Общий знаменатель трех неизвестных

Каменный Леонардо да Винчи угрюмо взирает с высоты своего пьедестала на проносящиеся подобно шмелиному рою вереницы автомашин. Одни из них устремляются налево, к международным линиям аэропорта Фьюмичино, другие — направо, к внутренним… «Если бы Леонардо ожил хотя бы на минуту, — язвят острые на язык римляне, — он наверняка сгорел бы со стыда от того, что люди назвали его именем этот нелепый аэродром». О вкусах не спорят. Но можно понять пристрастность жителей Вечного города. Их память еще хранит скандальную историю, связанную со строительством аэропорта имени Леонардо да Винчи, которую газетчики, видимо, недаром окрестили в свое время «аферой века». Не в меру лихие подрядчики не только многократно завысили смету предварительных расходов, но и ввели настолько жесткий режим экономии стройматериалов, что на Фьюмичино и по сей день что-нибудь, но обязательно ремонтируют. Ходили слухи, что в создании «золотого» аэродрома активное участие принимали через подставных лиц некоторые крупные боссы сицилийской мафии. Правда, говорили об этом шепотом, но довольно настойчиво. Отсюда улетел в свой последний рейс на Сицилию самолет президента «ЭНИ» Энрико Маттеи. В том, что он не возвратился в Вечный город, тоже была замешана сицилийская мафия. И об этом говорили, кстати, во всеуслышание.

Имя прогрессивного итальянского кинорежиссера Франческо Рози широко известно как на Апеннинах, так и за рубежом. Его киноленты отличают не только высокая художественность и политическая заостренность, но и поразительная для избранного им жанра документальность, стремление не только рассказать о событии, но и раскрыть его. Правда, в тот раз, несколько лет назад, после просмотра в узком кругу премьеры фильма «Энрико Маттеи» Рози на мой вопрос о причинах трагической гибели президента общества «ЭНИ» лишь безнадежно пожал плечами.

— Я хотел еще раз привлечь внимание общественного мнения к обстоятельствам его смерти, обстоятельствам, которые мне не удалось выяснить по некоторым, не зависящим от меня причинам…

Кинокартина начинается и заканчивается одним и тем же эпизодом. Окутанные предрассветным туманом, молчаливо стоят деревья на лесной поляне. Ковш экскаватора поднимает из глубокой ямы, наполненной жидкой грязью, обломок фюзеляжа реактивного самолета. Карабинеры несут что-то в окровавленной простыне. Люди, окружающие место катастрофы, отворачиваются. В простыне то, что осталось от инженера Маттеи, его личного пилота — кавалера золотой медали Сопротивления Бертуцци и американского журналиста Вильяма Мак Хейла, который в это время заканчивал биографическую книгу о президенте «ЭНИ». Так оно было и на самом деле.

А в середине фильма — рассказ о поистине легендарной жизни этого человека, начавшего самостоятельную жизнь с мытья тарелок в неаполитанской траттории «Тетка Тереза», отважно сражавшегося в рядах Сопротивления и возглавившего в конце сороковых годов крупнейшее государственное объединение страны. Да, Маттеи представлял интересы национальной буржуазии, и на этот счет ни у кого не возникало никаких иллюзий. Но он был антифашистом и патриотом своей страны. Именно он доказал возможность создания в Италии национальной нефтеметановой промышленности, освобождения ее от кабалы, навязанной после войны международным нефтяным картелем, именуемым «Семью сестрами».

«Стандард ойл оф Нью-Джерси», «Сокони мобил ойл К0», «Стандард ойл оф Калифорния», «Тексас ойл К0», «Галор ойл корпорейшн», «Бритиш петролеум компани», «Ройял датч-Шелл». Союз американских, английских и голландских нефтяных королей, вернее, королев — все же «сестры». В течение десятилетий они диктовали цены на нефть и нефтепродукты на европейских рынках, единолично устанавливали условия нефтяных концессий. Маттеи первым пробил брешь в нефтяной монополии «сестер» сначала на Апеннинах, а затем и в некоторых ближневосточных странах, где он предложил более выгодные для развивающихся государств условия распределения прибылей.

