ГЛАВА 19

ЧТО МЫ ЕСТЬ

Почему так трудно ясно понять то, чем мы являемся, нашу истинную природу? После прочтения нескольких книг — и медитации — по данной теме я имею смутное представление, но не уверенность в том, к чему же я стремлюсь. Почему так?

Прямой и четкий ответ на ваш вопрос заключался бы в том, что-мы-есть не может быть понято, ибо нет другого субъекта, кроме того, что-мы-есть. Другими словами, если бы то, что-мы-есть, могло быть понято как объект, в этом случае должен был бы быть некий другой субъект, который бы понял его — и результатом каждого достигающего понимания субъекта было бы то, что именуется постоянной регрессией. Если вы скажете ребенку в ответ на его вопрос, что его создал Бог, тут же последует следующий вопрос: а кто тогда создал Бога?! Эта бесконечная прогрессия всех противоположностей и всех взаимодополняющих факторов является отличительной чертой механизма дуальности, в которой возникает феноменальная вселенная.

Именно по этой причине Нисаргадатта Махарадж говорил, что невозможно познать то, чем мы являемся? Мы можем лишь БЫТЬ ТЕМ.

Да — поскольку знание есть лишь взаимосвязанная противоположность неведения. А то, чем мы являемся, предшествует как знанию, так и неведению, которые могут быть лишь концепциями. Махарадж также определял то, что-мы-есть как отсутствие «присутствия-и-отсутствия».

Я помню это. Меня всегда интриговала эта фразеология, но я знаю, что ее использовали некоторые Джнани для описания неописуемого максимально простым способом.

Я не могу сказать определенно, но мне кажется, что молодой физик-ядерщик должен был бы понять это очень быстро, ибо ему часто приходится иметь дело с такими ситуациями, хотя, конечно, совсем в другом контексте. Трудность понимания возникает по той причине, что все это, несомненно, является концепцией. И тот, кто рассматривает эту концепцию, желает получить ответ для того, чтобы освободиться от концептуальной связанности, которой он, как феноменальный объект, видимость, никак не может быть подвержен. Эта дилемма становится вдвойне запутанной, ибо если он говорит, что он — концепция — не существует, немедленно возникает вопрос: кто говорит (или знает), что его нет? Причина этого в том, что само утверждение «его нет» (или «он не знает, чем он является») ясно подразумевает и демонстрирует, что это утверждение делается тем, что предшествует как знанию, так и неведению, а также как присутствию присутствия, так и отсутствию присутствия.

Значит, есть возможность понять то, что-мы-есть концептуально и диалектически.

Наверное, это можно выразить таким образом: не-нахождение ответа (на вопрос «что мы есть») само по себе является нахождением, ибо если это не-нахождение ведет к отказу от концептуального поиска и постижению того, чем мы являемся неконцептаульно, то такой отказ должен включать в себя не только поиск, но и, что более важно, самого концептуального ищущего! Нахождение будет сводиться к следующему: говоря феноменально, можно сказать, что мы есть воспринимаемая концепция (ищущий) и то, что осуществляет концептуализацию (искомое) — ищущий есть искомое, и наоборот, другими словами, «концептуальность»; ноуменально же говоря, мы, будучи «обратной стороной концептуализации» и, таким образом, не могущие воспринимать и быть воспринятыми, являемся, другими словами, «неконцептуальностью».

Я должен признаться, что я ощущаю истинность того, что вы говорите, но мне трудно уловить смысл.

В этом-то все и дело! Как вы можете ожидать уловить неконцептуальность концептуально? Феноменально наше существование — то, чем мы кажемся — является концептуальным, в то время как то, что-мы-есть, являясь самой неконцептуальностью, явно не может быть познано концептуально, то есть в пределах предполагаемых границ пространства-времени. Следовательно, то, что-мы-есть неконцептуально, должно обязательно быть «непознаванием познания», бесконечным и безвременным, либо всем, либо ничем.

Значит, то, чем мы кажемся, никогда не может познать то, что-мы-есть, ибо то, что-мы-есть как раз и является тем, что познает.

Верно.