Глава 3

Славик заторопился на службу, а мне предстояло отоспаться.

— Куда пойдем, в грот или в учебный класс? — спросил я. Грот и учебный класс были нашими основными местами для ночлега. Грот представлял собой небольшое укрытие среди скал, защищающее от ветра и непогоды, и, особенно в теплые ночи, было исключительно приятно засыпать в нем, глядя на звездное небо и темные таинственные контуры деревьев.

Учебным классом мы были обязаны Славику. Это было унылое бетонное строение, одиноко стоящее среди леса и возведенное с неведомыми мне целями. Сейчас это здание находилось в ведении милиции и разделялось на учебный класс с поцарапанными партами и выцветшими плакатами на стенах и складом зимнего обмундирования — милицейских дубленок, бушлатов и прочего добра. Поскольку в теплый период этим обмундированием никто не пользовался, а милиционеры не пылали жаждой знаний, обычно учебный класс был заперт на висячий замок и совершенно пуст. Славику удалось раздобыть ключи, и учебный класс стал нашим излюбленным убежищем.

— Сегодня тебе предстоит спать на деревьях, — сообщил Ли.

Я чувствовал себя совершенно измотанным после спарринга со Славиком и уже предвкушал сладкий сон на горе дубленок и бушлатов, поэтому отнесся скептически к идее отдыхать, уподобившись нашим далеким предкам, но скрыл свое разочарование за бесстрастной маской ученика, смиренно и спокойно воспринимающего любые распоряжения Учителя.

Мое наигранное безразличие не обмануло Ли, и он радостно причмокнул губами.

— Ничего, это не так страшно, как кажется, — успокоил меня он. — Тебе даже понравится.

Учитель соорудил из нескольких веревок отдаленно напоминающую гамак конструкцию, закрепив их концы на ветках и стволах деревьев. Он закрепил на веревках несколько дубленок и валиков, скатанных из бушлатов и объяснил мне, как я должен улечься на получившееся довольно шаткое сооружение, сохраняя равновесие.

Я лег, стараясь не совершать никаких лишних движений, чтобы не грохнуться на землю. Веревки поскрипывали и колыхались под моим телом.

— Чтобы как следует отдохнуть, ты должен полностью расслабиться, — сказал Ли. — Если ты расслабишься, твое тело автоматически и без всякого напряжения примет нужное положение и уже не изменит его. Такая форма растяжки на веревках предназначена специально для полноценного отдыха. Существует множество способов подвешиваться на деревьях в зависимости от цели, которую ты преследуешь. Сейчас ты должен научиться расслабляться и отдыхать.

Вспомнив аутогенную тренировку, я начал расслабление с мышц лица и головы, переводя его на все тело. Веревки натянулись и стабилизировались подо мной. Мне казалось, что мышцы, как густой кисель, медленно стекают вниз по костям, сплавляясь в единую расслабленную устойчивую массу с валиками, дубленками и веревочным каркасом. Усталость взяла свое, и по мере расслабления меня начало охватывать удивительное ощущение спокойствия и блаженства. Я еще успел отметить фазу, когда не мог ни открыть веки, ни пошевелиться, потом тело стало легким и невесомым, исчезая и растворяясь в бесконечности, и я погрузился в сон.

Острая боль обожгла мою ногу и плечо. Я еще не успел проснуться и понять, что происходит, как тело автоматически среагировало и начало обороняться. Даже с закрытыми глазами я понял, что удары наносит Учитель. Удары Славика были менее точными, более травмирующими, но в то же время гораздо менее болезненными, чем удары Ли.

Выворачиваясь и падая с веревок, я вращательным движением голени смягчил мясистой частью икры удар палкой, направленный в кость. Приземлившись на четвереньки, я, еще не успев подняться с колен, начал совершать облачные движения, пытаясь осуществить контроль над вооруженной палкой рукой Учителя и его другой рукой, не менее опасной, вездесущей и почти неуловимой.

Сознание постепенно возвращалось ко мне, и я с радостью отметил тот факт, что Ли обрабатывал меня одной палкой, а не двумя, потому что именно при обработке двумя палками я чувствовал себя мучительно беспомощным и беззащитным. В нынешней ситуации я все-таки мог что-то сделать, хоть как-то противостоять натиску Ли, и при каждом своем относительно удачном действии я чувствовал жгучую радость, которая сводила на нет острую боль от ударов.

Все глубже проникаясь приподнятым радостным настроением тренировочного боя, я уже без страха и сомнений вошел в его скоростной ритм. Мое тело стало двигаться свободно и пластично, я всем своим существом откликался на действия Учителя, и, казалось, слился с ним в феерическом вихре движений. Пару минут спустя Ли отбросил палку, довольным кивком головы давая понять, что я выполнил то, чего он хотел добиться своими действиями.

Жестами Учитель показал мне, что я должен перейти к скоростному бою с тенью, основанному на облачных движениях.

Облачные движения представляют собой систему непрерывно и плавно переходящих друг в друга циркуляционных движений, в основном круговых и восьмеркообразных. Координационной сеткой облачных движений является система кругов, плоскостей или путей, описанных в предыдущей главе.

Облачные движения сочетаются с движениями корпуса таким образом, что последовательно осуществляют защиту всех уязвимых и открывающихся зон тела исполнителя и в то же время скрывают момент атаки, а за счет рук, находящихся в полурасслабленном-полунапряженном состоянии позволяют мгновенно наносить скоростные импульсные удары в любых направлениях.

В сочетании с техникой следования за конечностями противника и поддерживанием с ними постоянного контакт-контроля облачные движения создают великолепную базу для защитно-атакующих действий, обеспечивающую очень высокую степень безопасности исполнителя.

Используя облачные движения, я мог, не глядя, чувствовать действия и перемещения противника, следуя за его конечностями с сохранением периодического легкого контакта. Я мог полностью связать его движения, разрушить его планы, запутать его в липкой паутине циркуляционных движений так, что он фактически оказывался скованным.

Противник не мог предугадать, с какой точки будет нанесен удар, он вообще не замечал начала удара. Мои руки могли приблизиться к нему вплотную и осуществить техники, разрушительные в своей эффективности. Если же противник был вооружен, то, руки, через пару движений как бы прилипнув к его конечностям, могли предугадать момент начала атаки и выполнить обезоруживающее действие в самый подходящий для этого момент.