В фильме Франческо Рози есть эпизод, когда некий заокеанский бизнесмен, тщетно пытавшийся уговорить президента «ЭНИ» не портить отношений с нефтяными королями, оставшись наедине со своим доверенным лицом, бросает запоминающуюся фразу: «Я удивлен, что мистер Маттеи еще жив».

И еще один эпизод. Президент «ЭНИ» должен срочно улететь из сицилийского города Катании в Милан. Его пилот неотлучно дежурит у самолета. Неожиданно его вызывают к телефону в аэропортовский бар. Бертуцци тщетно пытается выяснить, кто с ним говорит. А в это время к самолету подходят двое в комбинезонах и один в полицейской форме… Так было и на самом деле. Только этих трех людей, побывавших у самолета, никто потом ни найти, ни опознать не смог.

В середине пятидесятых годов мне, тогда еще работнику нашего торгового представительства в Риме, довелось присутствовать на беседе с президентом «ЭНИ». Речь шла о первых закупках Италией значительных количеств советской нефти. «Надо освободить Европу от владычества нефтяных картелей, — говорил тогда Маттеи. — Сколь долго можно терпеть их грабительскую политику?» Наверное, тогда ему впервые пришла идея о возможности строительства гигантского газопровода, который мог бы снабжать Италию советским газом.

Сегодня, когда успешно реализуется «сделка века» между советскими внешнеторговыми организациями и «ЭНИ» о поставке в Италию сибирского метана в обмен на стальные трубы для газо-и нефтепроводов, рассчитанная на двадцатилетний период, все кажется простым и естественным. Тогда же, в период разгара «холодной войны», покупка советской нефти и смелые идеи инженера Маттеи вызвали бурю негодования у нефтяных королей и королев. И не только у них. «Маттеи продался коммунистам…», «Президент «ЭНИ» разрушает нефтяной рынок…» — кричали заголовки некоторых буржуазных газет. В потоке почты, которая ежедневно ложилась на стол инженера, все чаще и чаще стали попадаться анонимные письма с угрозами. Пилоту Бертуцци приходилось каждый раз перед вылетом тщательно осматривать личный самолет Маттеи…

Поздно вечером в субботу 27 октября 1962 года неожиданно заработали телетайпы редакций всех итальянских газет, и дежурные срочно засели за переверстку подготовленных на утро первых полос, хотя полученное сообщение занимало всего несколько слов: «Милан, 27-е. Самолет инженера Маттеи упал в местечке Баскапе, провинция Павия. Сообщение получено от представителей миланского аэродрома Линате».

Бывший председатель областного совета Сицилии христианский демократ Джузеппе Д'Анджело заявил в интервью еженедельнику «Еуропео»:

— Я был последним человеком, который видел живым Энрико Маттеи. Более того, в течение нескольких часов в болоте Баскапе искали и мой труп, потому что я должен был лететь вместе с Маттеи и мое имя Бертуцци уже вписал в пассажирский список… Наш вертолет приземлился в пятидесяти метрах от реактивного самолета Маттеи. Он первый начал разговор, последний разговор со мной:

— Почему ты не хочешь лететь в Милан?

— Если ты хочешь, я, конечно, полечу. Но имей в виду, что завтра в одиннадцать утра у меня деловая встреча.

— Какая встреча?

— Завтра компания «Разном» вводит в эксплуатацию несколько цехов нового нефтеперегонного завода. Приедет Каццанига, президент «Эссо». Неудобно, если меня не будет.

— Конечно, конечно. Но Бертуцци доставит тебя на открытие. Давай твой чемодан. Бертуцци, ты подбросишь его завтра утром в Катанию?

— Не уверен, президент. В Милане плохая погода, туман. Если он не рассеется, можем не долететь и мы.

— В общем, как говорится, ничего не поделаешь?

