Кровавый год — 1934-й

Новый 1934 г. начался незаметно. Германия встретила первое Рождество и Новый год с правительством Гитлера. Оставшиеся тайные противники нового режима с нетерпением ждали смерти президента Гинденбурга, надеясь, что его смерть вызовет свержение Гитлера. Здоровье фельдмаршала становилось хуже с каждым днем, организм уже исчерпал все свои ресурсы. В этой ситуации для Гитлера была крайне необходима поддержка рейхсвера и СА. Их верность режиму была бы гарантом в случае смерти Гинденбурга и остудила бы горячие головы оппозиции. В ходе продолжавшейся унификации Рему как начальнику штаба СА были подчинены все униформированные организации и союзы, причем совокупные расходы на содержание коричневой армии возросли до 30 млн рейхсмарок в месяц.

В январе 1934 г. за пределами Германии состоялся громкий процесс: в городе Мемель (лит. Клайпеда), который был захвачен литовскими националистами и присоединен к Литве в 1923 г., судили лидеров Социалистического народного сообщества (СОВОГ). Лидеры организации Нойман и фон Засс обвинялись в подготовке путча Суду был представлен документ, присланный в Мемель из Германии. Членам организации предписывалось «быть в полной готовности присоединиться к штурмовым отрядам, прибытие которых в Литву с территории Германии ожидается через несколько дней». Власти Литвы ограничились арестами некоторых фольксдойче и конфисковали у сторонников организации все оружие. СА в Литву так и не прибыли.

В начале февраля 1934 г. общая численность подчиненных Эрнсту Рему людей превысила 3 000 000 человек. Приказом ОСАФ от 1 февраля 1934 г. Рем объявил предвестниками СА добровольческие корпуса — Эппа, Оберланд, Аулока, Россбаха, Левенфельда, Хайдебрека, Куме и бригаду Эрхардта. Рейхсвер, чья численность только начала увеличиваться, с тревогой следил за мощью СА. Ряд генералов рейхсвера (в прошлом офицеров фрайкоров) был настроен на диалог с СА, штурмовики также не возражали против диалога. В феврале 1934 г. в Мекленбурге состоялась встреча штабшефаСА Рема и генерала рейхсвера Вернера фон Фрича. Итоги встречи были весьма посредственные: Рем дал армии формальное обещание не лезть в дела рейхсвера, а армия разрешила СА формировать отдельные подразделения из резервистов рейхсвера. Однако основная масса генералов испытывала стойкую антипатию к СА. Штурмовые отряды продолжали свою шумную болтовню о второй революции и все громче требовали от Гитлера порвать с реакционерами.

Берлинские полицейские и штурмовик из Вспомогательной полиции в противогазах

Пока СА и Рем пытались прибрать к рукам рейхсвер, СС и Гиммлер полностью подчинили себе немецкую полицию. Только в Пруссии Герингу еще подчинялось прусское гестапо. Но уже в феврале 1934 г., согласно послевоенным показаниям Карла Вольфа, бывшего тогда в чине оберштурмбаннфюрера СС, адъютантом Гиммлера, Гитлер сказал Герингу: «Если мы хотим избавиться от Рема, то необходимо полностью объединить полицию. Главе гестапо — Рудольфу Дильсу — Гитлер лично поставил задачу: собирать компромат насчет «господина Рема и его дружеских связей».[96]

24 февраля 1934 г. заместитель фюрера Рудольф Гесс, сам имевший чин обергруппенфюрера СА и довольно лояльно настроенный к штурмовикам, обратился к СА на страницах «Фелькишер беобахтер»: «Каждый член (СА) — партийный солдат… Нет и не будет в будущем никаких причин для раздельного существования». Спустя 4 дня после выхода указанной публикации, Гитлер организовал встречу военных с лидерами СА в здании министерства рейхсвера. После экзальтированной речи Гитлера наступило мнимое примирение штурмовиков и военных. На встрече было решено, что только армия в Германии наделяется правом носить оружие, а обязанностью СА является допризывная и послепризывная подготовка немецких мужчин.

После встречи состоялся банкет в штаб-квартире СА, Гитлер на нем уже не присутствовал. После ухода генералов рейхсвера Рем расслабился и скинул маску. Оставшись в кругу своих сотрудников, Рем заявил: «То, что сказал этот смешной ефрейтор, нас совершенно не касается! Если мы не сработаемся с Гитлером, то прекрасно обойдемся и без него».[97] Коснувшись темы второй революции и социализма, Рем высказал следующую мысль: «Мы доведем наше дело до конца, с Гитлером или без него». На встрече с военными и на банкете присутствовал обергруппенфюрер СА Виктор Лютце, командир VI обергруппы СА. Лютце решил донести о крамольных речах Рема — будучи «старым бойцом» и одним из старших офицеров СА, он имел все шансы занять место Рема. Спустя несколько дней Лютце отправился на прием к Гессу Гесс выслушал визитера, но не принял никаких мер; тогда предатель отправился прямиком к Гитлеру Вопреки надеждам

Велосипедное подразделение СА проходит мимо А. Гитлера

Лютце и фюрер сделал вид, что не придал значения доносу. Не все лидеры НСДАП относились к СА с таким терпением. Геббельс и Геринг постоянно требовали от фюрера полного усмирения СА. Геринг, мечтавший о должности военного министра, особенно пристально следил за штурмовиками. В одной из своих речей в Прусском государственном совете он заявил: «Это не наше дело — определять, нужна ли вторая революция. Первая революция началась по приказу фюрера и закончилась фюрером. Если (фюрер) захочет второю революцию, мы будем готовы на улицах уже завтра, если он не захочет этого, мы сокрушим любого, кто захочет действовать против воли фюрера».

Примерно через месяц состоялись большие весенние маневры рейхсвера, в которых участвовали и части немецкого ВМФ. 11 апреля 1934 г. на борту линкора «Дойчланд» прошла встреча фюрера с генералом фон Бломбергом и гросс-адмиралом Эрихом Редером. На встрече обсуждались последствия ожидаемой смерти президента и условия, на которых рейхсвер гарантировал бы поддержку Гитлеру. Одним из главных требований рейхсвера было смещение Рема с поста штабшефа и резкое сокращение численности СА. Символом заключенного соглашения стало введение ношения имперского орла со свастикой на униформе немецкой армии и ВМФ.