Я неоднократно упоминал о технике облачных движений в своих книгах и демонстрировал ее в видеофильмах. Так, в фильме «Коготь каменной птицы», я показывал, как с помощью облачных движений человек с завязанными глазами может с легкостью обезоруживать вооруженного и зрячего противника.

Некоторые фрагменты применения облачных движений есть и в фильмах, посвященных УНИБОС, универсальной боевой системе, разрабатываемой мною во многом на основе рукопашного боя Шоу-Дао в сотрудничестве с некоторыми моими учениками и соратниками из вооруженных сил и правоохранительных органов России, а ранее — Советского Союза, и внедряемой в подготовку российской армии, флота, правоохранительных органов и частных охранных структур.

В случае боя с несколькими противниками облачные движения изменяли свой рисунок на очень замысловатое сочетание циркуляционных движений и перемещений по нескольким направлениям. Такая усложненная форма облачных движений могла быть использована для поиска противника в полной темноте. В этом случае подключалась заранее наработанная в тренировках сверхвосприимчивость, резко обостренная чувствительность всех органов чувств, когда на уровне подсознания пространство вокруг бойца воспринималось им как своеобразное чувственное продолжение его тела, он четко мог ощущать в этом пространстве все действия и перемещения противника, и блокировать даже быстрые и неожиданные его удары.

Сейчас я выполнял бой с тенью при достаточной освещенности, и вдруг, неожиданно, я поймал себя на мысли, что за счет внутренней собранности и обостренности восприятия при бое вслепую, в темноте или с завязанными глазами я работаю лучше, чем при свете дня.

Ли подскочил ко мне и нанес сильный удар в грудь, который я, увлеченный своими мыслями, не успел отпарировать. Мы снова приступили к спаррингу, но на этот раз Учитель не был вооружен.

Спарринг был направлен на отработку облачных движений. Наши конечности следовали друг за другом, почти не теряя контакта, и я автоматически выполнил технику «наблюдение за серединой» — интуитивное действие, когда сталкивающиеся и сплетающиеся верхние и нижние конечности, взаимно блокируются, пытаясь занять наиболее выгодную позицию для атаки.

Одновременно с этим выполнялись серии различных способов освобождений от захватов, осуществлялись попытки выйти на бросок или болевой прием. Пытаясь выполнить какой-либо технический элемент, я, хотя обычно мне не удавалось довести его до конца из-за хитроумных контрприемов Учителя, на долю секунды как бы чувствовал его развитие и продолжение, как если бы мне удалось завершить прием. Но в самый решающий момент Ли разрушал все мои планы, и все начиналась сначала, но ощущение словно бы доведенной до конца техники закладывалась у меня в подсознание.

Я чувствовал, когда Учитель подстраивает мне ловушку, и в свою очередь делал вид, что попадался в нее. Ли, меняя тактику, снова поддавался мне, и я пытался выполнить новый прием, сопровождая его эмоциональным взрывом, наполненным жгучей, но контролируемой яростью бойца. В своем воображении я даже слышал хруст ломающейся конечности, видел внутренним зрением, как лопаются и крошатся кости, но в последний момент я ослаблял хватку, ни на секунду не забывая, что это — учебный бой.

Постепенно меня захватил процесс расширения сознания. Перенасыщенные восприятием эмоциональные каналы заряжали меня восторженным удовольствием воина, ощущающего в бою с сильным и жестоким противником свою собственную силу, технику и мощь.

Не изменяя ритма и темпа поединка. Учитель заговорил тихим монотонным голосом без малейших признаков сбившегося дыхания.

— Еще много раз я буду рассказывать тебе о пути пищи, о работе с кругом пищи, — сказал он. — Эта тема почти неисчерпаема, так как потребность в пище — это самая насущная потребность человека, без удовлетворения которой он не сможет существовать и продолжать свой род. Поэтому, хотя слова «теория правильного питания» звучат гораздо менее завлекательно, чем, например «управление сексуальной энергией», упражнения в круге пищи дают не менее впечатляющий эффект, чем потрясения, испытанные тобой при долинном оргазме.

Теория питания в Шоу-Дао включает в себя удовлетворение всех потребностей организма, в том числе потребностей эмоциональных, интеллектуальных, социальных, сексуальных, удовлетворение потребностей в самовыражении, активности физической и духовной, потребности в личной свободе или, наоборот, в личной зависимости, и множестве других потребностей, присущих человеческим существам.

Большинство восточных эзотерических учений призывают к ограничению и обузданию личных потребностей, к отказу от желаний и побуждений, которые в данных системах рассматриваются как неправедные, вредные или греховные. Возникающий в результате подобных самоограничений мощный волевой контроль «сознания над телом» они рассматривают, как этап продвижения к познанию истины и к совершенству. «Спокойные», следуя теории питания, подходят к этому вопросу с другой стороны. В притче «Чье искусство лучше» говорится как раз о таком различии в подходе к обучению, хотя на первый взгляд может показаться, что речь там идет совсем о другом. Вот эта притча.

Однажды встретились ученики великих мастеров рукопашного боя и заспорили, чье искусство лучше, а рассудить свой спор попросили мудрого старца, живущего неподалеку от места их встречи.

Старец, недолго думая, назначил им несколько испытаний, в результате которых выяснилось, что трое бойцов превосходят в своих умениях остальных, но, как ни пытаются, а друг друга победить они не могут.

Тогда мудрец подозвал их к себе и велел каждому рассказать о своей жизни.

— День и ночь я оттачиваю свое искусство, — начал свой рассказ самый свирепый на вид боец. — Утренние лучи солнца не успевают еще коснуться верхушек гор, а я уже выбегаю из своей хижины и сокрушаю ударами все, что встречается на моем пути. Вокруг моего жилья на расстоянии трех полетов стрелы все камни обращены в пыль, а все деревья изрублены в щепки. Теперь я решил голыми руками выдолбить в скале пещеру, и не пройдет и года, как я поселюсь в ней.

Настал черед другого бойца рассказать о себе. Был он серьезным и суровым и имел вид аскета.

