Сады Сабы

Агатархид Книдский, знаменитый александрийский грамматист, так описывал сабейцев и их землю:

Сабейский народ, в Аравии среди прочих самый значительный, живет в полном довольстве, даже в роскоши, во всех смыслах этого слова. Их земля для жизни производит все то, что и наша. Сами они — люди видные. У них несметные стада скота. Благоухание, разлитое по всему их побережью, доставляет прибывающему к ним блаженство дивное, несказанное. Проистекает же это благоухание оттого, что на морском побережье — великое множество бальзамических тополей, коричных деревьев и иных ароматичных растений, которые представляют собой, на корню, радостное зрелище^{1}.

Сказочное описание, приведенное выше, вполне типично для того, как Сабу видели греческие географы — смотрели ли они на нее из долины Нила или из какой иной страны Средиземноморья. Очевидно, им оставались малознакомы «Аравия каменистая» и «Аравия пустынная» (это уже римские географические термины) с их морями песка и огромными пространствами, покрытыми мелким, как бы дробленым камнем. Однако в рассказах тех, кто торговал с «Аравией Счастливой», довольно верно отображено своеобразие йеменских гор, самых высоких на всем Ближнем Востоке.

Южноаравийский ландшафт поражает своей мощью. Горная гряда, которая тянется с севера на юг тысячу километров параллельно впадине Красного моря, являет собой один из самых больших рифтов Аравийско-Африканской плиты. Она состоит из кажущегося нескончаемым ряда вершин, многие из которых превышают 3000 метров над уровнем моря. Самая же высокая из них — это пик Джебеля Наби Шу'айб, что недалеко от Саны, — достигает 3760 метров. Горы эти глубоко иссечены эрозией: долины, простирающиеся в головокружительных пропастях (если смотреть на них сверху), отделяют один от другого горные массивы со сглаженными вершинами. Некоторые из этих массивов, как, например, Харазз, — настоящие крепости. Расположенные за этим хребтом высокогорные плато — местности, в природном отношении, более чем оригинальные. Впадины на высоте в 2000 метров, испещренные плодородными отложениями, чередуются с совершенно голыми каменными гребнями: первые соответствуют вулканическим выбросам лавы, вторые — границам обрушения. Так, если смотреть с севера на юг, одна за другой следуют равнины Йарима (высотой от 2300 до 2500 метров), Замара, Саны (2300 метров), Амрана, Харфа Суфьйана и, наконец, Саады (примерно 1800 метров).

Горы с остроконечными вершинами со всех сторон сторожат огромную равнину. На каждой горе расположена превращенная в настоящую крепость деревня. Вот сколько часовых у города Имама (Саны)! Со стороны ли моря или со стороны суши, с севера ли или с юга, с востока ли или с запада — со всех направлений непрерывно и неуклонно повторяется все та же картина: словно чья-то таинственная и всемогущая рука пустила вверх струю громадных камней, и струя где-то там, за облаками, навеки застыла, образовав нерушимые крепостные стены, башни, бастионы, редуты… В формах, данных сначала природой, затем — людьми.

Здесь ничто не меняется. Равнина покрыта серыми камнями, горные склоны — угрюмыми скалами. И это — раз и навсегда. Это — навечно. Точно так же наличие воды предопределило раз и навсегда местоположение деревень, отдельных домов, садов, огородов и, наконец, самой древней столицы. Караванные маршруты проторили крутые горные тропы раз и навсегда. И веками, тысячелетиями черные, горной породы, верблюды медленно и величаво вышагивают по ним, образуя на склонах красивую движущуюся кайму черного цвета^{2}.

На западе могучий массив возвышается над низменностью Тихамы, самой обездоленной частью Йемена. Эта приморская пустыня — у воды, но без воды — практически лишена и растительности: лишь изредка попадаются отдельные пальмы да акации, единственные здесь представительницы царства Флоры. Верхняя Тихама (северный отрезок ленты), правда, менее засушлива: она худо-бедно орошается несколькими нисходящими на нее с гор вади. Восточные горы Йемена постепенно снижаются к пустыне Рамлат ас-Саб'атайун, которая, в свою очередь, является продолжением знаменитой и ужасной Руб' аль-Хали. Пустыня эта, с характерными, как кажется, только для нее строго ориентированными рядами дюн (они «выстроены» с северо-востока на юго-запад), простирается вплоть до приграничной с Хадрамаутом зоны. Ее пересекает один-единственный водный бассейн, образуемый двумя вади — вади Джауф и вади Хадрамаут. Последний, вместе со своим продолжением — вади Василах, впадает в Индийский океан.

Горы Йемена — наиболее орошаемая часть Аравийского полуострова. Западный фасад горного бастиона, исхлестанный юго-западными муссонами, а также (и даже в особенности) южная грань последнего — получают такое количество осадков, что иной раз их годовая норма превышает 500 миллиметров; а местами, ближе к Иббу, она может достичь и 900 кубических миллиметров. Вот это и есть «зеленый Йемен», самое сердце «счастливой Аравии». Год там делится примерно на два дождемерных сезона: с марта по август — влажный сезон, с характерными для него ливнями во второй половине дня; зимой — сухой сезон. В иные годы бывают два сезона дождей, разделенные двухмесячным их перерывом или ослаблением: первый длится с марта по апрель, второй, более обильный, — с июля по август. Древние, хорошо постигшие сезонный ритм, назвали именно июльско-августовские дожди осенью (ханаф), а апрельско-майские — весной (дасса). На высокогорье, где сезонный ритм выражен более четко, желтоватые земли, по которым в конце зимы гуляют пыльные вихри, сразу же после апрельских дождей оживают и сплошь покрываются зеленью.

Этот резервуар, роль которого исполняют йеменские горы, распределяет свои водные богатства по обе стороны от легко различимой черты водораздела. На востоке, на высоте примерно в 2000 метров, образуются большие гидрографические бассейны, которые питают собой вади, сбегающие по склонам к восточной пустыне. Самый крупный из них, бассейн вади Зана, занимает площадь около 8000 квадратных километров. На его восточном берегу — Ма'риб, столица древней Сабы^{3}.

На высоких плато, что к юго-западу от Саны, горные гребни разделяют плодородные впадины, а вулканы — окружены застывшими потоками лавы. На равнинах земляные насыпи соседствуют с полями, огороженными каменными стенками, которые удерживают на них как дождевую воду, так и почву — от вымывания. На горных склонах, ограничивающих долину, располагаются террасы под сельскохозяйственными культурами — террасы, возведенные и поддерживаемые с замечательным умением. Коричневые или цвета охры зимой, покрытые зеленью во влажной сезон, они служат полями, на которых выращиваются сорго и твердые сорта пшеницы, причем иногда, в зависимости от количества осадков, с них собирается и по два урожая в год. В целом же долина являет собой, с марта по август, картину буйно разросшегося сада. Для поддержания столь привлекательного «садового пейзажа», близкого к райскому, требуются постоянные усилия всего многочисленного населения долины.

Здесь занятие земледелием — древняя традиция. Уже в эпоху неолита долина Зана, благодаря благоприятным климатическим условиям, была заселена густо: в ней археологи распознали стены террас, а также обнаружили следы животноводства. В эпоху бронзы поселения множатся, особенно — вдоль дорог, связывающих пустыню с Красным морем. Наиболее крупные из них, площадью более чем в 10 тысяч квадратных метров, занимают, по всей видимости, господствующее положение относительно мелких, рассыпанных по всей местности. Последние заселены крестьянскими общинами, которые живут прежде всего хлебопашеством (первые места среди возделываемых зерновых принадлежат сорго и ячменю), но также — и животноводством, разведением овец и коз.

Деревни на плоскогорьях являют собой конгломерат домов, которые, теснясь, иногда даже прижимаясь вплотную один к другому, обступают со всех сторон некое незастроенное срединное пространство. Крупные же поселения складываются из нескольких модулей такого типа.

В обычном доме — две овальные комнаты, которые, сообщаясь между собой, имеют вместе с тем, каждая в отдельности, выход во двор^{4}. Есть и дома не совсем обычные — со множеством комнат и внутренних помещений, с монументальным входом. Социальный статус их обитателей был, очевидно, выше, нежели у их соседей.

Все эти модули, брать ли их в отдельности или в совокупности, представляют собой, при взгляде на них с птичьего полета, кольцо. Оборонительное кольцо, препятствующее вторжению извне.

Таким образом, любое поселение, большое или малое, оказывается автономной единицей, замкнутой в себе. Члены его для проведения совместных действий собираются на центральной площади. Большой недостаток такого рода круговой планировки состоит, однако, в том, что она сжимает поселение, мешает ему разрастаться в соответствии с естественным приростом населения. Здесь кроется источник той проблемы, с которой поселение такого типа сталкивается рано или поздно. Корни южноаравийского градостроительства уходят сюда же, в эпоху бронзы.

Овраги, подобно долоту вырубающие на горных склонах террасы, со временем еще более углубляются и образуют густую сеть долин. Лощины следуют направлениям сбросов пород и принимают часто форму штыка. На плоскогорьях лощины пробивают себе путь сквозь известняк, сквозь скалы вулканического происхождения, а на высоте примерно в 1500 метров натыкаются на гранитный цоколь. На ней вади Зана, образованный слиянием множества притоков, являет собой широкую выемку, способную пропустить через себя широкий поток их внезапных паводков.

В сорока километрах от Ма'риба — устье вади Кавках, отсюда Зана вытекала в эпоху плейстоцена. Несколькими километрами ниже Зана входит в вулканической комплекс Сирваха, потоки застывшей лавы которого достигают ворот Ма'риба. Над частично обрабатываемой котловиной Сирваха и в наши дни высится одноименный с ней древний город. Важный оплот сабейцев, и поныне внушающий к себе почтение своими мощными крепостными стенами, Сирвах включает в себя, кстати, и руины храма овальной конфигурации, посвященного богу Альмакаху. На внутренней каменной стене храма высечен один из самых значительных сабейских исторических текстов.

В его предместье на скальном выступе некогда располагалось сабейское поселение Карн (ныне этот выступ отрезан от суши волнами водохранилища, образовавшегося перед недавно построенной плотиной). Небольшой по размерам населенный пункт состоит из прилепившихся друг к другу, похожих один на другой домов и образует опять-таки овал, внутри которого, возможно, возвышалось святилище. Селение относится к VIII–VII векам до н. э.^{5} На другом выступе — храм Вадда зу Масмаим, скромное здание которого включает в себя три внутренних святилища; к нему примыкает еще одно строение, обозначенное как «Самсара» (караван-сарай). Последнее также состоит из трех помещений, сходящихся к маленькому алтарю. В них, помимо алтаря, предназначенного для возжигания ладана, археологи обнаружили разнообразную керамику и, главное, корзины, наполненные ладаном^{6}.