Ситуация с полицией также достигла своего логического завершения. 20 апреля 1934 г. Герман Геринг назначил Гиммлера начальником прусского гестапо. Власть Гиммлера и СС над полицией стала абсолютной. Теперь можно было приниматься и за СА. Спустя 4 дня произошел международный скандал с участием СА. В Висмаре 24 апреля штурмовиками был избит турецкий студент, отказавшийся встать при прохождении колонны СА со знаменем. Турок обратился с жалобой в свое посольство, оно в свою очередь отправило гневную ноту в немецкое Министерство иностранных дел, потребовав немедленного расследования и наказания виновных штурмовиков, а также принесения официальных извинений. Инцидент с турком был не характерен для СА, штурмовики обычно не нападали на иностранцев, скорее всего, темноволосый студент был принят ими по ошибке за еврея.

Желание дальнейших преобразований целиком завладело штурмовыми отрядами. В самом конце апреля на сборе штурмовиков в Йене местный группенфюрер СА Курт Лаш заявил своим подчиненным, что «национал-социалистическая революция не окончена и будет завершена только, когда будет создано государство СА».[98] Это уникальное заявление на несколько лет опередило будущие бредни Гиммлера о «орденском государстве СС», но оно также свидетельствует об одинаковом ходе развития обеих организаций. К лету 1934 г., после передачи в веденье СА всех ветеранских организаций, в подчинении Рема находилось 4 500 000 человек.[99]

Подготовка к ликвидации Рема и разгрому СА началась уже в феврале 1934 г. В истории эти кровавые события получили название «Ночи длинных ножей». В марте прусское гестапо получило личное задание Гитлера срочно подготовить компрометирующие материалы на Эрнста Рема и его ближайшее окружение. С помощью рейхсвера была организована и осуществлена закупка оружия для СА за рубежом. Также Гитлеру подкинули информацию о многочисленных складах СА с оружием. В апреле, после перехода контроля над гестапо к СС, к подготовке уничтожения СА приступил и Рейнхард Гейдрих, ничуть не смущаясь тем, что Рем был крестным отцом его сына. Вскоре и оберфюрер СС Теодор Эйке получил приказ составить список чинов СА для ликвидации. Подготовка к уничтожению Рема набирала обороты, а Эйке в начале июня даже провел репетицию в концлагере Дахау по захвату штурмовиков. Гитлер решил не привлекать рейхсвер к участию в партийной бойне несмотря даже на поддержку его почти всеми генералами. Стараниями фон Рейхенау рейхсвер предоставил отрядам СС необходимое количество оружия (в основном винтовки К-98 со 120 патронами, каждая) и автомашин. Для проведения арестов и экзекуций были отобраны члены СС из состава службы безопасности (СД), охраны концлагеря Дахау и «Лейбштандарта Адольф Гитлер».

Коричневый поток

Говоря о причинах кровавой резни, учиненной Гитлером в своей партийной армии, надо быть очень осторожным в суждениях. После разгрома коммунистической и социал-демократической партий Германии, весной 1934 г. в их социалистической нише образовался вакуум. Поэтому вполне понятно, что СА с их социалистическим экстремизмом и требованиями второй революции воспринимались почти как левая оппозиция. Кроме этого, Рем сделал некоторые политические шаги. Он несколько раз встречался с Куртом фон Шляйхером для обсуждения внутриполитической ситуации в Германии. Вероятно, в ходе этих бесед и оформился предварительный состав альтернативного кабинета, который планировалось создать после смерти Г инденбурга. Г итлер должен был остаться на посту рейхсканцлера, фон Шляйхер должен был стать вице-канцлером, а Рем стал бы министром рейхсвера. Интересной деталью плана было намерение назначить обергруппенфюрера СА принца Августа Вильгельма Гогенцоллерна на пост регента Германии. Принц, с момента прихода в СА и НСДАП, играл заметную роль в жизни НСДАП, партийная пропаганда всегда подчеркивала его участие в мероприятиях НСДАП. После кенигсбергского инцидента 1931 г. отец принца, бывший император Вильгельм II даже написал своему сыну: «Ты должен гордиться тем, что стал одним из мучеников этого великого народного движения».[100] Особенной популярностью принц пользовался в кругах берлинских штурмовиков, а оба их лидера — граф фон Хельдорф и Карл Эрнст — находились с ним в теплых дружеских отношениях. Еще одним потенциальным союзником Рема был министр экономики Шмитт, который, как и Рем, выступал за развитие внутреннего потребительского рынка.[101]

Эрнст Рем имел и собственные внешнеполитические планы. В отличие от Гитлера и нацистской верхушки, видевших потенциального союзника в Великобритании, Рем склонялся к договору с Францией и делал все для изменения отрицательной позиции Гитлера, что подтверждает в своих воспоминаниях Иоахим фон Риббентроп. Такой же точки зрения придерживались фон Шляйхер и руководство крупного концерна «ИГ Фарбен» в лице гауптштурмфюрера СА Георга Августа Эдуарда фон Шницлера, имевшего большой интерес в установлении франко-немецкого сотрудничества. Кроме этого, позиция Франции на мирных переговорах в Женеве, была менее жесткой, чем английская, и оставляла возможность диалога. В конце января 1934 г. Рем начал несанкционированные консультации с французским военным атташе в Берлине. Вероятно, эти консультации имели определенный результат, так как после них Рем представил рейхсверу свои требования в очередной раз, правда, уже в письменной форме. В начале марта Рем провел беседу уже с французским послом Андре Франсуа-Поссе. При этой беседе присутствовал фон Шляйхер. Встреча дала определенный результат, который 6 марта Рем сообщил Гитлеру. Внешнеполитические шаги Рема свидетельствовали скорее о его желании влиять на международную политику Гитлера, чем вести свою игру против Гитлера. Переговоры Рема с французами, тем не менее, свидетельствуют о признании его авторитета за границей и о его умении находить компромисс.