— Долгие часы я провожу в размышлениях и медитации, — заговорил он. — С их помощью я научил дух управлять телом, и оно, слушаясь моей мысли, может стать стремительнее стрелы, летящей в цель, сильнее самого сильного зверя и податливее воды. Долгие годы я укрощал тело болью и лишениями, чтобы заставить его подчиняться духу. Этот тяжелый бой я веду каждодневно, ибо знаю, что если дам передышку, то тело мое возьмет верх над разумом…

Третий боец внешне ничем не отличался от обычных людей, и, если бы мудрец собственными глазами не видел, сколь искусен он в бою, то по облику и поведению никогда не заподозрил бы в этом человеке великого воина.

— Стыдно мне перед своими соперниками, — начал свою речь третий боец, — волею судеб вот уже более пяти лет я не могу оттачивать свое мастерство так, как делают это они, потому что мне пришлось отправиться в путешествие по просьбе своего наставника, и лишь недавно я нашел то, что искал для него. Все это время, как только выпадал случай, я ел побольше и спал подольше, потому что не знал, что ожидает меня завтра. Прежде, чем отправиться странствовать, я несколько лет работал по дому у своего Учителя, лишь изредка получая его уроки. Я и сам не могу понять, как мне удалось научиться стольким вещам. Как-то само собой выходит, что я проникаю разумом в суть вещей.

Настал черед мудреца сказать свое слово и решить, кто же из троих обладает наиболее ценным знанием.

Немного подумав, старец изрек:

— Разумный предпочтет достижение цели меньшим потом, так как труд нам дарован для созидания…

Ли выполнил новую серию приемов, давая мне понять, что мы переходим к отработке «вязки рук». В облачных движениях вязка рук была представлена двумя типами техник. Первая техника называлась «упавшее дерево» и заключалась в манипулировании конечностями противника, позволяющем получить временное преимущество, перекрывая одной рукой или ногой две или три конечности противника.

Примером этой техники может служить следующая комбинация: я наношу удар, противник проводит защиту рукой, я захватываю его блокирующую руку и притягиваю к себе, одновременно с этим нанося следующий удар. Если этот удар достигает цели, я получаю преимущество, если же противник успеет защититься второй рукой, я перехватываю его вторую руку, перекрывая ею ранее захваченную конечность, и, освободив свою руку от первого захвата, провожу ею новую атаку, например в область лица.

Моя вторая рука в этот момент контролирует, как бы связывая их, обе руки противника. Техника «упавшего дерева» могла быть применена как к верхним, так и к нижним конечностям, и существовали приемы, при которых одной рукой можно было одновременно контролировать три конечности противника, «связывая» их особым образом. При этом траектория, по которой я осуществлял своей свободной конечностью удар была гораздо короче траектории, по которой должны были бы двигаться «связанные» конечности противника для осуществления защиты или атаки, что давало мне тактическое преимущество.

Вторая техника, относящаяся к «вязке рук» называлась «вход в узкое ущелье». Ее суть, наоборот, заключалась в том, чтобы разбросать руки противника в стороны и открыть вход в середину его тела, то есть нарушить его систему защиты таким образом, чтобы сделать центр доступным для атаки.

«Вязку рук» мы дополнили вспомогательными выведениями из равновесия. Непрерывной чередой рывков, толчков различными частями тела мы сбивали друг друга с устойчивой позиции, одновременно добиваясь кратковременного преимущества и удерживая свою систему защиты.

Возникала парадоксальная ситуация, когда в отсутствии устойчивого и постоянного равновесия мы чувствовали устойчивость позиции, а отсутствие стабильных позиций рук закладывало основу полноценной защиты.

— Наставник последнего бойца направил его по пути «Спокойных», а два других воина были последователями иных путей, ведущих к совершенству, — продолжил свой рассказ Ли. — Если рассматривать в абстрактном плане конечные цели подавляющего большинства эзотерических учений, то они совпадают, различаясь лишь терминологией, которая их описывает. Цель последователей Шоу-Дао формально не отличается от них — это постижение Истины, стремление к совершенству, слияние с Дао и достижение бессмертия.

Только что я произнес какие-то слова, описывающие цель, но эти слова не дают реального понятия о цели, потому что каждый человек вкладывает в них свой смысл, близкий и понятный его духу. Поэтому оставим в стороне цель учения, ведь она слишком далека и на самом деле пока неясна для тебя, и сосредоточимся на пути, которому ты следуешь, потому что твой путь — это то, что ты делаешь в данный момент, то, что ты делал вчера и то, что ты будешь делать завтра.

Вчера, сегодня и завтра ты ешь, спишь, тренируешься, вступаешь в контакты с людьми и совершаешь массу более или менее целесообразных действий. По этой причине в данный момент путь для тебя становится важнее, чем цель. Это первое различие между последним бойцом и его соперниками. Последний боец просто существовал. Он работал в доме Учителя, не особенно напрягаясь и не сжигая свою душу ненасытным огнем стремления к мастерству любой ценой, он путешествовал по заданию наставника, тоже не терзая себя мыслями о напрасно потерянном для Учения времени. Когда мог, он наедался досыта, когда предоставлялась возможность, он отсыпался, сберегая силы для завтрашнего дня. И в то же время, затрачивая гораздо меньше усилий, он, сам не понимая почему, достиг того же уровня мастерства, что и другие бойцы, изнурявшие свое тело постоянными тренировками и медитациями, и неспособные уделить внимание обычным радостям бытия.

«Разумный предпочтет достижение цели меньшим потом, так как труд нам дарован для созидания», — сказал мудрец из притчи, и был совершенно прав. Но как же удалось последнему бойцу, затратив гораздо меньше усилий, добиться того же самого результата?

Ли замолчал, и не прерывая спарринга, метнул на меня испытующий взгляд. Ответ уже вертелся у меня на языке, но, поскольку Учитель не подал мне знака, позволяющего говорить, я вовремя сдержался.

Ли усмехнулся и ответил сам.

— Разница заключается в том, что «Спокойные» придерживаются теории правильного питания, направленной на искоренение жажд, и достигают своих целей, вовремя питая свои основные потребности и не допуская перерастания потребности в жажду. Тем самым они добиваются общей гармонии, спокойствия, и уверенного следования по Пути.

Два других бойца, как и представители многих эзотерических течений, наоборот, вместо гармоничного удовлетворения своих потребностей, способствуют перерастанию некоторых потребностей в жажды, и затем, безвольно отдаваясь на волю своих жажд, хотя и достигают целей, на которые направлены эти жажды, но при этом теряют гармонию и радость бытия, затрачивая избыточные усилия на достижение того, что можно было бы достичь, говоря словами мудреца, гораздо меньшим потом, и, добавляю уже от себя, со значительно большим удовольствием.

