ОУН В НАЧАЛЬНЫЙ ПЕРИОД ОККУПАЦИИ

22 июня 1941 года гитлеровская Германия напала на Советский Союз. Фактор внезапности и недостаточной подготовленности советских войск к войне с вооруженной по последнему в то время слову науки и техники армадой захватчиков дал временный перевес врагу: за несколько недель он оккупировал всю Правобережную Украину.

Вместе с гитлеровскими войсками на украинскую землю потянулись украинские националисты в составе специальных батальонов «Нахтигаль», «Роланд», «Походных групп», сотрудников УЦК, полицейских, переводчиков и прочих прислужников оккупантов. Не отставали от них и униатские эмиссары с заданиями Ватикана и митрополита Шептицкого, пытавшиеся создать на оккупированной фашистскими войсками советской территории униатские экзархаты. «Украинские интегральные националисты, — отмечает канадский историк О. Субтельный, — с энтузиазмом приветствовали нападение немцев на СССР, рассматривая его как многообещающую возможность установления независимой украинской державы». С первых же дней войны они развернули широкую диверсионно-террористическую деятельность на украинской земле, преследуя цель дезорганизовать советский тыл, подавить волю украинского народа к сопротивлению наседающему врагу.

В оуновской брошюре под названием «За українську державність», представляющей собой обзор отчетов ряда главарей территориальных подпольных организаций бандеровцев, зафиксировано: «Перед началом немецко-советской войны ОУН, несмотря на неимоверные трудности, организовала в селах сеть подпольщиков (оуновские организации. — Авт.), которые… в целом ряде районов Тернопольской области организовали вооруженные выступления повстанческих отрядов, разоружили много воинских частей. В целом… наши боевики подвергли нападению все города и села области еще до прихода туда немецкой армии».

Аналогичные преступления украинские буржуазные националисты совершили на территории Львовской, Станиславской (ныне Ивано-Франковской), Дрогобычской, Волынской и Черновицкой областей. Так, 28 июня 1941 года вблизи города Перемышляны на Львовщине несколько оуновских банд напали на небольшие отряды Красной Армии и отдельные автомашины, которые эвакуировали женщин и детей. Над красноармейцами и беззащитными людьми бандиты учинили жестокую расправу. Эти же банды помогли гитлеровцам захватить г. Перемышляны.

В районе местечка Рудка подразделение фашистской армии нарвалось на мужественное сопротивление советских войск. Нацисты попросили помощи у оуновцев, и те, как говорится в оуновской брошюре «За українську державність», «приняли живое участие в найзавзятійших боях». Сильно помогла немцам местная националистическая молодежь, которая поставляла оккупантам «конкретную информацию» о частях Красной Армии.

В Станиславской области банды ОУН действовали в Косовском и Долинском районах. Косовские отряды, как отмечается в брошюре, ликвидировали все остатки коммунистов, которые скрывались в окрестных селах. В окрестностях Долины партизанские группы (банды ОУН. — Авт.) успешно истребляли красные части и громили их…

Дрогобычская организация националистов пыталась проводить антисоветскую работу в рядах Красной Армии и советских учреждениях. Оуновцы арестовывали советских активистов, поджигали склады с оружием и боеприпасами, в некоторых районах вели бои с отступавшими частями Красной Армии.

Так же активно действовали националисты в Волынской и Ровенской областях. В районе поселка Верба Ровенской области они убили лейтенанта Красной Армии и троих бойцов. Вблизи Добромиля, Кольнятычев, Торговицы развернулись ожесточенные бои небольших красноармейских подразделений с оуновскими бандами. «С приходом немецкой армии, — отмечается в брошюре, — партизанские отряды (банды ОУН. — Авт.) вместе с немцами делали облаву в окрестностях Красного. Во время облавы взято 15 большевиков… В селе Красное красные пытались организовать свою партизанку, но украинские отряды их ликвидировали…»

В городе Вижница и селе Ростоки Черновицкой области украинские националисты вели бои с группами красноармейцев. Во многих селах области оуновцы делали антисоветские надписи, создавали свои комитеты и отделы так называемой «безпеки», которые впоследствии стали составной частью УПА.

