Антракт-буфет

часть 7

К половине двенадцатого вечера, когда я в «Темпл-баре», в десяти шагах от ограды Александровского сада диктовал статью о горящем Манеже, он уже выгорел практически полностью. Бар был полон дыма. Но непонятно, от сигарет или от пожара. Играла живая музыка. Бар был почти полон. Люди не могли наговориться друг с другом. Рекой лилось пиво.

Нет, этот народ и правда победить нельзя.

В зал Российской академии художеств зашли два священника.

– Эмаль, плавится при 840 градусах… Красота! Надо ему сказать, пусть он грузинскую церковь отберет у этих… каких-то техников. Ты знаешь эту церковь, тут, по соседству? Он ведь грузин, пусть и отберет.

– А если не получится?

– Получится! Если уж он ФАПСИ отсюда выгнал, то этих техников и подавно выгонит. Легко!

Тут в зале вдруг погас свет. Как будто кто-то сверху, тот, кто принимает решения, кинул беглый взгляд на все это дело, поморщился и выкрутил пробки.

* * *

Президент бывшего СССР Михаил Горбачев обрадовался, увидев Владимира Жириновского:

– Володя, я тебе хочу пожелать, чтобы нигде тебе не пришлось мочить сапоги, кроме как под дождем!

– Для начала промочим горло, – пробормотал в ответ господин Жириновский.

* * *

На вопрос, по-прежнему ли Израиль готов отдать часть территорий палестинцам, премьер Ариэль Шарон рассказал поучительную быль.

– Мне вспоминается, как один российский посол… он уже уехал… в общем, это был Бовин. Он приехал ко мне на обед, и я рассказывал ему о визите президента Ельцина в Японию. Он просил у японцев кредит в $1 млрд. Японцы сказали ему, что готовы заплатить ему $3 млрд, если он вернет Японии два маленьких южных Курильских острова. В ответ Ельцин сказал, что не сможет объяснить народу, на каком основании он торгует русской землей. Я рассказал это Бовину. Он в это время сидел, держа в руках баранью ногу. Вы знаете Бовина? Так она была размером почти с него. В другой руке он держал стакан водки. Он выпил водку, закусил бараниной и сказал: «Да, у нас такая позиция. И знаете что? Вот поэтому у нас большая страна, а у вас маленькая».

Директор Российского авиакосмического агентства Юрий Коптев подарил президенту Путину набор космического питания, состоящий, в числе прочего, из настойки «Рябиновой» и водки «Столичной»:

– Это вам, Владимир Владимирович, на память, – сказал Юрий Коптев.

– На память? – недоуменно переспросил Владимир Путин, покрутив в руках вакуумный пластиковый флакон.

– Нет, можно, конечно, и выпить, – смешался Юрий Коптев.

* * *

Виктор Иванович Киселев, начальник поисково-спасательной станции «Академическая» в Тимирязевском районе столицы, разъяснял:

– С уверенностью могу сказать: какая-то ерунда в мозгах наступает, когда, выпив, заходишь в воду. Грести не хочется. И все. И никакое это не опьянение. Я что, опьянения не знаю?

* * *

– Во-первых, пьяные люди моря боятся. Это очень серьезная причина. Море бескрайнее, глубокое. Человек, даже пьяный, его боится, хотя никогда в этом не сознается, если спросить. И потом, он же понимает, что идет ко дну под свою ответственность. Это его дисциплинирует, – убежден директор пляжа в Дагомысе Игорь Анатольевич Комаров.

* * *

Владимир Путин предложил выпить за здоровье представителей средств массовой информации.

Оно ему еще пригодится.

* * *

– А что пьет новый генеральный секретарь НАТО? – задал вопрос помощнику господина Схеффера по работе с прессой Роберту Пшчелу глава бюро телекомпании Al Jazeera Акрам Хузам. – Мы должны знать обо всех его привычках.

– Он бегает в основном, – ответил поляк. – Пять километров каждый день. А пью я.

– Водку?

– Да. Польскую.

– А русскую, значит, не любите? – спросил я.

– Люблю, – извинился пресс-офицер.

