• Глава 6
  • Глава 7
  • Глава 8
  • Глава 9
  • Глава 10
  • Глава 11
  • ЧАСТЬ ВТОРАЯ

    Глава 6

    Суббота, 2 октября, 08.30

    Джарвис стоял у лифта, периодически нажимая кнопку. Перекусив, приняв душ и выспавшись, он устремился на работу — и вот теперь снова вынужден простаивать возле этого треклятого лифта. Наконец, надавив последний раз, он уже вознамерился пойти пешком, когда металлический звонок известил его о прибытии кабины. Извергая проклятья всем автоматам и механизмам на свете, он вошел в лифт и, как всегда, щелкнул кнопкой с номером 6. Только на этот раз никакой пахнущей «Шанелью» блондинки не появилось. И сегодня он так горел жаждой деятельности, что с ходу выскочил на своем этаже, едва открылись двери. Широкими шагами пересек офис, уже издали заприметив свет в комнате инструктажа.

    — Доброе утро, Эл! — в нетерпении воскликнул Джарвис.

    — Шеф, — отозвался приветливо Гаррис, не отрываясь от компьютера и бодро стуча клавиатурой. Джарвис подождал, оглядевшись. Комната инструктажа была довольно большим помещением без окон, вторая дверь слева уводила в другую комнату, размером поменьше. Здесь было три стола, три телефона, два компьютера, телевизор с видеомагнитофоном, четыре шкафа с документами и большая белая доска, на которой магнитными кнопками крепились фотографии. Он подошел и присмотрелся к снимкам. Два из них были с видеозаписи на Камден-хай-стрит: Фитчет и Бейли в разгар своих подвигов. От этих снимков выходила стрелка, начертанная синим маркером, и показывала на третий снимок, изображавший их старого знакомца Билли Эванса. Последняя фотография, сделанная возле «Глобуса».

    Хмыкнув, он перешел в соседний кабинет, размером поменьше. Зато здесь было окно — правда, вид из него был неутешительный: соседнее здание с уныло однообразными рядами кондиционеров на окнах. Оставив на столе свой портфель, он снова направился к Гаррису. Его приворожили стоявшие рядом с коллегой чашка еще дымящегося чая и надкусанный сэндвич с беконом.

    — Одобряю, Гаррис. Но еда подождет, дело в первую голову.

    Гаррис усмехнулся:

    — Да, кто-то принес из буфета. Моя ведь старуха со мной даже не разговаривает. С тех пор как я стал работать по выходным. — Сунув сэндвич в зубы, он продолжал печатать.

    Джарвис только головой покачал и, почувствовав голодный спазм, отвернулся от коллеги. Он уже решил, куда сейчас направится — в служебное кафе, когда в комнату с веселым гомоном, перешучиваясь, вошли члены опергруппы. Явно в хорошем настроении, они перебрасывались шутками.

    Джарвис никогда раньше не работал со Стивом Парри в одной связке, а с Нилом Уайтом и подавно был едва знаком. Последний на вид казался даже младше Вильямса. Впрочем, главное — первое впечатление, а оно было позитивным. С оптимистами всегда работать приятнее.

    — Итак, все позавтракали? — приступил он с ходу.

    Никто, видимо, не ожидал такого вопроса, поэтому все замялись и закашлялись.

    — Никогда не приступаю к работе на пустой желудок. Кто хочет, пошли со мной, без церемоний. Кто не хочет, через двадцать минут собираемся здесь для инструктажа.

    Уже на подходе к лифту он услышал топот за спиной и, оглянувшись, увидел, что за ним следуют все четверо, включая Гарриса с чашкой недопитого чая в одной руке и жалкими остатками бутерброда в другой.

    — Кто знает, когда еще пообедаем? — сказал он, словно бы в оправдание.

    Джарвис невольно опустил взгляд на его солидных размеров живот.

    Через двадцать минут все пятеро уже были в инструктажной. Настроение у всех заметно повысилось — что такое завтрак для англичанина, известно каждому. Англия любит плотную утреннюю трапезу, в отличие от дистрофичного «европейского» завтрака. Полицейская кантина — это не просто лабаз с провиантом и напитками. Здесь взламывается первый лед и формируется команда для совместной работы. Двадцать минут анекдотов и разговоров о футболе, женщинах и о том, что идет по телевизору, стоят тысячи часов проведенных в комнатах совместных заседаний.

    — Итак, джентльмены, приступим.

    Джарвис прошелся перед доской с видом лектора — все следили за ним. Мгновенно воцарилась тишина.

    — Как вам уже известно, у нас в подвале двое. Оба — главные фигуры бирмингемской группы фанатов под названием «Селектор». Фитчет их топ-бой, Бейли идет вторым номером, вроде начальника штаба или замполита. Или начальника разведки и контрразведки. В общем, как бы то ни было, мы имеем дело с отъявленными подонками. Из них никто еще не был на допросе: сначала нам надо суммировать улики, обнаруженные при обыске. Но вот две вещи, еще неизвестные вам. Первая: пострадавший Барри Морган — сын инспектора из Кенсингтона.

    Все понимающе усмехнулись.

    — Надеюсь, эта информация не выйдет за пределы данной комнаты.

    Все серьезно закрутили головами. Полное единодушие.

    — Второе. Реальный повод к операции…

    — Легион, шеф.

    — Что? — Джарвис обернулся к Гаррису.

    — Операция под кодовым названием «Легион», шеф.

    Джарвис кивнул:

    — Пусть будет «Легион». Настоящая причина операции под кодовым названием «Легион» — это выйти на третьего человека. — Он указал на фотографию в центре. — Наверняка вы все слышали об этом субъекте, дальнейшее пояснит детектив-сержант Гаррис.

    Он опустился на стул — теперь на сцену выступил Гаррис с бумагами в руках и стал рассказывать богатую событиями биографию Билли Эванса. Как только он закончил, его снова сменил Джарвис.

    — Итак, наш старый знакомец снова вступил в игру. Судя по всему, затевается что-то очень серьезное, просто так этот тип не вылезет из норы. Вероятно, те, кто сидит сейчас у нас в подвале, могут пролить на это свет. Но в настоящий момент мы находимся в полной темноте и неведении. Блуждаем во мраке.

    Тут он сделал паузу и осмотрелся.

    — Какие будут предположения? Вильямс робко приподнял руку:

    — Разрешите, шеф?

    — Конечно, детектив.

    — Возможно, судя по величине фигуры Эванса, затевается какая-нибудь суперкоманда? — Он оглянулся в поисках поддержки, но ничего не получил. Тогда Вильямс продолжил: — Все мы слышали много разговоров о национальной команде, которая собирается под флагом Англии. Ну и…

    Растерянно пожав плечами, он сел. Джарвис поскреб подбородок.

    — Какие еще будут предположения? Впрочем, и это не лишено смысла. Но почему именно сейчас?

    Подал голос Стив Парри:

    — Италия на носу, шеф. Джарвис перевел взгляд на него:

    — Ну-ну, и?..

    Парри был вынужден встать и обернуться лицом к остальным, точно школьник, вызванный к доске.

    — Местная лига играет последний месяц, разве не так? К тому же многие фаны желают отыграться за то, что случилось с ними в последний выезд в Риме. А собрать две-три сотни под одно знамя для Эванса не проблема.

    Все закивали.

    — Не лишено смысла, — заметил Нил Уайт. — Особенно если он… Ну, вы понимаете, Дублин и все такое…

    — Да, — вскочил Гаррис. — Но не забывайте — Эванс вот уже несколько месяцев как отошел от дел. Он не был даже на вестхэмских играх нынешнего сезона и за ним ничего такого давно не водится. Вообще этот тип скользкий как угорь. Ну а если это просто была встреча ветеранов? — Он сделал паузу и посмотрел на Стива Парри: — Ну, футбол посмотреть, пивка попить, и все остальное.

    — Вот именно, что «все остальное». Сарказм в голосе Гарриса ничуть не ввел Джарвиса в заблуждение. Сейчас он играл роль «адвоката дьявола» — только для того, чтобы заставить мыслить и рассуждать всех остальных.

    — Он бы никогда не стал «топом», если бы так легко выходил из игры. Поверьте, я насмотрелся на сотни таких «мальчиков». Мы роем, возможно, в правильном направлении, но пока ни на что не наткнулись.

    — А может, он просто собирается устроить грандиозную бучу, — предположил Уайт, — и войти в историю наряду с такими легендарными именами, как Гарри Дог и Нед Шед.

    Джарвис поочередно обвел взглядом всех четверых, дожидаясь вразумительных предположений.

    — Ну ладно, — наконец сказал он. — Уже неплохо.

    И записал слова «Италия» и «суперкоманда» на доске большими синими буквами. Затем тем же фломастером поставил вопросительный знак рядом с каждым из слов.

    — Вполне возможно, все это вообще не имеет отношения к футболу…

    Все, включая Джарвиса, дружно посмотрели на Стива Парри.

    — Ну, давайте рассмотрим такое предположение. А если тут замешаны… например, наркотики?

    Гаррис стал оживленно рыться в деле Эванса, пока Парри продолжал:

    — Эванс давно подозревается в наркодилерстве, не так ли? Что, если он использует остальных как курьеров? Машина, нафаршированная «экстази», коксом или крэком, — как вам такое?

    Джарвис тут же повернулся к доске и начертал с улыбкой: «наркотики». И снова добавил знак вопроса. За пять минут они наметили два направления поиска, и обе идеи звучали вполне убедительно, учитывая личность Эванса. Отложив маркер, он обернулся к остальным, весело потирая руки.

    — Прекрасно, джентльмены, — начал он. — Есть о чем подумать. Стиву Парри было дано поручение проверить распечатки номеров. Я так понимаю, вы не нашли ничего полезного в доме Бейли?

    — Нет, шеф. Ни одной зацепки. Там даже мобильника не было. Вероятно, такие «служебные» мобилы хранятся у одного из членов «Селектора» по другому адресу. Где-нибудь в другом месте.

    Джарвис кивнул:

    — Очень вероятно, Эл. Стоит проверить списки покупателей мобильной сети. Вряд ли они стали бы регистрировать такие телефоны под своими именами, но проверить стоит.

    Затем он обратился к Вильямсу:

    — Фил, думаю, пора начинать с нашими орлами. Первого будем раскалывать Бейли. Фюрер подождет. Спустись к сержанту, пусть отведут Бейли в комнату для допросов.

    — Минуту, джентльмены, — остановил он уже поднимающихся с мест сотрудников. Он терпеливо дождался, пока всеобщее внимание будет привлечено к нему. — Шеф требует, чтобы дело лежало у него на столе в течение недели. Иначе наш ордер окажется недействительным. Дольше мы их держать не можем. Для нас это последний шанс поставить точку в деле убитого фанатами детектива-констебля Грэма Петерсона. Нет необходимости, полагаю, напоминать вам, что мы должны не упустить этого шанса.

    В помещение для допросов вошла женщина в полицейской форме с подносом, загруженным пластиковыми стаканчиками с чаем, и поставила его между четырьмя мужчинами, сидевшими за столом. Джарвис взял чай и глотнул горячую жидкость. Затем протянул другую чашку Вильямсу, а третью выставил перед Алексом Бейли. Четвертая осталась нетронутой, и после нерешительной паузы к ней протянулся через весь стол адвокат.

    Джарвис посмотрел на Бейли, равнодушно глотавшего напиток.

    — Ну и чаек. Мои комплименты шеф-повару. Особенно за посуду.

    Джарвис усмехнулся:

    — Непременно передам. Он будет просто восхищен, что угодил вам.

    Отхлебнув чаю, он все так же деловито перелистывал блокнот, содержавший записи по делу. Подобные допросы не проходят гладко, как хотелось бы, и он был даже рад перерыву. Бейли явно был не из простаков и знал, что отвечать на вопросы и обвинения. Тогда Джарвис перешел в наступление, сообщив о том, как они засветились на Камден-хай-стрит. И это было только начало. Последнее происшествие он тут же логично связал с инцидентами на других играх и предъявил обвинение в организации хулиганских выступлений в течение нескольких последних лет.

    Однако Бейли это лишь рассмешило, и не без помощи своего заступника-адвоката он выкрутился, опровергая обвинения пункт за пунктом. Он, оказывается, даже слов таких не знал: «организованное хулиганство». По его мнению, видите ли, любое хулиганство явление стихийное и неорганизованное. Короче говоря, все зависит от того, кто сколько выпил и кому куда моча ударила. Он признал участие в событиях на Камден-хай-стрит, правда в качестве пострадавшего. Тихоня Бейли двигался с друзьями (скромными тоже парнями) в паб и по пути в это увеселительное заведение был атакован какими-то подонками. Они, конечно, вынуждены были защищаться. Затем он потряс Джарвиса заявлением, что, если у них есть пленка с места событий, он тут же откажется от показаний. Это был даже не блеф, это была чистая беспримесная наглость. Джарвис видел по глазам, что он знает про пленку, не такой дурак этот Бейли, не зря он советником при топе, и что показания заранее обречены. Тем не менее он попросил Бейли дать обстоятельный отчет о том, что произошло. Согласно его версии… можно было подумать, что он сам составлял сценарий того, что было на кассетах. Тут Джарвиса немного даже застопорило: он не ожидал такого поворота, стал терять контроль и решил придать разговору иное направление.

    — Расскажите-ка мне о Гарри, — предложил он. Но Бейли даже глазом не мигнул.

    — О Гарри? А что вы хотите знать о Гарри?

    — Все.

    — Что значит — все? — насторожился Алекс.