Ли уже несколько раз вскользь упоминал о человеческих жаждах по разным поводам, но впервые он связал их с кругом пищи. Задумавшись об этой связи, я отвлекся и тут же очутился на земле, едва успев сгруппироваться для смягчения удара.

Презрительная гримаса Учителя подхлестнула меня. Одним движением я вскочил на ноги, еще в прыжке выполняя облачные движения и осторожно входя в контакт с непрерывно перемещающимися руками Ли, выискивающими бреши в моей защите. Жажды и теория правильного питания на мгновение вылетели у меня из головы, но голос Учителя вернул меня к этой теме.

— Жажды — очень важное понятие в учении о питании человека. Жажды возникают, когда организм или психика человека начинают неправильно питаться, получая патологическое удовольствие от тех или иных переживаний. Естественные потребности человека при своем правильном удовлетворении не дают о себе знать до тех пор, пока не наступит время вновь их удовлетворить и забыть о них. Они похожи на нормальное чувство голода, напоминающее человеку, что для поддержания сил ему необходима пища. Насытившись, человек забывает о пище до следующего момента, когда его желудок напомнит о себе.

Есть люди, у которых из-за семейных традиций или по каким-то другим причинам процесс нормального удовлетворения естественно возникающего голода нарушен. Их одолевает желание поглощать пищу по причинам, никак не связанным с нормальным чувством голода и потребностью обеспечить организм нужным количеством питательных веществ. Они едят по расписанию в предназначенное для еды время, едят от скуки или просто потому, что вдруг захотелось чего-нибудь вкусненького. Естественная потребность в пище переросла в жажду, приносящую ущерб гармоничному развитию личности и физическому здоровью.

Каждая человеческая потребность может перерасти в жажду, но если «Спокойные» рассматривали жажды, как болезненные отклонения психики, и, следуя теории правильного питания, искореняли их, приводя в норму удовлетворение потребностей, то в обычных сообществах людей жажды, даже во многих крайних формах своего проявления, рассматривались как добродетель и всячески культивировались.

Люди, пораженные жаждой и умеющие внушать эту или другую жажду другим, становились лидерами. Так, революции возглавляли люди, обуреваемые жаждой власти, жаждой мести, жаждой славы, жаждой справедливости, жаждой господина или взрывной смесью этих или других подобных жажд. Вожди заражали толпу жаждой справедливости, равенства и братства, и, ставшая гипертрофированной потребность в справедливости не давала людям возможности остановиться и задуматься о том, что же такое справедливость. Удовлетворяя жажду справедливости, толпа убивала справедливость.

Каждого человека определяет набор его жажд. Умея распознавать жажды, можно управлять человеком. Жажда твоего врага — это слабый пункт твоего врага. Удовлетворяя его жажду или мешая ее удовлетворению, ты можешь управлять его чувствами и поведением в нужном тебе направлении.

Если ты хочешь завоевать женщину, тебе достаточно лишь распознать ее жажды и удовлетворить их, и тогда ты тоже можешь стать ее жаждой.

Человек, лишенный жажд, гораздо менее уязвим для манипуляций окружающих. Жажда заставляет человека терять контроль над своей потребностью. Только человек, не теряющий контроля за своими потребностями, способен к принятию осознанных решений.

Я перечислю тебе несколько разновидностей жажд, а остальные ты будешь открывать и изучать сам, общаясь с окружающими тебя людьми.

Жажда жизни развивается из одного из самых сильных инстинктов — инстинкта самосохранения. Нормально развитая потребность в самосохранении заставляет индивидуума беспокоиться о собственной безопасности и поддерживать нормальное функционирование организма. Гипертрофированный инстинкт самосохранения делает человека пугливым и мнительным, превращая его в ипохондрика, зацикленного на процессах, происходящих в его теле, чувствующим себя смертельно больным при малейшем недомогании, боящегося напрячься или совершить какое-нибудь значительное усилие, чтобы окончательно не погубить свое драгоценное здоровье. В социальной жизни такой человек обычно тоже проявляет повышенную осторожность во всем, соблюдая сверхосторожность как в денежных делах, так и в личных контактах.

Жажды слуги и господина с одной стороны могут быть заложены в человеке генетически, а, с другой стороны, являться результатом воспитания и воздействия окружающих. Генетическая составляющая этих жажд наблюдается у животных в процессе спаривания, борьбы за самку, территорию и место в иерархии стаи.

Самец, овладевающий самкой и побеждающий противников, закладывает в память поколений, что доминировать над другими — это хорошо. В то же время более слабые особи унижающим себя поведением, получая меньшую трепку от доминирующего самца или какие-то иные привилегии, например, в получении пищи, передают своим потомкам информацию о том, что подобные действия также приносят пользу.

В отношениях между людьми жажда господина заставляет человека навязывать свою волю или пытаться доминировать каким-то другим способом во всем — в споре, в драке, в интеллектуальной дискуссии или в соперничестве из-за женщины. «Слуга», наоборот, будет всячески подстраиваться под собеседника или человека, входящего с ним в контакт, навязывая свое подчинение или желание отдаться в его власть даже в тех случаях, когда этого не требуют обстоятельства.

Жажда усложнения жизни возникает, когда человек на подсознательном уровне стремится усложнять себе жизнь. Людям такого типа нравится фраза «не ищите легкой жизни». Им доставляет удовольствие если не сам мучительный процесс преодоления трудностей, то активное сосредоточение на процессе преодоления сопротивления, ударов судьбы и всевозможных препятствий, которые человек ищет сам, если они, по какой-то причине, не возникают на его пути.

Не путай трудолюбие, настойчивость и целеустремленность с жаждой усложнения жизни. Трудолюбие, настойчивость и целеустремленность — это нормальные способы достижения намеченной цели. Целеустремленный человек шаг за шагом движется к поставленной цели, но он не будет подсознательно усложнять жизнь себе и окружающим.

Люди, обуреваемые жаждой усложнения жизни, отравляют существование собственным детям, ссылаясь на то, что в молодости они добились всего своим собственным потом и кровью, и поэтому нечего молодому поколению рассчитывать на легкую жизнь, пусть пробивают себе дорогу тем же потом и кровью.