Наряду с этим чудовищные преступления совершали вооруженные оуновские банды, специально подготовленные за границей и переброшенные на территорию республики накануне и в первые дни войны для осуществления диверсий, террора и других преступлений. Усилиями чекистских органов Украины в ее западных областях было обезврежено 63 банды ОУН в составе 273 бандитов. Эти бандформирования забрасывались в основном в крупные административные центры: Львов, Дрогобыч, Ровно, Борислав, Хотин, где совершали массовые расправы над их жителями. Только в городе Олев-ске ими было истреблено около 600 человек, в том числе много женщин и детей. О злодеяниях оуновских банд сообщается в донесении штаба Юго-Западного фронта от 24 июня 1941 года: «В районе Устьлуга действуют диверсионные группы врага, переодетые в нашу форму. В этом районе горят склады. В течение с 22 и утра 23 июня противник высадил десант на Хиров, Дрогобыч, Борислав, последние два уничтожены».

Вместе с тем в карательных операциях против мирного населения использовались также и воинские подразделения, сформированные в основном из специально обученных для этой цели оуновцев: легионы имени «Коновалыда», так называемый «Украинский легион» и другие. Эти формирования нацистских наемников двигались вслед за передовыми частями фашистской армии, а некоторые в их составе, совершая вместе с оккупантами неслыханные злодеяния.

В первых колоннах нацистской армии двинулся в свой разбойничий поход по украинской земле пресловутый легион «Нахтигаль». Его кровавый путь был усеян трупами ни в чем не повинных людей. 30 июня 1941 года нахти-галевцы вместе с гитлеровскими ордами ворвались в город Львов и учинили там кровавую расправу над его жителями. Действия легионеров, как пишет западногерманский исследователь Вальтер Брокдорф, переполошили даже бывалых нацистов. Они «взяли в зубы длинные кинжалы, засучили рукава гимнастерок, держа оружие наизготове. Их вид был омерзителен, когда они бросились в город… Словно бесноватые, громко гикая, с пеной у рта, с вытаращенными глазами неслись украинцы по улицам Львова. Каждый, кто попадался им в руки, был жестоко казнен».

Уже в первые часы оккупации Львова начались массовые расправы над его жителями, сопровождавшиеся истязаниями и пытками. Для этого из легионеров были созданы специальные команды, которые занимались ликвидацией работников местных органов власти и лиц еврейской национальности.

В период с 1 по 4 июля 1941 года с участием украинских националистов, сформированных в легион «Нахтигаль», и по их наводкам гитлеровцами были уничтожены во Львове выдающиеся польские ученые и представители интеллигенции и других западных областей Советской Украины — академик Соловий, профессоры: Бартель, Бой-Желенский, Серадский, Новицкий, Ломницкий, Домасевич, Ренцкий, Вайгель, Островский, Манчевский, Грек, Круковский, Добжанецкий и другие. Всего 64 человека.

Относительно бандеровского легиона «Нахтигаль», которым руководили Теодор Оберлендер, бандеровец Роман Шухевич и униат Иван Гриньох, мельниковец Богдан Михайлюк в своей брошюре «Бунт Бандери», изданной в 1950 году за рубежом, писал: «Они (бандеровцы. — Ред.) называли его громким именем «легион», а немцы — «Соловей», поскольку его задачей было идти позади немецких войск, петь украинские песни и создавать среди украинского населения дружественные для немцев настроения».

Но эти националистические молодчики в форме вермахта с желто-голубой ленточкой на плече, трезубцем на кокарде и со словами «С нами бог» на пряжке вместо песен занимались уничтожением мирных советских граждан.

Такие же преступления совершали украинские националисты и в других городах и селах западных областей Украины, оккупированных немецко-фашистскими захватчиками. Они вылавливали в селах оставшихся советских активистов и жестоко с ними расправлялись — вешали, расстреливали, душили и избивали.

Всех уничтоженных советских граждан украинские националисты под страхом смерти запрещали их близким хоронить на кладбище. И несчастные родные и другие члены семьи хоронили убитых где придется — во дворе, в огороде или в поле.

Обо всех этих кровавых злодеяниях гитлеровцев и украинских националистов в первые дни фашистской оккупации западных областей Украины хорошо знал и митрополит Шептицкий. Но князь униатской церкви не стал на защиту советских людей, напротив, 5 июля 1941 года он обратился к духовенству и верующим с призывом еще усерднее молиться за «победоносную немецкую армию». За первую неделю июля 1941 года нацистами и оунов-цами было уничтожено свыше трех тысяч львовян.

Тысячи невинных советских граждан нахтигалевские палачи уничтожили в Золочеве и Тернополе, Сатанове и Виннице и других городах и селах Украины и Белоруссии, где со временем оказалось это абверовское подразделение. Кровавые оргии и массовые экзекуции совершались нахтигалевцами также в Станиславе. Там в первые дни гитлеровской оккупации было уничтожено 250 учителей, врачей, инженеров, адвокатов.