Примерно в десяти километрах выше Ма'риба вади Зана входит в ущелье Джебеля Балак. Крутые, почти отвесные и лишенные какой-либо растительности склоны ущелья как бы нависают над вади, ширина которого не превышает здесь 600 метров. Вырвавшись из теснины, Зана, уже не встречая сопротивления, расширяет свое ложе на огромной равнине Ма'риба, проходящее по окраине пустыни Саб'атейн на высоте 1200 метров.

Достигнув Ма'риба, вади попадает в географическую среду очень отличную от той, где он зародился — и это, несмотря на то, что общая его протяженность едва достигает 150 километров. Его новая природная среда характеризуется в первую очередь засушливостью: дояздей здесь за год выпадает не более 100 миллиметров. Случаются и годы (например, 1985-й), когда осадки не превышают 20 миллиметров. Лето очень жаркое, с обычной температурой в 31–32° (по Цельсию), причем ее абсолютный максимум равен 43°. Очень интенсивное испарение — как следствие. Редкие дожди могут выпасть (а могут и не выпасть) лишь в июле-августе, а потому водоснабжение в основном зависит от объема воды, поступающей из глубинных районов страны, с йеменского высокогорья. Оттуда воды вади низвергаются сквозь обнаженные известковые горизонты, унося с собой землю и каменные глыбы, а затем с этим «грузом» обрушиваются в гигантские ущелья. Одно из них, рассекающее Джебель Балак, служит своеобразной воронкой, сквозь которую дважды или трижды в год на равнину изливается внезапный, вызванный ливневыми дождями в горах паводок — flash-flood по-английски или «сейль» по-арабски.

Предвестья половодья постепенно появляются и внизу, на окраине пустыни: еще задолго до него небо заволакивается обложными, скрывающими горизонт тучами, затем принимаются дуть неистовые ветры, часто сопровождаемые ливнями; самому наводнению предшествует какой-то слышный за десятки километров странный храп или хрип. И вот в вади показывается вода, она медленно продвигается вперед, вспениваясь на прокаленной солнцем гальке. Это еще не волна, а всего лишь предвестница первой волны. За ней, наконец, идет и сама волна — желтоватая от грязи, несущая в себе вырванные там и здесь растения.

Положим, паводок начинается в 15 часов — тогда к 16 часам уровень воды поднимается до отметки в 1,4 метра. Он может даже несколько снизиться к 17 часам, но потом река вздувается очень быстро и достигает пика высоты — в 2,4 метра. Полчаса спустя ее уровень резко падает, к 21 часу он на отметке в 1,3 метра, к 24 часам снижается до 0,5 метра, а к 6 часам утра наводнение заканчивается^{7}.

Но пока оно продолжается, волны вырывают деревья с корнями, подмывают берега, захватывая с собой и землю, и камни, и валуны, даже скалы. Они сносят земляные дамбы, затопляют прибрежные поля, уничтожают запасы кормов. Горе постройкам, расположенным слишком близко от берега: не выстоять им перед напором воды! Горе разбредшимся по лугам стадам, горе крестьянам, застигнутым паводком на полях: они будут унесены потоком! Горе этим полям, не защищенным достаточно высокими и прочными насыпями: плодородная почва с них будет смыта! В ходе обычного паводка по вади проходит вода объемом в 400 кубических метров в секунду, в ходе исключительно сильного — до 1500 кубических метров в секунду. После него даже окрестная пустыня являет собой картину разорения, хотя разорять там вроде бы нечего.

Гениальность крестьян древней Аравии в том, что они сумели поставить себе на благо мощь стихийного бедствия. В течение тысячелетий они учились — и научились — ломать волну, а затем удерживать воду простыми запрудами. Первоначально свои опыты производили они там, где на простор из теснин выходили сравнительно небольшие вади, поступление воды из которых не превышало нескольких кубометров в секунду. Им были известны те места ската, где вода задерживается, возможности местности относительно устроения полей и садов; им были хорошо известны и извилины реки, где они могли бы сравнительно легко соорудить водохранилища. Они научились пускать потоки в заданном направлении на заранее подготовленную площадь и управлять ими посредством щитов из дерева и камня. Таким образом, они обеспечили отвод большой части воды в зоны орошения, где оседали мельчайшие — и наиболее плодородные — частицы ила.

Этот долгий период ученичества охватывал собой по меньшей мере IV(?) и III тысячелетия до н. э. Затем крестьяне принимаются за обуздание потоков все более могучих и, соответственно, за орошение площадей все более обширных. В III тысячелетии они берутся за освоение вади Зана и вади Марха, за укрощение их неистовых паводков.

Решение непростой задачи предполагает организацию направляемой на орошаемые земли водной массы (для тонкого контроля над ней и в состоянии движения, и в состоянии покоя), то есть управление паводком^{8}. Сноровистость сабейцев позволяет им ежегодно, а иногда и не раз в году, возобновлять орошение полей без значительной деструкции ирригационной системы. Проблема состоит в том, как направить могучие потоки, внезапно устремляющиеся по широкому руслу вади, на площади, предназначенные заранее. Противостоять паводкам способны лишь каменные сооружения. И вот в руслах, остающихся сухими большую часть года, возводятся мощенные щебнем волноломы, которые укротят бешеный напор низвергающейся с заоблачных высот водной массы. За ними встают длинные, отчасти каменные, отчасти глинобитные, стенки, между которыми разделенные струи устремятся к намеченным пунктам.

Недавно в Ма'рибе посреди ложа Заны были обнаружены монументальные гидротехнические сооружения. Самое древнее, наверное, из них — это шлюз в паре километров ниже выхода вади на равнину, датируемый второй половиной III тысячелетия. В начале же II тысячелетия, то есть спустя несколько веков, выше по течению возводится еще один шлюз. Оба следуют одной и той же модели: это, прежде всего, длинные каменные молы (в первом случае их три, во втором — четыре), расположенные параллельно и на расстоянии один от другого в 3–4 метра. Их головы, ориентированные навстречу волне, тщательно закруглены, а их хвостовая часть продолжена массивами каменной кладки. Молы соединены каменными гребнями водослива, снабженными пазами, которые достаточно широки, чтобы по ним «ходили» подъемные щиты из дерева^{9}. Примыкавшие к молам земляные насыпи давно уже исчезли, размытые паводками.

Не устаешь дивиться качеству каменной кладки — тому, насколько старательно каменные блоки обтесаны, насколько плотно пригнаны они один к другому, как искусно соединены они между собой посредством штырей и гнезд. Если предположительные даты возведения этих конструкций подтвердятся, даты очень отдаленные, — они станут точками отсчета для истории строительства в Южной Аравии.

Позади этих сооружений — водораспределительные каналы, проложенные в грунте. Сначала тянутся главные каналы шириной от 7 до 8 метров. Они заканчиваются большими каменными затворами, снабженными вертикальными желобами, по которым поднимался и опускался заградительный щит. Вслед за главными — каналы более узкие, ведущие к распределителям. Распределители представляют собой довольно простые конструкции со множеством отверстий, которые могут разновременно или одновременно открываться и закрываться. Вода должна достигать полей со скоростью не слишком большой (чтобы не размывать насыпей), но и не слишком малой (чтобы успеть равномерно разнести по всему полю плодородные частицы ила). Через равные временные промежутки посредством дренажа из каналов отводится вода на начало, то есть на относительно приподнятый участок, орошаемого поля. Ограниченное множеством оросительных желобов поле принимает четырехугольную, иногда даже квадратную форму. Размеры его находятся, очевидно, в зависимости от объема доставляемой на него воды^{10}.

Системы подобного же рода действуют и в большинстве вади, спускающихся с горных высот на плоскость с довольно правильными промежутками. Города Тамна' в вади Байхан, Хаджар Йахир в вади Марха, Шабва в вади 'Ирма и Райбун в вади Дав'ан — каждый из них, в ходе истории, создавал в «своем» вади собственную ирригационную сеть, что и становилось основой для их развития. Повсеместно действовал один и тот же принцип, принцип, требующий отведения большой, если не большей, части неистовых паводковых вод на поля. Повсеместно и сооружения однотипны: это — стены-отражатели, направляющие паводок посредством заградительных щитов в каналы.

Ил, источник богатства, одновременно оказывается и источником серьезных технических проблем. Поля вместе с водой получают изрядное количество песка и грязи, вследствие чего их уровень, естественно, поднимается — со средней скоростью 0,7 сантиметра в год или, по меньшей мере, 0,7 метра в столетие. Разумеется, это всего лишь теоретический расчет, поскольку паводки, по силе и по количеству приносимого ила, значительно между собой разнятся, да и поля обводняются не в одно и то же время. Как бы то ни было, орошаемые земли неумолимо поднимаются до 30 метров, если считать от базового уровня, в Ма'рибе^{11}, до 50 метров в других местах.

Чистить каналы — это самое очевидное решение проблемы возможно лишь на первых сотнях метров их пролегания, к тому же выбрасывание осадков на их берега в значительной мере сокращает площадь полей. Чистить же сами поля — это уже задача совсем иного размаха: она нашла свое решение в Шабве во времена более поздние и, несомненно, более благоприятные.

В Ма'рибе вышеупомянутые гидротехнические сооружения тогда были заброшены ради других, возведенных выше по течению, на склонах Джебеля Балак аль-Авсат — как, например, тот шлюз, чье основание закреплено в глубокой выемке, вырубленной в скальной породе. Выше него — еще один комплекс такого же рода, в частности канал, прорубленный сквозь скалы^{12}. Впрочем, ныне далеко не очевидно, что канал тогда был составной частью комплекса, включавшего в себя плотину. Если она когда-либо перекрывала всю долину, то это была последняя попытка подвести воду к полям на такой высоте.

Последствия подъема грунта многочисленны. Город Ма'риб вынужден был бороться с ними постоянно. Западный вал, что напротив плотины, несмотря на наличие крепостной стены, насыпался все выше и выше несколько раз. Относящийся примерно к IX веку до н. э. храм Бар'ана мало-помалу оказался в окружении наносов со всех сторон, но в наиболее угрожаемом состоянии находился все же передний двор. Ворота надстраивались, но, несмотря на все усилия, были завалены наносами сверху. Очевидно, для того, чтобы противостоять им, с северной и с западной сторон храма в III веке до н. э. была воздвигнута кирпичная стена толщиной в три метра; на втором этапе строительства она была укреплена тремя четырехугольными башнями. Святилище Махрам Билкис подвергалось подобной же опасности: его овальные стены время от времени надстраивались. В оазисе ил постепенно погребал под собой целые хутора и фермы: в ходе недавних раскопок кирпичные стены выходили на белый свет то здесь, то там. Целая деревня точно так же исчезла и в вади Байхан. Там эрозия почвы постепенно высвобождает из-под слоев последней совершенно неповрежденные дома IV века до н. э., с их керамикой, с их комнатами и служебными помещениями.