Принц Август Вильгельм Прусский в форме группенфюрера СА

Перечисленные причины, несомненно, сыграли заметную роль в решении Гитлера уничтожить Рема, но их значение не стоит переоценивать. Убийство Рема и лидеров СА было совершено по совокупному желанию нацистских лидеров, ближайшего окружения президента, СС, рейхсвера и крупных промышленников. На уничтожении Рема уже давно настаивали Геринг, Геббельс, Борманн и Бух. Могущество Рема, его близость к Гитлеру и обыкновенная зависть и дух соперничества стали главными причинами ненависти этих людей к штабшефу. Более поздние ссылки на аморальность Рема и его окружения только прикрывали низменные устремления лидеров НСДАП. Святых в окружении Гитлера не было, именно об этом стоит помнить, читая различные воспоминания и монографии об СА. Стремление покончить с Ремом наблюдалось и в ближайшем окружении престарелого Гинденбурга. Его сын, фон Папен и крупные землевладельцы давно мечтали об избавлении от «социалистической» армии и ее вожака. Этот кружок реакционеров не раз выступал за радикальное решение проблемы СА в кулуарах власти. Но 17 июня 1934 г. на выступлении в Марбургском университете фон Папен открыто выступил против курса Гитлера и существования СА. В своей речи фон Папен сказал: «Ни один народ не может находиться в состоянии непрерывной революции…».[102]

На приеме в рейхсканцелярии

СС вступили в заговор против СА по другим причинам. Желание Гиммлера обрести полную независимость от руководства СА трудно переоценить; кроме этого, дальнейший рост СС в значительной мере тормозился лидерами штурмовиков. Принцип «армии СА» пришел в противоречие с принципом «гвардии СС». Позиция рейхсвера уже была рассмотрена, поэтому перейдем сразу к промышленникам и банкирам. Самосознанию этих людей претил сам мятежный дух штурмовых отрядов, и вместе с субсидиями для СС они высказывали пожелание о нейтрализации СА. Особенно на этом настаивали экономический советник Гитлера Вильгельм Кепплер, банкир барон Курт фон Шредер и промышленник Карл Сименс.

Примерный отец
Штурмовики, завершившие сдачу нормативов на спортивный знак СА

Готовясь к уничтожению Рема, его противники, тем не менее, опасались сопротивления СА и поэтому действовали со всевозможными предосторожностями. Так, в конце марта 1934 г. аналитический отдел ОСАФ отметил улучшение взаимоотношений между СА и СС, а спустя еще месяц Гиммлер вместе с Вольфом отправился посетить штаб-квартиру СА. Во время разговора Гиммлер в последний раз призвал Рема навести порядок в рядах СА и даже припугнул вождя штурмовиков силой. 1 мая по всей Германии части СА, СС и ПО участвовали в праздничных мероприятиях, пока еще ничто не предвещало грозы. 4 июня 1934 г. состоялась многочасовая встреча Гитлера и Рема. Гитлер смог ввести штабшефа в заблуждение и в конце разговора даже пообещал Рему, что «господа в мундирах и с моноклями» будут приструнены к сентябрю 1934 г. Через три дня умиротворенный Рем попросил у Гитлера отпуск для санаторного лечения в местечке Тегернзее.

8 июня отдел прессы ОСАФ поместил в газете «Фелькишер беобахтер» заметку об отпуске штабшефа, оканчивавшуюся словами: «Во избежание всякого рода возможных кривотолков начальник штаба заявил, что после завершения лечения собирается вернуться к исполнению своих служебных обязанностей в полной мере». Затем Рем объявил, что отпускает основную часть своих людей в отпуск с 1 июля. 10 июня Рем уже лично обратился к СА в «Фелькишер беобахтер»: «Те, кто думает, что СА не будут созваны после отпуска, пусть утешаются этой малой надеждой. Они получат ответ тогда и в той форме, какая понадобится. СА есть и будут судьбой Германии».

Тем временем у СА существенно обострились отношения и с союзниками по борьбе. Штурмовики вполне справедливо считали, что всю тяжесть борьбы они вынесли на своих плечах, а члены «Стального шлема» (вернее, уже Немецкого национал-социалистического ветеранского союза) примазались к их победе. В ряде городов между штурмовиками и бывшими членами организации Зельдте произошли потасовки. Но то, что произошло 11 июня 1934 г. в Магдебурге, не укладывалось ни в какие рамки. В город для выступления с речью прибыл министр труда Франц Зельдте. Перед самым выступлением в зал ворвались штурмовики и арестовали Зельдте, выволокли его из здания и несколько часов держали под арестом.[103] Все это произошло с ведома особого комиссара СА в Саксонии Конрада Шрагмюллера.

Оркестр СА

Карл Эрнст, в отличие от Рема, проявил определенную бдительность. Разъезжая по отрядам своей группы, Эрнст обратил внимание на суету военных в районе Берлина. Тогда он отправился в Потсдам, где служил его знакомый по Великой войне, генерал Вильгельм Кейтель. Эрнст посчитал нервозность военных и их приготовления признаком путча, подготовляемого коммунистами. Кейтель не стал разубеждать наивного штурмовика в его подозрениях. Они зашли настолько далеко, что Эрнст предложил генералу помощь СА в охране складов оружия в Потсдаме, что остались еще со времен черного рейхсвера. Нетрудно предположить, какой ужас вызвало это предложение у генерала с моноклем. После ухода штурмовика Кейтель отправился в Берлин и доложил Бломбергу о подозрениях Эрнста.

Пока их командир пытался прояснить ситуацию, берлинские штурмовики бродили от пивной к пивной, горланя новую песню «Мой любимый бог, ослепи меня, чтоб арийцем смог признать Геббельса я».[104] Все подобные выходки штурмовиков тщательно фиксировались служащими гестапо. Таку них имелся документ, в котором пьяные штурмовики уличались в том, что кидались пустыми бутылками в прохожих. Гестапо также установило, что СА имеет значительные запасы огнестрельного оружия в Берлине, Бреслау и еще двух городах. Но о подготовке к какому бы то ни было путчу не могло идти и речи.

Действия военных, напротив, должны бы были внушить подозрения фюрерам СА. Генерал-майор Рейхенау в противовес СА стал организовывать так называемые «солдатские союзы» из демобилизованных военнослужащих, тем самым нарушая ранее достигнутые с СА договоренности. На просьбу Эрнста ознакомить его с работой Генерального штаба фон Фрич ответил присылкой в Берлин дополнительной пехотной бригады. А в Штеттине генерал фон Бок запретил вход штурмовикам в любое военное помещение II военного округа.[105] Фюрерам СА хватило выдержки, чтобы не замечать явных оскорблений и провокаций военных, что лишний раз свидетельствует о нежелании СА вступать в конфликт с рейхсвером.