* * *

К президенту Бушу приблизился иракский лидер.

– Хэй, – говорит ему президент Буш, пожимая руку. – Хорошо выглядишь. Вон там ланч для вас накрыт. Иди туда!

И Гази аль-Явар идет туда, с восторгом и благодарностью глядя на Джорджа Буша. Такое впечатление, что он и в самом деле просто умирает с голоду.

Следующим к Джорджу Бушу подходит президент Афганистана Хамид Карзай (единственный неараб в этой компании).

– Хэй, мистер! – обнимает его американский президент и хлопает по плечу. – Отлично выглядишь! Как у тебя там дела?

– Где? – как-то испуганно спрашивает его Хамид Карзай.

– В Афганистане! – Джордж Буш удивлен его непонятливостью.

– Отлично, – улыбается Хамид Карзай.

То есть, видимо, и в этом году хороший урожай мака на афганских плантациях.

– Спасибо тебе за твою работу! – говорит ему Джордж Буш. – У тебя хорошо получается, парень! Ты делаешь просто потрясающую работу! Теперь вон туда иди, поешь! Там уже накрыли столы для ланча. Я тоже туда подойду скоро.

Следом господин Буш довольно решительно отправляет ланчевать президента Алжира Абдельазиз Бутефлика. На очереди король Бахрейна Хамад бен Иса аль-Халифа.

– Хэй, ваше величество! – кричит ему американский президент. – Как ты, друг? Проголодался?

Король растерянно кивает.

– Ну так что ты стоишь! Иди вон туда!

Видно, что американский президент готов накормить всех голодающих арабов.

Интересно, что всех, кто поверил ему, американский президент жестоко обманул. Там, куда он отправлял их, не кормили. Это был просто накопитель. Оттуда их повели на фотографирование. Вот они медленно идут по довольно густой траве.

– Неужели вы все не проголодались? Здесь, кстати, аллигаторы водятся! – обрадованно говорит американский президент. – Вы знаете об этом?

* * *

Неожиданно Владимир Путин и Роберт Кочарян появились в баре международного пресс-центра. Президенты о чем-то тихо беседовали с бокалами пива в руках.

– Рекламой «Балтики» занимаемся, – с тревогой посмотрел Роберт Кочарян на бокал, на котором, собственно, и было написано это слово.

Господин Путин пожал плечами. Ему, похоже, все равно, что рекламировать. Хоть «Балтику», хоть «Патек Филипп».

* * *

Выйдя из резиденции премьер-министра Чехии и сев в машину, чтобы ехать в аэропорт, господин Путин, очевидно, ощущал легкое беспокойство. Я думаю, он понимал, что не сделал главного, из-за чего ехал сюда. Иначе он не вышел бы из автомобиля и не зашел бы в пивную «У Карлова моста».

* * *

Официанты в ресторане «У Карлова моста» старались. Они отчаянно делали вид, что ничего особенного не происходит. Просто к ним в пивную пришел президент России.

* * *

Владимир Путин казался человеком, сделавшим свое дело. Он отдыхал после трудной командировки. Узнав, что официанты не берут в этом ресторане доллары (а у него, видимо, были), он интересовался, кто будет платить, и пытался найти крайнего прямо сейчас, за этим столом.

Ему объяснили, что чехи отказываются принимать вообще какие бы то ни было деньги и могут обидеться, если продолжать предлагать.

Господин Путин, узнав об этом, не был расстроен.

– Давайте сделаем для них что-нибудь хорошее, – сказал он. Ему предложили пожать официантам руки.

– Если платить не надо, я и поцеловать их готов! – обрадовался он.

* * *

Ресторатор Аркадий Новиков придавал уверенности в себе официантам (на стол их было не меньше трех, и за каждым столом сидели шесть человек), не отходя от них и с адски доброжелательной улыбкой, полушепотом отдавая своим сотрудникам отрывистые указания, от которых они менялись в лице, на ходу решая, очевидно, что им проще будет сделать: застрелиться или попробовать исправиться.

* * *

Гости расходились после праздника, посвященного Дню Москвы, очень довольные. Впереди меня в инвалидных колясках ехали три немолодые тетеньки. Таких скорее можно увидеть в подмосковном доме престарелых.

