Из всех южноевропейских стран только Греция и Югославия посмели сопротивляться германо-итальянскому нашествию. Силы противоборствующих сторон были неравны, однако подвиг солдат «малых» государств положил начало всенародной борьбе против иностранных оккупантов.

Фашистская Италия даже после французской кампании мало что получила от участия в совместной агрессии с нацистской Германией. Все захваченные территории Гитлер оставлял за собой. Муссолини и его окружение не хотели с этим мириться.

В мае 1939 года Муссолини заключил договор о военном союзе с Германией, получивший наименование «Стальной пакт». Тем не менее он не спешил следовать за своим союзником и до определенного времени воздерживался от враждебных действий против демократических государств, прекрасно понимая, что его Италия еще не была готова к большой войне в Европе. Однако когда Франция оказалась на грани поражения и только Великобритания в одиночку продолжала противостоять мощи казавшегося тогда непобедимым вермахта, Муссолини решил, что настало его время.

«Гитлер всегда ставит меня перед свершившимся фактом. На этот раз я готов отплатить ему той же монетой. Он узнает из газет о том, что я оккупировал Грецию так же, как я узнал о вводе немецких войск в Румынию», — с высокомерием римского патриция обронил Муссолини и бросил в бой итальянские дивизии.

Заместитель Муссолини по военному министерству генерал Каваллеро подготовил восемь пехотных и одну танковую дивизию, один гренадерский, один отдельный механизированный и два кавалерийских полка. Вся итальянская армия в то время имела в своем составе 59 дивизий двухполкового состава (1630 тыс. чел. в июне 1940 года).

Общая численность 9-й итальянской армии, предназначенной для оккупации Греции, достигала 140 тыс. человек, 250 танков, танкеток и бронемашин, 1000 самолетов, 700 орудий и около 1500 автомашин (с учетом реквизированных). Столь большое количество самолетов было предназначено для массированных налетов на греческие города. Итальянские руководители, следуя идеям национального теоретика генерала Дуэ о решающей роли авиации в будущей войне, рассчитывали на то, что множественными бомбардировками удастся подавить волю греческого народа к сопротивлению.

Стратегический плацдарм для нападения на Грецию итальянские фашисты стали готовить с апреля 1939 года после захвата Албании. Местность на албанском театре военных действий горная и труднодоступна для действий механизированных армий.

Но затем приоритеты итальянского политического руководства изменились. Интересно отметить, что еще летом 1940 года Италия готовилась к нападению на другую балканскую страну — Югославию. В июле Муссолини без обстоятельного политического обоснования приказал итальянскому главному штабу сухопутных войск разработать план операции против Югославии и произвести у ее границы стратегическое развертывание основной массы сухопутной армии. Во второй половине сентября 37 дивизий — две армии в первом эшелоне и одна во втором в качестве резерва — были развернуты на некотором удалении от югославской границы. Всех командиров ознакомили с их задачами. Это было единственное планомерно подготовленное и проведенное стратегическое развертывание, которое осуществила Италия за все время войны. В конце сентября, опять без убедительного обоснования и так же внезапно (скорее всего, из-за информации о стремлении Германии присоединить Югославию к странам «оси». — Примеч. авт.) стратегическое развертывание было прекращено и было приказано уволить из армии 600 тыс. человек, то есть провести почти полную демобилизацию, включавшую и возврат владельцам реквизированных для нужд армии автомашин, лошадей и мулов. К середине октября демобилизация была наполовину закончена. Тем более были удивлены начальник Генерального штаба вооруженных сил и начальник главного штаба сухопутных войск, когда их 14 октября вызвали к Муссолини, который объявил им, что существует политическая необходимость оккупировать Грецию. На обращенный к ним вопрос о том, какое количество войск и сколько времени потребуется для занятия исходных позиций в Албании, они ответили, что при условии участия Болгарии в этой войне кроме восьми дивизий, стоящих в Албании, потребуется еще 12 дивизий, и что для их переброски, включая необходимые корпусные и армейские части, а также части службы тыла, будет нужно три месяца. Этот срок казался вполне обоснованным ввиду очень небольшой мощности албанских портов и крайне неблагоприятного положения с транспортным сообщением в Албании, почти не имеющей железных дорог. Муссолини, видимо, был удовлетворен этой справкой. Удивление обоих генералов усилилось, когда Муссолини на следующий день вновь вызвал их и некоторых видных государственных деятелей в Палаццо Венеция и объявил, что он решил занять Ионические острова, в частности остров Корфу у входа в Адриатическое море, и затем захватить Салоники, чтобы укрепить позиции Италии на Средиземном море и сохранить итальянское влияние в Греции. Когда начальник Генерального штаба вооруженных сил маршал Бадольо спросил, проинформирована ли о предполагаемой операции Германия, по отношению к которой как к союзнику все же имеются обязательства, Муссолини резко ответил: «А нас проинформировали об операции в Норвегии? Нас спросили перед тем, как начали наступление на Западе? Действовали так, как будто мы и не существуем. Теперь я плачу той же монетой». Мнение своих военных советников, изложенное ими еще накануне, он считал, видимо, не заслуживающим внимания. Дело в том, что Муссолини получил от министра иностранных дел Чиано, который рассматривал Албанию, управляемую его министерством, как свою вотчину и был главным инициатором нападения на Грецию, успокоительные вести о предположительной реакции греков. Чиано сообщал, что ему удалось за крупные суммы денег привлечь к защите интересов Италии ряд видных деятелей, часть из которых даже входит в состав правительства. По его словам, в Греции только немногочисленная группа людей, представляющая собой состоятельную верхушку, склоняется на сторону Англии; основная же масса населения является политически нейтральной и скорее отрицательно относится к режиму Метаксаса. Кроме того, есть свои люди в греческой армии в Эпире, которая не будет воевать, а албанские части и «партизаны» в ходе наступления итальянской армии поднимут восстание среди родственного им населения Эпира.

В конце совещания был назначен день наступления. Первоначально его планировали начать 26 октября, но позднее, ввиду неблагоприятной погоды, отложили на 28 октября. Гитлеру, который в это время находился на пути в Монтуар и Андай, Муссолини написал письмо, в котором, однако, лишь очень неопределенными намеками говорил о греческих провокациях, которых он якобы больше не может допустить. Фюрер поспешил 28 октября во Флоренцию, где Муссолини поставил его перед совершившимся фактом. Гитлер делал веселую мину при плохой игре. Меньше чем за месяц до этого Муссолини уверял германского министра иностранных дел, что в настоящий момент главной своей задачей он считает войну против Англии, поэтому не будет предпринимать никаких действий против Югославии и Греции, а лишь намеревается осуществить захват Египта.

Рано утром 28 октября итальянский посол в Афинах вручил представителю греческого правительства ноту, которая исключала всякие переговоры. Греции не совсем безосновательно был брошен упрек в том, что ее поведение находится в противоречии с ее обязательством соблюдать нейтралитет. Английский флот якобы неоднократно использовал греческие территориальные воды, а английские самолеты получали все необходимое на греческих аэродромах. Далее в ноте указывалось, что греческие власти якобы попустительствовали деятельности английской разведки. Многочисленные протесты Италии остались без внимания. В Албании Греция инспирировала волнения и без должного уважения относилась к власти Италии в этой стране. По этим причинам Италия вынуждена требовать в качестве гарантии, необходимой для лучшего сохранения греческого нейтралитета, предоставления ей стратегических опорных пунктов, в которых должны постоянно находиться итальянские гарнизоны.

В том случае, если эти условия не будут приняты, Италия будет вынуждена осуществить их насильственно и для этой цели с 06.00 час. примет военные меры. Об объеме требований итальянский посол не смог сообщить никаких подробностей. Премьер-министр Греции Метаксас тут же заявил, что, по-видимому, речь идет о решенном деле, которое исключает всякую дискуссию или переговоры.

Греция констатировала, что она находится в состоянии войны с Италией, и на основании данного ей Англией 13 апреля 1939 года обещания обратилась к ней с просьбой о помощи. Новый конфликт для Англии был не очень желателен. Воздушная битва над Британскими островами была в самом разгаре. Англия как раз собиралась довести свои силы в Египте до численности, необходимой для ведения наступательных действий, и еще только восстанавливала свою армию в метрополии. Но, с другой стороны, если бы Греция смогла устоять, были бы получены новые выгодные опорные пункты для ведения морской и воздушной войны против Италии. Новая война, возможно, привела бы даже к созданию «второго фронта» в Европе, который с самого начала был важной целью английской стратегии. Поэтому Англия помогала всеми, хотя пока и скромными, силами на море и в воздухе. Кроме того, она перебросила на остров Крит сухопутные войска и авиацию, чем облегчила положение Греции и одновременно оборону своего очень отдаленного острова Мальта.

Муссолини охотно поверил заверениям министра иностранных дел Чиано и благоприятной оценке военной обстановки, сделанной главнокомандующим вооруженными силами в Албании. Поэтому наступление было предпринято очень недостаточными силами, и как только греки, вопреки ожиданиям, начали оказывать серьезное сопротивление, стало ясно, что действия итальянцев обречены на неудачу.

Перед началом кампании (28.10.1940) боевое расписание 9-й итальянской армии (командующий генерал Висконти Праска) было следующим. В Эпирском секторе дислоцировался 25-й армейский корпус «Чамурия» (командир генерал Карло Росси) в составе пехотных дивизий «Сиена» (51 пд) и «Феррара» (23 пд), танковой (131 тд) дивизии «Чентауро» (всего в трех дивизиях 12 батальонов пехоты, 3 батальона элитной моторизованной пехоты — берсальеров, 6 батальонов приданной армейским частям милиции MVSN — «чернорубашечников» и 4 бронетанковых батальона) и элитной 3-й альпийской (горной) дивизии «Юлия» (5 альпийских батальонов и батальон албанских добровольцев). В Прибрежной группе Эпирского сектора располагались 3-й гренадерский полк, 6-й кавалерийский полк «Милан» и 19-й кавалерийский полк «Аоста», а также некоторые отдельные части и подразделения (всего 3 гренадерских батальона, 4 кавалерийские эскадронные группы и 2 батальона албанских добровольцев). Македонский сектор прикрывала 49-я пехотная дивизия «Парма» и 29-я пехотная дивизия «Пьемонт» из 26-го армейского корпуса (командир генерал — Габриэле Наши). На югославской границе находились 19-я пехотная дивизия «Венеция» и 53 пд «Ареццо». В 131 тд «Чентауро» находились 164 легкие танкетки семейства L3, годившиеся только для поддержки пехоты. Но, по мнению итальянского командования, в борьбе против слабой греческой армии ничего другого и не требовалось.

Боевые действия начались 28 октября 1940 года. В этот день итало-фашистские войска перешли греческую границу со стороны Албании на фронте в 180 км. Наступление велось по отдельным направлениям. Главный удар наносился из района севернее Гирокастры через Элею на Янину (схема 1). Наибольшее продвижение итальянские войска имели севернее Элей. К 6 ноября они продвинулись на этом направлении на 70 км, заняв н/п Самарина и Вовуса. На прибрежном направлении итальянские войска заняли Маргаритион.

^{Группировка сил сторон к 28 октября 1940 года и замысел итальянского командования}

В авангарде наступали отборные итало-фашистские части под анекдотично устрашающими названиями: «Тосканские волки», «Феррарские геркулесы», «Полубоги из Юлии», «Красные дьяволы из Пьемонта». Но главной ударной силой был 31-й танковый полк 131-й танковой дивизии «Чентауро» (еще в составе соединения числились 131-й полк моторизованной артиллерии, 5-й полк берсальеров и рота саперов), действовавший вместе с 23-й пехотной дивизией «Феррара».

Итальянское руководство, делая ставку на измену части военной и политической элиты Греции, не учло решимости греческого народа защищать свою страну от иностранных захватчиков. По всей Греции прокатились антифашистские демонстрации. Мобилизация, поддержанная народными массами, была проведена достаточно быстро. Для ее прикрытия греческое командование на границе с Албанией развернуло две пехотные дивизии (8 и 9 пд), две пехотные бригады (3 и 4 пбр), 13 пехотных батальонов и 6 горных батарей[7]. В общей сложности в войсках прикрытия греческой границы насчитывалось 27 тыс. человек. Техники у греков было очень мало: всего 20 танков, 36 боевых самолетов и 220 орудий. Военно-морской флот Греции состоял из одного тяжелого крейсера, десяти эсминцев, тринадцати миноносцев, пяти подводных лодок и двух торпедных катеров.

Основной боевой единицей греческой армии была пехотная дивизия, по штату состоявшая из трех пехотных полков численностью 58 офицеров и 1100 солдат, полка дивизионной артиллерии и подразделений поддержки. Существовали также горные и легкопехотные соединения. Легкопехотные части были укомплектованы эузонами — элитной греческой пехотой, набиравшейся из горцев, носивших оригинальное обмундирование. Основным стрелковым оружием греческой армии являлись 6,5-мм винтовка и карабин системы «Манлихер-Шенауэр» образца 1903/14 г. с магазином барабанного типа. Также были закуплены и ограниченно применялись 11,43-мм пистолеты-пулеметы Томпсона образца 1928 года. Основным станковым пулеметом был 8-мм пулемет «Гочкисс» французского производства.

Артиллерия греческой армии также была французского производства. Танковое подразделение состояло в основном из архаичных французских машин «Рено» FT-17, хотя греческая армия в 1930 году закупила один или два танка «Виккерс» 6-тонных (последний точно использовался против итальянской армии в 1940 году. — Примеч. авт.). Самолеты в основном были французские (от древних «Бреге XXI» до современных «Поте 633») и английские.

Греки дали итальянским захватчикам решительный отпор. Войска прикрытия греческой границы были дополнительно усилены пятью пехотными и двумя кавалерийскими дивизиями.

5 ноября греки нанесли на корчинском направлении сильный контрудар и отбросили наступавшие итало-фашистские войска на албанскую территорию.

Министр иностранных дел Италии Чиано 6 ноября был вынужден признать, что «противник несколько продвинулся вперед. Факт, что на восьмой день операции инициатива в его руках»[8]. В результате дальнейших контрударов итальянские войска западнее и северо-восточнее Элей были отброшены к 13 ноября на исходные позиции.

Итальянским солдатам говорили, что они идут оккупировать Грецию, а не сражаться, поэтому решительного и активного сопротивления со стороны греческой армии итальянские солдаты не ожидали. Итальянское командование обнаружило, что греческая армия имела, хотя и в небольшом количестве, но вполне современное вооружение. Это было для него неожиданностью. Но более всего Муссолини удивило то, что многие артиллерийские орудия греческой армии имели марку немецких заводов Круппа.

Греческая армия не только отбила атаки итало-фашистских оккупантов, но 14 ноября 1940 года сама перешла в успешное контрнаступление, нанося главный удар на направлении на Гирокастра, Влора (схема 2). К середине ноября греческая армия имела в своем составе 12 пехотных и 2 кавалерийские дивизии, а также 3 пехотные бригады. Итальянская армия была усилена еще двумя пехотными дивизиями и одним полком берсальеров.

^{Группировка греческих войск к 14 ноября 1940 года и результаты контрнаступления греков к 1 января 1941 года}

К горной войне итальянские войска в нужной мере не были подготовлены. Выяснилось, что албанские ручные тележки и мулы нужнее, чем автотранспорт, так как там, где предполагались горные дороги, оказывались лишь вьючные тропы. Но у итальянцев вначале не было в достаточном количестве ни мулов, ни батальонных повозок. Грузовики же могли продвигаться лишь на отдельных направлениях.

Из всех итальянских соединений наиболее пригодной для действий в горах была лишь 3-я альпийская дивизия «Юлия». По существу, она являлась элитной горной дивизией (в итальянской армии были и обычные горные дивизии), которая формировалась из жителей Северной Италии по принципу «одно селение — одно подразделение», что очень укрепляло боевую дисциплину. По штату структура альпийской дивизии в 1940 году была следующей: 2 альпийских стрелковых полка по 3 батальона, легион «чернорубашечников» (2 батальона и рота поддержки), альпийский артиллерийский полк, инженерный батальон, противотанковый взвод (всего в дивизии 13 000 военнослужащих, 5400 лошадей или мулов, 162 легких и 66 тяжелых пулеметов, 54 миномета калибра 45 мм, 24 миномета калибра 81 мм, 24 гаубицы 75-мм на гужевой тяге, 50 самодвижущихся экипажей (автомобили и т. п.), 22 мотоцикла, 53 велосипеда). Остальные соединения и части итальянской армии полномасштабную войну в горах вести не могли, так как не имели необходимого горного вооружения и снаряжения.

Итальянские войска действовали по долинам, а греческие — по склонам гор и хребтам, занимая тем самым господствующие позиции. Итальянское командование не сумело организовать тесного взаимодействия между пехотой и артиллерией. В отличие от итальянской греческая артиллерия применялась массированно. Это позволяло грекам добиваться на участке нанесения главного удара огневого превосходства в условиях общего невыгодного соотношения артиллерийских средств.

Увлечение итальянцев стратегическими бомбардировками вместо того, чтобы направить усилия авиации на поддержку наземных войск, привело к тому, что греческое командование без помех перебросило на фронт дополнительные силы и сосредоточило их на направлении главного удара для перехода в контрнаступление.

Итало-фашистское командование 15 ноября сообщило в Рим, что не хватает орудий. Не хватало также и резервов. Чтобы ускорить переброску резервных частей, Муссолини обратился к Гитлеру с просьбой прислать ему транспортную авиацию.

Гитлер понял, что наступил удобный момент для вмешательства. В письме к Муссолини 20 ноября 1940 года он предложил вождю Италии помимо транспортной авиации большую группу самолетов-бомбардировщиков «Юнкерс-88» с условием, что в Средиземном море будут созданы «две большие оперативные зоны: итальянская зона, которая, суммарно говоря, охватывает итальянское и албанское небо, а также Египет, и германская оперативная зона, которая при наличии наших бомбардировщиков дальнего радиуса действия будет охватывать преимущественно восточную часть Средиземного моря»[9]. Эти зоны должны были точно разграничить сферы интересов Италии и нацистской Германии на Средиземном море.

Муссолини вынужден был согласиться на такие условия. Фашистская Италия ставилась в прямую зависимость от своего союзника по агрессии.