— Президент, я уверен, что не надо рисковать. Если синьор Д'Анджело хочет быть в Катании утром, я ему этого гарантировать не смогу.

Одной ногой я уже был в самолете. Маттеи взял с кресла мой чемодан, отдал мне его, пожал руку и сказал, улыбаясь: «До скорой встречи…»

После аварии самолета многие итальянские журналисты, не сговариваясь, задали один и тот же вопрос: «Почему Д'Анджело не полетел вместе с Маттеи в Милан?»

Обратили они внимание и на тот факт, что весьма странным было поведение представителя «ЭНИ» на Сицилии Грациано Верзотто. Он был доверенным лицом президента «ЭНИ», сражался с ним в партизанском отряде и являлся одним из немногих людей, которым Маттеи говорил «ты». Верзотто не встречал своего шефа, когда тот прилетел на Сицилию, и не провожал, когда тот улетал в Милан. Почему? Почему Маттеи не спал всю ночь, свою последнюю ночь, которую он провел в мотеле «Аджип»? Почему всю ночь напролет, как утверждают слуги мотеля, президент «ЭНИ» одетый слонялся из угла в угол? Предчувствовал беду или уже знал, что за ним охотятся?

Вот уже более тринадцати лет остается незавершенным «дело Маттеи», незавершенным потому, что никто официально не решается заявить, погиб ли президент «ЭНИ» в результате несчастного случая или по злому умыслу. Франческо Рози хотя и прямо показал в своем фильме, что авиационная катастрофа не была случайностью, однако не довел расследование до конца. Нет, отнюдь не потому, что ему не хватило мужества. Сценарий фильма писал человек, который обещал режиссеру предоставить документальные данные о причастности к гибели Маттеи агентов ЦРУ, террористов из французской ОАС и киллеров из сицилийской мафии, действовавших по поручению нефтяного картеля. Но сценарий так и не был завершен.

…Январь 1968 года. В течение нескольких дней трясет землю в западной части Сицилии. Восемьдесят три подземных толчка, сила которых доходила до девяти баллов, стерли с лица Земли четырнадцать городов и населенных пунктов. Более десяти тысяч разрушенных домов, сотни убитых, на двести миллиардов лир убытков. Таковым был трагический итог январского землетрясения.

Мы прилетели в Палермо на другой день после трагедии. Первый визит, естественно, к коллегам — итальянским журналистам из прогрессивной газеты «Ора». В редакции сизым туманом стоял табачный дым. Многие работники не спали всю ночь. Готовили экстренный выпуск газеты, организовывали автоколонну с продовольствием и лекарствами для районов бедствия. В коридоре — короткое знакомство с одним из редакторов газеты.

— Советский журналист? Чао, компаньо… Меня зовут Мауро Де Мауро. Ты понимаешь, эти маскальцони, эти подонки, даже на смерти хотят подзаработать.

— Какие подонки?

— Мафиози, дорогой мой, мафиози… Сотни погибших, а они цены на гробы подняли. Дай время, доберусь я когда-нибудь до этой «Онората сочиета»…

В 1970 году Франческо Рози начал работу над сценарием фильма «Энрико Маттеи». Мауро Де Мауро, узнав об этом, договорился с режиссером о том, что он напишет самую сенсационную часть сценария — историю трагической гибели президента «ЭНИ». «Я собрал кое-какой материал, — сказал он Рози, — не хватает нескольких деталей. А вообще все это дело пахнет большим политическим скандалом, от которого многим не поздоровится». В первой половине сентября 1970 года в некоторых итальянских газетах промелькнуло сообщение о том, что сицилийский журналист Мауро Де Мауро знает, кто организовал убийство Энрико Маттеи, и что в ближайшее время он выступит с серией разоблачительных статей, которые будут небезынтересны для общественного мнения страны.