    — Что вас связывает с этим человеком?

    — Ничего себе — «связывает»! Да он мой лучший кореш, — завел он и тут же пустился объяснять, как они вместе рубились в футбол каждую неделю.

    Но на этом и кончилось, как только Джарвис стал наводить справки, отчего это Фитчет в хулиганской фирме «Селектор» является номером первым, а Бейли — только вторым.

    Допрашиваемый расхохотался.

    — «Селектор» вовсе никакая не фирма, — объявил он. — Это просто группа парней, которые вместе ходят на игру. Да, мы иногда орем, но никогда не ищем проблем.

    Джарвис перешел на хронику подвигов «Селектора», но Бейли высмеял все это как чистые домыслы, не имеющие ничего общего с действительностью.

    — Если у вас есть какие-то конкретные доказательства, говорящие о том, что мой клиент вовлечен во что-либо иное, помимо упомянутого инцидента, — встрял адвокат, — то, пожалуйста, предъявите их.

    — Всему свое время, — ответил Джарвис и объявил перерыв.

    Итак, четверо пили чай, когда Джарвис нарушил тишину.

    — Расскажите мне о поездке в Норвегию. Бейли глянул на него за край чашки:

    — Норвегия? Это, если не изменяет память, страна в Скандинавии.

    Джарвис ответил усмешкой:

    — Уже интересно. Тогда расскажите о том, что случилось в этой стране на игре сборной в 1995 году.

    Бейли отставил стаканчик и сморщил лоб.

    — Да все то же самое. Поцапались с местной полицией, так что меня вышвырнули. Больше ничего интересного. Если бы мы не были английскими футбольщиками, нас бы и вовсе оставили в покое.

    — Так вас депортировали? — уточнил Вильямс.

    — Да, кажется, они применили именно это слово.

    — И кто был с вами?

    Бейли снова взял свой стаканчик, но тот был пуст. Он смял его и бросил на поднос. Джарвис заметил, что он не может найти ответа: замялся.

    — Вам же известно, что Фитчет был там. Так чего вы от меня хотите? Я же рассказывал, мы всегда ездим вместе. Это мой лучший футбольный друг.

    — Друг тоже был депортирован?

    — И так понятно, иначе бы вы не спрашивали. Да и вообще, спросите у него — он же сидит у вас в подвале.

    Джарвис опустил глаза в свои записи и мысленно проклял всех сержантов следственных изоляторов.

    — Ладно, тогда перейдем к… чему? Может, к Дублину?

    — Столица Ирландии.

    Джарвис взглянул на него и нахмурился. Его терпение истощалось — во-первых, уже потому, что оно никогда не входило в число его добродетелей.

    — А что там случилось в Ирландии в 1995-м? — пригвоздил он Бейли к месту.

    — А что там вообще могло случиться? Разве вам не докладывали? Кажется, об этом писали в газетах. Думаю, вы-то были в курсе событий.

    Джарвис бросил взгляд на Вильямса, сидевшего на противоположном конце стола, и тот снова ворвался в беседу:

    — Расскажите нам, почему вы не поехали тогда в Дублин?

    Бейли откинулся на спинку стула. Он понимал, к чему ведут детективы.

    — А кто сказал, что я не поехал?

    — Мы, Алекс.

    После некоторой паузы Бейли едва заметно кивнул и принял прежнюю позу — чуть нависая над столом.

    — Не смог достать билета. Джарвис едва не расхохотался:

    — Значит, вы не поехали на основной матч сборной Англии только потому, что в кассах были большие очереди?

    — Совершенно верно.

    — И это при том, что были назначены дополнительные поезда?

    — И это справедливо.

    — Так где правда?

    — Правда везде. Я же говорю вам, я не имею ничего общего с фанатами. И никогда не имел.

    — За исключением Камден-стрит.

    — Ну, я уже упоминал, эти подонки…

    — Понятно. Не будем повторяться.

    Джарвис прикусил губу. В наступление кинулся Вильямс:

    — Однако Гарри Фитчет поехал все-таки…

    — Да, и не один, между прочим. Туда поехали тысячи. Мне их вам всех перечесть?

    Джарвис вздохнул. Терпение подходило к концу. Тогда он решился на финальную атаку.

    — Как вы познакомились с Билли Эвансом?

    Джарвис с трудом сдержал усмешку, заметив тень, пробежавшую по лицу допрашиваемого. «Что, попался, козел?» — промелькнуло у него в голове.

    — Какой еще Билли Эванс?

    — Однако вы назвали это имя.

    — Просто повторил его за вами.

    Джарвис метнул через стол фотографию. Как крупье, раздающий карты.

    — Не знакомы?

    Бейли был уже на взводе. Всезнающая усмешка превосходства сменилась слегка озадаченным выражением. Он явно не ожидал такой атаки. Так думал Джарвис.

    — А кто вам сказал, что я с ним знаком?

    Джарвис бросил другую фотографию, с эпизодом, заснятым в «Глобусе». Там Бейли сидел в теплой компании с Фитчетом и Эвансом.

    — Я сказал.

    Бейли рассеянно взял фотографию и вгляделся в нее, как человек, страдающий слабым зрением, после чего метнул ее обратно.

    — А, этот тип из паба. Да, там и познакомились, наверное. Разные мудаки приходят перед игрой. Что я, должен за них за всех отвечать? Или это преступление — разговаривать в пивных?

    — Но вы же сказали, что не знаете его.

    — Не знаю. Кажется, его зовут Билл — так он представился. Ну и что с того? Так из-за этого теперь я сижу в кутузке?

    Джарвис уставился на него долгим пронзительным взглядом. В глазах арестованного он мог прочесть только одно — что он ему заговаривает зубы — и с этой позиции Бейли не собьешь. На секунду повисло молчание, и Бейли клюнул наживку. Он стал мямлить, заикаться, раскалываться, короче, зачастил, словно оправдываясь. Билли Эванс был не такой фигурой, знакомство с которой можно пропустить мимо ушей.

    — Ну да, был такой чувак в пабе. Выпили вместе пивка. Потом пошли в другой паб смотреть по телевизору английский кубок. И что с того?

    Джарвис прошерстил блокнот, создавая новую затянувшуюся паузу. Теперь Бейли в обороне — и в этом его, Джарвиса, заслуга. Он как бы перевел противника для борьбы в партер, где тратится больше энергии. Сам он при этом оставался сверху. Пусть приятель повисит на проводе — с обратного конца пока ничего не сообщают. Унизительная позиция просящего по телефону, так хорошо известная. У него был еще козырь в кармане, но он не торопился бросать его через стол. Дожидаясь времени, когда тот возымеет максимальный эффект. Теперь он закрыл глаза и глубоко втянул воздух. Сейчас или никогда, пронеслось в голове. Открыв глаза, Джарвис зафиксировал их на Бейли.

    — У нас есть основания подозревать, что Билли Эванс вовлечен в торговлю запрещенными медицинскими препаратами. Используя при этом известные команды фанатов для распространения наркотиков по всей стране. Вот какие у вас друзья, Алекс. И вы — в их числе!

    Он мысленно заматерился, услышав долгий вздох Вильямса — но зато реакция Бейли была молниеносна:

    — Да пошли вы… Какого хрена вы тут передо мной распинаетесь? Наркотики? Да я…

    — Сидеть!

    — Не грузите меня по статье. Вы мне такого никогда не пришьете! Я вообще понятия не имею, что это такое. В мое время люди колбасились от виски и пива, а вы тут…

    — Я сказал сидеть!

    –.. полная задница! — закончил свой речитатив Бейли. Теперь он опустился на стул и скрестил руки на груди. Адвокат подался к нему, но клиент отстранил его движением руки. Джарвис с некоторым облегчением заметил, что это был первый признак агрессии со стороны Бейли. Первый за весь допрос.

    — Так значит, вот вы к чему клоните? Хотите мне и Фитчу припаять статью. Если, думаете, что я торгую наркотиками в подворотнях, то хрена лысого! Хотите засадить нас, чтобы распустить фирму? Вам это просто так не сойдет в футбольной прессе. И вообще, если вы думаете, что я торгую наркотой, то сначала докажите.

    Он задрал локоть.

    — Вы видите следы уколов? Вы можете вывернуть мне карманы и отнести на анализ — вдруг я балуюсь коксом или марихуаной. Можете залезть мне в жопу и поискать там заныканную таблетку экстази — только в присутствии моего адвоката. Больше я вам ничего не скажу.

    Он снова откинулся на стуле и сложил руки на груди.

    Джарвис поднял бровь, изображая удивление. Потом расплылся в улыбке — тоже чисто изобразительной.

    — Так я вас обидел, Алекс? Может быть, затронул вещь, близкую сердцу?

    Ответный яростный взгляд Бейли чуть не прожег в нем дыру. Но Джарвису это только доставило удовольствие.

    — Так, давайте дальше, — сказал он, деловито залезая в блокнот. — Что там у нас? Какова была цель вашей встречи с этим… незнакомцем Билли Эвансом? Которого вы в жизни никогда не встречали и так далее?

    — Да пошли вы… Я же сказал — больше ни слова.

    Одного взгляда на Бейли было достаточно, чтобы понять — он зашел слишком далеко. Джарвис решил, что разговор исчерпан. Пусть теперь остынет в камере. Он пнул Вильямса ногой под столом, и молодой детектив встал.

    — Допрос закончен, — выключив диктофон и вытащив распечатку из принтера, он подал ее адвокату Бейли для ознакомления, присовокупив: — Похоже, в скором времени у нас состоится еще одна встреча с вашим клиентом.

    Джарвис позволил себе расслабиться только в инструктажной. Это была битва умов, и, в конце концов, он загнал противника в угол. Теперь Бейли серьезно задумается о своей судьбе — а именно этого он и добивался. Может, в следующий раз он окажется поразговорчивее. Однако теперь побоку. Предстояло встретиться с Фитчетом, а это может оказаться куда более крепкий орешек. Надо будет ему высказать некоторые идеи и дождаться ответной реакции. Посвятить, так сказать, в положение дел. Все-таки ключик к Эвансу — это не Бейли, а Фитчет. Фотографии, найденные в его доме, ясно указывали на это. Да и материала на Фитчета накопилось куда больше, чем на Бейли. Истязание папенькиного сынка Барри Моргана, во-первых, и хренотень, какая случилась в Дублине, во-вторых. Вест-мидлендская полиция также имеет на него зуб, однако все зависит от того, как среагирует подозреваемый. Если начнет, как Бейли, корчить из себя придурка, то они окажутся в настоящей западне. Этого так просто не расколешь. Ничего, поболтаем еще.

    Глава 7

    Суббота, 2 октября, 13.45

    Джарвис и Вильямс сидели, бесстрастно выжидая, пока Фитчет рассказывал им о том, как разворачивалось сражение на Камден-стрит. Его акцент брамми прерывался лишь частым перешептываньем с одетой в шикарные тряпки женщиной среднего возраста, сидевшей слева от него. Само собой, рассказ Фитчета был предсказуем — он почти совпадал с версией Бейли, за одним необычайно важным исключением. Которое бросалось в глаза.

    Как только он закончил свой поток словоблудия, Джарвис вытащил и положил перед собой листок бумаги.

    — Все это очень хорошо, Гарри. Но что вы скажете на это?

    — На что? — пожал плечами человек еще не в форме арестанта, а в той же клевой дорогой рубашке, правда без галстука, который вместе с ремнем и шнурками у него забрали, по тюремным правилам, перед помещением в камеру.

    — Ну, малыш, поделись с нами своими секретами. Только, прежде чем ты начнешь, предупреждаю — у нас есть пленка, где запечатлено все то, что вы сотворили на Камден-стрит.

    Теперь становилось ясно, отчего Вильямс так откровенно ухмылялся, слушая рассказ Фитчета. Фитчет мысленно выругался. Беседа принимала оборот, который и был нужен.

    Тут же к нему приникла адвокат, и они примерно с минуту оживленно обменивались репликами. После этого женщина-адвокат заговорила:

    — Мой клиент рассказал вам все, что он помнит, детектив-инспектор. Возможно, мы можем посмотреть фильм, чтобы освежить воспоминания?

    Джарвис залез в папку и извлек оттуда несколько фотографий.

    — Всему свое время, — известил он нетерпеливую адвокатшу. — В данный момент самое время предоставить мистеру Фитчету… некий, скажем так, набор фотоснимков… Может, вы сами объясните, что на них происходит. Вам знакомы эти лица, Гарри?

    Фитчет посмотрел и нервно сглотнул. Джарвис подождал ответа и, когда ничего вразумительного не последовало, продолжил:

    — Вы же признали свое участие в этом мятеже, Гарри. Кстати, эти фото недвусмысленно указывают на то, что вы действовали отнюдь не в целях защиты. Применяли, так сказать, оборонительное оружие в хулиганских целях, стремясь нанести травму. Врач из больницы, в которой сейчас находится жертва вашей атаки, вынес заключение, что это был баллончик с красным перцем, запрещенный в этой стране. Так что у тебя две статьи уже оттопыриваются.

    Фитчет пожал плечами и снова откинулся на спинку стула, как будто это была раскладушка, и уставился в окошко над дверью. Собственно, больше ему ничего и не оставалось.

    — Вам больше нечего сказать? — поинтересовался Вильямс.

    — Он первый начал, — ожесточенно пробубнил Фитчет. — Я тут ни при чем.

    — А как же баллончик?

    — Я не собирался его применять.

    — А откуда он у вас взялся? С какой целью вы его носите с собой?