Восточная часть Средиземного моря попала в германскую оперативную зону не случайно, а была выбрана Гитлером потому, что через Ближний Восток проходит кратчайший путь в Индию. Гитлер использовал тяжелое положение Италии для проникновения в сферу ее интересов. Торжественные заверения, которые Риббентроп давал Муссолини в марте и сентябре 1939 года о том, что «Средиземное море не интересует Германию» и что Германия признает за Италией исключительные права в бассейне Средиземного моря, были отброшены.

После распределения оперативных зон в Средиземном море немцы оборудовали на острове Сицилия авиабазы, которые обеспечивали создание прочного плацдарма для их агрессии на всем Африканском континенте.

Итальянское Верховное командование получило в свое распоряжение 50 германских транспортных самолетов. С помощью этих самолетов в Албанию воздушным путем были доставлены резервы. Но итало-фашистское командование в Албании так и не смогло остановить греческого наступления. 22 ноября греческие войска захватили город Корчу. Чиано (министр иностранных дел Италии и зять Муссолини. — Примеч. авт.) 28 ноября записал в дневник: «Плохие вести из Албании. Нажим греков продолжается и, главное, итальянское сопротивление слабеет»[10].

Пять итальянских дивизий, начавших наступление с южной границы Албании с задачей захватить Эпир, встретили лишь слабый заслон греческой пограничной охраны, которая быстро отступила. Однако вскоре после перехода границы наступавшие вместе с итальянцами албанские части и «партизаны» отказались воевать. Они устраивали мятежи, диверсии или переходили к грекам, так что их остатки пришлось отвести за границу и разоружить. О предсказанном Чиано лишь показном греческом сопротивлении не могло. быть и речи. В долине реки Войусса (в некоторых источниках Вийоса — Примеч. авт.) перед Яниной и на реке Каламас сопротивление греков усилилось. Вскоре под натиском греческих войск, перешедших в наступление, итальянцы и на этом участке фронта вынуждены были отойти на исходные позиции.

К концу ноября 1940 года греческая армия прочно захватила инициативу в свои руки и отбросила итало-фашистских оккупантов на всем фронте на албанскую территорию. 4 декабря греческие войска прорвали поспешно созданную итальянскую оборону и захватили Поградец. К 6 декабря отступление итальянцев превратилось в бегство в направлении Клиссуры и Тепелены. 8 декабря греческие войска заняли город Гирокастра, 19 декабря «дивизия „Сиена“, действовавшая вдоль побережья, была разбита вдребезги греческой атакой»[11].

Кампания, начавшаяся в результате неправильной политической и военной оценки обстановки, закончилась через четыре недели полным провалом. Итальянская армия попала в Албании в затруднительное положение, так как, несмотря на все срочные меры, принятые итальянским Генеральным штабом, было невозможно увеличивать количество войск на фронте с такой, же быстротой, как это делал противник. Наряду с трудностями мобилизации, к которой по внутриполитическим мотивам нельзя было привлекать только что уволенных резервистов, причина такого поражения объяснялось очень ограниченными возможностями портов Влоры и Дурреса, особенно в отношении выгрузки транспортных средств и тяжелой боевой техники. К этому следует прибавить и то, что Италия вначале имела недостаточное количество судов, оборудованных для перевозки животных. Таким образом, в итальянских портах скапливалась артиллерия, машины, лошади и мулы, в то время как в Албании высаживались преимущественно пехотные части без всякого транспорта для подвоза, с небольшим количеством артиллерии и других боевых средств. Необходимость заставляла спешно направлять их прямо на фронт для заполнения «брешей», что вызывало смешение частей и соединений, а также приводило к страшной путанице. Итальянское командование в Албании постоянно испытывало затруднения различного свойства. При таком руководстве можно только благодарить ангельское терпение и нетребовательность итальянского солдата, который во враждебной горной стране, в снегах и льдах, не имея достаточно средств для оборудования собственных позиций, без налаженного снабжения и с ограниченными возможностями по вооружению еще хоть как-то мог воевать. Правда, греческая армия тоже была вооружена относительно слабым и устаревшим оружием, что несколько уравнивало шансы воюющих сторон. Однако греки сражались за независимость своей родины, что утраивало их силы в борьбе с равным противником. В декабре 1940 года греческая армия держала инициативу в своих руках и теснила итальянские войска все дальше на север.

Командующий итальянскими экспедиционными войсками в Греции генерал Содду был вынужден сообщить Муссолини, что «какие-либо военные действия стали невозможны и что вопрос должен быть улажен путем политического вмешательства»[12]. Муссолини вызвал к себе Чиано и обрисовал ему всю серьезность ситуации, а затем заявил: «Больше делать нечего. Мы должны просить перемирие при посредстве Гитлера»[13].

Фашистская Италия была вынуждена обратиться за помощью к своему германскому партнеру, хотя агрессия против Греции была предпринята без согласования с Берлином. «Мне недостает настоящего материала, — горько сетовал дуче, — даже Микеланджело нуждался в мраморе, чтобы высекать из него статуи. Если бы в его распоряжении была только глина, он не произвел бы на свет ничего, кроме горшков. Увы, итальянцы всегда были нацией баранов».

Муссолини намеревался совершить поход в Грецию самостоятельно, без всякого сотрудничества со своим союзником, чтобы удачной авантюрой восстановить равновесие между державами «оси», нарушенное поражением итальянского фашизма в Восточной Африке. Поэтому, как уже говорилось, Гитлер официально о нападении на Грецию был информирован только в тот момент, когда итало-фашистские войска уже переходили албано-греческую границу.

Воспользовавшись неудачами своего союзника, Гитлер охотно стал помогать ему своими войсками, чтобы крепче привязать итальянский фашизм к своей колеснице. В то же время Гитлер, не решаясь превращать бассейн Средиземного моря в главный театр военных действий, всячески ограничивал срок пребывания своих вооруженных сил на этом второстепенном направлении своей агрессии. В письме к Муссолини от 5 декабря 1940 года Гитлер писал: «Я хотел бы, чтобы германские силы, которые будут предназначены для сотрудничества с вами, были возвращены в мое распоряжение… в начале февраля 1941 года и могли быть использованы для другого задания»[14].

Под «другим заданием» в тот период можно было понимать различные военно-политические акции Германии в борьбе с Англией или комплекс действий по контролю над бассейном Средиземного моря. Однако автор считает, что эти слова относятся к подготовке агрессии против Советского Союза, связанные с обострением соперничества двух держав за влияние в Европе.

12 ноября 1940 года в Берлин прибыл министр иностранных дел СССР М. В. Молотов, который провел с Гитлером и его окружением переговоры «о дальнейшем укреплении русско-германских отношений». Германский фюрер еще предполагал «добиться согласования интересов и отвлечь русских на восток», добившись присоединения СССР к пакту трех держав (Германия, Италия и Япония. — Примеч. авт.). Однако советские руководители отчетливо представляли себе все трудности Германии в глобальной войне за мировое господство (во время боевых действий экономика Германии отчаянно нуждалась в сырье и минеральных ресурсах, которые в нужных количествах могли быть поставлены только из СССР; а с вступлением в войну США на стороне Англии Германия, по расчетам собственных экономистов, уже к 1943 году должна была попасть в кабальную экономическую зависимость от Советского Союза. — Примеч. авт.) и настойчиво требовали от рейха все новых и новых внешнеполитических уступок. Советская делегация в приватных разговорах с большим скептицизмом оценивала возможности Германии в войне с англосаксами. Участие СССР в пакте трех держав Молотов на словах считал принципиально возможным, однако вместо подписания документов о глобальных союзах советская делегация стремилась прийти к соглашению с Германией относительно конкретных и непосредственных целей советской внешней политики. Молотов заявил, что Советский Союз имеет претензии к Финляндии, которые не были удовлетворены мирным договором, заключенным в марте 1940 года. С Болгарией советское руководство стремилось иметь выгодные для себя отношения, подобно недавно установленным между Германией и Румынией, то есть хотело отправить в Софию военную миссию и заключить пакт о взаимной помощи. С Турцией Советский Союз желал без вмешательства третьей стороны достигнуть соглашения в вопросе о Дарданеллах, разрешение которого, по мнению советской стороны, должно было заключаться в создании сухопутных и авиационных баз в морских проливах. Наконец, Молотов проявил живой интерес к Греции, Румынии и Югославии и дал понять, что Советский Союз считает отнюдь не желательным длительное утверждение Германии на Балканах.

Двухдневные переговоры не закончились открытым разладом, но и не принесли положительных результатов. Каждая сторона придерживалась своего мнения и своих аргументов и не шла на уступки. 26 ноября советское руководство обычным дипломатическим путем направило ноту, в которой, ссылаясь на берлинские переговоры, уточняло высказывания Молотова относительно Болгарии, Финляндии и Дарданелл. В Берлине не торопились с рассмотрением этой ноты, и она так и осталась без ответа. Очевидно, визит Молотова только усилил в Гитлере убеждение в том, что русские будут переходить от одного требования к другому, и не склонны дать себя «отвлечь на восток».

Видимо, эти переговоры, а также нарастающие экономические проблемы рейха окончательно убедили Гитлера в неизбежности войны с Советским Союзом. Уже 18 декабря 1940 года появилась знаменитая директива № 21, ставшая основой плана по молниеносному разгрому СССР, вошедшего в историю под названием «Барбаросса».

В конце 1940 года итальянская группировка войск в Албании состояла из 9-й и 11-й армий, в составе которых было 16 дивизий (из них четыре горных и одна танковая), 2 отдельные механизированные, 2 кавалерийские бригады и один гренадерский полк, а также 9 отдельных батальонов. Итальянское командование экспедиционных войск в Албании дополнительно получило из Италии 7700 автомашин.

Развернутые греками в ходе войны Северо-Западная Македонская армия и Эпирское командование в Албании также усилились и имели в своем составе 16 дивизий (из них 14 пехотных и 2 кавалерийские) и 3 кавалерийские бригады. Кроме того, в январе 1941 года греческое командование получило в свое распоряжение 300 английских автомашин.

Инициатива по-прежнему продолжала оставаться в руках греческой армии.

В начале 1941 года итальянский фронт в Албании представлял что-то вроде древнеримского цирка, в котором выступали ведущие фашистские деятели. По распоряжению Муссолини девять министров, в том числе и министр иностранных дел Чиано, покинули свои посты в Риме, чтобы принять участие в войне с Грецией. Все они курсировали между Римом и фронтом и не были ни солдатами, ни министрами.

Затем на фронте появился сам Муссолини, считая, что своим присутствием он сможет «гальванизировать» деморализованные войска. Однако присутствие дуче не воодушевило солдат, которые не хотели сражаться за фашизм. Американский журналист Гервази писал, что один наудачу выбранный пленный итальянский солдат рассказал, что он был в Испании, Абиссинии и Франции и за все это время не сделал ни одного выстрела. Солдаты все чаще и чаще прикрепляли фотографии Муссолини к стенке возле своей койки и прокалывали их штыками. Они проклинали не одного только Муссолини, но и все, что было связано с фашизмом.

В январе 1941 года на Греческий фронт в срочном порядке были переброшены две роты новейших итальянских средних танков М13–40. Это были довольно маневренные однобашенные машины с 47-мм пушкой и экономичным дизельным двигателем. Всего на усиление 131-й танковой дивизии «Чентауро» были направлены 32 боевые машины из 4-го бронетанкового батальона. Однако плохая боевая подготовка танкистов и просчеты командования привели к уничтожению и этого подразделения.

1-ю роту 4-го танкового батальона почти полностью истребили в январских 1941 года боях в долине реки Войусса на севере Греции. Движение итальянских колонн затормозилось перед перевалом Клиссура. Первый взвод роты напоролся на установленные на шоссе мины, попал под огонь греческих пушек и не смог двигаться дальше из-за разрушенного моста. Все четыре танка взвода получили повреждения. Впоследствии в марте 1941 года 2-я рота 4-го танкового батальона принимала участие в атаках на высоту 731 в Северной Греции и потеряла два танка.

Несмотря на подкрепление фронта танками и министрами, успехов у итальянских войск по-прежнему не было. 13 января командующий итало-фашистскими войсками в Албании генерал Содду был уволен в отставку. Его сменил генерал Каваллеро.

В январе 1941 года обстановка на Греческом фронте стала столь катастрофической, что Гитлер решил силами до корпуса вступить в греческую провинцию Фракию через Болгарию. 19 января в Зальцбурге (бывшая территория Австрии) состоялась встреча Муссолини с Гитлером. Гитлер в течение приблизительно двух часов говорил о своей предстоящей интервенции в Греции. Однако Муссолини от помощи немцев в Албании и Греции отказался.

Греческое командование догадывалось, что рано или поздно Германия придет на помощь своему незадачливому союзнику, поэтому начальник греческого Генерального штаба генерал Папагос решил изгнать итальянцев из Албании, сбросив их в море. Наиболее ожесточенные бои развернулись между 16 и 23 февраля. Грекам удалось взять штурмом господствующие высоты у Тепелены, но, уступая в численности итальянцам (те уже имели в Албании 21 дивизию против 14), греки не смогли прорвать их оборону. Так как современной техники не хватало, обе стороны прибегали к кровопролитным рукопашным схваткам. В конце февраля греческое командование осознало, что его план провалился, и стало вести с англичанами переговоры о военной помощи.

Когда германское руководство узнало об этих переговорах, оно только решило еще быстрее форсировать свои приготовления.

Для подготовки агрессии против Югославии немцам даже не пришлось искать предлога. Путем оказания мощного давления на регента трона Югославии принца Павла его удалось заставить подписать «Антикоминтерновский пакт» вопреки воле большинства членов правительства и народа. Вслед за Болгарией 25 марта 1941 года правительство Цветковича-Мачека вынужденно присоединилось к пакту «Рим — Берлин — Токио» и согласилось на размещение немецких войск на территории Югославии. Но югославская делегация вернулась уже в другую страну. В день подписания пакта патриарх Сербской православной церкви Гаврило Дожич выразил протест регенту князю Павлу, а затем выступил по белградскому радио с призывом ко всем сербам (титульному населению Югославии) теснее сплотиться вокруг веры. 26 марта 1941 года в стране произошел бескровный военный переворот, организованный молодыми офицерами армии и ВВС от имени несовершеннолетнего короля Петра II. В результате подпись принца Павла была денонсирована и Югославия (де-факто, но не де-юре) вышла из лагеря стран, сочувствующих «оси». 27 марта правительство Цветковича-Мачека, предавшее национальные интересы страны, ушло в отставку. К власти пришло правительство генерала Душана Симовича, которое сначала ориентировалось на Британию, а затем и на СССР, с которым перед самым нападением Германии, в ночь на 6 апреля 1941 года решило заключить договор о дружбе. «На такое соглашение народные массы всегда возлагали большие надежды. Но было уже поздно»[15]. Взбешенный таким предательством Гитлер еще 27 марта отдал приказ о проведении кампании против Югославии и Греции. 28 марта 1941 года германское командование в спешном порядке приступило к разработке плана военной интервенции в Югославии («операция 25»). Югославия могла помешать осуществлению «плана Барбаросса», поэтому Гитлер «не хотел иметь в тылу будущего фронта необеспеченные позиции»[16]. По отношению к народам Югославии Гитлер высказался еще более определенно 27 марта 1941 года на совещании высшего командного состава вермахта. В рейхсканцелярии он сказал: «Я требую от вас с неумолимой беспощадностью раз и навсегда покончить с Югославией как с государством и как с нацией».

Однако замысел Гитлера не ограничивался захватом Югославии. В директиве главного штаба вооруженных сил фашистской Германии № 25 от 27 марта 1941 года ставилась задача в первую очередь «отрезать» крайнюю южную часть Югославии от остальной территории и захватить ее в свои руки в качестве базы для продолжения немецко-итальянского наступления против Греции. В целом эта операция получила название «Марита».

Правящие круги Англии вместо того, чтобы сосредоточить усилия на главном и решающем направлении — непосредственно против нацистской Германии, разбрасывали свои вооруженные силы для одновременного решения многих военно-политических задач. Они стремились удержать за собой захваченную Киренаику, отвоевать потерянные колониальные владения в Восточной Африке и захватить новые колонии. Они рассчитывали также удержать свои позиции в Ираке и Сирии и начать территориальные захваты в Греции для осуществления своих далеко идущих планов в Восточной и Юго-Восточной Европе.

Английские политические и военные руководители хорошо помнили, что в Первую мировую войну им удалось создать Салоникский фронт и удержаться в Греции, а тем самым и на Балканах. Такой же стратегический плацдарм на Балканах был нужен британцам и во Второй мировой войне для того, чтобы установить полный контроль за черноморскими проливами.

Однако в 1941 году стратегическая обстановка была совершенно иная. Нацистская Германия имела свободный выбор очередности стратегических ударов. Поэтому английский план оказания военной помощи Греции ограниченными силами в действительности был нереален.

Правящие круги Англии давно стремились превратить Средиземное море в «английское озеро». Как известно, они пытались осуществить это еще в 1915 году. Тогда Англия, пообещав России Дарданеллы, пыталась в то же время за ее спиной сама контролировать проливы. С этой целью англичане и организовали Дарданелльскую экспедицию, которая окончилась полным провалом и поражением их войск на полях Галлиполи, а их флота — в Дарданелльском проливе. Не менее ощутимое по своим последствиям поражение английские войска понесли в Греции в апреле — мае 1941 года.

Для британской империи, так же как и для Муссолини, катастрофа в Греции была удобным предлогом осуществить давно вынашиваемые планы более плотного контроля над Грецией.

К размещению войск в Греции британское руководство совместно с французскими союзниками готовилось еще в начале 1940 года. Главнокомандующий французскими армиями генерал Гамелен, 1 мая 1940 года сообщая премьер-министру Даладье свое мнение о плане операции в Средиземном море, писал: «Я полностью разделяю точку зрения адмирала Дарлана (командующего ВМС. — Примеч. авт.) на первостепенную важность территориальных захватов, которые он предусматривает произвести в Греции»[17]. При этом Гамелен особо подчеркивал, что этот план полностью согласован с английским адмиралтейством.

Следовательно, в своих планах по отношению к Греции «союзники отнюдь не выглядят невинными агнцами»[18]. Английские войска 31 октября 1940 года, всего через 3 дня после нападения фашистской Италии на Грецию, заняли в заливе Суда-Бей (восточнее Кании) лучшую гавань на острове Крит. Во время высадки английских войск в бухте Суды итальянским торпедным катерам удалось повредить английский тяжелый крейсер «Йорк». 20 мая 1941 года этот крейсер был добит и уничтожен немецкой авиацией.