– Куда теперь? – спросила одна другую.

– Я здесь знаю один хороший ресторан.

– Какой? – переспросила ее подружка.

– Японский, – ответила та.

– Японскую кухню уважаю, – легко согласилась подружка.

* * *

Президент Путин ушел с экономического форума «Кубань-2006». Положение усугубилось тем, что в фойе даже свет выключили.

– Я, конечно, понимаю, что у нас тут режим экономии, – сказал глава ОАО РЖД Владимир Якунин, – но выступать же надо!

– Да это вопрос к Чубайсу! – закричал кто-то. В темноте было не разглядеть, кто именно.

* * *

Президенту России вручили подарок от ГУМа: железную круглую коробку с конфетами. Президент взял ее, заглянул внутрь и, обращаясь к детям, сказал:

– Вот вам подарки. ГУМ угощает!

Впрочем, перед тем, как отдать коробку детям, он успел положить две горсти конфет в карманы своей куртки.

Он отдал коробку в протянутые детские руки. И как-то так вышло, что она оказалась у стоявшей у бортика Ирины Слуцкой. Просто у нее руки оказались, видимо, длиннее детских.

– Мне?! – удивилась она и, не дожидаясь ответа, засмеялась. – Владимир Владимирович, если я отравлюсь…

* * *

Концерт в честь Дня милиции – мероприятие культовое.

В фойе Государственного Кремлевского дворца было шумно и тесно. Гости были разочарованы тем, что в этот раз не наливали ничего горячего: ни чаю, ни кофе. Впрочем, было много горячительного.

Люди с устоявшимся вкусом принесли с собой. Рядом со мной в креслах в фойе расположилась целая компания таких людей, у которых с собой все было. Почему-то во фляжках был именно коньяк, а не водка или виски. Я даже не удержался и спросил – почему.

– Так праздник же, – с недоумением ответил мне очень молодой подполковник.

В довольно большой комнате свидания с лидерами США и России ждали журналисты американского «президентского пула». Они молча сидели в креслах. Работа с Джорджем Бушем приучила их к покорности судьбе. Они не делали ни одного лишнего движения.

Я подошел к столику и стал наливать себе кофе. С американскими журналистами приключилась тихая истерика.

– Что он делает? – потрясенно спрашивали они друг друга.

– Он наливает себе кофе!

– Но ведь ему никто не разрешил наливать кофе!

– И все-таки он наливает!

– Может быть, подойти к нему и сказать, чтобы он этого не делал?

– Да, мы должны остановить его!

– Нет, кажется, поздно! Он уже пьет кофе!

Нет, с такой реакцией им с международным терроризмом никогда не справиться.

* * *

Актриса Алиса Фрейндлих отмечала юбилей. Владимир Путин приехал поздравить ее. Алиса Фрейндлих убежала искать шампанское. При виде актрисы с бутылкой в руке президент России встал как при первых звуках гимна.

– Кто откроет? – спросила она.

– Я сам, – заявил президент.

– Я знала, что вы хороший мужик, – вздохнула актриса. – Но чтобы до такой степени!

Открывая бутылку, господин Путин страшно морщился на радость фотографам. Между тем пробка вышла легко, а от горлышка пошел только легкий дымок.

– Гениально, – прошептала актриса.

– Это гораздо проще…

– Чем руководить страной? – уточнила актриса.

– Нет. Чем то, что делаете вы, – потупился господин Путин…

Когда шампанское было налито в бокалы, госпожа Фрейндлих попыталась сдуть возникшую пену.

– Требуйте долива после отстоя, – озабоченно сказал президент.

* * *

Актриса предложила пирожных, и президент с сомнением посмотрел на фотокорреспондентов.

– Согласен, я с большой радостью, только вот коллеги уйдут, – он показал на журналистов. – А они же покажут, как я…

И президент показал, как он обычно надкусывает пирожное. Смотреть на это и правда не было никаких сил.

