтской церковью Уэльса, и тот же самый принцип вполне приложим и к Шотландии. Таким образом, у нас появилась надежда определить, действительно ли этот материал пригоден для исследования церковной истории пиктов.

    Факт остается фактом: шотландские церковные календари полны ирландских имен, и многие приходские церкви в Шотландии посвящены ирландским святым. Откуда произошли эти посвящения, если они не являются реликтами миссионерской деятельности ирландцев в стране пиктов в эпоху «века святых»? Разумно предположить, что большая часть этих посвящений отражает (хотя и с одной стороны) стирание после 850 года национальных особенностей пиктов под влиянием ирландцев. К тому времени обычные посвящения святым, на манер римской церкви, уже должны были стать нормой, и церкви, построенные при новых властителях из Дал Риады, естественно, посвящались ирландским святым. Это может объяснить особенность этих посвящений и шотландских календарей — а именно почти полное отсутствие святых, которые явно были бы пиктами. Маловероятно, что в церкви пиктов совсем не было местных клириков, чья память заслуживала увековечения, как можно было бы подумать по этим поздним посвящениям. Если «кельтские» посвящения действительно появились после того, как власть пиктов на севере рухнула, тогда отсутствие чисто пиктских посвящений становится понятным.

    Если верить Беде, то все монастыри в пиктских землях были основаны последователями Колумбы — заявление, которое становится особенно важным, если обратить внимание на осторожную оговорку Беды — «почти все», когда он говорит о монастырях Дал Риады. Эта фактическая монополия наряду с отсутствием какого-либо крупного монастырского центра среди самих пиктов, возможно, в какой-то степени подавила пиктский элемент в церкви. Иона, видимо, твердо контролировала церковь Колумбы в стране пиктов, особенно после поражения Нортумбрии, и именно оттуда в течение всей ее истории выходили главы этой церкви.

    Таким образом, в некоторых посвящениях могут по меньшей мере сохраняться полезные обрывки информации о местоположении кельтских церквей и монастырей в темный период непосредственно после 850 года. Другие посвящения, видимо, являются плодом отношений между монастырями и деятельности наследников того или иного святого в более поздний (а может быть, и более ранний) период. Каждое посвящение нуждается в отдельном доказательстве своей древности или, по крайней мере, в отсутствии доказательств в пользу его позднего происхождения.

    Хотя на данный момент практически ничего не известно об организации церкви Колумбы в самой пиктской области, отдельные упоминания у Адамнана и Беды создают впечатление, что пиктская церковь жила и развивалась как совершенно обычная часть кельтской церкви. Нет никаких упоминаний о периоде вероотступничества или каких-то ересях. По крайней мере, в этом отношении пикты, как кажется, были совершенно обычными людьми.

    СПОР О ПАСХЕ

    В VII веке между кельтской и зависевшей от Рима церковью англосаксов, центр которой находился в Кентербери, возник ожесточенный спор относительно способа вычисления даты Пасхи и формы монашеской тонзуры. Вопрос вычисления даты Пасхи, сам по себе совершенно технический, подразумевал в том числе вычисление даты весеннего равноденствия. Этот расчет производился с помощью цикла, состоявшего из определенного числа лет. Когда-то римская церковь пользовалась циклом из 84 лет, однако позднее, после многих поправок, был принят цикл из 19 лет, который давал более точные результаты. Кельтская церковь, находившаяся на окраине цивилизованного мира, не приняла нового метода и продолжала пользоваться старым 84-летним циклом.

    В Нортумбрии из-за этого несоответствия создалась неловкая ситуация: король Озвиу, духовным отцом которого был епископ Линдисфарна, праздновал Пасху, в то время как его супруга, королева Эанфлед, и ее священник родом из Кента еще соблюдали Великий пост.