В январе 1941 года английское правительство приказало генералу Уэйвеллу оставить в Киренаике минимальное количество войск и готовить к отправке в Грецию большую часть британских сил, находившихся в Египте. У командующего английской армией «Нил» О'Коннора тотчас же забрали почти все самолеты, оставив ему лишь одну эскадрилью истребителей. В феврале — марте произошла переброска английских войск из Египта в греческие порты Пирей и Волос.

В послевоенных мемуарах Черчилль утверждал, что английская экспедиция в Грецию была предпринята по просьбе Греции, которая потребовала осуществления гарантий, данных премьер-министром Чемберленом 13 апреля 1939 года. Однако Лиддел Гарт, например, утверждал другое: «22 февраля 1941 года в Афины прибыл Иден (министр иностранных дел Великобритании) в сопровождении внушительного штаба военных советников и заставил нового греческого премьер-министра принять предложение»[19].

Во время переговоров с Иденом и начальником английского Генерального штаба Джоном Диллом «греческие лидеры весьма сомневались, следует ли принять предложение английского правительства о вмешательстве, но Идену удалось уговорить их дать согласие, потому что он преувеличивал размер помощи, которую сможет оказать Англия»[20].

Военная помощь, предложенная Иденом, была столь внушительной, что греки соблазнились. Как бы то ни было, 24 февраля Греция приняла предложение Великобритании оказать ей военную помощь. Греческому правительству стало казаться, что их безопасность обеспечена. Однако греки были обмануты, и сделано это было чрезвычайно просто. Готовился цифровой материал, характеризующий размеры английской помощи Греции, рассказывал бывший советник английской делегации генерал Гинганд. Эти цифры «показались недостаточно хороши одному из помощников Идена, который составлял сводку. Он просил увеличить эти цифры настолько, что мне они показались сомнительными»[21]. Эти сомнительные цифры и были показаны греческому правительству.

На деле английская помощь оказалась весьма скромной. В Грецию из Египта были переброшены 6-я и 7-я австралийские и 2-я новозеландская дивизии, 1-я английская бронебригада (реально ее 3-й бронетанковый полк) из состава 2-й бронедивизии, артиллерийские и технические части. Всего, по данным бывшего начальника инженерных частей английской армии в Египте Рейнера, около 50 тыс. человек, а по данным известного английского военного писателя Фуллера — даже 57 тыс. человек. Британские экспедиционные войска были снабжены 137-мм и 94-мм орудиями, имели около 150 танков и бронетранспортеров, которые, по выражению американского журналиста Гервази, не стоили ни гроша, и 8 тысяч автомашин.

Относительно танков он был абсолютно прав. Основу 3-го бронетанкового полка составляли крейсерские танки А10.

Британская доктрина использования бронетанковых войск предусматривала применение специального класса боевых машин — так называемых крейсерских танков, предназначенных для осуществления глубоких танковых прорывов. Основной задачей крейсерских танков было осуществление рейдов по тылам противника, нарушение коммуникаций, уничтожение складов горюче-смазочных материалов и боеприпасов. По этой причине крейсерские танки имели слабое бронирование, но высокую скорость и большой запас хода. Остальные танки считались пехотными и имели мощное бронирование и небольшую скорость.

Танки А10 (с 40-мм пушкой или 94-мм гаубицей в башне) разрабатывались специалистами фирмы «Виккерс» в качестве пехотных, но из-за недостаточного бронирования — всего 23–30 мм они были признаны непригодными для этой роли. После пересмотра классификации они стали называться «тяжелыми крейсерскими Mk.II», но, по существу, ни для поддержки пехоты, ни для крейсерских операций не годились, так как максимальная скорость движения подобной машины составляла 36 км/ч.

Усиление брони было достигнуто путем укрепления на болтах накладных броневых листов на корпусе и башне (первое применение апплицированной брони).

Модификации танка А10 отличались вооружением: Мк. IIА впервые в британском танкостроении получил пулеметы BESA с воздушным охлаждением (два 7,92-мм пулемета), 30 машин из 175 выпущенных имели индекс Mk.IIACS и были вооружены 94-мм гаубицей и двумя пулеметами. Также британские войска активно использовали в целом удачные бронетранспортеры «Универсал Кэрриер» (вооружались пулеметами или 13,97-мм противотанковым ружьем «Бойс») различных модификаций.

Авиационная поддержка была чрезвычайно слабой. В самом начале кампании англичане послали в Грецию одну эскадрилью истребителей из старых бипланов типа «Гладиатор», совершенно непригодных для современного боя. Затем было послано еще шесть эскадрилий. Всего в семи эскадрильях насчитывалось 190 самолетов, из них на авиабазах самой Греции — 80 бомбардировщиков, 60 истребителей и 10 разведчиков, на острове Крит — 20 бомбардировщиков и 20 истребителей.

В послевоенных мемуарах Черчилль пытался уверить читателей, что «помимо нескольких авиаэскадрилий, посылки британской миссии и, возможно, нескольких символических воинских частей, мы ничего не могли предложить (грекам. — Примеч. авт.)»[22]. Но это утверждение не подтверждается другими английскими источниками.

50–57 тысяч британских солдат, высаженных в Греции, были не символические воинские части, а большая и лучшая часть британских сил в Египте. Правда, этих сил теперь было совершенно недостаточно, чтобы удержаться в Греции, как это удалось англо-французским союзникам в Первую мировую войну.

Английские войска посылались под флагом помощи греческому народу в борьбе с итальянским фашизмом. В действительности «английские войска были посланы в Грецию для того, чтобы закрепить английские позиции на Балканах…»[23]

Британское правительство принимало все меры к тому, чтобы втянуть в свои операции в Греции Турцию. Перед началом Второй мировой войны между Турцией и Англией был подписан военный пакт сроком на 15 лет. Президент Турции Исмет Иненю 1 ноября 1940 года подтвердил в парламенте, что союз с Англией прочен и непоколебим.

В Анкару 26 ноября 1940 года выезжал Иден. Перед поездкой Черчилль писал Идену: «Чрезвычайно важно, чтобы Турция немедленно начала драться»[24]. Английские политики всемерно стремились заполучить турок для того, чтобы и они «таскали каштаны из огня».

Однако турецкие правящие круги не оправдали надежд и тех денег, которые затратило на них британское руководство. В феврале 1941 года Иненю пригласил английскую военную миссию проинспектировать так называемую «линию Чакмака» на границе с Советским Союзом и укрепления в районе Дарданелл, построенные на английские деньги фирмой «Армстронг-Виккерс». В то же время Турция за спиной Англии заключила пакт о ненападении с нацистской Германией. Секрет раскрывался просто: Германия предложила Турции более, чем деньги. За один только нейтралитет германский посол в Турции Папен предложил турецким политикам Советскую Армению и Советский Азербайджан. Турецкие власти, завороженные мечтой хотя бы частичного возрождения Оттоманской империи, были готовы при благоприятной обстановке идти и на большее, чем нейтралитет. Кроме того, Папен не поскупился обещать Турции «жирные куски» британской колониальной империи.

Британские правящие круги твердо надеялись, что им удастся удержать стратегический плацдарм на Балканах. Они предприняли военную экспедицию в Грецию, имея достоверные сведения о том, что война против Советского Союза была уже решенным делом в Берлине. Поэтому английское правительство рассчитывало, что Гитлеру будет не до Греции.

Подготовка нападения нацистской Германии на Советский Союз помешала английским правящим кругам предусмотреть возможность ее агрессии против Греции и Югославии.

Английские политики не учли, что для нападения на Балканские страны у нацистов было больше возможностей, чем у германских империалистов в 1915 году. Тогда германские войска были связаны военными действиями на двух основных фронтах Первой мировой войны — французском и русском. В начале 1941 года такой благоприятной для английского командования ситуации не было.

28 марта 1941 года Гитлер сообщил обер-квартирмейстеру Генерального штаба сухопутных войск Паулюсу об окончательном решении вторгнуться в Югославию и Грецию «в качестве предварительного шага к вторжению в Россию»[25]. Паулюс пояснил смысл этого решения следующим образом: «Нашими целями в данном случае… было прежде всего иметь свободным „свое правое плечо“, когда мы нападем на Россию»[26]. Это означало, что военные действия на Балканах должны были «обеспечить южный фланг восточного похода…»[27]

Германское Верховное командование сосредоточило для интервенции против Греции и Югославии две армии: 2-ю на территории Австрии и 12-ю на территории Болгарии. 12-я наносила основной удар. На 6 апреля в ней были 18-й и 30-й армейские корпуса, а также 14-й и 40-й моторизованные корпуса (в некоторых документах указываются как танковые. — Примеч. авт.) — всего 17 дивизий, из них 4 танковые, 2 моторизованные и 3 горнопехотные.

Немцы так торопились начать операцию, что не дождались прибывавшие войска 1-й танковой группы генерал-полковника фон Клейста. 1-я танковая группа как оперативное объединение была введена в бой только 8 апреля 1941 года. Ее оперативно подчинили 12-й армии, а войска основательно реорганизовали. На 8 апреля 1 Тгр действовала на двух направлениях двумя группировками: 14-й моторизованный корпус (5 и 11 тд, 60-я моторизованная дивизия, 4-я горнопехотная дивизия) генерала фон Виттерсгейма и 11-й армейский (76, 198 пд) корпус должны были фронтально атаковать югославскую оборону с территории Болгарии и через город Ниш двигаться на Белград. 41-й моторизованный корпус (дивизия СС «Рейх» и элитный полк вермахта «Великая Германия») генерала танковых войск Рейнхарда действовал с территории Румынии и опять же 74 через Белград должен был двигаться на соединение с войсками 2-й армии вермахта.

40-й моторизованный корпус генерала Штумме (бригада СС «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер», 73 пд, 9 тд вермахта), подчиняясь напрямую 12 А, должен был действовать в Македонии и Северной Греции, а также пробиваться на соединение с итальянскими войсками в Албании.

18-й и 30-й армейские корпуса должны были сковать греческие силы на «Линии Метаксаса».

2-я армия вермахта должна была действовать с территории Австрии (49 мк, 51 и 52 ак) и Венгрии (46 мк), быстро захватить Словению и Хорватию и выйти к Адриатическому морю.

К 8 апреля силы немцев на Балканах достигли 32-х дивизий, в том числе 10 танковых и моторизованных.

Авиационную поддержку осуществлял 8-й воздушный корпус 4-го флота люфтваффе (свыше 1500 самолетов) и 11-й авиадесантный корпус.

Главной ударной силой новой германской операции опять стали бронетанковые войска. Как уже говорилось (на 16 апреля), 4 танковые дивизии получила 12-я армия вермахта. 5-я и 11-я танковые дивизии входили в 14-й моторизованный корпус вермахта, 18-й армейский корпус имел в своем составе 2-ю танковую дивизию, а 40-й моторизованный — 9-ю танковую дивизию. В состав 2-й армии вермахта входил 46-й моторизованный корпус, в котором в свою очередь находились 8-я и 14-я танковые дивизии.

31-й танковый полк 5-й танковой дивизии на 6 апреля 1941 года имел в своем составе 9 Pz.Kpfw.I, 40 Pz. Kpfw.II, 19 Pz.Kpfw.III(37), 32 Pz.Kpfw.III(50), 16 Pz.Kpfw.IV, 5 Pz.Bef. — всего 121 танк. 15-й танковый полк 11-й танковой дивизии насчитывал в своем составе 45 Pz.Kpfw.II, 25 Pz.Kpfw.III(37), 26 Pz.Kpfw.III(50), 16 Pz.Kpfw.IV и 14 Pz.Bef. — всего 126 боевых машин. 3-й танковый полк из 2-й танковой бригады, которая входила во 2-ю танковую дивизию, состоял из 45 Pz. Kpfw.II, 27 Pz.Kpfw.II(37), 44 Pz.Kpfw.II(50), 20 Pz. Kpfw.IV и 6 машин управления Pz.Bef. — всего 142 танка. 33-й танковый полк 9-й танковой дивизии имел в своем составе 9 Pz.Kpfw.I, 36 Pz.Kpfw.II, 22 Pz.Kpfw.II(37), 29 Pz.Kpfw.III(50), 20 Pz.Kpfw.IV и 10 танков управления — всего 126 боевых машин. 10-й танковый полк 8-й танковой дивизии насчитывал 49 Pz.Kpfw.II, 125 Pz.Kpfw.38(t) и 30 Pz.Kpfw.IV — всего 204 танка. 36-й танковый полк 14-й танковой дивизии имел 45 Pz.Kpfw.II, 16 Pz.Kpfw.III (37), 35 Pz.Kpfw.III(50), 20 Pz.Kpfw.IV, 8 командирских машин Pz.Bef — всего 124 боевых машины. Таким образом, для первого удара в распоряжении германской 12-й армии имелось 515 танков, а во 2-й — 328 танков. И это, не считая многочисленных бронеавтомобилей и бронетранспортеров!

Кроме танков и бронеавтомобилей в германских войсках имелось несколько десятков штурмовых и самоходных орудий, которые обеспечивали огневую поддержку бронетанковых, пехотных и горных соединений.

В боях против Греции и Югославии в апреле — мае 1941 года участвовали 184, 190-й и 191-й дивизионы 75-мм штурмовых орудий StuG III Ausf. F-D (no 18 единиц в каждом), 16-я батарея штурмовых орудий элитного полка вермахта «Великая Германия», а также отдельная батарея моторизованной бригады СС «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер».

Забегая вперед, я расскажу историю их применения. 190-й дивизион был придан 5-й горной дивизии и вместе с 85-м саперным батальоном уничтожал полевые укрепления. Позже дивизион участвовал в боевых действиях в районе Комотини — Коанти. 12 апреля его придали 2-й танковой дивизии вермахта.

191-й дивизион, под командованием майора Хоффманн-Шёнборна, входил в состав 18-го армейского корпуса. В бою с греческим отрядом дивизион потерял одно орудие. Боевой путь этой части прошел через Ларису и Салоники.

124-й дивизион, дислоцировавшийся в Познани и Вжесьне — Варгетау (Польша), после начала боевых действий был в спешном порядке переброшен на территорию Югославии (Хорватия). В конце апреля 1941 года дивизион вернулся назад в Польшу.

47-мм истребители танков Panzerjaeger I применялись в составе 3-й и 5-й рот 5-го батальона тяжелого вооружения бригады СС «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер» (по 9 единиц в каждой роте). Командиром 3-й роты был оберштурмфюрер СС Принц, а 5-й ротой командовал гауптштурмфюрер СС Ханрайх.

Повзводно машины рот были приданы разведывательному батальону и боевым группам соединения, которые действовали в составе войск, прорывавшихся для соединения с итальянской группировкой в Албании.

Также в составе германских войск имелись 150-мм САУ sIG33 на базе легкого танка Pz.Kpfw.I Ausf.В (всего этих неуклюжих машин было выпущено 38). По 6 таких самоходок вошло в состав некоторых танковых дивизий вермахта, в том числе и тех, что действовали в Югославии и Греции.

Наряду с армейскими соединениями и частями в боях против армий Югославии и Греции должны были принять участие войска СС — по существу добровольческие боевые организации с очень высокой мотивацией на успех.

28 марта дивизия СС «Рейх» была переброшена из французского Везуля на юго-запад Румынии, в Тимишоару. В ходе форсированного марша, продолжавшегося менее недели, давно наметившееся противостояние «вермахт — войска СС» обрело законченно уродливые формы. Командир 11-го пехотного полка СС (бывшего «Тотенкопф») воспринимал как личное оскорбление обгон своей едва плетущейся по шоссе и растянувшейся на многие километры автоколонны подразделениями вермахта. После очередного обгона он остановил армейскую колонну, приказал положить под передние скаты головного грузовика дисковидные противотанковые мины и поставил вооруженный эсэсовский пост. Аналогичный этому эпизод, ставший предметом разбирательства в штаб-квартире рейхсфюрера Гиммлера, едва не закончился перестрелкой между эсэсовцами и армейскими частями.

Но как бы то ни было, взаимодействовать вместе войскам СС и солдатам вермахта пришлось. Дивизия СС «Рейх», как уже говорилось, действовала в составе 41-го моторизованного корпуса вермахта, а бригада СС «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер» — в составе 46-го моторизованного корпуса.

5 апреля германские войска заняли районы выжидательных позиций в готовности к нападению на территорию Греции.

По плану английского командования, греческие части должны были продолжать удерживать фронт против итальянских войск на западе и, кроме того, оборонять укрепления, защищавшие Салоники с севера и северо-востока вдоль болгарской границы (так называемая «линия Метаксаса»), где располагалось около 70 тысяч человек. Задача британских войск состояла в прикрытии линии, идущей параллельно югославской границе от Салоникского залива до Флорины, причем на эту линию основные силы английских войск не выдвигались. Британское командование выжидало, надеясь, что Турция, напав на Болгарию, прикроет правый фланг английских войск и тем самым позволит им оставаться во втором эшелоне.

Непосредственно перед началом агрессии югославскому и греческому командованию удалось договориться о совместных действиях против немцев. Во время переговоров в местечке южнее населенного пункта Битоль (Монастир) было решено, что югославы в случае наступления немецких войск преградят им путь по долине реки Струмица, чтобы обеспечить греческие позиции между реками Вардар и Струма, и что оба государства будут совместно вести наступления против итальянцев в Албании. Югославия согласилась с 12 апреля четырьмя дивизиями принять участие в наступлении с северной границы Албании и хотела также присоединиться к наступлению против греков севернее Охридского озера. Однако вскоре эти соглашения оказались совершенно бесполезными.

^{Обстановка на Балканах на 6 апреля 1941 года}

6 апреля 1941 года 12-я немецкая армия без объявления войны перешла в наступление и начала военные действия в Югославии и Греции.

В целом вторжение осуществлялось с территорий Австрии (территория рейха), Италии, Венгрии, Румынии, Болгарии и Албании. Одновременно с пересечением нацистских войск югославской границы около 500 немецких бомбардировщиков в сопровождении 250 истребителей утром 6 апреля совершили варварскую бомбардировку Белграда, в результате которой город был сильно разрушен и погибло много его жителей.