Все жажды являются следствием нарушения циркуляции сексуальной энергии. В некоторых жаждах их сексуальная природа более выражена, например в жажде ощущений или чувственности. Эта жажда присуща наркоманам или людям, имеющим пристрастие к извращенным типам ласк. Их чувственность настолько гипертрофирована, что обычными способами ее уже невозможно удовлетворить, и действия, необходимые для ее удовлетворения начинают наносить вред нормальной жизнедеятельности.

Жажда опасности присуща людям, получающим наслаждение от опасности, от близости смерти. К ним относятся некоторые альпинисты, гонщики, преступники и наемные солдаты. Выбросы адреналина в кровь возбуждают их сильнее, чем секс, и со временем они привыкают к чувству опасности, как к наркотику, потому что постепенно оно притупляется, и для получения наслаждения требуются все большие дозы риска.

Потребность в общении естественна для человека, но жажда общения, жажда общества — это ее патологическая форма, проявляющаяся в том, что человек начинает на улице заговаривать с незнакомыми людьми или подсознательно искать какие-то иные формы общения. Жажду общения можно часто наблюдать у одиноких старушек, заговаривающих с каждым встречным и поперечным, дающих советы и пространно повествующих о происшествиях с родственниками и знакомыми, а также о подробностях личной жизни. Жажда общения часто свойственна актерам, чувствующими себя не с своей тарелке без толпы поклонников и рукоплесканий публики. Особенно это характерно для актеров с истерическим складом личности.

Естественная потребность в справедливости перерастает в жажду справедливости, или, как ее еще называют, жажду заступника. В этом случае человек пытается изменить мир и окружающих людей, подсознательно стремясь к разрешению конфликта из-за несоответствия окружающего мира его личным представлениям о правильном устройстве этого мира. Внутренний конфликт находит свое разрешение в эмоциональных взрывах и в действиях, которые с точки зрения человека, обуреваемого жаждой заступника, позволяют навести порядок и восстановить справедливость. Такие люди часто наносят большой вред обществу и окружающим людям, несмотря на то, что их поступки могут быть вполне оправданы и иметь под собой почву.

Жажда заступника свойственна террористам, чье желание исправить мир и восстановить справедливость настолько гипертрофировано, что заставляет их игнорировать любые гуманные побуждения и законы общества.

Жажда упорядоченности — это жажда чиновника. Она пробуждает в человеке страсть упорядочивать и систематизировать все, что встречается на его пути. Его день расписан по минутам, а на его кухне каждая кастрюлька, тарелка или нож всегда находится на своем месте. Такой человек педантично раскладывает все по полочкам, его раздражает даже неровно задернутая занавеска, едва заметный слой пыли на комоде или не очень аккуратно застеленная постель.

Не путай людей, просто привыкших к порядку с теми, кто одержим жаждой упорядоченности. Все зависит от способов удовлетворения потребности к упорядочиванию мира вокруг себя. Нормальное удовлетворение этой потребности выражается в том, что человек без излишнего напряжения планирует свой распорядок и аккуратно обращается с личными вещами. Если же его начинает раздражать отсутствие порядка в жизни или действиях других людей, если он испытывает страдание или отвращение при виде чужой неубранной комнаты, от того, что вещи не лежат на своих местах, это уже признак проявления жажды.

Жажда самолюбования достаточно широко распространена, и в одном из своих проявлений она получила название «нарциссизм». В этом случае человек, совершая какие-либо действия, как бы оценивает себя со стороны, наслаждаясь своей мудростью, своим бескорыстием, своим благородством, или, наоборот, своей агрессией, жестокостью и беспощадностью. Жажда самолюбования часто свойственна людям, любящим давать подаяние нищим, заботиться о бездомных или создавать благотворительные фонды.

Отличить эту жажду от естественной потребности очень легко — человек с такой формой жажды резко отрицательно и агрессивно воспринимает безразличие общества и отдельных личностей к своей персоне и к своим действиям, которые он считает достойными уважения, восхищения или благоговейного ужаса. В отношениях с людьми такой человек не способен на нормальное общение, а лишь старается произвести впечатление своей внешностью, богатством или эрудицией, и, как паразит, питается эмоциями окружающих, немедленно оставляя тех, кто своими словами или действиями препятствует процессу наслаждения собственной неповторимостью и уникальностью.

Жажда жалости к себе — еще одна форма жажды, выражающаяся в получении обостренного удовольствия от щемящих переживаний, возникающих в результате перемещения патологических форм сексуальной энергии. Эта жажда выражается в том, что человек, более-менее обеспеченный всем, что необходимо для выживания, человек, имеющий крышу над головой, сытый, обутый и одетый, живущий в относительно стабильном сообществе, а не в зоне военных действий, тратит свое время и силы на переживание собственных воображаемых несчастий. Он страдает от того, что живет в двухкомнатной, а не в трехкомнатной квартире, от того, что у него зарплата 120 рублей в месяц, а не 250, от того, что окружающие не понимают и не ценят его, от того, что автобусы приходят с опозданием, что хлеб, купленный в магазине оказался черствым, а хорошее мясо он и вовсе не смог купить и все эти несчастья сваливаются одно за другим на его хрупкие плечи, и некому пожалеть его и разделить с ним эту невыносимую боль…

Худшее оскорбление, которое можно нанести такому человеку — это сказать, что он сегодня прекрасно выглядит или ему в чем-то повезло. Он тут же возразит, что просто не может прекрасно выглядеть, поскольку его сердце терзают невыносимые страдания, а то, что со стороны может показаться везением, на самом деле подлинное проклятие, что вся его жизнь была ужасной цепью несправедливостей и горя и т. д.

Жажда сочувствия — еще одна разновидность жажд, представленная двумя составляющими. Первая составляющая, жажда сочувствия со стороны — острая потребность в сочувствии окружающих людей, и вторая, жажда выражения сочувствия, присутствует когда человек навязывает сочувствие другим, наслаждаясь ощущением собственной причастности к их жизни, представляя себе их переживания по тем или иным поводам, и без зазрения совести влезает в их дела, сострадая им по поводу и без повода.

