Глава XX

Была суббота. Не помню, как мне удалось договориться со старостой, но я сумел смыться из института. У нас должна была быть практика по уборке фруктов, возникла неразбериха — какая группа должна заниматься, а какая ехать на уборку. Воспользовавшись этим, я предпочел развлечься в городе. Теплый солнечный осенний день вдруг напомнил мне, что я уже почти два года знаком с Ли. За эти два года произошло столько событий, что я стал совершенно другим человеком.

Я зашел на почту и отправил сестре поздравительную открытку, не помню, по какому поводу. Мама всегда донимала меня требованиями посылать поздравительные открытки всем родственникам, друзьям и знакомым заблаговременно, чуть ли не за месяц.

Недалеко от почты был парк. Мне вдруг захотелось побродить по нему и посмотреть на танк — памятник танкистам-освободителям. Мне нравился этот танк. Я любил читать книги про войну, слушать боевые воспоминания отца и гордился героическим прошлым своего народа.

Я присел на скамейку о чем-то задумавшись, и вдруг мою голову сжали мягкие тиски женских рук. Жаркая волна ликования поднялась в моей груди. Я сразу понял, кем была эта женщина, но меня удивило, почему мой круг ворот не активизировался, как это бывало раньше при ее приближении. Я задумался об этом и понял, что сейчас совсем другая обстановка для встречи с девушкой, которую я уже успел полюбить. Мы еще ни разу не были вместе в обычном понимании этого слова. То, чем мы занимались, было лишь тренировкой, формальными отношениями между обучающей и обучаемым. Но я чувствовал, что теперь все изменилось. Мне было так спокойно и хорошо, что не хотелось двигаться, чтобы не спугнуть эти теплые нежные руки.

— Ты узнал меня, — услышал я мягкий, ласковый голос.

— Конечно, — ответил я.

— Тогда почему мы теряем время?

— Чему ты научишь меня сегодня? — взяв ее руку, спросил я.

Легким движением она перемахнула через скамейку. Я мысленно отметил, что не знаю девушек, перепрыгивающих через парковые скамейки так, как она. Кореянка с грациозностью лани уселась рядом со мной и сказала:

— Сегодня наш день. Я ничему не буду тебя учить. Сегодня я буду учиться у тебя любить.

Она посмотрела мне в глаза, и ее взгляд щемящим ликованием отозвался у меня внутри.

Мы молча пошли к Гагаринскому парку, спустились к реке, перешли через мост и вошли во дворик частного дома.

— Я договорилась со своей знакомой, — объяснила кореянка. — На два дня эта квартира принадлежит нам.

Я понял, что не скоро вернусь домой. Мы вошли в комнату.

— Сегодня мы будем общаться вне школы, — сказала девушка и, подумав, добавила:

— Хотя это все равно жизнь.

Я был счастлив как никогда. Автоматически я выполнил упражнение, которому она меня обучила раньше, и убрал силу из полового органа. Не возбуждаясь, я получал несказанное удовольствие от созерцания прекрасной женщины, мягко, с кошачьей грацией двигающейся по комнате и освобождающей от одежды себя и меня.

Был долгий день и долгая ночь. Мы любили друг друга просто, как это делают мужчина и женщина, без всяких даосских сложностей. И тем не менее дух школы незримо присутствовал в нашем общении, наполняя скрытым смыслом каждое наше движение, каждое наше действие.

Потом мы уснули, обнявшись. Я чувствовал во сне, как она время от времени меняла позу, очень ловко и аккуратно поворачивая при этом мое тело. Под утро, после еще одного периода бурных ласк, она сказала:

— Сейчас ты знаешь, как спят собаки.

— Что ты имеешь в виду? — спросил я.

— Во время сна нужно все время менять позы, тогда энергия твоего организма течет свободно и без помех. Так спят собаки и все остальные животные. Они все время меняют положение своего тела. Вот почему я постелила нам на полу. Обычная постель слишком мала для того, чтобы спать так, как нужно. Постель должна быть такой длинной и широкой, чтобы от твоей головы до стены было расстояние минимум 50 см, а лучше метр. Тогда ты в любой момент сможешь откинуть руку так, как тебе это удобно. Нельзя заставлять тело принимать стандартные позы, которые тебе чужды, которые утомляют и изнашивают тебя. Большинство людей спят так, что не получают полноценного восстановления во время сна, потому что не принимают нужные позы, чередуя их.