16 сентября 1970 года Мауро Де Мауро позвонил из редакции домой и сказал, что немного задержится на работе. Около десяти часов вечера он вышел из здания редакции, перебросился несколькими словами со швейцаром, сел в автомобиль и медленно, вместе с потоком машин, которыми в эти часы были перегружены неширокие магистрали Палермо, двинулся к своему дому. На углу улицы Пиранделло журналист остановил автомобиль, зашел в ближайший бар, купил пачку сигарет и бутылку вина. Когда он подъезжал к дому, у парадного входа стояла его дочь вместе с женихом. Оставив дверь открытой, они поднялись в квартиру. Подойдя к окну, дочь Де Мауро услышала громкий голос отца, который о чем-то говорил с тремя людьми, подошедшими к его машине. Судя по характеру разговора, все они были знакомы между собой. Затем Де Мауро сел за руль, рядом с ним и сзади разместились трое его собеседников. Автомашина на большой скорости скрылась за поворотом улицы. С тех пор Де Мауро бесследно исчез. На одной из палермских окраин полиция нашла к вечеру следующего дня брошенный автомобиль журналиста с неначатой пачкой сигарет на сиденье и забытой бутылкой вина.

«Мауро Де Мауро, — взывала в те дни к сицилийцам первая полоса газеты «Ора», — отсутствует уже пять дней. Он был украден на ваших глазах. Помогите нам. Этот призыв к каждому из вас. Полицейского расследования далеко не достаточно. Примите участие в наших поисках. Даже самый незначительный факт может оказаться бесценным». Было бы неправдой сказать, что итальянцы не откликнулись на трагический призыв газеты. Сицилийского журналиста искали повсюду: в его родном городе, по всему острову, по всей Италии и даже за рубежом. Но все было тщетно.

Около трех лет назад в итальянской печати проскользнула очередная сенсация. Один из сицилийских священников, имя которого, естественно, названо не было, сообщил полиции содержание исповеди некоего Джузеппе П., киллера палермской мафии, предполагаемого похитителя Де Мауро. Вот как развертывались, согласно исповеди, события того сентябрьского вечера 1970 года. Когда Де Мауро вышел из машины рядом со своим домом, к нему приблизился Джузеппе П., который давно был знаком с журналистом. Он представил ему двух своих друзей, заявив, что они располагают уникальными материалами по «делу Маттеи». Де Мауро сразу же согласился поехать на дом к одному из трех, чтобы посмотреть «товар» и столковаться о цене. На квартире, куда привезли Де Мауро, ему насильно ввели наркотики. Потом их вводили ему регулярно после очередных допросов и пыток.

Что пытались узнать киллеры? Об этом исповедовавшийся не сказал. В Палермо на одной из конспиративных квартир мафии Де Мауро продержали девятнадцать дней. Затем в санитарной машине, за рулем которой сидел все тот же Джузеппе П., журналиста перевезли в рыбацкий домик на одной из окраин города Агридженто. Там он оставался трое суток. На рассвете 8 октября Де Мауро привезли на пустынную пристань и посадили на рыбацкую шхуну. Здесь его (мертвого или в бессознательном состоянии — этого никто не знает) «упаковали» в железный ящик и бросили в открытое море…

Джузенпе П. Кто он? Когда арестовали Лючано Леджио, многие итальянские газеты высказали не такое уж сомнительное предположение, что Джузеппе П. и «Красная примула» — одно и то же лицо.

На это, кстати, весьма прозрачно намекал в своем интервью еженедельнику «Экспрессо» полицейский комиссар Анджело Мангано, который еще в 1944 году принимал участие в первом аресте Леджио.

Еженедельник «Доменика дель корьере» писал о Мангано: «Этот полицейский вызывает самые большие споры. Ему 54 года. В течение некоторого времени он занимал пост «специального представителя» по борьбе с мафией. Мангано сильный человек с необузданным темпераментом. Его не раз обвиняли в применении слишком свободных и не очень традиционных методов при выполнении своих заданий. Мангано, в частности, сообщил, что, когда Лючано Леджио находился в римской клинике, его навещали люди, через которых можно было добраться до «головы змеи». Так называют на Сицилии человека, который является «капо дей капи», то есть самым верховным вожаком мафии. Именно по его приказу Леджио ликвидировал Мауро Де Мауро. «Но Леджио никогда об этом не расскажет», — заключил Мангано».