    — Не ношу. Просто нашел, подобрал на улице и шел выбрасывать.

    Джарвис забрал снимки и стал укладывать их в папку.

    — Может быть, вам будет интересно узнать, что парень, которого вы так обидели, является сыном старшего офицера полиции. Вы представляете, какие это может вызвать — лично для вас — осложнения?

    Фитчет потянулся за сигаретой и прикурил.

    — В таком случае весьма сожалею, он мне не представился. Я ж не виноват, что все так случилось, — высокомерно поведал он сквозь клуб дыма. — Парень сам встал на моем пути. Не надо было соваться мне под руку. Да и потом, вы сами не захотите раскручивать такое дело.

    Вильямс посмотрел на него поверх своих записей и озадаченно спросил:

    — Почему вы так уверены? Фитчет затянулся сигаретой:

    — Две причины: во-первых, он сын коппера, и второе — я давно занимаюсь футболом и знаю этот народ. Такие типы вмешиваются в драку не для того, чтобы их судили по законам. Это все, что я хотел сказать.

    Адвокат радостно посмотрела на него, потом на Вильямса, а после на Джарвиса. Видимо, она восприняла это как политическое выступление клиента.

    — Так вы ищете дальнейших проблем?

    — Я же сказал, что знаю людей, которые этим занимаются, но это вовсе не значит, что я один из них.

    — Таких людей, наверное, как Алекс Бейли, вы имеете в виду?

    Джарвис напрягся, ожидая ответной реакции. Но произошло совсем не то, на что надеялся Джарвис. Фитчет расхохотался:

    — Алекс? Да это мой братан! Что вы имеете против него? И потом, это не тот человек, чтобы искать проблем. Тем более, думаю, вы с ним уже сами поговорили!

    Он затянулся сигаретой и пустил дым по столу, как раз по направлению к обоим полисменам. Несмотря на то, что парень погряз в довольно-таки серьезных проблемах, он вел себя по-прежнему нагло.

    Джарвис зашелестел бумагами, на некоторое время опустив глаза, и затем вновь уставился на допрашиваемого.

    — Ну, тогда, может быть, вы расскажете о «Селекторе»? Что это такое, ведь вам в конце концов, наверное, есть чем гордиться?

    На лице Фитчета отразилось смущение. Впрочем, лишь на несколько секунд.

    — А какие у вас проблемы с «Селектором»?

    — Просто расскажите мне, что вам известно об этой команде.

    — Ну, — начал Фитчет, — «Селектор» — это одна из фирм, которые поддерживают «синих». Вот и все, в общем. Что тут еще говорить?

    — Так вы отрицаете, что являетесь ее членом? Фитчет уставился в потолок.

    — Это клуб неофициальной поддержки игроков. Пожалуй, самое подходящее объяснение. И никаких там «членов» — в вашем смысле — нет.

    — Вы утверждаете, это не организованная группа?

    — Какая еще группа?

    — В которую вы входите.

    Фитчет привстал на стуле и вытащил из кармана пакетик леденцов «Поло». Развернул и взял оттуда конфету, после чего передал пакет Вильямсу. Затем он снова откинулся на спинку стула с вальяжным видом, перекатывая во рту круглый мятный леденец, который вскоре хрустнул у него между зубами. Он хмыкнул, когда раздавшийся шум моментально отразился на датчике диктофона.

    — Так, стало быть, «Селектор» не организация? Эта самая известная группа футбольных хулиганов?

    — Вы это у меня спрашиваете?

    — А вы что — не можете дать ответа? Насколько нам известно — вы ее лидер.

    Фитчет откровенно рассмеялся:

    — Ну… вы даете…

    Джарвис, хмыкнув, почесал переносицу.

    — Ну что ж, Гарри, коль скоро вы не хотите помогать следствию… — произнес он, — вы создаете мне определенную проблему. Мы ее, конечно, решим со временем. Когда я задавал те же вопросы вашему другу — так, кажется? — Алексу Бейли сегодня утром, он мне давал совершенно другие ответы.

    Лицо Фитчета оставалось совершенно неподвижным, но в глазах отразился мгновенный испуг. Наступил момент паники.

    Вильямс это заметил и тихо порадовался работе шефа.

    — И что же он вам такое сказал? — с некоторой натугой в голосе произнес Фитчет.

    Джарвис обратил внимание, что голос измелился. Все та же спесь — и в то же время легкое замешательство.

    — Несколько иное. Его ответы могут не совпасть с вашими.

    Фитчет провел рукой по лбу, словно смахнув паутину, и затем склонился к адвокату, о чем-то переговариваясь. Через некоторое время адвокат ответила:

    — Мой клиент не может отвечать на вопросы, относящиеся к чужим показаниям, если вы не предоставите их в письменном виде. По-моему, это и так ясно, инспектор.

    Джарвис ответил с усмешкой:

    — Ну, еще бы. В таком случае, продолжим, если вы не имеете ничего против?

    Адвокат, однако, еще не кончила:

    — Мой клиент хотел бы сначала сходить в туалет, если вы не возражаете. У него возникла такая потребность. Это предусмотрено процедурой допроса.

    Джарвис снова усмехнулся, на этот раз более явно:

    — Ну, какие могут быть проблемы. Вильямс подался вперед:

    — Дело в том, леди, что по расписанию, — он сверился с бумагами, — посещение туалета во время допроса предусмотрено в 14.15, совместно с водными процедурами. Таков закон, леди. Выключив диктофон, он встал:

    — Подождите минуту, сейчас я утрясу этот вопрос.

    С этими словами он покинул помещение. Джарвис незыблемо продолжал оставаться на своем месте, не отрывая глаз от Фитчета. Все так же уверенно улыбаясь. Время от времени он возвращался к своим записям, деловито перелистывая и черкая в них. Во всяком случае, победа пока оставалась на его стороне.

    Гарри Фитчет стоял перед писсуаром и победы отнюдь не праздновал. Уставившись на белые кафельные плитки, он размышлял. Ему давно было интересно узнать, что же за ерунда такая — разговор со следователем — и что при этом чувствуешь, но такого он никак не ожидал. Что — это и называется допросом? Все ни к месту, перескакивание с одного на другое — он уже и не помнил, о чем был разговор и что он сказал следователю. Что за дела — уже в самом начале начинаешь терять предметную нить разговора и, что называется, перестаешь следить за базаром. Единственное, что он понял, случись хоть одна ошибка, и этот гребаный коп завалит его. Второе — это комната. Маленькая и темная, как у негра в заднице. Единственное окошко над дверью. Смешно сказать, всякий раз, как он зажигал сигарету, становилось хреновей. Но что поделаешь, надо держаться изо всех сил. Нельзя позволять легавым узнать, что ты ослаб, что готов сдаться. Тут же набросятся, псы. Тряхнув головой, он снова вернулся мыслями к Алексу и к тому, о чем с ним базарили полицейские. Все это, конечно, фигня, коп блефовал, не иначе. Он доверял своему корешу как самому себе. Однако определенно коппер пытался сбить его с панталыку. И спасало пока только присутствие адвоката. Он с усилием припоминал, что рассказывали ему о методах полиции, что он читал на этот счет в «Билле». Однако сейчас голова кружилась, и он почти ничего не соображал. Что, если Алекс заложил его, чтобы выпутаться из этой бодяги? Или просто запутался и выдал обоих? Нет, это исключено. Лучший друг не может заложить, это коню понятно. Даже если миллион лет просидит в темнице. В этом он был уверен на все сто — во всяком случае, он так себе кумекал.

    Фитчет еще раз тряхнул головой и подошел к раковине. Не мандражируй, убеждал он себя. Ты должен успокоиться, привести мысли в порядок.

    Увидев свое отражение, он мысленно выругался. Что за рожа? Руки трясутся, как у алкаша… Открыв синий кран, он воткнул пробку и стал наполнять лохань холодной водой, не отрываясь от зеркала. «А если у них есть еще что-то на меня? — неожиданно посетила его ледяная догадка. — А вдруг они уже знают?» Он же совершенно упустил это из виду. Если это всплывет, он пропал. Закрутив кран, он окунул лицо в воду. Непередаваемое ощущение — напряжение тут же схлынуло, только вот воздуха не хватало. К сожалению, он не рыба — поэтому пришлось вынырнуть. Рожа в зеркале ничуть не стала лучше. Даже наоборот. Теперь на него смотрел окончательный урод. Вздохнув, он тряхнул головой и перешел к сушилке, бросив взгляд на сопровождавшего его полисмена, дежурившего у дверей. Паскудно. Не нравилась ему эта ситуация, совсем не нравилась. Сейчас он явно проигрывал. Здесь ему ничего не светило.

    — Ну что, приступим? — обратился Вильямс к адвокату и, не получив возражений, нажал кнопку диктофона, стоявшего в центре стола. Для этого ему пришлось встать и перегнуться через стол. После некоторых формальностей Джарвис ринулся в атаку. Вывести Фитчета из себя оказалось на удивление легко, однако его надо было загнать в угол так, чтобы у подозреваемого не оставалось путей к отступлению. Нужно было послать его в нокдаун, после которого он уже не сможет встать. А оправиться сможет только на ковре. Самое время сменить тему — провести новый неожиданный прием.

    — Давайте перейдем от инцидента на Камден-хай-стрит и так называемой группы поддержки — «Селектора» — к другим вещам.

    Лицо Фитчета вытянулось. Такого оборота он никак не ожидал.

    — К чему же?

    — Расскажите мне о поездке в Норвегию в 1995 год у.

    Фитчет выпучил глаза.

    — Норвегия! — фыркнул он. — Да это сколько лет назад было! Вы у меня еще спросите, куда я ходил в детстве.

    — Что там с вами случилось? — невозмутимо продолжал Джарвис. — Из-за чего вы были депортированы из страны? — Он ухмыльнулся, уловив тень замешательства. Фитчет дрогнул.

    — Да напился там и был арестован, загребли в кутузку. Потом выслали — меня и кучу других. Вот и все. Что там еще могло быть? Фигня какая.

    — Так вы считаете, что депортация — это, так сказать, «фигня»? Так, что ли, Гарри?

    — Да эти норвежцы хватают кого попало. Каждого встречного и поперечного. Мой дружок мочился под деревом, так его тоже взяли.

    — Это вы про Бейли?

    — Нет. Другой приятель.

    — Кто же?

    — Я не помню.

    — Но вы же сказали, это был ваш «друг»… Фитчет уставился через стол на Джарвиса с нескрываемой ненавистью.

    — Когда пересекаешь границу, все свои становятся друзьями. Вот и все, что я имел в виду. А вы, копперы хреновы, считаете, что каждый английский фанат, который ездит за рубеж, ищет там только проблем, но вы ошибаетесь. Мы едем туда просто развлечься. Вот и все.

    Джарвис перегнулся через стол, подступая к самому главному.

    — Именно так и случилось в Дублине, Гарри? — бросил он убийственное обвинение. — Это было «развлечение»?

    Фитчет побледнел:

    — Что вы имеете в виду?

    — Ну как же — вы ездили в Дублин поразвлечься и процесс, так сказать, вышел из-под контроля? Или случилось нечто похуже?

    Фитчет уставился в маленькое оконце над дверью.

    — Я ничего такого не делал в Дублине. Вообще ничего. Не знаю, откуда этот поклеп.

    Джарвис достал листок бумаги и сделал вид, что читает его, прежде чем передать Вильямсу.

    — А вот «Гарда» считает, что рыльце у вас в пушку, Гарри. Здесь есть прямые свидетельства, что именно вы и были одним из зачинщиков и организаторов беспорядков.

    Тут Фитчет, оправившись, деланно рассмеялся. (Джарвис и сам понял, что несколько перегнул палку.).

    — Кто — я? Устроил мятеж в Дублине? Ну вы даете, инспектор! Шутите, наверное? Я к этому делу не причастен. Мятежи устраивают ирландские террористы. У меня нет таких связей.

    — Что это вы имеете в виду… под «связями»? Фитчет стал белым как лист бумаги, который перед ним держали, и прикусил язык, но отвязаться от Джарвиса было не так просто.

    — Повторяю: вы сказали: «у меня таких связей нет». Объясните подробнее, что такое «связи» в среде… болельщиков, как вы это называете… — Тон его резко изменился с доброжелательного и спокойного на агрессивный.

    — Ну, давайте. Чего вы ждете?

    Фитчет безмолвно уставился в окно. Дыхание его стало прерывистым, капли пота покатились по лицу. Силы его были на пределе. Старый страх вернулся, застиг его, как лису в норе. Закрыв глаза, он ссутулился, схватив голову руками. Он больше не мог здесь оставаться. Ему срочно нужен был свежий воздух и солнечный свет.

    Вильямс вопросительно посмотрел на Джарвиса. Что-то здесь не так. Казалось, Фитчет близок к обмороку.

    — С вами все в порядке, Гарри?

    Он спросил это совершенно спокойным голосом, несмотря на раскаленную атмосферу в комнате для допросов. Но тут же вмешался Джарвис. Он и сам видел: с Фитчетом что-то происходит, но, кто его знает, не дурит ли он.

    — Гарри, — все тем же резким тоном продолжал он, — может, вы тогда знаете имена людей, которые участвовали в организации дублинского мятежа?

    Фитчет продолжал глазеть в окно, как будто искал там ответа на вопрос, поставленный следователем. Когда же ответ прозвучал, он был едва слышен. Вильямс попросил повторить. Фитчет повторил — ровно и монотонно. Так отвечают люди бесконечно уставшие, которым все надоело.