Особенно жестоко расправлялись оуновцы с еврейским населением. В первые месяцы оккупации западных областей Украины оуновцы вместе с гитлеровцами устраивали так называемые «кристальные ночи» — расстреливали, убивали и сжигали во Львове, Тернополе, Надворной десятки тысяч евреев. В одном только Станиславе с июля 1941 по июль 1942 г. гитлеровцами вместе с оуновцами уничтожено 26 тысяч евреев, что подтвердилось в Мюнстере (ФРГ) на суде над бывшим руководителем полиции безопасности и СД в Станиславе Г. Кригером в 1966 году.

Канадский историк О. Субтельный отмечает, что наиболее характерной чертой оккупационного режима, свидетельствовавшей о его нацистской природе, было отношение к евреям и военнопленным. Большинство евреев оказалось в руках нацистов, которые вместе с украинскими националистами создали на Украине 50 гетто и более 150 больших концентрационных лагерей. За несколько месяцев нацисты уничтожили 850 тысяч евреев. В Киеве за первые два месяца оккупации нацистами и украинскими националистами в Бабьем Яру было расстреляно около 33 тысяч человек. За три года оккупации нацистами и оуновцами из Буковинского куреня Петра Войновского здесь было уничтожено более 360 тысяч граждан, в числе которых находились военнопленные, партизаны, партийные и советские работники.

Таким же бесчеловечным было отношение нацистов и украинских националистов к советским военнопленным. До конца войны из 5,8 миллиона советских военнопленных погибло 3,3 миллиона, в том числе 1,3 миллиона на Украине. А всего за годы войны на территории Украины оуновцы вместе с немцами уничтожили 5 миллионов 300 тысяч человек, 2 миллиона 300 тысяч работоспособных украинцев и украинок угнали на каторжные работы в Германию.

Направляя в помощь гитлеровцам военизированные подразделения и вооруженные банды, украинские националисты полагали, что им удастся обеспечить для себя теплые местечки в администрации будущего гитлеровского протектората на Украине и поделить с нацистами политическую власть. Однако уже тогда было видно, что ОУН нужна была гитлеровцам не как равноправный партнер для дележа захваченной территории и награбленного богатства, а как союзник кровавых злодеяний над советскими людьми. Со всей очевидностью это признавали даже многие оуновцы. «Немецкие военные круги, — подчеркивал бывший член ПУНа (Провод украинских националистов) 3. Кныш, используя военно-разведывательные усилия бандеровцев, не думали в борьбе с большевиками опираться на них».

Второй особенностью подрывной деятельности ОУН в рассматриваемом периоде является то, что украинские националисты с помощью гитлеровцев сумели организовать на всей временно оккупированной немцами территории республики органы самоуправления, в первую очередь так называемые сельские и районные управы и полицию, главной задачей которых являлось вылавливание и истребление коммунистов и работников советских органов. По всей Украине, как пишет О. Субтельный, появилось более ста некоммунистических газет. В больших городах, особенно в Киеве, возникло много литературных, научных и общественных групп. Они развернули широкую пропагандистскую работу, призывая украинцев к сотрудничеству с германскими оккупантами, которых услужливо называли «освободителями».

Наряду с этим оуновцами были сформированы батальоны украинской охранной полиции № 109, 114, 115, 116, 117, 118 и другие, которые вели бои с советскими партизанами.

Для вооруженной борьбы с белорусскими партизанами батальоны «Нахтигаль» и «Роланд» в конце октября 1941 года были отозваны с фронта и объединены в одно формирование, так называемый шутцманшафт-батальон. В середине марта 1942 года шутцманшафт-батальон-201 во главе с оуновцем и майором абвера Евгением Побегущим и его заместителем гауптманом Романом Шухевичем был переброшен в Белоруссию. Здесь он стал именоваться подразделением-201 полицейской дивизии, которая вместе с другими бригадами и оперативными батальонами действовала под верховенством обергруппенфюрера СС Е. Бах-Залевски. За «боевые доблести» Побигущий и Шухевич были награждены гитлеровцами Железными крестами. В чем состояла «боевая доблесть» Побегущего и Шухевича, как и всего шутцманшафт-батальона, сказано в книге известного украинского исследователя В.И. Масловского «3 ким i проти кого воювали українсьі націоналісти в роки Другої Cвітової Війни». «Вже сьогодні, — пишет автор, — досить чітко визначено, що шутцманшафт-батальон не мости охороняв в партизанському краї, в Біnopyci, а діяв у складі каральних формувань обергруппенфюрера СС фон дем Бах-Залевськи проти білоруських партизанів i мирного населення, брав участь у каральних операціях «Болотяна лихоманка», «Трикутник», «Котбус» та інших. На их «боевом счету» десятки сожженных белорусских хуторов и деревень, в том числе печально известная Хатынь, несчетное количество загубленных жизней белорусских патриотов.