«Исповедь» Джузеппе П., отшумев на первых полосах итальянских газет, не получила своего дальнейшего развития. Ни имени сицилийского священника, ни фамилии киллера, укравшего Де Мауро, так никто тогда и не назвал… А незадолго до этого события случилось еще одно происшествие, которое заставило общественное мнение вновь вернуться к именам инженера Энрико Маттеи и журналиста Мауро Де Мауро.

Происшествие окрестили в итальянской печати «делом Скальоне». Но это совсем короткое дело, ибо для читателей вряд ли представит интерес официальная биография бывшего генерального прокурора Палермо Пьетро Скальоне. Подчеркиваем слово «официальная», потому что о личной жизни прокурора известно очень немного: он, как истинный сицилиец, не любил рассказывать о себе. Родился Скальоне 2 марта 1906 года в небольшом местечке Леркара Фридди, убит 5 мая 1971 года в Палермо. Вся жизнь прокурора была связана с Сицилией и преступлениями мафии. Небезынтересно, что за первые пятьдесят дней после того, как его назначили на должность, в столице зарегистрировано 56 убийств, в которых были замешаны крупнейшие враждующие между собой группировки сицилийской мафии. Скальоне знал многое, хотя немало дел, которые он вел, ложились на архивные полки с пометкой: «Следствие прекратить за недостатком улик…»

За несколько дней до своей насильственной смерти прокурор на небольшой пресс-конференции журналистов сделал взбудоражившее представителей «второй древнейшей профессии» заявление. Он пообещал не только выяснить «в самое ближайшее время», кто украл Де Мауро, но и доказать связь между исчезновением журналиста и таинственной гибелью президента «ЭНИ». Трудно сказать, почему генеральный прокурор решился на такой шаг. Ходили слухи, что он хотел припугнуть тех, кто добивался его перевода из Палермо на континент.

Утром 5 мая Скальоне вышел из своего дома на улице Маркезе Уго вместе с сыном Антонио и сержантом карабинеров Себастьяно Агостино. Они сели в автомобиль и поехали в центр города. Там сын и карабинер вышли. Прокурор же направился на кладбище «Дей капуччини», куда он приезжал почти каждый день, чтобы возложить на могилу своей жены, умершей шесть лет назад, букет свежих цветов. Обратно автомашина Скальоне возвращалась по виа дей Чипресси — узкой, кривой улочке в центре города, обычно забитой машинами и прохожими. Но в то утро она почему-то была абсолютно пустынной. Действительно, полиции удалось найти всего лишь одного свидетеля происшествия — одиннадцатилетнего мальчонку. Вот его рассказ:

«Голубому «фиату» (машина Скальоне) неожиданно преградил путь белый «фиат» (машина неизвестна), из которого вышли двое. Еще двое людей показались из дверей одного из домов (какого — он не помнит). Все четверо вытащили пистолеты и стали стрелять в голубой «фиат». Потом сели в белый «фиат» и уехали…» Прибывшая на место происшествия полиция нашла мертвого шофера и истекающего кровью прокурора, который умер от одиннадцати огнестрельных ран по пути в госпиталь. Мальчишка-свидетель, допрошенный вторично, сказал, что «фиат» незнакомцев был не белого, а черного цвета, а сколько было преступников, он уже не помнит.