Такое извращенное проявление сексуальной энергии часто бывает выражено у религиозных проповедников, или у людей, отказавшихся от личной жизни ради духовной помощи окружающим, по их мнению, грешникам, живущим в страдании и не обретающим счастья по причине собственных заблуждений и неверия.

Жажда укрытия — одна из гипертрофированных форм застенчивости, когда человек наслаждается ощущением внутренней безопасности, забиваясь в свою духовную скорлупу и укрываясь там от превратностей реального мира. Естественная потребность в осознании своей личности и получении удовольствия от ухода в свой внутренний мир свойственна интровертам. Они, хотя и общаются с окружающими, но при этом не вступают с ними в активный эмоциональной контакт, уделяя внешнему миру лишь часть своего внимания.

Крайние формы жажды укрытия наблюдаются у некоторых больных шизофренией, которые настолько глубоко погружаются в мир внутренних образов, что полностью утрачивают способность общаться с внешним миром. Человека с жаждой укрытия, еще не развившейся до уровня сумасшествия, можно легко заметить в компании или в толпе. Имея некоторый опыт, ты сможешь почувствовать замкнутость его мира и его внутреннее одиночество, которое только подчеркивается среди реагирующих друг на друга и общающихся между собою людей.

Жажда эмоций в большей степени свойственна женщинам, хотя встречается и среди мужчин. Люди такого типа получают удовольствие не столько от общения с себе подобными, сколько от сильных эмоций, возникающих в процессе такого общения и возбуждающих переживаний сексуальной природы. Так, женщина может устроить бурю в стакане воды по самому незначительному поводу, подзаводя и накручивая себя вплоть до истерики, когда выбросы сексуальной энергии начинают неконтролируемо перемещаться по телу, вызывая щемящие, возбуждающие ощущения.

С жаждой эмоций связаны яростные ссоры молодых влюбленных, чья сексуальная энергия не расходуется до конца в половых сношениях, и ее избыток выплескивается в бурных, близких к оргазму переживаниях драматических ссор, заканчивающихся не менее бурным примирением и обычно сопровождающихся половым актом. Поскольку подобные способы обращения с сексуальной энергией приводят к истощению организма, ссоры, которые вначале приводят к дополнительному сексуальному удовлетворению, перестают его приносить и обращаются в дурную привычку, уничтожающую любовь и духовную близость.

Жены, которые целыми днями «пилят» и упрекают своих мужей, насильно втягивая их в конфликты, а потом рыдают и хлопают дверями, тоже гасят свою сексуальную неудовлетворенность избыточной жаждой эмоций.

Жажда значимости свойственна камню, считающему себя скалой. Человек, обуреваемый жаждой значимости всячески стремится подчеркнуть свою важность и получать соответствующее ей уважение и одобрение со стороны других людей.

Существует еще множество разновидностей жажд, и тебе предстоит научиться их различать и использовать, потому что воин жизни должен уметь использовать себе на благо каждую крупицу знания.

Теперь, когда ты имеешь представление о жаждах, мы можем рассмотреть притчу «Чье искусство лучше» с этой точки зрения.

Первые два бойца демонстрируют ярко выраженные жажды. Не зная подробностей их жизни, трудно судить, какая жажда или какой набор жажд направлял их действия. Может быть, это была жажда господина, или жажда совершенства, жажда следования авторитету или жажда усложнения жизни. Тут может быть замешана жажда самолюбования или самоутверждения или что-то совсем другое.

Не важно, какая жажда ими двигала, главное, что эта жажда искажала их картину мира и нарушала их внутреннюю гармонию, заставляя их маниакально фиксироваться на одной форме деятельности, усиливая и питая изначальное нарушение циркуляции сексуальной энергии. И хотя эти бойцы достигли того же самого уровня воинского искусства, что и третий ученик, они фактически выбросили потраченные на учение годы из своей жизни, ибо «вкус жизни», наслаждение жизнью, обучение жизнью прошли мимо них, не дав их телам и душам полноценного набора впечатлений, которым питается и на котором растет и совершенствуется человеческая душа.

Искусство третьего бойца было более универсальным. Наверно, он не смог бы выдолбить руками пещеру в скале, как сильный воин, или контролировать свое тело волевым усилием, как аскетичный боец, но поединок — это не только сила и не только контроль. Поэтому чем универсальнее и разностороннее подготовка, чем шире возможность восприятия, чем более задействованы интеллект, эмоции и инстинкты, тем выше мастерство. Боец, признанный лучшим, достиг того же самого результата более легким путем за счет правильности и универсальности питания своей психики.

У «Спокойных» есть много притч, связанных с этой темой. Та, которую я сейчас тебе расскажу, называется «Секрет непобедимости».

Жил когда-то непобедимый воин, любивший, при случае, показать свою силу.

Он вызывал на бой всех прославленных богатырей и мастеров воинских искусств и всегда одерживал победу. Однажды он услышал, что неподалеку от его селения высоко в горах поселился отшельник — большой мастер рукопашного боя. Отправился богатырь искать отшельника, чтобы еще раз доказать, что сильнее его нет на свете человека.

Добрался воин до хижины отшельника — и замер в удивлении. Думал он встретить могучего бойца, а увидел тщедушного старикашку, упражнявшегося перед хижиной в старинном искусстве вдохов и выдохов.

— Неужели ты и есть тот человек, которого народ прославляет, как великого воина? Воистину людская молва здорово преувеличила твою силу. Да ты не сможешь даже сдвинуть с места каменную глыбу, у которой стоишь, а я, если захочу, смогу поднять ее и даже отнести в сторону, — презрительно сказал богатырь.

— Внешность бывает обманчива, — спокойно ответил старик. — Ты знаешь, кто я, а я знаю, кто ты и зачем ты сюда пришел. Каждое утро я спускаюсь в ущелье и приношу оттуда каменную глыбу, которую и разбиваю головой в конце моих утренних упражнений. На твое счастье, сегодня я только принес глыбу, но не успел ее разбить, и ты можешь показать свое умение. Ты же хочешь вызвать меня на поединок, а я просто не стану драться с человеком, который не может сделать такой пустяк.

Раззадоренный богатырь подошел к камню, что было силы ударил его головой и свалился замертво.