Штандарт СА «Фельдхернхалле» на марше

21 июня 1934 г. Гитлер посетил президента в его имении Нойдек. Здесь состоялась очередная встреча фюрера с фон Бломбергом. Министр в очередной раз потребовал от Гитлера расправы с СА. Находясь под явным впечатлением от плохого состояния Гинденбурга, Гитлер решил действовать. На следующий день фюрер вызвал к себе обергруппенфюрера СА Лютце и объявил ему, что он будет назначен новым штабшефом СА вместо Рема. Прибывшему позже командиру оберабшнита СС (аналог обергруппы СА) «Митте» группен-фюреру СС барону Фридриху Карлу фон Эберштейну Гитлер сказал, что Рем и СА готовят переворот и велел привести части СС в его оберапшните в готовность. К этому времени нацистами уже был составлен список лиц, подлежащих уничтожению вместе с Ремом. Список составлялся Герингом, Геббельсом, Гиммлером и Гейдрихом, остальные партийные функционеры при составлении списка имели только совещательный голос. Некоторые из этих нацистов всячески пытались урезать список и спасти своих друзей. Наибольшая заслуга в этом принадлежала Рудольфу Гессу. Один функционер СД, со временем ставший известным всему миру, а тогда штурмбаннфюрер СС доктор Карл Рудольф Бест пытался исключить из списка полицай-президента Мюнхена, обергруппенфюрера СА Августа Шнейдгубера, но Гейдрих был непреклонен. Ведущий германский историк Иоахим Фест указывает, что фон Бломерг участвовал в составлении списка жертв, но кажется, что он вряд ли бы одобрил убийство двух генералов в отставке. Тем не менее, общее количество жертв в списке превысило 80 человек, в то время как предатель Лютце рассчитывал, что их будет всего семь…

23 июня 1934 г. в померанском городке Квенцин произошел очередной инцидент между штурмовиками и членами Немецкого национал-социалистического ветеранского союза. В этот день СА отмечали день летнего солнцестояния и юбилей одного из старейших фюреров СА — штурмфюрера Мольцана. Юбиляр обратился к собравшимся с благодарственной речью и затем отдал какой-то приказ местной главе Немецкого национал-социалистического ветеранского союза Куммерову. Последний отказался выполнить приказ Мольцана и замахнулся на него своей тростью. Началась драка, в ходе которой Куммеров вырвал кортик Мольцана и воткнул ему его в живот со словами «не знаю ничего хуже, чем вы и ваши СА».[106] От полученной раны Мольцан скончался. Штурмовики выступили с требованием распустить ветеранскую организацию, слоганом их антиветеранской кампании стали слова — «квенцинский кортик вонзился в каждого немца».

Обергруппенфюрер СА Эдмунд Хайнес

24 июня, почти одновременно, командующий VIII военным округом рейхсвера генерал Эвальд фон Клейст и командир Ш обегруппы СА обергруппенфюрер СА Хайнес узнали о военных приготовлениях друг против друга. Оба велели своим людям готовиться. 25 июня командующий рейхсвера генерал фон Фрич привел части рейхсвера в боевую готовность и ввел казарменное положение, отменив все отпуска военнослужащих. В этот же день Эрнст Рем был исключен из Германского офицерского союза. 26 июня все генералы рейхсвера получили от доброжелателей фальшивый приказ Рема о мобилизации СА, его абсурдность подтверждалась тем, что в перечне адресатов были фамилии Гиммлера и Гейдриха. 27 июня Гиммлер собрал на совещание всех командиров оберапшнитов СС и информировал их о подготовке к ликвидации Рема.

Дадим слово очевидцу — уже упоминавшемуся генералу фон Клейсту: «Примерно 24 июня 1934 года я, как старший военачальник в Силезии, был предупрежден начальником Генерального штаба, что штурмовые отряды намерены атаковать армейские части и я должен держать свои войска в боевой готовности. В те дни я получил море различных докладов и сообщений, которые свидетельствовали о подготовке СА к таким действиям.

После обеда 28 июня я позвонил обергруппенфюреру Хайнесу, который стал начальником полиции Бреслау, и попросил его приехать. Я сказал ему в лицо, что знаю о его приготовлениях. Хайнес ответил, что ему известно о принятых мною мерах и он считает, что это рейхсвер готовит атаку на СА. Он привел штурмовые отряды в боевую готовность только для самообороны. Он дал мне слово штурмовика и офицера, что не планировал и не намерен нападать на армейские части».[107]

В тот же день Карл Эрнст, уехавший из Берлина в Гамбург 19 июня, позвонил своему другу Курту Далагю. Эрнст пребывал во взволнованном состоянии, он сказал Далагю, что, по его сведениям, в берлинских СА началось брожение, в конце разговора он попросил Далагю передать о своей верности фюреру.


Оберштурмбаннфюрер морских СА из штаба группы «Берлин-Бранденбург» со своей избранницей

Тем временем Гитлер, прибывший в Эссен на свадьбу местного гауляйтера Йозефа Антониуса Генриха Тербовена, имевшего, кстати, чин группенфюрера СА, остановился вместе с Герингом и Лютце в отеле «Кайзерхоф». 28 июня Гитлер позвонил Рему в Тегернзее и сообщил, что штурмовики группы СА «Нидеррейн» якобы оскорбили иностранного посла. Он с возмущением расписывал все возможные последствия оскорбления и в заключение велел Рему собрать 30 июня к 11 часам утра в городке Бад Висзее всех обергруппенфюреров и группенфюреров СА, а также начальников отделов ОСАФ и инспекторов служб СА для серьезного разговора. После разговора с Ремом Гитлер отправил Геринга в Берлин. Ранним утром 29 июня Геринг привел в боевую готовность «Лейбштандарт Адольф Гитлер» и земельную полицейскую группу «Герман Геринг».

Утром того же дня неугомонный Хайнес позвонил генералу фон Кляйсту и, волнуясь, сообщил, что части рейхсвера приведены в боевую готовность. Фон Кляйст и Хайнес договорились сделать все, чтобы не допустить кровопролития, и оба немедленно отбыли из Бреслау Генерал отправился в Берлин поговорить с фон Фричем, а Хайнес — в Мюнхен, надеясь предупредить Рема. Перед отбытием Хайнес привел своих людей в состояние повышенной боевой готовности. Прибыв в Берлин, фон Кляйст незамедлительно отправился к фон Фричу, которому доложил о ситуации и своих опасениях.