Позже были опрошены почти все жители виа дей Чипресси, но их показания походили одно на другое и, по сути дела, не содержали никакой информации. Вот что, например, заявила полиции Роза Бадильменти из дома № 260, напротив которого и был убит Пьетро Скальоне. «Я находилась в саду, — сказала женщина, — и ничего не слышала. А узнала о случившемся только тогда, когда приехала полицейская машина с сиреной». Франческа Триполи и Франческа Еудженио, проживающие в доме № 262, кое-что слышали, но немного. «Мы сидели в комнате и разговаривали. Потом вдруг вроде бы выстрелы — семь или восемь с интервалами. Но мы не обратили внимания. Улица наша шумная, думали, что мальчишки стреляют из игрушечных пистолетов…»

Во время торжественных похорон Скальоне никто, естественно, даже не упомянул о мафии. «Воздав должное павшим, мы должны вернуться на свои места, чтобы и дальше служить делу справедливости. Вся эта трагедия произошла потому, что люди перестали верить в порядок и правосудие». Это сказал мэр Палермо христианский демократ Маркелло. Председатель сицилийского областного совета Пираино Лето заявил: «Это был удар не по Скальоне как человеку, а по его официальной должности.

Это-преступление было направлено против закона. Сегодня, как никогда, оскорбляют представителей государства, делают все, чтобы подорвать веру народа в правопорядок. И на этом пути весьма усердствуют некоторые газеты, публикуя демагогические статьи…» А эти «некоторые» газеты озаглавили статьи об убийстве Скальоне весьма недвусмысленно: «Смерть одного из руководителей мафии!»

Был ли связан Пьетро Скальоне с мафией? Да, был. Ответ, который дала итальянская печать на убийство генерального прокурора Палермо, не оставлял в этом плане никаких сомнений. Кстати, то обстоятельство, что Лючано Леджио — «Красная примула» так долго гулял на свободе, относят за счет «дружеских забот» Скальоне об этом бандите. Но ныне никто не сомневается, что именно Леджио если не участвовал в убийстве, то дал указание ликвидировать прокурора. Почему?

Член парламентской комиссии по борьбе с мафией сенатор Лино Януцци заявил: «Мафия убила не генерального прокурора, а хранителя ее многочисленных секретов. В сейфе Скальоне лежала тридцатилетняя история этой преступной организации. И его убили, когда стало известно, что он может уехать из Сицилии на континент, в город Лечче». Вице-президент комиссии Ли Каузи сказал: «Решение государственной прокуратуры о переводе Скальоне в Лечче нарушило баланс отношений палермского прокурора с мафией. Возможность перевода Скальоне из Сицилии поставила под угрозу гегемонические интересы некоторых представителей мафии. Поэтому они решили закрыть игру этим кровавым финалом».

Второй вице-президент комиссии Делла Бриотта высказался еще более определенно: «Я нисколько не сомневаюсь в том, что речь идет о преступлении, совершенном мафией. Скажу больше: смерть доктора Скальоне — это следствие тех безобразий, которые творились в Палермо в последние годы не без участия самого прокурора. Поэтому мнение о Скальоне не должно диктоваться жалостью к убитому человеку, во всяком случае до того момента, пока не станут известны детали и подробности этого события».

Не так давно в Италии вышла книга прогрессивного журналиста Риккардо Де Санктиса «Преступление рядом с властью», где он собрал весьма любопытные материалы о загадочной смерти Маттеи, Де Мауро и Скальоне: «Я ни минуты не сомневаюсь в том, — заявил он во время своей авторской пресс-конференции в римской Ассоциации иностранных журналистов, — что все три преступления, именно преступления, совершены с участием мафии и американской секретной службы».

Конечно, ни мафия, ни «Коза Ностра», ни ЦРУ не оставили своих визитных карточек. Но связь между гибелью Маттеи и судьбой двух людей, пытавшихся пролить свет на эту историю, более чем очевидна. Итальянский специалист по расследованию деятельности мафии историк Микаеле Панталеоне привел неопровержимые данные о том, что один из главарей «Коза Ностра», Марчелло Карлос (он же Калоджеро Минакори), известный под кличкой «Малыш», принимал участие в секретном совещании американских нефтепромышленников в Тунисе в октябре 1962 года. После его окончания он срочно вылетел в Мадрид и затем вернулся в Катанию, вернулся за два дня до трагической гибели Энрико Маттеи.

