Исследователь Пауль Карель в своей книге «Восточный фронт. Выжженная земля» также подчеркнул роль, которую сыграли румыны в успехе советского десанта в поселке Станичка под Новороссийском. (Возникший в результате высадки плацдарм назвали Малой Землей. В брежневскую эпоху советские пропагандисты неумеренным прославлением подвигов начальника политотдела 18–й армии Л.И. Брежнева внушили людям несколько скептическое отношение к значению этих боев. Между тем блестящая высадка под руководством майора Цезаря Куликова может служить инструкцией по подготовке и проведению десанта с моря.) Карель писал:
«Там себя в операции проявил русский офицер. События в поселке Станичка — особая глава в истории войны в России…
Западный мол занимала батарея 105–мм гаубиц. Ядро обороны бухты и порта составляло зенитное боевое подразделение 164–го резервного зенитного дивизиона с двумя 88–мм орудиями, собственно береговая оборона внизу на берегу находилась в руках частей 10–й румынской дивизии.
И под носом этих сил майор Куников высадился у Станички…
Прикрывающие берег отряды 10–й румынской пехотной дивизии были полностью деморализованы мощным артиллерийским огнем русских, и, как только перед их разрушенными оборонительными сооружениями появился первый советский солдат, румыны побежали, не выпустив ни единой пули.
Через полчаса один из штурмовых отрядов Куликова достиг позиции еще боеспособной 88–мм пушки. Поскольку это была не самоходная пушка и без тягача, немецкий лейтенант приказал взорвать орудие и отступил вместе с расчетом. Впоследствии его отдали под трибунал, но оправдали.
Второе орудие, поврежденное, расчет взорвал, когда все попытки восстановить связь с ротой не дали результата.
При такого рода обороне неудивительно, что первая волна майора Куликова не только не понесла никаких потерь (Карель ошибся — потери были, но небольшие. — Авт.), но и быстро продвинулась вперед, смогла закрепиться и создать плацдарм для остальных сил. Шестьсот русских десантников, пришедших со второй волной, нашли, таким образом, хорошо подготовленные позиции.
У немцев, напротив, все шло не так. Никто не знал, что произошло. Владевшие необходимой информацией румынские части отступили в горы».[30]
Союзники могли еще крайне не вовремя проявить желание подчеркнуть свою самостоятельность. Вот с каким случаем, например, столкнулся передовой отряд 1–й гвардейской танковой армии в январе 1944 года:
«Обходя опорные пункты врага, первыми к плотине у Сутиски вышли танки старшего лейтенанта Костылева и лейтенанта Горбача, а также бронетранспортер лейтенанта Балюка. Здесь они стали свидетелями пограничного конфликта. Дело в том, что за Южным Бугом начиналась территория «Великой Транснистрии» — оккупированные советские земли, отданные Гитлером Румынии. Здесь нес пограничную службу отряд румын. Завидев советские танки, немцы пытались проскочить на западный берег. Но румынская застава вдруг потребовала соблюдения формальностей пограничного режима. Взбешенные гитлеровцы развернулись в цепь, открыли по пограничникам автоматный огонь. Пограничники ответили огнем из пулеметов и винтовок. Появившиеся танки Балюка и Гавришко быстро уладили пограничный инцидент: смяв обе конфликтующие стороны, они овладели плотиной и электростанцией, подготовленной врагом к взрыву».[31]
Кровавые инциденты с румынскими союзниками случались у немцев все чаще и чаще. Вот какой случай вспоминал маршал бронетанковых войск А.Х. Бабаджанян:
«В Залещиках оказался еще и полк королевской армии Румынии, в то время союзницы Германии. Привели командира этого полка. Переводчик перевел мне следующие его слова:
— Его полк с большим удовольствием сдался в плен русским, а сам он этого сделать не может — связан присягой королю Михаю.
— Скажите ему: он и так уже в плену.
— Он повторяет: связан присягой.