Основной замысел немцев состоял в том, чтобы силами 40-го моторизованного корпуса прорваться в направлении Скопле (Скопье), Штип (Югославия), а силами 18-го корпуса на Салоники; причем в директиве № 25 главного штаба вооруженных сил Германии имелось указание, что 18-й армейский корпус также «может сделать заход через югославскую территорию». Части 30-го армейского корпуса получили задачу действовать по северному побережью Эгейского моря. Немцы хотели разрезать единый фронт югославов и греков.

Как ни странно, но у югославского командования тоже был свой план. Замысел королевского штаба сводился к тому, чтобы оборонять восточную и северную границы и во взаимодействии с греческими войсками нанести удар по итальянским армиям в Албании. Две дивизии должны были захватить итальянский порт Задар. Для этого развертывались три армейские группы. Самая боеспособная 3-я армейская группа (войска 3-го военного округа, 5-й и 3-й армий) развертывалась у болгарской границы и у северной границы Албании, между Железными Воротами и рекой Драва в районе Барча предполагалось развернуть 2-ю армейскую группу (6, 1, 2 А), далее на запад до Рисеки (Фиуме) развертывалась 1-я армейская группа (7, 4 А).

Югославская армия могла противопоставить немцам 17 пехотных дивизий, 3 кавалерийские бригады, горные части 28 отдельных полков и около 120 танков и САУ. Основным вооружением являлась 7,92-мм югославская винтовка образца 1924 года (чешский вариант ZB «Маузера», производившийся по лицензии в Югославии). Артвооружение было разномастным. Вообще к началу войны в армии наблюдалось полное отсутствие стандартизации. Так, на вооружении состояли стальные каски разных моделей, а обмундирование выпускалось разных цветов. Офицеры, например, носили форму полевого серого цвета, тогда как нижние чины — светло-серую или коричневатую хаки — сербскую форму времен Первой мировой войны. Всю эту разносортицу дополнила мобилизация и формирование 13 новых резервных дивизий.

Основу югославских бронетанковых войск составили 38 танков «Рено» FT-17 и 9 купленных в 20-е годы «Рено» NC-2, которые были сведены в 3 отдельные танковые роты, находившиеся в Загребе, Сараево и Белграде. 1-й и 2-й батальоны должны были быть укомплектованы новыми французскими танками «Рено» R-35. Однако было получено только 54 новые машины для 1 отб. 2-й и 3-й батальоны (последний предполагалось укомплектовать польскими танками 7ТР или советскими БТ-7) так и не были сформированы.

Кавалерия имела на вооружении несколько французских броневиков «Уайт-Лаффли» и планировала заказать в Чехословакии 200 37-мм танкеток S-1d. Однако из-за распада этой страны удалось получить только 8 машин на один эскадрон.

Сухопутные силы югославской армии поддерживали около 416 самолетов, в основном устаревших конструкций.

В составе военно-морского флота Югославии имелись: 1 легкий крейсер, 4 эсминца, 6 миноносцев, 3 подводные лодки и 8 торпедных катеров.

Каких-либо крупных источников пополнения вооружений и боеприпасов у югославской армии не было. Подписав договор с СССР, югославы запросили помощи советского правительства, но наше руководство, боясь осложнения отношений с Германией, реальной помощи не оказало.

Кроме немцев в агрессии против Югославии участвовала Италия, а с 11 апреля — и Венгрия (в боях принимала участие 3-я венгерская армия в составе 4, 5-го и Мобильного корпусов — 8 бригад). Итальянское участие ограничивалось продвижением 2-й армии вдоль Адриатического побережья и вдоль материка для захвата словенской столицы Любляны, а также действиями 9-й армии, направившейся из Албании на север и соединившейся со 2-й армией в районе города Рагузы (ныне город Дубровник).

Боевое расписание итальянских вооруженных сил во время проведения югославской кампании (на 6 апреля 1941 года) было следующим. В состав 2-й армии входили 5-й (пд «Бергамо» и «Ломбардия»), 6-й (пд «Сассари», «Фриули» и «Ассьетта») и 9-й (пд «Ре», «Изонцо», «Равенна», а также 3-я альпийская боевая группа из двух альпийских батальонов и горного артдивизиона) корпуса, Моторизованный армейский корпус (пд «Пасубио» и «Торино» и приданные им подразделения), Подвижной корпус кавалерии в составе трех дивизий (1, 2, 3 пдк), части речной и крепостной полиции, а также пограничной стражи. Кроме этого в боевых действиях принимало участие Командование области Цара (3 пулеметных батальона, батальон берсальеров, штабной артиллерийский дивизион, саперный батальон, рота «чернорубашечников», части королевской финансовой гвардии (контрразведка. — Примеч. авт.), королевских карабинеров и королевского военно-морского флота.

Ударной силой этой группировки были подвижные дивизии, по существу механизированные дивизии кавалерии, которые иногда именуют по-итальянски — «Челере» («Celere» — конная). По штату 1940 года подобное соединение включало по 2 кавалерийских полка (по 4 кавалерийских и 1 пулеметному эскадрону в каждом), полк берсальеров (3 батальона), артиллерийский полк, легкую танковую группу, танкоистребительную роту, роту берсальеров-мотоциклистов и саперную роту. Всего в подобной дивизии насчитывалось 7750 военнослужащих всех воинских званий, 2012 лошадей, 165 легких пулеметов, 78 тяжелых пулеметов, 8 20-мм зенитных орудий, 8 47-мм противотанковых орудий, 24 артиллерийских орудия разных калибров, 61 легкая танкетка семейства L3, 641 самодвижущийся экипаж, 431 мотоцикл, 2565 велосипедов. Таким образом, получается, что в трех подвижных дивизиях было не менее 180 легких танкеток и бронеавтомобилей.

Из войск 9-й армии итальянцев, дислоцированных в Албании, в боях против югославов участвовали 14-й (пд «Апулия», с 14 апреля пд «Фиренце») и 17-й (пд «Мессина», «Марке», подразделения тд «Чентауро») армейские корпуса, а также соединения сектора «Либражд» (пд «Ареццо», «Фиренце», «Пинероло», альпийская дивизия «Куэнензе»). Несколько позже были введены в бой подразделения танковой дивизии «Литторио».

Если оценивать силы противоборствующих сторон в условных дивизиях, получается, что 50 дивизиям стран «оси» (24 немецкие, 23 итальянские и 5 венгерских) противостояло 28 югославских соединений.

Фактически югославская армия (три группы армий, а также войска приморских и приграничных областей) была разгромлена за 7 дней. В первые дни войны королевские войска без особого успеха непрерывно атаковали, стремясь удержать единый фронт обороны с греками. Когда резервы иссякли, наступил коллапс. Правительство и Верховное командование находились в полной растерянности, а действия Генерального штаба и высших штабов не давали никаких результатов. Командующих югославскими армиями генералов Цуковца и Недича, не сумевших организовать отпор немецким войскам, обвинили в предательстве.

1-я танковая группа генерал-полковника Эвальда фон Клейста двинулась из района Софии и, сломив ожесточенное, но непродолжительное сопротивление 5-й югославской армии, 9 апреля захватила город Ниш. После этого 11 тд продолжила наступление на Белград, а 5 тд повернула на юг. Войска армии Югославии в Македонии были разбиты еще в первые дни войны. 7 апреля немцы захватили Скопле, Штип и Велес.

2-я германская армия генерал-полковника барона Максимилиана фон Вейхса начала наступление на Югославию без обычного занятия исходного положения, прямо из района сосредоточения в Граце, на юге Австрии. 49-й горнопехотный и 51-й армейский корпуса быстро прорвались через линии приграничной обороны 7-й и 4-й армий югославов (1-я группа армий) и двинулись на Загреб, столицу Хорватии. Город пал 11 апреля. Противостоявшие здесь немцам соединения югославской армии практически не оказывали сопротивления, так как военнослужащие хорваты (основной личный состав) не желали сражаться. 15 апреля сложила оружие 2-я югославская армия. Немцы потеряли здесь всего 558 человек, из них убитыми 151. На день раньше с поста главнокомандующего сухопутной армией подал в отставку генерал Симович. Скорее всего на его решение, повлияло взятие Белграда.

12 апреля 1941 года отделение мотоциклистов СС под командованием гауптштурмфюрера (капитана) СС Фрица Клингенберга без какого-либо сопротивления со стороны югославов захватило столицу страны.

В ежедневных записях начальника Генерального штаба сухопутных войск Германии генерал-полковника Франца Гальдера за 13 апреля 1941 года (воскресенье, Пасха) есть несколько строк, посвященных овладению югославской столицей в ходе скоротечной Балканской кампании: «…11-я танковая дивизия (из группа Клейста) сегодня утром в 6.32 вступила в Белград, после того как еще ночью офицерский дозор из полка „Великая Германия“ переправился через Дунай и занял здание военного министерства…»

Действиям офицерского дозора вряд ли должен был уделять внимание один из высших военачальников вермахта. Значит, в тот день что-то сильно разволновало педантичного и пунктуального генерала. Отметим, что взаимоотношения между армией и войсками СС были далеко не безоблачны. Обе составляющие военной мощи Германии ревниво и завистливо относились к успехам друг друга.

А повод для ликования у войск СС тогда, несомненно, был. Ибо столицу Югославии принудил к капитуляции всего один офицер — гауптштурмфюрер СС (капитан) Фриц Клингенберг. К тому времени служебный путь Клингенберга укладывался практически в одну строчку — закончил школу СС в Бад-Тельце и командовал 2-й ротой мотоциклистов разведбатальона дивизии СС «Рейх». В апреле 1941 года его подразделение обеспечивало прикрытие флангов в полосе наступления армейского полка «Великая Германия». Действуя в отрыве от основных сил своей дивизии, Клингенберг совершил глубокий рейд и практически в одиночку 12 апреля 1941 года взял город.

События развивались следующим образом. Клингенбергу удалось найти неповрежденный отступающей югославской армией мост через Вршацкий канал, переправиться на другой берег и к вечеру 11 апреля захватить город Алибунар, представляющий собой в то время важный центр коммуникаций. Несмотря на наступавшие сумерки, гауптштурмфюрер решил продолжить движение вперед и, преодолев на одном дыхании еще тридцать с лишним километров, проскочив через поселки Владимировац и Бан, а также Н. Село, к полуночи вошел в город Панчево.

На следующий день Фриц Клингенберг, хотя его солдаты и устали, двинулся дальше. Теперь стремительному продвижению отряда гауптштурмфюрера мешали водные преграды — реки Тамиш и Дунай, через которые не было переправы. Однако Клингенберг не стал дожидаться прибытия инженерных частей германской армии с десантно-переправочными средствами. Ему повезло — на берегу реки нашлась брошенная моторная лодка. Обнаруженное плавсредство было в плохом состоянии, но Клингенберг решился на оправданный в данной ситуации риск и вместе с добровольцами (в лодку вошло только десять человек) сумел перебраться на правый берег Дуная.

Переправившись, Клингенберг со своими бойцами двинулся к столице Югославии. К удивлению разведчиков, югославы не оказали никакого сопротивления, хотя германское посольство в Белграде было окружено разгневанными горожанами. Капитан приказал своим бойцам стрельбой в воздух разогнать толпу, и несколько автоматных очередей быстро рассеяли собравшихся белградцев.

Войдя в немецкую миссию, Клингенберг по телефону связался с мэром города и потребовал от изумленного градоначальника подписать акт о капитуляции, угрожая в противном случае мощным авиаударом пикирующих бомбардировщиков. Это был чистой воды блеф, поскольку Клингенберг не имел радиосвязи с частями люфтваффе. Руководство югославской столицы, однако, этих деталей не знало и, опасаясь разрушения города, подписало капитуляцию.

Рано утром в Белград вступили солдаты и офицеры передового отряда 11-й танковой дивизии из группы Клейста, полагая, что именно они будут первыми в очередной европейской столице, склонившейся перед вермахтом. Можно легко представить разочарование танкистов и то торжество, которое царило в штабе и частях дивизии СС «Рейх» после того, как выяснилось, кто же на самом деле взял Белград.

За свой неудержимый рывок и захват практически на одной дерзости столицы европейского государства Клингенберга наградили высшей наградой Третьего рейха — Рыцарским крестом.

Впоследствии в годы Второй мировой войны Фриц Клингенберг сделал успешную карьеру, став командиром 17-й панцер-гренадерской добровольческой дивизии СС «Гетц фон Берлихинген», и погиб в бою за несколько дней до окончания войны.

Итальянцам тоже очень хотелось принять участие в разделе Югославии; с другой стороны, они боялись повторения «греческого фиаско». Поскольку формально Югославия и Италия не находились в состоянии войны, войскам (итальянским) разрешили применять оружие только в ответ на явные атакующие действия югославов. 11 апреля, когда признаки агонии Югославии были налицо, началось итальянское вторжение. Пехоту поддерживали танки М13–40 из 4-го танкового батальона, спешно переброшенные на север Албании, и танкетки L3 из танковой дивизии «Чентауро». В этот день 22 итальянских танка пересекли реку Пронь. Югославы немедленно открыли по колонне огонь, итальянцы сразу потеряли 11 танкеток и 2 средних танка. Вторая волна атакующих ударила во фланг и смяла оборону югославов. Путь дивизии «Чентауро» в Черногорию был открыт. Во главе колонны шли 12 танков М13–40.

12 апреля итальянцы, не встретив сопротивления, заняли столицу Черногории — Подгорицу.

Танки дивизии «Литторио», в числе которых было и пять М13–40 33-го полка, вошли в Югославию с северо-запада. Соединение пересекло итало-югославскую границу 12 апреля в районе Суссы. Встречая минимальное сопротивление, итальянцы 17 апреля достигли Далматинского побережья в районе Рагузы (ныне — Дубровник).

17 апреля в 09.30 новый командующий сухопутными войсками Югославии генерал Калафатович приказал всем армейским группам и армиям на всех фронтах выслать парламентеров к противнику для переговоров о перемирии. Приказ был выполнен и организованное сопротивление прекратилось. 17 апреля в 03.25 в Белграде был подписан договор о перемирии, который предусматривал безоговорочную капитуляцию югославских вооруженных сил и должен был вступить в силу с начала следующих суток.

18 апреля для Югославии все было кончено. Армия была разгромлена. В плен попало 1500 офицеров и 224 тыс. солдат югославской армии, после прекращения всех боев их число увеличилось до 344 тыс. человек. Страна распалась на отдельные территории. Хорватия была провозглашена независимым государством. Италия получила Южную Словению, побережье Далмации, Черногорию и присоединило Косово к Албании. Македония досталась Болгарии, а Банат — Венгрии. Остальные территории оккупировали германские войска.

Между тем Греция продолжала сопротивление, раз за разом отражая атаки 12-й армии вермахта под командованием генерал-фельдмаршала Зигмунта Вильгельма Листа.

На Салоникском фронте греки отбили первый натиск германских войск. Атака на Руппельском перевале против «линии Метаксаса» (оборонительная линия инженерных сооружений на греческо-болгарской границе, оборонялась Восточно-Македонской греческой (2-й) армией. — Примеч. авт.) была предпринята 125-м пехотным полком и захлебнулась под сосредоточенным огнем оборудованных в скалах огневых точек. Вот несколько донесений штаба 12-й немецкой армии Генеральному штабу сухопутных сил: 6 апреля — «греческие войска оказывают упорное сопротивление на своих оборонительных позициях»; 7 апреля — «греки оказывают чрезвычайно упорное сопротивление, особенно на заранее подготовленных оборонительных позициях. Гарнизоны ДОТов сопротивляются до последнего человека»; 8 апреля — «в проходе Руппель и восточнее греки продолжают упорно сопротивляться».

Однако 18-му армейскому корпусу немцев в конце концов удалось преодолеть греческую оборонительную линию. Тут сыграла ключевую роль 6-я горнопехотная дивизия генерал-майора Фердинанда Шернера, совершившая переход через покрытый снегом кряж и пробившаяся в том месте, которое греки считали неприступным. Вечером 7 апреля была перерезана железная дорога на Салоники — основная магистраль снабжения 2-й греческой армии. В это время 2-я танковая дивизия немцев броском через югославскую территорию обошла «линию Метаксаса» с запада, а 30-й армейский корпус атаковал правый фланг греческой группировки. 9 апреля немцы вошли в Салоники, и на следующий день окруженная 2-я греческая армия сложила оружие.

В это время основная группировка английских войск перебрасывалась на фронт из районов Волоса и Афин. На английском участке фронта развернулись: на р. Вардар — части 1-й бронебригады (3-й танковый полк), а на реке Вистрица — новозеландская дивизия. Левый фланг англичан прикрывали 12-я и 20-я греческие пехотные дивизии, а правый фланг предполагалось прикрыть греческими войсками на «линии Метаксаса».

Английское командование, выбирая себе участок фронта за Центрально-Македонской греческой армией по границе с Югославией и во втором эшелоне, считало, что это наиболее безопасный район, поскольку до 6 апреля на территории Югославии германских частей не было.

Таким образом, продвижение немецких войск через территорию Югославии застало английское командование врасплох. Спешная переброска английских войск из Волоса и Афин на север производилась в разгар германского наступления в Югославии.

Между тем прорыв и марш через Югославию 40-го моторизованного корпуса, подчиненного Листу, способствовал окружению в Южной Албании греческих войск. Затем 40 мк с приданной 5 тд из группы Клейста двинулся в Северную Грецию.

Быстрое продвижение немецких войск из 40-го моторизованного корпуса продолжалось вплоть до Клиссурского перевала, надежно охраняемого греческой пехотой. Узкие горные дороги и тропы явились для немцев значительным препятствием — оккупанты то и дело натыкались на дорожно-заградительные посты или же подвергались смелым вылазкам со стороны греческих отрядов. Немецкие войска были вынуждены создать специальные ударные группы для засылки в тыл неприятелю — они должны были проникнуть туда обходными горными тропами, но с наступлением темноты связь поддерживать было практически невозможно. Наступление было отложено до следующего утра, когда при поддержке мощного артобстрела из 88-миллиметровых орудий эсэсовская пехота начала штурм перевала. В какой-то момент штурмбаннфюрер СС Курт Мейер и бойцы его разведбатальона, принадлежавшего бригаде СС «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер», оказались застигнуты врасплох сплошным ружейным огнем греков — и успех немецкого наступления оказался под вопросом. Однако Мейер сумел-таки «взбодрить» своих бойцов и заставить их выйти из укрытия — для этого он положил у них за спиной гранату с выдернутой чекой. Эта мера воздействия оказалась весьма эффективной — эсэсовские солдаты сочли греков все-таки меньшим злом и, устремившись вперед, словно бегуны-спринтеры, штурмом захватили неприятельские позиции. К вечеру 14 апреля перевал был взят, а вместе с ним и значительное число военнопленных. 15 апреля под проливным дождем бойцы «Лейбштандарта» взяли высоты вокруг ключевого городка Кастарии, а во второй половине того же дня в их руки перешел и сам город. В плен попало около 11 тысяч греков. За проявленное мужество и героизм Курт Мейер по прозвищу «Танк» был награжден «Рыцарским крестом» (ордена «Железного креста»).