Оазис, подобный Ма'рибскому, был заселен, наверное, тысячами крестьян, живших хлебопашеством и садоводством. Однако чего стоило все плодородие почвы, если бы отсутствовала их коллективная организация? Невозможно не допустить наличия договоренности между ними по вопросу о распределении воды: ведь самый отдаленный от канала участок должен получать ровно столько же воды, сколько прилегающий к шлюзу. Итак, прежде всего следует предположить существование стройной системы землепользования, опирающейся на согласие между племенами. Такое согласие было на протяжении истории, вероятнее всего, неустойчивым. Сильные и влиятельные племена могли увеличивать свой надел или завладевать участками наиболее близкими к голове канала, то есть те, что получают воду в первую очередь и «пьют» ее вдоволь. Ожесточенность соперничества за обладание землей в нынешнем Ма'рибе дает представление, пусть и неточное, о конфликтах, которые на этой почве («на почве» в двойном смысле) развертывались в древности.

Налаженный ход работ в оазисе преполагает хорошую организацию коллектива, а она, в свою очередь, служит верным признаком присутствия общины, общественного союза и согласия, чьи очертания остаются, впрочем, весьма туманными. Социум наверняка избирал некоего «владыку вод», который обязан был руководить распределением паводков, следить за перераспределением воды по объему и во времени, а также выступать посредником в столкновениях, коих, нужно думать, хватало. Надписи, положим, обходят эти сюжеты молчанием, но и они упоминают мандарра, должностное лицо, обязанности которого как-то связаны с ирригацией.

Остановимся ненадолго в Ма'рибском оазисе, самом обширном в древней Южной Аравии (тогдашняя его площадь оценивается приблизительно в 9500 га). В наши дни трудно воссоздать его первоначальный вид. Строительство в 1986 году плотины, перекрывшей теснину Джебеля Балак, имело своим следствием, среди прочих, то, что большая часть каналов и других гидротехнических сооружений древности оказалась уничтоженной. Нынешние крестьяне освоили древние поля — за исключением тех, что примыкали к главным сооружениям с запада.

Чтобы окинуть взором общую панораму древнего оазиса, обратимся к аэрофотосъемке 1973 года. На снимках ясно просматривается долина Зана сразу же после ее выхода из теснины — шириной примерно в 700 метров. На обоих ее склонах хорошо видны следы боковых отводных каналов. На юге отчетливо выступает глубокая выемка в скальной породе, имеющая форму буквы «У»; она датируется примерно VI веком до н. э. Ее продолжением служит канал, орошающий оазис, по меньшей мере, до деревни аль-Арка, то есть на протяжении около 15 километров. С другой стороны Заны расположен южный мол, сооружение впечатляющее, но явно относящееся к гораздо более позднему времени: беспорядочные и прерывающиеся надписи на камнях, которыми он вымощен, недвусмысленно указывают на то, что камни эти взяты из каких-то более древних сооружений. За его шлюзом следует канал, слегка искривленный и в берегах, одетых камнем. Канал завершается водораспределителем с его расположенными полукругом тринадцатью затворами (заградительными щитами)^{13}. Идущие оттуда шесть главных каналов и их ответвления покрывают густой сетью северный оазис. Три главных канала доводят воду до самого Ма'риба и даже выводят ее за его пределы, достигая деревни Хусн аль-Джадида. Сверху прекрасно видна шахматная доска древних полей с их прямоугольной трассировкой, раскинувшаяся на площади в десятки квадратных километров. Северный оазис (5700 га) питался водой не только Заны, но и паводками из вади Сайла, а одна из. его зон примыкала к руслу вади Джуфейна, которое контролировалось гигантским шлюзом. Южный же оазис, в силу своей топографии, имел меньшую площадь — примерно в 3750 га. Одна и другая стороны вади Зана — вот это и есть «земля сабейцев» или «два сада», о которых говорят йеменские авторы исламской эпохи.

Но все эти гидротехнические сооружения принадлежат лишь последним доисламским векам истории Ма'риба, все они — современники знаменитой Ма'рибской плотины. В своей последней конструкции (V–VI века н. э.) она являла собой земляную, укрепленную камнями насыпь длиной в 650 метров и высотой около 20 метров, перекрывающую Зану двумя большими заградительными щитами (затворами), северным и южным. Однако это импозантное сооружение не было, как кажется, в состоянии выдержать натиск наиболее неистовых наводнений, которые его и сносили, причем не раз. В надписи на высокой стеле эфиопский царь Йемена оповещает в 549 году о широкомасштабных работах по восстановлению плотины, которые он собирается предпринять — впрочем, в несколько этапов, по причине чумы^{14}. В последний раз плотина оказалась снесенной течением в 580 году — такова дата ее окончательной гибели. Разрушение ее представлено в Коране как проявление гнева Господня:

У Саба' в их жилище было знамение: два сада справа и слева — питайтесь уделом вашего Господа и благодарите Его! Страна благая, и Господь милосердный!

Но они уклонились, и послали Мы на них разлив плотины и заменили им их сады двумя садами, обладающими плодами горькими, тамариском и немногими лотосами.

Этим воздали им за то, что они не веровали! Разве Мы воздаем кому-нибудь, кроме неверных?

((Сура 34 «Саба'», 14–16. Перевод И. Ю. Крачковского.))

Если разрушение плотины может быть датировано с относительной точностью, то дату ее первого построения установить куда труднее. Некоторые полагают, что плотина впервые построена в VI веке до н. э. Если это так, то ее следует признать за одно из самых древних сооружений подобного типа во всем мире. Догадка интересна, но она требует доказательств. Между тем две надписи, вырезанные на каменной облицовке стен ведущего к ней канала, вовсе не упоминают о ней самой^{15}. Надписи эти частично повторяют одна другую: «…вырубил в известняке водохранилище Рахбум (в одной надписи фигурирует «Рахбум», в другой — «Хабадид»), чтобы напоить водой Йасран».

Другие же, напротив, полагают, что насыпные плотины, перекрывающие ложе реки частично, возникают уже в начале III тысячелетия; позднее тот же тип сооружений воспроизводится в более широком масштабе. Третьи, наконец, ставят под вопрос само существование сплошной плотины как сооружения очень неустойчивого, выдвигая при этом гипотезу, согласно которой течение реки канализировалось между каменными стенками на протяжении многих километров. Укрепленные каменной кладкой молы располагались через примерно равные промежутки, как, к примеру, в вади Дура^{16}. В сочетании со стенами-отражателями, установленными в речном ложе несколько наискось, они выполняли функцию водозаборов.

Можно ли реконструировать оазис Ма'риб в его первоначальном виде (зададим себе вопрос напоследок)? Возобновление обработки древних полей — первое приближение к решению проблемы: отныне на них произрастают люцерна, хлеба и фруктовые деревья. Посреди них высятся хутора с фермами из необожженного кирпича — иногда укрепленные, часто украшенные орнаментом. Однако вода поступает сюда ныне из механических насосов, а организации коллектива по использованию паводка давным-давно не существует. В древности водой заведовала община — с тем чтобы распределять ее справедливо. На каждом из мелких земельных участков их обладатель или пользователь сам оборудовал свой водосток-желоб, поддерживал его в должном состоянии и пускал в условленные дни и часы себе на землю долгожданную воду. Сев и сбор урожая, производимые, по меньшей мере, дважды в году, требовали множества работников одновременно, а их, конечно же, предоставляла семья.

Культивируемые растения — это сорго, пшеница и ячмень, а также фрукты и виноград. В орошаемых зонах — множество пальмовых деревьев. По описанию Плиния, породы пальм весьма разнообразны.

Самая распространенная из них — это пальма-карлик, не выше куста. Обычно она бесплодна, но местами все же плодоносит…

Есть и пальмы, из которых состоят довольно густые рощи. Их ствол по всей своей окружности повсеместно порождает множество заостренных листьев, расположенных подобно зубьям гребня (…). У других стволы покрыты корой в форме узловатых колец, расположенных недалеко одно от другого и потому представляющих собой своего рода ступени. Такие пальмы очень удобны для лазанья по ним: восточный человек, подобно этому дереву, окружает себя чем-то вроде обруча из ивовых прутьев, который и помогает ему взлезать чуть не до самой верхушки с поразительной быстротой^{17}.

Распознаны два вида античных пальм. Это — Medemia и Hiphaene, причем последняя успела исчезнуть из многих районов даже Хадрамаута^{18}.

Среди множества видов деревьев из семейства зизифуса (ююббы) Zysyphus spina christi занимает, бесспорно, первое место. В основном этот вид находит применение в строительстве, но также и в медицине. «Аравийский терновник есть, помимо прочего, вяжущее средство, коагулянт. Он свертывает все катаральные выделения и кровь при кровохарканье и чрезмерно обильных менструациях. Плод белого терновника — средство против скорпионов»^{19}.

Встречаются также акации. Причем самые обычные из них — это обитательницы полупустынь Tortiiis и Hamulosa со столь для них характерными силуэтами плоских вершин. Оба вида используются в каркасах зданий как религиозного, так и светского назначения. Оба вида входят таким образом существенным элементом в строительное искусство городов Райбун и Шабва. К тому времени, когда эти два города оказались покинутыми своими жителями, их лесной покров мало чем отличался, нужно думать, от того, что предстает перед глазами ныне: никакая иная естественная растительность не пришла ему на смену. То здесь, то там видны одиноко стоящие акации, деревья, источающие мирру, тамариски, но высокие строевые леса, столь дорогие сердцу древних авторов, давно уже исчезли полностью.

Исчезновение лесов не остановилось на окраинах низинных городов, то же самое явление хорошо известно и горам Йемена. Помимо видов, упомянутых выше и в прошлом широко распространенных, для горной растительности характерны многие разновидности фикуса, можжевельника, Dracaena, Olea africana и т. д., то есть все виды носителей эфирных масел, которые встречаются на тех же уровнях эфиопского высокогорного плато. Вырубка леса здесь свирепствовала по разным причинам — строительство, бытовые нужды… Причем до такой степени, что даже можжевельники сохранились в Худжарийе, в районе Таиза, в горах Асира всего лишь как редкие пучки^{20}.

Своей мощной крепостной стеной, своими памятниками — как светскими, так и сакральными — Ма'риб вызывает к себе почтение не только как столица сабейцев, ни и как столица всей Южной Аравии. «Город сабейцев уже именем своим свидетельствует о существовании целого народа: город этот называется «Саба», и возвышается он на горе, если и не на самой высокой, то, во всяком случае, самой в Аравии прекрасной», — сообщает Агафархид, которому, как кажется, осталось неизвестным более древнее название: Марьяб (Мриб). Последнее позднее преобразуется в «Ма'риб».