Тогда я подошел к упрямому полковнику и стал крестить его, произнося при этом нараспев, как священник:
— Именем Господа освобождаю тебя, раб Божий, от греха — смело отказывайся от присяги, которую давал королю Михаю, потому что песенка его спета. Аминь…
Полковник недоуменно поводил головой вслед за моей крестящей рукой, но при слове «аминь» расхохотался.
Переводчик перевел мое «отпущение» грехов, и румынский полковник рассказал, что половина его полка на другом берегу Днестра.
— Почему же другая не переправилась?
Оказывается, немецкие заградительные отряды расстреливали отступающие части своих союзников».[32]
Итальянскую армию немцам пришлось разоружать в сентябре 1943 года. С остатками румынской армии проделать такую же операцию в августе 1944 года немцы не успели и получили в итоге нового участника антигитлеровской коалиции — Румынию.
Правда, боевая мощь коалиции от этого не слишком возросла.
О последних днях боевого румыно—немецкого сотрудничества и о первых боях румын против немцев наиболее ярко из ветеранов вспоминает Илья Лазаревич Марьясин:
«Зашли в Румынию. Поначалу не было никакого серьезного сопротивления. Румынская армия бросала свое снаряжение, бежала или сдавалась в плен.
По обочинам дорог приходилось видеть брошенные артиллерийские орудия вместе с запряженными волами. Мы понимали, что такая армия уже не была достойным противником. Мы продвигались по румынским дорогам вперед по 30–40 километров в день…
Чтобы закончить румынскую тему, стоит вспомнить один эпизод, демонстрирующий боевые способности румынской армии. Перешедшая на сторону союзников Румыния организовала собственные вооруженные силы.
Некоторые подразделения, в том числе и артиллерийские, придавались в помощь советским войскам. Нашему полку досталась для поддержки какая—то румынская артиллерийская часть. При очередной артподготовке мы увидели, как снаряды этой части в основном падают в наше расположение. Помню, что наш командир полка кричал по телефону начальству, что он просит убрать румын к «такой—то матери», и воевать он будет сам, за них и за себя».[33]
Показательным эпизодом войны румын с немцами был невероятный прорыв группы немецких кораблей под командованием инженер—контр—адмирала Циба вверх по Дунаю в конце августа 1944 года.
Поскольку Румыния вышла из войны против СССР и начала боевые действия против Германии, было решено эвакуировать находившиеся в этой стране немецкие корабли, нагруженные военными материалами, вооружением, немецкими военнослужащими и гражданскими беженцами.
Первой потерей флотилии стал прерыватель минных заграждений № 194, поврежденный советской артиллерией, севший на мель и захваченный в плен вместе с сорока пятью находившимися на его борту немцами. В войне на Дунае практически не было серьезных столкновений кораблей воюющих сторон против друг друга. Корабли обеих сторон несли потери от огня с берега, мин и ударов авиации противника.[34]
Надо отметить, что трофеем советских моряков стал не только этот корабль. Так, например,
«… в районе Турну—Мэгуреле разведчики Дунайской флотилии обнаружили большое скопление брошенных немецких судов. Четыре больших морских танкера оказались с авиационным бензином для немецких самолетов. На остальных были ящики с боеприпасами, на баржах — большие запасы продовольствия».[35]
26 августа на корабли флотилии был погружен и немецкий штрафной батальон. При отходе вверх по Дунаю импровизированный караван пополнялся все новыми и новыми немецкими кораблями. По пути флотилия постоянно вступала в столкновения с румынской береговой артиллерией.
Казалось, немецкая флотилия обречена. У тихоходных речных судов не было шансов на прорыв под огнем береговых батарей. Но…
Вскоре караван из более чем ста кораблей, большая часть из которых была кораблями гражданскими, растянулся на двадцать—двадцать пять километров. Особенно ожесточенный бой с румынами произошел у города Черновод. Немцы потеряли одиннадцать кораблей и четыреста восемьдесят человек. В свою очередь, от немецкого артиллерийского огня (на кораблях флотилии находилось около ста немецких орудий) в городе погибли до шести тысяч солдат и гражданских лиц. Снова и снова немецким кораблям удавалось прорваться вверх по Дунаю.