Свой кровавый след шутцманшафт-батальон-201 оставил и на украинской земле, дотла уничтожив волынское село Кортелисы и расстреляв 2800 его граждан, о чем в свое время писал нынешний «демократ» Владимир Яворивский.

Кроме того, многие украинские националисты проходили воинскую службу в подразделениях вермахта: более 700 оуновцев служили солдатами в 5-й танковой дивизии СС «Викинг», 10ОО человек в составе танковой дивизии СС «Фрундберг», многие оуновцы являлись военнослужащими 22-й дивизии Кейтеля, бригады «Нора» и др.

Главари ОУН направили на Украину вслед за наступавшими частями фашистской армии несколько так называемых «походных групп». Эти подразделения, по определению оуновских «проводников», являлись «своеобразной политической армией», в состав которой вошли 6 — 6982 161 кадровые националисты, имевшие опыт борьбы в условиях глубокого подполья. Маршрут их движения был заранее согласован с абвером. Так, северная «походная группа» в составе 2500 человек двигалась по маршруту Луцк — Житомир — Киев. Средняя — 1500 оуновцев — в направлении Полтава — Сумы — Харьков. Южная «группа» в составе 880 человек следовала по маршруту Тернополь — Винница — Днепропетровск — Одесса.

Деятельность этих групп сводилась к выполнению функций вспомогательного оккупационного аппарата на захваченной территории республики: они помогали гитлеровцам формировать так называемую украинскую полицию, городские и районные управы, а также другие органы фашистской оккупационной администрации. Одновременно с этим участники «групп» устанавливали контакты с разного рода уголовными элементами, используя их для выявления патриотического подполья и советских партизан.

С самого начала своего существования эти органы самоуправления были под властью гитлеровской оккупационной администрации. Имеющиеся в архивах Украины материалы подтверждают это. Например, в указаниях рейхскомиссара Украины Эриха Коха за № 119 «Об отношении воинских частей к украинскому населению» подчеркивается: «…созданные украинские национальные местные управления или районные управы должны рассматриваться не как самостоятельные управления или уполномоченные от высших властей, а как доверенные для связи с немецкими военными властями. Задача их заключается в том, чтобы выполнять распоряжения последних».

Вместе с тем главари ОУН послали на захваченную территорию Украины значительное количество «зондер-фюреров», переводчиков, проводников и других пособников оккупантам. Вскормленные гитлеровским гестапо оуновцы в черных мундирах с желто-голубыми нарукавниками и трезубцами совместно с эсэсовцами несли службу палачей в лагерях смерти — в Травниках, Майданеке, Освенциме и других.

Направляя на советско-германский фронт свои формирования, украинские буржуазные националисты таким образом оказывали рейху не только вооруженную поддержку в борьбе с регулярными частями Красной Армии и советскими партизанами, действовавшими во вражеском тылу, но и практически помогали фашистам осуществлять захватническую политику на оккупированной территории. Эту свою преступную деятельность осознавали даже многие главари оуновского подполья. Так, бывший член центрального провода ОУН А.А. Луцкий, будучи захвачен чекистскими органами, на допросе 31 июля 1945 года показал: «Продвигаясь вслед за немецкой армией на восток, ОУН помогала немцам создавать местные органы власти, помогала практически осуществлять их захватническую политику на территории СССР». Более определенную оценку деятельности оуновцев в годы войны дал бывший командующий северной группой УПА СП. Янышевский. На допросе 3 ноября 1948 года он показал: «Препятствуя Советской армии в ее борьбе против немцев, участники оуновского подполья явились предателями украинского народа и своей деятельностью помогали только немцам».

В исследуемый период украинские буржуазные националисты провели также определенную работу по созданию сети территориальных националистических организаций на востоке Украины. Например, на оккупированной территории восточных областей республики ОУН-бандеровцами было создано два краевых провода: в городе Киеве (провод ОУН центральных и восточных украинских земель), в состав которого вошли провода ОУН Житомирской, Винницкой, Киевской, Черниговской, Полтавской, Сумской и Харьковской областей, хотя на деле они мало чем проявили себя; в городе Днепропетровске (провод ОУН южных украинских земель), который распространял свое влияние на Кировоградскую, Днепропетровскую, Херсонскую, Одесскую, Ворошиловградскую и Крымскую области.