    — Я. Ничего. Не знаю. О Дублине, — раздельно произнес он. — Это все, что я могу вам сказать.

    Джарвис не отводил от него взгляда. Конечно, учитывая состояние Фитчета, из него можно было выжать информацию. Он знал, как это сделать, но тут помощь пришла с неожиданной стороны.

    — Похоже, мне необходимо переговорить с моим клиентом, инспектор.

    Джарвис посмотрел на женщину-адвоката, сидевшую в углу, и кивнул:

    — Хорошо. У вас пять минут. Я пока распоряжусь насчет чаю и, возможно, таблеток?

    — Мне нужно на воздух, — выдавил Фитчет. Джарвис отрицательно покачал головой:

    — Это невозможно. Гарри, вы должны по закону оставаться в комнате для допросов.

    Фитчет жалобно, почти умоляюще посмотрел на него: кожа на лице была бледной и липкой от пота.

    — Вы что, не понимаете, я задыхаюсь. Отчаяние в голосе было настолько явным, что

    Джарвис бросил взгляд на адвоката. Ответный взгляд был недвусмысленным, и он понял, что, если станет настаивать, она потребует доктора.

    — Ладно, вы можете ненадолго выйти.

    Он кивнул Вильямсу, который стал возиться с диктофоном, прикидываясь, что его ничто не касается, и вышел за дверь, прислонившись к стене. Так он простоял несколько секунд, закрыв глаза. Как только он со вздохом выпрямился и собрался продолжить путь, открылась дверь и выскочил Вильямс.

    — Это же клаустрофобия! В классическом варианте. Я такое уже наблюдал. Берешь здорового мужика, который на улице гасит пятерых, помещаешь его в камеру — и все, мокрая курица. У нас в школе один страдал этим. Все те же симптомы: пот, бледность и учащенное дыхание. Классическая картина. И главное — он все время смотрит на оконце над дверью. Как будто ищет выход. Это основной признак. Окно для него — необходимая связь с внешним миром.

    Джарвис свел брови:

    — Серьезно, что ли?

    — Это на уровне подсознания. Пока он видит стекло, для него контакт с внешним миром потерян не окончательно. Другими словами, он пока как бы на воле.

    Джарвис задумчиво качнул головой.

    — Значит вот почему он так отчаянно просит свежего воздуха?

    Вильямс кивнул.

    — А что же адвокат молчит? Она должна знать его как облупленного.

    — Как вы не понимаете — это для него слабость, и он никогда в ней не признается. Уж тем более женщине.

    Джарвис усмехнулся:

    — А что, попробуем на этом сыграть. — Он посмотрел на часы. — Надо поговорить с боссом. Займись ими пока. И он пошел по коридору к офису старшего детектива-инспектора.

    — Это клиент Спецуры, у них на него материал. Дублинское дело уже два года как перешло в спецотдел, по ирландскому отделению Спецуры.

    Аллен сидел за столом и смотрел, как Джарвис меряет шагами его тесный кабинетик.

    — У нас нет выбора.

    Джарвис остановился и повернулся лицом к боссу.

    — Слушайте, шеф, он уже сколько сидит, а у нас до сих пор никакой наводки на Эванса. И если ничего не произойдет, мы упустим последний шанс и все пойдет насмарку.

    — Трата времени. — Аллен нахмурился. — Он среди организаторов крупнейшего мятежа в истории британского футбола? Я так не думаю.

    Джарвис пожал плечами:

    — Да вы знаете, что я имею в виду, шеф. — Взлохматив волосы, он шагнул к столу. — У нас появился последний шанс зацепить Эванса, и мы не простим себе этого, если упустим его. Дайте мне еще один шанс — и тогда мы сбагрим его в отдел Спецуры. Еще хотя бы час допроса — и посмотрим, может, Фитчет расколется.

    Аллен посмотрел на детектива-инспектора и встал из-за стола.

    — Час у тебя есть, Пол. Но если что нароешь, я хочу узнать об этом первым. Усек?

    Джарвис расплылся в улыбке:

    — Нет проблем, шеф. Еще бы.

    По возвращении Джарвиса в комнату для допросов все трое уже поджидали его с великим нетерпением. Вильямс тут же включил диктофон и надиктовал положенную фразу, знаменующую продолжение допроса, затем сел на место и выжидательно посмотрел на Фитчета. Тот снова закурил, но при каждой затяжке было видно, как дрожит у него рука. Глаза его были снова прикованы к окошку над дверью, и он избегал смотреть куда-либо еще. Состояние у него было явно катастрофическое. «Вильямс прав, — подумал Джарвис. — Это болезнь». Он посмотрел на Фитчета и усмехнулся:

    — Хорошо, Гарри. Отойдем пока от Дублина. Он открыл папку с делом, достал фотографию и метнул ее через стол Фитчету.

    — Узнаете этого человека?

    Джарвис заметил, как Фитчет нервно бросил взгляд на снимок.

    — Впервые вижу.

    — Думаю, вам стоит посмотреть еще раз. Подумайте как следует, прежде чем ответить. Итак, спрашиваю вторично: вам знаком человек на фотографии?

    Опять тот же отрывистый взгляд. Коротко кивнув, Фитчет уставился в свое любимое стекло. Затем бросил нарочито спокойным голосом:

    — Да.

    Джарвис забрал снимок и уложил в папку.

    — Вы знаете, как зовут этого человека?

    — Да.

    — И как же?

    — Билли… Билли Эванс.

    — И откуда вы его знаете?

    — Встречались несколько раз. Не помню уже когда.

    — Вам он известен по так называемой «Бригаде кокни-самоубийц», не правда ли?

    — Нет.

    — Нет — вы не знаете, или же нет — он не оттуда?

    — Нет, я не знаю.

    Кивнув, Джарвис снова пролистнул несколько страниц дела. Он выдержал паузу, во время которой было слышно только гудение диктофона. Всякий раз, переворачивая страницу, он поднимал глаза на Фитчета. Это был старый трюк профессионала, и он всегда срабатывал безотказно.

    — А в зарубежных поездках вы его встречали?

    — Не помню. И вообще, почему вы спрашиваете меня о парне, которого я едва помню?

    Джарвис выбросил на стол фото, найденное в доме Фитчета во время обыска.

    — Гарри, какого черта вы отнимаете у меня время? Это вы с Эвансом в Роттердаме в 1993 году. Я думаю, случайные фотографии не хранят под матрасом. Мы нашли целый альбом таких снимков во время обыска.

    Фитчет затушил сигарету, вытащил другую и тут же прикурил. На этот раз рука его вздрагивала еще заметнее.

    — Раз вы все знаете, зачем задавать эти гнусные вопросы?

    Джарвис тщетно пытался поймать его взгляд, Фитчет упрямо отворачивался к своему «окошку в мир».

    — Гарри, давайте я расскажу вам то, что мне известно, чтобы не тратить понапрасну время. Вы задержаны за драку с применением оборонительного оружия, да еще за вами тянется хвост из прошлого за участие в беспорядках. Это значит, что вам светат срок, Гарри. Заключение. Изоляция, — многозначительно добавил он. — Вы понимаете, о чем я?

    Он подождал ответа, но его не было.

    — Далее, мне известно, что вы были в Дублине но время беспорядков и, значит, умышленно вводите следствие в заблуждение. Еще известно и подтверждено, что вы были там не один, а с Уильямом — или Билли — Эвансом и устраивали эти беспорядки совместно. И еще мне известно, что вы и Алекс Бейли встречались с Билли Эвансом в «Глобусе» восьмого сентября сего года.

    Наконец Фитчет оторвал взгляд от окна и посмотрел на Джарвиса.

    — Так, и что дальше? — В голосе ненависть была смешана со страхом.

    Джарвис, одарив его спокойным и многозначительным взглядом, продолжил:

    — И еще я в курсе, что вы имели беседу с Эвансом в «Глобусе» и вышли оттуда вместе.

    — Да ну? Подумаешь! И это вы мне тоже шьете? Миг помедлив, Джарвис хлопнул ладонью по столу.

    Все так и подскочили. Перегнувшись через стол, он выдавил ему в лицо:

    — Слушай, Фитчет, у тебя сейчас два пути на выбор. Я передаю тебя Спецуре, которая будет вести с тобой разговор о Дублине, и поверь, когда ты узнаешь их методы допроса, ты будешь вспоминать меня, как Дейла Уинтона. Или же ты перестанешь валять дурака и поможешь мне. Мне нужен не ты, а Эванс, но если ты мне не поможешь его достать, я раскручу тебя на полную катушку. Я сделаю все, чтобы упрятать тебя в камеру, всерьез и надолго.

    Бросив взгляд на часы, он кивнул Вильямсу:

    — Пятиминутный перерыв. По возвращении я жду ответа. Это последний шанс для тебя, Гарри.

    И, не ожидая ответной реакции, вышел из кабинета.

    Пять минут спустя он решительным шагом вошел и выжидательно посмотрел на Фитчета, не садясь на место. Он заметил удивленное выражение на лице. Спеси как не бывало: за столом сидел другой человек, с лицом серым как пепел. Вильямс повторил привычную процедуру с диктофоном, пока Джарвис располагался за столом, раскладывая перед собой бумаги и фотографии.

    — Мой клиент готов оказать любую помощь следствию.

    Женский голос казался странно неуместным в накуренной атмосфере комнаты для допросов, Джарвис тут же заглушил его ответом, не колеблясь ни секунды:

    — Я не обещаю золотые горы, но, если информация окажется полезной для следствия, сделаю взамен все, что в моих силах.

    Он перевел взгляд на Фитчета; тот был чуть не в слезах. Джарвису стало его почти что жаль.

    — Однако мой клиент не признаётся ни в чем ином, кроме драки на Камден-стрит. Он заранее отрицает любые обвинения в организации беспорядков и насилия в любое время и в любой форме.

    Джарвис понимающе кивнул.

    — Само собой, — откликнулся он. Посмотрев на Фитчета, он улыбнулся: — Ну, тогда приступим, Гарри, раньше кончим — раньше отсюда выйдем. Давай, вываливай все, что ты знаешь о Билли Эвансе.

    Главный детектив-инспектор Аллен встал и подошел к окну. Странно, хаос лондонских улиц, царивший внизу, казалось, помогал ему расслабиться. Несколько секунд он смотрел в окно, затем обернулся:

    — Ладно, давай еще раз.

    Джарвис с готовностью кивнул и снова стал перелистывать записи.

    — Фитчет сообщил, что Эванс предлагал ему Совместную поездку в Италию, двадцать седьмого числа. Он еще не знает, в чем там суть, но затевается что-то крупное. В любом случае Эванс выйдет на него и на днях сообщит детали.

    Аллен снова повернулся к окну и задумчиво кивнул:

    — Ну, хотя бы предположительно, что там может быть?

    — Нет, шеф, пока неизвестно. Но теперь он никуда не денется и передаст нам любую информацию об Эвансе, — добавил Джарвис, предупреждая дальнейшие вопросы.

    Аллен снова развернулся лицом к подчиненному.

    — Ты понимаешь, какой это риск? Выпускать этого подонка сейчас из камеры? Ведь он может передать Эвансу, что мы висим у него на хвосте. И тогда поминай как звали. Они могут исчезнуть вместе, и что у нас останется?

    Джарвис почесал в затылке.

    — Мы будем следить за ним. Прослушивать его телефон и все остальное. Как только Эванс выйдет на связь, мы тотчас об этом узнаем.

    Аллен сел за стол и кивнул коллеге:

    — Ладно, действуй. Но сперва мне придется умаслить этих волкодавов из Спецуры, посмотрим, дадут ли они нам добро.

    — Но, шеф…

    Аллен поднял руку, останавливая его.

    — Если у них есть на него информация по Дублину, они захотят первые поговорить с ним. Надеюсь, дадут хотя бы довести дело до конца. Если же они не согласятся…

    Предложение повисло в воздухе. Он не договорил. Все и так было понятно. Джарвис встал и вновь принялся нервно расхаживать. Конечно, главный детектив-инспектор прав, со Спецурой не поспоришь. В таких случаях у них не было выбора, оставалось только полагаться на доброжелательность смежников. Внезапно он остановился и резко развернулся к Аллену.

    — Мы выходим на него, я чую. Мы сделаем этого гада.

    Аллен посмотрел на него с любопытством:

    — Понимаю, что это значит для тебя, Пол, и я сделаю все, что смогу, о'кей?

    Джарвис кивнул и направился на выход.

    — Пол…

    Он посмотрел на шефа.

    — Вот еще что… Смотри, не промахнись.

    Джарвис понимающе усмехнулся и покинул кабинет. Уже за спиной он услышал, как Аллен набирает номер.

    Гарри Фитчет лежал на койке в камере, зарывшись лицом в матрас и набросив на голову подушку. События прошедшего дня вымотали его до предела. Он чувствовал себя как изнасилованная женщина. Совершенно пустой, униженный, испытывая отвращение к самому себе, и это было далеко не все. Он разом потерял все, во что верил: верность, гордость, уважение. И для чего? На что он это все променял? Только чтобы вырваться из лап этого полицейского ублюдка и из этой вонючей комнатенки, в которой уже нечем было дышать. Перевернувшись на спину, он посмотрел в матовое стеклянное окошко, закрашенное снаружи. Он не представлял себе, как будет жить Дальше, когда все это будет позади, но надеялся, что когда-нибудь это же кончится. Хорошо бы, как можно скорее. И тут он вдруг понял, что уже суббота и, значит, матч. Мысли его переметнулись на Ребят. Сегодня они играют дома — как они там, без него? Ответ пришел внезапно, и в этот же миг он понял, что это уже совершенно не волнует его. Для него эта часть игры была закончена.