Город построен на самом краю вади Зана, примерно в восьми километрах восточнее плотины. Он обнесен стеной в 4,2 километра, отдельные наиболее древние участки которой могут восходить к началу II тысячелетия. В южноаравийскую (доисламскую) эпоху городские укрепления были дополнены квадратными башнями и воротами, за последними следует длинный узкий проход, украшенный письменами. Самая древняя из надписей, сообщающая о строительстве крепостных укреплений, относится, вероятно, к началу VIII века, когда правил Йаси'амар Байан, сын Сумху'али. Затем, около 510 года, другой государь, чье имя остается неизвестным, заявляет, что он построил башни и проделал еще двое ворот. В середине II века и в начале I века до Р.Х. были произведены и другие работы^{21}. В сороковых годах последнего обширная ограда города была частично разобрана, чтобы дать место дворцу правителя и иным домам. От крепостных стен сохранились только двое ворот (западные и северные) и несколько башен, части куртин и внутренний массив стен, сложенный из необожженного кирпича. Городище Ма'риба площадью не менее сотни гектаров содержит в себе множество археологических (культурных) пластов — общей глубиной от 16 до 35 метров. Такая толщина служит верным указанием на очень долгую историю города.

Нижний культурный слой вроде бы говорит о том, что здесь первоначально находилась караванная стоянка; над верхним располагается деревня с домами из необожженного кирпича. Некоторые кирпичи несут на себе следы древних разрозненных надписей, встречаются и фрагменты древнего декора… У подножия холма старинный монументальный вход в святилище пристроен ныне к маленькой мечети Сулеймана. Внутри стволы древних колонн с их капителями поддерживают современную кровлю.

Главный архитектурный памятник города, дворец Салхин (или Салхим), так и не был обнаружен. Эта резиденция первых сабейских царей была расширена (или надстроена) в VII веке до Р.Х. государем Кариб'илем Ватаром, который о себе самом говорит в одной из надписей: «(Он) воздвиг верхнюю часть своего дворца Салхин, начиная со скалы и со стен». Дворец служил символом сабейской династии в целом и был более престижен, нежели иные резиденции царской семьи: особняк Шакир в Шабве и дом Хариб в Тамне. Другие памятники зодчества — храм Хирвам, посвященный Альмакаху, церковь, построенная после абиссинского завоевания, и синагога — известны или, вернее, об их существовании известно только по надписям. Население покинуло город после разрушения плотины, и он снова был заселен, причем только отчасти, лишь в исламскую эпоху.

Главные архитектурные памятники Ма'риба находятся за пределами города — в трех с половиной километрах юго-западнее его, в южном оазисе. Первый из них, «Махрам Билкис» («Храм Билкис, царицы Савской» — по местному названию), был частично откопан американской археологической экспедицией зимой 1951/52 года. Получив, в виде особого исключения из общего правила, разрешение имама на проведение археологических работ, она принялась за высвобождение из-под наносов внешнего двора, образованного колоннадой-перистилем и служившего парадным входом. Раскопки велись поспешно. Быть может, даже слишком поспешно. И все предприятие прервалось как-то вдруг: в одну прекрасную ночь все члены экспедиции, до одного, сбежали из оазиса в сторону Байхана^{22}, не прихватив, впрочем, ничего из откопанного ими. Среди прочих извлеченных предметов обнаружена была и знаменитая статуя Ма'дикариба, отлитая из бронзы. Ныне она украшает собой экспозицию Национального музея в Сане.

Итак, здание храма, едва ли не самое большое святилище на территории Южной Аравии, состоит из следующих элементов: 1) внешнего двора; 2) обширного пространства, обнесенного овальной стеной; 3) строений, примыкающих к овальной стене с тыльной ее стороны; 4) кладбища, прилегающего к этим строениям^{23}.

Внешний двор вкупе с подводящим к его воротам перистилем о восьми колоннах служит парадным входом в святилище или, вернее, в его основную часть. Двор этот — длиной в 24 и шириной в 19 метров — обрамляется 32 колоннами, которые образуют в совокупности портик под каменной кровлей. Замыкающая портик стена орнаментирована «ложными окнами» (или «встроенными панно»), расположенными через ровные промежутки, а также — письменами красного цвета, начертанными как бы беглым почерком. Раскопки обнаружили — это стоит отметить — сотни камней, покрытых письменами, причем некоторые из найденных камней были вмурованы в облицовку: они использовались явно не единожды. Из-под земли извлечены 24 бронзовые статуи. Овальная стена, длиной в 300 и высотой в 13 метров, очерчивает собой пространство неизвестного предназначения. Неизвестного — так как пространство это никогда еще не служило объектом раскопок. Длинные надписи посвящения, коими покрыта внешняя кладка, сделаны были сабейскими царями между VII и серединой V века до Р.Х. Святилище это, по названию Аввам, посвящено богу Альмакаху.

Второй храм, по имени «'Арш Билкис» («Трон Билкис»), также посвящен «Альмакаху, господину Бар'ана». Это, пожалуй, наиболее известное из святилищ древней Южной Аравии^{24}. Его архитектурный ансамбль занимает площадь в 75 метров на 62 метра, если в него включить не только основное здание, но и предшествующий ему двор. Основное здание состоит из четырех конструкций, вдвинутых одна в другую. Сооружены они были в разное время — между концом IX и V веком до Р.Х. Лишь одна из них, так называемый «храм № 4», достаточно хорошо изучена.

С запада к храму подводит монументальный портик из шести монолитных столпов, верхняя часть которых увенчана зубчатым фризом. Скрытый за колоннадой маленький крытый вход дает доступ во двор, обрамленный с обеих сторон портиками. В середине двора расположен адидон, «святая святых». Внутри адидона — идол (бронзовая статуя быка в натуральную величину), два каменных алтаря и статуя дарителя. Большой двор, находящийся ниже уровня храма, имеет вход со стороны запада и украшен портиками с трех сторон.

В начале нашей эры храм подвергся разрушению. В ходе восстановления произведено изменение его ориентировки — по-видимому, в связи с изменением ритуала и новым наименованием Альмакаха: «Господин Маската и Тот, Кто обитает в Бар'ане». Святилище, укрепленное множеством башен, функционировало до IV века.

Итак, Ма'риб походит на другие города древней Аравии: каждый из них имеет одно святилище в черте города и, по меньшей мере, одно, а то и несколько — за его пределами. В местностях, населенных сабейцами или им подвластными, Альмакаху, их главному божеству, было посвящено не менее одного храма. Когда сабейцы овладевают Джауфом, они заставляют его жителей возвести внутри его стен храм Альмакаха. В Хадрамауте города имеют каждый не менее двух святилищ: одно опять-таки в стенах самого города (оно, вероятно, посвящено Сийану), а другое вне его — оно стоит, прижавшись торцом к одному из окружающих город холмов.

В оазисе Ма'риба наше внимание привлекут два местонахождения сравнительно большого числа памятников письменности. Одно из них — на горе Джебель 'Амуд в 24 километрах к юго-западу от Ма'риба. Речь идет об одном из карьеров, подобном тем, что встречаются и на горе Джебель Балак аль-Авсат. Все же есть между ними важное отличие: на Джебеле 'Амуд есть скалы с покрывающими их письменами. Очень древними. По большей части делающими достоянием вечности имена и деяния тех, кто некогда этой каменоломней заведовал. Это отсюда увозились уже обработанные огромные каменные блоки на строительство шлюзов, крепостей, святилищ. Впрочем, зачастую решались задачи и не столь грандиозные. Так, один заведующий карьером сообщает потомству, что под его руководством здесь изготовлена пара каменных скамей для какого-то банкетного зала. Другой — о завершении работ над монументом, который должен был быть открыт в ходе торжественного ритуала.

Второе средоточение древних надписей — в десятке километров южнее Ма'риба на склоне Джебеля Балак, называемом здесь джанубий (южный). Это — некрополь: засушливое, лишенное растительности место, на котором расположен обширный ансамбль надгробий из камня, довольно часто имеющих характерную круглую форму — нечто вроде «башенок». На них-то и вырезаны многочисленные надписи, в совокупности известные науке как «список эпонимов» («эпоним» по-гречески — «дающий имя». — Прим. перев.). Некоторые разделы этого списка могли бы быть, при всех возможных оговорках, приняты за древнейшие памятники сабейской письменности. Скорее всего, именно здесь — одно из мест рождения Сабы^{25}.

Впрочем, термин «список» в данном случае не совсем точен: речь идет, скорее, о коротких заметках, которые и включают в себя фрагменты списков каких-то персонажей, разделенных по поколениям. Эпиграфисты сходятся на том, что списки сообщают имена тех, кто выполнял жреческие обязанности в храмах бога 'Асара зу-Зибана, причем имена эти фиксировались, вероятнее всего, тогда, когда их носители покидали свою должность. Обычно жрецы принадлежали к роду зу-Халиль, который и послужил корнем для двух из четырех кланов-эпонимов в последовавшие эпохи. Особенно интересны две серии заметок: на скале «А» вырезаны списки лиц, которые жили непосредственно после царя Кариб'иля Ватара, сына Замар'али, то есть в VII веке до Р.Х. При всех трудностях в толковании текста одно предположение звучит наиболее правдоподобно: на скале высечены имена по меньшей мере двенадцати поколений, которые, одно за другим, исполняли одну и ту же должность.

Все эти списки прекрасно вписываются в земледельческий контекст культуры Ма'рибского оазиса: Саба ведь неизменно связана с орошением. Неудивительно, что и в сознании сабейцев устанавливались причинно-следственные связи между двумя рядами фактов: между выполнением такими-то и такими-то своих жреческих функций или, напротив, их прекращением (по случаю болезни, смерти или отрешения от должности), с одной стороны, и между щедрыми или скудными весенними и осенними паводками, которыми бог 'Асар зу-Зибан орошал Сабу, — с другой. Один из текстов гласит, что 'Асар в один и тот же год и весной, и осенью пускал воду в вади Зана по семи дней подряд в каждый из сезонов и что этот поистине исключительный случай имел место тогда, когда царем был Сумху'али, а жрецом — Замархуму. Значит, священнослужители молились божеству усердно, а оно за все старания вознаградило их обильными паводками. Эти списки эпонимов, в коих всякая хронология — как относительная, так и абсолютная — очень далека от определенности, прекрасно выражают собой те трудности, которые встают на пути всякого, кто взял бы на себя смелость очертить историю первых веков Сабы.

Примечания:

Сады Cабы

¹ Agatharchide de Cnide, éd. С. Müller, Geographi Graeci Minores, parag. 95, traduit par J. Pirenne, Le Royaume sud-arabe de Qatabân… 1961, p. 82.

² Kessel J., Fortune carrée, Paris, 1932, pp. 3–4.

³ Sources: Surface Water Resources, Final Report, vol. I–III, High Water Council, Sanaa, 1992.

⁴ Cf. A. de Maigret, The Bronze Age Culture of Hawlân at-Ttyal and al-Hada (Republic of Yemen). A first general Report, IsMEO, Rome, 1990. Voir aussi: Wilkinson T. J., Edens С., Gibson M., «The Archaeology of the Yemen High Plains: a Preliminary Chronology», AAA, 1997, pp. 99–142.

⁵ Сообщение, сделанное Б. Фогтом. Пользуюсь случаем, чтобы выразить ему свою благодарность.