Аналогичную работу провели и ОУН-мельниковцы, для чего были направлены в оккупированные районы Украины опытные главари ПУНа Капустянский, Гайвас, Бойдуник, Сушко, Сулятицкий и другие, которые создали также два краевых провода ОУН: Львовский, распространявший свое влияние на западные области УССР, и Киевский под шифром «Схід», действовавший на востоке Украины. Кроме этого, ими же был организован ряд областных проводов ОУН: Киевский, Харьковский и Волынский.

Временные успехи фашистской армии на советско-германском фронте в первые дни войны вскружили голову не только гитлеровцам, но и украинским буржуазным националистам, которые полагали, что настал благоприятный момент для реализации многолетних обещаний нацистов о создании «Самостийной Украины» под протекторатом фашистской Германии. 30 июня 1941 года в городе Львове Я. Стецько, И. Гриньох, Р. Шухевич и другие бандеровцы созвали собрание так называемых «представителей западно-украинских земель» в количестве 30 человек, на котором с благословения униатских клерикалов и самого Шептицкого провозгласили создание самостоятельного украинского государства. На том же собрании был объявлен декрет об образовании марионеточного правительства — «Украинского краевого правления» — во главе с Ярославом Стецько.

Примечательно, что на этом собрании в бывшем здании украинской «Просвіти» также присутствовали германские оккупационные власти. В числе приглашенных находились доверенные лица главы германской военной разведки адмирала Канариса: Г. Кох, А. Бизанц и Г. Кайт. В заранее подготовленном «акте самостмності» (параграф № 3) говорилось: «Українська держава буде тісно співдіяти з націонал-соціалістичною Великою Німеччиною, що під проводом Адольфа Гітлера творить новий лад в Європі i світі… Українська армія… буде боротися з союзною німецькою арміею… за новий лад у цьому світі.»

С. Бандера и его сторонники явно спешили. Они хотели упредить действия мельниковцев и побыстрее захватить власть на Украине. Выступая по этому поводу на наспех организованном сборище, один из подручных С. Бандеры Ярослав Стецько, по словам бывшего униатского священника Гавриила Костельника, заявил: «Политику мы будем проводить без всяких сантиментов. Мы уничтожим всех без исключения, кто станет на нашем пути… Наша власть будет политической и военной диктатурой ОУН, для врагов страшной и неумолимой».

Несмотря на то что этот «акт» был присягой националистических верховодов на верность фашизму, Гитлер не пожелал делить власть ни с каким украинским правительством. Приказом Гитлера, датированным 17 июля 1941 года, временно оккупированные нацистами советские земли перешли в ведение «рейхсминистерства» по делам занятых восточных областей, которое возглавлял А. Розенберг. При этом территорию Украины разделили искусственными границами. Галиция, в частности, была присоединена как «дистрикт» к так называемому «генерал-губернаторству». Аналогичную попытку предприняли и мельниковцы, создав в Киеве осенью 1941 года «Національну Раду України» во главе с членом ПУНа Величковским, но и ее вскоре немцы разогнали. Одесская область, южные районы Винницкой и западные земли Николаевской областей под названием «Транснистрия» переданы Румынии, значительная часть территории Украины включена в состав рейхскомиссариата «Украина», разделенного на 6 генеральных округов. Иные же оккупированные украинские земли непосредственно подчинялись немецкому командованию.

Таким образом, провозглашенная бандеровцами «самостійна Україна» существовала только на бумаге, и то не долго. Что же касается ее инициаторов — Бандеры и Стецька, — то они были вызваны сначала в Краков, а затем в Берлин и там подверглись выговору «за самоуправство». Им предложили внести предложения об упразднении «акта от 30 июня» и о дальнейшем улучшении сотрудничества украинских националистов и нацистов. Такие предложения Бандера и Стецько написали и подали на рассмотрение нацистской верхушки. В предложениях имеются дополнительные подробности относительно прислужничества украинских националистов германским властям. Отмечается, в частности, что УВО, а со временем ОУН издавна сотрудничали с Веймарской республикой, а позднее с нацистской диктатурой. Свою внешнеполитическую концепцию украинский национализм строил только на тесном сотрудничестве с Германией.