Вылечил добрый отшельник незадачливого воина, а потом долгие годы учил его редкому искусству — побеждать разумом, а не силой…

— Помимо самого очевидного толкования, эта притча говорит еще и о жаждах. Жажда первенства сделала богатыря очень сильным, но в то же время заставила его потерять картину мира. В результате воин разбил голову, а отшельник, свободный от жажд, начал развивать у него гармоничное и адекватное восприятие действительности, давая его душе полноценное питание в соответствии с гранями жизни.

На некоторых этапах обучения, относящихся к поглощению ложных знаний, «Спокойные» проводят ученика через все возможные жажды, вначале провоцируя их с помощью специальных упражнений, а затем заставляя ученика прочувствовать острый вкус этих жажд и использовать их для достижения новых вершин самосовершенствования.

Воины жизни учатся управлять жаждами так же, как они управляют эмоциями, вызывая их или заставляя их исчезать по собственному желанию. Научившись вызывать жажды, они развивают умение правильно их использовать.

Каждая жажда имеет две составляющие — конструктивную и деструктивную. Положительная функция жажды заключается в том, что она вынуждает человека сильнее концентрироваться на достижении поставленной цели, а отрицательный эффект проявляется в истощении нервной системы, потере внутренней гармонии и адекватного самоосознания. Используя жажды для достижения тех или иных целей, «Спокойные» выполняют специальные медитации, увеличивая таким образом положительный эффект жажд и смягчая отрицательный.

Так, добавляя к жажде жизни внутреннюю улыбку и чувство любви к собственному телу, можно стимулировать или расслаблять организм, повышая его сопротивляемость и жизненную силу.

Конструктивная составляющая жажды слуги находит великолепное применение в сексуальных отношениях, когда мужчина, с наслаждением выполняя желания женщины, доставляет удовольствие им обоим, или когда человек выказывает уважение отцу или старшему в клане и получает удовольствие, осознанно удовлетворяя таким образом некоторые свои психофизические потребности.

Учитель, правильно управляя учеником, использует конструктивную составляющую жажды господина, с одной стороны пользуясь безоговорочной властью и осознанно удовлетворяя при этом свои потребности в передаче другим людям накопленных за долгие годы знаний и опыта, но он не впадает в упоение властью и не получает садистского удовольствия от доминирования над слабым.

Использовав по назначению каждую жажду, ученик как бы «перерастает» ее, и жажда затухает сама по себе, но память о ней закладывается в подсознание, и в нужные моменты последователь Шоу-Дао может искусственно вызвать у себя ту или иную жажду и применить ее в своих целях.

Притча «Волшебное копье» рассказывает как раз об использовании жажды ученика для его обучения при помощи ложных знаний.

Один из Следующих По Пути Истины, проходя через город, решил дать представление на базарной площади, чтобы заработать себе на пропитание на ближайшие несколько лет.

Прикрепив к дорожному посоху нож вместо наконечника, странник сделал самодельное копье и стал показывать всевозможные трюки. Вскоре вокруг него собралась большая толпа, а кто-то из местных удальцов даже попробовал посостязаться со странником в воинских умениях, но как бы они на него ни нападали, с оружием или без, он легко побеждал их, удерживая древко копья лишь тремя пальцами и награждая атакующих обидными тумаками, а то и щекоча или ударяя их острием.

Когда же день стал близиться к вечеру, и странник решил закончить свое представление, из толпы зрителей вышел юноша и обратился к нему с такими словами:

— Воистину тебе нет равных в умении обращаться с копьем, а я давно ищу Учителя, который бы согласился преподать мне это искусство.

Юноша был из богатой семьи, и об этом лучше всяких слов говорили его красивая одежда и гордый облик. Ожидая решения собеседника, он проявлял явные признаки нетерпения и не смог скрыть искру высокомерия, мелькнувшую невзначай в его прищуренных глазах.

Видя, что странник медлит с ответом, юноша поспешил продолжить свою речь, пообещав тому хорошую плату за обучение, и предложил ночлег в своем доме вместе со слугами.

Странник не желал наживать себе могущественных врагов, но очень хотел продолжить путешествие. Поэтому он сказал юноше:

— Я ничтожный человек, а не великий мастер, а все, что ты видел — лишь проявление могущества волшебной силы этого копья, — он указал на посох с прикрепленным к нему ножом и продолжил:

— Все, чему я обучен — это умение прислуживать ему. Загоревшиеся в глазах у юноши алчные огоньки выдали его желание завладеть волшебным копьем.

Пренебрежительным тоном, в котором не осталось и тени почтения к страннику, юноша сказал:

— Мой отец купит у тебя копье, и ты получишь за него все, что пожелаешь. Если же ты воспротивишься этому, то копье отберут у тебя силой.

Улыбнувшись, странник ответил:

— Не я владелец копья, а оно — мой властелин. Его нельзя ни купить, ни украсть, ни отобрать силой. К нему только можно пойти в услужение и научиться исполнять его прихоти.

— Так вот почему у этого копья такой невзрачный вид, — воскликнул юноша. — Волшебная сила не хочет привлекать к себе внимание непосвященных. Научи же меня оказывать ему почести и выполнять его приказания.

— Если желаешь научиться служить ему и пользоваться его покровительством, — ответил странник, — тпридется тебе сначала заплатить за место чиновника при копье, обучение и содержание за год вперед, а затем отправиться в путешествие к святым горам вслед за копьем, ибо туда оно как раз и направляется.

К вечеру того же дня все было улажено, и странник с юношей и копьем двинулись в путь…

Шли дни, менялись времена года, и юноша из своевольного, изнеженного и капризного подростка превратился в могучего воина.

Однажды, когда спутники взошли на высокий перевал, странник бросил копье в глубокое ущелье и с трудом удержал юношу, который чуть не прыгнул за ним вниз.

— Ты постиг высокое мастерство, но не познал корней жизни, — обратился мудрый странник к своему молодому другу. — Ни одна вещь на свете не стоит того, чтобы рисковать из-за нее жизнью. Что же касается волшебной силы копья, то пока ты учился управлять им, предугадывая его желания, она вся перешла в тебя.

После этих слов на юношу снизошло прозрение.

— О, Великий, — обратился он к мудрецу, — возьми меня в ученики и назначь плату за обучение.

— За истинное знание не берут мзды, ибо ты и так отдаешь ему жизнь, — сказал странник.

— Почему же ты тогда при нашей встрече потребовал плату? — спросил юноша.