К 20 апреля 1941 года бригада СС вместе с частями вермахта овладела перевалом Метсовон и перерезала пути отступления 16 греческим дивизиям. В тот же день 1-я (Центрально-Македонская) армия греков капитулировала. Акт сдачи прошел торжественно, офицерам-грекам разрешили оставить холодное оружие. По всему было видно, что не за горами и капитуляция всей греческой армии. Все теперь зависело от позиции британцев.

Англичане пытались занять оборону от горы Олимп до городов Эдесса и Флорина, но не успели. В районе юго-восточнее Флорины находились незначительные силы: 3-й танковый полк и некоторые части австралийской дивизии. Немецкие войска, быстро продвигаясь из Югославии на юг, шли по долине реки Вардар. Они уже взяли Салоники через недостаточно защищенный английский участок фронта. На правом крыле фронта к городку Флорина приближалась группа войск в составе одной пехотной, одной моторизованной и двух танковых дивизий; на левом крыле — к Олимпу продвигалась группа войск в составе двух горнопехотных дивизий и одной танковой дивизии.

С 14 апреля 1941 года германские войска вошли в боевое соприкосновение с английскими частями. Части 1-й английской бронебригады не смогли выдержать натиска трех немецких дивизий. Британские войска после нескольких столкновений с немецкой 5-й танковой дивизией начали поспешное отступление к морю.

Греческие войска в Албании оказались под угрозой изоляции и 12 апреля вынуждены были тоже начать отход. Это позволило немецким войскам соединиться с итальянскими частями, действовавшими в Албании в условиях фактического окружения. Только после отхода греков итальянцы начали их преследование.

В конце марта 1941 года 9-я и 11-я итальянские армии в Албании были доведены до 20 пехотных, 4 альпийских и двух танковых дивизий («Чентауро» и «Литторио»), 6 отдельных механизированных полков и 13 отдельных батальонов.

Боевое расписание итальянской армии на 6 апреля 1941 года было следующим (имеются в виду соединения и части, принимавшие участие в боевых действиях против греков. — Примеч. авт.): в 9-й армии 3-й (пд «Венеция», «Ареццо», «Таро», «Форли») и 16-й (пд «Пьемонте», «Парма», альпийская дивизия «Тридентина») армейские корпуса; в 11-й армии 4-й (пд «Каччатори деле Альпи», альпийская дивизия «Иустерия»), 8-й (пд «Кальяри», «Сиена», «Бари», «Пинероло»), 25-й (пд «Сфорцеска», «Феррара», «Модена», «Бреннеро» и «Лупи ди Тоскана», альпийская дивизия «Юлия») и Особый (пд «Кунео», «Аккуи», Особая альпийская дивизия) армейские корпуса. В резерве находились пехотная дивизия «Апулия» и альпийская дивизия «Кунеэнзе», а также подразделения бронетанковой дивизии «Чентауро». Существовал также особый резерв всей группировки итальянских войск в Албании — пехотные дивизии «Казале» и «Фиренце».

После череды поражений от греков итальянцы вели себя относительно тихо, постепенно наращивая группировку войск и ожидая своего часа после немецких военных успехов.

А британские войска гордо и благородно, как и присуще представителям этой нации, продолжали отступать из Греции.

Штаб 18-го немецкого армейского корпуса 14 апреля сообщил командующему 12-й армией, что англичане бежали, бросив заранее подготовленные оборонительные позиции в дуге реки Вистрица и юго-восточнее Верия. Уже 15 апреля, по данным штаба 18-го корпуса, английское командование приступило к погрузке своих войск на суда в портах Пирей и Волос.

Отступление прикрывали британские танкисты из 3-го танкового полка. 17 апреля они сражались под городом Триккала, позднее, подобно спартанцам царя Леонида, обороняли исторический Фермопильский проход. Большинство боевых машин было утрачено из-за технических повреждений и недостатка топлива. Бросая технику, англичане отступали к портам.

Черчилль впоследствии оправдывал английское командование и поражение английских войск в Греции тем, что якобы «началось разложение в 12-й и 20-й греческих дивизиях, и они больше не могли играть существенной роли. С тех пор наши экспедиционные силы находились в одиночестве»[28]. В действительности произошло другое: 14 апреля командующий греческими войсками в Албании, убедившись, что его правый фланг обошли германские войска с участка английского фронта, а британские войска обратились в бегство, был вынужден запросить перемирия. После беспорядочного отступления британских войск греческие Эпирская и Северо-Западная Македонская армии попали в окружение и 21 апреля капитулировали[29].

23 апреля 1941 года был подписан акт о капитуляции всей греческой армии перед германскими войсками. Но уцелевшие части национальной армии вместе с англичанами продолжали отходить на юг страны.

26 апреля, за 3 дня до захвата южных гаваней, немцы выбросили парашютный десант (6-я рота 2-го батальона 2-го парашютного полка 7-й воздушно-десантной дивизии 11-го авиадесантного корпуса) для овладения Коринфом. В это время английские войска проходили через Афины к пунктам погрузки на суда. Группе парашютистов под командой лейтенанта Г. Тейзена была поставлена задача — захватить мост через Коринфский канал. Германской армии было необходимо помешать отходу британских сил и вместе с тем сохранить эту важнейшую переправу.

Операция началась 26 апреля 1941 года. В 05.00 планеры были подняты с аэродрома Ларисы, расположенного почти в 200 км от цели. Германские парашютисты беспрепятственно совершили приземление у Коринфского канала. Место выброски парашютистов прикрывали с воздуха истребители. Транспортные самолеты с войсками пролетали через кольцо истребителей и сбрасывали парашютистов в середине зоны. Парашюты каждой части были различных цветов, чтобы приземляющиеся солдаты могли быстро присоединиться к своим подразделениям.

Через 2 часа после вылета под плотным огнем британских и греческих солдат высадившиеся прямо на мост и примыкающую к нему территорию северного и южного берегов канала десантники смогли обезвредить большую часть зарядов, уже заложенных в основание моста королевскими саперами. Однако в разгар боя случайный снаряд из британской легкой зенитки «Бофорс» угодил в штабель ящиков с еще не размещенной взрывчаткой. Взрыв уничтожил и мост, и значительную часть германских парашютистов.

Казалось, что судьба десанта уже решена, но в это время начали прибывать планеры с подкреплением. Уцелевшие немецкие егеря заняли позиции между южной оконечностью полуразрушенного моста и отступающими британскими частями. Раненый при взрыве, но оставшийся в строю лейтенант Тейзен сумел убедить одного из британских офицеров из еще не переправившихся через канал частей экспедиционного корпуса, что его рота — авангард дивизии, поддерживаемой соединением пикирующих бомбардировщиков. «Во избежание бесполезного кровопролития» около 2000 английских новозеландских, австралийских и греческих солдат сдались… неполной роте парашютистов.

Немецкие бронетанковые соединения продолжали продвигаться вперед, «воюя» в основном с местностью, а не с сопротивляющимся противником. Проблемы преодоления танками труднопроходимых препятствий подробно освещены в следующем боевом донесении командира 1-го батальона 3-го танкового полка 2-й танковой дивизии вермахта:

«До 09.00 15 апреля 1941 года батальон выдвигался в составе полка из района Джидды (около 35 километров юго-восточнее Эдессы) в Катерини, следуя за пехотной бригадой, артиллерийскими и саперными подразделениями, мостовым парком и службой продовольственного снабжения. Передовые подразделения прибыли в район Катерини. Около 09.00 часть получила приказ двигаться вперед. Полк, которому из управления дивизии давали указания по средствам связи, с большими трудностями выполнил поставленную задачу. Самоходная техника прошла испытание на прочность: броня оказалась крепче защитных крыльев и решеток грузовых машин.

В 14.30 в Катерини прибыл командир полка. Первый батальон был придан ударной группе полковника Балка, в состав которой входили 1-й батальон 3-го танкового полка, 2-й батальон 304-го мотопехотного полка, 2-й мотоциклетный батальон и 74-й артиллерийский полк. Задача ударной группы заключалась в захвате н/п Панделеймон, железной дороги до Платамоноса и прорыве к Темпиталу. Второй мотоциклетный батальон занял позиции севернее цитадели Панделеймона. В 18.00 танками была проведена атака крепости. Батальон располагался в 1200 метрах от цитадели и обеспечивал прикрытие огнем легких взводов батальона. При использовании только проселочной дороги легкие танковые взводы были единственной возможностью захватить эту крепость. Подобная попытка была полностью провалена, так как все 5 танков Pz.Kpfw.II из легкого танкового взвода лишились своих гусеничных лент непосредственно перед линией обороны противника. После наступления темноты командир взвода оставил танки и вернулся в батальон вместе с экипажами, снятым вооружением и оборудованием. 5 танков Pz.Kpfw.II остались перед баррикадными заграждениями противника и были недоступны обеим сторонам.

При атаке танков оборона огрызалась огнем пулеметов и мощным заградительным огнем артиллерии и минометов. Однако наш батальон не понес ни одной потери.

В 09.00 16 апреля 1941 года батальон во взаимодействии со 2-й ротой 2-го мотопехотного полка возобновил атаку укреплений. В то же время 2-й батальон 304-го мотопехотного полка и 2-й мотоциклетный батальон также атаковали крепость. Подразделения наступали на фланговые позиции противника в горах, продвигаясь по направлению к н/п Скотина.

Атака имела успех. В результате наезда на разбросанные по всей местности мины 1-я рота потеряла один и 3-я рота два танка. 2-я усиленная рота без потерь достигла железной дороги. С этого момента дальнейшее продвижение было блокировано, так как противник взорвал железнодорожный тоннель. Также невозможно было продвигаться, форсируя водную преграду. Поэтому все гусеничные машины пришлось буксировать по бездорожью в горной местности. Эта операция продолжалась вплоть до 11.00 следующего утра.

В 11.00 17 апреля 1941 года командир батальона во взаимодействии с 1-й усиленной ротой приступил к дальнейшему продвижению на юг. Капитан фон Трота получил задачу следовать вместе с остальными подразделениями батальона и мотопехотной ротой, на вооружении которой состояли бронированные полугусеничные бронетранспортеры Sd.Kfz.251. Продвижение 1-й усиленной роты проходило без задержек. Она вышла в район расположения железнодорожного моста, колокольни и Темпи-Тала (около 6 километров северо-восточнее н/п Темпи). В этом районе уже вело боевые действия разведывательное отделение 6-й горнопехотной дивизии. Отделение присоединилось к батальону. В Темпи-Тале боевой группе было оказано настолько сильное сопротивление, что без тяжелого вооружения они не могли продвигаться дальше на юг (два тоннеля прямо на южной стороне колокольни взорвали). Так как показанный на карте мост, находящийся у железнодорожного вокзала в 6 километрах западнее н/п Рапсани, не был до конца построен, ни одно подразделение не продвинулось на южный берег реки Пиниос. Лейтенант Шмиттхеммер, офицер артиллерийско-технической службы батальона, и лейтенант Брунненбуш, офицер артиллерийско-технической службы 1-й роты, произвели разведку местности по определению возможности форсирования танками реки Пиниос. Брод был найден. Сначала приступила к форсированию реки 1-я усиленная рота. К вечеру 4 танка перебрались на противоположный берег. Эта операция предъявляла высокие требования к навыкам и умениям экипажей. Необходимо было преодолеть крутую, высокую насыпь на железной дороге, так как река была достаточно мелка для переправы вброд только на очень узком участке. Танки, осуществлявшие форсирование, неподвижно стояли в воде друг за другом и не могли двигаться дальше. Оказалось, что бронетанковая техника не могла двигаться по южной дороге, так как на ней в результате взрыва образовалась глубокая воронка. В результате подобного форсирования реки три танка застряли в грязи.

Полковник Балк назначил командира батальона командовать всеми войсками в районе пиниоскской долины. Ночью противник открыл мощный заградительный огонь одной батареей. В отделении горных велосипедистов из 8-й роты 800-го полка специального назначения „Бранденбург“ (они обнаружили местоположение разведывательных дозоров противника, продвигавшихся к южной позиции 1-й роты) и в 1-й роте трое военнослужащих было убито, 9 получили тяжелые и 8 — легкие ранения.

В 05.00 18 апреля 1941 года противник отступил перед отделением горных велосипедистов. Они следовали за противником и сумели продвинуться на 2 километра северо-восточнее н/п Ития. Командир 1-го батальона 3-го танкового полка решил, что все дальнейшее продвижение невозможно, пока не будет произведен захват южной позиции. Тем временем один взвод из состава 7-й роты 304-го мотопехотного полка занял южную позицию и прикрыл огнем подразделения саперов, работавших в образовавшейся в результате взрыва на дороге злополучной воронке. После завершения саперных работ взвод во взаимодействии с двумя подразделениями из „Бранденбурга“ и 6 танками, имеющимися в распоряжении 1-й роты, продвигался к н/п Темпи. В результате наступления было захвачено около 80 пленных, которые оборонялись в горных укрытиях. Северо-восточнее Темпи дорога вновь была разбита взрывами. Передовой танк вынужден был опять остановиться. Саперный взвод батальона снова выдвинулся вперед. Разведка показала, что преграду можно преодолеть. Противотанковая пушка противника располагалась в 50 метрах позади преграды. Расчет артиллеристов был прижат огнем пулемета с участка северо-восточнее Итиса. Днем раньше в данный район была отправлена 2-я мотопехотная рота 304-го мотопехотного полка. Предполагалось, что подразделение будет продвигаться из Рапсани по горной тропе и захватит Итию. Но из-за мощного артиллерийского огня и сложностей горного рельефа выполнить эту задачу не удалось.

Два передовых танка (лейтенанта Брунненбуша и фельдфебеля Вебера), продвигавшихся с целью наступления на село Темпи, были обстреляны из противотанковых орудий и выведены из строя. Из всего этого экипажа только сержант Вебер остался жив. Три члена экипажа были убиты, четыре получили тяжелые ожоги. Четыре военнослужащих (включая лейтенанта Брунненбуша) были тяжело и один легко ранены.

В результате наступления 7-й роты 304-го мотопехотного полка была уничтожена противотанковая пушка. Врачи батальона и полка спасли раненых, оказав им своевременную медицинскую помощь. Фельдфебель Грзешик, механик-водитель танка командира роты, попытался потушить огонь на горящих танках, из-за которого стали взрываться боеприпасы. После того как командир роты подтянул оставшиеся четыре танка 1-й роты, наступление продолжилось. Огонь артиллерии противника в западной части н/п Темпи был подавлен. В 15.30 войска достигли и захватили н/п Евангелисмос.

В 16.30 в Темпи прибыл командир полка и отдал приказ командиру батальона продолжить наступление в направлении города Лариса. Тем временем 2-я рота достигла Темпи, а последние транспортные средства 3-й роты все еще форсировали реку. В дальнейшем наступлении 2-я рота использовалась в качестве передовой. 1-я рота двигалась строго позади, задерживаясь из-за труднопроходимой местности и непредвиденных ситуаций. В вечернем наступлении принимали участие и полностью использовали свою огневую мощь две роты. Наступление проходило в виде стремительных атак. Около трети личного состава 7-й роты 304-го мотопехотного полка двигались за наступающими танками.

Следующей целью была высота 214, в 7 километрах южнее Евагелисмоса. Несмотря на применение противником артиллерии и пулемётов, цель была достигнута. Артиллерия не нанесла серьезных потерь. Только выстрел, произведенный по боевой машине лейтенанта Лангхаммера, вывел ее из строя. Орудия были оставлены отступающими расчетами и захвачены батальоном в качестве трофеев.

Следующим рубежом был перекресток восточнее высоты 274. Он был также достигнут. Однако опасность нанесения удара по войскам (в частности по передовому подразделению 6-й горнопехотной дивизии) очень сильно возросла. Адъютант командира батальона неожиданно столкнулся с колонной машин, которые он принял за свои. Пройдя 10 шагов, он узнал английских солдат, сидевших в окопах. Адъютант начал стрелять, по нему также был открыт огонь из пулеметов и противотанковых ружей. Он вернулся и нашел свой батальон. Наступившая темнота заставила командира полка разбить лагерь в 1000 метрах южнее отметки 274 и переждать до утра.

Вечером все еще можно было наблюдать за паническим отступлением противника. Батальон захватил восемь 47-мм противотанковых пушек, восемь 105-мм орудий, большое количество противотанковых ружей и пулеметов, а также 120 пленных.

Утром в 05.30 19 апреля 1941 года войска с идущей впереди пехотой пересекли железную дорогу севернее Ларисы, а к 06.20 вошли в город. При продвижении батальон занимался реквизицией грузовых машин тылового и продовольственного обеспечения, так как войска находились без полевой кухни и пайков уже три дня. Имелось только то, что было захвачено. На аэродроме в городе Лариса противник оставил батарею зениток. На месте капитан фон Трота получил особое задание преследовать отступающего противника до Никеи. После трех часов он возвратился с докладом о том, что ему не удалось нагнать противника, на дороге располагались британские грузовики, нагруженные продовольствием, различные виды техники и большой временный полевой склад.

Во время боев с 14 по 19 апреля 1941 года потери батальона составили 4 человека убитых и 37 раненых. Что касается боевой техники, то были списаны два танка Pz.Kpfw.IV в результате наезда на мины. Один танк Pz.Kpfw.III и три танка Pz.Kpfw.II утонули при попытке форсировать реку. Три танка Pz.Kpfw.II и десять танков Pz.Kpfw.III, поврежденные огнем противотанковых орудий, не подлежали ремонту. Три танка Pz.Kpfw.II, двенадцать танков Pz.Kpfw.III и два танка Pz.Kpfw.IV вышли из строя и подлежали ремонту в течение 3–8 дней.