Сделав краткий «исторический» экскурс в прошлое, оуновские верховоды подошли к сути проблемы, в связи с которой они оказались в Берлине, к «акту» от 30 июня. Они просили гитлеровцев не связывать события 30 июня с «недисциплинированностью» националистов. Эту просьбу они обосновали тем, что националисты долгое время боролись против Советской власти и теперь желают завоевать доверие народа на западе Украины, чтобы направить его на борьбу с Советами. Для этого они готовы выполнять самую грязную работу: взрывать фабрики и заводы, средства транспорта и связи, уничтожать культурные ценности народа, исполнять обязанности полицаев, карателей, шпионить, подрывать движение сопротивления и т. п. И наконец, все попытки украинских националистов еще до войны уяснить их компетенцию — что позволительно, и что непозволительно в борьбе против Москвы — были безрезультатными. В частности, накануне нападения на Советский Союз Стецько пытался обсудить этот вопрос во внешнеполитическом отделе нацистской партии. Один из чиновников этого отдела доктор Ляйбрадт, к которому обращался Стецько, отказался разговаривать с ним, не добился встречи и другой националистический главарь В.Cтaxiв. Руководители нацистского партийного аппарата не желали обсуждать вопросы политики с националистической челядью и даже не желали пускать их на порог учреждений, которые выполняли прямые указания «фюрера». Считая, что разговоры на политические темы с оуновцами не стоят выеденного яйца, они посылали их к разведслужбам, которым националисты отдались душой и телом.

Ссылаясь на то, что «акт» 30 июня был заблаговременно согласован с абвером, Бандера и Стецько просили своих покровителей не провозглашать отмену «акта» от 30 июня и роспуска «правительства» Стецько, а вместо этого создать так называемую «Украинскую национальную раду» во Львове, которая не будет иметь никаких политических функций и будет действовать по строгому принципу: выполнять все приказы и указания губернатора Галиции и всесторонне способствовать установлению «нового порядка» в западных областях Украины. «Сподіваемося, — писали Бандера и Стецько, — що таке розв'язання справи, з одного боку, заспокоїть українських націоналістів, а з другого — не підірве престижу Німеччини».

Это предложение верховодов ОУН было одобрено нацистской верхушкой. «Рада» была создана, но без каких бы то ни было актов, декретов и универсалов, без фанфар и торжественных речей. А когда страсти утихли, «Рада» без какой бы то ни было огласки была разогнана, так как даже такой послушный националистический «орган» был не нужен гитлеровцам.

Что же касается дальнейшей активизации агентурной деятельности украинских националистов, то в связи с провалом плана «блицкрига» и усиления антифашистской борьбы населения на оккупированных землях Украины бандеровской ОУН было предложено немедленно вступить в двойную политическую игру. Участие Бандеры и Стецько в этих планах нацистов пока что исключалось. В интересах «конечного дела» их оставляли в Берлине под домашним арестом, чтобы таким путем они могли «доказать свою дисциплинированность» и верность идеалам фашизма. Верховоды ОУН по предложению немецкой разведки передали свои полномочия Лебедю — второму заместителю Бандеры, который с того времени стал именоваться «правительственным проводником». Для инструктирования Лебедя относительно мер нацистской разведки «арестованный» Стецько, как отмечает американский исследователь Джон Армстронг, из концлагеря Заксенхаузен специально на несколько дней выезжал в Краков. Бандеровцам поручалось следить за политической жизнью населения Западной Украины, приспосабливаясь к его настроению, и в случае необходимости переходить на «нелегальное» положение в так называемое «антинемецкое подполье» с тем, чтобы сдерживать антифашистские настроения масс, порывы к борьбе против оккупантов. Как основание для перехода ОУН на «нелегальное» положение Лебедю предлагалось использовать факт непризнания «акта» 30 июня и инсценированный арест Бандеры, Стецько и министров его марионеточного «правительства» — Габрусевича, Ильин цкого, Старуха, Стахива и других.

Тем временем Бандера и Стецько спокойно жили в обособленном от других узников помещении концлагеря Заксенхаузен. Отсюда они слали указания Лебедю о деятельности ОУН. В них они требовали, чтобы не было сделано ни одного выстрела по немцам. «Наш враг Москва», — писали они.

После, казалось бы, ошеломляющего удара по «государственности» Украины украинские буржуазные националисты на протяжении всей войны продолжали активно участвовать в карательных операциях против советских патриотов, проводивших борьбу с оккупантами.

Вскоре после ареста Бандеры и Стецько Николай Лебедь, возглавивший бандеровское подполье на Украине, на встрече с нацистом Теодором Оберлендером подтвердил свое клятвенное обещание вместе с немцами вести войну против Советского Союза до его полного разгрома и построения на его развалинах «нового порядка».