* * *

Министру обороны хорошо было в Сочи. Густо ионизированная атмосфера «Бочарова ручья» расслабляюще действовала на господина Иванова. Если бы это было не так, мне ни за что не удалось бы выяснить у министра ряд важнейших подробностей результатов только что завершившихся под Астраханью учений объединенной системы ПВО четырех стран (России, Армении, Белоруссии и Таджикистана).

– Что на вас произвело самое сильное впечатление? – спросил я министра.

– Самое сильное? – задумался господин Иванов. – Арбузы – это понятно, сезон в разгаре… А, килька! Потрясающая, невероятная там килька! Я этот вкус с детства помню! Этот нежный вкус кильки…

Он выжидательно посмотрел на меня, словно сомневаясь, в состоянии ли я поддержать этот разговор.

* * *

– И икры, конечно, попробовали?

– Только не просто икры. Вы знаете, как надо есть икру?! – возбужденно заговорил Сергей Иванов. – Берешь кусочек черного хлеба, тонкий срез огурчика… но не такого, не из теплицы (поморщившись, он кивнул куда-то направо), а такого!.. с пупырышками, живого… И на него – тонким слоем… икорочку… черную…

Я уж не стал расстраивать министра вопросом о степени боеготовности систем ПВО перед угрозой атаки более чем вероятного противника. Это было бы слишком жестоко сейчас.

* * *

Один из белорусских журналистов приблизился к стойке бара в «Бочаровом ручье» и несмело спросил, показывая на пивной краник:

– Отсюда что, пиво льется?

– Льется, – подтвердила буфетчица.

Оно и в самом деле льется – с тех пор, как почти два года назад словно бы нечаянно возник господин Путин и так же нечаянно удивился, почему в такую жару тут нет пива. Теперь оно было и в жару, и в холод.

– Только не наливаем пока, – объяснила буфетчица. – Пока переговоры не закончатся, пива нет.

Такова была ее переговорная позиция.

* * *

– Я помню, в этом же кабинете меня спросили, когда я был председателем Еврокомиссии, о взаимодействии России и ЕС, – произнес премьер-министр Италии Романо Проди. – И я сказал, что моя модель – это русская водка и икра. Я не знаю, что это такое, но знаю, что они хорошо сочетаются.

Господин Путин смотрел на господина Проди совсем другими глазами, чем еще полчаса назад, в начале пресс-конференции.

– Прямо сейчас вы узнаете, – перебил он, – как сочетаются русская водка и икра! Переходим к практическим занятиям!

Тут ему сказали, что свой вопрос еще не задали итальянские журналисты.

– Не дают перейти к серьезным занятиям, – пожал он плечами.

– Мы уже услышали хорошую новость, – оживился и Романо Проди. – Русская водка и икра здесь есть!

– Не знаю, были ли они, но сейчас будут, это точно, – пробормотал господин Путин.

* * *

Главы субъектов Федерации категорически не хотели обсуждать с президентом России финансовые вопросы, связанные с разграничением полномочий между федеральной и региональной властью. Они стремились рассказать Владимиру Путину о том, как и чем живут вверенные им субъекты, хотели чего-либо попросить у президента и постараться что-нибудь подарить ему. Когда один из выступавших начал прямо в зале вручать президенту символ какого-то города субъекта, президент не выдержал:

– Может, за обедом лучше?

– Он несъедобный, – безжалостно ответил докладчик.

* * *

В пресс-центре журналистам бесплатно наливали пиво. Делегаты второго съезда партии «Единство» всей душою стремились в пресс-центр, но их не пускали. Особо неистовые убеждали охранников на входе, что им необходимо дать хотя бы одно короткое интервью, но те резонно отвечали, что корреспонденты, если пожелают, сами к ним выйдут. Ситуацию следовало признать уникальной.

Замкомандующего Балтийским флотом господин Апакович объяснил, что на Балтийском флоте все готово к учениям, все ждут главнокомандующего.

– Хотите, вместе полетим на вертолете? – неожиданно спросил президент Путин у герцога Йоркского.

– Спасибо. А будет где заправиться? – переспросил тот. Герцог на первый взгляд хорошо держал удар.

– Будет. Здесь и заправимся. Прямо сейчас. Чего-нибудь нам, наверное, принесут?