«В августе 1970 года, — пишет в своей книге Де Санктис, — в Палермо прибыл один из представителей американской секретной службы, который был знаком с Мауро Де Мауро еще с 1943 года. Агент ЦРУ неоднократно пытался встретиться с сицилийским журналистом. Мы не знаем, правда, состоялись эти встречи-или нет. Но бесспорным остается факт срочного отъезда американского гостя из Палермо через четыре дня после таинственного исчезновения Де Мауро».

В книге Де Санктиса приводится еще одно свидетельство некоего Де Возьоли, бывшего офицера французской контрразведки, агента ЦРУ, ныне проживающего в США: «Африканская политика Маттеи по нефтяному вопросу многих не устраивала. Он стал получать угрожающие письма, и в частности от одной из оасовских организаций — «Аксьон», которой потом и было дано задание совместно с сицилийской мафией ликвидировать президента «ЭНИ», поскольку он не поддавался на уговоры прекратить переговоры с алжирцами и не обращал внимания на угрозы со стороны нефтяных картелей…

Для своих деловых поездок Маттеи использовал двух-турбинный реактивный самолет «Моран Солнце», построенный во Франции. Было принято решение осуществить диверсию в самолете Маттеи во время его стоянки в Катании, поскольку на аэродроме Фонтанаросса практически не было охраны. Люди из «Аксьон» подобрали специального техника, хорошо знающего систему самолетов того типа, на котором летал Маттеи. Настоящее имя этого человека неизвестно. Кличка его была «Лоран». Он родился на Корсике, прекрасно говорил по-итальянски.

Осенью 1962 года Лоран перебрался в Катанию и с помощью людей из местной мафии устроился работать на аэродром Фонтанаросса. 26 октября было получено сообщение о том, что Маттеи должен вылететь из Катании в Милан на следующий день. Через специального агента из «Аксьон» Лоран получил приказ: «Действуй!» В субботу 27 октября утром Лоран пришел на аэродром, незаметно забрался в самолет Маттеи и за четверть часа сделал все то, что было необходимо, чтобы президент «ЭНИ» не долетел до Милана. Диверсия прошла без сучка без задоринки. В четыре тридцать Маттеи и журналист Вильям Мак Хейл прибыли на аэродром и сели в самолет, где уже находился личный пилот президента и его неизменный компаньон по ловле форелей… Самолет врезался в землю и взорвался. Дело Маттеи было закрыто…»

И наконец, еще одно свидетельство, на сей раз бывшего подполковника СИД — так называется итальянская военная контрразведка — Энцо Сальчоли, который был замешан в провалившемся военном заговоре 1964 года и бежал сначала в ФРГ, а затем в Швейцарию, где установил отношения с ЦРУ. В настоящее время Сальчоли занимает пост начальника генерального штаба в нелегальном правительстве Италии, находящемся в эмиграции и состоящем из военных и политических деятелей, придерживающихся профашистских взглядов. Цель этого «правительства» — свержение существующего республиканского строя на Апеннинах и установление тоталитарного режима.

В своем интервью еженедельнику «Еуропео» Сальчоли заявил: «В моем распоряжении есть документы о гибели Энрико Маттеи. Еще в 1970 году я рассказал об этом деле одной итальянской газете, но та испугалась и ничего не опубликовала. Маттеи проводил политику, которая не устраивала итальянское правительство и некоторых других. Его особые отношения с арабскими государствами были как бельмо на глазу. Но его погубило не только это. Маттеи мечтал о власти. Как только стало известно, что он с его демократическими замашками может занять кресло президента республики, ему был вынесен смертный приговор. Влиятельные политические деятели приказали его убрать, поручив это дело мафии. В самолет Маттеи была подложена мина с часовым механизмом, которая и привела к катастрофе».

Нет, все очень не просто в истории с тремя таинственными происшествиями. Грязная политика монополий и кровавые дела мафии переплелись в один клубок, из которого торчат уши империалистических разведок и правоэкстремистских организаций…