Штабшеф СА Виктор Лютце

Фон Фрич немедленно вызвал генерала фон Рейхенау и сказал ему, что СС стравливают армию и СА. Рейхенау заявил, что теперь уже поздно что-либо делать, а затем сообщил Герингу, что, вероятно, части СА в Бреслау уже приведены в боевую готовность. Геринг немедленно отправил письмо для командира оберапшнита СС «Зюдост» группенфюрера СС Удо фон Войрша. В письме Геринг передавал фон Войршу всю исполнительную власть в Силезии и приказывал занять все помещения СА в провинции и здание полицай-президиума Бреслау Вечером 29 июня произошли следующие события. Гитлер прибыл в городок Бад-Годесберг для встречи со своим фронтовым товарищем. После встречи фюрер поехал в отель «Дрезден», куда вскоре ему позвонил Геринг. В телефонном разговоре Геринг сообщил, что части СА в Берлине подготовились к мятежу, который начнется 30 июня 1934 г. в полдень. Так толстый Герман решил подстраховаться своей ложью и отрезать Гитлеру все пути к отступлению. Геринг сообщил фюреру, что во главе мятежников стоит Карл Эрнст. Ложь о подготовке берлинских СА к восстанию взял на вооружение и фон Папен, утверждавший, что штурмовики еще 29 июня получили приказ прибыть с оружием в свои штабы или места сбора.[108] Узнав об этом, Гитлер разгневался и велел подавить намечавшийся бунт в зародыше в ночное время. Тем временем неугомонный Эдмунд Хайнес вечером 29 июня прибыл в Мюнхен и сразу бросился в штаб-квартиру ОСАФ. Там он узнал, что основная масса фюреров СА уже отбыла в Бад Висзее и в городе остались только полицай-президент обергруппенфюрер СА Август Шнейдгубер и командир группы СА «Хохланд» группенфюрер СА Вильгельм Эдуард Шмидт. Рассказав им о ситуации, Хайнес отбыл в Бад Висзее. После отъезда Хайнеса оба мюнхенских фюрера СА узнали, что их подчиненные уже час как маршируют по городу. Они кинулись для выяснения обстоятельств на улицу. Оказывается, штурмовики вышли на улицу, следуя призыву анонимных листовок антиармейского содержания. Одна из колонн СА двигалась с большим плакатом, на котором была надпись «Рейхсвер против нас». Шмидт распорядился немедленно прекратить манифестации и оставил два экземпляра листовок себе. Гауляйтер Вагнер сразу же проинформировал Гитлера о якобы начавшемся в Мюнхене путче СА.[109]

Группенфюрер СА Карл Эрнст объезжает фронт морского полка Берлинской группы

Поздним вечером в южнобаварский курортный городок Бад Висзее прибыл Хайнес. Он немедленно отправился в санаторий «Хансельбауэр», где уже собралось значительное количество фюреров СА во главе с Ремом. Хайнес сообщил собравшимся о заговоре против штурмовиков и потребовал от Рема немедленного объявления общей тревоги СА. Рем скептически отнесся к словам Хайнеса и сказал, что не стоит волноваться, так как завтра Адольф прибудет в Бад Висзее и все прояснится. Все присутствующие принялись успокаивать Хайнеса и в конце концов усыпили его бдительность алкоголем.


Подразделения группы СА «Хохланд» встречают итальянских гостей

В полночь 29 июня Г итлер вызвал по телефону из Берлина в Мюнхен две роты «ЛАГ», а сам после 2 часов ночи 30 июня вместе с группенфюрером СС Йозефом Дитрихом вылетел в Мюнхен. Приземлившись на мюнхенском аэродроме Обервизенталь, Гитлер был встречен толпой партийных функционеров. Оказалось, что местный гауляйтер Адольф Вагнер уже провел аресты Шнейдгубера и его ближайшего окружения. Кроме этого, Вагнер привез арестантов прямо на аэродром. Гитлер сразу пошел к арестованным, он сорвал знаки отличия со Шнейдгубера и распорядился отвезти арестованных в мюнхенскую тюрьму Штадельхайм. Затем Гитлер со свитой отправился в здание министерства внутренних дел Баварии. В здании МВД навстречу Гитлеру выскочил авиафюрер СА Эрнст Удет, чудом избежавший ареста и прятавшийся в дворцовых переходах. Дойдя до Гитлера, Удет закричал: «Вы что, с ума сошли? Что вы имеете против нас? Рем не сделал вам ничего плохого, и он наш вождь!». Гитлер был настолько ошарашен поведением Удета, что велел оставить летчика в покое.

В 4 утра он приказал позвать группенфюрера СА Шмидта и с криком: «Вы арестованы и будете расстреляны!» сорвал с него знаки отличия, а затем велел отправить его в Штадельхайм. Спустя еще примерно час Гитлер со своей свитой, Геббельсом и Лютце отправился на двух автомобилях в Бад Висзее, предварительно отправив Дитриха встречать роты «ЛАГ» в мюнхенский пригород Кауферинг. Начался завершающий этап операции «Колибри» — так Гитлер окрестил кровавую акцию против СА.