Переводчик, молодой англичанин, держал удар хуже герцога. Он беспомощно глядел на президента. Он не мог совладать со словом «заправимся».

* * *

По случаю Крещения часть фракции СПС побывала в проруби в Серебряном Бору.

Отогревались после ныряния в небольшом помещении рядом с катком, под спиртное и шашлыки. Лидер партии Борис Немцов озаботился, ныряли ли уже в прорубь их политические конкуренты.

Оказалось, «Единство» ныряло, да еще и накануне ночью. Борис Немцов заметно помрачнел.

– Ну ладно. Давайте выпьем за то, что те члены СПС, кто сегодня нырнул, обязательно пройдут в Думу. Стоп! А Шнейдер нырял?

Оказалось, что даже Шнейдер нырял. Да еще не один, а вместе с женой.

– У него ведь молодая жена! – разволновался господин Немцов. – Что, прямо с ней нырял?

Его убеждали, что именно с ней. Но лидер СПС после нескольких тостов уже не соглашался никому верить на слово. И требовал показать ему и Шнейдера, и его жену. Один из нырнувших (Немцов потребовал, чтобы каждый произнес тост) заявил, что если все будут нырять, то в стране не нужна ни реформа здравоохранения, ни даже реформа ЖКХ.

– Да! Мы, СПС, против реформы здравоохранения и против реформы ЖКХ! – поддержал его Немцов. – Где же Шнейдер? Пусть тоже скажет! Он же последний, кто нырял!

Шнейдера наконец нашли, и он возразил, что он, Шнейдер, не последний.

– Последний до сих пор плавает!

– Последний до сих пор не вынырнул, – поправили его товарищи по партии.

* * *

Глава Республики Карелия Сергей Катанандов, пригласив президента на празднование 300-летия Петрозаводска и получив ответ, что надо посмотреть график, перешел к основным проблемам, мучающим его республику:

– Неумолимо растет потребление водки и продуктов самогоноварения. В связи с этим растет смертность…

Кто-то из губернаторов возмущенно перебил его:

– Да вы что! Кто же от самогона умирает! От самогонки никто не умирает. Умирают от некачественного спирта.

Господин Катанандов было решительно не согласился, но тут неожиданно высказался и президент, негромко пробормотав:

– А я самогонку пил, и ничего, обжегся только…

– Не, есть и хорошая, никто не спорит, – не меняя категоричность тона, заявил господин Катанандов.

* * *

Президент Путин рассказал ветеранам, что Тула очень много сделала для Родины. Между тем ветераны, мне казалось, плохо слушали. Они налегали на стол. Как же они ели! Какие молодцы!

Ел и президент, причем тоже все, что попадалось под руку. Сначала он прикончил все пирожки, которые стояли вокруг него, а потом принялся за пряники. Когда не осталось и их, он, казалось, машинально начал жевать все остальное, практически без разбору. И как же приятно было смотреть на всех на них! Вид аппетитно, с жаром питающихся людей вселяет огромный оптимизм и уверенность в завтрашнем дне. А уж когда так трескает человек с таким рейтингом, кажется, что Россия и правда встает с колен.

Наконец наступило самое время преподнести президенту главный пряник. Он весил 18 килограммов.

– Спасибо, долго есть буду, – пообещал президент и немедленно приступил к исполнению обещания.

– А вот еще пирожок есть, – сказал гендиректор конструкторского бюро приборостроения Аркадий Георгиевич Шипунов. – Съешьте, Владимир Владимирович.

– Вам-то еще можно. А вот мне уже нельзя, – со льстивой грустью в голосе добавил он.

Да, ему следовало поберечься во всех смыслах.

– Ничего, в честь праздника можно, – разрешил, торопливо жуя, президент.

– Ну тогда я съем! Спасибо! – обрадовался директор.

* * *

В первый вечер в Эвиане организаторы саммита «большой восьмерки» давали торжественный прием в честь членов делегаций и журналистов. Столы накрыли прямо на травке, на берегу Женевского озера. Закат, горы, у самых ног плещется водичка. Столы со всем, на что способна французская кухня, растянулись метров на сто. Лучше, очень может быть, и не бывает. Я иду с гроздью винограда на тарелке. И вдруг слышу, как мне напряженно по-русски кто-то говорит откуда-то справа:

– Молодой человек, а вы этот виноград помыли?