Из оуновцев комплектовался низовой оккупационный аппарат нацистов: бургомистраты, полиция, старостаты и другие. Например, главарь краевого провода ОУН «Одесса» Янишевский (Далекий) служил комендантом и следователем украинской полиции в городе Виннице. Там же служил Смок, впоследствии главарь провода ОУН на ПЗУЗе. Заместителем коменданта Тучинской райполиции в Ровенской области являлся Трофимчук (Недоля), впоследствии командир куреня УПА, и др. Они принимали непосредственное участие в злодеяниях над ни в чем не повинным населением и попавшими в их руки советскими военнослужащими.

Об одной из многочисленных трагедий, виновниками которой были оккупанты и их оуновские пособники, поведал на допросе 4 июля 1944 года бывший заместитель начальника Дубровицкой районной полиции B.C. Логвинович. «15 июля 1941 года, — показал Логвинович, — в м. Дубровица прибыла большая группа гестаповцев, как позже выяснилось, для умерщвления еврейского населения. На следующий день по приказу начальника местного гарнизона на площади собралось около трех тысяч человек, среди которых было много стариков, женщин и детей. Огромная толпа в сопровождении гестаповцев и полицейских — украинских националистов двинулась к вокзалу, откуда всех их вывезли в город Сарны. Там они и были расстреляны. Некоторым из обреченных удалось бежать с места казни. Однако полицейские вылавливали их и группами по 30–40 человек передавали гестаповцам». «Трудно описать чувства, охватившие обезумевших от горя и ужаса невинных людей, — признавался Логвинович, — я наблюдал сцены, как в порыве отчаяния потерявшие рассудок матери, подняв кверху грудных детей, шли навстречу палачам, моля о пощаде. Сраженные огнем, они падали и умирали со словами проклятия на устах к своим убийцам».

Касаясь моральных качеств полицейских, участвовавших в этой карательной акции, Логвинович заявил: «Личный состав райполиции был укомплектован пятьюдесятью отъявленными головорезами, нетерпеливо ожидавшими «мокрой работы». Это были люди со звериными инстинктами, ожидавшими только случая, чтобы проявить их на деле истребления советских людей». Данную характеристику можно отнести к абсолютному большинству бандеровцев, служивших в так называемой «украинской полиции», являвшейся зловещим орудием охраны нацистского «нового порядка».

Массовые казни советских людей осуществлялись и на территории восточных областей республики. Так, только в городе Пирятине Полтавской области было расстреляно свыше 2700 местных жителей. В Васильковском и Ржищевском районах Киевской области уничтожено около 5 тысяч человек.

Бандеровцы совершали чудовищные злодеяния над советскими военнослужащими, бежавшими из фашистских концлагерей. Только в одном Гощанском районе Ровенской области летом 1943 года ими было замучено и расстреляно около 100 военнопленных. Трупы погибших, а в ряде случаев и живых людей, с привязанными на шею камнями палачи бросали в реку Горынь. В январе 1944 года в Березновском районе той же области бандеровские бандиты зарезали 15 красноармейцев.

Вот так, руками украинских буржуазных националистов гитлеровцы строили «новый порядок» на временно оккупированной территории Украины, что во всех ужасающих подробностях подтвердилось на Нюрнбергском процессе над главными нацистскими преступниками.

И потому в тылу врага росло и набирало силы партизанское движение, которое все больше втягивало в свои ряды советских патриотов. Так, уже в первые месяцы войны на оккупированной территории республики действовало 946 партизанских отрядов и групп, насчитывавших в своих рядах около 35 тысяч патриотов, которые наносили урон живой силе и военной технике противника.

Борьбе с партизанским движением на оккупированной территории Украины фашисты вынуждены были уделять все большее внимание. Однако оккупанты понимали, что одна лишь открытая пропаганда национализма среди жителей захваченных районов республики не в силах удержать советских людей от вооруженной борьбы с ними. Поэтому они начали использовать оуновцев для обмана украинского населения, предложив главарям ОУН объявить, что после роспуска «правительства» Стецько они якобы уходят в «подполье», откуда намерены вести борьбу против оккупантов.

В архивах хранится немало документов, раскрывающих коварную тактику действий оуновцев. Это касается прежде всего организации лжепартизанских отрядов, которые создавались по прямому приказу Гитлера в занятых районах республики и использовались против патриотов, ведущих борьбу во вражеском тылу. Вот что говорится по этому вопросу в приказе Гитлера «О противо-партизанской войне»: «Необходимо использовать все средства обмана, маскировки. Оправдала себя организация лжепартизанских отрядов из местных жителей, находящаяся на службе у немцев и действующая под их руководством». В состав этих формирований нацисты под видом «борьбы» с немецкими захватчиками вовлекали как оуновцев, так и жителей, не входивших в состав ОУН, спасавшихся в лесах от чудовищной эксплуатации, грабежа и насильственного вывоза на принудительные работы в Германию. Люди, обманутые немецкой фразеологией, считали, что их поведут на борьбу со своими поработителями. Однако этого не произошло, да и не могло произойти, так как цель данной провокации состояла в том, чтобы отвлечь народные массы от выступления против оккупантов. Отсутствие же обещанной «борьбы» с фашистскими захватчиками оуновские главари объясняли неподготовленностью украинского народа к ней. Одновременно с этим бандеровские лидеры усиленно обрабатывали участников так называемого «антинемецкого подполья» в антисоветском духе, доказывая, что их первым врагом является Москва.