Всего батальон в городе Лариса захватил один 10-тонный танк, 10 пулеметов, двенадцать 47-мм противотанковых пушек, восемь 105-мм пушек, четыре зенитные пушки, большое количество пулеметов и противотанковых ружей, около двухсот грузовых и легковых машин, большие временные полевые склады продовольствия и топлива и четыреста пленных»[30].

Подобные действия германских бронетанковых частей стали возможны только при подавляющем превосходстве своей авиации — люфтваффе.

Германская авиация сразу завоевала господство в воздухе. Передовые английские аэродромы в первый же день военных действий были выведены из строя. Немецкая авиация осуществила также налет на гавань Пирей. Один из кораблей, зажженный бомбами, англичане из-за паники не вывели из порта, он остался догорать на месте. От него загорелся другой пароход — «Клан Фрезер», загруженный взрывчатыми веществами (200 т тринитротолуола). Взрыв, похожий на извержение вулкана, разрушил весь порт. Пароходы, верфи и здания в порту были объяты пламенем. Пошел ко дну пароход, нагруженный истребителями типа «Харрикейн». Всего в порту было потоплено 11 судов общим водоизмещением в 43 тысячи тонн.

Британская авиация, находившаяся в Греции, не использовалась полностью для поддержки своих войск. Английское командование решило послать 80 бомбардировщиков для выполнения стратегических задач в Болгарию. На второй день военных действий в Греции британские бомбардировщики совершили налет на железнодорожный узел города Софии вместо того, чтобы бомбить наступавшие немецкие войска. Конечно, 80 английских бомбардировщиков не дали бы большого стратегического эффекта, но под прикрытием истребителей они все же могли бы задержать колонны противника, продвигавшиеся по горным дорогам Греции. Фуллер писал: «Использование британской авиации показало, что англичане ничему не научились во Франции»[31].

27 апреля германские войска заняли Афины, а 29 апреля мотосоединения 12-й армии, преследуя англичан, прорвались до южных гаваней Пелопоннеса, захватив большое количество пленных. 30 апреля боевые действия на континентальной части Эллады завершились. В Греции были захвачены в плен 270 тысяч греков, 90 тысяч югославов и около 12 тысяч англичан, новозеландцев и австралийцев.

Эвакуация английских войск под прикрытием 6 крейсеров и 19 эсминцев продолжалась пять ночей. Из 53 тысяч человек было потеряно 12 тысяч, погибли также два английских эсминца. Английские войска потеряли почти все орудия, машины и тяжелое вооружение, в том числе 150 танков и бронетранспортеров. Вся уцелевшая боевая техника — 9 танков, 35 самолетов и 45 полевых орудий — была эвакуирована на остров Крит.

Потери войск 12-й армии вермахта составили 5100 человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести.

Боевые потери танковых дивизий вермахта также были небольшими. 2-я танковая дивизия по итогам всей кампании безвозвратно потеряла 15 танков (3 Pz.Kpfw.I, 2 Pz.Kpfw.II, 8 Pz.Kpfw.III и 2 Pz.Kpfw.IV), 5-я танковая дивизия — 13 танков (1 Pz.Kpfw.I, 10 Pz.Kpfw.III и 2 Pz.Kpfw.IV), 8-я танковая дивизия — 14 танков (5 Pz. Kpfw.II, 7 Pz.Kpfw.38(t), 2 Pz.Kpfw.IV), 9-я танковая дивизия — 13 танков (3 Pz.Kpfw.I, 5 Pz.Kpfw.II, 3 Pz.Kpfw.III и 2 Pz.Kpfw. IV), а 14-я танковая дивизия — 1 танк Pz.Kpfw.II.

Более значительным, чем боевые потери, был износ танков, вызванный ездой по крутым скатам и перевалам дорог в горной местности. Например, в докладе командира 9-й танковой дивизии отмечено, что почти у всех танков соединения по окончании кампании полностью износились тормоза.

Общие потери немцев в ходе «Балканского блицкрига» составили: 2559 убитых, 5820 раненых и 3169 пропавших без вести.

Итальянские потери значительно превышали немецкие. За всю кампанию в Греции и Югославии итальянцы потеряли 14 тысяч человек убитыми и 25 тысяч человек пропавшими без вести. Кроме того, насчитывалось 115 350 больных, раненых и обмороженных. Таким образом, общие потери в живой силе превысили 154 тысячи человек.

После разгрома англо-греческих войск на континентальной территории Греции ареной противостояния противоборствующих сторон стал остров Крит.

Остров Крит является пятым по величине в Средиземном море (длина с запада на восток около 260 км, ширина от 20 до 50 км) и имеет важное стратегическое значение: он блокирует вход в Эгейское море и так же, как остров Кипр (560 км к востоку от Крита), контролирует турецкое побережье Средиземного моря. Кроме того, Крит прикрывает западные подступы к восточному бассейну Средиземного моря — Египту, Суэцкому каналу и Палестине.

После итальянского вторжения в Грецию англичане взяли остров под свой контроль. Они намеревались нести на Крите гарнизонную службу и использовать его как крупную базу для своих войск. Оставаясь в руках англичан, остров создавал серьезную угрозу местам нефтедобычи в Румынии. Кроме этого, контроль над Критом делал уязвимым южный фронт германских войск, готовых вторгнуться на территорию Советского Союза. Вот почему Германия рассматривала возможность захвата острова своей первоочередной задачей.

Крит также в локальном плане препятствовал продвижению немцев на острова восточной части Средиземного моря и к Красному морю. Поэтому германское командование решило захватить этот остров как можно скорее.

20 апреля командир 11-го авиадесантного (воздушно-штурмового) корпуса генерал Штудент представил командующему люфтваффе рейхсмаршалу Герингу план наступательной операции с целью захвата острова Крит силами парашютных частей. Примерно в то же самое время ОКВ (штаб оперативного командования вермахтом) подготовило план удара по Мальте, стратегическая важность которой расценивалась также высоко. Окончательное решение по этому вопросу принимал сам Гитлер. В приказе фюрера № 28 от 25 апреля 1941 года ставилась следующая задача: «Подготовить план захвата острова Крит, рассматривая его как базу для воздушной войны против Англии в Восточном Средиземноморье». Разработка операции, получившей наименование «Меркурий», началась…

Британскому командованию также (по вышеизложенным причинам) был очень необходим этот остров, поэтому часть войск, эвакуируемых из континентальной Греции, направлялась на Крит. В мае этот остров при поддержке танков и артиллерии обороняли 27,5 тысяч солдат Британского Содружества (14 тысяч англичан, 6,5 тысяч австралийцев и свыше 7 тысяч новозеландцев), а также 14 тысяч греков (11 батальонов) под общим командованием новозеландского генерала Фрейберга. Последнему были даны самые жесткие инструкции по обороне Крита, тем более что премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль, выступая 17 мая в парламенте страны, заявил, что Крит будет защищаться до последнего человека.

Британское командование на Крите постоянно наращивало численность своего контингента. К 19 мая, после получения подкреплений из Египта, численность гарнизона острова составляла 32 тысячи англичан, австралийцев (часть сил 2-й пехотной бригады) и новозеландцев (4-я и 5-я бригадные группы из состава 2-й новозеландской дивизии, вскоре реорганизованные на острове в 4-ю и 5-ю пехотные и 10-ю «импровизированную» пехотные бригады), а также 14 тысяч греков (греческий король с личной охраной тоже остались на этом последнем свободном клочке своей территории).

Германское командование, планируя операцию, учитывало данные немецкой армейской разведки (абвера) о том, что большая часть британских экспедиционных войск эвакуирована из континентальной Греции непосредственно в Египет, и, таким образом, гарнизон Крита не увеличился. Кроме того, уже упоминавшийся новозеландский генерал Бернард Фрейзер (командующий силами союзников на Крите), по немецким данным, не предпринимал серьезных мер по защите от нападения с воздуха. Исходя из подобной информации, немецкие штабисты и командиры предполагали, что британские и греческие войска на острове деморализованы предыдущими неудачами, а неожиданность атаки егерей-парашютистов после внезапной высадки с планеров должна обеспечить германским войскам дополнительное превосходство над противником.

Как оказалось впоследствии, представленный анализ ситуации был абсолютно неверным. Солдаты экспедиционного корпуса находились большей частью не в Египте, а на Крите, система ПВО острова активно укреплялась, аэродромы, дороги и поля, которые могли послужить посадочными площадками для планеров, оборудовались заграждениями. Так, на Крит для усиления обороны аэродромов была переброшена полурота 7-го танкового полка под командованием капитана С. Х. Бардока, оснащенная танками Mk.VI «Виккерс» (предположительно 6 машин) и двумя «Матильдами». Танкисты обороняли аэродромы в районах Гераклиона и Малеме. Вокруг острова крейсировали суда королевских ВМС. Ошибкой оказалось и предположение о деморализованном состоянии британских и греческих войск.

Однако не зная всего этого, немцы продолжили планирование операции. Согласно приказу № 28 контроль за ней (операцией) был возложен на главнокомандующего люфтваффе. Проведение самой операции было поручено командующему 4-м воздушным флотом генерал-полковнику Александру Леру. Операция должна была проводиться только силами 11-го авиадесантного корпуса в течение мая, ибо дальнейшее затягивание сроков могло привести к срыву операции «Барбаросса». Но в реальности все вышло несколько иначе.

Чтобы собрать все силы 11-го авиадесантного корпуса, части которого были рассредоточены по разным местам от Германии до Греции, требовалось принять соответствующие меры. В это время в штатном расписании 7-й парашютной дивизий генерал-лейтенанта Вильгельма Зуссмана (15 тысяч стрелков-парашютистов) числились: три парашютно-десантных полка по три батальона каждый; один парашютный танкоистребительный батальон; один парашютный артиллерийский дивизион; один парашютный зенитно-пулеметный батальон; один батальон связи и один парашютный санитарный батальон. Штурмовой (посадочно-десантный) полк генерал-майора Майндля с транспортными планерами в составе четырех батальонов являлся отдельной частью. 22-я пехотная дивизия, также входившая в корпус и расквартированная в Бухаресте, не могла выдвинуться на юг из-за пробок на дорогах. Танковые войска сосредоточивались для наступления на «российском направлении», и, по приказу Гитлера, их нельзя было трогать. В связи с этим в предстоящей операции «Меркурий» было решено использовать находившуюся в Греции 5-ю горнопехотную дивизию (8,5 тысяч горных егерей) генерал-майора Юлиуса Рингеля, усиленную 3-м полком и дивизионом горной артиллерии из 6-й горнопехотной дивизии, также находившейся в Греции. К этим частям добавили подразделения 5-й танковой дивизии (5-я рота 31-го танкового полка) и два зенитных дивизиона подчинения штаба 11-го корпуса. Эти силы планировалось доставить на остров Крит путем выброски и высадки десантов с транспортных самолетов и планеров, а при необходимости и с десантных судов.

В конце концов было определено, что в операции будут участвовать 7-я парашютная и 5-я горнопехотная дивизии с частями усиления и Отдельный «планерный» полк — всего около 25 тысяч человек. В резерве находилась 6-я горнопехотная дивизия.

Транспортные авиасредства у 11-го авиадесантного корпуса имелись: 622 самолета «Юнкерс-52» и около 600 планеров. Для подготовки самолетов к предстоящему сражению потребовалось проявить чудеса технического умения. Большая их часть до этого перевозила грузы на Балканы и в Грецию, и они нуждались в ремонте. Работая круглосуточно, техперсонал привел транспортные самолеты в готовность к назначенному сроку. К операции было подготовлено 550 транспортных самолетов «Юнкерс-52» и 72 транспортных планера DFS-230, а участвовали в ней 493 транспортных самолета Ю-52 и 60 планеров DFS-230.

Германские самолеты военно-транспортной авиации 11-го авиакорпуса были объединены в составе специально сформированных 1, 2, 3-й и 172-й эскадр (транспортной авиации) особого назначения. 1-я эскадра под командованием полковника Вильке и 172-я эскадра действовали с греческих аэродромов Коринф, Дадион и Мегара. 2-я эскадра полковника фон Хейкинга (60, 101-я и 102-я группы особого назначения) и 3-я — полковника Буххольца (40, 105-я и 106-я группы особого назначения) работали с Танагры и Тополи. С Танагры, буксируемые «Юнкерсами», также взлетали 60 планеров DFS-230, имевшихся в составе 1-й эскадры группы буксировщиков планеров. Забегая вперед, следует сказать, что за время всей операции с помощью этих сил на Крит было сброшено около 10 тыс. парашютистов. Общая численность войск, перевезенных по воздуху, составила 23 464 человека, кроме того, самолетами были доставлены 353 орудия, 771 мотоцикл (главное транспортное средство германских парашютистов), 5358 десантных контейнеров с оружием и снаряжением и 1090 тонн различных грузов. Обратно на материк было вывезено 3173 раненых.

Транспортный самолет «Юнкерс-52» вмещал 12–18 парашютистов, в полете сидевших на сиденьях вдоль фюзеляжа. Кроме того, один транспортный «Юнкерс» мог буксировать несколько планеров (обычно 4, но в некоторых случаях и 7–9). Таким образом, вместо 20 парашютистов, используя Ю-52, можно было доставить в район высадки 30, а то и 50 десантников.

Основным легким планером для высадки личного состава парашютно-егерских войск был легкий планер DFS-230. Эта машина имела размах крыльев 20,9 м при длине 11,3 м. Планер мог транспортировать 8 человек с полным снаряжением. В крыше пассажирской кабины имелся люк, приспособленный для установки турельного пулемета MG-15. Для пикирования DFS-230 снабжался тормозным парашютом, объем купола которого мог изменяться при помощи специального стропа. Как правило, планеры буксировались транспортными самолетами при помощи троса. Однако только планеров и самолетов 11-го авиадесантного корпуса для проведения десантной операции было недостаточно.

8-й воздушный корпус ВВС генерала авиации фон Рихтгофена добавил две эскадры бомбардировщиков (180 самолетов), одну эскадру пикирующих бомбардировщиков (120 самолетов «Юнкерс-87»), одну эскадру истребителей (110 самолетов Ме-109), одну эскадру истребителей дальнего действия (60 самолетов Ме-110) и две группы разведывательных самолетов (около 50 машин разных моделей). Без транспортников и планеров общая численность авиации двух корпусов достигала 433 бомбардировщика и 235 истребителей, а также 50 разведывательных самолетов.

В конце апреля, в соответствии с планом, началось «воздушное наступление» на остров. Его результатом стало фактическое уничтожение английской истребительной авиации на Крите — 19 мая последние 7 самолетов Королевских ВВС вынуждены были перебазироваться в Египет.

Морской транспорт был задействован для перевозки тяжелого вооружения и техники, которые невозможно было доставить по воздуху. Для формирования морского конвоя было выделено 63 единицы самоходных плавсредств и 7 пароходов. Защита этих судов была поручена итальянским ВМС, которые для этой цели привлекли 4 подводные лодки, 4 патрульных торпедных катера типа MAS, 8 тральщиков и 12 торпедных катеров. Однако эти морские силы не сыграли никакой роли в сражении, поскольку часть из них уничтожили британские королевские ВМС, а часть вынуждена была вернуться на свои базы. Теперь основной расчет строился только на возможностях люфтваффе.

Все войска, участвующие в операции, были разделены на три группы, которым были определены объекты для атаки: Западная группа (под руководством командира Отдельного воздушно-штурмового полка генерал-майора Майндля) — аэродром в Малеме; Центральная группа (генерал-майора Зуссмана, командира 7-й парашютной дивизии) — аэродромы Кания и Ретимнон; Восточная группа (полковника Бауэра, замененного позднее генералом Рингелем) — аэродром Гераклион.

Для высадки всех сил сразу имевшихся транспортных самолетов и планеров было недостаточно. Поэтому было решено наступать тремя волнами. Первая волна захватывала Малеме и Канию, вторая — Ретимнон и Гераклион, третья имела задачу доставить подкрепления на все четыре аэродрома.

На острове были намечены четыре района высадки, три из которых приходились на основные авиабазы. Парашютные и планерные части 11-го авиакорпуса должны были стать авангардом сил вторжения. Первыми на Крит должны были ступить солдаты и офицеры десантно-штурмового полка генерал-майора Майндля, в задачу которых входили захват и удержание аэродрома Малеме и многочисленных дорог, мостов и позиций зенитной артиллерии, расположенных в окрестностях административного центра острова Крит — города Кания или Хания (разница в русскоязычном написании критской столицы объясняется тем, что различные авторы пользуются либо немецкими, либо английскими источниками; по-немецки это название пишется Chania — Хания, а по-английски Cania — Кания). Операции в этом районе должны были осуществляться при поддержке подразделений 3-го парашютного полка (7 пдд) полковника Хайдриха. Необходимость захвата Кании обуславливалась пребыванием в городке основных британских штабов, органов управления войсками гарнизона, а также размещением там резиденции греческого короля.

2-й парашютный полк (7 пдд) полковника Штурма имел задачу захватить аэродром и городок Ретимнон (Ретимо), в то время как 1-й парашютный полк полковника Брауера должен был высадиться в нескольких милях к востоку, над аэродромом у селения Гераклион (Ираклион). 5-ю горнопехотную дивизию Рингеля планировалось высадить в ключевых районах острова после того, как парашютисты захватят посадочные полосы и нейтрализуют вражеские зенитные батареи. Целью захвата всех имеющихся ВПП была необходимость создания плацдармов для выгрузки посадочным способом тяжелого вооружения и второй волны десанта. Пока эта задача не была выполнена, поддерживать действия парашютистов могла лишь авиация 8-го авиакорпуса люфтваффе.