30 августа произошла новая артиллерийская перестрелка с румынскими береговыми батареями, которые были уничтожены немецким огнем. 1 сентября стало известно, что район Железных Ворот, находившийся выше по течению, уже занят войсками 2–го Украинского фронта.[36]
Хотя красноармейцы, в отличие от румын, и не имели заранее оборудованных береговых батарей, все попытки флотилии пробиться, поддержанные атаками немецких сухопутных частей извне, окончились безрезультатно. Советские войска плотно перекрыли огнем водный путь.
Притом, что воевали румыны откровенно плохо и неохотно, они охотно участвовали в истреблении мирного населения на территории СССР. Наиболее масштабной акцией такого рода стало истребление евреев в Одессе и Одесской области, находившихся в период оккупации под румынской «юрисдикцией». Только здесь румынами, немцами и местными пособниками оккупантов были уничтожены от 200–250 тысяч человек. Известны также случаи массового уничтожения румынами славянского населения в Причерноморье и на Северном Кавказе.
Интересные воспоминания о нравах румынских оккупантов написал партизан Николай Овсянников. Вот что сказано о незадачливых союзниках Гитлера у него в мемуарах:
«Если считать, что румыны боялись немцев как огня, — этого мало! Немцы считали, что румыны стали их союзниками в борьбе с большевиками по дикой нелепости. Они презирали их не меньше, чем нас, русских, и не терпели рядом с собой. «Zigeuner!» (цыгане) — только так и не иначе звали они румын. Дом, двор, в котором на постое были немцы, румыны обходили далеко стороной. Чуть что — немец кулаком в морду!».[37]
То, что немцы приравнивали к цыганам своих румынских союзников, вовсе не мешало последним претворять в жизнь на оккупированных территориях расовую теорию по немецкому сценарию. Н. Овсянников пишет:
«Не прошло и часа, как в сарай ввалилась целая группа солдат, человек шесть—семь, во главе с сублокотенентом. Все они толпою окружили новенького.
— Встать! — приказал сублокотенент. — Ты еврей?
— Нет, нет! Я не еврей! — как бы оправдывался мужчина. — Я не еврей!
Солдаты загалдели, затем кто—то из них приказал по—русски:
— Снимай штаны, будем смотреть!
Мужчина, весь дрожа, покорно начал расстегивать ремень, пуговицы — и брюки упали.
— Юда! Жидан! Юда! — вдруг радостно завопили все сгрудившиеся вокруг солдаты. На кулаках, пинками ног вышвырнули его из сарая и увели прочь со двора…».[38]
Примечания:
3
Митчем С.У. Величайшая победа Роммеля // Война в Северной Африке, 1942–1943. М.: ACT, 2002. С. 17–24.
30
Карель П. Восточный фронт. Кн. 2. Выжженная земля. 1943–1944. М.: Изографус, ЭКСМО, 2003. С. 125–130.
31
Катуков М.Е. На острие главного удара. М.: Воениздат, 1974. С. 286.
32
Бабаджанян А.Х. Дороги победы. М.: Молодая гвардия, 1975. С. 162–163.
33
Марьясин И.Л. Воспоминания // Интернет—сайт «Я помню».
34
Широкорад А.Б. Поход на Вену. М.: Вече, 2005.
35
Чхеидзе А.А. Записки дунайского разведчика. М.: Молодая гвардия, 1984. С. 582.
36
Кузнецов Н.Г. Курсом к победе. М.: Голос, 2000. С. 440.
37
Беликов В., Овсянников Н., Утенков А. До свиданья, мальчики. Мы не были сволочами! М.: Яуза, ЭКСМО, 2006. С. 411.
38
Беликов В., Овсянников Н., Утенков А. До свиданья, мальчики. Мы не были сволочами! М.: Яуза, ЭКСМО, 2006. С. 342.