Подобную деятельность по созданию лжепартизанских отрядов главари ОУН-бандеровцев проводили не только на западе Украины, но и на востоке республики — в Ворошиловградской, Харьковской, Сталинской, Сумской, Черниговской и других областях. Действуя по заданию гестапо, они причинили немалый ущерб партизанскому движению, сковывая боевые действия патриотов против врага.

Разоблачая эти коварные приемы нацистов, руководство Украинской ССР в своем обращении к населению оккупированных районов республики в 1943 году отмечало: «Немцы и их слуги — украинско-немецкие националисты хотят обмануть, сдержать борьбу украинского народа со своим заклятым врагом — немецкими захватчиками. Создавая лжепартизанские отряды, украинские националисты делают это для того, чтобы украинцы… не пошли в настоящие партизанские отряды, которые действительно ведут борьбу с оккупантами».

После разгрома армейских группировок противника под Москвой, на Волге, а также успешных действий советских войск на других участках Восточного фронта, немецко-фашистская армия стала откатываться все дальше на запад, неся огромные потери в живой силе и технике. Чтобы пополнить свои войска, гитлеровцы прибегали к тотальным мобилизациям населения своей страны. В этих условиях украинские буржуазные националисты поспешили на помощь своим хозяевам, пообещав выставить миллионную армию, состоящую полностью из оуновцев. С этого момента начинается второй этап в подрывной деятельности украинских националистов против СССР в годы войны. Он, как и первый, также имеет свои особенности в организации и ведении враждебной работы против Страны Советов. В частности, в отличие от предыдущего, в это время главенствующая роль в проведении диверсионно-разведывательной и террористической деятельности против местных органов власти, наступавших частей Красной Армии принадлежала не территориальным организационным звеньям ОУН, а воинским формированиям националистов и вооруженным бандам, входившим в состав УПА (Украинской повстанческой армии).

Источники:

1. Субтельний О. УкраЇна. Історія. — Київ, 1993.

2. За українську державність. — Вид. ОУН.

3. Архив КГБ УССР, ф. 16, оп. 34/51, п.н. 8, л. 2.

4. Архив КГБ УССР, д. 386, т. 1,л. 140–142.

5. Архив КГБ УССР, д. 490, т. 1, л. 100.

6. Brockdorf W. Geheimkommandos des Zweiten Weltkrieges. Munchen, 1967.

7. Коровин Б.В., Чередниченко В.П. В тылу врага. — М., 1974.

8. Чередниченко В.П. Націоналізм проти нації. — К., 1970.

9. Гаража С. За кем пойти следом?// Правда. — 1992. — 19 ноября.

10. Михайлюк Б. (Кныш З.). Бунт Бандеры. — Канада, 1950.

11. Масловський. В. 3 ким i проти кого воювали українські націоналісти в роки Другої Світової Війни. — М., 1999.

12. Яворівський В. Вічи\ Кортели. — К., 1983.

13. Мітьковецький Д.І. Тавра запроданства не змити. — В сб.: Реабилитации не подлежат (Материалы научно-практической конференции 21–22 июня 1996 года). — К., 1997.

14. ЦГАОО Украины, ф. 1,оп. 1 — 14, ед. хр. 115, л. 73–76.

15. Архив КГБ УССР, ф. печ. изданий, д. 372, т. 38, д. 287, т. 20; т. 16, л. 142.

16. Сурма. — 1941. — 2 липня.

17. ЦГАВОВУ Украины, ф. 3833, оп. 3, д. 7, с. 5.

18. ArmstrongJ.A. Ukrainian Nationalism. — London, 1960.

19. Архив КГБ УССР, ф. печ. изданий, д. 372, т. 1.

20. Обращение к населению оккупированных районов Украины. — Киев: Укриздат ЦККП(б)У, 1943.

21. Hanusiak М. Lest we forget. — Toronto. 1976.

А.А. Войцеховский, Г.С. Ткаченко