Оборачиваюсь. И вижу главного санитарного врача России господина Онищенко. И в глазах у него искренняя озабоченность моим ближайшим будущим. Вот это и есть контроль над ситуацией. Нигде человек не может позволить себе расслабиться хотя бы на минуту.

* * *

Директор Шотландской юридической библиотеки Джон Макгрегор подчеркнул огромное влияние Шотландии и на глубокие внутренние процессы, происходящие в России:

– Вы строите очень мощную Россию, так как делаете это на основе нашего энергетического напитка Irn Bru. Ведь он очень популярен, я знаю, у вас в стране.

* * *

Президент России Владимир Путин приехал в Краснодар и узнал много нового о рисе.

Директор Всероссийского института риса Евгений Харитонов, пожилой человек невысокого роста, рассказывал про рис. Наш рис, по его словам, не хуже, чем китайский.

– Он лучше! Просто китайцев больше!

– Как это? – осторожно спросил я его.

– В Китае много народа, поэтому они все ходят по рисовым плантациям и вырезают соцветия. И дело идет у китайцев! Рождаемость… ой, тьфу, урожайность на высоте.

– А мы то же самое не можем делать?

– Мы то же самое не можем, потому что у нас столько китайцев нет, – объяснил директор Института риса.

* * *

– Вино – это не алкоголь, Владимир Владимирович! – твердо сказал президент Союза виноградарей России Алексей Тарасенко. – Это продукт питания.

– Кто еще так думает? – сурово спросил господин Путин. Желающих согласиться с этой очевидной мыслью не нашлось.

* * *

Против коррупции может быть только тот, кто никогда не был ее жертвой.

* * *

– Может быть, чаю? – предложил президент Путин актеру Зельдину. Владимир Зельдин с сожалением посмотрел на недопитый бокал с шампанским, а затем отчего-то на часы.

Он куда-то, наверное, торопился в свои 90 лет.

* * *

Российскому павильону на Ганноверской промышленной ярмарке присвоен № 13. Это, конечно, неслучайное совпадение.

Некоторые худшие опасения подтвердились. Так, на стенде фирмы «Золотая семечка» всем желающим давали пробовать подсолнечное масло. На тех, кто отказывался, смертельно обижались.

В павильоне «Пермский регион» угощали шоколадными конфетами «Пермский регион». Про «Белочку» слышал, про «Незнайку» слышал, про «Мишку косолапого» слышал, а вот про «Пермский регион» слышать не приходилось. Недаром утверждалось, что на этой выставке будут представлены прежде всего принципиально новые экспонаты.

* * *

По пути из Александровского зала в Георгиевский, к столам с кремлевскими яствами (рыба белая и красная холодного и горячего копчения, салат из огурцов и помидоров, тарталетки с сыром и т. д. – стандартный «кремлевский паек» на такого рода мероприятиях), я обратил внимание на католического архиепископа Тадеуша Кондрусевича. Для польских католиков, в честь великой победы над которыми и был учрежден праздник Дня народного единства, этот день в истории выдался, прямо скажем, не самым веселым.

– Разве для вас это тоже праздник? – спросил я его.

– Меня пригласили… Я пришел… – ответил он.

– Так праздник или нет? – нашел в себе силы уточнить я.

– Когда президент приглашает, надо идти, – вздохнул он. – Не прийти можно было в одном случае: если бы меня не было в Москве.

– Ну так уехали бы, – предложил я.

– Да я только что вернулся! – с неожиданной досадой воскликнул Тадеуш Кондрусевич. – Из Рима, с собора… Что, опять, что ли, уезжать?!

* * *

На приеме, устроенном в честь Дня народного единства 4 ноября 2005 года, господин Путин, в отличие от всех своих соседей, пил водку, а не красное вино. То есть он давал понять, что для него это настоящий праздник, безо всяких скидок.

* * *

– Вас, наверное, смущают коллеги, которые тут щелкают… – президент Путин посмотрел на фотокорреспондентов.