    Глава 8

    Понедельник, 4 октября, 12.00

    Нил Уайт загнал красный «форд-мондео» на стоянку возле юстонской станции метро и выключил зажигание. Выбравшись из машины, он перекинулся парой слов с двумя другими мужчинами, оставшимися в салоне, что заняло минуту, и направился к билетной кассе. Джарвис опустил окно и затем посмотрел на сидевшего напротив Фитчета.

    — Все в порядке, Гарри?

    — Со мной — да, — хмуро отвечал тот.

    — Голос у тебя какой-то усталый.

    — Посмотрел бы я, какой у вас был бы голос на моем месте.

    Джарвис кивнул:

    — Это ты верно сказал. Место у тебя неважное. Но — какое заслужил.

    Фитчет растер ладонями лицо, затем сплел пальцы и с хрустом вытянул руки перед собой:

    — Ну-ну. Поучите, как жить. — Фитчет ухмыльнулся и закурил.

    — Итак, — продолжал Джарвис, — как только детектив-констебль Уайт принесет тебе билет, ты отправляешься в Брам. Все ясно?

    Фитчет глубоко затянулся и выпустил густой клуб дыма, заполняя салон сладкой никотиновой отравой.

    — Не в первый раз, — с заметным раздражением откликнулся он.

    — Так смотри, чтобы и на этот раз все было в порядке.

    Фитчет вздохнул, снова затянулся сигаретой и откинулся на сиденье, пока Джарвис посвящал его в детали.

    — Вы с Алексом Бейли были арестованы за драку на Камден-хай-стрит и оба отпущены под залог. Остальное никого не касается. Вести себя как ни в чем не бывало и, как только Эванс выйдет на связь, немедленно дать нам знать.

    — Телефон прослушивают? — вскользь заметил Фитчет.

    — А ты как думал, — так же лаконично отозвался Джарвис, — но кто сказал, что он обязательно будет звонить?

    Пожав плечами, Фитчет выбросил окурок в открытое окно:

    — Тогда будем вместе слушать «секс по телефону», получится нечто вроде групповухи. Я вам, гадам, не дам спокойной жизни. Джарвис оставил незамеченной эту попытку сострить и продолжал:

    — У тебя есть моя визитка, со мной можно связаться в любое время по тем номерам, что там указаны. И помни, Гарри: о нашей договоренности никто не должен знать, ни одна живая душа. Случись хоть какая-то утечка информации — и ты окажешься в камере так быстро, что даже сообразить не успеешь.

    Фитчет дернул бровью:

    — Я что, идиот — кому-то рассказывать, что связался с копперами? Совсем за придурка считаете? Да меня тут же на части порвут.

    — Не беспокойся, со мной бояться нечего. Гораздо хуже для тебя, если ты попадешь в мои руки.

    — Нет, — сказал Фитчет, — никакой коппер мне не поможет. Они достанут где угодно, в том числе и в тюряге. Вы не представляете, в какое дерьмо я лезу, связываясь с вами.

    Дверь со стороны водителя открылась, и на переднее сиденье забрался Нил Уайт.

    — Вот твой билет, Гарри. Счастливого пути. До поезда полчаса, отходит с одиннадцатой платформы.

    — Первым классом, надеюсь? — сказал Фитчет, запихивая бумажник в карман.

    Детектив-констебль щелкнул пальцами:

    — Прости, не рассчитали, что такую шишку везем.

    — Ну что, я проваливаю?

    Джарвис кивнул утвердительно, и Фитчет покинул машину. Прежде чем захлопнуть дверь, он нагнулся и заглянул в салон:

    — Я бы сказал: до приятных встреч, но это уже будет пиздеж по высшей категории.

    — Тебе тоже всего, — сказал Джарвис и неожиданно ловким движением ухватил Фитчета за лацкан куртки, так что тот чуть не влетел обратно в машину. — Даже не думай нас наколоть, Гарри, это будет твоя самая большая ошибка в жизни.

    Фитчет стряхнул его руку.

    — Отвали, — сказал он и ушел.

    — Думаете, ему можно доверять? — спросил Нил.

    — Придется, — вздохнул Джарвис. — Он наш единственный шанс. Давай назад в участок.

    Джарвис уставился в окно, проматывая последние события в голове, пока Уайт выруливал сквозь плотный лондонский поток транспорта. Последняя пара дней превратилась в какую-то следственную горячку. Больше всего беспокоил Бейли, под которого подкопаться не удавалось. Накануне, за день до этого, он был отпущен под залог. К счастью, начальство одобрило план использования Фитчета в качестве информатора — во всяком случае, пока прямых возражений не было. Вот со Спецурой пришлось потруднее. Но, едва услышав имя Билли Эванса, они тут же наставили уши торчком. В конце концов они согласились дать «футболистам» материал на дорасследование при условии, что им немедленно предоставят Фитчета — сразу по окончании операции. Джарвис понял это так, что Эванс им известен, возможно, не только по дублинским делам, и, как только Джарвису удастся взять его за жабры, они быстро перехватят инициативу, чтобы, как всегда, прикарманить всю славу себе. Ну и пусть. Главное, чтобы Эванс получил свое. А уж от кого — это второе дело.

    И все же одно не давало покоя: что делать дальше — когда Эванс выйдет на связь? По телефону он ничего ценного не скажет, это ясно как день. А Фитчет может сорваться с крючка, и тогда они вовсе останутся в дураках. В конечном счете Фитчет мог согласиться сотрудничать, только чтобы больше времени провести на свободе — может, в этом вся его надежда?

    В таких размышлениях его застал резкий звонок телефона. Он выхватил трубку:

    — Джарвис слушает.

    И спустя некоторое время:

    — …Спасибо за информацию, будем через десять минут.

    Отключив трубку, он издал вопль восторга, от чего Уайт подскочил на месте и выругался.

    — Ты не поверишь, — сказал Джарвис. — «Жучки» только что подключились к телефону Фитчета. Он получил сообщение от Эванса на свой гребаный автоответчик. Ты представляешь, как нам везет!

    Уайт усмехнулся в зеркало заднего обзора:

    — И что он там наговорил?

    — Пока не выяснили, известно лишь, что последний звонок был из Ромфорда, и, судя по всему, сообщение послано именно оттуда.

    Гарри Фитчет выбрался из такси на квартал раньше и добрался до дома пешком. Он издалека осмотрел входную дверь, вынесенную накануне полицией во время штурма. Убедившись, что все на месте, он достал ключи и вошел. В прихожей Фитчет с тяжелым вздохом остановился. Его не оставляло чувство, будто здесь побывали налетчики. Так оно и было. Только назывались они по-другому. В зеркале он заметил свое отражение и вдруг почувствовал страшную усталость. Сперва душ, остальное же, включая папку корреспонденции, оставшуюся у входа, может подождать. У него впереди еще много времени.

    Час спустя, освежившись под душем, он спустился за почтой. Обычный ворох счетов и разного рекламного мусора Фитчет бросил на столик перед зеркалом в коридоре. Не будет он рыться прямо сейчас в этом дерьме. Когда он прошел в первую комнату, его внимание привлекло мигание лампочки автоответчика. Фитчет поспешил к нему.

    — Четырнадцать сообщений, — пробормотал он. — На меня большой спрос. — И нажал кнопку воспроизведения.

    Первое сообщение было с работы. Там интересовались, куда он исчез, и во втором сообщении тоже, но уже более настойчиво. Все его заказы полетели к чертям собачьим, и это, ясное дело, не могло обрадовать начальство. Несколько следующих звонков от приятелей насчет субботнего матча, потом еще одно — от матери. До нее дошли известия о его аресте, и она была не на шутку взволнована. Со вздохом Фитчет покачал головой. Потом снова звонок с работы — чтобы он немедленно связался с боссом, а потом опять пошел товарищеский трендеж насчет предстоящей игры. Видимо, кое-что дошло и до них — все проявляли непривычное беспокойство. И переживали не только за него и Алекса, но, судя по тону, и за себя. Остались два последних сообщения. Голос Алекса:

    — Позвони мне, как только появишься дома, — все, что он сказал, — и отбой звонка.

    И вот пошло последнее — от которого по спине пробежали мурашки.

    — Эй, северный хмырь, привет. Это Билли Эванс. Отзвонись мне, как только сможешь.

    Он назвал номер и отключился. Все: счетчик звонков обнулился.

    Фитчет уставился на телефон. Вот оно — свершилось. Еще раз запустив последнюю запись, он переписал номер, взял трубку — и положил ее на место.

    — Нет, сначала — пива, — пробормотал он и отправился в кухню, взял банку из холодильника и высосал ее до половины, возвращаясь к телефону. Там он сделал еще один продолжительный глоток и позвонил матери. Она была вне себя, не столько из-за того, во что он влип, сколько из-за того, как он ее подставил. Пообещав связаться попозже, он отзвонился на работу. Там тоже все были в курсе и хотели поговорить на эту тему завтра в семь. Ничего хорошего это не предвещало.

    Посмотрев на телефон, как на своего потенциального убийцу, он набрал номер Алекса, но тут же вспомнил, что каждое слово сейчас прослушивается, и бросил трубку. Теперь даже телефон стал его врагом. Он вышел в холл и залез в карман куртки, отыскивая там визитку коппера. Достав ее, он внимательно изучил ее. Такая маленькая бумажка — и столько вреда от нее. Вернувшись в гостиную, он набрал номер, указанный в карточке, и с удивлением обнаружил, что по другую сторону провода откликнулись с первого сигнала.

    — Детектив-констебль Уайт.

    — Привет, это я, Гарри Фитчет.

    — Не отключайтесь, передаю трубку детективу-инспектору Джарвису.

    Он подождал и вскоре появился Джарвис.

    — Приветствую, Гарри, как дела?

    Фитчет ощутил нарастающую тяжесть в желудке.

    — Был звонок от него. Хочет, чтобы я ему перезвонил.

    — Ну так действуй же, идиот. Поговорим позже. Связь была на этом прервана, и Фитчет, отняв трубку от уха, уставился на нее долгим взором.

    — Какая сука, — наконец прочувствованно сказал он.

    И опустил трубку.

    Он еще раз отхлебнул из банки и затем допил остаток одним глотком. Затем вернулся в кухню за второй порцией. Надо было как-то успокоить нервы и продумать предстоящий разговор с Билли. Как он сможет базарить, с ним, как будто ничего не случилось, когда уже каждой собаке известно, где он провел последние несколько дней? Тем более их будут прослушивать, это уж как пить дать. И получается, он подставляет Билли. А что ему еще оставалось делать? Если он не позвонит, эта сволочь по имени Джарвис снова посадит его в клетку, а этого Фитчет никак не хотел. Не желал он туда возвращаться — и точка.

    Опять в гостиную, по намеченному маршруту, как рейсовый автобус, с грустной иронией подумал он. Вот номер набран. После десятого гудка раздался металлический голос: привет, это Билли, в данный момент не могу ответить, оставьте ваше гребаное сообщение… и так далее. Фитчет с грохотом опустил трубку. «Хрена лысого тебя нет дома». Как, однако, его трясет. Зарядившись как следует пивом, он присел, стараясь успокоиться. Через несколько минут дрожащей рукой он снова набрал номер Эванса. Опять этот скребучий голос автоответчика, просивший оставить свой номер, по которому Билли перезвонит. Затем пауза, семь коротких гудков и один длинный.

    — Кхм, это самое… Билли, это Фитч. Звоню, как ты просил.

    Опустив трубку, он вздохнул с облегчением. Теперь обратного хода нет. Процесс подставы пошел. Машина предательства заработала. Как же ему было муторно!

    Настойчивый трезвон разбудил его в темноте. Лишь стоявший в центре комнаты телевизор, точно маяк, отбрасывал лучи последних новостей. Он растерянно заморгал, силясь понять, что происходит, и только спустя некоторое время понял, что находится не в камере, а дома.

    Выругавшись сквозь зубы, он схватил трубку:

    — Алло!

    — Привет, Фитч, это Билли. Куда ты, на хрен, пропал?

    Он тут же проснулся от этого голоса.

    — Билли… хм… привет, корефан. Похоже, я закемарил. Сколько сейчас?

    — Почти шесть повсюду, не знаю, как у тебя, приятель. Может, перезвонить попозже?

    — Нет! — воскликнул он, несколько настойчивее, чем следовало. — Нет, все путем, сейчас, через минуту я оклемаюсь.

    — Слушай, не парься. У меня сейчас тоже со временем напряг. Так ты не передумал насчет Италии?

    Фитчет потер ладонью лоб и подавил зевок.

    — Ну да, само собой.

    — Сможешь в среду выбраться в Лондон?

    — Думаю, да.

    — Тогда встречаемся в отеле «Виктория» на Грейт-Портленд-стрит в два часа. Там спросишь, как пройти в конференц-зал. Я там буду.

    Фитчет лихорадочно соображал: надо спросить у Билли еще что-то или лучше не делать этого?

    — Н-ну да, в общем, отлично. Значит, там и увидимся?

    — Топ, до встречи, приятель. Щелчок, конец связи.

    Фитчет еще несколько секунд держал трубку, прежде чем положить на место. Тупо уставившись на аппарат, он спустя некоторое время набрал номер.

    — Джарвис слушает.

    — Привет, это Гарри, — нервно сказал он. — Он снова звонил.

    — И?..