⁶ Schmidt J., «Der Tempel des Waddum dhû-Masma'im», ABADY, Band IV, 1987, pp. 179–184.

⁷ Наводнение, наблюдавшееся в вади Байхан 12 апреля 1990 года; см.: Coque-Delhuille В., «Le milieu naturel de la région de Bayhân», Une vallée antique du Yémen: le wâdî Bayhân (à paraître).

⁸ Gentelle P., «Les irrigations antiques de Shabwa», Fouilles de Shabwa, II. Rapports préliminaires (Extrait de Syria, t. LXVIII, 1991), Paris, pp. 5–55.

⁹ Cf. «Antike Technologie, die Sabäische Wasserwittschaft von Mârib», ABADY, Band III (1986) et IV (1987), Philipp von Zabern, Mayence.

¹⁰ Gentelle P., Les Irrigations antiques, 1992, pp. 42–43.

¹¹ Cf. Schaloske M., «Untersuchungen der Sabäischen Bewässerungsanlagen in Mârib», ABADY, Band VII, Maycnce, 1995, pp. 162–164.

¹² По вопросу о локализациях см.: Schaloske M., «Untersuchungen…», op. cit, pl. 1, 8, 10, 11, etc.

¹³ См. план в работе Schmidt J., «Zweiter vorläufiger Bericht übet die Ausgrabungen und Forschungen des DAL…», ABADY, Band III, plan du Hauptvetteiler en annexe.

¹⁴ На этой стеле текст CIH 541.

¹⁵ Надписи CIH 622 et 623: Йасран означает южный оазис, а Абйан — северный.

¹⁶ Cf. Gentelle P. et Roux J.-Cl., à pataître dans Syria.

¹⁷ Pline, Histoire naturelle, livre XIII, 28–29.

¹⁸ Levkovskaya G. M. et Filatenko A. A., «Palaeobotanical and Palynological Studies in South Arabia», Journal of Palaeobotany and Palynology, 73, 1992, pp. 241–247.

¹⁹ Pline, Histoire naturelle, livre XXIV, 107–108.

²⁰ Hepper F. N. et Wood J. R. I., «Were There Forests in the Yemen?», PSAS, vol. 9, 1979, pp. 65–71.

²¹ Breton J.-F., «Les fortifications d'Arabie méridionale du VII^e au I^er siècle avant notte ère», ABADY, Band VIII, 1994, pp. 89–92.

²² Phillips W., Qatabân and Sheba, Exploring Ancient Kingdoms on the Biblical Spices Routes of Arabia, Londres, 1955.

²³ Bowen R. LeBaron, Albright F. P., Archaeological Discoveries in South Arabia, Baltimore, 1958, pp. 215–268.

²⁴ Vogt В., Bar'ân (aujourd'hui 'Arsh Bilqîs), temple d'Almaqah, Yémen, au pays de la reine de Saba', Catalogue de l'exposition, Paris, 1997, pp. 140–141.

²⁵ Pirenne J., «La lecture des rochers inscrits et l'histoire de l'Arabie du Sud antique», Bibliotheca Orientalis, XLI, 1984, col. 569–589. Plus récemment: Robin Ch., «Sheba dans les inscriptions d'Arabie du Sud», supplément au Dictionnaire de la Bible, Letouzey, Paris, 1996, col. 1091–1096 et 1147–1151.

Караванные царства

¹ Ryckmans J., Müller W. W., Abdallah Y., Textes du Yémen antique inscrits sur bois, Institut orientaliste, Louvain-la-Neuve, 1994. Cf. aussi Ryckmans J., «Pétioles de palmes et bâtonnets inscrits: un type nouveau de documents du Yémen antique», Académie royale de Belgique, 1993, 1.

² Robin Ch., Sheba, 1996, col. 1216.

³ Cf. chap. I.

⁴ Robin Ch., Sheba, 1996, col. 1091–1092 et 1095–1096.

⁵ Помимо этих списков эпонимов, процитируем текст Jamme 2848, CIH 610.

⁶ Robin Ch., Sheba, 1996, col. 1150–1153.

⁷ De Maigret A., The Sabacan Archaeological Complex in the Wâdî Yalâ', A Preliminary Report, Rome, 1988, pp. 21–44.

⁸ RES 3945 et 3946.

⁹ Breton J.-F., «Haiar Yahirr, capitale de 'Awsân?», Raydân, vol. 6 1994, pp. 41–47.

Воды вади Марха теряются гораздо севернее, недалеко от Шабвы, и сливаются в подземном потоке с водами вади Хадрамаут.

¹⁰ Robin Ch., Sheba, 1996, col. 1121–1123.

¹¹ Vogt В., «Sabr. Une ville de la fin du II^e millénaire dans l'arrièrepays d'Aden», Yémen, au pays de la reine de Saba', 1997, pp. 47–48.

¹² Traduction Robin Ch.

¹³ Inscription RES 3946.

¹⁴ Cf. Anfray F., Les Anciens Ethiopiens, Paris, 1990, pp. 17–63.

¹⁵ Ephal I., The Ancient Arabs. Nomads on the Borders of the Fertile Crescent, 9th-5th В.C., Jerusalem, Leyde-Brill, 1982, p. 42, n. 117.

¹⁶ Pirenne J., Paléographie des inscriptions sud-arabes. Contribution à la chronologie et à l'histoire de l'Arabie du Sud antique, 1, Bruxelles, 1956.

¹⁷ Van Beek G., Hajar bin Humaid, Investigations at a Preislamic Site in South Arabia, Publications of the American Foundation for the Study of Man, Baltimore, 1969.

¹⁸ Strabon, XVI, 4, 2.

¹⁹ Укрытие, хорошо известное мореплавателям. См.: Henri de Monfreid, Les Secrets de la mer Rouge, Paris, 1932, chap. 1.

²⁰ Pline l'Ancien, livre XII, 64.

²¹ Один из этих государей воздвигает большое каменное изваяние каменного барана в храме Саййин в Хурайде.

²² Breton J.-F., «Shabwa, capitale antique du Hadramawt», Journal asiatique, CCLXXV, 1987, pp. 14–15.

²³ Gentelle P., «Les irrigations antiques à Shabwa», Fouilles de Shabwa, II, 1992, pp. 5–55.

²⁴ Badre L., «Le sondage stratigraphique de Shabwa», Fouilles de Shabwa, II, 1992, pp. 229–314.

Аравийские ароматы

¹ Hérodote, L'Enquête, III, 107.

² Traduction de Lacarrière J., En cheminant avec Hérodote. Voyages aux extrémités de la terre, Paris, 1981, pp. 192–195.

³ Théophraste, Histoire des plantes, livre IX, 4, 4–5.

⁴ Agatharcharchide, ed. Müller, Geographi Graeci Minores, parag. 97.

⁵ Pline, Histoire naturelle, livre XII, 70.

⁶ Plante herbacée, vivace, à fleurs jaunes.

⁷ Théophraste, Histoire des plantes, livre IX, 4, 2–3.

⁸ Strabon, Géographie, XVI, 4, 19.

⁹ Exode, 30, 22–25, 33.

¹⁰ Faure P., Parfums et aromates de l'Antiquité, 1987, et Détienne M., Les Jardins d'Adonis, Paris, 1972.

¹¹ Retsö J., «The Domestication of the Camel and the Establishment of the Frankincense Road from South Arabia», Orientalia Suecana, XL, 1991, p. 198.

¹² В 610 г. до Р.Х. было запрещено принесение в жертву животных вне Иерусалима, равно как и сожжение жира на алтарях.

¹³ Monod T., «Les arbres a encens (Boswellia sacra, Flückiger, 1867) dans l'Hadramaout (Yémen du Sud)», Bulletin du Muséum d'histoire naturelle, 4^e série, 1, 1979, section B, n° 3, pp. 131–169. Cf. aussi Monod T. et Bel J.-V., Botanique au pays de l'encens, Bruxelles, 1996, pp. 100–102.

¹⁴ Boswellia sacra в окрестностях Шабвы не произрастает, но там встречаются обычные ладанноносные растения, в особенности же эти места известны мирроносными деревьями.

¹⁵ Bent Th., Southern Arabia, Londres, 1900, pp. 603–605.

¹⁶ Pline, Histoire naturelle, livce XII, 58–59.

¹⁷ Id, ibid., livre XII, 32, 58–62.

¹⁸ Bent Th., Southern Arabia, 1900, p. 252.

¹⁹ Thomas В., Arabia Felix, Londres, 1932, p. 122.

²⁰ Faure P., Parfums et aromates, 1987, p. 294.

²¹ Pline, Histoire naturelle, livre XII, 74–76.

²² Faure P., Parfums et aromates, 1987, pp. 291–293.

²³ Pline, Histoire naturelle, livre XII, 89–92.

²⁴ Simeone-Senelle M.-C., «Suqutra. Parfums, sucs et resine», Saba', t. II, 1994, pp. 9–11.

²⁵ Id., ibid., pp. 12–14.

²⁶ Faure P., Parfums et aromates, 1987, pp. 299–301. Cf. Hérodote, Enquête, III, 107.

²⁷ Groom N., Frankincense and Myrrh, 1981, pp. 160–161.

²⁸ Pline, Histoire naturelle, livre XII, 93 et 82.

²⁹ Breton J. F., «Le site de Shabwa», Fouilles de Shabwa, II, 1992, p. 61–66.

³⁰ Pline, Histoire naturelle, livre XII, 63–64.

³¹ Id, ibid, livre IX, 4, 6.

³² У Плиния мы читаем: «(Этот ладан) можно вывозить лишь через страну Геббанитов (Катабанитов)» (Книга XII, 63–64). Несомненно то, что после исчезновения во II в. Катабана излюбленным купцами путем стал прямой маршрут Шабва — Наджран. Но Плиний, может быть, спутал минейцев с катабанитами.

³³ Philby, H. St. J. В., Sheba's Daughters…, Londres, 1939, p. 358…

³⁴ Pline, Histoire naturelle, livre XII, 63–64.

³⁵ По Плинию, кассия, собираемая в регионе Африканского Рога, перевозилась в Южную Аравию, а затем реэкспортировалась.

³⁶ Une livre = 327 g.

³⁷ Pline, Histoire naturelle, livre XII, 84.

³⁸ Lammens P. H., La Mecque à la veille de l'Hégire, Beyrouth, 1924, p. 274.

³⁹ Traduction de Robin Ch, LArabie antique de Karibll à Mahomet, Edisud, 1991, pp. 59–62.

⁴⁰ Salles J.-F., «La circumnavigation de l'Arabie dans l'Antiquité classique», LArabie et ses mers bordières, 1.1, Lyon, 1988, pp. 79–86.

⁴¹ Id, ibid., pp. 86–91.

⁴² Arrien, Annales, VII, 19, 5.

⁴³ Pline, Histoire naturelle, livre XII, 62.

⁴⁴ P. Faure, Parfums et aromates, 1987, p. 197, citant Pouilloux I., Choix d'inscriptions grecques, Paris, I960, n° 37.