18 мая немцы приступили к воздушной бомбардировке Крита, а также штурмовым атакам с высоты бреющего полета. В ночь на 20 мая началась высадка ударных групп парашютистов в четырех пунктах острова (см. схему 4). В 7 час. 15 мин. первые планеры (за пределами аэродрома Малеме) коснулись земли. Основным пунктом высадки явился аэродром Малеме, на котором находилась единственно пригодная (вне аэродрома) взлетно-посадочная площадка на острове Крит. В этом районе в первом эшелоне высадился Отдельный штурмовой парашютно-десантный полк в составе двух батальонов. Между Малеме и Канией приземлился 3-й парашютно-десантный полк, в Ретимноне — два батальона 2-го парашютно-десантного полка, в Гераклионе — 1-й парашютно-десантный полк. Всего в первом эшелоне было сброшено около 8 тысяч парашютистов. Немецкие десантники были вооружены не только стрелковым оружием, но и безоткатными орудиями, что явилось для англичан большой неожиданностью. Подобные артсистемы калибром 75-мм и 105-мм с общим индексом LG-40 разрабатывались в Германии в 1937–1940 годах и впервые были применены именно на Крите. Достоинство таких пушек — легкость конструкции, недостатков — «целый букет»: опасная для расчета зона позади орудия, низкая начальная скорость снаряда, пламя и дым, демаскировавшие позицию пушки, а в тот период — и отсутствие противотанковых боеприпасов. Однако в подобных условиях для немецких десантников наличие таких артсистем было благом.

^{Воздушно-десантная операция по захвату острова Крит (20 мая — 1 июня 1941 года)}

Интересно заметить, что при проведении этой операции в боях в противоборствующих лагерях сражались довольно известные личности. Среди немецких парашютистов — это победитель чемпиона США Джо Луиса и Берлинской олимпиады 1936 года знаменитый боксер Макс Шмеллинг, с английской — писатель Джеймс Олдридж, позднее написавший об этих событиях литературное произведение под названием «Дело чести».

Во всех местах выброски немецких парашютно-десантных частей находились сильные группы британских и греческих войск: в Малеме — 4-я новозеландская бригада, смешанная англо-греческая бригада и греческий батальон; между Канией и Малеме — 5-я новозеландская бригада; в районе Кания-Суда — английская пехотная бригада, два австралийских, пять английских и пять греческих батальонов; в районе Ретимнона — австралийская бригада и шесть греческих батальонов; в Гераклионе — два английских и три греческих батальона. Генерал Фрейберг расположил свои войска так, чтобы оборонять четыре указанных (Малеме, Кания, Ретимнон, Гераклион) аэродрома, а также отразить любые попытки высадить десант с моря в заливе Суда. Эти силы оказали сопротивление немецким парашютистам. Англичане развернули энергичные оборонительные действия в самый ответственный момент операции — в момент выброски десантников, когда первые германские парашютисты, пока еще беспомощные, начали прыжки. Тем более что транспортные самолеты с парашютистами после подготовительного налета немецких бомбардировщиков и истребителей появились над местом выброски с большим запозданием, и англо-греческие силы успели подготовиться к отражению парашютного десанта. Танки «Матильда», поддерживающие британские войска, вообще не могли быть выведены из строя немецкими 37-мм противотанковыми пушками, так как последние не пробивали их броню.

Захват 600-метровой взлетной полосы аэродрома в Малеме на северо-восточном конце острова был одним из важнейших этапов борьбы за остров. После налета пикирующих бомбардировщиков на позиции зенитной артиллерии в 07.00 на поле аэродрома начали садиться планеры авангарда из Отдельного десантно-штурмового полка — сначала 90 егерей одной роты, затем — другие подразделения полка. Сопротивление англичан было ожесточенным, к тому же планеры 4-й роты и роты управления отклонились от намеченного места высадки и сели как раз в середине опорного пункта британцев. В первые же минуты из строя было выведено более половины егерей, ранен командир батальона майор Кох. Запланированная атака сорвалась.

«Новые планеры подлетали к аэродрому и шли на снижение.

Первый снизился слишком быстро, стремительно заскользил по траве, наскочил на воронку и опрокинулся. Раздался треск; люди, планер — все смешалось. Тотчас пулеметы подняли вокруг столбы пыли. Некоторые из немцев побежали, другие нырнули в усеивавшие аэродром воронки. И засевшие в одной из них тотчас в свою очередь открыли бешеный пулеметный огонь.

Два новых планера выровнялись над площадкой, приземлились и выбросили целый ряд черных фигур. И опять одни устремились к краю площадки, другие нырнули в воронки. Теперь в воздухе стоял непрерывный треск вступивших в единоборство пулеметов обеих сторон».

(Д. Олдридж. «Дело чести».)

3-я рота 1-го батальона Отдельного штурмового полка высадилась на западном краю аэродрома и смогла окопаться в русле пересохшей речушки Тавронитис. Вскоре к созданному опорному пункту начали подтягиваться егеря других подразделений.

3-й батальон Отдельного штурмового полка был выброшен на парашютах к северо-востоку от аэродрома. Как и 1-й батальон, он был прижат к земле сильным ружейно-пулеметным и артиллерийским огнем с господствовавшей над местностью высоты 107. Англичане расстреливали парашютистов еще в воздухе, а после приземления уничтожали немцев, не успевших добраться до сброшенных контейнеров с оружием, в рукопашной схватке.

Штаб полка и 4-й батальон успешно высадились поблизости от большого автомобильного моста к западу от взлетно-посадочной полосы, но во время этого боя был тяжело ранен в грудь и живот командир Отдельного штурмового полка генерал-майор Майндль. И все же десантники продолжали прибывать на Крит. Командование Штурмовым полком принял на себя командир 2-го батальона этой части майор Штенцлер (его подразделения вначале предполагалось использовать в качестве полкового резерва, но в связи с тяжелым положением высадившихся войск в бой были брошены все, кто мог держать оружие. Сражение продолжалось весь день, отбиться от атакующих со всех сторон англичан десантникам, раздробленным на небольшие группы, лишенным связи, казалось невозможно. Несмотря на это, они врывались в английские и греческие окопы, откатывались с потерями и вновь упорно шли в атаку. Позиции вокруг аэродрома несколько раз переходили из рук в руки. Немцы захватили практически все зенитные орудия, после чего успешно расстреливали из них грузовики с подкреплениями, спешащие к аэродрому, — в результате дневного боя превосходящие силы гарнизона так и не сумели уничтожить противника. К исходу первого дня операции Штурмовой полк захватил ВПП на всем ее протяжении, но «пятачок», который удерживался его подразделениями, простреливался насквозь. Поскольку очередная контратака англичан ожидалась в любую минуту, даже спустившаяся безлунная ночь не ослабила напряжения изготовившихся к бою парашютистов.

3-й парашютный полк, выделенный для оказания поддержки Штурмовому полку, утром 20 мая начал высадку к западу от объекта атаки Штурмового полка. В его задачу входили захват расположенных поблизости населенных пунктов Кания и Галатас, а также овладение пригодной для базирования транспортных гидросамолетов и десантных судов бухтой Суда. В авангарде на этом участке действовал 3-й батальон майора Хайльмана, сброшенный с парашютами прямо в центр расположения ошеломленных неожиданной атакой, но быстро опомнившихся солдат новозеландских частей. Подлетевшие в 7 утра к острову экипажи транспортных самолетов увидели на горных склонах длинные шлейфы сигнальных дымов, обозначавших место высадки. Роты парашютистов начали десантирование, несмотря на страшный огонь с земли, и многие солдаты опустились на критскую землю уже мертвыми. Уцелевшие от пуль нередко попадали в заросли колючей агавы, повисали высоко в ветвях оливковых деревьев или гибли на телеграфных проводах. Часть парашютистов были порывом ветра унесены в море, где и нашли свою смерть.

Из сброшенного с парашютами 3-го полка только одна рота 3-го батальона (9-я) приземлилась в намеченном районе. Из-за ошибок наблюдателей при отыскании района выброски парашютистов большое количество десантников спрыгнули в море и в искусственное озеро-водохранилище Аликиану и утонули, а остальные угодили в расположение новозеландской части и были взяты в плен. В результате лишь немногие десантники сумели кое-как собраться в группы и организовать оборону.

Все наличные подразделения были обескровлены, и штурм Кании оставшимися силами не удался. После тяжелого боя за обладание важной в тактическом отношении высотки в районе Галатас, продолжавшегося до захода солнца, 9-я рота была вынуждена оставить ее и отступить в глубь острова. Отчаянно сражавшиеся на этом участке новозеландские и греческие подразделения тоже понесли очень тяжелые потери.

Выброска 1-го батальона 3-го полка была произведена в районе тюрьмы Атья, приспособленной под опорный пункт, позволявший контролировать дорогу Аклион (Аликьянон) — Кания. Парашютисты приземлились в точно указанном им районе, но незамедлительно попали под огонь станковых пулеметов со стен тюрьмы. Звуки начавшегося боя привлекли внимание расположившегося поблизости в небольшом деревенском доме греческого короля Георга II. Подбежав к окну, монарх внезапно увидел в 100 метрах от себя приземляющихся немецких парашютистов. Королевская штаб-квартира немедленно, без оповещения своих же защитников, была эвакуирована из ставшей небезопасной деревни, и Георг с охраной из гвардейцев-эузонов и приближенными направился в Аклион, а затем пешком, прячась от немецких самолетов по обочинам дорог, — на южное побережье острова.

Тем временем при поддержке подоспевшего 2-го батальона солдаты 1-го батальона очистили от противника здание тюрьмы и превратили его в полковой штаб. Тем не менее в течение дня парашютисты не сумели продвинуться вдоль дороги по направлению к Кании. Несмотря на неудачи, вызванные ошибками наблюдателей и ожесточенным сопротивлением гарнизона острова, «линия фронта» на этом участке стабилизировалась. К вечеру к немецкой группировке присоединился 3-й батальон этого же полка под командованием майора Хайльмана.

Ошибки германских наблюдателей, приводившие к тяжелым, а часто и трагическим результатам, были довольно часты при выброске немецких парашютных десантов. Отчасти они объяснялись неправильным подбором и недостаточным обучением наблюдателей. Было известно, что военные авиационные училища рейха не были ориентированы на подготовку кадров для воздушно-десантных войск. Однако основную роль играло отсутствие взаимодействия между парашютистами, наблюдателями и летчиками в период боевой подготовки и во время тренировочных вылетов. Парашютный наблюдатель не знал своих парашютистов, которым он давал сигнал для прыжка, а те в свою очередь не знали своего наблюдателя. Летчики и наблюдатели знакомились со своими десантниками только перед самым началом боевых действий. Как сокрушались по этому поводу сами немцы, егерь-парашютист испытывал при этом чувство кавалериста, который, не зная коня, садился на него перед самой атакой, и тот галопом нес его на противника.

Немецкая транспортная авиация играла во Второй мировой войне роль «мальчика на побегушках». Транспортные самолеты предоставлялись кому угодно и для чего угодно, однако получить их для обучения егерей-парашютистов было трудно. Требования командования парашютных войск о закреплении во время тренировок и на маневрах летного состава и наблюдателей за определенными парашютными частями и подразделениями, с которыми им приходилось работать вместе, оставались без ответа.

Все эти недостатки в полной мере проявились при выброске десанта на Крит. Две роты 2-го парашютного полка при приземлении в районе Ретимнона были сразу же прижаты к земле сильным огнем противника. Третья рота, сброшенная в восьми километрах от цели, потеряла значительную часть личного состава из-за травм при приземлении в скалистом районе.

1-й полк при поддержке 2-го батальона 2-го полка должен был захватить Гераклион (Ираклион). Этот город, расположенный почти в центре северного побережья острова, с юга и запада окружен горами высотой до 2400 м. Чтобы избежать столкновения со скалами, транспортные Ю-52 должны были идти на довольно большой высоте и не могли сильно снизиться для выброски десанта. В результате многие парашютисты были уничтожены британскими пулеметчиками еще в воздухе.

«Белые вспышки внезапно возникали теперь тут и там, далеко и близко — повсюду. Они приближались с подветренной стороны прямо к аэродрому. Когда подошли последние „Юнкерсы“, в красно-голубом небе замелькало еще больше парашютистов. Теперь все небо было неравномерно испещрено пятнами. Парашюты были белые, красные, полосатые. Одни опускались быстрей, другие медленней. Вокруг раздавался непрерывный треск пулеметов, трассирующие пули неслись к парашютистам непрерывным потоком. Когда парашютисты приблизились к земле, пулеметы снизили прицел и над всем аэродромом нависла сплошная завеса перекрестного огня.

Скорчившись, чтобы не попасть под пули пулеметов „BREN“, они смотрели, как опускается последний слой парашютистов, как некоторые парашюты загораются и огонь охватывает их и как человеческая фигура, камнем упав на землю, мгновенно превращается в комок черной грязи».

(Д. Олдридж. «Дело чести».)

Словом, в первый день штурма Крита у немцев все шло не так, как планировалось. В разбившемся планере в результате ошибки пилота погиб командир 7-й десантной дивизии генерал-лейтенант Зусманн, генерал-майор Майндль был тяжело ранен, некоторые батальоны и роты остались без командиров. Благодаря активным действиям немецких десантников при выброске первой волны (десанта) зенитным огнем было сбито только 7 транспортных самолетов, но потери в планерах были очень большими. Связь с командованием в Греции отсутствовала, а между тем и там складывались серьезные проблемы с организацией второй волны десанта. Время, отведенное планом для заправки и загрузки вернувшихся транспортных самолетов, было слишком мало. Ю-52, машины с почти тридцатиметровым размахом крыльев, заправлялись вручную из канистр. Страшная жара и пыль еще больше затруднили работу. Чтобы разгрузить базовые аэродромы, подготовленные самолеты отправились сразу же, поодиночке. В результате егеря-парашютисты второй волны десанта выбрасывались малыми группами и не могли обеспечить себе надежных опорных пунктов в местах высадки.

Проблемы у второго эшелона парашютистов начались еще до вылета с материка на Крит — время, выделенное на заправку возвращающихся на свои аэродромы «Юнкерсов-52», оказалось слишком коротким. По этой причине горючее в баки транспортников пришлось накачивать вручную, прямо из цистерн. Все это происходило при изматывающей жаре, к тому же постоянное движение больших масс самолетов, собранных на плохо подготовленных аэродромах, поднимало огромные тучи пыли, висевшие в воздухе и затруднявшие все действия наземных технических команд. В результате вместо того, чтобы действовать в крупных соединениях, транспортные самолеты были вынуждены подниматься в воздухе по готовности, мелкими группами. Их путь лежал в направлении Гераклиона и Ретимнона.

2-й парашютный полк вылетел к Ретимнону около 13 часов 30 минут (за исключением его 2-го батальона, который направлялся к Гераклиону). Две роты батальона десантировались в нужном месте, где были скованы сильным огнем стрелкового оружия. Третья рота, выброшенная с промедлением, неожиданно оказалась в пяти милях от места боя, над скалистой горной грядой (множество солдат и офицеров при приземлении получили различные травмы). Несмотря на эти помехи, подразделения десантников сумели собраться вместе и захватили покрытый зарослями винограда холм, господствующий над полосой аэродрома Ретимнон. Поскольку штурм английских укреплений на этом участке ввиду явного неравенства сил не представлялся возможным, парашютисты окопались и стали ожидать прибытия подкреплений.

1-й полк, усиленный подразделениями 2-го батальона 2-го парашютного полка, направился к острову позже всех. Его целью был третий критский аэродром — Гераклион. Район базы прикрывался большим количеством средств ПВО, из-за чего пилотам «Юнкерсов» пришлось производить выброску парашютистов с большей высоты, чем обычно. Люди Брауера, долго висевшие под куполами парашютов, понесли по этой причине большие потери от пулеметного огня еще в воздухе. Дополнительным фактором, осложняющим положение высаженной группы, стал тот факт, что высадка проводилась со значительным опозданием, когда бомбардировщики и истребители, задачей которых было прикрытие с воздуха, ввиду недостатка горючего уже легли на обратный курс. Это позволило англичанам подготовиться к отражению атаки. Две роты, высадившиеся на западной окраине аэродрома, были истреблены до последнего человека — в живых остались только пятеро десантников, прыгнувших в море и спасшихся вплавь. Все остальные части были рассеяны и лишь после наступления темноты сумели собрать свои поредевшие ряды в кулак. Оценив обстановку, Брауер сразу же отказался от намерения атаковать аэродром в первый день операции, посвятив остаток дня и ночь сбору своих уцелевших людей.

К вечеру дела 7 тыс. оставшихся в живых парашютистов были почти безнадежны. Не было захвачено ни одного из намеченных объектов. Господствующие высоты оставались в руках противника. Было создано всего несколько опорных пунктов.

Десант спасла пассивность британского командования в ночь с 20 на 21 мая. Предпринятые отдельными подразделениями британцев локальные контратаки прошли успешно. Под покровом темноты местные жители самостоятельно начали охоту за отбившимися егерями. Из 580 солдат и офицеров 3-го батальона Штурмового полка партизанами было уничтожено 135. Если бы в эту ночь генерал Фрейберг организовал согласованные контратаки своих частей, Крит был бы очищен от десантников. Для этого были все условия: превосходящая численность обороняющихся, связь между их частями и подразделениями, наличие артиллерии и транспорта. Но ничего сделано не было.

В течение всей ночи немецкие десантники упорно держались на занятых ими позициях. Несколько Ю-52, пытаясь приземлиться, упали вблизи Малеме, и благодаря этим отчаянным попыткам немцам удалось подобрать боеприпасы, пополнив почти иссякший боезапас.

На следующий день, утром 21 мая, 1-й батальон Штурмового полка успешно атаковал высоту 107 и захватил два зенитных орудия. «Бофорсы» были тут же пущены в дело немцами, благо, что оружие было знакомым — эти шведские 40-мм пушки состояли на вооружении и британской, и германской армий. Захватить взлетно-посадочную полосу с ходу немцам тем не менее не удалось, самолеты, груженные боеприпасами, пытались садиться прямо на морское побережье, терпя при этом аварии. Удачно приземлился только один «Юнкерс», пилотируемый унтер-офицером Грюнертом, с которого приняли груз гранат и патронов, отправив обратным рейсом на материк группу раненых, в том числе истекавшего кровью генерала Майндля. Самолет, сопровождаемый яростным огнем противника, немедленно взлетел, взяв курс на Пелопоннес. К удивлению немцев, англичане во время суеты вокруг «Юнкерса» даже не попытались улучить момент и атаковать, оставшись безучастными наблюдателями. Битва за аэродром продолжалась.