– Да! Конечно, смущают! Еще как! – с жаром подтвердили женщины.

– Тогда я предлагаю поднять бокал с шампанским, чтобы они вас больше не смущали, – предложил президент.

Женщины выпили. Выпив, они и правда перестали смущаться.

* * *

Писатель Вячеслав Пьецух в Елисейском дворце с вызовом посматривал на официантов с подносами и, как только представился случай, нахамил им.

* * *

Один пожилой усатый венгр застенчиво попросил в буфете пресс-центра порцию сосисок и, получив ее, сладким полушепотом по-русски произнес:

– И горчицу, да? Пятнадцать лет не ел русскую горчицу. Нет, шестнадцать! Через минуту от стола, за которым он освоился, уже слышалось: «О боже!

Спасибо!.. 20 лет…»

Он, похоже, искренне благодарил Господа за то, что тот снова свел его с русской горчицей. Буфетчица не стала расстраивать его тем, что горчица болгарская.

* * *

Во время встречи Владимира Путина и Жака Ширака с российскими писателями в Елисейском дворце действительно сильное впечатление производили люди, которые сторонились ажиотажного спроса интеллигенции на представителей власти. Так, Василий Аксенов, получивший накануне французский орден, стоял в стороне с Андреем Вознесенским и обсуждал действительно насущную проблему: где тут поблизости от Елисейского дворца можно хорошо и недорого пообедать.

* * *

По версии белорусского президента, в отношениях между Белоруссией и Россией нет малых проблем, а есть только особые.

О них господин Путин и предложил поговорить за завтраком.

Услышав про завтрак, из-за прикрытой створки двери сразу показался помощник белорусского президента. Похоже, здорово проголодался.

* * *

– А рыбалка здесь есть? – интересовался президент Путин у Александра Михайловича Шолохова.

– Это к отцу! – обрадовался внук писателя.

– Обнищал Дон! – махнул тот рукой.

– Люди старшего поколения всегда говорят, что раньше лучше было, – осторожно сказал президент, уже понимая, видимо, что сын писателя – человек ранимый.

– Эх, разве это чай! – в сердцах сказал Михаил Михайлович. – Вот раньше был чай…

* * *

На совещании, посвященном проблемам развития Калининградской области, слово взял хорват Стефано Влахович, президент компании «Продукты питания»:

– Я долго думал, какой вопрос задать. Ведь вопросов много, а шансов мало. Но кажется, господин Влахович, сколько ни думал, так и не придумал. Он просто выступил – от всей души. Стало понятно, что в целом его беспокоит закон «О свободной экономической зоне». Такой зоной является Калининградская область. Закон господина Влаховича устраивает («Он, конечно, компромисс, но я знаю – все, что хочется, никогда нельзя получить», – потерянно рассуждал хорват), но его очень беспокоит, не испортят ли этот закон подзаконные акты.

– Ну, например? – переспросил господин Путин.

– Ну, подзаконные акты могут ограничить ввоз сырья.

– Мяса птицы? – решил блеснуть знанием предмета господин Путин.

– Мяса птицы на костях, – с расстановкой, снисходительно произнес господин Влахович.

– Каких костях? – ошарашенно переспросил господин Путин.

– На спинках и других частях тела птицы, – ответил господин Влахович.

* * *

Когда Ангела Меркель и Владимир Путин уехали, выяснилась страшная подробность: со стола, за которым они сидели, пропали чайные ложки. Буфетчица, обслуживавшая двух лидеров, твердо сказала, что она не уйдет с работы, пока ложки ей не вернут, потому что ей за них отчитываться.

Так, наверное, и сидит.

* * *

Больницы – любимое место отдыха от повседневной суеты практически всех участников политического процесса на Украине в случае резкого обострения обстановки: членов Конституционного суда, Центризбиркома, депутатов Верховной рады…

* * *

Президент Украины Виктор Ющенко должен был выступить с обращением к нации. Господин Ющенко задерживался. Он должен был выступить в 14 часов, но не появился ни в 14:15, ни в 14:45.