    Для того чтобы добиться определенного решения по этому вопросу, Озвиу в 663 году созвал церковный собор в Уитби, на котором председательствовал сам. Беда донес до нас речи участников собора. Очевидно, что кельтскому епископу Колману, который упорно стоял на том, что «Пасху, которую я соблюдаю, получил я от наших старцев, которые послали меня сюда епископом», было трудно тягаться с Уилфредом — блестящим оратором, который представлял римскую партию. Представители престола святого Петра без труда одолели «этого вашего Колумбу».

    В те тридцать лет, когда «скотты были епископами среди англов», как говорит об этом Беда, входят и те восемь лет, когда по крайней мере часть южной области пиктов была оккупирована Нортумбрией. Когда в церкви Нортумбрии главенствовал Колман, церковь Колумбы в оккупированных областях, очевидно, не претерпела никакого ущерба. Однако решение синода в Уитби должно было повлиять и на пиктские церкви. Беда, рассказывая об эпохе после 669 года, говорит, что Уилфред стал «епископом Йорка и всей Нортумбрии, а также и пиктов». Имея Уилфреда в качестве епископа, пикты вряд ли могли по-прежнему соблюдать Пасху по кельтскому обычаю. Через три года после смещения Уилфреда в 678 году в Аберкорне, на южном берегу Ферт-оф-Форта было создано пиктское епископство. Первым епископом стал Трумвине.

    Ни в одном из наших источников нет никаких упоминаний о реакции местных священнослужителей на нортумбрийскую реформу. Мы можем предполагать, что большинство пиктских клириков приняли навязанные сверху перемены с недовольством и горечью. Однако многие пикты могли и приветствовать нововведения — или по личному убеждению, или считая, что, покорившись римским обычаям, пиктская церковь сможет скинуть с себя бремя ирландского господства и наконец стать на ноги.

    Однако после громкой победы Бриде, сына Били, в битве при Нехтансмере в 685 году им пришлось, по меньшей мере на время, расстаться с такими мыслями. Нортумбрийцы в стране пиктов, если верить Беде, были убиты, заключены в тюрьму или обращены в рабство. Трумвине и его монахи бежали из Аберкорна на юг, ища убежища в других монастырях. Видимо, в церкви, как и в других областях жизни, происходило мощное «кельтское возрождение», и мы можем считать, что Пасху 686 года пикты праздновали по старому 84-летнему циклу.

    Однако римская партия вскоре одержала еще одну победу. В 686 году Адамнан, тогда девятый аббат Ионы, отправился в Нортумбрию с дипломатическим поручением[42]. Два года спустя он снова побывал там и во время своего второго визита под влиянием Кеолфрида, аббата монастыря Беды — Монквермута и Ярроу, — принял римскую дату Пасхи. Однако, вернувшись на Иону, Адамнан не смог убедить свою братию принять эту реформу. В Ирландии он преуспел больше, и к концу VII века большинство церквей северной Ирландии приняли римское вычисление даты Пасхи.

    Беда посвятил большую главу в своей «Церковной истории» римской реформе церкви пиктов, которая прошла около 710 года. Эта перемена, если верить Беде, была целиком делом рук короля пиктов — Нехтона, сына Дериле. Самая замечательная черта во всей этой истории та, что роль Колумбы и Ионы в церковной истории пиктов была совершенно проигнорирована и пиктами, и англосаксами, как будто церковь Колумбы, которой руководил монастырь на Ионе, вообще не существовала! Сам Нехтон в своем послании к Кеолфриду ни словом не упоминает ни одного выдающегося клирика — местного или иностранного, — который повлиял бы на его решение по этому вопросу. Нехтон и его народ «ошибались», и он, Нехтон, решил отказаться от этой «ошибки». При этом он требует неопровержимых аргументов, которые помогли бы ему «опровергнуть тех, кто считает, что Пасху следует праздновать в недолжное время», и именно поэтому, несмотря на то что он уже «располагает об этом достаточными сведениями», он и послал к Кеолфриду гонцов за помощью. Он также просит послать на север архитекторов, которые помогли бы ему построить церковь на римский манер, то есть каменную, и он посвятит эту церковь святому Петру. О Колумбе он и не вспоминает.