К 6.30 утра Гитлер приехал в Бад Висзее и первым делом отправился к номеру Рема. В дверь штабшефа начал барабанить сотрудник баварской полиции, он повторял слова: «Экстренное сообщение, экстренное сообщение!». После того как Рем открыл дверь, в его номер вбежал Гитлер с пистолетом в руке. Еще не до конца проснувшийся Рем приветствовал его возгласом: «Хайль, мой фюрер!». В ответ Рем услышал в свой адрес обвинения в измене, брань и угрозы. Переведя дыхание, Гитлер приказал арестовать штабшефа СА, а сам пошел к следующему номеру. На первом этаже санатория остался Лютце, проверявший у администратора книгу регестрации гостей и выяснявший, кто где остановился. Таким образом, негодяй зарабатывал свою новую должность. Гитлер стал рваться в номер Эдмунда Хайнеса, проникнув в который, все увидели его в постели со своим шофером. Гитлер опять сорвался на крик, он обозвал обоих штурмовиков свиньями и клялся их расстрелять. Затем в своих номерах были арестованы граф фон Шпрети-Вельбах, штандартенфюрер СА Юлиус Уль и еще несколько менее известных фюреров СА. Все арестованные были вначале заперты в подвале «Хансельбауэра». Началась подготовка к отбытию в Мюнхен. Еще до отъезда пленников в Мюнхен в санаторий прибыл грузовик с вооруженными штурмовиками из личной штабной стражи Эрнста Рема. Штурмовики осмотрелись и стали проявлять беспокойство — присутствие в отеле чужих сделало их подозрительными. Тогда к штурмовикам вышел лично Гитлер и сказал: «Я — ваш фюрер. Вы подчиняетесь мне. Возвращайтесь в Мюнхен и ждите моих указаний».[110] Затем и сам Гитлер отправился в Мюнхен, а арестованных отправили в мюнхенскую тюрьму Штадельхайм. Опасаясь возможного возвращения охраны Рема, Гитлер приказал возвращаться по южному берегу озера Тегернзее. Его осторожность была вознаграждена, когда, следуя в сторону Берлина, они увидели на другом берегу стоящий грузовик со штурмовиками. Перед поворотом на мюнхенское шоссе Гитлер приказал остановиться, перегородить дорогу машинами и ждать новых жертв, направляющихся в Бад Висзее. Первым попал в ловушку и был арестован группенфюрер СА Петер Хайдебрек. На вопрос Гитлера, верен ли он Рему, Хайдебрек не задумываясь, ответил утвердительно.

Пока Гитлер арестовывал фюреров СА в Бад Висзее, в Кауферинг прибыли роты «Лейбштандарта». Они были отправлены на центральный мюнхенский вокзал, куда ранним утром 30 июня стали прибывать фюреры СА, вызванные на конференцию в Бад Висзее. Некоторые из прибывших задерживались сотрудниками баварской политической полиции (так называемой «бапопо»), а затем отправлялись в Штадельхайм. Так были задержаны обергруппенфюреры СА фон Крауссер и Хайн, группенфюреры СА Георг фон Деттен и Ганс Иоахим фон Фалькенхаузен.[111] Днем Гитлер приказал Дитриху сформировать из чинов «ЛАГ» расстрельную команду и расправиться с 6 узниками в тюрьме Штадельхайм. Гитлер передал Дитриху список подлежащих уничтожению фюреров СА: фон Хайдебрек, Хайн, Хайнес, Шнейдгубер, Шмидт и фон Шпрети-Вельбах. Также в эти дни были уничтожены 9 из 11 человек, якобы принимавших участие в поджоге рейхстага.[112]

Кроме эсэсовцев Дитриха к участию в акции были привлечены охранники концлагеря Дахау из частей Эйке. Эти молодчики получили задание рассправиться с врагами режима, которые не имели ничего общего ни с Ремом, ни с СА. Их первой жертвой стал престарелый Густав фон Кар, подавивший «Пивной путч» в 1923 г. Другая группа убила католического священника отца Бернгарда Штемпле, посвященного в подробности романа Г итлера с Г ели Раубаль. Оба убийства были совершены с большой жестокостью, свойственной людям Эйке. Затем был убит еще один враг Гитлера, прежний глава «Союза баварцев» Отто Баллерштадт. Затем эсэсовцы арестовали еще некоторое количество штурмовиков и отвезли их в концлагерь Дахау.

В Берлине «подавлением путча» руководил Герман Геринг. Аресты там проводились оставшимися в Берлине, ротами «ЛАГ» под командованием оберштурмбанфюрера СС Мартина Кольрозера. Кроме них к участию в операции были привлечены служащие прусского гестапо. Утром 30 июня они убили секретаря вице-канцлера Герберта фон Бозе прямо в здании резиденции фон Папена. Генерал фон Шляйхер, участвовавший в переговорах с французами, вместе с супругой были убиты в своем загородном доме под Берлином. Затем пришло время арестов, в Берлине было арестовано некоторое количество фюреров СА (в их числе группенфюрер СА Каше) и ряд противников Гитлера. Среди арестованных были генерал-майор Фердинанд фон Бредов, Грегор Штрассер и секретарь фон Папена, автор знаменитой марбургской речи Эдгар Юлиус Юнг. Уже вечером 30 июня Геринг высказался о происходящем: «Готовилась вторая революция, но она была нами осуществлена против тех, кто ее вызвал». Основая масса арестованных в Берлине была казнена в казармах «Лейбштандарта» — Лихтерфельде. Существуют данные о том, что в Лихтерфельде действовал импровизированный трибунал, выносивший смертные приговоры. В качестве судей в данном трибунале заседали офицеры рейхсвера.

В других землях было арестовано незначительное количество штурмовиков и еще меньшее количество противников режима. Везде части СА были просто парализованы происходящим, большая часть состава отрядов САуже отправилась в отпуск, и ни о каком сопротивлении не могло быть и речи. Легкость, с которой были обезглавлены многотысячные отряды СА, свидетельствовала о полной халатности большинства фюреров СА и напрочь отвергала обвинения в подготовке мятежа штурмовиками. Но так было не везде.

В Силезии части СА, подготовленные Хайнесом, вступили в противостояние с СС. В Бреслау остался младший брат силезского фюрера оберштурмбаннфюрер СА Оскар Хайнес. Отбывая в Мюнхен, Эдмунд Хайнес наказал брату не допустить кровопролития. Когда до Бреслау дошли слухи о происходящем, Оскар отправился в штаб-квартиру гестапо города с целью доказать абсурдность путча СА. Он был незамедлительно арестован и позже убит. Узнав об этом, полицай-президент Бреслау штурмбаннфюрер СА Вернер Энгельс и остававшийся старшим штурмбаннфюрер СА Курт Энгельгард подняли по тревоге 20-й штандарт СА, расположенный в Бреслау. Вероятно, части СА попытались атаковать помещения, занимаемые СС, но в центре города были нейтрализованы частями рейхсвера. Желая избежать кровопролития, фюреры СА велели своим людям сложить оружие, а сами сдались офицерам СС. Оба штурмбаннфюрера СА были расстреляны спустя несколько часов. Коррумпированность местного руководства СС в Силезии привела даже к жертвам среди эсэсовцев. Так, по личному приказу фюрера оберапшнита СС «Зюдост» (Силезия) Удо фон Войрша был убит оберфюрер СС Эмиль Зембах. Другой функционер СС, фюрер оберапшнита СС «Нордост», бригадефюрер СС Эрих фон дем Бах-Зелевский, приказал убить земельного рейтер-фюрера (функционер, ответственный за кавалерийскую подготовку частей СС) обертруппфюрера СС барона Антона фон Хохберг унд Бухвальд.

