21.

Мудрец начинается в детстве, но собственно мудрецом становится не скоро и не сразу. Вначале это всего лишь непосредственный человек, затем (когда наработанная культура мышления становится заметна окружающим сразу) — очень умный человек. И с самого начала — талантливый.

Но до мудреца еще далеко. Гусенице еще только предстоит пройти через смерть и превратиться в бабочку.

Культура мышления не может не работать — и наш герой без устали решает: сперва — только задачи, затем — задачи (уже почти не замечая — передоверив их матрице) и проблемы. Его территория уже улетела за дальние горизонты и там продолжает приращиваться, его энергопотенциал неудержимо нарастает, его ЭПК едва успевает перестраивать структуру, чтобы энергия не разрушила гармоничный механизм. Кажется — чего же больше? Иди вперед, продолжай!..

А он вдруг останавливается.

Механизм, столь успешно расправлявшийся со всеми задачами и проблемами подряд, перестает их пускать в себя.

Но ведь он не может не работать! — воскликнете вы, и мы с удовольствием признаем: — Конечно. — Что же? — Истину…

И произошло вот что. В какой-то момент очередной энергетический всплеск, очередная волна поднимает его на новый уровень — и оттуда вся его предыдущая работа, все решенные задачи и проблемы — все это вдруг представляется ему необязательным и мелким. И те проблемы, что еще вчера теснились вокруг и ждут своей очереди и сегодня, — и они, хотя и не решенные, кажутся ему едва ли не пошлыми. И все лишь потому, что прилив энергопотенциала поднял его над ними. А энергию нужно тратить. Ей нужна достойная цель. Он поднимает голову — и видит, что перед ним высоко и далеко (но уже доступная!) громоздится твердыня Истины. Сила есть — он ничего не боится. Он раздвигает — не спрашивая имен — цепляющиеся за его стремена все нерешенные проблемы, дает шпоры своему коню, подлетает к сверкающему щиту Истины и смело наносит звонкий удар копьем. Он посылает вызов самому Богу!

Он выбирает одиночество.

Одни это делают буквально — уходят в скиты, в отшельничество, мало того — на годы принимают обет молчания; другие внешне ничем не меняют своего образа жизни, но сущность ее становится принципиально иной — публичное одиночество не менее тяжкий груз, чем самая строгая схима.

Это всегда сознательный шаг. И толкают на него не обстоятельства жизни, а осознанная потребность.

Потребность понять себя до конца. Потребность увидеть в себе Бога. Именно в этом слиянии своей души с Богом и есть Истина.

Для чего при этом необходимо одиночество?

Чтобы стать самим собой.

Вообще отрезать себя от мира нельзя — это смерть. Верен противоположный ход — слиться с миром, со Вселенной, с Богом. А для этого необходимо освободиться от суеты, которая забила и облепила нашу жизнь настолько, что мы ни себя, ни своей жизни уже не видим — только суету. Вот почему мы сказали, что публичное одиночество, одиночество в привычных житейских обстоятельствах стократ трудней одиночества отшельника.

Любое одиночество — это подвиг.

Любое одиночество — это колоссальная работа.

(Внимание! Несчастные одинокие — это не про вас. Одинокий человек стремится к другим людям, к суете, к забвению. К добровольному рабству. Одиночество — это освобождение от всех пут, это — рывок к свободе.)

Любое одиночество — это счастье, потому что это жизнь по законам природы, потому что это каждодневное неуклонное приближение к себе.

Напомним: цель — слияние. Слияние с природой. Слияние во имя познания в себе — Бога, и в Боге — себя.

Слияние: я — в природе; природа — во мне; и я живу по ее законам.

И когда оно наступает, когда исчезает трение, когда созревает целостность — возникает одно, — тогда одиночество растворяется и перестает быть как осознанное действие, оставаясь навсегда состоянием души.

Через искус одиночества прошли все великие философы и мудрецы. Наши учителя — предтечи нашей концепции ЭПК— Сеченов психомоторика), Ухтомский (доминанта) и Бернштейн (физиология активности) — чтобы набраться сил перед этими вершинными взлетами своего духа, прошли через эту пустыню.

Одиночество — это величайшее испытание культуры мышления, которая отважилась решать неразрешимую проблему.