— Люди не ценят того, что им достается даром, и мерой всех достоинств сделали золото. Но истинные ценности всегда с тобой и вокруг тебя. Это ты сам, воздух, которым ты дышишь, земля, на которой ты стоишь, пища, что утоляет твой голод и жажду и одежда, что согревает тебя. Никакие другие богатства с ними не сравнятся.

Однако ты никогда не пошел бы со мной в день нашей встречи, если бы я рассказал тебе об этом. Люди мира больше всего ценят власть, и ты тоже был таким. Но я увидел в тебе жажду истины, и стал учить тебя любить жизнь. В день нашей встречи я взял тебя в ученики, но ты узнал об этом только сейчас.

Странник улыбнулся, взглянув на ученика, и пошел своей дорогой…

Ли замолчал и посмотрел на меня.

Я решил не задавать вопросов, чувствуя, что в этот раз Учитель предпочтет сам истолковать притчу в том ключе, который подходит к теме сегодняшнего разговора.

— Странник разглядел в юноше жажду истины, которую тот не осознавал, влекомый более сильными жаждами — жаждой обладания, жаждой могущества и жаждой самолюбования, — снова заговорил Учитель. — Использовав ложное знание, странник заставил юношу последовать за ним, и жажда обладания волшебным копьем помогла капризному подростку преодолеть все тяготы скитаний и обучения и превратиться в опытного воина.

Тогда странник использовал иное ложное знание, выбросив копье и дав иную трактовку своих действий. Это помогло ученику осознать свою жажду обладания, и эта жажда, выполнив свое предназначение, изжила сама себя и исчезла, расчистив для себя место иной жажде, уже более мягко выраженной — жажде следования за Учителем.

Со временем и эта жажда выгорит и исчезнет на очередном этапе поглощения ложных знаний, и юношу ожидает новая жажда, уже почти превратившаяся в нормальную потребность и новый виток Пути, расширяющий его картину мира.

Когда человеком владеет одна или несколько жажд, эти жажды заглушают естественное проявление потребностей человека. Более того, человек даже не подозревает о том, что у него есть какие-то неудовлетворенные потребности, но общая неудовлетворенность постепенно накапливается, даже в том случае, если основные жажды удовлетворяются, и это нарушает гармонию его существования.

Так, человек, обуреваемый жаждой власти и добившийся богатства и высокого общественного положения редко бывает счастлив в личной жизни, потому что естественная потребность в любви и человеческой близости не выходит у него на сознательный уровень, поэтому он не уделяет должного внимания удовлетворению этой потребности, и не может чувствовать себя до конца счастливым. В пылу борьбы за власть он не замечает своей внутренней неудовлетворенности, но как только борьба заканчивается, и он выходит на вершину успеха, происходит ужасная вещь. Его жажда полностью удовлетворена, она перестает быть основной ведущей силой его действий, и тут на поверхность выходит годами накапливавшаяся неудовлетворенность остальных потребностей, и наступает духовный кризис. Ему повезет, если он сможет пробудить в себе иную жажду, и заняться процессом ее удовлетворения, в противном случае его ждет эмоциональный хаос и потеря смысла жизни.

По той же самой причине любовь, которая казалась безмерной, страстной и вечной, обращается в отчуждение или даже отвращение после медового месяца. Человек, готовый идти на любые крайности для удовлетворения своей жажды любви и сексуальной близости и всеми путями добивающийся взаимности после получения вожделенной награды — предмета своего обожания, удовлетворяет жажду, и тут на поверхность выходят иные неудовлетворенные потребности, такие, как потребность в разнообразии, потребность в одиночестве, потребность в понимании и сочувствии, потребность в надежности и безопасности и другие. Если партнер окажется способным удовлетворять значительную часть его потребностей, то союз может оказаться удачным, и жажда любви плавно перейдет в удовлетворенную потребность в любви.

Если же, как бывает по большей части, партнеры, удовлетворив свою жажду сексуальной близости выясняют, что они не способны удовлетворить остальные потребности друг друга, любовь исчезает, и на ее месте возникает сложный букет негативных чувств и горькие воспоминания о былой страсти.

Воины жизни лишены жажд. Они учатся осознавать, развивать и удовлетворять все свои потребности, и это делает их независимыми, счастливыми и гармоничными.

Будда когда-то сказал «Желания приносят страдания. Человек, который избавится от желаний, избавится от страданий».

«Спокойные» придерживаются другой точки зрения. Избавить человека от желаний может только смерть. Когда хочется есть, можно усилием воли подавить голод, но если полностью избавиться от желания есть, человек умрет. Поэтому я сформулировал бы утверждение Будды другим образом: «Жажды приносят страдания. Человек, который избавится от жажд, избавится от страданий».

Однако для того, чтобы избавиться от страданий, недостаточно избавиться от жажд. Суметь осознать и удовлетворить свои потребности, это целая наука, относящаяся к «вкусу жизни».

Из теории жажд автоматически вытекает классификация людей по типам, основанная на пяти первоэлементах. Пять первоэлементов, как, впрочем, триграммы и гексаграммы, служили основой систем классификации всевозможных предметов и явлений окружающего мира.

Благодаря этой символике, философ, лишенный иных инструментов познания и описания мира, мог достаточно близко подобраться к самой сути природы и явлений, объясняя себе картину мироздания достаточно ясным и непротиворечивым образом.

Пять первоэлементов — это инструмент для создания схем, и некоторые из этих схем широко известны как на востоке, так и на западе.

Схемы круга и заключенной в нем звезды, отражающие взаимоотношения пяти первоэлементов — стимуляцию или угнетение их друг другом широко известны в рефлексотерапии и определяют методики лечения. Эти схемы ты уже знаешь. Когда-нибудь я расскажу тебе о других…

Ли увеличил темп спарринга, и я целиком включился в поединок. Наши руки сплетались и перекрывали друг друга, ноги взлетали, нанося противнику ощутимые толчки. Захваты Учителя стали более жесткими и болезненными, и я освобождался от них с глубоким и сильным вздохом. Такой вздох помогал растопить болевые спазмы и перевести их в оргазмические ощущения.

От захватов за конечности Ли перешел к болевым захватам за кожу, и я снова включился в режим управления болью. Я отделился от нее, и наш поединок перешел в заключительную фазу медленных облачных движений.