— Покажи мне, как меняют позы, — попросил я. Кореянка грациозно опустилась на постель, разложенную на полу, с мастерством великой актрисы каждым своим жестом показывая, как она хочет спать. Ее тело вытягивалось, переваливалось с боку на бок, сгибалось. Она отбрасывала конечности под разными углами. Зафиксировав ненадолго одну из поз, кореянка мимоходом делала несколько замечаний и принимала другую позу. Ее показ был настолько изящен и эротичен, что казался замедленным экзотическим восточным танцем лежа. Мне снова пришлось убрать силу из члена, чтобы спокойно отдаться наслаждению созерцания ее смуглого гибкого тела.

Девушка улыбнулась. Стремительно приподнявшись, она схватила меня за руки и опрокинула на постель.

— Расслабься, — прошептала она и игриво укусила меня за ухо, — я буду учить тебя позе.

Несколько незабываемых часов мы провели, принимая разные позы, переплетая руки и ноги в самых невероятных сочетаниях. Мелодичный голос кореянки объяснял мне, как, куда и зачем должно передаваться тепло наших рук, о циклах миграции энергии и их связи с положениями наших тел.

Потом мы уснули в классической позе «ян, окружающий инь». Девушка лежала спиной ко мне, немного согнувшись вперед. Мои руки обнимали ее. Ее рука сжимала пальцы моей левой кисти, прижимая ее к животу, моя правая рука так же сжимала ее пальцы. Она согнула колени, прижав свои ноги к моим, и мой нос находился как раз против точки бай-хуэй на ее голове.

— Когда мы снова увидимся? — спросил я.

— Чтобы не вредить твоему обучению, мы можем видеться только раз в месяц, — с грустью сказала она.

Вдруг я понял, насколько важна для меня эта женщина и как ограничен наш обычный мир общения, мир европейцев и других людей, какими убогими виделись мне обычные повседневные человеческие отношения с их нервозностью, комплексами, ограниченностью и агрессивностью.

Ни одна женщина, с которой я встречался раньше, даже если она вызывала у меня чувство влюбленности, не давала мне такого ощущения родства душ, гармонии, наслаждения и покоя. Я понял, что жизнь подарила мне удивительное счастье, и что медитация воспоминания поможет мне сохранить это счастье навсегда, переживая его вновь и вновь. Только теперь я полностью осознал огромную силу и смысл медитации воспоминания, помогающей, когда это нужно, выравнивать негативное воздействие окружающего мира, заполнять вакуум общения и впечатлений, так необходимых нашему организму и столь важных для нас.

Мои размышления прервал голос девушки.

— О наших встречах пока никто не должен знать, — сказала она.

— А как же Учитель?

— Учитель и так все знает.

У нас оставалось немного времени до расставания. Мы сидели рядом, лежали рядом, смотрели друг на друга. Это взаимное созерцание и молчаливое общение доставляло мне ни с чем не сравнимое удовольствие. Раньше никогда в жизни мне не хотелось так долго рассматривать женщину, любуясь ею как цветком, как деревом, как прекрасным пейзажем.

Настало время расстаться. Она молча отстранилась, поцеловав мне руки, и спрятала лицо в мои ладони. В моей душе поднялась такая волна нежности, что на глазах выступили слезы. Кореянка стремительно поднялась, быстро оделась, не глядя на меня, и, повернувшись ко мне в последний раз, сказала:

— Здесь английский замок. Уходя, просто захлопни дверь. Еще некоторое время я лежал на расстеленной на полу постели и глядел на голубизну неба за оконным стеклом. Вдруг я вспомнил, что должен ехать на вечернюю тренировку по дзюдо. Я быстро оделся и, нащупав в кармане мелочь на проезд, помчался на автобусную остановку.

Я ехал в автобусе, продолжая пребывать в каком-то нереальном мире грез и воспоминаний. Я впервые испытывал любовь такой силы. Мой юношеский пыл превратился в сильный, ровно и постоянно горящий огонь, опаляющий меня изнутри ощущением невероятного счастья. Мне захотелось подарить что-нибудь своей возлюбленной. Я вспомнил, что сестра просила мою мать продать ее платье, которое ей почему-то не нравилось. Платье было французское, очень красивое, и я представил, как прекрасно оно бы смотрелось на моей любимой. Я стал лихорадочно соображать, где мне достать 40 рублей, чтобы выкупить платье у сестры.

После тренировки я вернулся домой. Мама, как обычно, ожидала моего появления у окна, выходящего во двор. Я подошел к ней и сказал:

— Мама, я влюбился. Мне нужно сделать подарок моей возлюбленной, мне очень этого хочется. Могу я взять платье, которое прислала сестра?

Видимо, в моем голосе было что-то настолько убедительное, что мама, молча потрепав меня по голове, прошла в свою комнату и вернулась, держа в руках французское платье…