    — Хочет, чтобы мы встретились в среду в Лондоне.

    — Где?

    — В отеле на Грейт-Портленд-стрит, «Виктория», в два часа дня.

    — Зачем?

    — Почем я знаю? Он не говорил, я не спрашивал.

    Последовало секундное молчание, затем голос Джарвиса снова прорезался с другого конца линии:

    — Сообщишь мне номер поезда, на котором поедешь, и я встречу тебя в Юстоне.

    — Да идите вы в задницу! — взорвался Фитчет, он был на грани истерики. — Никуда я вообще не поеду. За кого вы меня держите?

    — Успокойся, Гарри. Будешь делать, что тебе говорят. И смотри не сделай какой-нибудь глупости, она тебе очень дорого обойдется. Ахнуть не успеешь.

    Фитчет замер с открытым ртом, собираясь выругаться, но затем просто вздохнул. Выбора у него не было.

    — Ладно, хрен с вами. Только не надо встречать меня в Юстоне, меня там могут увидеть. Я сойду с поезда в Хэмел Хемпстед, там кафе у парковки. В нем встретимся.

    Он положил трубку, сел в кровати и стал соображать, что делать дальше.

    Джарвис в это же самое время прекрасно понимал, что делать дальше, и ничуть не сомневался в своих действиях. Сбежав по лестнице, он завел машину и помчался в сторону Грейт-Портленд-стрит.

    Глава 9

    Вторник, 5 октября, 10.00

    — Итак, события развиваются. Похоже, клюнуло. Есть вопросы? — Джарвис прекратил мерить шагами комнату и обвел взглядом четверых членов следственно-разыскной группы. Они слушали внимательно, однако чувствовали за спиной вошедшего в комнату главного детектива-инспектора и робко переминались на месте.

    — Нет, какова наглость, — подал голос Стив Парри. — Снять конференц-зал для такого сборища!

    Все, включая Джарвиса, рассмеялись.

    — Даже управляющий гостиницы не в курсе, я разговаривал с ним вчера вечером.

    — Может, просто устроить там облаву и задержать всех? Это же заговорщики!

    Джарвис встретился взглядом с Вильямсом и покачал головой.

    — Никаких доказательств.

    — А если установить там «жучок»? — спросил Уайт.

    Джарвис снова покачал головой:

    — Слишком рискованно. Они могут его обнаружить. Первое, чему я научился за годы работы в отделе, — эти парни не олухи. Сейчас можно запросто приобрести заглушающее устройство за пятьдесят фунтов. Нет, нам остается надеяться только на Фитчета.

    — А как насчет переносного микрофона? В этот раз головой покрутил Парри:

    — Они будут обыскивать каждого входящего, так у них принято на сборах.

    — Фитчет пойдет туда?

    Джарвис метнул взгляд в Эла Гарриса, который задал этот вопрос.

    — Должен. Или он может поставить на себе крест.

    Затем он подошел к большой доске и остановился на ней взглядом. Она была покрыта стрелками и картинками. Он повернулся лицом к своей команде.

    — Хорошо, давайте решим, что кому делать завтра. Мы с детективом-констеблем Вильямсом встречаем Фитчета на железнодорожной станции «Хэмел Хемпстед» и инструктируем, что ему делать после этого «сбора». Затем едем в снятую напротив отеля квартиру, где размещен пункт наблюдения. Там встречаемся с детективом-сержантом Парри и детективом-констеблем Уайтом, которые ведут наблюдение с утра. Детектив-сержант Гаррис до полудня дежурит и корректирует детали операции в инструктажной, собирая поступающую информацию.

    — А кто вообще там может появиться? — спросил Парри.

    — На таких сборищах обычно присутствует по представителю от каждой фирмы. Так что там может появиться кто угодно. Мы не знаем, кого, в частности, он пригласил, но конференц-зал, который они снимают, рассчитан на сорок человек.

    В комнате повисло молчание, все посмотрели на главного детектива-инспектора Аллена, который сообщил это.

    — Давайте пофантазируем, зачем они там собираются?

    — Одни предположения, никакой ясной идеи. Пока трудно сказать, шеф. Но явно затевается игра по-крупному. Только аренда помещения обойдется в двести фунтов — столько стоит снять такой номер на полдня. Такие деньги обычным фанатам лучше пропить с товарищами.

    Джарвис поскреб в затылке. Он не получал от своего босса разрешения на допрос третьей степени, то есть с пристрастием, и от этого чувствовал себя дискомфортно.

    — Ну, если Эванс устроил мятеж в Дублине, к чему все идет, тогда можно ждать нового: что-нибудь вроде очередной бучи. Но есть и другой вариант — наркотики. Почти никаких сомнений, что он поставщик.

    Аллен кивнул и, махнув Джарвису рукой — «пойдем со мной», покинул комнату. Джарвис деловито потер руки и хищно оскалился:

    — Ладно, отдохните пока.

    Гаррис посмотрел боссу вослед и чуть заметно качнул головой:

    — Он слишком далеко залез. Да и мы вместе с ним.

    — Какие дальнейшие планы. Пол?

    — То есть, шеф?

    Аллен привычно вздернул бровь:

    — Давай, Пол, выкладывай, что ты собираешься делать дальше, когда узнаешь от Фитчета о деталях встречи? Ты же не сможешь привлечь их за то, что они организовали тайную встречу клубов, и у тебя нет свидетелей, готовых дать показания в суде. И, наконец, у нас не судят за преступный умысел.

    Джарвис отвел глаза, уставившись в окно. И пожал плечами:

    . — Правду сказать, шеф, я еще точно не знаю. Все зависит от того, что скажет Фитчет.

    Аллен встал, прошелся перед своим столом.

    — Если он не скажет ничего ценного, его надо немедленно брать и передавать Спецуре. — Развернувшись, он встретился взглядом с Джарвисом. — Однако, что бы ни случилось, я должен узнать обо всем первым, ясно?

    Джарвис кивнул:

    — Само собой, шеф. Какой разговор.

    Гарри Фитчет вышел в гостиную и плюхнулся в кресло. Он потер воспаленные веки и затем уставился в потолок.

    — Вот, значит, как, — пробормотал он. — С работой полный швах. Накрылась работенка.

    В животе неприятно заныло. Жизнь разваливалась на глазах, разъезжалась по швам, и он ничего не мог с этим поделать. Все вышло из-под контроля. Он вспомнил о событиях последних дней, но от этого стало только хуже. А что предстоит завтра… это вообще песня… Это ж надо, зайти к своим ребятам, заранее зная, что ты должен их заложить всех до единого. Одна мысль об этом убивала наповал. Он встал и тут заметил, как неистово мигает автоответчик. Два сообщения. Он нажал кнопку воспроизведения. Оба послания были от Алекса, он просил немедленно позвонить в первом и во втором сообщал, что сам зайдет за ним после работы. «После работы, — издевательски подумал Фитчет. — Ха-ха-ха. Смешно до усрачки».

    Он посмотрел на часы: полпятого. Ждать осталось недолго. Фитчет посидел некоторое время, затем вскочил и вышел. Он уже потерял способность ждать. Слишком много для него за эти несколько дней.

    Глава 10

    Среда, 6 октября, 11.15

    Гарри Фитчет вышел из поезда на «Хэмел Хемпстед» и стал прокладывать себе путь через вокзал. Неудивительно, что у выхода его уже поджидал красный «форд-мондео», припаркованный сразу за воротами, — и он направился прямиком к нему, с ходу забравшись на заднее сиденье.

    — Доброе утро, Гарри, — приветствовал его Джарвис. — Как доехал?

    — Прекрасно, — буркнул Фитчет. — Давайте сваливать отсюда скорее, я чувствую себя как сукин кот.

    Джарвис громко рассмеялся:

    — Но ведь это твоя внутренняя сущность, Гарри. То самое, что ты есть.

    Фил Вильямс тронул машину с места, и они стали выезжать со стоянки.

    — Мы не будем отнимать твое драгоценное время, — приступил к делу Джарвис. — Покатаем немного в окрестностях и вернемся. Электрички до Лондона ходят отсюда каждые пятнадцать минут. Просто надо убедиться, что ты понял, что от тебя требуется.

    Фитчет отвернулся к окну, когда автомобиль двинулся по шоссе А41.

    — Знаю, — огрызнулся он.

    — Гарри, это в твоих интересах, так что слушай внимательно.

    Фитчет смерил Джарвиса взглядом. На его лице ненависть, страх и омерзение сменяли друг друга.

    Интересно, подумал Джарвис, это он меня так терпеть не может или полицию как таковую?

    — Вот так-то лучше. Теперь все, что от тебя потребуется, это сидеть на попе ровно. Тем более, думаю, тебе уже приходилось этим заниматься, на стадионе.

    Он подождал ответа, но, кроме концентрации ненависти, ничего не добился.

    — Итак, я должен знать все, что там будет происходить, от первого до последнего слова. А если ты еще сможешь назвать мне имена всех, кто там соберется, это будет просто великолепно.

    Фитчет иронически усмехнулся:

    — Может, еще вставите мне в задницу веник и я по пути подмету коридоры?

    Джарвис продолжал, не задерживаясь на этих словах:

    — Затем со всеми этими сведениями ты направишься на Нил-стрит в Ковент-Гарден и будешь ждать меня в итальянском кафе.

    Фитчет снова уставился в окно и хрустнул пальцами.

    — Ладно, заметано, — бросил он. Джарвис достал пачку сигарет и протянул ему.

    Фитчет вытащил сигарету и щелкнул зажигалкой, больше никому огня не предлагая.

    — Гарри, я понимаю, как тебе нелегко, но запомни: чем больше ты поможешь мне, тем больше я смогу помочь тебе в будущем.

    По физиономии Фитчета нельзя было сказать, чтобы его убедили слова инспектора. Он отмахнулся сигаретой:

    — Ну, допустим, а что потом? Вы опять запряжете меня в какое-нибудь грязное дело?

    — Все будет в порядке, — пообещал Джарвис. — До сегодняшнего вечера мы придумаем, что можем для тебя сделать.

    Машина остановилась у обочины. Двое мужчин на заднем сиденье молча курили, совершенно поглощенные своими мыслями, в то время как Вильямс отправился на станцию покупать билет.

    Десять минут спустя Фитчет выбрался наружу и вскоре был уже на платформе. Его было отлично видно со стоянки, и два полисмена наблюдали, как он садится в поезд, отъезжающий к Юстону.

    — Знаете, мне его почти что жаль, — заметил Вильямс, выжимая газ и выезжая на главную дорогу. — Похоже, парень совсем скапустился.

    Джарвис, уже пересевший вперед, посмотрел на него в упор:

    — Ошибаешься, если ты видел его на пленке, записанной на Камден-хай-стрит. Он просто животное и, как только сделает, что от него требуется, будет сидеть там, где ему и положено, — в клетке.

    После этих слов он отвернулся к окну и с легким раздражением добавил:

    — Давай гони скорее. Нам еще предстоит заехать кое-куда.

    Гарри Фитчет затянулся напоследок и бросил то, что оставалось от сигареты, на тротуар. Он добрался до отеля «Виктория» на двадцать минут раньше назначенного срока, но долго не мог собраться с силами, чтобы войти туда. Все это время он простоял на противоположной стороне улицы, наблюдая, как мелькали знакомые рожи возле парадного подъезда и исчезали вверх по лестнице, ведущей в вестибюль. Однако вскоре появился мандраж, что кто-то может заметить его нерешительность и заподозрит неладное. Еще раз глянув на часы, он подумал, что больше тянуть нельзя. Поэтому, резко выдохнув дым, он направился к перекрестку. Взгляд его был устремлен на парадные двери отеля.

    Чуть замешкавшись у нижних ступенек, он стал взбираться по лестнице и прошел в плохо освещенный вестибюль, заставленный мебелью с бургундской обивкой, дубовыми панелями и пропахший табачным дымом. Портье за стойкой направил его на четвертый этаж, и, заглянув по дороге в туалет, он взбежал по лестнице мимо лифта и вскоре оказался перед двустворчатыми дверями конференц-зала. Он навострил уши. Внутри было шумно, раздавался гогот и шумный разговор, типичный для мужской компании. Зажмурившись и сделав глубокий вдох и короткий выдох, он распахнул двери и вошел. Шум тут же ударил ему в лицо как встречный ветер. Это был хаос, полный сигаретного дыма и мужиков, одетых в шмотки стоимостью в тысячи фунтов. Он постоял немного, отвечая на взоры, бросаемые в его направлении. — Фитч!

    Навстречу ему сквозь эту гомонящую толпу пробирался Билли Эванс.

    Они обменялись рукопожатием.

    — Ну, ты затрахал ожиданием, я уж думал, этот сукин сын нажрался и не может встать после вчерашнего.

    Фитчет натянуто усмехнулся:

    — Уж извини, братан, эти долбаные электрички… Сам понимаешь.

    — Ну да, рассказывай. Слушай, это здорово, что ты все-таки смог выбраться. Вспомним старые времена.

    Он рассмеялся и хлопнул Фитчета по плечу. Тот ответил кисловатой улыбкой и преувеличенно бодрым кивком.

    — Сейчас начнем, — Эванс широко ухмыльнулся. — Это будет круто, братан. Уж поверь. Только, Фитч, без обиды, я не хочу проблем, сам понимаешь — правила…

    Эванс кивнул в сторону дверей, где появились двое мужчин.

    — Да, конечно.

    Он подошел к ним, поднимая руки. Обхлопав его и проведя по телу плоским прибором, они кивнули.