⁴⁵ Si l'on en croit la thèse de Rougé J., «La navigation en mer Erythrée dans l'Antiquité», op. cit., p. 68.

⁴⁶ Pline, Histoire naturelle, livre XII, 87–88.

Города и деревни

¹ В качестве примера приведем предгорье Джебеля Низаййин к западу от Байхана.

² Breton J.-F., «Les fortifications d'Arabie méridionale…», op. cit., pp. 17–19.

³ Id., ibid., pp. 95–97.

⁴ Bessac J.-L qualifie cet assemblage à la règle malléable de «lesbien», Fouilles de Shabwa, III (sous presse).

⁵ De Maigret A. et Robin Ch., «Le temple de Nakrah à Yathill (aujourd'hui Barâqish)…», CRAIBL, 1993, p. 430…

⁶ Cf. chap. III.

⁷ Pline, Histoire naturelle, livre VI, 153–155.

⁸ Hamilton R. A. В., «Six Weeks in Shabwa», The Geographical Journal, 1942, p. 116.

⁹ Beeston A. F. L, «Functional Significance of the Old South Arabian "Town"», PSAS, Londres, 1971, pp. 26–28.

¹⁰ Breton J.-F., «Le site et la ville de Shabwa», Fouilles de Shabwa, II, 1992, pp. 59–66.

¹¹ Darles Ch., «L'architecture civile à Shabwa», Fouilles de Shabwa, II, 1992, p. 83…

¹² Strabon, XVI, 4, 2 et 3.

¹³ Seigne J., «Le chateau royal de Shabwa: architecture, techniques de construction, et restitutions», Fouilles de Shabwa, II, 1992, pp. 113–131, et В J.-F., «Le château royal de Shabwa: notes d'histoire», Fouilles de Shabwa, II, pp. 209–229.

¹⁴ Breton J.-F. et Darles Ch., «Le grand temple», Fouilles de Shabwa, III (sous presse).

¹⁵ Breton J.-F. et Darles Ch., «Shibam», Storia délia città, n° 14, Milan, 1980.

¹⁶ Тексты с Высоких Земель в Йемене.

¹⁷ Doe В. et Serjeant R. В., «A Fortitied lower-House in Wâdî jirdân (Wâhidî Sultanate)», BSOAS, XXXVIII, 1975, pp. 1–23 et 276–295, pl. I–VIII et I–III.

¹⁸ Breton J.-F., LArchitecture domestique en Arabie méridionale du VII^e siècle auant J. C. au IV^e siècle après J. С., thèse de doctorat d'Etat, université de Paris-I, 1997.

¹⁹ Pirenne J., Les Témoins écrits de la région de Shabwa et l'histoire, Paris, 1990, pp. 72–73.

²⁰ Bonnenfant P., Sanaa, Architecture domestique et société, Paris; 1996, p. 104; exemple: Bayt G.: p. 208, fig. 9 et p. 209.

²¹ Traduction Robin Ch.

²² Bonnenfant P., Sanaa, Architecture domestique…, 1996, pp. 145–153; exemple maison Bayt az-Zubaytî, pp. 249–260.

²³ Mauger Th., Tableaux d'Arabie, Paris, 1996: maisons de Bilad Qahtan, Bani Bishr, etc.

²⁴ Yémen, au pays de la reine de Saba', 1997, p. 202.

²⁵ Agatharchide, éd. Müller, p. 100.

²⁶ Текст, датированный V в. н. э.

²⁷ Текст, датированный I в. н. э.

²⁸ Yémen, au pays de la reine de Sabav, 1997, p. 110 (I^er siècle av. J.-G).

²⁹ Breton J.-F., Darles Ch., Robin Ch., Swauger J. L, «Le grand monument dit T. T 1 de Tamna': architecture et identification», Syria, 1997, pp. 1–40.

³⁰ Breton J.-F., «A propos de Najrân», Etudes sud-arabes, Louvain, 1991, pp. 59–84.

³¹ Breton J.-F., McMahon A., Warburton D., «Two Seasons at Hajar am-Dhaybiyya (Yemen)», AAA, pp. 1–22.

³² De Maigret A., The Sabaean Archaeological Complex in the wâdî Yalâ…, 1988, pp. 10–20.

³³ Breton J.-F., LArchitecture domestique…, op. cit. pp. 92–100.

³⁴ Caton Thomsom G., The Tombs and Moon Temple of Hureidha (Hadhramawt), 1944, pp. 139–143.

³⁵ Audouin R., «Al-'Oqm (sur la zone IR3>, Fouilles de Shabwa, II, 1992, pp. 55–59.

³⁶ Breton J.-F. et Darles Ch., «Hajar Surban 1 et 2: villages du Jabal an-Nisiyîn», Arabia Felix, 1994, pp. 46–62.

³⁷ Breton J.-F., LArchitecture domestique…, op. cit., pp. 69–89. Cf. aussi Breton J.-F., Coque-Delhuille Br., Gentelle P., ArramondJ.-Ch., Une vallee du Yémen antique: le wâdî Bayhân, à paraîtte.

Экономика и общество

¹ En Hadramawt, cf. Serjeant R В., «Haram and Hawtah, the Sacred Enclaves in Arabia», Mélanges Taha Husain, Le Caire, 1962, republié dans Serjeant R. В., Studies in Arabian History and Civilisation, Variorum Reprints, Londres, 1981, pp. 41–58.

² Robin Ch., Sheba…, Paris, 1996, col. 1194.

³ Robin Ch., «Esquisse d'une histoire de l'organisation tribale en Arabie du Sud antique», La Péninsule Arabe d'aujourd'hui, CNRS, 1982, pp. 19–20.

⁴ Robin Ch., La Cité et l'organisation sociale…, 1979, p. 157.

⁵ Preissler H., «Abhängigkeitsverhältnisse in Südarabien im mittelsabäischer Zeit (1. Jh. v. u. Z. — 4. Jh. u. Z.)», Ethnogr. Archäol. Zeitung., 25, Leipzig, 1984, pp. 73–83.

⁶ Textes cités dans Avanzini A., «Remarques sur le «matriarcat» en Arabie du Sub», LArabie antique de Kartell à Mahomet, REMM, n° 61, 1991–3, pp. 159–160.

⁷ Robin Ch., «Two Inscriptions from Qaryat al-Faw mentionning Women, Araby the Blest», Studies in Arabian Archaeology, Copenhague, 1988, pp. 172–174.

⁸ Avanzini A., «Remarques sur le matriarcat…», op. cit. p. 160.

⁹ Strabon, XVI, 4, 25.

¹⁰ Chelhod J., «L'évolution du système de parenté au Yémen», LArabie du Sud. Histoire et civilisation, Maisonneuve, Paris, 1985, p. 108…

¹¹ Beeston A. F. L, «Women in Saba'», Arabia and Islamic Studies, Articles presented to R. В. Serjeant… Edited by Bidwell R. L et Smith G. R., Longman, Londres, 1983, pp. 7–13.

¹² Avanzini A., «Remarques sur le "matriarcat".», op. cit. 1991, p. 160.

¹³ Ryckmans J. et alii, Textes du Yemen antique inscrits sur bois, 1994 (texte YM 11 726).

¹⁴ Texte Jamme 619.

¹⁵ Levkovskaya G. M. et Filatenko A. A., «Paleobotanical and Palynological Studies in South Arabia», Review of Paleobotany and Palynology, 73,1992, pp. 241–257.

¹⁶ Ryckmans J. et alii, Textes du Yémen antique inscrits sur bois, 1994, pp. 54–55 (texte YM 11 729).

¹⁷ Pline, Histoire naturelle, livre XIII, 34–35.

¹⁸ Lankester Harding G., Archaeology in the Aden Protectorates, Londres, 1964, pl. LII; Bafaqih M. A., «The Enigmatic Rock Drawings of Yatûf in wâdî Girdân. Notes and Observations», PSAS, vol. 8, 1978, pp. 5–14.

¹⁹ Lundin A., «Le décret de Hadaqan sur l'exploitation de la terre», Palestinskij Sbornik, vol. 29,1987.

²⁰ Несмотря на наличие диких маслин на высокогорных плато.

²¹ Goblot H., Les Qanats. Une technique d'acquisition de Peau, Paris, 1979, pp. 105–106.

²² Traduction Abdallah Y., Ein altsüdarabisher Vertragstext von den neuentdeckten Inschriften auf Holz, Arabia Felix, Beiträge zur Sprache und Kultur…, 1994, p. 1–12 et dans Archéologia, n° 271, septembre 1991, p. 52. Voir aussi Ryckmans J., «Pétioles de palmes et bâtonnets inscrits: un type nouveau de documents du Yémen antique», Académie royale de Belgique, Bulletin de la classe des lettres…, 1993.

²³ Pirenne J., «La juridiction de l'eau en Arabie du Sud antique d'après les inscriptions», L'Homme et l'eau en Méditerranée et au Proche-Orient, t. II: Aménagements hydrauliques, Etat et législation Lyon, 1982, pp. 84–86.

²⁴ Beeston A. F. L, «Qahtan. Studies in Old South Arabian Epigraphy», Fascicule 2: The Labakh Texts (with addenda to the «Mercantile Code of Qataban»), Londres, 1971.

²⁵ Cf. Roux J.-Cl., Fouilles archéologiques des ouvrages hydrauliques, DRAC du Languedoc-Roussillon, 1996.

²⁶ Ryckmans J. et alii, Textes du Yémen antique inscrits sur bois…, 1994, textes 13 (YM 11 743) et 12 (YM 11 730).

²⁷ Id., ibid., texte 15 (YM 11 738).

²⁸ Перевод, любезно предоставленный Ж. Рикманом до опубликования в PSAS, 1997.

²⁹ Pour toutes ces questions, voir Bessac J.-CL, Techniques de construction, de gravure, d'ornementation en pierre dans le Jawf (Yémen), et Le Travail de la pierre à Shabwa, à paraîtte dans Fouilles de Shabwa, III.

³⁰ Breton J.-F., «Les fortifications d'Arabie méridionale…», op. cit., pp. 158–159.

³¹ Ryckmans J. et alii, Textes du Yemen antique inscrits sur bois…, op. cit., pp. 43–44.

³² Id., ibid., pp. 63–65.

³³ Pritchard J., Ancient Near-Eastern Texts Relating to the Old Testament, Princeton, 1955,298, cité dans Briant P., Etats et pasteurs au Moyen-Orient, Paris, 1982, p. 127.

³⁴ Hérodote, III, 113.

³⁵ Retsö J., «The Domestication of the Camel…», op. cit., pp. 205–209.

³⁶ Strabon, XVI, 4,18.