    Кеолфрид послал архитекторов, а с ними — длинное письмо, начинавшееся довольно торжественно: «Превосходнейшему и славнейшему господину королю Нейтану Кеолфрид аббат шлет привет в Господе». Беда приводит полный текст письма, который он сам сочинил для Кеолфрида. После подробнейшего рассмотрения аргументов в пользу римской традиции Кеолфрид говорит, что он не станет посылать ему таблицу с 19-летним циклом, ибо у Нехтона «уже достаточно католических таблиц, касающихся Пасхи». Факт принятия новой даты Адамнаном, «аббатом и досточтимым священником Колумбы»[43] в письме упомянут, однако нигде не говорится, что точка зрения аббата Ионы имеет для пиктов какое-то особое значение. Письмо кончается наставлением Нехтону: он должен «заставить народ всесторонне соблюдать все то, что относится к единству соборной и апостольской церкви».

    Согласно Беде, письмо прочли в присутствии короля и самых ученых его людей — после того как оно было переведено на пиктский. Своей «королевской властью» Нехтон запретил старый пасхальный цикл и повелел принять новый, 19-летний, который надлежало «переписать, выучить и соблюдать во всех провинциях пиктов». Тонзуру также следовало изменить, и «народ, преображенный таким образом, возрадовался, ибо снова попал вод власть Петра, блаженнейшего князя всех апостолов, и оказался в безопасности под его защитой».

    Мы не знаем, под чьим влиянием Нехтон в пасхальном вопросе встал на сторону Рима. Весьма вероятно, как это уже предполагалось, что ядро римской партии у пиктов сформировалось еще во время нортумбрийской оккупации. Копии таблиц с 19-летним циклом, несомненно, остались в пиктских церквях оккупированной области, и, может быть, именно их и имел в виду Нехтон в своем письме.

    Разумно будет предположить, что за действиями Нехтона скрывался политический расчет. Недавние бои на южной границе его королевства, конечно, могли заставить Нехтона пересмотреть свое политическое положение, и он мог счесть, что союз с Нортумбрией пойдет ему только на пользу. Согласно Адамнану, граница между пиктами и ирландцами Дал Риады в конце VII века проходила по Dorsum Britanniae — хребту Британии, горной цепи, которая идет от Кейп-Рат в Сатерленде прямо на юг. Таким образом, пикты потеряли опору на северо-западе еще со времени Колумбы и Бриде, сына Маэлкона. Если пиктский король действительно искал союза с Нортумбрией, то вполне понятным становится и его прямое обращение к англосаксонским клирикам, и подчеркнутое игнорирование ирландской церкви.

    Вне зависимости от того, надеялся ли Нехтон в действительности получить политическую выгоду от обращения к Нортумбрии, рассказ Беды определенно оставляет впечатление, что Нехтон, в сущности, считал самого себя главой пиктской церкви и что он целиком и полностью отвергал авторитет церкви Колумбы, которая управлялась с Ионы. Дату Пасхи и способ выстригания тонзуры изменили, однако это было еще не все. Нехтон задумал окончательно подорвать влияние Ионы.

    Монахи Ионы наконец приняли римскую дату Пасхи в 716 году: в этом их убедил Эгберт, король Нортумбрии. В следующем году ирландские анналы фиксируют «изгнание братии Ионы через хребет Британии королем Нехтоном». Рассказ Беды определенно предполагает, что Нехтон стал диктовать свою волю в церковных делах уже задолго до 716 года. Следовательно, эта запись в анналах (если она действительно стоит на своем месте) предполагает либо изгнание «диссидентского» меньшинства, все еще соблюдавшего старые обычаи, либо, что более вероятно, полное устранение монахов и священников церкви Колумбы, которые отказались признать авторитет короля в церковных вопросах.