    — Без проблем, ребята, — откликнулся он, отходя.

    Эванс тем временем уже исчез в толпе, так что Фитчет направился к угловому столику, заставленному бутылками с пивом, банками с джином и коктейлями, а также тарелками с закусками. Выбрав кока-колу и чипсы, он огляделся. Понятное дело, Эвансу было сейчас не до него, так как здесь собрались три с лишним десятка человек, многие из которых были знакомы ему не только по поездкам за рубеж в составе английской команды болельщиков. Здесь были авторитеты из клубов со всей страны.

    — Привет, Фитч.

    Он обернулся и увидел перед собой знакомую рожу.

    — Оба-на! Дэнни! Не видел тебя с самой Тулузы! Как поживаешь?

    Высокий парень со спутанной густой шевелюрой хлебнул из бутылки и ухмыльнулся:

    — А, все путем. Как ты?

    Фитчет кивнул и усмехнулся в ответ:

    — Ладушки. Как думаешь, для чего мы здесь чалимся?

    Длинный парень-жердяй оглянулся по сторонам:

    — Фиг знает. Сейчас, наверное, выяснится. Оба обернулись к Эвансу, который внезапно вынырнул из толпы и призвал к тишине. Он сделал знак двоим у входа, и те вышли, закрыв за собой двери.

    — Разбирайте стулья и начнем.

    Он выждал, пока все рассядутся и заглохнут.

    Три часа спустя Гарри Фитчет вошел в итальянское кафе на Нил-стрит. Он с облегчением вздохнул, увидев, что Джарвис уже здесь, и подошел к его столику. Фитчет заметно нервничал и вообще был на взводе.

    — Ну как? — спросил Джарвис.

    — Только не здесь, — Фитчет нервно оглянулся.

    — Тогда где же? В камере, что ли?

    К его удивлению, Фитчет кивнул утвердительно.

    — Ладно, тогда я подожду тебя в машине, и мы отправимся туда, идет?

    Фитчет снова кивнул, встал и вышел.

    — М-да, — пробормотал Джарвис. — Серьезные проблемы.

    — Слушайте, я же вам все рассказал, что происходит. Если не верите, мне плевать.

    Фитчет откинулся на спинку стула и закурил очередную сигарету.

    Джарвис встал и озадаченно потер лоб. Происходящее как-то не укладывалось в голове. Он никак не думал, что дело приобретает такой размах.

    — Подожди, давай все сначала. Эванс сказал, что договорился с группой итальянских экстремистов устроить большую бучу в Риме, когда там будет играть английская сборная.

    Фитчет кивнул.

    — Но он не сказал, что это за люди — с которыми он «договорился»?

    — Нет.

    — И каждому, кто с ним едет, обеспечивается транспорт, билет на матч и сумма на карманные расходы.

    — Да. Я же все это уже сто раз говорил. Сколько можно повторять.

    — И никто не отказался?

    — Нет, все, кто там был, сказали, что едут.

    — И он намекал, что есть и другие?

    — Да. Я уже говорил. Одни поедут автобусом, другие поездом. Наша группа добирается на машинах. Попарно, чтобы менять друг друга за рулем.

    Вильямс посмотрел на него поверх записей:

    — Значит, получается, всего человек шестьдесят-семьдесят?

    Фитчет кивнул:

    — Новичков среди них не будет. Едут только серьезные ребята, там, в гостинице, я других не видел.

    — Себя вы тоже имеете в виду? — спросил Вильямс.

    Фитчет молча посмотрел на него, в то время как Джарвис продолжил:

    — Значит, ваша задача добраться до места назначения и ждать его там, чтобы получить дальнейшие… инструкции? — Последнее слово он выговорил с запинкой, так как все это начинало походить на пародию. Эванс словно подражал ему во всем.

    — Ну да, — раздраженно бросил Фитчет.

    — И больше ничего? — с надеждой спросил он на всякий случай — вдруг Фитчет знает больше и добавит что-нибудь еще.

    — Что вы имеете в виду? Что он еще должен был сказать?

    Джарвис обменялся взглядом с Вильямсом. «Наркотики?» — прочитали они в глазах друг у друга.

    — Ладно, проехали, это не имеет значения. Он сел на место и пристально посмотрел на Фитчета:

    — Гарри, если мы начнем раскручивать это дело, вы согласитесь участвовать? Вас будет сопровождать наш человек.

    Фитчет едва не поперхнулся от негодования.

    — Да пошли вы! — заорал он. — Сами подставляйте бошку. Ни за что. Лучше в тюрягу.

    Джарвис холодно встретил эту вспышку ненависти и повторил еще раз, успокаивающим тоном проповедника, что прозвучало почти как просьба:

    — Ну, давай же, Гарри, тебе ли бояться? Фитчет посмотрел на полицейских как на сумасшедших:

    — Нет, ребята, у вас явно с головой не в порядке. Вы не представляете себе, что там будет. Эти парни чуют легавого за миллион миль, и знаете, что они тогда устроят? Они порвут меня на кусочки. И вообще, почему я? Я сделал все, что от меня требуется. И хрена лысого еще шевельну для вас пальцем.

    Он метнул разгневанный взгляд в Джарвиса и, затянувшись в последний раз, прикурил от окурка новую сигарету.

    Джарвис посмотрел на него, чуть заметно улыбаясь:

    — Но отчего бы им заметить полицейского, Гарри? Ты же не заметил, а они такие же, как ты.

    Лицо Фитчета побледнело.

    — Это когда я не заметил? — отрывисто бросил он.

    Джарвис усмехнулся с хитрецой и продолжал излагать:

    — Слушай, Гарри, нам надо, чтобы ты поехал, и ты поедешь, в конце концов. Потому что если ты не поедешь, то мы тебя закроем как пить дать. Причем на столько закроем, что дома своего ты долго не увидишь.

    Посмотрев на часы, он увидел, что они припозднились: почти восемь.

    — Подумай об этом, когда будешь сегодня пить вечерний чай в камере.

    Джарвис встал, собирая бумаги и направляясь к двери.

    — Ах вы, суки! — заорал Фитчет голосом, от которого звякнули стекла. — Вот как, значит? Снова в камеру? Я знал, что ты в конце концов меня кинешь, козел! И потом, когда это я не почуял легавого? О чем это?

    Не оглядываясь, Джарвис ответил, переступая порог:

    — Все в свое время, Гарри. Все в свое время.

    Глава 11

    Четверг, 7 октября, 09.15

    Главный детектив-инспектор Питер Аллен сидел за столом и перечитывал рапорт за прошедший день. В процессе чтения он постукивал карандашом по крышке своего раздвижного бюро — столь энергично, что Джарвис стал гадать, не развалится ли оно прежде, чем шеф успеет ознакомиться с его донесением.

    Закончив, Аллен отложил в сторону рапорт вместе с карандашом и посмотрел на Джарвиса, хранившего совершенно бесстрастный вид.

    — Ты уверен в этом. Пол? Я имею в виду — на все сто уверен?

    Джарвис кивнул:

    — Из того, что он нам рассказал, и того, что нам известно, складывается интересная картинка. Повторение дублинских событий.

    Встав, Аллен повернулся к окну, сложив руки за спиной.

    — И Эванс даже не заикался на тему наркотиков или чего-нибудь другого?

    Джарвис покачал головой:

    — Нет, шеф. У них одна задача — устроить побоище.

    — Вы уверены, что за этим не кроется что-то еще?

    Джарвис снова покачал головой:

    — Я уверен. Всю ответственность, как говорится, беру на себя.

    Аллен при этих словах повернулся и многозначительно на него посмотрел, давая понять, что именно это он и ожидал услышать.

    — Значит, вы хотите отпустить Фитчета и послать с ним агента под прикрытием. Есть еще какие-нибудь идеи?

    Джарвис приблизился к окну, встав рядом с главным детективом-инспектором.

    — Да, шеф, — произнес он вполголоса. — Мы пошлем с ним Терри Портера. Это лучший вариант, он же только что вышел из «Селектора». Фитчет этого еще не знает.

    Аллен посмотрел вниз на поток машин, бороздящих лондонские улицы, и затем отвернулся.

    — Ладно, Пол, я поговорю с главным, и еще надо будет обсудить этот вопрос со Спецурой. Если все пройдет нормально и все дадут добро, тогда посмотрим, что скажут итальянцы. У нас уже было несколько встреч по рабочим вопросам, насчет безопасности во время игр, так что найти нужного человека будет несложно.

    Он снова сел за стол и взял карандаш.

    — В свою очередь, вы поговорите с Терри Портером, узнайте, как он к этому отнесется.

    — Само собой, шеф. Спасибо за доверие.

    Он уже собирался на выход, когда главный детектив-инспектор окликнул его:

    — Пол, не рисковать ни в коем случае. Ты знаешь, как хлопотно работать за рубежом. Мы не можем позволить себе срыв.

    Джарвис кивнул и удалился.

    В инструкторской стоял невообразимый шум, когда туда вошел Джарвис. Все четверо членов его группы оживленно обсуждали что-то между собой, но моментально замолкли при виде шефа, который бодро пересек офис, остановившись только перед доской инструктажа. Дав указание Гаррису связаться с Терри Портером, он приступил к обсуждению.

    — Итак, что перед нами. На Эванса выходит итальянская политическая группа с предложением набрать «торсиду», то есть боевую группу «фут хулс», чтобы устроить беспорядки с размахом, равным тому, что произошло в Дублине. Это произойдет, когда сборная Англии будет играть в Риме… — Он выжидательно посмотрел на Гарриса, который, схватив ежедневник, быстро пролистнул его и объявил:

    — Двадцать седьмого октября, шеф.

    — Двадцать седьмого октября, — повторил Джарвис. — Осталось меньше трех недель. Значит, так: мы не знаем состава группы и не знаем плана их действий.

    Остановившись, он оглядел присутствующих:

    — У кого какие соображения?

    В комнате повисло молчание. Только Нил Уайт через некоторое время решился пискнуть фальцетом:

    — Но разве у нас недостаточно материала для того, чтобы арестовать Эванса?

    — За что?

    — За… сговор.

    Джарвис покачал головой:

    — Никаких улик.

    — А свидетели…

    — Свидетели? Фитчет? Он замарает штаны, еще не дойдя до зала суда. Уже на очной ставке. Он же предал товарищей и прекрасно знает, что у них за это бывает. Нет, мы должны придерживаться плана, пока не наберется что-то более конкретное.

    Замолчав, он уставился в пол, поскреб в затылке и снова поднял глаза на подчиненных:

    — Но мне во всем этом видится большая задница.

    С этими словами он подошел к столу в первом ряду и сел на него.

    — Отчего вы так думаете, шеф? — спросил Стив Парри.

    Джарвис слез со стола и принялся расхаживать перед доской.

    — Нюх, — ответил он. — Что-то здесь не так. Не укладывается в схему. Что за корысть какой бы то ни было политической партии срывать игру? Итальянцы сами страстные болельщики и просто не поймут этого, так что популярности партии это не прибавит. — Он вздохнул: — Нет, не то.

    — В таком случае что, по-вашему, происходит?

    Джарвис посмотрел на Гарриса, задавшего этот вопрос.

    — Я все-таки придерживаюсь мнения, что он использует загранпоездку и все остальное в качестве канала для перекачки наркоты.

    Он притормозил посреди комнаты и обвел взглядом коллег:

    — Представьте такую ситуацию. Не менее двух десятков легковых машин пересекают границу. Если их нафаршировать «товаром» в Италии, пока все будут на стадионе, они вернутся в Англию без всякого риска. Это простейшая схема переправки.

    Стив Парри задумчиво потер подбородок и усмехнулся:

    — Мне тоже кажется, это не лишено смысла. А если кто погорит на обратном пути?

    — А что ему с того? — пожал плечами Джарвис. — Ну, завалятся несколько товарищей — там, кстати, масса народу из соседних клубов, и это там они — братаны, а здесь — даже иногда соперники и враги. Он теряет главным образом часть товара и машину. Но если доедет основная часть партии, торговец все равно оказывается в выигрыше. Просто цены на рынке немного скакнут вверх, вот и все. Ну, загребут несколько его дружков, и он потеряет тачку. Скорее всего, она окажется зарегистрированной на кого-то другого, так что нам все равно не удастся к нему подобраться. Машины вообще Могут быть взяты напрокат. И если мы даже выйдем при этом на него, одних свидетельских показаний окажется недостаточно. У него будет алиби, что он вообще находился в другом месте ближайшие дни и недели. Это как человек-призрак. Почерк наркоторговца.

    — И, кроме того, — нетерпеливо вмешался Вильямс, — невелики шансы на задержание. Таможенники в это время обычно страшно загружены. В основном они ищут нелегалов-иммигрантов.

    — В самом деле, шеф, — задумчиво протянул Гаррис, — дело пахнет керосином. Паршивая получается история — и, с другой стороны, чертовски здорово придумано. Чем он рискует? Парой сотен фунтов и несколькими билетами на матч.

    Все обернулись к открывшейся двери: вошел Терри Портер. Джарвис направился навстречу, Потряс ему руку и оглянулся на остальных.

    — Все знакомы с детективом-сержантом Терри Портером? Он работал под прикрытием в «Селекторе».

    Детективы по очереди представились агенту, и Джарвис продолжил:

    — Значит, так: сейчас ждем, пока главный детектив-инспектор утрясет дела с агентами и высоким начальством. Если нам дают добро, остается только убедить итальянскую полицию.

    — А также Гарри Фитчета, — вставил Вильямс. — Такого несговорчивого информатора я еще не видел.