Боги и их храмы

¹ Общие работы по южноаравийской религии: Ryckmans J., «Le panthéon de l'Arabie du Sud préislamique; Etat des problèmes et brève synthèse», Revue d'histoire des religions, 206, Paris, 1989, pp. 151–169; du même auteur: «Arabian religions, Middle Eastern Religions», Encyclopœdia Britannica, 1992, pp. 115–119 et 128 (bibliographie). Cf. aussi Bron F., «Los dioses y el culto de los Arabes preislamicos», Mitologia y religion del Oriente Antiguos, AUSA, Barcelone, 1995, pp. 412–447.

² Импорт статуэток греко-римских богов не предполагает с необходимостью какую-либо их «интерпретацию» южными аравитянами.

³ Nielsen D., Der dreieinige Gott in religionshistorischer Beleuchtung, I, Die drei Göttlichen Personnen; II, Die drei Naturgottheiten, Copenhague, 1922 et 1942.

⁴ Robin Ch., Les Hautes-Terres du Nord-Yémen…, 1982, pp. 49–50 et fig. 3, p. 54.

⁵ Cf. chap. I.

⁶ Schmidt J., «Tempel and Heiligtum von al-Masâgid», ABADY, I, 1982, pp. 135–143 et pl. 56.

⁷ Robin Ch., Sheba, 1996, col. 1160–1161.

⁸ Ryckmans J., «Le pantheon de l'Arabie du Sud…», op. cit., p. 164.

⁹ Théophraste, Histoire des plantes, live IX, 4, paragr. 5 et Pline, Histoire naturelle, livre XII, 62.

¹⁰ Cf. chap. IV.

¹¹ Robin Ch., Sheba, 1996, col. 1163–1164.

¹² Breton J.-F., «Les représentations humaines en Arabie préislamique», L'Image dans le monde arabe, CRNS Éditions, Paris, 1995, pp. 45–49.

¹³ De Maigret A. et Robin Ch., «Le temple de Nakrah à Yathill», CRAIBL, 1993, p. 480.

¹⁴ Pirenne J., Les Témoins écrits de la region de Shabwa et l'histoire, 1990, pp. 75–76 (texte RES 2693 du British Museum).

¹⁵ Ryckmans J., «La confession publique des péchés en Arabie méribionale préislamique», Le Muséon, t. LVIII, Louvain, 1945, p. 1–14. Voir aussi Ryckmans J., «Les confessions publiques sabéennes: le code sud-arabe de pureté rituelle», Annali dell'Istituto Orientale di Napoli 32, N.S., 1972, pp. 1–15.

¹⁶ Schmidt J., «Matib. Erater vorläufiger Bericht», ABADY, I, 1982 pp. 73–77.

¹⁷ Robin Ch. et Breton J.-F., «Le sanctuaire préislamique du Gabal al-Lawd (Nord-Yemen)», CRAIBL, 1982, pp. 621–627.

¹⁸ Robin Ch., Sheba, 1996, col. 1180–1181.

¹⁹ Garbini G., The Inscriptions of Sh'ib al-'Aql, Al-Gafnah and Yalâlad-Durayb, De Maigret A., The Sabaean Archaeological Complex in the wâdî Yalâ'…, 1988, pp. 21–41.

²⁰ Всякого рода гипотезы предлагались по вопросу о том, что же представлял собой интерьер овального пространства и как оно использовалось; предполагается наличие культовой утвари, скамей и стел с надписями.

²¹ Breton J.-F., «Le sanctuaire de 'Athtar dhû-Risaf d'as-Sawdâ…», CRAIBL, 1992, pp. 439–441.

²² Речь идет об общем расположении фигур в месопотамской иконографии, начиная с рельефов в Ур-Нанше, приблизительно датированных 2250 г. до н. э., и о ее иконографии, чье влияние, переданное через ряд промежуточных звеньев, дает себя чувствовать с большим запозданием и в Южной Аравии.

²³ Cf. Poir Pirenne J., Notes d'archéologie sud-arabe, III et IV, 1962 et 1965, et Yémen, au pays de la reine de Saba', 1997, p. 164.

²⁴ Cf. Breton J.-F., Arramond J.-Cl. et Robine G., Le Temple de 'Athtar d'as-Sawda', Paris, 1990 et Breton J.-F., «Le sanctuaire de 'Athtar dhu- Risaf d'as-Sawdâ'…», CRAIBL, 1992, pp. 429–449.

²⁵ Breton J.-F., «Temples de Main et du Jawf (Yémen): état de la question», Syria, à paraître en 1998.

²⁶ De Maigret A. et Robin Ch., «Le temple de Nakrah à Yathill…», op. cit., pp. 432–458.

²⁷ Проблема в следующем: изображения богов, если они вообще существовали, — скрывались ли они, как, например, в святая святых иерусалимского храма или же, напротив, были выставлены перед взорами верующих?

²⁸ De Maigret A. et Robin Ch., «Le temple de Nakrah à Yathill (aujourd'hui Barâqish)…», CRABL, 1993, pp. 471–475.

²⁹ Robin Ch. et Ryckmans J., «Le sanctuaire minéen de Nakrah à Darb as-Sabî (environs de Barâqish). Rapport préliminaire (seconde partie)», Raydân, vol. 5, 1988, pp. 91–159; première partie dans Robin Ch., Breton J.-F. et Ryckmans J. sous le même titre dans Raydân, vol. 4, 1981, pp. 249–261 et pl. 1-Х.

³⁰ Sedov A. S. et Bâtayi', «Temples of Ancient Hadramawt», PSAS, vol. 24, 1994, pp. 183–196.

³¹ Id., ibid., p. 188.

³² Will E., «L'adyton dans le temple syrien à l'époque impériale», Etudes d'archéologie classique, II, Annales de l'Est, université de Nancy, mémoire n° 22,1959, pp. 136–145, pl. XXXVI–XXXIX.

³³ Cf. Audouin R, «Sculptures et peintures du château royal de Shabwa», Fouilles de Shabwa, II, 1992, pp. 167–173. Voir aussi les fresques de Qaryat al-Fau dans Ansary A. R, Qaryat al-Fau, A Portrait of Pre-Islamic Civilization in Saudi Arabia, Ryadh, 1981.

Мир мертвых

¹ De Maigret A., «Les pratiques funérairs», Yémen, au pays de la reine de Saba', 1997, pp. 165–166.

² Philby H. St. J.-B., Sheba's Daughters, Londres, 1939, pp. 373–379.

³ Две из этих мумий, извлеченные в Шибаме аль-Гйрасе (в районе Саны), находятся в университетском музее Саны.

⁴ Abd al-Halîm, N. D., «The Mummies of Shibâm al-Gharas (Sana'a District), al-Iklîl, 23, 1995.

⁵ Caton Thomson G., The Tombs and Moon Temple of Hureidha (Hadramawt)…, 1944, pl. XXIII–XLVIII.

⁶ Sedov A. V., Raybûn XV Cemetery (1985–1986 excavations), Raybûn Settlement (1983–1987 excavations), Moscou, 1996, pp. 117–143.

⁷ Roux J.-Cl., «La tombe-caverne 1 de Shabwa», Fouilles de Shabws, II, 1992, pp. 331–365.

⁸ Von Wissmann H. et Rathjens С., «Vorislamiche Altertümer», Rathjens-v. Wissmanche Südarabien-Reise, Band 2,1932, pp. 159–166.

⁹ Recherches menées par Michel Garcia et Madiha Rachâd.

¹⁰ Cleveland R., An Ancient South Arabian Necropolis, Baltimore, 1965.

¹¹ Phillips W., Qataban and Sheba, 1955, pp. 163–164.

¹² Albright F. P., «Excavations at Mârib, Yemen», Archaeological Discoveries in South Arabia, Baltimore, 1958, pp. 215–39 et pl. 182–188.

¹³ Antike Welt, n° 5, 28 Jahrgang 1997, pp. 429–430.

¹⁴ Will E., «La tour funéraire de Palmyre», Syria, XXVI, 1949, fasc. 1–2, pp. 87–116, pl. V–VI et «La tour funéraire de Syrie et les monuments apparentés», Syria, 1949, fasc. 3–4, pp. 258–313, pl. XIII–XIV. Plus récent, Sartre A., «Architecture funéraire de la Syrie», Archéologie et histoire de la Syrie, t. II, Saarbrücken, 1989, pp. 423–447.

¹⁵ Cf. Cleveland R., An Ancient South Arabian Necropolis…, op. cit., pl. 70–74: socles avec stèles et pl. 75–86: socles seulement.

¹⁶ Cf. Yémen, au pays de la reine de Saba', op. cit., pp. 152–157 et 171–173.

¹⁷ Жертвователи или усопшие? Археологический контекст не дает возможности определенно ответить на этот вопрос.

¹⁸ Sedov A. S., Ground Cemetery in the wâdî Na'am (Raybûn XVII), Raybûn Settlement (1983–1987 Excavations)…, Moscou, 1996, pp. 143–158, pl. CVIH-CXXXI.

¹⁹ Breton J.-F. et Bâfaqîh M. A., Trésors du wâdî Dura' (République du Yémen). Fouille franco-yéménite de sauvetage de la nécropoll de Hajar adh-Dhaybiyya, Paris, 1993.

²⁰ Vogt В., «Death, Resurrection and the Camel», Arabia Felex, 1994, pp. 279–290.

²¹ Henninger J., «Das Ppfer in den altsüdarabischen Hpchkulturen», réimp. dans Arabica Sacra; Orbis Biblicus et Orientalis, 40, Fribourg, 1981, pp. 204–253 et «Le sacrifice chez les Arabes», reimp. dans Arabica Sacra, Orbis Biblicus et Orientalis, 40, 1981, pp. 189–203.

²² Id., «Le sacrifice chez les Arabes», op. cit., p. 200.

²³ Sedov A. S., Ground Cemetery in the Wâdî Na'am (Raybûn XVII), op. cit., pl. CXIII.

²⁴ Nécropole de Raybûn XV.

²⁵ Vogt В., «Death, Resurrection and the Camel», po. cit., pp. 286–287.

²⁶ Rathjens С., «Sabaeica, Bericht über die archäologischen Ergebnisse seiner zweiten, dritten und vierten Reise nach Südarabien», II Teil, Die unlokalisierten Funde, 1955, photos 245–250, pp. 219–220.

²⁷ Alî 'Aqîl A., Les Stèles funéraires du Yémen antique, Mémoire de maîtrise, Paris, 1984 (exemplaire dactylographié) répertorie 159 stèles.

²⁸ Cf. Yémen, au pays de la reine de Saba', po. cit., pp. 168–170.

²⁹ Will E., «De la Syrie au Yémen: problèmes des relations dans le domaine de l'art», LArabie préislamique et son environnement historique et culturel, Actes du colloque de Strasbourg, 1989, pp. 271–281.

³⁰ Tassinari S., «Propos sur la vaisselle de bronze», Trésors du wâdî Dura'…, 1993, pp. 49–50 et pl. 11,13,14, 26–28.

³¹ Вероятно, так следует толковать назначение строения номер 74 в Шабве.