    РЕФОРМИРОВАННАЯ ПИКТСКАЯ ЦЕРКОВЬ

    После этого впечатляющего образа пиктского короля, окруженного своими «самыми учеными людьми», церковная история пиктов снова становится тайной за семью печатями. Все, что у нас есть, — это обрывки материала в источниках, датируемых уже Новым временем. Мы не знаем, как жила и действовала эта новая, уже истинно пиктская церковь после того, как ее основы заложил Нехтон. Неизвестно, действительно ли был построен каменный храм. Если он был построен (а у нас нет никаких причин полагать, что он построен не был), тогда, возможно, именно он стал административным центром новой церкви. Скин в «Кельтской Шотландии», рассказывая об этом периоде, обратился к поздним легендам, касающимся жившего в VI столетии папы Бонифация. К этому его привело как посвящение церкви именно святому Петру, так и упоминание о деятельности короля по имени Нехтон. Аргументы Скина основаны на целой цепи отождествлений, но ни одно из звеньев этой цепи не выдерживает научной критики. Анализируя этот материал, Скин пришел к выводу, что каменная церковь была построена в Розмарки в графстве Росс, но это ничем не доказано. Скорее следует полагать, что церковь была построена на юге страны пиктов.

    Недавно было высказано предположение, что Нехтон в ходе предпринятой им реорганизации церкви учредил местное епископство в Абернети (графство Энгус). Автор XV века Боуэр в своем «Скотихрониконе» делает интересное замечание: по его словам, Абернети был резиденцией епископов и королей пиктов, и именно здесь было три избрания епископов в тот период, когда во всей стране пиктов был только один епископ. Эти поздние и ничем не подтвержденные данные, конечно, вызывают сомнение, однако Боуэр утверждает, что у него был доступ к хронике церкви в Абернети, и вполне возможно, что там содержался какой-то подлинный материал.

    Есть свидетельство о том, что «episcopus Scotiae Pictus» посещал собор в Риме в 721 году. Обычно считается, что речь идет об ирландском епископе пиктского происхождения, но это с таким же успехом мог быть и пиктский епископ ирландского происхождения[44]. Присутствие какого-то представителя пиктской церкви в Риме в этот период кажется вполне уместным.

    Таким образом, у нас есть отдельные данные, которые позволяют считать, что пиктская церковь при Нехтоне, как этого следовало ожидать, теряла свой в основном монастырский характер и двигалась к римской церковной системе, в которой центром служил епископский престол.

    Самое лучшее свидетельство успехов христианства в VIII веке — это огромное количество камней с барельефами, которые обнаруживаются по всем областям расселения пиктов. На одной их стороне изображены богато орнаментированные кресты. Мы можем полагать, что эти памятники были заказаны христианскими патронами. Стиль украшений и иконография, которые фигурируют на большей части этих камней, говорят о живости и восприимчивости пиктской церковной жизни. Мнения относительно точной даты появления этих плит с крестами разнятся, однако они почти определенно были воздвигнуты после романизации пиктской церкви.

    Царствование Нехтона закончилось периодом беспрецедентных политических беспорядков. До тех пор пока Энгус, сын Фергуса, не утвердился на троне, церковные дела, должно быть, мало волновали пиктских правителей. Кеолфрид в своем письме нарек Нехтона «благочестивым королем». Энгуса же, по контрасту, нортумбрийский писец посмертно назвал «тираном и убийцей»[45]. Хотя, конечно, Энгус ни в коем смысле не был «святым на троне», он мог хотя бы ради престижа заложить собственный храм или монастырь.

    Имя Энгуса, сына Фергуса, встречается в двух поздних легендах, где он назван основателем Сент-Эндрюса в Файфе, — церкви, которая по меньшей мере с X века стала одной из ведущих в Шотландии. Действительно ли имелся в виду знаменитый король VIII века или его правивший в IX веке тезка, пока неясно.

    Здесь мы не можем детально обсуждать трактовку этих легенд в книге Скина, однако два его предположения завоевали широкое признание, и здесь следует о них упомянуть.