Однажды к трибуне с его микрофоном даже выскочил румяный официант с белоснежной салфеткой на подносе, из-под которой он жестом провинциального мага достал стакан воды, а сам постарался стать незаметным для окружающих. Но этот фокус у него не прошел: официант стоял среди журналистов как белая ворона (он был в белоснежной сорочке), пока не выяснилось, что и эта тревога – ложная, и он смог исчезнуть так же быстро, как и появился, снова убрав стакан с водой под салфетку.

* * *

В кают-компании появился официант, который щеточкой для мытья стекол начал элегантно чистить окна от запотевания. С таким видом, с каким он это делал, художник наносит мазки кистью на холст.

* * *

Одного русскоязычного члена МОК спросил другой русскоязычный член МОК, правда ли, что тот закладывает за воротник.

– Правда, – отвечал тот и выливал содержимое рюмки за воротничок рубашки, оттопырив его другой рукой.

* * *

Президент сел за стол, где уже сидел политолог Злобин, налил ему вина. Политолог признался, что он «балдеет от того, сколько информации, сколько цифр» держит в голове российский президент. На предыдущей встрече Владимир Путин сыпал этими цифрами, и Николай Злобин понимал, что человек в такой должности должен за них отвечать.

– Буш так не смог бы, – польстил политолог президенту.

– Буш смог бы, – защитил господин Путин американского президента от нападок господина Злобина. – Он очень умный. У него проблема с помощниками.

Господин Злобин засмеялся.

– Почему вы смеетесь? – с тревогой спросил президент России.

– Потому, что несколько дней назад господин Буш то же самое говорил про вас и ваших помощников. И все-таки как это все помещается у вас в голове? Вы же политик, вы понимаете, что за каждую цифру, за каждое слово придется отвечать?

– А я не политик, – заявил господин Путин. – Политик – это тот, который делает политическую карьеру. А я не делал.

– А кто же вы?

– Я – гражданин России, который стал президентом. И он налил господину Злобину еще вина.

* * *

– Ференц (Дюрчань – премьер-министр Венгрии. – А. К.) сказал, что язык – это родина души (на самом деле это сказала Тарья Халонен, президент Финляндии. – А. К.)… Все как связано в этом мире… – более чем задумчиво произнес Владимир Путин. – А желудок – родина всего остального.

* * *

Стол, который накрыли кинематографистам в резиденции президента, был украшен вазочками с конфетами и пирожными. Это бросалось в глаза после ослепительно пустого делового стола, за которым Владимир Путин встречался с руководством партии власти. Очевидно, что организаторы правильно понимали разницу между искусством и политикой.

– В прошлый раз, четыре года назад, когда инаугурация Юрия Михайловича Лужкова была, давали полусладкое шампанское, – сказал депутат Мосгордумы Евгений Бунимович, – а теперь сухое. Прогресс есть все-таки какой-то.

* * *

– Наркотик будете вы? – спрашивает атаман в станице Галюгаевская. Это значит сало.

– А вино?

А вино – это, никаких иллюзий, самогон.

* * *

В Англии Владимир Путин был с государственным визитом. В Букингемском дворце английская королева так волновалась, хорошо ли сервирован стол к ужину, что минут за пятнадцать до начала церемонии выпорхнула (если, конечно, так можно сказать про эту милую старушку) из своих покоев в довольно легкомысленном виде с тремя собачонками, осмотрела сервировку, отчитала официантов за плохо протертые тарелки и заторопилась переодеваться.

* * *

В Протвино достроили и открыли пивной бар в магазине «Рябинка». Город взбудоражен этим известием, про него ходят разговоры. Один такой разговор состоялся у меня с приятелем, который посетил бар.

– Мистика, – признавался он мне, – все это одна большая мистика. Там, ты знаешь, в пиво что-то доливают.

– Разбавляют? – переспросил я.

– Наоборот. Водку доливают. Я туда прихожу, выпиваю четыре бокала пива – и совершенно пьян. В пыль, в песок! Они там водку в пиво доливают.

– А ты до бара пил что-нибудь?

– Разумеется. Бутылку коньяка выпил, ну и еще… Но при чем здесь это? Мистика.