Наступал вечер 30 июня 1934 г. В Мюнхене Дитрих отобрал 6 унтер-офицеров из состава «ЛАГ» и отправился в тюрьму Штадельхайм. Охрану тюрьмы несли служащие баварской земельной полиции. Осознавая важность ситуации, туда также прибыл земельный министр юстиции Ганс Михаэль Франк, имевший чин обергруппенфюрера СА. Дитрих отдал Франку приказ Гитлера и потребовал выдать ему заключенных для расстрела. Франк, хорошо знавший большинство арестантов, потребовал от Дитриха дополнительных документов, санкционирующих казнь.[113] Пока Дитрих ездил к гауляйтеру Мюнхена за требуемыми документами, Франк связался с Гессом по телефону и попытался спасти обреченных. Но Гесс был неумолим и по возвращении Дитриха от Вагнера велел передать ему арестованных. К восьми вечера все было окончено. Один из казненных штурмовиков, граф фон Шпрети умер с криком «Хайль Гитлер! Я люблю Германию!». Возвращаясь к личности Франка, скажем, что он был против расстрела лидеров СА без суда и следствия и был возмущен действиями министра юстиции Франца Гюртнера, легализировавшего убийства штурмовиков.[114]

В других местах Германии также начались расстрелы. В Вене было совершено покушение на Отто Штрассера, но он оказался более удачлив, чем его брат, и сумел спастись. В ночь на 1 июля 1934 г. берлинские газеты вышли с заголовком о казни 7 фюреров СА. Первым в списке стояла фамилия группенфюрера СА Карла Эрнста. 1 июля Гитлер вернулся в Берлин, а затем самолетом из Бремена туда был доставлен… Карл Эрнст, снятый с борта океанского лайнера, на котором он собирался отбыть с супругой в путешествие на Мадейру. Он был незамедлительно отвезен в казармы «ЛАГ» в Лихтерфельде и расстрелян. Вместе с Эрнстом был арестован его адъютант Киршбаум. В Берлине расстрелами руководил штурмбаннфюрер СС Мартин Кельрозер. К вечеру 1 июля 1934 г. расстрелы были закончены, из главных действующих лиц в живых оставался только один Эрнст Рем. 1 июля в настроении Гитлера произошли перемены, и он решил помиловать Рема. Но Геринг, Геббельс и известный нам круг лиц не могли допустить этого. Г итлер уступил давлению врагов Рема и разрешил Гиммлеру ликвидацию штабшефа. Гиммлер связался с Эйке и велел ему отправиться в Мюнхен и покончить с Ремом. Человек без принципов, Теодор Эйке как нельзя лучше подходил для выполнения этого задания. Эйке взял с собой своего адъютанта штурмбаннфюрера СС Михаэля Липперта и группенфюрера СС Шмаузера. Они прибыли в Штадельхайм ночью 2 июля. Начальник тюрьмы попытался протестовать против требования выдать Рема для казни и даже связался с Франком по телефону в надежде получить от него помощь. Эйке наорал на начальника тюрьмы и после — на Франка по телефону, а затем отправился в камеру Рема. Эйке оставил Рему пистолет с одним патроном и предложил ему покончить с собой в течение 15 минут. Через 15 минут эсэсовцы вернулись в камеру Рема, он не воспользовался шансом совершить самоубийство. Прогремели три выстрела, и сердце штабшефа остановилось 2 июля 1934 г. в 3 часа 15 минут. Он умер со словами «Мой фюрер!..»

Днем 2 июля 1934 г. подавление «путча Рема» закончилось. В ходе проверок складов СА было изъято 177 000 винтовок, 651 станковый и 1250 ручных пулеметов.[115] Устранение Рема, и по сути, разгром штурмовых отрядов вызвали большой резонанс. Некоторые лидеры СА продолжали вести себя так, будто ничего и не случилось, так будущий начальник штаба СА Вильгельм Шепман писал: «Мы продолжаем идти по пути, начертанному фюрером, и знаем, что на этом пути будем служить немецкому народу».[116] Престарелый Гинденбург прислал Гитлеру приветственную телеграмму: «Из доложенных мне сообщений я усматриваю, что Вы в зародыше задушили все изменнические происки. Вы спасли немецкий народ от большой опасности…». Кровавые события «Ночи длинных ножей» были с ликованием приняты армией. Генерал фон Вицлебен даже сожалел, что лично не присутствовал при расстрелах штурмовиков. Глупцы из рейхсвера вначале восприняли уничтожение Рема как свою частную победу.[117] Лишь позднее генералы поняли, что на смену баламутам из СА пришел более опасный и хитрый враг — СС. А тогда никго не прислушался к голосу бывшего статс-секретаря Планка, сказавшего фон Фричу: «Если Вы, господин генерал, будете бездеятельно наблюдать, то Вас рано или поздно постигнет та же судьба».[118]

Основную выгоду от уничтожения Рема получили охранные отряды. 20 июля 1934 г. Гитлер объявил, что теперь СС — независимая партийная организация, не имеющая ни какой связи с СА. За участие в разгроме СА 142 фюрера СС были повышены в звании до следующего чина. Контроль над полицией сосредоточился теперь в руках Гиммлера. Один из главных составителей списка жертв Гейдрих приобрел почти неограниченную власть, а гестапо начало зарабатывать свою жуткую славу. Численность СС начала неуклонно увеличиваться, на основе «ЛАГ» начали организовываться части «политического усиления» — прообраз войск СС. Возросшая активность СС отчетливо проявилась спустя 5 дней после объявления СС независимой организацией.

В австрийской столице Вене 25 июля 1934 г. чины 89-го штандарта СС подняли вооруженный мятеж против канцлера Энгельберта Дольфуса, окончивийся полным провалом, но и убийством канцлера. За участие в путче 13 человек было приговорено австрийским судом к смертной казни и еще несколько сотен нацистов попали за решетку.