    По легенде, святой Регул принес мощи святого Андрея к пиктам, и именно он вместе с королем Энгусом, сыном Фергуса, основал церковь Сент-Эндрюса. Скин пытался отождествить этого Регула с ирландским святым Риагалом с Мукиниша, современником святого Колумбы. Такое отождествление базируется в основном на близости дней этих двух святых в календаре. Еще в конце XIX века епископ Дауден убедительно опровергнул этот аргумент, но его статья была забыта, а гипотеза Скина продолжает жить[46]. Скин, кроме того, полагал, что основанный Риагалом храм существовал одновременно со скитом, который заложил на том же месте святой Кайннех[47]. Связь Кайннеха с Килримонтом (Сент-Эндрюсом) основана на очень поздней глоссе в одной ирландской мартирологии, и ее нельзя принять в качестве дополнительного довода в пользу существования в этой области в VI веке христианской общины.

    Вторая гипотеза Скина, которая требует комментария, — это то, что церковь, посвященная святому Андрею, была воздвигнута на месте кельтского монастыря Аккой из Хексэма во время периода его изгнания из Нортумбрии после 731 года. Хексэм действительно был посвящен святому Андрею, а Акка был известным собирателем всякого рода реликвий. Поэтому Скин предположил, что именно Акка, а не Риагал основатель кельтского монастыря, и принес мощи святого Андрея к пиктам. Эта теория вызывает много возражений. Главное из них то, что фактически нет данных о каких-либо посвящениях святому Андрею в Килримонте до X века. Само присутствие Акки в стране пиктов — всего лишь гипотеза, и без посвящения святому Андрею предположение о связи с Аккой теряет силу. Кроме того, если Акка действительно был основателем, маловероятно, что в Сент-Эндрюсе его бы полностью забыли. Акка был важным церковным деятелем, память о котором навеки запечатлелась в трудах Беды.

    Тем не менее пиктский король, связанный с основанием Сент-Эндрюса, был назван Энгусом, сыном Фергуса, и никак иначе, и это требует объяснений. Если имелся в виду живший позднее и менее известный Энгус, тогда, возможно, растет вероятность того, что мы имеем дело с подлинной традицией. С другой стороны, здесь мог иметь место обычный мотив клириков — установить старшинство своего монастыря. Если в данном случае можно продемонстрировать связь Сент-Эндрюса именно с пиктами (в противоположность скоттам), то покажется весьма правдоподобным, что самый прославленный король пиктов выступает в качестве основателя самой знаменитой церкви в Шотландии. Такая легенда могла оказаться очень полезной в споре за старшинство с конкурентами, например Данкелдом.

    Есть два, несомненно, ценных свидетельства, которые касаются ранней истории церкви в Сент-Эндрюсе. Во-первых, ирландские анналы в 747 году фиксируют кончину аббата Кеннригмонайда (Килримонта). Аббата Килримонта часто также называют аббатом Сент-Эндрюса, однако в записи о Сент-Эндрюсе никаких упоминаний нет. Скин считал, что это был последний аббат его гипотетического «кельтского» монастыря, основанного Риагалом. Таким образом, мы знаем, что во время царствования Энгуса, сына Фергуса, в Килримонте действительно существовал монастырь. Конечно, эта запись появилась чисто случайно. О пиктских монастырях в ирландских анналах регулярных записей нет[48]. Этот аббат мог быть и первым, и последним, или просто одним из последовательно сменявших друг друга аббатов.

    Второе свидетельство — великолепная рака, обычно называемая Саркофагом из Сент-Эндрюса (фото 62— 64). Историки искусства пытаются найти в письменных источниках подтверждение своей стилистической датировки орнамента на этом памятнике. На самом деле историкам гораздо нужнее выводы искусствоведов, а не наоборот. Гипотезы о датировке самые разнообразные — от VIII до X века. Автору этой книги VIII век кажется более вероятной датой, и в одной из следующих глав будут приведены аргументы в пользу такого предположения. Сама величественность раки заставляет думать, что монастырь, в котором она хранилась, был важным — настолько важным, что он действительно мог находиться под покровительством царствующего монарха — Энгуса, сына Фергуса. Однако мы не можем сказать, действительно ли он был основателем монастыря в Килримонте.