    Джарвис проницательно усмехнулся в ответ и бросил взгляд на Портера, но тот как ни в чем не бывало стоял, подпирая стенку у самого входа и не торопясь пройти в комнату.

    — Эл составляет план. Дорога, контакты и все остальное. Нил, ты ему помогаешь. Стив, вы с Филом работаете над теми снимками, что мы сделали на Грейт-Портленд-стрит. Посмотрим, с кем нам придется иметь дело.

    В комнате воцарился привычный рабочий гул. Джарвис кивнул Терри Портеру, и они вышли в коридор.

    — Это не то что рискованно, это просто опасно. Вы играете с огнем. Сами понимаете.

    Джарвис, сидевший по другую сторону стола, утвердительно кивнул:

    — Знаю, Терри. Но ты не засвечен, и только Фитчет будет знать, кто ты на самом деле, а уж мы с вас глаз не спустим. Дело в том, что, если с ним никого не будет рядом, вся операция провалится, и все, чего мы достигнем — это облегчим работу итальянской полиции по установлению порядка на играх. А я хочу большего, понимаешь? Портер пожал плечами:

    — Кстати — вы не обратили внимания, что я черный? Во всяком случае, был им, когда глядел в зеркало сегодня утром.

    Джарвис всплеснул руками, притворно удивляясь:

    — Да что ты говоришь! Я и не заметил.

    — Шеф, может быть, вы не знаете, но среди этих парней полно расистов.

    Джарвис выдержал короткую паузу, потом встал и принялся расхаживать в своей манере.

    — Слушай, Терри, я не стану разубеждать тебя, доверяя твоему нюху и предчувствиям. Но ты знаешь, не хуже меня, что большинство из этих фирм, типа BNP и «Combat-18», — молокососы.

    — Да, шеф, знаю, и все же…

    Джарвис остановился и поднял вверх руку.

    — Ты единственный, кого я могу отправить на это дело, Терри. Ты знаешь Фитчета как облупленного, и он знаком с тобой. Во всяком случае, он так думает. Больше того, тебе известна расстановка сил: кто на что способен. Никто другой не справится с такой задачей.

    Он снова опустился в кресло и посмотрел на собеседника:

    — Я мог бы приказать тебе, но не хочу. Пойми, это крайне важная операция, и другого такого шанса заполучить Эванса не представится…

    Он умышленно не договаривал.

    Груз остальных слов лег на Портера. Оба прекрасно знали, о чем идет речь. Отомстить за гибель товарища — дело святое.

    Это был циничный прием, но Джарвис знал, что он сработает.

    С тяжелым вздохом Портер наконец вымолвил:

    — Ладно, если вы сможете уговорить его на это, я согласен.

    Джарвис улыбнулся и только хотел что-то сказать, как зазвонил телефон. Молча выслушав, он положил трубку на место.

    — Это был главный детектив-инспектор, — азартно воскликнул он. — Дело на мази. Игра началась… механизм запущен.

    Через три часа Джарвис был уже в комнате для допросов и ждал, пока приведут Фитчета. Он почти дрожал от возбуждения. Ушло менее двух часов на утрясание его плана с главным детективом-инспектором, хотя итальянцы настаивали, чтобы один из их офицеров-детективов сопровождал команду во время операции по наблюдению. Они также прозрачно намекнули, что оставляют за собой право вмешаться в любой момент. Даже высшее начальство и Спецура приняли идею, хотя у Джарвиса оставалось трепетно-трусливое чувство, что, если дело накроется, ответственность ляжет всего на одни плечи — надо ли говорить, что он догадывался, на чьи именно.

    Оставалось последнее звено в цепи — Фитчет. В той цепи, которая закует Эванса. Джарвису предстояло убедить этого труса, этого малодушного предателя, сыграть свою роль в задуманном им спектакле. Он убедит его, обещая то, чего никогда не исполнит. Таким образом, он тоже, в свою очередь, предавал Фитчета, своего информатора, но это нимало не заботило Джарвиса. Это животное, как он уже сказал Вильямсу, должно сидеть в клетке.

    И туз, который он припас в рукаве для игры с Фитчетом, был Терри Портер. Но пока он еще не знал, в какой момент им сыграть. Он как раз размышлял над этим, когда дверь открылась и зашел Фитчет в сопровождении Фила Вильямса.

    Он сел, выразительно скрипнув стулом, и тут же закурил сигарету. Вид у него был препаршивый. Фитчет сидел усталый, небритый, в измятой одежде, провонявшей кислым запахом тюрьмы. Хотя находился он пока только в камере изолятора. Ну ничего, дружок, все у тебя впереди.

    — Добрый день, Гарри, — почти ласково поприветствовал его детектив.

    Фитчет уставился в стенку, ничего не отвечая.

    Джарвис, нагнувшись над столом, вкрадчиво спросил:

    — Ну что, решился, Гарри?

    Фитчет по-прежнему молча курил, не сводя глаз со стены.

    — Едешь в Италию, футбол посмотреть?

    Он чуть было не сказал: «В последний раз».

    Ответа так и не поступило, что стало выводить Джарвиса из терпения, однако он заставил себя продолжать все тем же тоном:

    — Вот какие новости, Гарри. Важные для тебя новости. Или ты едешь в Италию и помогаешь нам, или уже сегодня отправляешься в тюрьму. Какой вариант выбираешь?

    По-прежнему никакого ответа.

    — Будем в молчанку играть?

    Фитчет с шумом выпустил струю дыма, которая достигла стены и расплылась по ней.

    — Я хочу видеть своего адвоката, — сказал он, не оборачиваясь. — Ваши действия незаконны.

    — Хорошо, Гарри, — спокойно отвечал Джарвис, — это твое право. Только законные действия сработают против тебя. Дело пойдет в суд, и этого уже не остановишь. Я ведь хотел помочь тебе выпутаться из ситуации. У нас ведь на тебя и твою бригаду теперь материала выше крыши. Особенно после того, что мы узнали от тебя вчера. Тебя можно упечь на несколько лет. По восемнадцать часов в день в камере. Без окон. Просидишь, Гарри? Выдержишь?

    Джарвис ждал реакции, но ее не было. Он пустил в ход первый козырь — клаустрофобию, но это не сработало.

    — Понимаешь, Гарри, мы твоя последняя надежда. Другого пути у тебя уже не будет. Ты мне, я тебе. Иначе я спускаю дело с тормозов, и ты уже не поможешь ни себе, ни своим ребятам.

    Пошел второй козырь. Искупление вины. Может быть, Фитчета терзает совесть (а она должна обязательно терзать его), и он захочет предстать перед собой этаким героем, защищавшим свою «бригаду», пусть и за счет остальных.

    Фитчет сделал затяжку и повернулся лицом к Джарвису. На лице его была маска презрения. В глазах тихо пылала ярость. Это было лицо человека, которому нечего терять.

    — Может, еще что-нибудь скажешь? — «Мусор несчастный» — читалось непроизнесенное.

    Джарвис сделал вид, что читает в бумагах, лежавших перед ним на столе. Наконец он заговорил:

    — К нам поступила информация по хулиганской группировке под названием «Селектор». В ближайшие дни пройдут массовые аресты членов этой шайки.

    — Откуда она к вам поступила? — осклабился Фитчет.

    Ну еще бы, расколоть такую дружную организацию можно только изнутри. А внутри — все они уверены, и он, их лидер, в первую очередь, — внутри — все свои.

    Джарвис почесал уголок рта. Сейчас или никогда.

    — От информатора, Гарри, от информатора. Такого же, как ты.

    — Ха!

    Фитчет снова отвернулся лицом к стене.

    — Не пиздите, — проговорил он. — Никто не поверит, что я заложил своих, это спишут на поклеп со стороны легавых. Заебетесь пыль глотать.

    Он ткнул сигаретой в пепельницу и закурил новую.

    Атмосфера в комнате накалялась, к тому же стало душно, и Джарвис махнул рукой перед лицом, отгоняя дым.

    — Ладно, Гарри. Если ты думаешь, что я блефую…

    Он нагнулся к Вильямсу, шепнул ему на ухо, и молодой детектив-констебль выскочил из комнаты.

    Фитчет невозмутимо продолжал выпускать кольца дыма перед наблюдающим за ним Джарвисом.

    — Никак не пойму тебя, Гарри, — почти с симпатией сказал он. — Я тебе предлагаю шанс помочь себе самому, а ты плюешь на него — то есть на себя. Я тебя просто не понимаю.

    Фитчет хмыкнул и вдруг резко развернулся к нему.

    — Что у вас против меня? — ухмыльнулся он. — То, что вы нарыли в моем доме? Или то, что заставили меня сходить к Эвансу и рассказать потом, что происходило у него на сборе? Или, может, собираетесь мне пришить еще то, что будет во время этой поездки в Италию?

    Джарвис бесстрастно смотрел на это излияние чувств. Фитчет сейчас открыто глумился над ним.

    — Или, может, вы думаете расколоть меня тем, что я отморозил задницу в камере и не могу даже никому сообщить, где я? Кому из нас еще придется за все это отвечать? И где мой адвокат, ты, козел легавый?

    Ткнув сигаретой в пепельницу, он откинулся на стуле, с вызовом сложив руки на груди.

    Джарвис заметил, как Фитчет, не удержавшись, коротко глянул на единственное оконце над дверью, и улыбнулся:

    — Обыск был…

    Но тут распахнулась дверь, и в комнату вошел Вильямс. А за ним Терри Портер.

    Едва Фитчет увидел Портера, как на лице его отразился ужас:

    — Ник! Какого черта они загребли тебя? Джарвис встал и посмотрел на Фитчета сверху вниз:

    — Должен разочаровать тебя, Гарри. Перед тобой детектив-сержант Терри Портер. Он работает под прикрытием.

    Фитчет вскочил, секунд десять не сводя взора со стоявшего перед ним человека, которого он считал одним из близких друзей. На его лице мелькнули все вообразимые эмоции, от страха до ярости.

    — Но ты же… ты был с нами, когда… ты же вытащил меня.

    И он безвольно опустился на стул, уронив голову.

    — Я не верю, не верю в это… какие же вы суки… Джарвис посмотрел на Портера. Тот ничуть не изменился в лице. Внезапно Фитчет метнулся вперед, и Портера спасло лишь то, что стол был намертво привинчен к полу. Зато стул с треском ударился о стену, пролетев в нескольких сантиметрах от головы агента.

    — Скотина! — взвыл Фитчет. — Ты нас всех подставил!

    Портер отступил на шаг в сторону, но Фитчет был уже рядом и блокировал ему шею «крюком».

    Тут же подоспели Джарвис с Вильямсом, повалившие Фитчета на пол. Вильямс заломил ему руку за спину и потянул к плечу. Фитчет взвыл еще раз, но уже с другими интонациями. После болевого приема он как-то сразу обмяк, как будто этим движением из него слили всю энергию.

    — Все по-честному, Фитчет, — сказал Портер, потирая голову — видимо, его все же задело стулом. — Каждый делает свою работу.

    Вильямс отпустил руку, и Фитчет перекатился на спину, схватившись за плечо. Он по-прежнему буравил Портера взглядом.

    — Ты, отребье, — с ненавистью выдавил он. — Видел я разных подлецов, но такой ублюдок, как ты, даст им сто очков вперед. И я ему верил!

    Портер только пожал плечами:

    — Может, и так, но сегодня вечером я пойду домой, а ты в камеру.

    Фитчет зыркнул глазами на Вильямса и встал.

    — Зато я смогу спать спокойно.

    Джарвис посмотрел на Портера, глазами указывая ему выйти. Тот кивнул и исчез за дверью.

    — Теперь ты видишь, Фитчет, что я не шутил. Ответ был именно такой, какого он и ожидал:

    — Заткнись, мерзавец.

    Джарвис сидел в комнате для допросов, мысленно чертыхаясь, пока Вильямс водил Фитчета в уборную. Все же несколько преждевременно было раскрывать Терри Портера. Хотя, определенно, это возымело эффект и сломало Фитчета. Но теперь Портер был вне игры. На столе лежал конверт и рядом с ним — поднос с чаем, но свой стакан он уже выпил. Он уже подумывал приняться за чай Вильямса, когда Вильямс с Фитчетом вернулись. Фитчет сел, все так же вызывающе стукнув стулом, и отхлебнул из предложенного Джарвисом пластмассового стаканчика.

    — Ну, Гарри, теперь ты посвящен во все. Сам понимаешь, что тебя ожидает в случае отказа. Этот человек даст на тебя в суде любые показания.

    Он вытащил из конверта пачку фотографий и стал бросать через стол:

    — Этого мы уже знаем, не так ли? Алекс Бейли. Или что скажем об этом — Барри, он же Баз, Истон.

    Он стал метать фото одно за другим, с ловкостью крупье, так что они ложились прямо в локоть Фитчету. Очевидно, делал он это много раз, и сказывалась сноровка.

    — …Стивен Браун, Гарет Миллер, Келвин Тэтчел, больше известный как «Насос»…

    Джарвис приостановился и затем спросил после некоторой паузы:

    — Мне продолжать, Гарри? Показывать остальные пятнадцать снимков?

    Фитчет разглядывал их. Его друзья, напарники, которых он знал и кому верил как самому себе, лежали перед ним. Их жизни были разложены на столе. Теперь все кончено. Нет больше «Селектора». Единственное, что ему теперь оставалось, — это спасать свою шкуру. Вздохнув, он поднял глаза, и в его взоре отразилось все.

    — Ладно, я готов.