К исходу первых суток операции генерал ВВС Штудент в своей штаб-квартире, расположенной в номере фешенебельного афинского отеля, получил сообщения о тяжелейших потерях, бедственном положении высаженных частей (к этому времени подразделения парашютистов сумели кое-как закрепиться только в районе Малеме и на подступах к Кании) и гибели генерала Зусмана, который должен был непосредственно руководить операцией. Штудент осознал реальную угрозу полного провала операции. Генерал решительно отверг предложение прекратить вторжение на Крит, оставив, таким образом, на произвол судьбы несколько тысяч отборных солдат, окопавшихся вокруг английских аэродромов. После краткого совещания, ввиду отсутствия парашютных резервов, он принял решение о досрочной отправке посадочным способом на Малеме, где все еще продолжались ожесточенные бои третьего эшелона десанта — горных стрелков. Приказ был отдан, невзирая на реальное положение вещей: самолетам первой волны предстояло приземляться на фактически находящийся в руках врага небольшой горный аэродром.

В два часа пополудни 21 мая после очередной ожесточенной бомбежки английских позиций в Малеме были стремительно высажены две оставшиеся парашютные роты Штурмового десантного полка. С их помощью защитники аэродромных укреплений после ожесточенной схватки были окончательно вытеснены за пределы летного поля, хотя взлетно-посадочная полоса продолжала обстреливаться ими практически из всех видов оружия. Вскоре после этих событий десантировался последний резерв ВДВ — 550 человек под командованием полковника Бернхарда Рамке. Отряд шел в авангарде первой волны горных стрелков дивизии Рингеля. 100 гсп первым погрузился в самолеты (в 15.00) и вскоре первые группы неуклюжих Ю-52 под радостный рев ведущих бой по периметру аэродрома Малеме парашютистов появились из-за горизонта и пошли на посадку. Однако торжество быстро сменилось трагедией.

После посадки первых же самолетов на них немедленно обрушился сильнейший огонь. Находившиеся в их «чреве» горные егеря еще не успевали выскочить наружу, как оказывались в центре адского костра, из которого немногим удавалось вырваться. Получив множество попаданий еще в воздухе, многие «Юнкерсы», объятые пламенем, камнем падали на посадочную полосу, другие разбивались, выскочив за край летного поля. Машинам, садившимся после них, приходилось выполнять сложные маневры, чтобы избежать столкновения с нагроможденными корпусами перевернувшихся самолетов и обломками, засыпавшими весь аэродром. Положение осложнялось тем, что маленький аэродром Малеме изначально не был приспособлен для принятия столь большого количества тяжелых машин. Теперь же на нем творился настоящий хаос. С помощью захваченных английских тягачей и автомашин десантники пытались оттащить пылающие останки Ю-52 к его краю. По свидетельству очевидцев, в течение считаных минут аэродром Малеме превратился в кладбище самолетов…

Как ни была тяжела участь горных стрелков, отправленных на Крит по воздуху, судьба 3-го батальона 100-го горного полка и 2-го батальона 85-го горного полка оказалась гораздо более печальной. Часть сил десанта все же была отправлена морем с о. Милос на небольших судах, реквизированных у греков, в составе сформированных в Пире и на Эвбее так называемых 1-го и 2-го легких корабельных отрядов — сборища тихоходных траулеров, моторных яхт, парусных катеров и каботажных судов. Суда вышли в море в ночь на 21 мая — на верную гибель. Два горнопехотных батальона с тяжелой техникой должны были высадиться с них в районе мыса Спата для оказания поддержки немецким частям у Кании и Малеме. 22 мая конвой, прикрываемый всего лишь двумя старыми итальянскими эсминцами («Лупо» и «Сагиттарио») был перехвачен кораблями английского флота в 20 милях от Кании и разгромлен. Вмешательство пикировщиков 8-го авиакорпуса предотвратило его полное уничтожение, но суда рассеялись, и большая часть их была потоплена. Из двух полнокровных батальонов в живых остались один офицер и 51 солдат. Однако к этому времени немецкая авиация вовсю заявила о себе — уходившие с места побоища британские корабли были атакованы «Юнкерсами-87». Результатом боя стало потопление следующим утром двух легких крейсеров и эсминца, а также серьезные повреждения, нанесенные двум линкорам и еще двум крейсерам.

В Малеме, заваленном трупами, обломками разбитых самолетов, продолжался бой. В языках пламени, в дыму и пыли часто было невозможно отличить друга от врага. Подкрепленный горными стрелками Штурмовой полк перешел в наступление и закрепился на окраинах городка и аэродрома. Около полудня 21 мая десантники начали продвигаться в направлении Кании, но англичане сопротивлялись ожесточенно, и парашютистам удалось ворваться в город лишь 27 мая. С взятием неприятельских позиций на высоте 107 обстрел летного поля практически прекратился. Ворота на Крит были открыты. Генерал Рингель взял на себя общее руководство основной тактической группой.

Прибытие горных стрелков решило исход битвы — вскоре после этого немцы захватили расположенную юго-восточнее к Кании бухту Суда, которую использовали для приема транспортных гидропланов. Части 7-й десантной и 5-й горнопехотной дивизий начали стремительное продвижение в глубь острова, отбивая постоянные контратаки англичан. Генерал Рингель, оценив положение в районе критской столицы как удовлетворительное, приказал свежим частям горных егерей двигаться ускоренным маршем в сторону Ретимнона, где их помощь была крайне необходима.

Под Ретимноном егеря 2-го полка рано утром 21 мая были отброшены атакой австралийской пехоты на полтора километра с занятых накануне позиций. Егеря смогли закрепиться в здании фабрики посреди оливковых рощ, и в последующие четыре дня два батальона сдерживали натиск почти 7000 британцев, поддерживаемых артиллерией. В ночь с 25 на 26 мая 250 парашютистов под покровом темноты попытались отойти в направлении Гераклиона (Ираклиона), но были остановлены уже в нескольких километрах к востоку. Австралийцы тем временем заняли оставленное здание фабрики, и когда остатки отряда парашютистов согласно приказу командования, отданному по радио, попытались вернуться на свою прежнюю позицию, они были встречены огнем. Во время этих событий в плен к англичанам попал командир 2-го парашютного полка полковник Альфред Штурм.

Бои под Ретимноном продолжались до 30 мая. В этот день на помощь уцелевшим парашютистам из Кании подошли силы 85-го горнопехотного полка. 1200 австралийцев были взяты в плен среди развалин фабрики по производству масла.

Чтобы показать взаимосвязь серии локальных побед на различных участках и успешности для немцев всей кампании на Крите, вернемся на несколько дней назад, на аэродром Гераклион. Там 1-й парашютный полк Брауера в течение ночи с 20 на 21 мая успешно закончил сосредоточение, а к утру начал продвигаться к своей цели. К сожалению, полковник не знал о том, что ему противостоит восьмитысячная группировка англичан и греков, в избытке оснащенная артиллерией. Наступление быстро захлебнулось. На следующий день немцы получили британский ультиматум о капитуляции, а вскоре после этого — радиограмму из Афин с приказом прекратить наступление на Гераклион, закрепиться на захваченных позициях и не допустить оттока союзных резервов в западном направлении, к Ретимнону. Прежде чем части Брауера перешли к обороне, им пришлось уничтожить позиции английской артиллерии на высоте 491. После наступления темноты отряд из состава 3-го батальона под командованием майора Шульца скрытно подобрался к склонам холма и неожиданно атаковал противника. Британские артиллеристы были захвачены врасплох и быстро сдались.

24 мая Брауер значительно упрочил свое положение, получив подкрепления — один батальон, обращенный в расположение его частей с парашютами. Утром 1-й полк перешел в наступление, успешно атаковав господствующую над взлетно-посадочной полосой Гераклиона высоту 296. Все приготовления к атаке на аэродром были завершены, когда 27 мая в тылу противника появились авангарды 5-го горнопехотного полка. К этому времени англичане были уже настолько деморализованы, что поспешно отступили к югу, оставив на летном поле только маленький заслон с приказом защищаться до последнего. Фактически это ознаменовало конец сражения за Крит. В тот же день генерал Фрейберг отдал приказ о начале эвакуации британских войск в Египет.

Английская авиация в этой операции не оказала серьезного сопротивления. Летчики получили приказ заботиться не о сопротивлении, а о переброске уцелевших самолетов в Египет, что и было сделано 19 мая 1941 года.

Как уже говорилось, в ночь на 22 мая германское командование начало отправку войск на остров Крит морским путем. Два каравана в составе 50 моторных баркасов и в сопровождении торпедных катеров и итальянских эсминцев перевозили с острова Милос 7 тысяч немецких солдат и офицеров. Караваны должны были пройти расстояние в 120 км. Еще раз уточним их судьбу.

Один караван в составе 24 моторных баркасов английская эскадра перехватила к северу от Кании, и он стал легкой добычей трех английских крейсеров («Аякс», «Орион», «Дидо») и четырех эсминцев. Большая часть судов (14 моторных баркасов) пошла ко дну вместе со своим грузом. 800 человек из состава их команд погибли. Из 2300 солдат спаслось лишь полторы тысячи.

Второй караван был перехвачен английскими кораблями вблизи Гераклиона, но подоспевшая германская авиация потопила легкие крейсера «Глостер» и «Фиджи». Караван достиг цели. 25 мая немецкие сухопутные части высадились на остров. На Крит были переброшены даже танки 5-й роты 31-го танкового полка 5-й танковой дивизии вермахта (впоследствии эта рота была переименована в 1-ю роту Критского танкового батальона. — Примеч. авт.).

Успешные действия парашютно-десантных войск на острове Крит были обеспечены тем, что германская авиация установила блокаду острова с воздуха. В результате господства немецкой авиации в воздухе остров не получал никакой помощи извне.

Начав эвакуацию, британцы продолжали обороняться. Шли ожесточенные бои. Так, 27 мая батальон подполковника Уокера из 6-й австралийской пехотной дивизии под Суда-Бей, спасая от разгрома новозеландский пехотный батальон «Маори», ринулся на немцев в штыковую атаку. Ошарашенные нацисты отступили. Однако в целом удача склонялась в сторону Германии.

27 мая горно-егерские войска захватили порт Кания. На другой день подвижная группа войск вермахта в составе мотоциклетно-стрелкового батальона, горноразведывательного батальона, нескольких батарей и нескольких танков деблокировала окруженных немецких парашютистов в районах Ретимнона и Гераклиона.

23 мая ввиду тяжелых потерь от постоянных атак с воздуха самолетов 8-го авиакорпуса Рихтгофена (всего англичане потеряли в боях за Крит три легких крейсера, шесть эсминцев и 29 других судов, 17 кораблей были тяжело повреждены, погибли две тысячи моряков) британский флот прекратил патрулирование вокруг острова и ушел в Александрию, так и не сумев оказать существенную помощь своим сухопутным войскам. Противник быстро воспользовался этим — 28 мая на восточной оконечности острова, в районе населенного пункта Сития с моря успешно высадились главные силы морского десанта — шеститысячный отряд итальянских войск, прибывший с расположенного неподалеку острова Карпатос (архипелаг Додеканес, принадлежавший тогда Италии). Адмирал Каннигхэм потерпел такое же тяжелое поражение, что и генерал Фрейберг.

Британцы начали эвакуацию своих войск с южного побережья острова Крит в районе Сфакии (с причалов портов Сфакия, Мирта, Иеро-Петра и Кали-Лиминес). Первые погрузки на суда они произвели в ночь с 28 на 29 мая. Английская эскадра в составе трех крейсеров и шести эсминцев эвакуировала с Гераклиона 14 900 человек. Эсминцы «Декой» и «Хиро» приняли на борт греческого короля со свитой и переправили его в Александрию. Вместе с английской эскадрой ушли в Александрию греческие военные корабли: тяжелый крейсер, шесть эсминцев и несколько подводных лодок.

На обратном пути, в 100 км от Александрии, британские корабли подверглись нападению немецкой авиации. Английские самолеты, выделенные для прикрытия кораблей, не смогли найти в море свою эскадру, несмотря на сравнительно небольшие границы района ее возможного местонахождения. В результате английская эскадра потеряла четыре корабля, в том числе крейсер «Калькутта».

К 1 июня 1941 года весь остров Крит был уже в руках Гитлера. Потери английских войск на тот момент составили 12 тысяч солдат и офицеров. Британское командование сумело эвакуировать через порт Хора-Сфакион (на южном побережье острова Крит) всего 16,5 тысяч человек.

Помимо перечисленных крейсеров («Глостер», «Фиджи» и «Калькутта») англичане потеряли затонувшими пять эсминцев («Джуно», «Грейхаунд», «Кашмир», «Келли» и «Империэл»). Эсминец «Хирвард» с эвакуированными войсками был поврежден немецкими самолетами, потерял ход, и немцам удалось захватить его. Надолго вышли из строя линейные корабли «Уорспайт» и «Вэлиант». Тяжелые повреждения получили также шесть крейсеров и несколько эсминцев.

Кампания в Греции обошлась англичанам недешево. По самым минимальным подсчетам, в Греции британцы потеряли в общей сложности 30 тысяч человек. Английским войскам «пришлось пережить второй Дюнкерк, в результате чего они вынуждены были бросить все танки и большую часть снаряжения»[32]. Потери войск Британского Содружества на Крите (убитыми, ранеными, захваченными в плен) составили 15 743 человек (по другим данным, англичане потеряли 612 человек убитыми, 1224 ранеными и 5315 пленными; у новозеландских частей — 671 убитый, 967 раненых, 2180 пленных; у австралийцев — 450 убитых, свыше 3000 пленных).

Для немцев кровавой стала именно операция «Меркурий». Бои за остров Крит привели к неслыханным потерям среди парашютистов, воздушно-транспортные части также сильно пострадали. По утверждению командующего немецкими воздушно-десантными войсками Штудента, Крит обошелся вермахту «в 4000 убитыми и пропавшими без вести из 20 тысяч человек, брошенных в эту операцию». Кроме того, англичане сбили 200 немецких самолетов (в том числе 119 транспортных самолетов) и повредили 148 самолетов (в том числе 106 транспортных).

Если уточнить цифры германских потерь, то они составили 30 % от сил вторжения. Из 22 тысяч десантников погибло 3250, было ранено 3400. Такие большие потери в парашютно-егерских частях были причиной того, что германское командование отказалось от плана немедленной высадки немецких войск с Крита на другой остров — Кипр. «Крит показал, что дни парашютистов миновали», — заявил Гитлер Штуденту.

Из союзных сил, оборонявших остров, как уже говорилось, было убито и ранено 2,5 тысячи человек англичан и 2,5 тысячи греков, больше 10 700 англичан и 5000 греков попало в плен. На судах и лодках удалось эвакуировать на Кипр и в Египет 16,5 тысяч человек (из них греков — около 4 тыс. человек).

Больше всех при захвате Крита повезло итальянцам. Во-первых, удалось освободить 14 тысяч итальянских пленных, во-вторых, на Крите в помощь немцам высадились итальянские войска, которые стали использовать остров в качестве тыловой базы для своих армий, сражавшихся в Северной Африке.

Несмотря на парады победы в Белграде и Афинах, вермахт не стяжал славы в ходе «Балканского блицкрига». Наоборот, Гитлер до конца своих дней упрекал Муссолини в том, что его непростительная глупость заставила Германию вводить войска в Югославию и потерять более половины наиболее благоприятного времени года, что оказало фатальное влияние на противостояние рейха с Советским Союзом…

1. Лиддел Гарт Б. Вторая мировая война, пер. с англ. М., Воениздат, 1976. 680 с.

2. Марянович И. Освободительная война и народная революция в Югославии. Пер. с серб. М., 1956. 290 с.

3. Ненахов Ю. Воздушно-десантные войска во Второй мировой войне. Минск, «Литература», 1998. 480 с.

4. Секистов В. А. Странная война в Западной Европе и в бассейне Средиземного моря. М., Воениздат, 1958. 40 с.

5. Tomas L. Jentz. Panzertruppen 1933–1942. Schiffer Military History, 1996. 287 p.

6. Thomas N., Mikulian K. Axis forces in Yugoslavia 1941—5. London, Osprey, 1998. 48 p.

7. Laffin J., Chappel M. The Australian Army at war 1899–1975. London, Osprey, 1996. 48 p.

Примечания:

1

Типпельскирх К. История Второй мировой войны. Т. 1. Санкт-Петербург, 1994, с. 51.

2

Die Geheimakten des franzoesischen Generalstabes, s. 238.

3

Mickhe. Unconditional Suppender, p. 236.

7

Papagos Alexandras. la Grecia in Guerra 1940–1941, Milano, 1950, p. 24–26.

8

The Ciano Diaries (1939–1943), p. 302.

9

Les Lettres secretes Echangees par Hitler et Mussolini (1940–1943), p. 91.

10

The Ciano Diaries (1939–1943), p. 320.

11

The Ciano Diaries (1939–1943), p. 320.

12

Там же, 313.

13

Там же.

14

Les Lettres secretes Echangees par Hitler et Mussolini (1940–1943), p. 96–97.

15

И. Марянович. Освободительная война и народная революция в Югославии, пер. с серб., М., 1956, с. 17.

16

Там же, с. 18.

17

Die Geheimakten des franzosischen Generalstabes, s. 332.

18

Mikche. Unconditional Surrender, p. 241.

19

Liddell Hart. Defence of the West, p. 16.

20

Liddell Hart. The Other Side of the Hill, p.p. 175–176.

21

Liddell Hart. Defence of the West, p. 16.

22

Winston S. Churchill. The Second World War, v. 2, p. 472.

23

Liddell Hart. Defence of the West, p. 18.

24

Winston S. Shurchill. The Second World War, v. 2, p. 484.

25

Liddell Hart. The Other Side of the Hill, p. 178.

26

Milton Shulman. Defeat in the West, p. 61.

27

Мюллер-Гиллебрандт. Сухопутная армия Германии. 1933–1945 гг., т. 1, с. 162.

28

Winston S. Churchill. The Second World War, v. 3, p. 199.

29

Северо-Западная Македонская армия была создана в середине ноября 1940 года, а Эпирская — в начале февраля 1941 года. Обе армии действовали в Албании и в конце марта 1941 года имели в своем составе 15 пехотных и 2 кавалерийские дивизии.

30

Tomas L. Jentz. Panzertruppen 1933–1942. Schiffer Military History, 1996, p. 151–157.

31

Дж. Фуллер. Вторая мировая война, с. 144.

32

Liddell Hart. Defence of the West, p. 59.