    62—64. Саркофаг из Сент-Эндрюса. Сент-Эндрюс, Файф. Песчаник. Длина после реконструкции около 1, 72 м, высота около 0, 7 м (от основания до шатровой «крыши»). Боковые панели, обрамляющие основную скульптурную панель, стилистически близки к камню из Нигга (фото 61) как по качеству рельефа, так и по тонкости контраста текстур. Крестообразные торцовые панели близко связаны с плитами с крестом. Центральная панель сочетает величественный классицизм (в основной фигуре Давида) с романтикой и лиризмом в изображении людей и животных среди переплетенной листвы слева. Саркофаг считается одним из шедевров европейского искусства, своего рода пиктским вкладом в Каролингский Ренессанс.

    Позднейшие версии списка пиктских королей добавляют к имени короля Константина, сына Фергуса, царствовавшего примерно с 789-го по 820 год, примечание: «Он построил Данкелд». Это объяснялось как попытка короля, правившего и пиктами, и Дал Риадой, организовать общий религиозный центр, который помог бы примирить оба народа. К несчастью, единственное свидетельство, связывающее Константина с Данкелдом, — эта поздняя пометка. Пометки клириков, связанные с поздними вариантами списков королей, в основном являются малоценными: они основаны на позднем легендарном материале, вроде того, что представлен в преданиях о Бонифации и Регуле.

    Обычно считается, что Кеннет, сын Альпина, вновь основал Данкелд после того, как он победил пиктов примерно в 850 году. В шотландской хронике говорится, что он перенес «мощи святого Колумбы в церковь, которую построил». Название церкви не упоминается, однако позднее, в рассказе о нашествии данов, говорится, что они опустошили «страну пиктов до Клуни и Данкелда». Возможно, данов привлек богатый монастырь в Данкелде.

    Первое ясное упоминание о Данкелде встречается в ирландских анналах, где под 865 годом отмечена кончина клирика, который именуется аббатом Данкелда и первым епископом Фортриу. «Первый» в данном контексте, как было убедительно доказано, означает не «первый по времени», а «главный». Таким образом, этот титул предполагает главенство Данкелда над несколькими другими епископатами в объединенном королевстве пиктов и скоттов. То, что аббат Данкелда был в то же время и епископом — чисто кельтская черта, вполне обычная в тот период. Данкелд, обладавший мощами Колумбы, над которым властвовал аббат-епископ, осуществлял контроль над скоттами и пиктами и был близок к возрождению золотого времени Ионы и церкви Колумбы VI столетия, конечно, насколько позволяли условия того времени.

    Конец реформированной Нехтоном пиктской церкви настал, как кажется, в конце IX века, когда царствовавший король дал «свободу церкви скоттов, которая была до этого времени в рабстве по обычаю и манере пиктов». Что это было за «рабство», мы не знаем, однако кажется, что пиктские короли продолжали политику Нехтона и контролировали все церковные дела.

    История пиктской церкви как таковой — то есть последовательной хроники ее развития и изменения — едва ли существует. Полное отсутствие местных источников и недостаток информации в зарубежных источниках означает, что ни ее основатели, ни ее священнослужители не оставили следа в истории. При тщательном рассмотрении поздних письменных источников для поиска в них подлинных деталей у нас может скопиться информация, которая бросит новый свет на пиктскую церковь, однако наиболее перспективным источником новых сведений об этом сейчас представляется археология. Недавние интересные раскопки на острове Святого Ниниана (Шетлендские острова) позволили обнаружить остатки храма, построенного здесь до викингов, который, таким образом, может быть пиктским. Постепенное увеличение числа таких находок — это еще один источник для написания истории пиктской церкви на основе фактов, свободных от паутины пристрастий и туманных гипотез, которую, по мере своих сил, плели все последующие поколения исследователей.