К новым горизонтам

¹ Robin Ch., Les Hautes-Terres du Nord-Yémen avant l'Islam…, 1.1, Istanbul, 1982, pp. 45–46 et 48–67.

² Robin Ch., «Aux origines de l'Etat himyarite: Himyar et dhû-Raydân», Arabian Studies in Honour of Mahmoud Ghul, Symposium at Yarmouk University, 8–11 décembre 1984, Wiesbaden, 1989, pp. 104–113, ou plus récemment Undell R.D., «The Rise of the Himyar and the Origins of Modern Yemen», Arabia Felix, 1994, pp. 273–279.

³ Средний показатель в течение десяти лет (1978–1988) для Йарима, максимум там же в 1981 г. — 1710 мм. Средний показатель для перевала Сумара — около 630 мм.

⁴ Ryckmans J., «L'apparition du cheval en Arabie ancienne», Ex Oriente Lux, 17, 1963, pp. 211–226.

⁵ Wilkinson T. J., Edens С., Gibson M., «The Archaeology of the Yemen High Plains: a preliminary chronology», AAA, 8, 1997, pp. 130–131.

⁶ Pline, Histoire naturelle, livre VI, 32.

⁷ Périple de la mer Erythrée, paragraphe 23.

⁸ Robin Ch., Sheba, 1996, col. 1099–1102.

⁹ Деревня Шу'уб ныне поглощена разросшейся Саной, в нее, в эту бывшую деревню, можно, впрочем, проникнуть и теперь через укрепленные ворота, носящие то же имя.

¹⁰ К йеменскому писателю Хасану аль-Хамдани, жившему в X в. См.: Faris N. A., «The Antiquities of South Arabia being a Translation…», Princeton Oriental Textes, vol. Ill, Princeton, 1938, p. 15.

¹¹ Robin Ch., «La pénétration des Arabes nomades au Yémen», REMM, n° 61, 1991, p. 72…

¹² Inscription RES 3943.

¹³ Robin Ch., Inventaire des inscriptions sud-arabigues, t. I, AIBL–IsMEO, Paris, 1992.

¹⁴ Yémen, au pays de la reine de Saba', 1997, p. 185.

¹⁵ Ibid., p. 184.

¹⁶ Gatier P.-L et Salles J.-F., «L'emplacement de Leuké Komé», appendice à «Aux frontières méridionales du domaine nabatéen», L!Arabie et ses mers bordièrs…, Lyon, 1988, pp. 186–187.

¹⁷ Strabon, Géographie, XVI, IV, 22–24, traduction dans Pirenne, J., Le Royaume Sud-Arabe, Louvain, 1961, pp. 94–96.

¹⁸ Pline, Histoire naturelle, livre VI, 160, traduction Littré, cité dans Pirenne J., Le Royaume Sud-Arabe…, op. cit., p. 96.

¹⁹ Gagé J., Res gestae divi Augusti…, Publications de la faculté des lettres de l'université de Strasbourg, Paris, 1950, pp. 130–131.

²⁰ Costa P., «A Latin-Greek Inscription from the Jawf of the Yemen», PSAS, 7, 1977, pp. 69–72 et plus recent Bowersock G. W., Roman Arabia, Cambridge (MA), Harvard University Press, 1983, pp. 148–153.

²¹ Nicolet С., L'Inventaire du monde, Paris, 1988, pp. 86–95 te 98–99.

²² Desanges J., Recherches sur l'activité des Méditerranéens aux confins de l'Afrigue, Paris, Ecole française de Rome, 1978, pp. 155–173 et Rougé J., «La navigation en mer Erythrée dans l'Antiguté», LArabie et ses mers bordières…, op. cit., pp. 67–74.

²³ Strabon, Géographie, II, 5, 12 puis XVII, 1,13.

²⁴ Идентификация порта Миос Хормос остается неопределенной. См.: Sidebotham S. Е., «The Red Sea and the Arabian-Indian Trade», LArabie préislamique et son environnement…, op. cit., pp. 204–205.

²⁵ См. материалы по раскопкам в Вирампатнаме-Арикамеду (около Пондишери), опубликованные Ж.-М. Казалем в 1949 г. См. также: Sidebotham S.E., Roman Economic Policy in the Erythra Thalassa 30 B.C.-A.D. 217, Leiden, 1986, pp. 13–47.

²⁶ Robin Ch., «Yashur'îl Yuhar'ish mukarrib du Hadramawt», Raydân, 6, 1994, pp. 101–111 et p. 192 (pl. 48).

²⁷ Casson L, The Periplus Maris Erythraei, Text with Introduction, Translation, and Commentary, Princeton University Press, 1989.

²⁸ Périple de la mer Erythrée, paragraphe 27, adaptation de Pirenne J., Le Royaume Sud-Arabe de Qatabân, 1961 et de Dagron Ch., «La mer Erythrée, escales d'une découvette», Saba. 3–4,1997, p. 19.

²⁹ Sedov A. S., «New Archaeological and Epigraphical Material from Qana (South Arabia)», AAA, vol. 3, n° 2,1992, pp. 110–138 et fig. 4.

³⁰ Sedov A.S., «Qana' (Yemen) and the Indian Ocean; The archaeological Evidence, Tradition and Archaeolog», Early Maritime Contacts in the Indian Ocean, Proceedings of the International Seminar, New Delhi, 1994, pp. 11–35.

³¹ Périple de la mer Erythrée, paragraphes 30–31.

³² Robin Ch., «LArabie du Sud et la date du Périple de la mer Erythrée (Nouvelles données)», Journal asiatigue, t. CCLXXIX, 1991, pp. 1–31.

³³ Segall В., «Sculpture from Arabia Felix. The Hellenistic Period», American Journal of Archaeology, 59,1955, pp. 207–214 et pl. 62–65.

³⁴ Segall В., «The Lion-Riders from Timna'», Archaeological Discoveries in South Arabia…, 1958, pp. 155–178. Cette plague pour- rait être datée de 75 av. J.-C. — 50 ар. J.-C. contrairement à certaines datations plus anciennes (Segall В., 1955, p. 207).

³⁵ Will E., «De la Syrie au Yémen: problèmes de relations dans le domaine de l'art», LArabie preislamigue et son environnement…, po. cit., p. 277; il propose le I^er siècle ap. J.-C.

Заключение

¹ Robin Ch., «Les écritures avant l'Islam», REMM, n° 61, 1991–3, pp. 134–135.

² Schaloske M., Untersuchungen des Sabäischen Bewässerungsanlagen in Mârib…, pp. 162–165.

³ Такого типа работы проводились на некоторых орошаемых полях вблизи Шабвы.

⁴ Faris N. A., The Antiquities of south Arabia…, op. cit., Princeton, pp. 34–36 et 67–68.

Примечания переводчика

¹ Южная Аравия. Памятники древней истории и культуры. Вып. I. М., 1978. С. 7–8.

Иллюстрации

Сады Cабы

¹ Agatharchide de Cnide, éd. С. Müller, Geographi Graeci Minores, parag. 95, traduit par J. Pirenne, Le Royaume sud-arabe de Qatabân… 1961, p. 82.

² Kessel J., Fortune carrée, Paris, 1932, pp. 3–4.

³ Sources: Surface Water Resources, Final Report, vol. I–III, High Water Council, Sanaa, 1992.

⁴ Cf. A. de Maigret, The Bronze Age Culture of Hawlân at-Ttyal and al-Hada (Republic of Yemen). A first general Report, IsMEO, Rome, 1990. Voir aussi: Wilkinson T. J., Edens С., Gibson M., «The Archaeology of the Yemen High Plains: a Preliminary Chronology», AAA, 1997, pp. 99–142.

⁵ Сообщение, сделанное Б. Фогтом. Пользуюсь случаем, чтобы выразить ему свою благодарность.

⁶ Schmidt J., «Der Tempel des Waddum dhû-Masma'im», ABADY, Band IV, 1987, pp. 179–184.

⁷ Наводнение, наблюдавшееся в вади Байхан 12 апреля 1990 года; см.: Coque-Delhuille В., «Le milieu naturel de la région de Bayhân», Une vallée antique du Yémen: le wâdî Bayhân (à paraître).

⁸ Gentelle P., «Les irrigations antiques de Shabwa», Fouilles de Shabwa, II. Rapports préliminaires (Extrait de Syria, t. LXVIII, 1991), Paris, pp. 5–55.

⁹ Cf. «Antike Technologie, die Sabäische Wasserwittschaft von Mârib», ABADY, Band III (1986) et IV (1987), Philipp von Zabern, Mayence.

¹⁰ Gentelle P., Les Irrigations antiques, 1992, pp. 42–43.

¹¹ Cf. Schaloske M., «Untersuchungen der Sabäischen Bewässerungsanlagen in Mârib», ABADY, Band VII, Maycnce, 1995, pp. 162–164.

¹² По вопросу о локализациях см.: Schaloske M., «Untersuchungen…», op. cit, pl. 1, 8, 10, 11, etc.

¹³ См. план в работе Schmidt J., «Zweiter vorläufiger Bericht übet die Ausgrabungen und Forschungen des DAL…», ABADY, Band III, plan du Hauptvetteiler en annexe.

¹⁴ На этой стеле текст CIH 541.

¹⁵ Надписи CIH 622 et 623: Йасран означает южный оазис, а Абйан — северный.

¹⁶ Cf. Gentelle P. et Roux J.-Cl., à pataître dans Syria.

¹⁷ Pline, Histoire naturelle, livre XIII, 28–29.

¹⁸ Levkovskaya G. M. et Filatenko A. A., «Palaeobotanical and Palynological Studies in South Arabia», Journal of Palaeobotany and Palynology, 73, 1992, pp. 241–247.

¹⁹ Pline, Histoire naturelle, livre XXIV, 107–108.

²⁰ Hepper F. N. et Wood J. R. I., «Were There Forests in the Yemen?», PSAS, vol. 9, 1979, pp. 65–71.

²¹ Breton J.-F., «Les fortifications d'Arabie méridionale du VII^e au I^er siècle avant notte ère», ABADY, Band VIII, 1994, pp. 89–92.

²² Phillips W., Qatabân and Sheba, Exploring Ancient Kingdoms on the Biblical Spices Routes of Arabia, Londres, 1955.

²³ Bowen R. LeBaron, Albright F. P., Archaeological Discoveries in South Arabia, Baltimore, 1958, pp. 215–268.

²⁴ Vogt В., Bar'ân (aujourd'hui 'Arsh Bilqîs), temple d'Almaqah, Yémen, au pays de la reine de Saba', Catalogue de l'exposition, Paris, 1997, pp. 140–141.

²⁵ Pirenne J., «La lecture des rochers inscrits et l'histoire de l'Arabie du Sud antique», Bibliotheca Orientalis, XLI, 1984, col. 569–589. Plus récemment: Robin Ch., «Sheba dans les inscriptions d'Arabie du Sud», supplément au Dictionnaire de la Bible, Letouzey, Paris, 1996, col. 1091–1096 et 1147–1151.