В целом события «Ночи длинных ножей» стали очередным шагом Гитлера к абсолютной власти. Робкие попытки министерства юстиции и ряда общественных деятелей установить законность произошедшего были пресечены законом от 3 июля 1934 г.: «Меры, принятые для подавления актов государственной измены 30 июня, а также 1 и 2 июля 1934 г., оправданы как чрезвычайные». Президент и правительство проглотили заключение фон Папена под домашний арест, а также уничтожение людей, далеких от Рема и СА. Штурмовые отряды, несмотря на надежды армии, не были расформированы, но их роль в нацистском государстве стала теперь крайне незначительной. Спустя десять лет после армейского заговора 20 июля 1944 г. в разговоре со своим ближайшим окружением, Гитлер пожалел, что в 1934 г. он уничтожил СА, а не рейхсвер. Вполне вероятно, что он говорил искренне, тем более что почти за месяц до своей смерти 27 марта 1945 г. он высказал Геббельсу ту же самую мысль.

Установление тоталитарного режима в Германии сделало очень трудным определение истинного количества жертв трех летних дней 1934 г. Так, Гитлер, выступая в рейхстаге 13 июля 1934 г. заявил, что всего за три дня был расстрелян 71 человек, из которых 50 человек были фюрерами СА разных уровней. Реальное же количество убитых было намного больше. По мнению некоторых историков, было убито 1076 человек и еще 1124 человека были арестованы Для масштаба Германии общее число жертв было незначительным, но, как правильно написал Альберт Шпеер в своих воспоминаниях «в резне, учиненной 30 июня 1934 года, было устранено сильное левое крыло партии, представленное по большей части членами С А…».[119]

Через месяц после «Ночи длинных ножей», 2 августа скончался президент Гинденбург. Еще за неделю до его смерти все окрестности президентского имения Нойдек были наводнены эсэсовцами. Гитлер очень сомневался в содержании президентского завещания и решил подстраховаться. Через десять дней было опубликовано завещание президента. Завещание передавало власть Гитлеру, его содержание внушило подозрения о подделке текста, уж очень все было гладко подстроено под господина Гитлера. Сомнения в подлинности завещания были у многих, но вот желания сообщить об этом вслух — почти ни у кого. Немцы слишком хорошо помнили события месячной давности.

После чистки СА продолжали существовать. Доносчик Лютце получил обещанное место штабшефа. Очевидец этих событий, крупный промышленник Франц Тиссен так прокомментировал назначение Лютце: он «…потрясающий глупец, который, безусловно, не мог «руководить» этими бандами, над которыми не имел никакой власти».[120]

Штабшеф СА В. Лютце возлагает венки к могиле Хорста Весселя

В ходе начавшейся реформации СА было отменено деление на обергруппы, и крупнейшим подразделением СА стали группы. В составе ОСАФ были упразднены политическое управление и управление министерств. Штабная стража была расформирована, а вместо нее в Мюнхене был создан охранный полк — СА-вахштандарте. Место расстрелянных и арестованных фюреров СА заняли новые люди. Главной задачей СА стала теперь подготовка призывников. Ряд ранее подчиненных СА организаций обрел полную независимость. Похороны Гинденбурга стали первым мероприятием, в котором разгромленные штурмовики приняли участие. Затем в Нюрнберге прошел очередной партийный съезд, получивший название «Триумф воли». Съезд проходил с 4 по 10 сентября 1934 г. в нем участвовало более 100 000 штурмовиков. В дни съезда выдающийся немецкий кинорежиссер Лени Берта Амалия Рифеншталь сняла документальный фильм, также получивший название «Триумф воли». В ходе съезда, 9 сентября 1934 г. Гитлер впервые после 30 июня обратился к большой массе штурмовиков с речью. Свою речь он закончил словами: «…я хочу показать, что мое отношение к вам то же, что и в течение прошлых четырнадцати лет, товарищи».

До сего дня между историками не существует единого мнения о количестве жертв во время «Ночи длинных ножей». Нацисты заявляли лишь о 71 погибшем, историки говорили о 250–1500 убитых. В ходе Нюрнбергского трибунала прозвучала цифра: 1076 погибших, из которых 200 были лидерами СА.[121] Также в ходе допросов в Нюрнберге Генрих Мильх заявил, что в 1935 г. в Дахау содержалось еще 700–800 лиц, арестованных в ходе уничтожения лидеров СА.[122]


Примечания:



1

См. предисловие Г. Рудого к книге Белова Н. Ф. Я был адъютантом



9

Галин В.В. Политэкономия войны. Торжество либерализма. 1919–1939. М, 2007. С. 34.



10

Герлиц В. Указ. соч. С. 215.



11

Фест И. Гитлер. Пермь, 1993. Т. 1. С. 216.



12

Акунов В.В. Указ. соч. С. 97.



96

Фест И. Указ. соч. Т. 2. С. 374.



97

Галло М. Указ. соч. С. 70.



98

Halcomb J. Op.cit. P. 65.



99

Campeil В. Op.cit. P. 121.



100

Гейден К. Указ. соч. С. 348.



101

Галло М. Указ. соч. С. 155.



102

Папен ф. Ф. Указ. соч. С. 306.



103

Галле М. Указ. соч. С. 126.



104

Halcomb J. Op. cit. P. 65–66.



105

Герлиц В. Указ соч. С. 273.



106

Галло М. Указ. соч. С. 163.



107

Млечин Л.М. Указ. соч. С. 309–310.



108

Папен ф. Ф. Указ соч. С. 311.



109

Фест И. Указ. соч. Т. 2. С. 387.



110

Галло М. Указ. соч. С. 207.



111

Там же. С. 211.



112

Всемирная история: В 24 т. Т. 23. Вторая мировая война / Бадак А.Н., Войнич И.E., Волчек H.М. и др. Мн., 1998. С. 26.



113

Мессенджер Ч. Гладиатор Гитлера. М., 2004. С. 100.



114

Пленков О.Ю. Третий Рейх. Нацистское государство. С. 195.



115

Фест И. Указ. соч. Т. 2. С. 469.



116

Галло М. Указ. соч. С. 259.



117

Герлиц В. Указ. соч. С. 277.



118

Фест И. Указ. соч. Т. 2. С. 400.



119

Шпеер А. Воспоминания. Смоленск, 1997. С. 92.



120

Тиссен Ф. Я заплатил Гитлеру. Исповедь немецкого магната. 1939–1945. М., 2008. С. 157.



121

Деларю Ж. Указ. соч. С. 170.



122

Всемирная история: В 24 т. Т.23. Вторая мировая война / Бадак А.Н., Войнич И.E., Волчек H.М. и др. Мн., 1998. С. 31.